Первый поцелуй

— В бутылочку! — радостно прокричала Нелька, хлопнув в ладоши. — Давайте в бутылочку!
Несмотря на то, что наша компания была уже подогрета ромом, пожелание именинницы почти ни у кого не вызвало восторга. Виновница торжества при этом не собиралась сдаваться, видимо, полагая, что идея, пришедшая в её беспокойную голову, если и не гениальна, то как минимум забавна. Нелька всех насмешливо оглядела, потом повернулась ко мне и чуть заметно подмигнула. Я демонстративно поморщился, потому что в бутылочку последний раз мы играли летом после шестого класса, — это, очевидно же, игра для детей, а не для тех, кто уже окончил школу. Будучи студентом первого курса, я считал себя уже слишком взрослым для подобных развлечений: почему-то меня смущало, что придётся целоваться по жребию с другими людьми на публике — странное чувство, потому что в детстве, мне казалось, нам было весело это делать.
Ленка и Светка, Нелькины подружки по театральной студии, две одиннадцатиклассницы, давя застенчивые улыбки, многозначительно смотрели то друг на друга, то куда-то вниз. Когда Ленка наклонилась и что-то прошептала Светке, та покраснела, и они обе прыснули, прикрывая ладошками рты. Мы с ними не были особенно дружны и без Нельки практически не общались, кроме того, я учился в другом городе и приезжал к родителям на выходные всё реже и реже. Нелька провалила экзамены в ГИТИС, поэтому с присущим ей упорством готовилась поступать повторно, а Ленка со Светкой, как и положено членам свиты, разделяли её страсть к театру, хотя сами об артистической карьере не мечтали.
На вечеринке были ещё две девочки: Нелькина двоюродная сестра Верочка и новая знакомая Лида. Верочка томно поправляла каштановую чёлку и бросала игривые взгляды на моего одноклассника Игоря, красавчика-спортсмена, которого мы пригласили только из-за неё, — другие гости её не слишком занимали. Мне показалось, что она даже не сразу поняла, о чём речь, когда прозвучало Нелькино предложение. Лиду я плохо знал, она выглядела очень взрослой, мало говорила, почти не смеялась, а короткая ассиметричная стрижка и кольцо в носу придавали ей таинственности. Она молчала, когда обсуждали, во что поиграть.
На свой день рождения Нелька также позвала ребят из параллельного класса — двух Сергеев, которых в кругу знакомых звали Серёгой и Серым. У них не только были одинаковые имена, Сергеи и внешне походили друг на друга: оба русые, с круглыми, улыбчивыми лицами — но лишь у одного из них нос покрывали веснушки, по которым мальчишек и различали. Их, видимо, из-за схожести почему-то всегда считали лучшими друзьями, хотя они были очень разными. Серёга, бывшая дворовая шпана, после девятого класса поступил в военное училище, его семья жила на одной лестничной клетке с Нелькиной. С Серым же мы сдружились несколько лет назад во время городской олимпиады по литературе, где он занял первое место. По окончании школы он поступил на журналистику и теперь учился где-то в Питере. Обычно весёлые и раскрепощённые, парни слегка сконфузились, и Серёга неуютно поглядывал на хохотушку Светку.
Ещё одним приглашённым стал наш с Нелькой одноклассник Максим, в которого, как она считала, мы с ней в разные периоды школьной жизни были по очереди влюблены. Если точнее, он мне нравился ещё в младших классах, мы даже приятельствовали, но не более того — просто он оказался одним из немногих пацанов, кто не говорил скабрёзностей. Однажды Нелька выманила у меня признание, что он единственный мальчик в классе, кто меня не раздражает, и приняла это за увлечение, которое, к её сожалению, быстро прошло. Сама она была в него влюблена скорее понарошку, за компанию и часто, чтобы подразнить меня, называла Максима «наш бывший». Когда Игорь, сидевший рядом, шутливо поддел Макса плечом, тот натужно улыбнулся.
Нелька любила, когда все в компании — по парам, и, как заправская сводня, всегда тщательно продумывала список гостей, рассадку и программу вечера, поэтому я не верил в спонтанность её предложения. Мы с ней, два «старых холостяка», сегодня были временной парой, поэтому равное число мальчиков и девочек на её дне рождения меня не смущало — ровно до того момента, когда Нелька решила поиграть в бутылочку. Никто из присутствовавших парней, с которыми мы учились в одной школе и гуляли в общей компании много лет, не вызывал у меня интимных желаний, тем более что все они были безнадёжно гетеросексуальны, а перспектива целоваться с кем-то из девушек, кроме Нельки, приводила в уныние. Я полагал, что подобные игры в нашем возрасте требовались исключительно для того, чтобы потом гарантированно с кем-нибудь переспать.
Словно в подтверждение моих мыслей, Нелька провозгласила:
— Отказы не принимаются!
— А чё, парням с парнями тоже целоваться? — ухмыльнулся Игорь.
— Тоже! — строго сказала Нелька. — Никаких предубеждений! Сегодня можно. Всё, что случится в Вегасе, останется в Вегасе!
— Обычно играют на фанты, — вставила реплику Лена. — Типа, если не целуешься, то делаешь фант.
Нелька на секунду задумалась.
— Хм. Фанты? Хорошо, пусть будут фанты на раздевание. Не хочешь целоваться, снимаешь с себя один предмет одежды. Часы, кольца и браслеты не считаются! — добавила она, указав на связку разноцветных кожаных ремешков у Лиды на запястье.
Лида встряхнула руку с ремешками и невозмутимо положила её на колено.
Исполняя Нелькин приказ, мы с Максимом перенесли кофейный столик, стоявший у дивана, к балкону — посреди комнаты освободилось место, и все нехотя расселись в кружок на ковре. Гости скромно переглядывались, будто прикидывали, кто им выпадет.
— Я начинаю, — объявила Нелька и крутанула пустую бутылку из-под рома.
Бутылка долго вращалась, пока медленно не остановилась, указав на Серёгу. Тот заметно покраснел, но облегчённо выдохнул. Остальные засмеялись, подбадривая его.
— Первый пошёл! — подколол Серёгу Игорь.
Тот неловко подполз в центр, где его ждала Нелька, и скромно поцеловал её. Она же обхватила Серёгину голову и впилась в его лицо губами, застыв в такой позе ненадолго. Потом Нелька оторвалась, вытерла рот и засмеялась, похлопав ошалевшего Серёгу по плечу.
— Теперь ты крути! — сказал она ему.
Серёга долго примеривался, словно выбирал, кто будет следующим, и наконец запустив бутылочку, внимательно следил за ней глазами.
Я поймал себя на мысли, что волнуюсь. Мне было не по себе, и вовсе не потому, что я страстно жаждал поцеловаться с Серёгой. Я не хотел и даже немного боялся этого. Мне к тому времени уже исполнилось восемнадцать лет, но у меня, так сложилось, ещё ни разу не было парня. Не то, чтобы я опасался знакомиться с кем-то в школе, просто никто из тех, о ком сплетничали, мне не нравился. Кроме того, другие ребята считали меня счастливчиком, ходившим с девчонками в кино, на дискотеку и ночные прогулки по уединённым местам. Такая репутация у меня сложилась благодаря первой красавице школы — Нельке, которая всего каких-то два года назад была моей самой что ни на есть настоящей девушкой.
С младших классов мы с ней сидели за одной партой и часто помогали друг другу: на контрольных по физике я выводил формулы, а она подставляла цифры, потому что я всегда делал глупые ошибки в счёте, — так за урок мы успевали прорешать два варианта и оба получали пятёрки. Когда мы повзрослели, Нелька стала приглашать меня в гости, и постепенно наши встречи приобретали всё более романтический характер. По вечерам я провожал её до дома, и мы целовались в тёмном подъезде, а днём в школе она брала меня под руку по пути в другой кабинет или столовую. Всё происходило само собой, я не придавал этому особого значения, тем более что наши отношения, и поцелуи в том числе, мне казались невинными, даже естественными. Тогда все вокруг с кем-нибудь встречались, а мальчики на переменках обсуждали девочек, их половые органы, хотя часто в таких выражениях, что мне становилось стыдно. Но меня всё это словно не касалось, потому что в моих эротических фантазиях присутствовали только парни, причём намного старше, чем те, с кем я общался в школе.
У Нельки на меня были другие планы. Несколько раз, вместо традиционных поцелуев под лестницей, она приглашала меня к себе, говоря, что родители уехали на дачу на все выходные, но у меня каждый раз находились срочные, неотложные дела.
Одним поздним вечером я всё-таки оказался у неё дома. Мы смотрели по телеку какой-то фильм, и она вдруг выключила свет, оставив лишь тусклый торшер рядом с диваном. Потом Нелька прижалась к моему плечу, а мне вдруг стало очень жарко, словно в комнате сильно натопили, хотя окна оставались открытыми и прохладный ветерок с улицы мягко колыхал занавески. Её рука скользнула мне под майку и легла на живот, пальцы начали поглаживать мою кожу. В голове запульсировало, но не от возбуждения, а от паники, что мне придётся делать то, чего я сделать не мог. Я быстро встал с дивана, с неконтролируемым ужасом прижимая руку к тому месту, где меня только что касалась Нелька.
— Денис, что с тобой? — обеспокоенно спросила она.
— Мне нехорошо, — произнёс я сбивающимся голосом.
— Живот болит?
— Да-да, живот, — кивнул я. — Извини, я лучше пойду.
— Ладно, — испуганно сказала Нелька. — Позвони из дома.
Дома я не стал ей звонить и написал СМС, что скорее всего у меня обострение гастрита, завтра будет лучше. Она в ответ пожелала мне спокойной ночи, сопроводив своё сообщение розовым сердечком, от которого у меня в реальности защемило сердце.
Вопреки Нелькиному пожеланию, ночь была неспокойной. Я не спал и пытался придумать, что делать: впервые ситуация, ранее казавшаяся безобидной, вышла из-под контроля. Одно дело ходить за ручку по улице, сидеть в обнимку на диване или целоваться с девушкой, которая была твоим лучшим другом, но совсем другое — заняться с ней сексом. Мне вдруг стало ясно, что секс — как раз то, что разделяло меня и Нельку, разводило нас по разным сторонам мира, по разным галактикам, по разным измерениям. Я фантазировал о сексе как о чём-то прекрасном и заветном, что мне предстоит в будущем, в моей новой, независимой жизни. Тайком разглядывая фото целующихся парней в интернете, я мечтал о любви и верил, что она обязательно у меня будет. В случае с Нелькой секс превращался во что-то другое, что противоречило моей природе, — в кошмар лжи, на который я обрекал и себя, и её.
Утром я отправил Нельке длинное, сумбурное послание, где объяснял, что нам нужно расстаться и я её не достоин, потому что она лучшая девушка на свете, но видит не меня настоящего, а какого-то другого человека, которым я не являюсь и никогда не смогу стать. Я молил о прощении и наивно просил не принимать наше расставание на свой счёт. Нелька прочитала сообщение, но ничего не ответила. В школу в тот день она не пришла.
Она позвонила в мою дверь через два дня.
— Привет, — промямлил я, задыхаясь от чувства вины. — Ты пришла.
— Да, я пришла! — жёстко ответила Нелька и с порога кинула в меня полиэтиленовым пакетом, чем-то набитым. — Чтобы вернуть тебе твои поганые вещи.
— Прости, — сказал я, чувствуя, как глаза наполняются влагой. — Я не хотел, чтобы так получилось…
— А как? — сквозь слёзы прокричала Нелька на всю лестничную клетку. — Как должно было получиться? Я тебе что, игрушка? Развлечение?
— Нет, что ты, — я замотал головой. — Наоборот. Но… я не могу. Я не могу!
Она зашла в прихожую и прикрыла за собой дверь.
— У тебя кто-то есть? Почему ты со мной встречался?
— Потому что ты мне очень нравишься. Ты моя лучшая подруга. И у меня никого нет, и никогда не было. Правда! Но я не могу…
— Что за бред, — жалобно процедила Нелька, слёзы катились по её щекам.
— Прости, — сказал я и задержал дыхание, чтобы не расплакаться тоже.
Нелька вдруг как-то странно посмотрела на меня округлившимися красными глазами, замерла, потом быстро смахнула слёзы.
— О, боже! — произнесла она и заслонила кончиками пальцев приоткрытый рот. — Ты… ты не по девочкам? Так ведь?
Во мне боролись ощущение опасности от моего признания и чувство несправедливости по отношению к Нельке, если я промолчу. Я отрешённо кивнул.
— О, боже! — повторила она и закрыла лицо руками.
— Прости, — тихо проговорил я.
Нелька замотала головой.
— Но почему ты мне раньше не сказал?
— Боялся.
— Меня?
— Просто боялся.
Она со всей силы ткнула меня кулаком в живот, в то самое место, за которое я держался тогда, у неё дома, — я едва успел напрячь пресс.
— Ты должен был мне сказать!
— Теперь ты знаешь.
Нелька прислонилась к дверному косяку и молча, словно в первый раз, разглядывала меня.
— Тебе было противно со мной целоваться? — спросила она тихо.
— Нет.
— Нет? — она прищурилась. — Понравилось?
— Сойдёт.
Она попыталась снова ударить меня, но я увернулся, хотя видел, что её агрессия прошла.
— Я хорошо целуюсь? — спросила она, склонив голову в сторону.
— Наверное.
— Наверное? В смысле? Тебе хоть есть, с кем сравнивать?
Я помотал головой.
— То есть ты больше ни с кем не целовался, кроме меня? — удивилась она.
— Нет.
— А с парнями?
— Нет, конечно! — фыркнул я в ответ.
Нелька на миг задумалась, потом улыбнулась и торжественно изрекла:
— Ну и дурак. Это значит, что ты зря потратил свой первый поцелуй.
Несмотря на то, что Нелька и я официально перестали «встречаться», мы стали ещё ближе после этого случая. Она даже уговорила меня заняться с ней дружеским сексом, потому что ей срочно понадобилось потерять девственность, а делать это с кем попало не хотелось. Я согласился, так как считал себя в долгу перед ней.
— Ты же можешь представить, что трахаешься с парнем, — рассуждала предприимчивая Нелька. — Или, например, я могу включить тебе гей порно.
— Спасибо, но у меня достаточно богатое воображение, — обиженно парировал я.
Разумеется, ничего из этой затеи не вышло: мы проржали полночи, хотя и уснули потом в одной постели. На утро Нелька с возмущением заявила, что у меня холодные ноги и я громко соплю во сне.
Раскрученная Серёгой бутылка указала на Верочку, которая внезапно зарделась и с показной усталостью уронила руки, как будто говоря: я не хочу этого, но что ж поделать, придётся. Серёга, осмелевший после Нельки, приготовился к горячему и долгому поцелую, но Вера быстро отстранилась и засмеялась застенчиво, скользнув по Игорю извиняющимся взглядом. Когда же пришёл её черёд крутить бутылку, то жребий, к разочарованию Верочки, пал на Лиду. Та невозмутимо покачала головой и спокойно проговорила:
— Пропускаю ход.
Верочка с недоумением оглядела всех по кругу, пока Лида снимала свои ярко-синие носки с рыжим принтом в виде морды сиба-ину. Запущенная повторно, намеренно неуклюжим толчком, бутылка в этот раз указала на Игоря. Он с видом победителя выполз на середину ковра и страстно обнял Верочку, прильнув к её губам. Мы начали громко и медленно считать. Где-то на цифре пятнадцать целующиеся оторвались друг от друга, с удовольствием, глубоко и тяжело дыша.
Игорю выпал Серёга, и все зааплодировали, выкрикивая, что он сегодня пользуется повышенным спросом. Игорь игриво поманил его пальцем, но Серёга начал медленно и демонстративно снимать свой носок, усмехнувшись в сторону Лиды.
— Носки считаются за один предмет! — недовольно прокричала Нелька.
Я почувствовал разочарование, потому что с замиранием сердца ждал, когда мускулистый, широкоплечий Игорь будет целовать Серёгу. Понятно, что это была лишь игра и ребята, наверняка, стали бы кривляться, изображая манерных геев, но сама перспектива двоих слившихся в поцелуе знакомых парней меня слегка взволновала. Я даже представил себя на месте Серёги.
Потом Игорю выпала Светка, Светке — её подружка Ленка, и они, похихикав, картинно поцеловали друг друга, словно позируя на камеру. Ленкина бутылка повернулась к Серому, а тот под всеобщий гогот «выбрал» Макса.
Мы с Нелькой невольно переглянулись. «Наш бывший», к счастью, не стал раздеваться и подобрался поближе к Серому. Парни немного постояли, соблюдая безопасное расстояние, и робко чмокнули друг друга в губы. Серый стал выразительно вытирать рот. Мне почему-то стало неприятно, я понял, что больше не хочу в этом участвовать, и был готов раздеться хоть до трусов.
— Халтура! — гаркнула Нелька.
— Реально! — поддержала её Лена. — Мы, между прочим, со Светланой нормально целовались. Это не считается!
— Считается, — сказал Серый, который уже занял своё место в общем кругу.
Все начали спорить, а Максим молча сидел в центре и задумчиво глядел на бутылку.
— Так, всё! Хватит! — со смехом приказала Нелька. — Макс, крути. И давай без халтуры.
Бутылка Максима указала на меня. Мне стало страшно, но я старался не выдать себя, усмехнулся и приблизился к нему, готовясь дежурно, с безразличием чмокнуть его в губы, как это только что сделал Серый.
— Без халтуры! — грозно напомнила Нелька, погрозив нам пальцем. — Мы считаем минимум до двадцати!
Максим посмотрел мне в глаза и, взявшись за мои плечи, притянул меня к себе — я невольно положил руки ему на талию. Наши губы встретились. Зажмурившись, чтобы не смотреть на него, я не шевелился. Спустя пару долгих секунд мои губы обволокло теплом, влагой и сладковатым привкусом колы, которой Макс разбавлял ром. Я почувствовал, как его язык осторожно проникает мне в рот, — это было неуверенное движение, легчайшие колебания, словно проба чего-то неизведанного и опасного. Он будто блуждал в потёмках, не зная, куда повернуть, скользил по краешку моих зубов, то надавливал, то отступал, открывая для себя всё более новое пространство, пока наконец не замер, удивившись нечаянной встрече. В этот самый момент язык Максима обмяк, стал безвольным, трепещущим, как первый бутон шелковистого цветка, проклюнувшийся сквозь тугой кокон листьев, он отдавался моим ласкам без остатка и, казалось, без малейшего стыда.
Пальцы Макса, жёсткие и нетерпеливые, неравномерно сжимали мне плечи, впиваясь в кожу сильнее, и посылали через всё тело горячие волны, которые по моим рукам, плотно прижатым к его талии, возвращались к нему. Этот круговорот тепла подействовал возбуждающе, и я отстранился от Максима, быстро присев в своих узких джинсах, чтобы никто не заметил моего мужского конфуза.
Я посмотрел на Нельку и мысленно погрозил ей кулаком — она взирала на меня с восторгом и каким-то хулиганским удовлетворением.
Игра продолжилась, но быстро свернулась, потому что часть захмелевших гостей уже вполне осознанно распределилась по парам, так что стало неинтересно. В остаток вечера я держался подальше от Максима и старался не пересекаться с ним взглядом, поэтому ушёл первым, как только представился удобный момент.
Я был изрядно пьян, но на моих губах держался вкус колы, которую я не пил, и меня переполняло незнакомое чувство физической соединённости с другим человеком, которое до этого сдерживалось во мне незримой преградой, а сейчас вырвалось на свободу.
Вспомнились Нелькины слова о том, что я зря потратил свой первый поцелуй. Сегодня я впервые поцеловался с парнем, которым не был даже увлечён, так что меня мучил вопрос, не потрачен ли мой второй поцелуй тоже впустую. Мне было приятно, но смогу ли я почувствовать ту же возбуждающую новизну, когда буду целовать человека, которого полюблю?
На следующий день мы договорились встретиться у Нельки в той же компании уже без алкоголя — доедать всеми забытый торт. Когда я уже подходил к подъезду её дома, из-за угла вывернул Макс. Я ускорил шаг, сделав вид, что не вижу его, но он меня окликнул.
— Денис! Погоди.
— Ой, привет, — поздоровался я как ни в чём не бывало.
— Погоди секунду, — он замешкался, видимо, оттого что не ожидал встретить меня наедине, и несмело продолжил. — Я хотел бы перед тобой извиниться.
— За что? — искренне удивился я, пытаясь вспомнить, в чём он передо мной провинился.
— Ну… это… то, что мы играли в бутылочку вчера. Извини.
— А что ты сделал? — я не понимал, о чём он говорит.
— Ну… мы целовались. Извини, если тебе показалось слишком.
— А, это, — с облегчением вздохнул я. — Всё нормально, не бери в голову.
— Просто для понимания… чтобы не было непоняток, — продолжил он, едва глядя на меня. — Я не гомик.
У меня в голове в один миг надулся и лопнул воздушный шар с горячим паром. Я на мгновение растерялся, но потом через силу выдавил:
— А я — да.
Максим открыл от изумления рот, безуспешно пытаясь что-то сказать, но замолчал и уставился на меня испуганными глазами.
— Ой! Извини! — наконец нашёлся он. — Я хотел сказать, что я не гей.
— Окей! — ответил я ровно.
— То есть… мне нравятся девушки, — нерешительно уточнил он.
— Я понял, Максим! — рассмеялся я. — Не волнуйся, я на тебя не запал. Всё в порядке! Идём к Нельке?
— Ага, — кивнул Макс.
Дома Нелька сразу затащила меня в ванную и заперла дверь.
— Ну? — она с нетерпением ущипнула меня за плечо.
— Что ну?
— Как что? Наш бывший! Вы пришли вместе!
— Мы встретились только что у твоего подъезда.
— Не верю!
— Как хочешь! — усмехнулся я, сложив руки на груди. — Он натурал. И не в моём вкусе.
— Но вчера ты просто растаял, когда целовался с ним. Мы после двадцати пяти перестали считать, — сыронизировала Нелька.
— Это был мой второй первый поцелуй, — тихо сказал я. — Я не хотел его потратить впустую.
— Потратил с пользой?
— С пользой. Только теперь чувствую себя виноватым, что ты свой на меня потратила зря.
— Ну… — колеблясь, произнесла Нелька. — То был явно не последний первый поцелуй.
— Что ты имеешь в виду?
Она ничего не ответила, но подняла руку и с деланой аккуратностью поправила связку кожаных ремешков на запястье.
Мы посмотрели друг на друга и не смогли сдержать смеха. Нелька обняла меня, как в старые добрые времена, и мы пошли доедать торт.

2024 © Марк Липкин.
https://t.me/cultureexile