Вакантное место

 

Душно… Уже конец лета. А поссорились мы зимой. Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль и вот уже половина августа. Семь с половиной месяцев! Душно! Конечно, я не самый идеальный любовник. И начальник тоже не идеальный. Был. Пока он не вылетел с работы. Надо же, посмел думать, что если он мой любовник, то я оплошности его буду прикрывать. Напортачил и смылся в отпуск. Я ему позвонил туда во Францию, в Шамони, прямо на склон. Естественно, орал матом, кипятился, он что-то мямлил в оправданье. Я наорал на сто двадцать евро, потом счет посмотрел. Хорошо, если он не простудился там на ветру. Все-таки мне пришлось самому все дерьмо разгребать и прикрывать его тоже пришлось. Ничего ужасного, в конечном счете, не произошло, но ведь могло бы. Мы могли из-за этого долбоеба сильно влипнуть. С Новым Годом он меня не поздравил. Я его тоже. Так просто просидел с телефоном в кармане все новогоднее застолье. После праздников ему как-то удалось уволиться, подписав заявление прямо у президента компании и не столкнувшись со мной в здании. Эта ловкость меня слегка задела. Вру. Оскорбила. И сильно. Три года неформальных отношений и ни одного слова на прощанье. Хотя бы элементарного «спасибо» за то, что прикрыл его задницу. Мог и в тюрягу сесть, между прочим. Мне потом звонили. Узок круг наших конкурентов и партнеров. Цеховое братство. Все всех знают. 

- Евгений Михайлович, к нам на работу устраивается ваш бывший сотрудник. … Да, да, именно он. Как вы могли бы его охарактеризовать?
Бывший… Больно. Даже в сочетании со словом сотрудник больно. Ох, Елена Сергеевна, знали бы вы, как он сосет. Как смотрит оттуда снизу прямо в глаза. У него зеленые глаза, если вы не заметили… Светло-карие лучики от зрачка и зеленый ободок по окружности.
- Могу рекомендовать только с самой лучшей стороны. Засиделся парень в замах, а расти не куда. Берите, не пожалеете.
Фу ты. Какое рыночное выражение. Берите! Налетайте! По дешевке отдаю! Молодой любовник! Семьдесят пять килограммов живого веса! Размер х*я… Черт, какой у него размер х*я-то? Надо на сайте гейзнакомств посмотреть. Он шустрый, сразу анкету вывесил. А я сразу его вычислил. Рабочий день с тех пор начинаю с проверки: выходил он на сайт ночью или нет. Познакомлюсь для любви. Вот придурок. Что он там еще в своем сексуальном профиле наврал? Универсал он, как же. Не смешите меня. Да он еще никогда никого. Еще? Почему я сказал «еще»? То есть я допускаю, что он с кем-то другим сможет? Это просто мне не удалось его уговорить? Не буду об этом думать, а то меня уже подташнивает. От духоты. Шофер сделал попрохладнее. Так лучше. Он неплохо устроился. Фирма солидная. Я был у них на переговорах в апреле. Сидел напротив него. Та моя часть, что возвышалась над овальным столом, изображала делового, как веник, топменеджера, шуршащего бумажками, а та часть, что была скрыта под столом, в этом кукольном театре не участвовала. Ватные ноги, рвущийся наружу член и сладкое томление в животе. Специально он, что ли, эту рубашку одел? Два года уж не носил. Где откопал только. Я на этой рубашке пуговицы губами расстегивал. Давно это было.
Нас с Владом познакомила общая знакомая, со словами:
- Мальчики, вы созданы друг для друга. У вас так много общего. Вы так похожи! Вы такие одинаковые!
Кому, скажите мне, подобное сюсюкание понравится? После такого представления я только и думал, что это у меня с этим хлыщем может быть общего. И он то же самое думал. Короче, мы страстно не понравились друг другу, прямо с первого взгляда. Не выношу фанфаронов, особенно смазливых. Познакомлюсь для любви. Это не про него. И не про меня. Я бы с ним не отказался тогда разок, но тут раскладка другая. Тут разок неприлично, Ларискин знакомый как-никак. Просто раствориться бы не удалось. Светскую беседу я еле выдержал. Он так выпендривался, что я посчитал своим долгом спесь с него несколько сбить. Лорка, провокаторша, молчала, курила, и с хитрой такой улыбкой на нас щурилась. Приличествующие случаю время отмучились и разбежались. Я тогда такое облегчение почувствовал, вот бы сейчас так же.
Второй раз встретились случайно. Банк один поздравляли с десятилетием. Когда я приехал, он уже, судя по всему, там давно ошивался. Фуршет был фиговый, как сейчас помню. Он меня сразу сориентировал чего пить нельзя, где пойло паленое. Он уже все продегустировал. Это очень чувствовалось. Встали рядом, выпили сладкую газированную муть (еще банк называется). Поболтали ни о чем. Позлословили о присутствующих. Как я засобирался, он в меня вцепился:
- Жень, не бросай меня тут. Меня, порядочного гея, эти дамочки скомпрометируют. - Посмеялись, и я предложил его подвести. Не знаю, что уж там подумал мой шофер, но уселся этот пассажир чуть ли мне не на колени, да и разговор наш со стороны мог очень странным показаться.
- Тебя куда вести? Ты где живешь?
- Живу в Свиблово, а вести к тебе.
В этот момент он одной рукой обнял меня за плечи, а другую пристроил у меня на животе. Хам. У меня дыханье перехватило. Не своим, а низким хриплым голосом (Джо Кокер отдыхает) я с трудом выдавил:
- Моя супруга будет счастлива с тобой познакомиться, но сегодня уже поздновато. Ты не находишь?
Он захихикал, совсем бухой был, и начал какие-то манипуляции с моим ремнем и ширинкой, от которых на меня напал столбняк. Гена, не поворачивая головы, напряженно спросил:
- Так куда ехать?
- Прямо… … … в Свиблово.
Дальше я всю поездку, не отрываясь, гипнотизировал взглядом Генкин бритый затылок. Все думал, как это у моего шофера шея и голова без видимого утолщения стыкуются. Загадка природы. Иногда мой сосед шептал мне на ухо:
- Тебе нравится?
Мне, вообще-то, не нравилось. Я люблю ситуацию контролировать, а тут оттолкнуть этого нахала воли не хватало, и расслабиться не мог, из-за бритого затылка. Уже круги перед глазами поплыли от напряжения. Как подъехали Владислав и говорит:
- Евгений, так вы подниметесь ко мне, ту самую книжку посмотреть, которую мы с вами обсуждали?
Прямо в точку попал, ведь я такой любитель литературы, знаете ли. Мы даже свет в его квартире включать не стали. Он свою «книжку» руками раскрыл, я и так хорошо видел, как она в полумраке белеет с темной розочкой посередине. Волосики вокруг на ощупь изучил, когда смазывал. Хотел и с анусом предварительно ознакомиться, но Влад сказал, что не любит когда руками, давай, мол, сразу… Это потом я уже узнал, что он через боль любит, а тогда я случайно так задвинул от перевозбуждения, у него аж ноги подогнулись. Хорошо запомнился наш первый поцелуй. Он спьяну потащился меня провожать. Куда провожать, если меня машина у подъезда ждет? В лифте стали целоваться, очнулись, двери открыты, мы уже на первом этаже давно. Я нажал кнопку на самый верх. Лизал ему зубы. Он вцепился мертвой хваткой в лацканы моего пиджака. Глаза не открывал. Пару раз еще скатнулись, я предложил:
- Слушай, давай опять к тебе.
На это он ответил заплетающимся языком, что не может так сразу меня к себе пригласить, мы еще недостаточно знакомы. По дороге домой я думал: «Жалко с хорошим шофером расставаться, а придется…» Видимо слишком напряженно думал, аж телепатировал. Как подъехали, Гена вдруг сказал тихо:
- Евгений Михайлович, не увольняйте меня.
Вообще-то без посторонних он со мной на «ты». Мы почти ровесники, я даже младше его на несколько лет. Столько времени вместе проводим, я сам условности субординации отменил. А тут вдруг на «вы», и официально, по имени-отчеству. Просек все значит, как я и думал. Что делать? Дилемма. Но я же все понимаю. У него трое детей. Мальчишки все. Прикольные такие пацаны, белобрысые. Через пару дней я обедал с Ларисой. Лорик - старый верный друг. Она сестра моего самого первого, с которым столько счастья было и горя, а расстались, почему уже не вспомнить.
- Жень, помнишь, я тебя с парнем знакомила, с Владиславом?
- Ну?
- Он про тебя спрашивал вчера. Можно я ему твой телефон дам?
Влад позвонил в тот же день. Звонок был деловой. Он где-то узнал, что я ищу заместителя, и сказал, что хотел бы пройти собеседование на эту позицию. Я смалодушничал и дал добро. Подумал, что я теряю? Может он еще не подойдет по формальным признакам или его отсечет психолог, но через неделю менеджер по персоналу, пришла ко мне уточнить, когда мне будет удобнее поговорить с претендентом на вакантное место.
Влад заявился на встречу с черным платком на голой шее, в белой рубашке, расстегнутой чуть не до пупа и в сером костюме в полоску. Меня это покоробило. «Он что считает, что уже в лифте собеседование прошел?». Но один мой неодобрительный взгляд и он содрал платок и застегнулся на все пуговицы. Мы и потом понимали друг друга без слов. Переглянемся на совещании и уже знаем, что другой думает. Не то, что с женой, которой самые элементарные вещи надо по пять раз растолковывать. Не подумайте, что мы с ним не разговаривали. Напротив, полтора часа по телефону протрепаться, как не фига делать. Все обсуждали. Работу, книги, знакомых… до мельчайших деталей. Да и то первое собеседование переродилось в беседу. Он начал у нас работать. Легко вошел в курс дела. Сближение мы оба не форсировали. Приглядывались друг к другу. Точнее это я так думал, что мы оба не форсировали и оба приглядывались. Оказалось, я один. Однажды по дороге на работу я заехал в одну приличную гостиницу и снял номер.
- Ну, наконец-то, - была реакция Влада, когда я в обед, пригласил его не в кафе.
Мне всегда хочется, чтобы все было, как положено, как надо, традиционно, если здесь уместно это слово. Я позаботился, что бы в номере стояли цветы, прихватил шампанское, и любимый диск, как будто уже предвидел, что это не просто свидание, а начало моей любви. Стоит ли говорить, что в тот день мы на работу не вернулись. И ночевать я домой не попал. Тогда я и разглядел его впервые. Не сразу, конечно. Сначала слишком его хотел. А вплотную человека разве увидишь. Когда мы, наконец, угомонились, я стал его изучать. Он валялся без всякой дисциплины. Темные волосы разметались, одна рука с кровати свесилась, между ног подушку зажал. Я не прикасался, боялся, что опять заведусь, что разбужу.
Резюме – красив как чёрт. Теперь я знаю, что люди вкладывают в это абсурдное определение. Чёрт не чёрен, не ужасен. Чертовски хорош, это когда вы посылаете на хер осторожность и ставите себя в ужасно идиотское положение.
Все-таки я перевернул его на живот. Придавил. Поцеловал в шею. От него слегка пахло хлоркой, он в тот день, с утра был в бассейне. Влад изогнулся, нежно клюнул меня в губы. Сова. Как только голова так поворачивается? Чувствуя мое возбуждение, он опять неспешно подмял под себя подушку и раздвинул руками ягодицы. Тут я увидел и ужаснулся. Красная, натертая, еще не конца закрывшаяся дырочка. Я тихонько пожалел ее языком, раздвинул губами сфинктер, и, опять не в силах сдержаться, проткнул членом и стал двигаться. Судя по часам, вышло довольно долго. Влад пытался приподняться на колени, что бы подрочить, я подсекал его и прижимал к подушке, шепча ласковые слова. Он силился вытянуться и завалиться на бок, мечтая дотянуться до своего члена, но я сам планировал заняться им чуть позже. Легкие ритмичные сокращения ануса подсказали мне, что я опоздал. Меня сразу скрутило на сухую. А вот подушка под Владом оказалась мокрой. Эта первая ночь рядом прошла почти без сна. Слишком много было точек соприкосновения. И еще сладкое предчувствие в груди, что это все не просто так, что это теперь надолго, если крепко держать, то может быть навсегда. К утру мы подсчитали, что часа четыре нам все-таки удалось поспать. Сколько раз мы потом проезжали мимо этой гостиницы, столько раз он констатировал:
- Наша гостиница.
Через некоторое время я уже на стенку лез.
- Да знаю я! Помню!! Сколько можно!!!
- Помнишь? – говорил он, улыбаясь. - Это хорошо. Но если ты забудешь, я тебе сразу напомню.
Что он там пишет. Практикую безопасный секс? Ни разу не видел у него презервативов. Хотя нет, вру. Видел. Мы тогда встречались уже года два и столько же вместе работали. Он снял квартиру рядом с нашей работой, у меня были ключи. Именно это место я постепенно стал считать своим домом. Дом в квартире. То есть никакого особого домашнего уюта там не было, зато там всегда был Владик. Всегда, даже когда физически отсутствовал. Летом он расхаживал по квартире нагишом, прям как домашнее животное. Когда я затевал прощальный пятничный ужин (в выходные я с семьей), то заставлял его к столу одеваться. Но чтоб эту кошачью грацию замаскировать, Влада надо в тулупе ужинать сажать и то он будет соблазнительным.
Каждый раз я мечтал, что вот сейчас все будет чин по чину. Мы спокойно побеседуем за едой, выпьем вина, посмотрим новости, а потом перейдем с бокалами в спальню, приглушим свет и неспешно займемся любовью. Черта с два. Какое-то критическое расстояние в той квартирке от кухни до гостиной. Только я начинал стряпать на кухне, как меня одолевали мысли: «А чем он там, в комнате занимается, интересно». И я так заводился, что не мог терпеть. Влад сперва заливался хохотом, когда я на ходу, расстегивая джинсы, врывался с кухни. Еще же надо быстро было разрядиться, пока ужин не сгорел. Потом уже он стал меня сам ждать, и если я не приходил, то заявлялся мешаться. Представьте себе, вы сосредоточенны на сложном блюде, надо вовремя сливки влить, вовремя коньяк… А тут сзади к вам прижимается полуодетый или совсем неодетый парень и шепчет, что помогать пришел. Да, хорошее было время. И аппетит у него был отменный. Он так трескал, что после еды у него всегда появлялся такой маленький мягкий женский животик. Я сам его старался раздеть после ужина. Ни разу толком новости не посмотрели. Жалко только, что его так развозило от пары бокалов.
Так я о презервативе хотел рассказать. Натягиваю я как-то штаны, уже собираясь к законной супруге, а у меня из брюк мелочь высыпалась. Наклонился поднимать, а под кроватью презик использованный. Он там потом еще недели три валялся, ну не мне же его убирать было. «Вот значит как – подумал, - друг мой сердечный то погуливает». Студенческие страсти устраивать не стал, просто взял себе в Лондоне парнишку из бюро. И был в целом вполне satisfied. Влад меня по приезде дотошно расспрашивал, как все в командировке прошло. Я изображал скуку и усталость, уверяя, что минуты свободной не было. Как там поется: «Не верь мне, милая, не верь, не верь, не верь…» Он и не поверил. Я видел, что у него глаза на мокром месте. Дерьмо. Кажется, с этого момента он и начал на меня наседать, что бы я из семьи ушел. А вот когда он мошенничать начал, даже приблизительно не представляю. Сейчас вспоминаю, как около года назад на ежегодной выставке ко мне подошел один пожилой, очень уважаемый в нашей отрасли человек. Когда-то он многому меня научил. У нас всегда были чудесные отношения. Он отвел меня в сторонку и сказал:
- Женёк, тебе этого кроме меня никто в глаза не скажет, но я то знаю твою щепетильность. Между нами говоря, поползли нехорошие слухи, что кто-то из твоих сотрудников нечист на руку. Ты уж наведи порядок в «датском королевстве».
Я возмутился. Кто лучше меня может знать моих сотрудников? Что за инсинуации. У меня рука на пульсе. Я в своих людях уверен. Я распалялся, а мой собеседник вдруг погрустнел. Когда мы расходились, мне показалось, что выражение его лица стало брезгливым. Теперь я понимаю, он решил, что все делается с моего одобрения, под моим прикрытием. Больше с этой компанией мы не работаем, а ее руководитель откровенно меня избегает. Вот так.
На последние новогодние каникулы Владислав двинул с друзьями кататься на лыжах в Шамони. Мой шофер, сославшись на какие-то неполадки автомобиля, опять отказался подвести Влада до аэропорта. Динамил, как всегда. Как меня доставала эта взаимная тщательно завуалированная неприязнь. Не чувствовать ее было невозможно. Геннадий держался с Владом строго формально и ничего сверх того, что предписывало служебное расписание, его попросить было невозможно. Владислав же регулярно заводил разговор о том, что в моих интересах было бы шофера сменить. Перед Новым Годом Генка был особенно мрачен. Везде возил с собой детективы и чуть что в них утыкался, демонстрируя, что не расположен болтать. Впрочем, мы давно общались только по необходимости и строго на «вы».
Однако, когда я, бесснежным декабрьским днем, покачиваясь вышел из офиса наших бизнеспартнеров, Гена нарушил дистанцию. Он выскочил из машины мне навстречу, обеспокоено спрашивая:
- Что? Что случилось? Тебе плохо? Врача?
- Оставь, пожалуйста.
Мимо проезжали автомобили, шли нарядные люди, мигала праздничная иллюминация. А в голове крутилось: «Какая гадость, Боже мой, какая гадость». Я думал о том, что Влад, которому я так безгранично доверял, легко поставил на карту то, что составляло мою жизнь: мою работу; мою деловую репутацию; мое уважение к себе… «Как же так? Как же так?» Оказалось я шепчу это. И я рассказал Генке, что случилось, о чем я узнал только что с абсолютной достоверностью. Не знаю, почему рассказал. Просто не мог держать эту мерзость в себе. Он остановил машину, повернулся ко мне всем корпусом.
- Так ты не догадывался?
Я взвыл.
В январе, я сделал все, что от меня требовалось, что бы отмыться и отмыть Влада. Где-то взял вину на себя, где-то повернул дело так, как будто имело место не мошенничество, а халатность. Как ни странно, мне верили. Все обошлось.
Постепенно я успокоился. Далеко не сразу, но успокоился. Перестал вести бесконечные мысленные диалоги с Владом. Уже больше не ждал звонка. Все-таки семь с половиной месяцев прошло. Единственное, что не смог побороть, это острую тоску, когда проезжал мимо нашего дома или мимо нашей гостиницы. А недавно я получил письмо из прошлого. Не электронное, на бумаге. Восемь листов исписанных корявым родным подчерком. Что бы их прочитать, неплохо бы было графолога с криптологом нанять. Но я сосредоточился и за два вечера узнал, что я не любил его, думал только о себе, душил его индивидуальность, высокомерно относился к его друзьям… и еще что он хочет встретиться и живоописать мне все это поподробнее. Вы спросите, кто ж на такую встречу согласится? Я согласился. Прямо сейчас на нее еду. Думаю, что не услышу извинений, но я уже прочитал их между строк. У меня нет вариантов. Надо все простить, иначе продолжения не будет. Допускаю, что я понадобился ему, так как наша компания начала новый проект, и он надеется выудить информацию. Пусть так, теперь я на чеку. Я любил человека, но не знал его. Теперь он не знает меня. Меня существенно подкорректировала эта история. И все же, в глубине души, я греюсь надеждой, что он просто хочет меня видеть. Собираю по крупицам хорошие воспоминания, реставрирую их. Они сильно подпорчены. Но есть нетронутое. Его смешные трогательные записки, которые я находил утром на рабочем столе. Его привычка, когда он думал, что я не вижу, втягивать запах моей одежды. Его рука, которой он пытался поймать мою в полумраке театрально спектакля. Но вы же понимаете, этими мыслями я нарочно отвлекаю себя от того, что действительно лезет в голову. Порно, порно, сплошное порно с Владом в главной роли. Если этим мыслям дать волю, они затопят последние ростки здравого смысла. Мне не хватает воздуха. Что за жара этим августом. Мы подъехали, я уже вижу Влада на веранде в кафе. Как юный князь изящен. Стараюсь не психовать. Нарочито медленно вылезаю из машины, делаю несколько шагов. Слышно как сзади открывается дверь водителя. Гена окликает меня. У него какое-то искаженное лицо:
- Женя, не ходи!
Да что он понимает, этот Генка.