Медицинские и социальные проблемы однополого влечения

Несколько еретических выводов вместо заключения

Если нас уколоть – разве у нас не идёт кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеёмся? Если нас отравить – разве мы не умираем?… Если мы во всём похожи на вас, 
то мы хотим походить и в этом.
В. Шекспир

Недавно одна из газет опубликовала интервью с психологом:
" – Сейчас много таких семей, где только мама. Как сделать так, чтобы у мальчика, воспитывающегося в такой семье, развилась нормальная сексуальная ориентация?
 – Надо приобщить его к мужским направлениям деятельности. Отдать в спорт, непременно к мужчине-тренеру, а не на какие-нибудь танцы. Желательно, чтобы он хотя бы в спортшколе или в секции вращался в мужском обществе, усваивал мужской тип поведения. И дома мама должна приобщать его к мужским видам деятельности: где-то что-то прибить, припаять”.
Следуя этой логике, можно решить, что Микеланджело Буонарроти, который изваял из мрамора многометровую скульптуру Давида, не умел пользоваться молотком; Александр Македонский так и не усвоил азов мужского поведения; основатель Олимпийских игр Пьер де Кубертен был бесконечно далёк от спорта. Иначе с чего бы это у них так и не сложилось "нормальная” сексуальная ориентация?!
Ну что же, поскольку нам всё равно предстоит суммировать всё сказанное в книге, сделаем это отчасти с помощью анализа газетной публикации.
Действительно, воспитание в неполной семье способствует реализации гомосексуальных тенденций мальчика. Но при этом следует учесть множество факторов.
Во-первых, недостатки воспитания, вызванные отсутствием отца или лица, способного его заменить, менее всего связаны с тем, что ребёнка никто не учит забивать гвозди или паять. Важно иное – в подобной семье нарушается характер взаимоотношений, складывающихся у мальчика с родителями обоих полов, а также с братьями и сёстрами разного возраста. Речь идёт об особых видах ревности и о способах, с помощью которых обычно пытаются обрести материнскую (и отцовскую) любовь. Неудачное же развитие подобных отношений (названных Эдиповым комплексом), с одной стороны, способствует развитию гомосексуальных тенденций, а с другой, – формирует невротический характер, когда, говоря словами З. Фрейда, "сын всю жизнь склоняется перед авторитетом отца и не в состоянии перенести своё либидо на подходящий сексуальный объект”.
Даже самый мужественный тренер, не будучи мужем одиноких матерей своих питомцев, не способен выполнить психологическую функцию отца в их семьях. Тем более, он не может исправить гомосексуальное влечение своих воспитанников. Напротив, у мальчика, лишённого отца, подражание тренеру легко переходит во влюблённость. Частным примером подобного поворота событий служит рассказ Володи, соблазнённого физруком в пионерском лагере. Такие казусы порой случаются и в спортивных секциях (мне пришлось выступать в качестве эксперта в двух подобных криминальных историях).
Во-вторых, ни один из перечисленных в интервью факторов, равно как и их совокупность, сами по себе не определяют ни характер полового поведения, ни тем более, тип сексуальной ориентации. Наличие и сила гомо- или гетеросексуального потенциалов определяются биологически. Согласно исследованиям многих учёных, включая Гюнтера Дёрнера, "ядерная” гомосексуальная ориентация определяется особенностями гормональных профилей плода и беременной матери во время половой дифференциации нервных центров зародыша. Иными словами, сам того не подозревая, ребёнок может быть гомосексуалом, причём его половая ориентация вполне проявится лишь в возрасте полового созревания, а иногда и вовсе на третьем десятке жизни. (Хотя о будущем характере их полового предпочтения опытный наблюдатель может догадываться, как о том говорилось ранее, по поведению уже шестилетних малышей).
Доказано существование людей, обладающих исключительно либо гомо-, либо гетеросексуальным потенциалом; бисексуальное поведение им одинаково чуждо. Подобные строгие ("ядерные”) гомо- или гетеросексуалы находятся на противоположных полюсах шкалы полового поведения, предложенной Альфредом Кинси. Характер их сексуальной ориентации не могут изменить ни психологические, ни социальные факторы.
Их половое поведение формируется порой явно вопреки полученному ими воспитанию, что опровергает утверждения, высказанные в интервью.
Судите сами: Давид рос в полной семье, но с отцом почти не встречался (занимая командный пост на заводе, тот видел сына лишь урывками). В доме царил матриархат с мощной материнская гиперопекой. Что же касается спорта, то Давид не тратил на него времени ни детстве, ни в юности, ни в зрелом возрасте. Вопреки такому явно "неправильному” воспитанию, он обладал абсолютно гетеросексуальной ориентацией. Даже в условиях, когда гомосексуальный акт был выгоден и ему самому (как средство повышения престижа), и его возможным партнёрам (кровно заинтересованным в том, чтобы заручиться защитой признанного лидера), он так и не смог осуществить однополую связь.
Виктора, напротив, воспитали исключительно "правильно”. Его отец, видный спортсмен, страстный охотник и рыболов, с детства приучил сына к мужским ремёслам и увлечениям, а также к спорту. Вопреки утверждениям газетной публикации, всё это ни в малейшей степени не помешало ему вырасти гомосексуалом. Полученное им подчёркнуто мужское воспитание оставило его равнодушным к женщинам, но отточило его способности к перевоплощению, к мимикрии. Юноша ведёт себя как "стопроцентный гетеросексуал”, вполне гомофобный, как того требует армейская и спортивная среда. Зато среди геев он становится вдвойне мягким и ласковым.
Из сказанного вовсе не следует, что материнская гиперопека, воспитание в неполной семье или неизжитый Эдипов комплекс не играют никакой роли в становлении гомосексуальности. Психологические и социальные факторы, накладываясь на биологическую основу однополого влечения, придают ему индивидуальный и личностный характер. Сами по себе они не способны вызвать гомосексуальную девиацию, разве что подталкивают порой людей к бисексуальной активности.
В-третьих, среди факторов, формирующих половое поведение и предупреждающих гомосексуальную активность, спорт и умение мастерить занимают весьма скромное место. Это становится особенно очевидным, если вспомнить шестёрку бравых милиционеров, заказавших по телефону сексуальные услуги Дениса. Никто, надеюсь, не сомневается в степени их "приобщения к мужскому виду деятельности” (милицейская работа, как-никак!). Думаю, что все они могут и гвоздь забить, и что-то к чему-то припаять. Тем не менее, их гомосексуальная активность сомнений не вызывает. А подростки, изнасиловавшие Антона? Что с того, что они занимаются тяжёлой атлетикой? Отвлекло ли их это от гомосексуальной активности?
В-четвёртых, вопреки советам, данным в интервью, чем сильнее выражен гомосексуальный радикал в половой психологии подростка, тем менее полезны для него занятия подчёркнуто мужскими видами спорта; порой они даже опасны. Если бы Рудольфу Нурееву навязали бы в детстве тяжёлую атлетику, "а не какие-нибудь танцы”, то мир, так и не приобретя ещё одного "нормального” гетеросексуала, потерял бы великого танцора. Между тем, грацильное телосложение и танцующая походка, так свойственные "ядерному” гомосексуалу, способны привлечь к нему опасное внимание других спортсменов, провоцируя гомофобные насмешки, сексуальное приставание и насилие.
В-пятых, коль скоро речь идёт о спортивных кружках и секциях, то "мужской тип поведения” обеспечивается в них отнюдь не тренером и не занятиями спортом. Поведение формируется главным образом в рамках неформального общения подростков в группах, образовавшихся из членов команды, кружка или секции. Складывающиеся при этом поведенческие установки недоступны контролю взрослых; они гомофобны и в то же время провоцируют заместительную гомосексуальность. Следует ли радоваться родителям подобному "воспитанию” собственных чад? По крайней мере, не тем из них, чьих детей принуждают к пассивному сексуальному обслуживанию более спортивные и сильные товарищи.
В-шестых, в интервью даётся карикатурный портрет гомосексуала: он, хоть и не по своей вине (сказывается воспитание в неполной семье), так и не научился вести себя по-мужски; не умеет ни гвоздя вбить в стену, ни припаять что-нибудь к чему-нибудь. Его физическая ущербность (из-за пристрастия к женскому образу жизни и отвращения к спорту) сочетается с сексуальным уродством (неспособностью вступать в половой контакт с женщинами). За всем этим угадывается полная неприспособленность к жизни и социальная ущербность подобного индивида.
Разумеется, в жизни бывает всякое, но, вопреки утверждениям газетной публикации, современные гомосексуалы отдают спорту должное, а былая феминность у многих из них сменилась подчёркнуто мужским поведением.
Словом, газета льстит гомофобным читателям. Между тем, гомофобия – одна из разновидностей ксенофобии (боязни всего чужого и ненависти к нему). Так ли уж полезно противопоставлять "нормальную” гетеросексуальную ориентацию гомосексуальной, представляя последнюю как явное зло, подлежащее исправлению любыми способами? Подобный подход нецивилизован, несовременен, несправедлив и, наконец, абсолютно ненаучен.
Главное же, такая постановка вопроса больно ранит тех молодых людей, которые и без того страдают от сознания собственной девиации.
Обследования, проведенные по матрице Ф. Клейна либо по её модификациям, выявили, что большинство людей, проявляющих гомосексуальную активность, отрицают собственную девиантность. Это вполне оправдано для людей, у которых гетеросексуальный радикал преобладает над гомосексуальным и чьё однополое влечение имеет транзиторный или заместительный характер. Другое дело, когда речь идёт о тех, кто обладает "ядерной” гомосексуальностью, либо относится к тем группам, чьё положение на шкале Кинси граничит с гомосексуальным полюсом. Многие из них отрицают собственную гомосексуальную идентичность, признаваясь в то же время в девиантном характере своих половых связей, сексуальных фантазий и пристрастий, эмоциональных и социальных предпочтений.
Как объяснить подобный парадокс?
Речь идёт о психологической защите, связанной с нежеланием многих гомосексуалов признавать свою принадлежность к сексуальному меньшинству. В этом убеждает и их судорожное стремление реализовать гетеросексуальную половую связь вопреки полному отсутствию у них влечения к женщинам. Подобная транзиторная (преходящая со временем) гетеросексуальность, по мере выхода из периода юношеской гиперсексуальности, перестаёт удаваться большинству гомосексуалов.
Сексолог, как правило, диагностирует у большинства людей с нетрадиционной сексуальностью либо невротическую реакцию по типу гомосексуальной тревоги, либо невротическое развитие, связанное с интернализацией гомофобии, либо, наконец, невротическую реакцию гиперкомпенсации. Всё это свидетельствует о господстве в нашем мышлении и поведении вековых гомофобных традиций, доведенных до крайности в годы тоталитарного режима. Отравляя общественное сознание и усваиваясь самими гомосексуалами (принимая форму интернализованной гомофобии), они обрекают одних на ненависть к тем, кто любит иначе, чем большинство, а других – на болезни, порождённые беспочвенными самообвинениями. Ведь, как бы "ядерный” гомосексуал ни осуждал врождённый характер собственной сексуальной ориентации, он не способен превратиться в гетеросексуала. Стоит ли нагнетать гомофобные страсти в стране, население которой и без того презирает и шельмует своих гомосексуальных сограждан?
Прописные, казалось бы истины, не вызывающие никаких сомнений, приобрели в рамках опубликованного интервью психотравмирующий и двусмысленный характер. Действительно, кто же спорит с тем, что детей лучше растить в полных семьях, что мальчикам полезно заниматься спортом и они должны уметь мастерить?! Вот только, если всё это выдаётся за надёжные способы, гарантирующие всем без исключения "нормальную” сексуальную ориентацию, то речь идёт об обмане читателей.
Грех психолога, давшего интервью, очевиден: сложнейшую сексологическую проблему, уходящую корнями в нейроэндокринологию, психологию, психиатрию, психоанализ и даже в социологию, он упростил до абсурда и выдал чохом на всех примитивные рекомендации. Тем самым, был нарушен главный принцип сексологии: подход к девиации должен быть строго индивидуальным и иметь системный характер. Чтобы разобраться в индивидуальных особенностях половой психологии, надо учитывать многое: особенности протекания беременности матери; детские впечатления, повлиявшие на становление типа влечения; особенности периода полового созревания; неприятие собственной гомосексуальности и борьбу с ней; и, наконец, практикуемые способы психологической защиты.
Глубинные психологические процессы, определяющие однополое влечение, так же, как и наличие внутриличностных конфликтов, связанных с неприятием собственной гомосексуальности – всё это затрудняет для геев самостоятельное решение их проблем. Один из парадоксов гомосексуальности как раз в том и состоит, что лишь в ходе анализа собственных неосознанных установок, возможного только с помощью врача-сексолога, юноша или девушка, принадлежащие к сексуальному меньшинству, способны сделать подлинно собственный выбор своей судьбы.
Обычно гомосексуалы нуждаются в поддержке, помощи и опеке, которые выходят далеко за рамки собственно сексологии или психотерапии. В ещё большей мере это относится к гомосексуальным парам. В тех случаях, когда нетрадиционная сексуальность привела к развитию невроза, встаёт вопрос о его лечении. Если человек не может примириться с собственной девиацией, настаивая на переориентации своего полового влечения, необходимо установить насколько такое решение соответствует его подсознательным установкам и биологическим особенностям. В конечном счёте, только в полном сотрудничестве сексолога с пациентом, осуществляемом как на сознательном уровне, так и на уровне подсознания, определяются цели и объём психотерапевтической коррекции. Порой полезно расширение континуума половой активности, обеспечивающее возможность бисексуального поведения. Это повышает и уровень самоуважения, и степень социального престижа; делает человека более восприимчивым к гетеросексуальным эмоциям в быту и в искусстве; смягчает психогенность конфликтных ситуаций. Но, разумеется, навязывать бисексуальность тем из гомосексуальных пациентов, которые не способны к ней или не приемлют её, бесполезно и ненужно.
Серьёзные трудности возникают, когда в структуре гомосексуального влечения силён садомазохистский компонент. Лечение подобных пациентов порой спасает их от полного краха. То же следует сказать и о педофилии.
Наконец, даже в тех относительно редких случаях, когда гомосексуальная пара действительно достигла подлинной любви, сохранить хрупкое счастье "голубой семьи” всё-таки чаще удаётся лишь с помощью извне. И это тоже одна из задач квалифицированного и доброжелательного сексолога.
Сущность индивида зависит и от его врождённых особенностей, и от воспитания, и от характера его одарённости. По степени разброса этих параметров гомосексуалы, пожалуй, перещеголяли обычных мужчин. Учёные установили, что женщины стандартнее мужчин по всем параметрам: от физических показателей до продолжительности жизни. Это обеспечивается генетическим набором, который у женщин имеет больше дублей и потому жёстче контролирует наследственность. Среди гомосексуалов такой разброс ещё больше, чем среди большинства гетеросексуальных мужчин. Это объясняется особенностями формирования их мозга в зародышевом периоде, а также, начиная с раннего детства, ощущением собственной инаковости, своего выпадения из рамок общепринятых норм восприятия окружающего мира и способов поведения. Среди гомосексуалов, образно говоря, больше ангелов и чертей, гениев и посредственностей, сверхправдивых и лжецов, гиперсексуальных и асексуальных. Чаще, чем среди гетеросексуального большинства, среди них встречаются и обычные психопаты. Гомосексуальность влечёт за собой множество психологических и социальных проблем. Более адаптированы бисексуалы, к тому же бисексуальность менее враждебно воспринимается окружающими. Именно поэтому многие "ядерные” гомосексуалы выдают себя за бисексуалов (так довольно долго поступал Фредди Меркьюри).
    Соответственно такому разбросу и с учётом крайней нестандартности психологии пациентов, лечебная тактика выбирается сугубо индивидуально.
    Наконец, врач обязан помочь пациенту в его противостоянии гомофобии, с тем, чтобы тот, оставаясь самим собой, мог сохранить своё душевное здоровье.
    Общество позволяло себе игнорировать проблемы гомосексуальности в течение веков. Сексуальная революция наглядно продемонстрировала их важность и неотложность. Это особенно очевидно в условиях эпидемии СПИДа, угрожающей самому существованию человечества. Опыт американских гомосексуальных клубов, наладивших строгий контроль за здоровьем своих членов, показал возможность противостояния эпидемии. Но этот успех оказался временным. По-видимому, более рациональным будет создание не столько закрытых гомосексуальных клубов (всё-таки, они – вариант всё той же "плешки”), сколько организация общественных центров сексуального здоровья более широкого профиля.
    В таких клубах возможна анонимность, хотя и отказ от неё обычно не угрожает престижу его членов. Тщательное психологическое тестирование и медицинское обследование обеспечивают отсев психопатов, садистов и больных венерическими болезнями, что делает выбор партнёров безопасным, сохраняя членам клуба не только здоровье, но и жизнь. Наконец, участие в клубной жизни представителей обоих полов и любой сексуальной ориентации, помогает выработать толерантность и уважение к чужим вкусам, взглядам, привычкам. При этом удаётся избежать как неоправданной враждебности к инакомыслящим, обычной для гетеросексуального большинства, так и сектантства, свойственного части гомосексуалов-невротиков. Рост самоуважения, приобретённый в клубном общении, позволит геевской молодёжи противостоять гомофобному давлению и успешнее бороться за свои права. В условиях экстремистской гомофобной пропаганды, нарастающей в стране, это крайне необходимо. Хотелось бы сделать достаточно еретическое добавление. Так ли уж далеко ушли от гомосексуалов "нормально” ориентированные лица, если учесть, что промискуитет одинаково свойствен, как тем, так и другим?
Не является ли девиацией сама невротическая потребность в постоянных поисках всё новых и новых сексуальных партнёров, вне зависимости от типа сексуальной ориентации? И не нуждаются ли в лечении у сексолога большинство из тех, кто склонен к промискуитету, даже если половой акт удаётся им без труда?
Эти вопросы поднимаются отнюдь не в аспекте моральной оценки промискуитета, это – тема особого разговора. Речь идёт о чисто медицинской проблеме, от решения которой зависит тактика лечения и профилактики, как половых расстройств, так и сексуальной дисгармонии.
Ведь невротические комплексы – нарциссизм и садомазохизм, вызванные авторитарным воспитанием и депривацией родительской любви, связаны с неспособностью любить и с поисковым поведением отнюдь не случайно. Их сочетания могут быть самыми различными, но у них один стержень, одна суть, как у гомосексуалов, так и у представителей гетеросексуального большинства.
Вряд ли кто-нибудь решится утверждать, что гомосексуальность патологична в большей мере, чем тот "секс-спорт”, успехами в котором принято хвастать в среде, как молодёжи, так и старшего поколения. Перед СПИДом большинство из нас оказывается ущербными и не достигшими ещё тех человеческих качеств, которые требует от нас принадлежность к виду Человека разумного (Homo sapiens). Будем же учиться быть людьми, вне зависимости от характера сексуальной ориентации.