Прямой эфир

========== Глава 1. Работа. =========
Не все в жизни бывает по четко отработанному плану. Жизнь словно бесконечный лабиринт со своими закоулками, переулками и крутыми поворотами. Я даже предположить не мог, что однажды она изменится так круто во всех своих направлениях. Но все по порядку…

Зовут меня Артем Геннадьевич Остроухов. Я тогда только закончил университет, высшее учебное заведение, так сказать, получив специальность инженер-программист. И думали мы с моим другом Антохой как устраивать свою дальнейшую судьбу. Вернее сказать, думал один я, Антон же уже знал куда пойдет работать, где будет жить, какую машину купит через пару месяцев и даже куда поедет на новогодние каникулы. Потому, что папа Антона, супер-пупер крутой дядька-бизнесмен, взял свое единственное чадо под теплое крылышко, в свою же компанию оптово-розничной торговли. Многочисленные магазины, склады, гипермаркеты по всему нашему городу-миллионнику – это все папа Антона. И будет он работать в головном офисе отца в it-отделе.

С Антоном мы дружим со второго курса института. Тогда, холодным зимним месяцем, бедный я, на грани отчисления, был вынужден обратится за помощью к щуплому мелкому нелюдимому очкарику, дабы подтянуть свои немногочисленные знания и выбраться-таки из ямы под названием «список на отчисление». В обмен я начал брать Антона с собой на различные тусовки. Постепенно приобщал его к современной молодежной культуре, научил одеваться по моде, а не таскать одни и те же свитерки с оленями и непонятные ботинки, цвета детской неожиданности. Он перестал сидеть в четырех стенах и у него появились друзья, а я нещадно эксплуатировал его светлую голову. К концу учебы мы уже стали лучшими друзьями. Где был один - там тут же появлялся и второй. Антон - невысокий, изящный голубоглазый блондин, любил носить приталенные рубашки, узкие джинсы и туфли. Девушки были от него просто без ума, но сам Антон уверял, что не будет спать с первой попавшейся «курицей» для «удовлетворения своих низменных потребностей», а если все-таки попадется достойная представительница противоположного пола - то я узнаю об этом первый! В этом весь Антон...

И вот, решил я такой весь из себя дипломированный специалист, попытать счастье на сайтах бесплатных объявлений о работе. Несколько фирм даже ответили почти сразу. Я, конечно, не надеялся найти должность директора, но хотя бы сисадмином, на первое время, устроиться хотел. Пусть даже и в захудалое интернет-кафе. Жили мы с мамой одни, в старой двухкомнатной квартире - отец умер когда мне было всего десять лет. Мама работала продавцом в магазине бытовой химии, денег получала конечно не особо много, но нам хватало, плюс очень помогали, конечно, мои многочисленные подработки - написание курсовых, разработка сайтов. На мое обучение пришлось брать кредит, так что мы не шиковали и работа мне нужна была по самое горло.

Так, вооружившись списком потенциальных мест будущей работы, я оказался перед высотным офисным зданием из стекла и бетона. Это было уже третье на сегодня. Два предыдущих оказались сущим кошмаром! Денег обещали мало, место работы напоминало берлоги медведей-алкоголиков плюс посменный график – сутки через сутки! Это не работа, это каторга!

Я еще раз сверился с адресом на листке. Вроде тот. Со вздохом поднялся на высокое крыльцо, в зеркальной двери отразилась моя уставшая физиономия с растрепанными темными волосами. Я еще раз вздохнул и решительно открыл дверь. Огромный сверкающий холл меня встретил прохладой, шумом толпы и стойкой охраны. Хмурый мужик в форме осмотрел меня подозрительно с ног до головы и подозвал к себе пальцем.

- Тебе куда?

Я малость оробел. Не ожидал, что окажусь в какой-то серьезной конторе!

- Эмм, - промямлил я. – Так я на собеседование…

- Куда? – еще раз повторил охранник. Но, увидев мое растерянное лицо, добавил, – Здесь знаешь сколько организаций?!

- Эмм, - снова промычал я (какой я, однако, сегодня красноречивый!), – Я программист. Мне назначено...

Вот я идиот, даже не запомнил название организации! И не нашел ничего лучше чем показать листочек с накарябанными адресами.

- Аа, так это тебе наверно на седьмой! Там вроде кого-то искали. Проходи. – И кивнул в сторону лифтов.

Я выдохнул и протопал в указанном направлении. В лифт вместе со мной загрузилось еще человек с десять, если позволите, разных форматов - от мужчины в классическом костюме до девушки с ядовито-оранжевыми волосами. Я разглядывал толпу из-под челки и понимал, что меня слегка потряхивает. Куда я попал?!

Лифт звякнул на моем этаже. «Оранжевая» девушка выскочила первой, я вышел следом за ней. Повертел головой. По этажу сновал народ и, почему-то мне показалось, что абсолютно все едят. Яркие стены, какие-то баннеры повсюду, логотипы и постеры, зона отдыха с бежевыми диванчиками возле панорамного окна и снова везде толпы жующих людей. Может у них тут обед такой?! Куда же мне податься?

Я, подумав, решил пойти по коридору в противоположную сторону от зоны отдыха. И не ошибся, через несколько метров я заприметил худенькую девушку неординарной внешности - с косичками и джинсовом комбинезоне, она была словно на прогулке или готовилась к тусовке, но на работника никак не была похожа. Но нужно было узнать куда двигаться дальше. Она подпирала кофейный аппарат и что-то усердно печатала в планшете.

- Привет, - поздоровался я. Девушка рассеянно подняла на меня голову. – Я тут на собеседование пришел, не подскажешь куда идти?

- О, привет, - улыбнулась она мне. – Ага, пойдем за мной.

И рванула по коридору со скоростью кометы. Я, стараясь не отставать, и припустил следом.

- Я - Ира, - представилась она, - Ща тебя к директору отведу, он как раз свободен. Мы уже давно замену ищем, ты как раз вовремя пришел.

И отворила передо мной крепкую дверь красного дерева, видимо в приемную директора. Стол, на нем компьютер, стеллажи с папками, диванчик - все в светлых, приятных глазу бежевых тонах, раскидистый фикус в деревянной кадке в углу. Ира смело отворила следующую дверь со словами:

- Михаил Егорович, к вам тут новенький на замену.

Послышалось невнятное раздраженное бормотание из глубины помещения. Ира повернулась ко мне и приглашающее махнула рукой. Я зашел в кабинет. За массивным столом сидел темноволосый мужчина в очках, лет сорока и как-то грустно смотрел на меня.

- Здравствуйте! – громко сказал я.

Михаил Егорович поморщился и пробормотал:

- Еще один оболтус… Хорошо, присаживайся.

Я сел за переговорный стол рассчитанный человек на десять и огляделся. По обе стены тянулись стеклянные стеллажи и витрины с многочисленными наградами, кубками, грамотами, рядом с дверью снова какой-то плакат, большие музыкальные колонки по четырем углам, окно за спиной директора, жалюзи на них закрыты, создавая полумрак. Все голубоватенькое, ковролин серенький, довольно-таки приятных оттенков.

- Образование есть? – Без предисловий спросил директор.

Я кивнул и начал торопливо рыться в сумке в поисках диплома.

- Да. Я инженер - программист. В этом году только закончил обучение. – протянул ему свой диплом. – Опыта работы нет, но я очень коммуникабельный и довольно - таки быстро учусь.

Я принялся перечислять программы, в которых умею работать. Он как-то без особого интереса повертел в руках мой синий диплом, потом махнул рукой, дабы прекратить мои излияния и позвал Иру. Сердце мое замерло. Не возьмут. Даже не поинтересовался какую я зарплату хочу, не рассказал график работы. Русая голова Ирины показалось из-за двери.

- Оформляй его с месяцем испытательного срока. И к дяде Пете проводи.

Я обомлел. Если бы не Ира я бы так и остался сидеть, но она меня потянула за собой и закрыла дверь.

- Не обращай внимания, - сказала она. – У него сегодня с утра мигрень.

Я лишь растерянно моргнул на это заявление. Странно у них здесь как-то все, просто и быстро. Даже хотелось поинтересоваться в чем подвох, но я сдержался.

- Завтра принесешь все документы, сейчас напишу список, чтобы ничего не забыл. Придешь к 9 утра, сегодня у меня завал, так что извини, не смогу с тобой заниматься. Завтра и с дядей Петей познакомлю.

Она что-то быстро писала на листочке. Я ошарашено смотрел на нее и не мог сказать ни слова.

- Привет, Иришка! – кто-то гаркнул из-за спины, я аж подпрыгнул.

Это был высокий, около 190 см ростом, широкоплечий парень в широких джинсах, кедах и футболке с Бобом Марли. Мне его лицо показалось почему-то смутно знакомым.

- У себя? – он кивнул в сторону двери кабинета директора.

- Да, – ответила Ира, - Только он сегодня не в себе, – и она выразительно покрутила возле виска пальцем.

- Ну тогда я, пожалуй, потом зайду, - он подмигнул мне и ушел.

Я посмотрел на Иру, которая уже протягивала мне бумажку. На ней был список необходимых документов. Понимая, что я абсолютнейший кретин, но спросить, все же, надо:

- Ира, я кажется, перепутал адреса и понятия не имею куда меня только что взяли на работу.

По ее виду я понял, что она снова хочет покрутить пальцем возле виска, но, видимо воспитание все же взяло верх и она сдержалась. В то же время на ее лице появилась подозрительно хитрая улыбка:

- Это ты удачно перепутал. На радио тебя взяли. Техником. Будешь за аппаратурой следить вместо дяди Пети, он у нас на пенсию собрался. Так что поздравляю.

- А какое радио?

- Радио SUN.

И тут я понял, что меня конкретно накрыло. Вот это я перепутал! Кому сказать - не поверят! «Солнечное радио», так его называют в народе - это самая крутая современная радиостанция в России, у них филиалы по всей стране, дискотеки с приглашенными ди-джеями со всех стран мира, турне, лазерные шоу, короче все, что только может быть крутого! Я готов был прыгать до потолка от радости. Кто бы мог подумать, что мне так повезет.

По моей лучезарной физиономии Ира поняла всю степень моего счастья, тоже подмигнула и отправила восвояси. До дома я просто летел на крыльях счастья, очень хотел обрадовать маму. А вечером позвонил Антохе и тот долго не мог поверить, что я не шучу.

Так, в середине лета, я получил работу.



========== Глава 2. Оболтусы. =========

В свой первый день работы, вопреки всем ожиданиям, я не проспал и пришел вовремя. Охранник уже не обратил на меня особого внимания. Я смело прошагал в бухгалтерию, попетляв по бесконечным коридорам, где уже все были предупреждены, а потом за Ирой, чтобы она познакомила меня с неким дядей Петей. Вокруг были одни веселые и жизнерадостные люди и мое настроение с каждым мигом увеличивалось в разы.

Темная комната, в которую меня проводили, была заставлена всякой техникой, везде были какие-то провода (они даже с потолка свисали!), а посередине за небольшим столиком сидел мужчина с рыжеватой шевелюрой с проседью и пил чай.

- Привет дядь Петь, вот твоя замена, - звонко сказал Ирина. Сегодня она снова была в комбинезоне, но на это раз с двумя хвостиками и дополнял этот образ чупа-чупс в руке, ну точно девочка в кружок по интересам записана, а ни как не на работе.

- Еще один оболтус, - вздохнул мужчина.

«Интересно, подумалось мне, как они оболтусов определяют?»

- Здравствуйте, - я протянул ему руку. – Меня Артем зовут.

- Петр Богданович, - ответил на рукопожатие мужчина. – Но все зовут меня дядя Петя. Присаживайся, чайку попьем.

Я плюхнулся на стул напротив, а он принялся наливать мне чай. Ирина уже исчезла. Петр Богданович не был похож на человека предпенсионного возраста – в меру упитанный, среднего роста, сильные руки. Может просто работа вредная? Надо все конкретно разузнать.

- Ну что Тёма, не против, если я тебя так буду называть? - я кивнул. – А то у нас тут есть уже один Артем, на девочку чем-то похож, хотя, тут и не такое увидишь. Молодежь… - дядя Петя вздохнул. – Ты не думай, что если на радио работаешь, то это сплошные дискотеки и развлечения. Были тут до тебя деятели. По напиваются, развози их потом, а оборудование дорогущее! Кто за него отвечать будет?!

Дядя Петя рассказывал долго и обстоятельно. Я слушал и мотал на ус. Работа действительно оказалась не из легких. Техники делились на местных, выездных и универсальных. Дядя Петя был универсальным, прикрепленным к конкретным ди-джеям. График работы подстраивался под их эфиры и выступления. Компьютеры, микрофоны, динамики и даже софиты, твоя помощь могла понадобится везде. Во время прямых эфиров (а они очень редко были в записи) или даже если запись, нужно всегда следить, чтобы компы не зависли, или, не дай Бог, сломались. Если же такое случалось – реанимировать в кратчайшие сроки. Вот как-то так.

- А теперь, виш, здоровье у меня уже не то, - продолжал дядя Петя. – Чтобы путешествовать за молодежью по городам и весям. Сутками следить за всем, а потом и собирать, ничего не забыв. Зарплата конечно хорошая, а за выезды доплата дополнительно, но увы и ах!

Зарплата действительно достойная, а работа интересная. Тем временем мы направились в аппаратную, где мне показали наглядно, что и как происходит. Перед монитором сидел худенький, светловолосый мальчик в наушниках и, с улыбкой, что-то вещал в микрофон. Это и был мой тезка Артем, и он действительно чем-то напоминал девушку. Видимо гей, подумалось мне. А еще мне подумалось, что быть ведущим радио-эфира тяжело – все время приходится скрывать свои эмоции, ведь даже по голосу слышно - улыбаешься ты или нет. Не грубить придуркам которые звонят в прямой эфир и несут всякую чушь, следить за последними новостями по всему миру и болтать без умолку. Наверно под конец дня и рот открывать не хочется!

Потом мы пошли в комнату отдыха (ага, по мимо общей зоны отдыхе есть еще и отдельная комната), которая служила еще и раздевалкой, столовой и даже спальней для ведущих и ди-джеев.

Вот и сейчас здесь обитали: эффектная блондинка по имени Карина, которая пыталась читать какую-то книгу; тот самый высокий парень, на этот раз в футболке с миньонами из мультика, по имени Макс, который старательно отвлекал девушку от книги; на стульях в углу прикорнул один из оболтусов с которым мне предстояло работать. Зовут его Руслан. Чуть выше меня ростом (я коротышка, всего 170 см), брюнет, джинсы, черная футболка, кеды, напульсники на обеих руках, он лежал на спине, скрестив руки на груди, и издавал булькающие звуки. Меня представили, снова налили чашку чая, предложили бутерброд-порвирот (как это произведение кулинарного искусства назвал Макс). В нем, наверное, было все - от колбасы до листьев салата. Он полностью даже в рот не влезал! Расспросы что я и как, прервал непонятный шум в коридоре. Затем дверь отворилась, ударившись о стену, и, с криком «Свободу Анжеле Дэвис», в комнату влетел растрепанный парень лет тридцати, в серых шортах типа бермуды, белой футболке, фенечками на обеих руках и очках на лбу. Тоже брюнет, чуть ниже Макса, телосложение атлетическое. Он подлетел ко мне, схватил бутерброд с тарелки передо мной и откусил почти сразу половину.

- Это офигенно, графдане! – говорил он с набитым ртом, активно размахивая бутербродом. – Я только что на проспекте оторвался от ментов! Припарковался на заднем дворе в кустах. Как думаете, найдут? - Он откусил еще один кусок и запил чаем из моей же чашки.

- Тебя надо изолировать от общества, Дима, - недовольно сказала блондинка. – Миша больше не будет тебя отмазывать!

- Оболтус, - пробормотал дядя Петя.

- Ой, да ладно! – отмахнулся Дима. – Где Маша не пропадала! – он доел бутерброд и наклонился надо мной, заглядывая в лицо. – А ты кто такой?

Почему-то мое сердце пропустило удар. Я смотрел в его карие глаза и не мог произнести ни слова. Его волосы стояли торчком, на лице блуждала улыбка. Благо меня спас дядя Петя.

- Ваш новый техник. Знакомьтесь.

- Халанский Дмитрий Николаевич, - протянул мне руку Дима, улыбаясь еще шире.

Я пожал руку и представился. Он продолжал загадочно улыбаться и прищурил глаза, глядя на меня. Тело в углу зашевелилось.

- Хрена вы разорались?! – прокаркало тело.

- А хрена ты тут развалился?! – ответил громко Макс. – Дома спать надо!

- Он дома не может, - ответил за него Дима и наконец-то отвел от меня глаза. – К нему родственники из Саратова явились!

Все присутствующие ему хором посочувствовали. Оказалось, этих родственников было много, еще и с детьми. А после ночных смен, ему спать они и не давали. Руслан что-то недовольно замычал и отвернулся к стене. Я диву давался, как он только умудрялся спать в таком шуме?

Спустя полчаса, Руслана таки растолкали и Дима повел его на смену Артему. Сейчас была их очередь вести эфир. Мы с Петром Богдановичем уселись в аппаратной, через стекло наблюдая за работой ди-джеев. Не смотря на то, что Руслан только проснулся, по голосу он был бодр и весел. Мне вручили график выездной работы ребят для изучения. Расписание было на полгода вперед на все мероприятия, где они участвовали официально, и еще одно расписание, где могла пригодиться моя помощь. И еще одно - работы на месте, так сказать. А еще у ребят были неофициальные мероприятия (и как успевают!), куда они меня могли брать с собой, если сработаемся. Голова от полученной информации шла кругом.

Я тяжко вздохнул. М-да. Все очень сложно! Слушая в пол-уха эфир, я принялся составлять уже свой рабочий график. На ближайший месяц получались выходные в два воскресенья, два в среду и два во вторник, два выезда и около недели работы отдельно от ребят. График получился настолько ненормированный, что видимо мне придется носить его с собой, дабы не забыть когда мой выход. А выход мог быть и в 6 утра и в 9 вечера. А выезды значились как сутки – с 15:00 до 4:00 утра, потом сон до восьми утра и сборы оборудования. Как крышечка чайника поднимается от закипания воды, так мой мозг чувствовал себя сейчас. Но дядя Петя меня успокаивал, мол, втянешься. Вот так и прошел мой первый день, с шутками, прибаутками и на бегу из студии в студию. Теперь-то до меня дошло почему все вокруг всё время жуют.


Дискотека в исполнении «солнечного» радио, скажу я вам, это круто. Нет. Это КРУТО!!! Если бы не одно, маленькое такое "но". Как в три часа дня мы приехали в какой-то амбар, переоборудованный под танцпол, так и не присели аж до одиннадцати вечера, пока дискотека окончательно не набрала обороты.

За три недели моей работы на радио я понял, что на личную жизнь времени нет совсем. Маму я видел редко, не говоря уже о моем лучшем друге Антоне. Когда я приходил с работы, мама уже спала, а если был дома я, то мама была на работе. В одно-единственное воскресенье мы с ней посетили пару магазинов, а оставшийся день сидели перед телевизором, потому что идти куда - то гулять с Антоном у меня просто - напросто не было сил. Я даже, кажется, слегка похудел. Мама же была рада, что я при деле и мне нравится моя работа.

Первая вечеринка прошла на ура - я почти нигде не накосячил, только спалил один кабель, хорошо к нему не успели ничего подключить. Еще сгорел один микрофон, но это уже не из-за меня. И пару наушников выбросили - это уже Руслан с Димой их не поделили и «случайно» разорвали. Вообще у них у каждого были свои и не только наушники. Бесконечные флэшки, диски, ноутбуки – все это предоставляла фирма, но каждому индивидуально, головы, видите ли, у них для наушников разные.

Отношения в нашем коллективе сложились более чем дружеские, все ребята веселые и креативные. Дядя Петя меня даже хвалил: мол какой усердный и внимательный ученик ему попался. А Артем, мой тезка который, действительно, на поверку, оказался геем и вовсе этого не скрывал, даже пару раз ко мне подкатывал. Но наша звездочка Карина сказала, чтобы он убрал свои загребущие лапы от милого мальчика (от меня то бишь), и не сбивал меня, любимого, с панталыку. Но он продолжал призывно улыбаться и пару раз зазывал на какие-то тусовки. А я все недоумевал, когда он успевает еще и развлекаться? И Дима еще странно поглядывает на меня, как на какую-то милую зверюшку, да еще и улыбается.

После первой такой дискотеки я приполз домой ни жив, ни мертв - это только тем, кто тусит, кажется, что все хорошо и здорово, а тем, кто потом разгребает завалы после такой тусовки, очень даже невесело. Полусонные зомби, в полной тишине и с кружками кофе в дрожащих руках, сгребающие провода-диски-микрофоны без разбора в одну кучу – это еще то зрелище! А в понедельник этот весь хлам еще и разобрать нужно. Короче, в следующую субботу, я шел на работу уже с меньшим энтузиазмом.

Спустя месяц меня оформили по всем правилам и я получил свою первую зарплату. Внес очередную сумму по кредиту, прикупил себе пару футболок, все остальное отдал маме, все же она у нас финансовый семейный руководитель. Дядя Петя перебрался в подвал, как он сказал на заслуженный отдых - что он там будет делать, я так и не понял. Нет, он не ушел на пенсию, как я предполагал, просто работа у него теперь не такая хлопотная будет. Руслан же с Димой признали во мне своего и пригласили на одну свою подработку, но она будет как раз через неделю после плановой вечеринки. Я сначала думал отказаться, и так замотанный весь, но потом передумал - они успокоили, что вечеринка будет намного меньше «солнечных», так что уже часа в 3 ночи я уже смогу спокойно пойти домой.

Очередные субботние сборы начались с криков:

- Аааааа, блиииииин! Да твою же мать!

Это истошно орал Руслан, глядя в свой черный ноутбук с желтым утенком на крышке, чтобы от Диминого отличить. Народ, тут же сориентировавшись, подвел меня под белы рученьки к несчастной машине.

- Ты же программист! – вопил Руслан. – Сделай что-нибудь!

Монитор в черно-белую полоску периодически моргал. После недолгого изучения я поставил диагноз:

- Видеокарта накрылась.

- И что теперь? – спросил Дима, стоявший возле меня. От звука его голоса у меня почему-то мурашки побежали по коже. – Новую покупать в ближайшем магазине? - он глянул на наручные часы. – До концерта осталось пять часов.

- Пока найдем нужную, пока привезем, уйдет время. – ответил я. – К тому же операционка может не запуститься сразу, придется переустанавливать.

Руслан, сидя на полу, издал какой-то хлюпающий звук. Он что плачет?! Я даже под стол заглянул. Дима потер глаза рукой. Люди вокруг молчали и смотрели на нас в ожидании.

- А если с другого такого же ноутбука переставить? – изрек Дима, глядя на меня.

- Где ты такой же сейчас искать будешь? Видеокарту будет купить проще.

- У Миши такой же ноут.

- Тогда звони.

Миша (это они так директора своего называют) уже был на полпути. Пришлось возвращаться, и уже через полтора часа передо мной стояло уже два компьютера. Народ почему-то собрался вокруг меня, что очень раздражало, я с несчастным видом поднял глаза на Диму. Тот понял меня без слов и принялся разгонять народ по своим делам. Своды клуба вновь наполнил гул, а я вздохнул с облегчением.

Еще через полчаса компьютер заработал. Руслан меня чуть не расцеловал на радостях, попытался изобразить танец типа ламбады, Дима потрепал по волосам, а я почему-то покраснел от его прикосновения.

В назначенную субботу, после работы, я созвонился с Антоном и решил пригласить его с собой, раз работы будет не много. Антон был просто счастлив и с радостью согласился! Мы пришли в клуб заранее, как и условились. За все то время, что мы не виделись, Антон отрастил челку и зачем-то проколол ухо, теперь в нем сверкал маленький бриллиантик. У входа в клуб нас встретил администратор, вернее администраторша Алина - высокая, очень миловидная девушка в короткой черной юбке, белой блузке и на высоких каблуках. Я доставал ей только до плеча, а Антон вообще смотрел на грудь, что очень удобно при определенных обстоятельствах.

Зал делился на три зоны: слева ото входа располагались столики, прямо по курсу огромный танцпол, за ним - барная стойка, справа - сцена с огромным экраном, а над ним, как-то подвешенный к потолку, диджейский пульт, где уже вовсю возились ребята, проверяя звук и свет.

Первым нас заметил Руслан и махнул рукой чтобы мы поднимались. Сегодня он был одет в голубые джинсы и белую безрукавку. Дима же был весь в черном – черная рубашка с воротником-стойкой, черные узкие брюки и черные же туфли. Пока Дима объяснял мне где здесь и что, Антон стоял рядом и хлопал своими пушистыми ресницами, глядя на него, и мило краснел. Он что ему глазки строит?! Я мотнул головой. Да нет. Показалось, конечно.

Делать мне ничего особо-то и не надо было, только быть здесь на всякий случай, так сказать, если вдруг что-то пойдет не так. Оборудование-то все стационарное и ничего поутру собирать не нужно будет.

Мы спустились вниз к барной стойке, поближе к музыкальному пульту. Народ все прибывал и музыку включили пока с диска, но тоже клубную. Начало выступления ребят было намечено на 23:00. Антон то делился впечатлениями от работы, то жаловался на скучную жизнь без меня. С остальными друзьями он виделся редко, на личном фронте, как он сказал, тоже пока глухо. Я в ответ на его расспросы лишь разводил руками, говорил, что пока некогда устраивать свою.

К полуночи танцпол был битком набит веселящимся народом. Музыка громыхала так, что уши закладывало, а особо сильные басы отдавались дрожью где-то внутри груди. Антон уже успел приговорить три каких-то алкогольных коктейля и пошел танцевать, а я сидел там же и цедил первый и единственный бокал пива, все же я на работе сегодня. В ослепительных лучах прожекторов и ритмичном пульсировании стробоскопа ди-джеев почти не было видно, но я, как никто другой знал, что на их лицах счастливые, задорные улыбки, ноги приплясывают в такт музыке, а со лба уже, скорее всего, ручьем стекает пот. Для них заводить толпу своей работой было, пожалуй, высшим счастьем. Все шло как обычно, мне стало даже немного скучно. Я уже пару раз сгонял в туалет и познакомился с барменом, а он все подсовывал мне какие-то коктейли, бесплатно, но мне было неловко их брать - да и напиваться не хотелось. Антон уже весело отплясывал в компании каких-то ребят, ну хоть кому-то весело и то хорошо. Под конец вечера я уже и вовсе потерял его из виду. В час ночи ди-джеи сменились, наши ребята пошли на перерыв, потом их ждал еще час за пультом и домой. Я решил проверить как они и поднялся наверх.

За закрытыми дверями подсобных помещений музыка уже не так громыхала. Руслан нашелся сразу – флиртовал с местной официанткой, а та мило смущалась. Растрепанный, мокрый как мышь, но безмерно довольный Руслан неопределенно махнул рукой дальше по коридору, мол Дима где-то там. Я потопал в указанном направлении. В конце коридора была приоткрыта дверь, там-то и обнаружился Дима.

Я рассеянно оглядел комнату, отстраненно замечая пару мягких кресел, столик с какими-то напитками и едой, и трюмо с зеркалом. А посередине комнаты стоял Дима и целовался с какой-то худенькой… хм… парнем? Точно. Парень! Невысокий, худой, но точно парень, хотя лица его я так и не увидел. Я стоял как громом пораженный и смотрел как он обхватывает его смуглыми руками за ягодицы, гладит спину и зарывается тонкими гибкими пальцами в светлые волосы паренька. Дима развернулся, не размыкая объятий, и усадил мальчика на стол. И тогда-то, в зеркале, мы и встретились с ним взглядом.

Я отпрянул от двери и пошел, нет, побежал обратно. Сердце ухало где-то в горле. Ладони вспотели. Подсмотренная сцена вызвала во мне странную смесь эмоций, от стыда, до негодования.

Вот, точно. Приплыли.

- Тёма! – окликнул меня Дима.

Я остановился и повернулся. Лицо горело, поднять голову я так и не смог. Дима же, растрепанный и раскрасневшийся, невозмутимо на меня смотрел своими ореховыми глазами. На лице не дрогнул не один мускул. Хотя руки он спрятал в карманы брюк, красноречиво топорщившихся в области паха.

- Ты что-то хотел? – спросил он так же спокойно.

Я сглотнул странный ком в горле и отрицательно помотал головой.

- Хорошо, - он кивнул. – Тогда, наверно, можешь домой идти. Увидимся в понедельник.

Я снова махнул голой, а он скрылся в комнате, на этот раз уже плотно притворив за собой дверь.


В понедельник я не находил себе места, все думал как мне теперь общаться с Димой. Я совсем не был против геев, нет, толерантность я впитал, можно сказать, с молоком матери. Город у нас огромный, чего и кого только ни увидишь. Да что там в городе, в одном доме со мной живут как минимум две подобные семьи: одна геев, другая лесбиянок. Вот только друзей у меня никогда не было подобных и я просто тупо не знал как теперь мне с ним общаться. Хотя, с другой стороны, мы ведь просто работаем вместе, ничего такого нет.

Я сидел в аппаратной и отстраненно слушал оптимистичный треп Карины в прямом эфире, когда зашел тот самый человек, который не оставлял мои мысли все воскресенье.

- Привет, - поздоровался Дима. – Ты чего один тут, где Руся?

Я смог только пожать плечами - язык почему-то присох к небу. Дима принялся рыться в дисках, а я смотрел на его прямую спину. Надо что-то сказать, решил я, а то подумает еще, что совсем дебил.

- Я никому не скажу, - прохрипел я (что-то с голосом моим нынче стало) невпопад.

Он удивленно посмотрел на меня через плечо.

- Ты о чем? Вроде в криминале замечен не был.

Ну да, действительно, о чем это я? Не на стреме ведь стоял когда он банк грабил. Правда в этом случае, я думаю, он бы меня уже прикопал в ближайшей посадке. Веселый-то он веселый, общительный, а там кто его знает, что у него на уме. Вот и о его ориентации я тоже ничего не знал.

- Я о том, что ты гей, - снова попытал счастье я.

- Ах ты об этом, - устало вздохнул он и обернулся ко мне всем корпусом. – Ну, во первых, не гей, а бисексуал. А во вторых, все и так все знают. Просто ты немного не внимательный.

Я недоуменно заморгал. Я не внимательный к чему? Даже не слышал, что бы кто-то что-то про него говорил.

- Слушай, - он присел в соседнее кресло. – Обо мне много всяких сплетен ходит, наша организация как деревня – слухи разносятся моментально. Но что касается меня - почти все правда. Надеюсь, ты не гомофоб?

Я так же молча помотал головой, прям немой болванчик. Видимо лицо у меня было нелепое, потому что рот Димы скривился в подобие улыбки.

- Ты ведь в курсе, мы скоро уедем на месяц, - снова заговорил он, вздохнув. – Так что у тебя будет время все обдумать окончательно решить, хочешь ты с нами работать или нет. А пока что - попытайся не делать такие испуганные глазенки, я ведь не съем тебя.

С этими словами он ушел, прихватив какой-то диск.

Я честно пытался эти две недели до их отъезда не выглядеть как притырок, но получалось, видимо, не очень. Дима лишь ухмылялся глядя на меня, а другие спрашивали ни привидение ли я случайно увидел?

Когда они, наконец, уехали, дышать мне значительно стало легче, я даже более или менее успокоился. Хотя, с чего я начал так напрягаться, я и сам толком не понял. А слухи, оказывается, действительно ходили и не только про него, стоило лишь внимательнее прислушаться к разговорам в коридорах.

Уже шел октябрь, когда с отъездом «моих мальчиков» (я почему-то их стал так называть), у меня появилось больше свободного времени для просиживания штанов. Я пользовался этим напропалую и мог по несколько часов сидеть в общей зоне отдыха, пока меня кто-нибудь не замечал и не находил работу.

И вот что я узнал за это время: Карина наша, помимо диджейства, оказывается, еще и пела - и очень неплохо, они с Максом даже записали не один трек. В процессе этих записей они встречались, расходились, чуть не женились, теперь вроде просто друзья. Хотя Карине уже 28 лет и ей очень хочется замуж!

Максимка, помимо Карины, спал еще с одной нашей ведущей – Леночкой. Не такая конечно эффектная как блондинка Карина, но приветливая улыбка и округлая, аппетитная фигурка, обещали незабываемое времяпрепровождение. Еще он спал с некой Ритой из бухгалтерии и Мариной из отдела снабжения. С последней, как я понял у них вообще была война, что не мешало им крутить роман. Артемка, это который мой тезка, тоже парень не промах. Любит позажигать на тусовках с различными мальчиками, был замечен за сексом в туалете в паре клубов на новогоднем корпоративе в прошлом году, а в этом, говорят, пытался даже подкатывать к шефу. Ну и конечно с Димой они трахались прямо в аппаратной одной из студий. Так говорят, по крайне мере. Иришка наша, вроде с шефом спит, но тут увы только пока догадки.

И, конечно же, Дима отличился! Вообще старается не заводить отношений на работе, но нет-нет, да и уведет зазевавшуюся девочку в кустики на вылазке. Или мальчика в перерывах между выступлениями. Так нашу Машеньку, еще одну девушку ведущую, не смогли уберечь от его «обаяния», а потом слез на вагон и маленькую тележку. Еще говорят что к Славику, ночному эфирнику приставал, мол по ночам работают сам знаешь кто, но тот вроде устоял.

Только Руслан оказался темой лошадкой. Замечен не был - ни с мальчиком, ни с девочкой. И, вроде, даже не встречается ни с кем.

Короче, под конец месяца голова моя шла кругом от обилия сплетен, слухов, вымыслов и домыслов. Складывалось впечатление, что тут все друг с другом по-переспали. Санта-Барбара прям! Даже про меня и то уже сплетни пошли, правда пока не такие скандальные, но все же.

К приезду ребят я действительно успокоился и решил, что их личная жизнь меня абсолютно не касается. Детей же мне с ними не крестить!


- Утро начинается с Нескафе! – уныло сказал я, размешивая сахар в чашке.

- Ага. Мерзкое утро и поганый кофе подходят друг дружке, как ничто другое, – прокомментировала Леночка.

Мы сидели в комнате отдыха и пытались взбодриться. Лена ждала своего техника Дениса, они всегда вместе уходили домой, потому что жили в одном районе, они даже машину одну на двоих купили, так как были где-то порознь очень редко.

- Чтение может стать причиной развития головного мозга, - выхватил из ее рук электронную книгу Макс, его почему-то жутко раздражало, когда кто-то читал в его присутствии.

- Нам Миша задание дал, а мы филоним, - вставил свои пять копеек Артем.

Ну да. Ежегодно наш доблестный директор заставлял народ придумывать тематику для вечеринок. Ближайшей был Новый Год, ведь на дворе уже ноябрь. Потом большой фестиваль в мае и в июле, на тематики этих фестивалей даже объявлялся конкурс и все, включая снабженцев, могли внести свою лепту. Отдавали идеи на рассмотрение ведущим диджеям и директору. Они будут традиционно ругаться и спорить весь январь, а потом вынесут вердикт и будет вестись активная подготовка вплоть до самого фестиваля.

Дверь с грохотом отворилась, ударившись о стену.

- Я никогда, НИКОГДА больше в жизни не сяду с тобой в одну машину! – кричал Руслан, стягивая мокрое пальто.

Кричал он, конечно же, на Диму. Они очень редко вместе ездили на работу, но, когда это случалось, Руслан очень остро реагировал. Он считал Диму ужасным водителем, и, в порыве раздражения говорил даже, что он права на сало выменял.

- Ой, да ладно! – беззаботно отмахнулся Дима и плюхнулся в кресло рядом со мной. – Зато не опоздали.

- Привет всем, - в комнату впорхнула Карина, как всегда свежая и красивая.

- Смотрите, звездочка наша явилась, - скривился Артем, - Опаздываете, Ваше сиятельство.

Она в ответ только показала розовый язычок. Я потянулся за своей чашкой, но схватил пустоту – оказалось, из нее уже вовсю прихлебывал Дима. Вот так всегда!

- Почему ты все время пьешь из моей чашки!? – возмутился я.

- Потому что из нее вкуснее.

- Он просто влюбился в тебя, - заржал Макс.

- Ага, ага, - поддержал его Руслан, тем временем он уже тоже с кружкой расхаживал. – Он даже во сне тебя зовет: Тёма-Тёмочка, - попытался пропеть он томным голоском.

- А ты-то откуда знаешь? – поинтересовалась Лена.

- А мне Артем рассказал, - не растерялся тот, подтолкнув в спину мальчика.

Артемка аж чаем подавился и попытался изобразить на лице угрозу. Получилось мило, но не страшно. Я сидел и хихикал, а Дима с невозмутимым видом продолжал пить МОЙ кофе!

- Вечеринка в стиле Рио, - выдала Карина. – Как вам?

- Ну да, - заржал Макс, - Драм-н-бейс фестиваль в этом году пройдем на ура!

- Наши девочки будут курами, как в мультике, - поддержал его Дима.

- А Дима и Артем – голубыми попугаями, - вставила Лена.

Артем уже начинал злиться и покрылся пунцовыми пятнами:

- Может, хватит издеваться?!

Дверь отворилась и вошел наш любимый и единственный директор Михаил Егорович. Гогот прекратился, я максимально старался замаскироваться под стул на котором сидел. Остальные с умным лицами уткнулись в свои чашки, так же старательно изображая мозговую деятельность.

- Мы придумали тему для Новогодней вечеринки, - браво отрапортовал Руслан. – Вечеринка в стиле Рио.

Михаил Егорович скептически поднял бровь, придирчиво оглядывая толпу бездельников над тонкими очками.

- Ну-ну… Славик заболел, так что будем пересматривать график ночных смен.

Все в один голос недовольно замычали.

- Вы, голуби, - ткнул в нас с Димой пальцем Миша. – Сегодня первые заступаете.

- У меня планы на сегодня, - возмутился Дима, поставив мою кружку на стол, чем я и воспользовался, шустро схватив ее.

- Знаю я твои планы! Без разговоров!

На этом Миша нас покинул. Я вздохнул. Дима, чертыхаясь, пошел кому-то звонить, я тоже решил позвонить маме, чтобы не ждала ночью.

День ожидался напряженным.

Полночь. Я сидел в аппаратной и наблюдал за Димой через стекло. Бодро и весело он призывал ночных слушателей не спать вместе с ним и отрываться. Еще два часа назад офис окончательно опустел, не считая охрану на первом этаже и пары техников, которые следили за другими каналами вещания, ведь радио должно работать круглосуточно и без перебоев. Все звуки на минимум, даже говорить хотелось шепотом, казалось кощунством нарушать тишину офиса, а весь мир сомкнулся на голосе Димы, уверенном и приятном. Конечно, у всех ведущих были приятные голоса и правильная дикция, но его голос мне нравился почему-то больше всего.

Дима был одним из тех ди-джеев которые только миксовали чужие композиции. Говорят, он писал когда-то сам, а почему перестал - никто не знает. Миксовал он в стиле хаос, и сейчас включал подобные треки.

Я сидел и смотрел в одну точку, сосредотачиваясь на музыке, но тут в желудке жалобно заурчало. Справа от меня послышался смешок, в дверном проеме стоял Дима и наблюдал за мной. И когда только успел подойти…

- Давай поедим, - предложил он. – Я кое-что прикупил, пока буфет был открыт.

Пока я заваривал кофе, Дима выложил на столик бутерброды, пару салатов и пакет с круассанами.

- Этого нам на всю ночь хватит, - сказал я, присаживаясь рядом.

- Надо оставить на потом чего-нибудь. Под утро жрать будет хотеться неимоверно.

Мы молча жевали, пока не заиграл мой особо нелюбимый трек.

- Ты чего морщишься? Не вкусно?

- Да не в этом дело. Просто я не очень люблю такой стиль музыки.

- Мм.. А что любишь?

- Транс в основном, - я пожал плечами и уставился в свою тарелку, почему-то было неловко говорить, что мне не нравится его выбор.

- Ну и чего ты молчишь? Пойдем, выберешь то, что тебе подходит.

Он меня усадил на свое место перед компьютером и перед лицом стоял микрофон. Я притих, в груди поднимались непонятные чувства. Хотелось поднять руки вверх и ни к чему не прикасаться. Словно оказался перед стерильным святилищем храма.

- Интересное ощущение, правда? – улыбнувшись, уловил он мое состояние.

Я улыбнулся в ответ. И правда. Из этого кресла его голос слышит вся страна, а может и весь мир, ведь трансляция ведется и через интернет. У меня даже ладони вспотели и мурашки по спине пробежали.

Я выбрал несколько треков и уступил ему место, он их тут же свел и включил микрофон:

- По заявке моего друга, который коротает эту ночь вместе со мной, - и запустил треки.

Говоря это, он смотрел мне в глаза. Я улыбался.

- Спасибо.

- Да не за что, - он улыбнулся мне в ответ. – Мне самому больше нравится рок.

- Правда? – удивился я. – Почему тогда клубная музыка?

- А я на гитаре играть не умею,- засмеялся он.

- Ты давно здесь работаешь? – поинтересовался я.

Он вздохнул и откинулся в кресле. Тусклое освещение создавало интимную обстановку. Мы сидели достаточно близко друг к другу, я даже чувствовал его свежее дыхание. Он помолчал какое-то время, разглядывая рисунок на своей толстовке и только спустя целую минуту, наконец, ответил:
- Шесть лет вроде. Я здесь вообще случайно оказался. У меня был друг Филипп, он научил меня миксовать и сводить треки. Давно это было… Он как раз здесь работал и привел меня с собой. Пока я знакомился с Мишей и ребятами, он пошел в туалет… А вынесли его оттуда уже медики. – он смотрел в стол и рассеянно ковырял пальцем клавиатуру. – Через пару часов нам позвонили и сообщили о смерти… Передозировка, сказали они. Я даже не знал что он колется… А пока была вся эта суета, меня усадили за пульт вместо него. Так я тут и остался.

- Ты с ним встречался? - тихо спросил я.

- Нет, - он покачал головой. – Нет. Он просто был моим хорошим другом. Если бы не он, я бы не знал того, что знаю и не сидел бы здесь.

- Ты поэтому перестал писать? – почти прошептал я.

Он откинул голову назад и положил ее на спинку кресла, посмотрел в потолок, покачался немного и печально улыбнулся.

- Черт его знает. Вдохновения просто нет. А ты откуда знаешь, что я вообще писал? – лукаво он взглянул на меня.

- Да так, - пожал я плечами. – Слухи.

- Слухи? – он улыбался снова во все 32 белоснежных зуба, в глазах заплясали чертенята. - А говорят, что ты с мамой до сих пор живешь?

- А что тут такого?

- Да так… Маменькин сынок…

Он, смеясь, увернулся от ручки которую я в него кинул. Мы еще по препирались немного и Дима лукаво предложил сыграть в карты на желание. Я проиграл два раза. Бегал ему за чаем, потом позвонил техникам на другом этаже и орал в трубку что мы горим. Изначально Дима хотел, чтобы я позвонил Мише. Но мы подумали, и я решил, что это сулило остаться не только без премии на новый год, но и без головы до кучи. Техники накричали на нас, обозвали дебилами и ушли восвояси. А Дима клятвенно обещал в шесть часов утра в прямом эфире прокукарекать шесть раз.

В три ночи я таки вырубился прямо в кресле, и проснулся лишь спустя два часа - чувство долга взяло верх, почему-то на диване и укрытый Диминой курткой. Он тем временем сидел все в том же кресле, закинув руки за голову, с закрытыми глазами. Я было решил что он спит, но на мои шебуршания он посмотрел на меня совершенно ясным взором.

- Ты чего проснулся?

- Да так, - я пожал плечами. – Может, ты поспишь?

- Час всего остался. Потерплю.

Мы снова пили чай, а в шесть утра Дима, верный своему слову прокукарекал шесть раз и поздравил радиослушателей с добрым утром. Пришедшие нам на смену Артем и его техник Оля (единственная, между прочим, девушка среди нас, хотя своим телосложением напоминала немаленького такого парня), покрутили возле виска пальцем, обозвали нас нелицеприятными выражениями, и мы, с чувством выполненного долга, пошли домой, высыпаться, потому что к 16:00 нам снова надо было оказаться в студии.


Декабрь пролетел незаметно. Предновогодняя подготовка отнимала много времени и сил - одни сплошные дискотеки и корпоративы. И, конечно же, ноль времени на отдых. Центральную елку в офисе украсили не только шариками, но и старыми дисками и микрофонами, окна разрисовали акварельными снежинками, а с помощью зубной пасты имитировали иней на всех возможных стеклах и зеркалах, теперь я смотрел из аппаратной как сквозь морозное окно.

Только вот погода на улице была, увы, совсем не новогодней. Начавшаяся было обильным белым снегом и морозцем зима, сменилась на весеннюю оттепель и ледяной проливной дождь. Потом опять подморозило, потом опять растаяло, и так весь месяц. Автолюбители на чем свет стоит матерились на такую погоду и даже Дима ездил на метро. А в диджейской комнате отдыха повесили большой плакат с красноречивой надписью: «Зима – ты пьяна! Иди домой!»

Как ни странно, в новогоднюю ночь меня оставили в покое и я решил встречать праздник с мамой и Антоном. А первого запланировал пойти на тусовку со старым друзьям - уже там я надеялся разрядить свое тело от долгого накопления некоторых вязких жидкостей, так как от столь долгого отсутствия секса у меня не только, извините, яйца пухли, но и мозг временами отказывался работать. Мама, конечно же, все понимала и не препятствовала, только грустно так вздыхала.

Вечеринка была шумной и, когда все притихли по своим углам, я тоже уединился с понравившейся мне особой. Дорвавшись, наконец, до мягкого, податливого тела пьяненькой симпатичной девушки, я не слазил с него часа три, а когда она совсем умаялась и заснула на кровати одной из комнат огромной квартиры, где собралась толпа почти незнакомых мне людей, я зажал еще одну в ванной. И, кажется, я был у нее за этот вечер далеко не первый по счету.

А компания оказалась красочной, кто-то просто пил, кто-то пил и танцевал, кто-то курил кальян, забитый далеко не обычным табаком, а потом в толпе играли в прятки. Антон тоже не терялся, набравшись алкоголем, он присел на уши группе ребят и рассказывал, что всю нашу жизнь контролирует правительство и никуда от него не скрыться. Потом около часа его не было видно, наверно тоже развлекался с девочкой, потом снова появился и присоединился к игравшим в прятки.

Второго января мы на пару болели на моем диване в комнате. Мама к обеду сжалилась над нами, накормила и разрешила выпить по паре банок пива. А третьего я снова был в клубе, но уже в качестве техника, а не гостя.

Наконец, новогодние праздники отгремели. Январь подходил к концу, а погода наконец-то устаканилась. Уборщики ругали нас на чем свет стоит, оттирая художества на окнах, а мы снова спорили по поводу тематики первого крупного фестиваля в этом году.

- Музыка жесткая, вот и тема должна быть такой, - резонно заявил Макс. – Всякие ведьмы, вампиры, оборотни.

- От этих вампиров уже тошнит! – заявил Артем.

- Но это лучше чем феи и эльфы, - парировал Руслан.

- Ну пусть будет какой-нибудь шабаш, - настаивал Артем. – Только без вампиров!

Нас прервала Ирина с переносной трубкой в руках и какой-то тревогой в глазах.

- Тёма – это тебя.

Я удивился. Кто мне мог звонить таким образом на работу? Сразу стало не по себе.

- Алло, - сказал я в трубку.

- Здравствуй, Артем, - раздался знакомый женский голос. – Это тетя Маша, ваша соседка.

- Здравствуйте, тёть Маш, - я заволновался. – Что-то случилось?

- Понимаешь, Тёма, - ее голос странно задрожал. – Я хотела одолжить немного муки, собралась пирожков напечь, кинулась, а ее нет. Решила у твоей мамы попросить, она ведь еще неделю дома после смены. Звонила, звонила в дверь, но никто не открыл. А я слышу, телевизор работает, решила зайти, ключи ведь есть запасные, - ее голос снова дрогнул. – Захожу, а она там лежит…

- Что с ней?! – крикнул я в трубку, в комнате воцарилась тишина.

- Я скорую вызвала, - всхлипнула соседка. – Они приехали, сказали инфаркт…

- Где она? – кричал я в трубку. – В какой больнице?

- Тёма, - снова всхлип, - Мне очень жаль, но они ничего не смогли сделать. Слишком поздно…

Трубка выпала из моих рук. Я стоял и не мог вздохнуть. Как это? Не может этого быть. Ведь она никогда не жаловалась на сердце. И вообще редко болела...

- Тёма? - тихий голос Димы вернул меня в реальность. – Что случилось?

Я поднял на него глаза, он, похоже, был очень взволнован.

- Мама…- только и смог я произнести.

Он посмотрел куда-то за мою спину.

-Езжай, - раздался такой же тихий голос нашего директора, откуда он здесь взялся?

На меня навалилась апатия. Я продолжал стоять на том же месте и не мог пошевелиться. Вокруг сочувственные взгляды десятков глаз и тишина. Через несколько минут я почувствовал, что на меня натягивают куртку. Это был Дима. Он же и застегнул ее на мне. В комнате по-прежнему было тихо. Я поднял на него удивленные глаза, в его глазах тревога, на лбу пролегла складка, губы сжаты с одну линию. Дима взял меня под руку, вывел в коридор, завел в лифт и тот послушно отсчитал этажи. Та же рука вывела меня на улицу. Холодный порыв ветра растрепал волосы, немного отросшие за прошедший месяц. Усадила в черный джип, марку не успел заметить.

Тихий голос спросил адрес моего дома, я назвал. Машина тронулась. Три часа дня, пробок почти нет. Мы быстро добрались до моего дома. Машина остановилась. Дверь хлопнула. Открылась моя. Снова холодно. Из кармана достали ключи и открыли дверь в подъезд. Мой лифт. Мой этаж. Моя дверь. Почему-то открыта.

В квартире работает телевизор. На диване сидит полицейский и что-то пишет. В кресле напротив плачет соседка, тётя Маша.

Полицейский заметил нас и принялся задавать вопросы. Я отвечал на автомате. На вопрос, где мама? Мне сообщили, что она в морге. Нужно сделать вскрытие и заключение о смерти. Забрать тело можно будет послезавтра.

Полицейский ушел. Тётя Маша по причитала еще немного и тоже ушла. Я сидел на диване на котором умерла она и смотрел на включенный телевизор, показывали новости. Чья-то теплая ладонь накрыла мои холодные пальцы. Это вновь был Дима. Надо же, я уже и забыл о нем.

- Если хочешь, можешь побыть пока у меня. – сказал он тихо.

Я кивнул, понимая что действительно не хочу оставаться один в этой квартире. Снова его рука тянет меня за собой. Снова одевает меня и обувает. Выключает телевизор, свет, закрывает квартиру. Тяжелая металлическая дверь подъезда с громким лязгом закрыла от меня не только подъезд, но и мою старую жизнь. Теперь все будет по-другому.

Чужая машина. Дорога. Чужой район. Недалеко от центра, понял я по архитектуре домов. Чужой чистый подъезд. Лифт.

Один.

Два.

Три.

Четыре.

…

Восьмой этаж. Новая металлическая дверь. Прихожая. Тепло. Чьи-то руки меня раздевают. Мягко подталкивают в комнату. Я сел на диван. Рядом кто-то тихо опустился. Несколько минут тишины.

- Не хочешь есть?

Голос Димы, значит мы у него дома.

- Нет, пока не хочу. Спасибо. – ответил мой спокойный голос.

Дима пропал из поля зрения. Послышался звук льющейся воды. Чайник поставил. Снова диван прогнулся. Передо мной на столике появилась чашка с дымящимся напитком.

- Спасибо, - снова сказал мой спокойный голос.

- Тём?

Я механически повернулся на голос. Дима почему-то выглядел взволнованно.

- Ты как?

Я прислушался к себе. Вроде ничего не болит, голова, на месте, руки-ноги тоже. Чего же он спрашивает-то?

- Может позвонить кому?

- Я не знаю, - пожимаю плечами. – На работу, наверное, надо. И тете Любе, маминой троюродной сестре. У меня есть ее номер в телефоне, - я пытался понять, что еще делают в подобных случаях. – Антону, наверное, нужно позвонить, волноваться будет.

- Хочешь, я позвоню? – предложил Дима.

- Да, наверное, - ответил я. – И в похоронную службу, вроде, надо тоже позвонить.

Дима кивнул и взял телефон. На все вопросы, что он задавал – я ответил, рассказал где хоронить. Возле отца, место куплено было уже давно.

Мне предложили сходить в душ. Я не отказался. Ванная просторная, светлая, не то что у нас. Белый кафель, душевая кабина, огромная ванна. Санузел совмещенный. Биде, никогда не понимал зачем они.

Я снял одежду, залез в душ. Теплый струи воды постепенно превращались в обжигающие, но я сильно замерз и скорее внутри, чем снаружи. Вылез, оставляя на полу мокрые следы, замотался в белое пушистое полотенце и отворил дверь. Мне объявили, что постелили в комнате и что пора спать. Уже? Я послушно пошел в указанном направлении. Лег. Меня укрыли. Пожелали спокойной ночи. Сказали, что за стенкой будет спать Дима. Я вздохнул, закрыл глаза и почти сразу уснул, тяжелым сном без сновидений.

Проснулся я поздно. Солнце было высоко, хотя... Какое там солнце, за окном пасмурно и серо, а небо заволокли свинцовые тучи. За дверью слышались голоса. Я оделся и вышел. На диване сидели Дима и Антон и тихо разговаривали. Оба в темных джинсах и темных свитерах. При моем появлении они замолчали и поднялись. Лица напряженные, бледные.

- Привет, - поздоровался я с улыбкой. – Ты что здесь делаешь? – обратился я к Антону.

На его лице отразилось недоумение. Он взглянул на Диму и тот неопределенно мотнул головой.

- Ах, да, – понял я его присутствие.

- Как ты? – Антон подошел ко мне и заглянул в глаза.

- Нормально, – покивал я. – Есть только охота.

Ребята снова переглянулись. Дима рассказал Антону где и что найти, чтобы присмотрел за мной, а сам оделся и ушел, озабоченно поглядывая на меня.

Я прошел к кухонной зоне. Сел за стол. Передо мной появилась тарелка с овсяной кашей, чашка кофе и круассан. Видимо Дима их любит, отстраненно отметил я про себя.

Я спросил как дела у Антона. Он принялся рассказывать с наигранной веселой ноткой в голосе. Я его слышал как сквозь вату, периодически проваливаясь в непонятный транс, замирая на несколько секунд. Через какое-то время я оставил попытки понять о чем мне рассказывает Антон. Он и сам замолчал, замерев возле меня, как страж.

Доел все, пересел на диван, включил телевизор. Антон переместился за мной, тихо присев рядом. Щелкая каналы, я выбрал культуру, там показывали про животных. Про львов. Интересно. Они охотились, спаривались, воспитывали потомство. Красивые суровые животные. Потом программа сменилась. Показывали концерт симфонического оркестра.

Хлопнула входная дверь. Дима вернулся. Рассказал, что забрал свидетельство о смерти. Причина – тромбоз крупных артерий на фоне варикоза. Похороны завтра в полдень. В столовой нашего радио он заказал еду, ее привезут и все подготовят у меня дома, Миша договорился, и ключи от квартиры Дима оставил ему. Я покивал. По телевизору показывали новости.

Раздался звонок в дверь. Пришел Миша. Выражение лица напряженное. Протянул мне конверт, сказал что всем коллективом скинулись мне в помощь. Мне вспомнился советский фильм «Служебный роман», когда там все скидывались по 50 копеек на венок. Я подавил смешок. Что-то совсем не к месту мой смех. Миша удивленно посмотрел на Диму, тот неопределенно мотнул головой и пожал плечами. Конверт забрал Дима.

Я посмотрел в окно. Когда только успело стемнеть? Решил сходить в душ. Когда вышел на меня смотрели уже четыре пары глаз – пришел Руслан. Сказал что сожалеет. Угу. Мне тоже очень жаль.

Я сел за кухонный стол, попросил чаю. Кружка передо мной материализовалась в считанные секунду. В квартире было тихо. Я посмотрел на присутствующих, они смотрели на меня.

- Вы чего? – спросил я.

Секунда промедления и они заговорили все разом. Каждый о своем. Переживают…Я снова подавил неуместный смех.

Чай быстро остыл, и я его вылил в раковину. Решил, что пора спать. Пошел в комнату, которую мне выделили. Народ гуськом потянулся за мной. Пока я укладывался, они толпились возле двери. Спокойной ночи тоже пожелали хором. Свет погас. Мое сознание следом, напоследок засветившись голубым светом с надписью «завершение работы».


Меня кто-то тормошил. Варвары! Не дадут поспать ребенку!

- Тёма, Тёма вставай, опоздаем!

Я открыл глаза. Дима? Что он делает в моей комнате? Я огляделся. Вспомнил. Это же его квартира. И его комната.

- Наконец-то! Не думал, что ты так крепко спишь!

- Который час? – мой голос хриплый и тусклый.

- Почти девять. Нам нужно ехать. Вставай, – повторил он и ушел.

Я встал. Прошел в ванную. Почистил зубы. Зубная щетка моя. Вернулся в комнату. На стуле обнаружились черная рубашка и черные брюки. Значит, Дима ездил за ними ко мне домой. Оделся. Прошел к кухне. На столе кофе и снова круассаны.

- Ты так любишь эти булочки? – спросил я Диму, сидевшего рядом со мной тоже во всем черном.

- Тут просто пекарня рядом, они там всегда свежие, - почему-то смутился он. – Тебе не нравится?

- Почему же? Я просто поинтересовался.

Мы доели. Оделись. Снова лифт. Снова металлическая дверь. Холод. Машина. Знакомый район. Мой дом. Четвертый этаж. Дверь в мою квартиру открыта. Там кто-то есть.

Нас встретил Михаил Егорович. Хмурый взгляд из-под очков осматривает меня с головы до ног. Брови недовольно хмурятся, губы поджаты. Он грустно покачал головой.

- Все так же? – спросил Миша Диму, кивнув на меня. О чем это они?

- Да, - ответил Дима, стоящий позади и подтолкнул меня в спину.

Увидел Карину, вся в черном, не накрашена. За ней Лена, Максим, дядя Петя и даже Артемка. Почти всем составом работники нашей радиостанции. Тетя Маша снова плачет. Тетя Люба ей вторит. Сестра Полина и ее муж Данил. Антон с отцом. И зачем-то приперся троюродный брат покойного отца со всем своим семейством. А по середине комнаты стоит гроб. В нем лежит моя мама. Бледная. Спокойная. Я подхожу к ней. Смотрю и не узнаю. Это точно она? На ее лице всегда была улыбка, а эта женщина не улыбается. И худая слишком. Неужели она похудела? Почему я не замечал? Мне было некогда в последнее время. Последние полгода мы вообще редко виделись, а ведь всегда были лучшими друзьями. Первый поцелуй, первая девочка, первый секс, бутылка пива – мы с ней все и всегда обсуждали. Она говорила, что гордится мной. Эта женщина в гробу на нее просто похожа.

Народ засуетился. Меня отодвинули в сторону. Чужие мужчины взяли гроб и понесли. Люди потянулся следом. Мы вышли во двор. Постояли еще на морозе. Потом гроб погрузили в черную «газель», меня снова усадили в машину. Поехали.

Кладбище – белая холодная пустыня с надгробиями. Казалось, в этом месте температура воздуха на десяток градусов ниже, чем во всем городе. Могила уже была раскопана, и как только они это сделали, земля-то стылая? Гроб открыт, стоит рядом. Меня снова подтолкнули в спину, сказали надо попрощаться. Еле выдавил из себя «прости», поцеловал в лоб. Она - как камень, вся ледяная. Подходил еще люди. Крышку закрыли. Гвозди вбили. Опустили гроб в могилу. Надо бросить горсть земли. Я что-то подобрал, что-то бросил. Пока закапывали, рядом стоял Дима, как стражник.

Снова дорога. Мы приехали в мою квартиру. Люди ели, пили, говорили. Ко мне подошел папин брат. Заискивающе спросил, что я буду делать с квартирой. Саранча! «Убейся об стену, урод!»- хотелось мне крикнуть, но я просто проигнорировал его, тупо глядя в свой стакан с водкой.

Потом все вдруг резко засобирались. Появились еще люди – убрали посуду и столы. И разошлись.

Тишина.

Я огляделся вокруг. Никого нет. Телевизор молчит, радио тоже. Я совсем один сидел на диване, все так же в куртке и ботинках. Я прошел на кухню – никого. Совсем один. И мамы нет…

Господи! Она же умерла! Умерла! Навсегда!

Как же так! Как же я не усмотрел! Что же мне теперь делать?

- Мамочка, - у меня вырвался протяжный всхлип. – Мама! Прости меня, прости... – горько шептал я в тишину и слезы вдруг ручьями потекли из глаз. Я не смог больше сдерживаться и крик боли разлетелся по квартире.

- Ма-ма! – я упал на колени, обливаясь слезами. – Мама!

Я выл как загнанный волк. В груди разлилась адская боль, сердце раскалывалось на части. Происходящее вдруг обрушилось на меня неподъемной тяжестью. Еще чуть-чуть и раздавит. Вдруг я почувствовал, как чьи-то сильные руки обняли меня. Шестое чувство определило, что это Дима и я изо всех сил вцепился ему в плечи.

- Дима, мама умерла! – кричал я ему в ухо. – Умерла!

Он обнимал меня, прижимая к себе все сильней. Я уткнулся ему в шею, вжимаясь и продолжая выть. Хотелось забраться на него, спрятаться у него под курткой, лишь бы больше не было так больно.

Через час истерика поутихла, и я немного пришел в себя. Мы, оказывается, продолжали сидеть на полу, и Дима обнимал меня, раскачиваясь из стороны в сторону. Его рубашка промокла от моих слез, мои волосы тоже были мокрыми. Из носа нещадно текло, затрудняя доступ воздуха.

Через два – и слезы иссякли, а голос окончательно сел, я даже начал икать. Воздуха по-прежнему не хватало, у груди все сжималось. Дима попытался встать, подать мне воды, но я уцепился в него мертвой хваткой. Тогда он силой поднял меня на ноги и напоил водой.

- Не уходи, - шепотом молил я его. – Только не уходи, пожалуйста. Не оставляй меня одного.

Я поднял голову, заглядывая ему в лицо. Его глаза слегка покраснели, видимо плакал вместе со мной. В них читалось сочувствие и, разделенная вместе со мною, боль.

- И не собирался, - прошептал он мне и снова крепко обнял. – Поехали ко мне.

Я кивнул ему где-то в районе груди, и мы пошли.

Возле подъезда одиноко стояла его черная машина. Это оказался Nissan x-trail, на заднем стекле красовалось белое солнышко, логотип нашего радио. И как я раньше не заметил? Казалось, похолодало еще сильней, да еще и начало смеркаться. Льдом сковало не только дорогу, но и все мое тело и внутренности.

На дорогу ушло около получаса, хотя раньше мне казалось, что он живет значительно ближе. Все так же, не размыкая объятий, мы поднялись на его этаж и вошли в теплую квартиру.

Я шмыгал носом. Дима помог мне снять куртку и ботинки, я сам не смог бы - руки и ноги у меня ощутимо дрожали.

- Хочешь в душ? – тихо спросил он.

- Спать хочу, - пробормотал я, уткнувшись носом в его грудь.

Мы добрались до спальни. Кровать была больше той на которой я спал раньше, но я не особо заострил на этом внимание и рухнул на нее не раздеваясь. Дима лег рядом. И возле его теплого сильного тела я, наконец, уснул.

Я проснулся от сильной головной боли. Глаза еле разлепил, видимо опухли от слез. На кровати я лежал один закутанный в плед как в кокон. Еле оторвав тяжелую голову от подушки, отметил, что из одежды на мне остались только брюки. Впервые огляделся. По боками кровати - тумбочки, слева большое окно с легкими занавесками, через которое пробивается желтоватый свет от уличного фонаря, перед кроватью стоял резной комод, над которым висело зеркало в резной оправе, левее виднелась открытая дверь, а всю правую стену занимал шкаф-купе.

Я вышел, завернувшись в плед. Справа еще одна дверь, видимо в ту комнату, где я ночевал вчера. Чуть дальше еще одна, ведущая в ванную. Гостиная представляла собой студию, в дальнем ее конце была отлично оборудованная кухня. Два больших окна хорошо освещали оба конца комнаты. Перегородка-стеллаж отделяла прихожую. На стене висела огромная плазма, перед ней - низкий журнальный столик из стекла на металлических витых ножках, под ним ковер с длинным ворсом, два мягких кресла а между ними диван, на котором и сидел Дима. Ноутбук, который он держал на коленях, голубоватым мерцанием освещал лицо парня, он сидел в наушниках с обнаженным торсом и что-то увлеченно печатал. Атлетическая фигура, красиво очерченные грудные мышцы, черная поросль неширокой полосой плавно перетекала на подкачанный пресс, постепенно сужаясь к бедрам и красноречивой дорожкой убегала под ремень брюк, сильные руки с видимой мускулатурой, изящные длинные пальцы пианиста... Правильные черты лица, твердая линия скул и подбородка, орехово-карие глаза, опушенные неожиданно длинными черными ресницами. Чуть длинноватые волосы, очень шелковистые на вид, мягкой волной закрывали часть шеи. Через минуту созерцания я понял, что просто засмотрелся на него и спешно продолжил осмотр помещения.

В левом углу, под самым окном, стоял синтезатор, диджейский пульт и большие концертные колонки. Еще колонки стояли по обе стороны от дивана и даже висели на стене, возле телевизора. Я здесь провел целых два дня, а квартиру увидел впервые.

Дима меня заметил и стянул наушники на шею, рассматривая с тревогой.

- Привет, - тихо сказал он

- Привет, - ответил я, еле ворочая языком.

Он поставил ноутбук на столик, сверху положив гарнитуру.

- Ну, как ты?

- Угу, - кивнул я.

Я стоял, подперев левым плечом стену. Почувствовал, что глаза снова наполняются влагой. Невольно хлюпнул носом. Дима тут же подлетел ко мне и, обняв одной рукой, подвел к дивану. Я уткнулся в его теплое плечо и снова всхлипнул.

- Спасибо тебе, - прошептал я.

- Ну что ты, - ответил он, снова начав раскачиваться вместе со мной. – Не за что.

Он помолчал минуту, а потом продолжил:

- Я сначала испугался твоему равнодушию. Теперь боюсь твоих истерик. Голова-то небось зверски болит? – спросил он меня в макушку. Я покивал, продолжая хлюпать носом и подвывать. – Давай-ка прекращай плакать, а то уже на китайца похож… Все будет хорошо. Обещаю.

- Дима, - прохрипел я. – Можно я у тебя побуду, хоть не долго? Не хочу сейчас быть один.

- Конечно, - мне показалось, он меня чмокнул в волосы. - Конечно можно.

Он размотал мое дрожащее тело из импровизированного кокона и завернулся в него вместе со мной. Прижатый к его теплому телу, я начал согреваться. Скованные мышцы постепенно расслаблялись под ласковыми уверенными руками. Они гладили меня по спине и волосам. Я цеплялся за его плечи, уткнувшись носом ему в грудь. От Димы приятно пахло туалетной водой. Он осторожно опустился вместе со мной на диван, продолжая успокаивать. Он что-то шептал мне в макушку, но разобрать слов я не мог. Бурнцю реку моих эмоций прорвало и остановить поток все никак не удавалось. Так и мы и заснули на диване, укрывшись пледом, который я притащил с собой в теплых объятиях друг друга.


Утро началось с оглушительной трели мобильного телефона. Уютный теплый кокон в котором я спал, зашевелился и рука, на которой я лежал, начала уползать из под меня. Я недовольно замычал. Дима перегнулся через меня и взял телефон.

- Алло, - сказал он телефону, хриплым со сна голосом.

- Ты где? – раздраженно раздалось в трубке, вместо приветствия.

- А сколько время? – спросил Дима вместо ответа. Я слышал все, что говорили на том конце эфемерного провода, так как Дима завис надо мной. Его золотая цепочка, которую я не заметил вчера, болталась у меня перед носом, а его колено уютно устроилось у меня между ног.

- Почти полдень! – воскликнули в трубке.

Он перевел осоловелый, спросонья, взгляд на меня. Я одними губами спросил «кто это?». Он так же ответил: «Миша!».

- Эээ… Да я тут, с Тёмой…

- Ну все понятно, - перебил Миша. – Так и быть сегодня вы дома, но завтра, чтобы как штык на работе!

- Да шеф! – громко ответил Дима.

С тяжелым вдохом Дима рухнул на меня. Вернее, половиной на меня, а половиной на диван, но мне и этого хватило, чтобы из меня вышел весь воздух. Я сдавлено крякнул.

- Ну ты и лось! – я забарахтался и попытался выбраться из-под него.

Он приподнялся, давая мне свободу.

- Ты, между прочим, тоже не пушинка! – проворчал он. – Руку вот мне отлежал.

Я сел и протер лицо руками. Дима же завалился на спину, закинул руки за голову и прикрыл глаза.

- Какой сегодня день недели? – поинтересовался я.

- Вторник, - ответил он, не открывая глаз.

Два дня.. Я будто выпал из реальности…

Решил сходить для начала в душ. Брюки, в которых я проспал со вчерашнего вечера, были как после отжима в стиральной машине. Я подошел к зеркалу и икнул - оттуда на меня смотрело худющее чудище с растрепанными волосами, заспанными и опухшими красными глазами и легкой небритостью в виде четырех жидких волосин, торчащих из подбородка. Мне всегда было досадно по этому поводу – все мужики как мужики, а я до сих пор как подросток! И похудел я что-то сильно.

Я оперся о раковину и не смог подавить горький вздох. Дима прав, надо идти дальше. Тяжело, больно, но надо.

Пока я возился в душе, Дима сварганил яичницу, тосты из белого хлеба с маслом, нарезал овощей. Он так и остался в тех штанах которых спал, только футболку надел, все же зима, в квартире прохладно.

За завтраком, или вернее, уже, обедом, мы решили съездить ко мне домой и собрать кое-какую одежду, заехать в магазин пополнить запасы еды, а может и пивка прикупить.

Так и поступили. Зима все набирала обороты, внезапно выпало много снега и на дорогах образовались бесконечные пробки, наша машина буксовала на каждом повороте, а снегопад все не прекращался.

В моей квартире было очень холодно. Старались собрать все необходимое за максимально короткий срок – почему-то было очень неуютно здесь находиться. В магазине, на кассе, поняли, что забили тележку всякой фигней. Вернулись. Выгрузили все, что не нужно, но добавили пиво. Кассирша смотрела на нас как на ненормальных когда пробивала продукты. Заплатил за все я, как временный свалившийся на голову квартиросъемщик, хотя Дима и возражал.

Под конец дня, уставшие но довольные, мы потягивали пиво полулежа на диване в гостиной. Молчать не хотелось, я боялся приступов апатии и истерики, и потому, не подумав ляпнул:

- Дим, а сколько тебе лет?

Он хохотнул и как-то лукаво на меня посмотрел. Он снова валялся в домашних мягких брюках и рубашке в зеленую клетку, расстегнутую на груди.

- А на сколько выгляжу?

- Ты еврей? – тоже заулыбался я.

- А похож? – продолжал посмеиваться он.

- Я серьезно!

Он почесал затылок, отхлебнул еще пива и изрек:

- 32.

Я про себя присвистнул. А выглядел лет на 28 потолок. А по поведению младше меня подавно.

- А тебе?

- 24, - я почему-то смутился.

- У тебя больше нет близких родственников? – уже не так весело спросил он.

Я грустно покачал головой, поджимая губы.

- Ни братьев, ни сестер у меня нет. А у тебя?

Он как-то странно задумался.

- Ну, как тебе сказать…

Я удивленно на него посмотрел. Он встал и, подойдя к стеллажу, взял пару фотографий, одну из них протягивая мне. С фотографии мне улыбались Дима и еще один миловидный парень, он был ниже на целую голову, худенький, русоволосый с ярко-зелеными красивыми глазами.

- Это мой брат, - заявил Дима.

- Вы совсем не похожи, - заметил я.

- Не мудрено.

Я не понимал, что он имеет ввиду.

- Мы не родные, - добавил Дима и снова замолчал.

- Да не томи ты! – воскликнул я. – Меня сейчас просто разорвет от любопытства!

Он снова засмеялся, видимо этого эффекта и добивался.

- Мы приемные дети, - сжалился он надо мной и показал еще одну фотографию. На ней было уже шестеро. Высокая стройная женщина-блондинка с доброй улыбкой, рядом стоял высокий смуглый мужчина, сам Дима, его брат и еще один высокий брюнет в обнимку с девушкой-подростком.

- Это мама, - он ткнул пальцем в блондинку, - Это папа, - смуглый мужчина. – У них долго не было детей и они усыновили Кирилла, - это русоволосый брат. – Ему было уже 12 лет когда он его забрали из детдома. Кирюша вырос и завел собственную семью, потом усыновили меня.

- Так Кирилл старше?

- Угу. На десять лет.

- А тебе сколько было?

- Тоже 12. Родители почему-то не хотели брать младенцев. Они говорили, что у них всегда найдутся родители, а у подростков вряд ли. Я им очень благодарен, они замечательные люди.

- А это кто? – показал я на брюнета.

- Это? Ну как тебе сказать? – он хмыкнул. – Это Макс, муж Кирилла.

Он молча наблюдал за моей реакцией, а я пытался понять, шутит он или нет.

- Однополые браки в нашей стране ведь запрещены, - выдал я.

- Ну, свадьбы как таковой, естественно, не было, - вещал он с невозмутимым видом. – Они просто обменялись кольцами и Кирилл взял фамилию Макса. А потом они удочерили Машу, – он указал на девочку подростка.

Я молча охреневал, глядя то на фото, то на Диму.

- Да ты гонишь! Как службы опеки такое разрешили?!

- У кого есть деньги, тот и правит балом, - уверил меня Дима. – Я вполне серьёзно!

- А родители?

- А что родители? Повозмущались, конечно, повздыхали, но куда им деваться? Кирилл говорил, что ему всегда мальчики нравились. Да и Макс отличный парень, они вот уже пятнадцать лет вместе. И Машку воспитали хорошо, в любви и достатке. Таких родителей как они поискать еще надо!

Я только и мог таращить на него глаза. Охренеть скажу я вам! Видимо я надеялся что он все таки шутит. Но он молчал и улыбался.

- А где они живут? Они местные?

- Нет. Я родился за полторы тысячи километров к югу отсюда. Город населением примерно 500 тысяч человек. У них свой дом в пригороде. Как и у родителей. Да и живут они через улицу.

- А ты почему уехал?

- Я учился там, инженер радиотехники. После учебы решили с друзьями на лето сюда приехать. Познакомился тут с Филиппом, нашел работу, да и остался. А дальше - ты уже знаешь.

Мы открыли еще по бутылке пива, и Дима с аппетитом захрустел чипсами. С улыбкой на лице, довольный произведенным эффектом.

- Интересная у тебя биография. Скучаешь по ним?

- Угу, – он покивал, продолжая хрустеть. – Мы, конечно, редко видимся, но я уже привык. Да и созваниваемся довольно - таки часто – два раза в неделю.

Он еще рассказывал про совместные пикники, про то как учился в новой школе, как жил до этого в детдоме. Нелегко ему пришлось в первые 12 лет жизни. Настоящие родители его выбросили в мусорный бак, хвала небесам летом, на крик ребенка сбежались люди и так он попал в дом малютки. Говорит, что там жилось нормально, а вот когда его перевели к более взрослым детям - там появились небольшие проблемы. Но в подробности вдаваться не стал. Сказал лишь, что Кирюше больше не повезло, чем ему. Но мне все равно стало не по себе от того, какие люди бывают на свете. Как можно просто выбросить своего ребенка, свою кровь и плоть, на улицу?! И порадовался, что есть другие люди, противоположные, как приемные родители Димы. По его лицу сразу было видно, что он любит их и благодарен за все, что они сделали для него и его названного брата, Кирилла.

Проговорили мы опять до глубокой ночи и разошлись по своим комнатам. Проситься снова спать с ним мне не позволила совесть, да и подумает еще, что я к нему пристаю...
Не знаю как Дима, но я за три недели к нему привык, а обязанности по дому разделились как-то сами собой. Дима любил бегать в булочную за своими круассанами даже в лютый мороз, а летом он совмещал это с пробежкой. Так что завтраком занимался он, а я готовил ужин, даже открыл в себе долго дремавший талант повара. Так как обеды у нас проходили всегда на бегу, ужины получались обильные, и, развалившись на диване и переваривая пищу, Дима жаловался, что такими темпами раскабанеет и не влезет ни в одни джинсы. Но мне почему-то нравилось смотреть как он уплетает за обе щеки мою стряпню и старался вовсю - даже в интернете начал искать рецепты.

Но, несмотря на спокойную и более чем дружескую обстановку, спал я плохо. Засыпал очень долго, прогоняя непрошеные мысли проверенной мантрой «уходите плохие мысли, приходите хорошие», а среди ночи просыпался от кошмаров. То монстры какие-то за мной гоняются, то зубы выпадают, то еще какая-нибудь белиберда.

Так, после очередного кошмара, я пошел за водой и обнаружил Диму в гостиной - он сидел за синтезатором в наушниках и мягко перебирал пальцами по клавиатуре. Его лицо освещала тусклая лампа за спиной. Он был в одних трусах, рядом стояла чашка с каким-то напитком. Меня разобрало любопытство, но я не стал мешать творческому процессу, вдруг он что-нибудь сочиняет. Я тихо, на цыпочках прошел на кухню и напился воды прямо из-под крана, за что Дима меня постоянно ругал, и так же тихо потопал назад, когда меня, вдруг, окликнул его голос:

- Ты чего не спишь?

Я обернулся. Он сидел все там же, просто стянул наушники на шею.

- А ты?

- Да так, - он пожал плечами. – Не спится просто.

- А мне кошмар приснился.

- Говорят, если выпить стакан молока, то спать будешь спокойно.

- Надо будет попробовать.

- Спокойной ночи, - пожелал он, снова натягивая наушники.

- А ты спать не собираешься?

- Посижу еще не много, - и вернулся к своему творческому процессу, записывая что-то на листок перед собой.

Еще через неделю, утром, он встретил меня сидя на подоконнике в гостиной. Вернее он стоял на нем на коленях и что-то выглядывал за окном. Еще и в квартире как-то похолодало, я зябко поежился.

- Чего там показывают? – поинтересовался я.

- Ничего хорошего, - обернулся он. – Машина совсем не заводится. На улице минус 25.

- Плюс ветер и влажность все -35 наверно.

- То-то и оно, – он слез с подоконника и обернулся. – Одевайся теплее, сегодня на метро поедем.

Мы быстренько поели, надели теплые джинсы, посмеялись что они у нас одинаковые, только мои меньше размера на два. Надели пуховики, шапки, замотались шарфами, как эскимосы, и отправились покорять зимнее метро.

А покорять действительно было что. В куртках мы становились неповоротливыми, в закрытом помещении было жарко, пришлось расстегиваться, давка с утра была просто невообразимой. Я поначалу вцепился в рукав Димы чтобы не потеряться, но он сам крепко взял меня за руку и держал, пока толпа не занесла нас в вагон подземного поезда. Нас прижало вплотную друг к другу, и я уткнулся носом, аккурат ему в ключицу и вдыхал его приятный запах. Сзади меня началась непонятная возня. Какие-то тетки не поделили место и начали громко возмущаться и толкать друг друга. Одна из них не устояла и упала на мужика, тот в свою очередь на соседнего мужика, и если бы Дима меня не отодвинул, то я мог быть следующим в списке. Другие пассажиры вагона принялись успокаивать враждующие стороны, а я стоял крепко прижатый к Диминой груди. Его рука обнимала меня под курткой и было приятно ее ощущать. НО! Это была мужская рука! И прижат я к мужской груди! Тогда почему мне приятно?! Приятно это чувство защищенности? Я ведь вроде тоже защитником должен быть!

По телу прошла непонятная дрожь. Я с трудом сглотнул ставший в горле ком и посмотрел наверх в его лицо, но он смотрел лишь в толпу и хмурился. Так, спокойно! Для Димы это конечно в порядке вещей, обнимать другого парня, но для меня-то нет! Я – гетеросексуал! Мне не нравятся парни! И места нет чтобы отойти на приличное расстояние!

Мы таки добрались до нужной станции, толпа нас так же вынесла наружу, и я вздохнул с облегчением. Так как Дима вел себя абсолютно обычно, как будто не он обнимал меня в метро, я тоже вида не подал, что взволнован. Может он действительно и не понял что сделал.

Время не стояло на месте. Прошла еще одна неделя. Потом еще одна. А я чувствовал, что напряжение между нами растет. Нет Дима не пытался приставать ко мне или еще что-то в этом роде. И намеков никаких не делал. Но я почему-то начал во всем видеть подтекст. В его шутках обращенных ко мне. В его жестах. Мне казалось, он стал чаще ко мне прикасаться и делал это намеренно. Был более внимательным ко мне заказывая еду в столовой только ту которую я люблю. Покупал молоко, чтобы я спал хорошо ночью. В людных местах брал меня за руку, чтобы я не потерялся. Если мы дежурили ночью в студии, он укладывал меня спать. Если были ночью в клубе, то он приносил мне воды, хотя сам был мокрым насквозь.

Я говорил себе, что он ведет себя как старший брат, что я просто накручиваю себя. Что это глупо и нелепо, в конце концов! Он заботится обо мне, потому что я пережил большую потерю, и он чувствует за меня ответственность. Если бы он хотел чего-то большего, то, я думаю, он бы мне прямо сказал.

А потом я стал понимать, что это действительно так. Это я просто его иначе воспринимаю. Неужели я голубею?!

Однажды он мне приснился. Мы шли по зеленому лугу и Дима держал меня за руку, мне было приятно и спокойно. И вот, мы стоим под деревом. Он меня обнимает, как тогда в метро, только на этот раз смотрит мне в глаза. Вот он наклоняется ко мне и наши губы соприкасаются. Сначала в легком поцелуе, но потом его язык проникает мне в рот. Я просто таю в его сильных руках, а они гладят мою спину…

Я резко вскочил в постели. Вот это меня плющит! Я откинулся на подушку, тяжело дыша - как от быстрого бега и судорожно провел рукой по мокрому лбу. О нет! Я с дурным предчувствием глянул вниз. И точно. У меня дикий стояк. Хотя, с другой стороны ничего удивительного - утро ведь, да и секса не было черт знает сколько времени.

Я быстренько прошмыгнул в ванную, благо Димы еще не было – ушел в свою булочную. Залез в душ. Итак, самое время заняться собой. Я иронично хмыкнул.

Тепленькая водичка - это то, что надо в данную минуту. Я вылил на руки немного геля для душа и провел ладонями вдоль тела, намыливая грудь. Спустился к паху. Слегка расставив ноги, мыльной ладонью мягко обхватил стоячий член и с оттяжкой прошелся ею сверху вниз. Потом еще раз. Я закрыл глаза, и спустился рукой еще ниже, слегка сжал поджатые яички. В голове молнией вспыхнул образ Димы и его руки на моем теле.

Я резко распахнул глаза. Не - не - не! Это делает жгучая брюнетка! У нее узкая талия, округлые бедра, второй, нет третий размер груди, а между ног влагалище. Влагалище, а не член!

Я продолжал водить рукой по своему члену, оглаживая головку, представляя, как эта самая брюнетка встает передо мной на колени и берет мой член в рот. Усиливаю темп и приваливаюсь плечом к стене.

...Зарываюсь пальцами в его короткие мокрые волосы, опускаю голову и смотрю в его ореховые глаза с поволокой желания… О нет!

Но моя рука предательски зажила собственной жизнью и через минуту я бурно кончил.

Да что ж такое! Я даже слегка побился головой о кафель. Я дрочил на Диму! Твою мать! На Диму! Соберись, Артем, соберись! Надо срочно найти девушку, срочно!

Вытерся пушистым синим полотенцем - я его притащил с собой из дома, напялил Димин махровый халат, который немного мне великоват, ну ладно на три размера, пришлось даже закатать рукава, и вышел из ванной. И сразу же уткнулся взглядом в его спину. Дима хозяйничал на кухне, как обычно это бывает по утрам. Прямая спина, длинные ноги, упругая задница, обтянутая джинсами…

В этот момент он обернулся и я почувствовал, что начинаю краснеть. Я только что разглядывал его задницу! И он меня спалил за этим делом!

- Доброе утро, - поздоровался он.

Я стоял и молча на него пялился. Язык прилип к небу, во рту пересохло. Я судорожно сжимал хала на груди, продолжая топтаться на месте. Дима снова на меня посмотрел, его брови поднялись на лоб.

- Со мной что-то не так? – удивился он.

- Доброе утро, - проблеял я и заспешил в комнату.

Я – гетеросексуал! Я – гетеросексуал! Я – гетеросексуал!

Черт! Я что, это вслух сказал?

Крыша! Вернись на место!