Словарный грех стиховой пенки, часть 2

Душевный саб

Безропотна определённость.
Бестрепетно цинична суть.
Моя постыдная влюблённость
Насмешкой падает на грудь.
Стекает с кожи гладким стэком,
Размазывает привкус спермы,
Приковывает к векам веки,
Подёргивает током нервы.
Расхлябаны наружу чресла.
Подёрнут инеем висок.
Навыворот суставы песни,
И каждый близкий так далёк,
Что хочется любить от боли,
Ронять себя на твердь порока,
Мечтать о сладостной неволе,
Вымалывать себя на строки.
Всё так обыденно и остро,
Так жалок вычурный исходник...
На деле будет очень просто -
Любовь бывает лишь сегодня.



Ночное. Урсе.

Сидел, устав от жизни, на краешке у ночи,
Смотрел в окно того, кто умирать не хочет.
Там за стеклом светло и напевают струны.
Там доброе тепло и трепетная юность.
А за моей спиной очаг холодной пыли.
А за моей спиной остались все, кто были.
Кто были и прошли безликой чередою
Через душевный пыл к чужому водопою.
Кто вытоптал ковры узорные надежды,
Кто приносил дары, кто сбрасывал одежды,
Кому не удалось оставить след на пыли.
И всё-таки они когда-то тоже были.
А за окном светло, там пишет чувства словом
Тот, кто умеет жить, но не дают оковы.
Кто знает что важней, что суть, а что не нужно.
Кто бережно любим и ценит свою дружбу.
Сидел, устав от жизни, на краешке у ночи,
Смотрел в окно того, кто умирать не хочет...


U.D.

Я доиграю пьесу для тебя.
Поклоном выгну сломанные кости.
Пройду вблизи, дыханье затая,
С душой протянутой, как на погосте.

Кинь в неё камень. Дай мне что-нибудь,
Что ляжет тёплой тяжестью у сердца,
Прорвёт оцепененье, даст вдохнуть,
Разбавит соль ночей горящим перцем.

Отрежь от всех законов бытия
Ту часть, в которой выписал твой почерк:
"Без боли можно жить, лишь не любя.
С любовью можно дать лишь многоточье."

И вычеркнут размашисто и резко,
От буквы до последней запятой,
Пустым флаконом призрак человека,
С рожденья до погони за мечтой.

А кинь в меня своею болью!
Подай хоть что-то нищему артисту!
Поклон. Притихший зал. Нас двое.
С пустой душой бреду я за кулисы.


Насечка

Точки. Насечки. Чувства за вычетом.
Иглы. Колечки. Серьга на крючке.
Солнышко. Лучики. Блики на вытертом.
Губы. Сердечки. Ладошка в руке.

Сны. Ожидания. Письма в конвертиках.
Всхлип. Тишина. Пятна на простыне.
Дно. Мирозданье. Цепочка на крестике.
Имя. Война. Кофе крепче вдвойне.

Вымолвлен. В срок. Перекрёсток сомнения.
Выбыл. Изъят. Чудеса да и только.
Изморозь. Впрок. Сантиметр самомнения.
Ты. Или я. Паутинка по строкам.

Фото. Взаймы. Одноночные повести.
Память. Песок. Полумесяц на сгибе.
Кома. Исток. Безымянные горести.
Отзвук. Молчание. Кончились игры.

Мякоть. Разлом. Полумера для искренних.
Боль. Пара слов. Переход к эскалатору.
Совесть. Порог. Преисподняя избранных.
Чай. Молоко. Мы с тобой очень храбрые.

Точки. Насечки. Пробоины вылетом.
Иглы. Колечки. Душа на крючке.
Солнышко. Лучики. Всё уже выпито.
Губы. Сердечки. Блокнот в рюкзаке.


Бесполезные слова

Я отравлен тобой. Переварен в котле своих мыслей.
Я хотел быть рекою, а стал направленьем без смысла.
Я хотел быть живым и вдыхал твои выдохи смело.
Не пришитый рукав без манжеты, без сути, без дела.
Расщепи мои дни на лучины ночей твоих долгих.
Разлепи мои веки, что ссохлись твоею любовью.
Если выброшен клок измочаленной ткани надежды,
Подари мне другой, я прикрою им затхлое "прежде".
Не отпущен на волю воздушным измученным змеем.
Не обрезана нить. Я на поводе небом пьянею.
Дай хотя бы дождя, чтобы сгинуть сорвав свои крылья.
Дай порог, чтоб подохнуть под ним от тупого бессилия.
Я отвергнут улыбкой печальной и неодолимой.
Я разверзнут провалом нагим между "ты" и "любимый".
Благородство - игра опостылевших рыцарей слова.
Благородство - истёртых запястий немые оковы.
Расстаёмся с улыбкой. Но я же отравлен тобою.
Так хотел быть рекою, а стал бесполезной водою.


Ящер

Я раздал себя оптом и в розницу, словом и делом,
По крупинкам, по каплям, по контурам белого мела.
Не скупясь, не стараясь оставить себе половину,
Не стесняясь гореть, не щадя жёсткий панцырь грудины.
Расплескал свою чашу, прости меня, мудрое Дао.
Раздарил, разбазарил себя, чтобы не прокисало.
И остался один, потому что любой непохожий
Для одаренного навсегда будет пришлым прохожим.
Ледяною корою оброс и остыл словно ящер.
Резким запахом выгнал из жизни живых теплокровных.
И теперь я не знаю, каков я внутри настоящий.
И теперь я пустой и питаюсь подачками полных.


За душу

А гори всё огнём и лети, как положено, в Тартар!
Убирайся из мыслей моих и захлопни калитку!
А давай я тебе предложу самый выгодный бартер:
Ты мне душу мою, я тебе своей крови три литра?
Нет? Чего же тебе в этой тухлой душонке?!
Целый город развалин, сгоревших надежд пепелище.
За неё на базаре не выменять даже сгущёнку.
Соглашайся, с неё не накопишь великие тыщи.
У тебя этих душ ещё будет ни счесть, ни представить.
Ты мне вот что скажи, ты их солишь иль сушишь в подвале?
Ну давай, я ещё пару слёз могу смело надбавить?
Посмотри, они редки, немногие их увидали.
Да катись ты к чертям! Где ты видел такие-то цены?!
Я тебе предлагаю, что есть, за иллюзию жизни.
Приглядись, у неё в двух местах перерезаны вены,
Много трещин, царпин и злое пятно оптимизма.
Не отдашь? Ну, катись с этим хламом и адрес ты знаешь.
Награждаю в довесок почётнейшим титулом лоха.
Можешь сколько угодно теперь дорожить этой дрянью!
Можешь с ней теперь жить, мне и так уже в общем не плохо.


***

Так трудно быть живым...
Задачи нет сложнее...
Вдох, выдох, снова вдох,
Открыть, закрыть глаза.
Перенести себя,
Стянуть наушник с шеи,
Не комкая писать
Не всем, не для тебя.

Проткнуть бумажный лист
И вспомнить все уроки,
Коснуться волосков
Изрезанной руки.
Заплакать изнутри,
Сложить все буквы в строки,
И разорвать браслет
На звенья и стихи,

На бусины обид,
На боль и на жестокость,
На память, и на рой
Жужжащей пустоты,
На поцелуев след,
Бессмысленную робость,
На сброшенных объятий
Упавшие цветы.

Замёрзнуть и уснуть.
И снова, взвыв, проснуться.
Открыть глаза и в пасть
Безумью заглянуть.
Пройти неслышной тенью,
И так и не коснуться.
И руки обрубить,
Чтоб снова не тянуть.

Перечитать тебя
От "здравствуй" до улыбки,
До тихого "иди",
До сдержанного "знаю",
Понять, что на земле
Нет правильней ошибки,
Чем отпустить тебя,
Не муча, не терзая.


Так трудно быть живым,
Когда внутри ты мёртвый.
Вдох, выдох - ничего.
Стереть наросший ил.
И руки отлепить
От сдавленного горла,
Погладить пустоту,
Где ты почти что был.

Так трудно быть живым...


***

Проходит день, а мне всё больно.
Снотворное и витамины,
Анорексия, смех невольный,
Ночей испитые равнины.

Проходит ночь, а мне всё пусто.
Истерик выжженные клетки,
Апатия взирает грустно
Из-под морщин усталой сетки.

Голодный вой, не по тебе ли?
Не по тебе. По мне скучаю.
Недолюбили, недогрели,
В тепле твоём недокачали.

Эгоистичная потребность -
Согреться у твоих ладоней.
Язвительно пустая вредность -
Не признавать любви каноны.

Мне было проще жить, не зная,
Что в глубине души не сдохло.
Разлилось, плещется до края,
И ни хуя не пересохло.

Несу наполненность тобою
И телефон не отключаю.
А вдруг всего лишь перебои
И вновь придёт "люблю, скучаю"?

А вдруг мы оба ещё живы
И всё - лишь временные ссоры?
А может всё не так паршиво
И не хватает разговора?

Я ниточку не обрываю,
Хотя по всем канонам должен.
На ней над бездной зависаю,
На ней надеюсь осторожно.

Я знаю что поставил точку.
Я знаю, что чудес не будет.
Но иногда мне снится ночью -
Твои слова меня разбудят...


***

Я тихо умер под твоей ладонью,
Как только замерли ласкающие пальцы.
Прикрыл глаза и так же молча помер,
Как молча ждал твой приговор - что дальше.

Нет, вру, я огрызнулся напоследок,
Кусал, рычал и рвался воевать.
Увы, великодушие так редко
Среди оставленных тихонько подыхать.

А после... После было безвременье,
Не скрою, разум не вместил потери,
И до сих пор отравлен я сомненьем,
И до сих пор я в "без тебя" не верю.

Наверное, что зря, наверно,
Легко судить, легко речами тешить,
И на душе всё коматозно-скверно,
И дымно в голове, хоть вешай.

Хоть топоры, а хоть боеголовки,
Хоть весь трёхтомник ВиМ и коментарьи,
Мне всё равно, я сдох на стометровке,
Когда погнался за чужой печалью.

Где хлопнет дверь, где сквозняком задует,
Где облака просыпались крупою,
Где память поминутно озорует,
Где в старой папке сны лежат с любовью.

Всё кончено. Как ёмко, как печально,
Быть может, даже нужно погрустить,
Повспоминать, что было изначально,
И с миром твою душу отпустить.

Но "всё"... припомни смысл слова,
"Всё" - это слово-абсолют.
И кончено. И нет другого.
И я. И всё. И птицы не поют.

Да, знаю, что зима и птиц не видно.
Банальную романтику и чушь
Обычно, расплескать не так обидно,
Как личную подрёберную глушь.

Ту черноту, которая бессмертна,
Которую не стоит теребить,
Уж лучше пусть затянет беспросветно,
Чем в ней появится из света нить.

И будет ныть, травить воспоминаньем,
Как будто "всё" могло бы быть иначе.
"Отшельник" явно лучше, чем "изгнанник",
"Так было" лучше, чем "снесло отдачей".

А можно ещё думать, что не помер,
И можно ждать какого-то рассвета,
Сжимать в ладони свой десятый номер,
Придумывая новые ответы.

Ждать, что тебе захочется узнать их,
Поплакать над своей несчастной долей,
Но вот беда - всё кончено и нафиг,
Надеяться на дозу новой боли.

Коль сдохла кошка, хвост уж так облезет,
А неживым проплешины до жопы,
Хоть лапы отвались, никто не бредит
О новых путешествиях галопом.

Мне всё равно, что где-то существуешь,
Боль перешла пределы и пропала.
В других мирах ты по небу кочуешь,
В моем ты не был, а потом не стало.

Я умер не тогда, когда был изгнан,
Намного раньше, медленно слабея,
Я истончался под твоею призмой,
Я иссякал под тенью недоверья.

Ты завершил лишь то, что неизбежно,
"Всё кончено" - сказал истлевшей кости,
И отнял от останков свою нежность,
И отвернулся лишь от праха горсти.

Я не желаю покричать от боли,
Мне нечем, да и боли больше нету,
Меня освободили из неволи
И сдунули с ладони лёгким пеплом.

Я тихо умер под твоей ладонью,
Как только замерли ласкающие пальцы.
Никто не держит, вот и молча помер -
Вернулся в прах таким, каким был раньше.


***

Сметают кегли малодушья
Скупые логики законы,
Но крепче стылое удушье,
Мрачнее, глубже злое слово.

Сильнее жажда оправдаться,
Отмыться дОбела, до хруста.
Острее мания нарваться
На мысли, мнение и чувства.

И что за приступ вампиризма
Меня толкает быть чуть ближе?
Что за избыточность цинизма
Подбрасывает сердце выше?

Едва мелькнёт знакомый запах
Иль росчерк, весь в изящной вязи,
Невольно выплывают штампы,
Заполоняя мысли, фразы.

И тут же вновь толкает прочь
Воспоминанием и тошно,
И заворачивает ночь
Мой каждый нерв сухой пригоршней.

Возврата нет, бессильно время
Стереть отраву с горьких трещин.
И ложный свет - пустое семя.
И память - океан безбрежный.


Хромое соло

Душа на душу. Гнев на гнев.
Крылом крыла обломок.
И костылями подперев
Вперёд толкает морок.
Чужая острая ладонь
С плеча сползает с кожей,
А иллюзорный шаткий трон
Как день вчерашний прожит.
Прощён невытоптанный грех,
Распят немытым телом
И нож проходит без помех
Меж праведным и смелым.
Разглажен смятый уголок.
Бесточно сморщен провод.
Растрачен выданный зарок
На бестолковый довод.
Чужой руке не оградить,
Не греть чужому сердцу.
Кому на этот раз водить,
Стучать проёмом в дверцы?
Перекрестили на потом,
Изрыли впрок ненужно,
Сплели из старых жил пальто,
Отпели свою службу,
Расставили хромой свиньёй
И лбом забили в стену,
И будь хоть трижды золотой
В обнимку с манекеном.
Так мало многого в себе,
Разрежены опилки.
Вкус никотина на нуле.
Стекольны мутны блики.
Опущен на забрало шлем,
Подвывернуты мысли
И нет ничтожнее дилемм,
Чем жить иль жаждать жизни.


Последний снег

Ты по мокрому снегу
Наступившей весны
Тянешь смутную негу
Из далёкой страны.
Разноцветные сны
В золотых облаках
И сиреневых воздух
На глубоких следах.
Я на хмурое небо
Угрюмо смотрю
Проклиная, что не был,
Проклиная, что сплю.
И твои пробужденья
Я жадно считаю,
И душою тянусь
За убийцею - маем.

Земля под маской снега
Лежит и греет семя.
А был я или не был
Покажет чьё-то время.
Да быть ли мне на деле?
Родится ли под звёзды?
Стать цепью для качелей?
Впитаться в твои слёзы?
Я горький, неразумный,
Рождённый из тумана,
Опять не передумал
Бывать тобою пьяным.
Мне сказки из постели
По взбитому бамбуку
Приходят каруселью
И тычут мокрым в руку.
Снег.

Ты по лёгкому бегу
Своих ног от дверей,
По восточному снегу
Нагадай, не жалей,
Напророчь себе счастья
В золотых облаках
И сиреневый отзвук
В далёких шагах.
Обещай себе смело
Любое "люблю".
На простывшее тело
Снежинки ловлю.
Забывай, я считаю
Твои облака,
А снежинки растаят
Их доля легка.

Земля под маской снега
Кружит собою время.
А был я или не был?
А было ли то семя?
Да быть ли мне на деле?
Родится ли под звёзды?
Растаяв по апрелю,
Вливаться в твои грёзы?
Я горький сахар с перцем,
Рождённый снами кошки,
То пьяный, а то трезвый,
Из лунной лужи-плошки.
Мне сказки из метели
По взбитому бамбуку
Приходят каруселью
Стекая в твою руку.
Снег.


Письмо в никуда

Как ты там? Я сварил тебе кофе.
Знаешь, можно скучать, не жалея,
И, косясь на твой острый профиль,
За движеньем следить, хмелея.
Хочешь сыр с итальянским печеньем?
Хочешь сливок и сахара в чашку?
Хочешь взгляд под двойным значеньем
И кораблик с газеты вчерашней?

Как ты спишь под чужою рукою?
Снятся сны или чёрным провалом?
Потереться б небритой щекою
О браслет на запястии правом.
Знаешь, я-то ведь тоже скучаю
По возможности просто услышать.
Веришь, звёзды ночами считаю,
Чтоб не слушать, как ты во мне дышишь?

Как ты там? Я всегда беспокоюсь.
Всё питаешься чем придётся?
Слушай, я тут задумал повесть,
Вроде взяться уже неймётся,
Да не пишется вот, и баста.
Будто сердце кусочек отмер.
Хотя вру, нацарапал сказку.
Фейс держу, как заправский джокер.

А ещё я с тобой общаюсь...
Ну и что, что тебе не слышно?
Иногда я во сне встречаюсь
С твоей тенью на старой крыше.
Пьём вино, о тебе ни слова,
Молча пялимся в неизбежность.
Знаешь, тень не совсем здорова -
У неё воспалённая нежность.

Что ещё? Да как-то всё тихо.
Не сказать чтоб совсем убиться,
Но себя ощущаю психом
И борюсь с желаньем напиться.
Лучше б тошно рвало тобою,
Чем вот так в болевой средине
На сердечный стук с перебоем
Капать дозу валокордина.

Как ты там? Говорят, неплохо.
И получше, чем я, возможно.
У меня два цветка засохло.
Как у них, у цветов, всё сложно...
А ещё я опять обжёгся,
Представляешь? И снова сдуру.
Хорошо, целиком не спёкся.
Вот за что мне такая натура?

Кстати, да, я сварил тебе кофе.
Он, наверно, уже холодный.
Новый было б сварить неплохо...
Или, может быть, ты голодный?
Ты же ешь, что под ноги прыгнет...
Слушай, я не читал, но слышал,
Ты опять слил финал? Обидно.
Потерял интерес и вышел?

Впрочем, что я ворчу? Ты знаешь,
Я прекрасно же всё понимаю
И не думаю, что играешь,
Чьим-то глупым советам внимая.
Знаю эту твою... "решимость"...
Как ты там? Не совсем хреново?
Знаешь, мне накануне снилось,
Что тебе выпадает дорога.

Как ты там с интересом новым?
Ну, хоть он-то тебя понимает?
У меня целый день бестолковый,
Снова чуть не отрезал палец.
А вообще, не поверишь, слушай,
Это даже смешно, пожалуй,
Мне твоей не хватает дружбы.
Представляешь? Такая малость...

Только "малость" недостижима.
И зачем ты меня тревожил?
Выцарапывал из зажима,
Вынимал из брони и кожи?
А! Что даст теперь пониманье
Нам того, что вершилось свыше...
У меня сегодня свиданье
С твоей тенью на старой крыше.


Март

С весенней капелью
На землю упала
Моя, припозднившись, звезда.
Нескорым апрелем
она завлекала,
И морщилась в лужах вода.

Тюльпаны, мимозы,
Как вестники солнца,
В ладонях над чёрной землёй.
Весенними грозами
Скоро взорвётся
Весь мир, ослепительно мой.

Спонтанных улыбок
Неспешное танго
Танцует разнузданный март.
Он тонок и гибок,
И нагл не по рангу,
Он свой начинает разврат.

Раздел он деревья,
Сорвал все покровы,
Дырявы одежды земли.
Ничто не жалея,
Безумием новым
По старому руслу пошли

Взыгравшие соки
И девичьи ножки,
Их взглядов проводит кортеж,
Мечты и пороки,
Орущие кошки,
Набухшее семя надежд.

Грешу я сегодня
Свободно и живо,
У марта особенный вкус.
Он горько-холодный,
Он солнечно-стылый,
Из ломких подтаявших чувств.


К зарисовке Урфина Джюса "Не было"

По тонким стокам льётся свет,
Что наполнял ночной мираж.
И утренний дрожит ответ,
Накидывая камуфляж.

Вопросы падают на дно,
Расходится кругами бред,
Вращается веретено,
Наматывая нервный след.

На пике утолённой жажды
Взрастает снежная верхушка.
Ты победил меня однажды,
Изъяв все запертые чувства.

И что теперь? Теперь всё пошло.
Теперь ты в небо, я ползком.
Утягивая свою ношу
В своё убитое "потом".

Войти ли в ту же воду дважды,
Когда на миг вдохнув другого,
Изменишься на день вчерашний,
Изменишь больше, чем на слово?

Уходит с режущим рассветом
Безумства сладкая безвольность.
И нет готового ответа -
Как отпускать, не сделав больно?

адрес зарисовки: http://ficbook.net/readfic/2349944/8140111#part_content



Прикосновенья режут кожу...

Прикосновенья режут кожу.
Острее только шум дыханья.
Твой запах впитываю с дрожью,
С пульсацией своих признаний.

Растопленным тобою телом
Ловлю твой каждый жест построчно,
За жарким и тугим пределом
Сдаюсь на милость этой ночи.

Сожми, расплавь, раскройся ласке,
Не разрывай из тел плетенье.
Ещё чуть-чуть и без опаски
Раскроются твои колени.

Прими меня. Прими таким,
Изломанным твоей любовью,
Избитым сотнею других,
Со шлейфом прерванных историй.

Вздохни от сладости и боли.
Без боли мир не настоящий.
Она сквозь каждого проходит
Из нынешнего в день вчерашний.

Подайся бёдрами навстречу,
Раскройся в жадном нетерпенье.
Движенья крошечная вечность
Нанизывает наши звенья.

Вплавляй меня в свой стон и крики,
Соединяй нас влажной кожей.
Вцепись в меня на самом пике,
Как будто в мире нет дороже.

Я так тебя... Я лишь с тобою...
Слова царапаются в глотке.
Уткнусь в плечо, глаза прикрою.
Судьба перебирает чётки,

Её соскальзывает пальчик
И ты не торопясь уходишь.
Без поцелуев полных фальши,
Без пафосно пустых "всего лишь".

Мне так легко тебя любить
Без пустословных откровений,
Но очень трудно стало жить
Меж наших жарких столкновений.