История призрака

В призраках если что и пугает, то только сущность...

Замок Нордорф издавна славился призраками. Королями могильной жути называли их, преклоняясь в раболепном страхе. Однако мало кто знает, что в этом замке призраков никогда не водилось. Кроме меня... Но я никого ни разу пугать не пытался и за погибших родственников не мстил. Меня и видели то три человека — очень давно — тогда меня ещё немного забавляли новости из мира. Но они быстро потеряли интерес к ничтожному привидению — старинные клады и куча сверхъестественных способностей бывают только в сказках. Что до королей могильной жути, так ведь на протяжении всей истории человечества никогда не было недостатка в мистификаторах.

Сколько людей погибло в стенах этого замка! Признаться, сиё хлипкое строение замком то можно было назвать с большой натяжкой. Но в нашей провинции и большой дом уже дворец.
Одних до смерти пугали, других доводили до безумия, а тех у кого нервы были покрепче убивали, инсценируя несчастные случаи на почве мистического ужаса. Причина? О, всегда только одна — деньги… Здесь расправлялись с богатыми родственниками и возможными претендентами на наследство, надоевшими жёнами и изменяющими мужьями, неугодными властьимущим и чрезмерно любопытными. Тихо, быстро и без всяких последствий. Впрочем, мне было всё равно. Какая разница кто получит выгодное состояние — убийцы или их жертвы. Ещё при жизни я давно понял, что и те и другие ничем не отличаются. Убийцы это потенциальные жертвы, а жертвы это потенциальные убийцы. Если ты им помогаешь, будь готов к тому, что впоследствии они сделают всё, чтобы забыть об этом досадном недоразумении, не брезгуя, разумеется, устранением...

Помню двух молодых совсем небогатых аристократов. Они были друзьями с детства. Оба мечтали разбогатеть и всё время посвящали тщетным попыткам достижения цели. Была в их отноешениях пикантная деталь – любили они предаваться таким плотским утехам друг с другом, что поборники нравственности и морали, бежали бы в ужасе, если бы увидели те цепи, которыми они приковывали себя к стенам. Не знаю были ли какие-то чувства меж ними. Нордорф замок небольшой и не такой дорогой нежели аналогичные, поэтому один из друзей, посмеявшись над дурной репутацией старых стен, купил его. Оба друга хотели достичь своей заветной цели как можно быстрее, и ради этого не чурались дел с различными сомнительными типами. Разумеется, в конце концов один из них вляпался в грязное дельце, кажется не заплатил какой-то долг. Спасаться он бросился к своему другу в Нордорф.
Пятеро верзил вломились посреди ночи в замок. Разгорелся настоящий бой и хотя нападавших было больше, молодые люди оказали настолько достойное сопротивление, что более их никто не беспокоил.
Годы шли, молодость проходила, уступая место зрелой расчётливости. Хозяин замка собрался жениться, сумев обратить на себя внимание одной богатой вдовы. Он стремился к её деньгам, а она хотела заполучить его титул. Ничего не скажешь — выгодная партия, и она состоялась бы, но вмешался друг детства. Он вполне здраво рассудил, что место счастливого жениха может занять сам, тем более вдова знала обоих, жаждала титула, и так уж сложилась судьба — его титул был престижнее. Маленькое препятствие на этом пути преодолелось без лишних хлопот — однажды во время их бурной страсти друг случайно выпал из окна и разбился...

Не первое столетие я живу в Нордорфе. Сюда перебрался в поисках собратьев. Одно время мне самому пришло на ум развлечься и стать этаким монстром. Но от человека у меня осталась только способность спать, а как призрак я умею только проходить сквозь стены. Ничего не вышло…

Человеческая половина моей жизни не отличалась от жизни большинства людей: детство, обманутое взрослой суетой, юность, которая на что-то надеется, зрелость, пытающаяся хвататься за иллюзии юности и старость, которая готовится к смерти. К старости все понимают наше предназначение, но силы уже не те и вынести эту разочаровывающую мысль никто не может. Я сам удивляюсь почему мне это удалось. Наверное дело в природном чувстве равнодушия, которое меня спасало не один раз и появлялось как раз тогда, когда я испытывал потрясение.

 

Чтобы стать призраком умирать не обязательно. Моя жизнь не оставила ярких воспоминаний, ибо не было в ней ничего яркого. Говорят я был красивым человеком, без возраста. Не без гордости скажу, что на меня поглядывали и меня хотели разные мужчины и женщины. Я долго ждал свою любовь. Несколько встреч сначала с молодыми людьми, потом, когда я стал старше, с моими сверстниками… Каждый раз я думал, что вот оно долгожданное и неповторимое чувство. Но потом, когда мы расставались, приходило осознание того, что это была всего лишь иллюзия. Нет это не значит, что я так уж сух. Я влюблялся и мне отвечали взаимностью. Но не было в тех отношениях того ради чего пишут стихи или совершают рассудительные безрассудства.
Сначала я не понимал почему всё так происходит и сильно страдал, но потом спасительное равнродушие окутало меня. Так и проходил день за днём, приближая момент, когда в один прекрасный день я понял, что Моё тело сделалось тонким и прозрачным, а силуэт стало возможным разглядеть лишь в лунном свете. Кто-то бы мог сказать, что я постепенно иссох и истончился - не помню - скорее всего это произошло внезапно, когда я понял цель человеческого предназначения.
Вся штука в том, что я возможно единственный из живых кто ДОГОДАЛСЯ…
Почти все люди с которыми я сталкивался всегда ждали то подарков, то восхваления собственной персоны, то оправдания каких-нибудь своих планов. Мне не хотелось предпринимать усилий, чтобы потом на меня глядели с этой пошлой, корыстной заинтересованностью. Из-за этого я был одиноким. Без друзей и родных, для которых стоило бы жить. Без денег, которые могли бы распахнуть любые двери. Без увлечений, на которые бы я тратил свою жизнь. И без той пресловутой Любви, которая, как говорят, что-то может.

Я никогда не хотел бороться... Постоянно стремиться оказаться на вершине маленькой горки, потом перепрыгивать на горку побольше и там топтать окружающих тебя людей, оправдываясь, что если не ты, то затопчут тебя, а иначе карьеры не сделаешь. И так до следующей вершинки, и до бесконечности.
Возможно поэтому я не в чём не достиг успехов, не стал уважаемым человеком и не отметил себя ни чем выдающимся. Тем более состояния для этого у меня никогда не хватало, а таланта и вовсе не было. Таланты даются очень малому количеству людей, и уж во всяком случае, не за прекрасные душевные качества.

Я плыл по течению. Часто жить было довольно скучно, да и вообще не очень то и хотелось. Моё отличие от окружающих людей состояло в том, что всех их я видел как на ладони. Высокие порывы имели весьма приземлённые мотивы. Искусства и ремёсла всегда сводились к звону монет. Наука — к гордыне и неспособности заняться чем-то ещё. Религия — к маразматическому фанатизму и попытке защититься от собственного бессилия. Дружба, в лучшем случае, к мелкому предательству, а любовь к возне в постели. Единицы же, которые как мне кажется её действительно испытывали, людьми никогда и не были...

Жизнь — скучная штука. Я бы и душу продал за какую-нибудь сверхъестественную способность, дабы она ублажала моё самолюбие. Некоторые специально ищут способы, или магические ингредиенты для этого. Они не знают, что достаточно просто захотеть. Другое дело, что покупают далеко не каждую душу. Моя вот душа, к примеру, никому не нужна. Иначе обстоит дело с избранными...
Наш мир вообще создан для немногочисленных избранных. Только для них как будто под действием волшебной палочки, открываются все пути, только их награждают Талантами, только они обладают привилегией иметь широкий выбор жизненных возможностей, и только они могут продать свою великолепную бессмертную душу. Остальные — дешёвые роли в этой нищей пьесе, толпа безликих ничтожеств им в услужение и в назидание: какими они были бы не одари их Некто великой милостью.

Мир заблуждается насчёт своей исключительности. Я понимаю бога, он создал людей потому что ему было скучно. На его месте я бы тоже так поступил, а потом бродил бы среди них, наслаждаясь божественной могущественностью. Но я не бог. Моё единственное занятие это проникать в чужие дома и подглядывать за тем как живут люди. Своеобразное, конечно, хобби, но мне нравится составлять палитру предопределённого человеческого ничтожества. Ещё люблю сон — моё второе и последнее наслаждение. Самих снов я уже давно не видел, но в состоянии невосприятия реальности, погружаюсь. Это чрезвычайно приятно, особенно когда наблюдать за обыденностью человеческого существования надоедает.

У меня не раз возникал вопрос: а призрак ли я? Быть может всё это чудовищная ошибка? Или может я принц, которого прежде чем возвести на престол подвергают суровым испытаниям? Или вся жизнь — театральная игра, а вокруг парят невидимые зрители? Или я сумасшедший, которого поместили вот в такой иллюзорный мир, пытаясь излечить? Или я кукла созданная могущественными людьми по своему образу и подобию для собственных развлечений? Или... всё это вместе?
Но подобные мысли уже давно во мне сгорели. Со временем стало понятно, что даже если эти бредни верны — смысл жизни никак не меняется, а наоборот принимает ещё более скучную окраску, когда на первый план выползает человеческая хищность.

Люди и без того по своей природе хищники. Вегетарианство, защита животных, альтруизм — сказки для простаков. Это формы более изощрённого хищничества. Т.е. вполне возможно, что формально они отказываются от мясной пищи или действительно когда-то пытались действовать бескорыстно. Но это фасад, за который никто не заглянет. Мне приходилось сталкиваться с такими. И что? Они так упивались своей неординарностью, так заставляли в неё поверить окружающих, так гордились, что не могли заметить как в других сферах своей жизни допускали просчёты, затмевавшие их дутую доброту.

Добро... Зло... Для одних это звуки, бессмысленное сотрясение воздуха. Для других повод поболтать с учёным видом о высоких материях. Ах как относительны добро и зло! Ах как трудно порой понять, что есть свет, а что тьма! Где граница между злыми и добрыми деяниями?! Её нет. Добро и зло одно и тоже! Так елейно восклицают люди, оправдывая свою нечистоплотность. Они специально делают вид, будто не понимают, что с одной стороны добро и зло, с другой свет и тьма совершенно разные, не имеющие между собой ничего общего субстанции. Искусственно смешивая принципы добра и зла, стирая между ними границы, наделяя их приятственной относительностью, и, рождая причудливую лучистую демагогию, человек ограничивает себя от раздражающего зудения совести. Постоянно творя вокруг себя зло, прибегнув к пресловутому принципу относительности, он получает возможность назвать свои миазмы добром, и, успокоив совесть, пребывать в счастливом отупении. Разумеется, в этих двух понятиях есть определённая доля относительности, но она совсем не так велика и не так раздута, как этого кое-кому хотелось бы. Добро всегда есть добро, а зло всегда есть зло. Просто люди слишком слабы чтобы смириться с мыслью, что живут в достаточно жестоком и злом мире, потому что дальше последует логичный вопрос: а кто это сделал?! И не менее логичный ответ — сами люди... Кто же захочет брать на себя ответственность? Ответственность всегда груз — пусть лучше кто-то другой его несёт…

Многие помнят о нашумевшем деле мистера Лопера, который изнасиловал и убил около пятидесяти подростков. Суд длился довольно долго и в конце концов вынес решение о пожизненном заключении в тюрьме Драга, известной своими мягкими порядками. Люди были возмущены. Решение суда пытались обжаловать, но ничего из этого не вышло, и хотя прошло уже довольно много лет, недоумение и по сей день возникает на некоторых лицах при упоминании об этом деле.
История действительно более чем странная, но не для меня…
Среди высшего света того города весьма модным было увлечение предсказателем, по имени Грави. Длительное время я следил за ним пока окончательно не убедился, что его способности не преувеличены. Все его предсказания имели кристальную чёткость, никакой шарлатанской туманности, и они всегда сбывались. Что странно, он находился в отличных отношениях с церковными отцами, которые называли его возможности даром божьим, благо, он, несмотря на бешеную популярность, не стремился властвовать над умами…
Однажды господин Грави испытал поразительные видения. Никогда до этого и после у него не было таких чётких образов. Один из убитых Лопером мальчиков в будущем должен был стать кровавым мэром города. По сравнению с тем, что он должен был совершить, меркли все представители этой касты прошлого и будущего. Во всяком случае, так уверял Грави. В дальнейшем выяснилось, что почти все убиенные маньяком в будущем должны были сыграть те или иные роли могильщиков на костях нашей маленькой провинции. Об этом знали лишь близкие приверженцы Грави. Судей, разумеется, также ввели в курс. Чтобы исключить вероятность ошибки даже приглашали других известных ясновидящих. Их мнение также совпадало с мнением прорицателя Грави, что само по себе заслуживало внимания. Выходило, что неблагодарное общество собиралось покарать своего спасителя. Впоследствии говорили, что сам Лопер также испытывал видения и в выборе жертв руководствовался ими.

Мне глубоко плевать на решение судей. Помиловали бы Лопера или казнили, или даже если бы он продолжил своё кровавое ремесло. Одним маньяком больше, одним меньше. Но эпизод относительности любопытен. Некоторые станут спорить по поводу достоверности фактов, однако, если даже допустить, что всё было именно так — маньяк Лопер превращался в невольного или осознанного героя-спасителя. Так думали судьи и все поклонники принципа относительности. А что касается меня, так ничего относительного здесь нет. Будущее далеко не так предопределено как кажется. Оно может развиваться совершенно не предсказуемо. Лопер уже совершил зло, а дети, которых он убил ещё ничего не сделали. Даже если его вдохновляли ангелы…

Прошло то время когда я сомневался в своей правоте. Вспышки сомнений чрезвычайно жестоко могут нервировать. Однако, чем больше людей попадало под призму моего наблюдения, тем меньше становилось сомнений. Окончательное убеждение пришло после истории с одной милой девятилетней девочкой. О, она необычайно чудесно играла на арфе. Казалось ещё одна избранная вступает в этот мир полноправной хозяйкой. Родители платили за обучение немалые деньги и тщательно следили, чтобы она занималась, поэтому времени на игры с соседскими ребятишками не хватало. Единственным её другом был маленький щенок, подаренный отцом в честь первого выступления. Девочка очень привязалась к Пушистому и пёс платил ей тем же. Они почти не расставались. Думаю он тоже наслаждался чарующей музыкой.

Однажды девочка долго занималась, и неосторожно коснувшись струн, поранила пальцы. Утомление навалилось с такой силой, что она не выдержала и расплакалась. Пушистый подошёл к ней, ласково потыкался головой и стал зализывать ранки...
Но время шло и через двенадцать лет стало понятно: в сокровищницу музыки не попадёт новая жемчужина. Многое изменилось и только верный Пушистый был подле неё. Игра на арфе забылась. Бедняжка томилась в ожидании своей большой любви, но прекрасный принц так и не появлялся. Девочка не превратилась в красавицу, но и дурнушкой не стала, однако, молодые люди в тот дом захаживали редко. Переживания стегали самолюбие, к тому же проклятое тело всё больше трепетало от цвета молодости.
В один прекрасный день в их доме на постой остановился бравый корнет. Девушка долго строила ему глазки, и наконец, они остались одни. Однако, мохнатому ревнивцу чем-то не понравился юный герой и он, несмотря на дряхлость, решил продемонстрировать своё отношение. Укус был не смертельный, но вполне ощутимый, чтобы привести корнета в неописуемую ярость. Схватив палку, корнет бросился за псом. Долго бить не пришлось, нескольких ударов хватило, чтобы тот испустил дух. А девушка сказала —«Он и так уже был очень стар». После чего они занялись долгожданными утехами...

О как чарующе пела арфа в руках милой девятилетней девчушки. Как трогательно она дружила с забавным щенком.
...Как визжал от боли старый пёс.
...Как прекрасны были ласки молодого корнета.

Высокие порывы! Нет ни высоких порывов, ни низменных. Смысл — только в удовлетворении своих потребностей, начиная от физических и заканчивая теми, которые называют духовными. Духовные — иначе, не дающие нам загнуться от скуки. Большинство людей счастливы, потому что занимается удовлетворением своих желаний, а меньшинство, с так называемыми духовными запросами — бедняги, испытывающие голодную боль бессмысленности. Им надо совсем немного, чтобы исполнить требования тела. Поэтому появляется время когда делать нечего. Начинаются «духовные страдания», рождающие глупую болтовню о высоких порывах и слезливую сентиментальность.

...Не могу пожаловаться, что мне плохо. Но жизнь слишком предсказуема. Мне бы хотелось умереть, просто перестать быть, потому что этот мир надоел. Увы, это невозможно. Призраки абсолютно бессмертны. Бессмертие — досадливое недоразумение, с которым приходиться считаться. Я не монстр и не король могильной жути, я тот кто может спать и наблюдать за другими. Два наслаждения наполняют моё существование. Если вдуматься, два скучных наслаждения.
Смешно. Никто не знает, что в замке Нордорф живёт всего одно безобидное привидение, в котором и страшного только то, что оно знает всю человеческую подноготную. И как же мне осточертела пошлая обыденность! О, если бы я только верил в многомудрость Единого Творца я бы попросил его: «Господи, дай мне умереть!»...

лько людей погибло в стенах этого замка! Признаться, сиё хлипкое строение замком то можно было назвать с большой натяжкой. Но в нашей провинции и большой дом уже дворец.
Одних до смерти пугали, других доводили до безумия, а тех у кого нервы были покрепче убивали, инсценируя несчастные случаи на почве мистического ужаса. Причина? О, всегда только одна — деньги… Здесь расправлялись с богатыми родственниками и возможными претендентами на наследство, надоевшими жёнами и изменяющими мужьями, неугодными властьимущим и чрезмерно любопытными. Тихо, быстро и без всяких последствий. Впрочем, мне было всё равно. Какая разница кто получит выгодное состояние — убийцы или их жертвы. Ещё при жизни я давно понял, что и те и другие ничем не отличаются. Убийцы это потенциальные жертвы, а жертвы это потенциальные убийцы. Если ты им помогаешь, будь готов к тому, что впоследствии они сделают всё, чтобы забыть об этом досадном недоразумении, не брезгуя, разумеется, устранением...

Помню двух молодых совсем небогатых аристократов. Они были друзьями с детства. Оба мечтали разбогатеть и всё время посвящали тщетным попыткам достижения цели. Была в их отноешениях пикантная деталь – любили они предаваться таким плотским утехам друг с другом, что поборники нравственности и морали, бежали бы в ужасе, если бы увидели те цепи, которыми они приковывали себя к стенам. Не знаю были ли какие-то чувства меж ними. Нордорф замок небольшой и не такой дорогой нежели аналогичные, поэтому один из друзей, посмеявшись над дурной репутацией старых стен, купил его. Оба друга хотели достичь своей заветной цели как можно быстрее, и ради этого не чурались дел с различными сомнительными типами. Разумеется, в конце концов один из них вляпался в грязное дельце, кажется не заплатил какой-то долг. Спасаться он бросился к своему другу в Нордорф.
Пятеро верзил вломились посреди ночи в замок. Разгорелся настоящий бой и хотя нападавших было больше, молодые люди оказали настолько достойное сопротивление, что более их никто не беспокоил.
Годы шли, молодость проходила, уступая место зрелой расчётливости. Хозяин замка собрался жениться, сумев обратить на себя внимание одной богатой вдовы. Он стремился к её деньгам, а она хотела заполучить его титул. Ничего не скажешь — выгодная партия, и она состоялась бы, но вмешался друг детства. Он вполне здраво рассудил, что место счастливого жениха может занять сам, тем более вдова знала обоих, жаждала титула, и так уж сложилась судьба — его титул был престижнее. Маленькое препятствие на этом пути преодолелось без лишних хлопот — однажды во время их бурной страсти друг случайно выпал из окна и разбился...

Не первое столетие я живу в Нордорфе. Сюда перебрался в поисках собратьев. Одно время мне самому пришло на ум развлечься и стать этаким монстром. Но от человека у меня осталась только способность спать, а как призрак я умею только проходить сквозь стены. Ничего не вышло…

Человеческая половина моей жизни не отличалась от жизни большинства людей: детство, обманутое взрослой суетой, юность, которая на что-то надеется, зрелость, пытающаяся хвататься за иллюзии юности и старость, которая готовится к смерти. К старости все понимают наше предназначение, но силы уже не те и вынести эту разочаровывающую мысль никто не может. Я сам удивляюсь почему мне это удалось. Наверное дело в природном чувстве равнодушия, которое меня спасало не один раз и появлялось как раз тогда, когда я испытывал потрясение.

 

Чтобы стать призраком умирать не обязательно. Моя жизнь не оставила ярких воспоминаний, ибо не было в ней ничего яркого. Говорят я был красивым человеком, без возраста. Не без гордости скажу, что на меня поглядывали и меня хотели разные мужчины и женщины. Я долго ждал свою любовь. Несколько встреч сначала с молодыми людьми, потом, когда я стал старше, с моими сверстниками… Каждый раз я думал, что вот оно долгожданное и неповторимое чувство. Но потом, когда мы расставались, приходило осознание того, что это была всего лишь иллюзия. Нет это не значит, что я так уж сух. Я влюблялся и мне отвечали взаимностью. Но не было в тех отношениях того ради чего пишут стихи или совершают рассудительные безрассудства.
Сначала я не понимал почему всё так происходит и сильно страдал, но потом спасительное равнродушие окутало меня. Так и проходил день за днём, приближая момент, когда в один прекрасный день я понял, что Моё тело сделалось тонким и прозрачным, а силуэт стало возможным разглядеть лишь в лунном свете. Кто-то бы мог сказать, что я постепенно иссох и истончился - не помню - скорее всего это произошло внезапно, когда я понял цель человеческого предназначения.
Вся штука в том, что я возможно единственный из живых кто ДОГОДАЛСЯ…
Почти все люди с которыми я сталкивался всегда ждали то подарков, то восхваления собственной персоны, то оправдания каких-нибудь своих планов. Мне не хотелось предпринимать усилий, чтобы потом на меня глядели с этой пошлой, корыстной заинтересованностью. Из-за этого я был одиноким. Без друзей и родных, для которых стоило бы жить. Без денег, которые могли бы распахнуть любые двери. Без увлечений, на которые бы я тратил свою жизнь. И без той пресловутой Любви, которая, как говорят, что-то может.

Я никогда не хотел бороться... Постоянно стремиться оказаться на вершине маленькой горки, потом перепрыгивать на горку побольше и там топтать окружающих тебя людей, оправдываясь, что если не ты, то затопчут тебя, а иначе карьеры не сделаешь. И так до следующей вершинки, и до бесконечности.
Возможно поэтому я не в чём не достиг успехов, не стал уважаемым человеком и не отметил себя ни чем выдающимся. Тем более состояния для этого у меня никогда не хватало, а таланта и вовсе не было. Таланты даются очень малому количеству людей, и уж во всяком случае, не за прекрасные душевные качества.

Я плыл по течению. Часто жить было довольно скучно, да и вообще не очень то и хотелось. Моё отличие от окружающих людей состояло в том, что всех их я видел как на ладони. Высокие порывы имели весьма приземлённые мотивы. Искусства и ремёсла всегда сводились к звону монет. Наука — к гордыне и неспособности заняться чем-то ещё. Религия — к маразматическому фанатизму и попытке защититься от собственного бессилия. Дружба, в лучшем случае, к мелкому предательству, а любовь к возне в постели. Единицы же, которые как мне кажется её действительно испытывали, людьми никогда и не были...

Жизнь — скучная штука. Я бы и душу продал за какую-нибудь сверхъестественную способность, дабы она ублажала моё самолюбие. Некоторые специально ищут способы, или магические ингредиенты для этого. Они не знают, что достаточно просто захотеть. Другое дело, что покупают далеко не каждую душу. Моя вот душа, к примеру, никому не нужна. Иначе обстоит дело с избранными...
Наш мир вообще создан для немногочисленных избранных. Только для них как будто под действием волшебной палочки, открываются все пути, только их награждают Талантами, только они обладают привилегией иметь широкий выбор жизненных возможностей, и только они могут продать свою великолепную бессмертную душу. Остальные — дешёвые роли в этой нищей пьесе, толпа безликих ничтожеств им в услужение и в назидание: какими они были бы не одари их Некто великой милостью.

Мир заблуждается насчёт своей исключительности. Я понимаю бога, он создал людей потому что ему было скучно. На его месте я бы тоже так поступил, а потом бродил бы среди них, наслаждаясь божественной могущественностью. Но я не бог. Моё единственное занятие это проникать в чужие дома и подглядывать за тем как живут люди. Своеобразное, конечно, хобби, но мне нравится составлять палитру предопределённого человеческого ничтожества. Ещё люблю сон — моё второе и последнее наслаждение. Самих снов я уже давно не видел, но в состоянии невосприятия реальности, погружаюсь. Это чрезвычайно приятно, особенно когда наблюдать за обыденностью человеческого существования надоедает.

У меня не раз возникал вопрос: а призрак ли я? Быть может всё это чудовищная ошибка? Или может я принц, которого прежде чем возвести на престол подвергают суровым испытаниям? Или вся жизнь — театральная игра, а вокруг парят невидимые зрители? Или я сумасшедший, которого поместили вот в такой иллюзорный мир, пытаясь излечить? Или я кукла созданная могущественными людьми по своему образу и подобию для собственных развлечений? Или... всё это вместе?
Но подобные мысли уже давно во мне сгорели. Со временем стало понятно, что даже если эти бредни верны — смысл жизни никак не меняется, а наоборот принимает ещё более скучную окраску, когда на первый план выползает человеческая хищность.

Люди и без того по своей природе хищники. Вегетарианство, защита животных, альтруизм — сказки для простаков. Это формы более изощрённого хищничества. Т.е. вполне возможно, что формально они отказываются от мясной пищи или действительно когда-то пытались действовать бескорыстно. Но это фасад, за который никто не заглянет. Мне приходилось сталкиваться с такими. И что? Они так упивались своей неординарностью, так заставляли в неё поверить окружающих, так гордились, что не могли заметить как в других сферах своей жизни допускали просчёты, затмевавшие их дутую доброту.

Добро... Зло... Для одних это звуки, бессмысленное сотрясение воздуха. Для других повод поболтать с учёным видом о высоких материях. Ах как относительны добро и зло! Ах как трудно порой понять, что есть свет, а что тьма! Где граница между злыми и добрыми деяниями?! Её нет. Добро и зло одно и тоже! Так елейно восклицают люди, оправдывая свою нечистоплотность. Они специально делают вид, будто не понимают, что с одной стороны добро и зло, с другой свет и тьма совершенно разные, не имеющие между собой ничего общего субстанции. Искусственно смешивая принципы добра и зла, стирая между ними границы, наделяя их приятственной относительностью, и, рождая причудливую лучистую демагогию, человек ограничивает себя от раздражающего зудения совести. Постоянно творя вокруг себя зло, прибегнув к пресловутому принципу относительности, он получает возможность назвать свои миазмы добром, и, успокоив совесть, пребывать в счастливом отупении. Разумеется, в этих двух понятиях есть определённая доля относительности, но она совсем не так велика и не так раздута, как этого кое-кому хотелось бы. Добро всегда есть добро, а зло всегда есть зло. Просто люди слишком слабы чтобы смириться с мыслью, что живут в достаточно жестоком и злом мире, потому что дальше последует логичный вопрос: а кто это сделал?! И не менее логичный ответ — сами люди... Кто же захочет брать на себя ответственность? Ответственность всегда груз — пусть лучше кто-то другой его несёт…

Многие помнят о нашумевшем деле мистера Лопера, который изнасиловал и убил около пятидесяти подростков. Суд длился довольно долго и в конце концов вынес решение о пожизненном заключении в тюрьме Драга, известной своими мягкими порядками. Люди были возмущены. Решение суда пытались обжаловать, но ничего из этого не вышло, и хотя прошло уже довольно много лет, недоумение и по сей день возникает на некоторых лицах при упоминании об этом деле.
История действительно более чем странная, но не для меня…
Среди высшего света того города весьма модным было увлечение предсказателем, по имени Грави. Длительное время я следил за ним пока окончательно не убедился, что его способности не преувеличены. Все его предсказания имели кристальную чёткость, никакой шарлатанской туманности, и они всегда сбывались. Что странно, он находился в отличных отношениях с церковными отцами, которые называли его возможности даром божьим, благо, он, несмотря на бешеную популярность, не стремился властвовать над умами…
Однажды господин Грави испытал поразительные видения. Никогда до этого и после у него не было таких чётких образов. Один из убитых Лопером мальчиков в будущем должен был стать кровавым мэром города. По сравнению с тем, что он должен был совершить, меркли все представители этой касты прошлого и будущего. Во всяком случае, так уверял Грави. В дальнейшем выяснилось, что почти все убиенные маньяком в будущем должны были сыграть те или иные роли могильщиков на костях нашей маленькой провинции. Об этом знали лишь близкие приверженцы Грави. Судей, разумеется, также ввели в курс. Чтобы исключить вероятность ошибки даже приглашали других известных ясновидящих. Их мнение также совпадало с мнением прорицателя Грави, что само по себе заслуживало внимания. Выходило, что неблагодарное общество собиралось покарать своего спасителя. Впоследствии говорили, что сам Лопер также испытывал видения и в выборе жертв руководствовался ими.

Мне глубоко плевать на решение судей. Помиловали бы Лопера или казнили, или даже если бы он продолжил своё кровавое ремесло. Одним маньяком больше, одним меньше. Но эпизод относительности любопытен. Некоторые станут спорить по поводу достоверности фактов, однако, если даже допустить, что всё было именно так — маньяк Лопер превращался в невольного или осознанного героя-спасителя. Так думали судьи и все поклонники принципа относительности. А что касается меня, так ничего относительного здесь нет. Будущее далеко не так предопределено как кажется. Оно может развиваться совершенно не предсказуемо. Лопер уже совершил зло, а дети, которых он убил ещё ничего не сделали. Даже если его вдохновляли ангелы…

Прошло то время когда я сомневался в своей правоте. Вспышки сомнений чрезвычайно жестоко могут нервировать. Однако, чем больше людей попадало под призму моего наблюдения, тем меньше становилось сомнений. Окончательное убеждение пришло после истории с одной милой девятилетней девочкой. О, она необычайно чудесно играла на арфе. Казалось ещё одна избранная вступает в этот мир полноправной хозяйкой. Родители платили за обучение немалые деньги и тщательно следили, чтобы она занималась, поэтому времени на игры с соседскими ребятишками не хватало. Единственным её другом был маленький щенок, подаренный отцом в честь первого выступления. Девочка очень привязалась к Пушистому и пёс платил ей тем же. Они почти не расставались. Думаю он тоже наслаждался чарующей музыкой.

Однажды девочка долго занималась, и неосторожно коснувшись струн, поранила пальцы. Утомление навалилось с такой силой, что она не выдержала и расплакалась. Пушистый подошёл к ней, ласково потыкался головой и стал зализывать ранки...
Но время шло и через двенадцать лет стало понятно: в сокровищницу музыки не попадёт новая жемчужина. Многое изменилось и только верный Пушистый был подле неё. Игра на арфе забылась. Бедняжка томилась в ожидании своей большой любви, но прекрасный принц так и не появлялся. Девочка не превратилась в красавицу, но и дурнушкой не стала, однако, молодые люди в тот дом захаживали редко. Переживания стегали самолюбие, к тому же проклятое тело всё больше трепетало от цвета молодости.
В один прекрасный день в их доме на постой остановился бравый корнет. Девушка долго строила ему глазки, и наконец, они остались одни. Однако, мохнатому ревнивцу чем-то не понравился юный герой и он, несмотря на дряхлость, решил продемонстрировать своё отношение. Укус был не смертельный, но вполне ощутимый, чтобы привести корнета в неописуемую ярость. Схватив палку, корнет бросился за псом. Долго бить не пришлось, нескольких ударов хватило, чтобы тот испустил дух. А девушка сказала —«Он и так уже был очень стар». После чего они занялись долгожданными утехами...

О как чарующе пела арфа в руках милой девятилетней девчушки. Как трогательно она дружила с забавным щенком.
...Как визжал от боли старый пёс.
...Как прекрасны были ласки молодого корнета.

Высокие порывы! Нет ни высоких порывов, ни низменных. Смысл — только в удовлетворении своих потребностей, начиная от физических и заканчивая теми, которые называют духовными. Духовные — иначе, не дающие нам загнуться от скуки. Большинство людей счастливы, потому что занимается удовлетворением своих желаний, а меньшинство, с так называемыми духовными запросами — бедняги, испытывающие голодную боль бессмысленности. Им надо совсем немного, чтобы исполнить требования тела. Поэтому появляется время когда делать нечего. Начинаются «духовные страдания», рождающие глупую болтовню о высоких порывах и слезливую сентиментальность.

...Не могу пожаловаться, что мне плохо. Но жизнь слишком предсказуема. Мне бы хотелось умереть, просто перестать быть, потому что этот мир надоел. Увы, это невозможно. Призраки абсолютно бессмертны. Бессмертие — досадливое недоразумение, с которым приходиться считаться. Я не монстр и не король могильной жути, я тот кто может спать и наблюдать за другими. Два наслаждения наполняют моё существование. Если вдуматься, два скучных наслаждения.
Смешно. Никто не знает, что в замке Нордорф живёт всего одно безобидное привидение, в котором и страшного только то, что оно знает всю человеческую подноготную. И как же мне осточертела пошлая обыденность! О, если бы я только верил в многомудрость Единого Творца я бы попросил его: «Господи, дай мне умереть!»...