Нам, потерявшим взгляд на васильковом поле
Февральский дождь
С многозначительным видом делаем простые вещи.
Например, катаем хлебный шарик между пальцев.
И память, как эмаль покрывается сеточкой трещин,
Нервно пульсируя, движется комом к запястью.
В мыслях, всегда расходящихся со словами,
Как во льдах отчуждений утрачиваем осязанье.
И столько путей мы себе преградили сами
Прожигая губами слои небылиц в подсознанье.
Покоряясь ему, в зеркала смотрим мы невнимательно.
Улыбнёмся весне через месяц обманчиво.
И ошибки свои повторим, и исправим потом обязательно.
Сердце тянется к сердцу, как прежде, доверчиво.
Дождь расставит над буквами капельки точек,
И в прохладное утро, слезами шагая по крышам,
Он сплетённой рукою из струй длинных строчек,
Дарит вечный мотив - нужно только услышать.
Под него и безмерно-уютных признаний не жалко.
Нежных пальцев касанье застенчивой кожи -
Ты играешь на мне, презирая щадящее ларго,
И февраль никогда не вернется, быть может.
Вокзал
Волнующий шум вокзала
ранним утром, когда дождь
моет перрон и уставшие вагоны.
Заспанные пассажиры
и вздыхающий тепловоз.
Ты хочешь уехать от меня.
Туда – где счастье
приютится в твоих ладонях…
Туда – где море бороздят корабли…
Туда – где звучат симфонии горных рек…
Туда – где ты до хрипоты будешь
кричать в пустоту: Я люблю тебя!..
Ты хочешь уехать? Уезжай!
Но знай, туда, где меня нет,
поезда не ходят…
Полюса любви
Нас разметал холодный ветер по углам.
На разных полюсах живёт любовь.
Моя - на Северном, с метелью пополам.
Твоя – на Южном, ласку ищет вновь.
Пусть снежные равнины нам близки.
Мороз в душе нам пишет белой пылью.
Мы замерзаем от своей тоски,
И лёд все чувства покрывает былью.
И не соединить нам эти полюса,
Ослепли мы от ревности незрячей.
С тобой уходит жизни полоса.
Со мной всё проще – я могу иначе.
И мы с тобою в слове – никогда!
И в сердце смерть бездомной флейтой плачет.
Мой голос – тайной струн из серебра,
Внимает ангелу, что на лошадке детской скачет.
Промежутки времени
мы выпадаем из жизни талисманами, превращаемся в Куриных Богов, обласканных морской галькой, и можно привыкнуть к этим ощущениям, но вдруг понять – строки плачут от боли…
это грани почерка, характера, взгляда… грани памяти, которую напоследок нужно обнять и лечь с ней рядом, убаюкивая её, посчитать по пальцам обиды… самые… из-за которых бился головой о стенки, на остальные не хватит даже количества прожитых лет…
в эту полночь невостребованных мыслей Луна начинает следить за твоим взглядом, ведь он отражает её свет на дверцу шкафа, хранящего следы пальчиков мальчика, которого ты иногда вспоминаешь, всматриваясь в зеркала, привыкшие удерживать мечты в созданном тобой, в те мгновения, когда ты бываешь восхитительно крылатым… трогающим небо, потерявшееся во времени…
Они играют
А как же быть, когда тебе
Любви обглоданные кости
Бросают так из-за стола,
Как будто ты не мира этого,
А незнакомец, что с утра
Попутал двор с попутным ветром…
Леонид Губанов
сомнительно играют в творчество, а рядом мы, иного мира
жители, рифмуем тайные пророчества, отвергнутые
современностью… играем в прятки, маски путаем, нам вечно
не хватает времени, дверной косяк давно распятием, часовней —
будка привокзальная… любовь всегда грозит разладами…
слова истертые, анкетные… но капли наступившей оттепели
истошно выбивают Имя… а без него не сложишь строчку
и не найдешь пути в пространстве…
Но Имя повторю как заклинанье, из темноты проявятся слова,
мучительно и буквенно прекрасные…
Опять бросаю в пустоту слова
Моя звезда – моя глава,
Любовница, когда на плахе
Я знаю смертные рубахи
Крахмаленные рукава.
Леонид Губанов.
опять бросаю в пустоту слова...
и пахнут сумеречной мятой твои льняные рукава...
и даже взгляд пчелиновзятый как скошенная поутру трава...
наденьте шоры, господа...
в глаза бросаются слова, и кажется, что нету смысла просить
лекарства у министра, когда его душа мертва...
наденьте шоры, господа...
уж скоро нам начнёт права качать любовница свободы — осень,
ей всё равно, а я на острова отправлюсь от балтийских сосен…
моё здоровье как вдова, чей монотонный плач несносен...
опять бросаю в пустоту слова...
и вновь слогами, стынущими на морозе, я буду говорить
про переживших осень, оповещу вас азбукою Морзе
о том, что треснуло полуденное солнце... и не твоя вина,
что зритель казней ждет и угощенья... кому-то – жар,
кому-то – лёд, луна... ты всё равно придёшь без приглашенья...
опять бросаю в пустоту слова...
Двух скромных судеб
обнять виновно. в укрывшей тьме
соленый взгляд ощущая кожей.
Алания Брайн
И где не согреет ни чай, ни шёлк,
принцы прекрасные в черновике
дрожью слезы, и под зуммер пчёл
перо лижет лист у тебя в руке.
Вспышками фар на цветном потолке,
день приходит печальным гримом.
Он низкий старт принимает в прыжке,
к ней, неосознанно уловимой.
* * * * *
Собрать судьбу осколками разбившегося страха,
найдя проход, меж творчеством друг друга.
Не стоит нам сжигать листы из альманаха,
как звенья цепи жизненного круга.
Всё к сроку сбудется, и встречи нас двоих,
пока что отражаются во встречах муз во снах.
Ещё не написав свой самый лучший стих
о мире том в неразделённых небесах…
Взгляни в окно, увидишь моря там кусок,
и по нему ко мне плыви, как кровь по венам.
Собрав подарки на пути, что выдал Бог,
и сердце, пристрастив к великим переменам.
И вот тогда, с тобой вникая в Страдивари скрипку,
воспоминаньями теней, прочтёнными словами на досуге,
в распахнутые окна, написав немой постскриптум
ворвёмся через привилегий верх, не забывая друг о друге.
Венеция
Уходит лето, снова в нашу осень,
И деревце из косточки вишнёвой,
К коре прижмётся синих сосен
На хвою уронив, наряд зеленый…
Зову тебя – сорвав уставший голос,
Тень дней былых встаёт из сотен бликов,
И скрашивает жизнь, из чёрно-белых полос,
Возьми же всплеск запыхавшихся вскриков.
Моя душа летит прощальной нотой,
От осени к зиме, со мною порознь…
Пусть мемуары с лживой позолотой
Съедает медленно тоскующая морось.
Пусть эхо жизни миллионами осколков
Поднимет прах золы - забытый шквал огня.
Что хочешь ты найти в убежище подонков,
Прекраснейший цветок немеркнущего дня?
Бреду себе по улице бесцельно,
Отбросив цепь античных философий.
Уехать, - это право, не смертельно, -
Из века прошлого мне говорит Иосиф.
Его полупоклон, приметный полувзгляд…
Каналы, тысячами окон отражают город.
В логическом финале - окончанье дня.
Грядущий день, неведомый, мне дорог.
Печальному Путнику
Ты ушел в "никуда". Я осталась "нигде".
Ирина Александрова
Искупаюсь в прокисшем "нигде",
Сделав шаг сквозь пустое "вчера".
Ведь гримасы врагов в темноте
К сожалению навсегда.
Я живу от тебя - вдалеке.
Наше право на встречу - в руках.
Прочь депрессии призрачных дней,
Самолётом вернусь, в облаках.
Сквозь магнитные бури планет
Говорим на любви языках.
И как слёзы непрожитых лет
Эполеты блестят на плечах.
Художник
но из всех художников мира –
одного лишь во мне выделяя,
ты, как Жанна, за столь любимым,
и безумным идешь Модильяни.
Светлана Кочергина
Нарисую себя пейзажным.
Но какие мне выбрать краски,
Чтобы был я, как гость миражный,
И глаза, как у Феи из сказки?
Я по локти раскрашу руки,
Птиц заброшу в бескрайние выси,
И бумажный кораблик разлуки
Отпущу по реке из истин.
Нанесу на ладони тонко
Сетку трещин — судьбы и жизни.
Нарисую себя котёнком,
Пусть играет с клубком из мыслей.
Звон добавлю Соборов древних,
Ожиданья мгновений длинных,
Ведь мечтаний я давний пленник
Средь стихов и преданий дивных.
Я добавлю кристаллы судеб
В пролетающий клин лебединый.
И ответом на сцене будет
Тусклый свет, силуэт балерины…
А закончу картину вокзалом,
Сквозняком на пустом перроне,
Боль сердечную выдам оскалом,
Громким стоном в пустом вагоне.
Я последним мазком в дороге.
Расставание каплей грима
Упадёт на снег сквозь чертоги
Всех великих мужей из Рима.
Нам, потерявшим взгляд на васильковом поле
Все, что нельзя купить, чудным небесным даром
Бог, если его попросить, нам посылает даром...
Юрий Вакула
Купить стихи за льстивый голос, утешив собственное я... да, это ведь из тех отбросов, что в лабиринтах бытия снуют доверчиво, играя, ну, чтобы хоть взглянули раз, но небеса ведь презирают фальшивый этот пустофраз... простите, это мысль поэта, который так не любит грязь, он любит осень, что одета тем Кутюрье, чьё имя – Страсть... чьё окружение – восторги, где каждый вечер фейерверк, где эти толпы посторонних к ногам бросают твой успех... что дарят искренность улыбки, граничащей со словом зависть... ведь иногда её ошибки... остановитесь... не исправить...
А нам, когда-то потерявшим взгляд на васильковом поле, летом... нам всем: услышанным, любимым, спетым... я говорил уже, что нас несёт вперёд без чуждых фраз «с оглядкой», «шаг навстречу»... мы – есть... и элитарный... свод... читающий не приравняет к слову вечность...
1 комментарий