Олег Игорьин

Берлинский дождь

Аннотация
Когда подует древнегерманский бог Донар и пойдет дождь, многое может вспомниться: и хорошее, и грустное. Потому что прошлое никогда не оставляет – пока живы, оно с нами. И ожидает в кафе-шкатулке с профилем великого композитора и студентом за соседним столиком.


Грозный рыжебородый бог Донар сильно напряг большие круглые щеки, набрал много ветра и во всю мощь подул так, что темные, тяжелые облака закрыли небо, сильно, раскатисто загрохотал гром, засверкали кривые голубые молнии и пошел дождь.
«Все-таки успел!» - подумал я, складывая мокрый зонт и входя в кафе, на большом стекле которого находится черный силуэт великого композитора с косичкой и бантом.
Я сел за столик возле большого окна, выходящего на небольшую улицу, тихую и узкую, со старинными серыми зданиями и небольшим количеством медленно едущих машин.
Внутри кафе уютно, тепло и пахнет хорошим кофе. И еще меня здесь ждут воспоминания.
Сейчас здесь звучит легкий джаз. Такой же, как тогда. В кафе с профилем великого композитора звучит джаз - не забавно ли?
Музыка ненавязчива и приятна, она слышна отовсюду, ею наполнен зал. А тогда, вот в том, дальнем, углу стоял музыкальный автомат, и из него звучали мелодии.
Пока идет дождь, никуда уже не надо идти. Время замедлило бег, остановилось и присело рядом, понимающе-сочувственно смотря и тоже ожидая чего-то.
Напротив, за соседним столиком сидит юноша. Явно студент. Наушники, на столе раскрытый конспект и мороженое. Если долго смотреть на человека, то он почувствует взгляд. Что-то внимательно читает, покачивая головой в такт музыке. Почувствовал мой взгляд и поднял глаза. Чуть удивленно и отстраненно смотрит. Я смутился и отвел взгляд от него. Стал глядеть на мокрую улицу.
Кажется, что дождь заливает весь мир. Ему уже нет ни начала, ни конца, и он идет испокон веков, монотонно, однообразно, равнодушно. А берлинский дождь идет по-особенному и пахнет по-особенному: чистотой, размеренностью и сказками.
Возле светофора на зебре кто-то перебегает дорогу на красный свет. Наверно, иностранец. Много сейчас их.
Интересно, что читает студент? Я опять посмотрел на него. Но он уже был готов, и сразу же ответил взглядом на мой взгляд. Это длилось несколько мгновений, и мы стали смотреть на дождь.
В такие часы хорошо лежать в постели возле окна, слушать монотонный звук и читать хорошую книгу. А затем медленно заснуть под равномерное шлепанье капель и знать, что никуда не надо идти и ничего не надо делать, пока звучит колдовство дождя.
За окном серебристый мопс, в клетчатой накидке, тщательно обнюхивает столбы, помечая некоторые, и его совсем не интересует мнение людей. Он озабочен там, куда бы еще повести свою пожилую хозяйку с цветным зонтиком. От этих мыслей морщины на его лбу становятся больше.
Есть друг или подружка у студента? Я стал думать о нем, не глядя на него. Начал фантазировать о том, что… Но мой студент вдруг засобирался, засунул конспект в сумку и быстро взглянул на меня. Затем, накинув на плечо ручки рюкзака, и, возможно, забывая обо мне, ушел в дождь. Я видел, как он прошел мимо, совсем не взглянув ни на кафе, ни на меня, смотревшего через стекло. Юность всегда жестока в действиях, наверно, потому, что у нее всего много: и действий, и времени, и счастья и мечты.
Дождь льет и льет. Водяное наваждение не выпускает из плена, полностью владеет, околдовывает. Разум освобождается от сегодняшних мыслей, а душа замирает в ожидании давно забытого и несбывшегося в прошлом. Сейчас я уже не здесь, в этом милом уютном кафе, а в прошлом, которое подобно дождевым каплям, падающим на сухую землю, рождают ростки воспоминаний. Забываешь о времени, перестаёшь замечать происходящее и медленно-сладко погружаешься в прошлое, уносящие куда-то далеко, в забытые или полузабытые воспоминания. Становится немного грустно и слегка жалко себя. И уже не хочется никуда идти, а хочется сидеть молча, неподвижно, вдыхая запах кофе и погрузится в волшебное состояние, наполненное воспоминаниями ушедших дней, часов и минут.
Это было осенью. Неяркое бледно-желтое солнце уже не грело, но еще не было холодно. Легкий ветерок пронесся по улице, пахнув сыростью и дальним дождем.
Я шел по делам, засунув руки глубоко в карманы плаща, воротник был поднят, шарф подоткнут так, чтобы осенний холод не проник за отворот, а шляпа сдвинута на лоб.
Впереди меня шел мужчина, держа за руку девочку, лет шести-семи. Она чуть подпрыгивала и с интересом смотрела по сторонам.
Я почему-то почувствовал слабое беспокойство. Было что-то знакомое в фигуре, в походке. Я стал подходить к ним ближе, но не обгонял, пытаясь вспомнить что-то давнишнее. Но не мог, пока мужчина не повернулся к девочке, и я увидел его лицо в профиль.
Что-то пронзило все мое тело. Это же был он – моя мальчишеская любовь.
Поравнявшись с ними, я поздоровался.
- Добрый день, герр учитель!
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
- Добрый день! – и тут же. - Я Вас знаю?
- Да, Вы были моим учителем в школе.
- Аа! – он улыбнулся снова, вспоминая.
- Как Вы живете?
- Все хорошо. Вот вышли погулять, - он посмотрел на девочку, а та, в свою очередь, на меня.
- Вы там же работаете? – спросил я.
- Нет, - ответил он. – Я уже давно не работаю там. Сейчас в другом месте.
Очевидно, ему не хотелось рассказывать о себе.
- Как Вы? – спросил он, переключив внимание на меня. – Семья? Дети? Где работаете?
- Нет, пока нет ни семьи, ни детей. Работаю в учреждении. Вот иду по делам.
Зачем ему больше рассказывать?
Возникла пауза. Мы вежливо и ненавязчиво рассматривали друг друга.
Да, он изменился, возмужал. Но глаза те же, голубые, и та же улыбка на красивых губах, которые я много раз целовал в моем детском воображении.
Что думал он обо мне - неизвестно. Возможно, он меня и не узнал. Мне сейчас было столько же лет, сколько было ему тогда.
- Папа, кто это? – дернув его за рукав, беззастенчиво спросила девочка.
- Это мой ученик.
Девочка умолкла, разглядывая меня и, наверное, думая: разве бывают такие взрослые ученики?
Затем снова дернула за рукав и сказала:
- Пошли.
- Да, - сказал он ей, а мне:
- Счастливо, был рад видеть.
- До свидания, - ответил я.
Они пошли дальше, девочка вновь запрыгала.
Я тоже пошел. Но чувство неудовлетворения и даже недовольства не покидало меня. Я был ему неинтересен. Обыкновенный вежливый разговор, ни к чему не обязывающий.
До конца дня произошло еще множество событий, и воспоминания о встрече отошла на задний, какой-то затаенный уголок памяти.
Лишь ночью, по окончании дневных дел, я вспомнил эту встречу. Маленькая заноза воспоминаний тихонько стала зудеть, отгоняя уже овладевающий мною сон.
Я рос в семье, где моим окружением и моими ближайшими родственниками были женщины. Мать, бабушка – мать матери, две младших сестры составляли наша семью. Ни отца, ни деда, ни родных братьев не было. Матери приходилось много работать, чтобы прокормить нас в то тяжелое время - она была единственным источником существования. Бабушка была инвалидом, с трудом передвигалась, имела от предков дворянский титул и не имела средств к существованию. Сестры были маленькие, глупые и вечно плачущие.
Поэтому мое домашнее воспитание проходило по женскому типу. Конечно, как всякому мальчику, хотелось получить мужской совет, мужскую помощь, мужскую защиту. Но этого не было, и с этой данностью пришлось смириться.
В школе, где прошла большая часть моей мальчишеской жизни, работали, в основном, женщины, в массе своей равнодушные, сплетничающие, завидующие друг другу и делающие мелкие пакости. Работали и мужчины, то это были пожилые, тоже равнодушные учителя, обремененные внуками и старческими болезнями.
Поэтому, когда появился он, молодой, красивый преподаватель, я сразу влюбился в него. Он был именно тем человеком, с которым хотелось быть вместе.
Я запомнил его ладонь, иногда гладившую меня по голове, от которой было приятно, волнующе и завораживающе. Мне так хотелось обнять его руку, прижать к своей груди, чтобы он почувствовал, как бьется мое маленькое сердце, и не отпускать совсем. Я старался незаметно коснуться его случайно или тайком; находясь вблизи, тихо втягивал в себя воздух, пытаясь уловить его запах; и постоянно пялился на него. А потом во мне что-то происходило, и я плакал взахлеб, вытирая слезы и закрывая рот рукой, чтобы никто не видел и не узнал моей тайны.
Замечал ли он мои чувства? Не знаю, скорее всего - нет. А если и замечал, то не обращал внимания. Зачем ему это?
И вот опять он.
Захотелось дотронуться до него, вдохнуть его запах и обнять крепко-крепко. А потом… Нет, не стоит об этом думать.
Я уснул.
Следующий день наполнился делами, проблемами, работой, встречами и многим-многим другим. Но заноза памяти стала воспаляться. Я стал думать о нем. Дочке лет шесть, значит, женат уже лет семь. Куда он шел? Часто ли бывает там, где встретились? Чем занят?
Нет, надо выкинуть его из головы. Не заводись!
Потихоньку встреча стала мутнеть и забываться. Но однажды я вновь оказался на месте нашей встречи. Каким образом, и сам не знал. Очевидно, подсознание привело сюда.
Его не было. А чего ждал? Что он будет стоять и ждать?
Я даже оглянулся по сторонам. И легкая обида возникла, как в детстве, - кто-то виноват, а не ты.
Я стоял и был в растерянности, не знал, что делать.
Слегка подул прохладный ветерок. Небо стало хмуриться, и вот-вот мог начаться дождь.
Медленно пошел в ту сторону, куда он ушел с девочкой.
Опять думаю о нем. Я ему не нужен, у него семья.
Стоп! Какой-то непорядок со мной. Что случилось? Прежняя влюбленность, давно забытая и почти мертвая, вдруг напомнила о себе? Надо не воскрешать ее, все равно ничего не будет. Достаточно взрослый, чтобы контролировать себя.
Во мне словно появились два человека. Сильный орал: «Забудь! Забудь! У вас ничего не будет! А если и будет, то потом сильно пожалеешь!» Слабый обмяк и говорил: «Будь, что будет» - ему хотелось куда-то спрятаться и поплакать, как в детстве.
Не единожды я снова и снова приходил сюда, но его не встречал.
Постепенно заноза воспоминания стала выходить из меня, а с ней ненужные чувства и мысли.
Прошло, наверно, полгода - может, больше.
Однажды, когда я шел по городу, кто-то меня окликнул. Я оглянулся. Это был он. Зачем-то я крепко сжал зубы.
Он подошел ко мне.
- Я думаю: ты это или не ты? - он протянул руку. - Привет!
Я пожал.
- Здравствуйте, герр учитель, - принужденная улыбка появилась на моем лице.
- Ты в какую сторону?
Я показал рукой.
- Мне тоже туда, - он улыбнулся. - Ничего, если пройдусь с тобой?
- Ничего.
Я замкнулся и не знал, как себя вести. Но Сильный человек держал меня крепко. Я опустил глаза. Мы шли молча, он, очевидно, почувствовал мое настроение.
- Ну, как дела? – все же спросил он.
- Нормально, - мне не хотелось говорить.
Начал накрапывать мелкий теплый весенний дождик.
- Дождик, - сказал он.
- Да.
- А я зонт не взял.
И вдруг неожиданно, посмотрев мне в глаза:
- Сильно торопишься?
- Нет, не очень.
- Зайдем в кафе, спрячемся от дождя?
Я понял - это все. Вот сейчас можно сослаться на что-либо, уйти, и ничего не будет.
«Уйди!» - заорал Сильный, а Слабый размяк и еле выдавил «да».
- Да, - сказал я.
Слабый победил, губасто и глупо улыбался и уже пускал слюни от удовольствия.
В кафе был темно, тепло и уютно, пахло кофе и еще чем-то вкусным. Множество лампочек отражалось в зеркалах и на металлических блестящих поверхностях, а в дальнем углу из музыкального автомата лилась легкая музыка.
Мы сели за свободный столик у окна.
Дождь уже шел во всю. По стеклу текли капли, оставляя за собой влажный искривленный след и искажая действительность. Белый свет уличных фонарей, желтые фары проезжающих машин, старинный серый дом напротив, люди с зонтиками становились размытыми, не имеющие четких контуров. Наверно, и мы казались им размытыми, нереальными и картинными.
- Я о тебе вспоминал, - сказал он.
- Я тоже, - чуть покраснев, ответил я.
- Да? – он удивился и улыбнулся.
К столику подошел молодой официант в черном длинном фартуке и бардовой рубашке. Он достал блокнот и ручку из нагрудного кармана.
- Здравствуйте. Что будете заказывать?
- Мне кофе, - сказал он. – А тебе? Мороженное?
Мне захотелось мороженного. Я даже почувствовал сладкий холодный вкус во рту. Но я же не ребенок, а взрослый.
- Кофе, - уверенно сказал я.
- Два кофе, пожалуйста.
Официант ушел.
- Давай будешь на «ты», - предложил он.
- Хорошо, - согласился я.
Официант подошел к нам с подносом с двумя чашечками кофе. Расставил их на столе.
- Приятного аппетита.
Кофе приятно пах. По чуть-чуть отпивая напиток, мы разговорились. Я узнал, что живет с женой уже давно, дочка долгожданная и любимая, он и жена работают, живут нормально.
- Как зовут твою жену? – спросил я и тут же опередил его. – Постой, я сам попробую угадать.
Я задумался. Ну, очевидно, что-нибудь простенькое.
- Гретхен?
Он засмеялся.
- Угадал.
Теперь уже и я засмеялся. Стало весело.
- А дочь как зовут? Катрин?
Он опять засмеялся.
- Марта.
- Ну, теперь я не угадал.
Мы опять засмеялись.
Позже я узнал, что и жену, и дочь звали по-другому. Но тогда нам было легко и хорошо общаться. Он заказал немного коньяку, и стало совсем хорошо: алкоголь сладко затуманил мозг и придал храбрость. Мы много болтали, как давно знающие друзья.
Сколько прошло времени, не помню. Но дождь утих. Капли уже не бежали по стеклу, а замерли, сделав его увеличительно-пупырчатым.
- Пора, - сказал я.
- Да, пора, - он согласился.
- Встретимся еще?
- Конечно.
Он достал блокнот в кожаном черном чехле и записал мой номер телефона, я - его. Мы расплатились, он аккуратно сложил деньги в кошелек: купюры расположив по рангу с обязательным рисунком в одну сторону – так легче считать.
- До свидания, - сказал нам официант, - приходите еще.
- Спасибо.
На улице было уже темно и поздно. Узкая дорога, аккуратные тротуары, высокие дома все еще были влажными и глянцевыми от недавнего дождя. Приятная свежесть слегка взбодрила.
- Пройдемся немного? – предложил он.
- Угу, - согласился я.
Мы медленно пошли, оставляя позади кафе с профилем композитора и мигающей неоновой вывеской.
Пора было расставаться, но что-то удерживало. Мы тянули время, ожидая чего-то.
Возле подъезда дома с барельефными фигурами бородатых мужчин с голыми торсами мы остановились.
- Ну, все, пока, - он протянул руку.
Я пожал ее и, не до конца осознавая, что делаю, притянул его к себе. Притянул так, как хотел тогда, в детстве, прижав его ладонь к своему сердцу. Я почувствовал, как нервная волна пробежала по его телу, и он напрягся. Но не оттолкнул, а тоже обнял. Темнота скрывала наши лица. Мы стояли обнявшись. Мое сердце бешено колотилось.
- Ты этого хочешь? – шепотом спросил он, хотя никого не было рядом.
- Да, - так же шепотом ответил я.
Он обнял меня сильнее и поцеловал. Его губы были мягкие и чуть влажные, со вкусом кофе.
Затем его тело ослабло, и он отодвинулся от меня.
- Мне пора, - то ли он тихо сказал, то ли мне тогда показалось, что он это сказал, потому что я уже ничего не соображал. В голове был хаос и красная пульсирующая темнота.
Он ушел по мокрой ночной улице, а я остался возле подъезда, смотря ему вслед. Каменные статуи равнодушно глядели на меня.
«Все? Это все?» - прозвучало в голове.
Сильный язвительно усмехнулся. «Я же тебя предупреждал. Чего ты ждал? Что он бросится тебе на шею?» Слабый глубоко в душе вздохнул.
В ту ночь я долго не смог заснуть, до самого утра, пока не стало светать, я думал только о нем.
О нем думал и на следующий день и в последующие дни.
«Он не может просто забыть обо мне. Так не должно быть».
И он позвонил.
- Я хочу тебя видеть, Малыш, - сказал он, по-моему, так и не вспомнив моего имени. - Я не могу забыть нашу встречу, - и чуть помолчав, - и то, что было потом.
Мы опять встретились, и уже понимали зачем и для чего.
Любовь была страстной и жаркой, объятья крепкими и долгими. Я помню ненасытные влажные губы и сильное хотящее тело. Пик блаженства - и усталый покой, когда я лежал у него на груди и был счастлив, и снова желание любви. Он был первым мужчиной в моей жизни.
После этой встречи, он какое-то время не звонил. То ли был занят, то ли раздумывал, стоит ли продолжать. Но я не волновался, интуитивно чувствуя, что все равно увидимся – ведь нам было хорошо. А когда хорошо, хочется повторения.
И, правда, он снова позвонил. Его звонок уже не был неожиданностью для меня.
- Ты знаешь, Малыш, мне кажется, что я влюбился. Угадай в кого?
И мы опять были вдвоем, и нам опять было хорошо.
Наши встречи стали частыми. Обычно мы снимали комнату на несколько часов где-нибудь на окраине. Приходить ко мне, а тем более к нему, не хотелось, да и рискованно.
Снова и снова сильная страсть и жаркое желание, бешеный ритм и недолгое расслабление. А потом прощальный поцелуй и ожидание новой встречи.
С ним было хорошо и спокойно. Если существует на земле рай, то он был с нами, в нашей любви.
Как-то случайно я увидел его с женой и дочкой в городе. Они хорошо смотрелись вместе: он, светлый, мужественный, красивый и она, с добрым лицом, брюнетка - между ними чувствовались взаимопонимание и гармония. Девочка шла среди них и держала обоих за руки. Образцовая семья.
Они шли навстречу, и я не знал, как себя повести: стоит ли здороваться? - даже опустил глаза.
Но он первый поздоровался. Я ответил, кивнув, и быстро посмотрев на его жену.
- Кто это? – очевидно, спросила она, пройдя несколько шагов.
- По работе, - очевидно, соврал он.
Наверняка она ничего не ответила, да и уже забыла обо мне.
Но я не забыл ее. Одно дело - виртуальная жена, существующая где-то в пространстве и во времени, которую и не знаешь и не хочешь знать, другое дело – реальный человек, которого видел, видел их взаимоотношения.
После этой встречи я стал думать о ней, думал о том, как он обнимает ее, целует, говорит, что любит, занимается сексом, получает удовольствие и засыпает в одной кровати, обняв ее. А вечером она стоит у окна, ожидая его с работы. От этих мыслей мне становилось неприятно.
«Что ты хотел? – сказал Сильный. – Ты же знал, что у него жена. И дети просто так не появляются. Конечно у них секс».
Слабый сказал: «Ну и что? Если он с тобой, значит, ему хорошо с тобой. Не переживай».
Но их отношения уже не могли оставить меня равнодушным, и в одну из наших встреч я спросил:
- С кем тебе лучше: с ней или со мной?
Вопрос был неудобным и женским – я это знал.
Он немного напрягся и ответил:
- Она - это она, а ты - это ты.
- А в сексе с кем тебе лучше? – настаивал я.
Он подумал и сказал:
- С ней одно, с тобой другое.
«Ну да: с ней он так, со мной по-другому», - подумал я.
- Она знает обо мне?
- Нет. Зачем? – он расслабился.
- Не надо, чтобы знала, - хотя я сам завел разговор, но начал раздражаться, - ты ведь знаешь женщин: она может вытянуть информацию, а затем ей же и тяжело ударить.
- Я знаю, - вздохнул он.
На этом наш разговор тогда и закончился. Но я почувствовал, как что-то неприятное вошло в наши отношения. Так бывает, когда маленький камушек попадает в обувь, и в то же время и не очень мешает, но и идти неудобно.
В другой раз я спросил:
- Ты любишь жену?
Молчание. Может быть, он не слышал вопроса?
Он отвел глаза в сторону и негромко начал говорить, как бы оправдываясь не столько передо мной, как, очевидно, перед собой:
- Ты же знаешь, у нас ребенок, семья. Я уже привык к этому. Менять что-либо не хочется. Снова начинать будет трудно. Да и показывать такую любовь, как у нас, не принято. Вслух об этом не говорят.
Он еще что-то говорил и говорил. Но я не вдумывался в его слова, а просто смотрел на него и ждал ответа. Он явно уходил, тянул время, чтобы подумать - врать не хотелось. А может, не знал, что ответить. Видно было, что ему неловко и, как мне показалось, стыдно за это откровение.
Наконец что-то решив, он взял в ладони мое лицо, сжал щеки.
- Я жалею ее, пойми Малыш, - и поцеловал в губы, так как только он умеет, затем, глядя в глаза, сказал:
- А тебя люблю.
Он замолчал, и я понял: семья, дочь, налаженная жизнь.
А со мной? Что его ждет со мной? Шаткое настоящее, со скрываемой любовью, неопределенное будущее? Ни - че - го! Это понимал и он, и я.
Как в детстве, мне захотелось плакать от обиды, вытирая слезы и зажав рот рукой, чтоб никто не слышал. Но я был большим мальчиком и знал, что плакать нельзя, даже если сильно больно. Мир не любит слабых.
- Пожалей и меня, - только и сказал я тогда, крепко обняв его.
А дождь все шел и шел за окнами кафе, в котором я сидел, искажая действительность, искажая время, искажая чувства и искажая весь мир.
Я смотрел на мокрую улицу. Мои воспоминания и дождь наполняли душу сожалением по безвозвратно ушедшему.
Чем все закончилось у нас? Ничем. Точнее, ничем хорошим в наших отношениях. Все когда-нибудь заканчивается: и плохое, и хорошее. Он уехал с семьей в другую страну после известных политических событий. Уехал вовсе не из-за меня, а так было нужно ему и его семье - там им было лучше. Ни к чему наши встречи не могло привести. Так устроен мир. Разрыв не был неожиданным, а значит, не было бурных эмоций.
Последняя встреча была в этом же кафе. Мы сидели за тем же столиком у окна и так же смотрели на улицу. Все было как тогда, в первую встречу, но не было дождя. Кофе остывал, и мы молчали. Что-то медленно и болезненно отрывалось от души и навсегда исчезало в темноте времени.
- Я тебе позвоню оттуда.
- Позвони.
- Может быть, ты сможешь приехать, и мы встретимся.
Я кивнул. Он вздохнул.
Мы оба понимали, что этого не будет.
Расстались вяло и без эмоций возле подъезда с каменными бородатыми мужчинами. Слабо обнялись и разошлись, не оглядываясь. Мое лицо было тогда, как маска, застывшее и замкнутое, а в голове тупость и тяжесть.
Сильный спокойно сказал: «Ну, вот и все. Этим все и закончилось бы при любом раскладе». А Слабый обиженно надул губы и промолчал.
Потом я несколько раз проходил мимо этого кафе, но не заходил. Не хотелось воспоминаний ни ненужных, ни нужных. Но спустя некоторое время, поздней осенью, когда мне было очень плохо, я зашел в кафе и, сидя за нашим столиком возле окна, смотрел на тяжелый, холодный, стеклянный дождь. Было одиноко и больно, хотелось плакать - что-то сильное и вечное ушло из жизни навсегда.
После отъезда он звонил. Сначала часто, затем все реже и реже. Если бы я к нему приехал, то наверняка он был бы рад. Но я не приехал, и он перестал звонить. Через некоторое время после его отъезда у меня появилась семья, ребенок. Жизнь стала стабильной и предсказуемой, как у большинства семей. Я тоже стал ходить с женой и ребенком за руку по городу и был, по-своему, счастлив.
Иногда он снится мне. Я обнимаю его тело, а он кладет руку мне на сердце и говорит шепотом: «Малыш». Утром у меня скверное настроение, и все валится из рук.
Пока я сидел в кафе, вспоминая часть моей ушедшей жизни, мир вокруг начал медленно меняться. Закончился дождь, стало заметно больше людей на улице, исчезли зонтики. И мне пора уже было уходить из кафе-шкатулки воспоминаний.
Я достал кошелек и расплатился с подошедшим официантом в черном фартуке, дав на чай. Затем положил в карман кошелек, в котором купюры находились по рангу с обязательным рисунком в одну сторону.
Когда я вышел из кафе, мне показалось, что профиль композитора чуть улыбнулся и едва заметно кивнул мне.
Небо было еще темно-свинцовым, пахло свежестью и прохладой, но облака стали светлеть, и вдруг яркое солнце осветило город. Возможно, бог Донар подул в другую сторону. Город улыбнулся и повеселел.
Где-то высоко над остроконечными крышами появилась сверкающая радуга, раскинувшись большим изогнутым мостом. Это было настолько неожиданно, что прохожие останавливались и смотрели на прекрасное природное явление, улыбаясь.
- Папа, папа! – девочка, лет шести-семи, показывала пальцем в небо, дергая отца за рукав. - Смотри, радуга!
Пап посмотрел в небо туда, куда показывала дочка.
- Ну, вот, можешь загадать желание - оно сбудется, - сказал он уверенно.
-Да? - удивилась девочка и задумалась. Ей так хотелось многого: и мороженное, и котенка, и новый бант, и красивую куклу. Наверное, все-таки куклу.
Я смотрел на них, и что-то защемило в моей груди. Дежавю – девочка и мужчина. Как они там?
Мужчина увидел, что я гляжу на них, и улыбнулся. Я ему тоже. Жизнь продолжается.
Вам понравилось? 67

Рекомендуем:

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

4 комментария

+
2
uhuhuh Офлайн 17 мая 2016 20:21
Вот так и думаешь ,кого-то любить или кого-то жалеть? А жизнь продолжается. Грустно-красивый рассказ,как тот дождь за окошком кафе.
+
2
Ольга Морозова Офлайн 22 мая 2016 01:32
Красивая и грустная история. И дождь как главный действующий персонаж..
Только жаль, всё-таки, что автор не оставил своим героям шанса.

Спасибо огромное! Очень понравилось.
+
4
kote-kot Офлайн 28 сентября 2016 22:05
Редко когда нам удается воплотить в жизнь свои подростковые/детские фантазии . Ему повезло.
+
2
Vadim P. Офлайн 28 июля 2023 22:03
Воплощение эротических детских фантазий. Нереальное, фантастичное, но такое романтичное, что даже я, старый циник, поверил. Без воды (дождь) не обошлось, зато пафоса в меру. Неплохо.
Наверх