Песня травы под ночным солнцем

========== Глава 1 ==========

Ночь почти закончилась, и второе солнце начало медленно подниматься из-за линии горизонта, разделяющей нежно-розовую кромку неба и белую долину. Еще немного, и раздастся громкий клич Кинуэ Сикг, зовущий собирателей на трапезу.

В принципе, перекусить можно было тут же, на одной из огромных веток шинали. Стоило лишь протянуть руку и сорвать сочный лист, но набаи всегда соблюдали древний обычай: принимать пищу в кругу друзей.

Нэоми Сикг вздохнул, посмотрел на бледнеющий диск первого солнца и, зацепившись длинным хвостом и нижними руками за ветку, повис на ней вниз головой.

– Ай-я-а-а! – громко крикнул он Тануэ Сикг.

– Ай-я-а-а! – ответил ему тот снизу и встал точно под веткой с большой глиняной миской на вытянутых руках.

Нэоми Сикг протянул вперед левую верхнюю руку и нажал двумя пальцами на пульсирующий белый нарост на плодоножке большой черной шишки. Шишка вздрогнула и тихо зашипела. За секунду до того, как раздался тонкий свист и острые, как лезвия, чешуйки черного плода раскрылись, Нэоми Сикг резко отдернул руку.

Шишка задергалась на ветке, и кислотно-зеленая тягучая капля полетела вниз, точно на голову Тануэ Сикг. Тот уронил глиняную миску и забегал вокруг дерева шинали, пытаясь убрать облепивший голову загустевший сок ягоды.

– Нэоми Сикг! – громко и зло крикнул Тануэ Сикг, который так и не смог выковырять из ушей куски застывшего сока. – Дануэ Эбу проклял тот день, когда я согласился быть твоей парой!

Нэоми Сикг прикусил зубками губу и, крепче перетянув рыжий хохолок на голове веревкой, перепрыгнул за следующим плодом. 

Он только схватился хвостом и нижними руками за ветку с намерением дотянуться до созревшей ягоды, как издалека послышался громкий крик Кинуэ Сикг:

– Иу-у-у! Иу-у-у!

Его повторили другие голоса, и вот уже весь лес шинали наполнился тревожными криками.

– Иу-у-у! Иу-у-у! – заверещал Нэоми Сикг, предупреждая об опасности друга, и в тот же момент с розового неба вниз скользнула длинная черная тень и накрыла Тануэ Сикг.

Нэоми Сикг прижался спиной к огромному шершавому стволу дерева, обвив вокруг него хвост, и замер.

Это был молодой и голодный выводок гаул. Они летали над лесом, высматривая добычу и роняя на землю острые, как ножи, перья.

С детства Нэоми Сикг знал, что гаулы почти ничего не слышат, зато их зрению можно было позавидовать. Они могли найти добычу по одной пульсирующей вене под кожей, поэтому Нэоми Сикг напрягся и остановил часто бьющееся маленькое сердечко в своем животе. 

Огромная гаула уселась на ветку напротив Нэоми Сикг и, расправив два мощных крыла, вытянула вперед шею и зашипела. Ее маленькие глазки-камушки уставились в сторону замершего набаи, длинная зубастая челюсть открылась и громко клацнула почти возле самой груди Нэоми Сикг. Тот от страха зажмурился, а предательское сердце в животе громко стукнуло о брюшину.

Гаула издала громкий крик, на секунду оглушив Нэоми Сикг, и ее голова с открытой пастью оказалась на уровне его лица. В тот момент, когда Нэоми Сикг уже мысленно простился со всеми набаи и, бросив взгляд на меркнущий в небе лик великого Дануэ Эбу, попросил забрать его с собой в страну снов, когтистая лапа хищницы сорвалась с ветки и задела пульсирующий отросток на плодоножке черной шишки. Раздался тихий свист, и отсеченная конечность гаулы полетела к земле. Не удержав равновесия, огромная птица соскользнула вниз и начала падать меж ветвей шинали под веселый пересвист шишек.

На землю громко шмякнулись порубленные куски мяса вперемешку с острыми перьями. Остальные гаулы, увидев легкую добычу, ринулись вниз и, расхватав куски мяса, улетели прочь.

Нэоми Сикг глубоко вздохнул и запустил свое маленькое сердце на полную мощь. Он мысленно поблагодарил Дануэ Эбу, прижав верхней рукой ухо, и пропел короткую молитву, глядя на его небесное отражение.

Нэоми Сикг в общине считали неудачником. Неприятности с ним стали случаться еще до рождения. Он был единственным пометом своего прародителя, уважаемого Синкээ Сикг. Яйцо оплодотворилось у него вместе с появлением последнего запаса зубов. Видимо, организм Синкээ Сикг был слишком стар или в процессе вынашивания произошел сбой, только самостоятельно Нэоми Сикг не смог вылупиться из яйца. 

Община несколько часов ждала его появления, а когда вождь Кинуэ Сикг понял, что детеныш не сможет выбраться сам, то подошел к яйцу и стукнул по нему своим посохом.

Когда Нэоми Сикг вылез из кармана прародителя и стал щенком, оказалось, что его правая верхняя рука не будет полноценной. Сначала она росла так же, как и левая, но в какой-то момент согнулась в локте и засохла, как лист шинали в период дары.

Зато нижние руки великий бог Дануэ Эбу подарил Нэоми Сикг сильные и длинные. Когда маленький Нэоми Сикг бегал с остальными щенками, резвясь на просторах, то в любой игре, связанной со скоростью и выносливостью, он был первым.

Еще одна неприятность случилась с ним в период взросления, когда из щенка он превратился в набаи. Как и у всех в этом возрасте, у Нэоми Сикг вырос хохолок на голове, вот только его цвет был ярко рыжим, а не белым, как обычно. И сама шкурка Нэоми Сикг из темно-серой стала шоколадной, а не черной.

– Ходить в долину и собирать урожай хАмла он не сможет, – покачал головой вождь, глядя на рыжий ирокез и коричневую шерстку  Нэоми Сикг. – Из-за такой расцветки он будет слишком заметен на равнине.

– Зато я быстро бегаю, сенте, – подал голос молодой Нэоми Сикг.

– Может, у него получится собирать ягоды шинали? – предложил вождю Синкээ Сикг.

– С его сухой верхней рукой? – засомневался Кинуэ Сикг. – Боюсь, этот набаи бесполезен.

– Сенте, – Синкээ Сикг настороженно приподнял уши. – Я сам обучу Нэоми Сикг искусству сбора плодов шинали! Ты же знаешь, что лучшего сборщика, чем я, нет в племени!

– Ты слишком печешься о своем помете, Синкээ Сикг, – нахмурился вождь. – Но я дам ему шанс! Учи Нэоми Сикг своему ремеслу, иначе ему придется уйти в долину скорби вместе со стариками.

Но в долину скорби первым ушел прародитель Нэоми Сикг, уважаемый Синкээ Сикг…

Нэоми Сикг, как и было принято, забрался на крышу своего домика и всю ночь пел для Синкээ Сикг  песни, чтобы тому было не скучно идти в долину скорби. На этом ритуал прощания должен был закончиться, но Нэоми Сикг не спустился вниз.

Целых три дня он просидел на крыше, под проливным дождем, заплетая свой рыжий хохолок в косы и напевая грустную песню:
– Я буду смотреть на небо,
   Я буду смотреть на звезды,
   Я буду мечтать о ветре,
   Я буду мечтать о вечном.
   Я буду вдыхать глубоко,
   Вкус солнца ночного с неба,
   И взглядом ловить закаты,
   И сердцем встречать рассветы.
   Мне руки ласкают травы,
   Их запах похож на ветер.
   Я буду мечтать о счастье,
   Тебя лишь со мною нету.


========== Глава 2  ==========

Возвращались домой уже под палящими лучами второго солнца. Обмазавшись соком шинали, чтобы смягчить жар, набаи двинулись в путь, поставив плотно закупоренные бочки на носилки. Нэоми Сикг не мог их нести, поэтому ему надели на спину специальную сбрую, к которой привязали глиняные миски.

Шли молча, изредка пересвистываясь, чтобы не потерять сородичей. Но голоса Тануэ Сикг в этом свисте не было. Когда Нэоми Сикг спустился вниз, на том месте, где он последний раз видел свою пару, остался лишь клочок белого хохолка и несколько капель белесой крови.

Тануэ Сикг не был Нэоми Сикг другом, но он был единственным, кто вызвался взять его в пару на сборе ягод. Остальные сородичи только качали головами и прижимали уши к голове, показывая, что не хотят иметь дело с Нэоми Сикг.

Прародитель честно учил Нэоми Сикг своему искусству. Он объяснял, что, после того как шишка шинали зашипит, надо разжать пальцы и схватиться выше за плодоножку, и сделать это нужно очень быстро, так как чешуйки шишки очень острые. 

В теории Нэоми Сикг быстро усвоил науку, но, когда дело дошло до практики и прародитель взял его с собой на сбор первого урожая, Нэоми Сикг не успел убрать руку вовремя. Острые чешуйки срезали ему сразу два пальца на единственной действующей верхней руке.

Пока Нэоми Сикг отращивал новые пальцы, всю работу по дому и благоустройству общины ему приходилось делать нижним руками.

Его пальцы давно отросли и все следы прежней раны исчезли, но тот страшный свист Нэоми Сикг долго не мог забыть. После этого случая он стал бояться боли и всего, что могло ее причинить. 

Собрание общины началось с длинной молитвы в память о Тануэ Сикг, который отправился на небо к Дануэ Эбу в страну снов.

- Набаи Сикг! – начал свою речь после молитвы вождь Кинуэ Сикг, - мы потеряли сегодня нашего сородича! Тануэ Сикг был сильным и добрым набаи! Его смерть произошла из-за Нэоми Сикг, который по неосторожности залил голову своей паре соком шинали. Тануэ Сикг не смог услышать сигнала опасности. Что ты можешь сказать в свое оправдание, Нэоми Сикг?

- Я испугался, сенте! – ответил Нэоми Сикг, встав с земли. – Мой разум испугался боли, а тело подчинилось ему. Я стараюсь это побороть, сенте, но я слаб…

- Отправить его в долину скорби! – выкрикнул кто-то из толпы.

- Набаи Сикг! Мы не можем потерять сразу двух членов общины, - вождь остановил кричащего жестом верхней руки. – Сейчас нам нужно решить не как наказать Нэоми Сикг, а кто восполнит наши ряды. 

- Предлагаю Солиту Сикг, - поднялся на ноги старый набаи, - он самый сильный и выносливый. И у него в запасе целых два яйца!

- Кто-то возражает? – приподнял белую прядь своего хохолка вождь.

- Разреши мне сказать, сенте? – снова подал голос Нэоми Сикг и, получив утвердительный кивок, продолжил, - Я виноват в гибели одного из набаи, поэтому я и должен восполнить численность нашей общины. Позвольте мне оплодотворить свое яйцо!

- Это неправильно! – воскликнул все тот же старый набаи, - Это великая честь - оплодотворить яйцо! А ты совершил ошибку! Я разве не прав, сенте?

- Ты прав, Витуэ Сикг, - согласился со стариком вождь, - но и в словах Нэоми Сикг есть смысл! Он виновен в смерти набаи. Пусть он и исправит свою ошибку! Вознесем молитву нашему великому Дануэ Эбу и отправим Нэоми Сикг в храм, где он сможет провести обряд оплодотворения. 

Сняв с Нэоми Сикг рабочую одежду и надев на него набедренную повязку с изображением великого Дануэ Эбу, старейшины облачились в ритуальные платья и повели молодого набаи в священное место.

- Сенте изменяет нашим традициям, - ворчал по дороге Витуэ Сикг, обмахиваясь белым листом гаолы. С возрастом набаи все труднее справлялись с жарой, которую дарило земле второе солнце. Сок шинали им почти не помогал, поэтому плотные и широкие листья становились их вечными спутниками в это время дня. – Оплодотворение - это великая честь для набаи, а он дал ее самому слабому, да еще провинившемуся.

- Сенте мудр,  - возразил ему второй старейшина, – наше дело подчиняться ему.

- А его дело чтить наши традиции, - не сдавался Витуэ Сикг.

- Может, пора некоторые изменить? – тихо сказал Нэоми Сикг. 

- Ты совсем сумасшедший, Нэоми Сикг? – воскликнул Витуэ Сикг и ударил Нэоми Сикг по спине листом гаолы.

- Почему? – обиженно засопел Нэоми Сикг, - Разве тебе хочется уходить в долину скорби и ждать там великого Дануэ Эбу? Разве было бы не лучше пожить еще со своими сородичами и встретить Дануэ Эбу среди них?

- Нельзя нарушать традиции! – нахмурился Витуэ Сикг и подтолкнул Нэоми Сикг вперед, – Набаи Сикг должно быть всегда сорок. Это закон!

- Но… - начал было Нэоми Сикг, но в это время впереди, среди высоких кустов гаолы показался храм.

Они вошли в низкую дверь и очутились в прохладном и темном помещении. Витуэ Сикг чиркнул огнивом и поджег фитиль в одной из масляных ваз. В тусклом свете лампы с каменных стен на Нэоми Сикг смотрели все те набаи, которые оплодотворили свои яйца за все времена клана. Нэоми Сикг поклонился своим предкам и пообещал им, что его плод оживет в скором времени.

Старейшины усадили его на небольшую жесткую подушку, поставили перед ним блюдо с травой хаам, кувшин с водой и небольшую баночку с мункусом. Пропев молитву и намазав рыжий хохолок Нэоми Сикг ароматным маслом, набаи поклонились своим предкам и ушли обратно в общину.

Несколько минут Нэоми Сикг просидел в полной тишине, разглядывая лица на стенах храма. Некоторые были изображены по нескольку раз - от трех до пяти. Более свежие рисунки не повторялись так часто. Самым плодовитым был Гетеу Сикг. Он был последним, кто оплодотворил три яйца. После него ни один набаи не смог снести больше двух. У Нэоми Сикг было всего одно яйцо, поэтому его считали самым слабым и неплодовитым.

Нэоми Сикг приподнял набедренную повязку и запустил руку в небольшой мешочек под животом.

- Я жду тебя, - прошептал он, улыбнувшись, и погладил пальцами маленький бугорок.

А дальше потянулись длинные и тихие дни, наполненные молитвами и прохладой. Один раз в день старейшины приносили Нэоми Сикг еду и воду и проверяли изменения его тела.

- Шерсть не начала менять цвет, - пожимал плечами Витуэ Сикг. - Я не вижу никаких изменений!

- Малое и большое сердца бьются сильно? – хмуро смотрел на Нэоми Сикг другой старейшина.

- А яйцо гладишь справа налево?- спросил еще один.

- Температура тела достаточная?- нахмурился первый.

На все вопросы Нэоми Сикг отвечал положительно. Он сам не мог понять, почему оплодотворение еще не произошло? Он делал все,  как его учили. Он запустил оба сердца на полную для поддержания нужной температуры тела, он гладил яйцо пальцами и читал молитвы, но маленький бугорок так и остался мягким и неподвижным.

В последнюю ночь, отведенную ему для оплодотворения, расстроенный Нэоми Сикг совсем поник. Он снова запустил руку в мешочек, погладил яйцо и тихо запел:

-  Ты радость, которая дарит надежду,
   Ты солнечный свет и вечерняя тишь,
   Я жду и надеюсь увидеть  рассветы, 
   С тобою в обнимку, мой милый малыш… 


========== Глава 3 ==========

Но чудо не произошло. Наутро пришли старейшины и, не увидев признаков оплодотворения, сняли с Нэоми Сикг набедренную повязку и отправили его в деревню.

- Оплодотворения не случилось, - шептались набаи, увидев голого Нэоми Сикг, бредущего по равнине.

- Такое было несколько времен дары назад. С его прародителем, - качали головами жители деревни.

- Наш род вырождается! И Нэоми Сикг - первый из нас, кто не сможет оставить потомство, - вздыхали набаи.

Нэоми Сикг добрел до своего домика и, не одеваясь, упал лицом в матрас, набитый мягкими листьями. Так больно и обидно ему не было даже тогда, когда плод шинали отрезал ему пальцы. Это был настоящий позор.

Так он пролежал несколько дней. Его второй желудок почти опустел, но Нэоми Сикг так и не вышел к ночной трапезе.

- Нэоми Сикг, - услышал он голос вождя,– Я принес тебе немного хаам и воды, - сказал тот и поставил блюдо с травой и кувшин с водой возле матраса.

- Я не буду есть, сенте, - ответил Нэоми Сикг, не поднимая головы.

- Поешь! Я знаю, что твой второй желудок уже пуст. Если ты не наполнишь его, то твое тело съест тебя изнутри, - вздохнул вождь.

- Почему ты не отправил меня в долину скорби?! – воскликнул Нэоми Сикг и подскочил на матрасе. – Я бесполезен для общины! От меня нет толку ни в чем! 

- Я оставил тебя в память о твоем прародителе Синкээ Сикг, - ответил вождь, улыбнувшись. – Он был моим другом. Синкээ Сикг знал все законы набаи лучше других, и когда я стал вождем, он всегда помогал мне советом.

- Почему я, сенте? Почему именно со мной случается все это? – Нэоми Сикг возбужденно теребил нижними руками край матраса. – Это ужасный цвет шкуры и яркий хохолок. Эта сухая рука, а теперь еще неспособность оплодотворить яйцо. Почему я?

- Я думаю это от того, что уважаемый Синкээ Сикг родил тебя слишком поздно. Он был слаб телом, и, хотя его выбирали для оплодотворения несколько раз, у него ничего не вышло, - говорил вождь, глядя на пустую стену домика. – Потом у него вышел последний запас зубов, и он понял, что если не сейчас, то уже никогда. Видимо, в момент твоего оплодотворения, организм прародителя дал сбой. Отсюда все твои проблемы.

- Тогда лучше бы он меня не оплодотворял, - зло буркнул Нэоми Сикг и оттолкнул верхней рукой тарелку с травой.

- На все воля великого Дануэ Эбу, - сказал вождь, уважительно прикрыв верхними руками свои уши. – Никто не знает, что он уготовил нам в жизни. Главное не сдаваться, Нэоми Сикг! И еще надо поесть! – добавил вождь с улыбкой и подвинул к Нэоми Сикг тарелку с хаамой.

На следующий день старейшины надели на Солиту Сикг набедренную повязку и отвели его в священное место, а через три дня  Солиту Сикг вернулся в деревню в широком, расшитом яркими травами платье и улегся на специальный топчан, укрытый от солнца широкими листьями гаолы.

Шли дни, и второе солнце зависало на небе все дольше. Жара становилась невыносимой, и набаи Сикг все более толстым слоем покрывали свои шкурки соком шинали. 

Вождь Кинуэ Сикг снова повел за соком шинали отряд сборщиков, но из-за того, что Нэоми Сикг так и не нашел для себя пару, его с собой не взяли.

Он совсем поник и перестал общаться с соплеменниками. Нэоми Сикг обходил стороной шатер, в котором обитал вынашивающий яйцо Солиту Сикг, боясь, что тот засмеет его. Он брал на себя самую тяжелую работу, стараясь не попадаться никому на глаза. Набаи были добрым и не злопамятным народом, но Нэоми Сикг все равно боялся встретить чей-нибудь недобрый взгляд.

В день, когда отряд собирателей вернулся в деревню, произошло странное происшествие…

В часы, когда второе солнце ярко светило на небосводе и горячо припекало, набаи прятались в своих домиках, обмазываясь соком шинали, и мирно спали. В этот день их разбудил громкий крик, доносившийся со стороны склада.

- Иу-у-у-у! Иу-у-у-у! -  верещал  охранник.

Набаи выскочили из своих домов и кинулись на его зов.

- Это была стая клонусов, - говорил охранник и тихо шипел, когда врачеватель племени накладывал на израненные нижние руки целебные травы. – Я не успел подпрыгнуть, и они срезали мне пальцы почти до самых щиколоток, - говорил он, показывая обрубки. – И еще хвост укоротили! Пока я пытался встать, они подлезли под дверь склада и покрушили там все. Все запасы мункуса пропали!

Нэоми Сикг стоял в сторонке и задумчиво чесал пальцем маленький черный нос.

Когда он был еще щенком, на занятиях старейшины рассказывали про клонусов. Эти существа живут на соляной пустоши. Своим широким хвостом, покрытым броней, они прокапывают в соли норы, а питаются мункусом, добывая его в соляных гротах. Их большие клешни очень острые, поэтому они без труда разрезают полые трубки, из которых течет мункус.

- Клонусы не могли сами так далеко уйти из соляной пустоши, - сказал Нэоми Сикг задумчиво. – Их кто-то спугнул. Кто-то очень большой и страшный.

- Нэоми Сикг прав, - отозвался вождь. – Клонусы покидают пустошь только в крайних случаях. Но нам необходимо пополнить запасы мункуса. Иначе в сезон дождей от паразитов нам не избавиться. Поэтому я призываю Кабато Сикг, Тонои Сикг, Олуэ Сикг и… Нэоми Сикг!

От неожиданности Нэоми Сикг вздрогнул и его маленькое сердечко в животе остановилось. Его,  трусливого и слабого набаи, выбрали вместе с сильными и смелыми  в опасный поход за мункусом! 

В дорогу собрались быстро. Путешественники надели на себя белые тонкие штаны и такие же белые короткие плащи. Высокие сапожки из кожи крылатых жуков миусов защищали нижние руки. Правда, пришлось повозиться с одеждой для Нэоми Сикг. Его рыжая шевелюра была бы слишком заметна на белых соляных холмах и равнинах, поэтому в срочном порядке рукодельникам племени пришлось пришить к его плащу белый капюшон.

В дорогу добытчиков провожала вся община. Они нацепили на плечи сбрую, в которую  поместились кувшины, за пояса заткнули острые ножи из перьев гаул и отправились в путь.

- Почему я, сенте? – спросил Нэоми Сикг вождя, поравнявшись с ним.

- Возможно там, далеко на соляной пустоши, тебя ждет твоя судьба, Нэоми Сикг, – улыбнулся вождь. – На все воля великого Дануэ Эбу, - и он почтительно прикрыл верхними руками свои уши.

Нэоми Сикг шел по равнине, усыпанной пестрыми цветами, и в его голове сложилась новая песня:

«Пусть путь мой будет легким, 
  Дорога будет ровной,
  И солнца луч суровый,
  Меня пусть не коснется.
  Пусть ночь меня накроет,     
  Прохладой обвивая,
  И песня трав под солнцем
  ночным пусть не смолкает…»



========== Глава 4 ==========

Путники пересекли знакомое поле и остановились возле кромки леса шинали.

Пока сородичи срезали широкие листья гаолы, Нэоми Сикг сел на мягкую траву и уставился на небо, где среди мерцающих точек медленно плыло отражение великого Дануэ Эбу.

Нэоми Сикг с детства помнил легенду о великом Дануэ Эбу, который спустился с небес на планету и оплодотворил все свои тысячу яиц. Так появились набаи. Дануэ Эбу защищал свой помет, и, когда на набаи напали кровожадные чудовища, он кинулся на защиту своего племени. Но страшные монстры схватили Дануэ Эбу и пленили его. Он смог сбежать, потеряв оба уха. Вот почему, при упоминании великого Дануэ Эбу, набаи в знак уважения прикрывают уши верхними руками. Великий прародитель научил набаи говорить, готовить запасы, шить одежду и рисовать. Когда он состарился, то ушел в долину скорби, а оттуда - в страну снов. И теперь его отражение навсегда запечатлелось в небе. 

- Я помню тебя, - прошептал Нэоми Сикг, пытаясь найти в сонме звезд лик своего прародителя. Он верил, что где-то там, в далекой стране снов Синкээ Синг, улыбаясь, смотрит на него. – Ты будешь гордиться мной.

- Йай! – громко окликнул Нэоми Сикг молодой Кабато Сикг. - Бери листья и крепи их к палкам, мы идем в лес.

Время плодоношения шинали закончилось, и теперь огромные черные деревья с белыми листьями старались бросить в землю свое семя, чтобы после засушливого времени саани семена, размягчившись от дождей, проросли и дали жизнь новому лесу.

Путники медленно шли, перелезая через спутавшиеся корни деревьев и держа над головами навесы из листьев. Иногда над ними раздавался характерный свист, и в  зонты тут же втыкались сотни мелких и острых, как иглы, семян шинали.

Когда отряд вышел из леса, решено было сделать небольшой привал. Нэоми Сикг устало плюхнулся на поваленное дерево и, сняв с нижних рук сапожки, с наслаждением пошевелил пальцами.

- Собираемся в путь, -  скомандовал вождь, передавая кувшин с водой своим спутникам. – Нам нужно укрыться в соседнем лесу до того, как второе солнце встанет у нас над головами!  

Нэоми Сикг сделал пару глотков воды и, закинув сапожки на плечо, поднялся.  

- Ты собираешься идти босым? – удивился молодой Олуэ Сикг.

- Все набаи не носят обуви, - уверенно кивнул Нэоми Сикг. – Мне проще идти на свободных нижних руках. 

- Ты глуп, Нэоми Сикг, - покачал головой Тонои Сикг.

- Не сердитесь на Нэоми Сикг, -  остановил молодых набаи вождь. – Сапожки у нас не для украшения, – обернулся он к Нэоми Сикг.  – Видишь то поле перед лесом? – он вытянул вперед верхнюю руку с растопыренными четырьмя пальцами. – Оно поросло виелем. Это ядовитая трава. Ее листья покрыты мелкими колючками. Яд одной такой колючки может затянуть в безумие на несколько часов. Поэтому надень сапоги, Нэоми Сикг. Босым через это поле пройти невозможно.

- У меня стерлись пальцы на нижних руках, - громко засопел Нэоми Сикг, показывая свое недовольство.

Вождь вздохнул, достал из внутреннего кармана плаща небольшой кисет, вынул оттуда засушенный цветок, пожевал его, потом сплюнул себе на руку и помазал этим стертые в кровь пальцы Нэоми Сикг. Накрутив на его нижние руки мягкие тряпочки, вождь помог надеть Нэоми Сикг сапоги и дал в руки посох, сделанный из ветки шинали.

- А зачем мне палка? – удивился Нэоми Сикг.

- А чем ты будешь отбиваться от лупкуи, когда она выскочит из травы? – засмеялся вождь, подталкивая Нэоми Сикг вперед.

- Что такое лупкуа? – тихо спросил Нэоми Сикг у Олуэ Сикг. Тот только усмехнулся и, пожав плечами, пошел вперед за остальными.

Трава неприятно похрустывала под сапогами, словно Нэоми Сикг шел по полю, усыпанному жуками шиим. Он нервно фыркал и морщил нос, боясь споткнуться обо что-нибудь и упасть лицом прямо в ядовитую траву.

Пройдя примерно половину поля, Нэоми Сикг привык  к хрусту травы, стертые пальцы перестали ныть, и идти стало намного легче. Вдруг его спутники, идущие чуть впереди, резко остановились, и до Нэоми Сикг донеслось их тревожное: «Иу-у-у! Иу-у-у!»

И в этот момент из-под ног Нэоми Сикг выскочило что-то яркое и блестящее. В три прыжка Нэоми Сикг оказался возле своих друзей, но, оглянувшись назад, увидел скачущий за ним огненный шар.

- Лупкуа! – закричал Олуэ Сикг, показывая рукой на невиданное существо.

Нэоми Сикг запаниковал и стал крутиться вокруг себя, пытаясь отбиться палкой от преследователя.

- Ой, не могу больше! – вдруг громко захохотал Кабато Сикг. – Если он не прекратит прыгать, я сам уйду в страну снов от смеха!

- Ты все веселье испортил! – возмутился Олуэ Сикг, тыкнув в друга палкой.

- Я думаю, хватит забав, - резонно рассудил вождь, отвязывая от хвоста Нэоми Сикг веревку, к которой крепился шар из листьев гаолы, наполненный блестящими жуками. – Это традиция, - объяснил он, громко сопящему от обиды, Нэоми Сикг. – Подшучивать над новыми ходоками за мункусом, чтобы те закалялись и ничего не боялись.

Всю оставшуюся дорогу до леса Нэоми Сикг шел молча, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Он очень боялся, что с добычей мункуса будет связана еще какая-нибудь неприятная для него традиция, о которой он даже не догадывается.

В лес они вошли как раз в то время, когда лучи второго солнца начали жечь шкурку даже через ткань одежды. Найдя в лесной прохладе небольшой ручеек, путники умыли запылившиеся лица и пополнили запасы воды.

- Сейчас нужно немного отдохнуть, а, когда встанет третье солнце, мы снова отправимся в путь, - сообщил всем Кинуэ Сикг. – До соляной пустыни идти недолго. Думаю, к ночи мы будем на месте.

Забравшись на мягкие и пушистые ветви дерева малои и подложив под головы подушки, наполненные густым соком ягод себы, путники погрузились в глубокий сон.

После отдыха, наполнив свои вторые желудки травой, небольшой отряд продолжил свой путь.

«Пух малои нельзя снимать с дерева», - вспоминал слышанные в детстве рассказы старейшин Нэоми Сикг, - «Он сразу усыхает и выделяет ядовитый газ. А вот ягоды себы лучше разрезать и есть, когда они долгое время пролежат на солнце. Тогда их сок становится твердым и сладким. А если съесть ягоду сразу, не дожидаясь пока она перезреет, то можно потом остаться без первого желудка. А вот цветы нибуа. Их запах приманивает насекомых. Рвать его нельзя, потому, что он тут же начинает пускать сок и жечь руки кислотой. А это дерево линь. Эти деревья самые древние и самые мудрые. Их веткам и стволам можно придать любую форму, поэтому набаи применяют их в строительстве».

Лес начал редеть. Стройные деревья и цветущие кустарники начали сменяться сухостоем и корягами. Откуда-то издалека потянуло тухлятиной, как будто где-то рядом умер огромный комвель, и теперь его толстая туша, наполненная жиром, гниет и разлагается.

Нэоми Сикг натянул на лицо белый платок, так же как сделали его спутники, и надвинул на голову капюшон.

Казалось, что белая  пустыня влилась в лес, иссушив его край. Вокруг была соль. Она поблескивала в лучах третьего солнца, как будто была усеяна драгоценными камушками, которые Нэоми Сикг видел на стенах пещеры, недалеко от их деревни.

Вдали возвышались высокие барханы, за которыми, судя по запаху, расстилался лиман, обрамленный глубокими и темными соляными гротами. Именно они и были целью путешествия. Стены гротов были увиты полыми трубками, из которых сочился драгоценный мункус…




========== Глава 5 ==========

Солнце клонилось к закату, напоследок обжигая белую соляную пустошь своими лучами. Гх-Кан всплыл на поверхность лимана и глубоко вдохнул воздух. В костюме под водой в жабрах не было никакого толку, поэтому ему периодически приходилось всплывать и дышать легкими. Костюм тут же покрывался белым соляным налетом, и Гх-Кану приходилось смывать его под тонкой струйкой пресной воды в одной из пещер. Это была единственная не солевая пещера. Все остальные были наполнены лужами с такой концентрацией соли, что даже костюм не мог ее отфильтровать.

От жажды спасала та самая тонкая струйка пресной воды, а свой голод Гх-Кан утолял, поедая белых плоских соляных креветок, отбившихся от стаи. Он знал, что эти существа, покрытые  плотным панцирем, питаются экскрементами  аргхов, но голод  был сильнее брезгливости. Гх-Кан натыкал   плоскую многоножку  на палку и оставлял так на самом солнцепеке. Для еды подходили только плоские хвосты креветок. Мясо было сладковатым, похожим на филе каралов, которые водились в водоемах в стране дождей. 

Соль снова выступила на костюме, и Гх-Кан направился в сторону своего временного пристанища. Он тяжело переступал ногами, обутыми в ускорители, стараясь не тратить зря энергию. По дороге он захватил палку с запеченной на солнце многоножкой и вошел в пещеру. Сначала он смыл соль с костюма, а потом с блаженством снял его и подставил свое тело под тонкую струйку воды.

Путешествие в страну солнца оказалось трудным и долгим. Костюм был очень древним и поэтому не мог долго удерживать воду. Проходя по территории страны дождя, Гх-Кан легко находил источники воды и пополнял ее запасы. В краю солнца с водой начались проблемы, и Гх-Кан постоянно прислушивался к треску браслета на руке, который реагировал на так необходимую для него влагу. Как только треск усиливался и на небольшом экране появлялась одна полосочка, Гх-Кан начинал идти на сигнал. Когда на экране горело уже пять полосочек, Гх-Кан доставал из небольшой сумки на спине копалку с широким острым наконечником и начинал искать подземный источник. Иногда ему везло, и он находил целые реки пресной воды. Но ради этого ему каждый раз приходилось сворачивать с заданного маршрута.

Ближе к соляной пустоши с водой стало совсем туго. Ее запасы в костюме почти иссякли, и Гх-Кан почувствовал, как его кожа неприятно натянулась. К счастью, перед ним оказался один из лиманов, и Гх-Кан тут же занырнул в его мутную воду.

Спутник, накалившийся под лучами солнца, медленно клонился к горизонту, когда сытый и наполненный водой Гх-Кан вышел из пещеры. Он привычно расположился между двумя соляными барханами и приготовился ждать.

Время солнца было губительным для всего живого, поэтому Гх-Кан проводил его в воде лимана. Время горячего спутника он выбирал для отдыха. А вот ночь была временем охоты. Гх-Кан уже три исхады сидел в засаде в ожидании своей добычи. Ему нравилось это время, и он с интересом разглядывал чужое небо.

О том, что в стране солнца виден еще один спутник он знал, но, увидев его, был поражен  красотой. Небольшой серебристо-голубой медальон с тонкими прозрачными линиями по всему кругу висел точно по центру неба. В книгах древних о нем писалось, как о спутнике с такой же траекторией движения, что и у планеты, поэтому в стране дождей его не было видно. Но старые рукописи не могли передать его красоты.

Гх-Кан никому не рассказывал о том, что умеет читать древние письмена. Для всех он был уборщиком в доме богатого Ра-Хона. Великие порицатели оценили интеллект Гх-Кан как пятнадцать. То есть ниже его были только уборщики городской канализации и шукры, водившиеся в помоях. Их уровень был шестнадцать.

Первым заданием Гх-Кана была уборка в библиотеке дома Ра-Хона. Юного аргха поразило обилие книг с удивительными картинками и странными закорючками, которые витиеватым узором расползались по страницам.

Однажды Гх-Кана и еще троих молодых аргхов-уборщиков послали набрать веток выг для веников. И вот тогда-то с Гх-Каном и случилась неприятность. 

Идя по небольшому лесу за городом, Гх-Кан провалился в глубокий колодец. Его крышка тут же перевернулась и закрыла вход. Испуганный аргх долго звал на помощь, но его никто не услышал. 

Тогда Гх-Кан решил попробовать найти выход сам. Для этого он нырнул в воду, которой был наполнен колодец и поплыл вперед. Его кожа испускала вибрации, с помощью которых аргх мог ориентироваться в темных водных лабиринтах. Так он плыл примерно половину исхады, пока не почувствовал, что над его головой есть пустое пространство.

Вынырнув из воды, он аккуратно выбрался на полуразрушенные ступени и оказался в большой пещере. Что-то тихо щелкнуло, и вокруг удивленного аргха вспыхнул свет.

Это была искусственная пещера. Так решил Гх-Кан, осмотревшись. Стены были сделаны из неизвестного материала. В стенах располагались  светильники с большими кристаллами, которые, видимо, реагировали на движение. В одной из углублений находилась дверь, в которую был врезан замок в виде отпечатка ладони аргха.

Рука Гх-Кана точно подошла к замку и дверь открылась. Молодой аргх не знал, где он находится. Он осторожно обходил комнаты и вздрагивал от странных пищащих звуков, которые издавали незнакомые приборы. Любопытство взяло верх, когда Гх-Кан оказался в комнате, которая ему напомнила библиотеку в доме  Ра-Хона. Множество полок было завалено книгами, а посередине зала стояла небольшая тумба с рядами разноцветных кнопок, в центре которой мерцал такой же отпечаток ладони агрха. Гх-Кан, недолго думая, положил руку на пульт и нажал первую попавшуюся кнопку.

Он не понял, что с ним случилось. Аргх очнулся на полу, возле потухшего пульта, а его голова была непривычно наполненной. Мысли так и роились в ней, обрастая загадочными и непонятными фразами.

Гх-Кан в ужасе бросился из комнаты и, попетляв по широкому коридору, оказался в лесу. Он подставил лицо холодному моросящему дождю, в надежде, что тяжесть в голове пройдет, но легче не становилось.

Он целую исхаду бродил по лесу, пытаясь найти дорогу домой. От головной боли ему становилось так плохо, что его и без того пустой желудок выворачивал на мокрую землю горькую белую слизь.

До города он добрался только через несколько исхад. К этому времени его самочувствие улучшилось, и Гх-Кан вдруг понял, что теперь он умеет читать эти странные закорючки на листах книг.

На небе снова показался медальон спутника. Гх-Кан поднял голову и посмотрел на белую мертвую пустошь. Этот застывший пейзаж надоел ему уже до смерти, но сегодня в нем что-то изменилось.

Вдалеке, на фоне темного леса, в сторону пещеры брело пять маленьких фигурок. Они тяжело переступали ногами по зыбкой соли и тихо попискивали. Гх-Кан ликовал. Его план сработал. Не зря он погнал стайку соляных креветок в сторону жилья пхайа. Как он и рассчитывал, мерзкие многоножки разорили запасы слизи, заботливо собранные зверьками, и им пришлось идти в соляные пещеры, чтобы их пополнить.

Гх-Кан дождался, когда пхайа выйдут из пещеры. Как только это случилось, он нажал на кнопку, и  ловушка заработала.

Слабый мигающий огонек зажегся на белом поле, и тонкая, но прочная веревка натянулась.

- Идите на свет, глупые зверьки! – тихо шептал Гх-Кан. – Вы любопытные  и не сможете пойти мимо.

Он очень надеялся на умные книги. Именно там он и вычитал о любопытстве равнинных зверьков. Если это не так, то Гх-Кану придется включать ускорители и гоняться за пхайа по соляной пустыне. А по описанию древних, они очень шустрые и бегают быстро.

Маленькие фигурки уже ушли на большое расстояние, но тут один зверек вдруг остановился и обернулся. Он стал осторожно двигаться в сторону ловушки, поджав к груди одну лапку и смешно прыгая на задних.

Вот он остановился возле сверкающего в песке кристалла и  потянул вперед переднюю лапку. Гх-Кан приготовился и занес руку над пусковым механизмом ловушки. 



========== Глава 6 ==========

Сбор мункуса оказался занятием не из легких. Во-первых, в пещерах был очень едкий и неприятный запах, от которого кружилась голова и подташнивало. Поэтому путники надели на лица повязки, сделанные из паутины пуалов. Дышать стало легче, но от мягкого ворса страшно чесался нос.

Во-вторых, полые трубки, из которых сочился мункус, располагались высоко. Приходилось карабкаться по спинам товарищей, что с одной рабочей верхней рукой Нэоми Сикг было тяжело.

И в-третьих, постоянно приходилось гонять клонусов, которые тоже пришли полакомиться  мункусом и пытались защитить свои владения, неприятно щелкая острыми клешнями.

Нэоми Сикг с трудом набрал кувшин мункуса, стоя босыми нижними руками на плечах вождя. Тот несколько раз тихо рыкнул на него, когда, теряя равновесие, Нэоми Сикг прихватывал пальцами его белый хохолок.

- Все готовы? – спросил вождь, когда кувшины были наполнены. Набаи дружно закивали головами. – Тогда отправляемся в обратный путь. Надо успеть войти в лес до того, как второе солнце встанет над головами. Держите палки наготове. Клонусы будут преследовать нас, чувствуя запах мункуса.

Идти по соляной пустоши было тяжело. Нижние руки, обутые в сапоги, тонули в рыхлом песке. В воздух поднималась соляная пыль, от которой было тяжело дышать. К тому же, кувшины с мункусом были нелегкими. Видя, что Нэоми Сикг постоянно отстает, вождь забрал у него кувшин и передал его более сильному Кабато Сикг, который повесил его на грудь.

Они дошли почти до середины пустоши, когда Нэоми Сикг будто кто-то толкнул. Он вздрогнул, остановился и оглянулся назад…

Это была звезда, упавшая с неба. Один из ликов предков, который решил покинуть страну снов, чтобы предупредить о чем-то своих потомков.

Нэоми Сикг часто видел падение ликов, но никогда еще ни одному набаи не удавалось найти его на земле и получить послание. Нэоми Сикг, как завороженный, смотрел на маленькое мерцающее пятнышко среди белой пустыни. Оно  манило его к себе, и Нэоми Сикг не устоял.

Путники не заметили, как Нэоми Сикг развернулся и быстро пошел обратно в пустошь. Он поравнялся со звездочкой и протянул к ней руку. В тот момент, как мерцающий лик оказался в ладошке Нэоми Сикг вместе с горстью соли, по его телу прошла судорога, все мышцы  резко скрутило от боли. Звезда хрустнула в сжавшемся кулаке и погасла. И в тот же момент кусок плотной серебристой ткани спеленал Нэоми Сикг от плеч до щиколоток нижних рук.

Первый шок прошел и, поняв, что это ловушка, Нэоми Сикг громко закричал:

- Иу-у-у! Иу-у-у!

Его друзья оглянулись и бросились к нему, но в следующий момент их словно остановила какая-то сила. Они на секунду замерли на месте, а потом кинулись прочь, перейдя на бег на четырех руках.

- Айя-а-а! Айя-а-а! – звал на помощь друзей, насмерть перепуганный, Нэоми Сикг, пытаясь выбраться из западни. Но чем сильнее он дергался, тем туже затягивалось полотно на его теле. Обессилев, он вытянулся в струнку и повернул голову. Возле него стояло огромное черное чудовище с горящими зелеными глазами…

Гх-Кан с интересом наблюдал происходящее. Сначала его обрадовал тот факт, что еще четыре пхайа кинулись спасать своего соплеменника. Он уже прикинул, сколько может получить за каждого на рынке. Тот, что самый крупный, мог вполне потянуть на хороший дом в центре города. Еще один пхайа – это вход в высокое сословие. Гх-Кан уже видел себя Не-Каном. Или даже Ра-Каном, если прибавить к третьему пхайа четвертого. И тогда Ра-Хон отдаст ему прекрасную Ра-Мон-и без лишних слов.

Пока Гх-Кан считал в уме прибыль, зверьки заметили его среди дюн и кинулись прочь. Древние были правы: на четырех лапах пхайа бегали очень быстро. Они за несколько минут пересекли всю пустошь и скрылись в лесу. Туда Гх-Кан не решился бы соваться, имея даже полный заряд на ботинках. Со своим ростом ему было бы трудно продираться сквозь заросли, да и костюм, который был для него сейчас второй кожей, можно было повредить о ветки.


Видение шикарного дома и мечты о высоком положении в обществе рассеялись, и Гх-Кан решил осмотреть то, что ему подарила охота.

Пхайа смешно пищал, дергаясь в ловушке, и  не обращал внимания на, подошедшего к нему, Гх-Кана. Видимо, устав от борьбы с крепкой тканью, зверек замер и повернулся к аргху.

«Древние ошиблись, рисуя пахайа!»,  - подумал Гх-Кан, рассматривая свою добычу, - «Никаких волос у него нет на голове. И тело белое. И лапы странной формы, без пальцев. А где у него рот и нос?»


Гх-Кан потянул за веревку. Зверек запищал, перевернулся на живот и попытался уползти…

Увидев, что чудовище тянет к нему огромную серую лапу, Нэоми Сикг перепугался так, что его мочевой пузырь опорожнился. Его тело хотело только одного: оказаться подальше от этого страшного монстра. Нэоми Сикг перевернулся на живот и попытался уползти, но какая-то непонятная сила тянула и тянула его к чудовищу. Потом его оторвало от земли, и он завис точно на уровне светящихся зеленых глаз…

«Великие мцехи! Как он воняет!», - скривился Гх-Кан. Даже через костюм он чувствовал сильный запах экскрементов, который исходил от зверька, - «А это что за желтое пятно?», -  Гх-Кан покрутил на веревке притихшего пхайа,  - «Он испортил мой платок! До чего противное и вонючее существо!», - Гх-Кан поддел железным когтем на перчатке белую шкурку на голове зверька, и она легко отошла, открывая ему коричневую мордочку с маленьким черным носом, небольшим полуоткрытым ртом и огромными испуганными черными глазами. Зверек вытянул мордочку и что-то тихо пропищал…

Зеленые глаза чудовища смотрели Нэоми Сикг прямо в душу. От этого маленькое сердце набаи забилось сильнее. Монстр протянул руку и снял с лица Нэоми Сикг повязку.

- Великий Дануэ Эбу! – прошептал Нэоми Сикг, - дай мне легкой смерти! 

Он закрыл глаза и приготовился к боли. Его сердце билось с такой силой, что воздуха не хватало и кружилась голова…

Гх-Кан понял, что зверек смертельно напуган. Даже через ткань он видел, как бьется в его животе сердце. Большие глаза пхайа начали закатываться, а тоненькое тело обмякло.

«Ему нечем дышать!», - понял Гх-Кан, - «Не вздумай умирать, пхайа! Ты мне нужен живым!», - и аргх чуть ослабил шнуровку на спине пленника…

Воздух теплой волной наполнил легкие Нэоми Сикг, и темная пропасть, в которую он начал падать, посветлела. Сквозь пелену в глазах он увидел, как чудовище вывернуло из-за спины огромную черную пасть. Нэоми Сикг сжался в комок, вновь приготовившись к страшной смерти…

Зверек очухался, судя по ставшему более осмысленным взгляду. Хотя осмысленным этот взгляд назвать было сложно. Глаза пхайа смотрели в разные стороны, от чего его мордочка стала выглядеть забавно. Гх-Кан усмехнулся и, достав из-за спины сумку, засунул туда зверька. Он решил переждать жару в пещере, пополнить запасы воды и еды, а потом отправиться в обратный путь.

По пути к пещере, он наколол на палки шесть плоских соляных креветок и оставил их печься на солнце. В пещере он подвесил сумку с пхайа на выступ, а сам уютно устроился в ямке под струей воды и уснул.




========== Глава 7 ==========

Оказавшись в пасти чудовища, Нэоми Сикг сжался всем телом. Он ждал, что сейчас на него польется желудочная кислота и начнет медленно разъедать его плоть. Но… в желудке монстра оказалось сухо. Потом Нэоми Сикг почувствовал движение. Видимо, хищник шел куда-то вместе со своим странным желудком.

После нескольких минут болтанки, все резко прекратилось. Никакого движения и звуков, кроме странного бульканья и плеска воды. Нэоми Сикг был совсем сбит с толку.

«Наверно, это второй желудок чудовища», - решил он для себя. – «Он в нем хранит добычу, пока первый не опустеет»

Эта мысль его немного успокоила. Если есть время, значит есть и шанс спастись. Так рассудил Нэоми Сикг, сидя в полной темноте. Его верхние и нижние руки затекли от неудобной позы так, что он их почти не чувствовал. 

Вдруг желудок чудовища открылся, и Нэоми Сикг вывалился наружу. Набаи удачно приземлился при падении на спутанные нижние руки и тут же попытался прыгнуть, чтобы убежать, но затекшие конечности не послушались его, и он со всего размаху упал на колени.

Боль долго шла от онемевших нижних рук до головы Нэоми Сикг. Сначала она была далекой и тупой, но потом нахлынула с такой страшной силой, что из глаз набаи брызнули слезы и он громко закричал:

- Ай-я-а-а-а-а!!!

Гх-Кан довольно урчал, лежа в небольшом углублении, наполненном пресной водой. Зверек в сумке затих, и аргху стало любопытно, что он там делает. Он выполз из воды и, потянувшись к сумке, вытряхнул пхайа на каменный пол пещеры.

Зверек упал на задние лапы, потом сделал странное движение, как будто хотел прыгнуть, но упал на колени. Через секунду темный свод пещеры огласил громкий крик.

Аргхи были тихим народом. Их речь была наполнена гортанными и рычащими звуками. Свои эмоции аргхи выражали поднятием плавника на голове, выпучиванием глаз и интенсивной жестикуляцией. Услышав громкие звуки, которые издавал зверек, Гх-Кан попятился назад и нырнул в купель с водой.

«Может, древние ошибались?», - думал Гх-Кан, издали глядя на орущее животное. – «Может, пхайа опасны для аргхов? Может, вот эти странные пузыри, которые пускает из носа зверь, ядовиты? Не зря же живой пхайа так дорого ценится! И дело вовсе не в опасности путешествия в страну солнца, а именно в самих пхайа?»

Тем временем зверек перестал орать и, открыв рот, громко чихнул, выплюнув из носа зеленый кусок слизи…

Боль утихла, и Нэоми Сикг замолчал. В его носу стали лопаться щекотные пузырьки, и он громко чихнул. Капюшон упал ему на глаза и он, приподняв голову, посмотрел на лежащее в воде чудовище.

У него была гладкая серая кожа, две верхние руки и две нижние, как и у Нэоми Сигк. Пальцев на руках не было. Только на правой верхней руке торчал длинный изогнутый коготь-крюк, которым зверь постукивал по камню на краю небольшого бассейна. Два огромных идеально круглых глаза поблескивали в полутьме пещеры зеленым светом. Вместо носа у существа был небольшой шарик. То, что это нос, Нэоми Сикг понял по звуку  дыхания, которое исходило от него. Рта у хищника не было. Вместо него где-то в районе горла, проходила странная, плотная на вид, полоса. 

От пережитого страха и боли, у Нэоми Сикг пересох  нос. Он облизнул его языком, по ходу убирая из ноздрей слизь, которая выделилась вместе со слезами, и сплюнул ее на пол пещеры. Первый желудок был пуст, Нэоми Сикг почувствовал, как открывается клапан второго,  и переваренная еда начинает растворяться и кормить организм. Но одной только еды было мало. Для нормальной жизни нужна была вода, путь к которой перекрывало серое тело чудовища. Нэоми Сикг приподнял голову, чтобы хищник увидел его лицо и стал интенсивно облизываться, пытаясь таким образом показать, что он хочет пить…


Гх-Кан внимательно смотрел за действиями пхайа, который, высоко задрав голову, смотрел на него и облизывался.

«Может они хищники?», - Гх-Кан стал задумчиво шкрябать железным когтем по камню, - «А вдруг, если я усну, он подползет ко мне, напускает своей слизи в воду, а потом, отравив меня, станет есть?» 


Зверек тихонько пискнул и снова облизнулся.

«Да он просто пить хочет!», - вдруг осенило Гх-Кана. Он потянулся и, прихватив зверька за шкирку, ткнул его мордочкой в воду. Пхайа стал смешно лакать ее длинным красным язычком, пофыркивая от удовольствия.

«И от этого уродца зависит мое счастье!», - вздохнул Гх-Кан, вспоминая лицо прекрасной Ра-Мон-и. Ее желтые глаза были полузакрыты, а на спине изящно топорщился идеальной формы плавник. Гх-Кан вспомнил запах ее влажной кожи и тихие слова, что она говорила ему:

- Магхре, Гх-Кан!

- Магхре-и, - вздохнул Гх-Кан и почувствовал, как зверек в его руке задергался и забулькал…

Нэоми Сикг с удовольствием лакал воду из бассейна. Он так хотел пить, что даже близость чудовища его не пугала. Неожиданно зверь расслабил вытянутую лапу, и Нэоми Сикг окунулся в воду с головой.

«Так вот как они убивают!?», - мелькнуло в голове Нэоми Сикг. Но дальше думать он уже не мог. Кислород в легких закончился, и он тяжело выдохнул. Через пелену воды в ушах набаи услышал какой-то странный гортанный звук и тут же его рывком выбросило из воды…

Гх-Кан не сразу сообразил, почему зверек так занервничал. И лишь спустя несколько секунд вспомнил: древние писали о том, что у пхайа отсутствуют жабры, и они могут дышать только легкими.  А пока Гх-Кан мечтал о прекрасной Ра-Мон-и, он опустил животное под воду с головой. 

Он встряхнул зверька и поставил его перед собой на камни. Тот смешно задрыгался, стал громко фыркать и мотать головой.

«По-моему, мне попался больной пхайа», - думал Гх-Кан, глядя на подпрыгивающее животное. -  «Причем самое больное место у него явно голова! Вон как он ей трясет!»

Гх-Кан протянул руку и, зацепив когтем белую кожу на голове у пхайа, приподнял ее…

Вода наконец вылилась из ушей и носа, и Нэоми Сикг перестал прыгать и фыркать. И тут случилось страшное: огромный коготь зверя подцепил край капюшона и начал снимать его с головы. Нэоми Сикг замер от ужаса, пытаясь остановить в животе бешено бьющееся сердце…

Гх-Кан снова увидел маленький черный нос, чуть приоткрытый рот и огромные черные глаза. Ему даже показалось, что в широко распахнутых глазах зверька застыл страх. Но он быстро откинул эту мысль, зная, что у животных не бывает эмоций. Он хотел убрать руку от белой кожи, но  коготь зацепился за нее и потащил вверх. Кожа упала на спину пхайа капюшоном, и тот истошно заорал…

Сначала чудовище открыло лицо Нэоми Сикг и посмотрело на него своими мертвыми зелеными глазами. От этого взгляда сердце в животе остановилось, и тело начало медленно холодеть. Когда же чудовище резким движением сорвало с головы Нэоми Сикг капюшон, тот громко заверещал  от страха…

Зверек пронзительно визжал, закрыв глаза, и трясся всем телом. Гх-Кану очень не нравились эти громкие звуки, но, глядя на смешную сморщенную мордочку с крепко зажмуренными глазами и трепещущий на голове рыжий хохолок, аргху стало смешно. Он легонько ткнул зверька в грудь. Тот резко замолчал и упал на камни замертво…

Чудовище смотрело на орущего от страха Нэоми Сикг и издавало странные булькающие звуки. Потом оно протянуло к нему свою лапу со страшным когтем и ткнуло Нэоми Сикг в грудь. Это оказалось последней каплей для измученного страхом набаи. Он почувствовал, что сознание медленно покидает его, а сам он падает куда-то в темную пропасть.



========== Глава 8  ==========

«Мне попался припадочный пхайа», - сделал неутешительный вывод Гх-Кан.

Он потыкал тушку  крюком, но зверек даже не пошевелился. Тогда аргх немного осмелел и подполз к нему ближе. Он аккуратно развязал шнуровку на ловушке и, сняв ее с пхайа, надел на его шею капкан-браслет с тонкой, но очень прочной цепочкой.  Гх-Кану стало любопытно строение животного, и он, подцепив крюком белую кожу на груди зверька, потянул ее вниз.

«Великие мцехи!», - Гх-Кан убрал руку и с удивлением уставился на существо, - «Это одежда! Да быть такого не может! Звери не надевают на себя… эм… белый плащ с капюшоном, штаны и… Да у него сапоги на задних лапах!»

Гх-Кан с изумлением изучал одежду пхайа. Ткань плаща была явно соткана из какой-то травы, а сапожки сшиты из кожи животного или насекомого. А намордник был связан из какой-то тонкой пряжи. 

«Неисповедимы дела ваши, мцехи!», - Гх-Кан лежал в воде, пытаясь уснуть, но странное открытие не давало ему покоя, - «С каких это пор животные стали шить себе одежду? Может, на планете существует какая-то другая раса, которой пхайа подчиняются и это они одевают зверьков? Но для чего разумной цивилизации тупые твари вроде пхайа? Надо поискать в рукописях древних что-нибудь о других… разумных…»

Мысли растворились в сладком и зыбком сне. Там Гх-Кан сидел на берегу огромного подземного озера и любовался прекрасной Ра-Мон-и. Его возлюбленная, плавала в темной воде и на ее спине вздымался прекрасный желтый плавник. Ее кожа была блестящей, а чешуйки на голове мягко сияли.

- Магхре, Гх-Кан! – сказала прекрасная Ра-Мон-и, подплыв к берегу, где сидел молодой аргх.

- Магхре-и, Ра-Мон-и! – ответил ей Гх-Кан и нагнулся, чтобы нежно коснуться рукой плавника на спине возлюбленной, но в этот момент из воды показалась голова пхайа с рыжим хохолком. Зверек плыл прямо к Ра-Мон-и, облизывая нос красным языком и пуская пузыри слизи.

- Иу-у-у! – истошно завопил пхайа. Гх-Кан вздрогнул и  проснулся…

Нэоми Сикг очнулся на жестких камнях пещеры и почувствовал, что его движения ничего больше не сковывает. Его верхние и нижние руки были свободны от пут! Он бросил взгляд на спящее в бассейне чудовище и, вскочив, кинулся прочь из пещеры. 

Нэоми Сикг не сразу почувствовал на своем горле ошейник. Как только он сделал несколько прыжков в сторону выхода, раздался странный треск, который заставил содрогнуться все тело набаи от боли.

- Иу-у-у! – закричал Нэоми Сикг и присел на корточки…

Зверек сидел в одном краме от Гх-Кана, и громко фырчал. Его черный нос при этом забавно дергался, а из глаз сочилась какая-то жидкость.

«Только не говорите мне, что животное умеет плакать!», - подумал Гх-Кан, поднимаясь на ноги и подходя к зверьку.

Тот судорожно дернулся и начал с остервенением грызть тонкую цепочку зубами…

Чудовище проснулось. Оно смотрело на Нэоми Сикг зеленым немигающим взглядом и булькало. Эти странные звуки пугали Нэоми Сикг, но особенный ужас вызывали эти страшные неподвижные глаза.

Хищник встал и стал приближаться к Нэоми Сикг. Тот от страха схватил длинную блестящую веревку, которая была приделана к ошейнику, и попытался перегрызть ее. Чудовище протянуло к Нэоми Сикг лапу и провело когтем по его щеке.

«Почему он меня не ест?», - бились в голове Нэоми Сикг мысли, - «Зачем так смотрит? И что за веревка у меня на шее?»

Чудовище схватило худую тушку набаи и подняло его на уровень своей головы. Нэоми Сикг замер, глядя на свое отражение в зеленых глазах великана. Из его круглого носа раздавалось тяжелое сопение и какое-то странное урчание.

«Вот и все…», - Нэоми Сикг вздохнул и, опустив верхнюю руку вдоль тела, приготовился к смерти, - «А если я его укушу, он выпустит меня из лап?» - мелькнула еще одна мысль, и с криком: «Хай-а-а-а!», Нэоми Сикг быстро впился зубами в одну из конечностей хищника…

Мордочка зверька быстро меняла эмоции. Вот его ушки прижались к голове, а в глазах затаилась безысходность. Он тяжело вздохнул и беспомощно опустил одну лапку. И тут же выражение безнадежности сменилось на боевое. Большие глаза сузились, ушки поднялись торчком, из черного носа раздалось громкое сопение, и мелкие белые зубки вонзились в перчатку Гх-Кана.

«Вот паразит мелкий!», - Гх-Кан отдернул руку, боясь, что пхайа своими зубами повредит перчатку. Одной рукой удержать зверька не вышло. Пхайа перевернулся в воздухе и начал свободное падение на камни пещеры. Но в этот момент из-под его одежды выскользнул длинный хвост, и животное, зацепившись им за руку аргха, изящным кульбитом приземлилось на пол, не разбив себе нос. 

«Так, хватит забавляться», - решил Гх-Кан и, подняв зверька за хвост вверх, сунул его в свою сумку. Затянув сверху веревки, Гх-Кан на секунду задумался и чуть ослабил их. Из образовавшейся дыры тут же высунулась недовольная, фырчащая мордочка пхайа. Аргх снова чуть затянул веревки так, чтобы голова зверька осталась снаружи, закинул сумку за плечи, нацепил на грудь две плоские фляги с водой и вышел из пещеры…

«Это не желудок», - понял Нэоми Сикг, когда зверь снова запихнул его в темный мешок, - «Это сумка! Но как у животного может быть сумка, которую можно держать отдельно от тела? И как зверь мог догадаться надеть на меня ошейник с веревкой? И еще… кажется, что он наблюдает за мной. И почему он меня не ест?»

Все эти мысли бились в голове Нэоми Сикг в такт с сильными толчками. Чудовище двигалось по соляной пустыне огромными скачками, от которых голова Нэоми Сикг болталась в стороны, как плод чухи на ветру.

Через несколько часов такой тряски, Нэоми Сикг почувствовал себя нехорошо, его второй желудок вдруг резко сократился и выбросил из себя все содержимое прямо на лысую голову чудовища…

Гх-Кан быстро бежал по соляной пустыне, включив на ботинках ускорители. Нужно было успеть перейти пустошь до наступления дневной жары. Энергии для ускорителей хватит только на две трети пути, а это значит, что оставшуюся часть придется идти медленно.

Спустя несколько исхад ускорители начали давать сбой. Гх-Кану с трудом удавалось приспособить свой шаг к рваному ритму ботинок. В тот момент, когда раздался прощальный писк отключившихся ускорителей, Гх-Кан услышал за спиной странные звуки, а по его лбу потекла отвратительная зеленая жижа…

Чудовище остановилось и вытерло с лысины   содержимое желудка Нэоми Сикг. Оно обернулось назад  и посмотрело на набаи одним глазом. В другое время Нэоми Сикг наверное упал бы в обморок, не зная, что ожидать от зверя, но сейчас ему было так плохо, что он только тяжело вздохнул и громко отрыгнул прямо в нос чудовищу…

«Он что, решил мне показать все жидкости своего организма?»,  - думал Гх-Кан, глядя одним глазом на чудика в сумке. Тот тяжело вздохнул, открыл рот и издал странный рычащий звук. В носовой отсек костюма Гх-Кана просочился отвратительный запах, - «Он еще и газ какой-то выделяет? Точно… мне попался больной пхайа! Все-таки, не все в порядке у него с головой. Вон как он глазами водит и щеки надувает!»…

А в это время второй желудок Нэоми Сикг снова сжался, и набаи крепко сжал рот, чтобы хоть как-то удержать в нем остатки еды.



========== Глава 9 ==========

Гх-Кан снял сумку с плеч и посмотрел на недовольную мордочку зверька. Пхайа скривил рот и несколько раз дунул на спадающий на глаза рыжий хохолок. Потом он снова сморщился и, испуганно посмотрев на Гх-Кана, надул щеки.

«Укачало видно», - догадался Гх-Кан и, прижав к груди сумку одной рукой, надавил другой на мягкую флягу с водой.

Плевок воды окатил мордочку зверька, и тот недовольно пискнул и чихнул. Гх-Кану стало смешно, и он повторил трюк. Мокрый хохолок закрыл глаза и нос пхайа, и он стал усиленно дуть на него, пытаясь убрать с мордочки. Аргх сжалился над зверьком и, подцепив крюком прилипший чубчик, убрал его с морды.

Он положил руку на затылок пхайа и чуть подтолкнул голову вперед. Зверек недоверчиво посмотрел на Гх-Кана, прищурив глаза,  и, нагнувшись, стал лакать длинным языком воду из фляги…

Желудок, омытый холодной водой, наконец успокоился. Тошнота прошла, и Нэоми Сикг почувствовал облегчение. 

«Какой-то странный попался хищник», - думал он, лакая воду и не отрываясь глядя на чудовище, - «Старейшины рассказывали о страшных древних существах, охотящихся на набаи. Но они говорили, что чудовища кровожадные. А этот еще ни разу от меня не откусил. Может, он больной и не может меня съесть? Тогда зачем он меня поймал?»

Истории о хищных монстрах были очень короткими. Старейшины говорили, что видели их только с очень большого расстояния, и даже не могли описать, как те выглядели. Ни один набаи, пойманный кровожадной тварью, никогда не возвращался назад.

Зверь поставил сумку с Нэоми Сикг на соленый песок пустоши и, подняв над головой водяной пузырь, начал медленно поливать себя. Нэоми Сикг показалось странным, что жидкость не стекала по коже, а как бы впитывалась в нее.

«Может, он так пьет?», - подумал Нэоми Сикг, - «Ведь у него нет рта. Тогда чем он ест?», - Нэоми Сикг с любопытством вытянул голову, пытаясь рассмотреть зад чудовища. По его предположению именно там и должен был располагаться рот…

Костюм быстро терял влагу из-за соляной пыли, которая оседала на нем. Поразмыслив, Гх-Кан решил, что, если вылить на себя обе фляги, до леса воды ему хватит. А там, среди деревьев, нужно будет прислушиваться к счетчику. Он должен вывести аргха к озеру или подземному ключу. Правда, придется снова сделать крюк и отойти от прямого маршрута, но выбирать не приходилось. Либо его кожа от недостатка влаги полопается и Гх-Кан умрет, либо он немного задержится в пути и принесет своей прекрасной Ра-Мон-и пхайа.

Аргх вылил вторую флягу воды себе на голову и, опустив глаза вниз, посмотрел на лежащего на земле пхайа. Тот, слегка приоткрыв рот и высунув язык, вытягивал и без того длинную шею, пытаясь рассмотреть задницу Гх-Кана.

«Великие мцехи! Да он совсем пукшу!», - подумал аргх и, нагнувшись, развязал веревки на сумке.

Взяв в руки тонкую цепь, он стал наблюдать, как зверек медленно выползает наружу.

Гх-Кан решил, что пхайа должен больше двигаться. Иначе его мышцы атрофируются без движения, и мясо станет мягким и невкусным. Он повесил пустые фляги и сумку за спину и, чуть дернув за цепочку, пошел вперед.

Без ускорителей аргх двигался не так быстро. Ботинки на его ногах пружинили, делая шаги Гх-Кана более длинными. Зверек не отставал и, придерживая лапкой цепь, чтобы она не натягивалась, вразвалочку шел рядом с аргхом.

«Надо же! Он запомнил, что ошейник бьет током, если цепь натянуть!» – подумал аргх, глядя на ковыляющего рядом зверька, - «Сообразительный пукшу! Древние писали, что пхайа отличные бегуны. Его соплеменники достаточно быстро улепетывали с пустоши… Значит, все-таки мне попался больной? А ну-ка…» - и Гх-Кан чуть сильнее стал отталкиваться ботинками от земли…

Нэоми Сикг крепко держал верхней рукой тонкую блестящую веревку. Разряды, которыми бился ошейник, не были сильно болезненными, но приятными их тоже назвать было нельзя. Нэоми Сикг медленно шел рядом с чудовищем, краем глаза наблюдая за ним. 

Кожа зверя была покрыта тонким слоем соляной пыли, от чего казалась серебристой. Его шаги были широкими и какими-то пружинистыми. Нэоми Сикг не привык ходить так медленно, и, к тому же, снова дала о себе знать натертая сапогами нижняя рука.

Нэоми Сикг почувствовал, что веревка натянулась. Чудовище почему-то ускорило шаг, и Нэоми Сикг перешел на привычный для него легкий бег…

Зверек не отставал. Он перемещался короткими прыжками вровень с Гх-Каном, чуть приподняв под плащом длинный хвост.

«Ага… Значит, это для тебя не предел? А если так?», - и Гх-Кан стал еще сильней отталкиваться от земли ботинками…

Нэоми Сикг не заметил, как перешел на бег. Чудовище снова увеличило длину своего шага, и теперь оно двигалось огромными прыжками.

«Ты собрался соперничать с лучшим бегуном из племени набаи Сикг?», - подумал Нэоми Сикг и побежал быстрее.

Чудовище явно не ожидало такой прыти от своего пленника. Оно тихо рыкнуло, и в его ногах раздался громкий щелчок…

«Посмотрим, что ты скажешь, когда я включу ускорители!», - подумал Гх-Кан и нажал кнопку на поясе.

Заряда было очень мало, но вполне достаточно, чтобы пробежать несколько крамов и показать этому зверьку, кто здесь хозяин. Гх-Кан почувствовал вибрацию в ногах и быстро полетел вперед.

Зверек не отставал. Он отпустил  цепь и теперь бежал, опираясь сразу на одну верхнюю и две нижние лапы.  Гх-Кан и раньше замечал, что у пхайа не все в порядке с анатомией. Его правая верхняя лапа была постоянно прижата к груди и не двигалась, но это вовсе не мешало ему очень быстро бегать…

Нэоми Сикг догадался, что чудовище играет с ним. Он не понимал, для чего ему это было нужно, но азарт захватил все его внимание. Нэоми Сикг бежал по твердому соляному песку, ни на секунду не упуская из вида зверя. Тот тихо жужжал и летел вперед, почти не переставляя ноги.

«Если бы не веревка, ты бы не догнал меня!», - подумал Нэоми Сикг, рванув вперед. Но в этот момент зверь чем-то затрещал, и сильный разряд повалил Нэоми Сикг на колени…

Заряд кончился неожиданно. Гх-Кан с трудом удержался на ногах от резкой остановки, а вот зверьку явно не повезло. Он по инерции пролетел вперед, цепь натянулась, и ошейник ударил его током.

Гх-Кан подошел к стоящему на коленях пхайа. Тот тяжело дышал и чуть дрожал от боли, но на его мордочке сияло выражение победителя.

«Неужели он понял, что я с ним соревновался?», - подумал Гх-Кан, прихватывая зверька за капюшон и ставя на ноги, - «Признаю, пхайа прекрасные бегуны, но как пловцы, уверен, уступают аргхам!»

В прохладную тень леса путники вошли точно в тот момент, когда над горизонтом показалось палящее солнце. Пхайа свободно перемещался в лесу, перепрыгивая через корни и поваленные стволы деревьев. Гх-Кан двигался медленнее. Ботинки только мешали идти. Они не к месту пружинили, и Гх-Кан с трудом преодолевал препятствия, стараясь при этом не повредить костюм.

Браслет на руке  аргха завибрировал и затрещал. Это означало только одно: где-то рядом есть вода и ее достаточно много.

Это была небольшая речушка. Она протекала в густой лесной чаще, извиваясь между пригорками. Пристегнув цепочку к одному из деревьев на хитрый замок, Гх-Кан с удовольствием нырнул в холодную воду, смывая с костюма соляную пыль и наполняя его живительной влагой. Ему безумно хотелось скинуть с себя одежду и погрузить в реку свое уставшее тело, но это было опасно. Воздух вокруг был прохладным, но сухим, и кожа аргха быстро бы потеряла влагу. А для него это неминуемая смерть…

Нэоми Сикг уселся под большим деревом фоу и снял сапоги. Он с блаженством вытянул нижние руки и пошевелил длинными пальцами.

«Какой странный зверь!», - думал Нэоми Сикг. – «Плещется в воде, как щенок набаи. Наверное, это просто моя фантазия! Зверь не может испытывать эмоции!»…

Гх-Кан лежал в прохладной воде и наблюдал за зверьком. Пхайа снял с лап сапожки и стал смешно шевелить длинными пальцами на нижних конечностях. На мордочке пхайа сначала отразилось блаженство, а потом он посмотрел на Гх-Кана, и тот готов был поклясться, что зверек о чем-то подумал.

«Это просто моя фантазия», - отмахнулся от этой мысли Гх-Кан и с головой нырнул в воду.



========== Глава 10 ==========

Вдоволь наплескавшись в воде и напитав костюм, Гх-Кан уселся под раскидистой и густой кроной дерева и стал наблюдать за зверьком.

Тот крутил верхней лапкой длинный рыжий чуб и смешно перебирал пальцами нижних конечностей. Гх-Кан не удержался и, протянув к нему руку, провел когтем по розовой пятке. Зверек издал фыркающий звук и резко отдернул лапку.

«Смеется», - подумал Гх-Кан, - «Или это мое воображение? Разве зверь умеет смеяться?»

Он отмахнулся от этой мысли и снял с ремня запеченный хвост соляной креветки…

Чудовище наблюдало за Нэоми Сикг. Он точно это знал, и ему даже казалось, что оно о чем-то думает, глядя на набаи своими мертвыми немигающими глазами. Неожиданно зверь протянул к Нэоми Сикг лапу и пощекотал его нижнюю ладонь. От неожиданности тот не сдержал смеха и резко одернул руку.

Нэоми Сикг никогда не видел, как пожирают другое живое существо. Хотя засушенного на солнцепеке клонуса вряд ли можно было назвать живым. Неприятный тухлый запах дошел до носа Нэоми Сикг и от отвращения он резко сглотнул…

«Он же голодный!» – осенило Гх-Кана, - «По крайней мере, все, что в нем было, он выплеснул на меня».

Гх-Кан выковырял крюком кусок мяса из твердого панциря и поднес к носу зверька. Тот отодвинулся от него, насколько ему позволяла цепь, и отвернулся, бросая через плечо обиженные взгляды на Гх-Кана.

«Они же травой питаются!», - вспомнил тот и, подняв руку вверх, сорвал с нижней ветки белый лист…

Кусок гадкого и вонючего белого мяса приблизился к носу Нэоми Сикг. От ужаса и отвращения набаи отодвинулся от зверя и повернулся спиной, чтобы не видеть поедания плоти. Но зверь не оставил Нэоми Сикг в покое. Набаи почувствовал легкий толчок в плечо и, обернувшись, увидел протянутый ему лист дерева фоу.

Нижние листья дерева были сухими и безвкусными, но у Нэоми Сикг не было выбора. Он принял подношение своего пленителя и стал тщательно пережевывать лист, разбавляя тягучую массу своей слюной. 

А тем временем, чудовище провело по своей шее когтем и открыло рот. Оно подцепляло куски мяса когтем и засовывало его в дыру.

«Эх, мне бы сейчас забраться на дерево и сорвать ягоду фоу!», - думал Нэоми Сикг, глядя на верхушку дерева, - «Ей можно наполнить сразу два желудка. Главное, потом не смотреть, как этот хищник поедает животных!»…

Гх-Кан расстегнул длинный замок на костюме и стал есть, с удовольствием запихивая в рот куски мяса. Пхайа жевал лист и задумчиво смотрел на дерево.

«Хочет сбежать!», - решил Гх-Кан, на всякий случай проверив, крепко ли пристегнута цепь к его ремню, - «Интересно, какое на вкус мясо пхайа?»

Один раз Гх-Кан, подметая двор, услышал разговор двух аргхов из сословия Си, что мясо пхайа очень похоже на мясо кихр. Но Гх-Кан не поверил этим аргхам. Купить мясо пхайа могло, как минимум, сословие Не. Но даже они не могли позволить себе  целого пхайа. Этим могли похвастаться только Ра, Са и, конечно, Та. Что касается аргхов Си, они могли купить за много экр мясо пхайа на черном рынке, но не факт, что им не подсунули бы мясо кихра.

Тем временем зверек отбросил недожеванный лист и стал медленно подползать к Гх-Кану. Он поднялся на задние лапы, легко подпрыгнул и, хватаясь за ветки дерева тремя конечностями и хвостом, исчез в белой листве…

Нэоми Сикг, осмелев от голода, решился на крайние меры. Он осторожно приблизился к дереву, у которого сидело чудовище и, поняв, что оно занято пожиранием плоти, быстро полез на дерево.

Ягоду фоу он увидел сразу. Ее трудно было не заметить среди густой белой листвы. Крупный ярко-фиолетовый плод испускал тягучий сладкий аромат. Нэоми Сикг набрал немного сочных листьев на верхних ветках, подполз к ягоде и, обхватив ее всеми тремя руками, хотел уже оторвать от плодоножки, но в этот момент цепочка натянулась, и тело Нэоми Сикг содрогнулось от очередного удара…

«Что-то он там подозрительно долго!», - подумал Гх-Кан, вытирая крюк листьями, – «Может, он снял ошейник и убежал? А я тут сижу и, как последний пукшу, наслаждаюсь видом реки?»

Гх-Кан взял рукой цепь и потянул на себя. В тот же момент сверху упала тушка пхайя в обнимку с огромным фиолетовым плодом. На его мордочке застыло выражение удивления, а в кулаке передней лапы он держал  пучок листьев.

Лежа на спине, пхайа потряс головой, приходя в себя от удара током, потом расцепил лапы, оттолкнул от себя ягоду и, усевшись рядом с ней, стал ковырять ее кожицу пальцем, недобро поглядывая на Гх-Кана.

Кожура фиолетового шара была очень толстой и крепкой. Поняв, что расковырять ее пальцем не получится, зверек покрутил головой и, найдя на земле острую палочку, начал тыкать ей в плод…

Шкура ягоды фоу была очень плотной. Если бы у Нэоми Сикг был  нож, сделанный из пера гаулы, он бы быстро разрезал ее. Но даже крепкая палочка не помогла Нэоми Сикг добраться до сочной мякоти.

И тут случилось чудо. Хищник протянул руку к ягоде и, воткнув в нее свой коготь, разрезал толстую кожуру. Она хрустнула и раскрылась, обдав стоящего рядом Нэоми Сикг ярко-красным соком.

Мякоть ягоды фоу была настолько сладкой, что есть ее одну было невозможно. Только горьковато-кислый вкус листьев мог смягчить ее приторность. Конечно, нужно было нарезать ягоду маленькими кусочками и есть их, завернув в листья, но сейчас Нэоми Сикг было не до этого. Он впивался зубами в красную мякоть, захлебываясь сладким соком, периодически закусывая листьями…

Гх-Кан смотрел, как зверек жадно ест, брызгая вокруг кровавыми каплями и периодически зажевывая листвой. Аргху стало интересно, что он сейчас ощущает. Цвет ягоды напоминал цвет мяса, поэтому Гх-Кан не испытывал отвращения. Он подцепил кусочек, пока зверек задумчиво жевал белый лист, и сунул его в рот.

Такой гадости Гх-Кан не пробовал никогда в жизни! От приторности непонятных ощущений у него свело челюсть. Он попытался выплюнуть вязкую сладкую массу, но отвратительный вкус просто въелся в его язык.

Зверек внимательно посмотрел на плюющегося красной слюной Гх-Кана и протянул ему обглоданный лист. Аргх машинально взял предложенное и, сунув его в рот, немного пожевал. Мерзкие ощущения пропали, и тошнота тоже отступила.

«Как они питаются этой дрянью?», - подумал Гх-Кан, глядя, как зверек ныряет головой в проеденную в ягоде дыру…

«Как они питаются этой дрянью?», - думал Нэоми Сикг, заполняя второй желудок, - «Какое наслаждение есть эти ароматные плоды с листьями? Жаль, что ягоды фоу портятся очень быстро. Если бы они хранились, как плоды шинали, то я бы их ел вечность!»

Добравшись до сердцевины ягоды, Нэоми Сикг вынул из нее длинную косточку, сунул в отверстие палец и выдавил тонкий стержень недозрелого семени. Он вытер об лист полую трубочку, зажал ее губами и дунул.

Из нее полился тонкий свист. Таким звуком наполнялся лес в засушливое время саани. Ягоды лопались и падали, а на ветках оставались длинные сердцевинки. Когда семена созревали и вываливались, проказник ветер начинал играть на них свою музыку.

Чудовище на секунду замерло и вдруг издало странный булькающий звук.

«Смеется!», - подумал Нэоми Сикг и блаженно растянулся на мягкой земле, устеленной опавшими листьями дерева фоу…

- Да… - протянул Гх-Кан, - хорошо!

- Оуи-и-и тоу-у-у… - пискнул зверек, забавно выпятив губы.

- Не плохо было бы поспать, - согласился с ним Гх-Кан и, проверив на всякий случай замок цепочки, откинулся на спину…

- Крых накроб, - прорычал зверь.

- Надо поспать, - ответил ему Нэоми Сикг.

- Мркын эбрах ту, - сказал зверь и, улегшись на спину, затих.



========== Глава 11 ==========

Чудовище издавало странные рычаще-булькающие звуки. По ним Нэоми Сикг и понял, что оно спит. Набравшись смелости, он тихонько подполз к спящему зверю и протянул верхнюю руку к массивной защелке на его ремне. Это был странный узел, которым блестящая веревка, тянущаяся от его ошейника, крепилась к поясу. 

Нэоми Сикг попытался разгадать тайну узла, помяв его пальцами, но сильный разряд отбросил его в сторону. Набаи взвизгнул от боли и испуганно заморгал глазами, глядя на просыпающегося зверя…

Гх-Кан проснулся от громкого визга:

- Айя-а-аа!!!

Пхайа лежал недалеко от него, прижимая к груди обе лапки.

«Попытался открыть замок!», - догадался Гх-Кан. Странно, но ему почему-то стало жалко маленького зверька, - «Интересно, сколько ему пэхов?», - подумал он, глядя на мордочку животного.

Сам Гх-Кан считался молодым аргхом. Его плавник на спине еще не достиг размеров, присущих взрослой особи, но и головастиком он тоже уже давно не был. Семнадцать пэхов для аргха смешной возраст. Бывало, аргхи доживали до ста, а то и до ста двадцати пэхов. Сейчас продолжительность жизни намного сократилась, поэтому и взрослели аргхи теперь раньше. Всему виной был вирус, спящий внутри каждой особи.

Для своего возраста Гх-Кан был очень хорошо сложен. Его спинной плавник был больше, чем у сверстников. Он мог вполне сойти за взрослую особь. Да и мысли о спаривании пришли в его голову раньше, чем его собратьям. Семенные железы набухли, показывая молодым аргх-и, что Гх-Кан был готов к оплодотворению. Вот только Гх-Кана не интересовали все аргх-и. Ему нужна была только Ра-Мон-и.

Но заинтересовал прекрасную Ра-Мон-и Гх-Кан не своими большими семенниками и крепким сложением. Впервые увидев аргх-и на улице в голове молодого аргха сложились несколько строчек:

Твои глаза, как две звезды,
что выжгли в сердце моем рану.
Прекрасней нету Ра-Мон-и,
И я ее судьбою стану.

Песня была нескладной, да и всего того, что Гх-Кан чувствовал, он не смог выразить словами, но Ра-Мон-и стихи понравились, и она даже чуть приподняла плавник на голове. Прекрасная Ра-Мон-и поддалась напору пылкого Гх-Кана. Вот только ее отец был недоволен выбором дочери. Конечно, у Гх-Кана был прекрасный генофонд, но… он был нищим. Ниже и беднее сословия Гх в стране дождей не было никого, поэтому отец Ра-Мон-и нашел ей другого жениха.

- Я добуду для тебя пхайа, - пообещал Ра-Мон-и Гх-Кан. – И мы будем счастливы!

- Поторопись, Гх-Кан! – Ра-Мон-и провела рукой по спине Гх-Кана, - Магхре…

-Магхре-и… - ответил ей Гх-Кан.

«Мне нельзя его жалеть!», - мысленно ругал себя Гх-Кан, натягивая цепь с привязанным к ней пхайа. – «Он глупое животное, предназначение которого быть съеденным! И он - единственная моя надежда на счастье с Ра-Мон-и!»

Как только солнце закатилось за горизонт и на небосвод поднялся спутник, Гх-Кан поднялся на ноги, показывая пхайа, что пора продолжить путь.

Они вышли из леса и направились вдоль его кромки, по полю, заросшему разномастными цветами. Нэоми Сикг снова нацепил на нижние руки сапожки. Чем дальше он отходил от места своего обитания, тем больше неизвестных ему растений попадалось на пути. Нэоми Сикг был хорошим учеником, но набаи никогда не уходили так далеко от места своего обитания, поэтому их познания в растениях были ограничены.

Приноровившись к темпу шагов чудовища, Нэоми Сикг опустился на переднюю руку и побежал… Он очень любил бегать! Это странное и волнующее чувство, когда ты несешься вперед и ветер бьет тебе в лицо, а земля улетает из-под ног, было ни с чем не сравнимо. Вот только… этот ошейник, неприятно бьющий Нэоми Сикг, не давал ему насладиться бегом…

Гх-Кан шел быстрым пружинистым шагом по степи и наблюдал за скачущим чуть впереди него пхайа. Зверьку явно нравилось бежать, и он даже начинал забывать об ошейнике на горле. Но как только цепь натягивалась, устройство било зверька током. Пхайа пытался резко остановиться, но его тело по инерции продолжало лететь вперед. Вследствие чего, пропахав пузом пару крам, зверек садился на корточки и обиженно сопел, глядя на Гх-Кана. 

Аргху снова стало жалко пхайа, и он поставил заряд тока на самую маленькую мощность…

В очередной раз вырвавшись вперед, Нэоми Сикг не почувствовал боли. Его ошейник только немного дернулся, напоминая о своем существовании.

«Неужели пожалел меня?», - подумал Нэоми Сикг, оглядываясь на существо, идущее за ним следом. - «Странный какой! Он мог меня давно съесть, но зачем-то попытался меня накормить. А теперь еще и силу веревки уменьшил».

Очередной привал сделали в самом конце леса. Гх-Кан походил между деревьями, пока браслет на руке не защелкал. Вытащив из-за пояса небольшую палку, Гх-Кан нажал на кнопку, и приспособление для рытья было готово.

Конечно, небольшая ямка, вырытая Гх-Каном за несколько минут, не могла вместить все его тело, но ноги, обтянутые второй кожей, в нее поместились. Гх-Кан уселся на краю ямы и стал ждать, пока вода поднимется по ткани костюма до его головы.

В это время зверек прыгал в двух крамах от него, пытаясь достать до огромного серого цветоноса, свисавшего с одного из деревьев. Видимо, он проголодался, а этот цветок был для него лакомством…

Растение сааху было единственным, которое Нэоми Сикг узнал в лесу. Чтобы сорвать ягоду, расположенную в сердцевине жесткого цветка, нужна была определенная сноровка. Нэоми Сикг легко бы это сделал, если бы смог забраться на дерево, но ему мешала веревка. Его первый желудок опустел, и, хотя второй был полон, набаи не был уверен, что позже он найдет что-нибудь съедобное.

Подпрыгивая, Нэоми Сикг тщетно пытался дотянуться до цветка, но его роста для этого явно не хватало…

Гх-Кан набрал нужное количество воды в костюм и поднялся с земли. Он подошел к прыгающему у дерева пхайя и увидел большую черную сердцевину цветка. Поняв, что зверек хочет достать именно ее, Гх-Кан раздвинул плотные лепестки и дотронулся до середины.

В тот же момент ягода с громким хлопком выстрелила, сильно ударив Гх-Кана в грудь. Аргх отлетел от дерева на приличное расстояние и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на землю.

Зверек согнулся пополам и начал хлопать ладошкой по земле, издавая  фыркающие звуки:

- Фых, фых, фых…

«Шутник!», - подумал Гх-Кан. Он представил свой «полет» со стороны, и ему тоже стало смешно. Глядя на катающегося от смеха пхайа, Гх-Кан тоже расхохотался и, поднявшись на ноги, подошел к зверьку…

Впервые Нэоми Сикг не испугался приближающегося к нему чудовища. Тот издавал звуки типа «Гырх, гырх, гырх…», и Нэоми Сикг понял, что он тоже смеется…

Гх-Кан проснулся от странного тягучего звука, который медленно растворялся в тишине леса. Этот звук издавал пхайа, сидя на небольшой кочке и дуя в полую трубку. Иногда зверек отнимал ее ото рта и, складывая губы трубочкой, тихо подвывал, глядя на небо, где меж раскидистых крон деревьев можно было увидеть бледное пятно ночного светила…

Играть на дудочке фоу Нэоми Сикг научил прародитель, уважаемый Синкээ Сикг. Нужно было только проковырять по бокам несколько дырочек и тогда становилось возможным извлекать разные звуки.

Нэоми Сикг убрал трубочку ото рта и тихо запел:

- Я так хочу увидеть свет звезды,
 Что тихо тлеет в черном покрывале.
 И  пение травы  под солнцем ночи
 Плывет в тиши, мне душу согревая… 



========== Глава 12 ==========

Нэоми Сикг услышал, как зверь тихо подошел к нему сзади и сел на упавшее дерево. Набаи не испугался. Он продолжал петь и краем глаза наблюдать за чудовищем.

Оно слушало его, Нэоми Сикг был в этом уверен. Закончив песню, он взял дудочку и  заиграл на ней веселую мелодию. Зверь наклонил голову и начал отбивать такт  лапой по своему колену.

«Он чувствует музыку, - подумал Нэоми Сикг, поглядывая на зверяю - А вдруг он разумен?..»

Гх-Кан уже не считал пойманного пхайа странным. После того, как он услышал музыку, которую тот играл на своей дудочке, аргх полностью поверил в разумность зверька.

«Похоже, он еще совсем молодой», - думал Гх-Кан, глядя, как на очередном привале пхайа, забыв всякую осторожность, гонялся за разноцветными гехрами, летающими с цветка на цветок на небольшой поляне у пруда, где путники устроились на отдых. Пхайа падал спиной на траву, высоко задрав хвост, и ждал, пока одна из гехр усядется на него. Как только мелкая крылатая тварь складывала крылышки на кончике хвоста, пхайа рывком поднимал вверх босые нижние лапы и пытался ими поймать цветастую гехру.

- Коу-у-у таи-и-и… - радостно протянул пхайа, подходя к Гх-Кану и показывая красно-желтую гехру, зажатую в кулаке передней лапы.

- Ты бы еду себе лучше поискал, - вдохнул Гх-Кан, слыша, как урчит у пхайа в животе.

Сам Гх-Кан уже успел поймать в хитрый силок шустрого прыгуна неизвестной ему породы, освежевать его и наколоть на длинную палку. Вынув из своих очков одну линзу, аргх поймал ею яркий луч солнца и, направив его на кучу веток, начал ждать, когда они загорятся.

После того странного случая в подземном ангаре в голову Гх-Кана часто приходили идеи, смысла которых он даже не понимал. Вернее, он точно знал, что, если поймать луч солнца линзой, то ветки начнут дымиться, а потом вспыхнет пламя. Вот только откуда он это знает, Гх-Кан даже не догадывался.

Потянулся тоненький дымок и  костер разгорелся. Пхайа удивленно замер возле Гх-Кана, забыв про крылатую пленницу. Та, недолго думая, вспорхнула и полетела прочь.

- Куало-о-о… - восторженным шепотом сказал пхайа и потянул лапку к трепещущему огню.

- Нет, ты не разумный! Ты пукшу! – сказал Гх-Кан, хватая лапу зверька и отстраняя от костра...

Нэоми Сикг с любопытством наблюдал, как существо вынуло свой глаз и, уставившись на кучку хвороста, стало смотреть им в одну точку. Сначала от веток пошел пар, а затем  из него начал расти удивительный красный цветок. Он манил Нэоми Сикг, шевеля на ветру своими красными лепестками, и тот не в силах удержаться потянул к нему свою верхнюю руку.
- Восхитительный… - прошептал Нэоми Сикг, но чудовище схватило его за руку своей лапой и, рявкнув:

- Хре, ке трикхак! Ке пукшу! – отбросило руку Нэоми Сикг в сторону.

Смотреть, как чудовище станет есть каалана, пойманного в лесу, Нэоми Сикг не хотелось. Он попытался найти хоть одно знакомое дерево или кустик, но ничего подходящего поблизости не оказалось…

Пока готовилось мясо, Гх-Кан решил найти подходящую еду для своего пленника. Солнце уже надолго зависало в небе, да и спутник, который выходил после него, был так сильно раскален лучами звезды, что жара становилась просто нестерпимой. Деревья в лесу уже почти пожухли, водоемы начали быстро мелеть, но они все еще помогали путникам спасаться от палящей жары.

Гх-Кан нашел глазами среди деревьев небольшой куст, ветки которого были усеяны мелкими оранжевыми ягодами.  Наломав веток и, добавив к ним несколько пучков, как ему показалось, более-менее съедобных листьев, Гх-Кан вернулся к костру и протянул пхайа этот букет со словами:

- Ешь! 

Нэоми Сикг с удивлением посмотрел на чудовище, с рыком сующее ему в лицо веник из неизвестных набаи веток и листьев. Он принял подношения существа и, взяв одну из веточек, с осторожностью понюхал ее.

Из уроков старейшин, Нэоми Сикг помнил, что если растение ядовитое, то его запах вызовет у набаи тошноту. Тошноты Нэоми Сикг не почувствовал, поэтому, оторвав пальцами одну оранжевую ягоду, положил ее в рот.

Зверь тоже принялся за еду, заталкивая в дыру на шее куски мяса.

Насытившись, он уселся возле набаи и стал смотреть, как тот ест ягоды…

Нэоми Сикг не очень понравились неизвестные оранжевые плоды. Они были немного подсохшими и имели очень странный вяжущий вкус. Листья вызывали более приятное ощущение и немного холодили язык. Оба желудка наполнились, Нэоми Сикг  отбросил от себя обглоданные ветки и, достав из-за пазухи дудочку, заиграл любимую мелодию…

Гх-Кан подсел ближе и стал с интересом наблюдать за зверьком, насвистывающим немудреный мотивчик.

- Кто же ты такой? – задумчиво спросил Гх-Кан, когда музыка замолкла.

- Нэ-е-е-о-о-оми… - ответил зверек, ударив себя лапой в грудь, и громко чихнул…

Зверь, слушавший его мелодию, начал слегка раскачиваться в такт.

- Нех рахтук тых хны? – тихо рыкнул он, когда Нэоми Сикг закончил играть.

- Нэоми Сикг, - ответил ему набаи, ударив в грудь рукой.

- Тых нарбах? – удивился зверь.

- Нет, - покачал головой набаи. – Я – Нэоми Сикг…

Глядя, как старательно зверек выпячивает губы, пытаясь что-то сказать Гх-Кану, а потом громко чихает, аргх сделал неутешительный для себя вывод:

- Ты болен? – спросил он у зверька.

- Нэ-эи… - покачал головой зверек. – И-и-и Нэ-э-эо-о-оми Сигк.

- Погоди! – резко хлопнул себя по лбу Гх-Кан. - Так это твое имя?

Зверь неожиданно оживился и начал бить себя лапой по голове.

- Дырках! Бек зарбакг даги? – спросил хищник у Нэоми Сикг.

- Нэоми Сикг, - медленно проговорил набаи и, прижав руку к груди, кивнул.

- Ны-ы-ыомы-ы-ы Сыкг, - попытался повторить зверь.

- Нэ-эо-оми Си-и-икг, - снова повторил набаи, проводя рукой плавную линию и резко вскидывая руку в конце.

- Ны-ыо-мы Псых, - ответил ему зверь, сделав похожее движение лапой. - Гх-Кан! – сказал он, стукнув себя в грудь...

Это было имя зверя! Нэоми Сикг это сразу понял, но повторить эти резкие булькающие звуки оказалось непросто.

- Гих Ка-а-а-ан, - попробовал он.

- Гх… - зверь резко опустил лапу вниз и, снова поднимая, добавил, - Кан…

Зверек, который назвал себя таким длинным и чихающим именем, несколько секунд беззвучно шевелил губами, пытаясь повторить имя аргха, и наконец, набрав в грудь воздуха, выдал:

- Гих… - он шлепнул лапкой себя по колену, - Ка-а-ан… - и, поднимая ее  вверх, улыбнулся Гх-Кану.


========== Глава 13 ==========

Чем дальше Нэоми Сикг уходил от дома, тем сложнее ему приходилось с пропитанием. К тому же, солнце уже надолго зависало над головами и листья на деревьях совсем скрутились от жары. Гх-Кан с трудом отыскивал для Нэоми Сикг свежую листву в самой гуще какого-нибудь кустарника. Но не все они подходили набаи для еды.

Нэоми Сикг долго мял в пальцах каждый листок  и, обнюхав его, либо корчил брезгливую гримасу, либо осторожно откусывал кусочек и долго задумчиво жевал. Но даже то, что он съедал с такой предосторожностью, не всегда дружило с его желудками.

- Нэхоу… Нэхоу иту-у-у – стонал Нэоми Сикг, крутясь на одном месте и держась за живот.

- Так садись и это… нхай сколько надо, -  Гх-Кан показывал ему на ближайшие кусты.

- Не могу-у-у… - тянул Нэоми Сикг, коверкая слова, -  набаи не мозет нэхоу при Гих-Каана.

- Так я отвернусь и не буду смотреть, - говорил Гх-Кан, прикрывая линзы очков рукой, - ты давай  нхай, а то уже запах идет плохой.

Нэоми Сикг опрометью убегал в кусты, и оттуда Гх-Кан слышал натужное сопение и покряхтывание.

Нэоми Сикг в очередной раз засел в кустах неизвестной породы и уже начал расслабляться, как вдруг его нижняя рука коснулась чего-то мягкого и влажного в земле. Брезгливо поморщившись, набаи сделал свои дела и собрался покинуть свое убежище, как вдруг из-под земли вылетело крупное существо в черно-белую полосочку, с короткими прозрачными крылышками. Оно, зло жужжа, уселось на щеку Нэоми Сикг, и тот с ужасом увидел большое ядовитое жало у него  на лбу.

- Айа-а-а! – заверещал набаи, пытаясь согнать насекомое с лица, но оно крепко держалось лапками за шерстку и явно намеревалось ужалить его.

- Ну что? – Гх-Кан взял в руку две палочки, сложил их пинцетом и поднес к опухшей щеке Нэоми Сикг. – Доигрался? Тебе не говорили, что нельзя махать руками на схартов? Он бы не укусил тебя, а просто обдал  вонючей струей.

- Я испукася-а-а… - вздохнул Нэоми Сикг, трогая пальцами надувшуюся щеку.

- Испукася он, - ворчал Гх-Кан, прихватив палочками жало. – А теперь терпи!

- Айа-а-а! – снова заблеял Нэоми Сикг.

- Вот, держи! – Гх-Кан протянул ему длинное жало схарта. – Можешь оставить его себе, как трофей. 

Гх-Кану нравилось возиться со странным и забавным пхайа. К тому же, зверек с труднопроизносимым для аргха именем оказался довольно сообразительным. За неделю пути он выучил достаточно много слов на языке аргхов и теперь с ним можно было немного общаться.

- Трава… - Гх-Кан лежал в небольшой, наполненной водой яме под деревом. Говоря новое слово, он провел рукой по жухлой растительности и посмотрел на пхайа.

- Тава-а-а… - тоненьким голоском повторял за ним пхайа, тоже проводя лапкой по траве.

- Дерево… - Гх-Кан хлопал рукой по стволу.

- Девево-а-а… - повторял за ним Нэоми Сикг.

Обоим очень нравились эти уроки, да и времени для них становилось все больше и больше. Солнце, а за ним и спутник скрывались всего на несколько часов. Это время приходилось использовать по полной, чтобы к солнцестоянию добраться до дальних гор. Они уже были видны в призрачно-белой дымке тумана, но до них оставалось идти еще несколько десятков исхад.

На очередном привале, выкопав для себя приличную ямку, которая быстро наполнялась водой, Гх-Кан пошел искать пропитание для себя и для своего попутчика. Он быстро подстрелил из самодельного лука земляную пронку, и, возвращаясь обратно к лагерю, нашел вполне приличный зеленый куст с крупными черными ягодами. Набрав ягод и прихватив с того же куста листьев, Гх-Кан положил лакомство перед Нэоми Сикг, а сам стал готовить себе обед.

Нэоми Сикг понюхал ягоду, проковырял в ней дырочку и осторожно лизнул белый сок. Это было блаженство! Такой вкусной и сочной мякоти Нэоми Сикг никогда не ел. Листья растения были, правда, со странным горьковатым привкусом, но вместе с ягодами получался вполне неплохой букет.

Через несколько минут перед глазами Нэоми Сикг стали вспыхивать разноцветные искорки. Потом Гх-Кан, жарящий на костре чью-то тушку, поднялся на ноги и начал отплясывать неизвестный Нэоми Сикг танец под веселую музыку, которую дудела на дереве огромная схарта.

Нэоми Сикг стало очень весело. Он тоже поднялся с земли и во все горло запел радостную песню:

- Как-то раз один набаи,
  Влез на дерево шинали,
  Свист шанальева цветка,
  Нет набаи, нет яйца.
 
Гх-Кан с удивлением смотрел на скачущего по траве и орущего во все горло пхайа и качал головой.

- Ты бы потише орал, - сказал он, пытаясь поймать прыгающего пхайа. – С чего тебя так развезло-то? 

Нэоми Сикг разошелся не на шутку. Он схватил большую палку и начал бить ей по дереву, в такт своему ору.

- Да успокойся ты! – Гх-Кан отобрал у упирающегося пхайа палку и попытался угомонить его, кинув с головой в воду.

Нэоми Сикг  начал весело булькать водой. Причем пузыри шли не только от его головы, но и из-под хвоста, что вызвало у него новый приступ веселья.

- Фых! Фых!Фых! – громко смеялся он, пуская большой подхвостный пузырь.

Гх-Кан решил угомонить Нэоми Сикг, связав его и сунув в рот кляп, но было уже поздно…

Ветки деревьев захрустели, раздался грозный рыкающий клич и к месту привала путников выскочил огромный зверь.

Гх-Кан видел такого на картинках  и помнил, что животное очень опасно, особенно во время солнцестояния, когда оно должно уходить в спячку. Этого зверя явно разбудили крики ополоумевшего пхайа.

Гх-Кан замер, нащупывая на поясе острый нож. Он медленно достал его из чехла, не отводя взгляда от зверя.

Тот стоял на четырех длинных могучих лапах, покрытых бурым мехом. Его чешуйчатый хвост с острым костяным наконечником с силой бил по стволам деревьев, оставляя на них глубокие вмятины. На плоской безухой морде поблескивали маленькие черные глазки, а пасть с несколькими рядами острых и длинных зубов, была оскалена  в злой улыбке.

- Пэе-е-ези-и-и уки-и-и!!! – неожиданно очнулся в яме с водой пхайа и громко икнул.

Зверь отвернулся от Гх-Кана и в два прыжка оказался возле ямы.

- Иу… - коротко пискнул Нэоми Сикг, увидев над собой огромную зубастую морду.

- Хок! – громко крикнул Гх-Кан, резко поднимаясь и выбрасывая вперед руку с ножом.

Зверь обернулся и прыгнул в сторону аргха.  Нэоми Сикг протрезвел от испуга. Зубастая тварь хотела его сожрать, но Гх-Кан что-то крикнул, и чудовище побежало в его сторону. Нэоми Сикг боялся высунуться из своего укрытия. Там, наверху, слышалось рычание зверя и тяжелое дыхание Гх-Кана. Потом животное громко взвыло, и все стихло.

Подождав еще немного, Нэоми Сикг встал на подрагивающие нижние руки и осторожно вылез из ямы…


========== Глава 14 ==========

Гх-Кан сидел на траве перед поверженным врагом и зажимал рукой плечо. Когти зверя прошли не очень глубоко и не задели нежной кожи. А вот костюм был поврежден.

Нэоми Сикг выбрался из ямы с водой и нетвердой походкой подошел к Гх-Кану.

- Больно? – спросил он, отряхиваясь. От резкого движения его сильно повело в сторону и, чтобы не упасть, он плюхнулся на колени. 

- Не больно, - покачал головой Гх-Кан, - Только теперь я долго без воды не смогу,  -  и он отнял руку от пореза.

Нэоми Сикг удивленно смотрел на длинную рану, из которой медленно сочилась вода. Он подполз ближе к Гх-Кану и, сняв в себя плащ, нарвал из него широких полосочек.

- Спасибо, - улыбнулся Гх-Кан пхайа, глядя, как он ловко бинтует его нижними лапками.

- У тибя ота-а-астет новая лука-а-а? – спросил Нэоми Сикг, закончив с лечением.

- Нет, - покачал головой аргх, - А, правда, что пхайа могут отращивать все органы? 

- Та, - кивнул Нэоми Сикг.

- Даже сердце? – удивился Гх-Кан.

- Та, - снова кивнул набаи, - только ми, набаи-и-и… - Нэоми Сикг поднял вверх самый длинный палец верхней лапы, а потом опустил голову и добавил. - Я виновать…

- Да не виноват ты, - махнул рукой Гх-Кан. - Это ягоды эти тебя ума лишили. У нас на праздниках раздают на улицах лакуц. Так вот от него аргхи ведут себя так же.

- Сто? – не понял его Нэоми Сикг.

- Ну, лакуц, - пояснил Гх-Кан, - его делают из кануца. Варят в векрирке и добавляют тырку.

- А-а-а… - протянул набаи, но по его глазам Гх-Кан понял, что Нэоми Сикг совсем не разобрался в высокой кулинарии аргхов.

- А давай мы тебе сошьем из кожи этого монстра новое платье? – предложил Гх-Кан, пнув ногой тушу зверя.

- Не-е-е… - покачал головой Нэоми Сикг. - Ми одеваем одежду то-о-олько из каахоа. Када приходить влемя саани, мы собираем каахоа, кладим в соому и сусим.

- Ну, да… Сложный процесс, - согласился Гх-Кан и с любопытством посмотрел на Нэоми Сикг, - послушай, а ты самец или самка?

Нэоми Сикг широко открыл глаза и рот. Покачав головой, он задумчиво пожал плечами и протянул:

- Не-е-е…

- Что нет? Самец или самка? – снова задал вопрос Гх-Кан.

- Нэоми Сикг - набаи, - обиженно засопел тот.

- Да я знаю, что ты набаы. Я тебя про пол спрашиваю, - Гх-Кан подвинулся к Нэоми Сикг ближе и начал рассматривать его тонкое тело, покрытое коротким коричневым мехом. -  Я не вижу признаков половой принадлежности.

- Это тё? – удивленно поднял брови Нэоми Сикг.

- Ну, там… бхард, например. У тебя есть бхард? – спросил Гх-Кан, разглядывая кармашек на животе Нэоми Сикг.

- Не-е-е… - покачал головой Нэоми Сикг. – У меня есть яисо! – гордо сказал он, прикрывая верхней рукой сумочку на животе.

- Значит, самка! – махнул рукой Гх-Кан. - А самцы его оплодотворят.

- Не-е-е… - снова покачал головой Нэоми Сикг. - Я сам опоповоляю-ю-ю…

- Как сам? У тебя же нет бхарда, - теперь настало время удивляться Гх-Кану.

- Ми поем песня и думаем пло яисо, - начал объяснять Нэоми Сикг, - и оно озива-а-ает.

- Так у вас оба пола вместе! – догадался Гх-Кан и попытался дотронуться  до сумки на животе.

- Не-е-е… - отодвинулся от него Нэоми Сикг и вдруг поднял на Гх-Кана свои большие грустные глаза и, протянув руку с зажатой в ней цепью, тихо попросил, - Опути…

- Не могу, - вздохнул Гх-Кан и потрепал пхайа по рыжему хохолку, - Без тебя мне никогда не быть с прекрасной Ра-Мон-и.

- Ла-Му-у-ун-и… - повторил за ним Нэоми Сикг.

- Понимаешь. Она из сословия Ра. А я Гх. Мне нужно привести и подарить ей живого пхайа. Тогда ее отец отдаст мне Ра-Мон-и. И мы будем счастливы, – попытался Гх-Кан объяснить всю ситуацию.

- Нэоми Сикг не будет сяслив, - вздохнул тот и повернулся к Гх-Кану спиной. - До-о-ом Нэоми Сикг далеко-о-о… Нэоми Сикг боися. 

Гх-Кан хотел было успокоить пхайа, но вспомнив, зачем именно он ведет Нэоми Сикг в страну дождей,  слова застряли у него в глотке. Он пристегнул цепь к дереву, а сам залез в яму с водой и там уснул.

Нэоми Сикг улегся в тени и сквозь листву стал рассматривать небо. Оно были чистым и розовым. Второе солнце висело высоко в зените, и до его заката было еще уйма времени. Наступало время саан  и правления великого Дануэ Эбу теперь было совсем коротким.

Нэоми Сикг поискал глазами на розовом небосводе лик великого Дануэ Эбу и с удивлением заметил, что тот виден не впереди, как обычно, а где-то сбоку, почти над самым горизонтом.

- Великий Дануэ Эбу! – прошептал Нэоми Сикг. - Не оставляй меня одного! – и прикрыл ладонью верхней руки одно ухо.

Они медленно приближались к туману, скрывающему горы. Получались только небольшие перебежки по равнинной местности. Спутник, которому, как понял Гх-Кан, поклоняются пхайа, оставался на темном небосводе всего на несколько часов. Воздух становился все более влажным, но этого для аргха было мало. Поврежденный костюм почти не удерживал воду. Она постоянно сочилась по руке, заботливо перевязанной Нэоми Сикг. Конечно, повязка из лоскутов совсем не помогала, но Гх-Кан не снимал ее, боясь обидеть пхайа.

- Ласкази о сибе, - попросил как-то на привале Нэоми Сикг.

- Да нечего рассказывать, – пожал плечами Гх-Кан, уютно расположившийся в протоке почти высохшей реки. - Я убираю двор в доме Ра-Хон, а раньше убирал у Са-Дуг. Этим я занимаюсь с тех пор, как у меня опустился плавник на спине.

- У тибя-я-я нет нисего на спине-е-е… - сказал Нэоми Сикг, коверкая слова и растягивая звуки. – Нэоми Сикг тоза никто-о-о в делевне. Нэоми Сикг не нузен набаи-и-и. Нэоми Сикг нузен Гих-Ка-а-ан. Я буду ити с тобои-и-и…

- Да уж… - опустил голову Гх-Кан, - нужен…

Он прекрасно знал, для чего нужны аргхам пхайа. Их мясо помогает от болезни, которая с давних времен мучает аргхов и ведет к бесплодию. Богачи, которые относятся к роду Та и Са, могут позволить себе размножаться, держа  не одного пхайа. Сословия чуть ниже - Ра и Не - могут купить у них мясо. Таким, как Гх-Кан, не суждено иметь семью. В то время как у простолюдинок аргх-и начинается цикл созревания икры, они идут в Дом радости, где их оплодотворяют самцы аргхов нижних сословий, семенники которых переполняются спермой. Отложенную икру аргх-и относили в храм. Во всем помете редко находилась оплодотворенная икринка. Ее выращивали служители, а когда из головастика вырастал молодой аргх или аргх-и, распределяли на работу.

Гх-Кану тоже предлагали пойти в Дом радости и оплодотворить самку. Но ему эта идея не понравилась. Во-первых, он был брезглив, а во-вторых, у него в сердце была Ра-Мон-и. Поэтому, когда семенники Гх-Кана переполнялись, он уходил в лес и выплескивал семя на землю, вспоминая плавник на голове прекрасной Ра-Мон-и.


========== Глава 15 ==========

Несмотря на то, что страна дождей была все ближе и воздух становился все более влажным, коже Гх-Кана катастрофически не хватало воды. Уже через пару часов путешествия по выжженной солнцем равнине влага из костюма испарялась и кожа аргха начинала сжиматься. Приходилось лить на себя  воду из прикрепленных к поясу фляг. Но и этого было недостаточно для ночного пути.

Нэоми Сикг останавливался и ждал, пока Гх-Кан поливал себе голову. Вода не стекала вниз, а тут же всасывалась в его странную серую кожу, которая впитывала ее как губка. Но уже через несколько часов аргх снова замедлял шаг и открывал очередную фляжку с водой.

-Гих-Каан, - Нэоми Сикг подергал за тонкую блестящую веревку, пытаясь поторопить с трудом передвигающего ноги Гх-Кана.

- Я… не могу… двигаться быстрее, - прохрипел тот и остановился.

Выглядел он плохо. Кожа стала совсем темной, почти черной и больше походила на броню соомуни. Казалась, что она съежилась и собралась на теле складками.

- Нада ити, Гих-Каан, - Нэоми Сикг намотал на верхнюю руку веревку и стал тянуть ее на себя, - ско-о-оло взодеть  толоэ соце. Оно убьеть Гих-Каана и Нэоми Сикг.

Теперь Нэоми Сикг вел Гх-Кана на веревке, стараясь не дергать резко, чтобы тот не упал. Выжженный солнцем лес был совсем рядом, когда обессиленный Гх-Кан упал на землю.

- Есе сюдь-сюдь… - Нэоми Сикг подошел к аргху ближе и потрогал за руку.

- Не могу, Ныомы, - хрипел Гх-Кан. – У меня кожа может лопнуть.

- Вона туда-а-а… - показывал Нэоми Сикг рукой на большое раскидистое дерево на самом краю леса. – Сюдь-сюдь ити.

Гх-Кан не хотел умирать. У него была цель в жизни, которая и дала ему силы. Он начал медленно ползти вперед, стараясь как можно меньше сгибать суставы. Его кожа шуршала, как страницы в старинных книгах, которые он читал в библиотеке. Одно неловкое движение, и она могла лопнуть, тогда жизнь из тела Гх-Кана просто испарится. И не будет прекрасной Ра-Мон-и, не будет счастливой и богатой жизни в городе. 

Ближайшее дерево укрыло  Гх-Кана тенью, но наполнить водой кожу не могло.

- Подойди, - прошептал Гх-Кан Нэоми Сикг.

Тот подошел ближе и присел на корточки возле аргха. Гх-Кан с трудом поднял руку и крюком вдавил кнопку замка на ошейнике.

- Найди воды, - Гх-Кан отстегнул от пояса две фляги и без сил уронил руку на землю.

Пхайа потер лапкой шею, осторожно притянул фляги к себе и, закинув их на спину, быстро побежал в лес.

«Вот и все…», - думал Гх-Кан, лежа в душной тени дерева, - «Я отпустил пхайа. Теперь мне не быть с тобой, Ра-Мон-и. Да и жить мне осталось всего несколько дэков. Жаль… А ведь у меня почти получилось!»

Ссохшийся костюм больно сжал ему грудь и Гх-Кан потерял сознание.

Он очнулся от того, что его кожа медленно наполнялась водой. Она текла откуда-то сверху, напитывая костюм, который в свою очередь делился живительной влагой с Гх-Каном. Когда аргх смог открыть глаза, он увидел над собой Нэоми Сикг, который методично поливал его из фляги.

- Ты вернулся? – обрадовался Гх-Кан. - Я рад тебя видеть, Ныомы.

- Нэоми Сикг плинесь вода-а-а Гих-Каана, - пхайа забавно сморщил нос. - Гих-Каана надоть ити. Тама песела. Тама много вода-а-а…

- Пещера говоришь? – оживился Гх-Кан и присел на землю. - Как далеко она отсюда?

- Нэоми Сикг безать, безать. Не долго безать. Потом, йай! И песела, - объяснял Нэоми Сикг, размахивая рукой.

- Я дойду, только принеси еще одну флягу воды, – попросил он Нэоми Сикг.

Смотря вслед убегающему Нэоми Сикг, Гх-Кан был уверен, что пхайа вернется.

«Странный он», - думал Гх-Кан, глядя в даль, где между деревьями пробирался густой туман, -  «Он мог сбежать.  Мог просто бросить меня тут. Ведь я его держал все это время на цепи. А он вернулся и принес воды. Он разговаривает  и думает. Он играет на дудке и поет. Он не животное. Хм… почему мне не приходила эта мысль раньше?»

Нэоми Сикг вернулся с полной флягой воды и Гх-Кан с наслаждением вылил ее себе на голову.

- Веди теперь в пещеру, - сказал он Нэоми Сикг и, отстегнув от пояса цепь, отбросил ее в кусты.

Нэоми Сикг посмотрел на него своими большими грустными глазами и, улыбнувшись, кинулся вперед, перепрыгивая через выпирающие из-под земли корни.

Лес медленно тонул в плотном тумане и, наконец, тот поглотил его окончательно. Нэоми Сикг перешел на шаг, а затем и вовсе остановился.

- Вона песела, - протянул он вперед руку.

Гора неожиданно выросла перед ними из тумана, как волшебный великан. Ее черные камни были покрыты слизью, которая стекала вниз и тут же впитывалась в рыхлую лесную почву.

Вход в пещеру был завален полусгнившими стволами деревьев. Гх-Кан легко сдвинул их и прошел внутрь, вслед за притихшим Нэоми Сикг.

Пещера была большой и уютной. Сверху свисали длинные нити мгнолы, которые освещали ее тусклым желтоватым светом. Посредине располагался достаточно большой бассейн с водой, от которого поднимался густой пар.

Гх-Кан отстегнул ремень и кинул его на пол.  Потом потянул за небольшое кольцо и  выбрался из костюма…

- Уау-у-у… - услышал он за своей спиной тихий вздох.

Аргх оглянулся на, присевшего от изумления, Нэоми Сикг.

- Ты чего? Испугался меня, Ныомы? – улыбнулся он пхайа.

- Нэ-э-э… -  тихо протянул тот, приоткрыв рот. - Касива-а-а…

Гх-Кан довольно улыбнулся, расправив широкие плечи и приподняв плавник на спине.  В тусклом свечении мгнолы чешуя на его лице и животе мерцала призрачно-голубым светом. 

Аргх потянулся, разведя руки, потом поднял их над головой и, прыгнув вниз, плавно ушел под воду…


========== Глава 16 ==========

Находясь в пещере возле бассейна и наблюдая, как Гх-Кан с наслаждением плещется в воде, Нэоми Сикг почувствовал удивительное спокойствие. Оно переполняло его, заставляя забыть все тяготы путешествия. Он уселся, свесив нижние руки в теплую воду, и стал ими болтать, чем привлек внимание Гх-Кана.

- Ныомы, расскажи про свой народ, - попросил аргх, подплыв к самому краю. 

- Пло набаи-и-и? – поднял на него глаза Нэоми Сикг, - Набаи длевнии налод. Набаи поклоняся великому Дануэ Эбу, - пхайа поднял руку и приложил ее к уху, - Набаи едять таву-у-у хаам. Есе набаи собилася ягода шинали. Они засисять набаи от залы. У набаи есь кланы. Клан Нэоми називася Сикг. Поэтому Нэоми Сикг. 

- Почему ты сказал, что не нужен своему клану? – спросил Гх-Кан.

- Нэоми Сикг не смог оплопотоить яисо. У Нэоми Сикг не будеть маленький сенок, - Нэоми Сикг грустно вздохнул, - Нэоми Сикг делать все плавильно. Гладить яисо, петь песня. Нэоми Сикг сосинять холосий песня.

- А мне споешь? – Гх-Кан сложил руки на берегу бассейна и положил на них голову.

- Твои глаза, как два колодца,
 Что дарят путнику покой и негу,
 Когда, уставший от дневного зноя,
 Он ищет тишины и отдыха ночного.
 Уста твои, что сок чудесных ягод,
 Которые растут в садах богов на небе,
Их вкус настолько сладок и прекрасен,
Что пить его готов я непрестанно.

Нэоми Сикг замолчал и посмотрел своими большими умными глазами на притихшего Гх-Кана. 

- Я написать эти стихи плекласная Ла-Мо-о-он-и, - ответил он. – Когда ми пийти в твоя стлана, Нэоми Сикг пелевести их на язык Гих-Каан.

Сердце Гх-Кана предательски сжалось. Он прекрасно знал, что Ра-Мон-и нужен пхайа вовсе не для того, чтобы слушать его стихи. Последнее время Гх-Кан пытался себе внушить, что для него Нэоми Сикг просто пхайа. Он нужен только для достижения его цели – обладать Ра-Мон-и и не более, но каждый раз маленький набаи удивлял Гх-Кана. И каждый раз большое сердце аргха сжималось от странного и непонятного ему чувства.

Чтобы прогнать дурные мысли и прекратить душевные терзания, Гх-Кан резко оттолкнулся от края бассейна, и нырнул на дно.

- Гих-Каана не понлавился стихи? – услышал он голос Нэоми Сикг через воду.

- Я просто плохо знаю ваш язык и не все понял, - ответил Гх-Кан, всплывая на поверхность.

 Он соврал. Язык набаи был прост и он с легкостью выучил его, общаясь с Нэоми Сикг, но говорить на нем аргх не мог. Слишком много в нем было тягучих звуков, для которых голосовые связки Гх-Кана не были приспособлены. Стихи были прекрасными, и Нэоми Сикг точно передал то, что чувствовал Гх-Кан к Ра-Мон-и, но аргх  нарочно напустил на себя деланное равнодушие.

- Тебе надо поесть, - сказал он, вылезая из воды, - да и мне нужно найти подходящую тварь для пропитания.

Гх-Кан надел пропитанный водой костюм, и вышел из пещеры.

Нэоми Сикг вздохнул и поднялся с берега. Он решил, что написал дурные стихи. Откуда он, однополое существо, мог знать, что самец аргха чувствует к самке. 

Нэоми Сикг подошел к выходу из пещеры и сорвал траву, которая редкими кустиками росла между камней. Ее запах не понравился набаи, поэтому, выбросив ее, он решил попробовать мох, растущий в самой пещере.

Мох оказался вполне пригоден для еды. У него был достаточно приятный терпкий вкус, но сама его структура была несколько суховатой, поэтому, поев мха, Нэоми Сикг встал на колени перед бассейном, нагнулся и, зачерпнув в руку немого воды, начал пить.

Напившись вдоволь, Нэоми Сикг  поднялся на ноги и вдруг услышал тихое шипение над головой.

Это была каамо. Он видел ее на картинках и знал, что трехголовое чудовище нападает только одной головой с ядовитыми зубами. Беда была в том, что определить какой именно пасти стоит опасаться, набаи не мог.

Каамо, висела над Нэоми Сикг, обвив тонким блестящим красным хвостом один из отростков мгнолы, медленно раскачиваясь и не мигая, смотрела на набаи всеми шестью глазами. 

Бежать было бессмысленно. Это только ускорило бы нападение. К тому же каамо очень быстро передвигаются, и шанса скрыться у Нэоми Сикг не было.

«Главное не двигаться и не издавать звуков» - думал Нэоми Сикг, не отрываясь глядя на каамо, - «У них короткая память, и если она меня не увидит и не услышит, то забудет, что я есть!»

Через несколько минут напряжения и тишины, тело Нэоми Сикг стало сводить судорогой. Его нижняя рука непроизвольно дернулась, и маленький камень отскочил в сторону и глухо булькнул в воду.

Каамо резко дернулась, оттолкнулась задними лапами от стены пещеры и, разинув пасть одной из голов, полетела в сторону Нэоми Сикг. Набаи закрыл верхней рукой глаза и приготовился к смерти.

Но вместо болезненного укуса, он услышал странный светящий звук и громкий победный крик Гх-Кана.

- О-хо! 

Открыв глаза, Нэоми Сикг увидел Гх-Кана, который держал в руках мертвую тушку каамо.

- Тут главное отрубить именно ядовитую голову, тогда эти твари вполне съедобны,  - объяснил он Нэоми Сикг, подходя ближе. - А чтобы понять, какая из голов ядовита, надо посмотреть на нос. Вот видишь, у этих нет горбинки, а у ядовитой горбинка, потому что оттуда яд и попадает на зубы, - Гх-Кан тыкал в нос Нэоми Сикг отрубленной головой каамо. Тот испуганно пятился от нее, недовольно фыркая. – Или ты этого не знал? – вдруг догадался Гх-Кан и отбросил ненужную часть каамо в темноту пещеры.

- Гих-Каан снова спасать Нэоми Сикг, - тихо сказал набаи, наблюдая за тем, как Гх-Кан освежевывает тушку каамо.

- Да ладно тебе, - равнодушно пожал плечами Гх-Кан, вгрызаясь зубами в сочное красное мясо. - Да… а стихи у тебя выходят красивые, - добавил он, вытирая рот рукой.

Отдых был вполне заслужен путниками. Слишком тяжело дались последние исхады пути и вот теперь они оказались в идеальных условиях для привала.

Гх-Кан с наслаждением  улегся в воду и уже почти заснул, когда услышал тихую музыку и пение. Он тихонько вылез из бассейна и пошел к выходу, где на обломке скалы сидел маленький набаи, играл на дудочке и пел:

- Его сила подобна могучему дереву,
 Что веками растет в потаенном лесу,
  А душа его так широка и прекрасна,
  Что теперь я навеки пленник ее…

- Да что ж такое-то! – тихо прошептал Гх-Кан и болезненно сморщился.


========== Глава 17 ==========

Ночь была темной из-за плотного тумана, опустившегося с гор. Но путников это не останавливало. Гх-Кан с удовольствием впитывал кожей прохладную влагу. Сейчас ему не нужен был костюм, и на нем был лишь легкий плащ и пружинящие ботинки. Его глазам, привыкшим к полумраку подземного города, не нужны были очки, которые защищали бы их от света. Обилие всяких ползающих и бегающих съедобных гадин, которые ему были знакомы, наполняли его организм всеми нужными элементами. Пещеры, которыми изобиловали горы, давали им дневной сон и покой. Там всегда находился или грот с подземным ключом, или бассейн, или просто водопад. Гх-Кан скидывал с себя одежду и с удовольствием окунался в прохладную живительную воду.  

А вот с Нэоми Сикг происходило что-то непонятное. Началось все с небольшого почесывания головы. Потом зуд перешел на шею и грудь, потом на спину. В результате маленький набаи начал чесаться весь, да так, что не мог ни есть, ни спать.

Наблюдая, как несчастный пхайа, усердно почесываясь, медленно бредет по тропинке у подножья горы, в голове Гх-Кана начали роиться мысли:

«Он чем-то болен… Может, это реакция на смену питания? Ведь раньше он не ел мох. Или это местная вода ему не подходит? Главное, довести пхайа живого до города, а там я найду лекаря, который поможет ему»

Утром, найдя очередную уютную пещеру и поплавав в воде, Гх-Кан вынырнул на берег небольшого бассейна и, вскрыв хитиновую пластину карабрры, втянул в рот ее липкую оранжевую жижу. Отбросив в сторону пустой панцирь, аргх взял из небольшой кучки следующую карабрру и с раздражением посмотрел на Нэоми Сикг. Тот с остервенением терся спиной об острый каменный выступ.

- Ты так с себя шкуру сдерешь, - покачал головой Гх-Кан, не отвлекаясь от высасывания очередной карабрры. Нэоми Сикг быстро подбежал к краю бассейна, сел спиной к аргху и тихо пискнул:

- Тиси…

- Слушай… - Гх-Кан выбросил очередной панцирь и присел рядом с пхайа, - Мы с тобой конечно давно знакомы, но не настолько близки, чтобы я…

- Тисии!!! – вдруг прикрикнул Нэоми Сикг и, схватив рукой большую когтистую лапу аргха, потянул ее к своей спине.

- Я так могу поранить тебя, - Гх-Кан убрал руку. - Потерпи, пока мы дойдем до моего города! Там я найду лекаря и…

- Нэоми Сикг не доти до голода Гих-Каан, - вздохнул набаи. - Они узе доблалася до кози. Потом они добласа до мяса. Они будут есть Нэоми Сикг, а Нэоми Сикг будет раздилать себя, пока не умелеть.

- Да кто они-то? – не понял Гх-Кан.

- Мааааланький такой, - Нэоми Сикг сжал большой и указательный палец, пытаясь объяснить Гх-Кану размеры своего бедствия.

- Погоди… У тебя что, паразиты завелись? – догадался наконец Гх-Кан.

- Нэоми Сикг нузно мункус, - вздохнул Нэоми Сикг. – У Нэоми Сикг был мункус, но, када Нэоми Сикг пытася убизать от Гих-Каан, он потелять мункус. А теперь пээна сьесть Нэоми Сикг зивьем. 

- Пыыны это насекомые? Так? – решил, наконец, собрать всю информацию Гх-Кан. - И они живут в вашей шерсти.

- Нэ-э-э… - покачал головой набаи. - Они зивуть на тлаве. Но их лисинки попадают на селсть набаи. Если насинаться доздь, лисинка расти и есть набаи. Только мункус заситить Нэоми Сикг, - закончил краткий курс гигиены по-набайски Нэоми Сикг.

- Ну, с этими паразитами мне все понятно, а что такое этот ваш мункус? Где вы его берете? – Гх-Кан аккуратно почесал Нэоми Сикг спину.

- Набаи собилать мункус в соляные песелы. Там он тесеть по стенам. Набаи собирать его в такие глиняние…

- Погоди! – прервал рассказ набаи Гх-Кан, убрав руку со спины пхайа. Тот недовольно зафырчал и, закинув назад верхнюю руку, начал чесаться сам. - Так вы собираете этот свой мунус… мункус… в пещерах? Там еще трубы проходят, и он из них течет?

Нэоми Сикг кивнул головой и, схватив руку аргха, снова потянул его к своей спине. Гх-Кан несколько секунд задумчиво почесывал спину пхайа, потом резко вскочил и побежал вглубь пещеры.

Все оказалось совсем просто. Канализация, построенная еще древними, выводила трубы из подземных городов на поверхность.  Их система уходила далеко за пределы страны  дождей. То, что в пещерах собирали пхайа, было ничем иным, как экскрементами аргхов. Именно это открытие и заставило Гх-Кана кинуться в дальний угол пещеры.

- Ты это… - сказал он смущенно, вернувшись обратно к бассейну, - я там твой кунус… мункус сде… обнаружил. Иди прямо вперед, до первого поворота. Там я… В общем, найдешь, что надо. Только не вляпайся… Великие мцехи! Что я несу? – и с этими словами Гх-Кан в головой нырнул в бассейн.

Буквально через полчаса Нэоми Сикг, весь с головы до кончиков пальцев всех рук и хвоста обмазанный прозрачным липким мункусом, сидел у дальней от бассейна стены и с блаженной улыбкой жевал мох, запивая его водой, капающей с потолка.

- Откуда ты взять для Нэоми Сикг так много мункус? – спросил набаи у аргха, который с брезгливой физиономией сидел у выхода из пещеры. - Он такои свезий. Такои аломатьний…

- У меня его много, - буркнул Гх-Кан, сдерживая рвотные позывы.

- Нэоми Сикг больсе не мусяют пээна, - радостно сообщил набаи.

- Слушай, Ныомы… - Гх-Кан пододвинулся чуть ближе к пхайа. – Только давай договоримся: когда мы придем в город, ты никому не будешь рассказывать, что я чесал тебе спину.

- Нэ-э-э… - замотал головой набаи. - Нэоми Сикг лассказать всем, какой Гих-Каан сийний и сьмелий. Нэоми Сикг насял писать для Гих-Каан песня. Петь? – Нэоми Сикг подполз к арху.

- Пой, только это… Отползи подальше, а то этот… кумус  воняет, – и Гх-Кан закрыл носовые отверстия рукой.

Нэоми Сикг кивнул, вернулся обратно в дальний угол и, откинувшись на стену, начал петь:

- Гих-Каана, самая лусяя из всех Гих-Каана в миле.
Он лусе чем Гих-Каана, котолая волует набаи и уводить к себе в голод дозьдя.
Потому сто эта Гих-Каана… самая лусяя…

- Слушай, я самец! Поэтому когда складываешь стихи не нужно добавлять ко мне букву «и», - сказал он, но ответом ему было громкое сонное фырканье пхайа.

На следующую ночь Гх-Кан уже с трудом поспевал за бегущим впереди пхайа. Тот лихо перепрыгивал камни и небольшие рытвины, наполненные водой.

- Гих-Каана, лусая Гих-Каана, из всех Гих-Каанов, католих знает Нэоми Сикг, маленький пхайа, котолая был не нузин никому. Но Гих-Каана он нузин, поэтому Нэоми Сикг будить всегда с сийним и сьмелим Гих Каана! – Нэоми Сикг на бегу орал песни.

- Я самец! – тихо рычал на него Гх-Кан.

Он не злился на это  забавное и доброе существо. Он злился на себя.

«И что мне теперь делать?», - думал Гх-Кан, тяжело переступая через камень, - «И нужно мне было лезть к нему с расспросами? Я бы никогда и не узнал, что он может говорить и думать. Я так и был бы уверен, что он животное. А что теперь? Он меня боготворит, я к нему… Ну, да… Я к нему привязался. Но, если я его отпущу, то не смогу быть с прекрасной Ра-Мон-и. У меня не будет собственного дома и целого выводка головастиков. Для этого мне нужно… Святые мцехи! Я никогда не смогу… Что же делать?»

К утру, когда они устроили привал в очередной пещере, настроение Гх-Кана испортилось окончательно. Он слегка обкусал тушку пойманного по дороге ацеркиса и, уютно раскинувшись в воде, прикрыл глаза.

- Гих-Каан! Ти спис? – услышал он тихий голос пхайа и тут же почувствовал запах мункуса.

- Сплю, - буркнул он, уходя с головой под воду.

- Нэоми Сикг тем-то обидеть Гих-Каан? – услышал он сквозь пелену воды. 

- Нет, - вынырнул Гх-Кан и добавил. - Ты знаешь… Пиши песни на своем языке. И не нужно про меня. Пиши лучше про свою жизнь.

- Моя зизьнь плинадлезать Гих-Каана, - улыбнулся ему Нэоми Сикг, блеснув в тусклом свете нитей мгнолы, мункусом на лице.

- Ныомы… Я должен тебе кое-что сказать… - начал Гх-Кан, но Нэоми Сикг поднял вверх руку в знак внимания, и тот замолчал.

- Я сейсяс сотинить это. Слусай, - сказал набаи и начал петь:

-   Ночного солнца свет нам и заполняет душу,
    И пенье трав, сердца наши тревожит,
    Судьба свела нас вовсе не случайно,
     Нам предстоит великий путь познанья…