Рубеж

***

А мать Олега в этот день как прорвало. Всем, кто звонил к ним домой по телефону и спрашивал Олега, она неизменно отвечала, что Олег, мол, ей уже не сын, так как оказался он-де голубым, что есть у него малолетний любовник, и что где он находится, она не знает, и что, наконец, лучше бы было, чтобы он вообще дома не показывался.

А звонил в тот день Олегу его приятель Толька, чтобы похвастаться, что его жена родила ему сына. Похвастаться ему не пришлось, да и не до этого стало, когда он услышал такую ошеломляющую новость.

Звонил его приятель с детства Борис, которому мать слово в слово выложила то, что какой-то час назад сказала Тольке.

-Да ну, теть Инна, вы что? Чтоб Олег, да этим занимался - не верю!

-Я тоже не верила, Боря, пока он мне любовника своего на смотрины не привел. Представляешь, он его и на ночь еще хотел оставить.

-Да ну? - изумился Борька.

-Вот тебе и да ну....

-Кто бы мог подумать.... А где он, теть Инн?

-Не знаю, - отрезала мать и положила трубку.
***

Где находится Олег, ее действительно не волновало. А находился он в это время у знакомой еще по прошлой жизни, девки, имевшей кликуху Снегурка.

Ночь после такого позорного изгнания из дома, он провел на пляже. Женька, его любимый Женька так и не пришел тогда. Водка была куплена, равно как и закуска, и Олег, не сильно, впрочем, расстраивавшись от отсутствия Женьки (куда он денется - придет, не сейчас, так позже), приступил к ее распитию. Один. Прошел час - Женьки не было, два - то же самое.

"Ну подумаешь, не отпустили его родаки. Он же еще не совсем взрослый, мой малыш. Ладно, напьюсь в гордом одиночестве. А смотри-ка ты, уже нет на душе этой вязкости и позора от случившегося три часа назад", - размышлял Олег, опрокинув содержимое очередного пластмассового стаканчика. Он прекрасно осознавал, что все это - под воздействием водки. И что завтра все вернется на круги своя. И к родителям идти все же придется. Но это должно было быть завтра, а пока.... Пока впереди была теплая летняя ночь, алкоголь, здорово притупляющий все нехорошие чувства, и он один.... Один и совершенно свободный от всех оков.

"Завтра ведь на работу. И явка в десять. Херня - посплю сегодня здесь, разведу костерок и усну. А завтра надо будет с утра прямо к Решкину. Объясню ему, что бабушка умерла, и выпрошу отгул - делов-то.... Нет, про бабушку не буду - ведь я года полтора назад говорил ему то же самое, когда она у меня действительно умерла. А у него, стервеца, память - будь здоров. Ну и что? Скажу, что дедушка помер. Ха-ха, про него он не знает, он у меня еще, когда я был в армии, помер. Вот и ладненько, вот и решили".

Хлоп - еще водки.

"Да, не хорошо получилось с соседями. Теперь все знают. Да и плевать - теперь не надо скрываться и таиться, хотя уж они-то мне глубоко по барабану. Ну потыкают пару недель пальцем, ну попровожают удивленным и укоризненным взглядом - и все! Что, мне с ними детей крестить? И молодежь наша подъездная теперь знает. Теперь они уже не будут скороговоркой просить: "Дядь Олега, дай закурить". А будут: "Эй, педрила!...". Да ну - что я несу! Да я им вмиг руки-ноги поотрываю. Ага, это еще вопрос, как они будут относиться. Вот, у Юрки-то.... Все ж про него знают, и молодежь соседская толпой валит.... Интересно им. Так у Юрки хата своя, двухкомнатная, а у меня....", - настроение вмиг испортилось.

Хлоп - еще водки.

"...А у меня ничего. Ну вот, что я расстраиваюсь, ведь приду же я домой, никуда не денусь. И прав был Женька, придется им смириться и принять меня таким, каков я есть. А это значит, что долго они со мной так жить не смогут, особенно мать. Никуда я из дома не пойду, терять мне теперь нечего. А если они со мной жить не смогут - будьте добры, бабкину квартиру. И тогда....", - Олег зажмурился.

Хлоп - еще водки.

"...Тогда я заживу нормальной полноценной жизнью, и не от кого мне скрываться и таиться будет не надо. Родители про меня знают, друганам-натуралам я ничего говорить не буду, пусть все остается как было. Ведь я с ними так себе - пива попьем, за жизнь поболтаем. Нет, когда-нибудь я и им обязательно скажу. Когда время придет. Если переступать этот рубеж, так до конца. Но не сейчас. Пока не сейчас.... А на работе? Да-а-а, с работой напряжно. Там меня знают как крутого натурала, чуть ли не ебаря-террориста. Нет, там у нас сплошная гомофобия - это я уже проверял. Ха, Гутю даже как-то раз на разговор вызвал. Причем, так хитро, что он ничего не заподозрил. Ух, и гомофоб же он. Оно и понятно. Он сестру из-за нашего племени потерял. Повесилась из-за неразделенной любви к парнишке. А парнишка тот голубым оказался, и к ней никаких чувств, естественно, не питал. Как у Гути тогда глаза сверкали, когда он об этом рассказывал. Я тогда еще подумал, что никогда и не при каком предлоге не подкачусь к нему. А тут взять - и все рассказать.... Нет, на работе, пожалуй, я этого делать не буду. Ни сейчас, ни потом. Пусть все остается как есть. Может быть, когда-нибудь я подыщу себе что-нибудь поинтересней, чтобы можно было без боязни уволиться, устроиться, ничего о себе не скрывать и жить, наконец, так, как мне хочется".

Хлоп - еще водки.

"Однако, как все вокруг изменилось.... И вроде все как и прежде, а все равно что-то не так.... А не так, дорогой, оттого, что ты свободен! Понимаешь, свободен! Вот, сейчас, запросто могу подойти к тому рыбаку и сказать: "Мужик, а ты в курсе, что я голубой?". И плевать мне на его реакцию, на то, что он подумает и как посмотрит. И это именно сегодня так.... Вчера я бы этого не смог, да что там вчера. Ведь ты и на вокзале, когда снимал солдатиков, никогда ни о чем подобном не говорил. Поэтому и уходило на раскрутку одного у тебя уйма времени. А вспомни, сколько их от тебя уходило? Прямо из дома, когда ты раскрывался. И не просто уходило, а стремглав убегало. А теперь.... Теперь все будет проще. Теперь подходишь к нему и открытым текстом - так, мол, и так - не хочешь ли ко мне домой? Обещаю то-то и то-то.... Взамен прошу так-то и так-то.... Нет? Свободен! Пять, десять минут на одну раскрутку. Красота! Странно, а почему мне это раньше в голову не приходило? Действовать именно так. А дело в твоей зажатости и закомплексованности, дружок. Все у тебя от этого, все твои беды".

Хлоп - еще водки.

"Хотя, зачем мне эти солдатики? У меня есть Женька. И, черт возьми, как я ему благодарен, за то, что он меня подтолкнул к принятию такого решения. Если бы не он, вариться бы мне в этом вязком киселе еще долго-долго.... Он, мой лапочка, мой малышонок, он! Жаль, что он не пришел, жаль, конечно. Его наверняка родители задержали - точняк!"

Олег неожиданно поймал себя на мысли, что он убеждает себя в этом, именно убеждает. Он хочет в это поверить, а настойчивый голос из груди, тот самый, что он пытался заглушить водкой вот уже почти три часа, подсказывал ему, что это не так. И не только с Женькой! Все-все-все не так. Этот самый голос настойчиво убеждал его, что он, Олег, стоит на краю бездны. Нет, он еще не рухнул в нее, но чем дольше он тут сидит, тем больше возрастает эта вероятность.

Домой! Олег, иди домой!

Вместо ответа - хлоп, еще водки.

-Сидеть, - прорычал Олег и не заметил, как эти слова вырвались у него наружу. - Сидеть! - еще раз рявкнул он, и для убедительности хлопнул себя по груди.

-Назад дороги нет!

Есть, Олег, есть, да не дорога, а тропка, заросшая травой. Иди по ней, пока не поздно, пока ты не забыл ее, пока она еще виднеется, пока ты помнишь о ней. Иди!

Олег и впрямь поднялся, и шатаясь, отошел в сторонку. Но лишь за тем, чтобы отлить. А когда он вернулся к своему импровизированному столу, то увидел там двоих пацанов. Они стояли около газеты, на которой стояла уже вторая бутылка, горсткой высились помидоры, огурцы и прочая закуска, и воровато оглядывались. При виде Олега, выходящего из кустов, они было собрались уходить, но Олег призывно махнул им рукой.

-Э, пацаны, подождите!

Они остановились, выжидательно наблюдая за приближающимся Олегом.

-Братва, водку пить бум? - развязано спросил Олег, опускаясь на еще не остывший песок.

Пацаны переглянулись между собой.

-Да не ссыте, я тут один, просто горе свое заливаю, - и через паузу, усмехнувшись. - А, может, и счастье.

-Мы не ссым, - подал голос тот, что был пониже и посимпатичнее.

-Ну тогда в чем дело? Присаживайтесь, - пригласил Олег, булькая водку в стакан.

Один из них опустился на корточки рядом с расстеленной газеткой, другой устроился на песке поосновательней.

-На! - протянул стакан ему Олег.

-За что пьем-то? - хрипло спросил первый.

-За меня!

-За тебя, так за тебя, - ответил равнодушно пацан, и медленно поднеся стаканчик к губам, так же медленно стал пить водку.

Пока он пил, Олег как следует рассмотрел обоих. На вид около двадцати, одеты оба непритязательно - сразу видно, что не сытые и обеспеченные, а обычные, каковых жило на этом рабочем когда-то массиве, большинство.... А сейчас такие как вот эти двое, толпами слонялись по улице, не зная чем себя занять.

Симпатичные, особенно тот, который пил сейчас водку. Второй, с азиатской крутостью скул, как-то недоверчиво поглядывал на Олега, сидя на корточках рядышком, и как бы в сторонке. Первый поставил стаканчик на газету, резко выдохнул воздух и потянулся за помидоркой. Олег уже наливал второму.

-Держи и ты.

Парень, чуть помедлив, водку все-таки взял, и коротко глянув на своего приятеля, разом опрокинул ее в себя. Выпил и Олег. Хотя пить ему сейчас совсем уже не следовало - состояние было критическим. "А, где наша не пропадала!", - залихватски махнул он про себя рукой и лихо выпил новую порцию.

-Ты чего один здесь сидишь? - спросил первый.

-Да ждал друга своего, хотели вместе посидеть, а он не пришел, - ответил закашлявшись Олег - все-таки эта его водочная лихость не прошла ему даром. - Давай, познакомимся, что ли?

-Саня, - первый протянул руку.

-А я Олег, - он крепко сжал протянутую ему ладошку.

-Евгений, - сказал азиат и тоже протянул руку.

-Ой, совсем вы с Малышом моим тезки, - искренне обрадовался Олег.

-С сыном что ли? - не понимающе поглядел на него Евгений.

-Да какое там с сыном, - махнул рукой Олег. - С другом моим, с Женькой.

-А чей-то ты его Малышом обзываешь? - криво улыбнувшись, спросил Сашка.

-Потому что маленький он... ну, в смысле, не по возрасту, - сразу поправился Олег, - а то, что небольшого роста, еще меньше тебя, - он кивнул Евгению.

Тот понимающе кивнул.

-Вы... это... не стесняйтесь, пацаны, наливайте себе, я пропущу пока, - немного запинаясь, произнес Олег.

-Да тут наливать уже почти нечего, - Саша взболтнул бутылку и посмотрел сквозь стекло на Олега.

-Херня. Деньги у меня есть, еще сходите, если что. А там, глядишь, и я к вам присоединюсь.

Был бы Олег потрезвее, хоть чуть-чуть потрезвее, он бы обязательно заметил, какими многозначительными взглядами обменялись Сашка с Евгением. Но Олег был в таком состоянии, когда в тебе не существует никаких проблем, весь мир наполнен до краев братской любовью, и никакой опасности не может быть по своей природе. Ему были чертовски симпатичны эти два таких милых паренька. Он хотел с ними просто так сидеть, пить с ними водку, слушать их треп, весело поддакивать, и, что самое главное, Олег не собирался скрывать перед ними свою природу, как он до этого делал сотни раз перед незнакомыми людьми.... Сегодня все было по-другому. Границы не существовало, рубеж был перейден, тормоза отпущены....

И он совершенно не хотел замечать того, что пареньки предпочитают слушать больше его, нежели говорить сами, порою быстро-быстро обмениваются взглядами и усмешечками, и вообще, ведут себя наоборот, зажато и собранно, нежели свободно и расковано.

А Олега и впрямь несло - он нес какую-то чушь. Рассказывал о своей работе, о сортах пива, о машинах, перескакивал с одного на другое и практически не замолкал.

-Олег, водка кончилась, - негромко прервал его поток Евгений.

-Что? А? А-а-а, водка.... Так щас, мигом, - он неуклюже перевалился набок и достал из заднего кармана джинсов сложенную вдвое пачку денег. - Так, кто будет гонцом?

-Давай, я схожу, - Сашка сделал попытку подняться.

-Нет, давай Женя сходит, - остановил того Олег. - Сходишь же, Жень?

Он опять не заметил, как пацаны обменялись быстрыми взглядами. Женя кивком указал своему приятелю на Олега.

-А ты-то сам будешь пить? - спросил немедленно Саша.

-Куда я денусь с подводной лодки, - пробормотал Олег, отсчитывая деньги. - Вот, держи! Тут на пузырь и на закуску.

Женя легко поднялся с песка, отряхнулся, и взяв деньги, быстрой походкой отправился в сторону магазина. Саша проводил его долгим взглядом и повернулся к Олегу. Даже невооруженным взглядом было видно, как на Олега всей большой массой навалилось тяжелое опьянение. Он сидел, свесив голову на грудь, изредка вздрагивая. Саша пристально смотрел на него, застыв как изваяние, как хищник перед прыжком. Но то ли Олег что почувствовал, то ли, наконец, разорвал липкую паутину забытья - он оторвал голову от груди и посмотрел на Сашку. Выражение лица того сразу стало живым и участливым.

-Чего-то опьянел я сильно, - глухо произнес Олег.

-А ты в воду окунись, - предложил Саша бодрым голосом. - Озеро же - вот оно, только руку протяни. А там и Женька с бутылкой поспеет.

-О! Это идея! - лицо Олега вмиг просветлело. - Как я раньше об этом не догадался. Пошли вместе! - он махнул Сашке головой и поднялся с песка.

-Да нет, я-то не хочу, я и не сильно пьяный, - запротестовал Саша.

-Нет, пошли вдвоем, я плавать-то не умею, если что, ты на подстраховке будешь. Болото наше - сам знаешь - два метра от берега, и с головой, - Олег, снявший уже майку, стоял покачиваясь, и сверху вниз смотрел на Саню.

-Давай, я на бережку посижу, около самой воды, - предложил ему последний и тоже поднялся с песка.

-Хрен с тобой - ладно! - Олег подхватил кроссовки и не оглядываясь направился к темнеющей неподалеку тихой глади воды.

Там он по быстрому скинул джинсы, и, немного помедлив, трусы.

-Чтоб не замочить, - бросил он через плечо, хотя объяснение этому было совершенно другое.... И зайдя в воду по колено, неожиданно ухнув, взвился над водной гладью и как нож в масло, вошел рыбкой в воду. Вынырнул он метра за четыре от берега, и довольно отфыркиваясь, в два взмаха достиг берега.

-А говорил, плавать не умеешь, - Сашка сидел на корточках возле самой воды.

-А это я так, чтоб тебя в воду заманить!

-Не заманишь, - в тон ему ответил Сашка.

-Зря, вода, знаешь какая теплая, - Олег легонько брызнул на Саню.

Тот проворно увернулся и покачал головой в ответ.

-Ладно. Еще разок - и можно сказать, что я пришел в себя, - Олег развернулся, и не торопясь поплыл, широко загребая воду.

Сзади к Сане неслышно подошел Евгений.

-Он че, еще и плавает?

-О, вернулся, Жекан? - Сашка проворно обернулся. - Да знаешь, блядь, я и не думал, что ему так похорошеет. Глянь, как наяривает.

-Ну так чё сидим? Бери у него деньги, кроссы и пошли. О! Он че еще и голый? - взгляд Жекана упал на ворох Олеговой одежды.

-Не, Жекан, его еще напоить надо, чтоб уж наверняка. Куда торопиться, - рассудительно произнес Саша. - Чтоб наутро он нас не вспомнил. Тем более, смотри, он уже возвращается. А что касается этого... - он кивнул в сторону одежды, - то, кажись, он педик....

-Хха! Тогда еще ебальник разобьем!

-Это успеем, - махнул рукой Сашка.

Олег, откидывая со лба мокрые волосы, вышел из воды.

-Что водку не пьем? - спросил весело, обращаясь к Сане.

-Тебя, вот, ждали, - ответил за него Жекан.

-Вот он я, во всей красе и без одежды! Можно начинать!

Они и впрямь начали....

***

Тучи.... Низкие свинцовые тучи - это было первое, что увидел Олег в то утро. Пробуждение было ужасным. Его разбудило одновременно две вещи - боль и холод. Причину холода он понял быстро, когда скосил глаза вниз - он лежал на примятой траве совершенно голым. Олег застонал и закрыл глаза снова.

"Господи, что со мной, где это я? Стоп - где - это должно быть на озере, если я оттуда никуда не ушел. Почему голый? Ой!", - он резко поднялся и сел на траве. Но от этого словно острая каленая игла вошла в мозг откуда-то сзади головы. Вошла и, казалось, прошила его до самых пяток. Он громко застонал и снова прикрыл глаза. "Ну что, я так и буду сидеть и стонать, или же оденусь для начала?", - прикрикнул он на себя и снова разлепив веки, нервно оглянулся вокруг. Находился Олег на небольшой полянке, окруженной почти со всех сторон кустами густого ивняка. Рядом валялось горлышко от бутылки и вообще, трава вокруг была усеяна битым стеклом. Его джинсы обнаружились неподалеку - бесформенным комком они лежали в непримятой траве. Воровато пригибаясь, Олег дотянулся до них и быстро натянул на себя. Только после этого поднялся в полный рост и уже в открытую оглянулся. Так и есть - находился он на том же самом озере, только немного поодаль от него. И от того места, где он вчера начинал празднование своей новой жизни....

Нестерпимо болело в затылке. Олег ощупал то место и с удивлением обнаружил там большой шишак в слипшимся от крови колтуне волос. "Это еще откуда?", - он скривился от боли и от непонимания происходившего. Нет, обрывочные воспоминания о вчерашнем вечере у него все-таки присутствовали, но, вот, в стройную картину они складываться никак не хотели.

Олег сделал несколько шагов, дабы выбраться из окружавших его кустов на песок, и снова охнул.... Опять от боли.... Уже от другой боли. Болело там, где болеть не должно было по всем законам, где у Олега не болело никогда, по той причине, никто ни разу не вторгался в то место....

"Господи, да что же это такое? - Олег, чуть не плача, опустился на песок. - Что же произошло? Неужели те двое меня?....". неожиданная догадка молнией промелькнула у него в мозгу. Он, насколько было возможно быстро в его состоянии, сунул руку в задний карман штанов.... И резко выдохнул воздух. "Вот и все - приехали! Значит что получается? Меня же поимели за мои же деньги", - словно не он сейчас говорил сам с собой, а кто-то другой. Другой Олег, строгий и подтянутый сейчас с укором глядел на него. Этого Олега - всклокоченного и помятого.

"Так. Ну сидеть здесь долго - разницы никакой. Сиди - не сиди, а лучше не станет. Что остается? Приводить себя в порядок, искать остатки своей одежды и топать домой. Домой??? Черт! У меня же нет дома. Я же вчера.... О-о-о-о", - протяжный, словно стон, выдох.... Неожиданным шакалом подкралась с другой стороны еще одна мысль - "тебе же на работу сегодня".

На Олега было жалко смотреть. И видел бы его кто в эту минуту.... Из тех, кто его знал и видел раньше - тот бы человек не сразу узнал в этом буквально убитом собственным горем, собственной глупостью, собственными поступками, вчерашнего Олега - веселого и беззаботного, искреннего и насмешливого, внимательного и чуткого....Ничего такого сейчас не было - только Он. Его телесная оболочка, один на один с непоправимым.... С тем, что уже не исправишь и никогда не вернешь....

Нет, он не сломался. Он, насколько это было возможно, привел себя в порядок, разыскал недостающие части одежды. Все, кроме кроссовок. Новых кроссовок. Преодолевая боль, несколько раз отжался на еще не остывшем песке, подтянул потуже ремень джинсов, отряхнулся, и только после этого тронулся с места. Босиком.

К кому идти - сомнений у него не возникло. Следовало основательно привести себя в порядок, да и шишка на затылке причиняла тупую боль при каждом шаге. Он шел к Лешке Мамлаю, имевшего "подпольную" кличку Снегурка. Не видел он его с год, как бы не больше, но уж тут выбора особого не было. Из всех своих знакомых, и тех, и этих, Лешка жил ближе всех к злополучному озеру. Домой вход был заказан, во всяком случае, пока.... На работу? "Фигня, приду завтра и скажу, что заболел. А еще лучше позвоню. А потом, через недельку куплю больничный. Тут проблем не будет", - думал Олег, медленно шагая в сторону Лешкиного дома, прекрасно осознавая, что вариант с больничным - очень зыбкий. Во-первых, он никогда до этого им не пользовался, во-вторых, не знал, к кому с этим вопросом подойти, и, наконец, в-третьих, сильно сомневался, что такое возможно вообще.... Все-таки ступени медицинского контроля у него на работе были еще и как строги. И больничный лист еще не означал того, что ты действительно заболел. Его надо было подтверждать у своего производственного врача, а потом еще отмечать в деповском здравпункте - вообщем морока была страшная. "Ладно, прорвусь", - махнул рукой Олег. Сейчас его волновали проблемы куда как глобальнее, нежели не выход на работу. Хотя, зря....

***

-Кто там? - спросили из-за закрытой двери дребезжащим тенорком.

"Фу, слава Богу, дома"

-Свои, - ответил Олег нарочито грубовато.

-Свои по утрам на работе, и в гости не ходят, - ответили тем же тоном, щелкая замками.

-Ба-а-а, машинист! Какими судьбами? Давай, заходи-заходи, сколько лет, сколько зим....

Открывший дверь невзрачный человек, лет сорока с крысиной мордочкой и огромными залысинами на голове, удивленно распахнул глаза. Это и была Снегурка, в миру - Мамлай Алексей Витальевич, по профессии врач-уролог, сорока двух лет от роду, высшее образование, семейное положение - разумеется, холост, по убеждениям - твердый гомосексуалист, по образу жизни - далеко не затворник. Олега он (да и не только он, а вся тусовка, в те времена, когда Олег был достаточно вхож в нее) называл машинистом, что в свое время нравилось последнему. И не сколько из-за того, что кликуха это точно отражала суть его профессии, а исключительно потому, что была в мужском роде. В отличие от всевозможных Стешек, Ирок, Кончиток, он был один - твердый машинист. А не машинистка.... А это значило многое.

-Здравствуй, Леша! - Олег, перешагнув порог, протянул тому руку.

Ответное рукопожатие было вялым и манерным.

-Ой, что же ты ко мне, старой бабке, в гости решил пожаловать? - Снегурка склонила на бок голову и кокетливо посмотрела на Олега.

-Нужда, - коротко ответил Олег и скупо улыбнулся.

-Нужда разная бывает, я надеюсь, тебя ко мне правильная привела? - подчеркнув голосом слово "правильное" буквально пропела Снегурка, и тут же, словно спохватившись, всплеснула руками. - Ой, да чего ж это я тебя в прихожей держу, проходи в комнату, разувайся.

И тут взгляд ее упал вниз. Задержался на минуту на голых Олеговых ступнях и тут же, удивленно, вверх:

-А где твоя обувь?

-Проебал, - коротко ответил Олег.

-Вот, прям так? Взял и....

-Именно так, - ответил Олег. - У меня к тебе просьба маленькая, Леш, не откажешь? Можно у тебя помыться и майку постирать? Это не долго.... И я сразу сваливаю.

-Подожди, машинист, что у тебя случилось-то? Расскажи толком, не дурак - вижу - что-то серьезное. - Голос Мамлая наконец-то утратил всю игривость и манерность, и в первый раз в нем проклюнулись какие-то обычные человеческие нотки.

-А еще, Леша, посмотри, пожалуйста, что у меня на затылке такое, - Олег, игнорируя прозвучавший вопрос, повернулся к Лехе затылком.

-Погодь, пошли на свет. А то, что это мы - все в коридоре, - Мамлай утянул Олега в комнату. - Садись на стул, сейчас я очки одену.

Через небольшую паузу раздался удивленный ох:

-Да кто ж тебя так, машинист?

-Ты скажи, что серьезное есть, а то у меня голова прямо раскалывается, а я тебе потом все расскажу, - досадливо поморщась, произнес Олег.

-Ну, судя по силе удара, не мудрено - у тебя должно быть сотрясение, - Алексей Витальевич осторожно принялся распутывать колтун. - Чем же тебя это?

-Наверное бутылкой, - устало ответил Олег, вспомнил валявшееся рядом с ним бутылочное горлышко и осколки стекла.

-И кто же?

-Пацаны.

-Какие?

-С которыми я вчера на пляже познакомился.

-Господи, вот потянуло-то тебя.... На нашем пляже, поди?

-Ну да.

-У тебя что, совсем соображалка не работает? Да на нашем пляже никогда никого снимать нельзя, - чуть ли не по слогам произнес Леша. - У нас одна шантрапа шастает. Вон, вспомни, три года назад Анфиска там пострадала. Ей же тогда все почки отбили, в реанимации неделю валялась.... Забыл что ли?

Олег действительно не помнил, кто такая эта Анфиска, но то, что такой случай имел место - он это знал.

-Да что с пьяного возьмешь, Леш? Какая тут соображалка.... Тут все мозги вместе с водкой в желудке полощутся.

-То-то я и вижу, от тебя ж за версту перегаром разит, - Алексей наконец-то закончил распутывать колтун. - Короче, обрадую я тебя - ничего серьезного. Голова у тебя крепкая, боль должна к вечеру утихнуть. Ну а если будет продолжаться в течение трех дней, то тогда - немедленно в больницу. А сейчас давай в ванну иди - мойся там, да сильно голову не мочи. Помоешься, я ее тебе обработаю.

Олег послушно поднялся, и охнув от внезапно вернувшейся боли, пошел в ванную....

Через час они с Лешой сидели на кухне и чинно пили чай с мятой. Олег рассказывал свое вчерашнее приключение, разумеется, опуская ненужные подробности. То, что предшествовало этому, и то, чем все закончилось. Мамлай слушал его внимательно и строго, поджав губы в куриную гузку и укоризненно качая головой.

-А ведь тебя, машинист, и убить так могли.... Запросто, - буднично сказал он, как только Олег закончил свой рассказ.

Он пожал плечами, мол, что об этом сейчас говорить, все в прошлом.

-Ну и что сейчас делать думаешь? В милицию пойдешь?

-Я что, горем убитый? - поперхнулся чаем Олег. - И что я им там скажу? Что я, в пьяном состоянии пытался ночью снять двоих пацанов, а они напоили меня моей же водкой, и дав по голове бутылкой, ограбили? Так что ли?

-А они с тобой больше ничего не сделали? - в тоне Мамлая послышались знакомые нотки манерности.

-Окстись, Леша! У нас ничего и не было. Будь я потрезвее тогда, может, что и попытался сотворить, а так.... - Олег махнул рукой и отвернулся к окну.

-Ох, грехи наши тяжкие, - вздохнул Алексей и деловито продолжил. - Ну и что сейчас, домой?

Олег скривился как от зубной боли. И вовсе не оттого, что Мамлай давал ему понять, что у него он не задержится. В конечном итоге, Олег и не собирался. Но, вот, куда идти? Это действительно был вопрос. Который то отдалялся, когда его застилали другие проблемы, то вставал перед ним холодной неотвратимостью, как сейчас.

-Слушай, Леш, ты мне обувку какую-нибудь одолжи на время. А я ее тебе на днях занесу, не босиком же, в самом деле, мне домой идти?

-Обувь? - Мамлай опять пожевал губами. - Ну, обувь - это можно.

Всем своим видом он словно говорил, что обувь - это не проблема, но на большое, дорогой товарищ, не рассчитывай. Денег у меня нет, а ночлег - и так самому тесно. Олег внутренне усмехнулся - нет, ни чуточку не изменилась Снегурка с тех пор, как он видел ее в последний раз. По все тусовке тогда гуляли рассказы о феноменальной ее скупости, переходящие порою все границы. "Хоть обувь даст, и то ладно", - успокоено подумал Олег, но тут же вздрогнул: Снегурка внесла в кухню обувь. Олег не знал - то ли ему плакать, то ли смеяться. Во всяком случае, он постарался сохранить на лице каменное выражение, так как Снегурка пристально посмотрела на него

-Вот. Думаю, тебе подойдет. Только, чур, уговор - с возвратом. А то они мне самой нужны.

В руках у нее были сланцы. Обычные резиновые сланцы с расслоившейся подошвой, оторванным и грубо приклеенным ремешком, купленные, наверное, на заре ее молодости.

-Спасибо, Леш, я их тебе обязательно верну, - преувеличенно бодро произнес Олег и поднялся со стула. - Все, пошел я. Спасибо тебе за все, и за первую медицинскую помощь тоже, - он улыбнулся.

-Вот, все вы так - используете старую бабку-Снегурку, а потом окромя спасибо, ничего-то от вас не дождешься, - ворча, как настоящая бабка, Снегурка прошла за Олегом в прихожую.

-Ну от меня расплата последует незамедлительно, как дела в русло войдут, за мной не заржавеет, - как можно убедительней сказал Олег.

-Знаю я вас... Ладно, машинист, до свидания.... И туфельки не забудь вернуть! - это уже в спину уходящему Олегу.

"Верну я их тебе, верну, если не разваляться на мне через сто метров, - подумал Олег. - А ты-то сейчас начнешь всем подряд названивать, трубить, что машинист нашелся, и какая с ним оказия приключилась. Да и плевать! Не видел я вас всех два года, еще столько же проживу".

Но по мере того, как он удалялся от дома Снегурки, стараясь шагать аккуратно и осторожно, острота от встречи с ней постепенно притупилась и вскоре сошла на нет. А встала перед ним другая проблема... та самая. Куда? Куда идти? К кому? Он поймал себя на мысли, что ноги сами собой несут его к собственному дому. Но что там делать? Если только никого не будет и мать на даче? "А что, это идея, - Олег ускорил шаг. - Хорошо, что ключи от дома в кармане остались, не потерялись, не выпали и не пропали, а то что бы я делал...."

Как бы то не было, подходить к квартире и выяснять дома ли мать, или нет, не стоило - Олег специально сделал крюк и приблизился к дому с безопасного расстояния. Глаза были у него зоркие, и с такой большой дистанции он без труда увидел, что окна в их квартире открыты нарастопашку, а это означало только одно - домой сегодня вход ему был заказан

Олег прошагал два квартала в безразличном направлении, и зайдя в какой-то тихий дворик, отрешенно опустился на лавочку.

"Вот и все. Куда? К кому? И зачем, вообще, я начал все это? Как раньше было хорошо - сейчас бы спокойно ехал вместе с Гутей, трепались бы с ним о какой-нибудь ерунде.... А потом - домой, назад. А дома - обед или ужин. И родители, какие были раньше... Ничего не подозревающие и не знающие. А потом Женька. Подумаешь, ну встретились бы с ним еще раз у меня, а потом еще у меня. Да, в конце концов, из-за чего все это? Такое подвешенное состояние и такая липкая неопределенность? Все из-за того, что я сейчас свободный человек. Внутренне свободный! Что ты... - орел! Признался родителям, шокировал их, привел в дом Женьку и был позорно изгнан. И поделом! Поделом! Вот так, если разобраться - что я приобрел этим своим признанием? Эту пресловутую свободу? Так от кого? От ко-го? От себя самого? От своего Эго? Ну на - получай эту свободу! Иди куда хочешь, делай что хочешь, поступай как знаешь! Нравится? То-то.... А что потерял? Да все! Все, все, все потерял!...."

Олег еще не знал тогда, что потерял он гораздо больше, чем все.

Это он начал понимать, когда пешком через полгорода пришел к Толяну, в надежде перекантоваться у него. Хотя бы до завтра. "А завтра мать по любому на дачу свалит, там и видно будет - что и как делать", - думал он, стоя на пороге.

Толян был дома, и был не один. Жена, родившая накануне, лежала еще в больнице, а сам виновник этого (если было бы можно его назвать виновником) предавался небывалому гульбану по поводу рождения наследника в большой и шумной компании, куда сегодня утром он и попытался зазвать Олега.... Если бы трубку телефона взяла бы не мать...

-Т-ты?.... - казалось, изумление Толяна не знает границ.

-Я-я-я, - ответил не менее удивленный Олег. - А что ты так взбудоражился?

-Постой, я сейчас, - дверь захлопнулась перед носом Олега, уже намеревавшегося туда войти.

Он остался стоять на площадке, в немом изумлении разглядывая дверь. Через мгновение дверь эта открылась, но только для того, чтобы выпустить оттуда Толяна в комнатных тапках и с сигаретой в зубах.

-Ты че пришел-то?

-Ба-а-а, в гости к тебе, ты чего? - ответил Олег, изумление которого росло с каждой минутой.

-Да знаешь, Олег, я как-то голубых у себя дома ни привечаю, - в лицо Олегу отчетливо пахнуло перегаром.

-Че-е-его? - взвился было он соколом над Толяном, но тут же плечи его опали, ибо Олег все понял.

-Домой звонил? - тускло поинтересовался он.

-Я чего ж это от твоей матери-то узнал? А? Что, сам мне не мог сказать, да неужели я бы не понял? А то держу трубку, как оплеванный, - горячо говорил Толян.

"Вот уж, воистину - не знаешь, где найдешь, а где потеряешь", - невесело усмехнулся про себя Олег, а вслух:

-Ну хорошо, узнай ты это от меня, чтоб тогда изменилось?

-Да ничего! - сказал, как отрезал Толян. Все-таки он был ощутимо пьян уже и эмоции свои контролировал не вполне. - Все, бывший мой друг, базар завязан! Домой я тебя не пущу, еще начнешь тут приставать к гостям моим, красней потом за тебя. Иди, ищи себе таких же... педиков.... К ним и ходи в гости. Все, я сказал! - он увидел, что Олег подорвался было ему возразить.

Олег и впрямь собирался. Сказать Толяну, что он его друг и сильно заблуждается, что такое бывает не редко и он, Олег, в этом не виноват. Что, в конце концов, Толька просто пьян сегодня, а так - он же нормальный пацан, только вбил себе в голову предрассудки какие-то....

Эх, многое хотел еще сказать Олег, но вместо этого волна слепой холодной ярости накатила на него, на минуту даже заглушив тупо пульсирующую боль в голове.

-Сука! - короткий и сильный удар снизу в челюсть отбросил Толяна к двери.

-Ты чего? - Толька раскинул руки в стороны, удивленно глядя на Олега.

-Прощай, - Олег круто развернулся и пошел вниз по лестнице.

-Ах ты пидор вонючий, - к Толяну наконец-то вернулось равновесие, и в первую очередь, физическое. Он ринулся вслед за Олегом.

Тот, стоя уже около выходной двери, быстро обернулся и угрожающе оскалился:

-Смотри, Толя, пожалеешь. Мне теперь терять нечего!

Сказал и стал спокойно ждать Толькиного приближения. А тот, в погоне за Олегом, словно растеряв весь свой пыл и горячность, сейчас приближался медленно и осторожно. Не дойдя до Олега пару метров, Толька остановился.... Они буравили друг друга глазами. Олег - серо-зелеными, внимательными и спокойными. Толян - ярко-синими, пьяными и настороженными. Но видимо, было еще что-то в Олеговом взгляде, кроме спокойствия и внимательности. Что-то такое, что заставило Тольку отпустить свои глаза. Он повернулся и стал подниматься назад по лестнице. Пройдя пару ступенек, Толян обернулся и угрожающе произнес:

-Ладно, иди, только помни, Олег! Тебе в этот дом ни ногой. Понял?

Олег ничего не ответил, да и что он мог ответить? Что он и сам так считает? Что он сейчас, прямо немедленно, каких-то две минуты назад потерял друга? Что он, Олег, дурак, и поступил неверно? Это и так было ясно. Но то, что сказал Толян, то, что он узнал от матери Олега, было настолько неожиданным для самого Олега, что такая неадекватная реакция ну просто не могла не проявиться....

***

Уже ближе к вечеру Олег добрался до еще одного своего приятеля - Борьки. Тот жил практически на другом конце города в скромной двухкомнатной квартире вместе с родителями. Это был последний шанс Олега, и если бы Борьки не было дома, то вероятность провести эту ночь неизвестно где становилась вполне реальной.

"Еще можно к Гуте в общагу сходить", - подумал Олег, давя кнопку звонка. Но Гутина общага вообще находилась у черта на куличках, и он рисковал туда дойти уже глубокой ночью. Все свои перемещения по городу в этот день Олег совершал пешком - денег у него не было ни копейки, а ездить зайцем в общественном транспорте он не умел, да и не хотел. Неспешная ходьба по городу хоть как-то способствовала притуплению той боли, да и боль в голове потихоньку начала утихать. О чем только не передумал Олег за этот день - мысли беспорядочно метались в голове, перескакивая с одного на другое...

-Ого! - только и произнес Борька, сам открывший дверь.

-Не ждал? - через силу улыбнулся Олег.

-Я тебе домой звонил, - как-то странно произнес Борис.

Олег все понял.... Это "ого", и удивленные Борькины глаза. Он резко выдохнул воздух, отчего весь как-то съежился, и опустил голову.

-Ну тогда покедова, - развернулся и медленно направился к лестнице.

-Постой, Олег, ты чего?

-Ты ж, поди, все знаешь, - устало произнес Олег, полуобернувшись.

-Заходи, - Борис распахнул шире дверь, приглашая Олега....

-Это что, правда? - спросил он, как только они прошли в Борину комнату.

Олег только кивнул головой.

-И давно это у тебя?

Опять кивок.

-И ты все время жил с этим? - искренне распахнул глаза Борька.

-А что? - Олег разлепил пересохшие губы и посмотрел открыто и дерзко на Борю.

"Вот он я... я такой! Что ж. Бей, ругай меня, учи жить, стыди... что там еще.... Давай, не стесняйся, мне к этому не привыкать", - словно говорили его глаза.

Тот поспешно потупил взгляд, словно действительно все понял.... Пять минут прошли в напряженном молчании. Борис бестолково скользил взглядом по комнате, избегая смотреть на Олега. А последний сидел с опущенной головой, неподвижно глядя в пол.

-Мне, в сущности, все равно, - первым нарушил тишину Боря.

-Переночевать сегодня пустишь? - отрывисто спросил Олег.

-Переночевать? - переспросил Борька, и не дожидаясь подтверждений от Олега, неуверенно пожал плечами. - Да ночуй, мне-то что.... Только у меня кровать-то одна.

Олег усмехнулся - раньше, когда ему приходилось задерживаться у Борьки допоздна, он, бывало, оставался у него на ночь. И тогда вопроса о кровати не стояло - они спали вдвоем, на Борькиной постели, повернувшись друг к другу спинами. Разумеется, ничего такого у Олега и в мыслях к Борьке не было, и такие вот ночевки не напрягали ни того, ни другого. А сейчас....

Борис понял эту усмешку.

-Я могу, вообщем-то и на полу поспать, так что ничего страшного. Просто пойми меня правильно - как-то неудобно мне после этого, - он помялся. - Непривычно.

-Что, боишься, изнасилую тебя во сне, а Бориска? - Олег шутливо приобнял Бориса за шею и притянул к себе. Стоило ли говорить, что это было сказано и сделано специально и намеренно - посмотреть реакцию. И реакция не заставила себя ждать - Борька вмиг покрылся пунцовыми пятнами и излишне поспешно освободился от захвата.

-Ты че? Ничего я не боюсь. Просто непривычно иметь... - он замялся и причину этой заминки прекрасно понял Олег - Борька подбирал нужное слово, - ...приятеля гомосексуалиста.

"Ну вот - приятеля.... А ведь раньше Борька не иначе как друг меня не называл", - горько подумал Олег. Они с Борисом, так же как и с Толькой, знали друг друга давно. Вместе щупали девок когда-то, вместе ушли в армию, одновременно с нее пришли, вместе восстановившись в институте, начали в нем учится. Только потом их дороги разошлись. Олег и Борька из института ушли, не закончив его. Олег подался на железную дорогу, а Борька - в коммерцию. Толян же институт благополучно закончил, но так и не смог устроится по специальности. Борькина коммерция не приносила тому хоть какой-либо существенной прибыли, и сейчас он снова начал практически с нуля. В сущности, самым везучим из них троих оказался Олег - работа машинистом на железной дороге ценилась и оплачивалась довольно высоко. Пусть не так высоко, как редкие Борькины барыши в везучие времена, но зато стабильно. Но как бы то не было, они продолжали дружить втроем, постоянно перезваниваясь, иногда собираясь на совместные гулянки (в последнее время все реже и реже), и вообще, всячески поддерживая контакты друг с другом.

-Бывшего приятеля, - уточнил Олег и остро взглянул на Борьку.

Тот ничего не ответил, да и что он мог ответить? Что полностью согласен с Олегом? Что, не смотря ни на что, продолжает считать того своим другом? "Он еще не знает, что у меня с Толяном произошло", - подумал Олег, наблюдая за тем, как Борька расправляет кровать.

-Ты есть хочешь? - спросил он, обернувшись.

-Нет, - соврал Олег.

Есть он хотел, с утра, кроме чая с мятой и засохшими печенюшками у него во рту ничего не было. Но ужинать - это означала встреча с Борькиными родителями, которые прекрасно знали Олега и всегда очень подробно расспрашивали того о его жизни. Олег чувствовал, что сейчас врать он не сможет, а говорить чужим для него людям всю правду о себе он не хотел. В сущности, он не хотел сейчас ничего - только лечь и спокойно уснуть тяжелым сном, начисто забыв хотя бы не надолго о том грузе проблем, что непосильной ношей повис у него на плечах.

-Сразу спать будешь или телек посмотришь?

-Я устал, Борь, сегодня, так что спать.... - улыбнулся Олег.

-Так у тебя что - с родителями рамсы получились?

Олегу совершенно не хотелось отвечать на Борькины вопросы, тем более на такую болезненную тему. Поэтому он ограничился сухим кивком.

-Я, Бориска, на полу посплю, если не возражаешь, ладно?

-Как хочешь, - равнодушно пожал плечами Борис. - Тогда я сейчас матрас принесу.

Олег остался один. "Ну вот, матушка и здесь постаралась, - невесело думал он, облокотившись об подоконник и глядя в черноту за окном с редкой цепочкой фонарей вдалеке. - Ну да ладно, жалко, что с Толькой так по-глупому вышло. Мог бы я и сдержаться, а тот, немного протрезвев, уже не вел бы себя так одиозно. А как бы он вел? Так, как ведет себя Бориска? Испуганно и осторожно, словно не я рядом с ним, а ядовитая змея, которую если трогать не будешь - она тебя не тронет. И прикасаться к которой, чтобы выкинуть - опасно и немного противно. Эх, други вы мои, вот она - первая проверка на вшивость. И каковы результаты? Господи, взрослые мужики, обоим уже скоро тридцатка, а ведут себя так, будто первый раз живого голубого увидели! Ну и что, что друг? Что теперь - хана всему? А, блин, это их дело. Как теперь ко мне относиться, кем меня считать после этого. А мне лишь бы ночь перекантоваться здесь - и все. А завтра.... Завтра будет завтра. Во всяком случае, на работу стоит пойти. Да не просто так, а с покаянием, чуть ли не на коленях к Решкину приползти. Мол, прости, отец, заблудшего сына. Первый и последний раз. А ведь, действительно первый! У меня ж раньше не одного косяка не было. И последний - это точняк! А ведь они ж сегодня меня ждали.... У меня же явка на десять была.... Ну ничего - кого другого отправили, поди. Интересно, искали они меня или нет? Стоп! У Решкина мой телефон записан".

Олег услышал, как в комнату зашел Борька, как стал раскладывать на полу матрас. Слышал, но не обернулся. Он так и застыл, упершись лбом в холодное оконное стекло, покрываясь таким же холодным липким потом.

"Телефон! Ведь он же звонил мне домой. Он не мог не звонить.... А дома мать.... Господи, неужели она и им еще сказала? Нет! Не-е-ет! Этого не может быть!"

-Я расстелил, можешь ложиться, - произнес за его спиной Борька.

Олег оторвался от окна и оттер рукою выступивший пот. Видимо, состояние его и впрямь было неважнецкое - Бориска удивленно уставился на него.

-Ты чего такой бледный?

-Спать хочу, - заставил себя улыбнуться Олег.

-Так ложись.

Он кивнул и стал раздеваться. Снял майку и взялся руками за пояс джинсов. И тут новая мысль пришла к Олегу, заставившая того немного вздрогнуть. Сегодня утром на пляже он так и не нашел своих трусов, поэтому надел джинсы прямо на голое тело. А сейчас.... Хоть Борька и не смотрел на него, занятый какими-то бумагами по своему бизнесу, но раздеваться в его присутствии догола - нет, это было слишком! Улечься прямо в джинсах? Так на матрас была постелена простынь, а на простыне - одеяло.... Олег нерешительно переминал с ноги на ногу.... "А чего я менжуюсь? Он все знает? Вот и пусть смотрит! Мне-то что...", - на этих словах Олег решительно расстегнул джинсы, и все-таки торопясь, поспешил их стянуть с себя. И все бы было нормально, и Борька бы ничего не заметил, если бы продолжал разглядывать свои бумаги. Но его угораздило именно в этот момент повернуться к Олегу.

-Послушай... - начал он и неожиданно осекся, уставившись на Олега.

-Че? - спросил Олег, как ни в чем не бывало, делая вид, что не замечает Борькиной ярко-красной растерянности. - Что ты смотришь на меня так? Голого не видел не разу? - Олег юркнул под одеяло.

-Нет, ничего, - ответил Борька после секундного замешательства. - Ладно, спи, - и погасив настольную лампу, вышел из комнаты.

Олег уснул только под утро....

***

Завтрак прошел в гробовом молчании. Родители Борьки ушли утром на работу и завтракали они вдвоем. Каждый не проронил ни слова. Олег не испытывал от этого никакого дискомфорта, ему просто не хотелось ни о чем говорить, да и не сильно-то его и напрягала такая ситуация. Все было как-то естественно.... Чего нельзя было сказать о Борисе. Он ерзал и вертелся на стуле, старательно опуская глаза, избегая смотреть на Олега. Видно было, что ему неудобно и, более того, если Олег поскорее уйдет, от этого будет лучше всем - и ему, Боре, в том числе. Олег прекрасно все понимал, Борькино состояние легко просчитывалось по нему самому, поэтому он не стал дальше испытывать терпение хозяина, а после завтрака поспешил распрощаться.

-Покедова, что ли? - он протянул Бориске руку.

Ответное рукопожатие, осторожное...

-Пока, - ответил кисло Бориска, и, словно спохватившись, торопливо добавил. - Ты давай, заходи, ежели что....

-А вот это вряд ли. И ты сам знаешь, почему, - ответил, как отрезал Олег. Но потом, немного смягчив тон, полушутливо продолжил. - Уж лучше ты ко мне. Посидим, пивца попьем, потрындим.... Лады? - и весело хлопнул Борьку по плечу.

Бориска машинально кивнул. Дверь захлопнулась.

"Было у меня два друга, не осталось ни одного. И Борька как ребенок, все под впечатлением ходит, боится чего-то. Чего? Что я его в свою веру обращать начну? Больно нужно. Эх, Бориска, Бориска, да если б я хотел, да неужели бы я этого за все десять лет не попытался сделать.... Ведь ценен ты был мне как друг, именно как друг.... А ты, небось, щас думаешь, что как сексуальный объект. И голым я вчера лег намеренно, да? Я же слышал, как ты всю ночь ворочался, не спал. Домогательств от меня ждал. Дурень! Вот с Толькой - с тем все понятно. Хотя дурак в этом случае я. Именно я.... Эх, да ладно, сожалеть и пытаться выправить все буду потом, сейчас самое главное - работа! Нет, сперва домой, потом на работу. И на работу лично. И к Решкину сразу в ноги. Ежели мать ничего сказать им не успела. Если....."

Дома никого не было. Да и если бы мать была на месте, Олега бы это не остановило. Он с наслаждением вымылся под душем, побрился, переоделся во все чистое, начистил туфли, взял свою банковскую карточку, на которой хранились все его сбережения, и только-только собрался выйти из квартиры, как нос-к-носу столкнулся с матерью, открывшей дверь. От неожиданности она выронила сумку, но быстро придя в себя, недобро посмотрела на Олега.

-Мне с работы звонили? - спросил он намеренно грубо.

Мать оправилась от первоначального шока, и подхватив сумку, молча зашла в квартиру. Олег остался стоять на пороге, в ожидании смотря на нее. Но мать, словно не замечая сына, так же молча прошла на кухню и плотно закрыла за собой дверь. "Бойкот, значит, - подумал Олег. - Ладно, хорошо, что хоть не большее. Хорошо, что замки не сменила в квартире, а то, ведь, запросто могла. А бойкот - он ведь не надолго. Прав был, Малыш мой - родители, они и есть родители, никуда они не денутся. Пообижаются недолго, нос поворотят - и все на этом. Малыш....".

При воспоминании о Женьке, обруч нехорошего предчувствия сдавил сердце. Женька так и не показывался, так и не звонил. Хотя Олег прекрасно отдавал себе отчет, что вчера его целый день дома не было, и, возможно, Малыш и звонил, но теперь мать ему об этом ни за что не скажет. Отдавал себе отчет Олег и в другом - в том, что Женька младше его на целых десять лет, и, вот, именно от этого и сдавило сердце.... Ведь у Женьки к нему не было никогда никакого меркантильного интереса, это-то и настораживало и пугало. Ведь, давай ему деньги регулярно - Олег был бы уверен, что Малыш к нему привязан накрепко. А так.... Так Олег не находил никакого объяснения тому, что удерживает Женьку около него. Он любил своего Малыша, любил так, как только мог, как умел.... А он? Олег вспомнил белобрысого паренька с собачкой, которого провожал Женька долгим взглядом, когда они сидели на лавочке, вспомнил и то, как это неприятно кольнуло его тогда. Вспомнил Олег и постоянную Женькину беспечность и показную веселость, которая иногда, и Олег это прекрасно видел, не совпадала с реальным Женькиным состоянием. Вспомнил он и то, что Женькины слова: "я тебя тоже люблю" не нашли никакого отзыва в сердце Олега, так как, как тогда казалось, были сказаны дежурно-нежным тоном. Он вспомнил все это разом, и в который раз пришел к печальному, но неизбежному выводу: Женька не питает к нему никаких чувств, ничего! Ни-че-го! Тогда что же? Что же заставляло его постоянно приходить к Олегу, звонить ему, встречаться с ним? Что его тянет к Олегу? Или тянуло? Олег не находил ответа и от этого его настроение, почти пришедшее в норму после утреннего душа, снова начало портится. Тем более что автобус, на котором он ехал, уже подъезжал к нужной остановке, на которой и находилось локомотивное депо. Куда Олег и направился, внутренне подобравшись и готовясь к неприятному разговору. Еще пока он ехал в автобусе, он почти убедил себя, что мать, если им домой звонили, не стала бы говорить ничего о наклонностях Олега. К чему? Ведь у нее спросили ясно - где Старченко? Она ответила - не знаю. Вот и весь разговор.

Если бы все было так, как убедил себя Олег....

Если бы...

Еще на подходе к деповской конторе Олег поймал на себе любопытный взгляд одного малознакомого машиниста, шедшего ему навстречу. Он, не останавливаясь, кивнул ему. И буквально спиной ощутил, как тот остановился и смотрит вслед. Неприятное предчувствие кольнуло сердце.

"Неужели?..."

Гомон, стоявший, как это всегда бывает, в кабинете Решкина, разом стих, едва на пороге появился Олег. Все взгляды скрестились на нем. Любопытные, настороженные, ожидающие, откровенно враждебные. Любые.... Но только не равнодушные.

"Пиздец..."

Сам Решкин, делая пометки в толстом журнале, удивленно поднял голову, не поняв причины установившейся тишины. Взгляд его встретился со взглядом Олега, из последних сил старавшегося сохранить на лице железную невозмутимость. Встретился только на мгновение, на какую-то секунду. Но этой секунды было достаточно, чтобы Олег понял. Что Решкин, да и все остальные, знают все. Как и то, что его ожидает....

-Иди в кадры, Старченко, там на тебя приказ есть, - глухо произнес Решкин, опустив глаза.

-Какой приказ, Юрий Петрович? - дрогнувшим голосом спросил Олег.

-Иди, там тебе все покажут.

Олег продолжал стоять в центре расступившейся толпы. Стоял, недоуменно глядя на Решкина. А тот, казалось, не замечал его, быстро что-то строча в журнале. Окружавшие его машинисты молчали, и в этой гробовой тишине Олег отчетливо ощущал, как гулко и быстро бьется его сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.

-Иванченко! - вдруг недовольно выкрикнул Решкин. - Где докладная?

Этот выкрик неожиданно разорвал липкую тишину и оцепенение. Заговорили все и разом. Заговорили, как ни в чем не бывало. Заговорили так, как будто не было только что здесь Олега, как будто не стоял он здесь, в центре кабинета. Заговорили, не обращая на него никакого внимания. Краем глаза Олег успел заметить нескольких своих близких приятелей. Никто не подошел к нему, никто не поздоровался. Никто его как будто не замечал. Олег нерешительно обвел взглядом толпу. Вот Игорь Белых старательно прячет глаза. Вот Пашка Медвянников преувеличенно внимательно разговаривает с кем-то.... Юрик Инкин повернулся к нему спиной.

Вакуум.... Олег словно оказался в плотном полиэтиленовом мешке с прозрачными стенками. Вокруг него образовалась пустота, пустота, в которой его никто не замечал. Старались не замечать....

Он словно очнулся от столбняка. Круто повернулся и буквально выбежал из кабинета. "Педик...", - невнятно прошелестело ему вслед.

Олег быстрым шагом шел, нет, буквально несся по конторским коридорам, не замечая никого вокруг. Как люди останавливаются и подолгу смотрят ему вслед. Как конторские барышни брезгливо морщат губы. Как мужики провожают его тяжелым недобрым взглядом. Он забежал в туалет и буквально налетел на выходившего оттуда Валерку Семенского.

-О! - только и произнес тот. - Ты откуда?

Более идиотского вопроса и придумать было нельзя. Но это самый идиотский вопрос был оправдан неожиданностью встречи. Причем здесь.... Причем сейчас...

-Отвали, - сквозь зубы произнес Олег, и забежав в первую попавшуюся кабинку, с силой захлопнул за собой дверь.

"Приехали! Это все - конец всему. Работе, жизни - всему! Боже мой, что делать? Что сейчас делать? Как смотреть в глаза? Ведь они всё знают. Все знают, все! Приказ.... Какой еще приказ? О взыскании за прогул? Так что Решка не мог сразу об этом сказать? Тем более, делов-то.... Расписался в приказе, и гуляй! Вернее, работай дальше. Тут что-то другое.... Что? Увольнение. Увольнение? Да как они посмеют? Да за что? За то, что я не такой как все? Как это молчаливое стадное большинство? За это увольнять? За прогул? Так за это не увольняют.... Кажется. А что тогда?"

Олег обхватил руками голову. Вчерашняя боль неожиданно вернулась к нему. Он тихо застонал. Впервые он не знал что делать, впервые у него не было никакого плана. Впервые его трезвое рациональное сознание отказалось ему подчиняться. И это было настолько необычно и настолько пугающе, что все его тело заполнила какая-то пустота, ноги подкосились, и Олег без сил опустился на унитаз.

Неизвестно сколько бы он так просидел, он совершенно потерял счет времени, пока дверь кабинки с силой не дернули. Олег очнулся от сковавшего его столбняка, усилием воли отогнал от себя эту дремотную пустоту, и с силой проведя ладонями по лицу, поднялся на ноги. Подождал, пока дергавший дверь не вошел в соседнюю кабинку и не устроился там обстоятельно. И только после этого вышел сам. Посмотрел на себя в зеркало. В отражении на него смотрел парень, с пугающей бледностью лица и большими серо-зелеными глазами, безразличными и пустыми.

В кадрах встретили его настороженно. Олег молча кивнул всем сотрудницам и привалился плечом к косяку. Безразлично ожидая.... Они смотрели на него, он - на них. Никто не решался первым нарушить тишину. Испуг и любопытство - вот что увидел Олег в их глазах. А еще сочувствие. Первый раз сегодня. И у первого человека в депо. Это была Катерина - молоденькая девушка, недавно здесь работавшая, которой Олег постоянно дарил шоколадки, когда ему приходилось бывать в отделе кадров.

-Что там за приказ, Катенька? - он улыбнулся только ей.

Улыбка получилась натянутой и фальшивой - он и сам это почувствовал. Но этот его вопрос словно вернул всех к жизни. Одна из сотрудниц, немолодая и плоская как вобла Вера, отвернулась к своему компьютеру. Другая - Ольга - склонилась над бумагами. А Катя, улыбнувшись Олегу, попыталась что-то сказать, но ее прервал хриплый прокуренный голос Гальки - старшей над ними:

-Иди сюда, Старченко, ознакомься с приказом.

Катенька поспешно потупила глаза, а Олег, не двигаясь с места, как можно равнодушнее спросил:

-Что за приказ, Галина?

-На увольнение. По тридцать третей. За прогул без уважительной причины, - она говорила как лаяла - хрипло и отрывисто.

Олег молчал, продолжая стоять на месте. Самое худшее подтвердилось, и теперь та самая пустота, что десять минут назад окутала его, теперь широкой полосой расстилалась впереди.... И не было у нее ни начала, ни конца....

-Ну что стоишь?

Безразличие.... Вот одним словом можно было охарактеризовать положение Олега. В каком-то тумане он подошел к стойке, в таком же тумане подписал внизу приказа: "Ознакомлен. Старченко", так же безразлично взял какие-то бумаги, кажется, среди них был обходной, и на ватных ногах вышел из кабинета. Равнодушно подошел к окну, равнодушно пробежал глазами обходной.

-Старченко!

-Олег! - уже более громко.

Он нехотя обернулся. В пяти метрах от него стоял Решкин. Олег тускло посмотрел на него пустыми глазами. Решкин приблизился, и увидев в руках Олега обходной, заговорил:

-Что, вручили уже? Ты извини, я не виноват, что так получилось. Сам же понимаешь, сейчас с этим дело строго. Вон, на улице люди стоят - приема ожидают....

Олег слушал его и не слышал. В голове крутились какие-то глупые мысли, типа: "А у Решкина прыщ на лбу вскочил". О большем, как и о том, что говорил сейчас Решка, вникать в его слова совершенно не хотелось. А тот настойчиво дернул Олега за рукав:

-Ты что не слышишь? - и дождавшись, когда Олег посмотрел на него, продолжил. - Единственное, что я могу для тебя сделать - это выхлопотать тебе по собственному. Думаю, это не составит особого труда, тем более у тебя до этого залетов не было.

Олег машинально кивнул.

-Так что ты не торопись сейчас с этим обходным. Придержи пока. А приказ - его ж всегда можно задним числом оформить.

Опять равнодушный кивок.

-Ну вот и ладненько, - Решкин заметно повеселел. - Иди домой, я после обеда переговорю с шефом, а ты мне перезвони вечером. Идет?

Кивок.

-Да что с тобой, Олег? Ты что как не живой? Всяко в жизни бывает, я понимаю, но не в петлю же из-за этого лезть!

-Я и не лезу, - Олег спокойно посмотрел на Решкина.

-Вот так, - утвердительно произнес он. - Слушай, Олег, - Решкин доверительно прикоснулся рукой к плечу Олега. - Это правда, что мне мать твоя сказала?

-Что? - Олег продолжал смотреть спокойно и равнодушно.

-Ну.... - Решкин замялся. - Что ты... это самое... ну... там... с пацаном, - наконец выдавил он из себя.

-Чистая правда.

-Ну ты даешь, - то ли в удивлении, то ли в восхищении произнес Решкин и крутнул головой. - Ладно, давай! Звони вечером.

***

Дома его ждала та же самая пустота. Мать делала вид, что Олега не существует вовсе. Пришедший после обеда отец лишь равнодушно-хмуро скользнул по нему взглядом и отвернулся. Да и сам Олег сейчас совсем не желал ни разговоров, ни встреч с ними. Пустили домой - и то ладно. Хорошо хоть не стали выгонять. Он закрылся в своей комнате и остаток дня, до самого вечера неподвижно пролежал на кровати, глядя в потолок таким же равнодушным взглядом. Думать о чем-либо совсем не хотелось. Вернее, не хотелось думать о работе, о том, что его сейчас ждет впереди - какая жизнь, где, с кем..... Еще точнее будет сказать, Олег старательно гнал от себя эти мысли, стараясь думать о чем-нибудь нейтральном. Но нейтрального у него ничего не осталось, события последних дней так резко переменили все его существование, что о чем он бы не подумал, мысли все равно предательски возвращали его в эту неизвестность. Неизвестность и пустоту, которые окутали его со всех сторон.

Олег не позвонил вечером. Не собирался он звонить и на следующий день. Он вообще не хотел ничего делать. То самое дремотное состояние, что внезапно пришло к нему в депо, не отпускало его, да и он не сильно хотел вырваться из него. Проснувшись утром, Олег еще долго лежал, смотря в потолок широко открытыми глазами. Вставать и что-либо делать совершенно не хотелось, да и, собственно, делать особо было нечего. Любое напряжение мысли касательно депо, вызывало лишь болезненную гримасу. А все остальное - какую-то непонятную усталость. "Вот и новая жизнь у меня. Хорошая. Честная, открытая. Свободная. Ведь я сам этого добился. А добился - значит, хотел. А хотел - так получай. Только странно - вот, что-то ничего и никого не хочется сейчас. Ни друзей (а они у тебя остались? ), ни врагов, ни знакомств, ни общения - ничего!"

Олег прекрасно осознавал, что рано или поздно, но встать, встряхнуться, ему придется. Придется идти в депо, подписывать обходной, забирать трудовую. Придется встречаться, общаться со многими людьми. Придется, наконец, определяться в этой новой для себя жизни.... Искать работу, налаживать взаимоотношения с родителями, искать Женьку. Словом, приспосабливаться к изменившимся условиям, мимикрировать..... А дальше - так и жить, привыкнув к этому. Но все это казалось таким далеким, таким несбыточным и почему-то таким мелким, что Олег как-то всерьез и не задумывался и не конкретизировал для себя детали своего будущего состояния..... Окружившая его пустота казалось важнее. Глобальнее. Нужнее, наконец.

Трудно сказать, сколь долго бы это все продлилось, но из этого оцепенения его вырвал телефонный звонок. Две заливистые трели неожиданно резко оборвались. Это означало, что мать сняла трубку параллельного телефона. Ее разговор был недолгим - через две минуты телефон ожил вновь. Олег, который не собирался брать трубку и вообще, вставать сегодня с постели, недовольно поморщился. А телефон все трезвонил и трезвонил не умолкая. Он пересилил себя и встал.

-Говорите.

-Решкин, доброе утро, - скороговоркой выпалила трубка. - Олег, ты?

-Я.

-Ну ты почему мне не позвонил вчера? Сегодня не звонишь?

-Забыл.

-Ты что там, совсем рехнулся? Ему тут, видите ли, по собственному выхлопотали, а он "забыл".... Чего молчишь?

-Я слушаю.

-Олег, да что там с тобой? Ты что как неживой? Переживаешь? Конечно, я тебя понимаю, но, ведь, не по тридцать третей же.... По собственному. Ты же сейчас переводом можешь попробовать куда угодно. Ну?

-Спасибо, Юрий Петрович.

-Да что там, спасибо! Давай, руки-в-ноги и мухой сюда. Оформлять все. Заявление писать, обходной и все дела. И давай поторопись, пока шеф в управу не уехал, или не передумал, чего доброго....

-А можно завтра?

-Ты... еб твою.... думаешь, что говоришь? - Решкин буквально захлебнулся, не находя нужных слов. - Короче, как хочешь. Хочешь, езжай сюда завтра, хочешь - послезавтра. Хочешь - вообще не приезжай! Мне поебать! - в трубке раздались короткие гудки.

Матерился Решкин редко и только тогда, когда его здорово допекали. Олег это знал и живо представил, как раскрасневшийся Решкин с силой бросил сейчас трубку на рычаг, распекая его, нерадивого, на чем свет стоит....

"Да и плевать..... - к нему вернулось его утреннее состояние умиротворенности и спокойствия, которое немного взбудоражил Решкин своими эмоциями. - Что я бегать буду? От себя не убежишь, а от судьбы - тем более.... Подумаешь, переводом.... Завтра-послезавтра приду и спокойно оформлю обходняк. Заберу трудовую - и век бы мне их не видеть вместе с ихними переводами".

Олег опять улегся в постель, накрывшись простынею и натянув ту до подбородка. Краем сознания он отметил, как хлопнула входная дверь - значит, мать куда-то ушла. Но это его сейчас совершенно не волновало. Этот родительский бойкот его устраивал во всех отношениях. Пока устраивал.... А что будет дальше - он не загадывал и старательно отгонял от себя эти мысли....

Звонок в дверь. Да еще такой наглый и настойчивый. Олег отвернулся к стене. Еще один, на этот раз продолжительней первого. Олег накрыл голову подушкой. Через паузу звонок зазвонил вновь, та так и трещал, не умолкая, пока Олег, матерясь и натягивая на ходу штаны, открыл первую входную дверь. Трезвон немедленно прекратился. "А может это Женька? - запоздало подумал Олег. - Странно.... Я почему-то про него уже и не вспоминаю. Ну конечно, это должен быть мой Малышок. Он!"

На пороге стоял Комар. Сашка Комаров - его приятель с давних времен. Стоял с сумкой через плечо, бутылкой пива в руках и с широкой белозубой улыбкой на живом подвижном лице. "Саня.....", - губы Олега против его же воли растянулись в радостную улыбку.

-Стартак, привет!

-Комарджоба, какими судьбами?

Олег с Комариком были давнишними приятелями. Познакомились они в депо, когда Комар еще работал там помощником машиниста. Познакомились, и быстро подружились. Да и не подружиться с Комаром было нельзя - он был настолько открыт, настолько притягателен, так всегда искренне радовался жизни, что многие, и в том числе Олег, тянулись к нему. Но по-настоящему близко Комарик сошелся только с Олегом. Нет, он был, разумеется, натурал, хотя Олег никогда серьезно на эту тему не задумывался.... Просто, наверное, было что-то родственное в них обоих, так как, едва познакомившись, они потянулись друг к другу....

А потом Комар уволился. У него были проблемы со здоровьем - высокое давление. И на периодических медицинских комиссиях его постоянно "рубили", не допуская до работы. Как мог, он сопротивлялся, выкручивался, пил какие-то травы, таблетки.... Как-то у него это пролазило. Но в один прекрасный момент ему сказали, что к профессии машиниста он - Комаров Александр Андреевич не годен по состоянию здоровья. Расстраивался Комарик недолго. Он уволился из депо переводом, уехал в Иркутск, где у него жила многочисленная родня и немедленно устроился там. В депо. Только уже в пассажирское - проводником багажного вагона. Работенка у него была не пыльная, получал он достаточно, на жизнь не жаловался, а наоборот, постоянно радовался ей как ребенок, не забывая при этом получать от этой жизни максимально возможные удовольствия. С Олегом они виделись редко - только тогда, когда Комар был здесь проездом, и если Олег в это время находился дома.

-А я в отпуске, Старррр, - радостно ответил ему Комарик, отчетливо выговаривая букву "р". Собственно, этим он дразнил Олега, так как тот картавил по жизни. Олег давно перестал обращать на это внимание, равно как и на то, что Комар постоянно придумывал ему новые прозвища. Да и сам он в долгу не оставался.

-И что? Ты спецом ко мне приехал?

-Так точно! Пива попить, девок полапать, на пляжу позагорать. А то, ты же знаешь, в Байкале особо не покупаешься. А уж после купания в Байкале никаких девок лапать не получается.

-Почему? - спросил Олег машинально.

-А потому как пиписька становится как милицейский свисток, - Комарик захохотал.

Вот что странно: с каждой фразой Сашки, с каждым его новым словом, словно пелена какая-то спадала с Олега. Словно кокон, до этого плотно стягивавший его, отваливался огромными кусками.....

-Да я вообще-то не только к тебе, - говорил меж тем Комар, оседлав стул и отхлебывая пиво. - К сынуле надобно съездить, бывшую свою повидать, к матери на могилку сходить, братана с теткой увидеть, племянницу за косу подергать, к Ленке в гости наведаться.... Так что у меня программа обширная, а времени мало. Ты-то как? Когда явка? - он говорил, расстегивая сумку и доставая оттуда две бутылки пива.

-Ежели явка сегодня, - то будешь пить это пиво, - он протянул Олегу бутылку. - Безалкогольное. Дорогое, зараза. Ежели явка завтра, то будешь пить это пиво, - протянул вторую бутылку. - Алкогольное. Дешевое, зараза!

-А если явка никогда? - Олег рассмеялся.

-Не понял. В отпуске, что ли тоже, Старченок?

-В бессрочном и неопределенном, Макар.

-Че-е-е? - Сашка поперхнулся пивом.

-Свободный я человек, вот что, бестолочь! - сказал улыбаясь Олег, открывая пиво. Алкогольное.

-Блин, Олега, что за херня? - с Комарика слетела его неизменная улыбка. - Уволился что ли?

-Хуже, Комаридзе, хуже....

-Уволили???

-Угу.

Комарик в немом изумлении уставился на Олега.

-За что???

-За то, что я голубой, - сказал ровно Олег, ничуть не изменившись в лице и спокойно глядя на Сашку.

-Бр-р-р-р, ничего не понимаю.... - Комар замотал головой. - У нас что, уже за это увольняют?

-Ну.... Не совсем за это. Официально - за прогул.... - Олег оборвал фразу на полуслове.

-А ты че, голубой? - казалось, Комарика это интересовало не сильно, и спросил он это так - для острастки.

-Идиот! Сказал же.... - Олег ничуть не сердился на Сашку. Просто это был их обычный стиль общения. Более того, Олег удивился, сильно удивился, что это его "известие" не произвело на Комарика ровно никакого впечатления. Казалось, того искренне поразило только то, что Олега уволили именно за это. Так и есть.

-От бляди.... - сказал на выдохе Комарик и покачал головой. - И кто же там такой в первую очередь? Решка, что ли?

Олег не торопясь рассказал ему как все было, начиная с того момента, как он не вышел на работу. Гулянку в компании тех самых пацанов он отпустил, а все остальное рассказал без утайки, не заостряясь только на своих эмоциях и переживаниях. Рассказал все, вплоть до недавнего телефонного звонка Решкина. Комарик слушал, разинув рот, изредка покачивая головой. Олег не мог понять - то ли в удивлении, то ли в восхищении. Но как бы то не было, рассказывая, он впервые, наверное, за последние дни почувствовал у себя под ногами твердую почву. Почувствовал уверенность и желание продолжать бороться с новыми обстоятельствами. Бороться за себя, за свое право ничем не отличаться от других.

-Это Решка, сука! - категорично сказал Комар, как только Олег закончил. - Только он мог растрепать по всему депо, а потом лебезить - "по собственному, по собственному".... Он всегда так - сделает пакость, а потом его совесть заедает. Он ведь и со мной тогда так же поступил. Ведь мог же в свое время результаты медицинского заключения в кадры не отдавать, а придержать немного у себя. Я бы за это время липу сварганил. Так нет же - мне в глаза пообещал - железно, мол, Санек, так я и сделаю! А сам, только я за порог - сразу Митрофановой - вот, Людмила Викторовна, Комарова комиссия не допустила. Что будем делать? Трус он, Старча!

-Мне-то от этого не легче.

-Блин, а когда ты успел стать голубым? - как-то буднично спросил Комар.

-Я им всегда был.

-Даже тогда, когда мы с тобой впервые познакомились? - недоверчиво переспросил Санек.

-Угум.

-Да какое там.... Пиздишь же! Помнишь, как мы с тобой двух телок сняли на Пятаке? Мы же тогда к ним домой пошли. Ты с одной, я - с другой....

-Во, блин, у тебя память, Сашка, - улыбнулся Олег.

-Да помню я все. Как ты мне тогда рассказывал, какой у вас классный затрахан был ночью....

-Врал.

Повисла пауза, нарушаемая лишь бульканьем пива. Комарик в два глотка осушил бутылку, небрежно поставил ее на мышиный коврик рядом с компьютером, оттер губы тыльной стороной ладони и только после этого поднял свои глаза на Олега. Но странно! В глазах этих не было всего того, что видел Олег за последние три дня у десятка людей. Они по-прежнему светились интересом и мягкой доброжелательностью вкупе с постоянными искорками, какими-то бесенятами, готовыми вот-вот вырваться наружу.

-Ладно, все это рок-н-ролл, как говаривал Кинчев. Это мы с тобой обсудим не за одной бутылочкой водки. Я о другом - что делать-то думаешь дальше?

-Хер его знает, Макарчик. Час назад я об этом и не думал. Делать ничего не хотел. А сейчас - ты как будто меня растормошил. Знаю, что делать что-то надо? Только что? Бежать к Решкину на цырлах? Или же завтра - спокойно и по тридцать третей?

-У тебя сколько стажа? - поморщившись, спросил Комар.

-Да лет восемь. Железнодорожного, - уточнил Олег.

-И почти тридцатка возраст. Так?

Олег кивнул, не понимая, куда клонит Комарик.

-Это что значит? Трудовую с тридцать третей ты можешь смело выбрасывать, тебя с ней никуда не возьмут. Я имею ввиду куда-нибудь в более-менее достойное место. А получается то, что ты, в свои тридцать, жизнь начнешь как бы с чистого листа. И со стажем - в ноль дней, ноль часов.

-Ты в каком времени живешь, Комар? - рассердился Олег. - Кому на хер сейчас моя трудовая нужна? Что, грузчиком на складе, у меня трудовую будут спрашивать?

-Грузчиком? Ну-ну.... - ехидно ухмыльнулся Сашка. - Ты же кроме того, что водить поезда больше ничего же и не умеешь.

-Ну и что? Научусь.

-Что, что.... Зачтокал тут, - теперь пришел черед сердиться Комарику. - А вот что - прекрати выебываться, и поехали прямо сейчас к Решкину. Поулыбайся ему, извинись, да пиши заяву по собственному. Забирай трудовую и дуй в пассажирское депо - переводом. Таким же точно машинистом. Усек, бестолочь?

***

Через сорок минут они уже ехали в автобусе, увлеченно рассказывая друг другу о событиях, что произошли в жизни каждого со времени их последней встречи. Вернее, рассказывал в основном Комарик (а рассказывать он умел), Олег же слушал с искреннем интересом. Неожиданно Комар прервался, и легонько толкнув Олега локтем, указал глазами на вошедшую только что девушку с длинными распущенными волосами. Олег повернул голову к Комарику и чуть укоризненно покачал головой.

-Ах, черт, я и забыл..... - рассмеялся Комар и тут же, без перерыва опять толкнул Олега локтем и наклонясь к самому уху, прошептал:

-А вон, смотри, недалеко от нее парень стоит молодой. Тебе нравится?

-Да пошел ты....

-А че ты? Я бы с ним.... того.... ага....

-Чего?

Комарик довольно рассмеялся.

-Да шучу, шучу, а то, вдруг, что подумаешь....

-А если подумаю? - теперь уже Олег толкнул Сашку локтем.

-Я откажусь!

Этот шутливый диалог, тем не менее, произвел какое-то магическое действие на Олега. Он почувствовал, что в него вливаются новые силы, он наполняется уверенностью и спокойствием.

Около депо они с Комариком расстались.

-Давай, Стартакин, иди к Решке, оформляй все, а я в цех схожу, Леху Сидорина гляну. Уже сто лет не виделись. Потом, ежели что, буду ждать тебя в курилке.

Олег кивнул, и они разошлись. Против ожидания, расставание с родным депо прошло быстро и безболезненно. Подписывание обходного, правда, отняло немного больше времени, чем хотелось, но что это по сравнению с тем, что у него чистая трудовая. Олег, ходя по этажам, сто раз успел себя обругать за свое утреннее малодушие. Народ, встречавшийся ему по пути, смотрел на него большей частью удивленно и любопытно. Но Олег старался ни на кого внимания не обращать и руки никому не подавать. Зачем, если видишь это депо и всех этих людей в последний раз?

Несколько раз он спускался вниз и выходил на улицу. Комарик, развалившись, как барин, хлебал свое любимое пиво в деповской беседке, именуемой курилкой.

-Ты скоро там? - крикнул он в очередной раз, когда Олег, щурясь от яркого солнца, вышел на порог.

-Скоро-скоро.... - передразнил его Олег. - Партком, профком, местком, завком, ебком.... - понаписали тут всякого бутора, ходи ищи этот сраный завком. Я и знать не знаю, где он находится.

-Полгода до пенсии, а завком не знаешь. Он же в.... - Комар прервался на полуслове, так как заметил, как изменилось лицо Олега. Обернулся. На пороге беседки стоял крепенький белобрысый невысокий паренек, и набычившись глядел на Олега. Олег как-то робко улыбнулся, и немного помявшись, неуверенно протянул парню руку:

-Привет, Игорек!

Парень демонстративно отвернулся, словно не замечая Олега и его протянутой руки, и выйдя из курилки, встал к ним спиной, закуривая сигарету.

-Чей-то за филин? - полупрезрительно спросил Комар.

-Помощник мой бывший - Гутаков Игорь.

-А-а-а-а, а что он тебе руки не подал? Поди, латентный гомосексуалист? - Комарик старательно выговорил каждую букву этой фразы. Вдобавок, говорил он довольно громко, так что Гутя их не мог не слышать.

-Ты где таких слов понабрался? - искренне удивился Олег.

-А, - махнул рукой Комар, - они тут все такие. Чего только про тебя не наслушался тут в курилке. Такое впечатление, что ты им шлюз открыл какой-то.

-Какой шлюз, что ты несешь?

-Ладно, иди подписывай свой завком. Он в цехе находится, горе. И так целый день с тобой тут угрохал. Давай, чеши!

***

Пять дней они с Комариком развлекались на полную катушку. Пять дней одного сплошного праздника, сопровождаемого шумными гулянками, ночными клубами, неизменными Комариковскими подружками, с коими он ухитрялся знакомиться самыми неожиданными способами, и так же неожиданно и резко расставаться. Олег принимал во всем этом самое деятельное участие. И это ему даже нравилось. Первый раз в жизни ему не надо было притворяться и делать вид, что ему безумно нравится вон та - с родинкой на щеке. Нет, он конечно же знакомился с ними, прекрасно ладил, но с первых же минут знакомства честно предупреждал, что у него другие интересы, и если девушка имеет какие-нибудь планы в отношении его, то тут придется ей остаться ни с чем. Иногда говорил об этом он, иногда Комар, а потом им обоим это настолько понравилось, что они уже наперегонки стали стараться сообщить своим новым знакомым об ориентации Олега, а потом сравнивали, у кого это лучше и интереснее получилось. Что-то гротескное было во всем этом, что-то нереальное. Но это самое нереальное совсем не напрягало ни Комарика, ни, тем более, Олега. А еще они заметили, что их новые знакомые, никто до конца не верил в то, что сообщал им Олег про себя. Да и как тут поверишь, ежели после того, как тоном торжественным и грустным Комарик сообщал своей новой пассии, что его приятель - гомосексуалист, а сам гомосексуалист в это время без тени смущения усаживал подружку этой пассии к себе на колени и норовил поцеловать ее....

Но всему приходит свой черед - пришло и завершение их гульбана.

-Погуляли, пора и честь знать, - сказал на шестой день утром Комарик, попивая свое любимое пиво. - Во-первых, денег у меня маловато осталось, а во-вторых, Старча, я только первый пункт своей программы выполнил - тебя увидел. А мне еще в район ехать надобно. Сына и тетку с братом повидать, там, у них погулять.... Так что, сам понимаешь.

-Ну и надолго ты там застрянешь? - спросил Олег, сладко потягиваясь на соседней кровати.

Ночевали они все эти дни, пока предавались радостям жизни, в однокомнатной квартире, которую сняли сообща на неделю в каком-то агентстве, специализирующимся именно на этих услугах. Сюда и приводил Комарик своих ночных и дневных дивчин, здесь же и предавался с ними утехам под отчаянный скрип пружин. Олег в это время, если не пил водку на кухне в компании другой прелестницы, то пытался заснуть на второй кровати, повернувшись спиной к сладкой парочке. Ни того, ни, тем более, другого, эта ситуация совсем не напрягала - оба относились к этому вполне естественно. Вот и сейчас, под мышкой у Комарика, где-то в области груди, сопела его недавняя знакомая, разметав черные кудрявые волосы по всему Комариковскому торсу. Сопела, и не думала просыпаться, хотя Комар и Олег разговаривали довольно громко.

-Надолго? - переспросил Комарик. - Да, думаю, тоже на недельку, может, полторы.

-Потом сюда?

-Ну да. С тобой еще раз прощальный банкет закатим - и аля-улю! Гони гусей! На восток, в родной теперь Иркутск, к постылым багажным вагонам, "к немытым тарелкам и яйцам вкрутую".

-Майк?

-Он, - кивком подтвердил Комарик. - Ну что, надо вставать и собираться. Нет, сегодня я буду только пиво, и только слабенькое. А то помнишь, позавчера "Балтики" шестерки наглотались, а наутро что было? Изо всех щелей выходило. А все ты - портер, портер, - передразнил он Олега.

-А по мне - так ничего, - ответил улыбаясь Олег.

-Правильно, у тебя глотка луженая, - немедленно ответил Комарик и тут же, без перерыва, легонько похлопал ладошкой по плечу дивчины. - Тетя маленькая лошадь, пора вставать!

-Сам ты кабан! - прохрипел низкий голос, в котором с большой натяжкой можно было узнать девичий.

-Ой! Проснулась, моя кисонька, проснулась, моя рыбонька! - запричитал немедленно Комарик. - Вставай деточка, пора домой. К маме, к папе, к братику Всеволоду. Вот только кофею у нас нема - Стартак вчерась пьяный банку с "Чибо" уронил за окно.

-Злые вы все. Уйду я от вас, - уже более естественным голосом сказала девица, и обернувшись простынею, которой они оба были укрыты, шатаясь пошла в ванную, по пути собирая детали своего туалета.

То, что на постели остался совершенно голый Комар, ничем, вдобавок, не прикрытый - ее совершенно не волновало. Комарика, впрочем, тоже. Он еще раз потянулся, а потом резко соскочил с постели и одним движением одернул шторы на окне. В комнату широким слепящим водопадом ворвались потоки утреннего света. Олег неосознанно, как бы стесняясь, окинул укромным взглядом пропорциональную фигуру Комарика. "Ох, хорош, демонюка, хорош! Блин, да что это я? Вот что значит - давно никого не было. Нет, надо после его отъезда пойти на охоту. И чем скорее, тем лучше, а то я скоро так и на стены начну бросаться", - с этими мыслями Олег заставил себя отвернуться и так же легко соскочил с кровати....

День прошел суетливо и бестолково. Они с Сашкой ходили по магазинам, выбирали подарки Комариковским племянницам, тетке, брату, и еще Бог весть знает кому. Потом покупали билеты, с кем-то там ругались по поводу отсутствия их на нужный поезд. Ну вот, наконец, все перипетии позади и отправление поезда через двадцать минут.

-Давай договоримся с тобой так, Олега.... - Комарик стоял на перроне подтянутый, энергичный, гладко выбритый, безо всяких следов похмелья на живом подвижном лице. - Пока я буду у родственников, ты уладишь все со своей работой. Договорились?

Олег вяло кивнул. С приближением отъезда Комарика на него снова начали накатывать волны усталости и страха перед своим будущем.

-Вот только не надо строить из себя мученика и борца за идею! - рассердился Сашка. - А то сейчас опять начнешь - "да зачем мне нужна эта работа? Да я в любой момент могу грузчиком устроится" и так далее.... Чтоб завтра же пошел в пассажирское со всеми документами! Понял? Нет, ты мне в глаза смотри, в глаза!

Олег заставил себя улыбнуться и посмотреть в глаза Сашке.

-Все будет нормалек, Санек!

-Блядь! - кратко и выразительно выругался Комар и хлопнул себя по ляжке. - Ведь надо было с тобой в это депо идти, а не пьянствовать с кем попало столько времени. Блин, хоть билет сдавай и тащи тебя в это депо!

-Да ты что, Комар, брось! - Олег недоуменно и испуганно посмотрел на него. - Ты что, совсем офонарел? Завтра и пойду! Ты не смотри на меня - ты-то с похмела никогда не болеешь, не то что я.... У меня оно по три дня выходит.

-Смотри у меня! - Сашка шутливо погрозил пальцем. - Ох, смотри! Приеду, первым делом с вокзала пойду в пассажирское депо и узнаю - работает ли там Старченко Олег Иванович? И ежели нет - берегись! Таких пиздюлей тебе навешаю, вмиг о своих мальчиках забудешь!

-Не забуду! - Олег рассмеялся.

-Забудешь-забудешь! О девочках начнешь у меня думать.

-Ладно, хватит мне тут пропаганды, залазь в свое корыто. Что мы тут, до самого отправления будем сопли пускать? - Олег заставил себя рассердится, и говорить намеренно грубо.

-Ага. А потом ты долго будешь бежать за поездом, махать мне рукой, наконец, запнешься о светофор, упадешь в лужу, где грязь пополам с соляркой. Вскочишь, и весь грязный и вонючий все равно будешь бежать, бежать, бежать.....

-А ты в это время расплющишь нос об грязное, засиженное мухами стекло, силясь меня разглядеть, и пустишь одинокую слезу.... - подхватил Олег.

Оба они рассмеялись.

-Ладно, бывай! - Комар хлопнул Олега по плечу, и не оглядываясь, заскочил в вагон.

-Помни, что я тебе сказал. Я не шучу! - крикнул он уже с подножки вагона.

А Олег, словно не слыша этих Сашкиных слов, поднял руку в прощальном жесте, и круто развернувшись, пошел в сторону вокзала.

"Вот и уехал. А я опять один. Один на один со всем с этим. И опять мне ничего не хочется. Прям как волной накатывает. Нет! Нет, бл*дство, расслабляться нельзя! Я ведь обещал. И я сделаю это, и даже не столько для себя, сколько для него...."

***

Сумеречные коридоры пассажирского локомотивного депо встретили Олега непривычной тишиной. Никто здесь не бегал между кабинетами, бесцельно не шатался. Толпы машинистов около инструкторской не наблюдалось. Да и сами кабинеты были не в пример его родному депо - обтянутые кожей двери с аккуратными и строгими табличками на них.

Без труда Олег нашел дверь с табличкой "Отдел Кадров" и на минуту задержавшись, резко выдохнув, решительно открыл ее. В глубине просторного кабинета, за столом сидели две уже немолодые женщины и сосредоточенно работали на компьютерах. При появлении Олега они враз подняли головы и в ожидании посмотрели на него.

-Здравствуйте! - Олег улыбнулся.

-Добрый день, - ответила одна из женщин, с пучком седых волос, собранных на затылке в тугой узел.

-Я по поводу устройства на работу....

-В качестве кого? - сухо спросила она.

-В качестве машиниста, - ответил Олег и опять улыбнулся.

-У нас сейчас нет приема, так что извините.... - подала голос другая женщина, на минуту оторвавшись от монитора.

-Я хотел бы переводом, с Октябрьского депо...

-Грузовик? - спросила первая.

Термином "грузовик" называли машинистов грузовых поездов.

Олег кивнул головой. Первая вопрошающе посмотрела на вторую. Вторая, сняв очки, отчего глаза ее стали какие-то беззащитные, устало потерла переносицу.

-К Лосевой его? - спросила она вполголоса.

-Пусть она сама решает, мы-то что? - ответила первая, и повернувшись к Олегу, сказала:

-Направо по коридору предпоследняя дверь - "Зам. начальника по кадрам". Лосева Ольга Михайловна. Идите к ней, это вопросы ее компетенции.

-Хорошо, спасибо, - Олег уже повернулся, чтобы выйти, как вторая, обращаясь к своей соседке, сказала:

-Ты позвони ей, на месте она? Постойте, молодой человек! - это уже к Олегу.

Он остановился. А сотрудница, набрав короткий номер, застыла в ожидании, вертя в тонких пальцах карандаш.

-Ольга Михайловна! Тут к нам молодой человек пришел по поводу устройства машинистом.... Нет-нет, с опытом, из Октябрьского.... Сейчас, минуту, - она отвела трубку в сторону и обратилась к Олегу:

-Вы давно уволились?

-Неделю назад, - ответил Олег.

-Говорит, что неделю, Ольга Михайловна.... Хорошо, я его к вам направляю, - и положив трубку, кивнула Олегу:

-Идите, направо, предпоследняя дверь.

-Спасибо, - повторил Олег.

-Не за что, - хором ответили женщины.

Зам. начальника по кадрам оказалась тучной женщиной в непонятно как сидевшей на ней, железнодорожной форме с четырьмя звездами.

-Здравствуйте, - вежливо поздоровался Олег с порога.

-Проходите, садитесь, - женщина указала рукой на стул возле стены. - Слушаю вас.

-Зовут меня Старченко Олег Иванович. Тридцать лет. Стаж восемь лет. Все это время работал в депо, сначала учеником, потом помощником, последние четыре года - машинист третьего класса. Взысканий по работе не имею, поощрений особых тоже....

-А не особых? - перебила его Ольга Михайловна и улыбнулась.

-Не особые? - Олег тоже улыбнулся и пожал плечами. - Так себе - благодарности разные.... от министра грамота есть ко дню железнодорожника.

-Ну вот, а говорите, нет ничего. Так, ну и что же вас заставило уволиться?

Олег подготовился к этому вопросу заранее, поэтому честно глядя в глаза начальнице и напустив на себя грустно-озабоченное выражение лица, ответил:

-Сложное семейное положение. У меня мать тяжело болеет, за ней уход нужен. А у "пассажиров" плечи короткие, не то, что у нас. Дома буду бывать почаще. Да и ближе на работу добираться.

-А где вы живете?

Олег назвал район.

-Да-да, конечно, к нам ближе будет, - согласно кивнула головой Ольга Михайловна. - А что же вы переводом не пришли к нам? Зачем у себя увольняться надо было?

Олег и на этот вопрос припас соответствующий ответ.

-Понимаете, мать на курорт возил. Нужна была неделя свободная.... Как-то посчитал, что я от этого ничего не теряю, - он виновато пожал плечами.

-Так-то оно так, - согласилась Лосева. - Только бы если вы к нам переводом пришли, процедура была бы куда как проще. А так.... - она задумчиво посмотрела в окно. - Конечно, машинисты нам нужны. Тем более, обкатанные. Но вопрос этот требует согласования с начальником депо. Так что сейчас я вам ничего конкретного сказать не могу, но думаю, вопрос будет решен положительно. Начальник сейчас в управлении дороги и вернется только к концу рабочего дня. Я обязательно согласую с ним ваш вопрос. А вы же приходите ко мне завтра утром. Если все будет нормально, то завтра же вас и оформим. У вас трудовая книжка с собой?

-Конечно, - ответил Олег, испытывая смутное, пока никак не объяснимое беспокойство.

-Давайте ее сюда, я посмотрю.

Олег протянул книжку. Начальница внимательно полистала ее, чему-то улыбнулась, и положила ее в ящик стола.

-Пусть она пока у меня побудет. Да завтра.

-Хорошо, - кивнул Олег, и поняв, что аудиенция закончена, встал.

-До завтра, Ольга Михайловна!

-Всего доброго.

***

Выйдя на улицу, Олег понял причину своего беспокойства. Фраза "если все будет нормально". Как понять нормально? А если не нормально? Да что, собственно, может быть ненормально?

Волновался он не зря.

В то время, пока он, анализируя состоявшийся разговор, задумчиво шел к остановке, в кабинете Людмилы Викторовны Митрофановой - начальника отдела кадров Октябрьского локомотивного депо раздался телефонный звонок.

-Алло, я слушаю, - ответила свое любимое Людмила Викторовна глубоким контральто.

-Дорогая, здравствуй!

-Здравствуй, Оленька! Что-то ты мне давно не звонишь?

-Ой, Людочка, комиссию из Москвы недавно только проводили. Замоталась тут вся, - Ольга Михайловна прямо-таки вся светилась радушием к невидимой собеседнице.

-Ну как, ничего не нашли? - выразила дежурное беспокойство Людмила Викторовна.

-Ну что ты..... У меня всегда порядок, - расплылась в улыбке Ольга Михайловна. - А у тебя как?

-Ай, да и не спрашивай! Ты гляди, какая погода на улице, а мы с тобой вместо того, чтобы отдыхать, сидим тут, паримся.

-Ой, да брось ты, Людочка! Что тебе мешает?

-Да то, что и тебе, Оленька! У тебя, вот, была эта самая комиссия, а у меня через две недели. Вот и сижу тут, хвосты подчищаю.

-Бедненькая, - Ольга Михайловна вздохнула.

В трубке повисло секундное молчание.

-Кстати, встрепенулась Ольга Михайловна. - Людочка, тебе мед алтайский не нужен?

-Почем? - живо заинтересовалась Митрофанова.

-Всего-то двадцать пять.

-Ой, а что так дешево? Поди, поддельный какой?

-Что ты, что ты? - Лосева даже замахала руками, как будто собеседница могла ее видеть. - Чистый, как слеза, а вкусный.... У нас один машинист пасеку свою держит. Вот и угощает меня по дешевке.

-А-а-а, - протянула Людмила Викторовна. - Угощать-то мог и за бесплатно.

-Да ну ты что, я у него сама не возьму.... Кстати, о машинисте! Ты такого.... Подожди, как его фамилия, сейчас гляну.... Вот.... Старченко "по собственному" оформляла неделю назад?

-Да, а что? - насторожилась Лосева.

-Так он ко мне пришел. Просится на работу.

-Ах, вон оно что, - рассмеялась Людмила Викторовна.

-Чтой-то он "по собственному" ушел? Чует мое сердце, что-то недоброе там.... Уж не тридцать третья ему светила?

-Правильно, Оленька, интуиция тебя не подводит. Я ему и хотела тридцать третью впаять. Да начальник за него заступился. А по-моему, так зря!

-Поди, за пьянку?

-Нет, за прогул без уважительной. Но тут хуже, - Людмила Викторовна понизила голос и интригующе замолчала.

-Что такое? - Ольгу Михайловну распирало от любопытства.

-Он голубой, - почти шепотом ответила Митрофанова.

-Какой? - не поняла Лосева.

-Голубой. Гомосексуалист.

-Батюшки! - ахнула Ольга Михайловна. - А с виду такой нормальный парень.

-В том-то и дело, что с виду, - назидательно проговорила Людмила Викторовна. - Так что ты, дорогая, выводы сама делай.

-Ой, ну да какая тут у нас для него работа будет? Конечно, откажу! Надо же! - не переставала удивляться Лосева, но потом, вдруг резко переменила тему. - Ну так что, Людочка, мед-то на тебя брать?

-Бери конечно, Оленька, если сама пробовала. Бери обязательно.

-Сколько тебе?....

***

Остаток дня Олег провел в какой-то гнетущей тоске. И тоска эта нарастала с каждым часом. Дома его не встретили никак - мать даже не посмотрела в его сторону, даже не обернулась при его появлении. Олег прошел в свою комнату. Письменный стол и компьютер покрывал густой слой пыли. Немудрено - Олег здесь не был почти целую неделю. Но убираться и приводить комнату в порядок совершенно не хотелось, более того, эта мысль вызывала почти физическое отвращение. Как и все, что окружало здесь Олега. Он ничком бросился на кровать и так и пролежал до самого вечера. Мысли? Да какие там мысли? Можно сказать, мыслей не было никаких - так себе, отрывочные воспоминания о приятно проведенных деньках, о той, прошлой жизни, о Женьке. Думки о Женьке были самыми неприятными. Олег сердцем прекрасно осознавал, что с Малышом покончено раз и навсегда. Но его сознание постоянно нашептывало ему, что это все не так, что Женька звонил, а его, Олега, это все время ведь не было дома.... Что Женька, возможно, изводится сейчас не меньше самого Олега, а то и больше, что он страдает.... Но это был обман и подсознательно Олег сам себя пытался убедить вот в этом обмане. Он прислушался к себе.... Но странно - Олег не ощутил знакомых позывов к Женьке. Тех самых, что согревали раньше душу, что заставляли жить его во имя Женьки, творить, двигаться вперед. Ничего этого почему-то сейчас не было.... Это и пугало.

Как и то, что ждет его завтра у Ольги Михайловны. Почему-то то, что два дня казалось простым и беспроблемным, сейчас встало неразрешимой стеной перед Олегом. Уверенность, непоколебимая прежде (и, главным образом, усилиями Комарика), что устройство его на новом месте пройдет гладко и без сучков, уже не была такой твердой. Более того, Олег начал все больше и больше склоняться к мысли, что завтра ему откажут....

***

С эти настроем, внешне подтянутый и спокойный, он переступил на следующий день порог кабинета Ольги Михайловны. Хозяйка кабинета, как и вчера, облаченная в нелепую железнодорожную форму, едва увидев его, расплылась в радушной улыбке.

-Олег Иванович, заходите, я вас жду!

Посмотрев на ее радушие, на такую широкую улыбку, Олег уже было решил, что его вчерашние подозрения и страхи были напрасны, но увидев глаза Лосевой - маленькие, настороженные, спрятанные в складках щек, он все понял.

-Здравствуйте, - сухо поздоровался он.

-Проходите, садитесь, - она, как и вчера, указала рукой на одинокий стул.

-Спасибо, я постою.

-Ну что ж.... - с лица Лосевой мигом слетела ее улыбка, и лицо приняло грустное, прямо-таки какое-то материнское выражение. - Мы вынуждены вас огорчить, Олег Иванович. Начальник депо запретил принимать вас переводом....

"Ну вот и все. И здесь допрыгался. Ну а теперь куда? В пресловутые грузчики? Господи, за что мне все это? За что? Что я не такой, как все? Что я отличный от вас? Воспитанных на вдолбленных вами себе же самими стереотипах? Как вы мне все надоели с вашей фальшью и не способностью понять человека. Понять, и что самое главное, принять его, таким, каков он есть. А не таким, каким вы его хотите видеть...."

-....хоть и не хватает, но начальник распорядился в первую очередь принимать тех, кто по разным обстоятельствам ушел из депо раньше. А такие люди у нас есть, Олег Иванович, - продолжала вещать Ольга Михайловна с почти что материнской нежностью и теплотой. - Но вы не расстраивайтесь, мы вас внесем в....

Неожиданная догадка промелькнула в мозгу Олега.

-Извините, Ольга Михайловна, - перебил он ее. - А вы с Митрофановой знакомы?

Лосева споткнулась, как будто с размаху налетела на невидимое препятствие. В глазах ее отразилась вся гамма чувств - растерянность, страх, отрицание, злость..... Но лишь на мгновение. И этого мгновения было достаточно Олегу, чтобы не ждать от нее ответа.

-Митрофанова... Митрофанова... - проговорила Ольга Михайловна, как будто что-то вспоминая, - кажется, ваш завкадрами? А что такое?

-Можно мне мою трудовую? - Олег подошел к столу и требовательно протянул руку.

-Пожалуйста, - чуть ли не надула губы Лосева. - Возьми.

-Всего доброго, - и не дожидаясь ответа, Олег вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Улица встретила его ярким светом, безоблачным небом и легким ветерком. Отойдя от депо, Олег присел на скамейку, вертя в руках уже не нужную сейчас трудовую книжку. Мимо проходили люди, разговаривали о своих делах, о работе, обо всем на свете. Олег прекрасно понимал все их разговоры, и от этого неприятно сжималось сердце. "А ведь завтра я бы мог быть таким же, как и они. Так же ходить мимо этой самой скамейки, не обращая внимания на того, кто сидит на ней. Так же беззаботно рассуждать о состоявшемся рейсе, так же ругать на чем свет стоит нерадивых слесарей. И вообще - так же радоваться жизни, так, как это делают они. А вместо этого - вот он я. Сижу на этой лавочке, и никто не обращает на меня внимание. Так же, возможно, как это делал бы я", - Олег тяжело поднялся.

"А куда идти? Домой? Так что там делать? Лежать, отвернувшись лицом к стене? Гонять свое масло по кругу, возвращаясь к тому, с чего начал? Ощущать всю ту пустоту, которая во мне и вокруг меня? Опять ругать себя за всю свою опрометчивость? Ругать и не находить выхода. Ругать и прекрасно осознавать, что ничегошеньки этой руганью не исправишь. Что все останется таким, как есть, и лучше уже не будет? А хуже? Да куда уж хуже-то, куда?", - он шел мимо вокзала. Шел, сам не зная куда. Но не домой - это точно! Домой возвращаться совершенно не хотелось. Да и зачем? Кто его там ждал? Кому он был там нужен? Нерадивый сын, оскорбивший родителей в самом святом, что у них было - в вере в него! Нет, туда дороги больше не было....

Олег шел, не разбирая дороги. Поднял голову и неожиданно увидел здание той самой конторы, где они с Комариком сняли на неделю квартиру. "А что? Это, наверное, судьба", - усмехнулся он и достал из заднего кармана джинсов свою банковскую карточку. Оглянулся, словно что-то вспоминая. Ближайший банкомат находился в здании вокзала, туда Олег и направился. Теперь в его движениях появилась некая цель. И движения эти из бесформенно-вялых превратились в энергично-целеустремленные. Он знал что ему делать. Во всяком случае, на ближайшую ночь. А что будет завтра, Олег не задумывался. Да и зачем? Ведь жизнь днем сегодняшним имеет свои преимущества, не так ли?

***

Все прошло на удивление гладко. Уже через час Олег стал обладателем ключей от однокомнатной квартиры, которую он обязывался сдать ровно через сутки. Время еще было предостаточно, день только-только перевалил за середину и выходить охотиться еще, в принципе, было рановато. Посему Олег, не торопясь, накупил в ближайшем супермаркете необходимый минимум продуктов, распихал их по холодильнику и от нечего делать прилег на кровать.

Странно. Никакой пустоты, никакой обиды, никакой неизвестности сейчас перед ним не стояло - наоборот, он в предвкушении ожидал наступления сумерек, строя в мыслях сценарии, один откровеннее другого. О том, что у него, в сущности, нет будущего - он и не задумывался. Перед ним была цель - четкая и ясная. Поставленная им самим себе на сегодняшний вечер. А это самое будущее сейчас казалось неясным, размытым и настолько далеким, что о нем не хотелось и думать.

На вокзале, как обычно бывает в это время суток, стояло плотное людское многоголосье. Люди бежали, торопились по своим делам, сталкивались, снова разбегались.... И человек, попавший сюда просто так, без дела, мог бы здорово растеряться. Но только не Олег. Знакомое охотничье настроение волной всколыхнуло душу, и он внутренне подобравшись, как ныряльщик с вышки, не раздумывая, окунулся в эту толчею.

Обычно охота происходила у Олега по одному и тому же сценарию - вначале он ходил, присматривался, выбирал. Потом, стоя в сторонке, наблюдал и оценивал. А потом, оценив и приняв решение, подходил и знакомился. Подходил просто, без тени смущения, хотя, вот именно этот пункт раньше казался ему чем-то недостижимым. Просто так подойти и заговорить с незнакомым человеком? Раньше это было выше его сил. Но опыт всегда приходит со временем, главное - пересилить себя и сделать этот первый шаг. Олег понял несколько вещей. Ежели он будет подходить к понравившемуся ему типу и что-то робко и невнятно лопотать, смущаясь и краснея, как невеста на выданье - в этом случае его ждет стопроцентная неудача. Если он, подойдя, будет просто молчать, а потом, собравшись, решит заговорить, то неудача будет тоже, процентов пятьдесят. А почти полный успех гарантирует внешняя невозмутимость и уверенность в себе. И подойдя, надо сразу заговаривать, уверенно, напористо, не забывая при этом улыбаться и глядеть в глаза. Это к Олегу пришло со временем, с опытом, и этап знакомства в его собственной программе съема уже не представлялся ему таким уж трудным - обычная рутина.

В этот раз наметанный глаз без труда выделил невысокого солдатика с вещмешком за плечами, который вроде бы как бесцельно слонялся по вокзалу, разглядывая витрины многочисленных киосков. "По-моему, ничего...", - Олег стоял наискосок от солдатика и делал вид, что старательно разглядывает расписание поездов. Оценив его со всех сторон, он еще раз совершил круг по вокзалу, дабы составить общее впечатление об остановке. Потерять солдатика он не боялся - если человек ходит от киоска к киоску и ничего не покупает, значит, времени у него вагон, и, скорее всего, он и будет продолжать так ходить, пока не устанет.... "Нет, надо подходить к этому, - думал про себя Олег, стоя на мостике перед вокзалом. - А то, как ведь всегда у меня бывает - погнался за двумя зайцами и не одного в итоге...", - щелчком выкинув недокуренную сигарету, он решительно вошел в вокзал....

Через двадцать минут Олег, уже вдвоем со своим новым знакомым, стояли на том же самом мостике и пили пиво, купленное, разумеется, Олегом. У солдатика поезд был рано утром, времени у него была уйма, и, в принципе, не должно было возникнуть никаких осложнений. Олег еще не подступался к главной теме - предложению пойти к нему, пока он исподволь оценивал своего нового знакомого, болтая с ним на армейские темы.

"Ну все - хватит! - решил он наконец, - чего резину тянуть. Вперед и с песней!". Как и следовало ожидать, пойти к Олегу солдатик согласился. Правда не сразу, а чуть поломавшись.... "Для приличия", - усмехнулся Олег, а сам же закурив новую сигарету, облокотился на перилла мостика.

-Не ссы, Леха, я тебя не изнасилую, - он чуть повернул голову и с усмешкой посмотрел на солдата.

-Да.... Эта... Я и не боюсь, - смущаясь, ответил его новый знакомый. - Чего мне бояться.

-Вот и правильно. Ну что? Двинули?

-Пошли.

Олег оглянулся напоследок, скорее по привычке, нежели по необходимости. Но лучше бы он этого не делал....

В десяти метров от него стоял Женька. Его Женька. Его Малыш. Стоял около темно-вишневого "Ниссана", уверенно оглядываясь по сторонам. Секунда - и их взгляды встретились. Женька как-то криво улыбнулся и нервно облизал губы. А Олег.... Он застыл, широко открыв глаза.... Мысли бешеным вихрем пронеслись у него в голове - "Как, откуда, почему? Что он здесь делает? Женька!!!"

-Женька!!!

Олег в два прыжка преодолел расстояние, разделявшее их.

-Женька!!!

Он схватил его за плечи, не обращая внимание ни на что вокруг.

-Ты где пропадал, малыш ты мой?

Олег старался заглянуть тому в глаза, но Женька старательно их прятал.... И вообще, обнимая его, Олег отметил какую-то вялость во всем его теле.... Апатичность.

-Малыш, да что с тобой? - Олег с силой его встряхнул.

-Пусти ты, че ухватился, - недовольно пробурчал Женька, глядя, по прежнему, в землю.

И в тоже время из салона "Ниссана" раздался голос - с характерным растягиванием гласных:

-Евгений, друг мой, что там случилось? Кто этот мужчина?

Олег ошеломленно отпустил Женьку.

-Т-ты.... - слова застряли в горле, словно вязкая липкая масса.

Женька мельком посмотрел на Олега, а потом снова отвел взгляд.

-Отойдем в сторонку, - кивнул он головой Олегу, а потом, обращаясь к сидящему за рулем мужику, чуть ли не вдвое старше его самого, сказал:

-Это мой старинный приятель, Володя. Давно не виделись. Мы пять минут поговорим, ладно?

В тоне Женьки отчетливо проступили заискивающие нотки, которые прежде никогда не замечал Олег в его голосе. Он недоуменно перевел взгляд на сидящего за рулем мужчину. Холеные руки, чуть брезгливая гримаса на лице - мужик вальяжно развалился на месте водителя, картинно выставив локоть за окошко.

-Но только не долго, мой мальчик. Нам надо спешить.

-Хорошо, Володя, только парой слов перекинемся, - Женька второй раз кивнул головой Олегу, по прежнему стоящему с удивленно-глупым выражением лица.

-Ну че стоишь, пойдем, отойдем, - в голосе его появилось плохо скрываемое раздражение.

Олег послушно отошел с Женькой в сторону.

-Короче, Олег, - начал Женька каким-то деловым тоном. - Ты, конечно, извини, но у меня есть другой мужчина. Я его люблю, и все такое. Извини, конечно, что я тебе не позвонил, не предупредил, но сам понимаешь.... - он развел руками. - Дела закрутили совсем. - Женька посмотрел на Олега, ожидая его реакции.

Олег молчал.

-Ты че на меня так смотришь?

Олег молчал.

-Короче, вот такие дела, - подытожил Женька. - Так что, давай, сильно не расстраивайся. Я, вон смотрю, ты себе нового заимел, - и он выразительно кивнул в сторону солдатика, по-прежнему стоящего неподалеку. - Одним словом, ты тоже не скучаешь.

-А ты? - спросил Олег как-то невпопад.

-А я - тем более. Вообщем, бывай! Меня не ищи, и лучше было бы, чтоб ты забыл обо мне. У меня сейчас жизнь совсем другая.

Что жизнь у Женьки и впрямь другая, было заметно по его прикиду. Куда девались потертые джинсы и сдвинутая набекрень кепочка. Перед Олегом стоял уверенный молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами, строгих черных брюках, идеально начищенных туфлях.

Тем временем, его благодетелю, видимо, надоело сидеть в машине - он вышел из нее и призывно, и в то же время, повелительно махнул рукой Женьке:

-Евгений, нам пора!

-Все-все, иду! - немедленно отозвался Женька.

-Ты на меня обиды не держи, Олег! Пока! - и протянул свою узкую ладошку.

Олег машинально пожал ее. Женька подмигнул, и развернувшись, быстрым шагом пошел к ожидавшему его Володе. А у Олега словно пелена с глаз спала, он словно очнулся от столбняка.

-Женька, постой!!!

Но тот, оглянувшись на минутку, лишь помахал Олегу рукой. Через мгновение, машина, неуклюже развернувшись, поехала вниз по дороге, набирая скорость и унося от Олега частичку себя самого. Его Женьки... Его Малыша...

Олег сглотнул подступивший к горлу комок. Сердце, его сердце правильно говорило ему - с Женькой покончено раз и навсегда. Но он всячески этому противился, продолжая убеждать себя в обратном. В том, что просто они с Женькой, его любимым Малышом, постоянно разминаются и не могут встретиться исключительно из-за самого Олега. Он убеждал, он старался убедить себя в этом. Но проклятый случай подсунул ему простое и прямое доказательство того, что сердце всегда право.... А может быть, это был не случай? Может, это судьба?

Олег, ссутулившись, шел по улице, не замечая никого вокруг. Опять эта противная слабость, опять эта проклятая пустота. И снова и снова - неизвестность.....

Топот шагов сзади.

-Олег!

Он обернулся. Солдатик. Стоит, запыхавшись, и виновато смотрит на него.

-Чего тебе? - хмуро и раздраженно.

-Насилу тебя нашел. А то смотрю, поговорил с каким-то пацаном и как сквозь землю провалился. Ты что, забыл про меня?

-Забыл, - честно ответил Олег.

-Мы в гости-то к тебе пойдем? - уже более радостно, и как бы по-свойски.

-Нет, - сказал, и не оглядываясь пошел вперед.

***

Вперед - в неизвестность. Вперед - в пустоту. Вперед, и в то же время, как будто на месте.... Потому что движению этому не было цели, а движение вперед без цели, наверное, невозможно. Но он упрямо шел.

Шел и верил, что, не смотря ни на что, он будет жить. Нет, не в физическом смысле слова "жить" - про это у Олега и мысли не возникало. Жить - это творить, созидать, работать, приносить радость себе и людям, а самое главное - любить и быть любимым!

И пока этого всего не было у Олега, вернее он потерял это все. Пусть глупо, пусть по нелепости, либо вполне осознанно и закономерно. Не в этом дело! А дело в том, что начинать жизнь с чистого листа, как говорил ему Комарик - это ведь тоже когда-то необходимо. Необходимо, чтобы понять эту самую жизнь, почувствовать ее вкус, тягу к ней, чтобы в полной мере осознать, что....

.....у каждого человека в жизни есть свой рубеж. Про который, быть может, он даже не знает. Многие так и проживают жизнь, не зная этого. А некоторые перешагивают эту границу, переступают свой рубеж. Бывает, сами того не ведая. А переступив, как бы заново рождаются. Нет, не так! Переступив, понимают, что сделать это было необходимо. Перейти.... Перейти и пойти вперед, не оглядываясь назад и не сожалея об оставленных по ту сторону ценностях. Только вперед! И пускай впереди пока пустота, пусть впереди нет никакой ясной цели - плевать! Главное - шагать прямо, с высоко поднятой головой.

А цель - что ж.... Может, когда-нибудь она и появится....

А вообще, так ли это важно?

***
Здравствуйте, дорогие мама и папа!
Хочу сразу же извиниться перед вами за несколько вещей. Первое - что письмо мое будет очень короткое. А второе - за мой такой внезапный отъезд. Ты, наверное, мама, успела заметить, что я взял из дома некоторые свои вещи. И, надеюсь, ты поняла, что я уехал. Спросишь, куда? Видишь по адресу. Надолго? Боюсь, что навсегда. С работы я уволился, вернее, уволили, но это не главное. Главное, что сейчас я буду жить самостоятельно. И, слава Богу, отдельно от вас. Ты не обижайся, мам, но сама понимаешь, последнее время жить мне с вами стало немного трудно...Ты не волнуйся - я вполне нормально устроился. Крыша над головой есть, есть и работа - а что еще надо на первое время...
У меня к тебе просьба, мам. Получи, пожалуйста, в депо мой окончательный расчет после увольнения. Доверенность, заверенную юристом, я тебе высылаю. А когда получишь, возьми сколько надо вам в семью, а остаток перешли, пожалуйста, мне. Адрес города ты видишь на конверте. А там дальше - главпочтамт, до востребования. Сделаешь, мам?
Во всяком случае, я надеюсь. Ну а если ты по-прежнему держишь на меня зло и обиду... Что ж - можешь не получать, я не обижусь.
Олег.

***
Здравствуй, мой дорогой сынок!
Олеженька!
Что же ты наделал, сыночка моя? Да как же так...Я проплакала всю ночь после твоего письма, а у отца - так вообще гипертонический криз. Мы не находим себе места. Зачем же ты уехал от нас? Сынок! Олеженька! Ведь ты же сын нам! Родной ты наш! Ну как мы можем на тебя обижаться? Какое зло на тебя таить? Мы с отцом много после того случая передумали, обо многом переговорили... Да какая разница кто тебе нравится, с кем ты хочешь дружить. Мы тебя примем таким, какой ты есть. В любом случае - ведь роднее тебя у нас нет никого.
Сына, если ты уехал именно из-за этого, из-за нашего с отцом неприятия твоего образа жизни, то возвращайся скорей! Я сознаюсь, хотя мне горько и стыдно об этом писать, что я была дурой. И ничего не понимала в вопросах сексуальной ориентации. Вот, когда ты гулял с Комариком (ты думаешь, я не знала, где ты находишься), я в это время перелопатила гору литературы, да и после твоего отъезда тоже... Ведь мы с отцом сначала не знали, где ты находишься. Веришь, нет, Олежка, но сердце все равно щемило - с тобой что-то не в порядке.
И я просто поняла, что тебя не исправишь и не вылечишь, да и не надо это делать. Сынуля! Приезжай! Живи и будь таким, какой ты есть. Знай, мы с отцом тебя любим. Любим любого, со всеми твоими недостатками и достоинствами. Приезжай, сынок. Ты бы знал, как нам плохо и одиноко без тебя! Если хочешь, ты будешь жить отдельно, в бабушкиной квартире. Это не главное. Главное - рядом с нами. Которые любят тебя, не смотря ни на что.
Олежка! Деньги я твои получила и все до копейки выслала тебе на "до востребования". Перевод, наверное, пришел раньше письма. Поэтому, я думаю, деньги на обратную дорогу у тебя найдутся. Ведь ты же приедешь, правда? Ну а если денег нет (Боже, на что ты там живешь, чем питаешься, что одеваешь, ведь скоро осень, а все твои вещи здесь), то дай телеграмму - мы тебе сразу же вышлем!
Совсем забыла - звонил тебе Толик, очень удивился, когда я сказала, что ты уехал. Просил адрес. Я ему ответила, что адреса с ама не знаю, тогда он попросил, чтобы я извинилась за него перед тобой. Наверное, есть за что?
И приходил еще один твой сослуживец. Зовут его Игорем, такой крепенький, невысокий. Тоже хотел тебя увидеть. Сильно расстроился, когда узнал что тебя нет, и в ближайшее время не будет. Все расспрашивал о тебе. А что я ему могла сказать?
Видишь, сынок, как люди по тебе скучают, не только мы с отцом. Приезжай, родной, приезжай пожалуйста!
Мы очень-очень сильно скучаем по тебе. И ждем! Будем ждать каждый Божий день. Тебя, нашу единственную кровиночку...
Олежка, прости нас с отцом за все! Прости за то, что мы тебе причинили такую боль! Прости и пойми!
Любящие тебя - мама и папа.

***
Здравствуйте дорогие мои мама и папа!
Во-первых, сразу хочу сказать спасибо, за то, что ответили мне и переслали деньги переводом. Они оказались мне как нельзя кстати - хоть вещей на осень прикуплю. А во-вторых, мама, что ты? Какие обиды? Я обид на вас не держу. За что обижаться? За то, что вы открыли мне глаза? За то, что именно благодаря вам я, наконец, нашел себя в жизни? Нет, мам, это мне впору извиняться за свое такое хамское поведение.
Простите!
И поймите, мама и папа! Назад, домой я уже не приеду. Как это не высокопарно звучит, но в одну реку дважды зайти нельзя. У меня сейчас своя жизнь. Жизнь новая, и наполненная смыслом. Спросишь, почему? Потому что - а) у меня есть работа; б) у меня есть где жить; в) и это самое главное! Я люблю и любим! У меня есть любимый человек, с которым я не расстаюсь практически не на минуту. Понимаешь, какое это счастье - любить! Да не так, как это было раньше, как мне тогда казалось, что я любил. Нет! Это все было не то. Я даже не могу описать словами свое теперешнее состояние. Ты знаешь, мам, мне кажется, что мне сейчас от жизни ничего больше не надо. Как бы это выразится поточнее... Я прошел так называемую "проверку на вшивость" от этой самой жизни... И считаю, что выдержал ее - тогда, когда у меня ни стало вмиг ничего! Ни вас (мне тогда казалось), ни работы, ни друзей, ни любимого человека. И я не сломался! И считаю, что получил достойную награду. Как бы там не было, не побоюсь этого слова - я счастлив!
Нет, мам, я назад уже не приеду. Ты уж извини меня...И мне, пожалуйста, больше не пиши. Лучше, я буду вам периодически названивать - где-то раз в месяц. Хорошо?
Теперь о вещах. Пригласи к нам Борьку, ты же знаешь, где он живет. Он поможет тебе продать мой компьютер и прочую технику. Я ему напишу, так что он будет в курсе. Деньги возьмите себе. Сразу предупреждаю - на главпочтамт больше ничего не высылайте, все равно я туда не хожу! Так вот... Деньги возьмите себе, а одеждой моей распоряжайтесь по вашему усмотрению... Кое-что можно и продать, кое-что пусть отец носит - вообщем поступайте, как знаете.
Ну, вот вкратце и все!
Не держите на меня зла и простите и меня тоже.
Думаю, что когда-нибудь, годика через четыре, я приеду вас повидать. Поэтому -
До свидания.
Олег.

***
-Олег, у тебя же глаза уже закрываются. Ложись спать.

-Я не хочу. Я лягу, а ты будешь ждать?

-Ну да - ведь скоро двери открывать.

-Я буду ждать вместе с тобой, хороший мой.

-Ложись спать, горе ты мое. Ты ж и так прошлую ночь не спал.

-И сегодняшнюю не посплю. Ведь одному тяжело.

-Ерунда. Я справлюсь.

-Ничего ты не справишься. Ишь, выискался мне тут!

-Ну что с тобой делать будешь.... Ох, чудик ты мой, ух! А ну ложись, кому говорю!

-Только вместе с тобой.

-Я так просплю.

-Не проспишь. Я тебя разбужу.

-Ты сам сейчас отрубишься.... Ладно-ладно, не смотри на меня волком, пошутил я, Олежка!

-Тогда давай спать. Заведем будильник и ляжем.

-Ну куда от тебя денешься...

-Никуда. Я просто хочу быть рядом с тобой. Ощущать тебя, обнимать тебя, целовать. Быть всегда-всегда рядом с тобой. И знать, что ты у меня один такой, любимый....

...

Через полчаса, когда Олег спал крепким сном бесконечно счастливого человека, человека, наконец-то обретшего свое счастье, свое единственное счастье....

....Комарик выскользнул из постели, аккуратно убрав руку Олега со своего плеча, постоял минуту, глядя на того влюбленными глазами. Постояв так, он нагнулся, и легонько чмокнув Олега в щеку, пошел открывать двери багажного вагона...

Поезд, дав протяжный гудок, въезжал на очередную станцию.

28.03.02