Просто не повезло

Старший инспектор криминальной полиции, начальник отдела по расследованию особо тяжких преступлений  Георг Штанмайер проснулся не в духе. И дело не только в том, что он не выспался – шеф позвонил около трех ночи и сказал, что машина с группой криминалистов уже выехала, и у него есть 10 минут на сборы. О ситуации доложит инспектор Агула. Две минуты на душ, чтобы проснуться и три минуты на бутерброд с ветчиной. И все это без кофе, потому что сварить кофе время было, а вот выпить его уже не получалось.

- Сколько раз говорил себе – купи бумажные стаканы. Не купил?! Значит, будешь без кофе.

Это хозяин дома, бюргер Штанмайер упрекал нерадивого полицейского Штанмайера  за пренебрежительное отношение к исполнению домашних обязанностей.

У машины его ждал Хайнц Агула, правая рука в должности заместителя начальника отдела, которым руководил Штанмайер.

- И снова здравствуйте,- невесело ухмыльнулся Хайнц, который шесть часов назад подвозил своего начальника домой.  Я прихватил для тебя кофе, Георг.

- Хайнц, я всегда знал, что ты лучший бариста среди немецких полицейских.

- Ага. Особенно учитывая, что кофе из автомата.

- Ладно, за кофе спасибо. Поехали.

Машина тронулась, и Агула начал докладывать ситуацию. С каждым словом Штанмайер хмурился все больше и больше.  Итак, в половине третьего ночи в полицию позвонил таксист и сообщил, что недалеко от железнодорожной станции города Борнхайм лежит мужчина лицом вниз. И этот мужчина не пьян, а, похоже, мертв. Рядом портфель и очки. Местные полицейские быстро выехали на место и действительно обнаружили труп. Смерть, судя по всему, была мгновенной и  вызвана выстрелом из пистолета с глушителем в затылок пострадавшему. Проверка документов показала, что погибшего звали Дирк Грасс. Он работал  доцентом в институте риторики и коммуникаций, и, судя по всему, возвращался из Кельна домой, приехав последней электричкой. Никаких следов и никаких свидетелей на месте преступления обнаружить не удалось. И это неудивительно – в Борнхайме живет 50 000 жителей, там и днем безлюдно. А уж в ночь с четверга на пятницу…Убийца ничего, кроме мобильного телефона, не взял. В портмоне господина Грасса было 427 евро: четыре сотенные купюры и мелочь, в ухе золотая серьга.  Полицейские провозились до шести утра, и, надо сказать, без всяких весомых результатов.

- Хайнц, собери мне все, что есть на этого Грасса, пока я буду спать. А потом иди и поспи сам. Будешь нужен, позвоню.

Когда  старший инспектор вошел в свой кабинет и включил компьютер, на рабочем столе замигала папка «Грасс». Сорок четыре года, родители погибли в автокатастрофе двадцать пять лет назад, братьев, сестер нет. Учился в Университете Кельна, там же защитил диссертацию по старобалтийским языкам  и был приглашен в Борнхайм преподавать немецкий, латышский и литовский. В Борнхайме снимает квартиру, имеет машину «Форд» и спаниеля Эрни. Господин Грасс не скрывает, что он гей, но по словам соседей, они не видели, чтобы «Херр доцент» приводил домой сомнительных гостей. Правда, последнюю неделю очень поздно возвращался, всегда после часа ночи. Наверное, много работы. И вообще, «Херр доцент» очень достойный и уважаемый человек. Был! Безусловно, весть об убийстве разнеслась по маленькому городку мгновенно. Обыватели недоумевали – ну кому нужно было убивать в наше время  человека, чтобы украсть у него телефон?! После известных событий Новогодней ночи горожане относились к кельнским полицейским без прежнего пиитета, можно  сказать, с долей  пренебрежения. И если это убийство не будет раскрыто по горячим следам… Штайнмайер аж скорчился от мысли о возможных последствиях. «По горячим следам!» По каким!!! Следов то и нет. Никаких. Такое ощущение, что марсиане прилетели на своей тарелке, узнали у Грасса, что он филолог, убили его за то, что в немецком языке глаголы haben и sein  по-разному спрягаются, и улетели на свой Марс.

Штанмайер снял трубку.

- Добрый день, старший инспектор Штанмайер. Когда будет готов протокол вскрытия? Уже готов! Спасибо, оперативно. Через минуту он внимательно изучал протокол. В желудке покойника было обнаружено пиво и остатки салата. Хотя бы на один вопрос был получен ответ – почему Грасс поехал в Кельн поездом. Он знал, что будет пить пиво, и не хотел «под шафе» садиться за руль. А вот и поинтересней информация – в ротовой полости обнаружены остатки спермы. Значит, господин Грасс не один пил пиво и ел салат , кто-то помог ему разнообразить овощную диету, добавив немного белка.  Штанмайер задумался:

-Почему сперму не обнаружили в желудке? Ну, это просто – сплюнул. Хотя в тематической среде такое поведение считается неуважением к партнеру. Значит, он делал минет или незнакомому или малознакомому человеку, а вирус иммунодефицита никто не отменял. Теперь задача определить где, а главное, с кем ужинал в последний раз несчастный парень. Парень? Скорей, мужик – пузико, бородка. На специальных сайтах таких называют «медведями».

- Георг …– в дверях стоял Хайнц Агула.

-Погоди, Хайнц! Есть срочное дело. Пробей мне в гей-тусовке с кем этот доцент расслаблялся, особенно, в последнее время. Местные «девочки» разговорчивые, так что, к вечеру ты будешь знать об этой жизни все. Только береги себя, а то мне твоя Хильда голову снесет, если ты для пользы дела ориентацию поменяешь.

- Нет, шеф, на такое я не готов. Но пиво я с ними уже попил и инфу снял. Наш Грасс не тусовочный, его гейство – больше манифест свободы. Помните, как  хиппи в шестидесятые.  А потом надели костюмчики и разошлись по офисам. Так и этот – пошатается по  Кельну и едет в свою дыру книжки читать. Правда, за последнюю неделю его видели с каким-то молодым блондином, который говорил с акцентом. Значит, эмигрант или студент-иностранец.  Но что за блондин, кстати, крашеный, никто не знает. Скорей всего, он не местный. Фоторобот уже рисуют.

Да, инфа тебе для размышлений, которая  может пригодиться. Неделю назад Грасс читал лекции в университете Риги. Прилетел в понедельник вечером. А должен был приехать автобусом, на самолет не было билетов. И вдруг появился авиабилет, сдал кто-то за сутки до вылета. Так вот, Грасс билет на автобус практически за полчаса до отправления сдал и полетел самолетом.

- И к чему все это?

- А к тому, шеф, что проезжая город, город…никак не могу название произнести Даугавгавпилс или как-то так, автобус перевернулся. Семь трупов! Если наше убийство заказное, то его могли еще из Риги пасти.

- Молодец, Хайнц. Это ниточка. И найди мне этого блондина. Я бы очень хотел у него поинтересоваться – а что было после того, как он оросил господину Грассу ротовую полость?

- Поищем, шеф.

Рига. Интересно. Нужно срочно послать запрос, получить полный список пассажиров, встретиться с водителями автобуса, если они живы. Хотя список мало что даст – был бы киллер среди пассажиров, он бы видел, что Грасс в автобус не сел. Значит, спланировано заранее. А вдруг бы он не попал в ту семерку? Попал. Номер места не секрет, подложить под сиденье взрывчатку – дело трех минут. От детонации при падении в кювет произошел бы взрыв, и Грасса собирали бы по кусочкам. А, собственно, зачем убивать какого-то филолога?  Да еще шесть трупов в придачу. Кто он? Шпион русской ФСБ, или, наоборот, наш агент, но настолько глубоко законспирированный, что его имени нет ни в одной базе – уж это Хайнц точно пробил. Но все равно, нужно будет уточнить.  Вперед, Георг. И Штанмайер вспомнил какой-то русский фильм, где его коллега- следователь смешно говорил - «дел по гланды».

Хоронить Дирка Грасса пришло полгорода. Штанмайер наблюдал со стороны, изредка кивая  коллегам  и студентам покойного, которых он поутру расспрашивал в институте, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться. Неутешительные новости пришли из Риги – крушение автобуса связано с техническими неисправностями. При падении в кювет взорвался бензобак. Никаких следов взрывчатки не обнаружено. Значит,  доктор Грасс никакой не шпион! Старые гей-связи ничего не дали, кроме «ценной» информации, что несмотря на двухметровый рост, «там» у него все скромно, да и любовник он не ахти. Не густо! Еще и пресловутый блондин не находится. Образцы его ДНК были переданы в Униклинику, но в базе ничего похожего нет. Просто засада, потому что уже прошло три дня, а самой рабочей версией о мотивах убийства остается версия с марсианами.

Отсутствие у покойного родственников  делало процедуру формальной: священник прочитал поминальную молитву, коллеги и студенты вспомнили добрым словом. Женщины держали в руках траурные платочки, вытирая ими сухие глаза.

«Эх, Дирк, Дирк! Жениться нужно, детишек иметь – хоть будет кому на могиле слезу пролить». Даже твой спаниель никому не нужен, его отдадут в приют». Через пару часов, повинуясь охотничьему инстинкту, а ему Георг ох как доверял, Штанмайер вернулся на кладбище и понял, что был не прав – было кому пролить слезинку. У могилы Грасса сидел молодой парень, крашеный блондин, и горько рыдал. «Нужно будет своим вставить,- автоматически подумал старший инспектор. По составленному фотороботу мы бы его еще десять лет искали – сходство минимальное».

- Молодой человек, я мог бы с вами поговорить. Меня зовут Георг Штанмайер, я старший инспектор криминальной полиции и занимаюсь расследованием убийства господина Грасса, который, судя по всему, был Вашим другом.

 Парень вытер слезы.

- Меня зовут Фред Кракулис, - сказал он с едва слышным акцентом. Я недавно познакомился с Дирком, с господином Грассом, а в пятницу узнал, что его убили.

- Вы могли бы проехаться со мной в управление, там нам удобней было поговорить?

- Конечно. Тем более, что я и сам к вам собирался.

Он повернулся, поцеловал розу, которую держал в руках, и со слезами на глазах положил ее у изголовья свежего, заваленного цветами,  холмика.

Из протокола допроса Фреда Кракулиса, 1998 года рождения, гражданина Латвии:

«В Германию я приехал год назад, чтобы выучить язык и найти работу. Целый год я жил у человека, точней с человеком, думая, что я его люблю. Он гомосексуал, с женой разведен, есть взрослый сын, который с ним почти не общается. Я тоже гомосексуал. Когда я приехал в Германию, я думал, что люблю его. Потом чувство стало ослабевать. А когда я увидел Дирка, простите, господина Грасса, то я понял, что всю жизнь любил только его. И ушел из дома. Правда, счастье мое продолжалось только четыре дня. В четверг около часа ночи я проводил Дирка на вокзал, а ночью его убили».

- А где Вы познакомились с господином Грассом?

- В самолете. Я летал домой к родным, а на обратном пути Дирк сел в соседнее кресло. Меня как молнией поразило – я влюбился с первого взгляда. Дирк говорил мне, что и он тоже. А после общения я понял, что он подходит мне больше чем на сто процентов

- Не слишком ли короткий срок общения для таких выводов?

- Мой бывший тоже сомневается? Но это так. Это любовь. Как в кино, как в книгах!

- Скажите, Фред, сразу прошу прощения за мой вопрос, были у Вас с покойным интимные отношения?

- Нет. Мы просто встречались после работы и гуляли до последней электрички. А потом расходились, и еще два часа общались в социальных сетях.

- Возможно, это Вас огорчит, но при вскрытии у господина Грасса была обнаружены на деснах  относительно свежие следы спермы.

- Простите, я не хотел говорить. В четверг у нас был оральный секс. После ужина мне захотелось в туалет, я пошел, а когда выходил, Дирк попросил…Ну, Вы понимаете.

- Не помните, случайно, что ели на ужин?

- Дирк салат, а я «Спагетти-карбонаре». И пиво. По два бокала. Я из-за пива в туалет  и пошел. Я не хотел, понимаете, я же после работы, все не очень чисто. Но Дирк сказал, что любит меня и грязным. Потом мы слегка поссорились. После, ну …после минета  Дирк предложил мне деньги.

- Сколько?

- Пятьсот евро.

- За минет?

- Инспектор, я не такой! Я не хотел брать. Но Дирк сказал, что очень любит меня и искренне хочет помочь. И я взял.

-Сколько?

-Сотню.

На глазах Фреда снова выступили слезы.

-Хорошо, продолжим. Фред, помните, Вы на кладбище сказали, что собирались к нам в полицию. Почему?

- Смотрите, что я получил сегодня по почте от анонимного отправителя откуда-то из Вильнюса.

И он протянул Штайнмаеру два листа с текстом.

- Но тут написано не по-немецки. Похоже, кириллица.

-Извините, давайте я переведу.

«А ты смелый мальчик – ушел из дома без гроша, подарки мои не взял. А раньше боялся один в магазин за хлебом спуститься! Как ты сказал при прощании – это любовь, и ты ничего не можешь с собой поделать! А мне просто не повезло. Почему же, мне повезло. Я был с тобой счастлив, любил тебя и сейчас люблю. А еще мне повезло, что мы накопили 10 000 тебе на машину. Ровно во столько оценили российские киллеры голову твоего немца.  Так что, я не буду дожидаться, пока Всевышний рассчитается с тобой за предательство – ты молод, а я могу и не дожить. У Бога нет никаких других рук, кроме наших - Pereat mundus et fiat justicia!*

Сначала я хотел убить тебя. Но потом понял, что это будет несправедливо: твой немец погрустит полчаса и выйдет в сеть на охоту за новым мальчиком, а я буду до конца жизни тосковать по тебе. Поэтому я решил убить немца. Во-первых, я его не знаю и его не жалко. А, во-вторых, ты убил и растоптал мою любовь, а я убью и растопчу твою. Это будет справедливым и симметричным ответом. Если ты его действительно так сильно любишь, что у тебя снесло крышу, значит, страдать ты будешь долго и также глубоко, как сейчас страдаю я. Твоя любовь погибнет по твоей вине. Это будет самой честной платой за предательство! И пусть эта  мысль скрасит остаток моей жизни. Кстати, я внимательно изучил вашу переписку. Ты не только обманул меня, заводя за моей спиной шашни, ты и немцу своему сказал, что свободен. То есть, солгал дважды. А ложь, как известно, наказуема. А еще ты косноязычен, банально мыслишь, узкий словарный запас. И даже о своей большой любви пишешь, как начитавшийся порнороманов школьник. Твой друг был прав, тебе нужно больше читать. Рекомендую начать с «Графа Монте-Кристо».

- Фред, это очень ценный материал. Можно, я сделаю копии и отдам их на перевод?

- Конечно.

- А где живет Ваш бывший друг?

-Недалеко от Цоофлора. Он там же и работает охранником. Арестуйте его. Пусть его посадят на электрический стул!!!

- У нас отменена смертная казнь. Но заслуженное наказание он понесет.

Через тридцать минут напротив Штайнмайера сидел седоволосый мужчина лет пятидесяти. У него были усы, борода и смешной пивной живот. Он был маленький, кругленький, и похож на Будду – погладишь по животику, и Будда даст денежку. Будда обаятельно улыбался.

- Господин Шварцман. Меня зовут Георг Штайнмайер, я старший следователь криминальной полиции Кельна.

- Очень приятно. Я Моше Шварцман, живу в Кельне, работаю охранником в зоопарке.

- А почему? Я ознакомился с Вашими документами. Вы же окончили у себя на родине юридическую академию?

- Господин инспектор, слышите мой акцент? А я еще и ошибки делаю при разговоре. Так что, все мои образования новой родине не нужны. А жизнь мне недавно еще раз показала, что со зверями намного приятней иметь дело, чем с людьми.

- Что Вы имеете в виду?

- Это личное.

- И все-таки.

- Человек, которого я любил и помог ему стать на ноги неделю назад сказал, что это была не любовь, а ошибка, собрал вещи и куда-то ушел. Я никогда не слышал, чтобы так поступил щенок, выкормленный тобой, когда он становится псом.

- Позвольте Вам кое-что прочесть, - сказал Штайнмайер, - и начал читать только что переведенный на немецкий язык текст:

- А ты смелый мальчик, ушел из дома без гроша…» Вы удивлены?

- Я ошарашен!

-Может, поделитесь, что Вас так ошарашило?

- Если я не ошибаюсь, Вы читаете отрывок из моего  последнего  опубликованного рассказа «Плата за предательство» в переводе на очень хороший немецкий язык. Скажите, инспектор, а я мог бы получить этот перевод на руки, чтобы опубликовать его в каком-нибудь немецком журнале? Только если это не очень дорого. У меня сейчас не так хорошо  с деньгами.

- Странно. А у меня есть выписка с вашего счета, что Вы в среду и в пятницу двумя траншами перевели в Россию 10 000 евро. Так ли это?

- Да, это так. Я гасил старые долги. Понимаете, долги имеют кармическую природу. А у меня сын. Я не хочу. Чтобы они повисли на нем.

-А  что же Вы раньше не гасили эти долги?

- Мы с моим молодым другом копили деньги на машину. А теперь они мне не нужны, и я решил погасить свои обязательства.

- Не нужны деньги?! Такое редко можно услышать в нашем безумном мире.

- Вам это будет сложно понять инспектор. Представьте, Вы что-то строите, планируете, думаете о счастливой старости. А потом исчезает мотивация, смыслы. А прана израсходована, и новую жизненную энергию черпать неоткуда.  Значит, нужно с этой жизнью прощаться.

- Но самоубийство – грех? Не так ли трактует это Ваша религия?

-Так. И Ваша тоже. Но мне повезло – я, как и многие взрослые гомосексуалы, являюсь носителем известного вируса. Просто сейчас он перестал быть смертельным, я бы даже сказал, опасным – принимай препараты и живи себе. Так вот, я просто перестал принимать препараты. По статистике, месяцев через 6-8 меня настигнет или пневмоцистная пневмония, или саркома Капоши. И хоть в рай я попаду  врядли, постараюсь объяснить Всевышнему, почему я заслужил покой. Кстати, инспектор, а можно узнать, с какой целью меня сюда пригласили? Неужели Вас так захватили мои рассказы?

- Мы пригласили Вас сюда в ходе расследования заказного убийства доцента Дирка Грасса.

- А кто такой Дирк Грасс?

- Это знакомый Вашего бывшего друга Фреда Кракулиса.

- Его убили? Как интересно. А за что, если это, конечно, не требует разглашения тайны следствия?

- Следствие считает, что это заказное убийство. Заказчик – Вы, исполнитель – неизвестный киллер, которого мы, скорей всего, никогда не найдем. Профессионал работал: ни следов, ни свидетелей.

- А почему Вы считаете меня заказчиком?

- У Вас есть мотив. Это раз. Вы разработали сценарий мести. Это два. Вы оплатили заказ – это три.

- Согласен, у меня есть мотив – это раз. Но у меня есть еще и убеждения: любишь – отпусти. Я люблю Фреда, поэтому и отпустил его строить свое счастье. Что касается «сценария», как Вы говорите, так его текст лежит в открытом доступе. Если бы всех авторов крими считали заказчиками убийств, то Агата Кристи из тюрьмы бы не вылезала. Ну а погашение долгов легко проверить. Так что, мне очень приятно было наше знакомство. А если Вы мне еще и перевод подарите…

Будда довольно потер живот. Я понял, что этим он хотел сказать, что отстегнет мне после публикации, но вовремя промолчал.

- Вы свободны, господин Шварцман. Будьте в городе, если нужно, мы Вас вызовем.

В дверях уже мелькала физиономия Хайнца.

- Ну что, Георг, ты дожал его?

- Дожал, твою мать, - выругался Штанмайер. Как ты его дожмешь – никаких зацепок. Нам даже в суд нечего передать. Нас же засмеют, если мы скажем, что по сценарию, опубликованному в российской Гей-Библиотеке, убили в центре Германии уважаемого человека.

-А телефон? Он же цитировал их переписку. Значит, киллер где-то оставил для него телефон Грасса.

- Хайнц, этот охранник – выпускник юридической академии. И по «Криминалистике» у него было «отлично», я проверил. Телефон Грасса давно лежит где-нибудь на дне Рейна. У нас ничего на него нет.

- И что теперь будет?

- Каждый получит по заслугам.

- В смысле?

- Шварцман сам приговорил себя за смерть невинного человека. А парень сполна оплатит свое предательство.

- А Грасс?

- А что Грасс? Ему просто не повезло – он сел не в тот самолет!

- - - - -

* Pereat mundus et fiat justicia!*- Пусть погибнет мир, но свершится правосудие