В этом году снег лёг рано

В этом году снег лёг рано. Ещё не было конца ноября, а он уже укрыл просёлочную дорогу плотным покрывалом, и машина, развозившая продукты, стала останавливаться в самом начале посёлка, не доезжая до его дома.

Дом был старый, но крепкий. Просмоленные дубовые основания не подгрызали жучки, не подкапывали кроты, они не рассыхались и быстро нагревались, когда он топил печку. Он выходил во двор, набирал ярко пахнувшие летом дрова и аккуратно складывал их в прямоугольной черноте печи. Потом подносил спичку, и в нос бил резкий запах сгоревшей смолы и опять лета. Он смотрел на огонь до тех пор, пока глаза не начинали слезиться, а лицо гореть от жаркого дыхания печи. У него был кот, который мог лежать около огня по нескольку часов, выносливый, чёрный хищник с по-лисьи узкой мордой и хитрыми глазками. Единственный его знакомый в этой деревне.

После того, как дрова с разудалым треском принимали в себя огонь, он готовил себе завтрак. Картошку, квашеную капусту, немного солёного мяса и колодезной воды. Выходить к машине с продуктами он не хотел, поэтому ел то, что приготовил на зиму.

После завтрака, а он ничем не отличался от обеда и ужина, он брал карандаш, листы бумаги и мольберт и уходил в поле. Сегодня ему приснился сон. Там, за рощей, когда садится солнце, снег становится розовым. Ему захотелось увидеть этот закат и нарисовать его, потому выходить нужно заранее - на поле очень глубокий снег, можно провалиться не один раз. А лыжи были сломаны два дня назад, когда он провалился в овраг.

Два раза в год, весной и осенью к нему приезжал покупатель. Молодой человек, ещё мальчишка, с выцветшими глазами и нервной улыбкой. Он всегда торопился, даже когда говорил, когда двигался, в каждом его жесте было стремление куда-то бежать. Скорее, скорее… Его хотелось схватить за руку и остановить. Хотя бы на миг, чтобы он увидел то, что с такой большой охотой покупает.

- Я продал в Голландии пять твоих картин, критики просто с ума посходили. Никто бы никогда не подумал, что русскую глубинку можно так написать. Кто-то сравнивал тебя с Репиным, спрашивали, где я нашёл тебя, но меня так просто не обманешь, никому никогда не скажу про тебя. Ты только мой, - говорил он и теребил кончики волос, собранных в хвост. У него были тёмные волосы и светло-серые уставшие глаза. Он был чужим в этой деревне, в этом доме, но его хотелось видеть постоянно. Потому что у неба был цвет его глаз, потому что ветви деревьев напоминали его волосы, снег – его светлый полушубок, летняя земля, к которой можно припасть лицом, – его тело, тёплое, родное.

Он никогда не задерживался больше чем на три часа. Его угнетала деревенская жизнь, отсутствие звуков и людей. Сын города, рождённый там для того, чтобы умереть, будучи молодым. Ему осталось жить пару лет, а потом его не станет. Нет, останутся глаза, губы, волосы, полушубок, а его не станет.

- Я приеду весной, - говорил он, когда садился в свой высокий блестящий внедорожник. Сегодня он забрал с собой шесть картин.

Пусть они принесут тебе счастье… посмотри же! Посмотри на них! Там рассвет, там снег, там небо. Тебе нужно это, и тогда ты выживешь.

Когда внедорожник скрывался за поворотом дороги, и гул мотора рассеивался в сыром тумане, он уходил в дом, ложился на кровать и закрывал глаза. Сегодня картины будут молчать.

Зима в тот год была суровой. Он всё больше работал дома. Писал по памяти, лето, осень. Он не любил писать весну. Весной он лучше понимал своего молодого заказчика, его стремление куда-то бежать, что-то делать, что-то менять. Но он оставался на месте и просто смотрел на распускающиеся цветы яблони, на освобождающуюся ото льда реку. И постепенно успокаивался.

Сегодня он увидел сон, который поднял его среди ночи и заставил впервые за всё время пить горячий чай, чтобы согреться и отвлечься от слёз, что текли по его щекам. Сегодня ночью мальчишка умер. Остались глаза, волосы, губы… а его больше нет.

Мольберт молчал. Кисти засохли. Он топил печку и ласкал кота. Он не смог спасти душу того мальчика, ему больше незачем писать.

А через неделю он начал ждать. Нет, ему не снилось снов с тех пор как он увидел смерть. Он знал, что нужно ждать, это всё, что он может для него сделать. Выходить на окраину посёлка и встречать машины, и тогда его мальчик обязательно приедет, навсегда, потому что ему больше некуда пойти.

Он выходил на дорогу каждый день, он стал заметным, смешным. Чудак, дурак, блаженный, так говорили про него в деревне.

- Кого это ты ждёшь, мудила? – смеялись местные мальчишки и кидали ему в спину комки липкого снега. – Чёрта лысого на катафалке!

- Стоит и стоит, как бы кого не сглазил, - бубнили проходящие мимо старухи и яростно крестились. – Сидел бы в своём дому и не позорился бы уж…

- Слушай, может, ты сначала позвонишь, а потом уже ждать будешь? А то околеешь тут нахрен. Зима – это тебе не шутка, - сочувствовали мужики, идущие с работы.

- Не меня ждёшь, отшельник? Могу помочь скоротать вечерок, - издевались девчонки, им казалось, что пошлые намёки это смешно.

Он ничего не отвечал, и они переставали злиться или бояться. И постепенно привыкли к тому, что он стоит у края дороги и смотрит вдаль.

Прошёл месяц, а мальчишка так и не приехал. Но это не страшно, после смерти трудно решиться на что-то, всё кажется ненужным и лишним. Но когда-нибудь он вспомнит и приедет.

Он набрал дров, сложил их около печки, погладил кота и пошёл во двор, чтобы накормить кур. На улице зашуршала калитка, и крыльцо скрипнуло от лёгких шагов. Залаяла собака.

Когда он вернулся в дом со двора, мальчишка уже сидел около разожжённой печки и смотрел на огонь. Его волосы были коротко подстрижены, полушубок сменило короткое потёртое пальто, а мёртвые глаза горели отражённым светом.

- Мне некуда было пойти, - сказал он, не отрывая взгляда от огня и не улыбаясь. – Я поживу у тебя какое-то время?

- Да, оставайся.

- У тебя кто-то живёт? Вторая кровать появилась.

- Я знал, что ты приедешь.

Он смотрел открыто и немного смущённо. Мальчишка не верит ему, но скоро научится. Всему научится, с самого начала.

- После того, как он меня бросил там… одного, без денег, без одежды, униженного и растоптанного, я хотел умереть, спрыгнуть с моста под колеса машин, но кто-то удержал меня от последнего шага. Я почувствовал, что кто-то схватил меня за руку и потянул за собой. Я обернулся и увидел тебя. А потом увидел твои картины… и всё понял. Понял, что ты ждёшь меня уже давно.

Снег в этом году сошёл поздно. Казалось, что зима не хотела уходить, что она решила остаться навсегда, но ход времени нельзя остановить. И река зашумела, освобождаясь ото льда, на поле появились прогалины и двор затопило водой.

Куры раскудахтались с самого раннего утра. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Мальчишка ещё крепко спал, раскидав руки и ноги по кровати. Он больше никуда не торопился, поэтому спал спокойно.

Ночью снилась река, в том месте, где из-под земли бьют ключи. Сегодня там, над рекой, зацветёт мать-и-мачеха. Нужно выйти пораньше, чтобы успеть увидеть начало цветения и показать мальчишке мир.