Ночные птицы. Зачем богу дьявол? книга 1

      Дружеские отношения с Левашовым помогли Директору занять жёсткую позицию. Речь о ВИЧ инфицированных ещё не шла. Говорили о возвращении Серой смерти. Левашов не пытался убедить, он высказывал свою точку зрения и убедил. Когда начались ВИЧ чудеса, то уже Директору пришлось объяснять и убеждать учёного, что только государство может вынести бремя ответственности за судьбы миллионов людей, но для этого оно должно сохранить себя любой ценой. Спорить с Левашовым трудно: острый, язвительный ум, разносторонняя эрудиция. Но именно в спорах с ним Директор укреплялся в своей уверенности. Сошлись на известном принципе: надейся на лучшее, готовься к худшему. Вопрос в том, что считать лучшим, а что - худшим? Левашов считал худшим сценарий с мясорубками, Директор считал худшим практически полное вымирание людей: кучка оставшихся ВИЧ дегенератов самостоятельно долго не протянет.
      Вопросы и возражения Левашова отделяли главное от несущественного, обнажали суть задач, тем самым помогая их решать в духе государственности. Этический протест учёного интеллигента помогал раскручивать маховик безжалостной машины, которую он хотел остановить. Как сильно ошибаются те, кто думает, что находясь в рамках системы, играя по её правилам, они могут что-то изменить! Такая борьба приводит к тому, что такой человек становится тем, против чего борется. Про Директора говорили, что стать его оппонентом, это значит оказать ему услугу. Так и есть на самом деле. Инакомыслие приносит плоды, холуйство - засуху. А контролируемая демократия позволяет разумно сочетать эти противоположности.
      - Вы представляете людей, которые будут работать на ваших мясорубках? - недоумевал Левашов: - Нормальный человек, и даже ненормальный не выдержит. Это должны быть зомби!
      К сожалению, история знает ответ: кто обслуживал крематории в нацистских концлагерях? Вот и ЭТИ себя обслужат, разумеется, под присмотром. Только подлинная заинтересованность в себе ведёт к самоотверженности. А что может быть более подлинным, чем желание выжить? Зомбирование? Интересно! Директору идея понравилась. Что думает об этом наука?
      Невольно вырыв себе ещё одну яму, чтобы выкарабкаться из неё, Левашов посоветовал обратиться к академику Мамонтову, большому специалисту по современному зомбированию.
      Однажды Левашов решил, что вдрызг разругался с Директором, высказав ему всё, что думает. А думал он о том, что жил в не очень демократической стране, но ошибся, на самом деле он живёт в фашистском государстве! Директор не согласился. Он бы назвал это государством с подспудно мобилизационной идеологией, которая сформирована тысячелетней историей. Ведь как в песне поётся: "А нам нужна одна победа, одна на всех мы за ценой не постоим".
      - Как вы можете сравнивать! - возмущался Левашов: - Как вам не стыдно.
      - Не стыдно, представьте себе! - Директор говорил без лукавства: - Когда речь идёт о выживании нашей страны, жизнь конкретного человека ничего не стоит, жизни миллионов ничего не стоят.
      На ум приходит образ тонущего корабля. В отличие от других кораблекрушений, на этом корабле пассажиры ценой собственной жизни, с чувством исполненного долга спасают капитана и его команду. Потом капитан скажет высокую речь, на могилах героев поставят памятники, на их примере будут воспитывать детей, и, может быть, они то же в сходной ситуации явят миру величие своего духа и несгибаемую волю своих вождей стоять до последнего из нас с вами.
      Мамонтов был очень удивлён рекомендацией Левашова. Их встреча закончилась отнюдь не на дружеской ноте. И вдруг нате-здрасте! Сам, почти всемогущий Директор, протягивает ему руку! Выслушав пожелания, по форме, а по сути - постановку задачи, Мамонтов подтвердил, что действительно в этом направлении у него есть успехи и он готов всеми силами включиться в работу. Вот только одно препятствие - добиться желаемого состояния возможно, но вернуть потом в прежнее состояние - вряд ли. Мамонтова обрадовал ответ, что этого и не требуется.
      Сомнения в душе Директора были, как он их от себя не гнал. Поэтому и на Левашова не обижался. А вот с Мамонтовым дружить бы не стал. Просиял академик светом горним, когда услышал, что с подопытными свинками можно не церемониться! Вот так, господин Левашов: в любой стране, в любом обществе найдутся люди готовые обслуживать печи крематориев. Такие как Мамонтов будили сомнения другого рода - ради кого всё это?
      Уверенность твёрдо, окончательно и бесповоротно утвердилась в душе Директора, когда зелёные человечки, бросили землян на произвол судьбы. И все сомнения отпали. Истины нет, а если даже и есть, то она не нужна. Не стоит самому искать свою вину, её найдут другие. На самом деле никто не знает и не может знать, какой путь истинный, а какой путь ложный.
      *
      Людей расселили по мёртвым посёлкам, брошенным из-за экономической разрухи, а по такому случаю отремонтированным с учётом специфики операции. Их нашлось больше чем нужно, больше, чем можно предположить за парадным фасадом Несчастной страны. В каждом посёлке не более десяти тысяч человек. Охранники думают, что имеют дело с носителями страшного вируса; вынужденные постояльцы надеются, что строгости карантина - это временно. Их надежду укрепляют всюду развешенные листовки, отвечающие на проклятые вопросы: Что происходит? Кто виноват? Что делать?
      Происходит карантин. Ежедневные инъекции не убивают вирус, а лишь замедляют его активность. Учёные трудятся над спасением людей. Испытание новой вакцины начнётся в ближайшие дни, но на всех сразу её не хватит, поэтому людей будут вывозить из посёлка партиями по 50-100 человек. Строгая изоляция от внешнего мира необходима не только по эпидемиологическим показаниям, но и для того чтобы предотвратить волнения среди местного населения. Кому понравится такое соседство? Родственники и близкие предупреждены. Волноваться не стоит.
      В том, что случилось, ничьей вины нет. Необходимо неукоснительно выполнять все указания обслуживающего персонала, который позаботится о том, чтобы люди ни в чём не нуждались.
            
      Разбросанные по всей стране спец. посёлки являлись маленькими крепостями, подступиться к которым нельзя ни на земле, ни с воздуха: тройное кольцо охраны, маскировочные сети. Военные и обслуживающий персонал - на казарменном положении в палаточных лагерях.
      Активность военных на местах, странные поселения, завеса секретности - всё это вызывало любопытство местного населения и особенно журналистов. С местным поголовьем зевак можно не считаться, а вот журналисты - это ни к чему! Иногда приходилось прибегать к профилактическим беседам, не до смерти, конечно, хотя отпрофилактированные ещё не скоро смогут без посторонней помощи выбраться на природу. Местные власти ходили по струнке, беспрекословно выполняя все пожелания уполномоченных СБФ. Губернаторы не вмешивались: кто из опасения за своё положение, кто из чувства причастности к бремени государственной власти. И те, и другие делали вид, что в курсе происходящего.
      Канцелярия Президента выразила неудовольствие поведением СБФ: особенно настораживала противоестественная смычка спецслужб с военными - это попахивало заговором. Потребовался окрик Президента, чтобы канцелярские угомонились. Правительство с ужасом смотрело, как огромные деньги утекают по тайным статьям расходной части государственного бюджета. Очевидная финансовая незаконность происходящего подталкивала Премьер-министра к размышлению об отставке по собственному желанию.
      Пленники чувствовали себя ужасно: тяжесть в руках и ногах, головокружения, апатия. Вероятно, без заботы медиков они бы уже умерли, но мысли даже об этом не волновали. Люди с безразличием наблюдали, как посёлки стремительно пустеют. Среди алкоголиков и наркоманов случались вспышки бессмысленного поведения: они ели траву, или собственные испражнения, ночью выли на луну, а днём ползали на четвереньках. Это было побочным эффектом регулярных успокаивающих уколов. Граждане, в обычной жизни не склонные к вредным злоупотреблениям, вели себя смиренно.
      *
      Для бесперебойной работы Установки в её накопителе всегда должно было находиться не менее тысячи человек. По лифтам, увозящим людей на переработку в кровавый бульон, узников распределяли солдаты с бездушным иногда детским выражением лица. Все они прошли через руки Мамонтова и "шлем" Николая, ничего не знали о своём прошлом и не догадывались о существовании будущего. Для них мир - это текущий момент, в котором есть свои - люди в форме, отдающие приказы, и прочие - что-то вроде домашних животных. В перерывах на отдых, умываясь по пояс голые, они с интересом разглядывали себя и друг друга, удивляясь, что так похожи на биологический материал, с которым им приходилось работать. В свободное от службы время они, устроившись поудобней на своих местах в казарме, закрывали глаза, и окружающий мир переставал существовать, и они в нём тоже. Только краешек их девственного сознания был на страже: он снова запускал мир, когда этого требовала служба.
      Лифты доставляли узников наверх и открывались снизу. Люди падали в жёлоба, ударяясь о стенки, теряли сознание. Кто-то из них на мгновение приходил в себя от боли в давке тел, сокрушаемых ножами из сверхпрочного сплава, способными перемалывать даже сталь. Крики ужаса, вопли вплетались в мерный рокот Установки. Жидкий кровавый фарш стекал по герметичным трубам в центрифуги, которые вытягивали из него всю жидкость до последней капли. Затем эта жидкость проходила через систему фильтров, смешивалась с консервирующими добавками и поступала на линию разлива. Готовые ампулы маркировались и укладывались по десять штук в специальные термокоробки.
      *
      Никита никак не мог решиться переехать жить домой. Там всё напоминало о прежнем времени. И, опять же, проблема с мамиными вещами, с вещами Тузика, хотя с ним просто - на помойку! Но этим надо было заниматься либо самому, либо кого-то нанять. А если сделать ремонт? Хорошая мысль. Продать квартиру сейчас нереально. После Эпидемии рынок недвижимости рухнул, как пьяный с табуретки и расшибся о пол действительности. Когда-то очень сильно испортивший людей квартирный вопрос в кои веки стал неактуальным.
      Что нужно изменить, а что оставить? Никита сидел в гостиной и в очередной раз не знал, чего же он хочет? Отдать решение на откуп дизайнерам? Пусть они думают. Никита прошёл в свою комнату - ужасно детская, прошёл в спальню - пошло, прошёлся по другим комнатам - скучно, зашёл на кухню - не современно, вернулся в гостиную - мещанство! И в то же время рука не подымалась зачеркнуть всё это.
      Вдруг раздался звонок в дверь: уверенный, настойчивый. Кто бы это? Никита никого не ждал. Встав с дивана, он пошёл открывать, но через несколько шагов ощутил сначала покалывание в пальце с кольцом, а потом усиливающееся жжение. Что за черт! Никита остановился, рассматривая кольцо, и жжение прекратилось. Ещё несколько шагов и жжение возникло снова. Кольцо не пускало его к двери! Никите стало не по себе от такого поведения бижутерии. За недоумением он не сразу услышал чувство опасности. Звонки продолжались. Не обращая внимания на жжение, Никита тихо подошёл к двери и прислушался. В глазок он смотреть не стал - с наружи не трудно понять, что изнутри кто-то смотрит в глазок, во всяком случае, Никита так думал, опираясь на опыт, почерпнутый из детективных фильмов.
      - Да умерли тут все! - это говорила глуховатая соседка: она сама себя плохо слышала и думала, что её плохо слышат, поэтому всегда говорила как в рупор: - Умерли!
      Вопроса гостей Никита не расслышал, но всё объяснил ответ соседки.
      - Никита! Вам Никита нужен? - соседка дождалась ответа: - Да он тут много лет не живёт. Не живёт он тут! А? Свет в окнах? Не знаю, может и приходил, если не помер. Я редко выхожу, вот в магазин сходила.
      Никита тихо отошёл от двери. И что это всё значит? После ухода гостей кольцо по-прежнему не пускало Никиту к дверям. Через час звонок повторился. На этот раз гость громко заговорил.
      - Откройте, участковый!
      Звонок и стук в дверь. Тишина. Неразборчивый разговор двух человек. Ушли.
      Через полчаса кольцо отпустило, и Никита ушёл, не погасив свет. С ремонтом нужно погодить и вообще погодить! Странно, странно. Может быть много причин, почему приходил участковый, но ведь ни с того ни с сего кольцо не засвербело бы. А если это и есть та самая интуиция, о которой говорил ему Андрей?
      Так Никита избежал участи уготованной для него государством и не превратился в слезинку спасительной вакцины.
      * * *
      Сначала в интернет появилась робкая, невнятная информация о том, что носители ВИЧ после Эпидемии стали выздоравливать: вроде как, по слухам из непонятных источников. На короткое время слухи утихли, чтобы вернуться взрывающей каналы информационных агентств новостью - одна чума победила другую!
      Первое, о чём подумал Никита - он мог бы спасти своих близких, и даже Тузика! Чего не сделаешь ради маминого счастья. Спасти - это первая мысль, вероятно, всех ВИЧ инфицированных, когда они узнали о своей исключительности. Вторая мысль - страх. Третья мысль - кто знает, что я ВИЧ?
      Всё же страх посетил не всех, если судить по западным телеканалам. ВИЧ личности запросто мелькали на экране, у них брали интервью, задавали им коварные вопросы. Фрагмент одного ток-шоу на кабельном телевидении попал в сеть.
      Гость: - Я бы рад, но у меня не столько мужской силы, на всех меня не хватит, но для вас лично я готов сделать исключение сразу после передачи.
      Смех в зале.
      Ведущий: - Какой тонкий намёк и комплимент! Благодарю. Я задумался.
      Смех в зале.
      Ведущий: - Но... как бы это помягче... У вас сил не хватит, но... (обращаясь к залу) Поднимите руки у кого хватит сил на этого приятного джентльмена?
      Смех в зале и лес рук.
      Ведущий: - О-о-о! Вас ждёт море секса! Боюсь, вам будет не до меня.
      Видеоролики в интернет не только забавляли, но и убивали. Человеческая комедия, она же и человеческая трагедия. Ролик, потрясший сетевую и мировую общественность, начинался с минуты молчания грустного человека лет сорока с небольшой аккуратной бородкой. Потом он заговорил.
      - Это была минута скорби по моей семье. Я не спрашиваю тебя, Господи, за что? Наверное, я недостаточно в тебя верил, хотя старался выполнять все твои заповеди, был примерным прихожанином и молился искренне, ни разу не попросив ничего для себя, только для своей семьи, для своих детей, для жены, которую любил, хотя иногда изменял ей и был не всегда к ней справедлив... Я спрашиваю тебя, Господи, почему? Почему ты... Почему педерасты, лесбиянки, наркоманы, развратники должны и дальше жить, а моя семья - нет? Чем они лучше моих невинных детей? Ты забрал у меня всё, Господи... Я проклинаю тебя, Господи! Будь ты проклят!
      Мужчина поднял руку с пистолетом и выстрелил себе в рот.
      В Несчастной стране не все удивились ВИЧ избранности. Социальные спец. доктора ведь предупреждали! Поздно пить боржом, когда почки отвалились. Пидарасы и жиды выиграли своё место под солнцем за счёт всего остального человечества, которое им только досаждало.
      *
      Пока запад смеялся и плакал и не знал, на что решится, в кабинете Директора заседал штаб по проведению особой, в отличие от всеобщей, вакцинации.
      - В общем... - Директор подводил промежуточный итог: - Военные и флот, можно сказать, отстрелялись. Полиция... Вот в чём бы другом они были первыми! По производственным рабочим, в том числе и оборонного комплекса - плоховато, надо бы поднапрячься. Попы... Это президентская епархия. Учителя и вузы - средненько. С фермерскими хозяйствами - никуда не годится! Исправить положение, иначе начну делать оргвыводы. Вопросы?
      Штаб состоял из рабочих лошадок, не посвящённых в суть происходящего. Под шумок общей вакцинация происходила выборочная вакцинация по особым спискам. Ампулы внешне мало различались: отличие в маркировке и упаковке. Мотивация почти никакая - препарат производился по отдельному заказу на государственные нужды. Поди, пойми, что это значит!
      Неразбериха в гражданском секторе удручала. С крупными компаниями особых проблем не возникло, но существует ещё огромное количество вспомогательных производств. Оценить их важность и всё учесть в такой гонке невозможно. Результат явно не будет соответствовать ожиданию. В копилке бардака путаница со списками, путаница с вакциной, несоблюдение правил хранения и сроков использования. Увы, всё, что может быть сделано неправильно, будет сделано неправильно. Исправлять это - значит ещё больше запутать и самому запутаться.
      Губернаторы получили право самостоятельно распоряжаться выделенными им квотами, а так как не знали разницы между препаратами, всё свелось к престижности "госукола". Маленькие, но гордые республики на южных рубежах находились в состоянии полного удовлетворения - им сбагрили все остатки госзаказа "пустышек", хоть залейся. Там их теперь на рынках продают. Губернатор по соседству возмутился - почему такая несправедливость? Что поделаешь, справедливости на всех не хватает!
      У Директора был свой, личный список. Левашова он в него не включил и вообще не включил его ни в какой список, всю Лабораторию не включил. На новом ковчеге, такие как Левашов, не найдут себе места, и сами будут мучиться, и других изводить. Увы...
      Неожиданно дал о себе знать криминал. Один из транспортов с препаратом ограбили. Это случилось под конец развозки, поэтому бандитам досталась незначительная партия вакцины, но всё же достаточная для микро-армии. Когда Директор увидел в числе предполагаемых фигурантов ограбления бывшего полковника СБФ Прошина, чуть было не ставшего по недоразумению генералом, он пожалел, что в своё время не отдал его под суд за криминальные фокусы, а дал уйти без шума.
      Прошин своим спецслужбистским нутром почувствовал подвох, узнав об особой вакцине, и решил подстраховаться. А реакция бывших коллег только укрепила его мнение, что он на верном пути. Последовал полный разгром его команды, его бизнеса. По вновь открывшимся обстоятельствам возобновили старые уголовные дела, добавили пару новых и объявили в розыск. Разве из-за пустяка такое делают? Прошин залёг в бандитскую берлогу и неспешно подбирал себе новых людей, может и лучше, что от прежних избавился, а то оборзели совсем.
      * * *
      Большой особняк издали кажется маленьким домом, потому что находится в полукольце вековых деревьев. Он построен в глубине природного почти девственного лесного массива, но дубовая аллея, которая ведёт к большому парадному крыльцу, рукотворная. Она и моложе остального леса, но ей то же много-много лет, как и особняку.
      Добротный, прекрасно сохранившийся интерьер дома без преувеличения можно назвать антикварным, пусть и с некоторым неизбежным изъяном: бытовая, техническая, электронная начинки - ультрасовременны. Гость, попавший сюда впервые, с удивлением обнаруживает чудеса технологий, которые редко где встретишь. К сожалению, чувство меры при этом иногда уступает излишествам. Как пример, можно привести унитаз, который говорит вам спасибо и выдаёт экспресс-анализ того, что вы в него только что сбросили. Биде безмолвно, хотя после говорящего унитаза возникает опасение: вдруг откуда-нибудь появятся щётки и начнут надраивать ваш зад как чистильщик ботинок. У биде своя фишка - оно обдаёт специальной дезинфицирующей жидкостью, от которой первую секунду, кажется, что вас побрили против вашей воли, но следующие мгновение вас успокаивает тонкий, изысканный аромат.
      К особняку ведёт только одна дорога, она начинается от частного аэродрома, к которому ни одна дорога не ведёт. Вероятно, прибыть сюда можно лишь на самолёте, или на вертолёте, или пешком. Последнее вряд ли, если, конечно, вы не заядлый турист и у вас есть опыт участия в спортивных соревнованиях по ориентированию на местности. Но даже в этом случае, дальше заднего двора незваный гость не пройдёт. Поговаривают, что дом охраняет Соловей-разбойник, убивающий инфразвуком. Быть может, это сплетни. Всегдашняя проблема: знающие молчат, не знающие говорят.
      В одной из комнат, сидя в податливо принимающих форму тела кожаных креслах, беседуют два человека. Их имена малоизвестны широкой публике, они не масс-медийные персонажи: редкие упоминая в специализированных изданиях - не в счёт. По одежде, даже если бы это было одно исподнее, по манере держатся, по выражению глаз - это представители высшего истеблишмента. Конечно, видимость часто обманчива, но не в этом случае: тут вы сразу понимаете, что перед вами английский газон, который постригали триста лет, а не декоративная лужайка с рулонным дёрном.
      Тот, который постарше - по простому старик, но по виду - человек неопределённой глубины пожилого возраста: все достижения современной медицины приходили к нему на поклон и в первую очередь; неиспробованной осталась только роботизация и пересадка мозга в другое тело. Тот, который помладше, хотя и младше своего собеседника раза в два, но всё равно не молод, а лишь моложав: на расстоянии - свеженький огурец только с грядки, а поближе - огурец бутафорский.
      На столике сначала затлела, потом стала разгораться до мягкого требовательного света пламенная лампочка. Двое кивнули, соглашаясь, что пора, и вышли из комнаты в просторный хорошо освещённый сквозь старинные плафоны коридор, который привёл их к расходящейся дугами вниз лестнице, спустились по ней в круглый холл, остановились перед высокими широкими дверьми. Невидимые приборы проверили личности и раскрыли двери, открывая взору большой высокий зал: в нём уже ничего не было от старинных интерьеров. Так выглядит центральная командная палуба звездолёта с разницей, что нет огромных экранов с видом звёздного неба. Купол растворен в ярком мягком свете, стены зеленоватого оттенка. Удивительно как такой зал уместился в особняке. Действительно, это уже не особняк, а пространство другой реальности…
      *
      На столе перед Президентом лежала в беспорядке стопка фотографий, на каждой расшифровка - имя, должность, звание. Смотреть материалы на экране монитора он не любил. Ракурс на всех фотографиях один - люди сходят по трапу самолёта: вероятно, другой возможности их заснять не было. Президент брал фотографии из стопки, коротко смотрел и небрежно отбрасывал в сторону.
      - И это мировое правительство? - Президент не спрашивал, он удивлялся и выказывал своё пренебрежение: - Здесь нет ни одного президента!
      - И ни одного политика. - Директор то ли поддержал Президента, то ли просто дополнил - не понять.
      Президенты, короли, конгрессмены, сенаторы - это было бы понятно, это люди, реально управляющие миром, в их числе и Президент. Большинство из них, что называется, в прямом доступе для него. Президенту трудно было признать, что ни один из людей на фотографии не удостоит его даже краткой встречей.
      - По-моему это туфта! - Президент показал на фотографии.
      - Мы впервые засняли их так. - доложил с оправдательными нотками в голосе Глава департамента службы внешней разведки генерал Евдокимов: - Человек, который заснял и успел переправить фотографии на промежуточный сервер, погиб.
      - Так серьёзно? - искренне удивился Президент: убивать разведчиков - это дурной тон, варварство по неписаным правилам спецслужб Великих держав.
      Генерал Евдокимов утвердительно кивнул головой.
      - Я полюбовался, а вы ни на один вопрос ответить не можете. - Президент говорил раздражённо: - О чём они совещались? - Президент остановил взгляд на Директоре: - Может быть, у них есть свой ковчег?
      - Может быть. - спокойно ответил Директор и, предваряя эскалацию президентской раздражительности, продолжил: - Среди них есть некий Андре. Он наш гражданин, но так же гражданин ещё с десятка стран. Мы давно наблюдаем за ним и за его людьми. Если вы дадите санкцию на его... с нашей помощью возвращение на родину, тогда и выясним.
      Причём тут ковчег, кто такой Андре? И о санкции речи не было. Генерал Евдокимов не понимал, что происходит, чувствовал себя третьим лишним, но вида не подал, даже подтвердил слова Директора утвердительным кивком головы.
      - Вам только дай, потом греха не оберёшься. - проворчал Президент: - Я подумаю, стоит ли это того. Подготовьте материалы.
      Вот и прекрасно - и доложили, и в долгий ящик положили. Директор был доволен.
      *
      Старый и Помоложе вернулись в Нью-Йорк.
      - Спасибо за компанию. - поблагодарил Старый: - Не люблю летать один.
      - Не за что. - почтительно ответил Помоложе: - Мне кажется, вы решили выйти из игры?
      - Вы как всегда наблюдательны. - Старый задумался: к чему объяснения? Он обвёл рукой городской вид вдалеке: - Я слишком привязан к этой действительности и уйду вместе с ней. А вам желаю удачи! Прощайте!
      Не дожидаясь ответа, Старый пошёл к своей машине.
       * * *
      Теория заговора - это беллетристика. Конечно же, иллюминаты, Бильдербергский клуб, Комитет 300 и прочее по мелочи - это игроки на поле мировой политики. Но называть их Мировым Правительством - большое преувеличение. Их тайны, намерения планы - открытая для спецслужб книга. А каков контингент! Социопаты, садисты, извращенцы всех мастей, поголовно педофилы. От агентурной информации, накопленной по этим, с позволения сказать, людям, волосы встают дыбом. Вероятно, «Золотой миллиард», о котором они грезят, это что-то вроде Cloaca Maxima в Древнем Риме - Большой сборник нечистот.
      У беззаконных наднациональных структур системная проблема. Они никогда и не о чём не смогут договориться. По сути, это международные криминальные банды, возомнившие себя вершителями Истории. Противоречия между ними перевешивают взаимопонимание. Но нагадить человечеству они могут, и гадят.
      Полигон, где испытываются практические средства для «естественной» убыли народонаселения - Африка. Чего только там не перепробовали деятели Нового порядка! Не в последнюю очередь, в укрытых от глаз мировой общественности поселениях, выращиваются люди на органы. Белые люди! Сердце или печень от африканца? Ни за что! Борьба белой расы с расизмом - это фиговый листок международной политики. Например, в планах спасения американской нации на случай глобальных катастроф, спасение афроамериканцев не предусмотрено. И так далее и тому подобное. Список преступлений мировой элиты против человечности - это тома засекреченных документов. Этот список уже необозрим. И неизбежен. Директор был твердо уверен, что по-другому и быть не может. У белых одежд показного гуманизма чудовищная изнанка и с этим ничего не поделаешь. Несчастная страна ничуть не лучше остальных участников вселенского бардака: начни клеймить своих противников несмываемым позором, так и себя невольно высечешь!
      Вернувшись от Президента, Директор никак не мог выбросить из головы мысли об Андре. Этот человек тянул за собой много ниточек из прошлого, а его появление в компании так называемого Мирового правительства более чем неожиданно - никогда бы не подумал!
      Тайно-заговорническая белиберда - это дымовая завеса, прикрывающее что-то более существенное. Чуждый мистике, Директор думал о некой реальной силе, которая действительно вмешивайте в происходящее на планете. Серая смерть обнажила до явного и летающие тарелки, и пришельцев, и ещё черт знает что!
      Незадолго до Эпидемии советник Директора по науке настоял на просмотре некого телевизионного сериала. Можно сказать, рискнул по крупному, поставив под сомнение своё здравомыслие. Директор это оценил, но чтобы избежать злословия в своей адрес, мол, вот чем занимается наша спецслужба, формально посоветовал своему помощнику взять отпуск, отдохнуть от напряжённой работы. Просмотр состоялся в частном порядке и то после того, как ознакомившись предварительно с итоговыми выводами, Директор действительно усомнился в здравомыслии своего помощника.
      Лейтмотивом фантастического сериала оказался вопрос: как в эпицентре ядерного взрыва не расплескать воду, держа в вытянутой руке наполненный до краёв стакан? Это проблема сохранения разумной жизни во Вселенной. Её непрерывность всегда под вопросом. Человечество частный случай, а стадия человеческой разумности не даёт людям ни одного шанса на выживание без посторонней помощи. В природе нет благотворительности. Какова цена, которую придётся заплатить человечеству за своё спасение?
       По сюжету держатели контрольного пакета акций будущего Земли - Хранители. Свои физические искусственные биооболочки они утратили в безжалостной войне со своими же бескомпромиссными прародителями. Бунт роботов? Нет. Роботами их назвать нельзя.
      Разумность предков Хранителей сформировалась естественным образом в кристаллах, которые использовала раса галпов для своих вычислительных и управляющих приборов. Воплощение кристаллического разума в биооболочки положило начало расе Хранителей и стало причиной цивилизационного раскола. Галпы не без оснований не признавали биологическую полноценность новых собратьев, а кристаллы утратили контроль над своим биологическим продолжением. Развившая способность Хранителей воплощаться в естественно-природные тела застала галопов врасплох. Они справедливо расценили это как угрозу своему существованию. Разразилась взаимоистребления война. Силы были неравны. Молодая раса отступила. Так, спасаясь, Хранители оказались сначала на Марсе, а уже потом на Земле.
      Занимательно! Перекликается с рассуждениями о нелояльности будущего искусственного разума к своим создателям. Сериал оказался не совсем уж примитивным, как опасался Директор. Подкупал ироничностью и покорял визуальными эффектами. Трудно было без улыбки следить за серьёзностью научных страстей в НАСА вокруг марсохода «Кьюриосити», который действительно «гулял» по Марсу, но в павильоне, устроенном для этого Хранителями.
      Помощник Директора по науке, человек немолодой и бывалый. За плечами 20 лет нелегальной работы. Его должности в ведущих транснациональных компаниях впечатляли не меньше, чем его наградной список.
      - Юрий Петрович, вы настаиваете, что некоторые эпизоды это натурные съёмки в дальнем космосе? - спросил Директор.
      - Не сомневаюсь. - твердо ответил собеседник. - Могу представить расчёт. И обратите внимание на раскадровку некоторых деталей оборудования. Это не реквизит, не бутафория. А некий прибор… Одна из наших лабораторий подобным занимается. От имени службы, я показал им детальный снимок. Они увидели техническое решение проблемы, с которой столкнулись.
      - Сказка лож, да в ней намёк. - это единственное, что пришло на ум Директору. - И что всё это может значить?
      - Не знаю. - честно ответил Юрий Петрович и вывел на экран монитора шесть фотографий. - Это консультанты фильма. Первый ряд, крайний слева. Француз, историк, специалист по ордену Тамплиеров, человек крайне свободных нравов и с крутыми знакомствами. Я несколько раз встречал его в приватной обстановке в компании с Председателем совета директоров PGM. То же, ещё тот ходок… Мальчики, девочки… А недавно встретил на улице. Ладно бы в Нью-Йорке, и то чудо. А здесь, в «Макдональдсе»…
      Увидев на мониторе знакомое лицо, Директор сдержал удивление, но последние слова помощника пробили брешь в его невозмутимости.
      - Ну, что вы! - Юрий Петрович по-своему расценил взгляд Директора. - С объятиями не бросился. А вот запрос на проверку сделал. Иностранец с таким именем границу не пересекал. Посмотрели, чем бы он мог заниматься в последнее время. Так на фильм и вышли. Я, знаете ли, не склонен тратить жизнь на фантастические сериалы. Сам бы не увидел и вам бы не посоветовал.
      - Профессиональная реакция! - похвалил Директор помощника. - Будем разбираться.
      А через несколько дней последовало явление Андре в новом качестве. Поймать его невозможно, иначе бы уже поймали. Все расставленные ему ловушки Андре обходил, словно черт ему помогал. Кстати, о чертях. В лоб с ними бороться нельзя. Есть один человек, который мог бы привести к Андре, но он то же из чёртовой дюжины! Фантастические сериалы консультирует! Напасть какая-то! А в прошлом на Главчёрта работал. Так за глаза называли давно уже покойного генерала Грибова.
      Теперь трудно представить Директора в молодости. Злопыхатели говорят, что Директор сразу Директором и родился. Ошибаются! Как и все тянул офицерскую лямку, пока не вытянул на себя. С Грибовым познакомился на спецкурсе "Манипулирование сознанием с помощью оккультных приёмов". Не выходя за рамки здравомыслия, тогда ещё полковник, Грибов не только рассказывал об удивительных вещах, но и демонстрировал практически программируемость своих слушателей, далеко не юнцов. Никто не ставил задачу сделать из них магов и волшебников. Эти лекции позволяли получить представление о том, почему племя колдунов никогда не переведётся. Вербовку в этой среде Грибов считал не сложной, но эффективность магических агентов оценивал низко:
      - Видите ли, шарлатаны, освоившие оккультный камуфляж всё те же жулики и мошенники, какими были до этого. И кто кого при этом будет контролировать - вопрос. Я бы не стал доверять информации из такого источника. Возни много, толку мало. В редких, исключительных случаях, как агенты влияния - да. Такие удачные примеры известны. Куда более перспективным мне кажется использование попов. Среди них полно психически не здоровых людей, а если встретите психически здорового, то он, как правило, окажется абсолютных ханжой и циником. Поповское сознание часто патологично, открыто любому психическому расстройству. Умеючи, наслать на них дьявола особого труда не составляет. Греховны батюшки, греховны. Но, насколько мне известно, они и так уже широко задействованы в агентурной работе вместе с их дьяволами.
      Директор не разделял крайнюю точку зрения Грибова на священнослужителей. К церкви он относился как неизбежному социально-обывательскому институту, в церковь не ходил, попов не жаловал, что скрывать, но не до степени отождествления их с дьяволом. Трудно сказать, что там у них со здравомыслием, а вот в недостатке житейского прагматизма священников не упрекнёшь.
      Есть бог или нет - какая разница? Если он и есть, то ведёт себя так, словно его нет. Причём тут религия и церковь? Они сами по себе. В умелых руках религия всё равно, что узда правления людьми как верующими, так и не верующими. Именно в этом смысле Директор относился к религии с уважением.
      Кто-то по ходу лекций спросил, правда ли, что в лаборатории Грибова фотографируют с помощью специальных приборов момент отделения души от тела. Это неправда. Никакой лаборатории у Грибова не было, и он считал, что искать душу приборами, такая же глупость, как искать бога зрением.
      Относительно магии Грибов был непоколебим и считал своей главной задачей внушить слушателям, бойцам невидимого фронта, что магии без шарлатанства не бывает. Шарлатанство без магии - это сколько угодно, а вот магия без шарлатанства - никогда!
      После окончания занимательного спецкурса, тогда майор, Директор занялся своими делами и о Грибове не вспоминал. Снова судьба свела их уже посмертно. Директору поручили организацию похорон заслуженного, орденоносного и, без преувеличения, легендарного в ведомстве генерала. Это был хороший карьерный знак: Грибов при жизни и тогдашний директор слыли друзьями, поэтому случайно, кому придётся, скорбное дело руководство не доверило бы. Речь шла не только об очевидных похоронно-ритуальных формальностях, но и о документном наследстве колоритного генерала. Не удивительно, учитывая род занятий покойного. Когда Директор заинтересовался некоторыми здравствующими персонажами своего поручения, кадровик пошутил: ищете скреплённые кровью договоры с дьяволом?
      В беллетристическом сознании крепка мысль, что с высоты спецслужбистского полёта открывается карта тайного механизма управления обществом, а секретные генералы спят на чемоданах с компроматом на всё и вся. Увы, обилие не общедоступной информации чаще всего усугубляет путаницу, а не проясняет картину божьего замысла, а чемоданный компромат - это для растопки бездарных сюжетов, когда автор не знает, как мотивировать своих героев.
      В современном мире всё не секрет. Подчас десятки исполнителей задействованы в тайных операциях спецслужб и тёмных делах политиков. Нет-нет, что-то, да и просочится на свет. Порой держателям компроматных карт кажется, что у них на руках козыри, которые переменят ход игры. Увы, даже самая ужасная сокрытая от общественности информация или мерзкая подробность по большому счёту ничтожна в сравнении публичными фактами царящей в мире несправедливости и беззакония. Компромат может повлиять на судьбы конкретных людей, как правило, пешек в шахматной игре, а если даже и важных фигур, то всё равно уже выработавших свой ресурс важности, но не может повлиять на судьбу мира. Что из того, что Моника Левински отсосала у президента великой Америки? Ничего. Весь компромат и в прошлом, и в будущем - это такой же отсос, а плата за удовольствие бывает разной.
      Совсем другое дело использование утечки информации госструктурами. Утечка информации - инструмент политической борьбы, к компромату это никакого отношения не имеет.
      Ничего сверх ординарного в бумагах Грибов не оказалось. Настолько ничего, что можно сказать уверено: генерал почистил свои архивы перед смертью.
      Из серии занимательного Директор обнаружил набросок статьи Грибова о некоторых мифологизированных представителях предсказательного промысла и копию докладной из былинных времён о нецелесообразности привлечения к агентурной работе, ставшего впоследствии знаменитым, самозваного "провидца". Заключение психиатров убийственно: необходимость дополнительного обследования для клинического диагностирования шизофрении, патологическая лживость, пассивный гомосексуализм, полное отсутствие какой-либо неординарности в декларируемых способностях.
      Грибов писал о гримасах массового сознания, которое жадно ловит абсурдные истории о похождении провидца в коридорах власти, принимает за документ собственноручно написанную им биографию, где нет ни слова правды и даже год рождения подправлен под выдуманные "факты".
      В одной из папок оказались бессвязные фрагменты, оставшиеся вероятно случайно от каких-то документов, и явно предназначенные на выброс. Грибов по всей стране искал пси-феномены. Один из следов таких поисков привлёк внимание Директора.
      "... Местное население неохотно рассказывает об Объекте. Истории сильно отличаются и наполнены фантастическими деталями. Диктофонные записи бесед и расшифровки прилагаются. Шаман, к которому вы рекомендовали обратиться, отказался говорить со мной об Объекте. Следуя Вашим указаниям, я не настаивал. Ознакомившись с обстановкой на месте, полностью подтверждаю Ваше мнение, что давление в этом вопросе бесполезно. Осведомители, переданные мне местным Управлением, оставляют тяжёлое впечатление. Малограмотные, жадные и склочные люди, в основном озабоченные сведением личных счетов. Двое утверждают, что Объекта вообще не было, а все рассказы придуманы за бутылку водки. Один, вероятно, психически болен. С его слов следует, что существует "заговор из Центра". В местном Управлении считают иначе. На их взгляд среди местного населения глупцов не больше, чем где-нибудь ещё, но вот хитрецов очень много и отношения с властями строятся по принципу - прикинуться дурачком.
      Шаман передал для Вас запечатанный конверт, который я вам ранее вручил. Шаман произвёл на меня впечатление человека умного и осторожного. По местным меркам у него большое хозяйство и он очень авторитетный человек. Встречался с ним несколько раз. Наши беседы носили общий характер. Диктофонные записи и расшифровки прилагаются.
      Несмотря на противоречивую информацию, можно уверенно говорить о следующих событиях. Объект был обнаружен местными охотниками невдалеке от посёлка и был доставлен в "священное место". Сказать точнее не возможно, называются разные места, иногда расположенные друг от друга на расстоянии 500 км, часто вообще вымышленные. Почему охотники так поступили? Есть несколько малоправдоподобных версий (см. расшифровки). Суть их сводится к тому, что охотники увидели "знаки высших сил". Наименее экзотическое объяснение - это погодные аномалии, поведение животных. Большой Шаман (назывались разные имена, но установить их соответствие реальным людям не удалось) три дня совершал обряд ("камлание"). На третью ночь разразилась страшная буря, и Объект пришёл в сознание ("ожил", "вернулся", "воскрес"). Все рассказы объединяет утверждение - на землю вернулся Главный Шаман и он был в образе юноши. Описание чудес, которые он совершил, целиком зависит от фантазии рассказчика в русле характерных в этих местах мифологических сюжетов (см. в расшифровках). Но главное, это предсказания, в которые он посвятил только нескольких шаманов. Потом Объект исчез. Его исчезновение также сопровождалось фантастическими явлениями.
      Директор, она же единственный сотрудник местного краеведческого музея, знает о возродившейся легенде. Она считает, что здесь мы имеем дело с какой-то инсценировкой, предпринятой с целью повышения авторитета шаманов, но не конкретно, какого-то, а в целом. По моей просьбе она составила "справку" о мифологическом Главном Шамане. Это тридцать страниц рукописного, тяжело читаемого и малопонятного текста (прилагается). Из устного пояснения следует, что Главный Шаман возвращается всегда перед кризисными и трагическими событиями большого масштаба. В одном варианте, он сам является их причиной, в другом - предупреждает свой народ о грозящей опасности. Но сам он принадлежит к другой расе из доисторического времени. Хотя это тоже не единственная версия. Он ещё может быть и членом семьи богов. На мой вопрос о Главном Шамане, Ваш Шаман ответил, что у каждого рассказчика своя легенда.
      ...Мне удалось установить, что в известное Вам время в геологической экспедиции пропал водитель вездехода. Анкетные данные прилагаются. Они полностью совпадают с анкетными данными известного Вам человека. В соответствии с вашим приказом, фотографию для опознания я не предлагал. Машина впоследствии была обнаружена недалеко от основной базы. Розыски силами экспедиции, результатов не дали. Положение усложнялось сильным туманом, надо отметить, не характерным для этого времени года. Вертолётный поиск так же не дал результатов и по метеоусловиям производился только на третий день. По Вашему указанию все оригиналы документов, относящиеся к этому происшествию, мною изъяты, за исключением личного дела, которое было изъято сотрудниками прокуратуры на время проведения дознания, но так и не было возвращено. Соответствующий запрос отправлен. Мною произведён опрос свидетелей, которые непосредственно работали с пропавшим. Хочу обратить Ваше внимание, никто из них не верит, что пропавший мог заблудиться. Говорят, что по обычным маршрутам он мог ездить с завязанными глазами. Диктофонные записи и расшифровки прилагаются, но они не содержат никакой дополнительной информации.
      По Вашему указанию я проверил местные авиаперевозки людей. В основном это вертолётное сообщение. Документов того периода нет, а то, что есть на сегодняшний день, то же не отвечает реальному положению вещей. Специфика района такова, что вертолёты работают почти как такси.
      ...На основании собранной информации, а так же учитывая информацию уже имевшуюся в нашем распоряжении, можно предположить, что пропавший водитель вездехода, Объект и известный Вам человек - это одно и то же лицо. После получения личного дела из органов прокуратуры, можно будет сделать окончательный вывод".
      На одном из листов в мусорной папке была нарисована семи конечная звезда. У каждого луча стояла строка из символов букв и цифр. Прямая линия пересекала звезду в центре, выходила за её пределы. Сверху её ограничивало неразборчиво написанное слово, снизу - символ, напоминающий сложенные в овал скобки. Подобных листов с загадочными рисунками набралось штук пять.
      Директору посоветовали обратиться к известному автору различных книг об эзотерике и магии, который изредка консультировал службу по сатанинским делам расплодившихся сект.
      - Вот так сразу - трудно! Знаки зодиака, алхимические символы, енохианский алфавит - Константин Иосифович, бодрый старичок с русской фамилией, но еврейской родословной, долго присматривался: - Безусловно, система есть, совершенно определённо. Я даже думаю, что это не шифр, а просто такая запись.
      - А вот это что за язык? - Директор показал на непонятные слова.
      - Русский! Не удивляйтесь. Скорее всего... Это похоже на даты. До Петра I вместо цифр употреблялись буквы, а летоисчисление велось от сотворения мира. Не торопите меня. Я посмотрю, подумаю... А это, кажется печати Апокалипсиса. Так была запечатана книга написанная внутри о отвне.
      - Так уж и Апокалипсиса? - скептически спросил Директор.
      - Аллегория, конечно. Да, точно. Видите, сбоку агнец, имеющий семь рогов и семь очей. Намёк - посеешь ветер, пожнёшь бурю. Конь бледный, и на нём всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним. Это оттуда. Не боитесь?
      Директор посмотрел недовольно на Константина Иосифовича, и отвечать не стал. Не стал так же, и углубляться в пучины оккультизма, отправив магическую абракадабру в мусорную корзину.
      Всё, что Грибов знал, он унёс с собой, мемуаров не писал, компромат в чемоданы не складывал, отдельных досье не вёл, а если и вёл, то уничтожил их уже больной незадолго до смерти. В похоронных заботах Директор познакомился с Мариной - дочкой Грибова и раззнакомливаться уже не захотел. Через полгода они поженились. Второй брак Директора оказался удачным. Марина умерла во время Эпидемии. У Директора хватило власти, чтобы спасти её тело от братской могилы и похоронить жену по-человечески.
      В кабинете Главчерта Грибова осталась небольшая библиотека. Директор, недолго думая, привлёк для её разборки помешанного на чернокнижии Константина Иосифовича. У счастливца от волнения задрожали руки, когда он увидел, к какому богатству его приобщают. Книги очень редкие, в основном на французском и немецком языках. Для Константина Иосифовича это не было проблемой. Он составил опись и короткие аннотации. Сплошь магия и чертовщина. Кое-что Константин Иосифович перевёл и издал. Они сразу договорились, что консультирование будет взаимовыгодным. Часть книг прижилась в библиотеке Константина Иосифовича.
      Казалось вот и всё: точка поставлена, отчёт о проделанной работе руководством успешно принят, да пусть быстро не выветрится из сердец сослуживцев светлая память о том, кого за глаза называли Главчёртом! А уж Директору сам бог велел его не забывать: Марина первое время часто говорила об отце, о его чудачествах. Дачу, доставшуюся в наследство, сначала хотела продать, потом передумала. Летом отдых там замечательный. Но после того как Директор стал Директором, дача стоит заброшенная. По-житейски всё обходилось без привидений, а вот служебная тень Главчёрта Грибова не желала покидать коридоры спецслужб.
      Сначала погиб один оперативник, потом ещё двое, которые занимались расследованием гибели товарища. Разумеется, беда, а уж какое ЧП - слов нет! Человек, которого разрабатывали погибшие, оставил после себя лишь один след: очень скверную фотографию со случайной камеры видеонаблюдения. Но директор узнал сразу. Память на лица у него профессиональная. Директор видел это лицо в семейном альбоме Марины.
      Торопливость подвела, Директор несколько коряво выстроил момент, когда заинтересованность должна была выглядеть нечаянной.
      - Скажи ещё, что ты случайно полез в альбом? - Марина была обеспокоена: - С каких пор ты делаешь что-то случайно?
      За что боролись, на то и напоролись! С Мариной часто случались разные случайности, и тогда Директор ей говорил: случайность - это либо хорошо подготовленная операция, либо закономерность.
      - Ах, я забыла... - Марина всплеснула руками: - Альбом упал с полки и сам открылся на этой фотографии! Пока не скажешь, я то же ничего не скажу!
      Пришлось урезонивать, мол, генеральская дочка, а не понимаешь, работа, есть работа!
      - К черту вашу работу! - Марина психовала: - Этот... - она ткнула пальцем в фотографию: - Он из тебя душу вынет, потрясёт её, потрясёт, а потом обратно кверху ногами вставит! Это тебе я говорю, генеральская дочка!
      Успокоившись, она рассказала историю Алексея. Сначала он просто появился в доме на непонятных правах, потом стал сотрудником отца, но жил на даче, как будто это в порядке вещей для сотрудников. Отец с ним носился как с писаной торбой! Марине это не мешало. Она привыкла, что время от времени отец притаскивает экстрасенсов, возится с ними, а потом разочаровывается. Алексея красавцем не назовёшь, но обаятельный. Он сильно отличался от обычных необычных гостей отца, потому что казался совсем обычным. Парень, да парень! Марина с ним подружилась, но о себе Алексей ничего не рассказывал. Потом пропал почти на год, а когда вернулся, стал часто ездить в командировки, на даче появлялся эпизодически. Однажды они вместе приехали на последней электричке, и на станции к Марине привязалась местная шпана. Алексей не стал их бить, он что-то с ними сделал, и они стали как зомби и на Алексея страшно было смотреть. Такого ужаса Марина никогда больше не испытывала. Шаманскую историю она знает в общих чертах: отец немного говорил, что-то она случайно услышала, а что-то подслушала - любопытно всё-таки! Незадолго до смерти отец разругался с Алексеем. Разругался - не точное слово. Между ними что-то произошло из-за какого-то задания. Она слышала их разговор, потому что уши золотом у неё не завешаны, а они орали друг на друга. Отец говорил о присяге, что отдаст Алексея по суд, что тот сорвал операцию, которую готовили три месяца. Алексей ответил, что не будет убивать своих и ему насрать на присягу, на суд черта лысого нашлёт! После этого Алексей пропал. Вскоре отец заболел. По-своему он любил Алексея и перед смертью, всё прощения у него хотел попросить.
      Лирику Директор пропустил мимо ушей, не до того. И уж совсем не до того стало, когда выяснилось, что все данные на Алексея, которыми располагала служба - ложь! Вся его жизнь «до» - выдумана, включая имя и год рождения. Такое без Грибова нельзя было провернуть, но уже не спросишь, зачем и почему он это сделал? Год отлучки - это индивидуальный специальный курс в армейской разведке - ещё один сюрприз Грибова! Алексей, дипломированный убийца. Работал по линии внешней разведки. Бить в тревожный барабан Директор не стал, но в свой срок и черед, заступив на должность, первым делом реорганизовал кадровую службу: теперь и мышь без проверки на подлинность не проскочит.
      Итак, шаман-убийца, взращённый в недрах спецслужб, сворачивает шеи оперативникам как цыплятам. Замечательно! Голливуд, да и только! Но в этой истории главным действующим лицом оказался не Алексей, а Вениаминов. Тогда они и познакомились настолько хорошо, что до сих пор неразлучны. Нынешний заместитель Директора в то время по уши погряз в бизнес разборках. Вытягивать пришлось так, что у того чуть уши не оторвались.
      В стремлении к повышению своего благосостояния Вениаминов сошёлся с тогда неким Бабашовым, который сейчас такой Бабашов, что на сраной козе не объедешь. На пути сдружнувшейся парочки встал партнёр Бабашова по бизнесу Григорий Звягинцев. Человек Вениаминова сумел втереться в доверие к бизнесмену и удавил его как бродячую собаку. Тут то и появился, по одной версии друг Григория, по другой - родственник, некто Андре, затеял своё расследование. С исполнителем убийства быстро, но не очень аккуратно разобрался подручный друга-родственника Алексей и по его следу пошли опять же люди Вениаминова. Лучше бы они этого не делали. Но, вероятно, эта их поспешность и недооценка противника спасла жизнь и Вениаминову, и Бабашову.
      Андре и Алексей рассудили здраво - теперь они дичь, которую обложат флажками. И Директор бы обложил, и живыми бы не выпустил. Страну они покинули, но связи с родиной не утратили. Вениаминов считает своим смертельным врагом Андре, и то правда, а про Алексея не знает. Директор не стал посвящать своего заплечных дел мастера в шаманско-ГРУшные подробности. Что связывает Андре и Алексея - осталось загадкой. В последствие, неоднократно за все эти годы то вместе, то поодиночке они были отмечены и внешней, и военной разведками: подозревались в связях с террористами, с ЦРУ, с экстремистами разных мастей.
      Официальная версия тех давних событий выглядит иначе, но и неофициальная ей под стать и годится разве что как рабочий вариант: фактура - соблюдена, мотивы участников - условные, для связки фактов. Что там было на самом деле - теперь это уже не имеет никакого значения.
      Незадолго до Эпидемии возникло интересное уголовно дело - зачитаться можно! Зомбирование, свёрнутые шеи, спецсредства - и бандитской группировки как не бывало! Эксперты пришли к выводу, что работали профессионалы. Директор с ними согласился. Работал действительно профессионал. Человек умеющий решать свои или чужие проблемы определённым образом, рано или поздно к этому вернётся. В жизни надо делать то, что умеешь лучше всего и делать это изо всех сил.
      Интуиция подсказала, а материалы уголовного дела ей в этом помогли: как версия - заказчик непотребства полковник СБФ в отставке, ныне бизнесмен, господин Гранин. В полиции не любили "бывших", с которыми всегда непонятно насколько они "бывшие", вот и решили проконсультироваться. Гранин хотя и не питомец Грибова, но с Алексеем они пересекались и не раз в совместных операциях. Директор просмотрел некоторые архивные дела. Послужной список Алексея короткий, но впечатляющий, а география - горячее горячего. Разбрасываться такими кадрами - расточительность.
      А буквально на днях напомнил о себе магический эксперт. Через референтов он передал, что хотел бы встретиться, это связано с Грибовым. Бывает так, тема, как попрёт, только успевай ворота открывать. Директор попросил соединить с милейшим Константином Иосифовичем, но того не оказалось дома, передал сообщение через его родственницу.
      * * *
      Константин Иосифович - благообразный миниатюрный старец семидесяти лет. Патриарх оккультных наук, написал кучу книжек, преподаватель в академии астрологии. Вокруг него всегда вьются какие-то дородные тётки-гадалки. Когда он появлялся на оккультных тусовках, кажется, что престарелые поклонницы вносят его на руках.
      Жизнь книжного червя - удел Константина Иосифовича. До сорока лет он влачил жалкое существование в звании научного сотрудника отраслевого института. Его бросила жена, которую он никогда не любил, у него не было друзей и денег. Константин Иосифович находил отдохновение в чтении оккультной и эзотерической литературы. Сначала он делился своими познаниями со знакомыми и сослуживцами, потом его стали приглашать в различные кружки, наконец, ему предложили написать книгу о чём-нибудь простом, например, о гадании на картах. Он написал книгу о Таро. Так и пошло.
      Несколько месяцев назад в его жизни произошло событие-приключение, иначе не скажешь, - книжная премудрость отразилась в реальности и воплотилась в образе человека, а может и не человека вовсе.
      Константина Иосифовича часто приглашали в различные изотерические клубы, в одном из них во время перерыва между говорильней он увидел мужчину, который развлекал оккультный народец сеансом одновременного гадания, делал это легко, с блеском и юмором. Увы, автор книг по гаданию, по которым учились его студенты, не мог читать расклады. Карты ставили Константина Иосифовича в тупик. Он знал самые изощрённые и редкие расклады, но что толку. Иногда часами просиживал, пытаясь разобраться в их пёстрой картине, поэтому всегда с завистью смотрел на тех, у кого это получается.
      Приглядевшись к мужчине, Константин Иосифович обмер. Конечно, на фотографии мужчина выглядит моложе, но это точно он! Очень странная фотография. Константин Иосифович обнаружил её в репринтном издании старинной книги на старофранцузском языке. Книга досталась ему из библиотеки загадочного генерала и много лет ждала внимания к себе. Лишь недавно жизнь свела Константина Иосифовича со специалистом, который помог с переводом. Фотография как закладка выводила на текст отмеченный карандашом. Человек, не приобщённый к тайноведению, вряд ли обратил бы на это внимание, но в словаре эзотерика нет слова "случайность", к тому же на обратной стороне фотографии небрежно, словно скорописью, нарисован знак, напоминающий магическую печать.
      В клубе Алексей оказался не по эзотерическому поводу. Здесь он обычно забирал замечательный афганский гашиш у своего оккультанутого продавца: Алексей позволял себе иногда расслабиться наркотическим снадобьем, но не злоупотреблял. А карты - не удержался, решил похулиганить. В других случаях Алексей, обычно, гаданием прикрывал свою неожиданную осведомлённость о подопечном, которая могла бы в простом разговоре вызвать нежелательные вопросы и насторожить. На болтливость карт её списать просто. Обывательская суеверность и оккультный ореол Таро, всегда надёжно защищали истинные намерения Алексея относительно тех, кому он гадал.
      Константин Иосифович растерялся. Подойти к незнакомому человеку ни с того ни с сего... Нет, такая решительность не в его робком характере. Да и вдруг ошибся? Мало ли похожих людей.
      Трудно не обратить внимания на пристальное внимание к себе. Алексей был абсолютно уверен, что никогда раньше не встречал почтенного эзотерика, но почувствовал его связь со своим прошлым.
      Выбрав момент рассеянного внимания окружающих, Алексей сам подошёл к старцу с вопросом:
      - Вы хотели что-то мне сказать?
      - Да..., то есть... нет... - сбивчиво пролепетал Константин Иосифович, но поправил себя: - Простите, бога ради! Вы мне напомнили об одном человеке... Пустяки, знаете ли...
      Почти правда! Алексей согласился с этой версией с уточнением - человек, которого он напомнил, это он и есть. Не хорошо оставлять за спиной чужие загадки о себе, но никакой угрозы от старца Алексей не чувствовал. Должно быть, действительно, пустяки!
      - Бывает. - согласился Алексей.
      - Не сочтите за назойливость... - Константин Иосифович ещё не совсем пришёл в себя от неожиданного разговора и, вероятно поэтому проявил не характерную для него инициативность: - Не могли бы вы составить мне компанию. Я тоже увлекаюсь Таро, но, честно признаюсь, в чтении раскладов не преуспел.
      - Чтение раскладов? - Алексею не нравилось такая формулировка. - Карточный расклад не шахматная партия и не детективный роман.
      Так состоялось их знакомство, продлившееся в редких встречах, инициатором которых всегда выступал Константин Иосифович. Алексей не форсировал раскрытие тайных мотивов поведения старца. Игра в интеллектуальные кошки-мышки забавляла. Что там в действительности? Какой-нибудь вздор.
      *
      - Человек ленив и жаден. Он не в силах отказаться от соблазнов, ищет лёгкие пути к богатству и наслаждениям. Суеверность, ограниченность, полу грамотность, при этом, амбициозность и самоуверенность - обычные свойство человеческой натуры. - Алексей не отказывал себе в удовольствии поругать человека в целом и человечество по отдельности.
      - Ленив, жаден... Как оригинально! Вы, Алексей, упрощаете. - возразил Константин Иосифович.
      - Человек рождается абсолютным эгоистом, иначе ему не выжить, а набираясь жизненного опыта, только изощряется в эгоизме. - не сдавался Алексей: - Высшая форма изощрённого эгоизма - альтруизм. Всё, что делает человек, он делает, прежде всего, для себя. Забота о ближнем, бескорыстие, готовность поделиться последним - всё это на поверку... - Алексей махнул рукой: - Либо удовлетворение тщеславия, либо желание "выглядеть", либо стремление поставить в зависимость, либо ещё что-то подобное. Меня всегда умиляют люди, которые получают удовольствие от того, что добры и религиозны! Это такая разновидность духовной мастурбации. На самом деле они ни на шаг не отошли от своего эгоизма. Человек рождается мёртвым и умирает мёртвым.
      - Каббала... - ещё бы Константин Иосифович да не разобрался, откуда ветер дует! - Только как-то вы всё преподнесли... Уж очень мизантропично.
      - Мне симпатична Каббала... - Алексей улыбнулся. - Она не требует умерщвления плоти, самоистязания, гимнастики и позы "лотоса". Знаете, я как та дама, всё, что мне нравится, оказывается либо безнравственным, либо полнит.
      Алексей нравилось поточить язык и мозги о камешки книжной мудрости в разговорах с Константином Иосифовичем. Их беседы иногда затягивались и напоминали фехтование в балетном варианте. В окружении Алексея очень мало достойных ему собеседников. Среди молодых преобладает интернет-идиотическое мышление, люди зрелые чаще всего настолько узкоспециализированы в области своих занятий, что философическая опция у них атрофировалась. Особенно поражали священнослужители: редко кто из них осилил даже беглое прочтение Священного писания.
      По приглашению Константина Иосифовича один раз, этого хватило, Алексей побывал на очень закрытом собрании для избранных. В воздухе носились флюиды неуловимых тайн масонских лож, но пахло подвалом. Алексей пришёл к выводу, что в сверхтонкой среде мистических интеллектуалов царит снобистское невежество, процветают несостоявшиеся психологи и психиатры, а балом правят образованные циники.
      К оккультизму Алексей относился с пренебрежением. Люди имеют сами себя в голову и ещё деньги за это платят! Оккультизм - это бордель, в котором есть всё по уровню достатка клиентов, недостаёт только ума посетителей, зато в избытке сутенёры оккультных откровений.
      - Алексей, вы из тех людей, которые хотят казаться циниками и грубиянами. На самом деле вы лучше, чем впечатление от вас.
      - Вы то же хотите казаться русским, хотя на самом деле еврей.
      - Что мне приходится от вас терпеть!
      - Я не в обиду. - сгладил резкость Алексей: - Признайтесь, вы исследуете меня. Вы тоже считаете, что я колдун?
      Домашние дела старца вела его набожная пожилая родственница, которая жила вместе с ним. Обычно, встречая в прихожей Алексея, она крестилась как от нечистой силы:
      - Дьявола тешите! Креста на вас нет.
      Именно так! Алексей с ней не спорил. Дьявольщина начиналась, когда вместо того, чтобы ограничится здравым популяризаторством, хозяин дома начинал мучить себя эмоциональными фантазиями. Переходы от здравомыслия к глубокомысленной шизофрении у Константина Иосифовича обычно случались внезапно.
      - Не назовут они своего имени. - вдруг продекламировал Константин Иосифович, чувствовалось, что он волнуется, как бывает, когда человек на что-то решился. - Будут они убеждать вас, что рождены от родителей, что век их так же не долог, как у всех прочих тварей земных. Человеческие тела они снашивают, как одежду и переселяются в новые. Живут в разврате и нечестивости, даже сам дьявол не может с ними совладать и исполняет их просьбы в обмен на совращённые к злу ими души человеческие. Они и между собой воюют, ставят друг другу хитрые ловушки, используя человеков, как приманку...
      Неожиданно! И неприятно для Алексея, потому что здесь и сейчас.
      - А тем, кто раскроет их нечеловеческую, не божью природу, жить недолго, если не замкнут уста свои и не станут рабски служить этим оборотням, предав душу дьяволу через своих господ, получая от такой службы немалую выгоду. - закончил длинную цитату Алексей и спросил: - А что бы выбрали вы? Открыли миру или поступили на службу?
      Оккультисты частенько в поиске своих богов готовы услужить черту. А ещё, их излюбленный приём, ставить телегу впереди лошади и двигаться вперед, пятясь назад.
      Старец спрятал глаза за ладонью и молчал.
      - Константин Иосифович! Вы обратились не по адресу. - Алексей понял, что сегодня зван не для разгадки карточного расклада: - Давайте на чистоту. В чём вы меня заподозрили? В том, о чём написал сумасшедший монах в тринадцатом веке или около того?
      - Вы не можете знать этого текста! Это редкая книга и она никогда не переводилась на русский язык. - Константин Иосифович по-прежнему прятал глаза, словно боялся увидеть перед собой черта. Он так долго шёл к этому разговору, но теперь что-то не получалось.
      - Вы правы... - Алексею нравилось мистифицировать старца и вот это выходит боком: - Книга на старофранцузском, вероятно, и на французском полностью не издавалась, но для специалистов она не редкость. Этот текст цитировался не раз. Например, в связи с процессом тамплиеров.
      Кажется, уже целую вечность назад, когда Алексею потребовалось подтянуть свой прошлый французский до современного, Грибов отправил его в Екатерине Леопольдовне. Он считал, что лучше неё с этой задачей никто не справится. Книгу Алексей взял в библиотеке Грибова: его заинтересовали гравюры. Екатерина Леопольдовна всплеснула руками:
      - Это же старофранцузский!
      Текст выбрали вместе. Екатерина Леопольдовна превращала уроки в захватывающую игру. Текст стал зерном мистического триллера, наполненного романтикой бытового ужаса и подробностями современной жизни уже на живом французском. Замечательное время! Алексей - молодой и счастливый спецмокрушник, счастливый, не потому что спецмокрушник, а потому что молодой, а спецмокрушник - потому что так получилось. Увы, другого применения его способностям не нашлось. Не в цирке же выступать? Хотя сейчас, пожалуй, выбрал бы цирк.
      - Вы простите старика... Что-то нашло... Сам не пойму. - Константину Иосифовичу очень не хотелось расставаться с надуманным, как с намоленным: - Я всю жизнь занимаюсь теорией, пережёвываю чужие мысли и впечатления... Да, и не боюсь в этом признаться. И вдруг вы... все эти совпадения... Взять хотя бы наш разговор о шаманах. На какую книгу вы сослались?
      - Какая разница! - Алексей недооценил въедливость старика, и переоценил его здравомыслие и, действительно, разболтался на свою голову. - В конце концов, слова, слова...
      - Недавно приезжал человек из тех мест. Мы выпустили его книжку, смешным тиражом, но всё же... Так вот, он был очень удивлён. Ваш рассказ о шаманских войнах...
      - Я чувствую себя Раскольниковым на допросе... - усмехнулся Алексей: - У меня просто богатая фантазия, а старуху не убивал. И если уж дословно, то "о войнах между шаманами", а не о "шаманских войнах" поверьте, есть разница.
      Можно было просто встать и уйти, но Алексей чувствовал, что сюрпризы ещё не закончились.
      - Я вас утомил. Вы больше ко мне не придёте. Я понимаю... - Константин Иосифович решил идти до конца: - Я уже стар и задаю себе много детских вопросов...
      Константин Иосифович достал из-под небрежно разложенных записей фотографию.
      - Ёлы-палы! Грех, да и только! - изумился Алексей: - Откуда это у вас?!
      На фотографии Алексей, только моложе лет на двадцать, в шаманском одеянии, которое смотрелось на молодом человеке по-щегольски, несерьёзно. А выражение лица такое, словно Алексей вот-вот покажет язык. Это Грибов уговорил нарядиться. Генерал готовил материал по шаманизму и ему нужны были хорошие фотографии шаманского костюма в движении. На молодом парне наряд смотрелся по-идиотски. Фотографии так и остались как курьёз. Нехорошая догадка пришла в голову Алексею.
      - Книгу! - потребовал Алексей.
      Константин Иосифович взял с письменного стола открытую книгу и передал её Алексею. Знакомые абзацы были обведены карандашом Екатерины Леопольдовны.
            
      - Объясните, пожалуйста? - потребовал Алексей: - Откуда это у вас?
      - Фотография в книге была...
      - Я про книгу и спрашиваю! - перебил Алексей.
      Хороший знакомый Константина Иосифовича, попросил разобраться с библиотекой, доставшейся случайно. Все книги по магии и оккультизму, на немецком, французском, английском. Там оказалось, очень много интересного. Константин Иосифович рассказывал, волнуясь, сбивчиво.
      - А этот ваш знакомый, в каком звании? - оборвал его Алексей.
      - Да вы что! - Константин Иосифович заегозил на месте: - Может он и в звании. Не знаю.
      Константину Иосифовичу стало страшно, очень страшно: взгляд Алексея ворвался в мозг, парализовал волю, запретил врать.
      В голове у старика всё перепуталось, чудь вертелась колесом. В таком состоянии он и детектор лжи непроизвольно обманул бы. Алексей не мог разобраться, но и не поверил.
      Взгляд Алексея отступил и Константин Иосифович вздохнул с облегчением, но страх не прошёл.
      - Надеюсь, вы не будете возражать, если это вернётся ко мне? - Алексей держал в руке фотографию.
      - Разумеется, разумеется. - Константин Иосифович не хотел отдавать фотографию, но не знал, как это сделать и боялся возражать.
      - Вам нужно отдохнуть... - посоветовал Алексей и уточнил: - От оккультизма и прочей чертовщины. А я пойду, с вашего разрешения.
      Как поступить с Константином Иосифовичем? Никак. Далёкое прошлое навестило Алексея через спятившего старца. Это беспокоило. Предчувствие было с первой встречи, а оно никогда не обманывает, но часто не бывает настолько точным, чтобы знать всё наперёд, иногда раскрывается неожиданным образом, как сейчас. Болтовня старца неопасна, а вот его связь со спецслужбами - плохой знак. Что бы там не думал Константин Иосифович, Алексей пока не согласен расстаться с этим телом, чтобы искать другое. Вдруг новое ему не понравится? Всякое бывает.
      Услышав движение в прихожей, домоправительница, не выходя из своей комнаты, прокричала:
      - Константин, я забыла сказать и опять забуду, тебе звонил твой генерал из безопасности, опять удивлялся, что у тебя нет мобильного телефона.
      Алексей замер. В голосе домоправительницы прозвучали вибрации судьбы старца.
      Константин Иосифович, готов был спрятаться за вешалку, чтобы переждать этот кошмар, но только опустил глаза.
      Не решаясь на прямой разговор с Алексеем, Константин Иосифович по своей, искривлённой оккультным воображением логике, собрался посоветоваться с генералом. А вдруг дело государственное? Неспроста же эти книги хранились под секретом? Отмеченный текст, фотография, загадочный Алексей, походя проявляющий необъяснимую осведомлённость в вопросах, на которые Константин Иосифович потратил не очень успешно всю свою жизнь. Всё так загадочно. Рационального объяснения не находилось. Как в анекдоте: смотрятся две цыганки в зеркало и удивляются - как они туда попали?
      - Константин Иосифович, как там, у монаха, "если не замкнут уста свои...". - напомнил Алексей. - Он очень мучительно умирал в сумасшедшем доме. Перед смертью у него было короткое просветление ума, но... Принял священника за беса, так и умер без причастия.
      Голос Алексея звучал напрямую в голове Константина Иосифовича. Это было очень странное чувство: слух пропал, а слова звучат.
      Про монаха Алексей не придумал, но это совсем про другого монаха, так, к слову пришлось. Что сказано, то сделано.
      Ночью у Константина Иосифовича случился удар, после которого он остался наполовину парализован, и утратил способность членораздельно говорить.
      На самом деле интуиция не обманула Константина Иосифовича. Явление, с которым он столкнулся, может быть описано так, как в злосчастном тексте, а может быть описано по-другому - без предвзятости и религиозного фанатизма. Вариантов много и все они известны. Тайна не нуждается в охране. Она сама себя охраняет, в том числе и такими текстами.
      Французский эпизод, наряд шамана, как и многое, многое другое всего лишь неизбежные условности текущей реальности, как и то, что в ней есть только одна жизнь.
      * * *
      Кабинет небольшой, но помпезный. Дорогая, вычурная мебель, громоздкая для такого помещения. Пуленепробиваемые окна, специальные занавеси под роскошными двойными шторами. Всё выдаёт дурной вкус хозяина. Особенно умилительно смотрится на столе фотография себя любимого в позолоченной рамке.
      Директор задумался - интересно, а на какие мысли настраивает его кабинет? Надо как-нибудь попробовать взглянуть отстранённо. Ведь у кого ни спроси, правду не скажут.
      К офису Гранина Директор подъехал во всеоружии властных побрякушек, полагающихся чиновнику такого ранга - мигалки, свистелки, кричалки, полицейский и спец эскорт с огнедышащими драконами: оказалось, что по пути в президентскую резиденцию. Как встречать дорогого гостя никто не знал. Шеф приказал работать, не глазеть - что такого особенного? Приехал Директор СБФ? Конечно, ему заняться больше не чем, вот он и ездит по офисам! Сотрудники делали вид, что увлечены работой, но один всё же не выдержал и встал чуть не по стойке смирно. Директору это понравилось. Ведь он встаёт, когда Президент входит.
      При виде генерала, Гранин моментально превратился из господина Гранина в младшего по званию офицера. Службистская закалка проявляла себя автоматически: благоговейное отношение к начальству - это уже в крови. С другой стороны, он давно как гражданский, а в этой ситуации - глава компании и гостеприимный хозяин. В общем, голова кругом, особенно когда не знаешь, чем заслужил такое внимание, но знаешь, что внимание начальства чаще всего не к добру.
      Когда-то они были на "ты", но как говорится, кто прошлое помянет, того и вон. Гранин обращался на "вы", а Директор ему в этом не стал мешать.
      Сам Гранин кофе обычно не пил и ничего в нём не понимает, но считал деловой этикет с кофе обязательным для серьёзной компании. После обмена дежурными любезностями, следовало бы спросить: по кофейку? А не слишком ли фамильярно прозвучит? Но всё решилось само.
      Раздался лёгкий короткий стук, дверь кабинета открылась. В проёме, как на картине, возник живописный, сладострастный изгиб женского тела склонённого над небольшим разносом с чашечками кофе. Поза секретарши красноречиво говорила об опытности исполнительницы инсталляции.
      Директор и Гранин понимающе переглянулись.
      Новая секретарша - отставная любовница важного чиновника. Гранин не мог ему отказать и взял её на работу, правда, с испытательным сроком. Прежняя-то, царство ей небесное! Серая смерть подобрала. Всё равно нужно было кого-то брать.
      Когда кофе, выглядевший жалким поводом, для демонстрации абсолютной готовности пройти испытательный срок, всё же оказался перед ними на столе, и секретарша удалилась, Директор не удержался от ехидной улыбки:
      - Ты попал!
      - Зато красота какая! - искренне ответил Гранин и про себя подумал: и умница.
      Кофейно-секретарская церемония подвела черту под вступительными любезностями, дышать стало легче, но ненадолго.
            
      - Когда ты в последний раз видел Алексея? - буднично, как о пустяке, спросил Директор.
      Земля под Граниным разверзлась, и он летел прямиком в пасть дьявола! Можно было поиграть в дурака, а это значило в лучшем случае в дураках и остаться. Но имея дело с Директором, на лучшее надеется, не приходится. Гранин знал его по службе, раньше просто уважал, а сейчас ещё и боялся. Теперь нужно решить, кого он боится больше - Директора или Алексея? Ответить - значит, Алексея сдать. Откуда Директор знает? Это вопрос дебила. Раз спрашивает, то знает наверняка. Не ответить? Тогда жопу придётся греть на шконке, а не в офисе.
      - До Серой смерти - Гранин не стал вилять.
      - За работу много берет? - Директор дал понять, что знает про заказ.
      - Ничего не берет!
      - Какой неправильный Робин Гуд! - удивился Директор.
      - Да, я бы сам... - Гранин медленно сжал пальцы в кулак: - Этих сволочей передушил!
      - Вот и надо было самому! Так и навык потеряешь. - Директора не интересовали подробности тяжёлой доли бизнесмена под гнетом криминала: - Передай ему, что я хочу с ним встретиться и как можно быстрее.
      Контрастный поворот! Гранину показалось, что ослышался. Он непонимающе смотрел на Директора. Не ослышался! Разумеется, Алексей всё бросит и помчится в пасть ко льву.
      - Передать можно... - Гранин отрицательно покачал головой: - Только он не сумасшедший.
      - Я понимаю, как выглядит моя просьба. - Директор не стал играть в начальственные бирюльки и стращать карой земной: - Меня не интересует явка с повинной - ни твоя, ни его. Меня вообще не интересует, кто и на кого там наехал. Боле того, за ним тройной грех, который у нас не прощают. А я прощу.
      - Попробую. - Гранин говорил неуверенно: - Лёшка не тот случай, чтобы за него решать. - Гранин замялся - говорить, не говорить?: - Он условия может поставить.
      - Условия? - искренне удивился Директор: - В его положении, он будет ставить условия?
      - Послушай! - Гранин перешёл на "ты": - Один к нему на встречу не ходи. Я видел, что он делает с людьми. Не раз видел. В страшном сне не присниться.
      - В отчётах я этого не заметил. - Директор не обратил внимания на нарушенную субординацию.
      - В отчётах?! - Гранин отбросил условности светской беседы: - Ты что сам в отчётах херню не писал? Все писали. И сейчас пишут, уверен. Да меня бы в психушку упекли... за отчёты. Прости. Ты генерал и хороший мужик. Я тебя предупредил.
      - Спасибо! - Директор понимал, что большего из этого разговора он не получит: - С полицией я всё уладил - они тебя не знают, и знать не хотят.
      Сказать ответное спасибо Гранин не решился. Спасибо за то, что отмазал? Тут "спасибом" не отделаешься. Умеет раком поставить, Директор. В кои веки толковый мужик, да на своём месте.
      Уже на выходе из кабинета Директор подумал, что Гранин ему может быть полезен и в будущем. Почему бы заодно не сделать ещё одно доброе дело? Здравствуй, Дедушка Мороз!
      - Я скажу Вениаминову, он с тобой свяжется. - Директор по лицу Гранина понял, что тот неправильно подумал: - У нас есть хорошая вакцина, исключительно для своих. Отнесись к этому серьёзно. А насчёт Алексея - это строго между нами.
      * * *
      Никита входит в двухэтажный мраморный туалет, напоминающий мавзолей. Открывает дверь, ведущую внутрь, и оказывается в просторном зале. Мраморные писсуары переполнены и из них течёт на пол. На ступеньках, в нишах, в углублениях пола - голые и полураздетые тела. Они отдаются друг другу в самых разнообразных позах, при этом сладострастно стонут и оглядываются по сторонам. Одетыми ходят нерешительные. Кто-то справляет малую нужду прямо на стены, на пол. Моча ручейками стекает под сидящих, лежащих, дрочащих, трахающихся... Никиту властно взяла за руку сурового вида женщина и повела за собой, невозмутимо лавируя между кучами говна и голыми телами. Вместе они поехали на огромном грузовике и попали на стадион. Агрессивно бесновались трибуны, словно только и ждали появления Никиты. Они жаждали его унижения и смерти. Но всё расступилось, и грузовик выехал на ослепительно зелёный газон, раздавил траву и тяжело выбрался на автостраду. Остановились у отделения полиции с трёхзначным номером. Женщина писала протокол. Никита с полным равнодушием отвечал на вопросы, не слыша собственного голоса. Вдруг женщина вскочила из-за стола, разорвала исписанные листы и стала быстро раздеваться. Она оказалась мужчиной. А на столе у неё банка, в которой плавает голова Вовки и гримасничает. Голова разбита, как при падении на камни, волосы спутаны и залиты кровью, на лице следы Серой смерти.
      Никита в ужасе открыл глаза, в горле пересохло. Он так быстро проснулся, что сон не успел исчезнуть, как это обычно бывает, и стоял перед глазами. Никита взглянул на часы - половина двенадцатого ночи. Он смотрел дурацкий фильм про зловещих мертвецов и уснул на диване.
      Такое только от недотраха может присниться! Вовка не звонил, себе звонить запретил. Конспиратор херов! Заговорническая любовь оказалась утомительной. Лучше один раз потрахаться, чем десять раз об этом помечтать. Никита принял душ, облачился в сексапильные доспехи клубного прикида и на авто метле умчался в мир плотских удовольствий. Время вампиров, оборотней и тусовщиков. "Глаза у них исполнены любострастия и непрестанного греха; они прельщают неутвержденные души; сердце их приучено к любостяжанию: это сыны проклятия".
      Клубная страстность в самом разгаре. Проститутки обоих полов ищут клиентов с тугим кошельком, завязываются мимолётные интрижки, а иногда и долгие связи. Здесь можно встретить счастливые пары и одиночество, смех и слезы, пьяный вздор и трезвый расчёт. Здесь секс доступен как рюмка водки, если есть деньги за неё заплатить. Здесь много молодости, красивых лиц и фигур. Это будущие мужья и жены, в свой черед папы и мамы, а уж затем бабушки и дедушки... А пока они - молодость, которая сама по себе грех! Красавец стриптизёр с грустными глазами отбивается от поклонниц и поклонников. Он мечтает встретить свою Джульетту, а до поры торгует своим телом. Молоденькая девчушка, вдолбила себе в голову, что её Ромео будет непременно геем. Так и не найдут друг друга. Они не знают, что нет любви средь грубых наслаждений. Но всё же, кажется, что где-то рядом любовь, и она кружится в порочном омуте соблазна такая доступная и неуловимая!
      Под потолком в танцевальных клетках призывно извиваются стройные мужские тела. Отбор туда строг и пристрастен. На попасть в клетку очередь, которую даже Серая смерть лишь слегка укоротила. Это не только работа, но и шанс стать баловнем судьбы. Однажды Никита соблазнился на юного танцора, а парень оказался в постели никаким как резиновая кукла. Не повезло обоим, случается!
      В зеркальной комнате сомнамбулические мальчишечки-красотулечки упоительно танцуют сами с собой, словно по капле отдаваясь своим многочисленным отражениям.
      В одном из баров в подвальчике, куда вход женщинам закрыт, в душевой кабине очередной Аполлон принимает стриптизный душ. Если у танцоров в зале есть хотя бы намёк на набедренные повязки, то у него из одежды лишь стыд его. Он слегка мастурбирует под струями воды, скромно потупив глаза.
      В общем зале, на барном стуле, облокотясь на барную стойку, сидел, пригорюнившись, Виктор, приятель Никиты. Вероятно, думал о превратностях своей неопределённой сексуальной ориентации. Виктор парень мужского типа без пидовской придури в поведении, но женщину ему хотелось почему-то лишь в геевском окружении. Сегодня обломался. Казалось, нашёл, что ему нужно и потащил девчонку в тёмную комнату. Виктор не мог утерпеть, так ему хотелось.
      Темнота дышала, глухо чавкала, постанывала, пахла грехом и потом. Жадно целуясь, они погружались вглубь, по пути сталкиваясь с другими парами, пока не упёрлись в потную стену. Виктор стал настойчиво разворачивать подружку лицом от себя, чтобы поставить её в позу задержанной бандитки. Но она упиралась, ухватившись за его джинсы, бестолково пытаясь их расстегнуть. Наконец ширинка ей поддалась, и член Виктора вырвался из штанов на свободу. Подружка хотела насадиться спереди. Рядом в темноте молодые парни сосали друг у друга члены, трахались в задницу. Виктор настойчиво пригибал её голову. Подружка сдалась и взяла в рот, но делала минет так, как будто вот-вот подавится. Виктор запустил руки в её волосы, добрался до ушей и, удерживая их, начал энергично работать членом. Подружка негодующе запыхтела, попыталась высвободиться, но партнёр не выпускал. Сзади в тесноте её подтолкнули на член Виктора, почти до самого горла. Подружка затарабанила кулаками по темноте и вырвалась. Пока она разгибалась, кто-то облапил её за задницу, она отмахнулась, а чья-то рука уже шарила между ног, но брезгливо отпрянула, нарвавшись на женщину. Девушка попыталась на ощупь найти Виктора. Его освободившийся член уже обрабатывали ртами сразу двое, их головы тёрлись о её бедра. Кое-как вырвавшись из липкого месива тел, растрёпанная, поправляя на ходу юбку, матерясь, она помчалась в лазерно-децебельное дискотечное пространство.
      Так и не кончив ни в один из случайных ртов, Виктор не спеша выбрался из тёмной комнаты. И вот теперь сидит очередной раз в одиночестве.
      - Почто киснем? - спросил Никита, подсаживаясь рядом с приятелем.
      - Бабы дуры! - подвёл итог своим мыслям Виктор.
      - Не знаю, не пробовал и не тянет. - Никита устроился поудобней: - А ты всё о том же.
      Когда-то Никита и Виктор пытались замутить романчик, но у Виктора без женщины плохо стоял, а у Никиты с женщиной не стоял совсем. Остались приятелями.
      Разговаривать особо не о чем, да тут и не поговоришь, перебросились дежурными пошлостями. Вдруг возьмись и ни откуда нарисовалась Оленька, жопка голенька. Одета и раскрашена, как с панели. Её стиль - нарочитая вульгарность. Девушка она интеллектуальная, утончённая ценительница красоты, но при этом обожает грубые чувственные наслаждения.
      - Ты куда пропал, зелёнка? - Оля обращалась к Никите. Зелёнкой она называла его за глаза в глаза.
      - Может быть, у меня личная жизнь? - слегка схабалил Никита.
      - Господи, вся жизнь личная... Привет! - Оля чмокнула Никиту в щёку, а Виктору сказала: - Тебя, противный, целовать не буду.
      Виктор сгрёб Олю за талию, но целовать не стал - давно уже отцеловались.
      - Ой, да ладно! - Оля для виду посопротивлялась: - Я не собираюсь тебя отбивать. Я просто хочу погреться у костра вашей любви! Мужчины!
      Девицы в геевских клубах своеобразны. Им нравится временный дефицит мачеподобных женолюбивых самцов, им нравиться, что они выбирают партнёров сами и даже изредка побеждают в жестокой конкуренции. Здесь они отдыхают от роли сексуального объекта, которую вынуждены играть по своей природе. Перепутанность половых ролей добавляет новое измерение в сексуальное пространство. А наблюдать, как самец добивается самца - сплошное удовольствие! А как сладко при этом думается о мужском сволочизме! Мало того, что не пропускают случая залезть под юбку бедняжкам женщинам, так ещё, оказывается, что кроме двух голов у них есть две прорехи, которые они стремятся либо заполнить мужчиной, либо по-мужски в них проникнуть. Даже самые лояльные к геям женщины, не говоря уже о прочих, в глубине души считают истинным для любви только женское естество. К любви между мужчинами они относятся в лучшем случае с сочувствием и показным пониманием. Какая такая любовь без женщины? Блядство одно!
      Оля подсела к приятелям неспроста, она присмотрела кое-что для Виктора и повела его знакомить с очередной претенденткой на тёмную комнату. В одиночестве Никита не остался. К нему тут как тут подсел Серёженька. Ему на вид лет семнадцать. Большие обманчиво-наивные карие глаза, гибкое тело, хамская простота. Как бы сын вора в законе. Отец, прознав о наклонностях отпрыска, грозился убить. Серёженька подался в бега. Это ещё не самая дурацкая история из выдуманных о своей жизни, которую здесь можно услышать.
      - Тут у тебя сидело чудовище двужопое, я стеснялся подойти. - без обиняков высказался Серёженька.
      - Серёжа! - укорил Никита.
      - Какой ты! - Серёженька не унимался: - А почему ты меня никогда не пригласишь?
      Никита недовольно фыркнул. Серёжа давно набивается на секс и всегда нарывается на отказ. Но надежду он не теряет, и всякий раз подкатывает к Никите.
      - Я тебя хочу, а ты меня совсем не любишь! - театрально вздохнул Сереженька и нырнул обратно в полумрак.
      В танцзале взревела толпа. Наглая, подпитая деваха забралась на сцену и у всех на глазах отсосала у стриптизёра так, что парень кончил. За преданность клубу администрация тут же вручила отсосанному премиальный широкоформатный телевизор. Стриптизёры редко соглашаются на такую публичность, обычно раздеваются только до плавок. Не все хотят светить своё мужское достоинство, которое, может оказаться, не выдержит геевской критики. Парни любят, когда у парней побольше, да потолще. Герою вечера было, что показать.
      Никита выходил из бара, когда его бесцеремонно облапил здоровенный парень. Про таких говорят - второй удар по крышке гроба! То же приятель: раза два трахались. Шкафчик большой, да ключик маленький и полная девка, хотя по виду не скажешь.
      - Кирилл! Ну, обслюнявил всего. - отбивался Никита.
      Кирилл отдыхал по-семейному: вместе с ним была жена, высокая красивая девушка, а вместе с ними то же молодая семейная пара. Пошли в небольшой ресторанчик, хорошо посидели. То, что мужья - любовники, это ясно, а женская половина? Никита не понял, да и неважно. Комедия во французском духе: сначала всё пристойно, потом - запутанно, затем оказывается, что все перетрахались! А напоследок - песенка.
      На Никиту всё время заглядывался парень за соседним столиком. Красивый, слегка цыганистый. Они пересекались не впервые, но дальше гляделок дело не двигалось. Кто отважится на первый шаг? Никита уже интересовался у приятелей и, как выяснилось, нерешительность не при чём. Парень с норовом капризной красавицы - нуждается в реверансах, комплиментах и ухаживании, прежде чем позволить делать с собой всё что угодно. При этом воображает себя истинным мачо. Первым знакомиться, никогда не подходит. И не надо! Никита потерял к нему интерес, хотя и дразнил взглядами при случае.
      По залу ползал маленький крокодильчик, он мешал официантам, они небрежно отпихивали его ногами. Крокодильчик, не успевал быстро обернуться, и ловил челюстями воздух, вместо лодыжки очередного обидчика. Ему хотелось цапнуть и кого-нибудь из гостей, но он боялся, что тогда его совсем раздавят, и всё же решился - пополз к столикам. Да не тут то было! Официант крепко ухватил крокодильчика за челюсти и забросил в большой фонтан посреди зала. Животное обиженно опустилось на дно. Лягушки заволновались, полезли на ненастоящие камни и выпрыгивали из фонтана под ноги посетителей, лопаясь под безжалостными каблуками как мыльные пузыри с глазами.
      Через дорогу напротив клуба стоял одинокий монах и пел псалмы. Его не трогали. Охрану клуба это даже забавляло. Главное, что без хоругвеносцев и сумасшедших богомольцев.
      По дороге домой то и дело попадались разбитые и брошенные автомобили, и даже - сгоревший танк. Светофоры сверкали всеми своими светами сразу, сливаясь с рекламой. Маленькие драконы сидели на фонарях, воруя электричество.
      * * *
      Гранин уверен, что это из-за него завертелись события и связались в тугой узел. А как же иначе? Для него это так и есть. Ещё пару месяцев назад Гранин думал, что вновь с Алексеем его свёл счастливый случай, теперь, вероятно, считает их встречу роковой случайностью. У каждого своя реальность. В реальности Алексея судьба Гранина сама по себе никакого значения не имела.
      Люди не ровны от рождения, не потому что разные, а по тому, что не ровня, иначе они были бы толпой дебилов. Не ко всем кандидатам на избранность судьба благоволит. Иногда ей приходится помогать. Гранин лишь косвенно к этому причастен, он винтик в конструкции будущего и до поры должен был оставаться на своём месте.
      На самом деле есть другой человек, которого эта ситуация, без вмешательства в неё, могла бы коснуться непосредственно или боком и в будущем откликнуться эхом, повлиять на расстановку фигур на шахматной доске жизни. Подопечный пока даже не подозревает о внимании к его судьбе. Давнее знакомство Алексея с Граниным - несущественная деталь задачи, будь на его месте Пупкин, или Тяпкин - это ничего бы не изменило.
      Ангелы хранители? Отнюдь, нет, хотя так это может иногда выглядеть. Гроссмейстеры судеб? Нет, это не игра. Может быть рачительные садовники, обустраивающие свой сад? Уже ближе. Но сад жизни - это не то, что может кому-то принадлежать. Доктора мира? Если так, то значит, очень плохие доктора. Или всего понемногу. Это упреждающее регулирование нежелательного вероятностного развития событий. Бескровным оно никогда не бывает, поэтому искать ему благопристойную словесную обёртку вряд ли стоит.
      Не все проблемы решаются точечным ударом, как в случае с Граниным. Тогда на помощь приходит терроризм. Это исключительно человеческий способ общения политических противников между собой. Хранители не планируют, не организуют и не исполняют террористические акты, они их используют при необходимости в своих целях: создают обстоятельства, чтобы нужные люди оказались в нужное время, в нужном месте и в зоне максимального поражения. Техногенные и природные катастрофы тоже подходящий способ упреждающего регулирования.
      Отличить точечный удар хранителей от криминальной разборки, или несчастного случая - невозможно. В долговременном плане пользы от таких операций больше, чем от убийства президентов и политиков, потому что многообразие будущего, сконцентрированное в настоящем, должно развиваться комплексно, а убийство президента - это выстрел, не сделанный в прошлом.
      Способность Алексея предчувствовать ход событий недоступна обычному человеку, но она очень скромна, даже мизерна в сравнении с Пророчеством, которое открывается особой группе хранителей, когда они объединяются в коллективный разум. Так и Серая смерть не стала для хранителей неожиданностью, но стремительность катастрофы превзошла ожидания. Увы, и Пророчество не всегда поспевает за бурной действительностью, а то и вовсе меняется по неизвестным причинам.
      Мысли о непредсказуемости Вселенной явно не гармонировали с обстановкой офиса Гранина. Процесс, ради которого Алексей выручил бывшего сослуживца, уже идёт своим чередом и о нём можно забыть. Теперь беспокоило другое. Почему судьба вновь подкинула Алексею именно Гранина, а не какого-нибудь Пупкина, что выглядело бы более вероятно? К этому вопросу следует добавить Константина Иосифовича. До кучи не хватало третьего. И вот он! Директор.
      - Ты мне помог... - Гранин ходил из угла в угол своего помпезного кабинета и сейчас не был похож на фотографию себя любимого на столе: лица на нём не было, остатки седоватых волос взъерошены, глаза стыдливо бегали от взгляда Алексея: - Можно сказать, ты меня спас. Но пойми же, это Директор! В пыль сотрёт! Не мог я иначе... Я не знаю, откуда он всё знает. В чём-то мы прокололись.
      В переводе без обиняков, это означает - прокололся ты Алексей, наследил, чего уж теперь?
      - Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать. - загадочно ответил Алексей.
      Гранин больше не нужен. Списать в расход? Ещё когда служили вместе, у Алексея было дурное предчувствие, оно и сейчас есть, да время не пришло. В предчувствие нельзя вмешиваться, пока оно не раскрылось. Не в этот раз!
      Кто жнёт там, где не сеял, пожнёт проблемы. Ребята-криминалы, разумеется, неправы. В отличие от них, Гранин собирал то, что не разбрасывал. В чём тут разница? В терминологии: то бандиты, а то бизнесмен. Не поделили то, что одинаково им не принадлежало. А ситуацию в тупик загнал Гранин: своей жадностью, снобизмом, своими корочками бывшего... Так загнал, что мирного пути не осталось. Про них писано: если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом.
      - А что у тебя с лицом? - Алексей внимательно смотрел на Гранина: - Бледный какой. И дышать тебе трудно... А сердце сейчас так и выскочит!
      Прижимая руку к груди, словно действительно не давая сердцу выскочить, задыхаясь, Гранин повалился на пол. В его глазах и страх, и мольба одновременно. Он порывался то ли крикнуть, то ли что-то сказать.
      - Что? - Алексей склонился над Граниным: - Вот, я кричу: обида! и никто не слушает; вопию, и нет суда! Язык мой прильнул к гортани моей?
      Алексей положил руку на грудь Гранина. Одно кроткое движение и для бывшего сослуживца всё закончится. Убрал руку и слегка похлопал Гранина по щеке.
      - Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а другому нерадеть. - процитировал Алексей, пока Гранин приходил в себя.
      Сидя на полу, Гранин тупо смотрел на стену своего кабинета.
      - Я не раз твою задницу спасал, а зря. - Алексей рассуждал вслух: - И сейчас пожалел зря. А ведь ты меня не пожалеешь. У тебя и в мыслях такого не будет. И слова мои тогда вспомнишь, но и это тебя не остановит. - Алексей кивнул головой в знак согласия с самим собой и продолжил приказом: - Передай! На даче. Он знает. Буду с шести вечера до полуночи. - Алексей усмехнулся каким-то своим мыслям: - Сегодня полнолуние, мне ещё в оборотня превращаться.
      * * *
      Давным-давно...
      Под низким густым облачным покровом северного неба, переваливаясь с кочки на кочку, как неуклюжий жук, полз одинокий вездеход. Мотор монотонно рокотал, взрыкивал, если гусеницы попадали на зыбкую почву. Алексей не поехал по проторённой дороге, а решил срезать, чтобы сэкономить бензин, но нарвался на топкий участок тундры, низкая передача немилосердно сжирала остатки топлива. Выбравшись на твёрдую почву, прибавил газ. В ответ мотор чихнул несколько раз и заглох. Наступила тишина. Не дотянул. Бензин кончился. До буровой осталось километров пять.
      Алексей выбрался из кабины, спрыгнул на землю. Вокруг бескрайнее пространство, но он привык. Человеку непривычному становится тоскливо от своей малости и незащищённости, а в одиночестве приходит страх потеряться в просторе, где все направления выглядят одинаково. Так кажется неопытному человеку. На самом деле тундра хотя и монотонная, но если ты знаешь дорогу, то ориентироваться не сложно, даже проще чем в лесу.
      Алексей уверенно шёл к буровой. Расстраивала мысль, что назад придётся тащиться с канистрами. Это было последнее, о чём он подумал. Алексей споткнулся обо что-то невидимое... Очнулся в неглубоком овраге. Невысоко над землёй кружил орёл. Редкая для этих мест птица. Зачем он залетел сюда? Алексей попытался вспомнить, как он здесь очутился, но ничего вспомнить не мог. Это не удивило и не напугало, он знал, что делать: это знание взялось из ниоткуда, и словно всегда было. Алексей пошёл в направлении, которое указывал орёл.
      Питался ягодами, пил много воды и мучился от поноса. Думал ли он о чём-нибудь? Думал, но тут же забывал, о чём он думал. И так всё время. Ночью было холодно, и он думал об этом. Днём - не холодно. Шёл, пока хватило сил. Тело перестало слушаться, лёг на мшистом холме. Облака рассеялись, и небо стало высоким до головокружения. Алексей забылся, а очнувшись, увидел себя, лежащим: смотрел на себя откуда-то со стороны. Охотники невдалеке и одновременно рядом с его телом, хотя его уже везут по тундре, а он лежит в крохотной палатке...
      Очнулся Алексей в чуме на возвышении из веток деревьев, застланном звериной шкурой. С трудом повернул голову. По кругу у стен сидели люди. Рядом с его постелью распластанный ниц лежал человек в одежде шамана. Мощный раскат грома обрушился на чум, и наступила темнота, в которую врывались образы его прошлой жизни, но они ничего для него не значили и быстро угасали. Темноту сменил свет, который переливался цветами радуги. Иногда он видел себя совершенно другого, но он знал, что это именно он.
      Алексей снова пришёл в себя, когда его куда-то везли. Дорога заняла много времени и болезненно прошла по всем клеточкам его тела. Алексей стонал и пытался встать, его напоили чем-то тёплым, безвкусным и он уснул. Проснулся в очень большой комнате с земляным полом, застланным хвоей вдоль стен. В центре - очаг, но без каких-либо приспособлений для готовки пищи. Свет проникал через отверстие в конусообразном потолке-крыше. Алексея поместили у дальней стены от входа на широком, сбитом из досок топчане, застеленном как кровать. Он хотел приподняться, но комната поплыла перед глазами, наполнилась водой, и Алексей медленно тонул, а над ним сквозь прозрачную, колеблющуюся толщу пробивался солнечный свет.
      В полусне Алексей чувствовал, как его обмывают тёплой водой и заворачивают в молодые берёзовые листья, которые превращаются в тысячи муравьёв и от их укусов тело начинает медленно гореть изнутри. Когда сознание вернулось окончательно, он лежал голый, обмазанный резко пахнущим жиром и тепло укрытый полотняной простынёю, а поверх - медвежьей шкурой.
      Несколько дней его поили крепким бульоном из куропаток и ещё какой-то жидкостью, от которой нестерпимо хотелось справить нужду. Сам Алексей подняться не мог, его выводили, почти выносили, в отгороженное забором из ветвей место, усаживали на стульчак. Потом обмывали и снова возвращали на кровать. Силы постепенно возвращались. С большим трудом, но всё же он сам стал добираться до туалета.
      За Алексеем ухаживали шаман и старуха. Им помогали две женщины, но они не смели проходить вглубь и подавали всё необходимое в центре комнаты. Иногда заходили какие-то люди, но не проходили, смотрели с порога.
      По вечерам шаман появлялся вместе с помощником. Они раскладывали небольшой костёр из тонких сухих веток на принесённых углях. Ритмичные негромкие звуки бубна заполняли комнату. Шаман с отрешённым видом начинал незамысловатый танец, а когда заканчивал, помощник начинал рассказ о том, как трудно было разыскать душу Потерянного Человека. Духи трепетали от страха и отказывались указать путь. А всё потому, что Потерянный Человек был пронзён стрелой лука, оставленного Великим Шаманом в давние времена, когда шаманы своим могуществом не уступали Верховному Богу. Пришлось обратиться к Небесной Супруге. И сказала она, что душа Потерянного Человека от рождения принадлежит Великому Шаману и настало время воплощения. И горе тем, кто презрел обычаи и заветы предков, неискренне соблюдал законы своей земли, стал слаб духом. Ввергнет их Великий Шаман в дикое состояние, уподобит их хищным зверям, не ведающим ни добра, ни зла. Просите, чтобы он был благосклонен к вам. А когда Потерянный Человек станет его частью и плотью, соберите посвящённых, исполните над ним Белый обряд и чтите его - одного из семи Владык Верхнего и Нижнего миров и Государя ваших душ.
      Из вечера в вечер этот рассказ обрастал всё новыми подробностями, уходил вглубь времён, пересекался с другими преданиями, постепенно вливаясь в общий исторический путь чуть не с сотворения мира.
      Сначала Алексей был очень слаб, чтобы говорить, но с ним никто и не разговаривал. А когда силы стали прибавляться, он привык к собственному молчанию. Его понимали без слов. Ухода требовалось всё меньше. Алексей креп и перестал нуждаться в посторонней помощи. Ему принесли длинную до пят холщовую рубаху. О себе Алексей всё помнил, помнил о том, что с ним приключилось в тундре, но не вспоминал об этом: он не чувствовал своей прошлой жизни, словно в прошлое сделали замораживающий укол. Алексей всё время пытался вспомнить что-то другое. Иногда ему это удавалось, и он погружался в мир образов, которые не мог выразить словами.
      Вечерние посиделки продолжались. Однажды Алексей знаком руки остановил бесконечный рассказ. Долго разглядывал шамана и его помощника, их одежду. Раньше он просто лежал и слушал, словно происходящее его не интересовало. Шаман выглядел глубоким стариком, у него длинные, русые с обильной сединой волосы, завязанные сзади узлом. Лицо его, как маска печали. Его помощник - с виду обычный забулдыга.
      Имя шамана Аку. По древней табели о рангах, он Великий шаман, каких в одно время во всём народе не может быть больше четырёх. Но Аку уже давно остался один. Конечно, нет-нет, да и появлялись соискатели-претенденты на высокое звание, но народ не обманешь. Люди любят развлечения, поэтому с удовольствием смотрят фокусы и ни за что не откажутся от дармовой выпивки неважно по какому поводу, пусть это объявление себя новым полным шаманом, или свадьба, или похороны. Угощение и водка заканчиваются, а новый день всё расставляет на свои места, хоть кем назовись. Шаманов пруд пруди! Они жгут себя углями, да протыкивают ножом, болтают с духами и дерутся друг с другом. Цирк сюда не приезжает, так хоть это - развлечение.
      Только несведущие люди думают, что дар шамана передаётся по наследству. Да, часто это так выглядит, но наследственная предрасположенность, или, как сейчас говорят, гены, совершенно ни при чём. Жизненная сила Рода привлекает духов, ушедшие в иной мир достойные пращуры заботятся о благополучии Рода, а всесильные боги направляют судьбы людей и народа. От сцепления и взаимодействия этих сил зависит, кто и когда станет шаманом. Без высшей воли никакая наследственность не поможет. К тому же настоящий шаман никогда не пожелает своей судьбы сыну или дочери, он лишь смиряется, когда такое случается.
      В роду Аку было много шаманов, но только двое из них Великие. Один - совсем уж легендарный предок, другой - прадед. Истории о нём до сих пор ходят в народе, как достоверное свидетельство шаманской силы. Но после прадеда целое поколение шаманов в их семье не было. Это не сказалось на здоровье, благополучии и достатке его потомков. Прадед заложил прочный фундамент их будущего, а его сила и после его смерти оберегала семью.
      Аку в юности не думал о будущем шаманстве, хотя хорошо усвоил традиции и предания своего народа, выведывал их у стариков и с удовольствием пересказывал, сначала младшему брату как сказки перед сном, а потом и взрослым, чтобы скоротать долгие зимние вечера. От прадеда и, особенно от деда, с которого грамотность и любовь к книгам стала в семье нормой, осталась много рецептов лечебных настоев из трав, Аку, как ему казалось, в тайне, пробовал их готовить. Его мать, властная и гордая женщина, по характеру - шаманка, по убеждениям - атеистка, однажды застала Аку за его экспериментами и пригрозила, что сожжёт дьявольские тетради, если он ещё раз к ним притронется.
      Всё же, что должно было случиться, случилось и началось с болезни младшего двенадцатилетнего брата. Мальчик угасал от непонятной напасти с приступами жара. Ни врач, ни лекарства, ни шаман, которого мать допустила только из-за уговоров Аку, помочь ничем не смогли. Мальчика решили отправить в областную больницу. Аку был старше брата на пять лет, и ему невольно в детстве часто доставалась роль няньки, обычно в приказном порядке, и в разрушение собственных мальчишеских планов. Но младшенький рос ласковым, послушным и совершенно не обидчивым на раздражительность старшего брата и прирос к нему как хвостик, от которого можно отвязаться, только отрубив его, причинив боль обоим.
      В ночь перед больницей мальчик вдруг начал припадочно, неистово метаться в кровати, выкрикивал в бреду непонятно что и в сознание больше не приходил. Только тогда Аку понял, в чём дело: духи не отпустят брата, пока Аку сам не придёт за ним. Дальше всё происходило как в тумане. Аку не отдал мальчика в больницу, своей решительностью изумив всех:
      - Если он умрёт, то умрёт здесь, а в больнице он умрёт точно. Не мешайте мне!
      Аку выходил брата: в дело пошли и дедовские настойки, и шаманские бубен и колотушка, и вся его ещё не крепкая молодая сила. Как-то само собой он не обращал ни на кого внимания и взрослые выполняли его то ли просьбы, то ли приказы. Через два дня и две ночи, непонятно как Аку ещё держался на ногах, мальчик пришёл в сознание и попросил:
      - Постучи в бубен, мне так легче...
      Не удивительно, что от такого напряжения, Аку сам слег. Потом рассказывали, что он проспал пять дней, это неправда, но почти сутки проспал, при этом несколько раз просыпался... во сне. Первый раз к нему пришли духи в образе молодого мужчины и красивой девушки. Они не назвали себя и, кажется, были не в обиде, хотя и пожурили Аку за то, что он не дал им поиграть со своим братом. Ничего дурного они ему бы не сделали. Аку всё же попросил у них прощения за своё вмешательство: он очень сильно любит своего брата, это единственное, что может сказать в своё оправдание. Проснувшись, второй раз, Аку увидел своего прадеда, который, вопреки тому, что естественно бы выглядело, был одет не в шаманский наряд, а в обычный костюм своего века. Он долго молчал, пристально глядя на правнука. Аку не решался заговорить первым.
      - Ты всё сделал правильно. - наконец сказал прадед: - Тебе не нужно объяснять, что делать дальше. Ты сам всё знаешь. Но не рассчитывай на мою помощь, она тебе не нужна. Полагайся только на себя!
      Шаман не может отказаться от своего предназначения, если откажется - умрёт, а следом за ним сгинет его семья и весь его род.
      Третий раз Аку проснулся, словно на небесах, и смотрел в низ. Видел, как идёт на поправку братишка, видел, как, закрывшись в своей комнате, не склонная к подобному выражению эмоций, плачет мать. Это слезы радости о спасённом сыне, и горькие слезы о другом сыне, о его предопределённой незавидной судьбе. Она мечтала, что он продолжит учёбу в институте, станет инженером, а, может быть, займётся наукой, переедет в большой город...
      Слух о случившемся с Аку распространился быстро и не вызвал недоверия, или удивления: достаточно было сказать, чей он правнук. С тех пор много воды утекло.
      Дом на берегу озера, вдали от дорог и даже ближайший посёлок за сотню вёрст, построил дед Аку в паре с неким русским, о котором известно, что он был очень странным: местные считали его колдуном, мать отмалчивалась, если о нём заходила речь. Отец умер, когда Аку был маленький, и никакой памяти о нём не осталось, словно о человеке, который случайно зашёл в их семью и надолго не задержался. Даже фотографий не осталось. Тётка как-то разоткровенничалась и сказала, что настоящий отец Аку, тот самый русский, о котором сплетничали, что он живёт и с его матерью, и с её отцом. Ох уж эти семейные шкафы со скелетами! Ворошить эту историю Аку не стал.
      *
      Днём Алексей выходил из своего убежища. Пространство от входа в пристройку по периметру вглубь двора было отмечено связанным в бесконечную нить конским волосом. Эту границу никто не переходил кроме Аку и его помощника. Посторонние люди появлялись редко и, глядя с опаской, становились поодаль. Однажды женщина с безумными от страха глазами нарушила правила. Она приблизилась к Алексею. Говорила быстро и очень тихо. Алексей смог только разобрать, что она просила Великого о помощи. Он на всякий случай оглянулся. Рядом больше никого не было. Она обращалась к нему в лихорадочном возбуждении. Кто-то позвал Аку, который хотел вывести женщину из запретного пространства, но Алексей остановил его.
      - Чего она хочет? - спросил Алексей.
      - Она не может родить ребёнка. - объяснил Аку.
      - Да, да. Я хочу ребёнка. - женщина немного успокоилась, но для уверенности крепко держалась за шамана.
      - Тебе не нужна моя помощь. Ты родишь ребёнка. - перед глазами Алексея промелькнула череда образов, и он уверенно сказал: - Через две зимы от мужчины из другого народа. Но сын твой не узнает ни материнской, ни отцовской ласки, а род твой сгинет.
      Женщину, онемевшую от страха, увели.
      - Это жестоко? - спросил Алексей, обращаясь к Аку.
      - Разве жестока река, если в неё броситься, не умея плавать? Разве жесток мороз, если от него не защититься? - ответил шаман.
      Вокруг стояла вековая тайга, а не более привычная для Алексея лесотундра. От прошлого его отделяло километров сто на юг и пропасть между "той" жизнью и "этой".
            
      После случая с женщиной начались приготовления к Белому обряду. На другом конце озера построили и украсили новый чум. Однажды утром Алексей увидел во дворе разложенную на земле одежду шамана. Всего было по трое. Он выбрал с вышивкой - берёза корнями вверх, и сорвал с одежды кучу ненужных побрякушек. На другой день принесли три кожи. На одну из них Алексей наступил ногой: эта кожа станет бубном. На третий день - три посоха, украшенных затейливой резьбой. Алексей выбрал орлиный.
      Как-то вечером Аку принёс в кожаном мешочке деревянные таблички, напоминающие руны. Он разложил некоторые из них перед собой. Но Алексей изменил порядок табличек и прибавил несколько новых - это одно из его имён. Шаман надолго задумался. Они не поняли друг друга. Не удивительно - люди давно исказили древний язык ложными смыслами.
      Однажды рано утром Алексей увидел во дворе Аку и с ним парня лет восемнадцати, невысокого, с тонкими не местными чертами лица. Шаман что-то объяснял своему спутнику. Появление Алексея изменило это тихое потаённое место: люди приезжали издалека, привнося суету и беспорядок. Всё труднее было оградить затворника от любопытства, а любопытных от беды. Аку неизменно сохранял невозмутимый вид, соблюдал законы гостеприимства и одновременно твёрдой рукой управлял своим хлопотным хозяйством. Алексей чувствовал его усталость и хотел упростить опеку. Но Аку и слышать об этом не желал, сам приносил еду и воду, лично проверял все детали быта, а по вечерам надолго задерживался. Алексей узнал от него много интересного о шаманах, о северных народах, о местных обычаях и легендах.
      - А где твой помощник? - спросил как-то Алексей про рассказчика замысловатых историй древности.
      - Он глуп. Это его погубит. - скупо, не вдаваясь в объяснения, ответил шаман.
      Аку случайно оказался рядом, когда охотники нашли Потерянного Человека: ездил к сыновьям, которые пасут оленье стадо. Что-то там показалось суеверным людям, но шаман не обратил внимания на их рассказ. Если верить всему, что говорят в этих местах, то удивления не напасёшься. Вроде бы сначала был странный как молоко туман, а потом в небе появился орёл, зовущий за собой, он и привёл к человеку, который только чудом мог здесь оказаться: например, с неба упасть, или черт его на себе привёз, а потом бросил погибать - иначе как? Да и собаки себя странно вели, будто нюх потеряли, и всё к людям жались. Только не до фольклора, когда человек при смерти. Аку уже и не надеялся вернуть Алексея к жизни, но молодой организм справился. Помощник Аку по пьянке вдобавок к рассказу пастухов сочинил историю с Великим Шаманом. Слухи не удержишь! Молва разрослась, и Аку ничего не мог с этим поделать. А теперь уж бог рассудит!
      Аку давно перестал расстраиваться из-за нерадивости, или глупости своих помощников, потому что других не было. Он не видел себе замены в многочисленном семействе. Ни рядом, ни вокруг, ни далеко не было никого, кому бы он мог передать свои знания и опыт, на кого бы он мог положиться в своих шаманских обязанностях. В последнее время Аку часто вынуждено привлекал младшего сына вместо помощника. К счастью Валера не подавал никаких шаманских надежд и был полезен лишь сыновьей подконтрольностью. Впрочем, высшим силам иногда достаточно и такого соучастия, чтобы сделать свой очередной выбор. Аку молился о том, чтобы этого не случилось. Сейчас, когда много дел, выбирать не приходилось. Обычный помощник Аку занимался с гостями, пил с ними водку, честным голосом рассказывал небылицы, а по утрам мучился с похмелья.
      Когда Аку в очередной раз давал распоряжения сыну, рядом с ними неожиданно появился Алексей. В такое время гость ещё обычно спал. Аку не хотел сводить их вместе, опасаясь, что сын непременно что-нибудь отчудит, да видимо, деваться некуда. Валера смотрел на загадочного гостя с любопытством и хитро улыбался.
      С тех пор Валера часто заменял Аку. Их отношения быстро стали дружескими. Малоразговорчивый, но смешливый и жизнерадостный, Валера порой заменял слова мимикой и жестам. Когда никто не видел, он пародировал церемониальность отца или изображал злого Чёрного Шамана.
      - Ну, ты ещё моего дядю не видел. Представь, такой важный и раз в говно наступил...
      Белый день приближался. Накануне собрались шаманы. Их было девять. Некоторые приехали издалека. Алексей молчал. Молчали и гости. Отрешённая, враждебная сосредоточенность. По своей воле они не допустили бы коронации пришельца. Нет пророка в своём отечестве! Сознание простых людей темно, они суеверны, им нечего терять, они бедны и могут легко попасть в сети юного проходимца. Что тогда станет с их властью? За ними люди, стада оленей, обширная и богатая земля, деньги. Кое-кто, да не укажут на него пальцем, уже освоил переправку наркотиков с юга в северные промышленные центры. Разве можно рисковать из-за этого юнца, возомнившего о себе неизвестно что? А если Аку прав и перед ними тот, чья власть неоспорима? По здравому рассуждению, такого не может быть никогда. Но молва уже сделала своё дело. Народ не поймёт их, если они откажутся участвовать в Белом обряде. Аку, чьё слово ни за страх, ни за деньги не купишь, встал на сторону пришлого. Они не могут не подчиниться, а подчинившись, назад хода нет. Подрывать авторитет Великого шамана - значит рубить сук, на котором сидишь.
      Шаманам необязательно друг с другом разговаривать. Молчаливая встреча продолжалась недолго. Алексей сделал знак рукой, и все вышли.
      На другой день приготовления были закончены. К полудню принесли воду для умывания. За пристройкой стояла кабинка: четыре столба, обтянутые брезентом с брезентовым же потолком. Валера всегда тактично отворачивался, пока Алексей мылся и только в завершение процедуры обливал его из кожаного ковша водой.
      С белой повязкой на голове, в новой длиннополой рубахе из плотного белого полотна, в мягкой, расшитой бисером обуви, Алексей сел в лодку. Валера - на вёслах. Он грёб не спеша. Прошло не меньше часа, когда они причалили берегу, где их уже ждали.
      Сначала Алексей прошёл через короткий живой коридор из детей и подростков. Те, кому по 8-10 лет держали в руках молодые берёзовые веточки, за их спинами стояли старшие. Об этом дне они будут рассказывать своим детям и внукам. Неизвестно, какому поколению ещё выпадет Белый обряд. Участие в нём, благотворно сказывается всю жизнь.
      Костёр горел с ночи. Люди собрались вокруг одной семьёй. Пели песни, слушали рассказчика, вторили ему, когда он давал команду, словно участвовали в сказочных приключениях богов, героев, шаманов. Звук бубна опускался в низину, отражался от озёрной глади и уходил далеко-далеко...
      Зрители с детьми сидели невдалеке от костра прямо на земле. Алексей встал рядом с костром, повернувшись навстречу солнцу. Сначала зазвучал один бубен, потом ещё. На открытом воздухе звук быстро затухал, но ритм всё ускорялся и вот уже нельзя различить голос отдельного бубна: все голоса слились, образовав плотное ритмическое пространство. Шаманы исполняли каждый свой особый танец. Сначала медленные и разрозненные, движения, становились всё более энергичными и достигли исступления, когда наступил резонанс, и слились в одно целое звук и танец. Но Алексей этого не видел. Он стремительно поднимался вверх, как будто его втягивал перевёрнутый небесный водоворот, сходящийся где-то высоко в яркую точку. Внезапно всё стало хрупким и рассыпалось на мириады частей, наступила абсолютная темнота и тишина. Невозможно сказать, сколько это продолжалось: может быть долго, может быть одно мгновение. Время исчезло. Пространство остановилось. Оно только изменялось вокруг беззвучно и неуловимо быстро: везде и нигде. И вот он уже падает в чёрный колодец, который внезапно обрывается. В бескрайнем, залитом солнечным светом пространстве справа летит белая орлица, слева - огромная чёрная птица со стальным клювом и стальными когтями. Орлица не успевает, добыча достаётся чёрной птице, которая терзает и рвёт Алексея на части. Но он не чувствует боли. Куски его тела летят в разные стороны, их подхватывают и едят какие-то уродливые создания. Стальные когти разрывают его голову. Белая орлица успевает подхватить лишь небольшой кусочек растерзанной плоти. Стальной клюв чёрной птицы впивается в его в сердце, и оно разрывается с чудовищной болью.
      Алексей очнулся от собственного крика. Он лежал в чуме. Уже стемнело. Монотонным голосом, хорошо знакомый рассказчик-забулдыга, излагал свою версию событий:
      - И Белая Орлица вступила в бой с Чёрной птицей со стальным клювом и стальными когтями. Но силы были неравными. Чёрная птица была такой большой, что тень от неё, падая на землю, погружала во тьму расстояние трёх дней пути.
      Рассказчик замолчал. Алексей попробовал подняться, и у него это сразу получилось. Он не чувствовал никакой усталости, наоборот - сила вливалась в тело. Дымка, которой раньше были подёрнуты воспоминания о прошлом, пропала.
      Церемония продолжалась. В чуме находились все шаманы. После чудесного возвращения Алексея, каждый подошёл и оставил у его ног по белому камешку, укладывая их так, что получился круг. Сначала Алексей положил в центр круга свой бубен и прочитал над огнём заклинание для бубна, потом он поставил в центр круга свой посох и прочитал заклинание для посоха, потом он положил в центр круга свой белый камешек и склонился над своей, расстеленной на земле одеждой шамана. Участники церемонии по одному подняли с земли свои камушки, и вышли из чума. При их появлении зрители, которые всё это время находились снаружи, выразили свой восторг громкими криками, очень напоминающими пьяное "Ура!". В чум зашёл Валера, хитро прищуриваясь, он почему-то пожал Алексею руку в знак поздравления, потом стал помогать одеться, хотя нужды в такой помощи не было. Только тогда Алексей сообразил, что его друг навеселе. Впрочем, навеселе были все. У костра разложена снедь, в стаканах водка. Появление Алексея вызвало неподдельный восторг пьяных людей. Он чувствовал себя не в своей тарелке из-за непривычной одежды и оказанного ему внимания. Валера, что называется, подсуетился и протягивал до краёв наполненный стакан водки. Алексей выпил и сорвал возгласы одобрения.
      Весельной лодки уже не было. Возвращались они на моторке лихо, с ветерком и элементами водного слалома. Причаливая, Валера газанул, лодка выскочила на пологий берег чуть не по самый мотор, что, очевидно, считалось особым шиком. В доме пир шёл горой. Алексея ещё побаивались, но раз он среди них, значит всё уже позади. Водка лилась рекой, попойка стала всеобщей. Алексей быстро отключился.
      Утром проснулся на кровати в мучительном похмелье. На полу на шкурах спал Валера. Невыносимо давил сушняк. Алексей сел на кровати, его мутило. Он не знал, в каком месте дома находится и куда нужно идти.
      - Валера! - позвал Алексей.
      Но Валера не реагировал. Алексей сполз на пол, встал на карачки и тормошил друга, но тот что-то мычал и не сдавался. В конце концов, Алексей лёг рядом и забылся в послепьяночном бреду. Так их и застал Аку. Он принёс таз и стакан с мутной жидкостью.
      - Пей! Быстрее пройдёт. - приказал Аку.
      Алексей недоверчиво покосился на стакан и не обратил внимания на тазик:
      - Я, вообще-то, не опохмеляюсь, обычно...
      Аку засмеялся. Алексей впервые видел его смеющимся.
      - Вчера всю водку за сто вёрст выпили, так что на опохмелку и не рассчитывай! - объяснил Аку.
      Алексей зажмурился и выпил. Первую минуту - так-сяк, но дальше... Желудок забурлил и стал выдавать на-гора всё, что вчера принял. Алексей блевал, издавая утробные звуки. Валера проснулся. Облокотившись на руку, наблюдал за процессом.
      - Ну, ты по взрослому! - как бы с уважением прокомментировал Валера.
      Алексею было не до шуток. Ему казалось, что он выблевал всё до последней капли вместе с желудком и мозгами.
      - Помоги лучше. Ему таким показываться нельзя. - сказал сыну Аку.
      - Да, ясно, чего там... - согласился Валера.
      - И нужду справь... сюда же. - Аку обращался к Алексею.
      Стыдно! Алексей замялся.
      - Давай, давай. Тебе сейчас не нужно выходить на люди... - понуждал Аку.
      Алексей смирился. Моча барабанила по тазику, как набатный колокол.
      - Эх, не расплескать бы! - Валера взял тазик: - А может, покакаем?
      Аку свирепо взглянул на сына и рыкнул:
      - Воды принеси умыться! Разговорился!
      Гости разъехались. Наступили будни. Алексей помогал по хозяйству, и, считай, всё время проводил с Валерой. О недавних событиях не говорили, словно их и не было. Только иногда Алексей ловил на себе настороженные взгляды домочадцев. Всё же его сторонились. В доме и пристройках жили десять человек - родственники и работники, время от времени появлялись ещё какие-то люди. Аку был занят своими делами, но только делал вид, что не обращает внимания на Алексея, который сначала маялся от неприкаянности, а потом стал сам браться за любую работу. Валера быстро понял преимущество такого положения: Алексей выполнял всё, что он ему поручал, а поручал он то, чего не хотел делать сам, бессовестно отлынивая от своих обязанностей. Аку терпел не долго. Однажды застав Валеру спящим в сарае он отходил его попавшейся под руку палкой.
      Они так и спали в одной комнате: Валера - на полу, Алексей - на кровати. Вечером побитый ворочался и кряхтел, пристраивая свои синяки поудобней.
      - Давай поменяемся. - предложил Алексей.
      - Ну да, ты хочешь, чтобы он меня совсем убил? - отказался Валера.
      - Не хочу. Тогда иди ко мне. - не унимался Алексей.
      - О! Тогда точно убьёт! - Валера сделал страшное лицо.
      - Да, жаль будет. - Алексей посочувствовал: - Такого красивого - и убьёт!
      - Это девки красивые, а я симпатичный! - с довольной улыбкой ответил Валера: - Отстань! Знаю я вас, шаманов.
      Три недели после Белого обряда пролетели быстро. Алексей думал, как поступить дальше. Вернуться? Куда и зачем? Его уже наверняка записали в пропавшие без вести. Так лучше, чем объяснять то, что объяснить невозможно. Да и сожалений о прошлом нет, потому что есть предчувствие другого будущего. Алексей отложил решение. Однажды вечером Аку застал его во дворе сидящим на завалинке заколоченной пристройки, где ещё недавно Алексей привыкал к своему новому состоянию.
      - Я не тот за кого меня принимают. - Алексей пристально смотрел в глаза шаману: - Ты один это понимаешь.
      - Ты просто молодой человек, которому нужна помощь. - ответил Аку, приземляя тему разговора.
      - Я то же об этом. - Алексей усмехнулся: - Я не более сумасшедший, чем твои соплеменники.
      - Ты не сумасшедший. - теперь Аку пристально смотрел на Алексея: - Я стар. Кто-то должен меня заменить.
      Обычно, шаманы знают, сколько поколений у них в роду смогут общаться с духами. Они так же знают, какой срок отпущен лично им: сколько шаманских одеяний они сменят, сколько бубнов придёт в негодность, прежде чем путь в другую реальность для них закроется.
      Алексей отрицательно покачал головой:
      - Это буду не я. Ты помнишь женщину, которая ко мне обращалась? У неё родится сын. Он сменит тебя, когда придёт время. А оно придёт ещё не скоро. Ты выглядишь старше, потому что ты шаман. Я вернусь сюда, когда мне больше некуда будет возвращаться.
      Некоторые предчувствия были очень конкретными: Алексей знал, что случится именно так. Он не задумывался о том, откуда и почему он это знает. Задуматься о чём-то - это, значит объяснить себе словами. Наедине с собой он не думал в привычном смысле. Его другая память и знания - это образы, которым он не искал вербального соответствия. Экзорцист в лице Алексея нашёл бы себе поле деятельности на наглядном примере одержимостью бесом.
      - Ты Великий шаман нашего народа. - Аку не лукавил, теперь это действительно так, даже формально: Белый обряд - это народное признание, что бы там ни было на самом деле: - Ты можешь вернуться в любое время.
      Вот всё и решилось.
      На другом конце озера заходило солнце, казалось, что оно опуститься прямо в воду. Тайга о чём-то шепталась с птицами. Воздух такой густой и вкусный, что его можно мазать прямо на хлеб. Скоро в доме зажгут свечи, и он станет волшебным. Дом построен из лиственницы так давно, что дерево превратилось в камень. Алексей пробовал - гвоздь забить нельзя и не всякое сверло берет. Очевидно, это связано с особенностями микроклимата вокруг озера. Каждое дерево для построек было срублено с разрешения духов тайги. Дом по местным мерка огромный - двух этажный, с комнатами, с большим залом. Подсобные помещения и пристройки делают весь ансамбль похожим на маленький замок на берегу. А про Озеро говорят: оно такое глубокое, что утонувший не всплывает никогда.
      * * *
      Завершив обсуждение деталей предстоящей операции по встрече с Алексеем, Директор отпустил Вениаминова и в тему решил разобраться с вопросом попроще. Родственница Константина Иосифовича проявила пробивной талант с божьей помощью, как посчитала. Воспользовавшись записной книжкой старца, она вынесла мозги референтам, разыскивая генерала командующего магией. Имя Константина Иосифовича далеко не на слуху в ведомстве, так что разобрались не сразу. Оказывается, старца разбил паралич, впрочем, не удивительный в его возрасте, но родственница говорила об убийстве.
      Когда соединили, Директор представился.
      - Божички! - зарокотала трубка: - Спасибо вам, добрый человек, что уважили. Костеньку то убил дьявол окаянный!
      Далее последовала невнятица. Родственница оказалась из числа тех, кто общается не с собеседником на другом конце линии, а с телефонной трубкой, которая видит мимику и жесты дополняющие, а иногда и вовсе заменяющие слова.
      - Я понял! - остановил разговор Директор: - Я заеду к вам ближе к вечеру, и вы мне всё расскажите.
      Отдав распоряжение, чтобы выяснили адрес и подготовили выезд, Директор поймал себя на мысли, что начинает раздражаться. Вполне вероятно, каким-то боком Алексей отметился у старца, который что-то, через столько лет, хотел сообщить о Грибове. До этого ли сейчас? Кто такой Алексей? Тьфу, и растереть! Проштрафившийся сотрудник с путаной жизнью и сомнительными связями. Директору Алексей не нужен, нужен Андре. А штрафник, если ума хватит, может ещё послужить родине в подобающем ему качестве.
      По дороге на дачу Директор заехал к родственнице Константина Иосифовича.
      - Сын Сатаны! У него их много. Слуга Антихриста! - взялась за прежнее женщина: - Говорила я Костеньке - не привечай! У меня кошка в угол забивалась, когда он приходил. Да я и сама чувствую! Сердце заходится. Уж и молюсь, и крест кладу... Я ведь слышала. Когда он уходил он так и сказал... Божички мои, так и сказал...
      Директор не стал её перебивать. На рабочем столе лежал незаконченный перевод книги из библиотеки Грибова. Внимание Директора привлёк большой абзац, жирно обведённый карандашом:
      "... Человеческие тела они снашивают, как одежду и переселяются в новые. Живут в разврате и нечестивости, даже сам дьявол не может с ними совладать и исполняет их просьбы ...".
      Дочитав до этого места, Директор положил лист на место. Вот до чего могут довести оккультные страсти! Неудивительно, что занятия оккультизмом рано или поздно сказываются на здоровье.
      Под аккомпанемент непрекращающихся причитаний родственницы старца, Директор автоматически, по привычке к порядку, стал поправлять, лежащие на столе как попало листы. Из-под одного из них выглянула бумажная копия фотографии: Алексей в забавном облачении! Не удивляет! Уже не удивляет. Директор хотел показать фотографию родственнице для опознания, но передумал: вдруг и её паралич разобьёт! И так, всё ясно.
      - Вот я и хочу заявление написать. - подытожила родственница: - Вам писать?
      - Мне? - не понял сразу Директор: - Вы об этом... В полицию. - лицо родственницы стало недоверчивым, Директор успокоил: - Они нам передадут, если что.
      По дороге на дачу Директор представлял себе лицо офицера полиции, читающего заявление родственницы Константина Иосифовича. Посмотрим, посмотрим, так ли страшен черт, как его малюют! С дачи Алексею не улизнуть, даже если он попробует улететь на метле, или на чём там сейчас летают колдуны?
      Дача - это своеобразный гибрид современного строительства и деревянного зодчества. Поначалу у Марины была мысль её перестроить, потом инновационный зуд утих. Кое-что подремонтировали, но не более. Проходя через двор, Директор увидел, что Алексей ждёт его на семейной веранде. Это неприятно: незнакомый человек распоряжается как у себя дома. И как вошёл? Словно тут проходной двор!
      При появлении Директора Алексей вежливо встал, обозначил лёгким кивком головы приветствие. Здороваться за руку и лобызаться - не стали.
      - Не нарушай межи ближнего твоего. - Алексей видел написанное на лице Директора раздражение: - Извините. Когда-то это был и мой дом.
      Директор оценивающе смотрел на Алексея. Выглядит моложе своего возраста. Крепок. Мужчина в полном расцвете сил. Такие женщинам нравятся. Самоуверен, как бы ни до наглости, хотя возможно, что и до наглости. Одет небрежно или такой стиль. А ему бы пошла форма офицера Вермахта: внешность арийская, характер стойкий, нордический. Этакая голубоглазая и светловолосая бестия. А рога и хвост где?
      Алексею Директор показался непримечательным. Есть такие на вид фоновые люди. Скрытен. Абсолютно недоверчив. Мощный самоконтроль. По характеру не крут, потому что спокойно жесток. Одним словом, Директор!
      Не дожидаясь приглашения, Алексей сел, окинул взглядом вид с веранды:
      - Тишь да гладь, да божья благодать.
      А всё-таки наглец! Директор подошёл к окну веранды и присел на подоконник: так по-домашнему!
      Пауза стала неприличной.
      - Согласен. - ответил Алексей на молчание Директора: - При многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои - разумен. И всё же?
      - Собственно лично вы меня мало интересуете - Директор сразу приступил к главной теме: - От вас нужно, чтобы вы передали Андре, что я хочу с ним встретиться.
      - Всё мне позволительно, но не всё полезно! - удивился Алексей ещё чуть-чуть бы и до смеха: просьба позабавила: - Захочет ли единорог служить тебе и переночует ли у яслей твоих?
      Цитатник ходячий! Директора так просто не проймёшь:
      - А когда вы в священниках успели побывать?
      - Давно... - Алексей сделал лёгкий жест рукой: - Ещё до Библии.
      - Разумеется! - усмехнулся Директор: - Вы её и написали.
      - Нет. - с сожалением сказал Алексей: - У меня бы так не получилось.
      Алексей любит цитаты до греха цитирования. Зачем ломать голову над ответом? Обо всём в мире уже подумано и обо всём сказано. Нужно только выбрать удобное сейчас. Если завтра потребуется наоборот, и то найдётся. У бога всего много.
      - Мне кажется, вы не понимаете своего положения. - в голосе Директора звучали ноты превосходства: - Полагаю, что в обмен на вашу свободу, Андре согласится встретиться. Мне почему-то кажется, что он ценит вас не только за эрудицию. Я не зову его сюда, мы можем встретиться где-нибудь в Европе.
      - Слова мои от искренности моего сердца, да скрытно разложены по земле силки для него и западни на дороге. - Алексей тяжело вздохнул: - Но люди не умеют быть не вполне гнусны, ни совершенно честны!
      - То же из Библии? - Директору показалось, что Алексей так тянет время.
      - Нет. Макиавелли. - пояснил Алексей: - Почитайте. Полезно.
      - У нас хорошая библиотека. - сообщил Директор: - Вам понравится. Я ознакомился с вашими характеристиками по спецкурсу. Вы хладнокровный, расчётливый игрок. Вы не станете пускать себе пулю в лоб, или хватать меня за шкирку, что, впрочем, одно и то же. Это глупо. Вы будете до конца надеяться, что сможете нас переиграть. Вы профессиональный человек и как профессионал должны понимать, что отсюда у вас нет другого выхода, кроме как стать читателем нашей библиотеки. Я здесь, потому что не хочу, чтобы вы наделали непоправимых глупостей. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Это усложнит наше дальнейшее общение. На этом этапе вы проиграли, но кто знает, что нас ждёт в будущем?
      - Вы не знаете, а я знаю. - Алексей был совершенно спокоен: - Не пойму, зачем вам Андре, но вы ему не нужны. Да и мне тоже. Я сделал вам одолжение, согласился на встречу, а вы устроили мне ловушку. Но... Почитайте Макиавелли. С вами, я и вы, мы ещё встретимся и опять по разные стороны баррикады. Вам предстоит долгая жизнь, но умрёте вы не от старости. Вас убьёт ваша совесть. Что касается меня, то рад бы был ходить путём добрых и держатся стезей праведников. Да я из тех, которые оставляют стези прямые, чтобы ходить путями тьмы.
      Разговор становится бессмысленным. Но удар держит хорошо. Школа. Наша школа! Директор хотел подать условный знак с веранды, но Алексей не дал ему этого сделать.
      - Сядьте на стул. - Алексей смотрел на Директора, добродушно улыбаясь: - А то вывалитесь из окна, стекло разобьёте, порежетесь, ударитесь. От греха...
      Директор выполнил просьбу Алексея, не понимая, что происходит: почему он не подал знак, почему он садится на стул?
      Алексей ожидал, что ему устроят засаду: спецназ с сетями, газ, или что там они для него приготовили? Сначала захватить, а уж потом и разговаривать - нормальная спецслужбисткая подлость. Что из этого бы получилось - другой вопрос. Но Директор отличился личной доблестью и заботой о подчинённых. Так войны не выигрывают! Впрочем, о том, что драка не состоится, Алексей не жалел. Интуитивно Директор поступил правильно, хотя осознанно исходил из ложных посылок и самоуверенности.
      Захватить Алексея можно только убив сразу. Да вот убить его может, разве что шальная пуля. Снайпер снаружи, замечательный, незнающий промаха снайпер, промахнётся, в сети окажется сослуживец, а не золотая рыбка и так далее. Физическая уязвимость Алексея с лихвой компенсировалась его необычными возможностями, специальной подготовкой и большим опытом. А если учесть полное отсутствие моральных запретов в достижении цели, тем более, если цель - спасение себя красивого, то потери у нападающих будут ужасны.
      - Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, - всё суета! - подвёл итог Алексей, встал, прошёлся по веранде, хотел помахать ручкой замаскированному оцеплению на прощание, но не стал. Вдруг у снайпера сдадут нервы? Чтобы не испытывать свою судьбу и психическое здоровье спецназовцев, отошёл вглубь веранды. Но Директора избавлять от предстоящего зрелища Алексей не стал: пусть помучается в догадках, заслужил своей подлостью, хотя оказался всё же недостаточно подл.
      Перед Алексеем появился вроде как лист стекла, стоящий на ребре, примерно два на два метра, по листу прошла рябь как по воде, кажется это действительно вода, она стала уплотняться: сначала это было похоже на дупло, фигура обретала подробности и со всей очевидностью трансформировалась в бесстыдно раскрытую трепещущую вагину, в отличие от натуральной, у неё были два клитора - сверху и снизу. Вагина изнывала и даже, кажется, хлюпала. Алексей уверенно шагнул в неё. Лишь бы не месячные! Какой-то миг казалось, что он завис в воздухе, но нет. Это всего лишь его одежда: внезапно лишённая тела она упала. Половые губы сомкнулись, и вагина исчезла.
      Директор пошевелился. Нормально. Встал. Нормально, ничего не мешало. Подошёл к одежде на полу: застёгнута на все пуговицы - человек из неё испарился! Директор дотронулся ногой до одежды - вдруг там что-нибудь осталось? Ничего не осталось. Алексей делал рукой какой-то знак: Директор хотел было повторить его движение, но замер и отказался от этой мысли - что если зловещая половая щель разверзнется снова?
      Вспомнился пассаж Гранина об отчётах. Действительно, доведись о таком отчитываться, и как быть? Пизда съела? Директору такой отчёт не понравился бы, хорошо, что он избавлен от необходимости отчитываться самому себе. Мысль об этом возвратила к реальности. К операции чего только не подготовили, разве что чесноком не запаслись, святой водой и серебряными пулями, а напрасно. Отбой! Не провал же! Но провал полный.
      *
      А в это время под окнами многоэтажного офисного здания собралась кучка любопытных. Откуда-то сверху на асфальт свалился голый мужик и, судя по всему, свалился насмерть. Вероятно, выпал, или выбросился, или выбросили из окна порностудии. И чего только в жизни не бывает? Подбежала охрана здания: все помещения на кондиционировании, окна шумо и пылезащитные, их запросто не откроешь, пожарные выходы и аварийные лестницы - на обратной стороне. Охрана с удивлением смотрела наверх: разбитых стёкол вроде не видно и тело без порезов. Вызвали полицию.
      "Переходу" Алексея научили братья по разуму, но он ещё не до конца освоил эту технологию. Физических ощущений во время процесса нет, но ментально впечатление, словно размазан на все четыре стороны света и по зениту, и по надиру. Попробуй тут разобраться с направлением. Ошибка может обойтись дорого: окажешься на Луне или в другой галактике. Теоретически, назад вернуться возможно, а практически, голому в космосе не место. "Переход" - только для разумных существ: ни весточки тебе, ни посылочки, ни одежды он не принимает. Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь - мог бы сказать по этому случаю Алексей, но по непонятной причине его тело превозмогло разум и вывалилось из "перехода" раньше, поэтому прокомментировать своё положение не могло. Так всегда бывает, если пренебрёгши теоретической подготовкой, устремляешься к практике. Когда разум подоспел к месту встречи с телом, тела на месте не оказалось. Исполнив все формальности, связанные со странным происшествием, полицейские отправили покойника в морг. Вот незадача!
      Дежурный патологоанатом Иосиф Самуилович Фельдман бегло просмотрел сопроводительные документы, поворчал, что опять не порядок: после Серой смерти в полицию пришло много новичков и при оформлении тел допускается куча ошибок как процессуальных, так и, по сути. Падение с неустановленной высоты... Даже споткнувшись, хотя бы нос разобьёшь, а тут падением и не пахнет. Осмотрел новенького покойника: совсем свеженький, как только что из ванной, без следов агонии, тело точёное - так и просится на вскрытие! Но на очереди грузная мадам, погибшая в автоаварии. Интересно, теперь всех будут привозить голышом, или это в порядке исключения? Надо будет проверить на изнасилование как прижизненное, так и посмертное: плотская красота - это судьба, иногда к счастью, иногда, к сожалению. О, старик Фельдман многое повидал на своём веку!
      Подготовляя инструменты для общения с телом и содержимым грузной мадам, Фельдман спиной почувствовал непорядок. У евреев такая история за спиной, что непорядок они чувствуют всеми частями тела. Что ж в этом удивительного? Оглянувшись, Иосиф Самуилович увидел архангела, только без крыльев и с неприкрытыми мужскими причиндалами. Уж лучше бы с крыльями, а не с биркой на ноге.
      Страшный сон патологоанатома - вскрытие ещё живого человека. Но практически об этом неизвестно. Даже если предположить фантастическое сцепление обстоятельств в результате, которых живой покойник попадёт под аутопсию, то кто же признается, что пациент умер от вскрытия? Ожившие покойники из той же серии страшилок, хотя один случай воскресения из мёртвых хорошо известен, но обсуждению он не подлежит.
      Разум Алексея, таки воссоединившись с телом, обнаружил, что находится в невесёлой компании мертвецов. Это неприятно, но могло быть значительно хуже. Недолго побродив по вечернему моргу, Алексей предстал перед Иосифом Самуиловичем. Старик Фельдман не обрадовался встрече: победа жизни над смертью - это замечательно, но почему именно в его смену? Кому-то - счастье, а кому-то - служебное разбирательство.
      - Г-голубчик... - слегка заикаясь, заговорил Фельдман: - Как вы себя чувствуете?
      О чём ещё можно спросить пять минут назад покойника? Алексей чувствовал себя хорошо, попросил халат. О чём речь! Только с отдачей. Вот так буднично протекают невероятные события. На прикрытие срама и халата достаточно, но для вечерней прогулки по городу - всё же излишне экстравагантно и у персонала морга вызовет нездоровый ажиотаж.
      - Вы меня проводите. - Алексей не сомневался, что доктор не откажет: - И не задавайте, пожалуйста, вопросов, я сейчас не в духе, чтобы отвечать.
      Разумеется, кто был бы в духе после такого? Ужас, если представить! На вопрос, есть ли у него машина, Иосиф Самуилович неубедительно соврал, что нет. Ему сегодня приснилась невестка, так и на тебе! Вот и не верь после этого в дурные приметы. Да разве это машина? Это драндулет!
      До выхода добрались благополучно - никого не встретили в позднее время. Но охрана, если высоким стилем, а попросту - безоружные сторожа, бдели, не очень понимая свою роль в мертвецком заведении, но всё же ожившего покойника вряд ли без разбирательства выпустили бы. Для Алексея они препятствием не стали. У каждого человека в закоулках сознания бродит столько всякого и разного, что умеючи можно убедить его в чём угодно. Алексею такого умения не занимать. Он не знает, что им причудилось: по суеверности вашей, да будет вам. Один охранник увидел полуразложившегося зловещего мертвеца, который волок за шкирку бедного патологоанатома, другой - жуткого вампира с клыками и горящими дьявольским светом глазами. Ничего удивительного, что основную работу за Алексея обычно выполняет Голливуд. В будущем охранникам предстоит длительный процесс реабилитации, так как они будут настаивать на своих показаниях.
      Машина Фельдмана и в правду оказалась развалюхой. Алексей по привычке хотел сесть на место водителя, но подумав, уступил Иосифу Самуиловичу, который не понимал, чем может быть полезен: подвести домой, или сразу в ад? Домой? Замечательно! Куда?! Чем же так старый еврей провинился против Господа?
      Иосиф Самуилович жил один в трёхкомнатной квартире, вдали от семьи обетованной. Гостям он конечно рад, но последний раз такая радость его постигла он уже не помнит когда, поэтому теперь он чувствовал себя дома как не в своей тарелке. Алексей вежливо попросил какую-нибудь одежду и обувь из того, что не жалко, пообещал обязательно рассчитаться. Фельдман отнёсся к его словам с недоверием, долго копался в разных шкафах:
      - Возьмите. Это сына одежда. Осталась, так и лежит. Моя комплекция не для вас.
      Алексей переоделся. Вид вполне попсовый: потрёпанные джинсы, лёгкая просторная куртка с большими карманами, на ногах что-то промежуточное между кроссовками и туфлями.
      Домашняя обстановка таки взяла верх. Иосиф Самойлович понемногу успокаивался. Гость не обижает и на том спасибо. И, кажется, грабить не собирается, да и что тут грабить? Конечно, некоторые из вещей всё же немножко стоят в этом мире на чёрный день, но в основном они дороги Фельдману как память сердца. Когда опасения за грабёж улеглись, появилось вполне объяснимое любопытство:
      - Не понимаю! Вы умерли.
      - Как сказал Господь? - Алексей говорил назидательно: - "Я - воскресение и жизнь! И если кто в Меня верует, если бы и мёртв был - воскреснет". Сколько дней Лазарь мёртвый пролежал? Четыре. А я и одного не сподобился. И воззвал Иисус Христос громким голосом: "Лазарь! иди вон". Так и вы! Поразительный случай.
      - А вы большой шутник. Вам в Израиль ехать надо. Там у вас будут поклонники. - посоветовал Фельдман.
      - А почему вы сами не в Израиле? - спросил Алексей проклятым вопросом, в котором слышится удивление: почему все евреи ещё не там?
      - Когда много евреев собирается вместе, это то же не очень хорошо! - больная для Иосифа Самойловича тема: - Что толку, что мои дети там? Как вы думаете, кто кому помогает? Даже если я продам всё, что вы видите и квартиру, профукают, особенно невестка. Простите, вам, вероятно, это не интересно.
      Гостевание к радости хозяина не затянулось, остаться он не предлагал даже из вежливости: некоторые люди так прямолинейны, что правила хорошего тона понимают буквально. Мало ли, вдруг такой случай? Но раз уж так вышло, как же напоследок не спросить:
      - Там... Вы понимаете меня?
      - Там ничего нет. Ничего! - уверено ответил Алексей: - Ничего и никого. Всё остаётся здесь. Но это большая тайна!
      А что я вам говорил?! Мог бы воскликнуть Иосиф Самойлович, да промолчал: верить на слово незнакомому человеку - то же не очень правильно.
      *
      Неудача с поимкой Алексея огорчала сама по себе как частный случай, а вот её подробности выходили куда-то очень далеко за рамки обыденности и главное - показывали непригодность существующих мер защиты и систем безопасности при столкновении с неизвестным противником. Проконсультироваться с учёными? На смех не поднимут, не посмеют, а для отмазки сочинят объяснение в духе теории струн и червячных переходов. Эти названия Директор почерпнул из какой-то случайно попавшейся на глаза "популяризатной" передачи: названия запомнил, а вот о чём они - хоть убей! В фантастических фильмах герои часто проделывают похожие вещи - прыгают в какие-то пространственные воронки, и кувыркаются там, пока не выскочат на краю Вселенной. Эти пространственно-временные туннели почему-то всегда наводили Директора на мысль о жопе, хотя никаких анальных фантазий у него отродясь не бывало. А тут - на тебе! Целая... Уж сколько нас упало в эту бездну!
      Приёма дожидался духовник Президента. Директор знал: доложили, что тот будет просить дополнительно вакцину, а кроме того, некоторые нетипичные священнослужители попали в число других ранее нетипичных священников уличённых в педофилии с мальчиками. Не в заступничестве суть, а церкви не к лицу такая шумиха.
      Директор - человек далёкий от воцерковлённости, а пуще того, невежда в вопросах вероисповедания. Но, склоняясь перед общей тенденцией, путём самообразования научился отличать священника от дьякона, чтобы не путаться, общаясь с рясоносцами. Пробовал читать Библию. Это заблуждение иных мирян, которые думают, что стоит им открыть Книгу, как мудрость Господня на них прольётся. Директор уснул, нечаянно облив и себя, и Библию чаем. Подступался ещё, да видать не по Сеньке шапка.
      - Отец Георгий, благословите! - как полагается, а не со "здрасте", встретил Директор духовника.
      Быстро покончили с приветственными формальностями, чуть дольше времени ушло на полное удовлетворение церковного хотения. Против обыкновения Директор не удержался от каверзного вопроса: что же такое происходит с промыслом божьим, почему такое стремление к погублению человечества?
      - Промысл Божий абсолютно праведный, но он непостижим ни людям, ни даже ангелам. - стандартно ответил батюшка, но не ограничился этим, потому что в вопросе укор Господу: - Глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа.
      - Выходит, что за грехи наши. - пояснил сам себе Директор.
      - Мудрый сердцем принимает заповеди, а глупый устами преткнётся. Нет человека, который поживёт на земле и не согрешит. Но нет и такого греха, который не прощается Богом при нашем покаянии. - батюшку не удивило невежество Директора: - Да вот покаяние всё больше показное. Уразумеешь страх Господень и найдёшь познание о Боге. Ибо Господь даёт мудрость; из уст Его - знание и разум.
      - Что-что, а страху то он теперь нагнал! - согласился Директор, сожалея о затеянном разговоре.
      Как пёс возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою - подумал батюшка. Говорить с Директором, что с язычником. Царство Христа не от мира сего, мир сей под властью дьяволовых наместников.
      *
      Вениаминова возня с директорской дачей заинтриговала. Во время подготовки операции он попробовал побольше выведать и нарвался на грозный взгляд Директора. Судя по принятым мерам и спецсредствам, на даче залегал не мене чем взвод особо опасных диверсантов. Тогда зачем Директор вошёл туда один? В итоге, один и вышел. По опыту Вениаминов знал, если что-то серьёзное, то Директор всё равно раскроет карты, нужно только набраться терпения. А здесь что-то серьёзное раз заставил работать втёмную.
      По дороге на службу в машине по радио в криминальных новостях Вениаминова позабавило сообщение о сбежавшем из морга покойнике. Ругнул журналистов и забыл. Вспомнил в полицейской управе, куда заехал по делам, не упустил случая издевнуться. Издёвка не удалась. Факты обстоятельно задокументированы: фотографии мёртвого тела в разных ракурсах, направление в морг, показания патологоанатома и охраны. Что-то в лице покойника показалось Вениаминову знакомым, но он не мог уловить что. Даже если когда-то и встречал его, то, вероятно, очень давно, иначе бы вспомнил. И точно вспомнил бы, увидев глаза. Но с того света на опознание не вызовешь. Или всё-таки можно вызвать? Что делается! Мир перевернулся с ног на голову - живые умирают, мёртвые оживают. Какой-нибудь новый вирус? Уже во всё можно поверить. Хотел доложить Директору, но не стал спешить: если подобное где-нибудь повториться, вот тогда и "караул!" кричать. Чудны дела твои, Господи!
      * * *
      Мать Вениаминова умерла до Эпидемии. Грех говорить, но это к лучшему. Спокойно оплакали и похоронили. Ей было под семьдесят. Для своей многочисленной семьи она Лида: мама-Лида, бабушка-Лида, тётя-Лида. Казалось, что её жизненной энергии хватит надолго. Она не болела и не мучилась, умерла во сне - оторвался тромб.
      Для Вениаминова мама - главный человек его жизни. Он ребёнок от её третьего брака. Рос проблемным мальчиком: дерзил родителям, убегал из дома, связался с компанией картёжников. Перелом в его поведении и в отношении к жизни произошёл, когда мама попала в больницу - что-то по женской части. Вениаминову было тогда пятнадцать. Что он себе надумал, что напредставлял! Он испугался, что мама умрёт. Он недолюбил её в раннем детстве и в подростковом возрасте превратился в маленького ребёнка. А, быть может, это результат магии.
      Не любить Лиду - это невозможно. Она была безусловной хозяйкой и главой мира своей семьи. Дети от трёх разных мужей по ныне здравствующих, внуки и внучки, свекрови и зятья с разной степенью строптивости подчинялись её авторитету. На самом деле им это было нетрудно. Лида хотя и деспотично радела о благополучии каждого из своих близких, умела прощать ошибки и принимать людей такими, какие они есть. Нет Голгофы, на которую она бы не пошла даже ради самого непутёвого члена своего семейства. Её старались не огорчать. Именно поэтому она часто не знала, что действительно происходит в её семье, или делала вид, что не знает.
      Слабостью Лиды была магия, которую она строго и принципиально разделяла на чёрную, и на белую, и в последней инстанции. Даже робкие попытки слегка повлиять на её магическое мировоззрение отметались беспощадно. Магия Лиды состояла из памяти рода, которую она гордо несла через жизненные передряги, из сведений, почерпнутых в бульварной мистике, из непрактических знаний, полученных на всяческих практических семинарах заезжих магов, из собственного разумения магии, а так же из кулинарных рецептов. Но даже если бы Лида ничего не знала о магии или вовсе её отрицала, она всё равно была бы чем-то вроде талисмана для тех, кого привечала. Это свойство природной обережной силы.
      - Вы ничего не понимаете в скрытых закономерностях. - с возмущением говорила Лида родным: - Ничего! Даже удивительно. Вот доживёте до моего возраста...
      Семейная жизнь Вениаминова не задалась. Все женщины, с которыми он пересёкся в жизни, не дотягивали до образа Женщины, который запечатлелся в его сознании под влиянием матери. Он относился к ним как к похотливым самкам, утратившим понятие о своём предназначении в мире. Единственным исключением и то до поры была его жена, которую он любил, или думал, что любит. Её предательство спалило душу Вениаминова до угольков. С тех пор женщины его не интересовали, его интересовали проститутки. Он занимался сексом, как справлял нужду. Женщины требуют внимания, заботы, ласки, они даже считают себя людьми! Нет, все они проститутки, только цена разная.
      Зарплата оперативника - это звучит гордо! Службистами за такую зарплату, родина может гордиться по праву. Вениаминов не принадлежал к людям совести, поэтому однозарплатное житье ему не угрожало. Он рано усвоил, что подлость совершают хорошие люди, а вор не тот, кто украл, а тот, кто попался. Слегка беспризорное детство Вениаминова научило его больше, чем домашнее воспитание. Забота матери уберегла от пропасти, в которую неизбежно скатились его дружки, но криминальные наклонности остались целёхоньки. В обычной жизни они как шило в мешке - всё равно дырку проковыряют. Пожалуй, лучшая маскировочная профессия в таком случае - это служба в полиции. Но даже мысль об этом вызывала отвращение. Если уж и служить родине, то как-нибудь попрестижней.
      Пришлось постараться. Семья ему в этом могла помочь лишь морально. Зато сколько было радости - парень взялся за ум! К счастью не за тот ум, от которого себе только горе. Первым удачным шагом на пути к цели стал шантаж. Вениаминову повезло. Он подловил соседского мальчишку на странной дружбе с неким дяденькой. Пресанул мальца и тот выложил на диктофон подробности этой дружбы. Дяденька на поверку оказался очень непростым дяденькой. Идти к нему с записью и требовать деньги? Глупо. Вениаминов тогда всё продумал. Можно сказать, это была его первая успешная операция. Вениаминов предложил дяденьке дружбу, от которой тот не смог отказаться. Предложения нужно делать правильно. Время от времени Вениаминов подгонял дяденьке "свежее мясо" - безопасных от родительского и общественного контроля беспризорников. В этом раскладе каждый получал своё, и все были довольны. Дяденька в свою очередь, решающим образом помог Вениаминову стартовать в выбранном направлении.
      Педофилы! Вениаминов не вёл счёт, сколько раз потом он их использовал в своих целях. Чёрным временем было снижение возраста согласия до четырнадцати лет. Но это продолжалось недолго. В конце концов, сердобольные женщины депутатки подняли в Думе такой визг, хоть уши затыкай! К сожалению, возраст согласия подняли лишь на два года. Вот если хотя бы до восемнадцати, какой бы оперативный простор открылся! Чем больше в обществе истерик по поводу морального облика граждан, тем легче работается рыцарям плаща и кинжала. Нравственное кликушество всегда на руку подлецам и карьеристам во власти. А моральный облик граждан, каким был, таким он и остаётся.
      Всё же не стоит преувеличивать репрессивную роль сексуальной регламентации в работе спецслужб с населением. Секс лишь частный случай извращённости человеческого ума в целом. Вот уж где действительно поле бескрайнее! Однажды Вениаминову довелось прибегнуть даже к магии. Нужно было отработать некую великочиновничью супругу, весьма падкую на мистику. До этого Вениаминов прямо не сталкивался с колдовским бизнесом и поразился, когда увидел, сколько волшебных фирм высасывают у суеверной публики деньги вместе с мозгами. Вениаминов не стал заморачиваться осознанным выбором: он ткнул пальцем в газетный лист и поехал по случайному объявлению. Прикинулся жаждущим гадания на картах Таро.
      - Таро, карты... Это примитивно - объяснила демоническая женщина, склонная к ранней дородности - Виолетта.
      - Мы занимаемся чёрной магией! - дополнила жгуче брюнетистая худосочная ведьмочка - Зинаида.
      "Фирма" находилась в маленькой двухкомнатной квартире. Одну из комнат почти целиком занимала кровать.
      - Вы тут и живете? - спросил Вениаминов.
      - Что вы! Это для медитаций! - Виолетта почувствовала в вопросе насмешку и предупредила: - Между прочим, я колдунья в пятом поколении. Со мной нельзя шутить!
      Вениаминов нисколько не сомневался в наследственной предрасположенности к психическим заболеваниям и поинтересовался ассортиментом магинь.
      - Особенно популярно сейчас - приворот на менструальной крови. Люди из уст в уста передают! - многозначительно сообщила Зинаида.
      - А как насчёт однополого приворота? - спросил Вениаминов, собрав всю свою волю в кулак, чтобы выглядеть серьёзным. Магини понимающе улыбнулись.
      - Это обойдётся вам недёшево! - томно сообщила Виолетта.
      То, что нужно - решил Вениаминов: две отвязанные сучки мошенницы. С вербовкой проблем не было. Посидели три дня в следственном изоляторе для острастки и уяснения серьёзности предложения, и подписали добровольное сотрудничество как миленькие. А великочиновничья супруга наговорила такое, что у её высокочиновного мужа сердечный приступ случился. Слава богу, обошлось, доброго ему здравия!
      Какое-то время Вениаминов с магинями даже дружил: отымел их обеих на кровати для медитации. Они называли его - наш дьявол. Однажды пьяный он избил их. Виолетта вырубилась сразу, а Зинаида так верещала, что Вениаминов нечаянно, ударом инстинкта, сломал ей челюсть. Заложить его они не посмели.
      К моменту встречи с Бабашовым, Вениаминов успешно преодолел зарплатный барьер, но всё как-то по мелочи. Была мысль перейти в действующий резерв. Это когда якобы уходишь в отставку на тёплое место в бизнесе, а на самом деле так и продолжаешь службу, числясь офицером действующего резерва. Но всё взвесив, Вениаминов выбрал прямую карьеру, а не мелкое шпионство. Бабашов тогда был на подхвате у Григория Звягинцева, отца Никиты. Попал в поле зрения своей нечистоплотностью в делах, вороватостью, финансово обидел подопечных Вениаминова. Хорошему ловцу - хороший зверь! Деньги заплатили обе стороны конфликта, как это нередко бывает в крышевых тендерах. Вениаминов сделал ставку на Бабашова.
      На поверку положение Бабашова в компании оказалось шатким, что не удивляло. Для пущего контроля над ситуацией Вениаминов ненавязчиво подвёл к его партнёру Григорию мелкого полёта одээровца - офицера под прикрытием. Поначалу сотрудничество развивалось неплохо. Быстро выяснилось, что есть смысл поменять ставку. Золотым ключиком к успеху бизнеса был Григорий. С людьми такого типа Вениаминов и раньше сталкивался, но отступал: манипулировать ими трудно, если вообще возможно.
      Бабашов, отвечая за несколько направлений деятельности многопрофильной компании, постоянно, как в бизнесе, так и в быту, влипал в тёмные истории, требующие вмешательства Вениаминова. Звягинцева устраивало, что он стал меньше отвлекаться на улаживание проблем своего партнёра. Более этого полезности Вениаминова он не находил и к его помощи никогда не прибегал. По словам Бабашова, не иначе как дьявольское волшебство прокладывало Григорию путь к успеху, чем бы он ни занимался. Если и так, то следует признать, что, какие попало души, Дьявол не покупает, а выбирает самые толковые, талантливые и перспективные в земной жизни.
      Вениаминов занял выжидательную позицию: правильные действия в неправильное время, то же самое, что неправильные действия в правильное время. Настоящий охотник терпеливо влюблён в свою жертву. Приманкой должен был стать Бабашов. Звягинцев его не трогал ни столько в силу партнёрских формальностей, сколько из-за криминальной грязи, в которой они оба были испачканы по уши. Выгнать - значит развязать междоусобную войну. Пристрелить, а к подобному способу решения проблем Григорий относился просто, - значит отрыть наследство, за которое опять же начнётся криминальная грызня. Вениаминов готовился предложить свой вариант - закрыть Бабашова лет этак на пятнадцать, или даже пожизненно с конфискацией имущества: вроде и есть человек, а как бы и нет.
      На одном из пустяковых светских раутов Вениаминов через "не хочу", из вежливости вынужден был представить злостному бабнику Григорию свою жену. Женщины реагировали на отца Никиты примерно так же, как если бы в деревенскую конюшню к изумлению местных кобылок забрёл породистый скакун. Галя не стала исключением из этого правила, а Григорий не изменил себе: женщины - это прекрасно!
      Вениаминов всегда считал, что его трудно обмануть, но он ошибся. Женщины виртуозные, прирождённые лгуньи, особенно когда дело касается любовных интрижек. Узнать от подчинённого, которого он приставил к Григорию, что у тебя выросли рога - унизительно вдвойне. Ревность? Это чувство только промелькнуло: поздно ревновать. Жажда мести пожирала душу.
      Дуэльное благородство - выдумка романтиков. На самом деле дуэль - это месть самому себе в глупой форме. Удивительно, что мысль о честном поединке посетила Вениаминова. Приступ минутной слабости.
      Смерть Георгия была обставлена адекватно его образу жизни: уже мёртвый он разбился на своём безумно дорогом Bugatti. Вениаминов решил, что его обидчик будет задушен удавкой, хотя это далеко не самый подходящий приём для симуляции несчастного случая. Отступление от профессионализма было продиктовано эмоциональными фантазиями - задушить собственными руками. В этом Вениаминов перемудрил. Привёл приговор в исполнение офицер под прикрытием, парень скромный, работящий, решительно настроенный на карьеру, но, как оказалось, глупый, хотя себе, вероятно, казался умным, опустившись до шантажа, когда понял, что выполнил не служебное задание, а личную просьбу. Разбираться с ним не пришлось.
      В дело вмешался то ли друг, то ли родственник, некто Андрей, как в последствие выяснилось, личность знаменательная. До сути он не докопался, связал случившееся с проворовавшимся Бабашовым, без труда вычислил исполнителя и свернул ему шею - око за око, так сказать. Вениаминову это пришлось на руку. Перед смертью парень наболтал лишнего - все болтают, если правильно спрашивать - не беда. Зато его участь взывала к служебной чести и требовала отмщения. Как произошёл сбой Вениаминов так и не разобрался. У противника не было ни одного шанса остаться живым, но факт - два профессиональных труппа.
      Дело приобрело самый нежелательный для Вениаминова оборот: он чувствовал себя человеком, убегающим по рельсам от догоняющего его скорого поезда. Служебное расследование вёл Директор, тогда ещё в более скромной должности, чем сейчас, но уже прослывший грозой для нерадивых подчинённых. На беглый взгляд он посчитал случившееся проявлением конфликта интересов между службой и бизнесом. Увы, проблема рядовая. Дело пустяшное, если бы не гибель сотрудников. Относительно Вениаминова с выводами Директор спешить не стал.
      - Этот Бабашов, действительно перспективный? - при первой встрече спросил без предисловий Директор.
      Вениаминов готов был к чему угодно, только не к разговору о Бабашове. Тогда он ещё не знал об удивительной особенности Директора гармонично сочетать личные, служебные и государственные интересы.
      - Если мы ему поможем... - неуверенно ответил Вениаминов.
      - Помогли уже на свою голову! - усмехнулся Директор, но продолжил строго: - А теперь мне нужны головы тех, кто это сделал. Головы! Остальное можешь себе оставить. Больше в этом говне, меня ничего не интересует! Подготовь соображения по Бабашову. Дороговато он нам достался, теперь бросить жалко.
      Почему Вениаминов стал псом Директора? Не потому что Директор его отмазал от гиблого для дальнейшей службы дела и не стал ворошить прошлые грехи. В конце концов, Бабашов ведь не поскупился, рассчитался звонкой монетой. Откуп за косяки - обычное дело. Вениаминов пошёл за сильной и авторитетной личностью. Он понял, что ему этого не хватало. Он и к Звягинцеву тянулся поэтому, и стал бы его псом, да жизнь повернулась иначе. Социопаты часто собираются под крепкую, властную руку. Они нуждаются в хозяине. Те из них, кто отрицает это, шарахаются по жизни неприкаянные, пока не натворят бед на свою голову.
      Вникнув в дело, сплошь состоящее из нестыковок, столкнувшись с тенью генерала Грибова, память о котором пришлось бы поднимать из могилы при честном расследовании, Директор не захотел этого делать из-за жены. Следовало бы отдать Вениаминова под трибунал за то, что он в личных целях распорядился жизнью подчинённых. Но Директор знал куда более вопиющие примеры подобного с той лишь разницей, что Вениаминов хватил лишку не по рангу. И ни капли раскаяния. О своей совести Директор заботился, насколько это возможно, и ему нужен был человек, которого совесть не беспокоила.
      Когда стало ясно, что дело спустят на тормозах, Вениаминов облегчённо вздохнул, а когда вернулся к делам, чуть не задохнулся от возмущения. За его спиной Бабашов заморочил куриные мозги вдовы Звягинцева, за смешные деньги откупил долю её мужа и записал на своих людей. К счастью для Бабашова мало убитая горем вдовушка ещё не успела вступить в права наследства и авансовые махинации с акциями так и остались по воде вилами писанные. В новом распределении долей более объективно были учтены представления сторон о справедливости.
      С женой Вениаминов разводиться не стал, но жить с ней не хотел. Он оставил её сиделкой при сыне. Галя не раз пыталась получить развод, устроить свою судьбу, но всё бесполезно. Как только у неё кто-то появлялся, у этого кого-то тут же появлялись проблемы в жизни. Она знала, кого ей следует за это благодарить. Судьбой сына распоряжался Вениаминов - он решал, сколько времени ребёнок будет жить у бабушки, сколько у матери. Он решал всё, что будет делать, а чего не будет делать его бывшая жена. От такой опеки она повесилась. Но это не избавило её от Вениаминова. Уже много лет подряд она приходит к нему, когда у него есть на это время. Они разговаривают о семейных делах, о сыне, о родственниках, о разных мелочах.
      * * *
      Западный мир никак не мог определиться: если ВИЧ инфекция панацея от Серой смерти то, что тогда? Эксперты разделились: одни считали, что новая волна Эпидемии неизбежна, другие - что новой волны не будет. Заразиться ВИЧ на всякий случай, а случай не представится? Нет, увольте!
      Пока общественное мнение судило да рядило, криминал взял дело в свои руки. Медиков покупали, шантажировали, запугивали, а где и без личностных хлопот воровали информацию. ВИЧ инфицированные стали пропадать. Полиция зафиксировала всплеск исчезновения людей, но до времени не интересовалась здоровьем пропавших. Когда подоплёка выяснилась, под охрану брать уже было некого. Уцелевшие ВИЧ инфицированные, не доверяя никому, прятались и от бандитов, и от полиции, и от всего мира.
      Криминалу оказалось не по силам держать в плену сотни тысяч человек, поэтому с людьми обходились хуже, чем когда рабов завозили в Америку. Полиция регулярно накрывала импровизированные тюрьмы. Даже бывалые стражи порядка испытывали шок: людей набивали в помещения, как сельдь в бочки, предварительно для спокойного поведения обколов пленников подручными медикаментами; вперемешку живые и мёртвые, и экскременты. Обескровленные, выпотрошенные трупы - стали ежедневной криминальной статистикой. Хорошо организованные преступные группы использовали передвижные станции переливания крови, но очень скоро выяснилось, что полиция быстро выходит на след таких станций и положение пленников стало катастрофическим: свиней режут в более подобающей обстановке. Цивилизованный мир ужасался, как будто это происходило не под носом, а в далёких диких странах.
      На чёрном рынке появилась ВИЧ-кровь по сумасшедшим ценам. Все, кто мог позволить себе дорогую покупку, дружно клялись, что не замарают руки о преступный промысел. Только вот цены на ВИЧ-кровь росли и росли - спрос опережал предложение. Новый бизнес приносил доход, невиданный доселе за всю историю человечества.
      А тем временем правительства развитых стран с ужасом смотрели в разверзающуюся пропасть глобального финансового краха. Мировая банковская система пребывала в шоке. С одной стороны, очевидно возникновение в будущем огромного числа невостребованных вкладов, с другой стороны, на текущий момент сумма безнадёжных кредитов росла астрономическими темпами. Современные деньги - не сокровища, они обеспечены лишь обязательствами должников и, по большей части, уже неликвидными залогами, а кроме того, нуждаются в постоянном движении из пассивов в активы и наоборот. Без этого они мертвы и бесполезны, так же как их мёртвые хозяева. Страховые компании стояли в очередь на процедуру банкротства. Рынки стагнировали. Сотни тысяч компаний разорились. Новые вакансии, открываясь, сразу же исчезали в пучине финансового хаоса, утягивая за собой, реальные рабочие места. Безработица росла. Вот если бы Серая смерть посоветовалась с финансистами и экономистами, они бы ей подсказали, что сначала нужно позаботиться о людях получающих дотации, потом бы её направили в шоу-бизнес и к людям пожилого возраста из среднего класса. Но об этом остаётся только мечтать!
      Просматривая новостные ленты, Директор думал о том, как быстро человечество теряет цивилизационный лоск: гламурная красавица лак с ногтей снимает дольше! Местный криминал было рыпнулся, но остался несолоно хлебавши: ни персонала, который занимался вичевыми, ни информации бандиты не нашли.
      После закрытого заседания силовых ведомств, на котором выступил Президент, Дума в один день приняла драконовский закон "О соблюдении общественного порядка в период эпидемиологической угрозы". Перестрелка с криминалом продолжалась недолго и закончилась не в пользу криминала, не обошлось без сведения личных счетов, подстав, фальсификаций. У всякого дела свои издержки. Страна приветствовала решительный курс Президента на оздоровление общества во всех смыслах. Голос правозащитников утонул рабочем гуле машины имени Государства.
      * * *
      Маленькая бухта, схваченная с обеих сторон невысокими скальными утёсами, идеальный пляж - песок песчинка к песчинке, ласковая, прогретая экваториальным солнцем вода, шёпот стелющихся под ноги лёгких волн Индийского океана. Алексей мог сидеть здесь часами. Когда надоедало сидеть, он лез в воду и плескался, пока не надоест.
      За утёсом слева - открытый океан. Там почти всегда суровые волны. Они далеко накатывают на берег. Там лучше не купаться - волна утащит в океан. Ночью на берег выползают огромные удивительные черепахи. Волны им нипочём. Несмотря на свою грузность, черепахи легко управляются с водной стихией. На берегу они неуклюжи и беспомощны. Этим пользуется местная молодёжь. Черепах ловят, разделывают и варят из них вкусный суп. Люди постарше промышляют в других местах, или отдыхают от дневной работы.
      Суп - не главное развлечение молодёжи. Мусульманские правила общения между полами строги, очень строги. Поэтому на берегу только парни, в основном деревенские. Иногда здесь бывают и городские девушки, не супа ради. Обычно они обслуживают не больше трёх парней. Самое приемлемое для них - брать в рот. Сзади отдаются реже, ведь хорошую невесту и сзади проверяют дотошные мамки - они помнят свою молодость. Обычный секс - редкость: это значит, что девица уже на женитьбу не рассчитывает, или побывала замужем, да вот одна осталась.
      Недостаток девушек парней особо не огорчает. По двое, иногда и по трое, они разбредаются по берегу, чтобы заняться друг с дружкой сексом без помех и условностей. Кто поопытнее, берут из дома баночку вазелина, которую дома хранят в тайном месте: если отец найдёт, то врать ему бесполезно - он ведь сам был молодой, и вполне может быть, что и теперь у него припрятана где-нибудь своя баночка со смазкой, на всякий случай. Чаще обходятся без смазки - слюной. А чтобы получше раззадорится, основательно делают друг другу миньет: их члены солоноваты и пахнут морем.
      Алексей встречается здесь с пареньком лет шестнадцати. Не без корысти со стороны юноши, конечно, хотя в первый раз мальчишка отдался белому человеку из любопытства. Впрочем, он так и не перестал удивляться не побритому лобку и необрезанному члену. Его это забавляет, он играется крайней плотью как игрушкой. А у самого член совсем не игрушечный, удивительный для такого возраста, так что без смазки никак не обойтись, когда в порядке взаимности он имеет Алексея. Что поделаешь, приходится покряхтеть.
      Всё же здешние парни нечета афганским мальчикам. Вот там действительно можно было встретить чудо, от которого крыша съезжала. Забавы с мальчиками в Афганистане называются "бача бази". Это традиция уходящая корнями во времена Александра Македонского, подкреплённая позднее арабским влиянием. Когда Европа умилялась, читая сонеты Петрарки о возвышенной, идеально-неразделённой любви к Лауре, в арабской поэзии царила любовная страсть к прекрасным юношам.
      Наставляя Алексея перед первой поездкой в Афганистан, бывалый человек предупредил, что в этой стране нельзя трогать двух вещей - религию и женщин. Без проблем! К религии Алексей относился как к одежде, которая приличествует обстоятельствам, надевал любую в зависимости от обычаев места и носил с удовольствием, словно в ней и вырос. В отношении с женщинами, был абсолютно согласен с Козьмой Прутковым - шутки с женщинами глупы и неприличны!
      Женщины - для детей, мальчики - для удовольствия. Так говорят в Кандагаре, а ещё про этот город говорят, что птицы пролетают над ним только на одном крыле, прикрывая вторым свою заднюю часть. По вечерам, чтобы насладится танцами специально для этого обученных мальчиков, переодетых в женскую одежду, зрелые мужи, среди которых можно встретить представителей власти, включая полицейское начальство, местных богатеев, политиков и полевых командиров, собирались в круг. А разъезжались, забирая с собой на ночь выбранного танцора. Иногда случались ссоры, если на одном мальчике сходилось вожделение разных персон. В среде полевых командиров такая ссора могла легко перерасти в боевую стычку с артиллерией и танками.
      Тринадцати-четырнадцатилетние мальчишки Алексея не интересовали, другое дело - парни семнадцати-восемнадцати лет. Его Ахмат танцором никогда не был, но первый опыт общения с мужчиной приобрёл лет в двенадцать, что довольно обычно для тех мест. Время, которое они провели вместе - это отдельная планета, свой мир. Такой открытости для чувств и беззащитности перед ними Алексей в себе даже не подозревал: увлечения были, но ни в какое сравнение они не шли. Ахмата убили, когда Алексей уехал ненадолго из страны по делам. Никакого предчувствия беды не было. К сожалению, дар предчувствия не всегда срабатывал. Считали, что это сделали талибы за мужеложство, да ещё и с иностранцем. Алексей быстро и по своему разобрался - на самом деле убил бывший воздыхатель Ахмата, за что и поплатился: смерть ревнивцу выпала долгая, мучительная и пришла лишь, когда тот от боли и ужаса превратился обезумевшее животное. После этой расправы, Алексею ничего другого не оставалось, как срочно покинуть страну.
      Какую выволочку ему устроил Андре за разрушенные планы! В таком гневе Алексей не видел его ни до, ни после. Андре как взбесившийся вампир бегал по стенам и потолку, изрыгая проклятия на всех известных ему языках. Тогда он действительно проклял Алексея, и выгнал его из числа Хранителей, поклявшись, что поступит так с каждым, кто не то чтобы заступится, а посмеет заговорить с изгнанником. Совет не был так категоричен: ограничились отстранением от дел на неопределённое время. На самом деле выгнать из Хранителей невозможно - это то же самое, что, например, отрубать себе палец после каждой неудачи. Хранители не организация, а организм. Иногда их называют "Братство Хранителей". Это название появилось лет сто назад. Алексей над ним подсмеивался. Правда, прежние названия были ничем не лучше и тоже неизбежно опошлялись молвой до религиозных культов, орденов, масонства. Что поделаешь, всё как-то должно называться. Алексею больше нравилось - люди тайны. Загадочно и со вкусом.
      Афганистан - сверх лакомый геополитический кусочек мира. Кто с умом им владеет, тот держит под неусыпным контролем огромный регион. Чтобы убедится в этом, достаточно взглянуть на карту. Судьба страны была известна лет на тридцать-сорок вперёд. Ещё до прихода советских войск Хранители наметили, тогда ещё совсем молодых людей, которым предстояло в дальнейшем сыграть свою роль в судьбе страны.
      СССР, гражданская война, талибы - цикл закончился с приходом американцев. Именно так это и должно было произойти. Один из политиков, с которым Алексей плотно сотрудничал, удивлялся: "Вы всё знали наперёд, не побоялись объяснить это мне, тогда семнадцатилетнему мальчишке, почему вы ничего не сделали, чтобы предотвратить кошмар, в котором жила страна долгие десятилетия?" Делали, что могли и сделали, раз теперь об этом говорит человек, который стал тем, кем он должен был стать. Кошмар мог быть и страшнее. Историей невозможно управлять, как и океаном, Луной или Солнцем, но к ней можно подготовиться.
      - Не трудно догадаться, где тебя искать. - Андре сел рядом с Алексеем на песок и окинул взглядом панораму: - Красотища! Вот только времени на неё не хватает.
      Алексей неделю дожидался Андре на базе, она тут невдалеке, но это была не скучная неделя, так что не в обиде.
      - Ты же знаешь, сколько сейчас работы. - коротко покончил с оправданием Андре и сразу перешёл к делу: - Я просмотрел твоё сообщение. Ничего удивительного. Я тебя в своё время предупреждал, что цепочка событий к тебе и вернётся.
      - Я должен был. - коротко ответил Алексей: - Тебе объяснять?
      Отец Никиты был постарше Алексея, но они сошлись, как два разных полюса притянулись к друг другу. Друзей мы выбираем так же как сексуальных партнёров, только не отдаём себе в этом отчёта. Дружба как любовь начинается. Собственно, это, любовь и есть, только без секса. Всё остальное - знакомство, приятельство, деловое партнёрство или ещё что-то. Друга удавили, поэтому Алексей свернул убийце шею. Остались ещё два человека - Вениаминов и Бабашов, но Андре не даёт их трогать. Конструктор Времени!
      Григорий тоже был хранителем. К сожалению, он пренебрегал собственной безопасностью, усугубляя это часто неумеренным употреблением алкоголя. Будь он трезвым, несчастья бы не случилось. Но даже и пьяного, его могло бы привести в чувство обережное кольцо, да он его не носил. Алексей тоже не носит оберег, но для этого есть причина: при его занятиях и крайне рискованном образе жизни, кольцо не давало бы ему покоя.
      - Понимаю. Гришу всё любили, не только ты. - согласился Андре: - А как там наш мальчик поживает?
      - Мальчик?! - Алексей хмыкнул: - Если хуем не подавится, то ничего с ним и не случиться. Пока.
      - Кто бы говорил! - Андре хмыкнул в свою очередь, хотя повод для иронии, конечно, есть: - Да, отец неисправимый бабник, сын гей. А в остальном как на отца похож, это что-то невероятное. - Андре внимательно смотрел на Алексея: - А теперь правду. Что значит "пока"?
      У хранителей не бывает детей. В смешанном случае это обусловлено видовой несовместимостью с людьми. В "чистых" случаях, когда речь идёт только о хранителях, детей тоже не бывает. Это обусловлено несовершенством изначального человеческого генома, как его не совершенствуй и не изменяй. Людям повезло, иначе на планете уже давным-давно существовала бы только одна раса - Хранителей.
      Никита не просто исключение, он феномен. Это вроде рождения ребёнка от робота, или человека от связи шимпанзе с медведем. Последний раз такое было уже более двух тысяч лет назад. Тот случай очень широко известен людям, но они его сильно извратили, поэтому лучше считать одно событие за два разных.
      В Пророчестве о Никите сказано с опаской, потому что его судьба для Пророчества закрыта. Пока, не то, что феноменальных, а даже хотя бы каких-нибудь нерядовых способностей у него не проявилось, а обстоятельства жизни Никиты - тривиальней некуда. Интересно, что, в случае чего, напишут в его житии, или, не дай бог, в благой вести?
      - Я его убью. - спокойно и уверено ответил Алексей.
      Это нераскрывшееся предчувствие, оно появилось, когда Алексей очередной раз профилактически наблюдал за Никитой. Раньше такого чувства не было. Можно сказать - нелепость! И забыть. Но все предчувствия Алексея, коль скоро они появлялись, непременно сбывались. Это вам не прогноз погоды, это много точнее. Когда и как это произойдёт? Не сегодня, не завтра и даже не послезавтра. Предстоит много событий, о которых Алексей пока ничего не знает.
      У Андре был такой вид, словно он сейчас подавиться услышанным.
      - Что ты от меня хочешь? - Алексей не стал дожидаться комментариев, да и какие тут могут быть комментарии?: - Застрели меня. Или мне самому застрелиться? Или посади его в клетку, как гуся для фуагра. Ты же знаешь, обмануть предчувствие невозможно. Оно исполнится, даже если для этого мне придётся восстать из гроба.
      - Час от часу не легче! - наконец выдохнул Андре: - Нет! Ты ошибаешься!
      - Тогда и беспокоится нечего. - насмешливо ответил Алексей.
      - Не кипятись! Надо подумать, посоветоваться. - Андре тяжело вздохнул и не удержался от упрёка: - С тобой всегда, как голой жопой на вулкане! Пока оставим, как есть, а там видно будет. Остальное я знаю.
      Остальное - это образцы вакцины с вирусом ВИЧ, которые привёз Алексей и загадочное поведение властей. К сожалению, встреча с Директором нарушила планы, и расследование пришлось свернуть. О происхождении вакцины догадаться просто. Удивляет решительность властей и масштаб происходящего. Алексей даже узнал, где это происходит. Людей туда завозили вагонами, обратно вывозили вакцину. На территорию Алексей проник: со стороны реки и парка там полуразрушенный слабо охраняемый забор. А вот зайти внутрь не смог. Охрана подвергнута какой-то психической или медикаментозной обработке. Алексей ничего не мог поделать - они как белые листы, причём с защитой от записи. Люди без судьбы.
      В другое время Алексей занялся бы этим феноменом обязательно, но сейчас не до того. Вокруг огромной количество людей, судьбы которых вот-вот оборвутся. Алексей иногда чувствовал себя собакой, оказавшейся в лавине мощного, перебивающего нюх запаха. Это лавина будущих смертей.
      - Сколько уже? - спросил Алексей.
      - Миллион. - Андре понимал, о чём вопрос: - Это всё. На большее ресурсов не хватает.
      - Пожалуйста, прихвати отсюда одного парнишку в Убежище. - попросил Алексей.
      Взгляд Андре означал: горбатого даже могила не исправит! Все Убежища на пределе:
      - Как там на Озере?
      - Нормально! - Алексей усмехнулся: - Трудно быть живым богом.
      Шаманы, которые отнеслись к молодому Алексею неприязненно, уже в мире духов, их сменило новое поколение, для которого Алексей почти бог. Они ждут от него ответственности за свои судьбы, а он мучается от своего несовершенства, полон сомнений, совершает ошибки, говорит глупости и беспокоится о мальчишке, с которым трахается.
      Аку ещё держится, хотя выглядит таким старым, таким старым... как говно мамонта. Парнишка, рождённый с судьбой предсказанной Алексеем, вырос в доме у Озера. Для Аку он сын и приемник. Духи тоже подтвердили выбор.
      Валера заматерел так, что сомнения берут: а был ли он когда-то стройным, худеньким парнем? Обзавёлся семьёй, хозяйственный, хлопотливый. На нём всё сейчас и держится.
      Дом и большая, прилегающая к нему территория - это одно из Убежищ. Люди не просто накрыты силовым полем как колпаком, они этим полем пронизаны, ни что не причинит им вреда, организм подстроится под новые условия тонкой среды. Озеро место потаённое, окутанное легендами, далёкое от центров цивилизации, поэтому проблем с обустройством Убежища не было.
      Планировали сделать Убежищем крупный промышленный центр Несчастной страны, но ничего из этого не вышло. Сначала таможня привередничала, пришлось заплатить столько, что излучатели по цене стали как из платины сделанные. Потом груз на железной дороге пропал, а когда нашёлся, оборудование оказалось разукомплектованным. На самогонные аппараты утащили, что ли?
      Технологию разработали вместе с Братьями по разуму, но сами они не остались, потому что их космический флот не может перемещаться в изменяющемся пространстве: на их кораблях нет двигателей, они именно перемещаются: сначала ставят знак равенства между точкой "А" и точкой "Б", а потом стирают лишнее. Их челноки, которые часто принимают за НЛО, тоже не имеют привычных двигателей, они искривляют пространство вокруг себя и по курсу движения. Большая база осталась на Луне, вероятно, на некоторое время Совет переберётся туда. Там не будет проблем с энергией и жизнеобеспечением, а что будет на Земле - что будет!
      - Чуть не забыл. - вспомнил Андре: - У Клеопатры к тебе какое-то дело. - Алексей сморщился, словно лимон съел. Андре недовольно продолжил: - Пора бы прекратить ваши семейные разборки. Сойдитесь уже, или разойдитесь.
      Семейные - это очень сильно сказано. Была влюблённость, но до любви дело не дошло. Была слабая надежда на мирное сосуществование. И в этом не судьба. Клеопатра по-женски не могла смириться с особенностями Алексея. Если обобщить все варианты начала ссор, то выглядит это примерно так.
      Клеопатра: - Когда я с тобой, мне кажется, что я сплю со всеми твоими мужиками сразу!
      Алексей: - Как тебе повезло! Про твоих мужиков мне это не кажется.
      В действительности, Клеопатра - прозвище которым наградил подругу Алексей, и с его лёгкой руки оно превратилось в её имя. А в основу легла цитата из Плутарха "красота этой женщины была не тою, что зовётся несравненною и поражает с первого взгляда, зато обращение её отличалось неотразимою прелестью…». Точнее не скажешь. Это о ней.
      В своей уже не столь близкой, как может быть хочется женщине, юности Клеопатру звали Вера. Жизнерадостная девчушка сгорела от простуды в одночасье. По мнению деревенских - не иначе, как сглаз. У бабушки, которая растила Веру, и себе на гроб денег не было, не то что для внучки, но и при деньгах - всё равно гроба не было и сделать его некому. На такой случай запас в деревне предусматривали, но как раз накануне весь израсходовали, а закопать Веру как есть, в последний момент не решились, хотя и могилу уже приготовили: посчитали дурной приметой так хоронить. Надумали отвести в район, чтобы там её власти схоронили за государственный счёт для неимущих, да зимняя погода сразу не выдалась, а когда привезли, пьяный фельдшер принял её за больную и оставил до прихода врача. Это и спасло Веру. То, что индусы назвали бы аватару, всегда происходит через смерть прошлой жизни.
      Неземная, не человеческая, двойственная природа хранителей чрезмерно сложна для человеческого тела. Воплощение трудный и опасный процесс. Нередко хранителей хоронят как умерших. Воплощение сродни математическому уравнению, в котором для достижения равенства все аргументы должны соответствовать строгим условиям. В силу наследственной изменчивости среди людей появляются приемлемые для хранителей индивидуальные человеческие геномы, пригодные для дальнейшей трансформации за границы вида без неизбежной в другом случае смерти организма. До возраста примерно 20-25 лет кандидаты на воплощение нагуливают свою человеческую суть, не подозревая о дальнейшей судьбе. А где же душа? Там, где ей полагается быть - в воображении. Голая физиология и никакой мистики! Побег хранителей в темницу человеческих тел - результат поражения в войне с расой галпов. Ничего более подходящего, чем тогда ещё абсолютно дикие существа, ещё даже не люди, под рукой не оказалось.
      Чем совершеннее разумная жизнь во Вселенной, тем менее она эмоциональна в человеческом понимании эмоций. Подстраиваясь под род людской, хранителям пришлось сильно упроститься. Теперь им самим иногда кажется, что человеческая эмоциональность стала их нормой тоже. Так ли это на самом деле? Отчасти, так.
      Семейные узы между хранителями архиредкое явление, поэтому о романе между Алексеем и Клеопатрой среди своих судачили, о них появились даже анекдоты. Парочку Алексей слышал. Совсем не смешные.
      В миру Вера - преуспевающая деловая женщина. Лишь немногим известно, что она активная сторонница Просветлённых. По преданию, ещё до того, как люди произошли от обезьян, или обезьяны произошли от людей - это кому как угодно! - Просветлённые собрались вместе и объединили разрозненную Истину в единое целое, а затем опять разъяли её и унести с собой по частям для лучшей сохранности. Вот и всплывает она с тех пор то там, то сям по кусочкам. Всплывающая истина - как дерьмо! Алексей не поощрял такие байки.
      В отличие от прежних веков, в современном мире Просветлённые множатся, как шаманы на Чукотке, где каждый в своём праве объявить себя шаманом; в результате авторитет Просветлённых падает по мере размножения и шаманов, и Просветлённых.
      Люди склонные искать учителей, тайно управляющих развитием человечества, приписывают Просветлённым заслугу цивилизационных импульсов, которые питают очаги обновляющей человечество духовности и проявляются в разные эпохи, в разных странах испокон веков. Сами Просветлённые скромно не подтверждают, хотя и не отрицают свою глобальную роль. Изредка они намекают, что существует божественный план объемлющий все аспекты развития человечества во Вселенной и они лишь часть этого плана, о котором знают больше других, потому что встали на Путь, посвятив жизнь служению Истине.
      Дотошный исследователь подсчитал, что в мире каждую неделю появляется книга, монография или, на худой конец, статья посвящённая феномену Просветлённых. Но яснее - кто есть кто? - от этого не становится. Всё, сколько-нибудь ценное в истории человечества, уже приписано влиянию Просветлённых: авторы с дотошность контрразведчиков в цепочках исторических связей прослеживают тайную нить связующую всё со всем. Ничего плохого в этом нет, одна только польза: какая разница, что поле перекопано в поисках спрятанного в земле золота? Главное, что перекопано. Так, глядишь, кто-нибудь и засеет чем-нибудь полезным. Сам факт учителя, который отрицает, что он учитель, способен вызвать развивающий эффект - вполне в духе Просветлённых.
      Увы, стихия человечества безжалостна к трудам Просветлённых: похоже, что не посей, всё равно взойдёт чертополох. Живые учения вырождаются в догмы и ритуалы, в смехотворные обряды и шарлатанство. Кто уже знает, зачем танцуют танцующие дервиши? Танцуют себе да танцуют в клоунских нарядах на потеху туристам. Кто их запустил на сцену истории? Что от ума, а что от глупости - уже не разберёшь. Разномастные гуру торгуют рецептами духовного счастья. Религия отделилась от церкви, бродит сама по себе. Вера отделилась от религии в умах людей верующих, но не религиозных. Как это всё понимать?
      Не только управлять человечеством, но даже пытаться изменить его курс обращением к доброму, мудрому, вечному - всё равно, что пытаться сдвинуть небо, кидая в него камни.
      - И ещё раз - нет! - отбил Алексей очередной заход Клеопатры: - Не уговаривай!
      Клеопатра просила Алексея разместить в Убежище у Озера пятьсот Просветлённых. И где она их насобирала? Убежища организовывались по территориальному принципу: сколько людей проживает на защищённом участке, столько и попадает под защиту. Никаких лотерей, конкурсов и специального отбора для кандидатов в тёмное будущее. Но при этом не возбранялась забота о друзьях, о знакомых: в пределах разумного все предложения учитывались.
      - Это неправильно! - не сдавалась Клеопатра: - Пожалуйста, подумай ещё. С транспортом я договорюсь.
      - Почему ты решила, что они чем-то лучше других? - Алексей говорил с нескрываемым раздражением: - Ты их будешь потом для породы разводить?
      - Они - это как связь времён. - для Клеопатры вопрос казался простым и ясным.
      - Ты запуталась. Мы спасаем себя, а не человечество. Смотри правде в глаза! Человечество интересует нас как вид. Святой, Просветлённый или нобелевский лауреат - это не имеет никакого значения. - Алексей злился, но не на Клеопатру, а на свою, вероятно, возрастную сентиментальность: иногда он сожалел о безжалостной рациональности по отношению к людям. И Алексея понесло: - По мне, так они и сегодня на хер не нужны. А завтра - и подавно! Пусть в свою Шамбалу отправляются! Они её выдумали, вот пусть там и живут. Махатмы недоделанные!
      В ответ Клеопатра от всей души залепила Алексею пощёчину. На этой высокой ноте их застал стремительно вошедший в общий зал базы Андре:
      - Что, несладкая парочка, опять бранитесь? Сейчас развеселю. Для тебя, Алексей, сверхсрочной задание. Поезжай обратно. Увези Никиту на Озеро и оставайтесь там. Мы ошиблись в сроках!
      - Силой увезти? - спросил Алексей, потирая побитую щёку. Он не верил, что уговоры на Никиту подействуют.
      - Хоть за шкирку, хоть в карман положи, только увези. И ни шагу от него! Хоть спи с ним! - совсем уж неожиданно закончил Андре.
      Поймав на себе удивлённо-испуганный взгляд Клеопатры, Андре развёл руками:
      - Всё, дорогая! Всё поздно! - и Андре удалился так же стремительно, как и появился.
      - Мне кажется... - прервал наметившееся молчание Алексей: - С каждым новым воплощением мы всё больше становимся людьми.
      - Особенно ты. - не поверила Клеопатра. Она принадлежала к партии хранителей, которые считали отношение к людям, как к домашним животным, неправильным. Алексей - воин. Он во всех воплощениях воин. Им трудно понять друг друга.
      С Шамбалой Алексей погорячился. Она действительно существует, но не там и не так, как об этом думают люди. Шамбала - это место в другом пространстве. Шамбала - вторая часть двойственной природы хранителей, там они находятся до нового воплощения. А то место в горах, на которое указывают люди - огромный ангар для стоянки и обслуживания челноков, называемых в просторечии "летающими тарелками".
      * * *
      Оказавшись затворником по собственному обещанию, Николай много читал. Библиотека Левашова состояла из двух частей: одна - вероятно, обязательный для интеллигентного человека пыльный склад классики: вряд ли эти книги помнили, а может быть и вообще не знали, тепло читательских рук; другая - живая, пёстрая копилка самой разнообразной мудрости вперемешку со специальной научной литературой.
      Книги Николай поглощал как машина для скоростного чтения. Особых проблем с памятью у него никогда раньше не было, что-то запоминалось само, что-то приходилось зубрить - всё как обычно. Теперь это выглядело иначе - ему не приходилось запоминать, это слово для него утратило смысл. Он мог взять книгу, сосредоточенно, добросовестно, страницу за страницей, перелистать не читая. Этого было достаточно, чтобы в любое время мысленно к этой книге вернутся и прочитать нужные места. Так он поступал со специальной научной и технической литературой. Если вдруг оказывалось, что книга не достойна серьёзного внимания и хранения, он её выбрасывал из головы.
      Фотографической памяти Николай научился у бессловесных шимпанзе и лишь только её усовершенствовал в своей Карте для "шлема". Увы, речь, как инструмент мышления - враг мозга, в частности, памяти тоже, и главный исказитель реальности. До Киева, как говорится, или куда ещё, язык может довести, и то, если не вдаваться в стилевые причуды. Речь мало пригодна для коммуникации.
      Реальный мир не вербален, адекватно описать его словами нельзя. Разумеется, Николай знал теорию о том, что речь - ядро человеческой психики, что мышление развилось из речи. Но этому не было подтверждения в физиологии мозга. Психологию Николай наукой не считал, и её определениями не пользовался. Психиатрию признавал чуть-чуть, называя её методом «тыкоугадывания».
      Художественную литературу Николай читал, но не считал нужным, за редким исключением, её хранить. Иногда ему нравилось морочить себя чужим вымыслом, следить за приключениями героев, задумываться над писательскими отступлениями. Николая удивляли люди, которые могли горячо спорить о прочитанном. Это занятие он относил к числу абсурдных. У него в голове была своя небольшая полочка любимых книг, вероятно, некоторые из них показались бы какому-нибудь интеллектуалу глупыми и скорее всего глупыми и были, но Николай ничего кроме развлечения от литературы не ждал. На его взгляд, художественные вымыслы никакого отношения к жизни, не имеют, и этим хороши. А люди, которые ищут в них ответы на свои вопросы к миру, либо попусту тратят время, либо нуждаются в психиатрической помощи. Чаще всего последнее. Если бы завтра исчезло всё художественное наследие человечества, Николай не посчитал бы это за ущерб. И может быть даже к лучшему, если бы оно исчезло. Вместе с ним исчезло бы огромное количество заблуждений и глупости, транслируемое через искусство из прошлого в будущее. Слепят, нарисуют, напишут новое.
      Искусство неубиваемо. Что за него переживать? Оно было, есть и будет всегда. Искусствоненавистником Николай не был, его раздражало пустое напряжение ума вокруг искусства, особенно когда оно сплошь и рядом смыкалось с религией. Религия - ловушка для интеллекта. Николай верил в существование высшего разума, но предположение, что высший разум имеет хоть какое-то отношение к религии, считал личным оскорблением.
      Чтение лишь на короткое время отвлекло от мыслей о неумолимо надвигающейся катастрофе. Николай не смог долго усидеть, сложа руки, и наплевал на своё обещание не выходить из дома. Левашову ничего не оставалось, как смириться: он отдавал себе отчёт, что на самом деле страх за Николая это фобия, результат событий последнего времени, и пока ещё не психическое расстройство, но близко к тому, поэтому начал пить успокаивающие таблетки, чтобы не отравлять руганью и без того поганую жизнь.
      Первое, что потребуется в развалившемся мире - это оружие. Кроме того, Николай не отказался от мысли уничтожить Установку. Он облазил окрестности и нашёл воинскую часть.
      Жизнь военных протекала с безалаберностью мирного времени. Николай знал, что искать. Солдатикам хоть кол на голове теши они всё равно будут делать по-своему, если рядом нет офицеров. Например, свинарь, чтобы сократить дорогу к свинарнику, находящемуся на отшибе, через лазейки, очевидно, устроенные задолго до него, проходил к своему рабочему месту по тех. территории мимо бункерного, вкопанного в землю склада артвооружения под носом у часового, которому лень было обходить пост как полагается.
      Николай проник на склад легко, как к себе домой. То, что он увидел, его порадовало, но огорчало, что за один раз на себе он не унесёт всё, что хотелось бы забрать, раз уж это тут есть. На второй заход рассчитывать не приходится. Завтра обнаружат сорванные пломбы, удивятся, что не сработала наипримитивнейшая сигнализация и начнётся разбирательство - это ЧП по первому списку.
      Решение напрашивалось само собой. На территории не в закрытых боксах, как полагается, а под отрытым небом ночевали парочка армейских ЗИЛов и ещё какая-то автомобильная мелочь. Единственная помеха - часовой. На войне, так на войне. Помеху пришлось устранить. Часовой умер, не поняв, что с ним произошло: на него обрушилась жуткая мгновенная боль, но крикнуть он не успел, потерял сознание и в себя уже не пришёл. Николай загрузил автомобиль с расчётом на вместимость своей машины, оставленной невдалеке от воинской части. Дежурный офицер спал, оставив на КПП вместо себя сержанта, который последовал примеру своего командира. Хлипкие, лишь с виду грозные, ворота разлетелись створками как крылья бабочки.
      Перегрузив в лесу трофеи в левашовский джип, Николай проехал пару километров по шоссе и, не доезжая поста ГАИ, свернул на тайные тропы, которые через час привели его на дачу. Дело сделано. Вымотанный, без сил, Николай добрался до кровати, быстро уснул. Что-то ему снилось, но он не запомнил что.
      *
      Наступил день. Николай занялся слегка запущенным дачным хозяйством. Если бы кто-то задал ему не будничный вопрос - каково это, убивать? Николай не ответил бы: невнятный вопрос. Можно уточнить - что чувствует человек переступивший заповедь "не убий"? Ничего! А должен что-то чувствовать? Ужас своего поступка, муки совести, раскаяние? Если бы эволюция закрепила эти переживания на генетическом уровне, то, вероятно, наступил бы Золотой век. А пока гены не знают заповеди "не убий". Убить - это норма поведения, иначе не выжить.
      Человек существо разумное - это только усугубляет его генетическую запрограммированность, а не облагораживает, как многие думают. Разум эволюционное преимущество и лишь в этом смысле дар божий. Первые проблески сознания - это не наскальная живопись, а каннибализм. Наскальные рисунки - это потом. Каннибализм - видовой маркёр Homo sapiens, его отличие от прочих приматов. Это то, что позволило ему выжить и стать тем, чем он стал.
      В дальнейшем изощрённость мышления привела человека к мысли, что он является венцом творения. Увы, очевидно, это так и есть на самом деле. Венцы творения истребляют друг друга с беспредельной жестокостью, тем и отличаются от животных в первую очередь. Маниакальная кровожадность? Нет. Она присуща некоторым индивидам, но погоды не делает. Всё проще - как только человек, неважно, чем он при этом руководствуется, начинает разделять людей на "наших" и "не наших", на "своих" и "чужих", считайте, что его палец на спусковом крючке - ген выживания включился, требуя убить и съесть. В подавляющем большинстве мы все хорошие люди, но бронепоезд наш и стоит он на запасном пути.
      А к Николаю вопрос о смертоубийстве запоздал. Быть может, следовало спросить тогда, когда он ходил на задание со снайперами? Ответ был бы тот же. Тем более тот же, ведь речь о военной работе. И теперь Николай чувствовал себя на войне. Гуманисты погибают в первую очередь - это естественный эволюционный отбор.
      Задавать себе каверзные вопросы и ответ на них искать - для этого нужна бездна досуга. Сейчас Николая беспокоило только ближайшее будущее. Как уговорить Левашова переехать на дачу? Здесь, подальше от людей, безопаснее. Старик не согласится. Но даже если придётся его связать, то Николай это сделает.
      Последнее время Левашов стабильно находился в мизантропическом состоянии. Он потерял интерес к жизни. И на работе и дома, чтобы выглядеть занятым, он брал стопку писчей бумаги... и рисовал чёртиков, облака, какие-то закорючки.
      Было больно наблюдать, как Левашов превращается в ворчливого старика с проблемной психикой. Николай попытался с ним поговорить об этом, а Левашов его высмеял, обозвал глупым яйцом, которое учит умную курицу. Но если Николая не было дома, когда Левашов возвращался из Лаборатории, это означало испорченный молчаливой ссорой вечер, ведь молчать можно по-разному. Пришлось считаться со старческой капризностью. Николай стал предупреждать, когда уходит, насколько уходит и во сколько вернётся. Левашов обычно отвечал, что не стоит так уж подробно всё планировать, но и опаздывать тоже. На операцию "оружие" Николай вырвался под прикрытием заботы о даче.
      Ближе к вечеру в новостях передали - Серая смерть вернулась! Николай бросил дачную возню и помчался в город. Застав дома Левашова без признаков болезни, он облегчённо вздохнул.
      - Доктор! Вы дотянули! Укол и немедленно! - Николай говорил с редкой для него эмоциональностью: - А то ведь я и силу могу употребить!
      - Хорошо. - равнодушно ответил Левашов: - Сейчас, я на минутку в кабинет.
      Николай достал шприц и готовился взять кровь из своей вены. В кабинете раздался выстрел. Последними словами Левашова, перед тем как он выстрелил себе в рот, были:
      - Прости меня, Господи!
      * * *
      Никита сидел в интернет и смотрел геевскую порнуху. На этот счёт он говорил о себе, перефразируя известный театральный восторг: любите ли вы порнографию так, как я люблю её, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость? К своему увлечению Никита относился с профессиональным интересом и собрал много статистического и социологического материала на эту тему.
      Как только люди научились запечатлевать окружающий мир, появилось порно. Сейчас это огромная индустрия. Один только Голливуд выпускает продукции для взрослых в 20 раз больше, чем обычной. Сюда следует добавить независимые порностудии, а оценить объём любительского порно невозможно - это целый океан запечатлённой похоти. Почти 90% студентов вузов, которым это доступно, занимаются сексом через веб-камеры, интернет-чат, или по телефону. Исследование университетских интернет сетей Америки, показало, что 42% из всех поисков в этих сетях включало детскую и взрослую порнографию. А в целом, главное слово поисковых систем интернет - "секс". Оно вводится чаще, чем прочие слова вместе взятые, слово "порнография/порно" занимает четвёртое место.
      В доступных для подобного исследования странах, лишь подтверждается то, что было известно всегда - религия не оплот нравственности, а бастион лицемерия. 50% из всех верующих мужчин и 20% из всех верующих женщин страдают зависимостью от порнографии. Но при этом 70% считают, что ведут борьбу с порнографией в своей повседневной жизни. Святые пастыри не отстают от паствы. По разным оценкам христианских организаций до 53% церковнослужителей посещают интернет сайты сексуального характера. А, например, тайный опрос пасторов евангелической церкви и церковных руководителей показал, что 64% опрошенных страдают сексуальной зависимостью или нездоровыми сексуальными склонностями (в том числе связанными с порнографией, мастурбацией или другими тайными сексуальными действиями).
      Начиная с двенадцати-тринадцати лет две трети человечества смотрит порнографию. Оставшаяся треть, в большинстве, не может себе это позволить по техническим причинам, или в связи с обстоятельствами жизни. Борцы с порнографией, флаг им в руки, часто представляют дело так, что на их стороне подавляющая часть общества, а порнографы - кучка извращенцев. Ничтожность результатов своей борьбы они объясняют противодействием порнографической мафии. Вероятно, эта мафия - всё остальное человечество.
      При просмотре очередного любительского шедевра сексуальной раскрепощённости, перед Никитой на мониторе выскочило всплывающее окно со словами: "Мы все умрём! Смерть вернулась!" Не все. Но как быть, если умрут все остальные? От этой мысли Никите стало страшно. Что если действительно "живые позавидуют мёртвым"? Ни тебе фитнеса, клуба и личного парикмахера! Разумеется, он не настолько глуп, чтобы жалеть о ерунде на краю пропасти, но и заглядывать в неё не хотелось.
      Никита отдал машину на тех осмотр, и второй день сидел дома. В экстренном выпуске новостей поздно вечером было объявлено, что с ночи завтрашнего дня на период новой волны Серой смерти отменяется движение общественного транспорта, пригородных электричек, а так же приостанавливается железнодорожное и авиасообщения. Для иногородних граждан будут организованы палаточные городки с горячим питанием. Иностранцы смогут покинуть страну только в течение ближайших суток на самолётах зарубежных авиакомпаний. Автовладельцам рекомендовано воздержатся от поездок.
      В один миг огромный многомиллионный город распался на части. Из окна квартиры Никита видел, как люди спешили на, может быть, последний в их жизни транспорт.
      Со всей области в Центр города стягивались войска, колонны бронетранспортёров стояли на окраинах в ожидании часа, когда дороги освободятся от гражданских. С личным транспортом приказано не церемонится.
      Ночью Никита вышел на улицу и смотрел, как войска движутся по городу. Любопытных, как и он, собралось немало. Впечатляющая и тревожная картина. Подвыпившая компания встречала солдат криками "Гип-гип, ура!". Из двора прямиком через тротуар на дорогу выскочил мерседес и тут же был расстрелян по колёсам, машину крутануло и она вылетела обратно на тротуар. Хорошо, что рядом не оказалось людей. А что с водителем? Убили? Атмосфера стала зловещей. Зевак поубавилось, весёлая компания заткнулась.
      Вернувшись, домой Никита в растерянности ходил из угла в угол. Что же будет? Надо хотя бы пожрать купить. Ни ему одному эта мысль пришла в голову. Никита офигел, когда увидел в круглосуточном магазине толпу, сметающую с полок всё подряд. Он то же включился в этот процесс, потом долго ждал своей очереди в кассу: у всех тележки полны под завязку. Так убил время. Полдня проспал. Проснулся, умылся, зашёл на кухню сварить кофе и мелком глянул в окно на улицу: там шли люди с лицами исполосованными Серой смертью. Никита бросился обратно в ванну, как будто только что не видел себя в зеркале. Пристально рассмотрел своё отражение и облегчённо вздохнул: следов полосатого уродства ни на лице, ни на теле не было.
      Телевидение работало на заставках - только голос за кадром. Повторами передавали адреса сборно-эвакуационных пунктов и накопителей по округам и районам. Эвакуация? Никита ничего не понимал. Интернет то и дело упадал в обморочное состояние - недогруженные сайты, как полупроявленные снимки; рывками сеть очухивалась, но доступные ресурсы уже потеряли актуальность, большинство путей веб-паутины исчезли, соцсети зависли. Интернет - это люди, из которых он состоит, сам по себе он становится бесполезен, а людям стало не до интернета. Мобильна я связь работала только на получение СМС от Государственного штаба жизнеобеспечения.
      Вечером отключили свет. У Никиты в доме не оказалось ни фонарика, ни свечи. Затем в кранах кончилась вода. Никита сидел впотьмах: выходить на улицу - страшно; ждать в бездействии неизвестно чего - мучительно. В соседнем доме вспыхнул пожар, но пожарные уже не приедут. Никто не придёт спасать! Эта простая мысль выталкивала Никиту из каменной западни, которая ещё вчера была уютным домашним гнёздышком. Но что делать дальше? Никаких мыслей об этом в голову не приходило.
      Никита собрался, как считал непременным в подобных обстоятельствах: сложил в хипповый рюкзачок документы, деньги, кредитные карты, флешку с фотоальбомами родных, бабушкину кожаную тетрадь. Вещи уже не влезали в рюкзак, а таскать с собой сумки Никита не привык, поэтому перекладывать вещи в баул повместительней, не стал. Умывально-бритвенные принадлежности он всё же впихнул, включая дезодорант, лосьон, шампунь для волос, увлажняющий крем, гигиеническую помаду, набор для ухода за ногтями, массажную расчёску, заодно и смазку для анального секса, лак для волос отложил в сторону. Всё это Никита собирал, чиркая зажигалкой. Её огонёк быстро иссяк. Выходя, автоматически захватил с собой ключи от квартиры и от машины.
      На лестничной площадке никого не было. Никита досидел дома до последнего. Большинство жильцов ушли ещё днём, надёжно заперев свои квартиры на замки. Несмотря ни на что, они надеялись вернуться. Может быть, есть какие-нибудь неиспробованные средства для спасения? Не зря же население собирают в пунктах эвакуации. Может быть, отметины смерти на теле - это ещё не конец?
      Вероятно, нужно идти к людям, а люди, в поисках спасения, склонны скапливаться у очагов власти. Никита рассудил здраво. Именно здравый смысл часто заводит туда, где мы хотели оказаться, но, как потом выясняется, представляли себе всё иначе. Никита уверенно шагал по безлюдной освещённой дороге, по направлению, проторённому ночью войсками. Он ошибочно думал, что поступает правильно. В этом смысле люди мало отличаются от тараканов, которые всегда сбиваются в кучу. Но с Никитой случилось то, что называется "парадокс ошибки": не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы он пошёл в другую сторону, вслед за философскими размышлениями о странностях "правильного" и "неправильного", то это стало бы последним упоминанием о его судьбе.
      Мимо проехала машина полиции, затормозила, развернулась вслед за Никитой, кольцо у него на пальце засвербело. Никита оглянулся по сторонам - дворы зияли тёмными пастями. Полицейская машина остановилась рядом с Никитой, из неё чуть не на ходу выскочил полицейский. Кольцо вопило, но Никита грешил на опасную тьму, жался к свету и не успел опомниться, как оказался в крепких руках стражей порядка. Они выполняли приказ: собирать всех без признаков Серой смерти, доставлять в отделение для их же безопасности и держать в полной сохранности. Применять силу разрешалось, оружие - нет. Счастливцы не понимали своей удачи и полицейской заботы боялись как огня, поэтому норовили улизнуть от приказа. А заботливые бюрократы не учли, что оружием в руках полицейского может стать любой неочевидный для этого предмет - карандаш, бутылка от шампанского, полиэтиленовый мешок на голову и много другое. Что уж говорить об уставной дубинке! А наручники - профилактическая мера предосторожности.
      Голову Никиты крепко прижали к капоту, руки заломили за спину. Он видел только дорожный асфальт в фонарном свете.
      Николай проехал мимо полицейских, которые скрутили какого-то парня с чистым лицом. Стоп! Последняя красноречивая деталь чуть не ускользнула от внимания. Николай резко затормозил, остановился и дал задний ход. Полицейские удивлённо смотрели на подъехавший джип. Из машины вышел человек в военной форме, но без головного убора. На разговор он не был настроен: два его точных выстрела избавили полицейских от нелёгкой службы по охране общественного порядка, а заодно и от тягости жизни.
      Хватка, удерживавшая Никиту в сексуальной позе, пропала, но он продолжал прижиматься к капоту по инерции тела. Николай освободил парня от наручников, Никита распрямился и со страхом смотрел на незнакомца отмеченного Серой смертью. Хотя кольцо молчало, хотелось побыстрее смыться.
      - Это грим. - Николай провёл по лицу пальцем.
      Никита понял по-своему. Он решил, что незнакомец хотел загримировать следы Серой смерти, но это не получилось. Размечтался! Такое не спрячешь и не отмоешь. Всё равно скоро тебе конец!
      - Быстро в машину! - скомандовал Николай.
      Только не это! Из огня да в полымя! Но два полицейских трупа убеждали лучше, чем умели это делать при жизни. Никита подчинился. И они поехали. Куда? Зачем? Это уже безразлично. Все направления одинаково бессмысленны. Кабину освещала только приборная доска, вид незнакомца от этого стал зловещим и Никита боялся на него смотреть.
      *
      В первую минуту после самоубийства Левашова, Николай почувствовал облегчение: отмучился старик и его отмучил. А потом чуть не расплакался от саданувшей по сердцу боли. Снова вспомнилась смерть родителей, чуждость мира. Одиночество захватывало душу, как вражеская армия, потому что больше не осталось очага сопротивления противнику.
      Надев на изуродованную выстрелом голову целлофановый пакет, Николай завернул тело Левашова в покрывало, вынес из дома и положил в машину. Соседи смотрели с ужасом, выстрела они не поняли, хотя что-то слышали, и вот теперь увидели, что это прозвучали шаги смерти, которая идёт и к ним то же.
      На дачу они приехали поздно. Николай так и думал: мы едем на дачу, мы приехали, а похороны мы отложим до утра. Во дворе он развернул покрывало, снял с головы покойника мешок, сел рядом и прощался с доктором. Ни в ад, ни в рай Николай не верил, но искренне, от всего сердца, всей душой желал, чтобы Левашов попал в рай.
      Утром Николай похоронил Левашова на холме рядом с дачей. Он обязательно будет сюда приходить. Николай не видел тел родителей, от них остались фрагменты и не факт, что это были фрагменты их тел. Теперь он будет приходить на могилу к Левашову, как будто приходит и к родителям то же.
      Спиртного на даче не нашлось, и Николай пошёл в посёлок купить водки на помин души. Магазинчик оказался разграбленным. Людей вокруг не много и все со следами Серой смерти на теле. Они смотрели на Николая, словно вожделели, но не его, а себя прежних, без дьявольских отметин. Какой-то пьяный мужик зашёл в свой дом и вернулся с ружьём. Николай не стал дожидаться приглашения на тот свет и ретировался с быстротой, на какую только был способен. Сзади прогремели пьяные выстрелы сквозь пьяные слезы.
      Больше ничего не удерживало Николая от решительных действий. После инцидента в посёлке, он нашёл в комнатах дочерей Левашова косметику, приправил её пеплом и нарисовал себе лицо Серой смерти.
      Что делать со случайным мальчишкой, которого он спас? У войны свои планы. Бросить на дороге за ненужностью этот парфюмерный сувенир было жалко: сожрут шакалы парня. Поживём, увидим.
      Подъехали к запущенному кусочку леса. Никите это не понравилось. Он хотя и не Красная шапочка, зато незнакомец уж очень похож на Серого волка. Николай сначала хотел оставить парня в машине, но взглянув в его глаза, передумал: в этих глазах черти водятся, про машину тогда можно забыть. Оставить на улице? Только лишне внимание привлекать. Придётся брать с собой. Николай показал пальцем на лямку хиппового рюкзачка Никиты и жестом приказал - сними. Никита снял рюкзак, мол, на, подавись! Конечно, что ещё ждать от такой бандитской рожи! Может, перед смертью хотя бы красиво выглядеть будет, урод.
      Николай достал с заднего сидения автомат и спросил Никиту для порядку, зная какой услышит ответ:
      - Стрелять умеешь?
      Никита отрицательно замотал головой. Военная кафедра в университете была и всё как полагается, но сказать, что он что-то умеет в этом смысле практически - большое преувеличение.
      - С автоматом разберусь. - неожиданно для себя ответил Никита.
      - Не разберёшься, убьют. - Николай смотрел вопросительно. Никита в ответ неопределённо пожал плечами.
      Автомат совершенно сбил Никиту с его мыслей о происходящем: он снова ничего не понимал. Николай что-то искал и на несколько мгновений включил свет в кабине. Серая смерть на его лице нарисована!
      Больше Николай вопросов не задавал. Он дал Никите автомат, нагрузил его подсумками и сказал ему, чтобы тот держался за его спиной.
      Прошли по лесу, перелезли через полуразвалившийся забор и вышли на территорию небольшого завода. Железнодорожные рельсы вели в здание, соединённое на разном уровне галереями, вероятно, с основным корпусом. Железнодорожные вагоны заходили под открытый навес, но никаких разгрузочных механизмов не было. Слева от заезда большие промышленные отъезжающие по торцу здания ворота. В глубине тупика обычна дверь с цифровым замком. Николай положил руку на замок и замок пропел ему какую-то незамысловатую мелодию. Выслушав, Николай набрал код. Дверь открылась.
      Основную часть помещения занимал отсек, отгороженный от узкого прохода к лифтам решёткой с несколькими дверьми. За решёткой много апатичных людей. Они безвольно или сидели на полу, или бесцельно бродили. Охранники только, что отправили очередную партию узников в лифтах наверх, но лифты опустить не успели. Открылась дверь, которая обычно использовалась сопровождающими, когда прибывала очередная партия биомата - этим словом называли людей за решёткой. Охранники увидели человека в форме. Для них любой человек в форме - старший по званию, они инстинктивно встали по стойке смирно, только что-то было не так. Офицер без головного убора! Вскинуть автоматы охранники не успели - две коротких очереди оборвали их мир без прошлого и будущего. Николай открыл основные ворота, но люди не рвались на свободу, близко стоящие равнодушно оглянулись.
      - На выход! - Закричал Николай: - Все на выход! Вниз к реке через забор и в лес. Передайте другим.
      Люди стали выходить, но не все услышали, или не обратили внимания. Николай прокричал ещё раз. Открытые ворота манили свежим воздухом и свободой, люди стали как будто просыпаться, слова Николая повторяли - река, забор, лес. Это будило воспоминания и возвращало в реальность. Люди стали выходить быстрее, но всё равно очень медленно. Николай ничего не мог с этим поделать, но знал, что стадный инстинкт сильнее затуманенного сознания и возьмёт своё - люди потянутся за теми, кто выходит.
      У мёртвого охранника ожила рация. Значит скоро придёт подкрепление. Николай посмотрел на ошарашенного увиденным Никиту:
      - Уходи с ними. Дальше я сам.
      Никита отрицательно мотнул головой. Уговаривать некогда. Николай побежал к металлической лестнице, ведущей на галереи, Никита следом. Крутые пролёты дались ему нелегко, Никита чуть не выронил автомат. Наконец они добрались до входа без двери. Галерея метра три шириной и метров десять длинной. На другом конце пока никого не было. Николай сел на пол. Никита удивился, но тоже сел рядом. Николай пихнул его локтем:
      - За спину.
      Сидящий человек не выглядит опасным и оружие в глаза не бросается. Сразу стрелять не станут, подойдут ближе, чтобы разобраться. Николай опустил голову, так не видно его лица, а значит не видно и его намерений.
      В проходе появились пять человек: четыре беспамятных и офицер. Это ещё что за фигня напольная?
      - Бегом! - скомандовал офицер, пропуская вперёд беспамятных. Когда он понял, что попался на уловку, было поздно.
      У беспамятных проблема - они тормозят при виде формы, поэтому и не открыли ответный огонь сразу. Никите стало страшно, когда он услышал топот ног бегущих солдат. Кольцо на пальце вопило. Он зажался как зародыш в чреве матери и дрожал, а стрельба ещё сильнее ударила по нервам.
      Мгновение смерти возвращало беспамятным прошлую жизнь: они проживали её заново минута за минутой, час за часом, день за днём, год за годом. Может быть, это колесо крутиться вечно и для всех остальных людей? В каком-то смысле мы все беспамятные, а наша жизнь - лишь мгновение смерти.
      Раненый офицер отползал назад. Николай подошёл к нему, посмотрел сквозь него, сжал кулаки и с силой разорвал невидимый материал. Офицер жутко закричал: он видел себя разрубленным на две половины, его внутренности вываливались на пол. Крик сменился подвыванием, голос ослаб. Офицер затих навсегда.
      Николай вернулся к выходу, из которого они попали в галерею, Никита спешил за ним как несмышлёный утёнок за мамой-уткой. Сверху было видно, что ещё не все узники вышли. Николай поднимался вверх по лестнице, Никита полз за ним на карачках, его автомат упал в низ.
      На верху зал лифтов. Пол в кабинах так и остался открытым в зияющие глотки желобов смерти. Николай снял пояс и запустил его в смертельную утробу. Никита никак не мог прийти в себя. Николай не обращал внимания на нечаянного помощника, с которым только морока. Где-то рядом раздался взрыв: казалось, что на них сейчас обрушится заскрежетавшая металлом крыша, но это рушились галереи.
      По лестнице спускались медленно, потому что Никита спотыкался. Частично развалилась стена, к которой крепилась лестница, и ступеньки ходили ходуном. Никита твердил про себя, что незнакомец сумасшедший, проклятый сумасшедший.
      Крыша основного корпуса рухнула, частично обрушились стены. Николай протянул Никите его потерянный, так и не стреляный автомат. От главных ворот к разрушенному корпусу бежали солдаты. Никита взял автомат деревянными руками: вероятно, сейчас нужно приготовиться к последнему геройскому бою.
      - Поторапливайся. - спокойно сказал Николай: - Надо сматываться.
      Садясь в машину, Никита думал, что рай - это когда не стреляют, и ничего не взрывается. Зачем он попёрся за этим сумасшедшим? Не хотелось даже спрашивать, что всё это было? Чтобы спасти одних людей, они убили других. У каждого спасения своя цена, даже у спасения души.
      - Может, тебя где-нибудь высадить? - вдруг спросил Николай.
      Хуже этого вопроса только - пошёл вон! Или в столб врезаться. Никита не хотел высаживаться!
      - Ясно. Ты извозом подрабатываешь. - Никита начал язвительно, но закончил правдой: - Одному ещё страшнее!
      Ехали переулками-закоулками по дальним спальным районам. Люди жгли костры и неспешно грабили магазины. Брали съестное, спиртное и годное для кормления огня. Запасаться не имело смысла. Вокруг уже полно мёртвых тел вперемешку с мертвецки пьяными. У костров те, кто смирился со своей участью. Многие ушли на эвакуационные пункты. Почему эвакуация и куда? Не время задумываться. Семьи уходили в надежде, что может быть, дети спасутся. Или за ними кто-нибудь присмотрит, после смерти родителей.
      Божьи ангелы сбились с ног, принимая толпы людских душ не небе. У врат в Царствие небесное творилось чёрт знает что! Сотворить мир проще, чем разобраться с его последствиями.
      Иногда попадались пустынные улицы, словно всё как всегда в такое позднее время. Николай старался не выезжать на главные дороги. Когда этого было не избежать, медленно подкрадывался, один раз даже остановился во дворе и вышел посмотреть, что их может ждать впереди. В другой раз у Никиты на пальце нестерпимо засвербело кольцо, и он скомандовал:
      - Стой!
      Николай на удивление послушался и резко затормозил, не доехав до перекрёстка. Наперекор осмысленному движению кавалькада безумных гонщиков мчалась наперегонки со смертью. Одна машина зацепила другую, но убийственное столпотворение не остановило тех, кому повезло его избежать. Сейчас это самое дорогое везение в жизни, потому что, вероятно, последнее. Столкнувшиеся автомобили скорёживались со звуком консервных банок падающих с высоты на асфальт.
      В одном из переулков в открытое настежь окно звучал рояль: пьяный пианист ударял по клавишам, как придётся. Звуки, удивляясь неожиданно свободе от гармонии, беспорядочно совокуплялись, их нагромождение было чудовищным и страстным. Рояль трепетал, изменяя вечности под напором пианиста насильника.
      Наконец куда-то приехали. Опять кого-то спасать? Очевидно, незнакомец супер-пупер герой, а Никита вроде Робина при Бэтмене. Что сулит новая серия? Никита решил её пропустить. Он ещё не забыл, как взбирался на окаянную лестницу, и не хочет вспоминать, как с неё спускался без подстраховочного парашюта. Это неправильный Бэтмен: он не бросится в огонь за своим Робином, он его даже не замечает. С ним того и гляди, схлопочешь шальную пулю в мирное время.
      - Сиди в машине. - Николай не собирался брать с собой Никиту, даже если бы тот стал его умолять: - Вот. - Николай взял с заднего сидения плед: - Прикройся и прикинься шлангом.
      Спорить Никита не стал, хотя про шланг - это даже слегка обидно. Нет, Бэтмен бы так не сказал!
      Чёрный вход, как и в бытность тут Николая, открыт. Значит, старого дворника ещё не уволили за халатность, или новый тоже пришёл к здравому выводу - ноги не казённые, чтобы всякий раз в охранку ходить. Хоть какое-то постоянство случайностей в неслучайном мире!
      В здании словно и не ночное время. Похоже, что все готовятся к переезду: коробки, ящики, суета, у грузового лифта очередь. План Николая на это не был рассчитан, но оказалось, что бурное административное кипение только к лучшему. Никто ни на кого не обращал внимания: кто станет шарахаться здесь без дела в безумное время?
      До заветной двери Николай добрался беспрепятственно. В этой части здания было поспокойнее. Рассчитывать на неизменность кода не приходилось - в этом случае логика дворника не работала. Николаю два раза пришлось прослушивать сложную мелодию кодового замка, который открывался либо личной карточкой, либо замысловатой мало пригодной к запоминанию комбинацией цифр, знаков и пауз.
      В лаборатории кто-то был. Это плохо. Кому-то не повезло. Видимо и здесь готовились к переезду: повсюду упакованные ящики, коробки. В первую очередь нужно разобраться с хозяевами. Только бы не женщина! Женщин Николай ещё не убивал и поэтому не знал, трудно ли будет это ему сделать? Оказалось, что старый знакомый, жаль, что не Мамонтов. Увидев Николая, он потерял дар речи, потому что увидел покойника, можно даже сказать, легендарного покойника! На поговорить о былом не было ни времени, ни желания: в любом случае, разговор с человеком, которого ты сейчас убьёшь, ни к чему.
      Покончив с помехой, Николай нашёл то, за чем пришёл. Шлём был упакован в квадратный кейс. Мелкие причиндалы к нему - ещё один чемоданчик. Не мешало бы ещё кое-то прихватить. Николай разыскал просторную приборную сумку и нагрузил её. Теперь он был похож на навьюченного носильщика. Николай достал из подсумка взрывное устройство, выставил время и вышел из лаборатории. Бобам сработала ровно перед опасно многолюдным для него в навьюченном виде участком пути. Взрывная волна дрожью прокатилась по зданию. Свет погас. В последовавшей панике Николай, не скрываясь, остался незамеченным.
      Взрыв в здании не удивил Никиту. Как же без этого? А может, незнакомец террорист? Зачем тогда людей спасать? Увидев Николая нагруженного вещами, Никита подумал, что это было ограбление. Можно сказать и так.
      На обратном пути неизвестно куда обратно, им пришлось часто прятаться от военных машин и бронетранспортёров. Мост, через который Николай хотел проехать, военные заблокировали. Пришлось доночевывать в машине на каком-то пустыре.
      Выпили чаю из термоса.
      - Николай. - назвал себя Николай, вспомнив, что ещё не познакомились.
      Вероятно, один теракт - это не повод для знакомства, приличные нынче люди знакомятся только после второго, решил Никита:
      - Никита.
      * * *
      Возвращение Серой смерти не застало руководство Несчастной страны врасплох.
      Президент и всё его жизнеобеспечение на лифтах современных технологий перенеслись глубоко под землю в Город-организм. Давным-давно он был задуман как высоко комфортное бомбоубежище для руководителей страны. Теперь это современное техническое чудо. По продуманности, функциональности и удобству равных ему нет и на поверхности. А всё потому, что в этом Городе нет ничего случайного, в том числе и случайных людей, начиная от дворника и заканчивая высокодолжностными обитателями.
      Автономность Города необыкновенна. Даже если завтра планета Земля разлетится на куски, то в одном из кусков, который не даст и трещинки, останется Город и будет функционировать, как ни в чём не бывало. К сожалению, в таком прискорбном случае люди вряд ли выживут и то лишь по тому, что их убьёт осознание факта - земли больше нет, и они летят в своей скорлупке неведомо куда и зачем.
      Одна из проблем, которую пришлось решать устроителям Города - экологичность. Это на земном просторе можно гадить, как угодно и где угодно. Под землёй даже с обычным говном нужно разделаться так, чтобы оно могло быть употреблено в дальнейшую пользу без малейшего вреда для подземного жизненного пространства. Затраты на решение огромного комплекса экологических задач и ресурсы, которые для этого потребовались, в том числе новые материалы, новые технологии и их реализация на месте, причинили в совокупности такой вред и ущерб на поверхности земли, что оправдать это можно только сакральностью Города. Его автономное функционирование по гарантии - тысяча лет.
      В Городе созданы все условия для работы и жизни Президента и Правительства, а так же тех, кто к этому причастен, в том смысле, что тех, без кого нельзя обойтись. А если кто, как говорится, не родится свыше, то и пенять не на кого. Не оставлено без внимания высшее духовенство, но, к сожалению, только одной конфессии. Этот недостаток собирались устранить в будущем, да всё как-то руки не дошли.
      Не стоит думать, что Город какое-то военизированное поселение, хотя его охрана поставлена на высшем уровне. Здесь живут люди семьями с детьми, есть кинотеатры и клубы, зелёные зоны отдыха. Здесь собраны в электронном виде все знания мира. Найти тут досуг себе по душе не трудно, если только этот досуг не связан с пьянством и развратом. Проституции, гомосексуализму, наркомании и прочему подобному в сакральном Городе места нет! А бог есть - в сердце. На всяком месте очи Господни: они видят злых и добрых. И на земле, и под землёй.
      Суеверные люди могут подумать, что Президент находится в том месте, где по их разумению должен находиться ад. На это можно ответить, что работа Президента, поистине адова работа. А глупые люди думают, что где Президент, там и рай. Таким хорошо везде, где их нет. Правильные граждане понимают, что безопасность Президента - это безопасность Государства.
      *
      Опыт Эпидемии показал Власти, чего и кого ей следует бояться, поэтому в Центр стягивались войска. Абсолютно не доверяя полиции, которую к тому же, вероятно, растерзают в первую очередь, Президент возложил поддержание правопорядка на военных. Полиция - на подхвате.
      Воинские соединения образовали кордон по периметру Бульвара цветов. Жителей внутри оцепления собрали в нескольких специально подготовленных для этого местах: так проще будет убирать трупы. Строптивым помогли почувствовать себя добровольцами. Государевых людей, строго по специальным спискам, перевели на казарменное положение.
      Критическим моментом стало появление признаков Серой смерти у всех без исключения - привитых и не привитых, в том числе и у Президента, и у Директора то же. Это был шок! Казалось, что всё бессмысленно, всё кончено. Нужно встать, уйти и ждать своего часа. Но Директор вспомнил слова Левашова, что первичные признаки могут появиться. Главным аргументом это не стало. То, что сказал Алексей об их предстоящей встрече и долгой жизни Директора - пожалуй, это сыграло решающую роль: натолкнуло на простое решение - язык без костей. В войска, на Флот, по всем закрытым государственным каналам связи была направленна категорическая директива: "Панику не допускать! Появление первичных признаков неизбежно. Всем, кто привит, ничего не угрожает. Паникёров расстреливать. Президент". Если Директор не прав, то упрекнуть его можно будет лишь в Царствии небесном.
      Директива возымела действие. Президент отчитал Директора за превышение полномочий, но в душе был ему благодарен. Даже если это ложь, то святая. Президенту хотелось в неё верить. Сам бы он не решился на такую директиву.
      В церквях, в мечетях и на прилегающих к ним территориях - столпотворение. Людей там решили не трогать, оставили как есть. В конце концов, не силком собирали, а то же много трупов в одном месте, всё же лучше, чем по всему городу.
      Директор сделал правильно и своевременно запустил директиву. Уже через несколько часов стало ясно, у людей которые умрут, следы Серой смерти становятся всё отчётливей и страшнее, у привитых никаких изменений не наблюдается. Это была победа!
      Сразу отпала необходимость в списках: отличить "своих" теперь стало просто. Такой пропуск в будущее не подделаешь! Но в суматохе отделять "чёрненьких" от "беленьких" - это, значит, привлекать лишнее внимание, вызывать лишние вопросы и возбуждать толпу. Они всё равно выживут, потом их и соберут. А вот "чистеньких" Директор приказал вылавливать, для их же безопасности. Такие в толпу не полезут, но и дома не усидят без электричества и воды. Пусть их полиция и собирает как цветы на поляне, это ей поручить можно.
      Думцы, защищаясь своим статусом, избежали спецнакопителей. Прорвавшись в Думу, они пытались связаться с премьером, с министрами, но правительство, словно сквозь землю провалилось! Многие депутаты приехали с семьями, думая, что так оградят своих близких от опасностей смутного времени. Обслуживающего персонала в здании не оказалось. Вскоре исчезла охрана. Собрались в зале заседаний, но обсудить своё положение не успели - пропало электричество. Самые непонятливые горячились, требовали призвать Президента к ответу за попрание Конституции. Женщины в темноте плакали.
      К вечеру люди и за оцеплением, и внутри, стали умирать. Скрыть правду о привитых и "остальных" не удалось. Слух об этом распространялся по живой цепочке. Ночью толпы людей извне ринулись к оцеплению, требуя прививку. Директор настаивал отдать приказ войскам стрелять на поражение, иначе начнётся штурм и полный хаос. Белый как полотно Президент, даже следы Серой смерти стали слабо видны, молчал. Министр обороны и начальник Генштаба в сотый раз повторяли, что приказ стрелять по безоружным больным людям - это преступление и позор для армии.
      Президент упёрся взглядом в Директора:
      - У тебя наверняка есть ещё вакцина! - Директор утвердительно кивнул, немного вакцины осталось. Президент принял решение: - Вакцинация! Преимущество детям и женщинам, мужчинам до тридцати.
      Гуманно и по государственному - не всем подряд. Только как это в таком кошмаре реализовать? Шприц-пистолетов мало. Выручили одноразовые шприцы: редкий случай, когда их одноразовость была попрана с пользой. Чтобы "укольщиков" не разорвала толпа, их сопровождали автоматчики, которым было приказано стрелять в случае самообороны.
      Организовать очередь не удавалось. "Укольщики" просто шли по живому коридору, и почти наугад кому повезёт, делали прививку, но в первую очередь женщинам и детям. Лица, глаза, лица, глаза... В глазах нечеловеческая мольба. Продирающий до мозга шёпот: "Господи, помоги, Господи, помоги..." Матери подталкивающие детей, молодые мужчины, тянущие руки... "Укольщики" плакали.
      Отходили метров на двадцать, не дальше, солдаты не давали коридору сомкнуться. Толпа терпела. Возвращались обратно. Коридоры смыкались. "Укольщики" выходили снова во вновь образовавшиеся коридоры. Дозу вакцины делили на два укола. В одном из коридоров произошла давка, солдаты открыли огонь, но "укольщка" спасти не удалось: толпа заглотила его как чудовищная глотка. Через громкоговорители передали, что в случае повторения инцидента вакцинация будет прекращена. Охрану "укольщиков" усилили и дальше чем на десять метров не отходили. В толпе начались драки за место в коридоре.
      Директору доложили о диверсии на Установке. Он сначала не понял - это в голове не укладывалось! Кто мог взорвать Установку?! Напряжение последних дней вырвалось в мат, в угрозу расстрелять виновных. Директор чуть себе кулаки о свой стол не отбил. Надежды на пополнение вакцины больше не было, и заменить её для видимости нечем.
      Успокоившись, Директор думал о том, что расстрел толпы неизбежен: запустить людей в периметр - значит потерять контроль над ситуацией. Офицер связи с полицией доложил, что собрали уже около трёхсот человек "чистеньких". Очень кстати! За этим решением Директор к Президенту не пошёл - без толку, только время терять, а его то, как раз, сейчас и нет.
      Вакцина закончилась не сразу везде по периметру, но закончилась. Толпа ждала. Пока ещё ждала. Глаза толпы, уже не глаза, молящие о помощи, это глаза ненависти. Полицейские стали привозить людей с мешками на голове: иногда это были целлофановые пакеты, иногда наволочки из разграбленных магазинов или просто повязки на глазах.
      Полицейский выводил "слепого" за оцепление, снимал с него мешок, освещал фонариком лицо и толкал в толпу. Первых несчастных толпа забирала медленно: сначала нерешительно ощупывала. Обычно женщины начинали кусать: они впивались в шею как вампирши. За ними бросались остальные. "Слепой" орал до срыва глотки, но недолго, потому что рот удобно разрывать. Ломали, выкручивали и пытались выдернуть руки, разрывали живот и мазали себя внутренностями, уносили трофеи, царапали себя и прикладывались к окровавленному асфальту. Спину ломали, прыгая на позвоночнике. До крови ранились о поломанные ребра. Ноги и мышцы плохо поддавались растерзанию, поэтому их обсасывали, предварительно разодрав кожу. Появились ножи, их передавали по эстафете. С ножами дело пошло быстрее и увереннее.
      Так скормили всех, включая женщин, а толпа всё прибывала, и прибывала, потому что слух о лекарстве распространялся всё шире, и шире. А если бы среди "чистеньких" были дети? Как же много людей в этом городе! Директор ещё раз объяснил Президенту, что обезумевшая толпа ринется, прежде всего, к зданиям властных структур. Восстановить потом утраченное не удастся. То, что сохраним, тем и будем пользоваться. Президент отдал приказ.
      Для солдат оцепления эта ночь стала войной. На примере "слепых" они увидели, что их ждёт, если они дадут слабину. Толпу расстреливали безжалостно и к утру рассеяли.
      По всему городу на улицах догорали костры. Часто вокруг них сидели семьями, в обнимку, семьями умирали. К обеду большая часть населения города и Несчастной страны была уже мертва, а к вечеру умерли остальные. Прививки помогли не всем, но многим: интенсивность отметин Серой смерти спала. Спаслись и те, кто добыл себе спасение дьявольским способом. Вечное им проклятие! Остальным неведомо, какой ценой они остались живы. Государство позаботилось.
      Неофициальные предварительные итоги по Несчастной стране выглядели непонятно как: то ли радоваться, то ли ужасаться? В крупных городах расстрелы толп населения начались ещё до приказа Президента. Управленческую инфраструктуру кое-как удалось сохранить, но хватит ли выживших для её обслуживания? Прочие города и веси вряд ли уже можно считать населёнными пунктами. Промышленное производство встало и в основном навсегда. Людские ресурсы ничтожны, но они всё же есть, чего нельзя сказать о соседних дружественных республиках. Тем, кто в них выжил, не остаётся ничего другого, как снова влиться в прежнюю семью народов, но о национальной идентификации говорить не приходится - теперь уж как Старший брат скажет, если принять захочет в свои ряды.
      Информация с космических спутников не оставляет сомнений: Иран, таки, напоследок бомбанул Израиль, а у Израиля было, чем ответить. Радиоактивные облака обрабатывают территорию Юго-восточной Азии.
      В США подозрительная активность средств связи. Судя по радиоперехватам, тон там задают преступные кланы. Китай затаился: скупой зашифрованный радиообмен на воинских частотах - больше ничего не известно. Европу можно сбросить со счетов. Одиночные радиостанции развлекают сами себя и эфир религиозными песнопениями, пацифистской чепухой и рок-музыкой.
      * * *
      Никита проснулся от того, что во сне никак не мог перелезть через какой-то дрянной забор и очень из-за этого злился. Николая в машине не было. Уже день, только птички не поют. Организм требовал срочного облегчения.
      Недалеко от машины на плешивой траве сидел Николай - в миру, но не от мира. Он о чём-то думал. Никита, справив свои дела, подошёл к Николаю, который его заметил, но даже позы не изменил, продолжая быть где-то в мыслях.
      При свете дня Николай выглядел не зловеще. Хорошо выглядел! Даже с нарисованным Серым ужасом на лице. Никита вынужден это признать. Интересно, он натурал или "би"? Не гей - точно! Никита об этом подумал не из-за сексуальной озабоченности, а по привычке видеть в любом парне возможный или невозможный сексуальный объект. А разве с людьми, выбирающими противоположный пол, не происходит явно, или неявно то же самое? Никакие катаклизмы ничего с этим поделать не могут!
      - В термосе чай, в пакете бутерброд. - сказал Николай, не прерывая своё ментальное отсутствие.
      Выбирались с пустыря осторожно. Живых людей уже не встречали, только мёртвые тела повсюду. Никита не спрашивал, куда они едут. А если бы и спросил? Ах, извините, нам не по пути, я выйду! Впереди на дороге труп. Николай лишь слегка притормозил. Никиту передёрнуло.
      Мост, по которому они не смогли проехать ночью, так и был перекрыт военными. Николай прикинул в уме, во что по времени и бензину станет объезд: придётся поколесить, да что поделаешь. Другой мост, только в обратную от нужной сторону, был свободен. Николай остановил машину на середине моста и вышел. Отсюда хороший вид на город: захотелось попрощаться. Никита так глобально не думал, вышел размять ноги.
      День солнечный с лёгкими барашками облаков на небе. Воздух прозрачный до самых мелких деталей открывающейся панорамы горделивого и прекрасного города, в котором жили разные люди, а теперь будут жить не люди. Николай определил своё отношение к новому порядку вещей. Надо дать им имя... Недалеко от моста жизнерадостно блистали свежей позолотой купола церкви. Кресты!
      Когда на земле человеку дают имя, на небе божьи ангелы играют на флейте. Когда народ получает имя - Архангелы трубят в трубы.
      Внизу по реке проплывала баржа гружённая трупами, как щебёнкой.
      *
      Военные по всей области собирали выживших: среди них - мэры городов с семьями, маленькие начальники, иногда простые люди, непонятно как затесавшиеся в счастливцы, а так же наивные "чистенькие". Последних, вероятно, ничего хорошего не ждёт. Рассказы солдат из оцепления разлетелись по войскам, удержать разговоры о жуткой ночи было невозможно, да офицеры и не пытались, они то же не понимали, что происходит. На одном из промежуточных сборных пунктов офицер отпустил "чистеньких" со словами: "Бегите от нас как от чумы! И своим передайте".
      Военное начальство не знало, как расценить это происшествие: не врагов ведь ловят, а гражданских спасают. Всё же отнесли к разряду ЧП, провели работу с личным составом, офицеру объявили выговор. Директор оценил случившееся, как тревожный симптом. Армия без врага - половина армии. Кто знает, какие сюрпризы впереди? А если ещё и армия начнёт сюрпризничать, то и вовсе беда. Вчера они были защитниками родины от внешних врагов. А сегодня? Идеологию в один присест не переменишь, но менять её нужно. Сейчас только армия скрепляет остатки Несчастной страны.
      Директор передал заботу о "чистеньких" в компетенцию полиции, а в войска ушло информационное письмо, в котором говорилось, что некая "террористическая организация "Новый порядок", состоящая из людей, не подверженных Серой смерти, в критический момент совершила теракт, уничтожив Установку по производству вакцины. На совести террористов сотни тысяч неспасённых жизней". И далее в таком духе. На правде патриотически людей не воспитаешь.
      В дальнейшем "чистеньких" называли "терами", "оргами", "энпэшниками", "новыми", "новпорами", пока не появилось - бесы. Страшная ночь стала в памяти "Слепой ночью". С неё начался отсчёт нового времени, новой истории.
      Зеркала надолго стали нежелательной частью интерьера. Лишь необходимость приводить себя в порядок вынуждала смотреть на своё отталкивающее отражение. И женщины, и мужчины одинаково не хотели видеть себя отмеченными Серой смертью. Надеялись, что со временем это пройдёт, что лица и тела снова станут привычными, без серовато-бурых полосами бородавчатых наростов. Но ничего не менялось в их облике, надежда пропала. У каждого человека был свой неповторимый узор, как линии на руке, как отпечатки пальцев. Новорождённые в новом мире сочетали в себе родительские черты, в том числе и узор. Когда они подрастут, и будут смотреть старое кино, прежние люди будут казаться им уродливыми. А их родители, которые примут свой облик как неизбежность, ещё долго будут тосковать о себе прежних. Со временем женщины, с помощью косметических ухищрений, научаться придавать своему узору то манящую пикантность, то сдержанную многозначительность, то строгий деловой стиль. Мужчины станут подчёркивать свою мужественность глубокими тёмными тонами, балагуры и ловеласы будут пользоваться светлыми тенями. Так появится язык узоров, говорящий о социальном статусе человека, о его характере, о его привычках, а во фривольных ситуациях и о его намерениях.
      Из-за всеобщего бардака перед Слепой ночью несколько тысяч "чистеньких" избежали своей участи спасителей нации и государства. Директор, верно, рассудил, что нет худа без добра и уже не опасаясь общественного мнения, которое если и было, то безмолвствовало, находясь в ужасном и полнейшем неведении, назвал вещи своими именами, правда, в своей же государственной манере. Тайные узники стали официальными узниками, как причастные к террористической организации "Новый порядок". Вспышка загадочной болезни незадолго до Слепой ночи, напугавшая Несчастную страну и весь мир, таким образом, получила очевидное объяснение. Роль террористов в распространении Серой смерти ещё предстоит выяснить. Количество скрытых до злосчастной поры врагов изумляло и пугало одновременно. Президенту пришлось проглотить вздорную мотивацию, потому что назвать вещи действительно своими именами он ещё не был готов, и неизвестно решится ли на это когда-нибудь. Так на счастье Несчастной страны у неё снова появился могучий и коварный враг.
      * * *
      "Я начинаю эти записи не, потому что боюсь забыть. Я боюсь, что об этом некому будет написать. Для кого я пишу? Не знаю. Но чувствую, что должен написать.
      Сколько людей осталось на планете Земля? Не известно. Сотни тысяч, миллион, десять миллионов... Не известно. Очевидно, что счёт уже не идёт на миллиарды. Нас осталось мало".
      Дальше шли каракули, вероятно, графическое воплощение напряжённой работы мысли.
      Николай усмехнулся и положил блокнот на стол. Утро набирало силу, Не произошло ничего такого, от чего солнце не должно было подняться.
      Никита сладко спал и походил на милого подростка, который мил пока спит, но проснувшись, становится невыносим. Сколько ему? Говорит, что двадцать четыре, а ведёт себя на пятнадцать. Разница в возрасте у них с Николаем небольшая, всего шесть лет, но часто это похоже на отношения молодого отца с капризным сыном.
      Они долго выбирали место без тошнотворного трупного запаха. Разлагающиеся тела повсюду. Убирать их некому. Никита зажимал нос и обрызгивался дезодорантом, который захватил из дома: вот поистине непременная вещь в катастрофическом багаже!
      - Брось! Ты ещё больше раздражаешь обонятельные рецепторы. - попытался объяснить Николай. - От этого только хуже. Притерпись.
      - А ты всё знаешь! - огрызнулся Никита.
      Но даже если и притерпеться, то ощущение запаха лишь слабеет, он стоит везде и пропитывает всё - одежду, тело, мысли, душу; отбивает аппетит и вгоняет в депрессию, больше, чем вид мёртвых тел. От запаха невозможно отрешится: он проникает в сознание вопреки усилию его не замечать.
      В полумраке трупы шевелятся. Это крысы. Их полчища. В обычной жизни они незаметны, но на поверку их оказывается много: словно они сидели в засаде и вот дождались своего часа. Запах бесхозной мертвечины возбуждает крыс как наркотик - свежая, лакомая мёртвая плоть в необозримом количестве! Это настоящий крысиный пир. Мухи бояться темноты и урывают своё днём, без устали откладывая личинки, любят трупы постарше, пожиже...
      Отказался спать в машине Никита. Это была не истерика, но истерикой всё бы закончилось. Он заявил, что не может спать в машине, потому что это не сон, а черте что, потому что Николай храпит, потому что... Какая разница почему! Николай не стал спорить. В их распоряжении был весь город, весь мёртвый город, в который они заехали по дороге в неизвестность.
      Ночь провели в несильно разграбленном магазине, так что нашлось, что постелить на пол. В машине было бы удобней.
      Присев на импровизированную кровать, Николай осторожно положил руку на плечо спящего ангела во плоти и вполголоса произнёс:
      - Подъем.
      Никита не реагировал.
      - Подъем! - это уже был командирский металл.
      Никита смахнул с плеча досаждающую руку и буркнул:
      - Отстань.
      - Вставай, писатель. А то брошу тебя тут.
      Издевательское "писатель" подействовало как пощёчина. Никита резко сел, но до конца не проснулся:
      - Тебя учили, не копаться в чужих вещах?
      Проснувшийся ангел превратился в фурию. Никита смотрел зло и непонимающе. Почему он здесь? Кто этот парень? Что происходит? Но сладостное неведение исчезло стремительно. Никита обхватил голову руками:
      - Блядь, лучше бы я во сне сдох!
      - Глупости. - для порядка сказал Николай, хотя и сам был недалёк от подобных мыслей.
      - И даже без утренней эрекции... - попробовал пошутить Никита, но получилось не смешно. Он с тоской смотрел на своего спасителя. Почему они не встретились в обычной жизни? Полусонная чушь промелькнула в голове и растворилась в жуткой, разящей трупной вонью, реальности. Подоспела и утренняя эрекция.
      - Бросит он меня! Размечтался! - буркнул Никита.
      Ледяное спокойствие Николая иногда выводило Никиту из себя, хотя в теории должно успокаивать в нервной обстановке. Ещё у него, странная манера разговаривать: без знаков препинания и не понятно то ли вопрос, то ли утверждение. А когда слушает, слышит ли? На самом деле всё слышит, всё видит, всё замечает, даже когда погружается в свои мысли. Брутальная скала, а не человек!
      Кажется, наконец-то они добрались до спокойного места и можно попробовать привести себя порядок. По дорогам шныряли полицейские и военные машины, несколько дней пришлось прятаться, ночевать в лесу.
      Зашли в продуктовый магазин, чтобы умыться водой из бутылок. Результат Николая рассмешил Никиту: остатки страшной боевой раскраски под Серую смерть превратились в клоунскую маску. Никита знал, как следует поступить и привёл Николая в косметический отдел универмага. Косметику с его лица снимал неторопливо и тщательно.
      - Долго ещё ты меня будешь оглаживать. - поинтересовался Николай, процедурное ухаживание за его лицом, как ему показалось, безосновательно затягивалось.
      С косметическим отделом Никита расстался с лёгким сожалением. Наперёд нужно позаботиться о смене одежды. Его ждало разочарование: сплошь китайские подделки, аляповатые тона, пошлость и безвкусица. Безнадёжно побродив среди вещного неликвидпошиба, Никита вернулся к Николаю, с которым разминулся в отделе мужского белья. Ба! Было на что посмотреть. Николай стоял без трусов и пытался извлечь из магазинных плавок фигню от воровства.
      - Прекрати таращиться! - Николай не стал изображать стыдливость: - Посмотри на кассе съёмник, пожалуйста.
      Съёмник, так съёмник, чего не сделаешь для такого друга! Никита принёс съёмник и продолжил нагло таращиться, пока Николай одевался.
      - Магазин - говно! - пожаловался Никита.
      Возражать Николай не стал, он взял Никиту за рукав и как непослушного ребёнка повёл по торговым рядам, что-то выбирал, на глазок, прикидывая размер, и складывал в общую большую сумку:
      - Ничего, сегодня в гей-клуб не сходишь, придётся дома посидеть.
      - Коль... Пожалуйста. - Никита не хотел ссориться, потому что ссорится с Николаем то же самое, что ссорится с каменным истуканом: - Я же съёмник принёс? - Никита уже подобрал ключик к Железному дровосеку: сперва нужно согласиться, а после делать по-своему. - Я ведь не отказываюсь, но давай где-нибудь ещё посмотрим?
      Поездили, нашли маленький и почти приличный магазинчик. Теперь выбирал Никита и для Николая то же. Тот равнодушно наблюдал, иногда скептически ухмылялся. Нагрузившись, вернулись к машине. В аптеке через дорогу послышался шум. Кольцо Никиты молчало. Николай снял с предохранителя пистолет.
      За прилавком на месте продавцов устроилась колоритная троица: два мужичка и бабец неопределённо наркотического возраста. Мужички словили кайф и улетели. Николай проверил пульс. Они улетели навсегда.
      - Это мы ещё до больнички не добрались. - пояснила бабец.
      Грустно так встретить людей.
      - Эй, ребята! Вы куда? - сипло вопрошала бабец, вслед уходящим незнакомцам: - Вы такие классные...
      В небольшом скверике, безнадёжно засранном собаками из соседних домов, на скамейку опустилась птица Гамаюн и смотрела вслед отъехавшей машине.      (Продолжение следует)