Жизнь начинается сейчас

Там, где ты — это другой мир. Это идеальный мир, наполненный звуками твоего голоса, ароматом твоего парфюма. Это мир бесконечной любви и нежности. Я еще никогда не видел такого прекрасного мира. Ты только не уходи из него. Он без тебя станет бессмысленным, пустым, разбитым и ненужным, потому что ты — его центр и смысл. И, кажется, в нем существуют только два человека; это ты и я.

Просто покажи мне свое сердце, открой его и не бойся — оно дороже мне моего собственного. Я никогда не разобью его, нет, никогда, даже если ты сам попросишь. Я просто не смогу этого сделать.

Комната тает в полумраке. Где-то там, далеко, другой мир со спешащими куда-то людьми, с машинами, дорогами, тротуарами, магазинами, кафе; а тут только мы. Мы, вдвоем. Я вижу твой профиль, ты сидишь вполоборота ко мне, устремив куда-то вниз задумчивый взгляд. Мы молчим. Я просто любуюсь тобой, любуюсь твоими движениями, такими до боли знакомыми, такими родными и любимыми. Мне сейчас больше ничего не нужно. Только этот мир. Где ты.

Кстати, знаешь, я прячу его в глубине моей души и никогда никому о нем не рассказываю. Я боюсь, что кто-то вторгнется в мои владения, что-то кто-то сломает это все, а ведь оно очень много значит для меня. Я даже не могу описать, как много! А если я когда-нибудь все-таки подберу нужные слова, ты все равно ничего не поймешь. Мы слишком разные. Наверное. Или слишком одинаковые.

Что-то терзает меня; что же? Быть может, это твое молчание? Невозможность слышать твой голос? Из колонок льется тихая музыка, за окном шумят опадающей уже листвой деревья. Я лежу на кровати. И смотрю на тебя, не отрываясь, подперев голову рукой. Обрати же свой взгляд на меня, почувствуй мою любовь — мне кажется, она стала уже материальной, она разлилась в воздухе, подобно слабому сиянию свечей, она сливается с музыкой, я даже ощущаю ее запах. Ты проводишь рукой по волосам, откидывая назад упавшую на лоб прядь волос. Ты так прекрасен. Ты похож на сказочного эльфа из старых мифических преданий. Я люблю все в тебе — твои мягкие движения, такие привычные для меня, такие родные, такие близкие, взгляд твоих серых, как дождь, глаз — в их глубине таится непонятная мне горечь, а в темном омуте зрачков проскакивают порой золотистые искорки; я люблю твои руки с длинными кистями и изящными пальцами. А когда ты касаешься ими моей щеки, я замираю, не смея дышать. Ты с улыбкой смотришь на мое лицо и тихо шепчешь:

— Ты любишь меня, мой маленький?

Я не понимаю, зачем ты задаешь этот вопрос, ведь ответ на него очевиден. Я не просто люблю тебя, я преклоняюсь перед тобой, как перед божеством. Я, кажется, создал для себя свою собственную религию, и на иконах я буду рисовать тебя. Да, я нарисую тебя, я постараюсь запечатлеть твой образ на холсте, передать твое выражение лица — задумчивое, отстраненное и такое любимое.

Поверь, что мне никто, кроме тебя одного, не нужен. Для тебя нет смысла спрашивать, люблю ли я тебя.

***


Сижу один. Тебя нет. В квартире тишина; я люблю тишину, в ней легче и приятнее думать. Свет потушен, лишь слабые отблески света старого гудящего фонаря просачиваются сквозь плотно зашторенное окно, но мои глаза привыкли к темноте. Я не хочу включать светильник. Тебя нет здесь — значит, нет смысла в освещении.

Уже поздно, на часах за полночь, и я немного волнуюсь, хотя знаю, что с тобой ничего не случилось. С тобой просто не может ничего случиться, ведь ты же не человек, ты — бог, ангел, неземное существо.

Опять представляю твое лицо и невольно улыбаюсь. Словно вижу, как ты откидываешь назад прядь надоевших волос с высокого лба, как смотришь задумчивыми серыми глазами в стену, как грызешь ручку. А порой ты с гневом сметаешь со стола кипу книг и писчей бумаги; я знаю причину твоей ярости в эти моменты — вдохновение покинуло тебя. Обычно я подхожу к тебе и целую твои губы, приподнявшись на цыпочках, и с твоего лица уходят следы ярости, ты нежно улыбаешься и касаешься моей щеки своими тонкими пальцами с тихим шепотом:

— Спасибо, что ты есть, мой мальчик, спасибо за то, что я люблю тебя. Ты успокаиваешь меня.

Я собираю с пола раскиданные листы, внутренне таю от твоей ласки. Каждое твое прикосновение – как первое, каждый поцелуй — это ураган чувств и эмоций. Даже просто твой взгляд, как всегда, отстраненный, смотрящий будто сквозь, вызывает дрожь, приятную, сладкую истому.

Поворот ключа в замке. Вот ты и пришел. Я не двигаюсь с места. Слышу твои шаги, стараешься ступать как можно тише. Наверное, думаешь, что я сплю. Снимаешь обувь, тихий стук подошв об пол и вот ты заходишь, шаришь рукой по стене, вспыхивает яркий слепящий свет. Жмурюсь от рези в глазах.

— Ты не спишь?

— Нет. Выключи свет, пожалуйста.

Молча выключаешь. Двигаешься вперед, по пути натыкаешься на кресло и, снимая с себя куртку, кидаешь ее прямо на пол. Что ж, это в твоем духе, ты ведь творческая личность, вам не нужен порядок. Это обычное состояние дел у нас дома — кучи одежды, неубранные постели, незакрытые дверцы шкафов. Единственное, что ты не станешь терпеть — крошки. Не важно где. Ты всегда аккуратно собираешь их и выкидываешь. Не любишь мелкий мусор.

— Почему не спишь? Поздно уже.

— Не спится.

— Понятно. Есть что-нибудь проглотить?

— На кухне.

Я наблюдаю за твоими неловкими движениями в темноте. Несколько раз задел какие-то предметы, уронив их, наклонился с тихой руганью, чтобы поднять. Нашел какую-то еду на столе в тарелке, взял пальцами кусочек и отправил себе в рот.

— Восхитительно готовишь, — хвалишь меня, не успев дожевать до конца.

Улыбаюсь.

— Спасибо.

Ты садишься на стул и начинаешь с энтузиазмом голодающего поглощать холодную еду. Я молча смотрю, мне не видно твоего лица, но я знаю его выражение – такое же, как и всегда. Некоторое время стоит прежняя тишина.

— Дай что-нибудь вытереть руки.

Но уже сам находишь кусок белой ткани, лежащий, скомканный, на стуле, где ты сидишь. Несколько секунд недоуменно смотришь на него.

— Что это такое?..

Я встаю, подхожу к тебе, минуя проем двери, через который наблюдал за тобой и всматриваюсь в то, что лежит на твоей ладони. Это мой носовой платок, видимо, лежащий тут со вчерашнего дня. Дергаешь его за концы.

— Картон какой-то, — недовольно ворчишь, а я улыбаюсь при мысли о том, какого рода жидкостью он был пропитан, из-за чего и слипся.

Ты откидываешь платок в сторону и, так и не вытерев руки, обнимаешь меня за талию. В глазах мелькают озорные искорки.

— Скучал без меня?

Странный ты. Задаешь вопрос, а ответ тебе не нужен — в следующую же секунду твои губы накрывают мои, и я просто физически не могу ничего тебе сказать. Биение сердца ускоряется, прижимаюсь к тебе, нежно отвечаю на твой поцелуй.

Думаю, ответ не требуется. Он очевиден. Ты сейчас чувствуешь его в моих движениях… в моем дыхании. А я чувствую тебя.

Шепчешь мне на ухо:

— Хочу тебя.

Я не отвечу на твой вопрос, любимый, потому что ты все можешь ощутить. Прижимаюсь к тебе, твои руки медленно исследуют мое тело, освобождая меня из плена одежды. Мы что, так и будем на кухне?..

***


Ты лежишь рядом со мной, закинув на меня свою руку. Наверное, это не нормально — спать на полу, без подушек, укрывшись пледом. Но в нашем с тобой мире нет понятий «нормально» и «не нормально». У нас ведь другой мир. Где есть только мы. Я и ты.

Ты дышишь мне в затылок, а я смотрю в окно на кусочек черного ночного неба с раскиданными по нему далекими точками звезд. На улице шумит ветер, а тут так тепло, так уютно, так рядом с тобой. Самое прекрасное в мире место. Я не хочу его покидать никогда.

Я не хочу, чтобы эта ночь кончалась, ведь сегодня я опять заново начал жить — и так каждый раз, я каждый раз словно снова рождаюсь, испытав физически твою любовь.

Да, жизнь начинается сейчас.