Спейсваффе. Палубная авиация

Старшина Ольгерд Ян
Окрестности планеты Роксана
Учебный авианосец «Равелин», ангарная палуба.
16 марта 139 Года Федерации, 15 часов 38 минут

До прибытия на Роксану ничего интересного не происходило. Учебные полеты и тренажеры, конечно, никто не отменял, но безопасных для полета «Сузаку» механики, во главе с Олдом, смогли скомпоновать всего четыре, так что, вылеты происходили по группам. Ну а после того, как стало известно про падение Мемфиса и потери среди курсантов (в столовой проговорился дежуривший во время получения шифрограммы мичман), даже Мегера малость поостыла. Если честно, то среди экипажа распространилось мнение, что все, что мы сделали - сделали зря, Что лучше бы мы оказались у Мемфиса в момент атаки, и сделали бы все, что можно и нельзя, или погибли со своими товарищами.
Глупо, конечно, я знаю. Все мы понимали, что наше присутствие ничего бы не изменило, что именно наш маневр дал время прийти Мукашеву... Но, разум говорил одно, а сердце твердило другое.
Свободное время мы полюбили проводить среди палубных механиков, людей бесхитростных, но богатых на выдумку или байку. Как-то так, само собой, сложилось, что наша «штурмовая четверка», а называли нас теперь именно так, действительно сложилась в одну небольшую компанию, в то время как остальные курсанты - пардон, уже старшины, - оставались одиночками... Если, конечно, не считать М`Тонга и Милковича. Я, конечно, понимаю, одна общая каюта на двоих и все такое, но что произошло, что этот мелкий бледный невыразительный парнишка стал для нашей гигантши идеалом, за одно нелицеприятное упоминание о котором она готова была порвать любого, невзирая на звания (Младко, кстати, вел себя аналогично), что случилось такого, чтобы между ними произошел не небольшой, хотя и запрещенный уставом, адюльтерчик, а вспыхнуло ЧУСТВО... Тайна сия велика есть.
В нашей же компании, я, хотя и был своим, постоянно чувствовал себя чужим. Этих троих: Ли, Лефьера и Мартинеса, связывал какой-то общий секрет, причем, даже в самой дружеской обстановке, я постоянно ловил, то неприязненный взгляд Хосе на Ли, то испытующий, будто «готов ли ты узнать» спрашивал, Бастиана на себе, то совершенно непонятный, полный боли взор Ли, обращенный на Лефьера. Впрочем, я хорошо запомнил, что однажды сказал мне Мартинес, и с вопросами ни к кому не лез.
На подходе к Роксане нас встретила целая эскадра сторожевых судов. Секрета из переговоров между кораблями никто не делал, и мы, набившись в радиорубку, с жадностью вслушивались в последние новости.
Кроме Мемфиса, оказалось, тинбарцы взяли еще и Корунд, а вот с Патагоном у них ничего не вышло. Верх-адмирал Лядов успел подвести к планете большую часть своих сил, и, хотя победы не одержал, заставил высадиться десант противника на необжитые планеты и спутники, потихоньку выжимая ап-Реера из системы. Впрочем, обе стороны постоянно получали подкрепления, так что там «пляска» эскадр могла затянуться надолго.
За час до нашего прибытия мозаги высадили десант в системе Ахерона, надеясь с ходу ей овладеть, однако расквартированные там XVI-я астероидная дивизия и отдельная эскадрилья спейсваффе «Красный Барон» устроили им такую горячую встречу, что те, пока, дальше продвижения окраины системы и не помышляли.
- А что, крупных кораблей у мозагов разве нет? - дежурный радист «Равелина», старшина первой статьи ван Боген трепался со своим коллегой с крейсера «Кольбер» на закрытом канале, стремясь узнать как можно больше флотских сплетен, за тот минимум времени, пока не пошли шифрованные пакеты информации, доступные для прочтения исключительно старшим офицерам корабля.
- Есть, - хохотнул молодой голос в динамике, - Ты что, про систему Ахерона ничего не слыхал?
- Да мы туда не ходили, - ответил ван Боген, - А что там? Минные поля по всей системе?
- Лучше! Одно большое газо-астероидное поле вокруг звезды. Наши там чего-то добывали, не знаю - что, так суть в том, что в ту кашу, которая окружает местное светило, ни один корабль крупнее облегченного корвета не сунется. Бомбардировка частицами такая, что никакие щиты не выдерживают, а на дредноуте ты много от астероидов понауворачиваешься? То-то, брат. Там даже портовый терминал для грузовиков был за пределами системы. Не, хрена лысого мозаги возьмут Ахерон, точно говорю тебе. Тем более, что в «Красном Бароне» служат только асы.
- А я слышал, что это «дизель», - удивился Батист.
- Слышь, Гюнтер, - ухватился за его слова наш радист, - У меня тут пилоты говорят, что «Барон», это дисциплинарная часть.
- Это кто, твои курсантики что ли? - такое выражение голоса моя маменька обычно характеризовала как «фунт презрения, пуд пренебрежения», - Много они знают! В «Барона» ссылают тех проштрафившихся пилотов, которых выгнать - боеспособность спейсваффе подорвать, а держать в обычных частях никак нельзя. Дуэлянты, любители «дури», прочие злостные нарушители устава, это конечно, все про них. Только и звездочек на борту у каждого, что у целого гвардейского эскадрона истребителей.
- Ого! - только и вымолвил ван Боген.
- То-то, брат! Там один пилот всех ваших стоит, - поделился информацией незнакомый, но уже нелюбимый мною Гюнтер, и, немного подумав, добавил, - Если, конечно, от вас Мегеру убрать.
Лефьер и Мартинес прыснули со смеху, Ли поперхнулся. Вот уж не знал, что на всем флоте капитан-лейтенанта Дженкинс называют одинаково.
- Ну, а про нас что слышно? - спросил ван Боген, - Будем мы в наступлении участвовать?
- Хрен его знает, - задумчиво сообщили с «Кольбера», - Все жутко засекречено, сам понимаешь, но я так думаю, что хер на рыло, два в уме. Сначала патагонская мясорубка перемелется, потом и за Мемфис с Корундом возьмемся. По крайней мере, крупные соединения не на Роксане собирают. У нас тут с два десятка вымпелов, с часу на час ждем прибытия Тамору, и все. А вас, я слыхал, в док загоняют.
- На кой ляд? - удивился наш радист, - То, что нам тинбарский корвет покоцать успел, мы уже починили, а новые яггерботы и так перегнать можно.
- А я знаю? - совершенно искренне удивился Гюнтер, - На переоборудование, наверно. В любом случае, Вулфи, твой перевод на «Адмирала Рёдера» накрылся медным тазом. Как и мой, кстати.
- Ну и бог с ним, - хмыкнул ван Боген, - Я уже на авианосце привык. Это тебе, что крейсер, что дредноут, и там, и там, ты маленький человек в большом экипаже.
- Ну да, у вас повышения и ордена лопатой грести можно, - завистливо отозвался Гюнтер, - Не то, что у нас. Торчим тут, в тылу, как дерьмо в заднице.
- Погоди-ка, - обратился в слух ван Боген, - Ты про какие чины и медали?
- А ты не в курсе, дерёвня? - изумился радист «Кольбера», - Ну, смотри, с тебя за новость выпивка! Короче, сам шифровку видел, когда в штабе был. Всему вашему экипажу присвоили «офигенный флотский крест» с крылышками, а вашему капитану - «Пурпурное солнце» первой степени. Ну, там, кой-кому повышения в чинах вышли. Некоему поганцу Вулфриду ван Богену подмичмана присвоили, например. А, еще. Сегодня на станции «Мажино 14» выгружался штабной курьер, там вторым навигатором наш однокашник по навигацкой, аль-Малик, помнишь, наверное, такого? Так он мне приватно сообщил, что среди грузов несколько ящиков именных медалей «За оборону «Мемфиса», так что, гладьте парадные мундиры. Ой, все, у меня начальство приближается, конец связи.
- А как вы такой треп офицерам объясните, если вас засекут? - спросил я ван Богена.
- Он скажет, что «Равелин» запросил проверку тактической связи в рамках процедуры тестирования систем, - пожал плечами радист, - Я отвечу также, мол «Кольбер» тестируется.
- И, что, поверят? - поинтересовался Тан Ли.
- Нет, конечно, - усмехнулся ван Боген, - Что ж они, никогда курсантами навигацких училищ не были? Но, формально, придраться будет не к чему, а я сверну связь.
- Так ты, подмичман, тоже курсант? - спросил Мартинес, - Поздравляю со званием, кстати.
- Да у нас кроме механиков и офицеров все курсанты. Корабль-то учебный. Мне через неделю на дредноут «Адмирал Рёдер» переводится положено было, но вы же слыхали. Кстати, интересно, «Крест флотского мужества» второй степени только пилотам дадут, или экипажу тоже положен?
- Внимание экипажу, - разнесся из динамиков голос Лявеца, - Через полчаса мы начинаем стыковку с базой «Мажино 7», после стыковки построение перед кораблем. Форма одежды - парадная.


Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
16 марта 139 Года Федерации, 16 часов 25 минут

Махина космического корабля бесшумно, с грациозностью дельфина (на которого, строго говоря, и была похожа) скользнула в док, раздался щелчок магнитных замков, и «Равелин» замер посреди огромного помещения. Дрогнули, открываясь, ангарные ворота авианосца, резко зазвучали приказы офицеров, и экипаж бегом выбежал из корабля, строясь согласно ранжиру, в четыре шеренги. Последним, быстрым энергичным шагом, судно покинул капитан Карсон, отправившийся мимо строя, встречавшей матросов группе офицеров, во главе с невысоким, коренастым мужчиной в форме контр-адмирала. Остановившись на строго установленном Уставом расстоянии для доклада в четыре шага, капитан замер по стойке «смирно», отдал честь, и громко отчетливо произнес.
- Господин контр-адмирал, учебный авианосец Штаба Флота Федерации Человеческих Миров «Равелин» с боевого задания прибыл! Боеготовность корабля и экипажа - сто процентов, комплектность яггерботов - двадцать процентов. Экипаж построен, на построении отсутствуют лейтенант Акакита и старшина третьей статьи Кард. Причина отсутствия - гибель в бою. Согласно приказа Штаба Флота Федерации, поступаю в Ваше подчинение. Доклад сдал капитан первого ранга Карсон!
- Доклад принял контр-адмирал Розен, - мужчина козырнул в ответ, - Вольно, капитан.
Карсон сделал шаг назад-вбок и замер, заложив руки за спину.
- Всему личному составу - с прибытием! - громогласно обратился контр-адмирал к строю, - За отличное выполнение поставленной боевой задачи объявляю всем благодарность!
- Рады стараться, сэр!!! - гаркнуло разом три с лишним десятка глоток.
- Капитан первого ранга Карсон! - Розен повернулся к командиру «Равелина», - За выдающееся выполнение поставленной задачи Правительство Федерации приняло решение отметить вас орденом «Пурпурное солнце» первой степени, - контр-адмирал не глядя протянул руку, и, взяв с подставленной адъютантом подушечки орден, прикрепил ее на грудь Карсону, на которой уже висело несколько подобных знаков, - Поздравляю вас, каперанг!
- Рад стараться, сэр!
Розен со свитой и капитаном Карсоном, двинулся к основанию строя и остановился перед старпомом «Равелина»
- Капитан второго ранга Лявец, за успешное выполнение поставленной боевой задачи, а также за беспримерное личное мужество к имеющемуся у вас ордену «Звездная корона» Правительство Федерации добавляет бант, что переводит вашу награду в разряд орденов второй степени! - адъютант Розена споро прикрепил к золотистому трезубцу на белоснежном кителе старпома алый бант, - Поздравляю кавторанг.
- Рад стараться, сэр! - рявкнул рыжебородый.
- Господа! - контр-адмирал обращался уже ко всему экипажу, - За беспримерное мужество, проявленное всеми вами, Правительство Федерации приняло решение наградить вас всех орденом второй степени, «Крест флотского мужества с крыльями», а также, за участие в операции по защите планеты Мемфис от нападения врага, специально учрежденной по этому случаю медалью «За оборону «Мемфиса»! Поздравляю, господа!
- Рады стараться!!!
Капитану Карсону медаль (золотистый кружок, с гербом Мемфиса и надписью «Честь и бесстрашие») Розен нацепил сам. Остальными занялась его свита.
- Что скажешь, Сид? - негромко поинтересовался контр-адмирал у командира «Равелина», пока его офицеры цепляли ошалевшему экипажу ордена в петлицы и медали на грудь, - Не ожидал «Сверхновую»?
- Не ожидал, - Карсон отвечал, практически не шевеля губами. Это чуть позже, они с Розеном засядут за коньяк в его кабинете, а сейчас он был воплощением субординации, - Только я прямо тебе скажу, Ваня, нахрена ордена такой ценой? Лучше бы Фурье был жив, а Мемфис в наших руках.
- Ну, прости, - вздохнул контр-адмирал, - Я бы тоже предпочел, чтобы старик был жив, да и его «детишки» тоже, только тинбарцы моим мнением не поинтересовались.
- Зачем нас в док загнали?
- Несколько дней постоите на переоборудовании. Решено довести штатный состав пилотов «Равелина» до двадцати человек и перевести корабль из разряда учебных судов в боевые. Перепланировочку проведем.
- На корабле станет так же тесно, как и на всех остальных, - хмыкнул Карсон, - Это дает уверенность в том, что нас пустят в дело. Кем ты меня доукомплектуешь?
- Курсантами с «Черчилля», теми, что уцелели. Тамору скоро будет на Роксане. Но ты, пока, все равно можешь дать экипажу увольнение на три дня. Пока переборки новые установят, то да се...


Старшина Тан Ли
Окрестности планеты Роксана
Военная база «Мажино 7», бар «Зубастая комета»
16 марта 139 Года Федерации, 19 часов 00 минут

Не помню, кому принадлежала идея «обмыть побрякушки», но согласились все.
Как на любой военной станции, на «Мажино 7» был свой коммерческий сектор, где, во-первых, могли отовариться проживающие на базе члены семей военнослужащих, во-вторых, могли оттянуться в свободное время сами военнослужащие. И, в третьих, с этого бизнеса налоги идут прямо в доход Минобороны, так что частичная самоокупаемость (в том числе и при строительстве) таких баз - налицо.
Праздновать пошли всей нашей дружной курсантской компанией, завернули, если уж положа руку на сердце, в первый попавшийся бар с танцполом.
Заведение под названием «Зубастая комета» оказалось чем-то вроде офицерского клуба звездной пехоты. Длинная барная стойка, с бормочущим над ней экраном визора, бильярд, тяжелая деревянная мебель, приглушенное освещение - все как во множестве других подобных баров, ничего особенного, ничего необычного. Под медленную музыку на танцполе кружился в танце немолодой уже майор с женщиной в штатском - явно не женой, судя по возрасту, несколько офицеров и старших унтеров катали шары на бильярде. В дальнем углу пятеро лейтенантов и старлеев шумно заседали за пивом и закусками. Тишь, благодать, лепота, дерёвня...
М`Тонга и Милкович свалили после второго фужера - ребятам не терпелось уединиться, а в коммерческом секторе всегда хватает недорогих мотелей. Чуть позже близнецы отправились раскатать партию в снукер, Янсен пригласил Тай на танец, а Дэвидсон, которая сочла это отличной идеей утащила на танцпол скромника-Яна, так что за столиком, вскоре, остались только мы трое: я, Мартинес, и Лефьер - все как в старые добрые времена. Они о чем-то разговаривали, вспоминали какие-то эпизоды боя, смеялись и ругались, а я весь вечер молчал. Молчал, и не отрывал глаз от него.
Мы так ни разу толком и не поговорили с Батистом, после той беседы в медблоке «Равелина». Как-то все повода не было, да и встречались мы исключительно в общественных местах. Конечно, ничто не мешало зайти к нему, ведь после гибели Кард он жил в каюте один... И что-то мешало. Не знаю, что. Может воспоминания? Мы тогда много чего друг-другу наговорили, и далеко не все из этих слов было правдой. По крайней мере, с моей стороны.
Проклятье, я просто не знал, с чего начать, как объяснить ему свои чувства, и это при том, что полтора года мне ничего не нужно было объяснять. Полтора самых счастливых года в моей жизни...
Я никогда не задавался вопросом, что красавчик-француз, первый умник в классе, нашел во мне, не очень мудром, не очень красивом, не особо разговорчивом, но дьявольски упорном и прилежном зубрилке. Не задавался, по одной простой причине - ничего он не находил. Просто мы были соседями по комнате, и однажды наши шутки зашли чересчур далеко. Ни я, ни, уверен, он, так в результате и не поняли, как мы оказались целующимися, да еще и в одной кровати.
Нас было трое неразлучных друзей-однокашников, и Мартинес стал поверенным нашей тайны, наших маленьких раздоров и бурных примирений. Не скажу, что он был в шоке от новости - похоже, этот разговорчивый, но мало что рассказывающий парень, кое-чего повидал в жизни, пока добирался от своего Сант-Яго до мемфисской академии «Уинстон Черчилль». Не знаю. Порой, чтобы позлить или поддеть друг-друга, мы затевали с ним полудурашливый флирт. Он охотно включался в игру, но дальше определенных рамок не переступал. По крайней мере - со мной. Впрочем, я уверен, что с Батом у них тоже ничего не было.
Ревновал ли я к нему Батиста? Да, всеми фибрами души, до дрожи в кончиках пальцев, до одурения. Понимал, что ревновать того, кто любит тебя - глупо, а того кто не любит - бессмысленно, и, однако же, ничего не мог поделать. Лефьер знал это, и использовал, когда хотел поддеть меня, а Хосе... Он действительно оказался верным другом. Мартинес ни разу не попытался воспользоваться ситуацией, чтобы оказаться в постели с одним из нас, не предпринял ничего, чтобы стать третьим... Просто не стал выбирать между друзьями, оставаясь самим собой.
Думаю, это было для него нелегко - я не раз ловил как бы случайно брошенные им на Батиста взгляды, Лефьер не раз устраивал мне сцены ревности по такому же поводу... И все же, несмотря на подростковую гиперсексуальность, несмотря на непрочность, поначалу, нашей с Батистом связи, он устоял и остался другом обоим нам. А мы... Не знаю, как охарактеризовать те странные отношения, что воцарились между нами. Я... я влюбился сразу, прочно, по уши, и, кажется, навсегда. Батист... Я не знаю. Мне хотелось верить, что его чувство ко мне так же сильно и крепко, что он не обманывает ни меня, ни себя, когда шепчет «люблю», но проклятая неуверенность в себе, в собственных силах, просто в том, что мне на роду написано счастье, точила душу подленьким червячком.
А потом была та наша ссора, после которой мы обращались друг к другу только если появлялся официальный повод, и только по фамилиям.
В середине прошлого курса, от нас забрали мастер-курсанта из старшекурсников, и назначили старшиной взвода одного из нас. По всем примеркам, выходило, что новым мастер-курсантом станет Батист, самый умный и талантливый парень в классе, но начальство выбрало самого усердного и исполнительного - меня. И Лефьер решил, что я его подсидел. Что каким-то немыслимым образом, пользуясь нашей близостью, я обошел его, отвлек где-то от чего-то важного, где-то слегка его принизил в глазах преподавателей, где-то превознес себя...
Скандал был страшным, и дело, вероятно, кончилось бы дракой, не подоспей на вопли и звон бьющихся предметов, ребята из службы охраны. Нас расселили. И с того дня началось мое мучение.
Я просил Хосе, чтобы он помирил нас, но тот только покачал головой, и произнес: «Я не настолько дурак, чтобы соваться в чужую любовь. Оба были хороши, когда разлаялись, сами и пути к примирению найдете. А я не собираюсь выбирать одного из двоих, и останусь каждому из вас другом. Но теперь - по отдельности». Нет, нельзя сказать, что он ничего не делал для нашего примирения. Делал. Постоянно, к месту и не к месту, он демонстрировал нам, какие мы идиоты. По казармам даже поползли слухи, что мы поссорились из-за него.
А теперь был бой, и был разговор в палате, и горячая ладонь Батиста на моей руке, и мой неуверенный, робкий, будто бы первый, поцелуй. И, наверное, все снова наладится, нужно только собрать волю в кулак, и заговорить.
Мартинес извлек из кармана сигареты (тоже штука запрещенная, где он все это берет - коньяк, сигареты?), выщелкнул одну из пачки, закурил и задумчивым взглядом проводил танцующих Ольгерда и Клэр.
- Я только одного не могу понять, - усмехнулся Лефьер, - Ты запал на нее или на него?
- Она красивая, он хороший, а я сам по себе, - негромко ответил он.
- Это не ответ.
- А это не тот вопрос, - Хосе глубоко и с удовольствием затянулся, - на который я намерен отвечать.
- Слышишь, а ты не молод для дыма? - мы и не заметили, что порядком поднагрузившаяся компания пехотных лейтенантов оказалась рядом с нашим столиком.
- Ба-а-а, господа, - протянул один из них, - Прапора-то при медалях, да при орденах. Интересно, где-то успели получить? Что, мальчики, нацепили старую отцовскую форму и побрякушки, да пошли девочек снимать?
Кажется он начал быстро закипать.
- А ведь мы вас за это сейчас выдерем, щенки, - добавил третий, сжимая кулаки, - И голыми по коридорам пустим.
- Господа! - вскочил я. Привык быть старшим (да и сейчас, формально, старшим по званию был я), инстинкт сработал. Ну и незаслуженная обида тоже, - Я попрошу вас извиниться! Это награды за оборону Мемфиса.
Что самое смешное, именно в этот момент, за их спинами, визор начал трансляцию награждения нашего экипажа. Я даже успел разглядеть свое лицо, мелькнувшее на экране.
- Мемфис… - офицеры замерли. Сейчас слова Мемфис, Корунд и Патагон имели просто-таки магическое влияние на всех, кто еще не поучаствовал в боях. Кажется, они готовы были отступить, но все испортил самый трезвый из них. Он поглядел на свои часы и глубокомысленно произнес:
- А меж тем Тамору ожидается не ранее чем через полчаса. Когда ж вы успели прибыть и уйти в увольнение?
- Мы не из эскадры Тамору, - буркнул Хосе, - Мы с «Равелина».
- Что-то я не слыхал про такой. Рейдер авангарда, что ли?
Чувствуя неладное, двинулись от биллиардных столов Захарчуки, с киями в руках, замерли и оглянулись на нас танцующие пары.
- Я слыхал, - сказал один из старлеев, - Это та лоханка, которая смылась от Мемфиса еще до начала боя. За что награды получили, господа дезертиры?
- КАК. ТЫ. СУКА. МОИХ. ПИЛОТОВ. НАЗВАЛ?!!
Господи, Будда Всеблагой, никогда бы не подумал, что буду рад услышать рев Дженкинс у себя за спиной. Она-то что здесь делает?


Окрестности планеты Роксана
Военная база «Мажино 7», военная комендатура
16 марта 139 Года Федерации, 21 час 22 минуты

- И все же, согласитесь, госпожа капитан-лейтенант, калечить их никакой нужды не было. - устало вздохнул следователь комендатуры.
- Вы бы предпочли, чтобы мы этих тыловых крыс там поубивали,? - мрачно поинтересовалась Дженкинс, - Постановлением Верховного Трибунала, оскорбление боевых наград офицеров, унтер-офицеров, сержантского и рядового состава приравнивается к оскорблению чести мундира и, в условиях войны, может быть наказано старшим по званию офицером, вплоть до расстрела на месте без суда и следствия. Старшим офицером там была я.
- Не в условиях войны, а в условиях непосредственных военных действий, - поправил ее следователь, - В данном случае вы были обязаны арестовать их и препроводить сюда, и только в случае оказания неповиновения... А так, я могу расценивать это только как банальную драку между находящимися в увольнении офицерами и унтерами. Вот, подпишите здесь. Я уже связался с вашим непосредственным начальством, всем вам, до окончания переоборудования корабля и отправления его на боевое задание назначена мера пресечения в виде ареста с содержанием в личных каютах по месту службы. Жалобы или возражения есть?
- Никак нет, сэр, - прорычала капитан-лейтенант и потянулась за ручкой.


Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Ангар авианосца «Равелин» (на приколе)
16 марта 139 Года Федерации, 21 час 54 минуты

Конвой остановился у входа в авианосец, и никем не удерживаемые пилоты в парадной форме, при медалях и орденах, проследовали на борт, где их встречал нахмуренный рыжебородый старший помошник.
- Сэр, я вас умоляю! - выпалила Дженкинс.
- Капитан-лейтенант, разведите своих подчиненных по местам содержания и извольте явиться на мостик. Капитан Карсон скоро прибудет, он желает получить от вас объяснения.
- Есть, сэр, - козырнула Мегера, и повернулась к старшинам, - Что застыли?!! По каютам марш-марш!
Молодые пилоты ласточками взлетели по трапу, вперед своей командирши. На миг, у первой каюты, старшина второй статьи Ли остановился, придержал свою соседку, старшину третьей статьи Дэвидсон, и, глубоко и резко, как перед прыжком в воду, вздохнув, выпалил ей в лицо:
- Я буду в третьей, Клэр.
- Поняла, - кивнула та, и исчезла в кубрике.
Капитан-лейтенант Дженкинс приподняла брови, когда один из подчиненных нырнул в каюту явно не по месту своего жительства, но ничего не сказала. Она была достаточно опытна и мудра, чтобы не считать выполнение абсолютно всех требований устава обязательными.


Старшина Ольгерд Ян
Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Авианосец «Равелин» (на приколе), пилотский кубрик №5
16 марта 139 Года Федерации, 21 час 54 минуты

- Мне показалось, - спросил я Хосе, - Или Ли и впрямь отправился в третью каюту, а не в первую?
- Как говорила моя покойная бабушка, земля старушке пухом, когда кажется, ты перекрестись, - холодно ответил тот, - Советую воспользоваться ее советом, донья Клара была мудрой женщиной.
- Может хватит обращаться со мной, как с ребенком или чужаком?!! - вспылил я, - Мне казалось, мы друзья!
- Мы друзья, - бесстрастно подтвердил Мартинес, приближаясь.
- Тогда к чему эти тайны?
- Какие тайны? - Хосе припер меня к стенке, - Если тебя интересует, где сейчас Тан, так я не видел. Очень надеюсь, что в третьей, но нас с тобой это ни в коей мере не касается. Что еще ты хочешь знать, Ольгерд? Мои тайны? У меня нет никаких страшных тайн. Я сбежал из дома в тринадцать лет, юнгой на судне вольного торговца, который считал, что прибыль зависит не только от его суперкарго, но и от его пушек. В четырнадцать, когда мы стояли на Мемфисе, я рискнул подать документы в «Уинстона Черчилля» и поступил, с тех пор как на ладони.
Кажется, он завелся не на шутку. Неужели мой невинный вопрос его так взбесил? Да нет, это, скорее всего, нервы, из-за драки и ареста. Не каждый день, сначала награждают орденом, пускай и самым низшим, а потом сажают в кутузку.
- Хосе, я...
- Нет, ты скажи, что ты хочешь знать? Это?!! - он прижал меня к переборке так, что я не мог пошевелиться (силен, зараза), и вдруг впился в мои губы поцелуем. Твою мать, он же парень!
Я дернулся, замычал, но он разжал мои зубы, надавив пальцами на челюсть, и запустил свой язык мне в рот. Горячий, просто обжигающий, шустрый, он пробежался по моему небу, пощекотал губы и... исчез.
- Это тоже, - выдохнул он мне в лицо, - Но девушки мне нравятся гораздо...
А, еб@сь оно все конем! Я не дал ему договорить, заткнув его рот поцелуем. Ну да, целуюсь я не очень, и вообще, девственник... Да разъ@бись оно все тро@бучим по@бом!


Старшина Батист Лефьер
Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Авианосец «Равелин» (на приколе), пилотский кубрик №3
16 марта 139 Года Федерации, 21 час 54 минуты

Обидно, гадство, и, главное, ни за что! Они же первые начали! И что с того, что Мегера нанесла удар вперед и вынесла старлею половину зубов? Лучше чтобы ей челюсть поломали? Немного ныли правый кулак и ушиб на груди, но гораздо сильнее болело сердце. Нечестно, ну не честно же, ей-ей!!! Но в комендатуре, конечно же, «своим» порадели!
Я с ходу бросился на кровать, лицом вниз и вцепился в подушку зубами, утихомиривая ярость, клокотавшую внутри. Такого со мной давно уже не было. С полгода уж точно.
Сзади зашелестела открываясь, а потом хлопнула закрываясь, дверь. Я медленно перевернулся на спину, и посмотрел на нежданного гостя, вздрогнул от неожиданности, сел.
Тан стоял, прижавшись к перегородке, ни жив, ни мертв. Зубы сцеплены, на скулах вздулись желваки, дышит так, будто несколько полных кругов по стадиону сделал, а в глазах страх. Не страх, даже, животный ужас, что сейчас окрикну, прогоню прочь, скажу, что не нужен. Глупенький, глупенький Тан Ли. Как вдруг потеплело на сердце, когда я увидел тебя - именно тебя! - на пороге своей каюты. А тот моток стальной проволоки, которым я опутал свою душу, после нашей ссоры, вдруг ослаб, опал, растаял - его больше нет.
Я встал. Медленно-медленно подошел вплотную к нему (черт, ну не стой столбом, скажи хоть что-то, я ведь тоже не железный, пойми ты это, дубина стоеросовая!), замер в нерешительности.
- Бат... - это был даже не шепот, а хрип, едва протиснувшийся через легкие, - Бат, я...
И умолк. Ну что с ним, таким, делать?
- Кажется, - улыбнулся я, расстегивая верхнюю пуговицу его кителя, - еще ничье заточение в истории человечества, не начиналось так замечательно, как мое.


Конец первой части

 

За все это время, у нас не было
дня более великого, чем этот.
Все мы, и мужчины, и женщины,
сделали для его наступления все возможное.

Уинстон Черчилль, 8 мая 1945 года

 
ЧАСТЬ II

 

Планета Мемфис, Гиза-сити
Астропорт «Саллах ад-Динн»
Флагманский дредноут «Эждра», каюта адмирала
19 марта 139 Года Федерации, 10 часов 00 минут

Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург не без удовольствия потягивал крепкий кофе смолотый и сваренный им самолично. Верх-лейтенант Врург сидел напротив, за столиком, и героически пытался придать своему лицу хоть какое-то подобие если и не наслаждения, то хотя бы приязни к напитку, от одного запаха которого большинство тинбарцев бросает в дрожь.
— Вы не поверите, верх-лейтенант, — адмирал слегка улыбался, наблюдая за мучениями адъютанта, — но порой я предаюсь и такому человеческому пороку, как курение трубки.
— Мой эрл совершенно прав, — склонил голову Врург, — В это определенно невозможно поверить.
Кержч ап-Тург рассмеялся, извлек из ящика стола хорошо прокуренную пенковую трубку и кисет, после чего неторопливо начал забивать трубочную чашу. Лицевые мышцы лейб-офицера связи напряглись в немыслимом усилии сдержать гримасу отвращения, а сам он аж окаменел, совершенно позабыв о сжатой в руке фарфоровой чашечке.
— А меж тем это правда, — полный адмирал засыпал полную чашу крепким и душистым табаком, утрамбовал его до половины глубины чаши, и потянулся за новой порцией, — Это не столь уж и страшно... в определенные времена. Во-первых, сам процесс курения способствует мыслительному сосредоточению, а оно в нашей ситуации очень и очень мне нужно. Во-вторых, кофе содержит ряд полезнейших веществ, оказывающих бодрящее действие, как на тело, так и на разум. В-третьих же, и, пожалуй в главных, сочетание вдыхаемого табачного дыма и крепкого кофе, как в молодости выяснил мой отец, позволяет сделать то, что наша медицина так и не смогла совершить. Вам интересно, что это? Да поставьте вы чашку, ради всех богов Кобола, я же вижу, что кофе вам не по нутру.
— Да, мой эрл, — тихо ответил верх-лейтенант, и чашечка аккуратно опустилась на столешницу, — Да, мне это очень интересно.
— Два этих зелья, в сочетании, — ап-Тург утрамбовал табак до глубины двух третей чаши, — способны предотвратить наступление кайх-амер, а у меня он должен начаться сегодня. Полагаю, это одна из основных причин, почему меня направили на Мемфис, а не на Корунд или Патагон.
Врург вздрогнул и с некоторой опаской посмотрел на своего адмирала. Кайх-амер был настоящим проклятием тинбарцев. Примерно раз в год-полтора, у любого половозрелого подданного Принцепса (и чем старше он был, тем чаще это случалось) резко, на неделю-две, изменялся метаболизм. Проявлялось это, в основном, в том, что они становились вспыльчивыми, агрессивными, несдержанными и, что самое неприятное, большую часть времени испытывали непреодолимое сексуальное влечение ко всем биологическим, а порой и небиологическим объектам, находящихся в пределах их поля зрения. Если для бойцов штурмовых частей это состояние было даже на руку во время военных действий, то высокопоставленный офицер, во время кайх-амер мог натворить таких дел, что мало никому бы не показалось.
— Нет никаких сомнений, что эта информация, если даже она и неизвестна еще врагу, скоро станет его достоянием, — насыпав в чашу табака с горкой, полный адмирал Кержч ап-Тург сжал чубук зубами и раскурил трубку от спички, — Противник будет ожидать от меня или временной отставки, до окончания кайх-амер, либо ошибок в командовании. Вы согласны, Врург?
— Мой эрл, я не уверен, что моей компетенции достаточно, чтобы что-то предполагать на уровне флотов или эскадр, но лично я именно этого и ожидал бы.
— И наши идиоты в Штабе ожидают того же, — удовлетворенно кивнул ап-Тург и выпустил струю дыма. Адъютант прикрыл глаза, борясь с тошнотой, — Полагаю, что ни тех, ни других, разочаровывать не стоит. Я останусь во главе эскадры, которую умники обозвали Третьим Ударным флотом... кто когда-либо слышал про флот с одним единственным дредноутом?.. допущу несколько незначительных ошибок и... И, я полагаю, люди попытаются произвести контратаку на нас теми силами, что скопили в районе Роксаны. Вы улавливаете, к чему я веду, верх-лейтенант?
— Вы хотите выманить их к Мемфису и разбить? — тот широко распахнул глаза, — Но, мой эрл, большинство судов более чем серьезно повреждены и мы вряд ли сможем починить их за пару дней.
— Верно, — адмирал вновь окутался клубами дыма и его адъютант почувствовал, что у него начинает плыть перед глазами, а желудок рвется к горлу, — Однако я думаю, что у нас есть примерно неделя. Как известно, самые острые дни кайх-амер, это последние. За это время мы много чего успеем сделать.
— Могу я задать вопрос? — адъютант потупил глаза.
— Задавайте, Врург, задавайте.
— Почему мой эрл посвятил меня в семейный секрет, а теперь делится со мной планами кампании?
— Потому что твой эрл не любит тупого подчинения от тех, кому приготовил немаловажную роль в своем плане, — усмехнулся Кержч ап-Тург, — Оно, знаете ли, верх-лейтенант, очень даже может навредить, когда исполнитель главной роли в этой пьесе, не знает причин и следствий. Вам, Врург, и никому кроме вас, предстоит убедить всех окружающих в том, что кайх-амер у меня наступил.
— Но... Как я это могу сделать, мой эрл? — как ни старался молодой офицер, сдержать свое изумление он не смог.
Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург почти минуту смотрел на своего адъютанта, попыхивая трубкой.
— Вы красивый мужчина, верх-лейтенант, — наконец произнес он, — А о моей прихотливости в связях, на флоте ходят легенды. Вам придется проводить в этой каюте много времени, Врург. Мы постелем вам на вон той оттоманке... если вы готовы изобразить... то что надо изобразить. Безусловно, вы вправе отказаться.
«Но тогда ты проживешь недолго».
— Мой эрл... — верх-лейтенант очень аккуратно подбирал слова, — Я... безусловно, счастлив оказанной мне честью, однако же, это вызовет слухи о том, что я делаю карьеру... через постель своего командира. Это может нанести урон чести... моего эрла, его могут счесть... офицером подверженным слабостям.
На лице Врурга читалась такая внутренняя борьба, что даже многоопытный адмирал не мог понять, согласие это или отказ, искренен его офицер или играет.
— Если моего эрла... не слишком беспокоят возможные... слухи, то я... Я буду счастлив приобщиться к употреблению кофе и табака, поскольку мой кайх-амер наступает через три-четыре дня, и, идя к Вам, я намеревался просить поместить меня в медикаментозный сон до времени его прохождения.
 

Окрестности планеты Роксана
Тяжелый крейсер «Микаса», офицерская кают-компания.
20 марта 139 Года Федерации, 07 часов 08 минут

Назначать ранние совещания было вполне в привычках вице-адмирала Тамору Исиды. Маленький и сухощавый японец не только был жаворонком, но и довольствовался всего тремя часами сна в сутки, каковой особенности организма своего нынешнего командира не выспавшийся каперанг Сид Карсон завидовал черной, как глубины дальнего космоса, завистью.
Собственно, этого утреннего собрания на борту «Микасы» командир «Равелина» ожидал. Ровно два часа назад из штаба флота Федерации ему (как и капитанам остальных судов, находившихся у Роксаны) пришел приказ гросс-адмирала Гонзаги о присоединении его корабля к Пятой Ударной эскадре и придания ей статуса флотилии. Куча собранных с бору по сосенке судов теперь называлась Отдельной флотилией «Мемфис» и насчитывала в своем составе тридцать два вымпела, из которых всего десять судов представляли из себя хоть какую-то серьезную силу. В первую очередь это, конечно же, были тяжелые крейсера «Микаса» и «Кольбер», а также средний авианосец «Фалько». Легкие крейсера «Варриор», «Глуар», «Галисия», «Чен Иен», «Синоп» и фрегаты «Гнесенау» (который еще надобно было починить) с «Гинденбургом», в общем-то, тоже подходили для применения в эскадренном бою. Слегка покривив душой, можно было причислить к серьезным судам и «Равелина», но остальные, увы, подходили только для рейдов и разведки, ничего из себя не представляя как боевые единицы.
— Господа, я вас собрал здесь для того, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие, — начал совещание Тамору, — Нет, к нам не едет ревизор, господа. Все гораздо хуже. Перед нами поставлена задача по уничтожению группы судов под командованием полного адмирала Тинбара, ап-Турга.
— Это полный бред, — подал голос капитан-командор Мукашев, — У тинбарцев под Мемфисом целый флот. Пусть потрепанный, пускай большинство кораблей нуждается в ремонте, но это флот. Я лично видел дредноут и полторы дюжины крейсеров, из них четыре — тяжелых. Кроме того, наивно было бы предполагать, что ап-Тург не получит подкреплений.
— Бред? — спросил вице-адмирал, — Ан нет! Надеюсь, все знают, что такое кайх-амер?
Присутствующие офицеры дружно скорчились, словно дерьма хлебнув.
— Господин адмирал, избавьте нас от подробностей личной жизни ап-Турга, — попросил командующий «Кольбьером», капитан-командор Лесли, — Он может перетрахать хоть весь экипаж своего флагмана, нам это никак не поможет.
— Он не сдал командование на время кайх-амер, — ехидно улыбнулся вице-адмирал, — Конечно, это его право, если он уверен, что способен побеждать неотъемлемые инстинкты тинбарца... — Тамору развел руками, — Однако ничто не указывает на это. По данным разведки, сейчас он практически не выходит из каюты, уединившись там со своим лейб-офицером, и ревет словно белуга, когда с ним пытаются связаться. Судя по всему, на ближайшую неделю эскадра фактически обезглавлена. Большинство тяжелых кораблей противника находится в астропортах Мемфиса, а воинский контингент планетарных сил не так велик. В случае если мы быстро прорвемся к планете, они просто не смогут взлететь, и мы уничтожим их на поверхности. А кого не уничтожим - тех захватит десант. Корабли с десантом уже вышли, якобы к Ахерону, но на самом деле, — мановением руки командующий флотилией зажег над столом объемную тактическую карту сектора и указал на ней точку между Мемфисом и Роксаной, — мы должны встретиться с конвоем здесь. Это быстроходные десантные суда с XLVII-ой армией на борту, они не затормозят нашего продвижения. Операции присвоено кодовое название «Оверлорд».
— Авантюра, — покачал головой Мукашев, — Я не верю данным разведки и прошу отметить это в протоколе совещания.
— Протокол не ведется, — поджал губы Тамору, — Из соображений секретности.

 
Микаэль «Олд» Горби, старший палубный механик
Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Авианосец «Равелин» (на приколе), лазарет.
20 марта 139 Года Федерации, 09 часов 19 минут

— Вот, не было печали, получил погоны на свою голову, — пробормотал Мурагин, разливая спирт по мензуркам.
— А также орден и медаль, так что нечего жаловаться, господин капитан медицинской службы, — пока Кузьма разводил жидкость и разливал ее по сосудам, я занимался тем, что нарезал скальпелем закуску, — Это на учебном судне ты мог быть штатским и числится при министерстве образования, а теперь у нас на борту не курсанты, а боевые пилоты.
Ну, что тут скажешь? Дружим мы с Мурагиным, с первого дня его на нашем корабле сошлись как-то. Мне аккурат в тот день баллоном ногу придавило, трещина в кости образовалась, а Кузьма мало того, что все мне быстренько отрегенерировал, так еще нашел несколько старых болячек, и два дня из лазарета не выпускал. Сильно мы с ним тогда ругались, но капитан доктора поддержал, и приказал мне слушаться судового врача... на свою голову, потому что через неделю Мурагин устроил общий медосмотр экипажу и запихал в лазарет да на процедуры добрую половину личного состава, во главе с самим Карсоном и капитан-лейтенантом Дженкинс в придачу. Старый Черт долго потом лелеял планы по списанию доктора на твердь, да только не вышло у него ничего. Врачами, имеющими звание доктора медицины и по хирургии, и по психиатрии, флот раскидываться не привык.
— Боевые пилоты, скажешь тоже, — фыркнул Кузьма, вручая мне мензурку, — Да моя б воля, я их еще минимум неделю до полетов не допустил. Это ж еще дети, причем дети, только что пережившие мясорубку. У них сейчас из эмоций почитай только страх и ярость. Всех до единого на антидепрессантах держу. Ну — вздрогнули?
Нет, конечно, я не спорю — пить по утрам, это алкоголизм. Но это только для тех, у кого утро — это утро, а не продолжение вчерашнего вечера. Я же всю ночь принимал новых пташек для наших птенчиков. Боже мой, каких красавцев нам поставили на вооружение — не яггерботы, мечта! Последняя модель средних истребителей-штурмовиков «Калибурн М2»! Вот пока мы их все приняли, пока эмблемы нанесли да расконсервацию механизмов и систем произвели — ночка и пролетела.
Кузьма тоже всю ночь глаз не сомкнул, поскольку прием большегруза, это завсегда повышенная травмоопасность, так что Мурагин дежурил наготове, чтоб срочно реанимировать, если кого придавит чем. Обошлось, слава Богу...
— Закусывай давай, — прохрипел доктор, вылавливая из тарелки кусок яблока и забрасывая его в рот, — Нам с тобой часов через пять на ногах быть надо.
— Это ты с чего так решил?
— Карсона в штаб вызвали. Чует мое сердце, не позднее вечера из дока выйдем.
И ведь прав оказался.

 
Старшина Хосе Мартинес
Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Авианосец «Равелин» (на приколе), пилотский кубрик №5
20 марта 139 Года Федерации, 09 часов 30 минут

Я скосил глаза в сторону и невольно улыбнулся. Ольгерд спал, прижавшись ко мне всем телом и используя вместо подушки мое плечо. В этот момент он казался совсем еще ребенком, беззащитным и... И безумно красивым. Красивым не в том смысле, что хоть сейчас на обложку модного журнала, а красотой внутренней, видимой не всякому глазу. Я не раз замечал, что человека настоящим, таким, каков он есть на самом деле, можно увидеть только когда он пребывает в царстве Морфея, и глядя на мирно посапывающего Яна думал о том, что мне, наконец-то, может быть впервые в жизни, выпал счастливый билет.
В общем-то, даже когда Ольгерд бодрствует, заметно, что он человек добрый, но вряд ли хоть один человек хотя бы догадывается, насколько он добр. Наблюдая уже которое утро его умильную мордашку (любит поспать, рыжик), я отчего-то вспоминаю слова, принадлежащие старинному, еще докосмической эпохи писателю. «Мой солнечный мальчик». Действительно солнечный, и никак иначе его не назовешь. Он словно бы лучится изнутри ровным теплым сиянием и, Святая Диана Уэльсская, какое же это счастье, когда он обращает этот свет на тебя. Этот его свет подобен роднику для измученного жаждой человека. К нему так и хочется припасть, а потом пить, пить и пить, без остановки, не отрываясь, и знать, что сколько б ты не выпил, тебе никогда не выпить этого до конца, потому что источник бесконечен.
Почувствовав мой взгляд, Ольгерд завозился, смешно сморщил нос и, открыв один глаз, хитро посмотрел на меня. Он вообще обычно просыпается легко и в хорошем настроении.
— На мне цветы выросли? — на губах его появилась озорная улыбка, — Или ты используешь меня вместо экрана визора?
— Да я вот думаю, — ответил я, придавая своей физиономии наиболее глубокомысленное выражение, какое мог, — Надо чтоб наши спецы из особого отдела сфотографировали тебя во сне, а потом сбрасывали бы тинбарцам листовки с этим фото и надписью «Они сбивают ваших асов». Войну бы в считанные дни выиграли.
— Вот гад! — он насмешливо фыркнул и пихнул меня локтем в бок, — Это что, получается, я на всех такой ужас навожу?
— Нет, они бы передохли со смеху.
— Ах ты кучка! — Яна как пружиной подбросило с кровати и миг спустя он сидел у меня на животе, прижимая мои руки к кровати, — Это так ты говоришь с незнающим поражений и пощады космическим волком?!! Кара моя будет ужасной!
— Зацелуешь до смерти? — я выдал самую блудливую улыбку из своего арсенала.
— Хм... — в глазах его зажглись озорные искры, — А это мысль.
 

Старшина Янис Карклинис
Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Авианосец «Равелин» (на приколе), ангарная палуба
20 марта 139 Года Федерации, 09 часов 39 минут

Полный привет!
Я стоял у махины «Калибурна» задрав голову, и готов был кого ни будь от злости покусать. Почему, ну почему у нас не было этих машинок под Мемфисом?!! Да мы с первого налета раздолбили бы половину крейсеров тинбарцев, будь у нас такие красавцы, а не списанный хлам! Ведь даже на «Резолюшне» были всего-навсего морально устаревшие, «Варяги» и «Ля Фудр»!
Ну, полный привет! Просто самый полный! Я резко развернулся и наткнулся взглядом на облокотившегося о переборку Милковича. Еще одна, блин, радость! Меня едва карачун не хватил, когда по прибытии на «Равелин» нас из однокашников встретили только он и М`Тонга. Не то чтобы я близко знал кого-то из тех, кто был определен на авианосец, но мы и так потеряли большинство однокашников, надеялись что хоть на «Равелине» все в норме, а тут — здрассьте, я ваша тёща! Два курсанта и один инструктор. Это потом нам объяснили, что остальные под арестом, а в тот момент на душе стало так тошно, что выть хотелось.
— Все нормально, Янис? — спросил Милкович, отрываясь от переборки, — У тебя глаза такие, будто ты убил кого.
— Убил бы! — фыркнул я, — Умников из генштаба, которые посылают в бой на рухляди, потому что хорошие машины приберегают на потом.
— Да-а-а-а, — протянул Младко, — Будь у Лефьера такая машина, не дошел бы до Мемфиса тот галеон...
— Будь у нас такие машинки, — буркнул я, — Мог бы доходить сколько угодно.
— Ничего, скоро поквитаемся, — подмигнул мне Милкович, — Я только что из радиорубки, там такие новости... На «Фалько» тоже все машины поменяли на «Калибурны» и «Нибелунги». Пахнет близким боем, а?
 

Окрестности планеты Роксана
Док 19 военной базы «Мажино 7»
Авианосец «Равелин» (на приколе), капитанский мостик
20 марта 139 Года Федерации, 10 часов 18 минут

— Капитан на мостике!
— Вольно, продолжайте занятия!
Изо дня в день на всех кораблях звучат одни и те же слова. «Капитан на мостике»», значит все в порядке. Капитан все знает, он первый после Бога. «Капитан на мостике». Сколько же раз слышал Карсон эти слова в отношении себя?
— Сэр, за время вашего отсутствия...
— Вольно, Лявец, — капитан устало махнул рукой, — И так знаю, что ничего без меня не случилось. Экипаж весь на судне?
— Так точно, сэр!
— Очень хорошо, задраить все люки. Связист, запросите у коменданта порта разрешение на выход в космос.
— Ай-ай, сэр!
Карсон усмехнулся, и нажав на клавишу внутренней связи спокойно произнес:
— Дорамус, заводи свою шарманку. Нам скоро в поход.
— Наконец-то, — раздался ответ из динамика, — Я уже решил, что агрегаты нужно вскорости ставить на консервацию.
— Сэр, — негромко произнес старпом, — могу я узнать куда мы идем?
— В рейд, кавторанг. Пока в рейд. Если со мной что-то случится, все подробности вы найдете в моем сейфе.
— Все настолько секретно?
— Все еще секретней, Лявец.
— Сэр, — обратился к Карсону отвечающий за коммуникации мичман, — Разрешение на выход получено. Ворота откроют через полчаса.
— Объявить по кораблю готовность к походу. Да, и разблокируйте замки на дверях арестованных.
Капитан первого ранга Карсон сел в капитанское кресло, подключил датчики к костюму и одел шлем. Парадная фуражка отправилась на вешалку.
— Навигатор, подготовиться к приему данных для прокладки курса.
 

Старшина Клэр Элизабет Девидсон
Окрестности планеты Мемфис
Авианосец «Равелин», комната тактических брифингов
20 марта 139 Года Федерации, 10 часов 52 минуты

— Ну-с, господа пилоты, штурмовики, истребители, давайте-ка знакомиться заново, — кажется долгое заточение в одиночестве отрицательно сказалось не только на мне, но и на Мегере, — Я старший летный офицер на этом богоспасаемом корыте, Лиза Энн Дженкинс. Последние несколько суток я, увы, была несколько оторвана от событий вне моей каюты, потому прошу пополнение представиться. Старшего лейтенанта Фирса я помню еще по «Чкалову», остальные... Начнем с вас, лейтенант.
Высокий и статный мужчина, настоящий красавец, сидевший в первом ряду, поднялся и спокойно представился.
— Лейтенант Вацлав-Яромир Лех, мэм. До «Равелина», как и мистер Фирс, служил на «Резолюшне» в звене штурмовиков.
Голос у лейтенанта глубокий, насыщенный. Не мужчина, а мечта о свадебном марше, просто. Всем хорош. И лицо умное, приятное, и серые глаза глядят на тебя так, что любая девчонка (и я, увы, не исключение) готова немедленно начать испражнятся кипятком, фигурка — лучше не надо, а руки, боже мой, какие руки. Глядя на них так и представляешь, что они тебя ласкают.
Хорош, ох хорош лейтенант Лех, не то что Фирс. Вроде бы тоже все при мужике, а впечатление производит гаденькое. Глазки масляные, бегающие, будто он тебя взглядом раздевает да по комнате одежду разбрасывает, а улыбочка такая подленькая — невооруженным взглядом гниду видать.
— Очень хорошо. Вы?
— Старшина второй статьи Янис Карклинис, мэм.
Яниса я знаю, жили в одном блоке. Хороший парень, только очень уж холодный. Есть спокойные люди, есть непрошибаемые, а этот именно что холодный, словно в жилах у него не кровь течет, а водичка из под крана.
— Были мастер-курсантом, или что-то другое?
— Пятеро сбитых, мэм. В том числе штурмовик класса «Умтар».
Ого! «Умтар» — это тинбарский аналог нашего «Нибелунга» и его просто так, за здорово живешь, не сбить.
— И на чем дрался? — спросила Дженкинс.
— На «Спитфайер 207», мэм.
Вообще обалдеть. На таком перехватчике кроме пушек даже легкие ракеты не повесить. Хотя пушки там хорошие.
— Вы?
— Маргарита Хлякина, мэм.
Вот ее не знаю совершенно. Маленькая, черноволосая, похожая на веселую обезьянку. Нет, не страшненькая совсем, наоборот, удивительно обаятельная, да и фигура ничего, хотя чуточку и полновата. Самую чуточку.
— Вы?
— Чен Ким Ши, мэм.
— ...Роберт Янг, мэм.
— ...Андрей Тихонов, мэм.
— Очень хорошо, господамы. Как мне сообщил наш тактик, мистер Льень, «Равелин» выходит на перехват торговых и транспортных судов тинбарцев. Надо думать, на пути Вирсавия-Мемфис. С нами будут четыре рейдера, так что тактические задачи будут состоять из их сопровождения на новых истребителях-штурмовиках «Калибурн М2». Поскольку на этих машинах никто из вас еще не летал... никто из нас еще не летал, все время до выходя на боевое дежурство мы посвятим тому, что будем осваивать эти машинки.
— А «Сузаку» у нас отняли, мэм? — поинтересовался Марк Захарчук.
— Что, так «Фениксы» полюбились? — хмыкнула Дженкинс.
— Да привыкли уже как-то, — поддержал его брат.
— Два остались. Для разведывательных полетов, — Мегера продемонстрировала нам свои зубы, изобразив нечто, отдаленно напоминающее улыбку, — Мне кажется, я даже знаю, кого в них буду посылать. А теперь, брифинг закончен, полеты начинаем через полчаса. Всем все ясно?
Мама моя, только душ принять, на завтрак времени не хватает... А, впрочем, все лучше, чем быть без дела.
— Клэр, — сидевший рядом Тан Ли тихонько ткнул меня в бок, — Мы тут с ребятами подумали... Надо сделать мисс Дженкинс какой-то подарок. Ну, за ту историю в «Зубастой комете». Я тут успел забежать в радиорубку и пообщаться с экипажами рейдеров, они нам готовы продать одну цацку.
— Участвую, — пробормотала я, — Сколько?


Старшина Ольгерд Ян
Окрестности планеты Мемфис
Авианосец «Равелин», ангарная палуба
20 марта 139 Года Федерации, 11 часов 22 минуты

— Так... — Мегера и лейтенанты стояли перед нашим строем, и Дженкинс делала в своем списке какие-то пометки, — Разбиваемся на звенья заново. С машинами быть осторожнее, запасных «Калибурнов» нет и не будет, потому что ставить эти дуры некуда, за своей машиной следить как за любимой мамой. Первое звено, позывной «Белый», командир я, Лиза Энн Дженкинс, позывной Белый 1. Белый 2 — Тан Ли, белый 3 — Батист Лефьер, белый 4 — Ольгерд Ян, белый 5 — Хосе Мартинес. Все равно вместе живете. Кстати, миссис Дэвидсон, вашей новой соседкой будет Хлякина.
Вот тут я Мегеру чуть не расцеловал, честное слово. Не такая она видать и стерва, хотя командир очень требовательный.
Второе звено, — продолжала она, — командир Константин Грекин, позывной Черный 1. Марк Захарчук, черный 2, Андрей Захарчук — черный 3, Лун М`Тонга — черный 4... Радуйся девочка, справедливость восторжествовала. Младко Милкович, черный 5.
— Плачь, мальчик, справедливость похерена, — хмыкнул Фирс.
— Джейкоб, помолчи, — поморщилась Дженкинс, — Третье звено, позывной «Зеленый». Зеленый 1 — Джейкоб Фирс, командир. Пилоты: Ли Тай — зеленый 2, Свен Янсен — Зеленый 3, Маргарита Хлякина — зеленый 4, Клэр Элизабет Девидсон — зеленый 5. Ну и четвертое звено, «Красные», под командованием мистера Леха, красного 1. Янис Карклинис — красный 2, Чен Ким Ши — красный 3, Андрей Тихонов — красный 4, Роберт Янг — красный 5. У вас есть минут пятнадцать на то, чтобы повесить в кабины все свои амулеты и побрякушки и освоиться с системами. Все, приступили.
Я подошел к «Калибурну» с белой четверкой на борту и погладил его по обшивке. Машина и впрямь, красивая, мощная, приспособленная к полетам в космосе и атмосфере
— Привет старшина, я твой технарь, — раздался за спиной задорный девичий голос.
— Кто? — я повернулся и обомлел.
Растудыть меня чехвостить, передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как ангел технической службы! Рядом стояла девушка лет двадцати в оранжевом комбезе палубного механика, обтягивающем ее ладную фигурку как перчатка. Если бы прошедшие несколько суток не были такими насыщенными в плане секса, со мной бы точно приключился конфуз, потому как летная форма тоже обтягивает как вторая кожа.
— Инга, — протянула она мне руку, — Энсин Инга Борг.
— Ольгерд, — а рукопожатие у нее оказалось очень крепкое, — Ольгерд Ян... мэм.
— Ну надо же, «мэм»! — она рассмеялась, — Это ты у нас летун, а я техподдержка, черная кость. Давай-ка на «ты» и по именам?
— Идет.
— Ух ты, как некоторым везет с механиками, — неслышно подошедший Хосе обнял меня за плечи, — Сударыня, вы не смотрите, что этот тип легко краснеет. Он — главная опасность для целомудрия женской части экипажа на «Равелине».
— Иди ты, — буркнул я, чувствуя что заливаюсь краской, — Не слушай этого балабола.
— Ольгерд, я в каюту за своей кроличьей лапкой, — Мартинес откровенно наслаждался ситуацией, — Тебе принести чего?
— У меня нет талисмана, — я пожал плечами, — Не обзавелся.
— А говорят, что пилоты народ суеверный, — Инга улыбалась, — Впрочем, я тут с Олдом пообщалась и...
Она извлекла из кармана комбеза выточенный из металла «Тар-Зорторг».
— Это из того куска тинбарца, что вытащили из носа твоего «Сузаку». Частичка первого сбитого. Как?
— Спасибо, — я несмело принял модель, а Хосе присвистнул.
— Ну, ни фига ж себе! — сказал Мартинес, — И чего я с такой дистанции никогда никого не сбивал?
— Кстати, насчет сбитых, — добавила Борг, и показала на обшивку под кабиной, где красовался белый силуэт эскорта, — Ты каким значком их обозначать будешь?
— В смысле? — удивился я.
— В прямом, — девушка хмыкнула, — Наносить победы на борт яггербота, это обязанность механика. Есть несколько стандартных трафаретов — звездочки, кружочки, «лезвие секиры», «крылья нетопыря» ну и прочее, но если скажешь — я сделаю личный трафарет.
— Ага, — кивнул Мартинес, — я уже Дику, своему механику, заказал «кельтский» крест.
— Да ладно, пускай будут звездочки, — сказал я.
— Нет, ты не тщеславен! — улыбнулся Хосе.
— Может это и не столь уж плохо, — сказала Инга и мигом нанесла с помощью баллончика белой краски и трафарета (откуда только достала?) звездочку на борту моего «Калибурна», — Не будет подставляться и на рожон лезть.
— Ну все, я побежал за лапкой, — Мартинес исчез.
— А я полез, — я начал карабкаться по приставной лесенке в кабину, — Надо посмотреть управление.
Кабина оказалась тесноватой и напичканной множеством приборов, зато обзор из нее был просто замечательный — вся палуба как на ладони, к тому же имелся приличных размеров экран заднего обзора.
На взлетной полосе царило нормальное перед учебным вылетом столпотворение. Кто-то осматривал машины, кто-то уже был в кабине, кто-то, как Тан Ли, спорил с механиком. Интересно, кстати, о чем они так дискутируют, что Тан, обычно довольно сдержанный, чуть из формы не выпрыгивает?
Оглядев кабину, я нашел место, куда пристроил подарок Инги («Зорторг» имел магнитный крепеж в районе дюз), надел шлем, подключил провода к костюму и включил бортовой компьютер. Приборы замигали, по телу пробежали легкие мурашки, сигнализируя о том, что сенситивный контакт с системами корабля установлен.
— Вы опознаны как пилот, сэр, — прозвучал в наушниках голос, а в воздухе повис голографический интерфейс ручного управления, — Какой вариант управление выберете?
— Смешанный сенсо-ручной.
— Команда принята, штурвал разблокирован, — голограмма исчезла.
Каждый управляет яггерботом по-своему. Есть умельцы, которые могут водить их на одних сенситивных командах, замерев в креслах как куклы и получая всю информацию от датчиков напрямую в мозг, некоторые применяют только ручное управление, словно автоматика у них отказала напрочь, иные же предпочитают управлять посредством интерфейса. Лично я сочетаю ручное и сенситивное управление. Мне так удобнее, да и в случае серьезного повреждения машины, данные получаемые сенситивно могут быть неточными, а управление работать — только ручное.
Несколько минут я осваивал «Калибурн» в тестовом режиме, изучая его особенности и характеристики, полностью отключившись от окружающего мира.
— Так, мальчики и девочки, — ворвался в наушники голос Дженкинс, — Закрываем колпаки и готовимся к вылету. Белый эскадрон, доложить о готовности.
Я мысленно чертыхнулся и быстро загерметизировал кабину, переключившись на систему автономного жизнеобеспечения. Створки выпускных ворот медленно поползли в сторону.
— Белый 4, к вылету готов, системы бота работают нормально, — кажется, успел первым.
— Белый 2, — тут же раздался голос Ли, — я готов.
— Белый 1, готов к полету.
— Я белый 5, к старту готов.
— Командиры эскадронов — на общей волне запросила доклады капитан-лейтенант, — доложитесь.
— Черный эскадрон готов.
— Зеленый эскадрон готов.
— Красный эскадрон готов.
— Диспетчер, вылет разрешаю.
И стартовали. Сначала Дженкинс, за ней Тан и Батист, потом мы с Хосе, ну а за нами уже и все остальные.
— Эскадроны, построение «крест», — вновь отдала команду Дженкинс. — Прикрываем «Равелин» по полусферам. Белые и черные верх, остальные низ.
— Я Мама, — донесся до нас незнакомый голос (видимо это был лейтенант Пынзарь, прибывший на замену погибшему Акаките), едва мы заняли позиции у корабля, — до встречи с рейдерами семь минут.
— Роджер, Мама. Эскадроны на перехват.
«Калибурны» оказались и впрямь на редкость послушными машинами, пилотировать которые было одно удовольствие. Может они и уступали в скорости тем же «Сузаку», зато в маневренности и удобстве управления сравнить мне их было не с чем.
Четыре точки на радаре окружили зеленые квадратики, а на поверхности колпака появились отметки наведения на цели. Все машины дружно стартовали в направлении рейдеров.
— Ставлю задачу, — снова раздался в эфире голос Дженкинс. — Эскортирование рейдеров до Мамы при построении «звезда».
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Эй, белый 1, — влез на нашу частоту незнакомый голос, — я РФМ 22. Чур, меня эскортируешь ты.
— Микольски, ты что ли? — кажется, Мегера удивилась, — Тебя ж с флота списали.
— Таких как я дальше «Красного Барона» не списывают, — хохотнул он в ответ. — Отслужил в системе Ахерона, теперь вот рейдер дали. Так как насчет эскорта?
— Будет тебе эскорт, — усмехнулась в эфире Дженкинс. — Эскадроны, даю наводки на ваши цели.
Мы были уже довольно близко, и оптика кабины услужливо приблизила рейдеры, один из которых окрасился синим цветом сопровождаемой цели. Вот тут-то я и понял, насколько «с миру по нитке» собрана флотилия Мемфис. Из четырех рейдеров все были разных типов.
Рейдер, это строго говоря не совсем корабль, как и канонерка. По сути своей это обычные яггерботы класса тяжелый штурмовик, но снабженные корабельными двигателями, а потому способные совершать межзвездные перелеты. Рейдеры почти не имеют защиты, зато увешаны оружием в таком количестве, что представляют угрозу даже серьёзным кораблям и развивают скорость сравнимую со скоростью перехватчика, канонерские же лодки, напротив, имеют мощный щит, но слабенькое вооружение и скорость.
Наш РФМ 22 оказался сущей малюткой, четырехместная лоханка класса «Квентин». Рядом с ним шли семиместные рейдеры класса «Баунти» и «Эсперанса», а также девятиместный «Вервольф». Все четыре класса с производства уже давно были сняты.
— Белый эскадрон занимаем... Куда, белый 2?!!
Истребитель Ли рванулся вперед из строя, поравнялся с рейдером и синхронизировал с ним скорость, едва не касаясь обшивки корабля. В борту РФМ 22 открылся шлюз, и фигура в скафандре что-то закрепила на орудии «Калибурна».
— Успокойся, Дженкинс, — прозвучал в эфире голос Микольски. — Мне тут надо передать посылку на «Равелин».
— !!!!!!!!!!! — ответила капитан-лейтенант. — Ладно, я с вами потом разберусь. С обоими. Белый 2, вернись в строй, я сказала!
Истребитель Тан Ли ласточкой порхнул обратно и занял свое место в построении.
 

Открытый космос
Авианосец «Равелин», ангарная палуба
20 марта 139 Года Федерации, 15 часов 44 минуты

Белый 2 сел одним из последних.
Едва Тан Ли вылез из кабины пилота, к нему приблизился невысокий и слегка полноватый лейтенант, позади которого следовали два матроса с анабластами.
— Старшина второй статьи Ли, — голос у офицера был скучающим, а глаза холодными, — Вы арестованы за неподчинение приказу. Сдайте табельное оружие и следуйте за мной.
— Что? — глаза у пилота поползли на лоб.
— Плохо слышите, старшина? — процедил лейтенант.
— Сэр... — Тан Ли глядел все столь же недоверчиво. — Это что шутка?
Вокруг них начали собираться пилоты и техники, привлеченные необычной ситуацией. В ангар меж тем неторопливо вплывал яггербот с белой единицей.
— Никаких шуток, пилот. Сдайте оружие.
— Сэр, вы в своем уме? — Лефьер протолкался вперед.
— Еще одно слово, и отправитесь в карцер с ним, — бросил лейтенант, и, обернувшись, рявкнул на окружающих. — Что собрались?!! Разойдись!!!
— Ли, твою мать!!! — Дженкинс откинула колпак и спрыгнула на палубу не дожидаясь, когда ей подадут лестницу, после чего рванула в сторону «двойки», однако, увидев происходящее, сбавила децибелы в голосе. — Лейтенант Пынзарь, что здесь происходит?
— Пилот Тан арестован за неподчинение приказу, мэм, — ответил лейтенант.
— Чьему приказу? — помрачнела Дженкинс.
— Вашему, мэм, — спокойно произнес Пынзарь. — Последний раз повторяю, старшина, сдайте оружие.
— Так, секунду, — хохотнула капитан-лейтенант. — Я не поняла. А с чего вы взяли, что был факт неподчинения приказу?
Пынзарь посмотрел на Дженкинс как на последнюю дуру.
— Сегодня за работу диспетчерской службы отвечаю я. Я слышал все ваши переговоры, и зафиксировал факт невозвращения в строй по приказу старшего офицера. Если вас подводит память, можете проверить в летном журнале, мэм. Там все отражено.
На какое-то мгновение Дженкинс просто онемела от такой наглости.
— Боже, зачем я пустила в бой Акакиту, — вздохнула она, и, подхватив Пынзаря под локоток, поволокла в сторону. — На пару слов, лейтенант, на пару слов...
За ближайшим же яггерботом, когда они скрылись с глаз собравшихся, Дженкинс, не говоря ни слова, развернулась и вмазала Пынзарю кулаком под дых, затем схватила его за грудки, и рывком выпрямила скрючившегося от боли и отчаянно хватающего ртом воздух офицера.
— Слушай меня, говнюк! — прошипела она ему в лицо. — Покуда я командую пилотами этой лоханки, ни одна блядь не смеет их трогать без моего разрешения, разве что Карсон, и то не факт. Если ты, сука, еще хоть раз попробуешь проявить самодеятельность, тебя будут соскребать с палубы, по которой я тебя размажу как кусок дерьма. Я доступно изложила, лейтенант?
Мегера слегка сдавила ему горло, и Пынзарь отчаянно закивал — да, понял мол, не дурак. Дурак бы не понял.
Из-за истребителя Дженкинс вышла гордой походкой победительницы. Жестом отправив матросов с анабластами куда подальше, она остановилась перед теребящим какой-то контейнер Тан Ли, и, перекатываясь с пятки на носочки и обратно, с минуту грозно смотрела на старшину. К ее удивлению старшина совсем не сник. Более того, рядом собрались все одиннадцать пилотов с первого набора.
«Это уже на бунт смахивает», Дженкинс усмехнулась собственным мыслям.
— Ну, — наконец спросила она у Тан Ли, — и какого хрена, я все спросить-то стесняюсь?
— Мэм, мы тут с ребятами посовещались... — старшина помялся. — Мы хотели вас поблагодарить... Ну, за это... За «Зубастую комету». Это вам. Вот.
Тан Ли протянул капитан-лейтенанту контейнер. Дженкинс взяла его, открыла, и едва сдержалась, чтоб не присвистнуть. В контейнере стояли шесть бутылочек великолепного новоараратского коньяка.
 

Открытый космос
Авианосец «Равелин», капитанский мостик
20 марта 139 Года Федерации, 16 часов 07 минут

— Да ты скажи «спасибо», лейтенант, что она тебя вообще там и не прибила, — хохотнул Лявец и огладил бороду. — А могла бы и убить, если бы ты успел дотащить ее пилота до карцера.
— Сэр? — Лев Пынзарь выглядел растерянно. — Как это понимать? Вы не примете меры к капитан-лейтенанту...
— Нет, — перебил его Карсон, — я не приму к ней никаких мер, мистер Пынзарь, потому что вы пострадали из-за собственной глупости. Вы не только не поставили в известность Дженкинс о том, что арестовываете ее подчиненного, но не соизволили доложить об этом даже мне или мистеру Лявецу. Я не знаю, какие у вас там были порядки на «Тренто», но здесь я первый после Бога, а командир каждого подразделения — второй. А третий, только третий, лейтенант, после Бога на «Равелине» Устав. Вы понимаете меня?
— Так… Так точно, сэр. Разрешите идти?
— Идите.
Когда лейтенант покинул мостик, Карсон мрачно поглядел на старпома.
— Что думаешь, Карел?
— Одно из двух. Или мы с ним намучаемся, или он очень быстро притрется.
 

Старшина Ольгерд Ян
Открытый космос
Авианосец «Равелин», пилотский кубрик №5
20 марта 139 Года Федерации, 16 часов 08 минут

Я слегка задержался на ангарной палубе, обсуждая с Ингой настройки управления яггерботом, и когда вошел в нашу каюту, Хосе был в душевой. Дверь в эту, в высшей степени полезную для гигиены коробочку была открыта, что, в общем-то, не удивительно. Я у Мартинеса после нашего ареста ничего нового уже не увижу. Хотя что-то мне подсказывало, что налюбуюсь я на него не скоро, и это «что-то» располагается в области паха.
— Привет, — усмехнулся Хосе и начал намыливать голову. — Как пообщался со своим механиком?
— С Ингой? Да нормально.
Я привалился к дверному косяку, нагло пялясь на него. Блин, вот сказал бы мне кто с неделю назад, что я с удовольствием буду рассматривать обнаженного парня, и мысли мои в это время будут ой как далеки от рассуждений о воинском братстве — да я бы даже похоронил за свой счет. А теперь вот ничего, смотрю и думаю, дождаться, когда он домоется или залезть к нему в душ.
В принципе, посмотреть и впрямь есть на что. Идеальная мужская фигура, о какой я могу только мечтать. Развитые грудные и плечевые мышцы, стройные ноги, узкая талия, упругая попка и рельефная мускулатура пресса, все это помноженное на оливковый оттенок кожи и черные глазищи — просто комплекс неполноценности заработать можно. Или глаза сломать.
— Интересно, почему мне не повезло так, как тебе? — Мартинес закончил втирать в волосы шампунь, и теперь смывал его, зажмурившись и отфыркиваясь.
— Это ты о чем? — Мой организм недвусмысленно дал понять, что того момента, когда он домоется, я просто не дождусь. Терпения не хватит.
— Это я о твоей Инге.
— Она такая же моя, как и... — в мозг ко мне закралось страшное подозрение. — Хосе, да ты что, ревнуешь?!!
— Ревную, — неожиданно просто согласился он. — Причем это еще слабо сказано. Мне с такой красоткой явно не тягаться.
Я почувствовал как на моем лице появляется глупая и самодовольная улыбка. То, что меня могут, оказывается, ревновать одновременно и льстило самолюбию, и казалось смешным донельзя.
— Долбоёб ты сказочный, — ласково произнес я. — У нее рядом с тобой никаких шансов.
— Правда? — Мартинес бросил на меня взгляд исподлобья.
— Абсолютная, — уверенно ответил я.
— Иди-ка сюда, — он ухватил меня за форму и потянул в душ.
— Что ты делаешь?!! — рассмеялся я, шутейно отбиваясь. — Я ж промокну.
— Пофиг, — ответил Мартинес, привлекая меня к себе.
— Дверь в кубрик не закрыта, — сообщил я, мгновенно размякая в его руках как кусок теста.
— Пофиг, — повторил Хосе и закрыл дверь в кабинку.
 

Планета Мемфис, Гиза-сити
Астропорт «Саллах ад-Динн»
Флагманский дредноут «Эждра», каюта адмирала
21 марта 139 Года Федерации, 07 часов 12 минут

Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург, неторопливо попивал аффу и с удовольствием перечитывал «Особенности применения малых судов в эскадренном бое» покойного генерал-адмирала ап-Рибро. Книга была написана около столетия тому назад, однако почти ничего из написанного величайшим за всю историю Принципата флотоводцем не устарело. Периодически эрл бросал поверх книги взгляды на дремлющего верх-лейтенанта, свернувшегося калачиком на оттоманке и задумчиво улыбался, вспоминая времена своего лейтенантства.
Наследники глав родов, как правило, определялись отцами не на военную, а на гражданскую службу, либо возглавляли семейные компании и семья ап-Тург не была исключением. Кержч был третьим сыном и на титул эрла претендовать никак не мог, однако и становится мелкой сошкой в семействе честолюбивому юноше было не по душе, хотя он умело скрывал свои истинные чувства под маской покорности и смирения. Он отчетливо осознавал, что настоящий власти и независимости он под рукой Эрвра, своего не в меру рыхлого старшего брата, никогда не получит, а, учитывая натянутые отношения между ними, будет, вероятнее всего, устранен. Только вырвавшись из-под опеки семьи, молодой тинбарец мог рассчитывать на хоть какое-то признание и уважение в строгом иерархическом, едва ли не кастовом обществе Принципата и он, вслед за средним братом, Хруумой, упросил отца отправить его на военную службу.
Отец Кержча, старый эрл Вургр ап-Тург, был мужчиной мудрым и здраво рассудил, что оставив младших детей дома, он вырастит конкурентов своему наследнику, причем конкурентов бесполезных и бестолковых, умеющих только интриговать и подличать, и даже если им удастся придти к власти над семьей, ничего хорошего от их правления ожидать не стоит, в то время как на службе они либо достигнут положения и уважения, став достойными для борьбы за трон главы Дома, либо свернут себе шеи. Хруума, его второй сын, был отчаянным лихачом, обожал скорость и опасность, и потому Вургр отправил его учиться на пилота, а вот вдумчивый и рассудительный Кержч был направлен им на флот.
Таких третьих, четвертых, пятых, надцатых сыновей благородных господ в Звездном Арсенале училось подавляющее большинство, так что общество можно было даже назвать изысканным, хотя молодость есть молодость, и даже самые родовитые курсанты устраивали проказы и веселились не меньше своих неблагороднорожденных сокурсников.
По окончании Арсенала, молодой и подающий надежды лейтенант ап-Тург получил под командование облегченный корвет и был направлен в боровшуюся с рейкхольмскими пиратами флотилию амиральте ап-Тунха, где начал и очень быстро закончил свою службу Хруума ап-Тург, сбивший семь рейкхольмских машин за два боя, но не доживший до конца второго.
В разгар кампании Кержч ап-Тург, успевший за полтора года заслужить повышение в звании и две медали, получил сообщение о гибели своего старшего брата во время путешествия на круизном лайнере. Теперь именно молодой верх-лейтенант становился наследником главы Дома и единственным прямым потомком стремительно дряхлевшего Вургра ап-Тург. Приказ отца об оставлении службы и возвращении домой для приема дел не заставил себя ждать и пришел на какой-то час позже приказа о присвоении ему звания штабс-капитана и назначении его командиром тактического авианосца. Молодой, но уже снискавший себе славу отчаянного и удачливого бойца Кержч, оказался в нелегкой ситуации выбора между стремительной карьерой на флоте, которую ему пророчили почти все высшие офицеры флотилии, и управлением собственным Домом.
Выход ему подсказал многоопытный, и по житейски мудрый амиральте, вызвавший к себе Кержча сразу после того, как он прослушал послание отца (само собой, о таком ЧП, как появление в его флотилии наследника одного из ведущих Домов Принципата, ему доложили, как и о содержании письма, которое ап-Тург получил). Являясь дальним родичем ап-Тургов, ап-Тунх счел возможным дать совет молодому штабс-капитану. Полный адмирал до сих пор отчетливо помнил его слова.
«Кержч, я отлично понимаю, что ты должен сейчас покинуть флот и направиться домой, но я так же знаю, что уйдя из флота навсегда, ты совершишь непоправимую ошибку. Ты флотский, сынок. Флотский до мозга костей. Поэтому сейчас я выпишу тебе отпуск, а уж ты постарайся утрясти ситуацию до его окончания».
Сигнал вызова отвлек его от воспоминаний, а Врурга просто подбросил в воздух. Даже во сне тот, похоже, не забывал о своих обязанностях лейб-офицера связи.
— Вызов от капитана та-Азз по личному каналу, — хриплым со сна голосом доложил верх-лейтенант.
— Соединяйте, Врург, — ап-Тург со вздохом отложил книгу.
Начальник Особой службы Третьего Ударного флота был одним из трех офицеров, которые были в курсе настоящего положения дел в каюте адмирала и именно через него адмирал осуществлял контроль за тем, что творилось на флоте во время его мнимого кайх-амер. Кроме того, что та-Азз являлся весьма толковым офицером, он, как и амиральте та-Мингр, был женат на сестре эрла.
— Что хорошего скажешь, Фрутр? — поинтересовался адмирал у изображения каперанга, которое Врург визуализовал прямо перед ним.
— Скажу, что ты был абсолютно прав, — ответил та-Азз. — По флотилии «Мемфис» объявлена готовность два, срок расчетного отбытия от Роксаны не более четырнадцати часов. Пункт назначения засекречен, но нам так тыкали в глаза подготовкой к дальнему переходу, что никаких сомнений лично у меня нет.
— Я надеялся еще хотя бы на пару дней, — нахмурился эрл. — Мы успеем подлатать наши корабли должным образом?
— При старте не развалятся, — сморщился каперанг. — А в космосе будем надеяться на богов Кобола и меткость наших канониров.
Адмирал невесело усмехнулся — единственным неповрежденным кораблем, пригодным для эскадренного боя, у него оставался авианосец «Трагр».
— Что ап-Дурбо и ап-Реер?
— Первый Ударный потихоньку выжимают, почти все резервы сейчас идут туда. А ап-Дурбо попытался продолжить атаку согласно изначальному плану, подошел к Лазоревой на своих полураздолбанных судах, получил по мордасам и теперь обороняется у Корунда. Судя по всему его оттуда тоже выбьют, если только ап-Реер не сотворит чудо и не разгромит людей у Патагона в ближайшие два-три дня. Мозаги перебросили ему часть своих сил, но ты же знаешь, на какой рухляди они ходят в космосе. Ахерон им, судя по всему, не взять — люди перебрасывают туда XLVII-ю армию.
Глаза верх-лейтенанта полезли на лоб.
— Что-то не так, Врург? — поинтересовался адмирал.
— Мой эрл, но ведь это десантно-штурмовая армия, а не астероидные или линейные части, — недоуменно произнес лейб-офицер. — Какой от нее толк в системе Ахерона?
— А вот это очень хороший вопрос, — усмехнулся ап-Тург. — Откуда, ты говоришь, ее перебрасывают, Фрутр?


Старшина Андрей Захарчук
Открытый космос
Кабина яггербота «Сузаку»
21 марта 139 Года Федерации, 07 часов 39 минут

Вот дернуло Маркушу про «Фениксы» спросить, а меня его поддержать! Конечно же, Мегера не забыла нашей «привязанности» к «Сузаку» и едва «Равелин» вышел в расчетную точку, отправила в разведывательный полет именно нас. И ладно б это были привычные нам пташки — так нет, их, пока мы сидели под арестом и коротали время за учебниками и игрой в карты, переоборудовали в разведывательный вариант, сняв генератор боевых щитов, а на место подвески поместив сканер. Пушки, правда, оставили, только какой в них теперь толк?
Рейд продолжался уже больше получаса. Космос, как ему и положено, был пуст и безжизнен. Очень хотелось спать, так что я даже почти две секунды соображал, что случилось, когда на радаре появилась белая точка.
— Мама, я черный 3, обнаружена цель. Идентифицирован как каравелла мозагов. Направление 32Х350.
— Роджер. Черный 3, я Мама, — послышался в наушниках гермошлема голос Льеня, — РФМ 22, он ваш, выдвигайтесь. Черный 3, продолжить разведку.
Какие-то четверть часа спустя, когда я удалился достаточно далеко и купец исчез с экрана радара, в наушниках раздался нахальный и уверенный голос Микольски.
— Так, на посудине, я рейдер Федерации Человеческих Миров РФМ 22. Вы находитесь на территории Федерации и принадлежите враждебной расе. Подавайте сигнал СОС и по спасательным шлюпкам, у вас три минуты до начала атаки.
Ну да, все правильно, уничтожать без предупреждения мирных торговцев нельзя, хотя по мне — надо именно так, да еще и связь подавлять, потому как пришлют по наши души эскадру, и поминай как звали.
— А мне плевать, что ты бедный и несчастный! — что там отвечал торговец я не слышал, но связь с рейдером у меня была. — Страховать корабль надо, если лезешь в зону военных действий. Время идет, кстати.
— Мама, я черный 2, — ворвался мне в уши взволнованный голос брата, — Вижу караван тинбарцев. Они слышат наши переговоры с мозагами и начинают разворот на уклонение.
— Роджер, я Мама, сколько вымпелов?
— Семь вымпелов, сэр! Четыре флейта, каравелла и два эскорта. Координаты 45Х62Х90, ложатся на курс 56Х315. Черт, они меня засекли!
— Черные 2 и 3, возвращайтесь. Мы выдвигаемся к ним. РФМ 22, кончай с этой развалюхой быстрее и присоединяйся к нам.
— Роджер, Мама, они заканчивают покидать корабль. Через минуту выдвигаюсь к вам.
 

Планета Мемфис, Гиза-сити
Астропорт «Саллах ад-Динн»
Флагманский дредноут «Эждра», каюта адмирала
21 марта 139 Года Федерации, 08 часов 30 минут

— Мой эрл, — лицо дежурного офицера выражало волнение и глубоко упрятанный страх. Еще бы, дергать Полного адмирала во время кайх-амер... — конвой Р-112 передает сигнал бедствия. Их преследуют человеческие суда, которые за несколько минут до этого уничтожили в том же секторе мозагского купца. Судя по их данным, их настигнут в течение ближайшего часа.
Кержч ап-Тург, в мятой расхристанной форме мутным взглядом поглядел на изображение офицера и рявкнул:
— Придать та-Гууту семь корветов и два десятка эскортов! Пускай наведет порядок на пути к Вирсавии!
— Есть! — козырнул офицер и отключился.
— Началось, — довольно ухмыльнулся адмирал. — Скоро здесь будет и Тамору.
 

Открытый космос
Авианосец «Равелин», комната тактических брифингов
21 марта 139 Года Федерации, 09 часов 12 минут

Изображения семи кораблей были отчетливы и, при желании, на них можно было различить даже незначительные детали — еще бы, данные на тактическую карту передавались прямо со сканеров «Равелина».
— Как видите, все флейты относятся к одному типу, — капитан третьего ранга Льень внимательно оглядел пилотов. — Это вооруженные торговцы класса «Линмб», имеют по две протонные пушки и девять зенитных батарей. Каравелла также относится к вооруженным кораблям, это класс «Рагур», одна пушка, пять батарей, из них одна ракетная, прикрывает дюзы. Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что это военный конвой, тем более, что его прикрывают два эскорта, а я слабо верю, что тинбарцы начнут ставить боевые суда в охранение вольных торговцев до тех пор, пока мы не нанесем им на конвойных путях серьезные потери.
— Сэр, это может быть конвой одного из тинбарских Домов, — вмешался Лефьер. — У них имеются боевые суда.
— Верно, — кивнул тактик. — Но на этом пути может быть только караван ап-Тургов или их вассалов, а этот тинбарский лис не стал бы осуществлять переброску, дав столь незначительное, чисто номинальное охранение.
— Вы, я вижу, высокого мнения об их адмирале, — подал голос Фирс.
— Кержч ап-Тург один из самых талантливых флотоводцев из тех, что я знаю, — спокойно ответил каптреранг. — К сожалению, в нашем Штабе его сильно недооценивают. Можно только радоваться, что его направили на Мемфис, а не на Корунд или Патагон. Впрочем, мы отвлеклись от боевой задачи. Итак, господа, на эскортах находятся четыре яггербота класса «Висирт», они уже совершили вылет и готовятся ко встрече, — Льень указал на четыре точки, кружащиеся у находящихся в арьегарде эскортов, — Ваша задача, пользуясь численным преимуществом уничтожить эскорты и яггерботы противника. Купцов размолотят рейдеры. Мисс Дженкинс?
Капитан-лейтенант поднялась и подошла к карте.
— План действий таков, господамы. Командиры звеньев идут на «Нибелунгах», ведомые их прикрывают. Разобравшись с этим металлоломом возвращаемся на «Равелин». Учитывая большое количество зенитных батарей на эскортах, пытаемся атаковать их с кормы. «Висирты» должны быть уничтожены все. Белое звено идет в паре с красным, черное с синим. Всем понятно? Тогда по машинам.

 
Старшина Тан Ли
Открытый космос
Кабина яггербота «Калибурн М2»
21 марта 139 Года Федерации, 09 часов 23 минуты

Эскорты и яггерботы шли нам навстречу, а торговцы разбегались в разные стороны, в надежде, что уйти удастся хотя бы одному. Что ж, тактика вполне понятная и даже оправданная, и будь у нас не четыре рейдера, а один или два, им бы это вполне может быть и удалось.
— Я белый 1, — раздался в эфире голос Дженкинс. — До боевого контакта с противником одна минута. Рейдеры, можете начинать отлавливать купцов.
До боевого контакта... До бойни, а не до контакта. Куда четырем средним истребителям против двух десятков? Ну, против шестнадцати, бог с ним, хотя отстрелявшийся по цели «Нибелунг» вполне способен драться и как истребитель. Пушки у него мощные, броня и щиты хорошие, вот только скорость не слишком велика.
«Висирты» прижались к эскортам, надеясь, видимо, на их зенитные батареи. Тоже правильно, и все равно это их не спасет.
— Эскадроны, подходим на минимальную дистанцию, — снова прозвучал голос Дженкинс. — Бьём наверняка.
— Роджер, я черный 1.
— Роджер, я красный 1.
— Роджер, я синий 1.
— Началось...
Действительно — началось. Зенитчики эскортов дружно открыли огонь, а истребители рванулись на перехват. Что характерно, огонь они сосредоточили на нашем звене, и «Висирты» послали к нам же.
— Истребители, вперед! Штурмовики, продолжаем движение.
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
Бросая истребители из стороны в сторону мы ринулись вперед. Пару раз экраны моего яггербота полыхнули от попаданий зенитчиков, но выдержали.
Вот чем, по сравнению с «Сузаку» плохи «Калибурны» — торпеды на них не повесить, даже и легкие. С «Висиртами»-то мы разделались меньше чем за две минуты, навалились кучей и расстреляли, как они ни старались хоть что-то нам противопоставить. С двух истребителей пилоты даже катапультироваться не успели, и это притом, что отстрел происходит автоматически. Сейчас бы атаковать эскорты, да только им наши ракеты и пушки, что слону дробинка. Ну, не дробинка, конечно, за полчасика мы бы с одного щиты посбивали, а там и с самим кораблем разделались, но нафига козе баян? Вон, штурмовики уже на дистанции пуска торпед, их экраны все в пламени от попаданий, еще пара секунд, кажется, и им конец, но...
Эскорты полыхнули взрывами практически одновременно.
— Я белый один, все возвращаемся.
 

Окрестности планеты Мемфис.
Средний авианосец «Трагр», капитанский мостик
21 марта 139 Года Федерации, 09 часов 58 минут

Капитан второго ранга Врир ран-Йех в некотором остолбенении взирал на то место, где всего минуту назад рвал и метал голообраз адмирала ап-Турга. Наконец он подвигал головой, как бы разминая затекшие мышцы, и с недоумением поглядел на старпома.
— Мне одному так кажется, или ап-Тург сошел с ума? — мрачно поинтересовался он.
— Кайх-амер, — философски пожал плечами капитан третьего ранга Рабзр. — Что тут еще скажешь? Наш командир потому видимо и столь выдержан и аккуратен обычно, что всю дурь и вспыльчивость выпускает в этот период.
— Боги Кобола, ну почему он не выпустил их, предварительно передав командование? — в голосе ран-Йеха слышались тоска и отчаяние. — Ведь этот приказ... он преступен. Адмирал оставляет систему практически беззащитной!
— Приказы не обсуждают, капитан, — вздохнул старпом. — Их исполняют. Если хотите, можете занести в судовой журнал свое мнение, но... Я служу под началом адмирала уже девять лет и он ни разу, понимаете, ни разу не ошибся.
Сравнительно молодой еще кавторанг посмотрел на своего убеленного сединами старшего помошника, выслужившегося до этого звания едва ли не из простых матросов, вздохнул, и сел в кресло. Приказ, полученный им, не укладывался в его голове, но и двоякого толкования тоже не допускал. Полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург, только что приказал ему взять под свое начало львиную долю корветов и эскортов, присовокупил пару фрегатов, и отдал распоряжение расчистить караванный путь до Вирсавии. То, что для обороны Мемфиса сил при этом практически не оставалось, эрла, судя по всему, совершенно не волновало. «Впрочем, — подумал тинбарский капитан, — я бы на его месте тоже рассвирепел. В конце-концов, эти нахалы посмели уничтожить конвой с двумя гравитационными орудиями ПКО».
— Старпом, — ран-Йех прикрыл глаза, — дайте мне связь с приданными судами. Навигатор, рассчитать курс. Силовой отсек, готовность к старту.
Примерно через час, когда карательная эскадра уже покидала систему, курьерский шаттл настиг «Трагр» и адмиральским кодом просигналил «Срочную стыковку». Курьера, на ангарной палубе, встречал сам капитан.
— Знаете, Рабзр, — негромко произнес он, глядя на подъезжающий к шаттлу трап, — я совсем не удивлюсь, если это курьер от старших офицеров эскадры, решивших сместить ап-Турга. Или уже сместивших.
Лицо каптреранга было неподвижно и не выдавало ни его мыслей, ни даже эмоций. Капитан, вероятно, сильно бы удивился, узнав что в этот момент старпом мысленно обозвал его, потомственного аристократа, молокососом и дураком. Впрочем, у него все же нашелся повод изумиться, когда из отдраенного люка шаттла, в идеально подогнанной форме, появился свежий и молодцеватый верх-лейтенант Врург.
— Кажется, — Рабзр позволил себе смешок, — кайх-амер адмирала закончился досрочно. И даже не сегодня.
Врург стремительно приблизился к капитану «Трагра», отдал честь, молча вручил ему пакет, и, все так же, не говоря ни слова, вернулся в шаттл. Врир ран-Йех с недоумением воззрился на конверт с надписью «Высшая степень секретности».

 
Старшина Андрей Тихонов
Открытый космос
Авианосец «Равелин», ангарная палуба
21 марта 139 Года Федерации, 10 часов 05 минут

Никогда раньше не видел живого тинбарца. Мертвого тоже не видал, хотя, с учетом сегодняшнего вылета, у меня уже трое сбитых. Конечно, на занятиях по ксенобиологии, истории и политике нам демонстрировали изображения тинбарцев, но одно дело — голообраз, а другое дело, живой, из плоти и крови враг. Хотя отчего-то не воспринимаю я как врагов именно самих тинбарцев, даже и после той бойни у Мемфиса, в которой я успел поучаствовать. Враги для меня, это их корабли и яггерботы. Вот они, эти бездушные куски металла, заставляют испытать и ярость, и ненависть, и даже страх, и ликование от победы тоже. А пилотов и экипажи я воспринимаю исключительно как придатки к этим смертоносным машинам.
Ну что ж, вот, в принципе, и появилась возможность поглядеть на живые «придатки» — в спасательной капсуле яггербота прожить больше пары часов просто нереально, в отличие от спасательных шлюпок, где можно продержаться до месяца, так что Карсон отдал приказ подобрать двоих уцелевших тинбарских пилотов.
На ангарной палубе собрался весь свободный от вахты экипаж и пилоты, наблюдая за двумя жемчужными энергетическими коконами, вплывающими в распахнутые стартовые ворота. Ну, не вплывающими, конечно — это «Равелин» втягивал их гравитационными лучами (любое авианесущее судно оборудовано такой системой, чтобы подбирать своих сбитых пилотов), однако же гравитация, как всегда, никакими внешними признаками себя не проявляла, вот и казалось, что капсулы плывут внутрь корабля сами по себе.
— Моя бы воля, я б оставил их болтаться в вакууме, — раздался рядом голос, в котором явственно слышалась ненависть. — Собакам собачья смерть.
Я обернулся к говорившему, и с удивлением увидел «ледяного» Яниса. Вот уж не думал, что этот кусок снега способен на эмоции.
— Тинбарцы наших сбитых подбирали, — спокойно ответила ему стоявшая рядом Хлякина. — И не надо делать такого лица, Карклинис. У меня погибло не меньше друзей, чем у тебя и всех остальных, но это война, и учиться мы шли, если не забыл, на боевых пилотов. А пилотов, между прочим, иногда убивают, так что не надо теребить кобуру и смотреть в ворота с такой ненавистью. Если кого и надо поставить к стенке, так это наших штабистов. Фурье предлагал эвакуировать «Мемфисскую красавицу», но ему приказали обороняться.
— Предполагалось, что Тамору успеет подойти к Мемфису, — сзади к нам неслышно подошел лейтенант Лех. — Никто не рассчитывал, что ап-Тург совершит столь стремительный переход от Вирсавии. Льень прав, это действительно блестящий флотоводец.
— Этот «блестящий флотоводец», — вспыхнул Янис, — угробил девять из десяти курсантов «Уинстона Черчилля»! Что мне, расцеловать теперь тинбарцев прикажете, господин лейтенант, сэр? Андрей, ты-то какого черта молчишь? Они твою девушку убили!
— Марина совершила посадку на планету, — я прикрыл глаза.
Который день стараюсь успокоить себя, убедить в том, что она все же смогла дотянуть до поверхности и приземлиться, что ее «Варяг» не развалился в атмосфере, что нырнувшие за ней в облака «Тар-Зорторги» не стали преследовать пикирующий истребитель, ведь они не приспособлены для полетов в атмосфере, что планетарные истребители прикрыли ее... В общем, надеюсь на чудо, если не лгать себе самому. Успокаиваю себя. Надеюсь. Пытаюсь не думать. Сука, напомнил...
— И вообще, Рита права. На войне убивают.
Перед самыми воротами появились матросы с анабластами, возглавляемые старпомом.
— Отойдите подальше, господа, — прогудел Лявец. — Не только у наших пилотов к летной форме положено табельное оружие.
Энергетические коконы миновали силовой экран, удерживающий атмосферу в открытом ангаре, и рассыпались, явив нам двоих вражеских пилотов в пепельного цвета летных скафандрах без знаков различия и прозрачных сферах шлемов на головах. Ну, что сказать? Нормальные тинбарцы, сухощавые, жилистые, как и большинство представителей своей расы, один зеленоволосый, у другого цвет волос оказался иссиня-черный, скуластые, серокожие, с раскосыми глазами и высокими лбами. Не очень-то и отличаются от людей.
Тинбарцы огляделись и неторопливо подняли руки.
— Молодые совсем, — пробормотал Лех. — Только из Арсенала, видать.
Дождавшись, когда их разоружат, пилоты отстегнули шлемы, и поместили их на сгибе левой руки каждый.
— Старший помощник Лявец, — козырнул кавторанг, обращаясь к пленникам на тинбарском (по этому языку у меня в академии было твердое «пять»). — Добро пожаловать на «Равелин», господа.
Ворота за «господами» начали медленно закрываться.
— Верх-юнкер ап-Трууф, — ответил зеленоволосый, поднимая сжатую в кулак четырехпалую ладонь (это у них честь так отдают, если не ошибаюсь). Мне, при виде этого жеста так и захотелось брякнуть «No pasaran». — Могу я узнать имя сбившего меня пилота?
— Штаб-юнкер Шейр, — черноволосый повторил жест своего товарища. — У меня тот же вопрос.
— Можете даже познакомиться лично, — кивнул Лявец. — Мисс Девидсон, мистер Тихонов, подойдите ко мне.
Нас он, конечно, вызвал на интерлингве.
Я вышел разглядывая тинбарцев даже с некоторым интересом. Право же, кого из них я сбил? Не то, чтобы это был какой-то особый героизм — всадить ракету или несколько последних разрядов в разбитый до неузнаваемости яггербот, но все же... Лявец-то точно знает, у него есть все данные диспетчерской службы.
— Мистер Шейр, вас сбил господин Тихонов, — старпом указал на меня.
— Счастлив знакомству (на самом деле, конечно, он произнес что-то вроде «Счъястлифф сснакомсстфуух»), — тинбарец сделал шаг вперед и протянул руку.
— Взаимно, — ответил я на рукопожатие. — Вы творили чудеса, и если б на меня вас не выгнал старшина Янг...
— Меня сбил бы кто-то еще, — он улыбнулся, демонстрируя свои заостренные (не острые, как у акул, а именно заостренные, напоминающие усеченный конус в проекции) зубы. — Но вы выполнили великолепный разворот из почти перпендикулярной позиции.
Что да, то да. Разворот был неслабый.
Меж тем ап-Трууф с недоумением взирал на Клэр.
— Вы хотите сказать, — наконец соизволил произнести он, — что меня сбила САМКА?!!
Мндя. Бить морду военнопленному — нехорошо. А надо бы.
Нежданно-негаданно рядом со мной нарисовалась Дженкинс. Грудь она, кажется, даже выпятила, так что о ее половой принадлежности теперь не догадаться было более чем трудно.
— У тебя сколько сбитых, мальчик? — поинтересовалась она ласковым, практически задушевным голосом.
— Пока не одного, — тинбарец окинул ее презрительным взглядом, в котором явственно читалось его мнение о том, как именно Мегера добилась своего звания.
— А у меня шестьдесят семь, — капитан-лейтенант эту цифру практически пропела. — Несмотря на то, что я женщина. И это без учетов вылетов на штурмовиках. А у этой девочки за первые дни войны уже двое, так что ты б извинился, а?
Зеленоволосый секунду помолчал, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и посмотрел на Клэр.
— Прошу извинить меня, у нашей расы женщины совершенно неприспособленны ни для чего иного, как для репродуктивной функции.
— И занятий искусством, — кажется Девидсон и не собиралась обижаться на этого красавчика (что у ап-Трууфа не отнять, так это хищную, чисто мужскую красоту. В принципе, он даже по земным меркам вполне ничего), — Я писала курсовую по тинбарской культуре, так что можете не объяснять чувств потомственного аристократа, сбитого женщиной.
— А летает он посредственно, хоть и аристократ, — буркнула Дженкинс так, чтобы услышал только я.
Впрочем, Шейр, кажется, тоже услышал ее слова и бросил на Мегеру смеющийся взгляд.
— Господа, — Лявец жестом указал внутрь корабля. — Прошу вас проследовать в вашу каюту. Вам будет разрешена относительная свобода перемещения по кораблю, если вы дадите слово не пытаться сбежать и не устраивать диверсий.
«Не советую этим правом пользоваться», подумал я. Готов спорить — не я один.

 
Старшина Ольгерд Ян
Открытый космос
Авианосец «Равелин», ангарная палуба
21 марта 139 Года Федерации, 10 часов 29 минут

— Ну, как боевой вылет на новой машине? — Борг оторвалась от прочистки сопел моего «Калибурна» и задорно подмигнула. — Нормально я системы настроила?
— Выше всяких, — совершенно искренне ответил я. — Машина — зверь. Надеюсь «Калибурны» скоро поставят на все авианосцы.
— И это будет началом конца спейсваффе, — раздался у меня за спиной голос Грекина,.— Ты б слышал, что Дженкинс сказала, когда их впервые увидела.
— Но почему? — изумился я. — Это ведь мощные и маневренные машины. Может не слишком скоростные, конечно, зато броня и щиты — лучше не придумаешь. Да и пушки мощные.
— Все так и все же не так, — вздохнул старлей. — Подвеска убогая, ракетный боезапас маленький, а то, что пушки мощные... Да, мощные, только вот в чем засада — зарядов к ним всего на тысячу сто выстрелов ровно. Не приспособлен «Калибурн» для длительного боя — только для таких вот налетов, как сегодня. Если хотели сделать перехватчик, то двигатели нужны гораздо мощнее, если тяжелый истребитель — подвеска и орудийный боезапас больше. Короче говоря, модель крайне неудачная.
— Сэр, — задумчиво произнесла Инга, — я могла бы попробовать установить легкие пушки с «Сузаку» на машину старшины и запитать их от движка, через аккумулятор. Это снизит скорость «Калибурна» во время подзарядки на пару процентов, но когда он расстреляет все что есть, то не останется совершенно беззащитным, по крайней мере.
— Одобряю, — сказала Дженкинс, появляясь из-за соседней машины. — А со второго поставь на мой. И, между прочим, ничего такого особенного я не сказала, Константин.
Грекин хмыкнул, но спорить не стал.
 

Открытый космос
Авианосец «Равелин», капитанский мостик
21 марта 139 Года Федерации, 10 часов 35 минут

Лявец рассматривал проложенный Карсоном курс и задумчиво оглаживал бороду.
— Ортега, скажи мне, что я ошибаюсь, — обратился он ко второму вахтенному офицеру, — Или, что я сошел с ума.
— Могу сказать, что ты допился до белой горячки... сэр, — капитан-лейтенант невесело усмехнулся. — Или нам приказано проявить невообразимую наглость и погибнуть героями, или одно из двух. Как-то не верится, что Старый Черт сам придумал залечь в засаду у самого Мемфиса.
— Знаешь, насчет героической гибели может ты и не прав, — старпом что-то прикидывал на карте. — Если мы перехватим вражеский транспорт примерно вот здесь... Или не транспорт... То появления наших кораблей имеет смысл ожидать где-то вот отсюда.
— Каких кораблей? — не понял Ортега.
— Флотилии «Мемфис», я полагаю, — Лявец пожал плечами. — То-то Карсон с совещания штаба прибыл весь такой загадочный и аки черт злой. Не иначе как на нас отвлекающий маневр.
— Как-то все слишком хорошо и складно получается, — негромко заметил Ортега. — По данным разведки десять минут назад «Трагр» и большая часть легких судов тинбарцев отбыли в сторону Вирсавии. Не верю, что ап-Тург совершил такую глупость.
— Но совершил, — пожал плечами старпом. — Придется поверить.
 

Старшина Батист Лефьер
Открытый космос
Авианосец «Равелин», пилотский кубрик №3
21 марта 139 Года Федерации, 15 часов 11 минут

Никогда не думал, что от безделья можно устать, да еще и так быстро. Чуть больше пяти часов прошло после вылета, а мне уже от ничегонеделания хочется на стены кидаться. А, собственно, чем одинокому пилоту заняться? Ли куда-то смылся, книг и фильмов я на время полета не запас — не учебники же с обучающими фильмами просматривать. Можно было б сходить на тренажеры, но их демонтировали во время перепланировки корабля, так что оставалось только тупо пялится в потолок. Или сходить в столовую, заменившую на «Равелине» кают-компанию, и пообщаться с народом.
Его (народа) в нашей самозваной кают-компании оказалось негусто — Девидсон, играющая в шахматы с Шейром, да жующие Тихонов с девушкой-механиком, Ингой Борг, кажется. Андрюша явно клеил это красотку, хотя внешне все выглядело более чем пристойно — есть у нашего тишайшего Андрея Вячеславовича такая особенность, снимать девиц делая вид, что нафиг они ему не нужны.
— Люди, а где все? — поинтересовался я, переступая комингс.
— Все расползлись по кубрикам, кто не тренируется на яггерботах, — ответил Тихонов.
— Что, вылеты разрешили? — удивился я.
— Зачем? — пожал плечами Андрей, — Там встроена обучающая система.
— Ага, — кивнула Борг, — Мистер Льень там таких задачек поназадавал, я аж ахнула, когда перед закачкой просмотрела.
«Стоило бы хорошенько вдарить себя по лбу», подумал я.
— Обучающие системы в боевом яггерботе, это большая редкость, — глубокомысленно произнес тинбарец, и передвинул пешку, - Шах.
— Ах ты ж... — Клер закусила губу, — Все, сдаюсь. Через три хода мне будет мат.
— Ну-ка, посмотрим, что там за мат, — Андрей отодвинул поднос с едой, и подошел к тинбарцу и Дэвидсон. — Давай-ка расставляй фигуры, щтаб-юнкер. Сейчас я постою за честь человечества.
— Лучше бы ты полежал за ее мужскую часть, — вздохнула Клер, освобождая место. — На всем корабле ни одного приличного мужика.
— Это все прелюбодеяние и блуд, — многозначительно воздев палец, произнес Тихонов. — И вообще, девушкам идет скромность и целомудрие.
— Что ж ты мне этого в академии не говорил? — ухмыльнулась Девидсон. — Сам же меня затащил в...
— Что ты несешь, об этом все давно забыли, — отмахнулся Андрей. — Никуда никто никого не тащил, все было по любви, по дружбе.
Шейр ухмыльнулся, но промолчал.
Вообще-то Андрюшка — мастер спорта по шахматам и не раз брал призовые места на шахматных (и не только) турнирах «Уинстона Черчилля», так что партия должна была быть интересной. Я подошел поближе, чтобы посмотреть на игру, Борг последовала моему примеру.
— Ставлю десятку на тинбарца, — буркнула она.
— Поддерживаю, — усмехнулась Девидсон. — Он меня пять раз, как девочку.
— Принято, — ответил я, просто из духа противоречия.
Тихонов хмыкнул, и сделал первый ход.
 

Старшина Клэр Элизабет Девидсон
Открытый космос
Авианосец «Равелин», пилотский кубрик №1
21 марта 139 Года Федерации, 17 часов 02 минуты

— Он тебе нравится? — Рита хитро улыбалась.
— Кто? — удивилась я.
— Наш капитан, блин! — фыркнула она. — Кхиинар Шейр, конечно же. Ты ж с ним как с писаной торбой носишься весь день.
— Глупости, — я почувствовала, что краснею. — Он же тинбарец.
— У каждого свои недостатки, — хмыкнула Хлякина, и в глазах ее заплясали озорные бесенята. — Слушай, если он тебе не нужен, то может я...
— К ап-Трууфу, — со смехом отрезала я. — Он мужчина неплохой, только срётся и глухой.
— Ну, ты б еще к ап-Тургу послала, — Рита скорчила обиженную мордашку, но тут же рассмеялась.
— Ой, подруга, — вздохнула я, — главное чтоб нас к нему из Штаба не послали.
 

Открытый космос
Авианосец «Равелин», зал контроля полетов
21 марта 139 Года Федерации, 17 часов 17 минут

— Мистер Льень, сэр, — старшина первой статьи Розен бесшумно вырос за спиной каптреранга и вытянулся по стойке «смирно», — Верх-юнкер ап-Трууф просит о встрече с вами.
— А что ж он сам не при... Ах да, сюда ему вход закрыт, — тактик отключил сенсорный шлем, посредством которого контролировал успешность выполнения учебных заданий пилотами. — Что ему надо?
— Не могу знать, сэр, — отрапортовал старшина. — Он у входа.
— Хорошо, — Льень вздохнул. — Пропустите его под мою ответственность.
Капитан третьего ранга Чжень Льеньне одобрял той свободы перемещений, которая была у пленников на «Равелине», хотя отлично понимал, что это традиция. Традиция, уходящая корнями в вековую историю не одной только человеческой цивилизации.
Нет, он не опасался диверсий со стороны давших слово чести офицеров, тем более — офицеров Принципата, на ней помешанных и блюдущих ее даже вопреки собственным интересам. Скорее уж он опасался за тинбарцев.
Для тактика не было секретом, что добрая половина пилотов, та, что уцелела в мемфисской бойне, спит и видит, как бы разорвать господ Шейра и ап-Трууфа. Строго говоря, такое отношение пилотов было в спейсваффе совсем не распространено, потому хотя бы, что для летчиков враг редко бывает персонифицирован, его почти никогда не удается увидеть и, что называется, пощупать руками. Своих противников они видят в перекрестьях прицелов как машины определенных конструкций, общие для многих расс (не секрет, что в спейсваффе существует целая эскадрилья, летающая на закупленных у Принципата «Тар-Зорторгах», машине самой массовой и высококлассной, да и у тех же мозагов есть купленные у Федерации яггерботы), пилоты этих машин для них сопернике в лихом танце со смертью, но никак не враги, которых хочется рвать зубами. Более того, среди пилотов и флотских существовал своеобразный рыцарский кодекс, запрещающий расстреливать катапультировавшихся, обязывающий подбирать терпящих бедствие и позволяющий такие вот вольные перемещения военнопленным. Что ж, у матросов эта традиция сохранилась еще со времен морских флотов, а пилоты, эта новая кавалерия, впитали ее сами собой.
И, меж тем, не менее половины пилотов на «Равелине» тинбарцев ненавидели искренне и истово, так, как ненавидит врага пехота, те, кто встречается с противником лицом к лицу на поверхности планет и планетоидов, для кого враг - не абстрактное понятие, а весьма конкретные фигуры в прицеле анабласта или плазмобоя, а то и лица, искаженные в яростных гримасах рукопашной. Ненавидели за уничтоженную базу «Уинстон Черчилль», для многих из которых она стала не новым, а единственным и первым домом, за погибших друзей и подруг, за тот страх, в конце концов, что они, совсем еще дети, испытали, отжатые к окраине системы и методично, с хладнокровием и профессионализмом, уничтожаемые яггерботами и кораблями ап-Турга.
— Слушаю вас, верх-юнкер, — со вздохом обратился Льень к ап-Трууфу. — Чем могу быть вам полезен?
— Сэр, я прошу вас допустить меня до учебных занятий среди ваших пилотов, — прямо, без дальних заходов и экивоков заявил тинбарец. — Не мне вам рассказывать, что летная квалификация постоянно нуждается в шлифовке.
— А вы хорошо подумали? — меланхолично поинтересовался каптреранг. — Сказать по чести, я удивлен тем, что еще ни один из моих подчиненных не бросился на вас с кулаками.
— Сэр? — на лице ап-Трууфа появилось выражение крайнего изумления.
— На начало кампании мы были учебным судном, — пояснил Льень. — Наши пилоты, это курсанты станции «Уинстон Черчилль» и изрядная их часть участвовала в обороне Мемфиса. Как вы полагаете, много любви они испытывают к представителям вашей расы после этого?
— Сэр, — тинбарец помолчал секунду. — Сэр, я настаиваю.
— Как хотите, — пожал плечами тактик. — Но не говорите потом, что вас не предупреждали. Доступ к учебным программам яггерботов я вам сейчас открою.
 

Открытый космос
Авианосец «Равелин», лазарет
21 марта 139 Года Федерации, 19 часов 20 минут

Капитан медицинской службы оторвал голову от бумаг и недоуменно посмотрел в сторону с грохотом закрывшейся двери.
— Ты чего такая недовольная? — спросил доктор влетевшую в лазарет словно комета Дженкинс. — Случилось чего?
— Случилось, — фыркнула Лиза Энн, садясь напротив. — Не по твоей части, правда.
— Рассказывай, — Кузьма отодвинул бумаги и воззрился на капитан-лейтенанта, положив подбородок на сложенные в замок руки.
— Да что рассказывать, — отмахнулась та. — Пилоты — сопляки, начальство — идиоты... Все как всегда.
— Эк, — хмыкнул Мурагин. — Что наше славное командование отчебучило на сей раз?
— Дало доступ тинбарцам к учебным занятиям, — Дженкинс вздохнула. — Половина моих орлов спит и видит, как бы им глотки перегрызть, а их к ним на симуляторы направили. Причем на отработку совместных действий. Я уже не говорю о том, что сначала Шейр в «дуэльном» сценарии расчехвостил Карклиниса и М`Тонгу... И как я должна поддерживать дисциплину среди пилотов?
— А ты Лефьера против него выстави, — хмыкнул доктор. — Или Яна.
— А я что сделала? — кисло поинтересовалась Дженкинс. — Именно Яна и выставила. Ничья. В смысле, пошли в лобовую атаку и оба «погибли» при столкновении. Кстати, про столкновения...
Капитан-лейтенант обвела лазарет задумчивым взглядом.
Кузьма неторопливо встал, подошел к терминалу и заблокировал дверь.
— Ужас какой, — доктор откровенно ухмылялся, повернувшись к Дженкинс. — Два капитана закрылись в лазарете. Какой мы пример подаем молодежи?
— Самый положительный, — отрезала Лиза Энн, расстегивая летный комбинезон. — В конце-концов, имею я право хоть ненадолго получить собственного мужа в личное распоряжение?
— Ненадолго? — усмехнулся Кузьма. — Я-то рассчитывал, что хотя бы до утра.
 

Старшина Клэр Элизабет Девидсон
Открытый космос
Авианосец «Равелин», пилотский кубрик №1
21 марта 139 Года Федерации, 19 часов 24 минуты

— Ну, вы и дали с Ольгердом!
Тинбарец оторвался от моей книжной полки, где выбирал себе чтиво (узнал, что я таскаю с собой целую библиотеку и выпросил разрешение) и ответил недоуменным взглядом.
— Что ты имеешь в виду, Клэр? — спросил Шейр.
— Как это что? — теперь удивилась уже я. — Мы ж вместе отрабатывали «астероидный штурм». Мистер Льень утверждал, что таким по составу звеном, как наше, его с первой попытки пройти не возможно, а вы с Яном на пару там навели такой шухер в охранных системах, что нам с Риткой оставалось только добивать уцелевших.
Вообще-то я ничуть не преувеличивала. В заданной миссии нам отводилась роль сопровождения эскадрона тяжелых штурмовиков, атакующих укрывшуюся среди астероидов базу. Каждый камешек там был утыкан зенитными плазмобоями, а сама база выпустила на перехват два десятка легких истребителей, гораздо лучше приспособленных для маневров в астероидном поле, чем наши «Калибурны». Строго говоря, задачка была из тех, что называются «исполнена чудом», в самом начале боя мы потеряли Тихонова, Карклиниса и Тан Ли, а чуть позже Мартинес подставился, так что из игрового звена к моменту глубокого прорыва обороны условного противника остались только мы с Ритой и тинбарец с Ольгердом, но тут эти двое начали так работать в паре, что подавили остатки обороны за какие-то пять-семь минут, пока я и Хлякина гоняли четыре уцелевших яггербота.
— Ах, вот ты о чем, — он потер висок и слегка улыбнулся. — Ольгерд — пилот от богов, с ним в паре работать одно удовольствие. Я слышал, он на «Сузаку» сбил «Тар-Зорторга», и при этом был без прикрытия, один.
— Было дело, — кивнула я, вспоминая подробности того боя. — Сразу после налета на караван, шедший к Мемфису за флотом ап-Турга. Они с Мартинесом прикрывали тыл, и когда Хосе попал под огонь, временно потерял управление и связь, Ян решил, что того сбили. Такой ругани в эфире, что он устроил, я даже от мисс Дженкинс не слыхала. «Тар-Зорторг» уже был потрепан в бою, так что Ольгерд сначала сел ему на хвост, а потом, когда тот все же вышел из под огня, рванул в лобовую атаку и сбил его в считанных метрах перед собой. В неотстрелившуюся ракету попал, кажется, а там и реактор сдетонировал. Что с тобой?
Слушая меня тинбарец бледнел с каждой секундой, отчаянно тер висок, а теперь просто сел на кровать Хлякиной и обхватил себя руками, дрожа как от холода и клацая зубами.
— Н-не знаю, — выдавил он. — Х-х-холодно... Трясет всего.
— Пойдем, — всполошилась я, — я отведу тебя в лазарет.
— Да, пойдем, — он встал с трудом, опираясь на меня, еле доковылял до двери и вдруг удивленно застыл. — Странно... Всё прошло.
Шейр подвигал головой, словно разминая шейные мышцы, и расстегнул верх летного комбинезона.
— Мне кажется, — задумчиво спросил он, — или в каюте жарко?
— Пойдем-ка я тебя отведу к доктору, — я решительно взяла его за руку и потащила в сторону лазарета. — То тебя в жар бросает, то в холод. Странно все это.
— Да, пожалуй... Как одежда-то давит...
Он надолго замолк, и только когда мы проходили мимо их с ап-Трууфом кубрика, он застыл, как громом пораженный, затем его буквально в бараний рог скрутила судорога, а потом... Это был уже не он, а ожившая статуя командора. На негнущихся ногах он сделал пару шагов и глухим голосом произнес:
— Уходи. Я понял, это кайх-амер. У меня его раньше никогда не было, поэтому все происходит именно так... странно. Уходи, и попроси капитана заблокировать меня в каюте на пять-семь часов. В первый раз это дольше не продолжается.
Колебалась я, если честно, не долго. Секунд пять. Или даже две. А затем просто толкнула его в спину, чтобы он влетел в каюту, вошла следом и закрыла за собой дверь. В конце-концов, с Риткой мы о разделе тинбарцев договорились, так что с минуты на минуту она и ап-Трууф должны были пожаловать в наш кубрик. А кайх-амер... Вот и проверим, насколько это все правда.


Планета Мемфис, Гиза-сити
Астропорт «Саллах ад-Динн»
Флагманский дредноут «Эждра», каюта адмирала
21 марта 139 Года Федерации, 20 часов 40 минут

— А, собственно, что вас удивляет, Врург? — поинтересовался у своего адъютанта полный адмирал Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург.
Верх-лейтенант, которого командир все время нахождения в каюте гонял по тактике управления флотами и эскадрами, ничуть не скрывая, что лет через пять, когда тот наберется опыта, намерен сделать Врурга начальником своего штаба, отвлекся от карт сектора, где были помечены передвижения соединений судов как Принципата, так и Федерации, и произнес:
— Странно это все, мой эрл. Несмотря на строгую централизованность Федерации, несмотря на единый ее Генеральный Штаб, складывается полное впечатление, что мы воюем с каким-то аморфным конгломератом. Действия флотов и эскадр, зачастую, носят прямо противоположные цели, а запаздывания с развертыванием не объяснить вмешательством нашей разведки — чересчур уж все обширно.
— Да кто вам сказал, Врург, что Федерация — это монолит? — попыхивая трубкой спросил ап-Тург. — У них те же проблемы, что и у нас, только вид сбоку. Как у нас, при божественном правлении Принцепса, не имеющего реальной власти, Великие Дома ведут борьбу за средоточие власти реальной, место Канцлера, так и у них, несмотря на декларируемое единство, внутренних противоречий и трений между представителями различных конгломератов более чем достаточно. Германский конгломерат, англо-саксонский, он же конгломерат Содружества Британской короны, славянский, китайский, франко-испанский... Много их, а про религиозные я и вовсе молчу. И каждый конгломерат хочет загребать жар чужими руками. Уж поверьте, Врург, большей глупости чем эта, никому не нужная война, мы и сделать не могли. Война, она сплачивает, заставляет забыть о внутренних противоречиях. А так, еще б лет полста, а то и меньше, и Федерация б распалась.
— Но разве наши миры не перенаселены? — удивился верх-лейтенант.
— Перенаселены, — согласился ап-Тург. — Ну так и надо было поделить с людьми системы мозагов. Но нет, нашим умникам захотелось переломить хребет «потенциальной угрозе могуществу Принцепса и Принципата»... И мы имеем то, что имеем — полномасштабную войну, где, даже в случае победы, мы останемся с жалкими ошметками флота и моральным удовлетворением. Нет, верх-лейтенант, эта авантюра будет стоить Канцлеру его поста. А вот займет его место, и по праву, тот, кто спасет Принципат от катастрофы. И не только спасет, но и сможет раструбить об этом на весь Принципат. Впрочем, давайте уже спать. По корабельному времени уже полночь миновала.

 
Окрестности системы Мемфиса
Авианосец «Равелин», капитанский мостик
23 марта 139 Года Федерации, 07 часов 19 минут

— Самый малый вперед, дифферент 116Х32, — скомандовал Карсон.
— Есть, самый малый вперед, — пробубнил динамик, голосом Дорамуса.
— Есть дифферент 116Х32, — за маневровый отдел сегодня отвечал Ортега.
Капитан «Равелина» несколько бесконечно долгих секунд наблюдал за положением своего корабля в пространстве, и, наконец, отдал ожидаемый приказ.
— Все стоп, переходим в режим гравитационной невидимости, лежим в дрейфе. Акустики, за работу. Найдите мне какую ни будь транспортную лохань пожирнее.
— Ай-ай, сэр.
— Мисс Дженкинс, поднимайте своих пилотов и проследите, чтобы они позавтракали хорошо. Скоро им предстоит поработать. Сбор в комнате тактических брифингов в девять ноль-ноль.
 

Старшина Батист Лефьер
Окрестности системы Мемфиса
Авианосец «Равелин», столовая
23 марта 139 Года Федерации, 08 часов 00 минут

Странно это. С чего бы нам устроили побудку на сорок минут раньше срока? Судя по отсутствию мерного гула генераторов, двигатели «Равелина» заглушены — не иначе как мы лежим в засаде. Но ранняя побудка и приказ поесть плотнее, ибо «неизвестно когда пожрете в следующий раз» как-то не укладываются в эту схему. Долго ли на вылет за торговцем или транспортом слетать? Ладно бы, всех в патрули отправляли, так нет, к девяти приказано собраться в комнате тактических брифингов...
Я покосился на ерзающего рядом Тан Ли.
— Ты-то что об этом всем думаешь? — спросил его я.
— Я думаю, — негромко отозвался он, — что если мы поедим быстро, то вполне можем успеть.
Я чуть не поперхнулся. Ну да, конечно, с утра ничего не было, только я к нему сунулся, как объявили побудку и построение...

 
Старшина Свен Янсен
Окрестности системы Мемфиса
Авианосец «Равелин», комната тактических брифингов
23 марта 139 Года Федерации, 09 часов 00 минут

Ли и Лефьер ворвались в комнату брифингов буквально в последние секунды. Интересно, куда так далеко можно умотать на нашем авианосце, чтобы едва не опоздать на собранное капитаном совещание? Не мое дело, конечно, но эта пара ведет себя в последнее время крайне странно. По прибытии на корабль, всего-то 11 дней назад, знать один другого не желали, а сейчас ближе друзей и не сыскать. Верно говорят, что война людей меняет... Хотя, за собой такого не замечал.
А интересно, кроме вахтенных офицеров собрался чуть ли не весь экипаж, даже Дорамус выполз из своего энергоотсека, Льень, Олд и старшие бригад механиков, канониры — и те здесь. Неужто нам пришел крантец и старый черт намеревается сказать последнее «прости» экипажу? Тогда почему мы, а это и дураку понятно, в режиме гравитационной невидимости? И кто эти четыре офицера в флотской форме? Неужто командиры рейдеров? Ой, неспроста это все...
— Всем смирно, капитан... — Льень первым отреагировал на появление Карсона.
— Вольно, — махнул рукой тот, проходя на трибуну. — Все на месте, мистер Льень?
— Так точно, сэр!
Каперанг обвел нас всех тяжелым пронзительным взглядом (интересно, он командирский шлем хоть во сне снимает?) и произнес достаточно мрачным, но твердым голосом.
— Господа, нами получено задание которое не подразумевает обязательного возвращения «Равелина» и рейдеров на базу.
Пипец! В переводе на людской, нас скорее всего перещелкают!
— Командование Флота, — меж тем, не обращая на легкий шум в каюте, продолжил Карсон, — планирует контратаковать флот ап-Турга силами отдельной флотилии «Мемфис» и XLVII-ой десантной армии. Суда вице-адмирала Тамору и десантные корабли армейцев в настоящее время уже выходят на позиции. Нам же поручен отвлекающий маневр с противоположного направления. Задачей «Равелина» и приданных рейдеров является симуляция атаки на крупное транспортное судно или караван, отвлечение на себя патрульных судов и удержание их в бою до подхода основных сил. По замыслу командования, флот тинбарцев должен быть уничтожен в астропортах и на взлете. Если кому-то и удастся прорваться на орбиту Мемфиса, то это уже будут незначительные силы, неспособные что-то противопоставить силам нашей эскадры. На самой планете по данным разведки находятся пехотный корпус, танковый и авиационный полки, однако авиация, благодаря старшине Лефьеру испытывает нехватку топлива и боеприпасов. Это я про вашу торпедную атаку на одном двигателе, молодой человек.
Батист вспыхнул от смущения и кивнул капитану. Да уж, не каждый день нас хвалит начальство...
— Нам позволено выйти из боя сразу же после обнаружения флотилии «Мемфис» противником. Лично я полагаю, что легкие корабли тинбарцев попытаются спастись бегством, едва наметится критическая ситуация, но возможно всякое. Да и до этого светлого момента может произойти что угодно, поэтому прошу судовых офицеров после объявления тревоги облачиться в парадную форму, а пилотов прикрепить награды к летным комбинезонам.
Вот же жопа! Это значит «надеюсь на ваше возвращение, но всерьез не рассчитываю на него. И не факт, что вам будет куда возвращаться». Весело!
— С подробностями плана вас ознакомят мистер Льень и мисс Дженкинс, — капитан замер на миг, прислушиваясь к докладу в наушниках. — Вылет через полчаса. Акустики засекли возмущения от работы двигателей крупного корабля. Стартуем кассетно, мистер Горби.
 

Окрестности системы Мемфиса
Торговый пинк мозагов «Борбрадор», ходовая рубка
23 марта 139 Года Федерации, 09 часов 00 минут

Вьюуур Фах Ахап, шкипер и владелец «Борбадора», был толст даже по мозагским меркам. Учитывая то, что мозаги больше всего напоминают двухметрового колобка на множестве ножек и с большим количеством полурудиментарных ручек с выпученными глазами и огромной пастью, шкипера вполне можно было бы назвать и горой сала.
Его пинк бороздил космос уже не первый десяток лет, порядком устарел, сильно износил ходовую часть, отчего вызывал на сканнерах колебания гораздо более сильные, чем полагалось бы, но был все еще крепок, надежен, и весьма вместителен.
В настоящий момент, шкипер испытывал чувство, схожее с чувством удовлетворения. Еще бы, после налета на конвой Р-112, все гражданские перевозчики переполошились и задержали походы на Мемфис, и только он, старый прожженный звездоплаватель, не испугался и, как результат, сорвал самый удачный контракт на поставку топлива и боеприпасов для армейских нужд. Это только потом стало известно, что на расчистку маршрута ап-Тург, да храни сего мудрого мужа Вьйилира, послал половину своих кораблей, вот тогда старый пройдоха и вечный соперник на торговых маршрутах, квангон Таюра, наверняка проклял тот момент, когда усомнился в способности тинбарцев охранить свои коммуникации и долго бился головой о переборку от зависти — пользуясь моментом и срочностью груза Вьюуур Фах Ахап выбил из интендантов оплату по двойному тарифу.
Так что теперь, в каком-то получасе хода от Мемфиса, шкипер мог чувствовать себя удовлетворенным, и, даже, начать мысленно подсчитывать доход от этого перехода. Он, в общем-то, даже не особо насторожился, когда рядом с ним из ниоткуда, один за другим появились несколько кораблей — наверняка это были стоявшие в засаде на людские рейдеры (хотя какой дурак так близко подойдет к планете, да и как?) патрульные корабли Третьего Флота, и только встревоженное цоканье навигатора вывело его из благодушного настроения.
— Шкип, это люди! — резко прощелкал он, — Четыре рейдера, авианосец и... Вьйилира, они выпускают яггерботы!!!
— Самый полный, форсировать движки и подать SOS!!!
— Огневой контакт через две минуты, — обреченно прошипел шкипер. — Они не дадут нам катапультироваться...
 

Планета Мемфис, Гиза-сити
Астропорт «Саллах ад-Динн»
Флагманский дредноут «Эждра», каюта адмирала
23 марта 139 Года Федерации, 09 часов 01 минута

Доклад пришел почти одновременно с сигналом тревоги.
— Кержч, ты как всегда оказался прав, — капитан первого ранга та-Азз находился на капитанском мостике «Эждра», но скрывать что-то смысла уже не видел, и общался по открытому каналу. — Именно в том секторе, что ты указал, только что нарисовались четыре рейдера и тактический авианосец, идут на атаку мозагского купца. Авианосец опознан как «Равелин», я уже отдал приказ всем патрульным идти на перехват и уничтожение, но торговца они разнести успеют, — начальник Особой службы Третьего Ударного флота чуть усмехнулся краешками губ. — Это та самая лохань, что атаковала «Танар». Похоже, курсанты опять оставят ап-Апртча без топлива и боеприпасов к планетарной авиации.
— Передавай на все суда приказ «Вскрыть пакет 17», — адмирал потянулся. — Врург, мы отправляемся на мостик. Маскарад окончен.
 

Старшина Ольгерд Ян
Открытый космос
Кабина яггербота «Калибурн М2»
23 марта 139 Года Федерации, 09 часов 02 минуты

— Я РФМ 22, — раздался в наушниках голос Микольски. — Купец мой.
— Роджер, я Мама. К вам приближаются два эскорта и корвет, еще пять на подходе и девять поспешают. Вместе с последними подтянуться и четыре корвета. Даю векторы на ваши компьютеры.
— Роджер Мама, я Белый 1, — прозвучал в эфире злой и веселый голос Дженкинс. — Ребятки, разворачиваемся в строй, направление на корвет.
Сенсоры «Равелина» исправно фиксировали, а связисты столь же исправно передавали на наши компы данные о действиях вражеской эскадры. Вот эскорты и корвет первой волны соприкосновения выпускают яггерботы, опознанные как Тар-Зоторги, вот, насилуя движки несется вторая волна… и будет в точке рандеву, судя по всему, не позднее чем через пять минут после начала огневого контакта, а вот и третья стягивается... Судя по всему, тут патрули со всей системы. И хорошо, что вблизи звезд недоступны сверхсветовые скорости, потому что при таких дистанциях нас уже всех бы посбивали.
Я вывернул штурвал, занимая свое место в построении. Звезды, туманности, далекие галактики, все они промелькнули перед моими глазами во время маневра, и вдруг я поймал себя на крайне неуместной мысли, что космос-то на самом деле не холодная пустота, что он очень красивый и, наверное, живой.
— Белый 4, место занял, — доложился я, отгоняя от себя размышления. Ни к чему они сейчас. Буду думать эту мысль на авианосце, лежа в кровати... Если буду. Еще в живых надо остаться.
Где-то далеко и сбоку расцвел огненный цветок.
— Я РФМ 22, цель уничтожена, начинаю перезарядку, — и чего Микольски докладывает на общей волне? Рисовщик...
— РФМ два-два, слезь с общей волны, — рыкнула капитан-лейтенант, словно подслушав мои мысли.
— Пардон, мисс, я хотел, чтоб вы оценили, — голос Микольски просто излучал ехидство.
— Я замужем, — рыкнула Мегера.
Я чуть не поперхнулся. Думаю, все кто слышал — тоже. Это кому ж такое счастье привалило, интересно? Или она шутит так? Надеюсь, что шутит, потому что мужика, кем бы он ни был, реально жалко.
— Приготовились все! — вновь раздался в эфире голос Дженкинс.
И тут началась свистопляска. Яггерботы с эскортов успели к корвету и рванулись нам навстречу вместе с его авиацией, сам корвет открыл плотный заградительный огонь, два наших рейдера, вертясь словно ужи на сковородке, заход за заходом делали, пытаясь прорваться к корвету на расстояние уверенного поражения, а мы, как могли, прикрывали их от «Зоторгов». И едва «Эсперанса», он же РФМ 7, сумел выдать полный боезаряд в борт тинбарского судна, сбив тому щиты и повредив обшивку, как подтянулись два эскорта, и стало совсем весело.
Как ни удивительно, за несколько минут боя, ни с одной из сторон никто сбит не был, хотя под таким плотным зенитным огнем уворачиваться было непросто. Спасало только то, что тинбарцы старались не попасть по своим же.
Через колпак была видна феерическая картина звездного боя: вот мегера, которую опекают Ли и Лефьер, дожимает какого-то «Тар-Зоторга», вот Тихонов пытается сбросить тинбарца с хвоста, а его ведущий, Чен Ким Ши сам заходит на того в атаку, вот «Баунти» и «Вервольф», РФМ 7 и РФМ 19, затеяли дуэль с эскортом, плотно прикрытые зеленым эскадроном, вот Карклинис в сполохах пламени на щитах, проходит на бреющем вдоль борта корвета, подавляя пушками и ракетами зенитные установки, а за ним, с воплем «Джеронимо!!!» на общей волне, прорывается перезарядившийся рейдер Микольски и разряжает в борт весь свой боезапас, и только для того, чтобы разлетется под протонными пушками корвета брызгами пламени, обломков, и спасательных капсул... Прощай, Микольски, ты был хорошим моряком... Прощайте тинбарцы, вы дрались отчаянно — корвет окрасился цепью взрывов и его экипаж тоже начал покидать обреченный корабль. Умопомрачительное зрелище, право же, с удовольствием поглядел бы его на экране визора. Но сейчас надо драться.
— Ольгерд, я его на тебя выгоняю! — звучит в шлемофоне голос Хосе, а впереди, в прицеле, появляется потрепанный тинбарец с наполовину сбитыми щитами, а ракеты, вот чудо, почти сразу захватывают его как цель... Все, ты не жилец, парень, не жилец!!! Вспышка. Сбит. Выходим на следующую цель. Что там у нас? Эскорты и их авиация приперлись? Пошло веселье! А это что? Да неужели?!! Флотилия «Мемфис» во всей красе!!! Третьей волны не будет.
— Я Мама, всем отходить в моем направлении!
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер...
— Роджер, я Зеленый 3. У меня кончился боезапас!
Вот, черт! А ведь у меня тоже заряды пушек почти на нуле, да и ракет всего десять процентов! Ну, вот и проверим, как Инга прихреначила на моего птенчика пукалки с «Феникса»...

 

Окрестности системы Мемфиса
Тяжелый крейсер «Микаса», капитанский мостик.
23 марта 139 Года Федерации, 09 часов 19 минут

Корабли флотилии стремительно прорезали пространство в направлении Мемфиса. Деловито обменивались данными суда, готовились к бою канониры и пилоты, раздавались звонки оповещений и различные «по местам стоять!», но вице-адмиралу Тамору было сейчас глубоко на все это наплевать. Конечно, приблизившись к планете он возьмет на себя руководство боем, но сейчас все необходимые приказы отданы и адмирал просто мысленно составлял победную реляцию.
«Нет, — думал командующий флотилией. — Нет, ап-Тург, не успеешь ты поднять корабли с планеты, а на поверхности даже могучий дредноут уязвим, словно выброшенный на мелководье кит. Побарахтается, посопротивляется, но сделать уже ничего не сумеет. А на то, чтобы прогреть двигатели и поднять за пределы атмосферы флот у тебя не хватит времени — пустячка не хватит, десяти-двенадцати минут всего-то. Все, все я рассчитал и продумал перед тем, как отправить свой план контратаки на утверждение. Это тебе не со стариком Фурье и детишками воевать, и не с Мукашевым, которого и не будет при этой победе, остался на своем изувеченном корабле на Роксане. К тебе, ап-Тург, несется флот человечества, грозный и мощный, а в кильватере у него, на небронированных, зато очень быстроходных, не уступающих в ходе крейсеру, транспортах XLVII-я десантная. Звери, а не солдаты. Порвут гарнизон и твоих морячков, из тех, что уцелеют, и даже не заметят. Может быть, удастся даже несколько кораблей взять не очень поврежденными — а что, это было б славно...»
— Время до боевого контакта — семь минут, адмирал, сэр!
Тамору стряхнул оцепенение.
— Начать развертывание и охват... Что за нахуй?!!
Один за другим из атмосферы Мемфиса выныривали и занимали боевой порядок корабли Третьего Ударного флота Тинбарского Принципата.
— Все стоп! — закричал Тамору, понимая, что его надули. — Десанту отходить, прикрываем их отступление, занять ордер пятнадцать!
И тут, глубоко в тылу флотилии «Мемфис», но достаточно недалеко от транспортов армии, из ниоткуда (хотя, почему «из ниоткуда»? Из режима гравитационной невидимости, ежу понятно) начали появляться корветы, эскорты, канонерки, рейдеры и посреди всего этого, как последняя точка в смертном приговоре, средний авианосец «Трагр», уже начинающий выпускать яггерботы.
А основные силы тинбарского флота, даже не дожидаясь полного построения боевого ордера, ринулись навстречу его, вице-адмирала Тамору Исиды отдельной флотилии «Мемфис». Ни выиграть бой, ни уклониться от него, никакой возможности не было.
Уже в последний момент этого боя, когда лопались переборки и в стальные внутренности «Микасы» врывался вакуум, Тамору успел бросить взгляд на показания сканеров. На тот участок радара, где вел бой «Равелин».
Корабля не было, лишь маленькие точки, обозначающие рейдер и два яггербота стремительно удалялись от места величайшего воинского позора человечества. Их никто не преследовал.
 

Квангонская империя, планета Квангон
Министерство иностранных дел
29 декабря 139 Года Федерации, 11 часов 17 минут

Штабс-капитан Врург, адъютант и пресс-секретарь Канцлера Тинбарского Принципата, эрла Кержча ап-Турга вышел из зала переговоров, где только что был подписан мирный договор между людьми и тинбарцами (мозагов отдали людям на растерзание, хотя Мемфис и пришлось вернуть), вслед за своим патроном.
— Вы же отлично знаете, Канцлер, — что-то рассказывал Президент Наваль своему коллеге. — Шанс на продуктивность межрасовых связей крайне низок, нужно редчайшее сочетание генов с обеих сторон. В лучшем случае, ребенок рождается нежизнеспособным, а, как правило, и последствий никаких не наступает. А эта девочка, Дэвидсон, и неплохой пилот, между прочем, двенадцать летных побед, выносила и родила ребенка совершенно здоровым.
— Это и впрямь добрый знак, — кивнул ап-Тург. — Раз между нашими народами начали рождаться дети, значит войн больше не будет точно.
Приближался фуршет, но пока он не начался, Президент Федерации и Канцлер Принципата должны были сказать несколько слов журналистам.
— Господа, мир заключен! — с порога заявил Президент. — И это, не побоюсь этого слова, величайший день в истории наших взаимоотношений.
Врург не мог позволить себе усмешки. «Величайший день, как же. Нет, человек, все только начинается. Я верю в гений своего эрла, и в его прозорливость тоже. Мозагов вы сожрете, да не переварите. А тогда придет время вам покориться воле божественного Принцепса. Полсотни лет... Да, пожалуй я вполне имею шанс застать это время.
А ведь вы едва не выиграли в войне. Вышибли нас с Корунда и Патагона, хотя немало судов с фронта вам пришлось отозвать — руки у рейдеров Третьего Ударного после мемфисской бани были полностью развязаны, — прижали остатки Первого и Второго флотов у Вирсавии, и если б эрл, вопреки приказу, не бросил Мемфис и не привел свои корабли в решительный момент боя, кто знает, как далеко вы бы сейчас могли продвинуться по нашим территориям?»
Главы государств сказали еще несколько дежурных фраз, и в сопровождении почетного эскорта из пары дюжин особо отличившихся пилотов и моряков от каждой расы двинулись в банкетный зал.
Врург скользнул взглядом по людям и удивленно остановил свой взор на одном из них. Еще не юноша, подросток скорее даже, рыжий, тощий, нескладный, но в погонах старшего лейтенанта и с несколькими орденами и медалями на груди. Именно это его удивление и спасло Канцлера от смерти.
Табельное оружие, конечно, у почетного эскорта никто не отбирал, только заряды к нему, но этот как-то заряды пронес и теперь, с темными от ненависти глазами, выхватил анабласт, целясь в спину эрла.
Штабс-капитан вскрикнул, толкнул своего патрона в сторону, и получил заряд в левый бок, оказавшись на траектории выстрела.
Телохранители среагировали мгновенно — неудачливому убийце разворотило правую сторону груди и оторвало левую руку. Мальчишка рухнул на пол еще живым, но спасти его было уже просто невозможно.
— Почему? — недрогнувшим голосом спросил Канцлер, склоняясь над умирающим человеком.
— Хосе... — выдавил тот, — «Равелин»...
И закрыл глаза.
— «Равелин»... — задумчиво произнес тинбарец. — Как же, помню такой корабль. Врург, как вы там?
— Буду жить, — прохрипел тот. Штабс-капитану уже оказывали первую помощь.
— «Равелин»... Господин Президент, это ведь пилот из последних курсантов «Уинстона Черчилля?»
— Да, господин Канцлер, — Наваль явно был в глубоком шоке. — Ольгерд Ян, абсолютно спокойный и выдержанный пилот... как мне докладывали. Сорок девять летных побед. Прошел все проверки Службы Безопасности. Я и предположить не мог...
— Никто не мог, — прервал его ап-Тург. — Секрет, видимо, кроется в этом «Хосе» или на «Равелине». Но в чем причина на самом деле, боюсь мы уже никогда не узнаем. Разве что... Эта девочка, Дэвидсон, она ведь, кажется тоже оттуда? С «Равелина»?
Президент молча кивнул.
— Спросите ее, — Канцлер Тинбарского Принципата, эрл Кержч ап-Тург выпрямился, и подхватив Президента Наваля под руку повел его в зал для фуршета. — Мне, право же интересно.