Дети Йормунганда

Серебристый, с лёгким холодно-голубым оттенком, рассвет величаво разливался над неподвижной гладью лесного озера. Сонный туман ворчливо уползал в тёмную чащу вековых елей, тогда как их юные верхушки уже светились розовым предчувствием восхода. Воздух, свежий, как утро мира, тягуче наполнял лёгкие, и бесшумно вырывался через трепещущие ноздри, полностью и навечно соединяя со всем, когда-либо бывшим, и когда-либо будущим. И зазвучала музыка. Сначала тихая, ажурная, как журчание родника из-под замшелой скалы. А потом мощная, величественная и непреклонная, как песнь самой реки Времени. Первые лучи дневного светила прорезали небосвод. Одновременно с ними, радостные волны собственной силы, родившись где-то в груди, заполнили тело и приподняли его над росистым берегом. Вдруг, сразу в нескольких местах, воду озера возмутили поднимающиеся из глубины тёмные потоки, а из небесной сини, приветствуя это явление, раздались ликующие влюблённые крики. И они появились. Серебряные, снежно-белые, платиновые, нежно-голубые и фиолетовые, как грозовые тучи, воздушные драконы слетались к озеру. То паря в едва различимой выси, то, падая к самой воде, и прочерчивая по ней борозды концами мощных крыльев. А на поверхность озера, как бы вылупляясь из водяных пузырей, стали выныривать драконы водные. Изумрудные, сапфировые, золотисто-топазовые, как блики солнца в глубине, и почти чёрные. По-лебединому то, изгибая, то, вытягивая мощные шеи, драконы закружились в неистовом танце праздника жизни и любви. Нежно касаясь друг друга смертоносными крыльями и когтями, взрезая и перемешивая воду с воздухом, дивные существа со сказочной слаженностью ткали торжествующий гимн утра. Знакомое зрелище было настолько волшебным, захватывающим и желанным, что ощущение радости переполнило каждую клеточку организма. Руки раскинулись навстречу солнцу, и Он закричал, возвещая миру свою сопричастность к его существованию!!! В едином порыве драконьи головы величаво развернулись в его сторону. Но только на долю секунды их глаза оставались жёстко опасными, что бы потом разгореться внутренним светом ласковой, почти родительской нежности. Они признали Его своим сейчас, как признавали ни единожды раньше…

Сон резко вытолкнул парня в реальность, мгновенно заменив ощутимую и знакомую с детства картину утра над озером, теплой мягкостью постели. Высокий желтоватый потолок спальни улыбнулся всеми трещинами и услужливо подсказал: «Не дома, не ори». В ноздри навязчиво лез запах кофе и жареных пирожков. Однако. Почему не пропала музыка? Чёрт, как пахнет заманчиво. Неужели случилось чудо, и сегодня его ожидает нежное пробуждение, кофе в постель, светлая ласка перед разлукой? Чуть повернув голову, он увидел коротко-стриженный затылок любовника, и ехидно скривился. Мечты, мечты. Запахи и музыка всего лишь проникли в открытое окно откуда-то из чужой жизни. Ну и что? Если вам не подарили чуда, сделайте его сами. Делов то. Опустив на холодный паркет ноги, парень подхватил с полу футболку и на цыпочках вылетел в коридор. Умывшись холодной водой, немного развлёкся, покорчив себе рожицы в облезлом зеркале пока чистил зубы. Окна спальни, как и кухни, выходили во двор-колодец, зато окна большой комнаты на широкий и шумный проспект. Город давно проснулся, но не весь. Судя по мокрому асфальту и малому количеству машин, ещё было рано. Дай Бог, половина седьмого утра летнего воскресенья. Со второго этажа хорошо просматривался ближайший перекрёсток со скучающим регулировщиком. Приподнявшись на пальцы, парень помахал тому футболкой и улыбнулся. За что заработал такую же искреннюю улыбку и ответное приветствие, резко оборванное милиционером, заметившим явно мужские детали у симпатичной фигуры в окне. Естественным шагом после открытого рта дурня в форме, было высовывание в окно округлой загорелой задницы, и последующее исчезновение за колыхнувшимися портьерами. Широкая футболка колыхалась в такт незамысловатому танцу возле плиты, едва прикрывая ягодицы до половины. Радостная, мальчишечья улыбка не сходила с губ. Кофе закипал, на сковородке призывно шипели сладкие гренки, вымоченные в молоке, а музыка всё не кончалась.
- Какой мудак врубил это занудство в такую рань? – В дверях кухни появился заспанный молодой человек в старых спортивных штанах и шлёпанцах. – Привет. Сколько можно тебя просить, никогда не пользоваться вещами моей жены? Ещё не хватало, что бы она что-то поняла. И не ходи босиком, пол грязный.
- И тебе доброе утро, любимый. – Пацан взлохматил обеими руками свою шевелюру и весь раскрылся навстречу вошедшему. – Обожаю, когда ты вспоминаешь о жене. Тебе кофе в рыло, или на яйца? – Однако тирада была произнесена таким нежным тоном, а глаза так искренне лучились лукавым счастьем, что смысл не дошёл до противника. Он обнял мальчишку одной рукой, намереваясь поцеловать в губы. Но взгляд алчно нашарил сковороду, куда по-хозяйски тут же потянулась свободная рука.
- Ой, ёб твою! – Стрельнувшее горячее масло, оставило на запястье красный след. – Мог бы и крышкой прикрыть! Или ты специально? Ведь знал, что полезу.
- Еби свою, дешевле будет. – Молодой резво вывернулся из объятий, выставил перед шеей большой кухонный нож, сузил глаза и почти угрожающе прошипел. – А ну, умываться и зубы чистить! Знаешь ведь, что ненавижу секс по утрам. На ле-о! Шагом арш! Не то, выброшу завтрак во двор вместе с тобой, ты меня знаешь.
- Ладно, ладно, нож положи. Уже ушёл. – Хмуро пробормотал парень и пошлёпал в ванную. – И почему я позволяю какому-то щенку подобные вольности?
- А ещё лучше, душ прими! – Хохотнул мальчишка, но тут же сорвал улыбку с лица и прошептал. – Щенку? Можно подумать, ты у нас великий кобель.
Налив две большие кружки кофе, паренёк соорудил из гренков замысловатую пирамиду на большом блюде в центре стола. Две вазочки с разным вареньем, обязательные нож и вилка с разных сторон маленьких тарелок, симпатичные, затейливо скрученные бумажные салфетки довершили сервировку. Его любовник вернулся не скоро. Видимо, последовал-таки совету, и лазил под душ. Однако омовение ничуть не улучшило настроений молодого человека. Радостная улыбка младшего друга осталась не замеченной, а протянутые для поцелуя губы без внимания. Сев напротив пацана, парень хмуро отхлебнул кофе и возмутился.
- Не сладкий.
- Размешай. Ложечка лежит рядом с тобой.
- Не надевай больше эту футболку, пожалуйста. Я же просил. У жены она самая любимая, хоть давно и не новая. – На смену раздражению пришёл мягкий укор неразумному юнцу. Но тот взорвался. Вцепившись правой рукой в материал между лопаток, пацан резко тащил с себя злополучную футболку, скомкал её и с неожиданной силой швырнул в лицо парню одним движением кисти.
- Так лучше?
Тот нахмурился, невольно вжимаясь в кресло, и напряжённо наблюдая, как более младший противник приближается к нему с опасной пластикой охотящейся кошки. Суровые лица обоих парней не предвещали ничего хорошего. Когда молодой подошёл вплотную, он властно поднял лицо старшего за подбородок, раздвинул колени сидящего своими, и резко дёрнул тазом вперёд и вверх. При этом его причиндалы звонко шлёпнули в безволосую грудь сидящего ниже.
- А так? Наверняка, лучше. – Резко нагнувшись, он властно вобрал в рот безвольные губы. Пока они целовались, присел, подхватил друга под колени и подтянул таз того к краю кресла. – Так вот, сейчас будет просто невероятно, как хорошо.
- Завтрак остынет. – Несмело прохрипел поверженный, обнимая крепкую шею любовника. – И кофе тоже.
- Холодный сожрёшь, - мстительно заявил пацан, наощупь смазывая податливую дырочку любовника слюной. – Не мальчик. – Два, затем три пальца легко проникали вовнутрь чужого тела, вторая рука мягко гладила вставший небольшой член лежащего спиной в кресле парня, а наглые глаза насмешливо щурились, ласково омывая подчинившееся страсти лицо. Прервав ласки на секунду, младший резко перехватил друга выше колен, не глядя и не ощупывая, направил своё твёрдое орудие точнёхонько в центр мишени. Всунув половину головки, он изобразил бёдрами несколько размашистых восьмёрок, утверждаясь в собственном праве и верности пути. Сильным рывком, заставив партнёра съехать ближе к краю и поднять таз выше, плавно вошёл весь. Более взрослый парень привычно покорился стремительной фантазии и яростному натиску молодого. Он только кряхтел, широко раскрыв рот, безвольно расслабившись и вяло колыхаясь в такт ударам, не в силах отвечать на жадные поцелуи, вскрикивая, когда губы прикусывали сосок или умудрялись вбирать сочащийся смазкой член. Его не долго имели, пока он лежал на спине, по-женски забросив ноги на плечи победителя. Сильные руки сняли тело с члена и безапелляционно развернули к себе спиной. Встав на сидение кресла ногами, он опустился на корточки, насаживаясь на горячий, твёрдый ятаган, без устали сновавший внутри него. Потом его заставили встать уже на пол. Одна рука любовника занималась его членом и мошонкой, подводя к финальной черте, но, не пропуская за неё неожиданным болезненным сжатием. Другая же властно развернула голову, и лицо оказалось в плену требовательных, ни с чем не сравнимых губ. Казалось, умение соображать покинуло побеждённого навсегда, настолько безропотно он позволил опереть себя грудью о подоконник, высунувшись по соски над засранным асфальтом двора. Ладони инстинктивно вцепились в край, мешая его телу выпасть, шея напряглась, не давая лицу касаться грязного ската со стороны улицы. Он накрепко сжал челюсти, давя в себе стоны удовольствия и ощущая, как его плечи и спину игриво ласкают зубы, способные, как он знал, наносить глубокие рваные раны. На мгновения его отпустили, вытащили из полыхавшего нутра адский вертел, болезненно пересилив, оторвали пальцы от подоконника, перевернули на спину и вновь насадили на пыточный, но такой желанный жезл. Со страхом ощущая, как где-то, гораздо ниже лопаток, заканчивается твёрдая поверхность, обрываясь в опасную бездну, он изредка открывал глаза, созерцая квадрат серо-голубого неба над двором. Порскнула и растворилась шальная мысль «Только бы никто не увидел», сменившись счастливым осознанием, насколько ему хорошо. Ещё несколько толчков внутри, замирание и такой знакомый, ускоряющийся разбег перед полётом. Его член невыносимо распирало от родившегося глубоко внутри желания взорваться мириадами искр, когда нежность горячих губ, пленила ствол полностью, присоединив требовательное всасывание к толчкам изнутри. Серия быстрых ударов. Ещё одна. Обжигающая молния языка зазмеилась по уздечке, и… Он не успел собрать себя после собственного же взрыва, как его вновь разметало по вселенной более мощным извержением, отмеченным огненной волной где-то в глубине тела, ликующим воплем откуда-то с небес и мягкой тяжестью, припечатавшей всё и вся. Абсолютная власть тягучей истомы и неги. Молодой любовник лениво приподнялся над более взрослым, не вынимая члена. Пьяный, довольный и торжествующий взгляд слился с ошарашенным, покорным, болезненно-обиженным взором почти падающего с подоконника парня.
- Пусти. – Помимо воли, пальцы легонько оттолкнули влажную грудь мальчишки. Коснулись сосков и упали мёртвыми птицами вдоль тела.
- Если я отпущу, ты свалишься вниз башкой. – Как будто некто выключил все цвета на счастливом лице. Вынув опавший член, парень поставил друга на ноги. – Теперь можешь завтракать, сколько влезет. – Без улыбки он поднял с пола измятую футболку, не мигая и не отрывая глаз от лица любовника, вытер ею свой чистый член и величественно удалился в ванную, помахивая предметом ссоры, как тряпкой. – Брошу в машинку. Один хрен бельё и полотенца после меня стирать будешь.
Оставшись на кухне в одиночестве, молодой человек недобро ухмыльнулся и принялся за еду. Сколько они вместе? Года два скоро будет. Как случилось такое, что пацан, соблазнённый по прихоти, стал необходимой частью его жизни? Он его любит? Он его ненавидит! Потому что не может существовать без него!!! Пробовал. А тому, похоже, что врозь, что вместе, одинаково хорошо. Господи, сделай так, что бы этот раз был последним. Пусть дьяволёнок исчезнет куда угодно. Лишь бы навсегда. Пусть влюбится со всей мальчишеской самоотдачей и безрассудностью в кого угодно другого! Пусть оставит в покое, наконец!!! И как же будет дальше? А никак. Без него будет никак, наперекосяк, или каком об косяк. Ну, и кто будет дурак? Уф. Не надо бы его провожать. Дать денег на такси, сослаться на дела и баста. Никогда больше не встречаться. Да. И на звонки не отвечать. Никогда.
- Сам-то поешь чего? – Наперекор внутреннему монологу, заботливо поинтересовался хозяин квартиры, невольно любуясь свежестью уже одетого гостя.
- Кофе выпью. – Взяв со стола кружку, мальчишка боком уселся на подоконник, поставив туда же одну стопу. – Пока ты собираешься. Мне ещё надо маме позвонить. Ох, и злится, наверное.
- Она не знает у кого ты?
- Ребята прикрывают. – Малец усмехнулся в кофе. – Но мамочка не верит. Знаешь, её обмануть практически невозможно. Я всю жизнь пытаюсь. Настоящая ведьма, и глаза зелёные. Давай, давай. Пошевеливайся. Времени осталось совсем в обрез.
Допив холодный кофе, паренёк окинул взглядом унылый двор, вздохнул и нехотя поплёлся в прихожую, к телефону. Пару минут раздумывал, потом решительно снял трубку и набрал домашний номер. Не успел смолкнуть первый гудок, как трубку схватили, и высокий женский голос, пропитанной нервной тревогой, резко произнёс.
- Да? Аллё, говорите?
- Мам, привет.
- Ты где?! – Так. Сыночка живой, беспокоиться не о чём, значит, остались только злость и досада на безалаберного отпрыска. – Ты помнишь, во сколько нам уезжать? А ты ведь не одет даже. Хорошо, что вещей немного, и ты их не распаковывал с приезда.
- Мамочка, я совершенно одетый! – Радостно завопило дитятко, заливаясь смехом.
- То, что на тебе сейчас, сам знаешь, приличным костюмом назвать невозможно. Где ты? Тебе безразлично, что я волнуюсь. Тебе наплевать на всё, кроме своих желаний.
- Мам, я у ребят. – По-детски заканючил парень. – От них и поеду. Ты же знаешь, мы почти четыре месяца не виделись. Имею я право соскучиться по друзьям?
- У каких ребят? – Участливое спокойствие в материнских интонациях не насторожило. А могло бы. – У одноклассников что ли?
- Ну, да. Ночевал у Андрюхи. Скоро Серёга подъедет. Такси мы уже вызвали, так что буду, как штык, во время. И потом, отсюда такое же расстояние, как и от нашего дома.
- Андрей с Сергеем сидят здесь с шести утра, и говорят, что так и не видели тебя за эти пять дней ни разу. – Желчно сообщила маман. – Кстати, я сама им звонила, и попросила выглядеть подобающе случаю. Хорош ты будешь на их фоне в своём рванье.
- Правда? – Кто и чем мог его смутить? – Ну, я сам с ними поговорю. Сразу вспомнят, когда мы расстались. Трубочку дай кому-нибудь из предателей, пожалуйста.
- Не зачем. – Вредным тоном заявила мама. – Увидитесь при прощании. – И отсоединилась, прибавив непечатное ругательство на чужом языке. Мальчишка сплюнул, вернулся в кухню и замер у окна, глубоко засунув руки в карманы стареньких джинсов. А откуда-то с верхнего этажа, что под самым небом, снова полилась волшебная музыка танца драконов. И мир вновь сделался наполовину сказкой.
В детстве он думал, что все люди такие же, как он сам. Что нет ничего проще, видеть тонкий мир сквозь реалии обыденного. Что любой человек не только умеет, но и запросто может, как он, общаться при желании с существами другого мира. Отрезвление наступило неожиданно и обидно, когда мальчик попытался рассказать об этом кому-то из взрослых. Его подняли насмех, обозвав фантазёром, лгунишкой и немного тронутым. Но ведь он прекрасно знал, что родился именно в том, волшебном мире! И лишь потом, по неясной прихоти матери, они прибыли в реальный мир людей. Если бы не этот город, легко соединявший в себе явное с фантастическим, по каким-то собственным мотивам не заметил, не полюбил и не сблизился с одиноким растерянным мальчишкой, кто знает, в какое уродливое и опасное чудовище парень вырос бы. Мама успокоила сына, объяснив, что дорога в другой мир не закрылась навсегда. Что он может туда попадать, когда захочет. И что дорог этих много: по земле, по морю и по воздуху. Он полюбил по морю. И всего пять дней назад приплыл оттуда сюда. Как выяснилось, мир, показавшийся в самом начале изрубленным, серым и очень грубым, на деле оказался не чужд волшебства. Мальчик обрёл выход в сказку там, где не ожидал вовсе. Только это была не его сказка. Похожая. Но не его. Он запомнил дождливый день, деревянный дом, стол, за которым сидели незнакомые дети и взрослые, совершено непонятный певучий язык, бесцеремонное любопытство этих людей. Мужчина, которого мама представила как его отца, кое-как объяснил, путая и подбирая слова похожего на его родной языка, что дети за столом это его кузины и кузены. Добрый мужчина его дядя, а злая, неприятная женщина, тётя. Но не люди пугали мальчишку. Он никогда не боялся чужих людей, воспитанный, что ему никто не посмеет сделать плохо. Его страшил дом. Неужели эти курносые улыбающиеся люди не видят, что не только сам дом живой, он ещё населён какими-то невиданными существами? Чьи-то красные глаза внимательно следили за каждым его шагом с печи. Мерзкая длинноносая физиономия свешивалась с полатей. А в тёмном углу возле веника притулился суровый, маленький, ростом в половину самого шестилетнего мальчугана, кряжистый дедок. И столько неприязненной вражды, какой-то непонятной злобы плескалось в маленьких глазках этого дедка, что мальчишка неожиданно для себя разозлился. Он поднял перед собой растопыренные руки со скрюченными, подобно когтям, пальцами, высунул язык и издал звук, больше подходящий перепившей вина лошади. Хозяева дома вздрогнули, рассмеялись, а дедок ощетинился и присел, как будто к прыжку приготовился.
- Ерашка, он у тебя припадочный что ли? - Неприязненно скривившись, громко всхохотнула хозяйка. – Или укачало с дороги?
- Да нет, мы пешком тридцать с лишним километров шли по дождю. Не на машине. – Называемый его отцом мужчина, ласково погладил мальчишку по голове. – Я телеграмму давал. Почему не встретили?
- Дак знали, что ты доберёшься. – Облизывая ложку, равнодушно и буднично сообщил дядя. – Чего зря трактор гонять? Соляру, чай, не в колодце черпаем.
- О, гли-ко, - загалдели дети. – Ерман придурковатого от иностранки прижил. Он и по-нашему не понимает, поди. В такую даль пёхом топал, молчит. И взгляд настороженный, чисто волчонок. Дядь Гера, он у тебя не кусается? – Две девочки остались сидеть за столом. Старший красивый и причёсанный мальчик тоже. Они незлобно перешёптывались, стреляя на маленького глазами. Зато два других парня, белобрысый и тёмненький, вразвалочку приблизились к мальчишке. Один присел возле новичка на корточки, а белобрысый нагнулся. – У, глазастик! А на тебя похож, дядь Гер.
И тут маленький чужак, сжав губы в узкую полоску, со всего маху двинул кулаком прямо в лоб необдуманно нагнувшегося белобрысого брата. Сидевшему перед ним на корточках достался удар сбоку другой рукой в ухо. Оба пацана от неожиданности упали на задницы. Но тут же вскочили, намереваясь проучить родственничка, как следует. Возникла свалка. И хотя взрослые быстро растащили дерущихся, приезжий успел расцарапать белобрысому физиономию, а тёмненькому прокусить ухо. И если оба местных жителя ныли, проливая слёзы и осыпая обидчика угрозами, тот лишь зло пыхтел носом, прижатый сильными руками отца. А потом появилась бабушка. Ладная, сухонькая старушка моментом успокоила всех, взяла новоявленного внука за плечо и увела в прохладную чистую комнату, носившую ласковое название горница. Горенка.
- А что за старик сидел возле веника? – Неуверенно подбирая малознакомые слова, которые мама вдалбливала в его голову с трёх лет, спросил мальчик. Он почему-то сразу понял, что эта старая женщина, действительно родная для него. Поэтому не побоялся спросить про то, чего остальным знать было не положено.
- Какой старик? – Бабушка внимательно посмотрела на внука. – Ты домового, что ли видел? – Тот затряс головой. – Гли ко, рожёный, да ты у нас видишь сокрытое. Это по-нашему. – Мальчишка снова затряс головой. – Не говори никому пока. Ладно? Я тебе всё потихонечку объясню потом сама. Пусть это наши с тобой секреты будут.
Так в жизни мальчика появилась другая сказка. Добрая и тёплая. Бабушкина. Сильно отличавшаяся от жестокой и воинственной сказки мамы. И сказки эти не дружили, хотя, как он понял в последствии, родились из одного корня.
- Что за муть там орёт? – Облачённый в мундир капитана сухопутных войск, его любовник, недовольно морщась, закрыл окно. Прерывая воспоминания и заглушая музыку танца драконов из повторяющегося всю жизнь сна.
- Григ.
- Что?
- Эдвард Григ. Восход солнца из «Пэр Гюнта». Мне нравится.
- Мне тоже кое-что нравится. Или совсем не нравится. – Сухо поцеловав парня в губы, офицер внимательно заглянул в тёмные глаза. - Поехали. Опоздаем.
Дорога обошлась без происшествий. Мальчишка молчал, без улыбки разглядывая проносившиеся мимо красивые дома и улицы. Офицер спрашивал какую-то ерунду, что-то внушал, чего-то требовал, нервно дёргая руль. Они остановились за городом, у поворота к Международному аэропорту, где паренёк вышел.
- Не дуйся, - подмигнул военный, наклоняясь к распахнутой дверце. – Ты же понимаешь, я не могу подвезти тебя прямо к дверям. Глаз слишком много.
- Понимаю.
- Но я буду там, когда вы пойдёте на посадку. Только не подавай вида, что мы знакомы. Я буду скучать по тебе.
- Угу.
- Что угу?
- Не подам вида, что мы знакомы. – Пожал плечами паренёк и отвернулся, что бы скрыть разочарование столь сухим и обыденным прощанием. – Вон! Я вижу, маман уже подвозят. Тебе пора драпать, любимый.
- Иногда мне тебя убить хочется. Как маленький, честное слово. Ты будешь обо мне вспоминать иногда?
- Вообще-то, я не собираюсь тебя забывать. – Зло и надменно сообщил мальчишка, гордо расправив плечи. – Езжай, увидимся. Привет супруге и сыну.
Скрипнув зубами вместо ответа, офицер захлопнул дверцу и рванул в направлении аэропорта. А к одинокой фигурке на обочине скоростного шоссе уже подруливал консульский автомобиль в сопровождении двух таких же. С переднего сидения выскочил крепкий мужчина, огляделся, открыл заднюю дверь и отступил в сторону. Откинувшись на мягкую спинку, в глубине салона сидела на редкость спокойная женщина, одетая в неброский, но дорогой костюм, шляпку и перчатки. Её зелёные смешливые глаза встретились с карим упрямством глаз подростка. Улыбнувшись уголком рта, она едва заметно кивнула, повелевая парню взять обычный полиэтиленовый пакет, стоящий рядом с ней на сидении. Тот молча выполнил приказ.
- Переодевайся где и как хочешь. – Тихо обронила она, отворачиваясь. – Твои друзья в задней машине. Через двадцать минут ты стоишь рядом со мной в зале ожидания. Изобразим, что только что встретились. И никаких отступлений от этикета. Понятно?
- Как прикажете, ваше высочество. – Парень склонил голову. – Ребят можно провести на посадку? Они так давно просились.
- Да. – Женщина тяжело вздохнула. – Я распорядилась, что бы мальчиков сопроводили до трапа, а потом развезли по домам. Хотя, - она поморщилась. – Нам навязали и других, - сделав чуть заметный нажим, дама закончила, - более официальных провожающих.
- Я люблю тебя, мама. – Мальчишка прижал руки с пакетом к груди.
- А вот я постоянно в этом сомневаюсь. – Холодно обронила женщина и приказала охраннику закрыть дверь. Машина мягко удалилась, на её место встала одна из сопровождающих. Два блондинистых, нарядных, как для выпускного бала, одногодки юноши выскочили из неё и принялись что-то горячо обсуждать с переодевавшимся тут же в другую одежду приятелем. Два же суровых охранника и водитель, нервно оглядывали проносившиеся по шоссе автомобили, то и дело, бросая на юнцов раздосадованные взгляды. Но пацанам было наплевать.
- Козёл ты, Эрик! Форменный козёл! Натурально. – Самый высокий парень из троицы, с прямыми длинными волосами, слегка раскраснелся. – Хоть бы сообщил, что твоей матушке врать. Да и встретиться с нами мог бы пораньше.
- Дрон, - названный Эриком шустро менял весь свой гардероб на извлекаемое из пакета, включая трусы и носки. - Твоя задача была Серёге поддакивать, а не собственные версии выдавать. Ты у нас немного туго соображаешь. – Быстро притянув к себе приятеля, парень смачно поцеловал по-девчачьи пухлые губы. – Зато ты самый красивый в нашей троице. Самый ласковый и самый смешной.
- А я самый какой? – Коварно закусив губу, другой блондин, но с волнистой шевелюрой, смачно приложился ладонью к ягодице друга, пока помогал рубашку в брюки заправлять, где и задержал её, сильно сжимая пальцами.
- Слава самого выносливого любовника тебя устроит? – Рассмеялся Эрик, отталкивая игривую руку. – Всё остальное, извини, я присваиваю себе по праву сильного. – И второй приятель удостоился крепкого поцелуя в губы.
- Только не ври, что провёл все пять ночей с девчонкой. – Названный Андреем, сощурил неимоверно голубые глаза и переглянулся с другим приятелем, помогавшим их общему другу обуться. Тот заржал, одернул на Эрике брюки, как бы случайно огладив промежность, и хмыкнул. Его более крупные, но такие же голубые, как у друга, глаза, ещё больше распахнулись от деланного удивления.
- Не шевелится. Значит, точно трахался, как проклятый. Скажешь не так?
- Так, так, - ворчливо отпихнул его Эрик. – Помогите запонки вдеть, они в коробке из-под ботинок. Конечно, трахался. Чего скрывать? И, конечно с девчонкой. – Он почти честно заглянул каждому из друзей в лицо. На секунду все трое замерли, но тут же заржали. – Что я, дурак, рассказывать вам про парней, после той драки, которую вы устроили на перемене, узнав, что я с вами обоими того самого? Помните? С криками и воплями. Ещё наших родителей в школу вызывали. Едва отбрехались.
- Всё из-за Андрюхи, - покончив со своей запонкой, Серёга занялся пристраиванием эффектной булавки в стоячий ворот рубашки. – Это что, серебро?
- Белое золото. Камни тоже настоящие. – Эрик принялся судорожно охлопывать карманы костюма. – Чёрт! Ещё должны быть дедушкины серьги. Мама ничего вам не передавала? Чёрт, чёрт! Не могу же я выйти из самолёта без фамильных серёг?! А на мне эта дешёвка облезлая!
- Передавала. – Андрей спокойно вытащил на свет божий бархатную коробочку с вензелем и короной. – Подумаешь, из-за меня. Я и сейчас мечтаю узнать, кого из нас ты любишь больше.
- А вот я не мечтаю, - критически рассматривая преобразившегося одноклассника, Сергей толкнул Андрюху локтем. – Я знаю. Больше всех он любит меня. Или себя.
- Парни, - обняв друзей за шеи, Эрик сблизил их головы. – Я не знаю, как там что пройдёт, но когда я вернусь. – Он потёрся носом сначала о лицо одного, потом о другого приятеля. – Я ведь действительно люблю вас обоих одинаково. Как друзей. Понятно? А это на память. – И он вложил в ладонь каждому по маленькому серебряному колечку, украшавшему до этого его уши.
- Понятно. – Кисло протянул Андрей. – Значит, есть некто третий.
- Не будь занудой. – Рассердился преображённый подросток, подталкивая ребят к машине. – И, вообще, полюбили бы вы друг друга. Посмотрите, какая красивая пара.
- Прямо здесь полюбить прикажете, ваше высочество? – Тихо осведомился Серёга, забираясь на заднее сиденье последним. – Так мы всегда запросто.
- Пошёл ты! – Сидевший между приятелей парень резко фыркнул. – Поехали.
Принцессе крови очень понравилось, как её отпрыск оформил своё появление в зале ожидания международного аэропорта для особо важных персон. Стремительной, но грациозной походкой наследник рода прошёл по пустому холлу, сопровождаемый двумя прелестными белокурыми мальчиками из его класса. Одинаково рассчитанные жесты всех троих, одинаковая постановка шага, и одинаковая холодная надменность взглядов, двух голубых и одного карего. Наверняка репетировали и не раз, усмехнулась она, величественно ожидая приближения молодых людей. За её спиной застыли воздушные альвы, назначенные сопровождать герцогиню на родину. В троих из них она ощутила более могущественные силы и более древнюю кровь. Но, какая ей разница, кем они были в действительности? За неброским порталом открывался вход в её мир. Где она была не только своей, представительницей древнейшего рода владык. Но и достаточно весомой фигурой. Она обязана раскрыть сыну всё, чего он ещё не знает о себе, тайны их семьи, завещание её отца, и её собственные чаяния. Мальчик упрям, своенравен, непредсказуем, но горд и честолюбив. И он поймёт, какую ответственность на него возлагает многовековое давление крови. Обязан понять. Она создана, что бы быть опорой сыну. Наследнику подлинной власти.
- Доброе утро, мадам. – Коротко наклонив голову, подошедший парень поцеловал герцогине руку. – Вы, как всегда, очаровательны и элегантны, ваше высочество. Мы можем идти к самолёту, или остались мелкие формальности?
- Доброе утро, молодой человек. – Дама чуть развернулась назад, не забыв пригвоздить к месту, попытавшихся расслабиться друзей сына, не только его приятелей по местной школе, но и, как она подозревала, любовников время от времени. – Позвольте представить вам офицеров Королевского воздушного флота, сопровождающих нас в пути сегодня. – И чуть слышно добавила только для сына. – Воздержитесь от своих игривых и откровенных взглядов, Эйрик, ради меня, пожалуйста. Совершенно не обязательно, что бы глупые слухи о ваших наклонностях коснулись ушей прессы или царствующих особ.
Ни дрогнув, ни единым мускулом, возможный наследник соединил за спиной руки и сделал несколько шагов к шеренге вытянувшихся воздушных альвов. Рослые, широкоплечие, как на подбор, мужчины, отличались какой-то отстранённой холодностью черт. Одинаково серые глаза, одинаково суровые лица, не выражавшие ни тени подобострастия. Неожиданно для себя парень почувствовал обиду и злость на этих неправдоподобно правильных истуканов. Ледышки! Настоящие замороженные болваны! А если сейчас ухватить самого высокого и надменного за яйца? Он отреагирует или нет? Красивый. Если можно назвать красивым айсберг с человеческим лицом.
- Ваше имя? – Сын принцессы немного наклонил голову на бок, но не улыбнулся.
- Рунольв Ингольсон, майор королевских вэ вэ эс. – Спокойный, немного хриплый голос, поражал глубиной тембра и какой-то гортанной проникновенностью.
- Вот как? – Герцогиня прищурилась. – Древнее имя и славная фамилия. Волк тайны и волк короля. Вы не имеете права быть простым летчиком, майор.
- Всё так, ваше высочество. – Как подёрнутый инеем стальной клинок, пронзительный взгляд остановился на герцогине, затем медленно перетёк на мальчика. – Я начальник охраны Вашего высочества на весь период пребывания в нашей стране.
- Это всё? – Пареньку не понравилось, что холодный взгляд начальника охраны его собственной матери, казалось, легко проник в самые запрятанные тайники его души.
- Боюсь, не понял вашего вопроса, сударь?
- А мне ничего не полагается? Например, камердинер? - С вызовом, вглядываясь в лица офицеров, выдавил молодой человек. – Так сказать, человек для личных нужд моего почти высочества, присутствует? – Его нажим на слове «личных» не остался незамеченным. Школьные друзья прыснули, альвы опустили глаза, а герцогиня сурово поджала губы и нахмурилась.
- Вы сами можете выбрать угодного вашей особе камердинера. – Снисходительно возвестил Рунольв. – Хотите здесь, хотите по прибытию в королевский дворец.
- Здесь и сейчас. – Мальчишка надменно вздёрнул подбородок, резкими шагами прошёл вдоль строя офицеров туда и обратно, пристально вглядываясь в лица. Герцогиня недоумённо подняла бровь, когда он попросил её совета взглядом. Рунольв же едва заметно улыбнулся. – Я выбрал. – Сверля глазами лицо майора, пацан широко и резко растянул губы. – Как ваше имя? - Его подбородок указал на самого моложавого из альвов.
- Вегард Вардисон, ваше вы…, сударь, лейтенант королевских вэ вэ эс. – Произнёс выбранный офицер мелодичным голосом и мило покраснел.
- Всегда любил звание лейтенант. – Наклонил голову сын принцессы. – Надеюсь, вы не откажетесь выполнять временную роль личного секретаря при моей особе?
- Буду польщён.
- Святая защита друга. – Тихо перевела герцогиня. – Отличный выбор, сынок. У вас чутье природного владыки. Достойное предков. И мне это нравится.
- Вот и отлично. – Тепло улыбнувшись приобретённому слуге, паренёк продолжил знакомство с остальными офицерами воздушного флота. Однако его глаза то и дело стреляли в сторону невозмутимого Рунольва, беседовавшего с герцогиней в полголоса. Закончив процедуру знакомства, мальчишка подошёл к своим школьным приятелям и вновь стал обычным. – Ну и истуканы. – Шепнул он ребятам, округляя глаза.
- Да, ладно тебе. – Андрей надулся. – Красавцы, что надо. Особенно этот майор. Думаешь, мы не заметили, как ты на него поглядывал? Скажи, Серёга.
- Пошли бы вы со своими пидорскими приколами! – Неожиданно вспылил волнистоволосый. – С тобой, засранец Эрик, я действительно из симпатии спал. С тобой, Дрон, потому что он, наш развратитель, очень этого хотел. Не, плохо не думайте! Всё было классно и кайфово. Но все остальные мужики мира мне по барабану. Понятно?
- У-у-у, - хором протянули Эрик и Андрюшка. – Начались мужские песни.
- Да, идите вы в жопу!!!
- С удовольствием, нагибайся. – Эрик приобнял друга, но, бросив взгляд на герцогиню, тут же убрал руку. – Учти, я запомню. Больше никакого секса на переменках.
- Ах, вы бляди! – Андрей покраснел ещё гуще. – А хули врали, что за спортивной формой или учебниками бегаете? Ненавижу обоих.
- Вот и распалось наше братство. – Развёл руки Эрик. - Всё, мальчики, нам пора на посадку. Продолжим склоку, когда я вернусь?
- А если не вернёшься? – Тихо произнёс Андрей. – Разве такого не может быть?
- Вернусь. – Заверил его приятель. – А не вернусь, вы ко мне приедете.
- Договорились. – И Серёга обнял обоих друзей, позабыв все внушения герцогини об этикете. – Ой, чего это ваш Рунольв так дико глаза сузил?
Ребята проследили за, ставшим вдруг неприятно враждебным, взглядом майора. К ним приближались трое. Два офицера этой страны и мужчина в штатском. Их деланно пустые глаза не отрывались от герцогини и воздушных альвов. Но Рунольв изучал только одного из офицеров. И тот не выдержал. Моргнув пару раз, он бросил виноватый взгляд на Эрика и тут же потупился. Начальник охраны её высочества довольно улыбнулся, в упор посмотрел в потемневшее лицо сына своей подопечной, а его брови невинно сложились домиком. Мол, я так просто, мимо проходил. Эрик рассмеялся, побеждённо кивнул, как бы подтверждая возможные догадки майора, и отвесил тому шутовской, церемонный поклон. Очень низко. Чтобы задержать лицо возле паха майора и шумно втянуть носом воздух. Все замерли, а негодяй выпрямился, как ни в чем, ни бывало, и вернул Рунольву его же невинную гримасу.
- Теперь, думаю, мы готовы пройти к самолёту. – В большом пустом зале голос юноши прозвучал, подобно рогу в морозных горах. Величественно, чуждо и властно. И мальчишка, словно настоящий король, не оборачиваясь, степенно направился к распахнувшимся дверям. Все двинулись следом, как будто, так и надо. Прощание у трапа не заняло много времени. Вежливые рукопожатия с друзьями, холодные, отрепетированные взмахи ладони у самых дверей самолёта. И только едва заметно потеплевший взгляд на капитана госбезопасности, задумчиво смотревшего в сторону школьных приятелей своего любовника. Дверь заперта, трап отдалился. Мать и сын переступили черту в другой, сказочный мир. Взлёт.
- Что ты помнишь из древних легенд, которые я рассказывала тебе?
- У меня сейчас будет экзамен по древним сагам?
- Просто так спросила. – Женщина скинула туфли и забралась с ногами в широкое кресло шикарного салона самолёта. – Хотела кое-что добавить к твоим знаниям.
- Мне обязательно таскаться с тобой по всем этим занудным приёмам?
- Не обязательно. Но могилу дедушки и бал в честь великой королевы ты посетить обязан. Потом, делай что хочешь. Кстати, как твои танцевальные успехи?
- Нормально. Все зачёты на отлично. Туманная королева приезжает?! С чего бы это?
- Возможно, просто так. – Женщина отпила воды из высокого стакана на столике между ней и сыном и раскрыла какой-то яркий журнал. Она чувствовала его внимание, но головы не подняла. – Возможно, что бы познакомиться с тобой лично.
- Какая честь. – Отпрыск вытянул ноги и полулежал в кресле, совсем не по-королевски жуя зеленоватое яблоко. – Ма, а я похож на своего деда?
- Ты похож на своего отца. – Вздохнула женщина. – Особенно когда так неряшливо ешь. Не закапай рубашку. Думаешь, что здорово отличился оригинальностью, предпочитая в постели мужчин?
- Думаю. – Пацан сыто зажмурился, как нализавшийся сметаны котёнок. – А что, это не так? Неужели дедуля тоже баловался? Вот это номер!
- Господь с тобой, нет, конечно! По крайней мере, я хочу в это верить. Но в нашем роду были подобные случаи. И весьма скандальные.
- Расскажи. – Паренёк полностью уничтожил яблоко, оставив только хвостик. – Ну, расскажи, мам. Так люблю тебя слушать. А?
- Если ты хоть раз забудешься, пока мы будем в гостях, и позволишь на людях такое поведение, я тебя убью. Застрелю из ружья. И меня оправдают.
- Клянусь, этого не случится. Рассказывай.
- У одного древнего короля было три сына. Младшего случайно убили на охоте какие-то люди, заплатив виру золотом, равным по весу телу убитого. Два старших сына поссорились с отцом через некоторое время, в схватке с сыновьями старый король тоже был убит. Старший брат захватил себе всю добычу, прогнав среднего на север страны. Так раскололось древнее королевство, и начались годы междоусобиц.
- Мама, а этих братьев случайно не Отр, Регин и Фафнир звали? Из саги о Вельсунгах? Ну, ты и зануда! Кстати, очень похожую сказку мне бабушка рассказывала. И, между прочим, там не так много крови было, как хочется тебе. Называлась Сварог, Перун и Велес. И там дележ земли и власти был. Только все живы остались.
- Вполне может быть. – Женщина умолкла, отвернулась к иллюминатору и замерла на некоторое время. – Знаешь, ни одна легенда не появилась просто так. Ей предшествовали реальные события. Это гораздо позднее люди сделали из преданий сказки. Мне продолжать?
- Один хрен, заняться не чем. Продолжай.
- Так вот, там, далеко на севере, средний брат вырастил и воспитал витязя, бывшего его дальним родственником. С помощью которого, надеялся убить старшего брата, отобрать трон и богатство.
- Становится интереснее! Средний брат и тот витязь были любовниками?
- Ты не выносим!
- Ладно, ладно. Я весь внимание. Продолжай, пожалуйста, мамочка. Я буду молчать.
- Посмотрим. Так вот. Это легенда говорит, что витязь был всего лишь воспитанником и дальним родственником. На самом деле он был сыном среднего брата от женщины, ставшей потом женой брата старшего. Кстати, если тебе интересно, именно от старшего брата и ведёт начало род твоего деда. Его прозвали Подземный король или Чёрный дракон, за любовь к золоту, постройку дворца в пещере и невероятную жестокость. Кое-кто считает, что именно в честь нашего пращура носы кораблей украшались головой дракона. Да, а ведь и твоего деда иногда в близких кругах тоже называли Чёрным драконом. Но уже за мудрость и любовь к уединению. Смысл, который люди вкладывают в то или иное, меняется со временем. Так что, ты, если заслужишь, можешь называть себя внуком дракона и потомком подземного короля.
- Ух, ты! Пещерный король! Как у Грига что ли? – Пацан вскочил, заскакал по центру салона, сгорбившись и округлив ноги, на манер шимпанзе. – Тра-па-па-па па-па-пам! Па-па-пам! Па-па-пам! А почему дракон? Я думал они тролли были.
- Нет, родной. Тролль в нашей семье единственный. И это ты. Возможно, что даже гоблин, я ещё не поняла до конца. Или цверг. Ну, что-то этакое, вредное и неприятное.
- А вот бабушка тебя ведьмой называла. – Не остался парень в долгу.
- Ну, я иногда тоже называла её всякими словами. Будешь слушать дальше?
- Угу, – он одним прыжком очутился в кресле и замер.
- Понимаешь, легенды намного поэтичнее действительности. Однако при оценке событий не надо забывать, что нравы и привычки древних времён только сейчас кажутся дикими. Тогда же они не вызывали никакого удивления или осуждения. Ты готов?
- Всегда готов! И были Перун и Велес друзьями неразлучными, но как это обычно бывает, мужскую дружбу разрушила женщина. Повстречали они прекрасную диву Додолу, которая Перуна полюбила, а Велеса отвергла. Впрочем, Велесу удалось соблазнить Додолу раньше, так как родила она от него Ярилу. А что у вас?
- Витязь, сын среднего сына и племянник старшего, отличался решительностью, острым умом и неплохими внешними данными. По крайней мере, сохранились сведения, что ему не могли отказать в близости ни женщины, ни мужчины. Отец скрыл от сына, кто была его настоящая мать. Но так получилось, что они случайно встретились на охоте, витязь помог королеве, повредившей ногу при падении с коня. Не зная, кто перед ним, и не желая быть узнанным раньше времени, он назвался Сигурдом. И под этим именем попал в королевский дворец. Напоминаю, что отец сызмальства вбивал в голову юноши идею убийства дяди. Причём, именно дяди, а не просто короля ради захвата короны.
- Сигурд прирезал дядюшку, освободил королеву и стал родоначальником славной династии. Обычный расклад скальдской туфты. Это всё? Скукотища!
- Далеко нет. – Лукавые зелёные глаза женщины с ехидным прищуром вонзились в лицо сына. – Всё было гораздо сложнее. Напомню, королева была счастлива в браке, растила двух дочерей и сына от старшего брата. А про увлечение юности забыла навсегда. Но ведь Сигурд был так молод, так очарователен, что женское сердце не устояло. Да его потянуло к красавице королеве с неподдельной силой. Они стали любовниками.
- Мать и сын?
- Мать и сын. Не зная того сами.
- О, и это я от бабушки слышал. «Напал Индрик-зверь на мать свою, снасильничал, и родила она сына». Кстати, вся папина родня ест очень аккуратно и степенно, как бы ты не ехидничала. И никто из его предков, не спал со своими матерями. Гадость, какая. Мне уже не нравится. Надеюсь, детей у них не было? Фу!
- Были, - безжалостно припечатала рассказчица. – Двое. Мальчик и девочка. Их в последствии изгнали из страны. Вот только ходят слухи, что девушка удалилась в изгнание беременной от одного из своих сводных братьев по матери, или от собственного брата. Потому, как этот род не закончился со смертью детей Сигурда. Их сожгли на костре, когда узнали, что тихие супруги, на самом деле брат и сестра. Или утопили в Рейне, не помню сейчас. Кстати, есть такой цветок, называемый Купала-да-Мавка, как его твоя бабушка называла. Считается, что он посвящён именно этим людям.
- Может быть. Мне бабушка тоже рассказывала про этот цветок. Только в её сказке влюблённые утопились сами, узнав, что они брат и сестра. А вот поженились случайно.
- Вот видишь! Зерно истины не так далеко запрятано, как кажется! Кстати, никто не знает, чем занимались предки твоего отца длинными, зимними ночами.
- А к чему ты всё это мне рассказываешь, мама? – Настороженный взгляд заставил женщину рассмеяться. – Мы с тобой никогда не будем любовниками. Будь уверена! И дети наши не станут мужем и женой. Я, конечно, тебя люблю, но не настолько!
- Успокойся! – Женщина заливисто расхохоталась. – Даже если бы ты вдруг воспылал ко мне страстью, незамедлительно получил бы отказ. Или по лбу. Выбирай.
- Почему это?
- Слишком много чести для крестьянского сына стать любовником герцогини. К тому же принцессы крови. Такой ответ тебя удовлетворяет, чудовище?
- Ну, да. Хотя, как ни странно, мой папа тоже вроде как крестьянский сын. И он с тобой преспокойно спит, как я заметил. Да, напомню. Ты его действительно любишь.
- Хватит! Вот, до чего у меня испорченный ребёнок. Слушай дальше, там как раз самое интересное для тебя. Сигурд был не только любовником своей матери. Его и короля Орма, что в переводе значит змей, вот откуда пошли сказания о драконе, связывала не менее пылкая страсть. Причём, такая сильная, что мужчины оставили свою жену, мать и любовницу одну с общими детьми. А сами уединились в далёком замке. Том самом, где родилась я, и том, где родился ты. Страшно? И ещё. Конечно, во всех сказаниях, их любовь описывалась, как эталон прекрасной любви и дружбы вообще. А не как порок или странность. Но несчастная брошенная женщина прокляла их. С тех пор души этих двоих часто воплощаются на земле снова и снова, чтобы найти друг друга, полюбить и потерять вновь. Так что, мой милый сынок, невозможно счастье одного мужчины с другим, даже если любовь их настоящая. Подумай об этом.
- Обалденный фрукт был этот Сигурд! Собственную мамашу трахнул, с дядюшкой неземную любовь закрутил. Занятный парнишка. Да и прапрабабушка наша, оказалась весьма развесёлой старушенцией, двух родных братцев поимела и сыночка своего же до кучи. Ну и семейка! А чем завершилась вся эта перепихонщина?
- Женщина от горя сотворила настолько сильное заклятие, что сердце её не выдержало. Лишившись рассудка, она бросилась в море со скалы. Поскольку тогда всему быстро находили объяснение, считается, что она стала женой бога морских бурь Игга. Средний брат вскорости разыскал счастливую пару и вынудил сына исполнить неразумно данную в шестнадцать лет клятву, убить Орма и вырезать тому сердце.
- Как звали злопамятного родственничка?
- Торгейр, копьё Тора.
- Подходяще. И Сигурд убил любимого? Просто потому, что так захотел его папаша? А он всего лишь пообещал ему это исполнить. Любимого?! Вот так просто, взял и убил?
- Ну, в то время клятвы имели силу обязательного закона. Не то, что сейчас. Когда даже маленькие обещания не выполняются некоторыми наглыми юнцами. Убил. И отца своего убил тут же моментально. Сердце вырезал и сожрал. Братьев, кстати, вместе похоронили, я тебе потом покажу где. Так Сигурд стал королём всей страны, и официально считается родоначальником одной из древнейших династий.
- Не понял? Ведь у короля Орма были дети. Почему они не предъявили свои права на трон? Как, кстати, было настоящее имя Сигурда?
- Не волнуйся, дети потом свой трон благополучно захватили, и не выпускали из своих рук почти восемьсот лет. Как умер Сигурд, не знает никто. Наши предки хотели уничтожить саму память о нём. Да и официальная легенда здорово отличается от услышанной тобой сейчас. А вот настоящее имя Сигурда, - герцогиня строго посмотрела на притихшего сына, - было таким же, как и твоё. Эйрик, счастьем могучий.
- Лихо сюжетец закручен. – Пришибленно пробормотал Эрик, вдавливаясь в глубокое кресло. – При первой же возможности сменю имя от греха подальше. Тем более, у меня их целых три. Эйрик – Ингвар – Дэнис. Могу выбрать любое.
- Правильно, последнее было именем моего деда по маме, второе я дала тебе сама, а первое выбрал твой дед, мой отец. Только, я тебе всё это не ради смены имени рассказала. Теперь ты понимаешь, насколько древняя кровь течёт в твоих жилах? И что рано или поздно тебе придётся жениться на женщине, как бы хорошо и весело ты пока не проводил время с мужчинами? О, подлетаем! – Герцогиня прижалась к иллюминатору. – Посмотри, какая красота!

Внизу декоративно плескались синь проток и заливов, зелень островов и белые здания древнего города. Того самого города, который описывали сказочники во все времена, когда говорили о королях и королевах. Эрик жадно приник к стеклу другого иллюминатора. Лоб принял вибрацию всего корпуса самолёта. Парень отстранился и вновь прижался уже скулой.
- Ма? – Его лицо изображало абсолютное равнодушие ко всем древним смертям и любвям. – Ты так много говорила о дедушке, и ни разу о бабушке.
- Твоя бабушка была славянской язычницей. Достаточно того, что ты сам слишком много говоришь о ней.
- Это по отцу. – Паренёк специально и шумно вытер нос. – Я хотел бы знать, кем была моя вторая бабушка. Которая родила тебя. - Женщина зажмурилась, вновь открыла глаза, но не повернула головы к сыну. Её губы зазмеились, предвещая некое откровение.
- Ты помнишь, кто такая была Фрея?
- Помню. – Сын принцессы оттолкнулся от иллюминатора с нескрываемым раздражением. – Богиня любви и плодородия, которой поклонялись наши предки. Шарахалась по небу в колеснице, запряжённой двумя кошками.
- Исчерпывающий ответ. – Герцогиня встала, оправила дорожный костюм, потянулась, разминая затёкшее тело, надела туфли и лёгкой походкой направилась в хвостовую часть, где был санузел. – У тебя неплохая память, мой принц.
- Ма? Я устал от твоих вечных недомолвок!
- Одна из этих кошек и была моей матерью. То есть, твоей бабушкой с другой, волшебной стороны. – Просто сообщила женщина, медленно удаляясь. – Думаешь, так просто у меня глаза зелёные? И в темноте я вижу отлично. Да, ещё и тебя чувствую на любом расстоянии. Внук дракона. Кстати, мы приехали сюда, чтобы познакомить тебя с невестой. Когда древняя кровь настоящих королей сольётся с кровью королей нынешних, ваши дети будут королями подлинными. Этого хотел твой дед, этого хочу я. Значит, так и будет. Ну, а тебе должно просто понравиться носить корону. К остальному привыкнешь.
С холодной улыбкой герцогиня изобразила придворный реверанс и скрылась. Парень, встав на вращающееся кресло коленями, свесил руки вдоль спинки, в которую упёрся подбородком, и почти завыл, осознавая собственную беспомощность сейчас.
- Сударь? – Большая ладонь, ухватившая за плечо, резко выдернула мальчишку из мрачного омута никчемных размышлений. – Вы в норме, мой ярл?
- Уберите руку с моего плеча, Рунольв! – Веско выдавил возможный наследник трона. Рука моментально убралась. – Не люблю, когда ко мне прикасаются без моего желания.
- Простите, принц.
- И не надо называть меня принцем. Вы же знаете, что это не так. Вам бы лицо потренировать, майор, чтоб эмоции выражались хоть немного. Я так понял, в этот визит мы с мамой будем обязаны устраивать шоу для всех из любого своего самого примитивного поступка?
- Боюсь, что да.
- Блин! Был бы волшебником, перенёс бы нас прямо из самолёта в её дом. Знаешь, Рунольв, у моей мамы есть её собственный дом где-то в лесу? Только её. Помню, как мы ездили туда, когда я был маленьким. Там ещё лошади были и озеро красивое.
- Вы, Эйрик, всегда останетесь принцем волшебной страны, хотите того, или нет. По крайней мере, для тех, кто чтит род вашего деда. И, возможно, станете королём.
- Там два камина, странные постели, похожие на лодки, ёлки почти стучат в окно. Я очень люблю ёлки, Рунольв! И я, - мальчишка поднял на сурового исполина несчастные глаза, полные злых слёз. - Я не хочу быть ни принцем, ни королём!
- Не все ваши желания могу выполнить я, сударь. Но обещаю очень стараться.
- Рунольв, - слёзы мгновенно высохли, а глаза хитро сощурились, сделав мордашку пацана лукавой копией лица его матери. – А ведь вы были знакомы с мамой гораздо раньше сегодняшнего дня.
- Отдаю должное вашей проницательности. – Впервые ледяное спокойствие альва осветила почти человеческая улыбка. – Мы с герцогиней знакомы очень давно. И вашего деда я знал лично. Хотя и был тогда намного младше вас.
- Тогда, почему она никогда ничего про вас не рассказывала?
- А вы как-нибудь спросите об этом своего знакомого капитана. Нет, не капитана из альвов, а того, который нас провожал. Я ведь угадал, вы, - альв хмыкнул, легко вздохнул и закончил фразу, - достаточно близки с ним для любых разговоров.
- Более чем. – Мальчишка посерьезнел. – А того капитана вы знали раньше?
- Скажем так, я знал о нём раньше. Почти всё. Но ваша матушка не знает даже о его существовании. Не хочу расстраивать герцогиню лишней информацией. И вам не советую этого делать, мой ярл.
- Хотите сказать, что ей вы больше друг, чем мне?
- А мы с вами друзья?
- Запросто. Можешь называть меня на ты и по имени.
- Обязательно воспользуюсь вашим разрешением. – Альв резко кивнул с искренней серьёзностью на лице. – Только подожду удобного случая.

* * *
Это была самая деятельная неделя за всю прошедшую жизнь Эрика. Его голова постоянно генерировала идеи, как бы ещё извернуться, чтобы досадить матушке, и убедить её и всех остальных, что он никак не подходит на роль короля вообще. Разумеется, мальчишка прекрасно понимал, что всемирная слава полного придурка всех времён ему не нужна. Поэтому действовал очень обдуманно, как бы случайно, а не в лоб. И самые правдоподобные объяснения всегда были наготове. На всякий случай. Маленькая противная девочка, которая должна была стать его невестой впоследствии, показалась пацану похожей на шумного неопрятного поросёнка. Прогулявшись пару раз в парке, когда ребёнок держал его за указательный палец, постоянно что-то спрашивал и осточертел подростку хуже любых других обязанностей, Эрик понял, что дитя не виновато в притязаниях герцогини. И не надо её щипать, ронять и дёргать за волосы. Соответственно, все орудия главного калибра разумнее нацелить на создание дурной славы себе. То есть, прослыть бестактным, невоспитанным и весьма эксцентричным типом. Глядишь, возможные родственнички обалдеют, одумаются и откажутся от договора о браке. Лейтенант Вегард оказался настоящим кладезем всевозможной информации. Вот только совсем не годился в наперсники или товарищи по хулиганствам. Зачем он подался в воздушный флот? Стал бы священником в тихой деревушке, или учителем там же. Девица красная, а не офицер! Как-то раз, когда Вегард помогал намаявшемуся за день пареньку, едва выдержавшему очередной официальный раут, принимать ванну, Эрик поинтересовался у камердинера, а не жалеет ли тот, что родился мужчиной. Уклончивый ответ, что молодой человек никогда не задумывался ни о чём таком серьёзно, шалопая не устроил. Встав во всей юной наготе на пол, он приказал тщательно вытереть себя полотенцем. Полностью. Вволю насладившись пунцовым смущением лейтенанта, спросил в лоб, а нет ли у того любимого мужчины. Когда растерянный молодой человек замер, плохо понимая, как ему поступить в довольно щекотливой ситуации, Эрик притянул Вегарда к себе, властно поцеловал в губы и заявил.
- Не робей, сестрёнка. Все мы тут одинаковые. – Резко отстранившись и забрав полотенце, добавил. – Я сам люблю мужчин гораздо больше, чем женщин. Хоть ты и не в моём вкусе, но, можешь спать со мной. Иногда.
- Зачем же мне спать с вами, если я вам совершенно не нравлюсь? – Едва выдавил обалдевший парень. – Это несколько странно.
- Я не сказал, что ты мне не нравишься. Ты очень симпатичный. Я сказал, не в моём вкусе. – Видя, что собеседник не совсем его понимает, добавил. – Ты слишком мягкий для меня, тихий какой-то. Вежливый. А я могу влюбиться по уши только в такого же хулигана, как сам. Понимаешь? Ну, типа нашего майора Рунольва. Думаю, он в моём возрасте был ещё тот сорвиголова.
- Понимаю. – Почтительно подавая халат, ответил Вегард. – Только, спать-то зачем?
- Да просто так, девочка моя сладкая. Что б удовольствие друг другу доставить! – Расхохотался пацан, и зашаркал меховыми шлёпанцами по начищенному паркету. Как он ни сопротивлялся, его спальня была слишком большой и неуютной. – Только не говори, что я тебя не привлекаю и не вызываю определённых мыслей. Не поверю.
- Вы очень хороший. – Камердинер навытяжку встал в двери ванной комнаты. Его серые глаза светились решимостью, а лицо и фигура в этот момент идеально подошли бы для картины «Национальный герой перед совершением подвига». Эрик насмешливо поднял бровь и ждал продолжения, скрестив на груди руки. – Я не всегда понимаю настоящих мотивов ваших поступков, но уверен, что, по сути, вы очень добрый и умный человек. А вовсе не тот жестокий, циничный и беспринципный подросток, каким хотите казаться. Вы гораздо больше и чище, даже чем сами о себе думаете.
- Если сейчас последует предложение вступить в религиозную общину, я обосрусь от хохота. – Мрачно нахохлившись, Эрик сел на кровать. – Я всего лишь сказал, что не против переспать с тобой, а не анализ моим человеческим качествам провести попросил. К чёрту внутренности. Внешне то я тебе хоть немного нравлюсь, миленький?
- Нравитесь. – Лейтенант сжал кулаки, что выдало ещё большую решимость дочитать лекцию. – И очень нравитесь. Вот только спать я вами не буду никогда. Потому что у меня есть любимый, который так же искренне меня любит. И я считаю никчемным предательством его и моих чувств минутное обладание любым самым распрекрасным и юным телом. Даже если оно принадлежит возможному королю.
- Так я и думал! – Эрик запрыгал на высокой кровати. – А как его зовут? Я его знаю? Обязательно познакомь нас, если нет. Вы давно вместе?
- Вместе мы уже третий год. А его имя я не назову, извините.
- Да? Ну, и чёрт с вами! Иди сюда. – Скинув халат прямо на пол, мальчишка улёгся поперёк широкого ложа на живот и раскинул ноги. Открывшаяся лейтенанту картина, пригвоздила несчастного к месту и заставила судорожно сглотнуть слюну. – Иди, иди, не бойся. У меня ноги отваливаются, а спать совсем расхотелось. Мы потихоньку улизнём из дворца, и ты проводишь меня в какой-нибудь клуб, где можно было бы протанцевать всю ночь. Да, не трону я тебя, Сольвейг ты наша! Ноги разомни. И спину тоже.
Засучив рукава, камердинер принялся разминать крепкие мальчишеские икры со сноровкой опытного спортсмена. А сын принцессы увлечённо принялся что-то рассказывать, перескакивая с пятого на десятое и лишь иногда отдавая команды, какие из его мускулов ещё нуждаются в растирании. Занявшись чем-то знакомым и более привычным для себя, чем обсуждение сексуальных предпочтений юного ярла, молодой офицер потерял бдительность. И был крайне раздосадован, когда, резко перевернувшись на спину, вредный пацан крепко обхватил его руками и ногами. Они замерли. Причем, офицер упирался вытянутыми руками в ложе, а наглец висел на нём, как ленивец на ветке. Два, раскрасневшихся от возни молодых лица находились возбуждающе близко друг от друга, так что их губы разделяло едва заметное расстояние. Взгляды сцепились, то ли предвкушая, то ли обещая нечто большее. Оба были изрядно возбуждены, от чего дыхание вырывалось судорожными толчками. Но, если Эрик не скрывал своего вожделения, Вегард искренне досадовал на своё.
- Только в этом клубе все должны быть такими, как я и ты. – Интонации шёпота мальчишки больше подошли бы признанию в любви, чем простой информации.
- Пыхтящими и с красными физиономиями? – Выдохнул камердинер.
- Нет. – Пацан облизал губы. – Молодыми, красивыми и одного пола. – Он разжал конечности и расслабленно упал на кровать. Иронично посмотрел на отпрянувшего офицера, потрогал стоящий на полном боевом взводе член и совершенно будничным тоном продолжил. – Где-то в шкафу должна быть моя обычная одежда, а не фрак, смокинг или мундир. Тащи сюда. Надеюсь, у тебя есть во что переодеться?
- Особе вашего ранга не подобает посещать подобные заведения. – Одёрнув ливрею, молодой человек не удержался и поправил собственный возбуждённый орган, неудобно торчащий сквозь брюки. – Да и город ночью не безопасен.
- Нет у моей особы никакого ранга! Понял? – Мальчишка запальчиво хлопнул ладонью по кровати. – И за один раз ничего не случится. – Обхватив своё орудие кулаком, он сильно нагнул того в сторону. – Да, падай же ты!
Молодой офицер невольно повторил жест пацана, точно так же нагнул свой ствол через ткань штанов. Оба замерли, вперились глазами по началу в пах друг дружке, потом в лица и расхохотались, моментально разрядив обстановку.
- Вы можете пообещать мне, что это будет один, единственный раз?
- Пообещать я могу всё, что угодно. – Паренёк откровенно наслаждался своей победой и смущением молодого человека. – Скрепим нашу дружбу поцелуем? Ну? Таким братским и невинным, чтобы ты мог спокойно называть меня на ты и запросто. Там, где я живу сейчас большую часть времени, все так делают. Ты же видел моих друзей по школе.
- Никто там так не делает, не пытайтесь меня обмануть. – Вырвалось у Вегарда. – И те мальчишки для вас не только друзья.
- Вот как? – Эрик встал и медленно подошёл вплотную к резко замолчавшему камердинеру. На этот раз в его взгляде разгоралось холодное любопытство, предвещающее отнюдь не холодную бурю. – Это общедоступные сведения обо мне, или круг посвящённых ограничен?
- Простите, мой ярл. Принц. Сударь. – Молодой вельможа прижал руки к груди умоляющим жестом. Не по-мужски прижал. По-девичьи. – Я узнал об этом случайно, когда мой… Когда мы готовились сопровождать вас. Поверьте, только я и ещё один человек знают про вас всё. Почти всё. Но вы можете быть в нас абсолютно уверенны. Клянусь своей жизнью и чистотой альвийской крови.
- Ладно. – Пацан пожал плечами, начав разворачиваться от офицера, но вдруг, резко напал на того и жадно присосался к красивым губам. Тот робко положил ладони на крепкую задницу соблазнителя, моментально отдёрнул их, словно обжёгшись, какое-то время подержал руки на отлёте, но вскоре обнял обнажённого парня с братской нежностью. – А ты хорошо целуешься, Вегард. – Мальчишка погладил альва по бархатистой щеке. – Это тебя майор Рунольв научил так целоваться?
- Я не буду ничего говорить. – Офицер всё ещё обнимал парня.
- Не хочешь, не говори. – Просто согласился тот. – Но сегодня ночью ты больше ничего не будешь мне говорить вообще. Ни за, ни против. Таковы мои условия.
Высвободившись из объятий, нахальный сын принцессы отвесил камердинеру глубокий придворный поклон. – Даю тебе десять минут на поиск одежды для нас и придумывание, каким образом мы незаметно покинем дворец.
Это было настоящее приключение. Незнакомый, большой город, казавшийся вдвойне сказочным при серебристом свете летней ночи, манил неизведанностью и обещанием чего-то волшебного. В любимом городе Эрика не было такого количества огней. Беспрепятственно покинув похожий на мрачную крепость дворец, молодые люди скрылись в лабиринте старинных улиц и, поймав такси, вскоре были где-то в современной части столицы. Одетые в обычные джинсы и футболки, они казались почти ровесниками, и ничем не отличались от большинства молодых людей на улицах. Молчавший всю дорогу Эрик, первые пять минут изучал обстановку ночного клуба для мужчин. Улыбаясь, разглядывал лица, нервно топтался на месте, не решаясь выйти танцевать в толпу разгорячённых полуобнажённых тел. Изображал смущение, когда кто-либо из посетителей подмигивал ему или откровенно показывал своё восхищение.
- Мы зачем сюда пришли? – Вегард, довольный тем, что его подопечный не пьёт даже пиво, потягивал минеральную воду. – Начинайте танцевать, а то простоите так до утра.
- Сейчас, не торопи. – Внимание Эрика привлёк молодой худощавый парень с буйной шевелюрой и тревожным взглядом тёмных глаз, показавшийся смутно знакомым. Не то чтобы мальчишке понравилось внимание этого брюнета, или сам тот интересным. Он не собирался заходить настолько далеко, чтобы знакомиться с кем бы то ни было. Ему подмигивали и более симпатичные. Но что-то странное шевельнулось в душе, отозвавшись неясным предчувствием действительно необычного, когда их глаза встретились. Парень не выразил ни симпатии, ни восторга. Эрик тоже. Так, оценивая друг друга через толпу танцующих, молодые люди медленно сближались. Как оказалось, незнакомец был не только стройнее, но и немного повыше сына принцессы. Они остановились на расстоянии полуметра и почти равнодушно изучали лица, не моргая и не улыбаясь. Буйное море танцующих, не задевая, обтекало парочку. Эрик сделал несколько плавных движений корпусом, приглашая незнакомца начать танцевать. Но тот лишь качнул головой, всё так же молча, глядя на парня. Приезжий хмыкнул, пожал плечами и, наконец, дал волю давно сдерживаемому желанию. Музыка уверенно подхватила тренированное податливое тело, изгибая и вращая его потоком ритма. Кто-то восторженно засвистел. Постепенно вокруг танцующего Эрика освободилось небольшое пространство, некоторые, подбадривали его хлопками ладоней и криками. Да это и не требовалось. Ведь он был в своей стихии. Одна мелодия сменялась другой, огни вращались и мигали в такт, а веселье, подогретое дозволенной возможностью и алкоголем, быстро приобретало угарный характер. Все больше парней обнажалось до пояса, всё откровеннее становились позы и жесты, всё сильнее наэлектризовывали воздух волны эротики и вожделения. Эрик знал, что Вегард не спускает с него глаз, поэтому даже не оборачивался в сторону камердинера. А вот взгляд таинственного брюнета ему нравилось ловить время от времени. Паренёк совсем не думал о последствиях, позволяя незнакомым людям обнимать себя, поднимать на плечи, касаться шеи и плеч губами. Твёрдо и решительно отпихивая самых настойчивых, он танцевал только для себя. Ну, и для того незнакомца тоже. Вспотев, как в бане, мальчишка решил немного глотнуть свежего воздуха, и, если удастся, умыть лицо. Туалетные комнаты в заведении прятались среди запутанных полутёмных коридоров, изобилующих какими-то нишами, ответвлениями и лестницами вниз и в темноту. Понадеявшись на своё чутьё, Эрик заплутал. Неожиданно чья-то рука вцепилась в его локоть, и втащила в маленький, не освещённый альков, который запросто можно было принять за тень, когда проходишь мимо. Музыка смутно проникала в лабиринт коридоров глухим буханьем. Зато со всех сторон раздавались страстные вздохи и другие недвусмысленные звуки. Прижатый спиной к стене, Эрик спокойно ждал, что будет дальше. Незнакомец стоял близко-близко, не предпринимая никаких действий.
- Ты придёшь сюда завтра? – Шепот с ужасным акцентом заставил пацана рассмеяться. Это был давешний брюнет. – Ты понимаешь меня? Завтра сюда придёшь?
- Не могу обещать. – Таким же шепотом спародировал Эрик. – А зачем?
- Нам надо поговорить. Где я могу найти тебя?
- Не надо меня искать. – Мальчишке надоело ожидать неизвестно чего. – Как тебя зовут, и кто ты такой вообще?
- Можешь звать меня Кристофер.
- А ты меня, - но ему не дали закончить, прижав к губам горячую ладонь. Мимо их укрытия быстро и тревожно озираясь, проскочил какой-то человек. – А ты меня зови Эрик. Хотя, это совершенно не важно. Не думаю, что мы увидимся когда-либо ещё.
Из-за поворота коридора долетели обрывки резкого разговора: « Как ты мог не только привезти сюда сына принцессы, но и потерять его?! – Да я только на минуту отвлёкся, и мальчишка исчез! Думаешь, очень легко сладить с этим чудовищем? – Оправдываться будешь, если мы его не найдём. И не передо мной».
- Мне пора идти. – Эрик сделал шаг в сторону. – Жалко, что ты не любишь танцевать.
Незнакомец крепко схватил его за плечи, глубоко вздохнул, словно решаясь на нечто ответственное, и впился в губы торопливым поцелуем. Паренёк обалдел. Ещё никто и никогда не целовал его так по-идиотски, словно исполняя некую повинность, или необходимую неприятную обязанность. Позволив партнёру вдоволь намусолить свои губы, шалопай медленно вытер их тыльной стороной ладони и решительно отодвинул странного брюнета.
- Нам незачем больше встречаться. Отвратительнее тебя не целуется никто в мире.
- Ты ничего не почувствовал? Но ведь, что-то должно было произойти? – Опешил, назвавшийся Кристофером. – Надо поцеловаться ещё раз.
- Нет уж, с меня хватит!
- Я тебя очень прошу. Пожалуйста. Это для меня важно. Понимаешь?
- Ладно. – Сдался Эрик после недолгих раздумий. – Только теперь целую я.
Обняв странного парня за шею правой рукой, левой ладонью он взял того за подбородок и сблизил их губы. Что там должно было произойти? Только психов ещё не хватало в случайных любовниках! Когда странный мальчишка вновь попытался изобразить нечто, пальцы Эрика сильно сжали его щёки, вынуждая расслабить губы. Он поцеловал этого парня так, как любил целовать очень желанных парней в первый раз. Или в знак благодарности после всего. Или просто любил и умел целовать. Что-то раскололось с хрустальным звоном, звякнуло сталью и охнуло живой плотью. Их буквально вдавило друг в друга некой силой и, не размыкающие губ и объятий мальчишки полетели в какую-то тёмную бездну времени, убыстряя вращение вокруг общей оси!..
- Кха, - деликатное покашливание мгновенно прекратило волшебство, возвращая парней в едва освещённый коридор ночного клуба. – Сожалею, но вынужден прервать ваше знакомство, молодые люди.
- Здравствуйте, Рунольв. – Раскрасневшаяся мордашка сына принцессы подняла на начальника охраны его матери пьяные глаза. – Как поживаете? Вот уж не ожидал вас здесь встретить. Милое местечко, правда?
- Вы давно знаете этого юношу, сударь? – Широко расставив ноги и соединив руки за спиной, майор альвов возвышался над парнями на добрых полторы головы.
- Какого юношу? Ах, этого. – Они с брюнетом всё ещё обнимались. Однако не успели объятия разжаться, как непонятный парень стремительно исчез за поворотом коридора, даже не оглянувшись. – Видите? Его и знать не стоило, оказывается. – Подросток развёл руками, сплетая пальцы в замок. Игривый тон моментально сменился холодно-деловым и начальственным. – Я смертельно устал, Рунольв. Раз уж вы здесь, соблаговолите проводить меня до моих апартаментов.
- Уж, будьте уверены. – Фыркнул майор. – Соблаговолю.
Их взгляды сцепились мёртвой хваткой. Только младший едва сдерживал бешенство, а старший, более высокий и более сильный смотрел с ироничным снисхождением.
- Кстати, лейтенант Вегард абсолютно не виновен, что не стал сопротивляться моим приказам. – Надменно возвестил пацан. – Если его накажут за что-либо, я обеспечу наказание и вам, майор.
- Как скажете, мой ярл. – Подавил усмешку старший альв. – Прошу вас, нам вперёд и налево. Машина ждёт у чёрного входа в заведение. Ни ваша матушка, никто больше не знают, что вы покидали дворец сегодня ночью.
- Спасибо, Рунольв. – Гордо кивнул парень и, вызывая невольное восхищение мягкой и соблазнительной поступью, потёк в указанном направлении.
Кристофер ему снился. Не просто какие-то фрагменты того вечера, лица или их поцелуя, а физически ощутимо присутствовал рядом. Никакой эротики. Они плыли в лодке по тихой заводи, неторопливо шли сумеречным лесом, медленно взбирались горной тропкой в облака. Ни слов, ни улыбок. Только напряжённые взгляды, словно попытка объяснить неведомое, да касания рук. Уже перед пробуждением, когда в принципе можно изменять любой сон по своему желанию, Эрику захотелось повторить поцелуй. Но лицо Кристофера отдалилось и растаяло, словно неверная дымка от дуновения ветра.
Естественно, следующим вечером вредный мальчишка, плюнув на все обещания и сомнения, уже в одиночку торчал у дверей того клуба. Он нервничал. Не потому что свидание могло и не принести ожидаемой развязки. А от ощущения себя полной идиоткой, восторженно примчавшейся на никем не назначенную встречу. Чёрные тонкие брюки и рубашка, застёгнутая на все пуговицы, должны были сделать его менее заметным в сумерках. Однако пацан не учёл, что среди нарядных людей и неонового света, именно чёрное пятно больше бросается в глаза. Парни и мужчины, проходя к дверям клуба, заинтересованно пытались заглянуть в опущенное лицо, говорили что-то приветливое, хлопали по плечу. Он не реагировал, всеми силами заставляя себя оставаться на месте.
Форменный кретин! Болван, балбес, придурок! Надо было розовенькое надеть и блёсточками засыпать! Нет, неправильно. Корону набекрень, а в жопу себе вставить этот, как его, скипетр! Было бы самое оно. Ведь я не влюблён? Ни фига. Тогда, какого чёрта я здесь делаю? Ищу приключений на футляр для скипетра. Так сейчас оформим в лучшем виде, о чём базар! Вон, какие-то хорошо вдетые морячки гребут. Или та ещё парочка, в кожаной сбруе и цепях. Так, хватит глупостей, ещё пять минут поблядую и домой, под защиту стен, охраны и всего прочего. Катись он, этот Кристофер!
- Эрик? – Узкая ладонь ласково развернула парня от яркой витрины. – Ты потанцевать пришёл? Не думал тебя так быстро увидеть снова.
- Привет, - глубоко засунутые в карманы кулаки и выпученные глазища должны были скрыть смущение. А вот язык никто прикусить не догадался. – К чёрту танцы. Поехали к тебе. Если, конечно, это возможно.
- Ты уверен? – Кристофер подкурил сигарету и неторопливо выпустил дым вверх. – Я в гостинице живу, недалеко отсюда. Тут весело, а там тебе может показаться скучно.
- А мы споём. – Разозлился пацан. – Вон, какие у тебя пальцы музыкальные. Наверняка играешь на гитаре, или банджо.
- Есть немного. – Оторопел Кристофер. – Откуда ты узнал?
- Просто так ляпнул. Думай быстрее.
- Идём.
Гостиница была не из дешёвых, но и не элитной. Двухкомнатный номер, телевизор, холодильник, большое зеркало возле двери в ванную комнату и ещё больше над кроватью. Когда ребята вошли, Кристофер задержал Эрика возле зеркала, положив подбородок тому на плечо и обняв сзади.
- Смотри, - хриплым шёпотом произнёс брюнет. – У нас глаза одинаковые. И брови. И форма губ похожа, призывно- капризная Может быть, мы родственники?
- У меня отцовские глаза. – Эрик потёрся о лицо друга щекой. – Вряд ли твои родители могут быть его родственниками. Но что-то общее есть. Согласен. Едва уловимое, правда.
Он развернулся, приблизив их лица, ласково запустил пальцы в густые длинные волосы Кристофера, зажмурился, провёл тому по губам кончиком носа и прижался к паху сверстника низом живота. Отсутствие привычной в подобных ситуациях твёрдой палки под брюками партнёра озадачило. Стараясь не менять выражение глаз с вожделённого на любое другое, Эрик медленно отклонил корпус назад, вытягивая руки. При этом пальцы оставались скреплёнными в замок на затылке странного юноши, а живот прижатым, куда следовало. Немного повиляв бёдрами и не добившись никакого ответного шевеления, он ехидно прищурил один глаз.
- Тебя что-то смущает?
- Да.
- Я могу узнать что?
- Тебе это не понравится.
- А мы попробуем. – Тепло улыбнулся он. Однако глаза мысленно закатились, и в мозгу пронеслось: «Ещё одной истории про верную любовь я не вынесу».
- Я не гомосексуалист. – Выдохнул Кристофер единым махом.
- И что?
- Ты не понял. Я не гомосексуалист и не бисексуал.
- Я прекрасно всё понял ещё вчера. – Нетерпеливо отмахнулся Эрик. – Повторяю свой вопрос более развёрнуто. И что с того?
- Тебя это не обижает? – Кристофер ласково взял друга за запястья и заставил расцепить руки. Не отпуская их, он просто отодвинулся от парня и изучающе разглядывал. – Мне, наверное, надо объяснить, почему я заигрывал с тобой?
- Постарайся, - закивал Эрик, высвобождая запястья и осторожно продвигаясь к выходу. – Только, знаешь ли, лучше говори всю правду. Органы для трансплантации, статья в газете, похищение с целью выкупа? Предпочитаю знать всё и сразу.
- Какие глупости! – Кристофер аж закашлялся. – Просто я обязан заняться любовью с парнем.
- Просто, что? Прости. – Теперь поперхнулся Эрик.
- Обязан заняться любовью с молодым человеком, который похож на меня. – Чётко повторил парень. – Ты самый похожий. Что непонятно?
- Кому обязан? В карты, что ли проиграл?
- Нет. Да прекрати ты пятится к двери! Никому я ничего не проигрывал, и ничего не проспорил. – Он прошёл в комнату, включая весь свет. – Не бойся, заходи. Тут нет ни камер, ни других людей. Присаживайся. Не знаю, как объяснить лучше, что бы ты меня за сумасшедшего не принял.
- А, с этим как раз всё в порядке. – Отчего-то Эрик расслабился. – Можешь не волноваться, я уже считаю тебя психом. Так что, смело продолжай.
- Не буду. – Кристофер насупился. – Прости, идея была дурацкой. Ты можешь идти на все четыре стороны. Не держи зла, если разочаровал.
- Не-ет, так не годится! А как же долг? Что уставился? Ты должен переспать с парнем, я хочу переспать с парнем без выяснения причин и объяснений. Дуй в ванну, а я пока разберу кровать и посмотрю телик. Советы по гигиене перед сексом с парнем нужны?
- Нет, - ошарашено протянул Кристофер. – Ты уверен, что хочешь этого?
- Не только хочу, я могу. – Надменно заявил вредина. – Что означает, так оно и будет. Ты меня вполне устраиваешь. Тем более, мы похожи. Итак, помнишь, где душ?
- Да.
- Вот и прекрасно. Не задерживайся, мне тоже надо. Чтоб лицом в грязь не ударить.
Какое-то время они лежали под одеялом на расстоянии, молчаливо разглядывая друг друга. Эрик первым протянул руку и провёл кончиками пальцев по лицу Кристофера. Погладил шею, щёку, верхнюю губу, над которой обозначились юношеские усики. Мягким движением он придвинулся к зажавшемуся партнёру, повалил того на спину и начал неспешно целовать подбородок и ключицы, чуть поглаживая бок и бедро парня левой рукой. Поскольку правая подпирала его собственную голову. Ещё никто в постели с ним не вёл себя так странно. Кристофер расслабленно лежал на спине, не отвечая на ласки, и даже не приобнял его. Глаза молодого человека с каким-то странным выражением отрешённости глядели сквозь потолок, он то и дело облизывал мгновенно высыхавшие губы, а тело покрылось мурашками. Действуя как можно нежнее, Эрик старался не дотрагиваться до члена любовника. Его пальцы гладили плоский живот, колено и бедро ощущали довольно мохнатые ноги ровесника, а язык, помогая губам, искал наиболее чувствительные места на теле. Так продолжалось невыносимо долго, пока под одеялом не стало совсем жарко. Сбросив мешающую вещь на пол, мальчишка перешёл к более решительным действиям. Подмышки ласкать не стал, потому что ему не понравились кустистые волосы в этих местах. Да и низ живота Кристофера покрывала густая шапка волос. Проведя пальчиком туда обратно по мошонке, шалун наклонился над уныло лежащей длинной и тонкой колбаской с открытой головкой.
- Ты еврей или мусульманин? Вроде не похож.
- Почему ты так решил?
- Обрезанный.
- В моей стране всех мальчиков обрезают сразу после рождения. Тебя это смущает?
- Нет. Меня смущает отсутствие жизни в этой детали твоего организма.
- А что надо делать? Ты только скажи.
- Тихо, тихо! Я сам всё сделаю. – Он подышал на спящий орган. – Только, знаешь что? Ты не мог бы меня хотя бы погладить что ли? Для начала.
Проведя полуоткрытыми губами от груди к пупочку, Эрик погладил член Кристофера большим и указательным пальцами. Приподнял его, встряхнул. Его голова уютно устроилась на твердом животе парня. Высунув язык, опытный совратитель ударил по нему несколько раз головкой слегка надувшегося органа. Рука Кристофера при этом совершала мерные поглаживания вдоль позвоночника.
- Милый, моё имя не Барсик. – Со смешком сообщил Эрик, то, проводя головкой члена себе по губам, то, облизывая её резким движением, то, сделав губы трубочкой, а пальцы колечком, пытался растолкать вялую кровь внутри дохлой рыбки.
- Я не очень хорошо понимаю тебя.
- Не гладь меня так уныло, как старуха кошку. Ты ведь не девственник? Ну, и вспомни, как гладил девушек. Вот. Уже намного лучше. Тебе нравится, что я делаю?
- Нормально.
Оставив бестактный ответ без комментария, пацан решил сменить тактику. Он устроился между широко разведённых ног лежащего на спине друга, обхватил того снизу за бёдра, так чтобы можно было ласкать упрямо спящий член и пальцами, и пустил в ход всё своё умение вместе с любовью к оральным играм. Ещё в детстве, нахалёнок уверовал, что при таком положении дел, когда в рот берёшь ты, надо стараться доставить удовольствие, прежде всего себе. А партнер, как-нибудь походя, получит своё. Зачем же менять убеждения в процессе? Отсутствие эрекции его не смущало, поэтому ласки чередовались в обычном для Эрика калейдоскопе. Он сосал, лизал, щекотал, ласкал, согревал дыханием и заглатывал мёртвую сосиску. Поросшая жёстким волосом мошонка сжалась, будто её пообещали отгрызть. А сам странный любовник безучастно валялся на спине. Небольшой упругости от вредного органа всё-таки добиться удалось. Зато собственный член Эрика, стоявший насмерть, едва они оказались голыми под одеялом, злобно сжался в хоботок, подобный собратьям у классических статуй. Часы тикали, а положение вещей не менялось. Выкупанный слюной упрямца пах Кристофера был холоден, как замороженная рыба, тогда как остальное его тело пылало бисеринками пота.
- Ты не устал?
- Я в бешенстве! – Сообщил Эрик с очаровательной улыбкой. Бросил бесполезное занятие и сел рядом, положив подбородок на колени. – Может, поболтаем немного?
- О чём?
- Хотя бы о том, почему ты должен сделать то, что тебе абсолютно не нравится. Или о том, что тебя, возможно, пугает во всей этой ситуации. Или расскажи, почему я себя чувствую насильником бездыханного трупа.
- Но ведь и ты не возбуждён. – Парень кивнул на член соблазнителя неудачника.
- Правда? А ты вытвори со мной всё и так, как я с тобой только что играл. И посмотрим, что будет дальше! Да, зачем же тебе всё это?
- Я расскажу тебе. Обязательно расскажу. - Кристофер встал на колени и приблизил лицо. – Только после того, как всё закончится хорошо.
Эрик хотел, было ответить колкостью, что срал он на все дурацкие тайны мира вообще и на каждую в отдельности, если ради них приходится весь вечер чувствовать себя придурком. Но его рот запечатал неожиданно нежный и какой-то даже изысканный поцелуй. Мальчишки сплелись в медленно извивающийся клубок и повалились на широкую кровать. На этот раз, в обоих вселился даже не один, а бесчисленное множество демонов страсти. Выворачиваясь в самых неожиданных позах, они умудрялись неистово ласкать тела друг друга, будто это было в последний раз за их жизнь. Какие там запретные места и ласки? Какие скромность и неопытность? То весёлая игра двух молодых хищников, то почти исступлённая борьба не на жизнь, а насмерть, то желание доминировать, а то и не менее сильное желание быть поверженным. Почти одного роста, один тёмноволосый, другой светленький, один угловат и костист, другой мягок, но упруг, парни не уступали друг другу ни физической силой, ни силой желания. Оба взмокли и раскраснелись, но прекращать увлекательно возбуждающее соперничество никто не собирался. Наконец, Кристофер отскочил в сторону, плюхнулся на живот, приподнял зад, опираясь на локти, достал из-под подушки маленький тюбик, упаковку презервативов, и положил всё это рядом на кровать.
- Давай. – Хрипло прошептал он. – Я хочу тебя.
Это была не совсем правда, если судить по тому, что его орган так и не достиг максимальной крепости. Но второму было уже не до наблюдений и анализа. Его верный жезл чуть ли не разрывался от желания пронзать и властвовать. Натянув презерватив, Эрик выдавил часть смазки на него, а потом на крошечное отверстие между едва округлившихся половинок мохнатенькой попки друга. Пробуя пальчиком податливость входа, пацан не забывал нежно гладить набухший в борьбе член Кристофера. Тот судорожно сжал сфинктер и дёрнулся.
- Это очень больно?
- Сейчас узнаешь.
- Я серьёзно. – Парень лёг грудью на кровать, оклячивая задницу повыше. Эрик хмыкнул. Просунул под живот любовника все три подушки, надавил на копчик, приказывая расслабиться, и продолжил массаж на редкость тугого входа. – Ты ведь постараешься быть нежным? Надеюсь, крови не будет. Не торопись, пожалуйста.
Вместо ответа агрессор встал на колени сзади испуганного собственным поведением парня. Его руки гладили бока и бёдра, стоящий член плавно скользил вдоль ложбинки, а язык метил только ему ведомые точки на спине партнёра. Неожиданно в ласковую мелодию прелюдии, диссонансом ворвались чувствительные укусы. Кристофер ойкал, вздрагивал всем телом, но покорно ждал продолжения. И тут его больно шлёпнули по обеим ягодицам сразу, острые зубы вцепились в затылок, а бока сдавило так, что дыхание сбилось. В зад вонзилось нечто огромное и властное, породив дикую боль в промежности. Парень вскрикнул, сильно оттолкнулся ногами и замер, пытаясь стонами прогнать пульсирующую боль. Однако его снова вернули в прежнее положение. И вновь мягкие завораживающие ласки возвратили решимость продолжать начатое. Тяжесть другого тела сверху неожиданно оказалась приятной. Он расслабился, доверчиво позволяя умелым пальцам расширять свою дырочку. Тем более что губы Эрика так замечательно ласкали ухо и шею. И вновь боль. Только на этот раз более глухая, длинная и спокойная.
- Подожди! Не вставляй пока весь. Я привыкну. – Прошептал он, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.
- Так дальше и вставлять вроде некуда. – С насмешливым удивлением ответил любовник. – Проверь рукой, если не веришь на слово.
Это происходило очень долго. И это же закончилось, едва успев начаться. Доверившись чувству, что он, во что бы то ни стало, должен доставить удовольствие своему мужчине, Кристофер невольно повторял всё, что в таких случаях делали его знакомые девчонки. Он подавал бёдра навстречу движениям Эрика. Щекотал его яички кончиками пальцев. Позволял укладывать и ставить своё тело в самые прихотливые позиции. Но вместе с тем, ловил себя на мысли, что всё происходящее ему безумно нравится. Лёжа на животе, стоя на локтях и коленях, лежа на боку, на спине, задрав ноги в бесстыдной раскоряченности, парень страстно целовал не только губы, но и предложенные ему пальцы, блуждая по всему упругому телу любовника руками. Чувствуя, что тот ускорил движения, он сильно обхватил партнёра конечностями, прижавшись всем телом. И тут Эрик поднял его, заставляя сеть на себя верхом! Так он и кончил, стоя на коленях, с облапившим его руками и ногами Кристофером.
Когда отзвенел победный рык, переходя в затухающие всхлипы, а тело Эрика перестало дрожать, Кристофер слегка отстранился, довольно созерцая счастливую улыбку шалопая, добившегося своего.
- Я делал всё как нужно? – Зачем-то спросил он.
- Угу. – Демонстративно намочив слюной большой и указательный пальцы правой руки, Эрик бережно сдавил головку его члена и начал мелкие быстрые движения вокруг неё. – Только ты ещё не всё, что можно, сделал.
- Думаешь, получится?
- Уверен. – Они вновь принялись целоваться и ласкать друг друга. Член внутри Кристофера не опал полностью, но обмяк и почти не чувствовался. Его собственный, напротив, впервые за весь вечер отвердел как обычно, и прямым копьём торчал между мальчишеских животов. В который раз, поражаясь силе Эрика, который легко приподнимал его периодическим напряжением бёдерных мышц, брюнет почувствовал приближение собственного финала. Тяжело задышав, он безвольно повис на плечах друга и сильно впился губами в шею. Движения руки невероятно ускорились, внутри, едва поспевая, тоже ходило нечто. И… Кристофер никогда не издавал громких звуков при оргазме. Он широко раскрывал рот и судорожно дышал, пытаясь поймать миг блаженства распахнутыми глазами. Но когда Эрик точно так же широко раскрыл рот, сблизил их губы и в такт начал ловить выдохи парня, продолжая при этом с мерностью скачки приподнимать того на бёдрах. Это было нечто!
Глядя друг на друга пьяными глазами сквозь прищуренные веки, мальчишки ласково трогали губами губы. Пока склеившая их сперма Кристофера не сделалась холодной и неприятной. Последний лёгкий поцелуй, и ребята успокоились.
- Доволен? – Вытаскивая член и отстраняясь, Эрик покровительственно улыбнулся и потрепал друга по шевелюре. – Не жалеешь, что сделал это?
- Ты очень красивый.
- Вот уж глупости, сам ты красивый. Чур, я первый в ванную! – Гарцуя на цыпочках в обход кровати, он на секунду замер и озабоченно добавил. – Да, а тебе придётся сначала в туалет сходить. Я почти сразу снял презерватив. Не люблю я их, извини. Да и бояться нам нечего. Так что, милый, твоя задница полным полна моих не рождённых детишек.
- Ах, ты ж гад такой! – Рассмеялся Кристофер. – Ну, я проверялся недавно. А вот ты?
- А у меня почти год был только один партнёр, в котором я уверен. Потому что он офицер. И он женат. Дуй на горшок живо, пока не натекло на кровать!
Потом они валялись на широкой измятой кровати, ели фрукты, смешили друг друга и болтали ни о чём. Эрик полусидел на подушках, присогнув левую, лежащую на простыне ногу. Правое колено служило опорой для руки. Кристофер же лежал на его бедре, вытянув скрещенные ноги в сторону головы Эрика. Так они могли не только рассматривать друг друга в подробностях, но и ласкать задумчивыми, как бы случайными прикосновениями.
- Знаешь, у тебя роскошные волосы. Густые, немного вьющиеся. И имя красивое. Кристофер. Ты не из страны тамплиеров приехал?
- Нет. Из-за океана. А имени у меня целых два, да ещё и номер есть. Третий. Если честно, никогда не думал, что окажусь когда-либо в волшебной стране. Дорога долгая, да и дорогая. А наша семья живёт не богато. А ты здешний?
- Родился здесь, - Эрик наклонился и поцеловал колено рассмеявшегося любовника. Потом задумчиво повертел его такой капризный сегодня член, погладил живот и грудь, с редкой юношеской порослью. – Иногда наведываюсь на учёбу. А постоянно живу в стране непуганых идиотов, обожающих лозунги и строевой шаг. Но мне там нравится.
- Потому что там живёт твой любимый парень?
- Кто?
- Ну, тот парень, с которым ты около года встречаешься. Ты же говорил?
- А. И это тоже. Там живёт мой отец. Моя бабушка. И там же величайшая любовь моей жизни. Единственный, неповторимый, непонятный, родной, огромный, умный, равнодушный, красивый, жестокий, ласковый и очень-очень мокрый.
- Наверное, это бегемот в зоопарке?
- Балда! Это город, в котором я живу. Мы любим друг друга.
- Но ведь мы с тобой не полюбим друг друга?
- Никогда! Можешь не сомневаться. – Мальчишка с серьёзным видом ударил себя кулаком в грудь. – Мы даже говорить про это не будем, если хочешь. Как и называть наши отношения медицинскими терминами. Только объясни, мой нелюбимый, почему это твоя сосиска приподнимается? Я должен сказать нечто важное в этот микрофон?
- Вполне может быть, - рассмеялся Кристофер. – Сосиске виднее. Да и твой огурец опять надуваться начал. У тебя ноги очень красивые. Сильные такие. И, вообще, всё тело упругое, как у дельфина. Любишь дельфинов?
- Пока не знаю. Я их живьём ещё ни разу не видел. Ты хочешь дать мне прозвище дельфин? Мама говорила, что мой дедушка был чёрный дракон, бабушка лунная кошка, а я, вполне возможно, гоблин.
- Гоблины зелёные, а ты загорелый. Без трусов загорал что ли?
- А что скрывать? Скажи лучше, ты, почему подмышками не бреешь. Это тебя портит.
- Ради тебя хоть весь побреюсь. Хочешь?
- Не сейчас.
- Мои предки тоже были отсюда, как выяснилось. Понимаешь, я довольно упрямый всегда был. Рано начал из дому убегать, со всякими компаниями якшаться. Выпивка, музыка, девочки и кое-что похуже. Угар какой-то. Почувствовал, что и жить так не могу дальше, и вырваться из этого круга не могу. Пошёл за советом к индейскому шаману. Не от большого ума конечно. Слабо верил, но пошёл. Терять-то нечего. Он с духами моих предков долго разговаривал. Сначала какие-то скучные личности да старухи всякие являлись на зов.
- Погоди, - Эрик напрягся. – Ты что, хочешь сказать, что ты их видел?
- Ну да. Я с детства вижу и слышу непонятные вещи. И сны весьма странные бывают.
- Забавно. Продолжай.
- А потом какой-то витязь всех растолкал. Прочие духи, как мне показалось, испугались его очень. Присел на корточки перед костром, на шамана не взглянул даже. Улыбнулся так коварно. Он, кстати очень красивый был, только его топор в груди портил. И говорит. Ты, мол, заканчивай свои песнопения, не твоё это дело. Если хочешь быть настоящим королём.
- Кем?
- Королём. Властелином то есть. То поезжай в страну своих предков, поклонись моей могиле и переспи с парнем, что на тебя самого похож. А остальное, уже моя забота. Ухмыльнулся так невесело и добавил. Только не повтори моей глупости, не отдавай своё сердце королю истинному. Иначе круг вновь замкнётся, и проклятие не будет снято.
- Красиво. – Эрик покачал головой. – И ты тут же бросился собирать деньги на дорогу, поклявшись никогда не встречаться с царствующими особами.
- Ничего смешного. Я тоже тогда подумал, что надышался всякой дряни от костра шамана, и привиделось всё это. Но старик меня заверил, что и он это видел. А через два дня меня вызвали в посольство Туманной королевы, где вручили деньги и билеты сюда и обратно. А что дальше делать, не сказали. Осталось десять дней, из двадцати отпущенных, но никаких указаний я больше не получил. Зато, тебя вот встретил.
- Знаешь, что самое странное для меня лично во всей этой истории, так это трогательная забота твоего предка о смене твоей ориентации. Может, это ритуал какой, древний? Как выяснилось, мои предки его весьма охотно использовали. Только, вот беда. Говорят, они любили по-настоящему. О! Я понял, как буду тебя называть!
- Это ещё зачем? – Кристофер влюблено поглаживал живот и ноги сверкавшего глазами Эрика. Ничего подобного от секса с парнем он не ожидал. От одного раза ведь гомосексуалистами не становятся? Эрик вот такой. Значит, с ним так себя вести запросто можно без всяких последствий. Тем более что трахаться с ним одно удовольствие.
- А я всем и всему прозвища даю. Привычка такая. – Парень даже привстал, воодушевлённый своей находкой. – Ты навсегда останешься в моей памяти, как Аск, первый человек, которого асы сделали из ясеня! – Громко возвестил он. Но тут же упал на грудь друга, сильно поцеловал того в губы и нежно прошептал. – И похож ты на ясень. Ясный такой, как месяц над морем. Чистый.
- Мне тогда придётся называть тебя Тор, бог грома? Уж больно от тебя шума много бывает. Кстати, а как ты называешь того парня? Ну, офицера, с которым встречаешься?
- Я его зову самым восхитительным и подходящим ему именем в мире. – Выгибаясь так, что бы торчащие сосочки прочертили на груди Кристофера замысловатую руну, томным голосом сообщил паршивец. – Я зову его крыса.
- Ты серьёзно? – Глаза парня восхищённо раскрылись, а ладони, как лыжи с горки, плавно съехали с плеч на изумительную попку любовника. – И он терпит?
- А что ему остаётся делать?
- Подожди. – Кристофер засмущался. – Думаю, второй раз за сегодня будет для меня многовато. Всё-таки, очко немного побаливает. Можно, я попробую ртом?
- Можно. – Хитро прищурился наглец. – Если конечно у тебя нет других идей. - Его рука властно накрыла пальцы парня и направила их в горячее ущелье между прекрасных тугих полушарий. Видя недоверчивый взгляд любовника, искуситель закивал головой с важным видом. – Мы же не знаем, что конкретно имел в виду твой предок под словами «переспи с парнем». Значит, придётся испробовать все способы. То есть, и в рот не отменяется ни при каких условиях.
- У меня не получится. – Жалобно простонал Кристофер.
- А вот обижать меня сомнениями не надо. Пожалуйста.
И вновь искрящаяся буря подхватила их на свои крылья. Как-то разом поверив, что с Эриком возможно самое невероятное, Кристофер отбросил все доводы рассудка и все сдерживающие преграды. Влажно, горячо, туго и необыкновенно хорошо. Ему казалось, что обладал он, но вдруг понимал, что безраздельно владеют им. Гибкое и сильное тело партнёра не давало ни секунды передышки в изощрённых удовольствиях. Иногда даже терялось понимание, что сейчас действует, руки, губы, язык или грешная дырочка желанного парня. Да и сам он не отставал, безвозмездно даря или возвращая ласки. Опустошённые и переполненные звёздным светом счастья, мальчишки разметались по руинам мироздания, бывшими когда-то обыкновенной кроватью.
- Как мы сможем увидеться завтра, Аск? – Эрик лизнул свой мизинец и провёл им по груди друга.
- Хочешь сказать, что тебе пора уходить?
- Мне приходить нельзя уже было. – Невесело сообщил пацан. – Там, где я сейчас проживаю, большие проблемы со входом и выходом.
- Не то, что у нас. – Рассмеялся Кристофер.
- Я не хочу никуда идти. Веришь? Но скоро рассвет. Значит, мне пора раствориться, став лёгким напоминанием о прошедшей ночи. Только ни слова о любви!!!
- Ни слова. – Стоя абсолютно голым в дверном проёме, парень наблюдал, как его случайный знакомый быстро облачается в чёрные брюки и наглухо застёгнутую рубашку. Словно солнышко тучами заволокло. – Скажи, где можно тебя найти, и я буду там, в условленное время.
- Не могу. – Руки умоляюще прижались к груди. – Просто поверь. Не могу тебе всего рассказать, но я не распоряжаюсь своим временем свободно. А сюда как-то сообщить возможно? Тебе передадут?
- Это единственный выход из нашего положения. – Повинуясь порыву нежности, Кристофер крепко обнял готового уйти паренька. – Как я жил без тебя раньше?
Вернув поцелуй, Эрик тяжело вздохнул и опустил глаза.
- Я тебе скажу одну жестокую вещь. Спустя десять дней, а, возможно и меньше, ты преспокойно будешь жить без меня и дальше. Ну? Посмотри мне в глаза. Ты ведь не такой, про каких мы условились не вспоминать?
- Нет. Не такой.
- И ты помнишь, что мы вовсе не любим друг друга?
- Помню.
- Мы просто выполняем повеление твоего предка, что бы ты стал королём. Но нельзя позволить тебе отдавать своё сердце первому встречному. Ибо он случайно может оказаться королём истинным.
- Ты самый настоящий гоблин. Скорее даже ящерица, если твой дед был драконом!
- Вот это речь не мальчика, но мужа. Сразу видно, никакой любви тут быть не может, ни за какие плотские утехи. – Проговаривая это с грустной улыбкой, Эрик взял лицо Кристофера в ладони и троекратно расцеловал в губы. – Однако озабоченный предок с топором в груди не сказал, что тебе запрещено получать удовольствие. До встречи, нелюбимый. Я буду постоянно о тебе думать.
- До встречи. Постараюсь заснуть, чтоб хотя бы во сне ты был рядом, малыш.
Стараясь не встречаться взглядом с прохожими, Эрик выскользнул из гостиницы и быстро поймал такси. Огромный водитель недоверчиво хмыкнул, услышав адрес королевской резиденции. Но хрустящая купюра и, сопроводившее её «без сдачи», заставили заткнуться и прибавить скорость. Проникнув внутрь через кухонное окно в цокольном этаже, Эрик недовольно узнал, что его встречает сам майор Рунольв, выглядевший весьма напряжённым и злым.
- А, доброе утро, майор. Рано встали, или ещё не ложились?
- Вся охрана дворца по твоей. Простите, сударь. По Вашей милости не ложилась спать.
- Я забыл выключить музыку в своей комнате?
- Нет. Вы с удивительной безалаберностью позабыли, где вы находитесь, и какие обязанности на вас возложены.
- Как мрачно. Матушке припёрло побеседовать с сыном, на ночь глядя, и поцеловать его перед сном? М-да. Она может не только охрану дворца, а все армии мира поставить на уши. Если придумает, будто мне что-либо угрожает.
- Вечером во дворец прибыла Туманная королева. Выразила желание лично познакомиться с вами. Не для протокола, так сказать. И вашей матери ничего другого не оставалось, как сообщить королю, что она разрешила вам познакомиться поближе с ночной столицей. Естественно, лейтенант Вегард был с вами.
- Естественно был. – Пробормотал Эрик. – Как же без него.
- Не перебивайте меня!
- Молчу.
- Вы немедленно пройдёте в покои герцогини по служебным переходам. Я лично буду сопровождать вас. И ещё. Потрудитесь надеть вот это. – Рунольв с презрительной гримасой протянул мальчишке своё шёлковое кашне, свободно болтавшееся у него поверх смокинга.
- Это ещё зачем? Я не замёрз, да и не люблю ничего на шею завязывать. Может быть, вы хотите придушить меня этим кашне по приказу её высочества?
- Очень бы этого хотел. – Без улыбки заявил майор. – Только сперва оно хоть немного прикроет огромный засос на вашей шее.
- Ой, блядь! – Эрик разглядывал своё отражение в блестящем серебряном подносе.
- А вот это название, - резко нагнулся к нему Рунольв, так что паренёк невольно отпрянул, скосив глаза на кончик носа рассвирепевшего альва. – Относится не ко мне. Из нас двоих. Идём. – Крепко схватит Эрика за рукав, он толкнул пацана вперёд. Тот, было, дёрнулся, но, получив крепкий удар ладони между лопаток, направился по коридору, шаркая ногами. Майор Рунольв последовал за пареньком сзади. И оба искренне ненавидели друг друга в этот момент.