Ты мой, и точка!

Квартира Макса выглядела шикарна. Я с детства привыкший к роскоши был потрясен. Все было оформлено со вкусом и на удивление уютно. У меня не как не укладывалось в голове как такое чудовище как этот псих что меня изнасиловал может жить в таком уютном месте.
- Хватит вертеть головой. У тебя пол часа на то, чтобы принять душ и лечь в мою постель.
Я в ужасе посмотрел на Макса. Что? Опять!? Да я не выдержу еще раз! Но сказать что-либо вслух я не осмелился.
Быстро поинтересовавшись в каком направлении ванна и услышав в свой адрес еще кучу всего «приятного», я, наконец, попал по назначению.
Хотелось плакать. У меня было такое чувство, будто меня публично, голого выставили на всеобщее обозрение. А потом еще и поимели! От унижения и боли в пятой точке слезы сами по себе катились по моим щекам. Я прижал ладони к губам и беззвучно рыдал, упав на колени в душе и умоляя бога, чтобы это был всего лишь сон. Но мои мольбы были не услышаны. От разгорающейся истерики меня отвлек громкий и настойчивый стук в дверь.
- Ты там что уснул! Твое время истекает. Не люблю секс в ванной, так что не зли меня!
Голос за дверью стих, и я заставил себя встать на ноги и кое-как помыться. Осторожно ощупав свой анус, я понял, что в ближайшее время поход в туалет будет пыткой.
А если он еще раз меня сегодня изнасилует, то я просто умру… Слезы опять стали большими солёными каплями скатываться по щекам. Но я не обращал на них внимания, упрямо мылся и старался хоть как-то успокоиться.
Затем вылез из душа и, вытерев себя огромным белым полотенцем, я поплотнее в него закутался и вышел в коридор.
- Ивар! Иди в спальню.
Я поплелся на голос. Даже не представляя, что меня там ждет, я готовился к самому худшему.
Макс лежал на кровати в одном полотенце обмотанным вокруг его бедер. Он принял душ? Тут есть еще одна ванная?
- Раздевайся.
- Что?
- Раздевайся и иди сюда…
- Макс, я не хочу…
- Разве я спросил, чего ты хочешь?
- Нет, но… Макс, мое тело не совсем здо…
- Я СКАЗАЛ, РАЗДЕВАЙСЯ!
Это был не крик, а рык. Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Молча сбросив с себя полотенце, я зажмурился и стоял, не двигаясь с места.
- Открывай глаза и иди сюда.
Я подчинился. Еще никто и никогда кроме родителей не видел меня полностью голым. Да и они еще в глубоком детстве. Еще врачи, что делали операцию, но это не в счет.
Набрав побольше воздуха в легкие и задержав дыхание, чтобы не разрыдаться, я пошел к кровати, на которой развалилось это животное!
- Дыши, а то помрешь, не успев доставить мне удовольствие.
Макс вскочил с кровати, схватил меня за руки и бросил на то место, где только что лежал сам.
- Становись в уже известную тебе позу.
- Нет! Я не хочу! Ты скот! Зачем ты это делаешь!?
- Как громко. Если ты сейчас не встанешь, как я сказал, я возьму плетку, анальную пробку и еще кучу игрушек, которые тебе непременно понравятся.
Я не знал, о чем он говорит. Но каким-то внутренним чутьем понимал - лучше не нарываться. Развернулся к Максу задом.
- Ноги шире! – приказал ненавистный мне голос, и я подчинился, ожидаю очередной порции боли. Но ее не последовало. Только легкие прикосновения к ягодицам.
- Что ты делаешь?
- Любуюсь! – Краткий ответ и в меня вошли пальцы. Я закричал. Боль разрывала меня изнутри, и все чего хотелось, так это умереть и никогда больше не испытывать этих ощущений. Пальцы двигались во мне. И когда я, наконец, смог привыкнуть к дискомфорту, я понял что мне не больно. Пальцы были скользкими.
- Что это?
- Лидокаиновая мазь. – Краткий ответ и он опять продолжил свои манипуляции. Через несколько минут убедившись, что все тщательно смазано, Макс убрал руку и вышел из комнаты. Мои щеки пылали, а в голове мелькнула мысль о заботе со стороны палача. Но я поспешил с выводами.
- Поворачивайся! – Голос как всегда был спокоен и даже холоден. Я выполнил приказ и, повернувшись, посмотрел на него. Макс стоял в дверном проеме абсолютно голым и с довольно внушительным стояком. – Ползи ко мне на четвереньках. Я хочу, чтоб ты, моя шавка, отсосал мне!
- Прости, что? – Я чувствовал, как от удивления, мои глаза вылезают из орбит. – Что я должен сделать?
Макс не сдвинулся с места.
- Становишься на колени и, как преданный щенок к хозяину, ползешь ко мне. Потом берешь мой член в свой рот и сосешь! Что не ясно? Или ты предпочитаешь удовлетворить меня своим милым задом? Я не откажусь! – Макс сделал шаг навстречу. Испугавшись, что он исполнит угрозу, я быстро сполз на пол и, пополз в направлении своего «хозяина».
Макс прошествовал в другой конец комнаты и опустился в кресло, широко расставив ноги и поглаживая свое достоинство, внимательно наблюдал за мной.
Я подполз к его ногам и, подняв голову, посмотрел на него. Он внимательно следил за мной. Видя, что я никак не могу решиться, Макс грубо схватил меня за голову и притянул лицом к своему паху.
- Соси!
Я подчинился, открыв рот и позволив его члену скользнуть внутрь. Я сжал губы и стал медленно водить по стволу вверх-вниз. Но видимо мои действия не Макса устроили, и он с силой схватил меня за волосы и, задавая темп, стал проталкивать свой член все глубже мне в глотку, пока не вошел полностью. Я замычал, но меня не отпустили, а только толкнулись сильнее. Когда легкие запекли от недостатка воздуха, меня освободили, но всего на пару секунд, и новый толчок фактически разорвал мое горло. Макс повторял это раз за разом практически молча. Только раз, рыкнув мне, чтоб я дышал носом.
Он кончил… Глубоко в моем горле. После чего резко встал и вышел из комнаты. А я еще долго отплевывался от его спермы, борясь с тошнотой.
Я слышал, как хлопнула входная дверь, и щелкнул замок. Макс ушел. Я остался один. Сил переползти в кровать у меня не было, не говоря уже о душе.
Я просто лежал и рыдал… беззвучно, горько, не понимая за что мне все это…
Макс вернулся ближе к утру. Я лежал возле кресла и не шевелился, дабы не привлекать его внимание к своей персоне. Но когда, зайдя в комнату, он прямиком направился ко мне, все что мне пришло в голову это претвориться спящим.
Но к моему удивлению меня подняли на руки и нежно положили в постель. Накрыли шелковым покрывалом и вышли. Мое сердце стучало так, что я был уверен, Макс его слышит и в соседней комнате. Я никак не мог понять этого парня. Намеренно делая больно, он не забывал, что такое нежность… забота… Я запутался. В моей голове не вязался Макс в постели и Макс в жизни… Загадка, не подлежащая разгадке. Прискорбно…


***
- Вставай! Нам скоро в универ. А ты меня еще не удовлетворил. Я не могу идти на занятия без утреннего траха. Так что отрывай свой зад от кровати умывайся, и я жду тебя в кухне.
- Я буду тебя удовлетворять в кухне?
- Ты предпочитаешь спальню? Я не против, но тогда занятия нам не светят…
Я вскочил с кровати и понесся в ванную.
Он псих? Сколько можно трахаться? Откуда в нем столько силы?
Залетев в ванную я закрылся и резко развернувшись чуть не заорал от резкой боли в грудной клетке. Давно ее не было. Я успел отвыкнуть. Хватая ртом, воздух я мелко задышал, стараясь успокоить боль. Минут через пять у меня это получилось, и я стал умываться. Внутри все дрожало. Но уже не болело. Пополоскав рот и умывшись, я вышел в коридор и тут осознал, что я полностью голый.
- Макс, а где моя одежда?
- Иди сюда!
Я вошел в кухню. Макс стоял, оперившись о подоконник и пил кофе.
– Что у тебя на груди?
Я не осознано прижал ладонь к груди, которую ровно пополам рассекал белый шрам.
- Операция…
- Ясно. Теперь так. Правило первое. Тут в квартире ты постоянно ходишь голым. Чтобы я не напрягался, когда мне захочется. Если я еще раз услышу от тебя «не хочу», «не могу» итд, ты будешь наказан. И наказание будет жестоким. Сегодня ты сообщаешь родителям, что переезжаешь ко мне…
- Но как...?
- Мне пох*й как! Ты переезжаешь. И если я тебя еще раз увижу рядом, со своим братом… одним трахом ты не отделаешься. Понятно?
- Да. А как же универ?
- А что универ? Ты сидишь рядом. Все кому нужно в курсе кто ты.
- А кто я?
- Ты? Моя шлюха, что не ясно?
- Все ясно…
- Твои вещи в зале. Одевайся, мы опаздываем.
- Мне сегодня нужно…
- Ты, наверное, не понял. Все, что тебе нужно знаю только я. Ты просто подчиняешься.
- Но! Мои родители!
- Мы сходим к тебе домой после занятий.
- Хорошо.
Я выскочил из кухни и натянул на себя вещи, лежавшие на кожаном диване. Они были выглажены и выстираны. Как любезно. Сначала бьют и насилуют, а в бонус вам выстирают ваши шмотки.
- Готов?
- Да. А можно я попрошу?
Макс посмотрел на меня раздраженным взглядом, но кивнув и в нетерпении стал постукивать ногой о пол, выбивая мелодию какой –то песни.
- Макс мне нужно заехать в аптеку.
- Зачем?
- Лекарство нужно купить, я гипертоник.
- Хорошо, заедим.
- Но рецепт на лекарство дома, так что сначала туда.
- От давления подойдет любое лекарство. Поехали!
Спорить я не видел смысла. Молча смирился со своей участью и вышел из комнаты.

Универ встретил нас липкими, любопытными взглядами. Все за спиной шептались и хихикали. Мне стало ясно, что все в курсе того какой я теперь занимаю статус.
От такого унижения хотелось залезть под стол и никому не показываться на глаза. Но я молча под многозначительные насмешливые взгляды прошествовал на свое место. И, наверное, впервые в жизни обрадовался тому, что сижу на последней парте.
Голова начинала болеть сильнее. Лекарство, что купили с Максом в аптеке, не помогало. Одна надежда, что вечером доберусь до дома, там запас на несколько недель есть.
Макс на первую пару не явился. Кстати, как и на последующие четыре. Я уже полностью потерял надежду, что сегодня попаду домой. Но к моему удивлению выйдя из корпуса на улицу, я увидел это животное спокойно разговаривающее с каким-то парнем.
Как будто почувствовав, что я на него смотрю, Макс развернулся и посмотрел на меня. Черты его лица сразу заострились, а взгляд стал холодным. Вот интересно, чем я заслужил такое отношение?
- Ивар! Мы едем к тебе, шевелись!
Спорить я не видел смысла. Дойдя до байка, облокотился на него и стал ждать, когда его звериное высочество договорит. Моя голова уже болела настолько, что я почти не замечал, что вокруг меня происходит. В груди начало жечь. Первый признак того, что часа через три я потеряю сознание. А еще через два впаду в кому. Это при условии, если я не выпью, конечно, лекарство. Правда, со мной такого уже не было лет семь. Я никогда не нарушал курс лечения.
- Ты что уснул!? Садись!
Молча перекинув ногу через сидение байка, я уселся сзади, молясь про себя, чтобы моей выдержки хватило добраться домой.
Макс молчал всю дорогу, чему я был безумно рад. Открыть рот и что-то сказать для меня сейчас приравнивалось к титаническому труду.
И поэтому стоило только ему остановить байк, я из последних сил сорвался с места и влетел в дом. Ничего не объясняя растерявшейся маме, я помчался к себе в комнату. Где с трудом в ящике нашел запасы своего лекарства и, выпив сразу две таблетки, заперся в ванной.
Минут через двадцать я, наконец, стал приходить в себя. Умывшись и переодевшись в новую одежду, я спустился в гостиную.
Макс сидел за кофейным столиком и любезничал с моей мамой, а сестра показывала ему рисунки и постоянно теребила за рукав. К моему удивлению на лице зверя не было ни капли раздражения. Он мило и любезно отвечал на все мамины вопросы, не забывая параллельно уделять внимание малявке вертевшейся у его ног.
Это что же получается, один я его так раздражаю? Интересно чем?
- Ивар, твой друг говорит, что ты хочешь переехать к нему. Мы с папой конечно будем не против, но ты же сам понимаешь, тебе нужно…
- Мам! Все будет хорошо!
- Не кричи. – Мама улыбнулась и посмотрела на меня глазами полными любви. За вчерашний день меня столько унижали, что мамина любовь была бальзамом на сердце. Хотелось закричать и попросить о помощи. Спрятаться. Но такого я не мог себе позволить. Поэтому я заставил себя улыбнуться.
- Мамуль. Все будет хорошо. Я уже взрослый.
После этой фразы я явно услышал, как Макс тихо хмыкнул. Вздохнув, я окончательно смирился с мыслью, что пока я не надоем этому садисту меня не отпустят. И у меня просто нет другого выхода.
- Мальчики, вы кушать будите? Я приготовила…
- О нет, спасибо. Мы не голодны. Ивар заехать хотел за вещами. Так что я думаю ему собраться нужно.
Я окончательно распрощался с мыслью поесть нормальной еды.
- Да мам я за вещами. Папе скажи, что у меня все хорошо. Макс оставит телефон квартиры, в которой мы будем жить. Да Макс?
В планы моего мучителя явно этот пункт не входил. И судя по взгляду, которым меня наградили, мне придется не сладко. Но повернувшись к маме Макс улыбался. Достал из заднего кармана визитку и протянул ей.
Мама улыбнулась, поражаясь современной молодежи.
- Ивар, тебе помочь собраться?
- Нет, я сам.
- Максим, Вам еще чаю налить?
- Не откажусь.
Дальше сей любезный бред, я не слушал. Нужно было собрать все необходимое. И главное лекарство не забыть. Интересно, насколько меня хватит? Нельзя так думать. Все как-то успокоится, я Максу скоро надоем и меня отпустят. Я все забуду как страшный сон и уеду в другой город. Все равно этот универ не для меня…


***
Крик вырвался из моей груди и мне что-то всунули в рот. Сильный удар плеткой пришелся на поясницу, ужасная жгучая боль разлилась по всей спине. Я попытался еще раз вырваться. Но руки крепко были зафиксированы наручниками, которые в свою очередь были цепями прикреплены к крюку, висевшему на потолке.
Я замычал и еще раз дернулся, за что меня тут же еще раз ударили.
- Как ты посмел приказать дать мне своей матери телефон! – Еще один удар, и я закричал, но кляп приглушил звук, а слезы градом катились по моим щекам.
- Почему тебе нужно это лекарство? Что за тайна такая? – Я попытался ответить и кляп тут же исчез из моего рта.
- Это… Это просто… от давления… оно мне больше подходит чем то, что ты купил…
- Это прямое неповиновение, и поэтому я выкинул то, что ты принес. В следующий раз будешь спрашивать разрешения!
Серия ударов жгла мою кожу. Потом мне раздвинули ноги и сильно ударили по ягодицам. Я не успел опомниться, как в меня ввели что-то большое, скользкое и холодное.
Я закричал, еще не заживший анус протестующе сжался, но Макса это не остановило, он ввел предмет до самого конца и чем-то щелкнул. Внутри меня все завибрировало. Боль не отступала, а наоборот нарастала. Было невыносимое чувство, что меня разрывают на две половины. Горло от крика болело, голос осип, и сил сопротивляться уже не было.
- Макс… я не могу больше…
Сильный удар плетью заставил меня замолчать. Я тяжело задышал, стараясь не потерять сознание.
- Раздвинь ноги шире!
Руки болели нещадно. Но я подчинился. С меня вынули инородный предмет, и его место занял член моего мучителя. Он трахал меня и бил плетью одновременно. Не забывая напоминать, что я его игрушка, и что если я еще раз его ослушаюсь, он меня изнасилует на глазах всего университета и ему за это ничего не будет.
Еще через пару минут мучения меня освободили, расстегнув наручники и позволив мне упасть на пол.
- Вставай! И ползи ко мне! Быстрее!
Макс сел на кровать и расставил ноги. Его возбужденная плоть была огромной.
Я выполнил приказ и подполз к его ногам.
- Бери! Мне понравилось кончать в твой рот!
Уже наученный болью подчиняться, я тут же взял член в рот и стал его сосать. Макс положил руки мне на голову и надавил, заставляя заглотнуть его полностью. Пару движение в моей глотке и он кончил. Задыхаясь и стараясь вынуть его член изо рта, я захлебнулся, и сперма нашла выход через мой нос.
Макс полностью кончив мне в рот, вынул член и, оттолкнув меня, пошел в ванную.
Я, отплевываясь и стараясь как можно быстрее вытереть рот, упал на бок и зарыдал.
Я не слышал, как Макс вошел в комнату. Он поднял меня на руки и понес в ванную. Я не шевелился, моя истерика никак не хотела прекращаться. Все, что я мог сказать, это было: за что?
Меня вымыли и уложили спать. Я скрутился в комок и сам себе пожелал смерти.


***
Мои дни превратились в сплошной наказание. Я шаг за шагом нарушал невиданные мною ранее законы. Меня трахали и избивали везде, где только можно. От университетского туалета до коридора в подъезде, где жил Макс.
Три дня, что я не принимал лекарства, все ближе подводили меня к логическому финалу. На четвертый день я фактически не чувствовал ни боли от порки, ни боли, когда меня стали насиловать в очередной раз. Огонь в груди с каждой минутой становился все сильнее и сильнее. Голова отказывалась принимать реальность. Я научился чувствовать, когда Макс собирался кончать и из последних сил сжал мышцы своей задницы заставляя этого ублюдка кончить быстрее.
Последнее, что я помню это его рык. Больше я ничего не слышал. Я наконец-то отключился. Боль меня отпустила, и я, попрощавшись мысленно с мамой, провалился в темноту.


***
- Что ты наделал мудак!? За что ты его!? Что он тебе сделал!? Ему всего семнадцать, он еще ребенок!
- Что, разочаровался, что сам не смог его трахнуть!? Ну прости, что кайф обломал. Да ты так не переживай, я потрепал его немножко, но он очнется, залижет ранки и он твой. Почувствуй, как приятно быть вторым. Я ему дырку хорошо разработал. Тебе будет не тесно и…
Я не выдержал и со всех сил, что только были, ударил брата по лицу. Он отшатнулся и упал.
- Он не очнется! Он в коме! И у меня с ним никогда ничего не было! И не могло быть! Знаешь в чем его вина?! Он помог мне подчинить байк на мосту! И я подвез его! А потом узнал, что он должен был быть в моей группе и хотел помочь перейти. Если бы я знал насколько ты скотина, я бы к нему и на пушечный выстрел не подошел! У него кома… - Я сел на пол рядом с ошарашенным братом и посмотрел в его глаза.
- Ты выяснил, что он не мой любовник. Но почему же ты не узнал, каким боком он ко мне относится? Твоя ненависть ко мне настолько велика, что ты готов уничтожить ни в чем не повинного ребенка? Макс, что с тобой?! Кто ты? Ты не мой брат… Да, я виноват перед тобой… Прости меня. Да, я полюбил твоего парня… И даже отбил его… влюбив в себя… Но Ивар не причем…
- Ты так спокойно говоришь, что забрал у меня Ника… Почему же ты тогда не думал, что буду чувствовать я? Потому что тебе было плевать… Ты мне не брат… И никогда им не был…
- Я всегда считал тебя братом…
- Ты забрал у меня любимого человека, а потом его бросил… я хотел сделать то же самое. И раз с этим Иваром не получилось, найду… то есть как не очнется?
Макс вскочил с пола и навис надо мной.
- У него кома.
- От того, что трахнули в задницу в кому не впадают!
- Верно. Зато впадают от больного сердца. Он не принимал лекарства, которое ему прописано на пожизненно. Врачи сказали, что удивительно, что он вообще столько протянул… Он весь избит. Анус разорван. Макс, ты ведешь себя как зверь…
- Я И ЕСТЬ ЗВЕРЬ!!! Ты отнял у меня то, что я любил больше всего! Ты отнял мою жизнь, чувства, умение заботиться и переживать! Это ты во всем виноват! ТЫ!
- Хорошо раз у нас сегодня вечер откровений я тебе расскажу. Твой «любимый человек», как ты его называешь, сам ко мне пришел. И сказал, что готов тебя бросить, если я дам ему бабла больше чем ты. По-твоему я мог просто сидеть и смотреть, как тебя имеют? Ты! Ты мой брат! И пусть у нас разные родители. ТЫ МОЙ БРАТ! И люблю я тебя как брата!
- Это не правда… - Голос Макса стал тихим и безжизненным. – Он не мог….
Макс осел на пол. Похоже, только сейчас до него стало доходить, что он сделал. Ужас, отвращение к самому себе, раскаяние. Эти чувства менялись на его лице, и я, наконец, увидел своего любимого брата Макса.
- Дрон… Дрон! Что Я наделал!? ДРОН!
- Успокойся, тебе ничего не будет…
- Да причем тут не будет! В какой он больнице!?
- Тебя не пустят… Там дежурит его мать и два человека охраны.
- Плевать! Я должен его видеть!
- Макс, сказали, что даже если он и придет в себя, скорее всего он будет овощем… Его сердце долго не могли запустить, и скорее всего мозг погиб…
- НЕТ! НЕТ! НЕТ! Он сильный! Я не позволю…
Макс вылетел из квартиры и за окнами я услышал рев его байка.
Боже! Ну почему я постоянно должен вытягивать его зад из передряг. Я усмехнулся. Похоже, сейчас брат мой, ты нашел свою любовь. Правда теперь тебе придется попотеть, чтобы этот ребенок в тебя влюбился. Молча, встав и отряхнув брюки от невидимых пылинок, я никак не мог сделать выбор, куда же мне пойти в бар для геев или к своей девушке? Так и не определившись, я решил просто покататься. Мне понадобится еще много сил, чтобы соединить этих двоих. Но я справлюсь. Даже не сомневаюсь в этом.

Голова словно ватная. Жужжащая возле меня мама действовала мне на нервы. Хотелось тишины, разобраться в себе, и чтобы этот придурок пришел меня проведать. Да, я идиот, я знаю. А так же у меня стокгольмский синдром. Но я ничего не могу с собой поделать.
Неужели ему настолько плевать на меня… Натрахался и выбросил, так? СВОЛОЧЬ!
Хотя, что я такое говорю. Разве я когда-то был ему важен? Все верно. Я же всего-навсего игрушка. Бесплатная. Безропотная. Кто может полюбить такого? Какой же все-таки я придурок… Влюбился в собственного палача.
- Ивар, почему ты сказал полицейскому, что упал с мотоцикла?! И теперь говоришь, что не хочешь говорить на эту тему! Сын, что происходит?!
- Мамочка, у меня так болит голова… А ты кричишь… Ой, ой, ой…
- Господи! Прости, родной я сейчас врача позову, пусть дадут обезболивающее.
- Нет, мам. Я полежу. А ты иди домой. Потом, завтра приходи. Я отдохнуть хочу.
- Но сынок…
- Мамочка, тебе отдохнуть нужно, вон круги под глазами.
Я почти умирающе вздохнул и прикрыл глаза. Единственный способ отправить маму домой - это хитрость. И я, не стесняясь, ею пользовался.
- Хорошо… но если что..
- Я позвоню непременно.
Мама встала, и еще раз окинув меня придирчивым, обеспокоенным взглядом вышла из палаты.
Я вздохнул и сел в кровати. Хотелось походить. Но я не рискнул вставать, вдруг чего. Свесив ноги с огромной функциональной кровати, я поднял руки вверх и потянулся, игнорирую тут же проснувшуюся боль в груди.
- А мне сказали, что ты при смерти.
Я вздрогнул и чуть не упал от неожиданности. В дверях стоял Макс, облокотившись плечом о дверной косяк, и смотрел на меня. В нем, что-то поменялось за эти пять дней, что я его не видел.
- Что ты тут делаешь? И как сюда попал?
- А разве я тебе не говорил, что для меня нет ничего не возможного?
- А, ну да…
- Мне сказали, что ты в коме.
Макс выпрямился и сделал шаг по направлению к моей кровати. Но, увидев как я сжался, остановился.
- Я не собираюсь тебе ничего делать. Я просто хотел узнать как ты…
- Я нормально. Мне не в первой…
- Почему ты не сказал, что болен?
- Я говорил, ты не слушал.
Макс подошел к стулу, на котором недавно сидела мама и, поставив его спинкой ко мне, сел на него верхом.
- Прости меня.
Я смотрел на него во все глаза. О «прости» из его уст я даже не мечтал. Правда я вообще не мечтал о нем. Я просто… А что я просто? А ну да. Я просто идиот со стокгольмским синдромом.
- За что?
Макс посмотрел мне в глаза и облизал пересохшие губы.
- Я все не так понял. Я думал, что брат положил на тебя глаз и …
- Макс я…
- Нет. Послушай меня. Я не такая скотина, как ты думаешь. Я понимаю. Ты меня ненавидишь, но…
Я уставился на этого ненормального во все глаза. И тут меня осенило. Где-то внутри ранее не знакомый мне голос коварства подкидывал мне идею за идеей. Я хотел, чтобы он умолял меня. Хотел, чтобы он сам признался в любви. Хотел … Сам не знаю чего я хочу. Но точно знаю, что он будет моим и точка.
- Макс, уходи. Может я и не в коме, но мне не так хорошо, как кажется на первый взгляд.
- Ивар… Послушай, я бы хотел …
- Мне почему-то кажется, что твое «Я бы хотел» закончено. Я не хочу тебя видеть. Завтра меня выписывают. В понедельник я перехожу в другую группу. И больше не хочу, чтобы ты показывался мне на глаза.
С каждым моим словом лицо Макса становилось каменным. И мое сердце просто разрывалось и обливалось кровью. Мой мозг кричал мне, чтобы я остановился, но гордость требовала уважения. А если я сейчас упаду к его ногам вот так без боя, он меня никогда не научится уважать.
- Уходи Макс. Я не хочу тебя больше видеть.
Не говоря и слова, мой мучитель встал и ушел. А я сидел и беззвучно плакал. Похоже, я сам все сломал. Но другого выхода я не видел. И как там мама говорит: все, что не делается к лучшему? Пусть так и будет.


***
- Ивар! Тебя подкинуть?
- Ты уже меня подкинул раз. – Я усмехнулся. – Мне это боком обошлось.
- И ты решил больше не рисковать?
- Да черта с два! Только, чур я сзади.
- Прыгай!
Я рассмеялся и сел на байк. Дрон, не задавал никаких вопросов. Просто рассказывал всякие байки и старался меня рассмешить.
Я смеялся. И практически забыл о том, что меня бросили.
И тут же услужливый внутренний голос задал вопрос. А разве ты, идиот, был чьим-то?
- Спасибо, что напомнил!
- Прости, что? – Дрон смотрел на меня удивленными глазами.
- Ой! Прости, я задумался.
- Да ничего. Приехали.
- Вижу…
- Тебя перевели. Еще в пятницу. Сам проверял.
- О отлич…
Я подавился собственными словами. Ко мне через весь университетский двор шел Макс. И выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Первая мысль, которая пришла мне в голову - это бежать. Кстати, что я и сделал. Сорвавшись с места, я рванул в сторону учительского корпуса.
И на удивление мне это удалось. Я забежал в помещение, еле отдышался и посмотрел по сторонам. Макса нигде не было. Значит оторвался. Пулей взлетел по лестнице, не обращая внимания на протесты грудной клетки. Я вошел в деканат, где, судя по широкой улыбке секретаря, меня уже ждали.
Декан долгих сорок минут рассказывал мне, как он испугался и как пережевал за меня. Я как неваляшка кивал и со всем соглашался. Когда же меня, наконец, выпустили из кабинета, у меня было чувство, что меня выстирали и выкрутили. На занятия идти не хотелось, и я принял для себя решение, что пойду гулять в студенческий парк. Там и посидеть можно и какой-нибудь отравы в виде гамбургера съесть. Быстрым шагом, преодолев холл, я выскочил на крыльцо и, будучи весь в мечтах о еде, не заметил, как ко мне подошли. И только когда меня перекинули через плечо и понесли, до меня дошло, что меня опять выкрали.
Как мешок с картошкой меня взвалили поперек байка, и, запрыгнув в «седло», мой рыцарь без головы помчался в неизвестном направлении.
Все мои просьбы хотя бы дать мне сесть ни к чему не привели. Я уже решил, что меня везут убивать. Но к моему удивлению байк остановился очень быстро. Я попытался встать, но мне не позволили, все так же молча взвалили не плечо и понесли. Подняв голову, я увидел знакомый интерьер подъезда Макса. И немного с облегчением вздохнул. Но тут же вспомнив, что со мной было в его квартире, стал вырываться.
Макс, не прилагая никаких усилий, чтобы меня удержать, звонко шлепнул меня, по ягодицам, давая понять, чтобы я прекратил. Видно его дрессировки все же имели силу, я перестал вырываться и замер, ожидая логического приговора.
Мучитель открыл дверь и, пройдя, не разуваясь, в зал, аккуратно усадил меня на диван.
Отойдя на несколько шагов от дивана, Макс долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Потом опустился на колени и, посмотрев с каким-то вызовом мне в глаза, сказал:
- Я люблю тебя. Умоляю, прости… - заведя руку за спину, он вытащил из-за пояса револьвер и положил его рядом с собой.
- Я хотел застрелиться сам, чтобы больше никогда не напоминать тебе о своем существовании. – Он замолчал и поднял оружие. – Но, разве я имею права так поступить? Я хочу, чтобы это сделал ты. Раз ты меня ненавидишь, раз я потерял все шансы вернуть тебя себе, и сделать своим. Хотя, о каких шансах я говорю после всего того, что с тобой сделал!
Макс поднес револьвер к виску и, глядя мне в глаза, продолжал говорить. Признавался в любви, рассказывал как его обманул тот, кого он любил, как ненавидел своего брата, как хотел отомстить за мой счет… А я никак не мог отвести глаз от руки с револьвером приставленным к его виску. Мои руки начали трястись, и я, больше не выдержав этого, со всех сил ударил его в живот. Макс согнулся и застонал. Этого времени мне хватило, чтобы отобрать оружие.
Впрочем, мое личное наказание быстро пришел в себя и, посмотрев на мои руки, в которых я крепко сжимал его оружие, выпрямился и посмотрел на меня.
- Стреляй. Я все подготовил. Тебя никто не тронет. Не будет ни суда, ни следствия. Я не хочу жить без тебя. А ты со мной не будешь… Так что стреляй, я заслужил быть пристрелянным как бешеный пес. Если, честно направляясь к тебе в больницу, я рассчитывал увидеть толпу охраны. У меня даже план был, как нарваться, чтобы меня пристрели! Не могу я так больше… У меня руки судорогой сводит от желания к тебе прикоснуться. А по ночам я не могу уснуть, думая о том, что я натворил. Убей меня… Прошу.
Я слушал все эти изливания, а у самого в душе плясали светлячки. Он мой! Он меня любит. Не знаю, за что мне все это, но я так рад, что это все произошло именно со мной.
- Макс… А давай умрем вместе. Знаешь, я всю свою жизнь жил как под стеклом. Мама, папа, все бегали вокруг больного мальчика, который вот-вот должен был умереть. Я не имел ни личного пространства, ни друзей… Я просто жил. В аквариуме. Как диковинная рыбка. Меня кормили, лечили, у меня было все. Кроме друзей, воли, и собственного мнения. И так было все мои семнадцать лет. До появления тебя в моей жизни. Ты ее не просто перевернул. Ты ее взорвал. И пусть я идиот, но я люблю тебя. Так что давай умрем вместе. Я не хочу, так же как и ты, жить без тебя…
Я поднес револьвер к виску и тут же почувствовал резкую боль в руке. Меня повалили на спину и прижали тяжестью огромного любимого тела. Куда делось оружие, я не знаю. Все, что я чувствовал - это тепло и ласку губ Макса. Его руки, которые меня раздевали. Это был наш первый раз. Да, да, именно первый раз, когда мы занимались любовью. Макс доводил меня до исступления. Он брал в рот мой член и ласкал его языком. Вылизывал меня везде и, когда проникал в меня, делал это так осторожно, что я чуть с ума не сошел от нетерпения. Его движения становились настойчивей и грубее, а пожар внутри меня полностью поглотил мое сознание и тело. Впервые за всю свою жизнь я познал, что такое удовольствие. И мне понравилось!

Макс лежал на полу, прижимая меня к себе, и тут он подскочил и резким рывком поставил меня на ноги.
- Ты не будешь учиться с Дроном в одной группе! Сейчас же едем в деканат и переводим тебя обратно!
Я отступил на несколько шагов и, посмотрев по сторонам, увидел, куда делся мой самый важный аргумент.
Я резко развернулся и, подбежав к дивану, поднял лежавший возле него револьвер. Сняв предохранитель, направил дуло прямо в грудь Макса.
- Ты мне разрешишь учиться в группе с Дроном. И не потому что я его люблю, хочу или еще что-то, а потому что я хочу учиться! Понимаешь!? Класс для идиотов не мое!
- Нет! Стреляй! Но ты рядом с ним не будешь!
Поняв, что мои доводы безрезультатны, я поднес дуло револьвера к своему виску и еще раз глянул на Макса, предупреждающе пошевелив указательным пальцем на курке.
- Или ты мне разрешаешь или…
Макс поднял руки вверх, не дав мне договорить. Всем своим видом показывая, что сдается на милость победителя. Но он все еще против.
Я отбросил более не нужный металлический предмет в сторону и накинулся на своего мучителя с поцелуями.
- Наконец, ты мой! – прошептал я ему в губы. - И на этом точка. Только мой!


***
Учитель физики вел себя довольно странно. За тот месяц, что я учусь в новой группе, я ни разу не видел, чтобы он нервничал. А тут у него прямо все из рук валилось. И когда я уже потянулся спросить у ниже сидящего Дрона, в чем дело, в дверь аудитории постучали и, распахнув ее в помещение, вошли двое. Высокий мужчина в сером деловом костюме и парень в обычных джинсах и белой рубашке. Мое сердце пропустило удар, а когда глаза, наконец, рассмотрели вошедших, вообще остановилось.
- Уважаемые студенты. Позвольте Вам представить вашего нового ученика Максима Забродина. Добросовестно сдавшего все экзамены досрочно, он изъявил желание учиться в вашей группе. Я не видел причин отказывать такому умному и целеустремленному студенту. Так что прошу вас любить и жаловать.
И повернувшись к Максу, декан улыбнулся.
- Максим, вы можете занять любое свободное место.
Закончив свою тираду, глава университета покинул нашу аудиторию. А Макс быстрым шагом поднялся к моей парте и, растолкав рядом сидящих, уселся рядышком.
- Ну, привет моя любовь. Я же говорил, что не позволю тебе тут одному остаться?
- Да что ты!..
Закончить мне не дали, Дрон не выдержал и рассмеялся. Его дружным смехом поддержали все студенты во главе с физиком. По ходу все были в курсе, что между нами не просто дружба, а мы принадлежим друг другу. Я и он.




КОНЕЦ.