От любви до ненависти

Глава 1. Психопат

"Бл*дский шкет!" - непроизвольно вырвалось у меня, когда я ощутил внезапный удар в спину и резко развернулся - в меня врезался студент первого или второго курса, а я как раз подходил в своей аудитории. Сейчас меня больше заботил не тот факт, что мою матерщину мог услышать преподаватель, а этот засранец, так грубо вторгшийся в мое личное пространство.

"Эй, спринтер! - воскликнул я, хватая сопляка за шиворот. - Ты не на Олимпиаде, а в школе, и нефиг тут конем скакать и людей с ног сбивать!"

Для меня было полной неожиданностью, когда этот сопляк обнял меня за талию и с ехидной ухмылкой бросил: "Не горячись - тут не фотосессия Calvin Klein".

У меня отвисла челюсть, и я часто заморгал. Что, черт возьми, ему известно?

"Причем тут фотосессия?" - "Я подразумеваю, что ты горячий, потому что все модели Calvin Klein горячие и сексуальные".

"Слушай сюда, гандон! - тут я сделал страшные глаза. - Ты допи#дишься - я тебя когда-нибудь урою". - "О-па, походу ты перевозбудился?" - захихикал маленький ублюдок.

Я оттолкнул этого недоумка и направился в аудиторию, а из головы не выходила недавняя встреча. Я тогда и предположить не мог, что этот сопляк, влетевший в меня с разгону, станет для меня настоящим кошмаром.



Мы переехали в Мэйфилд недавно, и в этой школе я новичок. Мой родной отец погиб в автомобильной аварии, и моему горю не было предела. Я даже продумывал варианты суицида (об этом никто не знает), но потом сумел взять над собой контроль и отказался от сведения счетов с жизнью, однако, эта трагедия серьезно повлияла на мою психику. А тут новый удар - через год после смерти папы мама вторично вышла замуж, и у меня появился "новый отец". Впрочем, Джексона я никогда не называл папой, так как никогда не приму другого после моего биологического отца.

В очередной Хэллоуин (31 октября) мне исполнилось 16-ть лет, и на следующий день после моего дня рождения я пришел домой из школы и заявил: "Мама, Джексон, я решил бросить учебу. Я больше не могу - это ужасно". Мои родители вначале оторопели от неожиданного заявления, а потом мама заплакала. Я до сих пор не понимаю, почему эта новость ее так расстроила? Школа не важна для меня. Как бы там ни было, но Джексон очень разозлился на меня из-за того, что я расстроил маму своим заявлением, поэтому устроил небольшой скандальчик, обзывая меня идиотом и все в таком роде.

Джексон - неудачник, одержимый манией поучать других. А по сути он мне и в подметки не годится! - в свои 16-ть я успел освоить несколько языков программирования - это заслуга моего биологического отца - он был программистом от Бога. Если бы отчим хоть на минуту задумался, почему я никогда не клянчу денег у родителей, то умерил бы свой пыл. Вместо этого Джексон в исступлении кричал и пророчил, что я не смогу получить достойную работу, чтобы содержать семью. Придурок, он думает, что я хочу иметь кучу маленьких детей и засыпать, обнимая толстую задницу жены - черта лысого! Нет, бля, спасибо. Я, разумеется, также на повышенных тонах объяснил Джексону, что не ему решать за меня, тем более, что он мне не отец. А еще я заявил, что не собираюсь обзаводиться женой и детьми, так как я - гей. После моего откровения Джексон вообще взбеленился.

Сколько времени мы спорили - не помню, но внезапно меня переклинило, и единственное, что припоминаю смутно, это крики матери: "Стоп, остановись, стой! Хайдс, не смей бить отца!" Бла, бла, бла. Этот кусок дерьма никогда не был и не станет моим папой. Я помню, как сидел на стуле и несколько раз ударил его в лицо, а когда он свалил меня и пытался сдерживать, колотил его локтем в нос. Тогда моя мать вызвала полицию. Я - ее собственный сын, бля. Зачем? Потому что она выбрала своего нового мужа, а не меня. Я разозлился не на шутку и был вне себя от ярости.

По сей день я помню выражение страха в ее глазах, когда копы скрутили меня и волокли в полицейский автомобиль. Наши взгляды встретились. Ее глаза были полны ужаса, а я смотрел с ненавистью и отвращением. Мой взгляд сверлил внутренности ее никчемной души, проклиная ее, гарантируя, что я в конечном итоге отомщу. И это относиться не только к ней, но также касается и ее чертового мужа. Я не люблю свою мать больше. Ни любви, ни сочувствия, ровным счетом ничего. Уж и впрямь, как говорится, "от любви до ненависти - один шаг".

С полицией все разрешилось - родители не стали оформлять заявление, но меня отдали на растерзание психиатру. Врач назначил седативные и посоветовал сменить обстановку, вот так мы и переехали в Мэйфилд.

Лекарства возымели действие - подавили во мне волю, что ли, поэтому я пообещал матери, что окончу школу; по крайней мере, пока мне не исполнится 18-ть, не брошу учебу.

Если бы звезды распорядились по-другому... Не будь той злосчастной аварии, в которой погиб мой настоящий отец - я не стал бы психопатом, не оттолкнул бы от себя своих немногочисленных друзей. Если бы у меня не проявились гомосексуальные наклонности, то, вероятнее всего, мне и учеба не была в тягость; я бы тусил со своими одногодками, трахал телок и нажирался на вечеринках до поросячьего визга. По настоянию отца я с 7-ми лет обучался в секции каратэ, так что у меня были все шансы стать лидером. Бог меня не обделил внешностью, поэтому мне не составило бы особого труда покорить сердце самой знойной девчонки, а потом уподобиться своим одноклассникам и трепаться на переменах, какая она горячая в постели.

Если бы... Вместо этого я должен посещать ненавистную школу, потому что дал обещание не бросать учебу до совершеннолетия. Даже при том, что мои отношения с родителями перешли в иную плоскость, я привык всегда держать данное мною слово - этому меня учил отец, и я не намерен предавать его память.

Итак, у меня нет друзей, я - одиночка, и если честно, то меня это нисколько не тяготит. Мне проще одному - я ненавижу компании и не хочу, чтобы кто-нибудь вторгался в мое жизненное пространство. У меня очень мало осталось воспоминаний из моего детства, но я отчетливо помню, что другие дети никогда не хотел быть рядом со мной, поэтому я и вырос одиночкой и ненавижу всех - людей на улице, родителей, одноклассников. Если честно, то я никогда и не горел стремлением обзавестись друзьями, потому что чувствую себя неуютно в окружении толпы. Можете меня считать асоциальным, но такой уж мой психотип. И тут вдруг появляется он - Лэндон Торрес - чудовище с человеческим лицом!

Этот Торрес - второкурсник, в настоящем смысле преследовал меня; где бы я ни был, он непременно оказывался рядом. Мальчишка был одержим мною, и буквально с первого дня нашего знакомства превратил мою жизнь в бесконечный кошмар - я даже когда смотрю в зеркало, то со страхом ожидаю, что вот-вот из-за спины вынырнет рожа этого чертенка. Мало того, что он достал меня своими приставаниями, так он еще слишком много и открыто говорит о своей сексуальной ориентации, и о нас в школе уже пошли сплетни.



Подошло время обеда, и это означает, что мне придется битый час умирать от скуки и наблюдать, как все эти люди пробиваются в столовую - они словно пираньи, дерущиеся за кусок мяса и пожирающие друг друга. Я никогда не обедаю в школьной столовой, так как не доверяю системе общественного питания - вы не знаете наверняка, какого дерьма они подмешивают в пищу.

Наконец-то, теряя перья в смертельной схватке за падаль, эта стая грифонов втиснулась в зал столовой, и проход освободился - я прошел в дальний угол и присел за пустым столом, спиной к окружающим и уставился в окно, выходящее на школьный двор. Услышав за спиной возглас "Детка, вот ты где", я обернулся и очутился в объятиях Лэндона, но инстинктивно - я этого даже не хотел - нанес удар кулаком прямо ему в нюх.

Господи! Снова этот траханый Лэндон! - он отшатнулся назад, выронив из рук стакан, и уставился на меня с удивлением. Я пожал плечами и вздохнул. "Извини, я, походу, сломал тебе нос, но ты сам виноват - подкрался сзади, хотя давно уже напрашивался на пи#дюлину". Блин, как же я ненавижу этого маленького выб**дка!

"Я не знал, что у тебя такая молниеносная реакция, - шмаркая разбитым носом, восхищенно гундосил Лэндон, - это было круто!" Он схватил со стола салфетку и принялся вытирать хлещущую из носа кровь.

Я оглянулся и заметил, что все уставились на нас. "Что, е#ать, вы все вылупились!? В тарелки свои смотрите, блядь!" – в истерике заорал я.

В столовой воцарилась мертвая тишина, и все присутствующие потупили взгляды в свои тарелки. Но я-то знал, что этот инцидент спровоцирует новые сплетни, касающиеся меня и Лэндона. До моего слуха уже доходили сплетни, которые распространялись по школьным коридорам, а все из-за этого неугомонного Торреса.

"Нифига себе, - Лэндон шепчет прямо мне в ухо, - ты еще сексуальнее, когда злишься". Господи! Прошу, сделай же так, чтобы это недоразумение перестало дышать! Моя жизнь была бы лучше, если бы я никогда не узнал о его существовании.

Я посмотрел в его глаза холодным безжизненным взглядом. В глазах Лэндона я увидел радость - он, похоже, ничего не боялся; даже, несмотря на разбитый нос, Торрес был счастлив и буквально пожирал меня взглядом. Его глаза горели какой-то животной алчностью, что мне даже стало не по себе. Как же я его ненавижу! Он меня бесит, я ненавижу его, потому что он так счастлив и непосредственен. Мы с ним - два разных типа людей. Я одиночка, я умер внутри и моя душа слепа и глуха. Что он нашел во мне? Почему он так и светится счастьем и радостью? Я не хочу, чтобы он крутился вокруг меня, и если мне придется сломать его хлипкую шею, то когда-нибудь я это сделаю.

Я резко поднялся со стула, так что тот грохнулся о пол, и зашагал прочь из столовой, мельком зыркнув на притихших после моего окрика студентов. Периферическим зрением я успел заметить, как мой одержимый преследователь тоже направился к выходу, вслед за мной. Когда я исчез из виду, то до моего слуха донесся из столовой нарастающий гул голосов - не иначе начиналось бурное обсуждение наших с Лэндоном отношений.

Я шел по пустынному школьному коридору по направлению к лестнице; он преследовал меня - я слышал его шаги. Когда я свернул за угол, и он потерял меня из виду, я не стал подниматься на второй этаж, а спрятался под лестницей, ведущей в подвал. Вот появилась и "моя тень" - Торрес выглядел немного растерянным, вертел головой, озирался по сторонам и прислушивался, пытаясь определить, куда исчез объект его вожделения. Наконец он решил, что я, должно быть, поднялся на второй этаж, но не успел сделать и шагу, как я его схватил сзади за рюкзак и затянул под лестницу.

"Слушай, гандон, сколько раз тебе повторять, чтобы ты не таскался за мной?" - злобно зашипел я. А он широко улыбнулся и присел рядом со мной на корточки, уперев локоть в колено, и прислонился щекой на ладонь.

"Может быть, если ты согласишься поговорить со мной, то не станешь отталкивать и ненавидеть меня?" - наивно и по-детски спросил он.

Я взял его рукой за подбородок и посмотрел прямо в глаза, сконцентрировав в своем взгляде максимум ненависти и злобы, но, похоже, на него это никак не подействовало. "Что, если снова ударить его в лицо?" - промелькнула мысль в моем мозгу, но я сразу ее пресек. Нет, на самом деле я не боялся неприятностей, и такой инцидент даже был бы мне на руку; быть отчисленным из ненавистной школы, это отличный вариант, чтобы добиться своего, и при этом не нарушить данного мною обещания. Тут дело иного плана. Да, возможно я и психопат, но только не подонок! Мой папа всегда учил меня быть справедливым по отношению к другим людям. Пусть я его и ненавижу, но он намного слабее меня и не представляет особой угрозы, так что я никогда в жизни не позволю себе ударить его.

"Я ненавижу тебя", - категорически заявил я тоном, не терпящим возражений, и его улыбка исчезла. "Э-э, почему?" Я закатил глаза, вместо ответа на его нелепый вопрос, мельком взглянул на него и встал со своего места, намереваясь уйти прочь. Не успел я сделать и пары шагов, как Лэндон схватил своими маленькими пальцами меня за запястье и жалобно заскулил: "Могу ли я попросить твой номер мобильного?" Я со злостью одернул руку, освобождаясь от его пальцев. "Не трогай меня! Нихрена ты не получишь, урод! Ты меня и так уже достал, а теперь намерен за#бывать по телефону?" - эмоционально ответил я отказом.

"Пожалуйста", - не отставал Лэндон, слегка оттопырив нижнюю губу. Я громко застонал от бессилия, со злостью сдернул свой рюкзак, расстегнул молнию и достал пустой стикер. Быстро и небрежно я настрочил на стикере номер своего мобильного, затем снял защитный слой и с силой прилепил записку ему на лоб. "Если не сможешь разобрать мой почерк - это твои проблемы, а у меня нет времени, чтобы переписывать его. Ты получил, что хотел - теперь отвали!" - с этими словами я грубо оттолкнул мальчишку и зашагал прочь, мысленно матерясь и проклиная всех и вся.

Общение с Торресом довело меня до белого каления, и я понимал, что теперь любая мелочь способна пробудить во мне зверя, поэтому принял решение, что на сегодня с занятиями покончено и отправился домой. Мне необходимо было срочно принять успокоительное, иначе ситуация угрожала новым нервным срывом. В школу таблетки я не брал - не хотел, чтобы кто-нибудь случайно узнал о моих психических проблемах, а если честно, то я уже длительное время игнорировал прием лекарств.

Я шел по тротуару в полной тишине - такое со мной нередко случалось и раньше, когда воспаленный мозг готов вот-вот взорваться. В такие моменты на меня не действуют никакие внешние раздражители; я не слышу шума машин и людских голосов, не ощущаю боли от веток деревьев, хлещущих меня по щекам, глаза застилает туман...

"Просто принять лекарства. Просто принять лекарства. Просто принять лекарства", - мысленно повторял я про себя, как мантры.

Так, в полусознательном состоянии сомнамбулы, я свернул с тротуара на дорожку, ведущую к крыльцу моего дома. Нащупав в кармане ключи, я машинально открыл входную дверь и прошел по коридору. Я разулся, снял свой рюкзак и бросил его на пол, рядом с дверью. Тут в коридоре появилась моя мать с печатью усталости на лице. Моя мать - женщина низкого роста, чуть ли не на две головы ниже меня и отчима. Она одета в ночную рубашку, а на ногах красные вязаные носки. Странно, неужели она спала? Впрочем, мне нет до этого ровным счетом никакого дела.

"Хайдс, сынок, как дела в школе? Ты не желаешь поесть? Я ведь знаю, ты не обедаешь в школе".

"Я в порядке, - я резко осек ее. - Я не хочу, мама, я просто мечтаю пойти в свою комнату и скрыться от вас и всех остальных". Она хмурится и нервно теребит пальцами ткань ночной рубашки. Она выглядит испуганно, догадавшись о моем психическом состоянии.

Я смотрю на свою мать, и мое сердце наполняется ненавистью. Я ненавидел ее всеми фибрами души до такой степени, что никогда не смогу по-настоящему выразить словами. С каким же наслаждением я бы продырявил ее череп выстрелом из пистолета, чтобы мозг расплылся на лице Джексона, а я бы смеялся и балдел от реакции отчима. От любви до ненависти - один шаг, и этот шаг я давно сделал.

"Хайдс, милый, ты сегодня вернулся из школы рано. Что-нибудь случилось? Ты выглядишь измученным. Ты принимаешь таблетки, прописанные психиатром?" - последний вопрос она задала с сомнением и тревогой.

Я с силой вдохнул в легкие воздух, чтобы справиться с раздражением. "Я ценю ваше внимание и любовь, достойные звезд теле-шоу, но предпочитаю оказаться в своей комнате и в одиночестве размышлять о способах захватить власть над миром. Уж не обессудьте, мадам!" - отрезал я, отталкивая ее, и двинулся дальше по коридору. Но тут Джексон удержал меня за плечо и резко развернул лицом к себе. "Как ты разговариваешь с матерью, щенок!?" - в ярости орет Джексон прямо мне в лицо, немного наклонившись, так как он гораздо выше меня.



Когда я учился в младших классах, то постоянно терпел издевки старшеклассников по поводу моей внешности. Я не был похож на своих сверстников, постепенно превращавшихся в грязных мужланов. От отца мне передались "аристократические гены" - утонченные черты лица, шикарные вьющиеся каштановые волосы, особая манера говорить и двигаться; от матери - большие глаза с ирисом грязно-зеленого цвета и длинные веки. А еще нужно добавить к общему портрету субтильное телосложение. Очевидно, что моя персона сразу же попала в поле зрения хулиганов, которые обзывали меня "киской", "маменькиным сынком", нередко "педиком" и все в таком же роде. Я был не робкого десятка, поэтому без лишних разговоров вступал в противоборство, но, в силу своей слабости, оказывался в роли проигравшего.

Однажды я пришел домой с очередным фингалом, и отец заявил, что мне необходимо заняться "крутым" спортом, чтобы научиться побеждать.

"Да, - хныкал я, - они такие огромные, играют в американский футбол и бейсбол, куда мне против их бычьих бицепсов?"

"Сила не в мышцах, - объяснил отец. - Огромные мышцы - это всего лишь груда мяса. Посмотри фильмы с Брюсом Ли, тогда и сам все поймешь".

С тех пор я стал фанатом Брюса Ли, и действительно понял, что успех во многом зависит от реакции, то есть способности к мгновенному принятию правильного решения, и техники, доведенной до автоматизма. Так я и попал в секцию каратэ. Не стану врать, годик мне еще пришлось потерпеть унижение и издевательства, но вскоре я сумел заявить о себе.

В нашей школе учился некий Фрэнк - распи#дяй и дегенерат. Фрэнк был пикчером школьной бейсбольной команды и кичился своей силой. Он постоянно отбирал у младших карманные деньги, издевался над слабыми, но ему все сходило с рук - звезда школы, как-никак. Я старался избегать встречи с этим недоноском, хотя уже и обучился некоторым "фатальным" приемам каратэ.

В один прекрасный солнечный день судьбе было угодно преподнести мне испытание. Я неторопливо шел по аллее, ведущей к зданию школы, опустив взгляд и рассматривая носки своих кроссовок. Внезапно я наткнулся на какое-то препятствие, а когда поднял голову, то встретился взглядом с Фрэнком.

"Эй, педрила! - зло прошипел Фрэнк. - Ты меня не замечаешь, я мелкий в твоих глазенках?"

"Отойди, - спокойно ответил я, - это не твоя дорожка".

Вокруг нас уже собралась толпа зевак, набежавших, словно шакалы в предвкушении кровавой бойни.

"Сейчас я научу тебя уважать старших, ублюдок!" - с этими словами Фрэнк замахнулся, чтобы нанести удар кулаком в лицо. Моя реакция была молниеносной, и мало кто понимал, что произошло. Я уклонился от удара, отступил на шаг влево и с разворота нанес Фрэнку хук ногой в горло. Когда я принял исходную позицию, эта груда мяса еще покачивалась, с трудом удерживаясь на своих ногах, но мой легонький толчок пальцем в грудь усадил его на сраку.

"Теперь слушай меня, жирный боров! - медленно и твердо произнес я. - Если еще, хоть раз встретишься на моем пути, тогда пеняй на себя - урою. И еще, если я услышу, что ты отбираешь деньги у мелкоты - убью". Закончив тираду, я продолжил свой путь в школу.

После этого случая уже Фрэнк избегал встреч со мной, а по школе еще долго блуждали истории, как я завалил этого бычару. И сразу отношение окружающих ко мне переменилось, на меня смотрели заискивающими взглядами, толпами набиваясь в друзья, только я раньше умел обходиться без них, поэтому и сейчас не горел желанием обременять себя дружескими узами.



Да, отчим гораздо выше меня, и атлетически сложенное тело его выглядит шикарно, только у него нет ни малейших шансов противостоять мне. Пусть я не могу сравниться с ним мускулатурой, но мои удары отработаны до автоматизма - занятия каратэ в течение 8-ми лет, это вам не бирюльки. Если бы не смерть отца...

"Я сам дал себе такое право, а ты мне не указывай. Я не стану подчиняться ни твоим правилам, ни чьим бы то ни было", - я ответил медленно, почти полушепотом, вложив в интонацию всю свою ярость, а потом отбросил его руку с моего плеча и намеревался пройти. Но этот придурок Джексон, похоже, не уловил скрытой угрозы - он прижалт меня к стене и продолжал отстаивать свою точку зрения: "Ты не смеешь говорить со мной так, я не чужой, я твой гребаный отец".

Что себе возомнил этот мудак? Я сложил руки на груди и локтями оттеснил его, затем провел резкий хук в челюсть. Он взвыл, не столько из-за боли, сколько от разочарования и беспомощности. Я с интересом наблюдал, как он борется с желанием ответить ударом на удар, но, видимо, взвесив все за и против, более-менее спокойным тоном сказал: "Слушай, я не собираюсь отвечать на твой удар. Просто иди и прими свои гребаные лекарства".

Ладно, пусть запишет это очко в счет своих побед. Я смотрел на него в течение минуты пустым и отрешенным взглядом, потом потопал к себе в комнату и с силой захлопнул за собой дверь. В комнате я сходу плюхнулся на свою кровать, закрыл руками лицо и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.

"Просто принять лекарства. Просто принять лекарства. Просто принять лекарства".

Наконец я совладал с собой, нащупал в тумбочке успокоительные таблетки и крепко зажал в руке бутылочку. Я отвинтил колпачок и высыпал в ладонь все розовые таблетки. Мои ладони вспотели. Нет, я был совершенно спокоен, и не боялся смерти - тут дело иного плана. Сам факт, что я самолично могу распоряжаться своей жизнью, стимулировал выброс адреналина. Да, я сам хозяин своей жизни, и мне решать, когда эту нить оборвать.

Я прикрыл веки и приготовился высыпать все таблетки в рот, но тут услышал зуммер мобильного - это пришла СМС. Я высыпал все таблетки назад в пузырек, завинтил крышечку и взял телефон. Я прочел сообщение, полученное от неизвестного номера.

"Эй, приветик. Это Лэндон. Спасибо за твой номер, малыш ХХХ".

Я закатил глаза, глубоко вздохнул и прикрыл веки.

Это пи#дец! Вот гаденыш, сумел-таки разобрать мои каракули - по-видимому, я не слишком старался. Теперь у него есть мой номер мобильного, и он никогда не оставит меня в покое. Теперь ни в школе, ни дома мне не скрыться от кошмара - я должен буду помнить о его существовании круглосуточно. Раньше моя жизнь была просто скучна, теперь же она опасна и угрожает нервным срывом.

Глава 2. Братская любовь

Сегодня самый лучший день в моей жизни! Мне хочется кружить в бешеном танце, смеяться и плакать одновременно - ОН дал мне свой номер мобильного. Теперь, Хайдс Вест, я тебя не отпущу; чего бы это мне не стоило, но ты будешь моим! Более пятисот дней я ждал твоего появления, я молился всем богам одновременно, а надежде, что один из них прислушается к моим просьбам и ниспошлет мне парня, прекрасного словно ангел, и необузданного, как демон.

И боги услышали мои молитвы, и подарили мне "мальчика ХХХ". Я давно знал о его появлении, с самого первого дня, когда перешел на второй курс, но до сегодняшнего дня мне не приходилось с ним встретиться. В школе про него ходили разные слухи. Одни рассказывали, что Хайдс длительное время лечился от наркотической зависимости, а потом вместе с родителями переехал в наш город, чтобы быть подальше от своих друзей-наркоманов. По другой версии, у Веста случилось психическое расстройство из-за нечаянного убийства на ринге. Но мне больше нравится третий вариант, где Хайдс впадает в депрессию после измены его любовника. Ах, если бы эта версия была самой правдивой, тогда я сумел бы утешить своего малыша...

Неделю назад я столкнулся с ним в школьном коридоре. Если честно, то я еще не знал, что это Хайдс Вест, просто усек офигенного мальчишку. Я его видел со спины, но по моему телу пробежал мощный электрический импульс, поэтому я решил немедленно приступить к окучиванию. Помню, я разогнался и вроде бы нечаянно влетел ему в спину. Господи! Благодарю тебе за моего малыша, он - секси, в нем действительно чувствуется благородная порода. В нем все прекрасно, и то, что на виду, и я уверен почти на 100%, что скрыто от постороннего взгляда. Мне тогда удалось обнять его за талию, и я с трудом сдержал дрожь, начинавшуюся в моем теле.



Уже в девять лет я осознавал, что гей, часто занимался сексом с братьями, хотя на публике и высмеивал "голубых". Тяги к противоположному полу я не испытывал совершенно, впрочем, в том возрасте это не является правилом, зато я прекрасно осознавал, что мне нравится общение с мальчишками.

Мой первый вводный урок в секс состоялся в девятилетнем возрасте. Это была ночь с пятницы на субботу, и родители свалили в ресторан с друзьями, а возвратиться домой планировали только к обеду на следующий день. Трою было уже тринадцать, и папа решил, что ему под силу следить за младшими братьями, и это значительно дешевле, чем нанимать няню.

Папа заказал нам пиццу, которую доставили непосредственно перед их уходом. Кигэн - ему тогда было одиннадцать - притащил три банки содовой из холодильника и мы приступили к трапезе. Трой сделал большой глоток и изобразил ужасную отрыжку, и, прежде чем повторить этот рык, как бы между прочим, бросил: "Я не прочь сейчас слегка опустошить папин запас пива".

"Ты пьешь пиво?" - удивился Кигэн.

"Иногда с друзьями, Грегом Лумисом и Дэвидом Рэтнером. Им все пофиг, - предки дают им бабки на гульки, не то, что наш папик. Вы думаете, он бы позволил мне пить его пиво?"

"А ты спрашивал его?" - "Да, когда он был под мухой, но он показал мне фигу. Я думал, что он в этом состоянии не очень соображает, но дудки".

Я следил за их беседой с интересом. Идея пить пиво не была мне столь уж интересной, но сам факт, что мои старшие братья говорили об этом…

"Мы могли бы взять несколько бутылок из его холодильника, - сказал Кигэн. - Он даже не заметит".

У папы был свой собственный холодильник в подвале, где он хранил спиртное.

"Ты сказал мы?" - с нескрываемым удивлением спросил Трой.

"Ну, если ты намерен выкрасть пиво и выпить, тогда я должен тебе помочь". - "Ты не оборзел, Кигэн!? В одиннадцать лет не пьют пива".

"Готов держать пари, что большинство тринадцатилетних также не пьют". - "Забудь. Он, вероятно, считает их, и если заметит, то нам кранты".

"Ну, ты и сцыкло!"

"Закрой пасть, - угрожающе зарычал Трой, - иначе покажу тебе, кто сцыкло!"

Трой впился взглядом в Кигэна, которым, казалось, норовит прижать его к земле.

"Так отсоси, грамотей!" - зло огрызнулся Кигэн.

"Вижу, это тебе не терпится отсосать!" - "Кто бы говорил. Я видел, как ты отсасывал у Дэвида Рэтнера, так что заткнись лучше".

"Я тебе сейчас нос расквашу, паскуда!" С этими словами Трой сгреб Кигэна за футболку, но тот оставался внешне спокойным, хотя я знал, что старший легко может его избить.

"Трой, не в твоих интересах испортить отношения. Пока я хранил все в тайне, но могу ведь и поделиться кое с кем..."

Тема секса между парнями меня заинтересовала больше, чем идея пить пиво. В чем заключается отсос, я знал лишь поверхностно, а именно, что мальчик засовывает свой член в чей-то рот - на этом мои познания и заканчивались.

Шантаж возымел действие и Трой отпустил Кигэна, но продолжал смотреть на него в упор.

"Когда ты видел?" - "Пару недель назад, когда вы были с ним в твоей комнате".

"Ты шпионил за мной?" Сейчас Трой выглядел немного испуганным, что было ему несвойственно.

"Та нафиг нужно? - ответил Кигэн. - Вы оставили дверь открытой, а я как раз бегал посцать".

"Попадос! Я думал, что ты был снаружи с Лэндоном. Ты же не считаешь нас геями? - с надеждой в голосе произнес Трой. - Мы бездельничали и занимались разной херней, ну и демонстрировали, как нужно давать в рот девчонкам. Вот если бы мы трахались, тогда совсем другое дело, а это так, пустяки".

Я знал немного о траханьи - даже мальчики четвертого класса говорят о сексе. Я даже видел "киску" девочки, и был в курсе, что в нее нужно засунуть свой член, но как трахаются мальчики, этого я не знал, но очень хотел выяснить.

"Ну, так если отсасывать у парня это нормально, почему ты обозлился на меня?" - "Просто я был сильно раздражен, извини, очень хотел выпить пива, вот и сорвался".

"Странно, папа становится сердитым после пива, а ты злишься, если не выпил пива..." - "Папа... папа родился сердитым, так что без разницы, пьет он пиво или нет".

"Эй, Лэнди, - Трой только заметил меня, - ты же никому не растреплешь о нашем разговоре?"

"Нет", - уверено ответил я, и это было правдой.

"У меня стояк. Вы оба не будете трепаться никому об этом?"

Я покачал головой, но очень хотел увидеть это.

"Докажи", - заявил Кигэн.

"Запросто, только если вы стащите пиво со мной". - "Я думал, что ты отказался от этой затеи, но уже обещал свою помощь, так что от своих слов не отказываюсь".

"И ты выпьешь пива, если я покажу свой стояк?" - "Бро, ты псих! Я и так выпью пива, даже если ты и не покажешь".

Трой спустил штаны и выставил свой член напоказ. Его пенис был примерно с четыре дюйма, и еще я заметил редкие волосы на лобке.

"Жаль, что мы не можем пригласить девочек".

"Я могу спросить тебя кое о чем? Я имею в виду, чтобы ты не рассердился?" - уточнил Кигэн.

"Да ладно, обещаю сегодня вечером больше не сердиться!" - с этими словами Трой сбросил трусы и остался голышом.

"Дэвид сосал твой член?" - "Да, черт возьми! Я же не гомик, это только геи сосут на шару, а с Дэвидом мы договорились, что я у него, а он у меня".

"А еще кто-то сосал у тебя?" - "Ланс Конрой отсасывал пару раз, - Трой довольно ухмылялся, - я полагаю, что он гомик, так как ему это нравится делать очень часто. И Линда Льюис сосала".

"Ничего себе! Ты проделал это с девочкой? А она была голая? Ты трахал ее?" - "Нет, только в рот давал, зачем мне сейчас маленький ребенок, потому и не трахал, ну и ясное дело, ей не зачем было догола раздеваться, чтобы просто отсосать".

Я был удивлен, ощутив, что мой небольшой пенис стал твердым. Я смотрел на стояк брата, притворно изображая безразличие, но это созерцание вызывало у меня восхищение.

"Эй, ничтожество, принеси два пива из холодильника папы", - приказал Трой.

"Ты имеешь в виду меня?" - понуро переспросил я.

"Кто-либо еще находится в этой комнате, кроме маленького дерьма?" - грубо, с издевкой, спросил Трой.

Молча, я осмотрел комнату и понял, что это относится ко мне. Тогда я отправился в подвал и открыл холодильник. Я немного боялся, так как видел в сериалах, что полиция могла поймать плохих парней по отпечаткам пальцев. Интересно, сможет ли папа сделать то же самое, если обнаружит пропажу нескольких банок пива? Я решил рискнуть и взял не две, а три банки. Закрыв ногой холодильник, я поднялся наверх.

Когда я возвратился в гостиную, то увидел, что Кигэн также разделся догола, и у него тоже был стояк, только его член не такой длинный и толстый как у Троя. И у Кигэна не было никаких волос, как и у меня. Я дал им по пиву.

"Почему ты принес три? - спросил Трой. - Я сказал принести два, для меня и Кигэна".

"Я тоже хочу". - "Твою мать! Тебе только девять лет, а малолеткам не положено пить пиво".

"Я достаточно взрослый", - не сдавался я.

Трой спорить не стал, а просто убрал пиво от меня. Я хотел пнуть его ногой, но передумал.

"Если я не могу выпить пиво, то можно ли мне раздеться догола?"

Кигэн начал смеяться: "Почему ты хочешь раздеться, или тебе есть чем похвастаться?"

"Ну, разденься, - разрешил Трой, - это не питье пива, так что можно".

"Он может раздеться и отсосать у меня, - придумал Кигэн, - тогда, если я не отсосу обратно, будем считать его геем".

"Я не гей", - угрюмо огрызнулся я.

Я не совсем понимал, чему возражал, но чутье мне подсказывало, что быть геем не очень хорошо.

Трой открыл пиво и Кигэн последовал примеру брата, но напиток ему явно пришелся не по вкусу.

"Почему люди пьют эту хрень?" - бормотал он.

"Нужно время, чтобы привыкнуть к вкусу", - тоном знатока произнес Трой.

"Ты говорил, что впервые попробовал пиво в одиннадцать? Ну и какие были ощущения?" - "Да, я выпил одно пиво, а потом появилось головокружение. Мне понравилось то чувство, даже если вкус напитка и не очень".

"Очень интересно, как это? - Кигэн сделал другой глоток и снова изобразил гримасу. - Эй, смотри на Лэнди, он точно разделся догола".

"Черт возьми, твой пенис не уступает по размерам члену Кигэна!"

"Нифига! - запищал Кигэн, - мой больше. Я старше".

"Кто собирается сосать мой член?" - неожиданно спросил Трой.

"Братья не сосут друг у друга. Это хуже чем быть гомиком". - "Грант О'Дей дает отсасывать своему брату. Ему четырнадцать лет".

"А сколько брату?" - поинтересовался Кигэн.

"Наверное, ему десять лет", - предположил Трой.

Тут Кигэн посмотрел на меня.

"Мне только девять", - сказал я, понимая ход его мыслей.

"Кигэн, можешь выпить все пиво, если отсосешь у меня", - предложил Трой.

"Тогда и ты должен сосать мне, мы же не голубые". - "Маленькое дерьмо может сделать это за меня".

"Я не гомик", - настойчиво повторил я.

"Никто и не говорит, - сказал Трой. - Просто сделаешь это за меня, как я сказал. Ты уже кончал, Кигэн?"

"Еще ни разу". - "Тогда Лэндон может сосать у тебя. Если бы ты кончал, то я сделал бы это тоже, тогда бы он набрал полный рот".

"Какой такой полный рот?" - уточнил я, ни слова не понимая из их разговора.

"Ты еще слишком молод". - "Ага, сосать у вас я достаточно взрослый, а пиво пить и знать, что входит в мой рот - слишком молодой?"

"Перестань скулить, подрастешь и сам разберешься во многих вещах. - Трой посмотрел на Кигэна и выставил член в его сторону. - Давай же, отсоси!"

Кигэн сделал очередной глоток, выдал отрыжку и заметил, что это ему уже начинает нравиться.

"Я хочу другое пиво, с этим почти покончил". - "Не проблема, все как договаривались, сосешь у меня и пей второе".

"Только я не гомик, да?" - потребовал подтверждения Кигэн.

Трой присел на кушетку и расставил ноги. "Смелее, бро, отсоси у меня". Он сделал глоток из своей бутылки и продолжил: "Обещаю, ты не гомик".

Кигэн опустился на колени и смотрел на член Троя, слегка поморщившись, спросил: "А как это, ну моча ведь?"

"Та никакая не моча - это смазка, не сцы - не отравишься".

"А ты это... пробовал?" - "По любому приходится, иначе не получится, если, конечно, ты не сосешь у слишком молодого, кто еще не кончает, как Лэнди".

"Такая же гадость, как и пиво, наверное", - допивая остатки из своей бутылки, ныл Кигэн.

"Давай соси уже!" - в голосе Троя звучали непривычные интонации. Сейчас-то я знаю, что это было вызвано гормонами и нетерпением, но тогда это показалось мне странным.

Кигэн скорчил брезгливую гримасу и захватил губами головку члена Троя.

"Ну, возьми его весь в рот, - умолял Трой. - Не будь засранцем, давай".

"Я хочу больше пива". - "Я же сказал, когда отсосешь, получишь свое пиво, давай, полностью бери его в рот".

Кигэн засосал член Троя полностью. Я сидел на голой заднице и машинально мастурбировал. Я наблюдал, как Трой засовывал свой член глубже в рот Кигэну и подсказывал тому, как нужно все делать, чтобы доставить максимум удовольствия. Это была одна из самых захватывающих сцен, какие мне когда-либо приходилось наблюдать. Я решил, что тоже хочу сделать это. Я встал на четвереньки и подполз к кушетке, пролез под левой ногой Троя и уставился на пенис Кигэна - по размеру он был немногим более четырех дюймов. Тогда я закрыл глаза и захватил губами головку его члена. Я предполагал, что на вкус это такая гадость, поэтому был удивлен, когда оказалось, что это все равно как взять в рот палец.

"Твою мать! Лэндон, что ты делаешь?" - спросил Трой, заметив меня.

В ответ я только невнятно заворчал. Реально глупый вопрос, тут ведь и так все понятно - я сосал член Кигэна, точно так, как брат это проделывал с пенисом Троя. Не знаю, что в этот момент чувствовали они, но я испытывал какие-то особенные ощущения, и также понимал, что никто не может узнать, насколько мне это понравилось.

Так или иначе, но мы добились своей цели. Трой предупредил Кигэна, что собирается кончать, что, собственно говоря, лично мне ни о чем не говорило. В силу понятных причин я также не мог этого увидеть, но почувствовал как что-то, по всей видимости, предназначавшееся Кигэну, приземлилось мне в волосы и на спину.

"Фе! Что это за гадость?" - зашипел я, даже при том, что счел это захватывающим.

Кигэн откинулся на спину, и его член выскользнул у меня изо рта, но я быстро исправил ситуацию, вернув его на место. Через некоторое время член брата задергался в моем рту, а его самого била мелкая дрожь. Вскоре пенис брата обмяк, и я выпустил его изо рта. Разумеется, что такое оргазм я не узнал той ночью - это произошло спустя некоторое время.

"Идите оба в душ и смойте с тела сперму", - сказал Трой.

"Только когда получу другое пиво, - заявил Кигэн. - Мне пофиг, что там на меня попало, поскольку оно у меня не во рту".

"Попроси Лэндона, может он оближет это с тебя".

"Нифига! - уверенно заявил я. - Мне это кажется противным".

Кигэн открыл пиво и сделал несколько больших глотков. Этой ночью он не только сделал свой первый отсос, но также впервые напился. До душа Кигэн так и не "дожил", поэтому в ванную комнату отправились мы с Троем, и он помог смыть с меня эту гадость.

"Когда мы собираемся сделать это снова?" - спросил я, когда мы мылись

"Тебе понравилось?" - "Да. Это было весело".

"И ты захочешь отсосать у меня?"

"Ты даже можешь заполнить мой рот, - сказал я, не совсем уверенный в том, о чем говорил, - возможно, мне тоже тогда можно будет пить пиво?"

"Шприц, есть некоторые вещи, для которых ты действительно еще слишком молод, в том числе и пить пиво".

Пропажу пива папа не заметил, так что это сошло нам с рук, впрочем, это не послужило поводом, чтобы воровать его регулярно. Просто не часто выпадала такая возможность, это также касается и наших сексуальных оргий. Я не раз намекал брату о сексе, но он говорил, что не хочет заниматься этим, когда родители дома, но как назло, они никуда вдвоем не собирались.

Эта ночь стала для Кигэна роковой - он пристрастился к алкоголю, и часто напивался даже в свои одиннадцать. Впоследствии, по иронии судьбы, его партнером в выпивке станет папа, а не Трой, как это можно было бы предположить.

За всю мою жизнь у меня так и не было настоящего друга. Мой отец был военнослужащим, поэтому мы переезжали с места на место практически ежегодно. В Мэйфилд мы переехали более года назад, а этим летом отец получил новое предписание - Такома. Трой поступил в юридический колледж, поэтому я уговорил его, чтобы остаться с ним - сейчас мы живем в арендованном доме. Кигэн пристрастился к алкоголю, потом стал покуривать травку и употреблять наркотики, а год назад его упекли за решетку. Раньше, когда мы жили вместе, мои братья всегда готовы были меня защитить и любому оторвать голову. Часто мы с братом устраивали спарринг - он обучал меня приемам уличной драки, чтобы я мог постоять за себя, но это пока мало помогает.



Вскоре после нашего столкновения я узнал, что моим объектом вожделения оказался Хайдс Вест. Сплетни в школе быстро распространяются, поэтому после того случая версия о несчастной любви Хайдса вышла на первое место в топе. Своей ориентации я никогда не скрывал, так что упоминание моего имени в этой истории не стало для меня неожиданностью, но сама мысль, что Вест может и вправду оказаться геем, будоражила мое воображение. Я решил организовать за ним слежку. Разумеется, мое внезапное появления его приводило в бешенство, но я не привык отступать. Особенно мне нравилось наблюдать за Хайдсом во время занятий в тренажерном зале - вы даже представить не можете, какие только мысли роились в моей голове...

Сегодня во время обеденного перерыва я подловил Хайдса в столовой - он сидел в дальнем углу и таращился в окно. Я тихонько подкрался сзади, и у меня вдруг возникло непреодолимое желание обнять своего любимого. Я не стал противиться желанию и обнял его, и тут сразу же получил подтверждение второй версии из разряда слухов - Вест отреагировал молниеносно, и мне потом пришлось останавливать кровь из разбитого носа. Нет, я не в обиде за это, - он извинился и сказал, что это сработал рефлекс. Я даже рад, что у моего малыша такая мгновенная реакция. Только бы у меня все получилось. А еще я успел уловить запах его волос – божественный аромат, и это стоит разбитого носа.

У меня в этой школе совершенно нет друзей, поэтому мне так одиноко; хотя я всегда старался выглядеть счастливым и жизнерадостным, дома, закрывшись в своей комнате, рыдал, уткнувшись носом в подушку. И только с появлением Хайдса я по-настоящему почувствовал себя счастливым.

После нашей нечаянной стычки в столовой, я снова отправился следом за Вестом, но он, видимо, заметил меня, подстерег и затащил под лестницу. Он кричал, что ненавидит меня, прибьет и все в таком же духе - настоящий демон, как я и хотел. Признаюсь, я даже на минуту испугался, когда он смотрел на меня со злостью в глазах - думал, ударит. Но он не ударил, просто старался добить психологически. Не на того нарвался, малыш! - если я узрел добычу, то ни за что не выпущу из когтей.

Я хотел поговорить с Хайдсом, излить свои чувства, но вскоре понял, что для этого еще не настало время. Тогда я попросил у него номер телефона, - признаюсь, даже не верил, что он мне его даст. Недолго же он противился – дал-таки, несколько в грубоватой форме, но сам факт, что я добился своего, придает мне оптимистического настроя. А еще я сделал кое-какие выводы по результатам слежки. Во-первых, у Веста тоже нет друзей; он замкнут, старается уединиться, и избегает толпы. Во-вторых, Хайдс умеет за себя постоять, поэтому его поведение вызвано не трусостью или беспомощностью. В-третьих - и это больше всего меня радует - он не обращает внимания на девушек.

Ничего, придет время, и я найду ключик от твоего сердца. Ненавидишь, говоришь? От любви до ненависти - один шаг, и наоборот.

Глава 3. Малыш ХХХ

После этой дурацкой СМС, которая, к слову, удержала меня от поедания смертельной дозы таблеток, я долго не мог уснуть и мои мысли, как бы я ни старался их отогнать, все одно кружили вокруг этого несносного Лэндона Торреса.

"Малыш ХХХ" - это надо же было придумать такое! Я, походу, старше него на 2 года или даже более, и вдруг - "малыш". "Фотосессия Calvin Klein", "ХХХ", обнималки, лапание за талию... Этот сучонок реально видит во мне своего любовника. Разумеется, обо мне ему ничего неизвестно, иначе, судя по его настырности, он давно уже пошел ва-банк. Сплетни? Ну да, это же очевидно, ведь по одной из версий - краем уха я уже слышал эти сказки - меня бросил любовник, потом психическое расстройство и депресняк. Вот уж гребаные пи#дуны!

Забавно получается, раньше у меня случались контакты, но никто в бывшей школе об этом даже и не догадывался, а тут, не успел, как следует притереться, моя промежность и задница у всех на слуху. Конечно, можно винить во всем Торреса, но только он тут совершенно не при делах - сплетни поползли задолго до нашего "знакомства", а его вклад уже пошел вдогонку. Лэндон, по сути, довольно интересный малый — симпатичное, почти детское лицо, впрочем, как и непосредственность и открытость; большие глаза цвета аквамарина, которые, как мне показалось, не умеют лгать; непослушные волосы, торчащие в разные стороны - под стать непоседливому характеру хозяина. Блин! Снова я думаю о нем.

Хайдс замотал головой, старясь освободить мозг от навязчивых мыслей, и переключился на воспоминания из далекого детства.



Странное дело, а ведь у меня, оказывается, были-таки друзья, - не много, но все же. После этих блядских таблеток я и забыл про Кевина Слоупоука, Альбиноса Перри, Корейца Юнга и Молчуна Даниэля.

С Кевином я познакомился еще в начальной школе, и пять лет мы проучились в одном классе. Летом в нашу компанию влились еще три мальчика - Юнг, Перри и Даниэль, но у них тогда еще не возникали сексуальные фантазии, так что в этом плане они нас мало интересовали. Зато компашка подобралась славная, и наши предки даже предприняли запретительные меры, чтобы ограничить наши ежедневные встречи. Но это не было особой помехой - когда родители крепко засыпали, многим из нашей компании удавалось тайком улизнуть из дома, чтобы гулять до утра. Нет, никаких сексуальных игр под покровом ночи у нас не было - сам факт побега из-под стражи и болтание до рассвета под луной - уже и так высшая стадия эйфории.

В душевой мы часто наблюдали друг за другом, оценивая свое мужское достоинство. Особенно интересен в этом плане был член Юнга, так как в отличие от нас, в детстве ему не сделали обрезание, и мы считали это забавным. Несколько позже мы стали практиковать некое подобие сексуальных игр - тереться друг о друга, что вызывало эрекцию - это было довольно интересно. Впечатлениями о наблюдениях в душе мы делились с Кевином, когда проводили ночи вдвоем.

"Хайди, ты видел, как у Юнга это… сбрасывает кожу?" - Кевин намекал на эрекцию необрезанного члена корейца.

"Да, прикольно! Жаль что у нас нет столько кожи - интересно посмотреть как он дрочит". - "Мне тоже. Юнг утверждает, что кайфует, если потереть пальцами по головке".

"Ну, мне тоже в кайф, если потереть, когда член сильно возбужден". - "Перри говорит, что Дин объяснил ему, что это называется 'стояк', ну, когда член становится твердым".

Дин - старший брат Перри, в то время ему было примерно двенадцать. Это был очень миролюбивый мальчишка, совсем не похож на младшего. Дин не был альбиносом - у него волосы черного цвета, хотя такие же взлохмаченные, как и у Перри. И веснушек у Дина было гораздо меньше, только на носу и немножко на щеках.

В январе состоялся переход на более высокий уровень в плане говори-и-показывай. Нам с Кевином стукнуло по десять, и с каждым днем нашему достоинству становилось в штанах мало места.

Однажды Кевин в очередной раз заночевал у меня, и мы легли пораньше. Мы разделись до трусов и обнялись. Когда мы раздевались, и Кевин начал снимать свою футболку, мне это показалось довольно странным, так как сейчас был январь, а спать без футболки мы практиковали только в теплое время года. Как будто читая мои мысли Кевин изрек: "Нам всегда тепло, когда мы спим вместе, так что лучше снять футболки, и какая разница, сейчас, или позже их снимем?"

Я тогда не совсем вник в спич Кевина - мне всегда нравилось обнимать Кевина, и прикосновение к его голому телу вызывало приятные ощущения. Часто я задавался вопросом, испытывает ли то же самое и Кевин, когда наши тела соприкасаются?

Я также снял футболку, и когда мы остались в одних трусах, уперся взглядом в область промежности Кевина. Я всегда любил туда смотреть, и никогда не задавался вопросами, зачем и почему. Вот и сейчас смотрел, как обычно, без задней мысли - натянувшаяся ткань трусов Кевина красноречиво указывала, что у того стояк.

Потом мы направились в ванную - чистить зубы. Закончив процедуру чистки зубов, я направился к унитазу - посцать перед сном. Стояк Кевина не проходил, - это передалось сейчас и мне. Я спустил трусы почти до колен, обнажив свой эрегированный член. " А ты посцать не хочешь?" - спросил я, в надежде, что он присоединится ко мне. В сущности, в совместном мочеиспускании не было ничего необычного, и мы даже иногда все впятером сцали, что никого не смущало.

"У меня стояк", - сказал Кевин.

"Я знаю, я вижу, но ведь это не смертельно?" - "Трудно сцать, когда стоит".

"Ну как знаешь!"

Лично мне стояк не мешал, правда, пришлось немного изогнуться, направляя несгибаемый член в унитаз. В это время Кевин прыгал зайчиком вокруг небольшой ванны.

"Блин, хочу посцать, но не могу!" - пожаловался Кевин.

"Я тебе не мешаю". - "Но я не могу посцать из-за стояка!"

"Ты даже не пробовал, а только скулишь".

Я так и не надел трусов, и когда Кевин подошел к унитазу, наши возбужденные члены на миг коснулись друг друга.

"Большой член", - прошептал я, сам не понимая, к чему это сказал, и почему шепотом, ведь и так знал, что мои родители не могут нас услышать.

"Я думаю, что твой больше", - также шепотом отвечал Кевин.

Члены друг друга мы видели не впервые, в том числе в состоянии эрекции. Однажды все впятером, включая Юнга, Перри и Даниэля, демонстрировали свои стояки, и даже трогали руками друг у друга. Только сейчас это было другое, все происходило как-то иначе. Казалось, что атмосфера заряжена мощной сексуальной энергией.

"Мы можем сравнить их, - внезапно предложил я. - Мы можем соединить их, чтобы решить наш спор".

Идея коснуться членом члена друга была вполне радикальным понятием для десятилетних мальчишек, так как это выходило за рамки банального созерцания.

"Тоже вариант", - согласился Кевин.

Мы стояли посреди ванной комнаты, как парализованные - два голых десятилетних мальчишки, с возбужденными пенисами, размер которых едва доходил до трех дюймов. Мы стояли и просто смотрели друг на друга, никак не решаясь реализовать внезапно пришедшую на ум идею. Не знаю, о чем думал Кевин, но в моей голове роились мысли, точнее возникали вопросы, типа, если мы это сделаем, то, возможно, наши действия считаются сексом между мужчинами, и тогда нас будут называть голубыми? О гомосексуалистах мы слышали много неприятных вещей, все это было противно и унизительно, и я бы не хотел, чтобы меня называли "гомиком" или "пидаром". С другой стороны, что в том плохого, если мы просто сравним у кого больше? - мы с Кевином лучшие друзья.

Я сделал несколько шагов по направлению к Кевину, но остановился, когда он сказал: "Я не могу, сначала мне нужно посцать". Он подпрыгивал с ноги на ногу.

"Так вперед!" - с нотками раздражения ответил я.

"Я не могу, у меня стояк", - снова заскулил Кевин.

"Ты это уже говорил миллион раз. Просто подойди к унитазу, изогни свою балду и сцы". - "Не могу. У меня не получается, и в таких случаях я обычно сцу мимо унитаза".

"Так сцы в душе".

"Я не знаю, это... Ну противно, что ли", - продолжал ныть Кевин.

"Тогда сцы на пол, только не скули, а делай что-нибудь!" - "Если я буду сцать в душе, то могу обосцать ноги".

"Включи воду". - "Тогда твои родители будут думать, что кто-то принимает душ".

"Пусть лучше так думают, чем услышат твое нытье по поводу стояка!" - "Уже не нужно - стояк прошел".

Кевин подошел к унитазу и справил нужду, а я с сожалением смотрел на его "поникший" член, но подумал, что может в спальне стояк вернется к нему, и мы, наконец, выполним задуманное. Когда мы добрались в спальню, мой стояк также прошел, и так же быстро улетучилось сексуальное влечение, внезапно вспыхнувшее между нами в ванной комнате. Больше об этом инциденте мы не вспоминали, легли в кровать, немного поговорили и уснули, отодвинувшись друг от друга на некоторое расстояние.

Помериться нашими хозяйствами удалось в другой раз, тогда же мы испытали свой первый оргазм. Потом у нас даже были групповые оргии, и мы все впятером занимались "круговой дрочкой".



Постепенно мои мысли стали трансформироваться и наслаиваться одна на другую, и вот я уже снова думаю о Лэндоне, как он меня обнял сзади, за что незаслуженно получил удар по носу, как он держал своими маленькими пальчиками меня за запястье... Интересно, а когда Торрес понял, что он гей? Какие события происходили в его жизни? Лэндон довольно миловидный, должно быть, в его жизни хватало издевок и унижений. Но он не сломался, наоборот, даже не старается скрывать своей гомосексуальной ориентации. Я, пожалуй, зря с ним так грубо поступаю, - по всей видимости, у него нет друзей в этой школе, как и у меня, и он увидел во мне родственную душу. Тьфу-тьфу-тьфу! Снова этот гаденыш влез в мою голову, Боже!



Однажды в школе Юнг заявил: "Перри сегодня ночует у меня, а вы там сами определитесь, кто с кем - в понедельник поделимся впечатлениями. Кто чем будет заниматься?"

"Мы будем играть в игры", - сказал Кевин.

"Какие игры? Мы же должны сравнить", - сказал Юнг с озорным блеском в глазах.

"Юнг, только потому что вам с Перри нравится дрочить, не нужно сравнивать с собой меня и Хайди". -"Я знаю, что вы тоже собираетесь сделать это, только стремаетесь признаться".

"Готов поспорить, что мы делаем куда более интересные вещи, чем ты и Перри", - парировал выпад я, ощущая уже стояк в моих штанах.

"Принимаю вызов", - заявил Юнг.

"Я согласен, - признал Кевин, - так как Хайди уверен, что мы победим".

"Ага, тогда вы признаете, что будете дрочить сегодня вечером?"

Ни один из нас не упоминал слово "секс" - вместо этого все разговоры обращались вокруг мастурбации. Это и понятно, так как у нас уже сформировалось мнение о недопустимости секса между мальчиками, но занятие онанизмом считалось обычной забавой.

"Я ничего не признаю!" - решительно отрезал Кевин.

"Г-н Ричардс подразумевает, что нельзя заранее открывать свои карты", - вполне осознанно заявил я.

"Отлично. Я принимаю ваше условие. Но если кто из нас не выполнит задачи, тогда должен будет раздеться догола прямо в школе".

"Это очень противно, - усмехнулся Юнг. - Я должен буду спросить Перри, если он согласится, тогда и я согласен, и мы победим".

"Эй, никто не спросил меня, что я хочу", - возмутился я.

"Считай себя спрошенным", - ответил Кевин тоном, не принимающим возражений.

"Окей, давайте сделаем это".

Если бы я знал, насколько мы с Кевином далеки от Перри и Юнга в сексуальных экспериментах, то ни за что не согласился на пари...

"Как мы собираемся определять победителей?" - уточнил Кевин.

"Пусть Даниэль станет нашим рефери", - предложил Юнг.

Кевин и я поддержали кандидатуру, если Даниэль не прочь, и если Перри согласен.

В этот день мы вели себя очень прилежно, были вежливыми за обедом, так что родители даже несколько удивились такой перемене. Мы с другом поиграли в игры, посмотрели баскетбольный матч по телевизору, время от времени бросали взгляды друг на друга и хихикали. И вот момент настал - мы оказались наедине в моей комнате.

"Что мы собираемся сделать?" - задал вопрос Кевин, как только мы почувствовали себя в безопасности.

"С каких пор ты стал задавать вопросы? - удивился я. - Обычно ты выстреливаешь одновременно кучу планов".

"Ну, это отличается". - "Как это отличается?"

"Это немного... извращение".

Мы знали, почему это отличалось, потому что, как я сказал ранее, даже если мы понимали, что речь идет о сексе, то не хотели этого признавать. Кевин попытался изложить свою точку зрения, тщательно избегая упоминания о сексе.

"Я не думаю, что это отличается. Я знаю то, что я хочу сделать", - ответил я, отметая аргументы друга.

"И что?" - "Сначала я сниму одежду".

Я снял шорты и стянул футболку, оставшись в носках и трусах.

"Это было быстро, - заметил Кевин, - но ты не разделся догола".

"Я жду господина Слоупоука, чтобы продолжить".

Кевин усмехнулся и быстро сбросил шорты и безрукавку. Я заметил, как ткань его плавок приняла форму палатки, в то время и Кевин мог видеть нечто подобное в моих трусах.

"Последний голый должен поцеловать шары другого парня", - выпалил я.

Я быстро отвернулся, ощущая, как густая краска заливает мне лицо. Я понятия не имею, почему сказал это, но было уже поздно что-либо менять. Я ожидал, что сейчас услышу от друга мерзкие вещи в мой адрес, но он смотрел на меня с ухмылкой.

"О, да, это обеспечит нам уверенную победу. Куда уж за нами угнаться Юнгу с Перри? - он быстро сдернул свои плавки и хихикал. - Похоже, тебе придется целовать мои орехи".

"Ты еще не снял свои носки, - сказал я, отшвырнув свои плавки. Но было слишком поздно".

"Черт подери, Хайди, я думал, что ты умнее. Теперь ты должен поцеловать мои орехи".

Я тоже думал, что кажусь более умным, но, по крайней мере, я избегал вульгарного выражения "орехи". Теперь я был поставлен перед фактом, что должен целовать яйца Кевина, потому что черт дернул меня за язык. По крайней мере, это не так грубо, как если бы пришлось брать в рот его пенис.

"Так, как мы собираемся сделать это?" - задал я глупый вопрос.

"Я извращенец, - ответил Кевин, посмотрев на свой стояк, затем продолжил, - я откинусь на кровать и раздвину ноги".

"Меня устраивает".

Что действительно казалось мне хорошим - у Кевина был стояк, поэтому мне не придется коснуться губами его пениса.

Я опустился на колени перед Кевином, лежавшим спиной на кровати и подался лицом ближе к нему - теперь я смотрел на друга с совершенно другой стороны. Я рассматривал его небольшую гладкую мошонку, лысый лобок и мускулистый живот, розовые соски, размером с десятицентовую монету. .

Я глубоко вздохнул и ощутил его запах. По-сути ничего необычного, легкий запах мочи с примесью пота, как это обычно бывает у не достигших половой зрелости мальчишек.

Я задержал дыхание и приблизившись вплотную поцеловал в левое яичко. В это время я ощутил легкий толчок его возбужденного члена и мелкую дрожь, пробежавшую по телу.

"Поцелуй другое, - шептал Кевин. - Это для пущей убедительности".

Он имел в виду наше пари с Юнгом и Перри, разумеется. После первого поцелуя у меня не было никакой причины, чтобы противиться этой просьбе. Никаких неприятных ощущений у меня не возникло, поэтому я исполнил просьбу, а потом неожиданно для самого себя принялся облизывать его мошонку.

"Мне даже не вериться, что ты это делаешь", - простонал Кевин.

Я прекратил облизывание и уставился на друга: "Я сделал что-то не так?"

"Нет, это - круто! Оближи меня снова".

Мне понравилось облизывать шары моего лучшего друга, хотя я и не в состоянии объяснить почему. Я только знаю, что в тот момент у меня возникло какое-то непривычное ощущении в области паха. Не знаю почему, но я вдруг захватил губами часть мошонки.

"Офигенно, Хайди, это неописуемо. Я ощущаю такой кайф. Интересно, каково это если бы ты..."

Я знал точно, к чему клонит Кевин, поэтому выпустил изо рта его мошонку и ответил: "Даже и не думай, Кевин!"

"Я только хотел сказать..." - "Я поцеловал и облизал твои яйца, но не намерен, ты сам знаешь что..."

"Просто я чувствую, что мои шары вот-вот лопнут", - сказал Кевин.

Перри рассказывал - он это слышал от старшего брата и его друзей - что если не произошел оргазм, тогда шары "разрываются".

Я лег на спину и сказал: "Тогда и ты целуй мои шары".

Кевин даже и не думал противиться - он быстро добрался к моей промежности, поцеловал и облизал мошонку, а затем целиком взял ее в рот. Мои яйца были гораздо меньше, чем у Кевина, поэтому он проделал это довольно легко. Кайф, конечно, я испытал офигенный, в этом Кевин был прав.

"Я должен попробовать еще кое-что, - произнес я, когда Кевин закончил свое дело. - Это нам будет дополнительным бонусом в пари".

"Ты сейчас о чем?" - удивленно спросил друг.

"Это", - сказал я, и прильнув к промежности Кевина, принялся облизывать его эрегированный член, избегая приближаться к головке, так как считал ее самым противным местом.

"Я должен тебя трахнуть", - произнес Кевин глухим скрипучим голосом. Сейчас он походил на мальчика из фильма ужасов, превратившегося в зомби, что-ли.

Прежде, чем я успел что-либо сказать, он очутился сверху меня и принялся тереться членом о мой лысый пах. Я попытался перекатиться на его сторону, и он понял намек - мы быстро сменили положение. Лежа на боку и обняв друг друга за плечи мы "трахали" друг друга, наши щеки плотно соприкасались. Мы полностью потеряли контроль над собой, стонали и пищали, ухватив друг друга за ягодицы. Так продолжалось некоторое время, пока мы одновременно не испытали оргазм, проявившийся дрожью в теле и судорожными подергиваниями члена. Это был мой первый сухой оргазм.

Мы лежали на кровати, не выпуская друг друга из объятий, и постепенно приходили в себя.

"Это было блестяще", - шептал Кевин.

"Да. Это было удивительно". - "Я хочу это снова повторить".

"Когда? Сегодня вечером?" - "Нет, я испытываю желание проделать это прямо сейчас".

Я почувствовал его горячее дыхание на своей щеке и повернулся, чтобы поцеловать друга. Я не хотел отпускать его.

"Знаешь что Хайди?" - обратился ко мне Кевин.

"Что?" - "Я думаю, что Перри и Юнг нас вряд ли переплюнут в этом".

Я согласился с мнением друга - мы оба были уверены, что достигли сексуальной вершины, а что нам еще оставалось думать в наши десять лет? Мы полагали, что Юнг и Перри вряд ли пойдут дальше в своих сексуальных играх, но в понедельник мы поняли, что глубоко заблуждались...



От воспоминаний я возбудился и перевернулся на живот, скомкав одеяло и просунув его между ног. Вскоре меня одолел сон, но воспоминания не собирались отпускать меня, как и Лэндон Торрес...



Мы с Кевином сидели на подоконнике выходящего в школьный двор окна классной комнаты г-на Снидера и составляли список проделанного "домашнего задания". Даниэль учился в нашем классе, а Юнг и Перри в классе г-жи Каин - они уже предоставили свой список Даниэлю.

"Ну, кто победил?" - спросил Кевин Даниэля.

"Результаты оглашу за ланчем", - ответил Даниэль.

"В обед? Это столько много времени нужно для просмотра списков?"

"В обед!" - Даниэль впился в него взглядом.

Даниэль не говорил много, но если он сказал, то все привыкли подчиняться ему. Никто не желал спорить с Даниэлем.

Как и обещал, Даниэль объявил победителя во время обеда. Мы сидели впятером, как обычно, и на наше счастье сейчас не было посторонних ушей. Многие дети нас считали бандой, поэтому нередко к нашей компании пристраивались и другие ребята. Сейчас же все было идеально, иначе нам пришлось бы выжидать момент, когда вокруг не будет никого из посторонних.

"Даниэль, не томи, - начал Кевин. - Мне не терпится услышать имя победителя".

"Победитель - я", - объявил Даниэль.

"Серьезно? Ты не являешься участником пари, - возмутился Перри. - Ты сказал, что будешь у кузена в пятницу".

"Моему кузену тринадцать лет", - ответил Даниэль, как будто это объясняло все.

"Но... - попытался, было, вступить в спор и я, но заметил, как Даниэль с трудом сдерживает смех. - О, так ты нас разыгрываешь!"

"Победители - Юнг и Перри", - торжественно провозгласил наш рефери.

"Этого не может быть!" - с возмущением выкрикнули мы с Кевином в один голос.

"Увы, но счет 18:6 в их пользу", - аргументировал свой вердикт наш строгий судья.

"Позволь мне увидеть тот список", - сказал я.

Даниэль вручил список мне и мы вместе с Кевином стали его читать.



"Вы, парни, действительно проделали все это?" - удивленно спросил я.

Юнг и Перри закивали в ответ.

Я указал на пунктик про минет: "Взаправду?"

"Эй, я дрочил парням с восьми лет, а в девять уже отсасывал, - ответил Перри. - И я научил этому Юнга".

"Так почему нам ты никогда этого не показывал?" - задал вопрос Кевин.

"Вы никогда не спрашивали"

"Ну, так эти вещи совсем не похожи на наши игры, - аргументировал я. - Как мы могли спрашивать об этом?"

"Это не игры, - утвердительно ответил Перри. - Это больше походит на секс".

После слов Перри воцарилась длительная пауза. Мы с Кевином смотрели друг на друга, как бы разговаривая взглядом. Кевин кивнул.

В четверг, в преддверие весенних каникул, мы собрались на заднем дворе школы, чтобы рассчитаться за проигрыш пари. Кевин ночевал у меня, и мы долго обсуждали, каково это завтра оказаться голышом на школьной площадке. Только эта мысль занимала наши мозги, так что о сексе и речи быть не могло, хотя мы оба спали голышом.

В то утро погода была неважной, что, впрочем, как раз на руку - меньше случайны посторонних.

"Как вы собираетесь сделать это?" - спросил Даниэль.

"Как можно быстрее, - ответил Кевин. - И ты должен присоединиться к нам".

Я ожидал, что Даниэль откажется, но он только усмехался. Я пожал плечами и снял джинсовую куртку.

"Давайте побыстрее покончим с этим, пока никто тут не шастает", - сказал я.

"Та кто сюда припрется в дождь?" - то ли спросил, то ли попытался ободрить нас Перри.

"Вы должны пробыть голышом в течение пяти минут", - напомнил Юнг.

Мы с Кевином стали раздеваться, и тут заметили, что и Даниэль снимает обувь.

"Ты тоже собираешься раздеться?" - удивился я.

"Без бэ?" - также удивленно спросил Кевин.

"А то, блин, не видно!" - вставил свой пятак Перри, заметив, что Даниэль уже снял свою рубашку.

"#баный холод", - пожаловался Кевин.

"Ого, Кевин сказал ругательство?" - ерничал Юнг.

"Это я развиваю словарный запас для средней школы, нам-то осталось всего несколько месяцев", - ответил Кевин, стаскивая свои джинсы.

Даниэль разделся первым, за ним Кевин и буквально через пару секунд и я предстал в чем мать родила. У Даниэля был стояк, зато у нас с Кевином возбуждение никак не проявлялось. Мы с другом двинулись по направлению к качелям, стоящим под открытым небом, хотя с улицы их видно не было. Даниэль с нами не пошел, сославшись на стояк. Мы с Кевином назвали его сцыкуном, но это в шутку, так как Даниэль достаточно много сделал, решившись раздеться догола вместе снами.

Мы качались на качели под мерзким моросящим дождем, но это было лучше, чем в солнечную погоду, так как сейчас вряд ли кто решился бы припереться на площадку поиграть. Эти пять минут нам показались вечностью, и когда Юнг объявил, что наше время истекло, мы стремглав бросились к ним, в укрытие. Ребята дали нам сухие полотенца, и пока мы вытирали мокрые тела, наблюдали за Юнгом и Перри - эти двое что-то сосредоточенно рассматривали в промежности Даниэля.

"Эй, куда вы зырите?" - в недоумении спросил Кевин.

"У меня появились первые волосы, - гордо объявил Даниэль. - Вот почему я решил тоже раздеться догола".

"Блин! Я должен это увидеть!" - не скрывая восторга, заявил я и присоединился к Перри и Юнгу.

"Я тоже вижу", - сказал Кевин и указал пальцем.

Я встал на колени и стал рассматривать более тщательно.

Даниэль что-то промычал, соглашаясь с моими выводами. И тут на меня что-то нашло - я схватил руками член Даниэля и принялся делать отсос. Представьте эту картину - совершенно голый, на детской площадке у школы, сосу член у своего друга. Кевин уже успел одеться, а я продолжал делать минет, одновременно перебирая пальцами шары Даниэля. Все парни стояли с разинутыми ртами, только Кевин догадался и накинул мне на голову широкое полотенце.

"Ну что, - спросил Перри. - Ты собираешься кончать?"

"Еще нет".

Даниэль состроил гримасу и объявил, что близок к оргазму. Я принялся работать еще сосредоточеннее, желая побыстрее одеться и согреться. Наконец член Даниэля задергался, я еще некоторое время не выпускал его изо рта, потом сел на корточки и закрыл глаза от удовлетворения.

"Класс, черт побери! Это было великолепно!" - восторгался Даниэль, но это уже был не он - на меня смотрел Лэндон Торрес, сладострастно закатив глаза, и ехидно улыбался.

Я оделся быстрее, чем разделся, и мы покинули детскую площадку. Когда мы уже повернули за угол, то увидели, как четверо восьмиклассников подъехали к площадке чтобы поиграть в баскетбол - это как раз в закрытом помещении, где я пять минут назад отсасывал у Даниэля. У меня даже мурашки поползли по коже, когда я представил, если бы они нас застукали за этим занятием. Вполне вероятно, что они бы просто наваляли нам по заднее число, но в моих фантазиях эти парни захотели присоединиться к нам.



Я проснулся около 7-ми часов утра, несмотря на то, что сегодня была суббота. Некоторое время я лежал с закрытыми глазами, вспоминая ночные сновидения. Меня забавляла эта странная трансформация - превращение Даниэля в Лэндона. "Это что получается? - размышлял я. - Где-то на уровне подсознания я мечтаю проделать минет Торресу?"

Да уж, и приснится же такое... Я обхватил голову руками. Ну почему, зачем ты появился и словно клещ впился в мой мозг? Еще вчера я был готов придушить этого несносного мальчишку, а сегодня отсасываю, пусть во сне, но все же. Да уж, от любви до ненависти - один шаг, и тут все зависит только от направления.

Глава 4. Ангел и Архангел

Не понимаю, что произошло, но сегодня я чувствовал себя как никогда прекрасно. Я вспомнил свою вчерашнюю попытку свести счеты с жизнью и под ложечкой неприятно засосало. Мне было неловко и за вчерашний скандал. Около 10-ти в дверь постучали.

"Хайдс, сынок, ты уже проснулся? Завтракать будешь? Ты же вчера лег голодным".

Странное дело, но сейчас заискивающе-виноватый голос матери не вызывал во мне раздражения.

"Заходи, ма. К чему разговаривать через закрытую дверь?"

Вошла мать, слегка сутулясь и стараясь не смотреть мне в глаза.

"Слушай, ты извини меня за вчерашнее, - начал я. - Просто был тяжелый день, я забыл таблетки дома..." - "И ты прости Джексона. Он ведь неплохой человек и старается заменить тебе отца..."

"Ладно, я не держу зла, только папу никто не сможет заменить, - договоримся раз и навсегда. Принеси, пожалуйста, завтрак сюда, окей?" - "Хорошо, сынок".

В ожидании завтрака я размышлял, что веду себя неправильно, как эгоист, зачем? Почему казалось бы, самые безобидные мелочи, доводят меня до исступления? Неужели я настолько неизлечим?

Размышлял я и за поеданием своего завтрака. Интересно, если бы у меня был младший брат, любил бы я его? По-видимому, да, и защищал бы от подонков, которые могли его обидеть или унизить. И тут снова передо мной возник образ Лэндона, только теперь я не торопился прогнать видение. Если бы не та дурацкая СМС, это утро для меня никогда бы не наступило. И что бы на этот раз придумали в школе? А я точно знаю - эти пи#дюки связали бы мою смерть с Лэндоном, и приукрасили пикантными подробностями. А каково было бы самому Торресу? Он, пожалуй, посчитал бы меня слабаком, да я, по сути, такой и есть. То ли дело, Лэндон! Не думаю, что ему в жизни приходится легко, но ведь мальчишка не потерял к ней интереса, излучает радость и счастье - вот и меня "заразил".

Позавтракав, я снова улегся в постель, - так и провалялся до самого обеда, а потом включил свой комп и решил посетить некоторые сайты с контентом пикантного характера. Я отыскал в закладках браузера папочку с названием "ххх" и улыбнулся, вспомнив СМС от Лэндона. В этой папке у меня сохранены ссылки на гей-ресурсы, и я принялся просматривать эротические фотографии, осознавая, что непроизвольно выбираю только тех парней, которые похожи на Торреса.

Всю субботу и воскресенье я думал о Лэндоне, не мог не думать, как и не мог дождаться, когда, наконец, наступит понедельник.

В понедельник я вышел из дому раньше обычного, и шел нарочито медленно, то и дело озираясь по сторонам. Я не знал, в каком районе проживает мой "ухажер", но в глубине души надеялся, что мне удастся с ним встретиться по дороге в школу. Лэндона я так и не встретил по дороге, но еще издалека узрел толпу пацанов, собравшихся на школьном дворе. Я, как правило, обычно игнорирую такие столпотворения, но сейчас меня тянуло туда, словно магнитом. Я неспешно подошел и принялся наблюдать зрелище.

В кольце зевак я сразу же заметил рослого Карлоса Переса, который "наезжал" на моего "чертенка".

"Слыш ты, потаскушка, - долговязый смотрел на Торреса сверху вниз, - как насчет отсрочить?"

Лэндон стоял ко мне вполоборота, поэтому я мог видеть его лицо, на котором не было и тени намека на страх. Он, казалось, игнорировал вопрос верзилы, только глазами сканировал толпу, словно старался кого-то отыскать - Лэндон искал меня, это и дураку понятно.

"Эй, креветка, я к тебе обращаюсь. Я хочу, чтобы ты доставил мне наслаждение". Голос Переса был довольно грубым, а искусством запугивания он владел досконально, хотя я не раз садил на сраку бугаев и покруче.

Я не отводил взгляда от глаз Торреса, и когда он увидел меня, поднес два пальца к лицу и коснулся кончика носа. От меня не ускользнул живой блеск, который появился в глазах мальчишки - он понял, что я готов оказать ему поддержку.

"Отвяжись!" - ответил Лэндон, настолько грубо, насколько это возможно сделать на высоком сопрано.

Я уже начал продвигаться к парочке, когда Перес занес кулак для удара. Я подоспел как раз вовремя, блокировал руку Карлоса, резко дернул вверх, одновременно согнув запястье. Перес скорчился от боли, сумел вывернуться и отскочил на два шага назад. Лэндон его перестал интересовать, и он принялся сверлить меня злобным взглядом.

"А, еще один педик, - сквозь зубы процедил долговязый, - и кто кого из вас дрючит?" В толпе послышались сдавленные смешки. О, да, они-то были уверены в непробиваемости своего кумира.

Я улыбнулся на этот вопрос недоразвитого, и спокойно сказал: "Слушай меня внимательно, мешок с дерьмом. Если я еще хоть раз увижу тебя рядом с Лэнди, то при всех надеру твою жирную задницу. И намотай себе на ус, а если усов пока нет, мотай на х#й - позже перемотаешь".

В толпе зевак снова раздался смех - по все видимости и у меня были сторонники.

Обстановка все больше накалялась, но до схватки не дошло - кто-то заметил приближающегося дежурного преподавателя и дал сигнал к шухеру - толпа рассосалась практически мгновенно.

"Встретимся после уроков, защитничек", - бросил на прощание Перес.

Во время обеда я не пошел в столовую, как делал это раньше, а просто уселся на подоконнике в школьном коридоре, прислонившись спиной к оконному проему. Стоит ли рассказывать, что Лэндон оказался тут как тут?

"Привет, - начал он еще на подходе, - ты получил мою СМС?"

"И как тебе удалось разобрать мои каракули?" - задал я вопрос, вместо ответа, и сам удивился своему дружелюбному тону.

"А, - махнул рукой Торрес, - это было нетрудно, я и не такие иероглифы разбираю. Кстати, ты никогда не обедаешь в столовой - я давно заметил. У меня тут есть бутерброды, будешь?"

Не дожидаясь моего ответа, мальчишка снял рюкзак с плеча, достал сверток и сунул мне в руку огромный бутерброд.

"Пытаешь ухаживать? - с иронией спросил я. – Небось, специально для меня приготовил такой бутер, что рот разорвать можно?"

"А то!" - искренне улыбнулся мальчишка.

"Слушай, - обратился я к Лэндону, - а какого хера на тебя наехал этот урод Перес?"

"Он постоянно ко мне цепляется, козлина! Обещал с дружками подкараулить после школы и оттрахать, но я стараюсь не попадаться".

"Ну, ты же гей? Это все знают". - "Ха, ну и что с того? Это не означает, что я готов подставляться каждому уроду".

"Да, ты прав, у меня тоже бывали подобные ситуац..." - тут я осекся, осознав, что сболтнул лишнее.

"Ты тоже? Ура! Я так и думал, я надеялся", - Торрес - сама непосредственность, действительно сиял от счастья.

"Бля, ну тебя нафиг! Совсем запудрил мне мозги своими бутербродами. Держи рот на замке - усек? А то от меня точно отгребешь".

"Я... я - могила! - клятвенно заверил меня мальчишка. - Хайди, ты меня больше не ненавидишь?"

"Я никогда тебя не ненавидел, просто ты все время попадаешь под руку. А Карлоса не сцы - я ему после уроков покажу, кто в доме хозяин".

У недавнего объекта моей ненависти пропал дар речи, и он смотрел на меня с открытым ртом. Тут прозвенел звонок, и мы расстались.

После уроков Карлос и три его товарища поджидали меня на школьном дворе. Краем глаза я успел заметить нескольких ребят, с интересом посматривающих на меня, и не нужно быть большим психологом, чтобы осознать суть происходящего - намечалась драка. Нетрудно предугадать, какой реакции от меня ожидал Перес, поэтому он был обескуражен, когда я первым начал схватку. Откуда Карлосу было знать, что у меня богатый бойцовский опыт и незаурядные навыки. Обычно я не начинаю бить первым, но сейчас Перес был не один, то есть на его стороне перевес в живой силе, поэтому я решил, что лучшая защита - это нападение, и исход сражения часто зависит от фактора неожиданности. Я ударил Карлоса в солнечное сплетение, одновременно делая подсечку и пробивая локтем снизу в область желудка, и мы, потеряв равновесие, покатились по земле.

Когда пыль улеглась, я восседал верхом на груди Переса - сейчас преимущество было на моей стороне - я всем своим весом давил на его тело. Карлос выглядел гораздо хуже меня, хотя и на моей физиономии красовались боевые отметины. Мой тестостерон зашкаливал, и наконец, вырвался из груди победным криком. Перес, даже с учетом того, что он был в два раза тяжелее, не предпринимал попыток выскользнуть из-под меня. Когда один из товарищей Переса ринулся, было, к нему на помощь, я заорал на него, типа, что он будет вторым, кому я сейчас пущу кровь - это охладило воинственный пыл хулигана.

Карлос, наконец, взмолился о пощаде, и я слез с него, не забывая прикрывать свой тыл.

"Я не буду трепаться на всю школу, что начистил ему задницу, - обратился я в сторону приятелей Переса, - но при условии, что и вы оставите в покое Лэндона".

"А как же они?" - неуверенно спросил Карлос, указывая на небольшую группу зевак.

"Это всех касается, - теперь я обращался к публике, - если кто-нибудь начнет трепаться насчет сегодняшнего происшествия, тому мы с Карлосом вдвоем надерем задницу".

Кряхтя от боли – походу у него был ушиб ребра с правой стороны - Карлос поднялся из пыли.

"А лучше всем скажи, - эти слова я адресовал своему недавнему противнику, - чтобы не связывались со мной и Лэнди, если не хотят получить по тыкве".

Мой побежденный конкурент закивал головой в знак согласия.

Испытывал ли я эйфорию от победы? Нет, так как все еще был сконцентрирован на собственной безопасности, опасаясь подвоха со стороны товарищей Карлоса, которым могла в голову прийти мысль довести до конца начатое Пересом.

Затылком я ощущал кого-то за своей спиной, и с силой сжал кулаки, готовясь нанести неожиданный удар нападающему, но когда резко обернулся, то увидел Лэндона.

"Это было круто, малыш, лихо ты надрал задницу Карлосу", - восхищался Торрес.

"Пока я рядом, Карлос тебя не посмеет тронуть, - сейчас я почувствовал себя в новом амплуа - Архангела-защитника, - если что, только скажи, и Перес отгребет еще и не таких пи#дюлей".

"И ты всегда будешь рядом?" - с надеждой уточнил мальчишка.

"Буду, буду, - пообещал я, - только лишний раз не доставай, окей?"

"Окей, малыш", - заверил меня Торрес, и зашагал рядом.

Не знаю, что он думал в этот момент и верил ли в мои обещания, но за себя я точно был уверен, потому как слов на ветер не бросаю.

"И еще одно, - попросил я, - не называй меня малышом, ладно?"

"Договорились, любовь моя", - согласился Лэндон.

Я чуть было не поперхнулся от неожиданности, поэтому поспешил переиграть: "Эй, лучше уж малышом, только не любовь моя".

"Та не сцы, - улыбнулся Лэнди, - никто не узнает о наших отношения, впрочем, они и сами все додумают".

В этот день я узнал, в каком районе проживает "мой малыш", и с тех пор мы ежедневно встречались по дороге в школу. Кстати, в поведении Торреса произошли разительные перемены - он больше не шпионил за мной, не бросался как дурак на шею. Я понял, что раньше он так поступал по одной причине - старался обратить на себя внимание, а когда добился-таки своей цели, то необходимость дурачиться отпала. Впрочем, добился ли он своей конечной цели, это для меня пока оставалось загадкой, по крайней мере, никаких разговоров с уклоном в сторону сексуальных отношений между нами не возникало.

Позже я неоднократно мысленно прокручивал всю цепь событий, стараясь найти объяснение, как этому мальцу удалось вернуть меня к жизни? Лэндон Торрес добился результата там, где именитые психиатры оказались бессильны. Благодаря Лэндону у меня стали постепенно налаживаться отношения с родителями, и я больше не смотрел волком на Джексона; меня больше не раздражали часто нелепые вопросы матери, а из сердца испарилась ненависть и жажда мести. Отныне я рассматривал этого мальчишку в роли "голубого ангела" и полюбил как младшего брата, которого у меня никогда раньше не было.

Глава 5. Воскресные откровения

Прошло некоторое время после моей стычки с Пересом. Теперь мы ежедневно встречались с Лэндоном по дороге в школу, а также во время обеденного перерыва. Я восхищался, каким он оказался заботливым - ежедневно приносил мне бутерброды, а когда я предложил ему денег, то наотрез отказался, даже изобразил обиду. После занятий - у Торреса уроки заканчивались раньше - он не торопился домой, а непременно поджидал меня на школьном дворе.

Поначалу о наших отношениях ходили разные сплетни, но ни я, ни Лэндон на них не обращали ни малейшего внимания. Сексуальная ориентация Лэнди ни для кого не была секретом, но я никак не проявлял себя в этом плане, поэтому заподозрить меня в гомосексуализме никто не мог. Как в стенах школы, так и вне ее, наши отношения никогда не выходили из рамок дружеских. Если бы даже кому-нибудь взбрело в голову шпионить за нами, это ничего бы не дало, кроме впустую потраченного времени.

По большому счету, меня не слишком напрягало, если бы в школе узнали что я тоже гей, просто я не считал правильным вступать с этим мальчишкой в сексуальную связь, - как-никак я старше его почти на 3 года (мне в конце октября исполнилось 17-ть, а Торресу только в апреле стукнет 15-ть). Впрочем, сам Лэндон также не проявлял инициативы - походу его устраивал тот факт, что у него появился друг и защитник.

Не знаю, думал ли мой юный друг о сексуальном партнере в моем лице, наверное, да - это угадывалось в его жадном взгляде. Лэнди рассказывал мне о своем первом сексуальном опыте с братьями - Трою, самому старшему, тогда было 13-ть, то есть у них с Лэндоном разница в 4 года, и мальчишка не считал это чем-нибудь из ряда вон выходящим. Пожалуй, предложи я вдруг мальчишке заняться сексом, он с готовностью согласился бы. А ведь и в моей жизни случались контакты с парнями старшего возраста...



В это воскресенье выдался на удивление теплый денек, что не свойственно середине ноября, - похоже "бабье лето" возвратилось. До знакомства с Лэндоном я редко выходил из дома в выходные - все больше работал за компьютером, но сегодня у меня вдруг возникло желание прогуляться. Я особо не горел желанием посещать людные места, поэтому решил пойти в небольшой скверик, что недалеко от нашей школы - на уикенд там, как правило, практически безлюдно. Придя в сквер, я уселся на скамейку, даже не потрудившись сгрести опавшую листву, и погрузился в воспоминания из далекого детства.


Перри пообещал поговорить со своим старшим братом - тому уже исполнилось тринадцать - чтобы Дин посвятил нас в искусство минета. Не понимаю, почему Перри и Юнг сами это нам не хотели продемонстрировать? Я заподозрил, что ребята обманули с пунктом по минету, но интерес взял верх, поэтому я решил пока не озвучивать свою догадку. Итак, в среду после школы мы должны будем встретиться с Дином и его другом Кайденом, которому недавно исполнилось четырнадцать.

В среду после школы мы выдвинулись к дому Перри, где нас уже дожидались Дин и Кайден - в средней школе уроки заканчивались раньше, чем у нас. Ребята были почти голые, в одних плавках.

"Твою мать, Дин, это же дети! - возмутился Кайден, когда увидел нас. - Я - пас! Нафиг это нужно? Секс с детьми - ты совсем сдурел!"

"Я же говорил, что это - друзья Перри, что тут не ясно? Два года назад ты был непрочь заняться этим с моим братом..." - "Это ничего не меняет. Я никого из них не знаю, кроме Юнга".

"Точно, - вспомнил Дин. - Он однажды у тебя сосал".

"Это не означает, что мне понравилось".

Я почти ничего не понимал из их спора, единственное, что я точно знал, - у Дина был крепкий стояк, и на ткани его плавок растекалось мокрое пятно от жидкости, сочившейся с головки члена.

"И твои яйца ничего не подсказывают?" - подначивал его Дин.

"Вот именно, подсказывают, что не нужно мне трахаться с десятилетними". - "Ой-ой, а ты, типа, ничего такого не делал в десять лет?"

"Ну не с четырнадцатилетними пацанами, по крайней мере!"

"Я, кажется, помню некоторых мальчишек старшего возраста, у которых мы учились", - не унимался Дин.

"Им было только двенадцать лет, ну, возможно, тринадцать..."

"Ну и хрен с ними! - не выдержал я, обращаясь к Перри. - Зря ты нас сюда позвал, только даром время потратили, выслушивая пререкания этих пижонов".

"Походу они тупо засцали продемонстрировать свои пиписки, или им в падло общаться с мелюзгой", - поддержал меня Кевин.

Даниэль, до этого не проронивший ни звука, вдруг выдал: "А может им навалять пи#дюлей?"

У Кайдена отвисла челюсть, и он посмотрел на Дина, потом перевел взгляд на нас, и снова на своего друга.

"Ладно, чего они разошлись? Если вы этого желаете, - тут он снова взглянул в нашу сторону. - Только поклянитесь вашими крохотными перчиками, что никто не узнает... Меня тут вообще не было".

Мы единогласно пообещали, что все останется в строгой тайне, так что им, старшим, нечего бояться. По-сути глупо было давать клятву, - вроде мы бы стали трепаться на каждом углу что сосали у восьмиклассников.

В мгновение ока мы разделись догола. Дин снял свои плавки сразу после нас и объяснил, что это смазка, преэякулят. Кайден также снял свои боксеры, у него тоже сочилась смазка.

Лобок Дина не украшала пышная поросль, хотя и лысым его не назовешь, в отличие от наших. У Кайена кустарничек был намного пышнее - темные волосы украшали не только лобок, но также и опускались вниз, обрамляя его ствол. Навскидку у Дина был 4,5 дюйма, а у Кайена более 5-ти. Яйца Дина были гораздо меньше, чем у Кайена, как по размеру, так и по весу.

Мы с открытыми ртами наблюдали, как Перри делал минет Кайену. Дин параллельно комментировал, как необходимо брать член, предохранять от ранения зубами; как нужно работать языком и руками, лаская шары другого мальчика.

Кайен получил оргазм - это было видно из его поведения. Он схватил голову Перри и прижал к паху; он стонал, и по его телу пробегали волны мышечных спазмов. Когда семяизвержение закончилось, Кайен отстранил голову Перри и сказал, обращаясь к нам: "Когда вы кончаете в рот подруге, то, разумеется, желаете чтобы она это проглотила".

"Поэтому тоже должны научиться глотать", - продолжил Дин.

"Эй, это придет со временем, - глумился Кайден. - Вы еще не сможете 'стрелять в рот', но глотать вполне способны".

"Тебе это реально понравилось?" - спросил Кевин Перри.

"Это не похоже на традиционный бургер, но я привык к этому. Это не сопли или моча, если ты так подумал".

"Ты сравниваешь это с бургером?" - в свою очередь задал я вопрос Перри.

"Это - самый сексуальный бургер", - с легкостью ответил Перри.

"Итак, кто первым готов отсосать у меня и глотать?" - спросил Дин.

Вопрос Дина нас обескуражил. Тут очевидно - он не имел в виду Перри и Юнга, поэтому сосать предлагал мне, Кевину или Даниэлю. Я думал, что Кевин - сорвиголова, вызовется первым, поэтому с надеждой смотрел на друга. Кевин уткнул взгляд в пол, я так понимаю, ожидал решительного шага с моей стороны, - я ведь уже облизывал его член. И тут, неожиданно, отозвался Даниэль: "Я... первый".

Чувствовалось, что в душе Даниэль немного сомневается в своем решении, хотя его крепкий стояк указывал на высшую степень возбуждения. Даниэлю, единственному из нашей компании, уже исполнилось одиннадцать, и он был у нас негласным лидером, поэтому вряд ли оступился бы от своего слова. Перри, Кевин, Юнг, и я смотрели друг на друга так, как будто весь мир перевернулся вверх тормашками; Дин и Кайден не знали иерархию нашей группы, поэтому им было пофиг, главное, что имеется доброволец.

Стоит отдать должное Даниэлю. Он опустился на колени и принялся за работу, стараясь повторить то, что видел на примере Перри с Кайеном. Очевидно, что он не был еще готов, поэтому когда Дин схватил его голову и стал кончать, Даниэль кашлял и задыхался, стараясь сглотнуть всю порцию, хотя часть спермы вытекала через нос и стекала по его подбородку.

"Ничего, - сказал Даниэль, растирая по груди стекающий эякулят, - в следующий раз я глотну всю порцию".

"Ну а теперь вы сами, между собой повторите то, что увидели", - сказал Дин.

Кайден молча сидел на полу, зажав в ладони свой обвислый член.

Мы немного посовещались и решили, что я сделаю минет Перри, хотя если честно, я надеялся, что моим партнером станет Кевин. Итак, я сделал это, и Дин, наблюдавший за процессом, похвалил мою хорошую работу. Я даже гордился, слушая их лестные комментарии. Кевин отсосал у Юнга и даже получил несколько капель преэякулята. Даже в свои одиннадцать, Юнг был более зрелым в половом отношении, чем все остальные из нашей группы.

Меня больше интересовало, кто будет моим напарником, и я очень удивился, когда Дин предложил мне лечь на спину на кровати. Когда Дин заглотал мой член вместе с шарами, я визжал от кайфа, и мой восторг, как мне казалось, был слышен на всю округу. Теперь я точно знал, почему парни так обожают минет. Такого оргазма я никогда прежде не испытывал, пусть даже и не кончил, но это был потрясающий сексуальный опыт.

Это была только вершина айсберга, и нам многого еще не рассказали. Например, что такое позиция "69", анальный секс и т.п. и я понимаю, почему так. К тому времени Кайден "перерос" сексуальные забавы с другими мальчиками и делал минеты за деньги. Дин - напротив, предпочитал трахать девчонок, и лишь изредка занимался сексом с Перри или Юнгом. В Кевином мы также пошли иными путями. Я еще не мог утверждать, что стал геем, хотя мальчики мне казались более привлекательными, чем девчонки.



"О, привет, малыш!" - голос Лэндона оторвал меня от воспоминаний, и даже, несмотря на то, что он опять подкрался сзади и положил руку мне на плечо, я не отреагировал и не нанес удар.

"Блин, Лэнди. Тебе мало разбитого носа в столовой? Сколько раз повторять, чтобы ты не подкрадывался сзади!?"

"Извини, забыл", - притворно-плаксивым голосом отозвался друг, перепрыгивая через спинку скамейки и усаживаясь рядом со мной.

"Каким ветром тебя сюда задуло?" - ироничным тоном спросил мальчишка.

"Попутным, - отшутился я. - А тебя?"

"Я тут частенько тусую в надежде подцепить кого-нибудь", - с этими словами Торрес заискивающе посмотрел мне в глаза.

"И как, успешно, я имею в виду рыбалку?" - в шутку спросил я.

"Как когда, - закатив глаза, ответил Лэндон, - сегодня одна рыба клюнула". Это он намекал на меня.

"Ты меня имеешь в виду? - уточнил я, хотя глупо было бы сомневаться. - Собираешься выпотрошить жертву?"

"Ох, как бы я хотел тебя выпотрошить, до последней капли..."

"Эй, ты заговорил о..." - я оборвал фразу на полуслове, так как точно знал, что он подразумевает.

"Мы уже достаточно долго знакомы, но еще ни разу..." - Лэндон остановился и виновато склонил голову.

"Юноша, - назидательно начал я, - у нас с тобой разница в возрасте, ты не знал? Как, по-твоему, это будет выглядеть?"

Я говорил с недомолвками, но прекрасно знал, что Лэндон все понимает.

"А что в этом такого? Трой - мой брат, старше на четыре года, и у нас с ним был секс, причем неоднократно. Можно подумать, что ты никогда не занимался... со старшаками".

Тут Лэндон оказался прав - я как раз вспоминал один из таких случаев.

"Не стану врать - было дело, но тогда мы - десятилетние - не вполне отдавали себе отчета в происходящем. Мне уже семнадцать, и менее чем через год я стану совершеннолетним, так что приходится думать головой".

"Ха, так и у меня впервые был секс в девять или десять лет, хочешь, расскажу?"

"Валяй".

Лэндон рассказал историю с пивом и если честно, мне это показалось забавным. Его история совершенно не была похожа на мою, и я рассказал ему то, о чем недавно вспоминал.

"Вау, - восторженно воскликнул Лэндон, - так ты еще тот жук, а корчишь из себя целку".

Мне было интересно общаться с пацаном, и раньше мы не затрагивали таких тем, а сегодня это произошло спонтанно и ненавязчиво. Мы смеялись, но вдруг я вспомнил о своем горе - смерти отца, закрыл лицо ладонями и заплакал.

"Эй, ты чего? - обеспокоенно спросил друг. - Я тебя чем-нибудь обидел?"

"Брось, ты здесь совершенно ни при делах - я вспомнил своего отца - он погиб в автомобильной аварии. После той трагедии у меня случился нервный срыв, я утратил интерес к жизни, даже подумывал о суициде. Я даже..." - тут я остановился, размышляя над тем, стоит ли ему все рассказать.

"Так вот оно что, - задумчиво произнес друг, - и все эти сплетни... Вот же уроды конченые!"

Я решил сказать ему правду: "Лэнди, если бы не та твоя СМС, то... Я тогда собирался сожрать все таблетки, до того уже все достало - но твое дурацкое сообщение разрушило мои планы".

Лендон молчал и с сожалением смотрел на меня, и я видел, как его глаза заблестели и стали влажными - ему передалась моя боль, и он с трудом сдерживал слезы. Наконец, Торрес пересилил себя и опять превратился в дурашливого мальчишку.

"Ну не плач, малыш. Мой малыш такой сильный, считает себя взрослым, а по сути - он еще беззащитный ребенок. Иди ко мне - я тебя не дам в обиду".

Лэндон поднялся со скамейки, встал передо мной и обнял за голову, наклонился и уткнулся лицом в мои волосы. Он гладил меня по волосам и ласково шептал, успокаивая.

"Слушай, - произнес вдруг Лэндон, - а я со своим отцом не был настолько близок. Не то чтобы я его не любил, просто он нередко бухал, а на похмелье становился раздражительным и часто поступал несправедливо".



Помню, мне исполнилось десять - как раз был день моего рождения. Друзей у меня практически не было, из-за частой смены школ мне не удавалось установить прочных дружеских отношений. Сначала я должен был отстаивать свою честь, так как в каждой новой школе я становился объектом внимания для хулиганов. К концу учебного года, как правило, мне удавалось заслужить уважение, но снова переезд, новая школа, и цикл повторялся. Так или иначе, мой день рождения был небольшим семейным праздником, с любимыми мной блюдами (спагетти и фрикадельки), тортом, игрой в карты, и подарками.

Папа не присутствовал на моем десятилетии, так как успел "принять на грудь" еще до того, и квасил с друзьями где-нибудь в баре. Домой он вернулся на следующий день, после обеда, и явно не в настроении. Он накричал на маму, что его обед остыл, достал из холодильника пиво и вызвал на кухню Троя. За месяц до моего дня рождения Трою стукнуло четырнадцать. Он был сильным, коренастым парнем, с прошлой осени играл в бейсбольной команде.

"Почему, вашу мать, гребаные лужайки не покошены? Я просил, чтобы вы скосили эту хренотень. Или слова отца для тебя пустой звук?" - папа вопил на него точно так же, как орал на маму, поэтому я счел разумным удалиться в свою спальню.

"Реально я косил твою еб... лужайку! - орал в ответ Трой. - Нефиг бухать, а то с пьяных глаз ты нихера не видишь!"

"Не беси меня!"

Я понял, что пора делать ноги, и стал осторожно красться из кухни, но папа меня узрел.

"И куда это ты направился, засранец!?" - "Ну... в туалет. Мне нужно".

"Потерпишь! Будешь наблюдать, как я исполосую задницу твоему брату ремнем, чтобы знал, как не слушать отца".

"Лужайку косили", - стоял на своем Трой.

"Значит, хреново косили, если я этого не заметил". - "Так может тебе стоит взглянуть в окно?"

Трой ошибся в своих расчетах - папа ринулся к нему и нанес удар кулаком, а уже после подошел к окну.

"Отправляйся в свою комнату, маленький ублюдок. Разговор еще не закончен, и я надеру тебе задницу".

Трой гордо повернулся и пошел к двери, а я сразу за ним, но папа схватил меня сзади за штаны. Другой рукой он нанес шлепок по ягодице, и даже через штаны я почувствовал резкую боль.

"И ты получишь, если будешь идти на поводу у своих неблагодарных братьев".

"Я ничего не делал, - взвыл я. - Зачем ты меня лупишь?"

"Чтобы была наука наперед, где, черт побери, этот ублюдок Кигэн?! И с тобой я поговорю", - обратился он к маме, поставившей на стол его обед.

Папа озверел не на шутку, и снова переключился на меня.

"Снимай штаны, гаденыш!" - "Нет!"

Он схватил меня и стал неистово трясти: "Снимай штаны!"

"Оставь мальчика в покое, - вступилась за меня мама, - он не сделал ничего плохого".

Папа проигнорировал ее слова.

У меня выступили слезы, стекавшие по щекам, но я не собирался рыдать - расстегнул штаны и спустил их до пола, оставаясь стоять перед пьяным отцом в футболке и трусах.

"Теперь обернись и захвати лодыжки", - приказал он.

Я повиновался, и выдержал три или четыре тяжелых шлепка, отчего задница просто горела. Теперь я разрыдался, чувствуя себя униженным, но, вместе с тем, был благодарен, что не пришлось снимать трусы, как это практиковалось раньше при подобного рода экзекуции.

"Прекрати распускать сопли, маленький кусок дерьма, отправляйся к себе в комнату", - брюзжал папа.

Я побрел прочь из кухни, тогда он завопил на меня, чтобы я одел штаны. Натягивая свои джинсы, я бормотал себе под нос, что ничего не сделал.

Нет, если папа был трезв, он никогда не поднимал на нас руку и не ругал по пустякам. Только никто не может знать, что он него ожидать.

Но этим все не закончилось. Трой ворвался в комнату Кигэна, где тот лежал, рассматривая журнал, и накинулся на брата.

"Где ты, бля, был?" - вопил Трой.

"Иди ты в жопу, отпусти меня, гад!"

"Отвечай, ублюдок, где ты был, когда мы попали по раздачу?" - вопли Троя доносились в полуоткрытую дверь.

"О чем ты? Я тут был, в комнате. Та отпусти, бля, уже меня! Псих какой-то. Вали к себе, ты задолбал!" - "Сейчас ты получишь то, что пропустил, скрываясь от папы".

Трой захватил Кигэна за шею и перевернул на живот, затем нанес несколько ударов по заднице брата.

"Ты конченый урод!" - кричал Кигэн, с трудом сдерживая слезы.

"Это то, что мы с Лэндоном получили от папы, пока ты тут читал. Кстати, что ты читаешь?"

Трой поднял журнал, упавший на пол - это был "Плэйбой".

"Гандон ты! Вместо того, чтобы прийти к нам на помощь, ты тут дрочишь, паскуда!" - "Я ничего не слышал".

"Кто бы сомневался? - Трой бросил журнал мне. - Ты можешь забрать журнал себе, ты заслужил это больше, чем Кигэн. По крайней мере, у тебя есть яйца".

Я взял журнал и отправился в свою комнату, где улегся на живот, так как задница горела огнем. Я рассматривал голых женщин, отчего возбудился, но постепенно мои мысли захватили воспоминания о минете, который я сделал Кигэну - это меня интересовало больше. Я задавался вопросом, где Кигэн взял журнал, ведь ему было только двенадцать лет - брат заканчивал шестой класс. Я знал, что он водил знакомство с мальчишками старшего возраста, главным образом восьмиклассниками. Он иногда приходил с ними домой, и от всех разило пивным перегаром. Пару раз он даже не ночевал дома, а бухал с пацанами, возвращаясь под утро с больной башкой. Тогда он напоминал папу с бодуна.



"Да уж, - обескуражено произнес я, - тебе в жизни приходилось не сладко. И брательники - не подарок..."

"Брось. Если папа был трезв, то он никогда не бесновался, как с бодуна. И братья нормальные, они меня в обиду не давали, хотя да, мне от них нередко доставалось".

"А у меня нет братьев или сестер, - с сожалением произнес я, - а хотелось бы иметь такого братишку, как ты. Я бы никогда не позволил себе обижать его".

"Зато тебе повезло с Кевином, а у меня настоящих дружбанов никогда и не было, - грустно ответил Лэндон, - кроме тебя. Ладно, проехали, я еще не закончил историю".



Через два дня после экзекуции папа позвал нас на кухню. Он был трезвым, но не в его правилах приносить извинения, хотя, вероятно, он просто ничего не помнил.

"На выходных вам придется остаться дома без нас - мы приглашены к Миллерам".

"Почему мы не можем пойти?" - поинтересовался Кигэн.

"Это вечеринка для взрослых, но обещаю устроить вам летний кемпинг, взамен, так сказать, идет?"

Иногда папа действительно выполнял свои обещания, но это было скорее исключением из правил.

"Что мы будем есть?" - поинтересовался Трой.

"Мама все приготовит, так что в этом отношении будьте спокойны".

"Как насчет пиццы?" - с надеждой спросил я.

Папа посмотрел на меня и улыбнулся. У него действительно была прекрасная улыбка.

(тут я посмотрел на Лэндона, вспомнил его шикарную улыбку и попытался представить его отца)

"Без проблем, я оставлю вам денег на пиццу".

Тогда папа попросил меня выйти из комнаты, сказав, что у него есть вещи, которые нужно обговорить с Кигэном и Троем. Меня очень интересовал предмет их разговора, поэтому я нырнул в ванную комнату и стал подслушивать через вентиляционное отверстие.

"Вы уже достаточно взрослые мальчики, - начал свой спич папа. - Я ведь тоже был в вашем возрасте, и прекрасно знаю, какие идеи приходят на ум подросткам. Единственное о чем прошу, так это чтобы Лэндон не видел того, что ему еще знать не нужно, ведь он совсем ребенок, и его душу легко травмировать".

От услышанного я обезумел, и даже хотел ворваться к ним и закричать, что я никакой не ребенок, и мне уже десять лет. Еще я хотел спросить, если так легко меня травмировать, то почему он позволяет хлестать меня по голой заднице, когда я ничего плохого не сделал?

"Я знаю, - продолжал папа, - в этот период у вас появляется желание сексуальных экспериментов".

"Стоп, - у меня отвисла челюсть, - неужели папе известно, чем мы занимались той ночью?"

"Я полагаю, что вы уже попробовали немного пива или прочего дерьма, возможно даже покуривали травку. Нет, я этого не утверждаю точно, так как если бы вы это делали постоянно, я бы заметил, и понял, что вы в беде. Черт подери, я начал пить, будучи немногим старше Кигэна, но никогда не курил траву, поэтому не хочу, чтобы это делали вы".

Я не верил своим ушам! Это походило на то, что папа разрешает пить и курить, только не траву.

"Я не курю траву", - оправдывался Кигэн.

"Сын, если ты намерен мне врать, я сейчас принесу это из твоего тайника. Я просто сказал, что мне бы не понравилось, но я тебя не тянул за язык. Так что лучше молчи и слушай".

"У меня нет тайника..." - "Твою мать! Если ты не прекратишь, я таки сделаю это".

"Но..."

"Заткнись уже, Кигэн! - Трой бодал брата в бок. - Давай послушаем папу, он плохого не скажет".

"Да, но..."

"Кигэн, рот закрой! - заорал Трой, и уже обращаясь к отцу, спросил, - что ты еще хотел сказать, папа?"

"Я, пожалуй, выйду на время, пока твой брат будет закрывать рот. Впрочем, я уже закончил, только хочу напомнить, чтобы никаких тут в доме компаний не было, уяснили?"

Папа разрешил моим братьям по два пива на ночь, если они обещают не угощать меня. Я был поражен всем услышанным! Вероятно, папа даже знает о пропаже пива, если в курсе, что Кигэн покуривает травку. Что касается компаний, так это не было проблемой, - мы никогда не приводили в дом друзей. Трой, правда, однажды приходил с Дэвидом Рэтнером, но мне так и не удалось подсмотреть, чем они занимались.

В пятницу папа пришел рано, незадолго до нашего возвращения из школы. Мама, как и обещала, приготовила нам еды на два дня, а папа оставил денег на пиццу.

"Ваше пиво находится в главном холодильнике", - сказал папа.

Кигэн посмотрел в холодильник.

"Папа, это походит на полустойку. Тут больше чем восемь".

"Откуда ты знаешь терминологию?" - удивленно спросил папа.

"Дети быстро обучаются", - уходя от прямого ответа, ерничал Кигэн.

"Ладно. Вы были послушными мальчиками, поэтому я решил дать вам по три пива на день, вместо двух. Только помните, что вы не должны выпить все пиво сразу за один день".

Когда родители уехали, Кигэн выразил свое недовольство: "Три пива ночь! Это почти что ничего. У Маршалла мы по шесть бутылок выпивали".

"Ты такое брехло, - сказал ему Трой. - Тебе только двенадцать, и от шести бутылок ты будешь в жопу пьян!"

"Откуда ты знаешь? Держу пари, что ты никогда не выпивал шесть пива за ночь!" - "Тебя ушатает максимум после третьей бутылки".

"Я бросаю вам вызов, сэр. Посмотрим, кто сегодня вечером осилит больше". - "У нас только полустойка".

"Неужели? Тогда навестим холодильник папы в подвале". - "Кигэн, ты такой идиот!"

Кигэн встал и посмотрел вниз на старшего брата. Тогда и Трой встал, как бы принимая вызов.

"Ты готов пойти на это, бро?" - "Трахни себя в жопу, разумеется! Сделаем же это".

Грубость Кигэна взбесила Троя. Еще секунда, и они бы сцепились в схватке, разбивая в кровь друг другу лицо и круша все вокруг, поэтому я неожиданно произнес: "Кто-нибудь желает минет?"

Я чувствовал себя идиотом, но мысли об этом постоянно не давали мне покоя с тех пор, когда я впервые ощутил член Кигэна во рту.

Кигэн и Трой прекратили впиваться взглядом в друг друга, и раскрыв рты от неожиданности, уставились на меня.

"Что за бля? - выдавил из себя Трой. - Бро, ты сошел с ума?"

"Я только хотел остановить вас, парни, от драки. Я думал, что это будет забавно сделать, как в прошлый раз".

"Кигэн, а что ты по этому поводу думаешь?" - обратился к брату Трой.

"Я не против, - сказал Кигэн, - только на этот раз не сосу у тебя".

"Я предполагаю, что ты решил отсосать у Лэндона?" - засмеялся Трой.

"О, да! - думал я. – Пожалуйста, сделай это". Я подумал, на что это будет походить, когда Кигэн станет мне делать минет. Возможно, сегодня вечером я это выясню.

Кигэн колебался, и Трой сказал: "Это не похоже на тебя - можно подумать, что ты не брал в рот прежде".

"Хорошо, я буду сосать у Лэндона, пока он сосет у тебя, но ты дашь мне одно пиво из своего запаса". - "Ага, то есть сегодня вечером я выпью два, а ты четыре?"

Кигэн закивал.

"Лады, согласен променять свое пиво на минет", - сказал Трой.

"А я бы лучше имел пиво, а в рот дал бы девчонке, чем брату", - заявил Кэган.

"У тебя сосала девчонка?" - недоверчиво спросил я.

"На прошлой неделе - Мэрили Мартин на вечеринке у Рори. Это было сладко. Все были в восторге. Она даже глотала".

"То есть ты теперь даже кончаешь?" - с недоверием поинтересовался Трой.

"Бро, мне двенадцать лет, - у меня даже волосы начали расти, черт подери!" - "То есть твой уже не лысый?"

"Тебе представится возможность в этом убедиться, бро".

Именно так я сохранил мир той ночью,транформировав их гнев в атмосферу сексуального возбуждения.

(тут в моей голове молнией пронеслись все события, начиная от нашей первой встречи; реально, в этом мальчишке что-то есть — он и впрямь "ангел", мой "ангел")

Я и Трой стали рассматривать гениталии Кигэна, пытаясь отыскать хоть один волос, что оказалось сделать непросто, так как там их не было и в помине.

"Ты такой брехун, Кигэн", - заявил Трой, проводя ладонью по совершенно лысому лобку брата.

"Мэрили сказал, что она видела волосы". - "Ты и она, наверное, оба были пьяны, и сами не знаете, кто и что видел".

"Я клянусь, что видел два волоса".

"Ага, только они выпали", - ехидно поддернул его Трой.

Я сделал то, что хотел - отсосал Трою. Мне показалось, что член Троя вырос с того момента, когда я впервые увидел его. Да и вообще, он был толще и длиннее, чем у брата, и я подумал, что такой сосать гораздо интересней. Вкус члена Троя от выделявшейся смазки был иной, чем у Кигэна, и, кроме того, мне понравился его запах. У Троя уже был приличный кустарник на лобке, хотя на шарах волосы отсутствовали.

"Бро, играй с моими шарами и поглаживай основание члена, и одновременно соси".

Я сделал, как он попросил, стимулируя его член правой рукой, и, одновременно работая языком, ласкал головку члена, находящегося у меня во рту. Трой меня хвалил, даже учитывая тот факт, что я не могу заглотать его член целиком. Почувствовав приближение оргазма, Трой предупредил меня, и попытался вынуть свой член изо рта, но я попросил его кончать в рот, что он и сделал.

Ладонью я ощутил, как напряглись его шары, в это время член задергался во рту, и с каждым толчков в неб ударяла струйка спермы. Я кашлял, захлебывался, не успевая сглатывать выделявшийся эякулят, который выплескивался изо рта, стекал по подбородку вниз, попадал на грудь, на пенис и капал на пол. Мне казалось, что он выделил целый галлон спермы.

"Это пи#дец, Лэндон! - прерывисто стонал Трой. - Это самый шикарный минет в моей жизни".

"Кто у меня отсосет, я тоже хочу получить удовольствие?" - задал вопрос Кигэн, сминая в руке опустошенную банку пива.

"Сначала ты должен отсосать у Лэндона, - сказал ему Трой, - так что становись в позу, я это за тебя делать не буду".

"А, ерунда, перебьется", - сказал Кигэн.

"Ты сам согласился на это, и за язык тебя никто не тянул".

Киген поднял голову вверх и сделал большой глоток пива, но немного жидкости попало в дыхательное горло, и он закашлялся.

"Ну и черт с вами", - нечленораздельно произнес Кигэн, когда спазмы прекратились.

Кигэн сказал мне, чтобы я присел на кушетку, а сам встал на четвереньки. Без лишних слов я поместил свой небольшой "инструмент" в его рот и он стал делать минет. Брат сосал как сумасшедший, а я стонал и визжал от восторга. Теперь и я знал, какой кайф испытывают парни, когда им делают отсос.

Я держался за плечи Кигэна и инстинктивно начал трахать его рот.

"Черт бы тебя побрал, Лэндон, помедленнее это делай», - попросил Кигэн.

"Лэнди в этом знает толк!" - гордо заявил Трой.

Тогда наступил оргазм, я издал высокий крик, мое тело задрожало, член задергался во рту Кигэна. Брат отпустил меня, и я упал на кушетку.

"Все, бро, твоя очередь", - Кигэн обратился к Трою.

Теперь Трой принялся делать минет Кигэну, а тот в это время периодически отхлебывал пиво.

"Проклятье, бро, ты стреляешь на три хороших рта", - сказал Трой Кигэну, вытирая губы ладонью.

"Зато она пока не такая густая, как у тебя", - заплетающимся языком произнес Кигэн.

"А у меня вообще никакой нет", - понуро добавил я.

"Тебе только десять лет, - подбадривал меня Трой. - Это прибудет. А что, тебе понравился вкус?"

"Мне понравилось это", - ответил я.

После моего заявления оба брата громко захохотали. Я действительно не солгал, и вовсе не пытался лизать задницу Троя.

"Единственная причина, почему я согласился отсасывать у Лэндона - он не еще кончает", - заявил Кигэн, открывая очередное пиво.

"Это ничего, бро, - сказал ему Трой, - я глотал твою кончину, так что ты мне должен".

"Отъ#бись ты, гомик гребаный!" - "Это уже третье пиво?"

"Это мое четвертое, я взял пиво Лэндона", - Кигэн захихикал.

"Ты взял мое пиво, засранец! Сейчас я вышибу из тебя все дерьмо!"

Кигэн сделал длинный глоток, громко отрыгнул, и снова начал хихикать - он реально был пьян. "Я хочу покурить травку. Я могу позвать Грега, и он принесет травку, но мне нужны деньги. Мне нужно посцать". Кигэн встал и попытался сделать пару шагов, но его качнуло, и он упал на четвереньки. "Бля, я упал, но я не пьяный. Это все Лэндон виноват, трахал меня и кровь ударила в голову. Тогда я буду ползти в туалет, иначе придется сцать на пол прямо тут".

Когда Кигэн уполз, Трой посмотрел на меня и с сожалением сказал: "Кигэн становится похожим на папу".

Я кивал в знак согласия, хотя точно не знал, что он имел в виду. Трой обвел взглядом комнату.

"Если Кигэн пьет четвертое пиво, а я выпил только одно, должна быть еще банка - я доставал шесть".

Я вынул пиво из-за спинки и вручил это ему с довольной ухмылкой на губах.

"Спасибо, - он с шумом открыл пиво, - лучше я выпью его, чем он". - "Он слишком пьяный, чтобы пить больше".

"Ты прав, мальчишке двенадцать, а он влил в себя четыре банки пива, причем одну за другой. Нужно проверить, как он там".

Трой был искренне расстроен, обнаружив Кигэна в луже мочи на полу ванной комнаты.



Я слушал рассказ Лэндона с разинутым ртом и почесывал затылок. Я с трудом верил услышанному, хотя знал, что мальчишка не врет. Да уж, этот и мне фору даст. В процессе рассказа я возбудился, - ткань моих джинсов предательски натянулась, и это не ускользнуло от Лэндона.

"Ха, мой малыш изнывает от страсти? Только скажи, и любое твое желание будет исполнено", - хихикал Лэндон.

"Лэнди, возможно, мы когда-нибудь поэкспериментируем с тобой. Только давай не торопить события, подожди, дай придти в себя, ладно?"

"Окей, - согласился мальчишка, а потом с иронией продолжил, - только учти, я ведь могу и состариться".

С Лэндоном реально было весело, но уже начинало смеркаться, поэтому мы распрощались, договорившись встретиться завтра по дороге в школу.

В эту ночь я долго не мог уснуть - из моей головы не выходил сегодняшний откровенный разговор с другом. Мысленно я переваривал полученную информацию. Папа Лэндона часто поступал с ним несправедливо, но мальчишка даже не намекнул о ненависти к отцу. То же касается и братьев. Для Троя младший нередко был в качестве "боксерской груши", но Лэнди любит его. Да уж, от любви до ненависти один шаг, но не смотря ни на что, мальчишке и в голову не приходила мысль переступить эту черту.

Я старался выработать дальнейшую линию поведения в наших отношениях. С одно стороны, у меня появился интерес поиграть с Лэндоном, но с другой - меня одолевали сомнения насчет допустимости таких отношений.

Глава 6. День Благодарения

Приближалось Рождество. После смерти отца этот светлый праздник утратил для меня смысл, хотя раньше я ждал Дня Благодарения с нетерпением. Помню, еще в младшей школе, мы с Кевином, Перри, Юнгом и Даниэлем непременно собирались вместе после рождественского ужина и гуляли до утра. Мы обязательно дарили друг другу рождественские подарки, устраивали небольшую пирушку, а заканчивался праздник непременно сексуальными играми.

Если бы не смерть отца... Отец всегда знал, что мне нужно подарить. В 12-ть папа мне подарил ноутбук - он и сейчас у меня есть, только его больше не включаю - не могу после той трагедии. На ноуте не совсем удобно заниматься программированием, но тогда для меня это был самый крутой подарок - собственный комп. Потом папа подарил крутой внешний винчестер. Я же, в свою очередь, делал более приемлемые подарки - гифку с анимацией, какую-то прогу, - я знал, что папа оценит мое творчество по-достоинству - он мечтал, чтобы и я стал настоящим программистом. А потом - авария, и от горя я погрузился в темноту, потерял всякий интерес к жизни. Если бы не смерть отца...

После трагедии у меня не было ни одного рождественского праздника, поэтому и сейчас, в канун Рождества, я как-то потерял из виду, что у меня появился друг и наладились отношения с мамой и отчимом. Честное слово, я даже сразу не сообразил что к чему, когда мама предложила вместе с семьей отпраздновать Рождество, - до такой степени очерствела душа. Что и говорить, я даже не подумал о Лэнди.


Это Рождество мы встретили вместе - я, мама и отчим Джексон. К тому времени я довольно плотно сблизился с отчимом, и он оказался вполне нормальным человеком, хотя в роли моего папы я его не мог представить, равно как и любого другого. Мама подсуетилась и приготовила шикарный ужин, а главное блюдо, как и водится, индейка, начиненная яблоками.

Рождественский вечер порадовал морозцем и снегом; зал освещали свечи и блики огня в камине, в котором весело потрескивали дрова. До этого вечера мы никогда не использовали камин, и я даже не думал, что этот древнейший отопительный прибор умеет воссоздать такую непривычно сказочную атмосферу.

Мы дождались первой звезды и подняли бокалы с шампанским. Лично я не особо и люблю алкогольные напитки, но на праздник иногда можно. Никаких подарков родителям я не приготовил, да они и не рассчитывали на это, зато презенты для меня припасли. Мама связала длиннющий красный шарф, я посчитал его дурацким, но поблагодарил ее и поцеловал, а потом намотал себе на шею. Джексон почему-то подарил боксерские перчатки, чему я был удивлен.

"И не боишься?" - с улыбкой спросил я.

"Я для себя тоже купил, - ответил Джексон, - так что все окей".

"Джексон, я же не боксер". - "Научишься".

Засиживаться с родителями я не собирался, поэтому после ужина пожелал всем счастливого Рождества и удалился в свою комнату.

Я не включал освещение и просто лежал в темноте, скрестив руки на затылке и предаваясь воспоминаниям. Меня уже начинал одолевать сон, и я с трудом вырвался из объятий Морфея, сообразив, наконец, что слышу стук по стеклу. Я перевернулся на живот и посмотрел на окно - через некоторое время мне удалось заметить, как о стекло разбился снежок. Это было очень странно; я встал с кровати, подошел к окну и открыл его, успев уклониться от следующего снежка, пролетевшего мимо меня. Внизу был Лэндон - кто бы сомневался? Откуда он только узнал, где я живу? - за все время нашего знакомства мы никогда не были друг у друга в гостях.

"Эй, - крикнул я другу. - Ты меня намерен убить снежком?"

"Привет, - отозвался Лэндон, с Рождеством тебя. Харю мочишь? Разбудил?"

"Не, не спал - плевал в потолок. И тебя тем же концом и в то же самое место", - вульгарно пошутил я.

"Я залезу к тебе в окно", - то ли спрашивал, то ли констатировал свои намерения мальчишка.

"А через дверь никак? - с иронией спросил я. - Меня Церберы не стерегут. Подгребай".

Пока я закрывал окно, внизу раздался зуммер звонка, а вскоре я услышал голос мамы; "Хайдс, встречай гостя, к тебе друг пришел".

Я вприпрыжку пронесся по коридору и подскочил к входной двери, - Лэндон, весь с снегу, смотрел на меня и улыбался до ушей.

"Это мой друг Лэнди", - представил я Торреса родителям. "Мы договорились, что он сегодня останется ночевать у меня", - сам не зная почему, соврал я. Лэндон никак не ожидал такого поворота, поэтому с удивлением смотрел на меня и только моргал своими длинными ресницами.

Это сообщение не возымело на родителей никакого действия, - в детстве я нередко ночевал у своего друга Кевина, а тот у меня. Ни маме, ни Джексону и в голову не пришла мысль оспаривать мое решение, хотя Лэндон явно выглядел младше меня. А тут и Лэндон успел отойти от шока и привел веские аргументы вдогонку. "Я живу с Троем - это мой старший брат. Он встречает Рождество со своими однокурсниками, а я вроде как остался не при делах. Вот и упросил Хайдса, чтобы провести этот вечер с ним - у меня, кроме него больше нет друзей". Лэндон, как я догадался, намеревался еще много чего рассказать, поэтому я втихую пырнул его двумя пальцами под ребро, заставив умолкнуть.

"Ну, все, погнали", - я схватил друга за руку и поволок к себе в комнату.

Войдя в комнату, я с разгону прыгнул на кровать и распластался на спине - Лэндон осматривался.

"Ничего так, уютно. Круто, - вынес он вердикт. - Извини, я без подарка".

"Глупый, это я должен извиниться - совершенно забыл о твоем существовании".

"Я это предполагал, - тоном философа отвечал Лэндон, поэтому, если гора не идет к Магомету..."

Он не успел закончить фразу, как я его схватил и притянул к себе: "Моя ты гора!"

Лэндон попытался освободиться от объятий, а когда у него ничего не вышло, притворно запищал: "Эй, ты зачем меня лапаешь, извращенец!? Немедленно отпусти".

Я отпустил Лэндона, сел на кровати и усадил его рядом. "Извини, дружище, но я совершенно забыл о тебе. Готов искупить кровью".

Торрес обнял меня за шею, наклонил голову и снизу посмотрел мне в глаза. "Я не вампир, скажем так, но все будет зависеть от тебя".

Я догадывался, к чему он клонит, и готов был уже спорить, но Лэндон вдруг спросил: "У тебя на компе есть порно?"

"На компе нет, - я не ожидал столь резкого поворота, - есть ссылки на сайты, если хочешь - покажу".

Вместо ответа Лэндон кивнул, и я пересел в кресло к машине, включил комп и открыл закладки браузера. Пока я искал нужную папку закладок, Лэндон стоял за спиной, а потом вдруг вышел вперед и устроился у меня на коленях. "Эту открывай", - он указал на папку 'ххх'. Я вспомнил ту СМС ("малыш ХХХ") и рассмеялся. "Лэнди, у меня создается такое впечатление, что ты умеешь читать мои мысли".

Лэндон захихикал: "Глупый, у Троя на компе точно такая папка, хотя он и не стал геем".

"Так у тебя нет собственного компа?" - удивился я.

"Не-а, - по-детски ответил друг, - я иногда пользуюсь компом брательника".

У меня возникло непреодолимое желание сделать мальчишке приятное, и я решил отдать ему ноут - подарок моего родного отца. Сам я его никогда не стану использовать, так как это вызывает болезненные воспоминания, а малому пойдет, и рождественский подарок - вот он.

"Лэнди, - обратился я к другу, преднамеренно растягивая слова, как бы размышляя, - а ведь я тебе солгал - есть у меня подарок".

Торрес заморгал ресницами, переваривая информацию, а я тем временем снял его с колен и достал коробку с ноутбуком. "Держи, - протянул я коробку другу, - теперь это твой ноут. Мне его подарил отец, а теперь я дарю его тебе. Только нужно зарядить батарею - я его более двух лет не включал".

"Вау! - с непритворным восторгом воскликнул Лэндон. - Ты самый лучший друг, о каком я мечтал всю жизнь!"

Неожиданно он бросился на меня и прильнул к моим губам, настойчиво проталкивая свой язык мне в рот. Поначалу я хотел отстраниться, но не сумел устоять и принялся отвечать на поцелуй. Не знаю, сколько по времени продолжался этот поцелуй, но я реально офигел - после Кевина я ни разу не испытывал такой эйфории.

"Ну... ну... ты профи... ты - секси!" - восторженно воскликнул я.

"Меня Трой научил, - гордо заявил Лэндон. - И не только этому".

Лэндон томно закрыл глаза, приоткрыл рот и принялся облизывать языком губы, - я и без этого спектакля уже испытывал сильнейшее возбуждение, и только какой-то невидимый тормоз в моей голове предохранял от мысли сейчас же наброситься на друга.

Я подключил ноут Лэндона на подзарядку, и мы занялись серфингом гей-сайтов. Чертенок снова водрузился у меня на коленях, и специально ерзал, и это не позволяло мне снять возбуждение. Довольно длительное время у меня не было никаких контактов - я сидел на таблетках, и даже мыслей о дрочке не возникало. С трудом, но я таки принял Лэнди в качестве друга, и после этого напрочь отказался от приема лекарств, прописанных психиатром, и теперь чуть ли не кончал, когда этот чертенок прыгал у меня на руках. Слава Богу, что его ноут успел подзарядиться, и мне удалось снять Лэндона с колен.

Улеглись спать мы в третьем часу. Разумеется, я старался дать себе установку насчет запрета сексуального контакта, но вторая моя половинка просто кричала ДА. Я уже и не помню, о чем трещал в ту рождественскую ночь Лэндон - я его не слышал и отвечал невпопад - мою башку разрывал звон колоколов, а яйца вот-вот готовы были лопнуть от напряжения. Вскоре я был во власти Морфея, но Лэндон сопровождал меня и во сне...

Не помню, что мне приснилось, но я кончил, и сразу же проснулся. Лэндон елозил рукой мой член и растирал в ладони эякулят.

"Бля! Что ты творишь? - сокрушался я. - Я весь в кончине".

Я перепрыгнул через Лэндона, стянул с себя плавки и принялся обтирать ими сперму. Вдруг Лэндон схватил меня за руку, вскочил с кровати и присев на корточки принялся облизывать мой живот, лобок и член. Я не в силах был противиться, так как на уровне подсознания стремился к этому контакту. Я даже не возражал, когда Лэндон сделал минет, - я был счастлив и витал в облаках.

"Вот так-то, - подытожил Лэндон, когда закончил свое дело. - Это мой тебе подарок на Рождество".

"Достойный подарок", - признался я, и ни капельки не лукавил.

Я положил трусы под подушку; Лэндон тоже разделся догола. В эту ночь мы так и не заснули.

Вместо эпилога

В первый же день после рождественских каникул мы встретились с Лэнди по пути в школу.

"Прива". - "Приветик".

"Снова окунаемся в рутину?" - умничал Лэндон.

"Тут не нам решать, - философски изрек я, - но после занятий у нас на повестке дня более интересные планы".

"Я только за. Кстати, ты еще не бывал у меня в гостях. Я рассказывал Трою о тебе - он от тебя в восторге и желает познакомиться с другом и защитником брата".

"Не проблема. Дай свою руку".

Лэндон протянул свою руку, не понимая, зачем это мне. Я соединил наши ладони стык-в-стык, скрестив пальцы в замок. Так мы и шли до самой школы. Сейчас мне было наплевать, что кто подумает - а то и так не понятно? Забияке Пересу я уже однажды навешал пи#дюлей, впрочем, этот придурок таки нашел приключение на свою сраку - буквально через месяц после нашей стычки его повязали за грабеж, так что бейсбольная команда осталась без пикчера. А дружки Переса - это так, шавки, которые не имеют веса без лидера. Мы с Лэнди - вот это настоящая команда! - Ангел и Архангел.

Мы прошли с Лэнди рука-об-руку до входной двери. У меня были такие ощущения, как в преддверие приступа — я не слышал ничего, кроме веселого щебетания Лэндона. Если бы он сейчас предложил мне поцеловаться, уверен, я не стал бы раздумывать — за это из школы не отчисляют. Кстати, сейчас я сожалел, что следующий год — выпускной.

От любви до ненависти - один шаг, который можно сделать, как в прямом, так и в обратном направлении. Вот только пройти от ненависти к любви удается не каждому, - на это, порой, не хватит и жизни. Спасибо Лэнди, который указал мне правильный путь. Как-то так...