Сон в руку

Меня звать Сергей. Я — гей, и понял это в восьмом классе — тогда произошло одно событие, которое кардинальным образом изменило мою жизнь. До этого я был в принципе такой, как и все пацаны, на мальчишек особого внимания не обращал. Нет, мне нравились симпатичные парни, особенно Вагиф, этого не скрываю, но каких-то сексуальных желаний при этом у меня не возникало. Еще мне нравилось смотреть на ребят в плавках, но это тоже вполне объяснимо — в этом возрасте мы оцениваем, сравниваем себя с другими, ведь процесс полового созревания у каждого проходит по разному: у одних начинают прибиваться усы, а другим уже приходится бриться, ну и все такое. Ну да ладно, сейчас это уже не существенно — я стал тем, кем стал, и всему причиной был... сон.

1. Большая перемена

Во время большой перемены мы с пациками собирались в ближайшем детском саду, покурить и поболтать, все как обычно.

— Пацики, хотите, расскажу, какой мне этой ночью сон приснился?

— Валяй!

"Короче, типа мы с родаками ехали в поезде, фиг его знает куда, но то х*рня. Я поссорился с батей и психонул — выскочил на одной станции и про*бал отправление поезда — остался в одной рубашке, спортивках и кроссовках. А дело было вечером, походу, прохладно уже. Пришлось добираться домой пешкодралом. Вышел я на трассу Одесса — Кишинев и поплелся в сторону Одессы. Иду, такой, дрожаки ловлю от холода".

— А как ты дрожаки ловил во сне? Брехло! — уличил меня во лжи Виталька.

— А я знаю? — парировал я. — Может, одеяло сползло, вот и дрожал во сне, это у моего мозга спрашивай.

— Было бы у чего спрашивать, — съязвил Юрка.

Слова Юрика я проигнорировал и продолжал рассказ.

"Короче, иду, и тут останавливается Камаз, и мне предлагают подвести. В нем три армянина".

— Че сразу армяне? — возмутился Вагиф.

— Вага, че ты пенишься, я же ничего плохого не говорю. Просто мне приснились армяне, но пусть будут молдаване, если это тебя напрягает.

— Вот, молдаване, тем более что трасса Кишинев.

— Та какая разница, кто за рулем? — выступил в мою защиту Костян, — наверное, не зря ему армяне приснились. Они тебя трахнули?

— А, если так, то конечно армяне, а меня там не было? — раззадорился Вагиф.

— Ну, ты, Вага, и озабоченный! Иди за павильон, сдрочи. — подколол я одноклассника.

— Пошли вместе, ты мне сдрочишь, — злобно огрызнулся армянин, — договоришься, в глаз заеду, чтобы виднее было по трассе идти.

— Вагиф, я тебя с первого класса знаю, и раньше ты таким не был — злишься по любому поводу. Я тебя просто подколол.

— Приколист, бл*. Рассказывай дальше, как армяне тебя отымели.

— А я не говорил, что они меня имели.

— Так нах*ра мне твой сон такой тупой? — Вагиф говорил уже без злобы.

"Или слушаете, или забыли. Ну, едем, значит. Мне предложили лезть на спальник, а они впереди в карты резались (кроме водилы, разумеется). Ну, я залез назад и заснул".

— Не, ну нормально — он во сне заснул. Идиотизм полный! — недоумевал Юрчик.

"Просыпаюсь и чувствую, меня кто-то за жопу лапает. Я пытаюсь отбросить руку, а они сняли штаны полностью. А водила спереди вынул свой болт, и тычет мне в рот".

— О, с этого места подробней давай, — заинтригованно сказал Вагиф.

— А что подробно? Засунул он свою болтяру в рот, и тут зазвонил будильник.

— Эй, так не честно! — обиженно скулил Юра.

— Пацаны, — ехидно проговорил Вагиф, — Серый не хочет просто рассказывать, как они его трахали в рот и в жопу. Трахали ведь?

— Откуда я знаю? Я проснулся, так что до конца сон так и не досмотрел. Можно было еще минут на десять уснуть, но мне нужно было трусы переодеть — я обкончался.

— Ой, бл*! Они тебя точно трахали, и тебе это нравилось, — хохотал Вага, — всем педикам нравится, и они от этого кончают.

— Сам ты педик!

Ситуация грозила выйти из-под контроля, но тут Юрка сообщил, что через минуту начнется урок, и мы сломя голову помчались в школу.

2. Первая кровь

После уроков мы собрались у Юрика дома, перекурили на балконе и пошли играть на компе.

— Пацы, давайте устроим вечеринку, — предложил Юра. — Мои предки на дачу сваливают на выходные, так что зависнем на пару дней. Винца прикупим, пива — оттянемся по-полной. Как вы?

Всем понравился план Юрца, поэтому решили сказать своим родакам, что планируется выезд на природу с палатками, а сами зависнем у Юрки дома. У Витальки вышел облом — его не отпустили, и он предками уехал в село к бабке.

В пятницу затарились пойлом, накупили закуси и закатили пир по-взрослому.

Часам к десяти мы были "хорошенькие", курили прямо за столом, роняли бутылки и еду на пол — настоящий свинарник в совхозе "Солнышко". Юрка лез ко мне целоваться, Вагиф норовил усадить к себе на колени, Сашка лапал за жопу — я устал от них отбиваться.

— Серый, давай саловаться, — заплетающимся языком канючил Юрка и пускал слюни в мое ухо.

— Иди, проспись, — нетрезвым голосом предлагал я.

— Иды ка мнэ, мой сладкий сахар, — Вагиф намеренно коверкал язык.

— Нах**! — огрызался я.

— Ну, иды ка мнэ нах**, — соглашался Вага.

— Ты сам иди туда, — уточнял я. — Сашка, лапай Пашку, убери руки, сучонок!

— А че сразу Пашку, я шо, рыжий! — защищался Павел.

— Ты уже кончил? — не унимался Саня и норовил залезть мне рукой в трусы.

— Та идите вы в жопу, пида**сы! — у меня уже не хватало на них терпения.

Меня вдруг прихватил живот, может, перенервничал, но сильно придавило. Я вырвался из рук своих озабоченных одноклассников и стремглав понесся на очко — еле донес, и вздохнул с облегчением, когда из жопы полился жидкий понос. Минуты через две ввалился Вагиф.

— Подвинь сраку, мне поссать нада!

— Сцы в умывальник. Как я тебе подвину, чтобы унитаз обосрать?

— Отклонись.

Я уперся рукой в ванную (у Юры санузел совмещенный с ванной) и освободил ему немного места. Его шатало, и он насцал мне на ляжку.

— Фу, вонючка! — заорал я и оттолкнул член Вагифа.

Струя попала на пол, а когда армянин попытался вернуть ее в унитаз, его качнуло и он насцал мне на ноги. От неожиданности я вскочил и попытался сделать шаг, но мои штаны были спущены до самого пола, поэтому я споткнулся и повалился на Вагифа. Армянин и сам с трудом стоял на ногах, поэтому я нарушил равновесие, и мы повалились на пол. На шум сбежались все пацаны и застали картину маслом — армянин лежит на спине, я на нем, и мы оба без штанов. Все как один дико заржали и стали нас подначивать.

— А-а, Вага, так это ты пида*енок, оказывается! Сам замолаживал, а Серый его трахнул.

— Прими наши поздравления, Вагиф!

— Сами вы, идиоты! — огрызался покрасневший Вагиф. — Слезай с меня, я башкой нае*нулся.

— Так им по кайфу в сцаках лежать! — ерничал Пашка.

Я оказал товарищу первую помощь — он действительно разбил башку, ударившись о кафельную плитку, поэтому ссадину пришлось залить перекисью и залепить пластырем.

— Вага, давай ссыклиня смывать, — резонно заявил я.

— Давай, — Вагиф прыснул от смеха, вспоминая наше приключение.

3. Цирюльник

Я включил воду, и мы вдвоем залезли по душ. Водяные струи нас оживили, и сознание стало более-менее проясняться. Мы смеялись и плескали воду друг на друга.

— Ты меня по яйцам заехал, — сказал армянин и указал взглядом на свои шары.

Одно яйцо действительно слегка покраснело от ушиба. Я инстинктивно взял его в руку.

— Болит? — с сочувствием спросил я.

— Сейчас уже нет. Ты волшебник, — захихикал Вагиф.

— Дурак! — смутился я, и отдернул руку.

— Я серьезно, не убирай руку, ты сам мне ударил.

— Я же не специально, — оправдывался я, и снова взял его шар рукой.

Походу армянин стал возбуждаться от моего прикосновения, и его член принял вертикальное положение.

— Бля! — вырвалось у меня. — Сейчас кто-то зайдет, и что скажут?

Вы не поверите, но и у меня вдруг появился "столбняк". Это не ускользнуло от Вагифа.

— Сколько сантиметров? — спросил Вагиф, хватаясь рукой за мой член.

Почему-то мне не хотелось отталкивать его руку. По телу побежали мурашки, и возникло какое-то непостижимо сладкое чувство волнения.

— Я не мерил, — на сбивчивом дыхании пробормотал я.

— Мой двадцать один, — заявил армянин, и похоже он не врал. — Давай померямся.

Сейчас я только осознал, что и сам держу член друга в руке.

— Давай, — с волнением в голосе согласился я.

Мы приблизились друг к другу, и наши члены пришли в соприкосновение. Вагиф захватил оба в свою руку и свел их — я в это время обнял его за плечи.

— Твой примерно восемнадцать, — тоном эксперта заявил Вагиф.

— А ты спец по ху*м, — подколол я. — Признаю, что мой явно уступает твоей ялде.

— Ничего, твой ялдон тоже нормальный.

Вагиф отодвинулся, и я снова взял рукой его член. Он реально был хорош! — темная кожа, огромная головка, жесткие как проволока лобковые волосы...

— У какого парикмахера причесон делаешь, — схохмил я.

— А ты брил волосы там? — поинтересовался одноклассник.

— Нет, не пробовал, — честно ответил я.

— Говорят, что когда их брить, то они сильно растут тогда.

— А ты брил сам? — спросил я.

— Мне не надо, то тебе надо — мало волосов.

— Хорошо, я попробую, — пообещал я.

— Давай сейчас побреем, — предложил Вагиф.

— Бритвой Юркиного бати? — хохотал я.

— Ага, — озорно поддакивал армянин.

— Окей! — прыснул я.

Сказано-сделано — Вагиф достал одноразовую бритву из пакета (ну мы же не уроды какие, чтобы брать бритву Юркиного отца), взбил пену из шампуня, нанес мне на лобок и начисто выбрил.

— Ты теперь такой смешной, — хохотал Вагиф, указывая на мой совершенно лысый лобок.

— Давай пацанам покажем.

— А че, это идея. Предложим всем побриться.

— Я не хочу, — заявил Вагиф.

— Ну, кто хочет, тот пусть побреет. Ты будешь парикмахером, — согласился я.

Эрекции у нас уже не было, и мы смело могли позвать пацанов, что и сделали. Идею бритья лобков одобрили все как один, и наш новоиспеченный цирюльник всех "причесал". Это было реально весело, и после окончания бритья мы дружно отправились бухать. Моя и Вагифа одежда была обосцана, поэтому мы кинули все в ванную, а сами нарядились в простыни, подобно римлянам, что развеселило всю компашку.

4. Игра на желания

Вторая волна опьянения наступила довольно быстро, и развратники снова принялись за свое. Несколько раз с меня срывали "одежду римлянина", и мне приходилось голяком догонять обидчика. Всем это казалось потешным, и они норовили дать мне ляща по ягодицам.

— Ай, сука! — вопил я, когда очередной шлепок обжигал мои ягодицы.

Никакой злости у меня не было, и даже, несмотря на довольно неприятные ощущения от шлепков, мне было весело. Единственно, что мне не понравилось, это выходка Вагифа. Армянин улучил момент, и когда я пил винище, задрал мою простыню и усадил к себе на колени. Его стояк оказался между моих ног, что вызвало дикий восторг у остальных.

— Припе*доханый какой-то, — обиделся я, вырвавшись из объятий Вагифа.

— Серик, ну прости, я не хотел тебя обидеть, — виновато оправдывался друг.

— Зачем тогда на ху* было сажать? — надулся я, хотя в душе я его уже простил — невелика обида, ну дурковал пацан.

— Вот, блин, — вырвалось у меня. — Зря мы лобки обрили, можно было в карты на это поиграть.

— Как ты это представляешь? — резонно заметил Пашка. — Если ты проиграешь два раза, то где потом брить, на очке что ли?

— Я как-то и не подумал, и то, правда.

— Так давайте просто на желания играть, — предложил Сашка.

— Только *блей не загадывать, и никаких отсосов и всего такого! — поспешно заявил я.

Тут Юрка вспомнил мой сон.

— Так тебе не привыкать, армяне тебя уже дрючили, и туда и сюда, — Юрка сделал красноречивый жест, намекая на минет.

— Иди в жопу, долбодятел! Я не буду играть с такими дураками! — заявил я.

— Не кипешуй, никто тебя не собирается дрючить, я пошутил.

— Ха-ха-ха, так смешно, шутник недоделанный, — съехидничал я.

Ну, игра прошла нормально, без каких-либо экстравагантных приколов. Поцеловаться, подрочить понарошку. Правда, Юрка загадал однажды глупость — чтобы я всунул головку в бутылку, но никто не поддержал его идею. Это реально идиотская задача, а вдруг бы член там застрял? — пришлось бы разбивать бутылку, что опасно в плане травматизма. Так что эту задачу изменили.

Юрке я загадал, чтобы он засунул сливу в жопу, ну с этим он справился под всеобщий хохот и аплодисменты. И вот, когда я снова проиграл, Юрка решил мне отомстить, предложив тоже засунуть сливу. По правилам повторять задание нельзя, поэтому мне пришлось засовывать огурец.

Овощ, зараза, никак не хотел залезать, и тогда Сашка намазал его шампунем, и они таки запихнули это в мое очко. Ощущения были довольно странными, но не из паскудных, скорее наоборот — приятные. Правда потом они начали меня снова дразнить, и я отказался от дальнейшей игры, да всем она уже и надоела.

К чести Вагифа, он не загадывал дебильных заданий — я боялся, что он прикажет мне дрочить ему, но не это страшило меня. Я боялся, что у меня может появиться эрекция, и эти придурки снова начнут подкалывать. К счастью все прошло гладко.

5. Сны сбываются

Спать мы улеглись в Вагифом и Сашкой на полу в Юркиной спальне. Думали улечься все вместе в комнате, но там был настоящий свинарник — на полу валялись объедки, и кто-то даже "ленту пустил", так что разделились — Юрка и Пашка легки в его кровати, а мы втроем на полу — я оказался посредине. Немного подурачившись, мы уснули.

Проснулся я от ощущения чего-то твердого, упиравшегося в мой бок — Вагиф обнимал меня, плотно прижавшись всем телом, а это "твердое" был его возбужденный член. Вагиф не спал и терся своей ялдой о мой бок.

— Вага, ты чего? — спросонок зашептал я.

— Я вспомнил, как мы с тобой были в душе, — ответил он и начал гладить мой член, который мигом отозвался на ласки.

— И теперь ты хочешь проткнуть мою печень, — шутливо прошептал я.

— Ну, не печень..., — загадочно ответил друг.

— Бл*, ты за*бал, — злобно прошипел я.

— Еще нет, — шептал в ответ армянин, — ты сам себя трахнул огурцом.

— Можно подумать...

— А как это? Что ты чувствовал тогда?

— Сам засунь его в очко — вот и узнаешь. Если честно, как-то непривычно.

— Как непривычно? Больно?

— Не сказал бы. Огурец ведь был маленький.

— А ты хотел бы, чтобы он был больше, сантимов так двадцать один, и толстый как мой?

— Сдурел? Такой бы всю жопу порвал! – ужаснулся я.

— Почему ты так думаешь? — продолжал армянин, — если с вазелином и аккуратно, то не порвал бы.

— Отстань от меня, дурак! Ты что, раскручиваешь меня?

Я начинал понимать, к чему весь этот разговор, но желания прервать его у меня не появилось. Сейчас я думал, и вправду, если бы овощ был как член Вагифа, каково это?

— Ну что скажешь? — не унимался друг.

— Что я должен сказать? Что хочу, чтобы ты меня отдрючил? — вопросом на вопрос ответил я.

— Да, — нагло заявил друг, — ну если ты туда боишься, то может, в рот попробуешь?

— Ты полный кретин, — со смешком прошептал я прямо в его ухо. — Что пацаны скажут? Давай я лучше подрокаю тебе, хочешь?

Не дожидаясь ответа, я взял в руку толстый армянский болт и медленно стал мастурбировать.

— Ладно, если не хочешь в рот, тогда полижи мне шары — за тобой должок, ты сам знаешь, что меня саданул по яйцам.

— Нифига себе! — искренно возмутился я. — А кто на меня нассал? И потом, я не специально тебя ударил.

Вагиф меня не слушал — он всунул в ухо язык и совершал им круговые движения, одновременно массируя мой сосок. Оставив в покое мою ушную раковину, Вагиф взволнованно зашептал: "Дурашка, ты мне нравишься с шестого класса, но насколько, я понял только сегодня в душе. Теперь, когда я думаю о тебе, у меня возникает стояк. Давай попробуем, если будет больно, я не стану настаивать. Соглашайся. Или ртом, если хочешь".

Вагиф перевернулся на спину, а я продолжал ему дрочить.

— Почему я должен этого хотеть? — удивленно шептал я, но мысленно осознавал, что меня это интересует.

— Сволочь ты, — обиженно заявил Вагиф. — Я считал тебя настоящим другом, а ты...

— Вага, интересные у тебя представления о дружбе. Извращенные какие-то. Неужели настоящий друг это тот, кто подставляет очко и сосет?

— Но я тебя люблю. Ты меня не любишь, скажи?

Вопрос друга меня озадачил. Люблю ли я его? Я раньше никогда не задавался этим вопросом. Да, Вага мне нравился, я считал этого армянина красавцем, и он реально был красив! Только о любви я никогда не думал, но сейчас вдруг понял, что я действительно в него влюблен.

— Люблю, наверное, но зачем сразу секс? Неужели без этого нельзя? Я же пацан, и ты пацан, мы же не голубые, правда?

— Никто не говорит, что мы голубые, просто интересно это попробовать. Запретный плод, так сказать. Ну, соглашайся, никто не узнает — обещаю. Я буду любить тебя еще больше, и никому не позволю обидеть. Серый? — умолял Вагиф.

Пусть произойдет то, что должно произойти. Со мной творилось нечто невообразимое, кровь стучала в висках, по телу распространялась волнующая дрожь, волосы, казалось, встают дыбом. Я пропал! Я хотел секса с Вагифом, страстно этого желал на уровне подсознания, хотя не мог себе в этом признаться.

— Пойдем в ванную, — неожиданно для самого себя предложил я.

— Так ты согласен? — удивился Вагиф, заявив это во весь голос.

— Тс-с-с, — зашипел я на друга, — Ты сейчас нас спалишь. Пойдем, там уже решим, что и как.

— Я кончил, — заявил армянин.

— Ненадолго же тебя хватило, — резюмировал я, рукой ощущая липкую сперму. — Так уже никто никуда не идет?

Честно признаюсь, я даже расстроился.

— Нет, мы идем, тем более что теперь нужно смыть все это.

— Да, и наши шмотки развесить на сушку, иначе домой придется идти в простынях, — захихикал я, представляя эту веселую картину.

Мы тихонько, стараясь никого не разбудить, выползли из спальни и направились в ванную. Там мы вытянули свою одежду, выкрутили и развесили на батарее отопления (сейчас она не грела).

— Душ будем включать? — спросил я.

— Да, только кинь поливалку на дно ванны, чтобы шума не было. И дверь нужно запереть — нам паливо не нужно.

Мы говорили шепотом, стараясь, чтобы нас никто не услышал. Заперев дверь мы влезли в ванную.

— Вага, обмой свой член от этой гадости, иначе я не смогу, — предупредил я.

— Ты ртом хочешь?

— Не, носом, — ерничал я. — А ты только о жопе мечтаешь?

— Та нет, в рот тоже по кайфу.

Больше я не сказал ни слова, и, нагнувшись к паху армянина, захватил губами его здоровенную головку. На меня нахлынули эмоции, я закрыл глаза и принялся делать свое дело. Раньше мне не приходилось заниматься такими вещами, поэтому я импровизировал, вспоминая, как это делают в порно-фильмах. Вагиф стонал и прерывисто дышал — он реально ловил кайф. Армянин не предупредил меня, что собирается кончить, и я был поставлен перед фактом, когда струя эякулята ударила в мой неб.

— Фу, скотина! Какая же ты сука, Вага! Нах** было меня вафлить? — я обиделся на него.

— Серик, ну прости, я не удержал. Ничего страшного, никто не узнает.

Я не слушал друга, а полоскал рот водой из душа. Я с трудом сдерживал слезы, и пара слезинок выкатилась из глас, что не ускользнуло от армянина.

— Не плачь, я люблю тебя. Я не хотел тебя обидеть. Не плачь, пожалуйста, — искренне умолял Вагиф.

— Лады, это будет на твоей совести, Вага. Если ты кому-нибудь растреплешь, я повешусь, понял?

— Не говори глупостей, Серый. Обещаю, могила! — клялся Вагиф, и я ему верил.

— Ладно, проехали. Давай уже опускай меня до конца.

Мне уже было все равно, пусть делает что захочет. Я реально осознавал, что я другой, мне нравится этот пацан, я готов пресмыкаться перед ним, и это доставляет мне удовольствие. И вкус спермы не очень противный, как мне показалось поначалу, так что ничего страшного не произошло. Я встал на четвереньки на полу ванны, а потом облокотился на локти, подставив задницу Вагифу.

— Я осторожно, если будет больно, ты говори, и я прекращу сразу. Честно, — заверил меня друг.

Армянин обхватил меня за бедра и стал осторожно вводить свой член.

— Уф-ф, — зарычал я.

У меня в прямом смысле слова на голове встали дыбом волосы. Эта штука постепенно лазила в меня, разрывая жопу на части, как мне тогда казалось.

— Больно? Вынуть?

— Терпимо, продолжай. Только не вгоняй сильно резко, — попросил я.

— Я тихонько, ты постарайся расслабить очко, тогда будет не так больно. Это всегда в первый раз болит.

— А ты эксперт, как я погляжу, — заметил я. — Я у тебя не первый?

— Ты чего? Ты первый, ты самый любимый, — клятвенно заверил друг. — Я от старшаков слышал, что нужно расслабиться, когда в очко трахают.

— Бл*! Поверить не могу, что меня *бет друг. Господи...

— Глупый, не переживай ты так. Этим я не хочу тебя унизить, честно.

— Ладно, после всего, что уже было, меня трудно унизить. Я признаю факт, что это мне нравится. Я — голубой, — всхлипывал я.

— Нет, Серик, ты не голубой. Даже если и так, то я не перестану тебя любить.

— Ага, — с горечью прошептал я, — и трахать не перестанешь, и в рот давать не перестанешь, что ты еще не перестанешь? — у меня начиналась истерика.

От резкого толчка потемнело в глазах — член Вагифа вошел в меня полностью. Он обнял меня, целовал в шею, ласкал языком ухо, мастурбировал мне и шептал: "Я люблю тебя, малыш, очень люблю. Я говорю правду". Он говорил, и боялся пошевелиться, чтобы не причинять мне боль.

Боль постепенно утихомирилась, и тогда я предложил, чтобы он осторожно начинал трахать. Иногда резкая боль от толчков пронзала мой мозг, но я старался отвлечься от этого, представляя член друга, и как он ходит во мне. Вскоре и начал кайфовать, а когда понял, что армянин выплеснул очередную дозу в мою прямую кишку, кончил одновременно с другом.

— Ого, — взволнованно прошептал я. — Вага, это как в анекдоте про обезьяну и слона, типа, пока трахал — смеялась, а когда кончил — лопнула.

Вагиф оценил мою шутку, заметив, что я не лопнул, и вообще молодец, выдержал его трах.

После акта мы помылись, облачились а простыни и поплелись досыпать. Вагиф обнял меня и продолжал жарко целовать, а потом наполовину влез сверху. У него была стойкая эрекция, и я не мог представить, сколько же он раз может кончать?

— Вага, не дави так на меня. Прижмись плотно, как тогда, только слезь.

Армянин послушно исполнил мою просьбу, и уже засыпая, я услышал: "Серик, теперь я тебе должен".

Утро. Башка трещит, жопа болит, ужас!

Мы размялись пивком, но нажираться уже не собирались, так как вечером планировали разойтись по домам. Я сидел напротив Вагифа, на другом конце стола. Иногда наши взгляды пересекались, и мы заговорщически подмигивали друг другу.

Эта ночь с субботы на воскресенье стала началом наших отношений, и мы еще не раз встречались с Вагифом. Кстати, он выполнил свое обещание, и я сделал с ним то же самое, что и он в первую ночь.

В отличие от меня, Вагиф не стал геем, о чем не перестаю сожалеть. Я до сих пор люблю этого армянина, который стал моим первым парнем. Несколько раз у меня появлялась идея позвонить Ваге и договориться о встрече, но каждый раз я гнал ее прочь. У друга своя жизнь, семья, дети, незачем навязываться. Я уверен, что он бы пошел мне навстречу, заикнись я о сексе.