Такая вот дружба

Мы с КДВ сидим в привокзальном кафе. Тьфу ты! "Кафе". Так, забегаловка. Но жаркое вроде ничо так. А водка, - она везде водка.

Встретив меня на платформе, Димка решил, что нам лучше будет посидеть в другом кафе, - "Охота", кажется, или что-то в этом роде, оно глубже в городе, но тоже недалеко. Говорит, мол, там шашлыки хорошие, и вообще ему там нравится. Что ж, ему виднее, это же его город. Но, подойдя к "Охоте" этой самой, мы увидели, что она закрыта, - так просто, без объяснений, закрыта, и всё. Димка хотел, было, потащить меня ещё куда-то, но тут я уже упёрся. Не хочу я никуда тащиться, я есть хочу, я выпить хочу. С тобой хочу выпить, и вообще, на улице сыро, скользко, я продрог в электричке, - пошли вот в то кафе, что прям рядом с платформой.

- Как оно вообще, Дим? Ты в нём бывал?

- Нет, Ил. Да какая разница, водка, - она везде водка. Ну и не отравят ведь нас там. Пошли туда, прав ты, неохота по льду этому шастать.

- Я всегда прав! Бл*.

- Что?

- Зажигалка сдохла.

- Держи.

- Да у меня вторая есть, Зиппо. где-то. Давай.

Я курю, поддерживаю прихрамывающего КДВ иногда под локоть, - там, где скользко, - он не обращает на это внимания, увлёкшись рассказом про своё Одинцово. Про Гава своего рассказывает, как этот, в общем-то сам ещё щенок сеттера, притащил Димке двух дворняжек.

- Ох**ть. И что, теперь у тебя три собаки? Ох**ть!

- Угу. А куда их девать? Я уже всем навяливаю их, да кому они нужны. Ты бы вот взял дворняжку, Ил? С улицы? - усмехается КДВ.

- Нет, конечно. Во-первых, у меня Бобик, пусть он и в Магнитке остался. Во-вторых, Светка моя хочет чи-хуа-хуа.

- Ё*! - тут же ржёт эта зараза! - Это же такие. типа тараканов шерстистых? Ил-2 с чи-хуа-хуа на прогулке. Сдохнуть только! Увидеть это и умереть! Ты же "служебник", Бобик твой овчарка, до этого доберман у тебя был, - ты что, Ил, ориентацию сменил?

Смешно. Я посмеиваюсь, - а ещё я рад, что Димка не потерял своего чувства юмора. Хм, он всегда говорил, что у меня особенное чувство юмора, - причём, говорил это скорее неодобрительно. Это был период, когда он работал в фирме, производившей гробы. Да-да, гробы! - ну? - и как я мог удержать от постоянных хохм по этому поводу? И как несложно догадаться, хохмы эти мои были. специфические, так сказать. Эх, и резвился же я тогда! Во всю, блин, я развлекался, изводя этого. кинематографиста-гробовщика.

Нет, но как он сдал за эти годы! Хм. Сдашь тут, с его болячками. А ведь ещё у Димаса, как я помню, одно пожизненное заочно. В Палермо идиот судья вынес. Ладно.

Итак, мы с КДВ сидим в привокзальном, - точнее, в "приплатформенном" кафе. А немаленький город Одинцово, три остановки электричка делает тут.

Водка холодная, жаркое горячее, чёрный "Бородинский" свежий, - неплохо, в общем, признаю я. И мы, в довольно уютном, чистом, недавно, по-видимому, ремонтировавшемся зале, лишь вдвоём. Странно, воскресенье ведь, и уже не так рано, одиннадцать уже, а посетителей, кроме нас с Димкой, нету в этой, неплохой, в общем-то, забегалолвке. Ну, тем лучше! Ещё бы музыку сменили они тут, или вообще, выключили.

- Дим, я зелени хочу, петрушки.

- Будет, если есть тут у них. Хозяин! - оттолкнувшись внушительным животом от стойки, к нам подгребает туша кавказкой национальности. - Зелень есть у вас тут? Порей-сельдерей. Петрушка типа. И музыку можно сменить, а, брат? Уши вянут от.. Кто это, вообще?.. Ах, Билан.

КДВ ухмыляется, - да. Бледная тень от прежнего Димки. Грустно это всё. Чёрта я примотал в Одинцово? Ну, как же! С другом встретиться.

Зелени у них нет, разумеется. Но на столе оказывается тарелка с квашеной капустой, украшенной несколькими маринованными помидорами. Ну, хоть так.

- Ил, ты здорово выглядишь, правда. Не изменился ничуть. Надолго в Москву?

- Пока поживу. Там видно будет. Работы на Урале нет. Ты-то сам как? Собака как твоя? Ну, кроме того, что он тебе щенков дворняжек таскает. Собака - лицо хозяина.

- Гав? А чо ему будет. - КДВ игнорирует моё последнее замечание. - Хочешь, пойдём посмотрим.

- Нет. Не хочу я к тебе.

- Ну да, понимаю. Ил-2 в оглядках. А вдруг кто спалит? Ведь к такому одиозному персонажу.

- Дурак, - спокойно отзываюсь я. - Давай, накатим лучше.

- Давай.

- А вообще, ты прав, - нечувствительно проглотив водку, даже не спёртым голосом, говорит КДВ. - Ко мне нельзя. Эта там моя, мадама.

- Что, так всё плохо?

- Хуже некуда. Письмо тут на днях порвала, которое мне Сева прислал из тюрьмы, я даже прочесть не успел.

Я пожимаю плечами.

- Сколько ей лет-то?

- Столько не живут, Ил. Да нет, это у неё не маразм, просто она меня. Типа не очень любит.

- Дим, ты чего не ешь? Жаркое простыло.

- Да я не голоден.

Я пересаживаюсь с места напротив, на место рядом с КДВ. Мы, понизив голос, - музыку кавказец таки выключил, - вспоминаем. Интервью это твоё! Мало, что тебя эта журналюшка кинула с теми 500$, что обещала, так и работа накрылась. Да, а хорошая была работа, Ил!.. Гробовщик!.. Сам ты. Хм, Димка, а на форумах пиплы, - кто в непонятках, кто в респекте. Бабки нужны были, Ил. Что уж тут, наша ориентация более чем затратна. Ах, как сказал!.. Ну, я же классик. - впрочем, ты тоже. Ага. Оба. А ты ещё и брэнд. Угу. Прикинь, Ил, мне тут залетело с Мула. на старой ещё работе, - бл*! - я никогда не был в Гвинее! А тут Гвинея. да, по-моему, Гвинея, - и заставка: KDV!.. Согласен, укатайка. Говорю же, ты брэнд. Я - миф. Ну да. И история ещё. Хорош, а?!. Ну, вот, - и не только вспоминаем, мы с КДВ говорим и про те события, которые сейчас происходят, и про тех людей, которые в них участвуют.

- Дим, а скажи, какого беса ты мне этого гадёныша подгонял?

- Ну, надо же ему было где-то отсидеться.

Я задумчиво разглядываю дно своей рюмки. Да уж! Мой Сероглазый устроил бы твоему протеже "отсидку"!!! С говном бы сожрал.

- А чего ты его так, - "гадёныш"? Ты же даже не видел Цивика.

- И хвала всем Богам! Те, кто его видел, где они? Эх, Дима, Дима. Мало тебя жизнь учила?

- Да пошёл ты, - стереотипно отвечает КДВ. - Моралист.

Одинцово. А мне ещё пилить домой в Зюзино, на Каховку. Электричка до Беговой, метро потом до Пушки, - хм, - и на Чеховскую, на свою "серую ветку". А я пьян, что ли? Нет, грустно просто.

- До Беговой мне ехать обратно, а потом до Пушки, или до конца, до Смоленской, как думаешь, Димка?

- Мда, Пушка. Давно там не был, Ил?

- Да как сказать. По "теме" я там с конца 90-ых не бывал, а так-то совсем недавно. Сразу после НГ. К нам моя мама приезжала в гости на праздник, так Светка взяла билеты в театр на Малой Бронной.

- Ты же театр не терпишь, Ил!

- Не терплю. Да мы и не попали в него, к счастью. То есть, по несчастью, - билеты были на "Жидов города Питера", по Стругацким, но Лев Дуров. Я не понял толком, что там с ним случилось, то ли травма серьёзная, то ли болезнь, но спектакль отменили, так или иначе. Точнее, заменили какой-то хренью. Ну, мы и сдали билеты. Мы решили на Варшавку лучше, в "Ёлки-Палки" завалится. А тепло было, ну, я и повёл своих дам погулять по Тверскому бульвару. Светка же москвичка, значит, Москву плохо знает, - смеюсь я.

- Это точно! Мало таких москвичей, которые её знают хорошо.

- Да. Ну, и вышли на Пушку, нам же до Варшавки по серой ветке, на Чеховскую нужно было.

- И что?

- Что, что. Ностальгия. Особенно, когда сквером за "Россией" шли.

- Да, понимаю.

Ещё бы тебе не понять! Пушка, Пушка. КДВ, КДВ.

- Это, Ил. Мне пора. Пьян я.

Да. Сдал Димка. И пьянеет быстро как. Раньше, помнится. А ведь он моложе меня, - с острой тоской думаю я! Моложе. Мда. Мне больше 35 никто и не дает. А он. А у него пожизненное в Палермо! Идиот я, - возраст ничто. Воспоминания всё.

- Тебя проводить?

- Это я тебя провожу! Тоже мне. На платформу провожу.

- Давай, проводи, кинематографист.

- Сам ты. писатель.

- Я твой друг.

- Да. Последний, бл*.

- Нет. Первый.

- Принято.

Мы выходим из этой кафешки, Димку покачивает, и дело не в хромоте. Какие наххххх "проводы"!

- Так, Дима, ты, - домой. Я тоже.

- Ла-адно. Когда теперь свидимся?

- Не знаю. Как позовёшь. Впрочем, 23-го марта ты у меня!

- Надо же! Помнишь.

- Помню. Твоя днюха.

- А как жена твоя? Мелкий как отнесётся? Хотя, какой он "мелкий", - ему сколько? 15 уже?

- Да. А в мае будет 16. Нормально они отнесутся. Это же ты.

- Вот именно.

- Да что за настроение такое! Смирно! Вольно.

- Мне с собакой ещё гулять.

- Завидую. Мой Бобка в Магнитке остался. Как он там.

- Да уж! Бобик твой. Чудище!

Я смеюсь, достаю сигареты, - Капитан Блэк, - протягиваю Димке.

- Да ну! Травится химией этой, я и так от "химии" чуть в не двинул кони в больничке. Я свои.

Он всегда предпочитал черные тоны в одежде. Так и сейчас. Даже джинсы черные. "Мотор", что ли.

А я люблю светлые тона, даже пальто, купленное Славкой для меня в Милане, светлое.

В самом конце 90-ых, на переломе веков и тысячелетий, я впервые увидел его "продукцию". И решил, что тот, кто такое снимает, должен умереть. Идиот! Я идиотом был. Моралист? Нет, просто идиот. Но, как бы там не было, и кем бы я тогда не был, я. Впрочем, не буду говорить я об этом, - что я хотел тогда сделать, - главное, возможность имел сделать. Да, идиотом я был, да я и щас не стал умнее.

А потом с ним познакомился. С Бегемотом его, - это так его пса звали, сдох пёс. Мы оба плакали.

Он мой друг. Точка.

Я смотрю ему в сутулую спину, - электричка тронулась. Нет. Мы больше не увидимся, Дима. И ты ко мне не приедешь. И я в Одинцово не приеду больше.

Я домой хочу. Прощай, Друг. Друг? Да. Такая вот бывает дружба.