Мой новый Каин

– Я ща-ас, – пробубнил он, вытягивая ноги в струну. Наконец, замерев, он ринулся в туалет.
Я ждал на диване, рассматривая второй диск – «Неистового фотографа».
Вернувшись, Андрей указал на мои шорты. Я их одел.
– Яойный косплей, – прокомментировал он. – Как тебе?
– Класс! – оценил я, закивав.
– Только ты не настоящий косплейщик, – подметил он хмуро. – Надо делать всё, как я говорю.
– Я и так делал много, – оправдался я уязвлено. – Мы не можем повторить…
Позвонил домашний телефон. Тётя Ира спросила, как у меня дела и не голодный ли я.
– Яичницу пожарим с помидорами и сыром, – сказал Андрей, отмахнувшись.
Я передал. Она успокоилась – старший товарищ позаботится.
Остаток дня мы играли в компьютер по очереди. Играли в «Анимушу» и «Тенчу». «Неистового фотографа» Андрей запретил смотреть до завтра. Оставил оба диска, пообещал прийти завтра ближе к обеду.
Ворочаясь на кровати ночью, я обещал себе не подводить Кенширо и выполнять, что скажет. Хотел быть настоящим «косплейщиком». Вспоминая сцены из «Миджы», «примерял» на себя, решил, что легко смогу повторить.
Андрей зашёл ко мне раньше, предупредил, чтобы я не открывал дверь. Следили Серёга и Сашка. Задёрнув шторы, мы затаились. Через некоторое время в дверь нахально постучали. Я приполз в коридор и слушал, да, Серёга и Сашка были за дверью.
– Тихо ты, я им сказал, что буду в секретном месте! – неслышно рассмеялся Кенширо.
Подождав немного, мы остались одни. Включили новый «яой» – «Неистового фотографа». Андрей взял мой цифровой фотоаппарат и сказал:
– Буду мафиози.
– Как скажешь.
Первое время мультика я снова хохотал, показывая на экран пальцем, но затем посматривал на Кенширо. Томился. Когда же он перевоплотится?
Андрей вскочил и наиграно зло посмотрел на меня, прищурив глаз. Прошипел:
– Снимай всё!
Я разделся.
– Встань на колени и пообещай слушаться!
Я встал на колени и пообещал. Меня трясло, я был не уверен, что смогу взять «щупальце» в рот, а потом проглотить энергию… Но я хотел, чтобы Андрей тискал моё...
Он возвышался надо мной, в одежде, с фотоаппаратом. Рассматривал дико, улыбаясь хищно. Сейчас Миджа полностью овладел им. Я боялся. И вдруг стало стыдно, когда он сфотографировал меня, без одежды и стоящим на коленях.
– Блин, не фоткай ты! – простонал я.
– Ты обещал подчиняться, – крикнул он. – Повернись и покажи попу, раздвинь ягодицы.
Я вставал в разные позы, а Кенширо фотографировал и смеялся. По-прежнему он был одетый.
– Нафиг! – бросил он. – Батарейка слабая. Иди сюда и повернись.
Я подошёл и повернулся. Просунув руку у меня между ног, он медленно и мягко сжимал моё «щупальце», гладил.
– Ещё, ещё? – спросил торопливо он, массируя живей.
– Да-а, – вздыхал я, выгнув спину.
– Доставай моё и делай так же.
Демон Миджа вырывался из Кенширо. Я почувствовал это своим «забурлившим» существом, которое взорвалось, заставив меня содрогнуться.
– Блин, – процедил я. – Хватит, не хочу!
Андрей фыркнул, оттолкнув меня.
– Не надо было раньше меня!.. – кинул он сердито, заправляя футболку в штаны. – Ты специально что ли?
Я покачал головой, стыдливо подобрав свои шорты. Правда, стало настолько противно, что я готов был залезть под кровать. Андрей разочаровано смотрел по сторонам. Забрав диски, он сел на диван и некоторое время молчал. Предложил в следующий раз посмотреть «яойные» сюжеты по-мощней.
– Конечно, – одобрил я. Кенширо удивлял каждый раз.
Мы договорились, когда после школы пойдём в анимэ-клуб.
И пошли на следующей неделе. Точнее поехали в центр города.

Вход в клуб ничего не стоил. Но покупать что-либо внутри было дорого. Там в основном продавались игры на приставки, диски с анимэ и комиксы – манга. Смотреть картинки с надписями я любил больше чем читать большие тексты в книгах. Кенширо мог брать оттуда что угодно: диски, мультики, комиксы. Брал и записывался в тетради. Я заметил: мог брать не только один он. В клубе появился Лёша «Цыган-Атаман». Он принёс крупную стопку новых комиксов и подарил клубу, сказал, что прочитал все. Удивительно, этого человека стало здесь не узнать. Злобный «наполовину узбек или татарин» носил квадратные серебристые очки, расписной джинсовый костюм. Увидев нас, обрадовался знакомым, поздоровался первым, пожав руку сначала Андрею, а потом и мне.
– Блин, пошли отсюда, – позвал Андрей украдкой. – Придём в другой раз, видишь, кто пришёл?!
– Ну и что? – пожал я плечами. Не такой уж плохой был с виду Лёша. Ростом и шириной плеч он выделялся, показалось, видней Андрея. Смуглый и весёлый анимэшник помогал младшим ребятам выбирать комиксы, советуя не хуже Андрея, называя много японских слов.
– Какой у тебя ник? – улыбаясь, спросил я Лёшу просто так.
– Гатс, – ответил он, подумав. Я рассмотрел его вблизи осторожно, исподлобья. Ага, волосы у него стояли «бобриком», как у настоящего героя из «Берсерка».
На здоровяка-меченосца и генерала Гатса он походил больше, чем Андрей. Да и на Алукарда из «Хельсинга» тоже смахивал крепко, оставалось надеть шляпу и взять чёрный пистолет.
– Погнали, нам пора! – Андрей буквально вытолкнул меня из клуба.
Мы ушли второпях.
– Ты, блин, дурень! – упрекнул меня Кенширо в автобусе. – Он же сигареты шкуляет и орёт, как дебильный.
– Нет вроде, – пожал я плечами.
– Ну всё! – ударил Кенширо кулаком себе в грудь. – Завтра в меня вселится дьявол, берегись!
Дьявол в Кенширо вселился снова во время «яойного» анимэ (в последнее время кроме «яоя» мы ничего не смотрели). В этот раз Андрей связал мне руки ремнями, перевернул на живот и смачно плюнул прямо в попу.
– Я тебя изнасилую, Каска! – процедил Кенширо, перевоплотившийся в Гатса или может в Грифиса, трудно сказать. Но я был женщиной-воином Каской – это точно.
Я сжимал попу, как мог без помощи рук, так больно «миджевое щупальце» пыталось навязать свою волю…
– Расслабься, тебе говорят! – рассердился Кенширо. – Иначе оболью кислотой из щупальца, видел, в конце что происходит?..
– Да-а, – простонал я, но что-то не хотелось.
В замочной скважине загремел ключ – наверное, мама раньше вернулась из магазина. Соскочив и схватив одежду, мы убежали в другую комнату, за компьютер.
На следующий день Андрей не звонил мне. Через пару дней я набрал его номер. Бабушка сказала, что они с мамой переехали в Москву. Вернутся не скоро, может, через полгода.
– А почему, скажите, пожалуйста? – готовый расплакаться попросил я в трубку.
– Чёрт их знает, – ответила бабушка неохотно. Казалось, она сама была недовольна отъездом. – Андрюша не говорил разве?
– Не-ет!
Обида забилась в моём сердце. В горле стало горько. От друга-Кенширо я такого не ожидал. Не звонил Андрей день-второй-третий. Дал о себе знать лишь через месяц. Когда заговорил с ним по телефону, почудилось, что Кенширо загубили враги. Напали на него тысячью и победили наконец-то, оставив одну голову со ртом и горлом. Его голос был далёк. Звуки передавалась по линии так сухо, словно кто-то мешал. Казалось, друг Андрей говорил из глухого леса. И напрягал голосовые связки, чтобы посмеяться.
– Ты как там? – спросил точно отупевший Кенширо.
– Не знаю, – сердясь, кинул я. – Ты чо, баран, не сказал?..
– Блин, фиг знает! Тут кайфово знаешь как? Клубов и киношек – дофигища!
– Когда приедешь?
– Мама говорит, месяца через три-четыре, надо документы сделать.
– Ты – предатель! – не выдержал я, дёрнувшись в кресле, как ужаленный. Напугал маму на диване.
– Так получилось, – залепетал он. – Ай, ладно, позвоню потом. Зовут.
И через полгода от Андрея не поступало вестей. Я не хотел о нём думать, но не мог. Андрей мне даже снился…

За мной часто заходили Саша и Серёга. Без Андрея гулять с ними было скучно, но я привык. Целый год мы гуляли вместе, находили «чебурашки», сдавали их. Взрывали в подъездах петарды, весело хулиганили. Анимэ я смотрел теперь один, где покупал в магазине, где брал у одноклассников. Интернет работал медленно, модем пропускал мало байтов, трудно было скачивать большие файлы. «Хентай» никто из друзей не держал дома, наверное, запрещали родители. «Косплеить», подражая героям, оказывалось не с кем, поэтому я «косплеил» один. Сам становился супер мощным героем, сам же себя побеждал, приковывая к стене. Так скучно и глупо заниматься «косплеем» одному, в клуб я не ездил – ни Серёга, ни Сашка поездки в автобусах не любили.

Перейдя в шестой класс, я по-прежнему носился на улице после уроков. Саня и Серёжка всегда заходили за мной вдвоём или по отдельности.

Настала зима. Мы облюбовали огромную снежную гору под мостом. На ней баловались не только мы, но и Лёша «Цыган-Атаман» с другими ребятами. Этим самым плохим «Цыганом» я его уже не считал. Если Сашка и Серёга побаивались орущей шайки, то я бежал к ним и здоровался со всеми. Лёша кружил меня вместе с его друзьями. Брал за руки и раскручивал так, что кружилась голова. Предатель-Кенширо так ни разу не делал. Казалось, общаясь с Лёшей, я мстил ему. Странно, но в кругу своих уличных друзей Лёша не называл себя Гатсом, вообще не говорил про анимэ и клуб. Не упоминал про игры и про комиксы-манга. Обходил японские темы стороной. Правда, он много матерился.

Однажды глядя в окно, я увидел проходившего мимо Лёшу. В светло-оранжевой шапке, словно волоса у демона Миджы и чёрной куртке. Забравшись на подоконник, открыл форточку и крикнул ему:
– При-ивет!
– А-а, привет! – разглядев, не сразу отозвался он.
Лёша подошёл к окну и окинул меня взглядом. Он держал в руке квадратный пакет с фигурной надписью «Anime-Club».
– Заходи ко мне, – позвал я. Ни разу не звал его к себе. Даже испугался, вдруг мама запретит с ним разговаривать.
Пройдя в прихожую и поздоровавшись со мной за руку, он ответил и моей маме:
– Добрый день.
– Здравствуйте, – сказала она, занятая своими ногтями. На этом её интерес к Лёше иссяк.
– Посмотри, как я рисую, только что выиграл конкурс! – почти похвастал Лёша, улыбнувшись.
Не таким он был тёмным и страшным, как описывали порой ребята. Раскрыв шуршащий пакет, он протянул мне рисунки, сделанные в карандаше. Каждый – на альбомном листе. Большой, очень красивый. Я жадно рассмотрел изображённых в бою Каина и Авеля из анимэ «Кровь Триединства». Лёша нарисовал их несколько – на фоне разрушенных городов и прикованных к стенам друзей. Я глядел то на рисунки, то на посерьёзневшего Лёшу и качал головой, восхищённый.
– Можно с тобой ездить в клуб, мне не с кем? – спросил я, погодя. Признаться, думал, откажет.
– Конечно, поехали, – кивнул он, просветлев. – Мне скучно самому ездить.
– Тебе? – чуть недоверчиво уточнил я, воззрившись на гостя пристально. – У тебя сколько друзей.
– Не-ет, здесь надо фанатеть, – объяснил он отвлечённо. – Фанаты в клубе, а на улице – просто знакомые и товарищи.
Здорово, внутри у меня загорелась яркая свеча. Быстро одевшись, я проводил Лёшу до следующей пятиэтажки. Болтал с ним невесть о чём, не забыл про анимэ и про снежную гору, на которую снова придут ребята.

В клуб мы поехали на неделе. Как раз попали на фестиваль талантов, смотрели награждение победителей. Лёше там подарили огромную кружку с изображением вампира Алукарда, футболку и значок «Стального алхимика», его он – «крутяцки» – передарил мне.
– Значок – твой! – рассмеялся он, прикалывая на мою футболку. – Скажешь родичам, что выиграл тоже!
– Конечно, блин! – от радости я готов был кричать. Обняв нового друга, пообещал угостить компотом, который сварила мама.
Я дружил с Лёшей, входя в его орущую компанию. Гатс строго-настрого запретил кому-либо пугать и тем более обижать меня. Увидев меня с Лёхой-«Атаманом», Серёга и Саша почему-то не подошли, сделав вид, что не увидели. Убравшись с горы, больше к ней не приходили. По крайней мере, я не видел.
Я не гулял без Лёши. Звонил ему, заходил за ним сам, брал смотреть анимэ и читать комиксы.
– Почитай Рю Мураками и Харуки, – посоветовал он. Я был у Лёши в гостях, мы смотрели классные фильмы из сборника короткометражных дорам. – Не будешь же вечно мангу листать.
Да, действительно. Мне вдруг стало грустно, Лёша задел какую-то спрятанную в глубине струну.
– У тебя есть хентай? – спросил я. – Мы с Андреем смотрели его…
– Да? – переспросил он, оживившись.
– Ага, смотрели «Неистового» и «Миджу», – назвал я находчиво. Что-то внутри подсказывало, что от друга-Лёши ничего не скроешь.
– Ну и как? – уточнил он, вглядевшись в моё сияющее лицо. Придвинувшись на диване, рассеянно глядел на стену с плакатами. – Что лучше?
– Оба классные! Мы пробовали с Андреем даже сыграть в «Миджу».
– Как это? – Лёша теперь не спускал с меня взгляда. – Покажи.
– Не могу, – осёкся я, тревожно поняв, что сказал лишнее. – Об этом нельзя говорить. Стыдно!
Я отпрянул от Лёшиной руки, а другой он завалил меня и прижал к спинке дивана, будто щенка. Так здорово было бороться и пищать. Конечно, я не справился с ним, не выбрался из-под захвата. Глядя на него снизу вверх распалённого игрой, я барахтался и показывал язык. Наконец, он приподнял меня и усадил рядом. Схватил со спинки пульт и поставил «Великого учителя Онидзуку» на паузу. Затем продолжил сверлить меня испытующе-ироничным взглядом. Сто процентов – без откровений, казалось, не отпустил бы домой.
– Рассказывай! – настоял он, пригрозив кулаком, костяшки на нём сбитые и шершавые.
– Ладно, – я сокрушёно согласился. – Когда в Андрея вселялся Миджа, то он заставлял меня стоять на коленях и делать всякое, как в мультике…
– Что именно? – заворожённый Лёша требовал подробностей. Убрав с фильма паузу, сделал потише звук.
– Подчиняться требовал. Снимал штаны и шлёпал. Прижимался твёрдым щупальцем, щекотал. Лежал на мне, раскачивался.
– А ты трогал его катана?
Я закивал, чуть не расхохотавшись.
– Он даже плюнул сюда! – показал я, сморщившись. – Хотел, чтобы облизывал его, как в Мидже… Фу-у, из него потом кислота бежит.
– Как он себя звал? – вдруг спросил Лёша.
– Каином называл, – улыбнулся я, разведя руками.
Одна моя часть, анимешная, неумолимо просила продолжить рассказ, а вторая, непонятная, – спрятать эту тему в тёмный ящик. Но победила первая – человек-то я открытый и плюс Лёша сам изобразил повелевающего душами демона. Он встал, выпрямился и раскинул руки. Произнёс в приказном тоне:
– Теперь я – твой новый Каин, а ты подчиняйся!
Слова Гатса подействовали магически. Кто как не я должен был служить великолепному герою? Родители у Лёши сидели дома как назло, поэтому дальше исполнения простых движений не зашло. Он отправлял меня к стене, возвращал обратно, приказывал нагибаться, приседать, падать на диван, словно обессилевшему от яда щупалец. Я ложился на живот или на спину, задирал ноги, вставал на «мостик». Лёша проверял, насколько он, как Миджа, имел надо мной власть.
Закрыв дверь на защёлку, Лёша распял меня на стене. Ага, приковал руки с помощью мощного заклинания, долго смеялся бесшумно, показывал на меня пальцем. Я попытался вырваться, но Гатс подошёл вплотную и надавил на меня телом, пытаясь, наверное, раздавить. Мне в живот упёрлось даже не щупальце, а клинок, выпиравший из синих атласных штанов. Вот-вот Лёша проткнёт им мой живот, было понарошку страшно, я постанывал, мотая головой.
– Как тебе косплей? – спросил Лёша запалёно, будто пробежал много километров. – Каваит?
– Да, – тихо ответил я, замечая, как раскраснелось его лицо. – Хочешь по-настоящему проколю живот?
Я быстро закивал. Ни разу не чувствовал себя заколотым.
Лёшина мама вдруг позвала нас обедать, дверь пришлось открыть. Пахло с кухни вкусно, блинами, есть захотелось не на шутку.
Наевшись супа, а затем блинов с вареньем, я собирался домой. Лёша позвал меня через пару дней, шепнул, что дома никого не будет. На радостях я вернулся. Мама сообщила, что звонил Андрей. Он позвонит позже. Я сердился на него немного. Но предателем уже не считал, потому что дружил с Лёшей. С новым Каином.
– Привет, Авель? – швырнул по проводу Андрей.
– Привет… Андрюха! – ответил я спокойно.
– У нас тут фестиваль прошёл… яойный, мы тут косплеем! – похвастался он.
– Я тоже косплею, с Лёшей… цыганом!..
Несколько секунд Андрей не говорил, в трубке слышалось шипение.
– Он же дурак и орёт постоянно! – закричал Андрей искажённым голосом. – С него косплейщик никакущий! У меня тут, знаешь какие друзья нормальные, накама!
Он рассказал о своих новых друзьях, поганец! Я представил, как мой друг Кенширо занимается косплеем с кем-то другим и рассердился.
– Наоборот, хороший с него друган, мы завтра будем смотреть какое-то новое анимэ, ваще кавайное! – хохоча, выпалил я. – Мы лучше, чем вы!
– Да пошли вы в задницу, бараны! – ответил Андрей и бросил трубку.
Зазнавшегося Кенширо надо было проучить, отомстив. Я даже знал, как это лучше и больней сделать. Пообещал себе, что Лёше не буду отказывать ни в каком косплее. И в груди кипело, скорей бы увидеть Гатса – своего нового Каина.
Оказывается, Алексей Коньковский уже несколько лет работал водителем автобуса. Я узнал об этом, когда зарегистрировался в социальной сети «Вконтакте». Нашёл там общих знакомых, вступил в десяток групп, посвящённых анимэ и Японии. В двух из них, небольших, меня сделали администратором. Лёша заходит в сеть не часто – мало времени на разные шалости. Но мне иногда пишет и ставит «лайки» на мои новости в группах. Лёша – отец двух детей, мальчика и девочки. Так здорово он рассказывает о них по телефону, что невольно задумываешься о своих, ещё не «спроектированных».
– Лёша, а помнишь наш косплей? – спрашиваю я. – Весело было?
– Да, ха-ха, - после недолгой паузы отвечает он. – Не говори об этом, не вспоминай. Как у тебя с ориентацией после таких анимэ?
– Нормально, встречаюсь с девушкой. Хотя и на парней тянет!
– На сайтах не искал партнёра после нас?
– Искал, но побоялся потом, – признался я. – Один мужик попался злобный и здоровенный такой, трудно было отказывать, блин. Всего измучил!
– Смотри сам – тебе крутиться.
Анимэ Лёша смотрел теперь не всегда, не хватало времени. Но немногое и лучшее обычно кидал мне в группу, делился. «Князь тьмы с последней парты», «Код Гиас», «Вакалоиды», «Клеймор». Впрочем, ни я, ни Лёха не пропадали на одних мультиках и дорама – читали восточную классику и современников о Японии. «Ветка сакуры», «Острова живых драконов», «Честь самурая», «Норвежский лес», «Мой любимый спутник»… О прошлом я не сожалею. Повторил бы его с радостью снова, в точности до мелочей. Пишу сейчас воспоминания и ностальгирую.

Лёша пригласил, как договаривались, после обеда, когда родители уехали. Комната тонула во мраке, окна закрыты шторами. На диване я разглядел знакомые диски: «Миджа», «Асгальд», «Доктор Боль» и «Особняк удовольствия». Рядом, на спинке, лежал помятый тюбик детского крема, чёрный свёрнутый ремень с большой золотистой пряжкой и пробка, такими закупоривают вино.
– Будем смотреть Доктора… – решил Лёша, сняв футболку. Гатс, наверное, отжимался от пола или делал другие упражнения – его мышцы набухли, он был словно литой. Ещё от него исходил жар, и слегка пахло потом. На Гатса он походил сто процентов. Мышцами, ростом и смуглостью кожи. Кенширо-Андрей с ним рядом не стоял. Чтоб он провалился – этот дурацкий Кенширо-болван. Не хотел о нём вспоминать. Сейчас ему отомщу, блин! Лёшке не буду отказывать ни в чём – тоже сто процентов.
Поставив «хентай» – «Доктора Боль», Лёша встал в центр комнаты и стал тренироваться, резко выкидывая то одну руку, то другую. Боксировать воздух у него получилась по-каратистски искусно, при этом он выкрикивал разные короткие японские слова.
– Ты смотри мультик, – посоветовал он, не отвлекаясь. – Сейчас, погоди…
Я смотрел внимательно, мысленно примеряя на себя увиденное. Хотелось, чтобы Гатс-Лёша скорее превратился в доктора, который мучил девочек и мальчиков разными приспособлениями. Наконец я попросил сам нетерпеливо:
– Ты когда превратишься? Хочу отомстить Кенширо!
– Встань, – приказал он, обернувшись. – Теперь я – несколько демонов в одном! Я – нео-Каин! Кенширо покажется тебе комаром по сравнению со мной.
Я встал, дрожа. Он снял мне штаны и погладил моё уплотнившееся щупальце, помял.
– Вставай на колени и гладь моё двумя руками, не отворачивайся, смотри на него! – произнёс он хрипловато, будто выпил холодного.
Я так и сделал – массировал двумя руками его пульсирующий багрово-тёмный клинок. Он пах вишнёвым мылом, слегка сморщенный на головке.
– Я повожу тебе по губам и щекам, – проговорил он упоённо, глядя сверху вниз, улыбаясь.
– Давай, – закрыл я глаза.
Между ног у меня неожиданно взмокло, влага проступила и в попе.
– Поворачивайся, кремом намажу, – поднял меня Лёша за руки.
Я подставил ему попу, прогнул спину и широко расставил ноги. Казалось, что лишь так отомщу Кенширо. Лёша мазал медленно, надавливая на анус пальцем, а затем проник внутрь и делал поступательные движения. Нежно и обильно смазав, он вставил в отверстие пробку и разрешил сесть. Было не больно. Я сидел и слушал его, поглядывая на экран, а он описывал то, что будет делать через несколько минут.
– Я вытащу пробку и засуну туда клинок, – сказал он монотонно, тиская своё орудие. – А ты должен стонать и просить ещё.
– Ага, – кивнул я.
– Потом ты оближешь клинок, будешь сосать чупа-чупс.
– Угу.
– В конце попробуешь на вкус кислоту.
Сначала боли не было, но потом, когда Лёша, начал проникать глубоко, я застонал не от удовольствия. Он положил меня на живот и руки прижал на спине, а сам лёг сверху. Блин, я не думал об анимэ и мщении Кенширо. Чувствовал Лёшин клинок чуть ли не в животе, казалось он вырвется и войдёт в ноги, в кончики пальцев. Но когда Лёша перевернул меня и задрал ноги, я подумал, что пронзён насквозь.
– Говори, что ты моя няшка! – приказал он глухо, раскачиваясь на мне.
– Да-а, я… няшка… твоя! Ай-яй, больно, давай другое что-нибудь!
– Ладно, – поднялся он. – Сейчас выпорю тебя за… неподчинение!
Избегая Лёшиного взгляда, я стыдливо сходил в туалет, потом обмылся.
Он повернул меня попой к себе и не больно стегал ремнём по ягодицам. Гатс разошёлся до такой степени, что не мог остановиться. Стегал и стегал, по-змеиному шипя и выговаривая разные гадости.
– Всё – бери чупа-чупс!.. – скомандовал он. – И жди кислоту.
Он сел, выбросив ремень, раскинул руки по спинке дивана. Взяв меня за голову, притиснул к щупальцу и наблюдал, как я облизываю его со всех сторон и пытаюсь брать в рот.
Тогда я впервые попробовал эту мутно-белую кислоту, солоноватого маслянистого вкуса. Кривился. Плеваться Лёша не разрешил. В первый раз Гатс буквально затопил…
Я смотрел анимэ и косплеил с Гатсом. Почти всегда, когда у него никого не было дома. Не церемонясь, он выпускал «кислоту» мне на лицо и не давал смыть. А когда всё-таки я бежал и смывал, он заставлял пробовать и мою собственную «жидкую силу».