А не заказать ли мне самоубийство?

1  2  3

 
7.
Наутро меня снова ждал завтрак. Оладьи с джемом. Кажется я начинаю любить просыпаться утром еще больше. Сытый Барсик, мурлыкающий на моих коленях, горячие оладьи, ароматный кофе, что еще для счастья надо? Если бы вот так проводить каждое утро с любимым человеком, то и можно с полной уверенностью заявить, что жизнь удалась. Конечно, я рад и тому, что у меня есть теперь и друг, который ест как птичка, заставляя каждый раз смотреть на этот процесс и умиляться. Смотрит на меня прозрачными серыми глазами, иногда улыбается, снимая каменную маску со своего лица. Думаю, и так тоже начинать новый день не так уж и плохо. Если еще и вспомнить то, как я просыпался раньше, так можно вообще сказать, что все у меня отлично. Раньше каждый мой день начинался с чрезмерной заботы матери, ее лишних вопросов и нытье о моем будущем, моем примирении с Леной или, куда хуже, мечты о новой девушке в нашем доме. А теперь спокойствие, уют и ароматный запах с кухни, возбуждающий аппетит и желание поскорей проснуться. Еще несколько дней назад моя квартира пустовала, несмотря на то, что в ней обитали два живых существа, Барсик и я, но даже наше присутствие не давало ощущения жизни. Что же теперь изменилось?
- М-м-м. Да ты волшебник! – Пережевывая, не важно какой по счету оладий, проговорил я.
-Нет тут волшебства, все очень просто. – Снова пряча взгляд, ответил Вадим.
-Да не скажи. Не всякий может и пельмени то отварить, а тут выпечка вкусная. – И моя похвала подействовала, Вадим, слегка покраснев, смущенно глянул на меня.
Он, снова съев совсем немного, ждал, когда я управлюсь с оставшимися оладьями. А я, надо сказать, даже и не заметил, как тарелка опустела, и лишь когда дожевал последний кусок, понял, что впервые за долгое время переел.
-Спасибо, накормил! – Довольный я откидываюсь на спинку стула.
-Пожалуйста. – Вадим едва улыбнулся.
А я пустился в раздумья, как же мне культурно намекнуть на то, чтобы он ушел из дома на часок хотя бы, что ли. Думаю, он взрослый и должен понять меня.
- Слушай, ты не сходил бы сегодня в магазин, тут из продуктов купить кое-что надо? – Начинаю издалека, стараюсь сказать так, чтобы он сообразил, и мне не пришлось говорить все, как есть.
- Во сколько уйти и вернуться? – Как хорошо, что он такой понятливый. Только вот его взгляд мне не совсем понравился. Стальные глаза, не пугаясь и не прячась за челкой, смотрели в упор.
- Ну, в полдвенадцатого дня уйдешь и часа через два возвращайся. – Я специально оставляю себе по тридцать минут на то, чтобы сменить постель, если потребуется, ну и душ принять.
- Хорошо. – Отвечает Вадим и снова прячет глаза. А я отмечаю про себя, сегодня удалось увидеть и другое его выражение лица. Тревогу, смешанную со злостью. Мне не нравилось это, но и в тоже время доставляло удовольствие, раскрывать в нем что-то новое для себя.
До ухода Вадима, я весь как на иголках метался по квартире. То пыль решил внезапно протереть, показалось, что ее слишком много, то несколько раз обсудил с парнишкой меню на сегодняшний ужин. И вот когда наконец-то настал заветный час и Вадим ушел в продуктовый магазин с составленным мной списком, я немного успокоился и, спрятав вещи парня в шкаф, приняв душ, уселся на кухне в ожидании своего зверя.

И только входная дверь раскрылась, я осознал, как соскучился, и как мне не хватало моего Сергея. Мой зверь буквально с порога накинулся на меня, стоило лишь ему разуться, а мне подойти навстречу. Черт! Я возбудился мгновенно. Мы еле добрались до расправленного дивана, сегодня снова были резкие движения, никакой ласки. Я даже не протестовал, когда нагнув меня, сзади, он почти без подготовки вторгся в меня, принося боль и наслаждение одновременно. Я двигался ему навстречу, прикусывая от боли его пальцы, проникшие в мой рот. Я стонал и кричал от боли наслаждения, то облизывая, то снова впиваясь зубами в его настойчивые пальцы. Одной рукой он, схватив меня за волосы, удерживая, стал резко вдалбливаться. Черт! Такими темпами я могу получить и травмы. Но мой зверь так увлекся, что не обращал на мои просьбы замедлить темп ни малейшего внимания. Остановился он лишь тогда, когда излился в меня обильно. Но на этом не закончились мои терзания. Он перевернул меня на спину и вот теперь, поцеловав, оставив пару следов в виде засосов у меня на груди, опустился ниже и, захватив мой член губами, позволил мне наконец-то расслабиться и кончить. Не успел я содрогнуться от приятной волны, несущей опустошение и удовлетворение, как он, раздвинув широко мои ноги, снова вошел в меня. Только в этот раз двигался медленнее, целуя мою шею, мочки ушей, и шептал: «Мой хороший! Мой сладкий!» И я от этих обжигающих кожу слов плавился и уже забыл, забыл о его звериных повадках, о его грубости. Даже сейчас, если бы он, прекратив нежничать, снова применил силу, я простил бы его и принял, не сопротивляясь. Только бы слышать эти слова. В этот раз мы кончили почти одновременно. В этот раз на прощание у нас не осталось совсем времени. Не было ни чая, ни бесед, как обычно, он, одевшись, поцеловал меня у порога и захлопнул за собой дверь. Но через минуту, снова ворвавшись в квартиру, проговорил.
-Моя жена улетела, вернется в конце недели. Вечером до восьми заеду за тобой. Позвоню, спустишься. Будь готов. – И снова исчез за дверью.

Я ничего не понял. Но запомнил одно, он позвонит, и мы куда-то поедем с ним. Я просто не мог в это поверить. Наконец-то сегодня я с Сергеем буду рядом не только в этих четырех стенах. Осталось лишь дождаться. Дождаться вечера. Взглянул на часы, Вадим должен был уже вернуться десять минут назад. Я выглянул в окно, но нигде не увидел поблизости его силуэт в белоснежной рубашке и брюках. Черт! А если он опять удумал вернуться к тому, от чего я его попытался спасти. Черт! Я придурок, выгнал его, но ведь иначе никак не получилось бы встретиться с Сергеем. Да и Вадим выглядел вроде бы понимающим. Гадство! Я начинал нервничать. И с чего бы мне вот так беспокоиться о едва знакомом мне парне?! Бесцельно изучив углы квартиры еще пять минут, решаю выйти на улицу. Обуваюсь и распахиваю дверь. С поднятой рукой у звонка и полными пакетами продуктов стоит Вадим. Несколько секунд продолжалась эта немая сцена.
- Долго. – Первым нарушаю неловкое молчание и отступаю в сторону, позволяя парню войти в квартиру.
- Прогулялся немного. – Ответил Вадим, скидывая летние туфли, проходя с пакетами на кухню. Я последовал следом. Вместе мы, разобрав купленные Вадимом продукты и покидав их в холодильник, так и не заговорили. И неловкое молчание между нами переросло в уютную тишину, которую и не возникало желания нарушать. Надеюсь, мне это не показалось, но нам обоим нравилось это молчание.

Стрелки часов, медленно отбивая свой ритм, приближали вечер, а точнее, поздний вечер. Время, двадцать ноль-ноль, а от моего зверя так и нет ни ответа, ни привета. Я несколько раз, под удивленный и пристальный взгляд то стальных, то снова прозрачных глаз, переодел футболки. Поглядывал нервно на часы, но телефон по-прежнему молчал. В двадцать часов сорок пять минут я, наконец-то осознав всю наивность происходящего, захватив денег, обулся и вышел из квартиры. Ноги меня несли уже помимо моей воли в ближайший магазин. Успеваю купить виски и неспешно возвращаюсь домой. Телефон так и молчал. Если это была шутка, я убью его! Если изменились планы, неужели нельзя было просто послать смс? Злой и ненавидящий, казалось, всех мужиков, при этом собрав в голове тех, кто когда-либо меня кидал, вернулся домой. Скинув обувь, не заходя в гостиную, из которой слышался голос телевизора, вышагиваю на кухню. Достаю стакан, открываю виски и сам уже не помню, как так получилось, что четверть жидкости из бутылки оказалась сначала в стакане, а потом в несколько глотков во мне. Естественно я не закусывал. Я не помню, зачем вообще решил ему позвонить. Набрав номер после нескольких длинных гудков, слышу напряженное и нервное: « Да!».
- А я жду. – Черт и слышу свой заплетающийся голос. Хотел было бросить трубку, но выпитое сказалось и я такой весь смелый и сильный, дерзкий и сексуальный, жду пояснений.
- Не понимаю вас, Андрей. – Этот холодный и безразличный тон еще больше злит, и я уже, не отвечая за свои действия, продолжаю разговор.
- А по-моему все предельно ясно. Я жду. – Чувствую, как одновременно хочется дико ржать и выплеснуть то, что накопилось за эти дни, а вместе с тем не сдерживать рвущийся наружу ком в горле.
- Вы, наверное, что-то путаете, Андрей. – Снова металлический голос и равнодушие.
- Видимо, так и есть. Путаю путаницу, не распутать ее никому. – Наливаю снова виски, залпом выпив, поморщившись, очень хочу услышать хоть что-нибудь, что позволит его оправдать.
- Да вы пьяны! Не звоните мне больше. – И больше я ничего не смог ответить. Частые гудки. Я швырнул телефон в стену, тот, едва выдержав удар, с шумом упал на пол.
-Сука! Мразь! Ненавижу! – кричал я так, что наконец-то привлек внимание Вадима, все это время не вмешивающегося в мое активное заливание в себя алкоголя.
- Ты хоть закусывай. – Произнес он, остановившись в дверях, оглядев стол, на котором действительно ничего съедобного не находилось.
- Без сопливых разберемся. – И тут меня охватил дикий хохот. А Вадим, все так же, не шелохнувшись, стоял и наблюдал за мной.
- Я идиот! Я дебил! Я доверчивый у**ок! – сквозь смех орал я, уже не обращая внимания на парня. Наливал, пил и смеялся.

Очнулся я от громкого стука, а минутой спустя, открыв глаза, обнаружил себя на полу в той самой кухне. Свет горел ярко, на полу стакан, с пролившимся из него пойлом, и телефон, переживший падение. Меня тошнило. Я ползком добрался до туалета и, потеряв счет времени, в обнимку с фаянсовым, холодным и бездушным другом, провел остатки ночи.

Наутро, или это был уже день, я не знаю, не догадался посмотреть на часы. Отпив из чайника приличное количество воды, еле доплетаюсь до комнаты. Падаю на диван, закрываю глаза и, готовый уже провалиться в сон, внезапно подскакиваю и, не обращая внимания на резкую головную боль, озираюсь по сторонам. Я один, не считая спящего Барсика на подоконнике. В квартире не было Вадима. Я обошел все закоулки «однушки» и, не обнаружив в ней парня, вернулся в кухню. Присел на стул. Попытался вспомнить, что же вчера такое могло случиться, чтобы он испарился. Помню, как звонил Сергею. Черт! Я ему все-таки позвонил. Припоминая обрывки разговора, понимаю, что вероятно, с ним мне больше ничего не светит. От этой мысли захотелось снова выпить. На столе все еще стояла бутылка виски, на дне которой, на пару глотков, манила к себе янтарная жидкость. Открыв бутылку и осушив теперь уже ее, присаживаюсь на стул. На полу все так же валяется мой сотовый, тишина в квартире. На настенных часах стрелки перевалили за час дня. Мой зверь не приезжал и не приедет, наверное, больше. В кухне не стоит запах свежесваренного кофе и выпечки. Даже прозрачно-серые глаза, отливающие сталью, больше не посмотрят на меня из-за спадающей на лоб челки. Я снова один. И не имело смысла переезжать из родительского дома, чтобы вот так вернуться к тому, чего пытался избежать – одиночеству. Я одинок. Одинок, и никому не нужен. Остался в четырех стенах, как и раньше, наедине с собой. Но только вот в чем дело, я и себе не нужен. Я все это время пытался быть нужным хоть кому-то, кроме своей матери. Все это время я пытался заместить это чувство одиночества, разъедающее меня, словно черви разлагающееся тело, пусть даже на маленький намек необходимости во мне, кем-нибудь. Только, вот в чем дело, никто во мне так и не стал нуждаться, даже Барсик, к которому вернется его настоящий хозяин, оставивший меня в этих стенах, как предмет для сексуальных утех и обслугу для кота. Я просто тот, кто позволил использовать себя. Только и винить то некого, я знал, что все это на время. Я никогда не смогу полюбить так, чтобы и в ответ получить хотя бы такую же частичку этого чувства. Меня снова тошнит и я обнимаюсь с унитазом. Отправив в канализацию последние капли виски вперемешку с желчью, отползаю на кухню. Интересно, а Вадим попытался снова перейти улицу в неположенном месте? Я улыбнулся, и эта улыбка перешла в истерический смех. Кажется, я понимаю теперь слова этого парнишки. Я тоже умираю. Только умираю медленно и мучительно. Подобрав телефон с пола, присев и спиной найдя опору в виде стены, впервые рыдаю. Смеюсь и рыдаю. Верчу в руках сотовый. И он от такого удара еще работает, вот что значит не сенсорный, а обычный, кнопочный телефон. Перебираю контакты в записной книжке. Никому звонить не хотелось. Проверяю журнал входящих звонков, но мне со вчерашнего вечера никто не звонил. Вот и подтверждение тому, что я никому не нужен. Внезапно в голове прокрутились воспоминания того дня, когда я познакомился с Вадимом, как перепутал его с привидением. Вот смешно же, испугался словно дитятко, вообразив себе, что встретился со сверхъестественным. Вспомнил дождь стеной, ветер, живущий по своим законам, и газету. В памяти внезапно всплыла та самая газета и объявление в ней. Странно, но я запомнил этот номер. Пальцы самовольно набрали его в телефоне. Гудки. Никто не ответил, лишь автоответчик. Я смеюсь, но оставляю сообщение. – « Я делаю заказ на самоубийство!» Кидаю снова телефон и, скрючившись пополам на полу, от хохота не в силах подняться, засыпаю.

- Андрей! Андрей, проснись. – Слышу знакомый хрипловатый голос рядом, и кто-то усердно трясет меня за плечо.
- М-м-м. –Неохотно раскрываю глаза.
-Ну, наконец-то проснулся. – Недовольный и сердитый голос Вадима.
- Отстань. – Бурчу в ответ, а потом внезапно и окончательно проснулся. – Ты?
- А кого ты еще ждал? – удивляется парень и, убрав тонкими, артистичными пальцами со лба серебристую челку, улыбнулся, подмигнув стальными глазами.
- Ты не умер? – Зачем-то этот глупый вопрос из моих уст.
- Ну, ты же видишь живой. – Не прячет он улыбку. Помогает подняться и толкает в ванную. – Ты хоть мойся после запоев своих.
- Где ты был? – оборачиваюсь и все еще не верю в то, что он тут.
- Не люблю, когда пьют. Отчим пил. Я просто гулял. – Улыбка исчезла, и появился виноватый взгляд.
- А ночь? – Неужели он и ночью гулял.
- Сначала во дворе, потом в подъезде, потом опять двор. – Смущенно произносит он.
- Прости. – Не знаю, что еще сказать в свое оправдание.
- Все нормально. Я привык. – Отвечает Вадим и уходит в комнату.
- Я быстро что-нибудь приготовлю для нас. – Кричу из ванной и прыгаю под теплую струю. В голове бардак, не помог даже контрастный душ. Вадим жив, только из-за меня ночевал на улице. Я козел. Позволил Сергею овладеть не только моим телом, но и разумом. Я до сих пор готов простить его, если он даст более правдоподобное объяснение вчерашнему отказу. Хотя мне теперь будет стыдно за себя. Ну да черт с ним! Вадим вернулся. А еще заказное самоубийство! Во я идиот!
Высушив полотенцем волосы, переодевшись в сухую одежду, с ощущением чего-то нового, пью чай с бутербродами, а напротив Вадим. Все будет хорошо. Все наладится. Я попробую в это поверить.
Лишь смс, пришедшая почти сразу после моего звонка на странное объявление, не давала мне покоя. «Ваш заказ принят. Оплатите своей смертью». Прочитав, я стер его из памяти телефона, но вот из своей собственной памяти стереть не получилось.
Все действительно наладилось. Все снова вернулось на круги своя. Вадим никуда больше не исчезал. Лишь в оговоренное нами время выходил прогуляться на пару часиков. Но это только первые дни, а потом, радостно сообщив, что пристроился разносить газеты, уходил с утра и до пяти часов вчера. Я настаивал на том, чтобы он еще немного побыл дома, не нагружая себя физической работой, но Вадим остался непреклонен. А я все еще числясь на официальном больничном листе, просиживал эти дни дома, в ожидании возвращения Вадима вечером. Готовил ему на ужин то супы, то макароны «по-флотски». Я так и не решался позвонить Сергею, а он так и не объявился. Каждый день в течение нескольких дней ждал его с боевой готовностью. Намытый, побритый, со свежезаваренным чаем, ждал, как оказалось понапрасну. Каждый раз по окончании отведенного нам времени на встречу ненавидел себя, за ту слабость, за ту попойку, которая послужила моим напрасным ожиданиям. Он не приходил. Но теперь ничего не исправить. Все уже сделано. Так хотелось позвонить, но только возьмет он трубку, а дальше то что? Что сказать? Что я идиот и баба-истеричка, это и так понятно. Оправдываться меньше всего хотелось в этой ситуации. Я разрывался на части, вспоминая тот вечер, чувствуя виновным и одновременно оправдывая себя. Я все еще надеялся, что он хотя бы смс пришлет, или мне стоило первому ему написать? Уже не знаю, что правильно, а что нет. Может мне и нужно было действительно первому написать сообщение, но руки тряслись, и я боялся, что так еще больше разозлю его. А так у меня впереди еще месяц на проживание в этой квартире, который я оплатил заранее. Вот и сегодня, не дождавшись своего зверя, решил, что наверное, уже и не стоит его больше ждать. Он найдет себе другого, более послушного, вот такого, как его Барсик, терпеливо ожидающего своего хозяина. Хотя, даже я еще готов быть в роли домашнего питомца. Это омерзительно, что я позволил себе опуститься до такого, чтобы чувствовать себя счастливым и в этой роли.

Вечером, как обычно, вернулся уставший и счастливый Вадим.
- Ну вот, сегодня я опять осчастливил людей, - заявил он с порога.
- Не понял, - не сразу я вник в смысл его слов.
- Ну, теперь у них есть лишний повод уединиться и почитать и от лишнего освободиться заодно, - хихикнул Вадим. Секундное молчание, и я вслед за ним засмеялся.
-Какой ты заботливый, пойдем, и я о тебе позабочусь, - я отправился на кухню и Вадим, краснея, следом. Едва я накрыл на стол, и Вадим присел, как в дверь позвонили. Мы молча переглянулись, и я пожав плечами, мол, не знаю, кого там принесло, отправился в коридор. Пальцы дрожали, но открыли дверной замок. Стоило входной двери распахнуться, как я вздохнул облегченно.
- Все, не могу больше молчать! – Заявила, влетая в квартиру, Елена.
- Проходи, - решил не мешать ее боевому настрою, отойдя в сторону, позволил вихрем влететь в прихожую.
-Я должна тебя с ним познакомить, и … - ее взгляд направился через мое плечо, останавливаясь на стройной фигуре Вадима.
- Это Вадим, друг, - коротко пояснил я бывшей жене, но думаю этого ей будет точно недостаточно и меня опять ждет допрос с пристрастием.
- Очень приятно, я - Елена, жена, правда бывшая, - она, слегка оттолкнув меня, направилась в кухню, где за столом, над полупустой тарелкой с супом, склонив голову на бок и лукаво улыбаясь, сидел Вадим.
- Вадим, - улыбнулся он Лене, а она, не дожидаясь моего приглашения, присела напротив парня.
- Друг, значит, - хитро улыбались глаза бывшей жены, рассматривая, по ее мнению, моего потенциального любовника. Черт, она ведь наверняка так и думает. Только объяснять ей сейчас сложившуюся ситуацию и мои отношения с Вадимом не было никакого смысла.
- Просто друг, - присаживаюсь рядом.
- Вижу, можешь дальше не продолжать, - отведя взгляд от парнишки, вновь взглянула на меня Елена.
- Вот и замечательно, - уф, не придется рассказывать лишнего. Все-таки молодец моя Ленка, видит всегда так, как и надо.
- Ладно, так даже лучше. В общем, я хотела тебя кое с кем познакомить, завтра вечером придем, жди, - вот так просто ставит она меня перед фактом знакомства.
- И кто эта загадочная личность? Я же должен знать, кого завтра встречать с хлебом-солью, - стараюсь сдержать смех, да и Вадим, спрятав глаза за своей серебристой челкой, пытается не смеяться.
-Ничего смешного, - краснеет и дуется Ленка. Странно, она давно так не волновалась, не краснела и не обижалась.
- Ладно, рассказывай, с кем знакомить собралась, - мне теперь очень любопытно, кто мог заставить ее проявить давно забытые эмоции.
- Павел, - она улыбнулась.
- И? – что-то меня не устроил такой короткий ответ.
- Ну, вот завтра и увидишь. Кстати, как там поживает хозяин кота? – не стесняясь Вадима, интересуется Лена. А я подумал, а что если бы мы с Вадимом действительно были в отношениях, пусть даже только сексуального плана, Елена бы так же, не моргнув глазом, спросила. Или она действительно настолько хорошо понимает меня, что безошибочно и не рискуя моими отношениями, задает такие вопросы. Видимо, Елена когда-то купила аппарат для чтения моих мыслей, только никогда не признается в своем приобретении.
- А никак, давай я тебе потом все подробно расскажу, - не хотелось сейчас вспоминать и уж тем более рассказывать о своей истеричности.
- Ну ладно. Так во сколько нам завтра приходить? – Елена перешла на интересующую ее тему.
- Не раньше шести. И где нашла его? – теперь настала моя очередь ее пытать.
- На дне рождения подруги. Хорошо, придем к шести, - Черт! Она снова смутилась. Видимо этот Павел действительно ей нравится.
- А ко мне зачем приводить? На проверку? – эх, хоть оторвусь, воспользовавшись ситуацией, когда еще представится возможность язвить.
- Не начинай. Просто хочу, чтобы ты его знал, - Елена улыбнулась и обратилась к молчавшему все это время и созерцающему нас Вадиму, - Я что странная?
- Немного, - искренне ответил Вадим, пряча глаза за своей челкой.
- Все мы странные. Кстати, а зачем ты прячешь такие красивые глаза за челкой? – Елена не задумываясь, аккуратными пальцами с длинными острыми ногтями алого цвета, коснувшись серебристых волос, свисавших до кончика носа парня, убрала их за ухо Вадима. – Вот так намного лучше.
- Наверно, - неуверенно ответил он и коснулся пальцами уха, из-за которого выбивалась только что убранная прядь волос, а потом взглянул на меня.
-Лучше, - ответил я, завороженный его глубоким стальным взглядом.
-Ну ладно, мне пора, - Елена поспешила к выходу, а я еще несколько секунд никак не мог оторвать взгляд от краснеющего Вадима.
-Дверь за мной закрой, - крикнула бывшая жена из прихожей и я, словно очнувшись ото сна, поспешил, распрощаться с ней до следующего вечера.
- Посмотрим, кто так околдовал тебя? – Улыбаюсь ей у входных дверей.
- Не язви. И не говори ничего о его ориентации, прошу, молчи, - взгляд Елены впервые приобрел умоляющую окраску.
- Любишь, - закрыл за ней входную дверь, я так и понял, что этот мужчина вызвал в ней такие долгожданные чувства. Теперь она пытается бороться с собой, вернее привычкой подозревать всех своих потенциальных женихов в гомосексуализме. Некоторых из ее ухажеров мне довелось видеть, и я с ней спорил постоянно о их предпочтениях. Иногда, что случалось в крайних случаях, забавляясь, мы проверяли их на ориентацию. Пили вместе, и я, делая немного значительные намеки, пару раз проводил прекрасную ночь, наслаждаясь разовым сексом. Нередко раскручивал на простой поцелуй, и этого было достаточно, чтобы Елена избавилась от назойливого поклонника. И каким бы ни был результат, мы потом весело смеясь, пили вместе в каком-нибудь баре или кафе. Я жалел Елену, что она так и не могла влюбиться все эти годы, чтобы забыть о своей забаве. И вот те на! Все-таки встретила единственного мужчину, над которым не желает не то, что ставить наши опыты, но и вообще заговаривать об этом. Я рад за нее и надеюсь оно того стоит.

-Мне завтра уйти? – проговорил Вадим, едва я вошел обратно в кухню.
- Не понял, - его вопрос поставил в тупик.
- Ну, завтра, когда придет Лена с Павлом, мне уйти? – уточнил Вадим, и я, видя тревогу и неуверенность в его глазах, позволил себе потрепать его серебристую макушку.
- Нет, мы будем вместе, - улыбнулся, а его пальцы коснулись моих, задержавшихся в его серебряных прядях волос. Глаза Вадима пристально смотрели в мои глаза. Его тонкие пальцы маленькими шажочками поднимались по моим дрожащим от волнения пальцам, поднимаясь все выше и выше с каждой секундой к моему запястью. Но тут зазвонивший мой сотовый телефон заставил нас обоих вздрогнуть и отдернуть руки. Едва я взглянул на экран, как пальцы нерешительно, дрожа, нажали кнопку принятия вызова.
- Да, - тихо проговорил я, ожидая от предстоящей беседы все, что угодно.
- Спуститься можешь? – сухой тон Сергея.
-Когда? – понимаю, что разговор предстоит трудный и скорее всего он скажет и так очевидные мне вещи, чтобы я съезжал по истечении месяца.
- Сейчас, - словно приказал он, и я, кивнув невидимому собеседнику, отключился. Чтобы не забивать голову ненужными размышлениями о наших отношениях, наконец-то все закончится сегодня, обуваюсь.
- Я сейчас вернусь, - кидаю через плечо так и не обернувшемуся на меня Вадиму, выбегаю во двор. Подойдя к его машине, собирался уже сесть на переднее сидение, но меня встретила приоткрывшаяся задняя дверь. Я влез в салон и, усевшись поудобнее, решился взглянуть на зверя.
- «Ну, давай, скажи, чтобы я пошел нахрен! Скажи, что я идиот, который все разрушил сам, и я свалю!» - мысленно готовил я себя к предстоящим событиям.
- Заболела дочь, я не мог уехать, - внезапно оправдывается Сергей, и я устремляю на него удивленный взор. Он, обернувшись с водительского места, поймал мой взгляд своим.
- Прости, - его голодный взгляд хищника заставил прирасти к сидению и снова почувствовать себя его добычей. Как же мне не хватало этого чувства.
- Не дури больше, – я понял, что он уже не злится, он улыбнулся, и я сдерживался, чтобы не кинуться к нему на шею.
- Не буду, - обещаю, и как камень с души упал, он снова приедет ко мне.
-Завтра приеду, - улыбается Сергей, и я понимаю, что если сейчас мы не разойдемся, я совершу глупость опять.
- Буду ждать, - улыбаюсь в ответ и покидаю в спешке его машину. Он даже не пытался остановить, хотя это и верное решение. Нельзя открыто палиться, тем более мы во дворе, где много любопытных глаз.

Вернувшись домой, застаю Вадима за просмотром очередного вечернего фильма. Присоединяюсь к нему. Только мысли уже об одном, скорей бы утро, скорей бы пятница. И у меня будет хотя бы час, чтобы насладиться объятиями своего зверя. Пусть час, но и этого мне вполне достаточно.
Весь оставшийся вечер мы практически не разговаривали, лишь обсудили мой график работы на следующую неделю. Мне теперь не было необходимости загружать себя работой. Почему-то совсем не хотелось возвращаться к старым привычкам. Я наконец-то как все нормальные люди, подумал о своих выходных и то, что в принципе вообще-то совсем не плохо иногда быть дома. Выспаться, приготовить для себя и Вадима что-нибудь на ужин, в перерывах встречаться с Сергеем. Кажется жизнь постепенно налаживается. И я решил в этот вечер, что с понедельника, буду как все работать «два через два».


***


Утром, проводив Вадима, я весь извелся в ожидании своего часа. Как и раньше, ровно в двенадцать дня открылась входная дверь. На пороге появился он, мой зверь, в деловом костюме. На ходу развязывая галстук, скидывая пиджак, он утянул меня за собой на диван. Сегодня словно все было иначе. Он впервые был нежен. Он целовал меня так, как еще ни разу не поцеловал до этого. Его нежные ласковые губы буквально покрыли каждый сантиметр моего тела, а когда он вцепился в мочку моего уха, то я услышал те слова, о которых и не мечтал даже.
- Хороший мой, глупенький мальчик. Дай мне месяц и все будет иначе. Один месяц и я твой, - я, кажется, готов был кончить лишь от его шепота. Мои руки притянули его лицо ближе, и теперь уже я впился в губы Сергея, заставляя отвечать на мой настойчивый поцелуй. Он, отстранившись от меня, опустился ниже, в этот раз почти не терзая мои соски, поцеловав живот, захватил головку моего возбужденного члена. Руками поглаживая яички, начал интенсивные движения головой, одновременно лаская языком мою плоть. Я еле сдерживал стон, который вырывался, не желая задерживаться во мне. Я едва не кончил, когда Сергей, прервавшись, выпустив мой орган, готовый излить семя, захватил губами яички и, поласкав их, снова захватил член. Кончил я быстро и, на удивление, он проглотил мою сперму. Вот на этом все хорошее и закончилось. Широко раздвинув мои ноги, он без подготовки вошел в меня, снова проявив свои звериные инстинкты, позабыв о моей боли. Двигался с неистовой силой, словно лев, настигший свою жертву, игрался со мной, убивая. Мне снова было больно, но и с этой болью пришло наслаждение, и я снова возбудился. Кончил он обильно, и не выходя из меня. Но мне уже было все равно. Мне хотелось в тот момент, чтобы он скорее оставил мое тело в покое. Не знаю, смогу ли я привыкнуть к его дикости когда-нибудь?

Мы снова пили чай на кухне. Еще десять минут и он уйдет. Мы увидимся опять только после выходных.
- Через месяц развод. – Отхлебнув чай, равнодушно произносит он.
-М-м-м, - не знаю, что и сказать, и радость тут не проявишь, да и любопытство проявлять тоже не культурно.
- Не приеду весь месяц, за квартиру потом отдашь, - снова произносит он, смотря мимо меня, а я старательно пытаюсь поймать его взгляд.
- Почему? – не могу сдержать вопрос.
- Потом все расскажу, - он попытался улыбнуться, все еще не смотря мне в глаза.
Через десять минут он ушел, оставив меня одного на целый месяц. Не знаю, смогу ли я? Но если он обещал, то, несмотря на недавнее нарушения своих слов, попытаюсь дать ему второй шанс. И подождать этот гребаный месяц.

***


В шесть часов вечера мы с Вадимом пирогами, салатами, купленными в супермаркете и запеченной курицей, встречали мою бывшую жену и ее нового жениха. Павел оказался невысокий, ну примерно моего роста. Темно-карие глаза, черные волосы, не такой стройный, как Вадим, видно по его рукам, что оголяли короткие рукава футболки, он ходил в качалку. Ну, вообще симпатичный малый, но я думаю, он стопроцентный «натурал». Усевшись на кухне и выпив за знакомство, мы непринужденно болтали. Оказалось, Павел был душой любой компании. И анекдоты знал и интересные случаи из жизни. Лена постоянно поглядывала на него и краснела. Павел периодически чмокал ее, то в нос, то в щечку, то в губы. Это умиляло и меня и Вадима, кажется, тоже. Как бы мне хотелось, вот также непринужденно с любимым сидеть рядом, не стесняться окружающих, не бояться осуждения и презрения. Только я сам труслив, и чего уж ждать такой инициативы от кого-то. Я сам никогда не позволю себе, даже при хорошо знакомых мне людях, ну, допустим, при Ленке целовать своего парня.
- А вы - геи? – прозвучал внезапно вопрос от Павла.
- Я - да, - решаю, что мне уже нечего скрывать. Елена все равно расскажет ему, не сейчас, так позже.
- Анекдоты тогда отпадают, - улыбнулся Павел, а Ленка облегченно выдохнула. Надо же как культурно то он узнает о моих предпочтениях.
- А чего? Давай послушаем, - меня начинает злить его чрезмерная самоуверенность в своей остроте.
- А давайте ка мы лучше выпьем еще немного, - влезла в беседу Елена и, локтем подтолкнув Павла, дала понять, что пора наполнить наши стопки. А пили сегодня мы коньяк.
Больше напрягающих моментов не возникало за весь вечер. Мы пили, смеялись над глупыми шутками, кажется даже Вадим, охмелев, рассказал пару интересных юморных историй. Помню, переместились в гостиную и танцевали. Мы с Еленой повторили наш коронный танго, Вадим и Павел аплодировали. А дальше все словно в тумане. Не помню ничего. Отрывки фраз, и то не факт, что это было не во сне.
Проснулся от визга и крика Лены. Не сразу удалось мне разобрать смысл ее слов. И лишь когда я получил пару приличных пощечин, привстав, хватаясь за больную голову, понял, отчего она так кричала. Я лежал на полу в обнимку с ее Павлом, мы оба были обнаженные. Павел все еще спал. Лена кричала.
- Мразь! Сука двуличная! Ненавижу тебя! Ты мудак! Я же просила тебя не трогать его! Я же просила!- Рыдала Елена, собирая свои вещи. А я никак не мог вспомнить, как такое могло получиться. Рядом в кресле сидел Вадим, зажав уши руками, голова его снова была опущена.
-Чего ты молчишь!? Дождался, когда все уснули, и запустил к нему свои гадкие пидорские ручонки?! – В бешенстве орала Лена, а мне было противно слушать ее. Я впервые слышу подобные слова в свой адрес.
-Леночка, что случилось? – Вскочил Павел, и не обращая внимания на то, что стоял сейчас абсолютно обнаженный, приблизился к своей подруге.
-Иди ты на хер! Идите вы оба туда! Пидоры гребаные! – Лена направилась к входной двери. Павел с ненавистью во взгляде оглядел меня и быстро оделся, только Лена, не дожидаясь его, выскочила из квартиры.
- Запомни, мудак, если я не помирюсь с ней и не вобью в ее голову, что из нас двоих пидор только ты, я вернусь и придушу тебя, - он выбежал вслед за Еленой, громко хлопнув дверью.
- Что случилось? – оборачиваюсь я на испуганного Вадима.
-Не знаю, я проснулся от ее крика. Я ничего не помню, прости, - подобрав под себя ноги и уткнувшись в ладони лицом, проговорил Вадим.
- Я не трогал его. Ладно, потом разберемся, - я привстал и отправился в ванную, но меня перехватил звонивший сотовый. Не раздумывая, отвечаю на звонок.
- Ну ты и мразь!- Шипит Сергей.
- Что? – Ничего не понимаю.
-Через полчаса приеду! – Зло кинув в ответ, Сергей отключился.
-Мне кто-нибудь вообще сегодня что-нибудь нормально объяснит? – Кидаю телефон об пол, и в этот раз он рассыпается на части. Полчаса, и чувствую моя жизнь изменится.


 
9.
Я стоял во дворе и жалел, что не курю. Как мне захотелось покурить сейчас. Только бросив эту вредную привычку еще в студенческие годы, с умыслом о здоровом образе жизни, сейчас сожалею о своем решении. Конечно, никогда не поздно начать курить заново, но для этого мне нужно сбегать в магазин, а я не могу уйти, пока не поговорю с Сергеем. И что я ему мог сделать? Жаль телефон разбил, и не узнаю, звонил ли я ему ночью?! Увидев въезжающий во двор его «форд», возвращаюсь в квартиру. Вадим убежал прогуляться, обещав вернуться не раньше, чем через пару часов. А я не мог оставаться в четырех стенах, я вообще не мог нигде сейчас находиться. Ни дома, ни на улице. После сегодняшнего утра я вообще не знаю, что делать. Ну ладно, дождусь Сергея, а там и начну решать все проблемы по мере их поступления.
Дверь раскрылась и, не разуваясь, в квартиру влетел Сергей. Мой разъяренный зверь. Только разговаривать он не был настроен. Со всего размаху заехал мне в челюсть, от неожиданности я пошатнулся, но устоял. Только второй удар настиг меня сразу же, и я упал. Сергей не останавливался и, вместо рук, теперь меня добивали его ноги. Я лишь успел закрыть голову от его сокрушительных ударов.
-Мразь! Я же просил дать мне месяц! – Отошел он к окну, оставив меня на полу корчиться от боли.
- Не понимаю тебя, – еле проговорил я. Все еще тяжело дышалось.
- Не понимаешь? А это? – Зло крикнув, он вытащив из кармана конверт, рассыпал из него с десяток фотографий на пол около меня. Я, подобрав ближайшие ко мне две фотографии, поднес к глазам и не сразу сообразил, что на них мы, трахающиеся с Сергеем в разных позах. Не веря тому, что увидел, я, привстав, перебрал все остальные фотографии на полу, и на всех лишь наши совокупляющиеся тела.
-Откуда? – смотрю на Сергея, пытаясь поймать его, пусть и гневный, взгляд.
- Это ты меня спрашиваешь? Ублюдок! – вновь взорвался он, но больше меня не тронул.
- Я не делал их, - зачем оправдываюсь, он все равно не поверит.
- Сука, где камеру прятал? – Сергей раскрыл шкаф и, раскидав из него все вещи, так ничего и не нашел.
-У меня нет камеры, - пытаюсь сдержать слезы.
- Мне теперь похер! Есть у тебя камера или нет, ты испортил мне жизнь. Ну ладно жене бы прислал, ну нахрена рассылать и моим детям, и коллегам? – я слушал его и вообще не понимал, о чем он.
- Как ты не хотел меня уничтожить, я разберусь с этим, но, тварь, я даю тебе два дня. Чтобы послезавтра тебя здесь не было. И если я тебя когда-нибудь увижу поблизости, убью, - пнув меня на прощание, Сергей вышел из квартиры. Я, не в силах подняться с пола и не веря в происходящее, закрыв лицо руками, позволил вырваться из глаз слезам.

Кому это нужно? Кто мог так подставить меня и Сергея? Кому нужно было все это устраивать? Хотя может тут вообще нет моей вины, просто неприятели Сергея проследили за ним и устроили эту фотосессию. Черт! У меня же нет тех, кто мог меня ненавидеть настолько, чтобы подставить. Я так хотел позвонить Лене, но вспомнив утро, и что вместо телефона у меня осколки, сжавшись в комок, зарыдал.
На полу, на том же самом месте меня и нашел Вадим.
-Андрей! Ты меня слышишь? – трогал он мое плечо неуверенно и аккуратно.
- Слышу, - мне не хотелось вставать совсем. Было бы отлично умереть вот так, вот тут на полу, и срать на все. Мысли о смерти напомнили мой заказ на самоубийство. Только ведь это шутка? Или нет? Не может быть?!
-Андрей, пожалуйста, тебе нужно встать и обработать ссадины, - упрашивал меня Вадим, осторожно касаясь моих волос.
-Зачем? – упрямился, не желая подниматься.
- Надо, пойдем, пожалуйста, - его пальцы скользнули опять к моему плечу. Я сдался и привстал. На полу по-прежнему валялись фотографии. Я, окинув их взглядом, не желал вообще их касаться больше. Вадим, наблюдая за мной, торопливо собрал все снимки с пола.
-Я выброшу, - стараясь не всматриваться в изображения на них, проговорил Вадим.
- Делай, что хочешь, - отвечаю и направляюсь, прихрамывая, в ванную, паренек бежит следом.
-Я помогу, - торопливо вбегает он в тесное помещение и включает теплую воду.
- Как хочешь, - мне уже все равно, будет он рядом или нет. Скидываю одежду и забираюсь в ванную, включая прохладную воду. Вадим помогает мне смыть кровавые ссадины, потом, сделав воду теплее, намылив мочалку, осторожно омыл меня, едва касаясь тех мест, где уже проявлялись синие пятна. Потом, словно маленького укутав в полотенце, помог выбраться из ванной и, расстелив диван, уложил под теплое одеяло, потом раздевшись, прилег рядом и обняв меня, неустанно гладил то по голове, то по спине своими нежными пальцами, пока я не уснул.
Но утро не принесло особой радости. В дверь настойчиво стучали. Я, выбравшись из объятий Вадима, накинув домашние спортивные штаны, прихрамывая, отправился открывать настойчивым посетителям. Если на меня сейчас опять кто-нибудь накинется с кулаками, мне будет уже все равно. Но на удивление бить меня никто не собирался, но вот крики и ненависть вперемешку с причитаниями мне были обеспечены.
-Как ты мог? – кричала что есть силы вбежавшая в квартиру мать.
- Что я мог? – проговорил я уже равнодушно, понимая, о чем пойдет сейчас разговор. Либо Лена не выдержала и рассказала матери обо всем, либо ей тоже прислали красивые картинки. И кажется, я угадал, мать трясла передо мной фотографиями.
- Вот это? Что это? – не снижая громкость, голосила мама.
- Фотографии, - устало отвечаю и понимаю, что лишаюсь сейчас последнего человека, которому был всегда нужен.
-Как ты мог? Я тебя так не воспитывала? – тыкала мама мне фотографиями в нос.
- А как?- вот теперь мне интересно, что она расскажет о моем правильном воспитании.
- Ну почему ты не жил с Леночкой? Ну ладно не Леночкой, ну неужели вот это, - ткнув в очередной раз в мое лицо знакомыми мне уже фотографиями, продолжила – лучше? Я не воспитывала сына пидором? Я воспитывала нормального ребенка!
-А я ненормальный, - спокойно отвечаю, сдерживая истерический смех.
- Здравствуйте! – выполз из комнаты сонный Вадим, успевший надеть шорты и футболку.
- И с ним ты спишь? – Снова орала мать, а я, молча, кивал головой.
- У меня нет сына гомика! – крикнув напоследок и бросив на пол мне под ноги фотографии, мать вышла из квартиры, при этом громко хлопнув дверью.
Меня разбирал истерический смех, Вадим собирал снова с пола снимки.
-Интересно, а кому еще пришлют эти снимки? – мой вопрос повис в пустоте, потому как никто не знал на него ответ.
Вернувшись в комнату и одевшись, решаю, что мне необходимо купить новый сотовый. Отказавшись от сопровождения в лице Вадима, отправляюсь прогуляться. Дойдя до ближайшего магазина, где продавали нужные мне недорогие телефоны, покупаю и вставляю симку. Первый, кого я хочу услышать сегодня, это Лена. Думаю, за прошедшие сутки она успела поговорить с Павлом, и я могу теперь утрясти это недоразумение. Но на мой настойчивый звонок она не отвечала. Только я тоже настырный, и буду звонить до тех пор, пока она не возьмет трубку. На пятую попытку дозвониться она все же ответила.
-Чего тебе еще? – Холод и ненависть резали слух.
- Поговорить, - видимо она все еще злится, но раз ответила, то есть надежда все объяснить ей.
-Нам не о чем разговаривать! – Холод ее голоса передал мне мурашки, и я замерз, так что даже кончики пальцев, несмотря на жаркую погоду, мертвенно побледнели и остыли.
- Есть, - я должен доказать ей, что моей вины в происходящем нет. И вообще с Павлом у нас ничего не было.
- Я прошу тебя, хотя бы однажды откликнись на мою просьбу, никогда, слышишь меня, никогда больше не звони мне! Для меня ты умер! – она отключилась. Я хотел было снова позвонить ей, но осознав бессмысленность своих действий, побрел домой. Правда в том, что у меня теперь и дома нет. Нет матери, нет единственного друга, которому я мог довериться, нет любимого, путь даже такого, как Сергей. У меня никого нет. Лишь Вадим, вот кто у меня остался.
Вернувшись в квартиру, усаживаюсь на диван. Сегодня последний день в этом доме. А дальше путь в никуда.
-Что делать? – мой вопрос снова нарушает тишину. Вадим, присевший рядом, снова прячет глаза.
- Я не знаю, что мне делать? – снова спрашиваю, будто кто-то способен дать мне разумный ответ.
-Умереть, – внезапно отвечает Вадим.
- Мне кажется, я уже умер, - усмехаюсь в ответ.
- Это только кажется, тело еще дышит, - устремляет он навстречу мне свой стальной и холодный взгляд.
- И тело умрет скоро, - я кажется начинаю понимать происходящее.
- Ну да, ты же сам заказал самоубийство, - улыбается Вадим.
- Ты, но зачем? – Я понимаю, что мой заказа выполнен с лихвой.
- Это было твое желание, поэтому сегодня ночью, в двенадцать, ты расплатишься со мной своей смертью. – Вадим снова спрятал от меня взгляд, а я осознал, что действительно сам этого хотел.


 
10.

Приближается полночь. Я смотрю телевизор. Вадим бродит по квартире. Мне уже все равно. Меня предали за последние дни все, кого я знал. От меня отказались те, кто, казалось, никогда не должен был оставлять меня. Но увы, реальность такова, что я никому не нужен. Я умер для них. Я умер и для себя. Осталось лишь тело это, что еще дышит, пьет чай и испражняется периодически, но и ему скоро наступит конец. Оно не нужно мне. Я действительно не хочу жить.
-Думаю, ты должен знать немного больше, - произносит Вадим, присаживаясь рядом со мной на диване.
-Валяй, - мне уже все равно, что он скажет. Мне хватило знать то, как он меня предал тоже.
- Может у тебя есть вопросы ко мне? – Пытается быть он дружелюбным.
- Правда, я хочу знать о тебе правду, - и зачем она мне сдалась эта правда, но думаю, я имею право ее знать.
- Как хочешь. Тебя, наверное, волнует то, что я рассказал о себе? – попытался он заглянуть в мои глаза, наклонившись ко мне, но я не шелохнулся и на вопрос его не ответил.
- Меня действительно изнасиловал отчим, и умер вскоре. Вернее это был первый человек, кто отдал мне свою никчемную жизнь. Я довел его до самоубийства. Такие как он не заслуживают прощения и права на жизнь. Такие слабаки, как он, унижающие детей, живущие за счет других и не имеющие силу воли признать поражение, начать жить заново, должны умирать. И он повесился. Мать знала, что ее любимый мужчина периодически трахал меня ночами, но предпочитала молчать, делая вид, что никогда и ничего не замечала. Я хотел и её убить. Но не смог. Не смог, и она получила свое наказание. На ее глазах повесился любимый мужчина, а позже, узнав подробности его самоубийства, она предпочла лишиться сына. Я умер для нее. Я скитался по городам. Меня принимали к себе посторонние люди. Кто-то обходился со мной вполне по-доброму, предоставляя ночлег и пищу, взамен заставляя отрабатывать телом. Некоторые из тех, кто издевался надо мной, заставляя вспоминать те года, что я прожил с матерью и ее мужчиной, тоже умирали. Они, как и он, не в силах признать свою никчемность, смириться с ней и жить заново, прыгали с крыш, резали вены. Я не вспомню уже тех, кто погиб, кто отказался жить, кто самовольно заказал самоубийство, либо крикнув, либо как ты, оставив сообщение. – Он замолчал, а у меня появился единственный вопрос.
- Так это ты подсунул ту газету и устроил нашу встречу? – Теперь я желал взглянуть в глаза тому, кто просто пожелал меня убить. Но Вадим теперь спрятал взгляд.
- Об этом позже, сначала я расскажу о том, как предал меня последний человек. Мой друг. Не так давно я познакомился с парнем моего возраста, его выгнали родители за его ориентацию. Нет, у нас с ним не было ни любви, ни секса, мы действительно дружили. Мы вместе подрабатывали, снимали комнату в коммуналке. Я потихоньку вспоминал, что значит дышать, что значит улыбаться, что значит вообще жить. Но все продлилось недолго, он сдался. Он предпочел умереть. И я, тогда у меня уже была эта несуществующая газета, придуманная мной, я подсунул ему ее. Как и ожидалось, он вскоре оставил сообщение. Он не хотел жить. Он не хотел дышать. Он умер еще до меня и не желал смириться со своим положением. Я ошибся в нем. И он умер. Он предал меня, оставив снова без воздуха и света. А потом я, случайно зайдя в магазин, где ты работал, увидел тебя. Ты знаешь, что от тебя за километр тащит разлагающийся гнилью. Ты же понимаешь, что мертв и уже очень давно? – он заглянул в мои глаза, а я молчал, предпочитая не мешать ему излагать все эти ужасные вещи.
- Полагаю, не знал. Но это не важно. Я просто дал тебе шанс осознать свою никчемность и сделать выбор. И ты его сделал. Поэтому ты тоже заслуживаешь лишь смерти. – Закончил свой рассказ Вадим.
- А если я откажусь умирать? – Рассмеялся я в ответ.
- У тебя теперь нет выбора. Если ты передумаешь, видео отснятые с тобой и Сергеем попадут в социальные сети, расползутся по сети интернета сегодня же в полночь. О тебе узнают все. Ты потеряешь еще больше, уже успел потерять. Ну и плюс к этому Сергей найдет тебя, и не думаю, что тебе встреча с ним понравится. Он не убьет тебя, ты окажешься в тюрьме, а там сам знаешь, что тебя ждет. Тем более еще и видео с твоим участием. Поэтому у тебя теперь нет выбора. И вообще геев никто не любит. – Рассмеялся он в ответ.
- А Сергея тебе не жалко? – И почему меня все еще интересует этот вопрос.
-А он живой, - последовал короткий ответ, - нам пора, -хлопнув меня по плечу он привстает и направляется к выходу.
- Пора умирать. – Бурчу себе под нос. Хватаю ручку и тетрадку со стола, еще зачем-то сотовый телефон, медицинский полис, будто надеюсь, что выживу, ну и паспорт с деньгами прихватил.
-Я буду ждать внизу, около высотки напротив. Если в полночь я не увижу твоего тела на асфальте, социальная сеть с радостью примет новое порно.
- А если я сейчас убью тебя? – Осенило меня вдруг.
-Убей, - оглядывается он на меня у входной двери.- Но поверь, моя смерть не спасет тебя от собственной. – И поверил ему. Я понял, что он прав. Я действительно умер и очень давно. Наверное в тот день, когда женился. Хотя нет, еще раньше. Я умер, когда осознал свою ориентацию и, испугавшись общественности, предпочел сдохнуть. Что ж, умер однажды, умру и второй раз. Это не страшно. Пока я размышлял, Вадим исчез за дверью. На прощание, погладив кота, отправляюсь в контрольную точку.
Взобравшись на крышу, взглянув на дисплей телефона, обнаруживаю, что в запасе еще пятнадцать минут. Зачем-то пишу в тетради вкратце причину своей смерти. Хотя, кому она нужна. Наверняка, узнав, что я гей, люди брезгливо пнут мое искореженное падением тело.
Подхожу к краю, всматриваюсь, никого не вижу, естественно. Вадим, наверное, там внизу ждет, когда я прыгну. И я, отступив назад на несколько шагов, пытаюсь разбежаться, но у самого края внезапно останавливаюсь, едва не сорвавшись вниз. Меня осенило. А ведь я нравлюсь ему. Так почему же он так усердно пытается убить меня? Что ищет он? Почему убивая людей, он все равно оставляет им выбор. А ведь у меня есть этот самый выбор. Но я как трусливое животное предпочитаю почему-то умереть. Я пытаюсь найти оправдание всем поступкам, пытаюсь найти оправдание своей никчемности. Пытаюсь быть как все, а если это не выходит, то выбираю один единственный путь - сдохнуть. Но ведь и на дне лужи размножаются организмы и, признав это место своим домом, вполне счастливо живут. Я понял, что искал Вадим, и думаю, наши поиски с ним схожи. Мы искали то место и того человека, с кем можно, разделив свою ущербность, жить и дышать свободно, позабыв о целом мире вокруг. Он такой же как и я, он ищет того, кто не бросит и не предаст, кто пойдет на все, ради того, чтобы он смог дышать. Вадим, да ты любишь людей. Ты хочешь жить. Ты просто ищешь того, кто никогда не оставит тебя.

Я не прыгнул. Я спустился по ступенькам, а оказавшись во дворе, крикнул, - Вадим! Выходи! Я не хочу умирать, а ты не хочешь убивать меня! – но в ответ тишина.
-Вадим, даже если сейчас все видео окажется в сети, мне плевать, мне плевать и на Сергея, который никогда не поймет ни тебя, ни меня, мне плевать на весь мир. Я гей. И я хочу, чтобы ты не боялся доверять! Ты же слышишь меня!?
- Хватит орать! Пидор! Иди спать! – Раздалось из окна на втором этаже.
- Иди на хер! – Ору в ответ!
-Вали уже, а то полицию натравлю! Они пидаров любят! – Угрожает женский голос.
-Мне похер! – Ору в ответ! – Вадим! Я не уйду! – Кричу еще громче на весь двор и замечаю вдали мелькнувшую серебристую голову и белые одежды. Это точно он, мое приведение. Я поспешил за ним. Но Вадим, не желая сдаваться мне, прибавил шаг.
- Стой! Я говорю, остановись! – Кричу ему вслед.
-Отстань, - слышу в ответ. Нет ну это вообще наглость с его стороны, заставлять меня еще и бегать за ним. Я перешел на бег и, в принципе, быстро настиг его. Повалив на землю, пытаюсь удержать его брыкающегося и вырывающегося из моих объятий.
- Да стой ты, поговорить надо, – стараюсь не упустить его. Внезапно он затих, и спустя несколько секунд я услышал, как он плачет. Я слез с него и, усевшись рядом, прижал его к своей груди. Его плечи дрожат, а мое плечо очень быстро намокло от его слез.
- Ну тише, успокойся. Я с тобой. Я не оставлю тебя. Я буду с тобой, пока ты сам не уйдешь. Мне все равно, что скажут остальные. Мне все равно, что весь мир узнавать меня в лицо будет. Пока ты рядом, я буду дышать. И я хочу, чтобы ты дышал и жил для меня. Вадим, ты же будешь дышать? – Отстраняю от себя парня и, захватив ладонями заплаканное лицо, целую мокрые от слез глаза и влажные соленые губы. Внезапно его руки крепко обвивают меня.
- Я хочу с тобой дышать, - отвечает Вадим, подарив мне стальной и теплый, наполненный жизнью, взгляд. Я снова целую его, сжимая в своих объятиях.
Ночь. Сигналящие нам машины. И мы грязные, но счастливые бредем по улице.
- Я соврал, у меня нет видео. – Говорит Вадим тихо, а я, сжимая его руку, лишь улыбаюсь.
- Я так и думал, - он удивленно посмотрел на меня.
- Ну, где ночевать сегодня будем? Перед нашими ногами весь мир, - подмигиваю Вадиму и он, счастливо улыбнувшись, слегка смутившись, проговорил.
- Мне от матери осталась квартира. Она улетела в Европу и оставила напоследок эту небольшую площадь, я там не жил. Я боюсь.
- Но теперь мы вдвоем и мы справимся, - я останавливаюсь и обнимаю, впервые вот так обнимаюсь с кем-то на улице, пусть даже ночью.
- Нас увидят, - смутился Вадим.
- А мне все равно, - улыбаюсь в ответ и целую. Я снова живу. И живу теперь не один. Мое приведение теперь тоже дышит.