Прикосновения

Я люблю прикосновения ко всему подряд. Но есть те, что наполняют меня светом или грустью.
Тихонько прикоснуться к поверхности озера. Чтобы от каждого пальца побежали сплетающиеся кружочки по воде.

Мокрый камешек в руке. Его можно или кинуть вдаль, чтобы он скользнул по самой поверхности, а можно просто булькнуть в воду и камень, слегка раскачиваясь, уляжется на еле различимое сквозь зеленое марево дно.

Люблю прикоснуться к нагретому летним солнцем подоконнику. Ранним утром, когда дом еще спит, а солнце вот оно — свернулось рыжим котенком под твоей ладонью. А можно просто подставить руку лучам и тогда уже само заспанное солнце дотрагивается до твоих пальцев. Здоровается…

Весной так сладко провести рукой по влажной коре старого морщинистого дерева. Просыпайся, вечное… Дотронуться кончиками пальцев до первых липких почек. Дотронуться до травинок, смешливым ёжиком выскочившим из бурой земли. Просыпайтесь…

Вы прикладывали когда-нибудь ладонь к постаментам памятников? Странное ощущение причастности к истории и её осязаемость просто наполняют от пяток до макушки… Гудящая басом история. Да. Это похоже на музыку.
Дурашливые кваки гобоя пульсируют внутри, когда утром несешься по старым ступенькам вниз, к выходу из подъезда, а истёртые перила скользят под рукой. На улице отстраненно безмятежный ветер виолончельной глубиной обтекает лицо... Скрипичное пиццикато хрустящего инея сыпется за шиворот. И хорошее шаловливое настроение прикасается к возбужденно колотящемуся сердцу. Улыбаешься как подросток и хочется кружиться, купаясь в осязании мира.

Небо заглянуло в глаза, коснулось сквозь хрусталик самого дна головушки. Там сегодня хорошо и уютно. Заглядывай, касайся, небо… Далекая труба… На излете звука… Под мягкие удары там-тама.

Сосульки на ощупь шершавые и ледянющие… Терпишь их обжигающий мокрый холод несколько мгновений и роняешь себе под ноги. Рассыпается ледышка арфой.

А как запах твоего дома наполняет грудь, когда возвращаешься… Теплый уют своего уголка в этом огромном мире сначала трогает осторожно за нос. Свой ли пришел? А потом обнимает ласково. Свой!

Книги под пальцами звучат по-особенному. Слышу тихое фортепиано умных и любимых книг, чьи корешки жмутся к руке…

Целым оркестром нежности поет прикосновение к лицу спящего любимого человека, друга ли, сына ли, брата, сестренки… Ласково и тихонько, под звук свирели, можно пошебуршить разлохмаченные сном волосы. Пригладить…

Когда человек, маленький или большой, плачет, уткнувшись тебе в плечо, гладишь его затылок, вытираешь слезы, успокаивая… А пальцы мокрые и прохладные от испаряющихся слезинок… От испаряющего разделенного на двоих горя, боли, несчастья… Скрипичное соло в пустом зале нашего дурацкого мира… Эхом катается от важного партера до дешевой галерки… Отталкивается от портретов великих музыкантов… И умирает на выдохе…

А когда прикасаешься к руке самого-самого близкого-близкого Друга, то музыка затихает… убегает… И тишина… Только унисон двух любящих людей, только сплетенные руки… и тишина…

Люблю прикосновения, люблю ощутить жизнь вокруг. Тёплое, родное… Как часть меня…

Москва, 2003