Охота на хорька

   Глава 1

    - Читали, Поттер? – начальник спецотдела Департамента Надзора Джед Волкер кинул на стол еженедельник с броской надписью в шапке на первой странице. – Четвертая отставка за три месяца. Кабинет министров трещит по швам. Оппозиция готова выдвинуть вотум недоверия правительству. Великолепно, вам не кажется?
    - Не я его вместо Азкабана под домашний арест отправил, - пробурчал Гарри.
    - Но вы его упустили, - отрезал Волкер. – Может быть, теперь подскажете, как заткнуть Малфою рот? Нет? В таком случае, я вам скажу – завтра вы отправляетесь в Европу. И как угодно, но чтобы пятой отставки не было. Нам нужен архив Малфоев. При этом сам Драко Малфой на свободе нам не нужен абсолютно. Сможете его притащить сюда – прекрасно. Не сможете – закопайте его там, но чтобы больше о нем никто и никогда не слышал. Допуски к европейским счетам отдела, все документы по этому делу, связи с агентами и билет на самолет у секретаря. Отправляйтесь, Поттер. И вот еще что, кстати. Если сработаете удачно, я подумаю, что можно сделать для вашего друга.

    Гарри обреченно вздохнул. Искать иголку в стоге сена было плевой задачей по сравнению с тем, что ему предстояло сделать. Малфоя ловили шестой месяц. Потеряли двоих агентов – они просто исчезли без каких-либо следов. А статьи с откровениями бывшего Пожирателя Смерти появлялись в европейских газетах с завидной регулярностью. Миланский "Вестник бытия”, Венский "Хроноворот”, Мюнхенский "Вервольф”, Парижский " Бон Нуар” – у Гарри сложилось стойкое впечатление, что Малфой превратился в небезызвестную Гидру, поставившую своей целью отравить жизнь всей магической Британии. Перепечатки с европейских газет валили членов кабинета Министров одного за другим, как козырные карты заурядных шестерок в колоде. Интервью, подтвержденные документами, не оставляли от репутации политических деятелей камня на камне, отправляя уважаемых господ в небытие. Спецотдел стоял на ушах, но выяснить хотя бы приблизительное местонахождение Малфоя не удавалось. Хорек заметал следы так, что даже нелегальные допросы интервьюеров с веритасерумом и последующим стиранием памяти ничего не давали. Результат допросов всегда был одним и тем же – Малфой назначал корреспонденту встречу, появлялся из ниоткуда, за пару часов выдавал убойные материалы и исчезал. Принцип, по которому он выбирал нужные газеты и готовых опубликовать сенсацию журналистов, был неясен. Страна пребывания – неизвестна. И самое главное, никто не мог понять, откуда у бежавшего из Британии шесть месяцев назад нелегала такие сведения. Руководство отдела, где работал Гарри, подозревало, что Малфой пользуется не только собственной памятью, но и архивом отца, который всегда был основным посредником между Волдемортом и нужными людьми, но каким образом этот архив достался Драко, оставалось загадкой.

    В самолете Поттер еще раз внимательно просмотрел копии материалов. Папочка была тонкой до отвращения и никаких ниточек не содержала. Малфой давал интервью четыре раза и каждый раз в разных странах. Он мог объявиться где угодно – от Варшавы до Лиссабона. Искать человека, который от встреч с представителями Британского правосудия тщательно уклоняется, было совершенно нереально. Малфой хорошо усвоил преподанный урок и не собирался повторять судьбу своих родителей. Он и собственных ошибок не повторял – ни один из найденных и допрошенных эмигрантов, осевших в Европе, Малфоя не видел и ничего о нем не знал.
    И все-таки надежда была. С разрешения начальства Гарри допустил небольшую утечку информации в прессу, а именно - что он, Гарри Поттер, едет в Париж. Хорошо зная Малфоя, Поттер был уверен – Драко не упустит возможности сквитаться за пережитое в Малфой Мэнор. Не тот он был человек, чтобы не воспользоваться подвернувшимся шансом. Осторожен – да. Опасен – да. Но мстителен до безумия. А уж мстить Гарри Поттеру ему было за что.

    Гарри прекрасно осознавал, что задуманное очень рисковано. Малфой мог нанять кого-то, мог воспользоваться запрещенными артефактами, мог нацепить какое-нибудь скверное отсроченное проклятие. Но Гарри почему-то был уверен – если Драко решит сводить счеты, он сделает это собственными руками. Ведь заявился же он под прошлое Рождество в усадьбу к Бэддокам сразу после побега. Играл с огнем, на грани фола, но…. Авроры опоздали на какой-то час. И нашли в усадьбе шесть трупов, аккуратно выложенных прямо на парадном крыльце. А Малфой исчез. Исчез, чтобы через три месяца объявиться в Милане. Первой его жертвой оказался Стефан Грачер, министр финансов. Ни в чем никогда не замеченный ревностный служитель Отечества. Как выяснилось, первый свой миллион господин Грачер сколотил, нелегально переводя счета некоторых Пожирателей в европейские маггловские банки во время войны через оффшорные зоны. Министерство на этих операциях потеряло такую сумму, что мистеру Грачеру ничего не оставалось, как сунуть голову под собственную волшебную палочку, предварительно подав в отставку. Малфой знал, куда бить. Один из ключевых постов в Министерстве Магии остался вакантным и перешел в руки к оппозиции. За Грачером последовали министр просвещения, министр по связям с Парламентом Великобритании и вот теперь – министр иностранных дел. Гарри подозревал, что весь Кабинет Министров в последние три месяца живет как на пороховой бочке, и это сильно подрывало его веру в победу Добра над Волдемортом и присными. Впрочем, Поттер давно уже был циником, и слова "победа, добро, справедливость” превратились для него всего лишь в термины со сноской "устар.”

    Гарри нередко задавал себе вопрос – не устои он полгода назад перед искушением под названием "сбежать с Драко Малфоем”, может быть, все сложилось бы иначе? Остались бы живы Брайан Ковальски и семья Малькольма Бэддока, военная прокуратура отнеслась бы к Рону Уизли милосерднее, а магическую Британию не сотрясала бы лихорадка отставок и самоубийств. Жили бы они сейчас с Драко где-нибудь в тихом европейском городке в маленьком домике с окнами на тихую речку….

    В этом месте, как правило, в диалог с Гарри-мечтателем вступал Гарри-реалист.

    - И ты искренне рассчитываешь, что быстрый, как ртуть, и изменчивый, как небо осенью, Малфой согласился бы прозябать в захолустном городишке?
    - Ну пусть не в Европе – можно жить и на Тихоокеанских островах. Бирюзовое море, белый песок, синее небо…
    - Да-да. А еще акулы, ураганы и цунами время от времени. И взбесившийся от безделья и тоски Малфой впридачу. Райская жизнь, Гарри.
    - Он сам говорил – что хочет просто жить и просто любить.
    - Говорил. И при этом уже имел четкий план побега. А ты был всего лишь запасным вариантом. Где гарантия, что Малфой не придушил бы тебя, как Брайана, при первой же возможности? С чего ты взял, что он вообще собирался жить – с тобой?

    Возражать Гарри-реалисту было нечего, и приходилось переключаться на другие мысли.

    На бульваре Жозефины, куда Поттер шагнул из крохотной улочки в районе Монмартра, кипела жизнь. Гарри нашел гостиницу, где собирался поселиться, получил у портье ключи от номера и отправился к себе.

    Номер был невелик, но уютен. Большая кровать, старинная мебель, тяжелые портьеры на окне, чтобы не мешал шум с улицы – ничего общего с обстановкой меблированных комнат на Косой аллее в Лондоне. Гарри с удовольствием достал бутылку ледяной минеральной воды и выпил сразу половину – в Париже стояла невыносимая жара. Пустой желудок немедленно отреагировал бурчанием – последний раз Гарри перекусил в самолете.

    Подумав, спецагент Поттер забросил рюкзак с вещами в cтенной шкаф, документы – в зачарованный минисейф, пересчитал галлеоны и отправился искать кафе или что-нибудь в этом роде. Незнание французского языка его нисколько не смущало – Гарри не сомневался, что его классический лондонский английский поймут в любом месте планеты.

    В первом попавшемся ресторанчике с громким названием "Трапеза Наполеона” Гарри заказал пирог с сыром, заливную рыбу и шабли. На десерт – вишневое пирожное с кофе. Гурманом он не был – но отдавал себе отчет в том, что расслабиться и со вкусом поесть сможет только этим вечером. Вряд ли его работа в дальнейшем позволит рассиживаться по ресторанам, скорее, это будут торопливые перекусы во всевозможных забегаловках. Да и отчет о расходах не предполагал королевских обедов с дорогими винами.

    Гарри собирался поработать не просто тихо сидящей приманкой. В конце концов, Малфой мог и пропустить небольшое сообщение. Следовало устроить собственную презентацию в Париже – посетить несколько приемов, дать интервью крупной газете или еженедельнику. Не каждый день в Париж приезжали герои последней магической войны. Своим имиджем надо было воспользоваться в полной мере – здесь, на Континенте, он все еще был Мальчиком-Который-Все-Смог. Поттер был уверен – такую шумиху Малфой не пропустит.

    Когда Гарри уже допивал кофе, ему вдруг показалось, что в спину уперся чей-то пристальный взгляд. Боясь спугнуть ощущение, он повернулся, как бы в поисках гарсона. В зеркальной стене отражалась приятная молодая особа – худощавая, высокая, коротко стриженая, с большими восторженными глазами. Она только что вошла в зал, и – скорее всего, случайно – наткнулась на Гарри глазами. И узнала – если судить по восторгу, отразившемуся на лице. Гарри улыбнулся, девушка восприняла это как приглашение и шагнула к его столику.

    - Я не ошибаюсь? Вы мистер Поттер?
    - Нет, мадемуазель, - Гарри улыбнулся еще раз, ему льстила такая популярность. Даже в Лондоне его не всегда узнавали, особенно после того, как он сменил очки на контактные линзы и отрастил длинные волосы, которые забирал в хвост..
    - Нет – ошибаюсь, или нет – я мистер Поттер? – Большеротая улыбка, карие смеющиеся глаза и ямочка на худой щеке.
    - Не ошибаетесь, - сопротивляться обаянию незнакомки было совершенно невозможно. – Позвольте узнать ваше имя?
    - Умбра. Но почему вы здесь? Неужели приехали отдыхать? В это время года? В такую жару?

    Несмотря на идеальный английский, тараторила новая знакомая совершенно по-французски, так, что Гарри потерялся в потоке слов. Он положил пальцы на тонкое запястье, украшенное несколькими витками мелкого жемчуга:
    - Да, мадемуазель Умбра, к сожалению, нам дают отпуска тогда, когда это удобно начальству.
    Карие глаза распахнулись еще шире:
    - О, а я была уверена, что знаменитый Гарри Поттер сам себе начальник. Кто же смеет вам приказывать, вам, победителю Сами-Знаете-Кого?

    Мерлин знает почему, но за наивными фразами Гарри почудилась плохо скрываемая издевка. Подозвав гарсона, он пододвинул случайной знакомой меню, предложив выбрать что-нибудь.

    Девушка небрежно взглянула на глянцевый лист, переливавшийся всеми цветами радуги.
    - Кофе. Черный. Без сахара.

    Сердце Гарри стукнуло в горле. Его могли сбить с толку внешность, голос, но не интонации. Неожиданно изменившиеся, мягкие, растягивающие гласные, обволакивающие.

    - Не хватайся за палочку, - Умбра вскинула бровь, и сердце Гарри еще раз ударило в кадык. – Над рестораном антимагическая сфера, магия бесполезна. Здесь трогательно относятся к комфорту клиентов. У меня полчаса, не больше. Зачем ты приехал? За мной? Выкрасть, убить? Заткнуть мне рот так или иначе?
    - Как получится, - Гарри кое-как справился с собой и внимательно поглядел на собеседницу.
    - А если никак не получится? – Умбра очаровательно улыбнулась гарсону, принимая заказ. – Тебя выгонят?
    - Как ты меня нашел? Следил в аэропорту?
    - Поттер, это неважно, - остро отточенные ноготки отстучали дробь по скатерти. – Ты сюда приехал меня найти – ну вот я тебя нашел чуть раньше. Убивать тебя я не собираюсь…. Пока. Если ты не начнешь военные действия первым. Тогда я буду вынужден защищать свою жизнь.
    - Если ты прекратишь публиковать компромат, тебя никто больше не тронет. Про тебя забудут навсегда.
    Умбра покачала головой:
    - Пустые надежды. Поттер, ты никогда не был глупым идеалистом – ты всерьез рассчитываешь меня уговорить? В моем распоряжении все газеты Европы. Ты будешь гоняться за мной до конца жизни. Собственно, я поэтому и решил с тобой увидеться. Так сказать, составить протокол о намерениях.
    - Тогда тебя убьют. Я или кто-то другой, но убьют обязательно.
    - Это не так легко сделать, - Умбра улыбнулась, и на ее щеках снова заиграли ямочки. – Ты хоть понимаешь, что я мог и не светиться здесь? А просто подождать тебя у входа в твой отель, подкараулить в толпе, застать врасплох где-то в безлюдном месте вечером.
    - Тогда зачем ты так рискуешь? – Гарри внимательно взглянул в шальные карие глаза.

    Не по-женски сильные пальцы сжали его запястье, собеседница слегка нагнулась через стол:
    - Объявим перемирие до утра, Поттер. Пойдем к тебе в отель, в твой номер. Пусть война начнется завтра. Оставим себе эту ночь.
    Горячая волна плеснула у Гарри в животе, приливом подступая к горлу. К счастью, Гарри-реалист вовремя постучал его согнутым пальцем по лбу.
    - И утром меня найдут французские авроры. Как мы нашли Брайана Ковальски.
    Умбра прищурилась. Даже тени сожаления не проскользнуло в ее голосе:
    - Бедный мальчик. Он так хотел стать аврором. Кстати, как это пережил наш общий знакомый, сержант Уизли?
    - Рон в Блэк Бич.
    - Даже так? – Умбра откинулась на спинку высокого стула и открыла сумочку. – Я думал, его просто разжалуют. И надолго его посадили?
    - Пять лет, - сухо ответил Поттер. – И еще пять лет поражения в правах.
    - Сурово, - на лице девушки отражалось откровенное удовольствие. – Британское правосудие не обмануло моих ожиданий. А ты почему так легко отделался? Не смотри на меня с такой ненавистью, Поттер. Я всего лишь спасал свою жизнь. Кстати, мое время заканчивается. Как я понимаю, предложение тебя не заинтересовало. Жаль, мы могли бы на одну ночь забыть о наших разногласиях к обоюдному удовольствию.

    Золотая монетка легла на стол, Умбра поднялась, глядя на Гарри сверху вниз:
    - Не ходи за мной, Поттер. Все равно не выследишь. Да и из ресторана не выйдешь, пока не расплатишься. Тут с этим строго.

    За спиной Гарри легко простучали каблучки. Поттер устало махнул гарсону, попросил дать счет. Единственное, что он себе позволил – посмотреть в окно, в какую сторону двинулась его собеседница. Умбра…. Какая, к Мерлину, Умбра. Драко Малфой под чужой личиной. И надо немедленно выяснить, каким образом он так быстро выследил спецагента. В голову приходил только один вариант – Малфою известен отель, заказанный для Гарри парижскими коллегами по работе. Значит, у Малфоя есть осведомитель в местном аврорате – и осведомитель, сидящий достаточно высоко, чтобы быть в курсе спецоперации.

    Гарри вздохнул, вышел из ресторана и направился в сторону почтового отделения – отправлять Волкеру служебную сову.


    Утром в аврорате Поттер заказал в спецхранилище небольшое магическое приспособление, одну из новых разработок. Маленькая хрустальная призмочка, замаскированная под обычный брелок для ключей, в активированном виде позволяла видеть окружающих людей такими, какими они были – без иллюзорных масок или наведенных чар. Поттер ненавидел этот артефакт – слишком безжалостно он срывал с чужих лиц маскировку. Приятные девушки оказывались женщинами средних лет в поисках молодых кавалеров, подтянутые спортивные молодцы – пожилыми ловеласами. Как правило, походив недельку в таком мире, Гарри впадал в депрессию и в каждом симпатичном лице видел жабью морду.

    Так или иначе, но теперь призма реальности была необходима – Гарри не мог позволить Малфою подкрасться незамеченным.

    В мансарде было жарко и солнечно. К обеду комнатка под крышей разогревалась до умопомрачительного состояния. Окна на юг прохлады не добавляли – солнце врывалось в небольшое помещение, как солдат во вражескую крепость.
    Драко обессиленно повернулся на влажных простынях и в очередной раз потянулся к кувшину с водой. Он ненавидел лето, пыль и духоту. Он ненавидел Париж, Рим и Прагу. Он ненавидел Европу, Азию, Америку и все оставшиеся страны и континенты. Если быть совсем откровенным – он ненавидел все и вся, включая Драко Малфоя.

    Ответ был крайне прост – он устал. Устал бегать и прятаться, устал мстить и сводить счеты. У него не было определенной цели, которая могла бы придать ему сил. А еще Драко безумно устал от одиночества. Попадавшие время от времени к нему в постель пареньки ни от чего не спасали. Чисто случайно увидев в газете заметку, что в Париж прилетает Поттер, Драко проторчал в аэропорту двое суток, карауля все рейсы из Британии, не имея возможности даже вздремнуть из страха, что его обнаружат. Малфоя уже тошнило от вкуса и запаха многосущного, когда он заметил знакомое лицо. Он проследил за Поттером до отеля, потом до ресторана и рискнул-таки войти следом. Увидеть. Поговорить с кем-то, кто мог заставить его почувствовать себя живым.

    Его предложение провести вместе ночь было почти признанием. Но Поттер все воспринял с точностью до наоборот. Он увидел ловушку там, где Драко никаких ловушек расставлять не собирался. А сил и терпения убеждать у Малфоя уже не было. Он сразу понял, что Поттер приехал по его душу, впрочем, на этот счет Драко и не заблуждался. Но отказ соблюсти перемирие больно ударил по его надеждам.

    Малфой сам не знал, чего он ждал – может быть, возможности ощутить настоящую, а не купленную за деньги страсть. Он солгал бы себе, если бы сказал, что забыл пять дней перед Рождеством в Малфой Мэнор. Но именно воспоминания толкнули его сначала в аэропорт, а затем на авантюру в ресторанчике.

    Малфой давно наметил себе как следующую страну, так и те материалы, которые он передаст в очередную газету. Он мог скрываться от британского правосудия хоть всю оставшуюся жизнь, по мере сил пакостя британским властям – а сил у него хватало. После побега он первым делом отправился на Капри и нашел поверенного отца, получив доступ к банковской ячейке Малфоев в Риме. Там было относительно мало денег, но достаточно много документов, мысливов и всего того, что сейчас Драко выдавал жаждущей сенсаций публике. Он до сих пор удивлялся, почему его не ждали тогда в Италии – это было бы самым простым. Но авроры опоздали и на этот раз.

    Его ничто не держало в Париже, кроме Поттера и воспоминаний о Малфой Мэнор. И это было сильнее, чем воля Драко. Это возникло в нем в тот момент, когда он увидел Гарри в ресторане – настороженного, ждущего, понявшего, кто перед ним. Это не дало ему толком выспаться ночью после двух суток бодрствования. Это заставляло сейчас ворочаться на узкой неудобной кровати и ненавидеть весь мир.

    Желание. Опустошающее, выкручивающее жилы и мышцы, царапающее в пересохшем горле, песком скрипящее на зубах.

    Драко мог пойти в маггловскую часть Парижа вечером и снять мальчишку-хастлера. Мог пойти в любой голубой бар и подцепить там партнера. Мог натянуть вызывающие тряпки и развлечения ради выйти на панель. Он мог позволить себе все – кроме одной ночи с чертовым спецагентом Поттером, потому что утро с Поттером он позволить себе не мог ни в каком случае. Утро с Поттером могло иметь только два продолжения – либо агент Поттер передает в руки британского правосудия (или беспредела, тут все от взгляда зависит) международного преступника Малфоя, либо преступник Малфой отправляет агента Поттера на свидание к Темному Лорду.

    Драко перевернул подушку и снова опустил на нее вспотевшую голову, пряча лицо от солнечных лучей, беспощадно бивших в глаза.
    - Да что же это за дьявольщина, - пробормотал он, тщетно пытаясь хотя бы немного подремать. – Неужели мне больше думать не о чем, кроме как о Поттере? Съезжать отсюда пора, вот что. Закончились мои каникулы.

    Натягивать форму и мантию в такую жару Гарри совсем не хотелось. Подумав, он плюнул на все, надел летние светлые брюки, легкую рубашку, сандалии, сунул палочку в специальный кармашек на поясе, а бумажник – в карман брюк, прицепил активированную призму-брелок к ключам от номера и отправился знакомиться с местностью.

    Он исходил бульвар Жозефины вдоль и поперек, но на Малфоя так и не наткнулся. Поттер, конечно, и не рассчитывал обнаружить его вот так сразу. Просто понадеялся на удачу. Зато отметил для себя все злачные места района, куда стоило заглянуть вечером и ночью.
    Сведения о притончиках этой части Парижа он получил в аврорате, но увидеть своими глазами тоже не мешало. Хотя бы для того, чтобы в случае встречи с Малфоем суметь сориентироваться.

    К вечеру у Гарри кружилась голова от невозможного количества выпитого кофе, от двоящихся из-за действия артефакта лиц, от безумно жаркого синего неба над головой, по которому за весь день не промелькнуло ни единого облачка.

    Он забрел в бистро, устало опустился на пластиковый стул под тентом. Порывами стал налетать ветер, ткань над головой хлопала, как крылья большой птицы. Потемнело неожиданно – откуда-то с востока приплыла и закрыла закат черная лохматая туча.
    - Monsieur, passez dans le café. Commence l'orage, - гарсон торопливо закрывал над столиками зонты тентов.
    - Что? – Гарри поднял гудевшую голову.
    - Зайдите в кафе, - юноша указал на небо. – Гроза.
    - Ерунда, - пробормотал Поттер. – Гроза это здорово.

    Гарсон пожал плечами, не настаивая. Если человеку интересно мокнуть под проливным дождем – это его личное дело.

    Гарри расплатился за бутылочку сока и крохотный круассан, встал и побрел по опустевшему бульвару. Над головой начало погромыхивать – сначала далеко и тихо, затем все ближе и сильнее. В пыль упали первые капли, ветер нес и кружил сорванные с деревьев листья.

    Ливень надвигался стеной, заливая бульвар - в шуме падающей воды, в шорохе дрожащих под ударами ветра платанов.
    Поттер остановился, давая дождю догнать себя, накрыть, вымочить с головы до пят за пару секунд. Молния распорола небо прямо над головой, и немедленно вслед за ней прокатился резкий оглушительный грохот.

    - Псих! – две сильные руки обхватили Гарри за плечи, затащили под козырек дома, прижали к кому-то, не желающему отпускать насквозь промокшего спецагента. – Псих и всегда был психом.

    Вспышки молнии высвечивали в темноте ниши между двумя эркерными окнами: короткая маггловская стрижка – мокрые светлые пряди прилипли к высокому лбу, темный шрам на левом виске – свежий? откуда? широко открытые глаза – зрачок такой большой, что не видно радужки, белые зубы на мгновение прикусывают нижнюю губу – и глухо, на выдохе:

    - Пооооттер, - словно ветер простонал в лесу в вершинах деревьев.

    Холодные ладони пролезли под мокрую рубашку, легли на лопатки, притискивая еще ближе. Губы – тоже холодные, тоже мокрые – присосались к ключице под расстегнутым воротом, скользнули вверх по шее, к приоткрытому рту, прижались там с коротким жадным стоном.
    - Гааарриии, - гибкое тело змеей вывернулось из объятий, опустилось вниз.

    Нетерпеливые руки рванули пояс брюк, затем молнию, стащили все сразу – и брюки, и трусы - к коленям, обхватили за бедра.

    - Сумасшедший, - прошептал Гарри, обнимая светловолосую голову за затылок и прижимая Малфоя лицом к своему паху. – Сумасшедший, черт!

    Ветер швырял дождевые струи в спину, на голые ягодицы и ноги, заставляя вздрагивать от каждого порыва. От прикосновений, то нежных, то яростных хотелось кричать. Он вздернул Драко вверх, разворачивая к стене, нагибая, нашаривая и расстегивая одной рукой пуговицы на его промокших джинсах, а вторую просовывая за пояс, ощупывая упругий зад; нашел тугое горячее отверстие и грубо сунул в него мокрые от дождя пальцы. Полузадушенное "аххх” сквозь рев грозы смело последние крохи разума куда-то за пределы реальности. Рыча, как зверь над самкой, Гарри протиснулся внутрь, прижимаясь бедрами, разрывая, раскачиваясь из стороны в сторону. Высверки небесного огня стробоскопом выхватывали из темноты две узкие ладони, упирающиеся в каменную стену дома, по-кошачьи прогибающуюся спину, облепленную сетчатой майкой, острые позвонки хребта. Малфой насаживался на Гарри судорожно, рваными дергаными движениями, подвывая и задыхаясь. Поттер просунул руку ему под живот, путаясь в мягких завитках волос на лобке, обхватил головку, безжалостно стиснул ее пальцами, почувствовал волну, пробежавшую по телу Драко – долгую, мягко сжавшую несколькими спазмами его член. Размазывая сперму по коже, он вцепился в дрожащее от напряжения бедро, вдавливая пальцы в податливую плоть, притискивя к себе покорное тело, и лопаясь, и истекая в нем диким первобытным наслаждением.

    Грозу сносило дальше на запад. По бульвару летел мутный грязный поток воды, вскипающий последними дождевыми пузырями. Гарри стоял в луже у стены на коленях, прижимаясь лбом к холодному камню, слепо шаря руками вокруг. Малфой исчез.

    Наконец, Поттер нашел в себе силы встать. Натянул мокрые грязные брюки, застегивая дрожащими пальцами молнию, и… почувствовал пустоту в кармане. Не веря себе, он снова опустился на мостовую, ощупывая каждый дюйм поверхности. Ключи от номера исчезли. А вместе с ними – и брелок-призма, и бумажник с документами и деньгами. Привалившись к стене, Гарри закрыл глаза:
    - Сука, - сказал он уходящему дождю. – Ну какая, все-таки, сука!

    Подвернув под себя одну ногу и посмеиваясь, Малфой сидел на кровати в своем номере и разглядывал добычу. Первым делом он вытряхнул на одеяло содержимое бумажника и присвистнул: "а неплохо платят спецагентам!”. Внимательно рассмотрел документы, в основном, маггловские – паспорт, права, аккредитивы на имя Гарри Эванса. Таких бумажек у него тоже хватало, так что их Драко отгреб в сторону. Намного больше его заинтересовал замысловатый брелок на ключах – призма из горного хрусталя, вправленная в шарик из золотистых колец, соединяющихся на полюсах. Штучка явно магическая, вот только принцип действия был неясен. Достав палочку, Малфой проверил артефакт на следящие чары – пусто. Значит, сувенирчик не именной и пользоваться им можно. Сосредоточившись, Драко осторожно распутывал наложенные заклятия. А разобравшись, озадаченно хмыкнул. По всему выходило, призмочка была непростая и очень даже ценная. Штучка из арсенала аврората, для таких как он – категорически запрещенная и при нелегальном использовании грозящая большими неприятностями. Впрочем, неприятности, грозящие Малфою в случае задержания, намного превышали все мыслимые и немыслимые.

    Подумав, он прицепил брелок на пояс, деньги убрал в карман – за удовольствия надо платить, а британское правительство не обеднеет – ключи от номера Гарри запихнул в его бумажник и, подхватив с пола собранную днем сумку, вышел из номера. Поднялся в совятник на чердаке, отправил первую попавшуюся сову Поттеру в отель, прицепив к ее лапе бумажник с документами и ключами, спустился к портье, расплатился и через задний двор вышел на Монмартр.

    "Пожалуй, надо с большей пользой употребить оставшееся время в Париже, - решил Драко, широко шагая к автобусной остановке. – Пожалуй, я устрою себе маленькое приключение в городе любви”.

    Малфою нравились рискованные игры. Даже в том случае, если они грозили большой опасностью. Дергать смерть за полосатый хвост – и чувствовать себя отчаянно живым, что могло быть увлекательней? Поттер приехал охотиться на него? Ну а Малфой собирался поохотиться на Поттера. Так или иначе, но два очка в этом туре он уже выиграл.

Глава 2

    Получив запасные ключи у портье, злой и грязный, Гарри поднялся в свой номер. И сразу заметил нахохленную сову, сидящую на подоконнике с той стороны стекла. Впустив птицу и вручив ей монетку, Поттер снял с ее лапы небольшой мешочек. Документы, ключи от номера – ни денег, ни призмы, ни…ну хотя бы записки.

    - Сволочь, - зло пробормотал Гарри. – Оплату взял, значит, за сексуальные услуги. Проститутка, Волдеморт его забери, хорек паршивый!

    Денег ему было не особенно жалко, а вот за артефакт отчитываться и объяснять, при каких обстоятельствах он был утерян и к кому в руки попал…. Стащив с себя одежду и швырнув ее в угол, Гарри завалился на кровать, чувствуя, что его колотит от холода и раздражения. Следовало признать – Малфой провел его уже дважды за сутки, быстро и ловко. Если дело и дальше будет продвигаться с таким же успехом, то Гарри придется с позором вернуться в Британию, конечно, если Драко, наигравшись, не прикончит его. Кроме того, теперь Поттер даже не представлял, где ему искать Малфоя. Скорее всего, в магическом квартале Драко уже нет, а обшаривать весь Париж – смешно и глупо.

    "Надо составить план, - залезая под одеяло, подумал Гарри. – Мне нужен архив Малфоя. Так? Допустим, я задержу Драко и допрошу его с веритсерумом в аврорате. Где гарантия, что у него нет сообщников, которые этот архив перепрячут? Да, Малфой не замечен ни в каких контактах с бывшими Пожирателями Смерти, но это не означает, что таких контактов нет. И что Малфой не находится с сообщниками в постоянной связи. Рисковать документами нельзя. Получается, на архив надо выходить через самого Драко. Или выследить, или войти в доверие…. Тролль меня возьми!”

    От неожиданного понимания, что он сутки назад упустил шанс оказаться ближе к Малфою, Гарри даже подскочил в кровати.
    "Он же предлагал мне переспать! Ах, я дурак! Надо же было так растеряться! А ведь можно было пойти с ним, наплести чего-нибудь, что устал, что хочу в отставку, поиграть в откровенность”.

    - Но-но, - сказал внутренний голос. – Так Малфой тебе и поверил. С каких это пор ты считаешь его наивным глупцом? Может, он и хотел бы с тобой трахнуться – да наверняка хотел, вспомни сегодняшний вечер – но принять за чистую монету твои сказки? Он бы скорее поверил, что ты обвенчался с Роном.

    "Да уж, - Гарри уныло покачал головой. – Легковерным Малфоя никак не назовешь. Хитрая и опасная змеюка. Значит…. Значит, надо его заинтересовать моей персоной. Чтобы он сам захотел меня – рядом с собой. Но как это сделать, ума не приложу”.

    Вечером следующего дня, без толку обойдя весь магический квартал, Гарри вышел в маггловскую часть города. Путаясь в станциях подземки, к Трокадеро он добрался, когда совсем уже стемнело. Вышел к набережной Сены и замер в изумлении, разглядывая каскады огней на Эйфелевой башне. Зрелище настолько его заворожило, что он не обращал внимания на окружающих и опомнился только тогда, когда две сильные руки обхватили его поперек туловища, лишая возможности пошевелиться, а на плечо лег острый подбородок.

    - Удивительно красиво, не правда ли, Поттер? – промурлыкал прямо в ухо вкрадчивый голос. – Мне всегда было жаль, что из магического квартала это прекрасное творение Густава Эйфеля не увидеть. Он был гениален, бедный сквиб.

    "Наверное, со стороны мы похожи на двоих влюбленных, - мрачно подумал Гарри, - Вот только эти объятия больше напоминают кольца питона. Впрочем, с питоном бы я договорился”.

    Его руки были плотно прижаты к телу, а под ребрами с правой стороны отчетливо упиралось в бок лезвие – скорее всего, в пальцах у Малфоя был зажат стилет. От тихого горячего шепота волоски на теле Гарри вставали дыбом, и по коже бегали мурашки.
    - А ты знаешь, Поттер, студиозусы магического факультета Сорбонны многие годы ищут сокровища ордена тамплиеров. Говорят, где-то под городом есть таинственные подземелья, зачарованные магистрами ордена. И вот там-то хранятся удивительной силы артефакты, вывезенные в свое время паладинами из Святой Земли.
    - Хватит мне зубы заговаривать, Малфой, - пробормотал Гарри, тщетно пытаясь освободиться из железной хватки. – Верни украденное.
    - А зачем? – искренне удивился Драко, с силой вжимая Поттера животом в гранитный парапет набережной так, что у того перехватило дыхание. – Мне самому это все пригодится. Не дергайся, Золотой Мальчик, я ведь тебя и порезать могу. Ненароком.

    Он что-то делал пальцами правой руки – Гарри чувствовал непонятное шевеление у левого бедра, и это непонятное внезапно обожгло кожу волной горячего возбуждения. Малфой так плотно прижимался к его спине, что Поттер мог бы пересчитать заклепки на его ремне, ориентируясь только на ощущения.

    Неожиданно Гарри оказался свободен, и в ту же секунду его волшебная палочка, ловко вытащенная Малфоем, мелькнула в воздухе, оставляя за собой еле заметный мерцающий след, и упала в воду Сены. Не задумываясь, Гарри кинулся за ней, перескочив парапет. Вслед ему раздалось издевательское хихиканье.

    Вода была холодной и пахла нефтью. В несколько сильных гребков догнав свое сокровище, Гарри ухватил палочку за самый кончик. Ему никогда еще не приходилось аппарировать из воды, это считалось невозможным, но он, все-таки, попытался. Разумеется, заклятие не сработало. Гарри несло по течению реки, и оставалось только надеяться, что где-то ниже он сможет выбраться на берег. Если, конечно, какой-нибудь туристский пароходик не размозжит ему голову.

    Он выбрался из воды минут через десять – снова мокрый, снова грязный, воняющий нефтью и до бешенства злой. Какие-то зеваки глазели на него, разинув рты, один из них торопливо набирал номер на мобильном телефоне. Отскочив под защиту кустов, Гарри аппарировал в свой отель. Портье, поднявший на него взгляд из-за стойки, немедленно снова уткнулся в "Бон Нуар”, справедливо рассудив, что делать замечание постояльцу за залитый ковер в холле не время.

    В номере, залезши под обжигающий душ, Гарри ожесточенно начал оттирать мочалкой нефтяную пленку с кожи, придумывая тысячу и один способ расправы с коварным слизеринцем. Ужасающие видения страшных казней меняли друг друга с неимоверной быстротой, но каждое начиналось с одного и того же – обнаженный, закованный в цепи Малфой с бесстыдно раскинутыми ногами. И он, Гарри, вколачивающий себя в беспомощное тело врага. Наконец, устав бороться с собственным либидо, Поттер сдался. Казни можно было отложить. Уткнувшись горячим лбом в кафельную стенку душевой, он вспоминал стройное тело, вжимавшее его в холодный камень гранита менее получаса назад, и яростно мастурбировал, до крови закусив губы.

    Спустя какое-то время Гарри валялся на кровати, закинув руки за голову, и вяло размышлял о том, где может скрываться Малфой. В магическом квартале его заметили бы – рано или поздно. Конечно, есть зелье, есть чары, однако сам Гарри, доведись ему прятаться, ни за что не остался бы там, где слишком много опасных случайностей. Но среди магглов прятать природную магию чистокровному волшебнику невыносимо тяжело. Ведь не будешь же стирать память прохожему, заметившему, как ты прикуривал не от спички или зажигалки, а от собственного пальца.

    "Стоп! – От неожиданно пришедшей на ум мысли Гарри сел на кровати. – Есть! Есть в мире магглов место, где случайные магические всплески воспримут, как само собой разумеющееся! Гарри, без ложной скромности, ты гений! То есть, конечно, это Малфой гений – так спрятаться. Но я тоже гений – я догадался!”

    Вскочив с кровати, Поттер подбежал к столу, схватил пергамент и перо и торопливо набросал записку дежурному аврору Парижского Департамента Магии:

    "Прошу Вас к десяти часам утра прислать мне с совой список всех цирковых коллективов, гастролирующих на данный момент в Париже. А так же маршруты гастролей этих коллективов, начиная с марта месяца сего года. Гарри Дж. Поттер, Департамент Надзора ММ Британии”.

    Отправив сову из совятни отеля, Гарри счастливо вздохнул и с чистой совестью устроился спать. Ему снилась вода, по которой бежали радужные нефтяные разводы, складываясь в одно сияющее слово "ГЕНИЙ”.

    Проводив взглядом темноволосую голову, Драко повернулся и пошел в противоположную сторону, насвистывая популярный маггловский мотивчик. У него было превосходное настроение. Малфой подкараулил Поттера еще утром, засев в засаде в небольшом бистро на бульваре Жозефины. Удивительно, как элементарный парик, темные очки и фальшивые усы меняли внешность. Конечно, Драко нередко пользовался и многосущным зельем, но его ограниченный срок действия не давал возможности Малфою как следует развернуться. В маггловском гриме он мог шататься за Поттером целый день без шансов быть узнанным. Игра его забавляла. К сожалению, время пребывания в Париже заканчивались уже через двое суток. Надо было возвращаться в привычную норку и сидеть там мышкой до Бельгии. Впрочем, Драко рассчитывал кое-что успеть за оставшиеся сорок восемь часов. В конце концов, он тоже заслужил право на маленькие радости жизни.

    От грима Драко избавился еще до того, как подошел к Поттеру, дабы не раскрывать раньше времени свой маскарад. Поэтому, купив по дороге в небольшом магазинчике свежие булочки, кусок гусиного паштета и бутылку белого вина, он отправился прямиком в Латинский квартал, где в одном из частных пансионов жила труппа "Уличного цирка маэстро Солли Сальвини”.
    Марси Монтегю, с которым Драко делил свой крохотный номер, встретил его радостными возгласами:
    - Рене! Ну, наконец-то! Отдохнул? Как тебе отпуск?
    - Отлично, Марси, - усмехнулся Драко, которого в труппе знали под именем Рене Приттчета, выставляя на столик бутылку и выкладывая свертки. – Девочки некапризны, мальчики доступны, а Париж, как всегда, прекрасен. Какие планы у маэстро? Не изменились?
    - Гуляем! – Марси подхватил бутылку. – Еще два представления в Париже в субботу и воскресенье, и отправляемся в Бельгию, в Намюр, как и планировалось.

    Они распили вино, обсуждая достоинства и недостатки парижан и парижанок. Но завтра предстоял тяжелый день, и приятели решили не засиживаться долго. К полуночи раззевавшийся Марси завалился спать, а Драко еще какое-то время сидел на балкончике, курил и улыбался своим мыслям. Определенно, ситуация ему нравилась. Правда, оставалось неясным, нравилась ли она Поттеру – но Драко это не особенно занимало.

    Ровно в десять утра в раскрытое окно номера влетела сова, сбросила на стол красный конверт и, не дожидаясь ответа, метнулась назад. Гарри в изумлении смотрел на вопиллер, который разразился гневной тирадой:

    - Мсье Поттер! У авроров моего отдела хватает своих забот, и они не обязаны составлять для Вас культурную программу, достойную маггловских детишек! Если Вы в Британии привыкли тратить деньги честных налогоплательщиков на всякую ерунду, то у нас, во Франции, более ответственно подходят к работе!

    - Ах, ты! – Гарри со злостью припечатал вопиллер к столу кулаком. – Послал же Мерлин идиотов! Ну я вам устрою субботний день, дайте только до вашего департамента добраться!

    К полудню, сорвав голос, Поттер, все-таки, раздобыл требуемый список и уселся в пустующей комнате разбираться с информацией. На данный момент в Париже гастролировали три цирка - немецкий театр мимов, венгерский цирк лилипутов и итальянский цирк Солли Сальвини. Лилипутов Гарри отмел сразу – там Малфой никак не смог бы спрятаться, разве что в администрации, куда случайные люди не попадали. Театр мимов в марте месяце находился в США, так что этот вариант Гарри оставил на потом. Но гастрольный тур цирка Сальвини его чрезвычайно заинтересовал.

    - Итак, - бормотал Гарри себе под нос, шелестя пергаментами. – В марте труппа Сальвини была в Милане, и шестого марта появилось первое интервью Малфоя в "Вестнике магии”. Двадцатого марта труппа начала гастроли в Вене, через недельку – нате вам – интервью в "Хроновороте”. В середине апреля цирк уже в Германии, в Штутгарте, а интервью Малфой давал в Мюнхене, но это не вопрос – каминами туда легко можно добраться. Так или иначе, затем они перебрались во Францию и здесь выступают уже почти месяц. А две недели назад было интервью в "Бон Нуар”. Все совпадает. И что мы имеем? А мы имеем сегодня и завтра два последних выступления труппы на Place d’Italie, затем труппа отправляется в Бельгию, потом в Голландию. Уличный цирк – они выступают на площадях и в парках. Вот и чудесно, вот и посмотрим.

    В три часа дня, купив билетик, Гарри прошел за ограждение и занял место в толпе. На площади по кругу дефилировали циркачи, и Поттер совершенно растерялся. На лицах у всех был одинаковый грим – выбеленная маска с подведенными глазами и бровями. Одинаковая одежда – разве что клоуны отличались оригинальными нарядами. Мимо шагали акробаты на ходулях, гимнасты выделывали потрясающие кульбиты, неторопливо двигались силачи, поднимая над головами устрашающего вида гири, по натянутой между деревьев проволоке скользили канатоходцы, жонглеры подкидывали в воздух кольца, булавы, разноцветные мячики, клоуны метали в толпу зрителей серпантин, воздушные шарики и крохотные букетики…. Обнаружить в этой толпе Малфоя было невозможно. Гарри оставалось только ждать самостоятельных номеров, чтобы попытаться его опознать. К счастью, он занял довольно удачное место – недалеко от того места, которое было превращено в арену, но и не слишком заметное. Клоуны его не заинтересовали – Малфой бы не унизился до утрированных цирковых номеров, пытаясь рассмешить публику. Силачи тоже отпадали – это был совершенно не малфоевский стиль. Акробаток Гарри пропустил автоматически, хотя в любое другое время залюбовался бы их гибкостью и грацией. Постепенно он отсеивал артистов, соотнося их искусство с тем, что мог и умел Драко. Большинство номеров требовали долгой подготовки, одной магией их было не вытянуть. Но когда на арену вышли трое жонглеров, Гарри понял, что вот это Драко как раз по силам - отточенная координация квиддичного ловца плюс немного магии. Самую чуточку.

    Парики, грим и одинаковая одежда нивелировали внешность, и Поттеру никак не удавалось вычислить, кто же из жонглеров – Драко Малфой. Он взглянул в программку, купленную на входе. Марси Монтегю, Рене Притчетт и Дэнни Морано. Усмехнувшись, Гарри подумал о том, что инициалы последнего в точности совпадают с инициалами Малфоя. Он досмотрел представление до конца, уже просто с любопытством. Поттер еще утром выяснил, где проживает труппа. Оставалось найти пансион и попробовать хотя бы немного размочить счет, в котором Драко был уже на три очка впереди.

    Маэстро Сальвини Гарри прождал до вечера, проводя время в кафетерии напротив отеля и пытаясь разглядеть среди прохожих знакомую белобрысую голову. Пообщавшись с хозяйкой пансиона и заодно покопавшись в ее воспоминаниях, Поттер неожиданно для себя обнаружил, что Малфой прячется среди магглов совсем под другим именем, нежели он сначала предположил. Время тянулось фантастически медленно, и Гарри ничего не оставалось, кроме как отрабатывать про себя грядущий диалог с сеньором Солли.

    Договориться с хозяином цирка оказалось несложно – Гарри продемонстрировал ему несколько "фокусов”, в основе которых лежали банальные заклятия трансфигурации и чары левитации, и "убедил” взять в труппу иллюзиониста. Контракт был подписан немедленно – Поттер вливался в коллектив с "испытательным сроком”, то есть за крышу над головой и полупансион. Денег ему пока не полагалось, как объяснил Гарри маэстро. Но Поттер был рад и этому. Сальвини дал ему сутки на сборы. К семи часам вечера в воскресенье Гарри должен был прибыть к пансиону с реквизитом и вещами, где хозяин и обещал представить его труппе перед посадкой в цирковые автобусы.
    Вернувшись в магический квартал, Гарри первым делом отправил Волкеру служебную сову с коротким донесением: "Малфоя обнаружил. Приступаю к поискам архива. Г.П.” И с чувством выполненного долга направился в свой номер. То, что Малфой обнаружил его первым, Гарри не счел нужным упоминать.

    Все представление Драко мучился вопросом – действительно он видел Поттера среди зрителей, или ему померещилось. Номер требовал полной сосредоточенности, отвлекаться Малфой не мог, а из вагончиков, где готовились и отдыхали артисты, лиц было не разглядеть. Так или иначе, но во время финального Парада-Алле Гарри он не отыскал.

    Переодевшись прямо в вагончике, Драко поручил заботам Марси свой реквизит и отправился на бульвар Жозефины, предварительно выпив многосущное зелье.

    Снять на сутки номер в отеле Поттера оказалось несложно. Получив ключи, Драко поднялся к себе и просидел там полчаса, затем спустился на этаж, где жил Гарри и осторожно постучал в его дверь. В номере было абсолютно тихо. Улыбнувшись, Малфой вышел из отеля и вернулся назад через пятнадцать минут, но уже совершенно в другом виде. Подойдя к портье, он виновато развел руками:
    - Я опять потерял ключ. Номер двадцать шесть.
    Портье посмотрел неодобрительно:
    - Мсье Эванс, это уже второй за несколько дней.
    - Но ведь первый я нашел и вернул вам дубликат, - состроить виноватую физиономию в стиле Поттера оказалось проще простого.

    Портье выложил на дубовую стойку ключ. Рассыпавшись в благодарностях, Драко поклялся ключей больше не терять и в скором времени избавить отель от своего присутствия.

    В номере Поттера ничего интересного не оказалось, если не считать минисейфа. Судя по неяркой ауре, стальная коробочка была зачарована.
    "Ну-с, - весело подумал Драко. – Проверим, каково у Гарри с фантазией. Помнится, у Дамблдора все крутилось вокруг сладостей”.

    Первые пять очевидных вариантов – имена самого Гарри, его родителей, крестного и любимого, но покойного директора Хогвартс успеха не принесли. Имена друзей тоже не изменили золотистого мерцания вокруг сейфа. Взломщик хмыкнул, и пошел методом от противного. От самого противного, что Гарри мог бы себе вообразить. Третье же по противности имя после Волдеморта и Северуса Снейпа – "Драко Малфой” – оказалось паролем. Свечение вокруг сейфа погасло, и дверца с мелодичным звоном распахнулась.

    - Мда, - Драко покачал головой. – Не густо у тебя с фантазией, Поттер. Что-то в этом роде и следовало ожидать. Гриффиндор, как всегда, до боли предсказуем.

    Вытащив все, что лежало в сейфе, Малфой кинул добычу на пол, рядом аккуратно положил пачку пергамента и произнес заклятие копирования. Вся работа отняла у него десять минут. Но удержаться от мелкого хулиганства он не смог – отправив оригиналы документов назад в сейф, он закрыл дверцу и сменил пароль.

    Спустившись вниз, Драко с вежливым поклоном протянул портье ключи, и когда тот отвернулся, произнес одно-единственное слово:
    - Обливиате.

    Вещи Гарри решил собрать с вечера – утром ему еще предстояло побегать и найти себе приличный реквизит для выступлений. Сложив в сумку одежду, он подошел к сейфу и произнес пароль. Сейф невозмутимо продолжал светиться. …

    Через полчаса, окончательно потеряв надежду открыть проклятый ящик, Гарри спустился вниз за помощью. Портье удивился. Портье не поверил. Портье предположил, что рассеянный постоялец забыл пароль. Но специалиста пообещал прислать.

    Хмурая ведьма средних лет, поколдовав над сейфом пару минут, открыла дверцу и предложила Гарри забрать то, что там лежало. Бережно пряча документы, полученные от Волкера, Поттер поинтересовался, что стряслось с железным хранилищем тайн.
    - Ничего, - сердито ответила ведьма. – Сейф абсолютно исправен. Видимо, вы просто забыли пароль.
    - Я. Не. Забывал. Пароль, - отчеканил Гарри.
    - И все же, я вам его напомню, - ведьма провела палочкой по внутренней стороне дверцы.
    На бархатно-черной поверхности серебром засияли два слова: "Слизерин рулит!” Гарри без сил опустился на стул. Внутренний голос мрачно констатировал:

    - Четыре-ноль в пользу Малфоя.

    Вечером следующего дня, вылезая из такси рядом с пансионом, где ему предстояло знакомиться с труппой Сальвини, Гарри по-прежнему кипел от бешенства. Он не спал всю ночь, ломая голову над тем, как Малфою удалось не только попасть к нему в номер, но и вскрыть сейф. Он думал о том, что документы проклятый слизеринец наверяка скопировал. Он не был уверен в том, что "Рене Приттчет” все еще работает в труппе Сальвини – Драко мог запросто сбежать этой же ночью.

    Синьор Солли встретил Гарри на крыльце и тут же повел в холл, где стояла готовая к выезду труппа.
    - Познакомьтесь, мадам и мсье. Это наш новый товарищ по работе, новый член нашего дружного коллектива, Гарри Эванс. Иллюзионист, прошу любить и жаловать.

    В наступившей мертвой тишине отчетливо раздалось насмешливое фырканье. Гарри поднял голову и встретился взглядом с серыми, как лондонский смог, глазами.
    - Не сомневайтесь, синьор Сальвини, - протянул манерный голос. – Мы его полюбим.

    Судя по смешкам, раздавшимся в ответ на реплику Малфоя, в труппе об его ориентации были достаточно хорошо осведомлены. Гарри сердито покраснел и независимо сунул руки в карманы брюк. Маэстро Сальвини хихикнул и велел всем рассаживаться по автобусам.

    Гарри не ожидал, что Драко сядет рядом с ним, но Малфой, как всегда, решил по-своему. Закинув сумку на багажную полку, он опустился на сидение.
    - Выследил, Поттер? – кривая ухмылка и насмешливо вскинутая бровь.
    - Вычислил, Малфой, - скопировать мимику Драко не получилось, поэтому Гарри только зло оскалился.
    - Будем на пару развлекать публику? – Драко забавлялся. – Чем ты очаровал Сальвини? Трансфигурировал его любимый портсигар в белого кролика? И почему я до сих пор не арестован?

    Гарри отвернулся к окну. Но жесткие пальцы немедленно легли на его щеку, разворачивая лицо к собеседнику.
    - Почему? – Малфой смотрел с любопытством, но было в его глазах что-то еще, неопределяемое. – Ты ведь в Париж приехал меня задержать. Что вдруг произошло?

    "Гроза. Капли дождя на горячей коже. Узкие ладони на мокрой стене. Дрожь, пробегающая по гибкому телу”.

    - Отстань, Малфой, - хрипло сказал Гарри, пытаясь загнать воспоминания в самый дальний угол памяти. – Тебе что, в Азкабан не терпится, настаиваешь на аресте?
    - Нет, - ухмыльнулся Драко. – Я могу еще сотню лет подождать.
    - Ты как ко мне в номер попал, как в сейф залез?
    Малфой откинулся на спинку сидения:
    - У меня есть свои маленькие тайны. Расскажи, что ты намерен делать, честно расскажи, а я, так и быть, расскажу, как мне удалось к тебе попасть. Договорились?
    - С тобой договариваться, - хмыкнул Гарри. – Как я могу быть уверен, что ты не обманешь?
    - Дело обоюдное, - пожал плечам Драко. – У меня ведь тоже нет гарантий. Ну, так что?

    Гарри почесал переносицу. Момент был удобный. Вот только грызли сомнения, что Малфоя удастся ввести в заблуждение. Но попытаться стоило. Драко был любопытен, как кошка, которую, как известно, губит именно это свойство характера.

    - Ну хорошо. Если честно…. Я хотел с тобой переспать, - Гарри скосил глаза на собеседника. – Не так как раньше. И не на улице под дождем. И не один раз по случаю.

    Малфой ухмыльнулся, глядя куда-то поверх спинки предыдущего сидения:
    - Однако, какое совпадение желаний. Что ж ты тогда в ресторане отказался, я ведь тебе предлагал перемирие до утра.
    - Не думал, что мне этого захочется, - сквозь зубы ответил Поттер. – Я же ловить тебя приехал, а не трахать. Ты-то сам почему мне это предложил?
    - А ты меня возбуждаешь, - блеснул улыбкой Малфой. – Секс и риск сами по себе наркотики, а тут два в одном. Рисковый секс.
    Он негромко засмеялся:
    - Видимо, мне не хватает адреналина. А потом что ты собираешься делать? И как это вообще соотносится с принципами Гриффиндора – заниматься с кем-то сексом и в итоге сдать любовника в Азкабан на смерть? Ты ведь не думаешь, что меня в Британии встретят салютом и торжественным караулом? Караул будет, конечно, но другого плана.

    Гарри промолчал. У него был ответ, но вряд ли это было то, что рассчитывал услышать Малфой. "Пусть лучше думает, что я не знаю, - мрачно решил Поттер. – Пусть считает, что я колеблюсь. Главное, чтобы он не сбежал от меня по дороге. Второй раз он спрячется так, что его сам Мерлин не отыщет. Тролль знает, почему он прямо из пансиона не исчез и что вообще задумал. Слабо мне верится, что Малфою нужен от меня только секс”.

    - Так как ты попал ко мне?
    - Тихо, - Малфой предостерегающе положил пальцы на запястье Гарри. – На тебя таращатся наши, могут возникнуть подозрения.
    Он прижался губами к уху Поттера и прошептал:
    - Многосущное зелье и немного сообразительности.

    От жаркого дыхания Драко по коже побежали мурашки. Гарри из всех сил вжался в сидение, чтобы хоть как-то попытаться справиться с возбуждением. От близости Малфоя с ним творилось что-то странное, впрочем, похожие чувства он испытывал в Малфой Мэнор, когда представлял себе, что в очередной раз будет делать с пленником.

    Тем временем Драко быстро лизнул Гарри в ухо и снова сел прямо, наслаждаясь смятением соседа.

    "Играет, сволочь, - бессильно подумал Поттер. – Прилюдно, ничего и никого не опасаясь. Вон как на нас поглядывают соседи – с ехидными ухмылками. Это не Малфой Мэнор, где Драко был зависим и слаб. Может, плюнуть на все, скрутить его на первой же остановке и в Департамент? И пусть с ним Волкер разбирается?”

    - Даже не думай, Гарри, - на этот раз голос Малфоя звучал лениво, хотя и еле слышно. – И вообще, не думай. У тебя все желания крупными буквами через весь твой побитый лоб светятся.

    "Легилимент. Невербальный, - бухнуло в голове. – Мерлин, он же выученик Снейпа. И Волдеморта”.
    - Если ты так легко лазаешь в чужие мозги….
    - Да у тебя на морде все написано, - фыркнул Драко. – Париж расслабляет, мистер …. Эванс? В Британии ты лучше владел собой.

    Они замолчали. Гарри снова уставился в окно, Малфой прикрыл глаза и, казалось, задремал. Вокруг болтали, смеялись, сплетничали – в многонациональной труппе маэстро Сальвини основным языком общения был английский, но сейчас Поттер вряд ли понимал, кто и о чем разговаривает. В голове толпились мысли, перебивая друг друга. Гарри не сомневался в том, что Малфой ему не поверил. И точно так же не сомневался в том, что в ближайшее время они окажутся в одной постели. Гарри понимал, что Драко прав – заниматься сексом с человеком, которого собираешься арестовать или уничтожить, это…. не по-гриффиндорски. Но кто сказал, что на преступников должна распространяться гриффиндорская мораль? И кто сказал, что после войны Гарри Поттер остался все тем же добрым и порядочным мальчиком, каким был? В Малфой Мэнор он ясно дал понять Драко, что с благородством и приличиями давно покончено. Он враг, а с врагами поступают…. как с врагами. Малфой – не невинный ребенок, на его тонких музыкальных пальцах кровь десятков человек. В том числе тех, кого Гарри считал пусть не друзьями, но хорошими знакомыми.

    Он покосился на Драко, откинувшегося на спинку сидения с закрытыми глазами. Высокий лоб, хищный нос, неожиданно по-детски капризные губы, острый упрямый подбородок.

    "Какое противоречивое лицо, - подумалось Гарри. – Словно взяли от разных людей и слепили вместе. И получился Драко Малфой. Когда он вот так дремлет, расслабившись, невозможно представить себе, что он может голыми руками убить человека и бестрепетно пойти дальше. Он может ехидно искривить рот, насмешливо вздернуть бровь, сощурить глаза – и стать совсем непривлекательным. Когда он злится – он просто некрасив, особенно, если скалится по-звериному. Сразу начинает напоминать разозленную крысу. Зато, когда Малфой задумчив или улыбается – Мерлин, сколько раз я видел, как он просто улыбается? Один раз за все эти годы? Два? – он тут же становится безумно обаятельным, даже очаровательным. Интересно, я никогда не видел его смеющимся, хохочущим от души, всегда только хихикающим или насмешливо фыркающим. А вот плачущим видел – от боли, от унижения. В общем-то, я знаю его только с одной стороны. Я не представляю себе, каким он может быть с близкими людьми, с теми, кого любит. А кого он любит? Ну, вот родителей он любил, наверняка. Я помню, как он психанул тогда, прочитав сообщение об их смерти. А еще кого? Друзей? Кем были для него Крэбб и Гойл? Скорее телохранителями, свитой короля, чем друзьями. Впрочем, я ничего никогда не знал о слизеринцах, да и никто не знал, кроме них самих. Интересно, прими я предложение Драко о дружбе, попади я на распределении в Слизерин, как бы сложились мои отношения с Малфоем? И каким был бы мир сейчас, пожми в свое время я, одиннадцатилетний мальчик, руку отпрыску самой древней магической семьи Британии?”.

    Гарри сам не заметил, как задремал – сказалась бессонная ночь. Он проснулся через несколько часов. Свет в салоне был погашен, автобус стоял на какой-то стоянке, и в нем царила тишина. "Малфой, - обожгла мысль. – Где он?”

    Драко был рядом – повернувшись лицом к Поттеру, он рассматривал его, и в серых невозмутимых глазах отражался свет уличного фонаря.
    - Мы будем стоять еще пару часов, - негромко сказал Малфой. – Можно выйти помыться, в туалет, перекусить в кафе.
    - Где мы? – шепотом поинтересовался Гарри, пытаясь размять затекшую шею.
    - Сен-Кантен, если тебе это о чем-то говорит, - Малфой встал и пошел к передней двери, которая была открыта, доставая из кармана сигареты.

    Гарри выбрался наружу и с удовольствием потянулся, закинув руки за голову. Неподалеку приветливо светились окна круглосуточного кафетерия. Драко курил, прислонившись плечом к дереву. Было свежо, но безветренно и поэтому не холодно.

    - Терпеть не могу эти забегаловки, - не оборачиваясь, сказал Малфой. – Кофе в них отвратный. Лошадиная порция бурды из автомата в пластиковом стаканчике. Кофе надо варить только в джезве и только свежемолотым.
    - Ну и шел бы баристой работать, если такой специалист, - фыркнул Гарри. – А я сейчас все, что угодно, готов выпить, лишь бы горячее.

    Малфой молча швырнул окурок в урну и двинулся к кафе, сунув руки в карманы джинсов. Гарри пошел следом, отмечая про себя, что со спины он выглядит длинным тощим подростком – узкокостный и легкий, со стремительной подпрыгивающей походкой. Никакой отцовской вальяжности, дать Драко в руки трость, так он и не будет знать, что с ней делать.

    "А может, от одежды все зависит? – открывая стеклянную дверь, подумал Поттер. – Одеть его вместо джинсов и рубашки в камзол и мантию, так и вальяжность появится, и неторопливость, и трость окажется к месту”.

    В кафе они оказались единственными посетителями. Приведя себя в порядок в туалетной комнате, Драко кивком позвал Гарри к стойке, где были выложены упакованные в полиэтилен сэндвичи, и зевала сонная продавщица. Выбирать было особенно не из чего. Малфой брезгливо морщился, разглядывая витрину, но купил-таки два сэндвича с ветчиной и кофе. Гарри последовал его примеру, и они устроились на столике около окна. Драко принес нож и вилку, вытащил ветчину и слегка вялую зелень. Булку он категорически отложил в сторону.

    - Диета? – насмешливо поинтересовался Гарри, с аппетитом уминая сэндвич и запивая его кофе. – Помнится, в Малфой Мэнор ты не был так переборчив.
    - Поттер, я не люблю мокрую булку, - Малфой снова сморщился. – На нее налили столько сладкой горчицы, что это есть невозможно.
    - А по-моему, очень вкусно, - расправившись с первым сэндвичем, Поттер взялся за второй.

    "Что с тебя взять, плебей”, – именно с таким выражением Драко взглянул на сотрапезника, аккуратно работая ножом и вилкой. Гарри смотрел на него и думал, что орудовать одноразовыми приборами так, словно они из фамильного серебра, может только Малфой.

    Они вышли из кафе на улицу, и Драко немедленно сунул в зубы сигарету. Курил он чудовищно много, Гарри изумлялся, как он выдерживает без сигарет длинные автобусные поездки. Выспавшись и подкрепившись, Поттер испытывал прилив сил, поэтому ухватил Малфоя за рукав, утянул его за угол кафетерия, вытащил и выкинул сигарету и притиснул Драко к стене.

    Малфой - на удивление – не сопротивлялся, только глаза у него были насмешливо прищурены. Эта странная, неожиданная покорность возбуждала и сбивала с толку. Непроницаемое лицо в сочетании с быстрым розовым языком, облизнувшим губы, заставило Гарри потянуться к этому рту, но он тут же отшатнулся – когда совсем близко щелкнули острые мелкие зубы.
    - Кыш, Поттер, - Драко еще раз облизнулся. – Ты забыл, что я кусаюсь?
    - Не дразни меня, Малфой, - с угрозой прошептал Гарри, перехватывая тонкие запястья, заводя их за спину Драко и наваливаясь на него всем телом.

    Он уступал противнику два-три дюйма в росте, но был ощутимо тяжелее слизеринца. Хотя в глубине души понимал, что, задумай Малфой сопротивляться по-настоящему, драка происходила бы на равных. Но Драко всего лишь играл, не предпринимая реальных попыток освободиться, подставляя открытую шею под быстрые требовательные поцелуи, откровенно выгибаясь и прижимаясь к Гарри бедрами и животом. Он был возбужден, это чувствовалось даже сквозь плотную ткань джинсов. Отпустив его руки, Поттер торопливо расстегнул пуговицы на рубашке Драко и припал губами к выпуклым мышцам груди. Малфой негромко охнул, его пальцы потянули за ленту, стягивающую волосы Гарри, распуская ее. Затем две ладони легли Поттеру на лицо – отрывая, приподнимая – и горячий рот прижался к его губам, нетерпеливо и жадно лаская, покусывая, поглаживая языком.

    Им хотелось большего, и Малфой, оглянувшись, потащил Гарри за живую изгородь из спиреи, плотной полуметровой стеной окружавшую кафе.

    За кустами было темно, свет от фонаря не доставал сюда, под прикрытие гибких зеленых ветвей. Трава была влажной от росы, но они вряд ли замечали холод и сырость. Можно было, конечно, трансформировать в покрывало рубашку Драко или футболку Гарри, но у них не было желания отвлекаться на такую ерунду.

    Первый и последний проблеск сознания Гарри зафиксировал в тот момент, когда безжалостные пальцы Малфоя продавили мышечное кольцо сфинктера – он еле слышно застонал, кусая губы, и дернулся прочь. Но куда можно было уползти на спине от сильной ладони, вцепившейся мертвой хваткой в бедро, от нетерпеливого рта, до основания вобравшего в себя напряженно дергающийся член, от ночи, повисшей над Сен-Кантен опрокинутой темной чашей. Им пришлось быть тихими, слишком далеко разносились любые звуки в настороженной пригородной темноте. И эта необходимось сдерживаться в выражении эмоций придавала болезненный вкус всему происходящему.

    Они вернулись в автобус, приведя себя в относительно приличный вид, на ослабевших ногах и не говоря друг другу ни слова. В автобусе по-прежнему все спали – похрапывая, постанывая, бормоча что-то во сне. Гарри опустился на свое место, чувствуя абсолютную опустошенность. Малфой задержался, копаясь в сумке на багажной полке. Наконец, он нашел искомое – апельсиновый сок – сел, открыл пробку и протянул бутылку Гарри. Прохладный напиток слегка разогнал сумбур в голове. Поттер вернул сок Малфою и увидел как тот, ухмыльнувшись, вдруг обвел горлышко языком. И от этого непристойно-намекающего действия у Гарри вновь потяжелело где-то в районе копчика, отдаваясь томительным покалыванием в сжавшихся мышцах.

    Запрокинув голову, Драко сделал несколько глотков, а Гарри не мог оторвать взгляда от белого горла с остро выступающим кадыком.