Хранитель Мира Ночи

Повода мучиться угрызениями совести Дариан Лорду не дал, потому что на берег пришел и был совершенно здоров. После этой, третьей по счету прогулки, они ещё дважды виделись на светских вечерах. Причем оба раза Лорд устраивал так, что другие гости не мешали их беседам.
Но потом Лорд вдруг куда-то исчез. На следующем вечере, который снова проходил на вилле леди Лоралин Найлжел, он не появился. Уилл прислушивался к разговорам, пытаясь узнать, в чем причина отсутствия его друга. Иногда ему казалось, что он слышит, как кто-то произносит имя герцога Лордэна, но тут же чья-нибудь болтовня заглушала важные для Дариана слова. Во время приема он так ничего не узнал. Спрашивать кого-то о Лорде по-прежнему не решался.
Писем больше не было. Разлука длилась меньше двух недель, но Уиллу казалось бесконечной. Он начал думать, что, возможно, Лорд решил прекратить их дружбу. Эта мысль наполняла душу отчаянием. Весь мир представлялся тусклым, серым и не заслуживающим, чтобы в нем жили. Но когда воскресным утром долгожданное приглашение на прогулку к морю пришло, мир опять стал ярким и полным счастливого и тревожного ожидания. Радости Дариана не было предела. И он не желал задумываться и давать себе объяснения – почему он так радуется? Так, будто не самая обычная прогулка в компании друга предстоит ему.
Не желал – и всё-таки невольно задавался вопросом. Уже не в первый раз... И не в первый раз заставлял себя гнать прочь все «я не имею права» и «это недозволенно и преступно». Это произошло с ним. Он не может ничего изменить. И – не хочет менять.

Но Уилл даже не предполагал, что у него хватит храбрости заговорить об этом. Всё та невыносимая тоска виновата, которую он чувствовал, думая, что никогда больше не увидит Лорда.
Они ещё не дошли до песчаной полосы, шагали по каменистому спуску. Дул сильный ветер. Внизу волны с тревожным шумом наползали на берег. Отвлеченная беседа, едва начавшись, сама собой сошла на нет.
– Лорд, я боюсь думать, как вы отнесетесь к моим словам... Но я должен сказать. Я не понимаю, что со мной происходит...
Лорд, успевший немного опередить замедлившего шаг друга, оглянулся и подошёл к нему. На лице Уилла отражалось такое смятение, такая буря противоречивых чувств – казалось, он вот-вот то ли рассмеется, то ли заплачет.
– Я должен сказать сейчас, иначе никогда не решусь, – прошептал Дариан. – Не знаю, что это, Лорд, я теряюсь и не понимаю себя. Но ни к кому я не чувствовал такого, как к вам. Я... я всё бы вам отдал.
Вот оно. Лорд вдруг почти физически ощутил огромную тяжесть, наваливающуюся на его плечи, и закрыл глаза. Целая вечность прошла для него, прежде чем он вновь открыл их, хотя на самом деле – всего миг. Уилл стоял перед ним, замерев в ожидании. Безумная надежда в его взгляде смешивалась со страхом – страхом перед собственной дерзостью и, быть может, чем-то ещё...
– Всё бы... отдал...
– Всё? – переспросил Лорд.
– Да, – еле слышно откликнулся Уилл.
Вот оно.
Лорд обнял Дариана, привлек к себе. Он явственно ощущал тоскующее безволие человека, оказавшегося в его руках. Уилл сам произнес свои слова, Лорд не принуждал его. Таковы правила игры. Но в этом объятии была обреченность. Ещё ничего не зная, человек предугадывал исход.
Голова Уилла склонилась Лорду на плечо. Его золотые волосы были острижены довольно коротко. Воротники сюртука и рубашки как нарочно слегка отогнулись. Открытая, ничем не защищенная шея была совсем близко от лица Лорда, от его губ.
Он не мог оторвать глаз от чистой юной человеческой кожи. Чувствовал биение крови под ней, целительное тепло этой крови... Муки жажды, которые он терпел уже много дней подряд, стали невыносимыми.
Ну вот... Ничто больше не удерживает его. Осталось довершить начатое, и это останется позади. Он покинет Ноллэнд и вместе с другими Истинными отправится в замок Миролы, чтобы сделать то, что велит долг.
Но кроме жажды, другое страдание поселилось в его душе, в его теле. Поселилось не теперь, ещё прежде... И едва ли выносить его легче, чем терзания голода и болезни.
Сильнее всего на свете Лорду хотелось одного: коснуться шеи Уилла самым обычным поцелуем.
Но он слишком хорошо знал, кто он есть. Какие бы он ни питал намерения, всё закончится одним. Ему не справиться с собой. Клыки во рту начали заостряться против воли.
– Уходи! Уходи сейчас же, слышишь! – выдохнул он, отпуская – нет, отталкивая Уилла.
Тот словно очнулся от полузабытья и несколько мгновений потерянно смотрел на Лорда. Потом отступил, качая головой. Его лицо исказилось от муки.
– Господи, что я наделал? Как мог принять проявление дружбы за... Ненавижу себя! Грязные мысли заставляли понимать все ваши слова не так! Думайте обо мне самое худшее, Лорд, – это будет правдой. Я не могу даже просить вас о прощении – разве такое можно простить?
Внезапно Лорд вскрикнул, точно от боли, и схватился за голову.
– Замолчи! Я не хочу слышать, как ты обвиняешь себя! Ты, самое чистое создание из всех, кого я встречал! Ты знаешь, перед кем каешься? У кого просишь прощения? Я вампир, Уильям. И я болен. А для исцеления мне нужна твоя кровь. Вся. Ты должен был сам отдать её мне. Я ждал удобного момента. Играл с тобой, заманивал, покорял – чтобы убить. И продолжить свою жизнь. Вот так... Уходи, спасайся, пока я не изменил решение и не сделал задуманного.
– Лорд, что ты говоришь? Наверное, и вправду нездоров. Наверное, у тебя лихорадка, если выдумал такое...
Дариан подбежал к Лорду и чуть не силой отстранил руки, которыми тот закрыл лицо.
Когда же это удалось, последние сомнения в болезни друга пропали. Уилл мог бы заметить её признаки и раньше, если бы... если бы не обращал внимания только на свои собственные чувства. После почти двухнедельной разлуки он мог бы разглядеть происшедшую с Лордом перемену. Тот выглядел осунувшимся, и ещё бледнее обычного. Теперь бледную кожу покрывала испарина. А его глаза переполняло страдание. Но губы... Губы искривились, открыв острые белые клыки.
– Не шути так со мной, Лорд...
– Думаешь, я стал бы так шутить? Говорю тебе, Уильям: я вампир. Истинный Высокородный. Дитя ночи.
– Значит, это правда? Тебе с самого начала была нужна только моя кровь?
– Да. Кровь юноши... которую он отдаст сам. Я понимаю, тебе тяжело слышать, – на лице Лорда мелькнула ироничная улыбка, как бывало прежде, – но лучше уж так, чем... Сам понимаешь.
– Выходит, я всегда был... пищей, да? Пищей, которая ещё не дошла до нужной готовности?
– Что поделать – мы из разных миров, Уилл. Да, я жесток. Постарайся забыть о нашем знакомстве.
Откинув со лба прилипшие пряди волос, Лорд нетвердой походкой спустился к одной из пещер и скрылся в ней.
Дариан остался стоять на каменном гребне. В первую минуту он действительно хотел повернуться и убежать прочь. Но почему-то передумал. Сел на землю, лицом к морю, обхватил колени руками и сидел так долго, очень долго. Спустилась глухая ночь. Потом миновала. Небо на востоке побледнело.

От внезапного прикосновения Лорд вздрогнул. Когда бы раньше не заметил он приближения живого существа – пусть совершенно бесшумного? А теперь вот человек неожиданно подошёл и тронул его за плечо.
– Уилл? Ты должен был уйти.
Лорд сидел на каменном полу пещеры. Дариан опустился рядом.
– Расскажи, что с тобой.
– Не надо...
– Расскажи, – настойчиво повторил человек.
– Такие как я тоже подвержены болезням. Другим, чем у людей. В подробности углубляться не буду, не знаток. О таких вещах, – Лорд усмехнулся, – нужно расспрашивать профессора Амартхора...
– Что будет, если ты не получишь лекарства?
– Уилл...
– Ты умрешь?
– Да.
– Тогда возьми мою кровь.
– Ты не понял? Или я неясно сказал? Один глоток ничего не значит, даже большая часть – ничего. Только вся...
– Я понимаю. Я не просто отдаю её тебе, я прошу: сделай это.
– Просишь убить тебя? Забыл, как я с тобой обошелся?
– Я помню. И помню, что ты не довёл начатое до конца. Я знаю: ты страдал. Эта необходимость причиняла тебе боль. Скажи, Лорд, почему ты не смог?
– Мои слова ничего не изменят...
– Почему, Лорд?
– Потому что я люблю тебя.
Через вход в пещеру проник жемчужный предутренний свет. Он слабо озарил больное измученное лицо вампира. Лорд отвернулся.
– Поэтому же и мне сейчас важно одно: спасти тебя, – сказал Дариан.
– Я не могу, Уилл. Нет.
– Но я хочу, чтобы ты жил!
Уилл придвинулся ближе, несмелой рукой коснулся лица Лорда, потом, уже решительнее, повернул его к себе за подбородок, и приблизил свою шею к самым губам вампира.
«Необходимость… – пронеслось в мыслях Лорда. – О, если бы не эта необходимость! Если бы можно было исцелиться, забрав чуть-чуть, столько же, сколько выпивают при посвящении… Я сделал бы это так осторожно, мой мальчик, я не причинил бы тебе вреда. Не отнял бы твою душу, не превратил бы в чудовище. Всего-то и нужно – нож, чаша. Мой яд не проник бы в твоё тело. Немного крови на дне чаши, повязка на рану. Я пью – и здоров. А ты – жив. Но – эта проклятая необходимость! Всё до капли, и никак иначе».
Из груди Лорда вырвался стон.
– Не искушай меня!..
Дариан ощутил на коже холодное дыхание и невольно содрогнулся. Мгновение, показавшееся невероятно долгим, он ждал... Ждал – сам не зная, чего. Наверное, боли. Мучительной смерти.
Но Лорд отпрянул от него, вскочил на ноги и, уже выбегая из пещеры, крикнул:
– А я хочу, чтобы жил ты!
Уилл бросился за ним. Несмотря на болезнь, Лорд ещё был в состоянии бежать быстрее человека.
– Лорд! Лорд, подожди!
На гребне холма он остановился и оглянулся. Дариан, тяжело дыша, тоже замер чуть поодаль.
– Не надо, Уилл. Я благодарю, но не приму твоего дара. Последствия не только для меня, но и для всех нас будут… Нет, не важно. Не такой ценой.
С минуту они молча смотрели друг на друга. Двое из разных миров. Двое, из которых жить дальше мог лишь один. А вокруг становилось всё светлее.
– Светает, Лорд. Ты не... Мы всегда виделись вечерами…
Вампир улыбнулся:
– Истинные не боятся рассвета. Это удел обращённых полукровок. Как и беспробудный дневной сон, который люди принимают за смерть. Но мы не слишком любим день... Мне пора. Прости меня, если сможешь, Уилл. И не ищи. В моём ноллэндском особняке меня не будет. А о моём втором доме никто из людей не знает. Прощай.
Прежде чем Дариан успел вымолвить хотя бы слово, Лорд исчез по другую сторону холма. Когда Уилл взбежал на вершину и посмотрел вниз, то никого не увидел.


"Забудь” – сказал Лорд. Но Дариан не мог забыть. Может ли простить поступок Лорда, должен ли прощать – он не задумывался. Старался не задумываться и о том, кем оказался его друг. Конечно, иногда мысли об этом против воли лезли в голову. И всё случившееся на берегу начинало казаться сном. Разве может такое быть явью?.. Разве могут жить на свете существа из легенд, в которые никто всерьез не верит?
Но эти размышления Уилл гнал от себя прочь. Дружба с Лордом не приснилась ему. Сны забываются быстро и не оставляют в душе таких долгих воспоминаний, одновременно сладких и болезненных. Стоит закрыть глаза – и перед внутренним взором всё то же: бледный профиль в сгущающихся сумерках, взгляд, направленный вдаль. Прикосновение, от которого охватывает дрожь… А потом – тот день. Признание, произнесенное вслух. И его отказ, добровольный отказ от спасительного лекарства.
Кем бы ни был Лорд на самом деле, для Уилла он стал самым важным человеком в жизни. И этот человек… или не человек – не имеет значения – нуждается в помощи.
Время. Вот о чём сейчас стоит думать. Вдруг спасти Лорда ещё можно? Но с каждым днем эта возможность, наверное, всё меньше.
Дариан хотел помочь, хотел спасти. А ещё – он просто хотел его видеть.
Поэтому – пусть Лорд сказал: "Не ищи”. Уилл не мог не искать. Но поначалу не представлял, с чего начать поиски.
В том, что никто из знающих Лорда людей здесь не поможет, Дариан не сомневался и не пытался у них ничего выяснять. Ответ был скрыт не в той части жизни Лорда, которая проходила в человеческом обществе, а в другой... Но как узнать о ней? Единственная вещь, как-то связанная с Лордом – его подарок, камея. Только на неё Дариан и возлагал надежды.
Кроме корабля, на гемме было ещё одно резное изображение – в виде цветка водной лилии. Находилось оно на обратной стороне камеи и было совсем маленькое, поэтому Уилл принял его за клеймо или знак мастера. Конечно, это ещё ничего не значит. Камея могла быть изготовлена давно и, к тому же, художником-человеком. И всё-таки этот единственный шанс следовало использовать.
Вестмонт-стрит в Ноллэнде пользовалась славой улицы ювелирных магазинов. Их здесь было больше, чем любых других. Но Уилл выбрал не обычный магазин, а «Берилловую орхидею» – салон, о котором слышал, что продают там не просто самые лучшие изделия, а настоящие произведения искусства.
Хозяин салона долго и пристально смотрел на камею, на её лицевую сторону и обратную, с клеймом. Потом – на самого Дариана.
– Сэр, вы её владелец – и хотите узнать какие-то сведения от меня?..
От волнения у Дариана перехватывало дыхание. Возможно, хозяин примет его за сумасшедшего, но...
– Да, я владелец, но я... человек. Это подарок, сэр, и... я хочу спросить... не знакомо ли вам имя мастера, чье это клеймо.
– Вижу, сэр, вы кое о чём осведомлены. Но скажу сразу: с такими вещами я стараюсь дела не иметь. Я, знаете ли, тоже человек. Мне мало известно. Но даже из малого я не в праве ничего разглашать. Единственное, чем могу помочь – дать адрес другого салона. При условии, если вы не проговоритесь, кто его сообщил.
– Обещаю, сэр.
– Надеюсь на вашу честность. В ювелирном бизнесе мы с ними пересекаемся неизбежно. Они ценят красивые и талантливо сделанные вещи, в том числе произведения мастеров-людей. Так что... мы знаем друг о друге. Но я никогда не веду с ними дел. А тот салон... предназначен для узкого круга избранных. И люди – только часть этого круга. Но чаще его всё-таки посещают… не люди. – Так говорил хозяин, записывая адрес на листе бумаги.
– Благодарю вас, сэр. Я ни при каких обстоятельствах не упомяну вас и ваш магазин. Клянусь.
– На вашем месте, молодой человек, я бы туда не ходил. Но если соберетесь – то работает он в вечерние часы… И – соблюдайте осторожность. Не помешает, поверьте.

Ювелирный салон, адрес которого Уилл получил в «Берилловой орхидее», располагался в совершенно неподходящем для такого заведения месте. В Истхилле, на Джет-стрит. Знатным и благородным любителям драгоценностей точно не придёт в голову идти сюда, чтобы совершить покупку. Конечно, если они не принадлежали к «узкому кругу избранных».
Никакой вывески над входом в салон не было. Витрин с выставленными в них образцами товара владелец тоже не пожелал устроить. Вместо них были обычные окна.
Уилл подумал, что дверь может оказаться закрытой. Но ошибся. И, стоило ему перешагнуть порог и увидеть продавца за прилавком, он понял, что пришел не зря.
Вампир с первого взгляда отличил человека от своего. Но и Дариан мгновенно догадался, кто перед ним. Причиной тому было не только предупреждение хозяина «Берилловой орхидеи». После того как Лорд открылся Уиллу, его шестое чувство выделило какие-то неуловимые признаки, общие для всех Высокородных, и теперь безошибочно подсказало истину. Хотя чисто внешне продавец этого ювелирного магазина ничуть не походил на Лорда. У него были чёрные глаза и курчавые волосы. Его облик мог бы подойти под определение южного, испано-итальянского – будь цвет его лица смуглым, а не таким бледным.
На посетителя продавец смотрел не то чтобы враждебно, скорее с каким-то холодным удивлением.
Это выражение его лица, да ещё здешняя тонкая роскошь, не гармонировавшая с неприметным фасадом магазина, мерцание изысканных драгоценностей, пряный аромат, разлитый в воздухе – всё подавляло своей необычностью и заставляло нервничать. Но Уилл собрался с духом и не стал слишком затягивать паузу. Главное – поменьше размышлять о том, чем грозит ему этот незваный визит.
– Я знаю, что не должен находиться здесь, – быстро проговорил он, – но мне очень важно выяснить имя мастера, который вырезал эту гемму. Речь идёт о жизни и смерти, сэр. – Дариан положил агат на прилавок.
Продавцу хватило одного взгляда.
– Невероятно! Откуда она у вас?..
– Подарок друга. Прошу, если вам известно имя создателя камеи, и если он до сих пор жив, назовите его. Это может помочь... разыскать одного человека. В случае, если он купил драгоценность у мастера.
– Мне известен не только создатель. Я знаю настоящего владельца этой вещи, по чьему заказу её изготовили. И если вы заполучили её незаконно – хотя ума не приложу, как вообще возможно...
Но Дариан не слушал вампира. Едва справившись с охватившим его волнением, он выдохнул:
– Вы знаете Лордэна?
Продавец удивленно уставился на странного посетителя, а потом перевел взгляд куда-то за его спину.
– Умоляю, скажите где его… – начал Дариан. Но в этот момент в его висок врезалось что-то тяжелое, и всё погрузилось в темноту.

Голос доносился как будто очень издалека. Низкий, грудной женский голос.
– Несмотря ни на что я не могу считать его предателем, Тень. Наверное, должна. Но не могу.
Левый висок болел немилосердно. Уиллу захотелось обхватить голову руками, но он понял, что не сможет этого сделать. Руки были связаны за спиной.
Минуту-другую его мысли путались, текли неуправляемым потоком – и никак не удавалось сообразить, где он, что произошло, и кто разговаривает рядом с ним.
«Похоже, здорово мне досталось».
Стоило подумать об этом, как всё встало на свои места. Визит в вампирский ювелирный салон, разговор с продавцом. И – удар по виску.
И теперь он лежит, связанный, на полу.
– Но и понять его не получается, – продолжал прежний женский голос. – Как он мог так поступить?
Женщина и её собеседник находились в той же комнате, что и он, Дариан. О том, почему они до сих пор его не убили, оставалось только догадываться. Но раз уж так – пожалуй, не стоит показывать им, что он пришел в себя. Может быть, это даст какое-то преимущество…
– Не знаю, Арафхет, – откликнулся мужчина. – Хотя в определённом смысле взаимоотношения с некоторыми людьми для меня самого привлекательны.
По голосу Дариан узнал продавца ювелирного магазина. Его женщина и называла Тенью. А сама она – видимо, та, кто подкрался сзади и нанес удар.
Надеясь, что занятые разговором вампиры этого не заметят, Уилл приоткрыл глаза. И увидел часть комнаты, на полу которой стояли какие-то коробки, а вдоль стен тянулись полки, заставленные толстыми тетрадями или бухгалтерскими книгами. Ещё он разглядел полуоткрытую дверь. Кажется, она вела в торговый зал магазина. Разговаривающие остались вне поля зрения Дариана. А поворачивать голову он не рискнул.
– Знаешь, Тень, он не отказывается. Он говорит, что поедет в замок Миролы, возглавит наш отряд. Но это больше похоже на болезненный бред. Недуг отнял у него силы. И жажда тоже. Ужасно видеть, как он мучается. Амартхор считает, любая другая кровь мгновенно убьет его.
– Так давай отвезем этого человека к нему. Удачно, что ты как раз зашла ко мне и застала этого Уильяма Дариана.
«Недуг отнял силы». «Любая другая кровь». Этого было достаточно, чтобы Уилл понял, о ком говорят вампиры. Продавец сказал, что знает Лорда. Из слов женщины, Арафхет, ясно, что Лорд жив. Но страдает…
– Ничего не получится, Тень, – со вздохом отозвалась женщина. – Перед отъездом из Ноллэнда он был как безумный. Я пыталась убедить его, что смерть этого человека – необходимая жертва. Но он только просил прощения и твердил одно – «не могу». Человек был у него в руках – и Лорд не воспользовался возможностью. По своей воле он никогда не примет лекарство. Лучше я сама убью Дариана… чтобы поставить точку в этой истории.
– Нет, Арафхет, подожди. Что если… заставить Лордэна выпить кровь, которая ему нужна?
– Неприятно думать о таком принуждении, Тень. И, честно говоря, я сомневаюсь, что нам удастся к чему-то принудить Лорда даже в его нынешнем состоянии.
На некоторое время оба вампира замолчали. Уилл ожидал, что вот сейчас они решат привести один из двух своих замыслов в исполнение, куда-нибудь потащат его, а может – прикончат на месте. Но вместо того Тень спросил:
– Что слышно о Мироле?
– Новости одна хуже другой. Говорят, два дня назад она со своими полукровками напала на замок Карролэйл. Убила её саму, Антонио и остальных. Ты же знаешь Карролэйл и Антонио? То есть – знал?..
– Знал. В человеческой жизни они были родственниками.
– Да, и прошли посвящение все вместе. Только Сильвинии, единственной из их семейства, чудом удалось спастись. Она рассказала, что Мирола требовала признать её королевой. А когда все они отказались, ворвалась толпа полукровок. Обращенные стали хватать Истинных и вонзать колья в сердца.
– Эта женщина окончательно сошла с ума.
– Хуже всего то, что армия полукровок растет. Чудовища помогают ей опустошать деревни. Укус обращённого превращает человека в такого же полукровку, как укус Истинного. Мы должны действовать, пока полчище Миролы не достигло несметного числа. Но теперь наши планы нарушились! И всё из-за того, что Лорд не смог убить этого человека. Но одна человеческая жизнь и спасение Мира Ночи – разве это сопоставимо?
«Спасение Мира Ночи». При этих словах Уилл вздрогнул и следующие несколько секунд думал, что вампиры, наконец, обратят внимание на то, что он пришел в себя. Но этого не произошло.
О Мире Ночи говорилось в легенде, которую Лорд рассказал ему на берегу моря. Но, выходит, это совсем не легенда? Или, по крайней мере, доля истины в ней гораздо больше, чем Лорд хотел представить?
Ну конечно. Мир Ночи и Мир Дня – это мир вампиров и мир людей. Если бы в последние дни Дариана так не занимали мысли о спасении Лорда, он догадался бы об этом. Бессмертие, магия, «тайные знания»… Лорд поведал ему часть истории своего народа.
– Тень, я хочу кое-что у тебя спросить, – говорила Арафхет. – Ты постоянно живешь среди людей. Занимаешься торговлей, хотя деньги – последнее, в чем мы нуждаемся. Называешь взаимоотношения с людьми привлекательными… Но чем они привлекательны? Я просто хочу уяснить, почему Лорд так повел себя…
– Для меня игра в торговлю – способ противостоять однообразию вечности, Арафхет. Такие как я со временем начинают воспринимать многие человеческие законы и правила почти всерьез… С Лордэном, мне казалось, дело обстоит по-другому. Он коллекционирует предметы искусства, но покупки совершает только в случае, если иначе приобрести вещь невозможно. Чаще всего так бывает с изделиями человеческих художников – люди слишком привыкли всё мерить на деньги. Произведения наших мастеров, вроде этой камеи, ему зачастую удавалось обменять, а то и получить в дар. В общем, Лордэн всегда был далек от суеты мира людей. Даже живя в ноллэндском обществе, смотрел на него свысока. Поэтому его по-человечески неразумный поступок удивляет меня не меньше, чем тебя. Он мог бы и понять, что жалось тут неуместна. Если власть Миролы будет расти, если границы Мира Дня и Мира Ночи разрушатся из-за неё – не поздоровится ни нам, ни людям.
– Вот бы мы могли забрать у Миролы талисман! Пока шансы на то, что наш отряд одержит верх над её полукровками, ещё есть. Мы пробили бы защиту полукровок и принесли бы алмаз Лорду. И он лишил бы Миролу магической энергии, которую она набрала от талисмана. Но Мирола, естественно, предвидела такой вариант. Поэтому и наложила на алмаз это заклятие. Теперь никто из бессмертных, кроме наследника Эмбергарда, не сможет к нему прикоснуться.
«Талисман». «Алмаз». Разрушение границ Мира Дня и Мира ночи. Головная боль, которая только начала было проходить, вернулась с новой силой. Нет никакой легенды. Есть реальность… Есть опасность, которая грозит и вампирам, и людям. Опасность, которую надо предотвратить! И Лорд во всей этой истории играет важную роль. Лорд – наследник Эмбергарда… Он должен был сделать так, чтобы миры Ночи и Дня жили как прежде. Но ему не удастся выполнить свой долг. Он болен и слаб, потому что не захотел вылечиться от болезни.
– Жаль, что Лордэн за всю свою жизнь не посвятил ни одного человека, – сказал Тень. – Если бы у него был наследник, то после… после того, как он уйдет из жизни, новый потомок Эмбергарда, здоровый и сильный, смог бы противостоять Мироле.
– Зачем рассуждать о том, чего нет? – откликнулась Арафхет. – Лорд не создал себе наследника, и уже не создаст. Сам знаешь: не каждый человек достоин посвящения. Находит этого достойного Истинный для себя сам. Между ними устанавливается крепкая связь, священные узы посвящающего и посвящаемого. А кого Лорд теперь сможет найти? Да и перерождение происходит не мгновенно. Вновь посвященному нужно долгое время, чтобы набраться сил. А Мирола того гляди натворит таких бед…
Деваться некуда, Тень: нам придётся везти Лорда с собой в замок Миролы таким, какой он есть. Будем смотреть правде в глаза… скорее всего, его это убьет. То есть, мы обречены на поражение. Но другого выхода нет.
– Интересно, что будет сложнее: разбить войско полукровок или сдержать Миролу, чтобы дать Лордэну возможность прикоснуться к талисману?
Отдельные фрагменты из разговора двух вампиров наконец соединились в правильном порядке. Теперь Уилл видел перед собой почти всю картину – или, как минимум, часть её, достаточную, чтобы принять решение. Времени на размышление он себе не дал.
Сев на полу, потому что разговаривать лежа не хотелось, Дариан обратился к вампирам:
– Прошу вас, отвезите меня к Лорду. Я уговорю его. Он вылечится.
Минуту-другую Тень и Арафхет, сидевшие за столом друг напротив друга, с любопытством смотрели на человека. Потом женщина в задумчивости протянула:
– И вы, мистер Дариан, и Лорд – оба странно себя ведете... Он выбрал смерть, имея шанс выздороветь. Вы спаслись – и хотите отказаться от жизни. Но, кажется, я начинаю понимать причины этой странности.
– Так вы отвезете?..
Глядя на Арафхет, Уилл понял, что именно такой – ослепительно-прекрасной – представлял её себе, слушая её речь. Густые ярко-рыжие локоны создавали почти нестерпимый для человеческих глаз контраст с молочно-белой кожей. Одета она была в алое платье.
– Нет, мистер Дариан. Я не стану этого делать. Я хорошо знаю Лорда. Вам не удастся его уговорить. Устраивать вам встречу с ним – только лишний раз его мучить.
Что ж, такого ответа Уилл и ожидал. Теперь надо сказать самое главное.
– А если я предложу вам что-то, что важно для вас?
– Что ты можешь мне предложить, человек? – равнодушно пожала плечами вампирша. – Твою жизнь я и так могу забрать в любой момент.
– Я слышал ваш разговор о талисмане, который так для вас ценен. Это женщина, которой вы боитесь, Мирола, сделала так, что никто из бессмертных, кроме Лорда, не сможет его коснуться? Но как вы не понимаете – она просчиталась! Смертных она в своём заклинании не упоминала, так? Я могу пойти вместе с вами в замок Миролы. Могу забрать талисман. И отдать его Лорду.
Арафхет откинулась на спинку кресла и расхохоталась.
– Благодарю вас, мистер Дариан. Я-то думала, что от всех этих несчастий потеряла способность смеяться. – Она повернулась к Тени: – Человек здорово нас позабавил, правда?
Но Тень её настроения не разделял.
– Постой, Арафхет. Может, это наш шанс. Кому как не тебе знать: магические законы действуют в строго заданных рамках. Заклятие «от бессмертных» на людей действительно не должно распространяться.
– Да, но… Ты это серьёзно? Тащить с собой человека? Мирола от него мокрого места не оставит!
– Мы должны постараться, чтобы она этого не сделала. Должны его защитить так, как защищали бы Лорда.
– Уж лучше ехать с Лордам, чем с ним!
– Ты сама сказала: Лорд может не перенести такого дальнего путешествия и погибнуть ещё по дороге к замку.
Арафхет помрачнела.
– Да. В последние дни, что он провел Ноллэнде, его силы таяли, как снег на солнце. Я не хотела отпускать его одного, думала, он поедет вместе со всеми нами, завтра. Но он просто сбежал…
Она собиралась сказать что-то ещё, но Уилл перебил её:
– И вы ему позволили? А если по дороге с ним что-то… Если он… – Дариан замолчал, не в силах выговорить казавшиеся страшными слова.
Арафхет бросила на него долгий взгляд. В её глазах читалась заинтересованность – и, кажется, даже без снисходительности.
– Нет, мистер Дариан, – сказала она. – Он жив. Когда кто-то из нас покидает мир, мы это чувствуем. Уж кем-кем, а трусом Лорд никогда не был. Думаю, он отправился в Серебряную Башню вперед нас, чтобы самому рассказать Амартхору и остальным о том, что не вылечился. Это не так далеко, добраться туда сил у него хватит. А там о нем позаботятся… даже несмотря на то, что он нас подвел. Не беспокойтесь.
– Завтра мы должны ехать в Серебряную Башню вместе с человеком, Арафхет, – тихо произнес Тень.
Женщина покачала головой. На её красивом лице отражалось замешательство.
– Мы не можем решать это вдвоем.
– Кто говорит об окончательных решениях? Их будем принимать все вместе. Но, по крайней мере, привезем его туда.
– Ну хорошо, – сдалась Арафхет. – В такое безумное время, как сейчас – одним безумием больше, одним меньше…
Уилл не понял, как это произошло – но в следующую секунду его руки оказались свободны. Точно невидимое лезвие перерезало веревки на запястьях.
– Уж извините, что применила против вас оглушающее заклинание… – протянула вампирша.
– Так это было заклинание? Я думал, кирпич.
– И за то, что мы держали вас в таком неудобном положении – тоже прошу прощения.
– Ничего. И люди обычно не очень задумываются о том, в каком положении оказывается еда на их тарелках.
Может, дерзить Арафхет не следовало – но известие о том, что он, возможно, отправится в эту таинственную Серебряную Башню, где будет и Лорд, придало Дариану смелости.
Вампирша улыбнулась, обнажив белые зубы. Абсолютно ровные. Она была сыта.
– Интересно, – подумала она вслух, переводя взгляд с Уилла на Тень, – почему нам самим не пришло в голову, что талисман можно заполучить с помощью смертного?
– Наверное, потому, что мы не такие беспринципные, как Мирола, которая не побрезговала добиться своей цели с помощью людей, – предположил Тень.
– А вот люди славятся своей беспринципностью, – ещё более дерзко заявил Дариан. – И я готов помогать вампирам, убийцам таких как я.
– Если у вас действительно что-то получится, мистер Дариан, вы поможете не только вампирам, но и себе подобным, – заметила Арафхет. – Впрочем, вас на этот поступок толкнуло вовсе не желание стать героем…
– Мои мотивы касаются только меня, – почти огрызнулся Уилл.
– Вы начинаете мне нравиться, мистер Дариан. – Арафхет продолжала улыбаться. – Не в качестве пищи. Но – шутки в сторону. Сейчас уже почти все, кого мы ждали, собрались в Серебряной Башне. Пришло время и Истинным Ноллэнда отправиться туда. На закате мы собираемся у парка Четырёх Львов. Не у парадных ворот, а с той стороны, где старая вилла Брайтон, знаете? Там ещё рядом церковь Святого Франциска.
– Да, знаю.
– Будем ждать вас там.
Тень пошел проводить человека до дверей магазина.
– Вот, возьмите, – сказал он, когда Дариан был уже на пороге. – Если Лордэн подарил её вам – значит, теперь она ваша.
Оглянувшись, Уилл увидел, что вампир протягивает ему камею.
– Да. Спасибо.
– Кстати, как вы отыскали мой магазин? Ни за что не поверю, что зашли просто наудачу.
– Извините, я обещал об этом не рассказывать.
Вампир усмехнулся.
– До завтра. – Кивнув на прощание, Дариан вышел.
Тень вернулся в комнату за торговым залом.
– Мы должны предупредить всех, кто завтра покидает город, Арафхет. И убедить их, что человека нужно привезти в Башню.
– Что ж, предупредим. И постараемся убедить.
– Может, зря мы отпустили его?
– Нет. Он придёт. Не сомневайся. 

На закате. Арафхет обещала, что они будут ждать его на закате.
Эта была первая мысль, которая пришла в голову Уиллу, когда он проснулся утром. И как же странно с этой мыслью как ни в чем не бывало собираться и идти на работу… Но он сделал это – просто чтобы родные не задавали лишних вопросов.
До вечера Дариан занимался своими обычными делами. Перед глазами мелькали бесконечные черновики документов. Переписывая их, он ошибся всего пару раз.
Самый обычный рабочий день… К управляющему Джоулсу через секретарскую шли посетители. Время от времени по какому-нибудь делу заглядывали работники «Стенли и Бейста». Чарльз Блейн, старавшийся вести себя так, как будто между ним и Дарианом ничего не произошло, приносил новые задания.
Волей-неволей погружаясь в каждодневную рутину, на мгновение-другое Уилл переставал верить, что всё это – только часть настоящей жизни, что есть иной мир, в котором оживают легенды и действуют законы магии. «Иной мир» превращался в иллюзию, в его собственную выдумку. Реальности менялись местами, и Дариан запутывался в них.
Но потом вспоминались слухи, которые уже неделю или больше обсуждали ноллэндцы – о том, что в соседнем графстве жители какого-то села, названия которого Дариан вспомнить не мог, почему-то почти все разом покинули свои жилища и исчезли в неизвестном направлении. Говорили, что в некоторых домах заметили следы борьбы и нашли несколько убитых младенцев и древних стариков, но ни одного молодого или человека средних лет. Тут же на ум приходили слова Арафхет о чудовищах, которые «опустошают деревни». Разве бывают такие совпадения?..
Время подошло к пяти часам. Наверное, сегодня он, Уилл, уйдет с работы в последний раз. Потому что даже если вернется из этого путешествия, которое займет неизвестно сколько времени, вряд ли начальство простит ему отсутствие. А может… всё вообще изменится настолько, что работа в «Стенли и Бейтс» перестанет иметь для него значение.
Дома тетя Алиса напомнила, что ужин будет в семь. Она каждый день напоминала об этом, хотя в другое время в доме Рэгдэйлов не ужинали. Уилл сказал, что не голоден и хочет прогуляться. Тетя бросила на племянника пристальный взгляд.
– Уилл, ты сегодня какой-то странный…
Он в ответ только улыбнулся и неопределённо пожал плечами.
Поднявшись в свою комнату, Дариан принялся рассматривать самые привычные вещи так, будто видел их впервые. Что брать с собой? Бессмертные, возможно, мало в чем нуждаются, но он – обычный человек…
В конце концов он побросал в холщевую сумку пару рубашек и полотенец, расческу, бритву, ещё кое-что из умывальных принадлежностей и спички. Потом втихаря пробрался в кухню и, пока не видела кухарка Джейн, стащил половину хлебного каравая, кусок сыра и несколько яблок. Последней вещью, которую он добавил в свой багаж, стал складной нож. Прежде Дариан использовал его в исключительно мирных целях вроде очинки карандашей. И рассудил, что впредь мало что изменится. Карандаши, конечно, точить вряд ли придётся – но скорее нож пригодится для резки сыра и хлеба, чем в качестве оружия.
Сев за стол, он написал короткую записку, адресованную тете Алисе и дяде Арчибальду, в которой просил не волноваться из-за его отсутствия и обещал возвратится, как только сможет. Естественно, беспокоиться они всё равно будут. Но исчезнуть, не оставив никакой весточки, было бы нечестно.
Тёплый плащ в дороге пригодится. А заодно, выходя из дома, под него можно спрятать сумку. Если навстречу попадется тетя или кто-нибудь из слуг, они ничего не заметят.

Арафхет сказала – на закате. Ещё совсем светло, но солнце уже клонится к западу… Почему она не назвала точного времени? Вдруг они уедут без него?
До парка Четырёх Львов Уилл доехал на конке. От остановки возле главных ворот парка до старого дома Брайтонов бежал почти бегом. Почему вампиры выбрали для сбора именно это место, он понял ещё вчера. Это окраина города. Когда-то земля тут принадлежала семейству Брайтон. После того как их род прервался, поместье стало бесхозным, и часть его превратили в городской парк. Забор парка проходит как раз рядом с заброшенной виллой, не захватывая её. Это граница, за которой парк превращается в перелесок, где нет уже ни скамеек, ни аллей. Дорога, идущая мимо перелеска, ведет в предместье Дэншейр. После Дэншейра начинаются холмистые равнины, переходящие в подножие Виолонских гор. Вампиры собираются ехать в горы.
Осталось немного. Парковая ограда позади, уже видна вилла. Обогнуть ее…
Увидев их среди деревьев, Дариан замедлил бег, а через несколько шагов и вовсе остановился как вкопанный. Их было человек тридцать. Некоторые сидели верхом, некоторые стояли, держа оседланных коней на поводу. На фоне полыхающего алым и золотым неба их силуэты казались тёмными. Глядя на них, Дариан снова испытал чувство, похожее на то, что пришло к нему в ювелирном салоне, когда он увидел Тень. Он угадал, что эти всадники – не люди. В них было что-то чуждое человеку. Может, это бессмертие окутывало их словно магическим ореолом, делало непостижимыми существами, чью природу понять невозможно?
Но вот одна из фигур махнула рукой – и, несмотря на надетую на ней мужскую одежду, Уилл узнал Арафхет.
«Я не за тем здесь, чтобы отступать. Не за тем, чтобы бояться их. Они дождались меня – разве не это мне было нужно?»
Усилием воли Дариан заставил себя сдвинуться с места, приблизиться к вампирам и произнести слова приветствия, обращённые сразу ко всем. В ответ последовали молчаливые кивки.
Он всматривался в их лица – лица мужчин и женщин, старше, моложе, совсем юные. Не было среди них только стариков и детей. Бледные лица, совершенные лица, по-неземному красивые – но вместе с тем и отталкивающие.
«Может быть, они производят на меня такое впечатление потому, что их слишком много, – подумал. Дариан. – Лорд никогда не казался мне настолько чужим. Он всегда был ближе и понятнее. Почти как человек».
Арафхет держала поводья двух лошадей. Когда Дариан подошёл, вампирша сказала, что одна из них, кобыла рыжей масти, – для него. Уилл поблагодарил и взобрался в седло.
Во время вчерашней встречи Арафхет смеялась. Сегодня и она, и другие вампиры были серьёзны. Но в их глазах светилось любопытство. А может, и удивление, которое не удавалось полностью скрыть. Большинство из них проводило в Ноллэнде, среди людей, значительную часть жизни. Но даже им было непривычно, что человек принимает участие в событиях, которые касаются лишь бессмертных. Тем более – собирается чем-то помогать…
Но удивление чувствовали не только они. «Что это с моей стороны, – размышлял Уилл, – предательство? – Но разве не предательством будет, если я этого не сделаю?..»
Из-за угла виллы показалось ещё несколько всадников. Через минуту они присоединились к отряду. Один из вампиров, с резкими, волевыми чертами и черной повязкой на левом глазу, внимательно осмотрев собравшихся, произнес:
– Все здесь. Пора ехать.
Странно было видеть эту повязку – свидетельство увечья – на лице бессмертного. Дариан решил, что, наверное, вампир лишился глаза ещё в бытность человеком.
Отряд двинулся через перелесок и вскоре выехал на дорогу. Дариан непонимающе оглядывался. Это, конечно, не центр города, но тут далеко не безлюдно. Мимо проезжали экипажи. На противоположной стороне дороги, во дворе церкви Святого Франциска, стояли люди. Никто из них в сторону вампиров даже не взглянул. Между тем, вытянувшаяся в линию вереница всадников представляла собой не самое обычное зрелище.
– Они нас не видят, – сказал кто-то, как показалось Уиллу, над самым его ухом. Оглянувшись, он увидел рядом вчерашнего продавца из ювелирного магазина, которого Арафхет завала Тенью.

Миновав Дэншэйр, путники, как и предполагал Дариан, направились дальше на запад. Ноллэнд, город, стоящий между морем и горами, остался далеко позади. И дэншейрские поля тоже. На запад, на закат, к заходящему солнцу… Как будто все они стремились сгореть в этом огне, в последних гаснущих лучах. Но в этом огне нельзя было сгореть.
Уже в темноте, когда последние закатные всполохи погасли, одну за другой миновали три маленьких деревни. Дорога шла вверх, всё ближе были Виолонские горы. И вот, наконец, превратилась в узкую, крутую тропу.
Дариан слышал, как его спутники переговариваются между собой. Но ему никто никаких вопросов не задавал, и он чувствовал себя одиноким среди толпы.
Через несколько часов езды Уилл начал уставать. Вампиры, наверное, не знают усталости…
Холод давал знать о себе. С первых дней октября по ночам становилось промозгло и сыро. Плащ из плотного сукна действительно пришелся кстати.
Подъем в горы казался бесконечным. Уилла не покидала мысль, что у всадников-людей лошади давно начали бы упрямиться на такой трудной дороге. Не иначе, вампиры и в верховой езде не обходятся без магического воздействия.
Наконец начало светать. Длинные тени участников отряда побежали по земле впереди них. Когда вверху, на заснеженных горных вершинах, вспыхнули розовые и оранжевые отсветы, а синие тени отступили, скрывшись на дне расселин, впереди показалась Серебряная Башня.
На самом деле это здание представляла собой не просто одиночную башню, а большой замок из серо-серебристого камня, в котором башен было множество. Но одна, центральная, по имени которой постройка получила своё имя, возвышалась над остальными.
Когда отряд подъехал ближе, Дариан разглядел у входа в замок человеческие фигуры. Обитатели Башни встречали гостей.
Спешившись, Уилл понял, что падает с ног от усталости. Хотелось сесть на землю – а лучше лечь и заснуть. Но Арафхет, не дав Дариану опомниться, взяла его за руку и подвела к какому-то вампиру, обладавшему редкой для Истинного внешностью человека в годах, с седыми волосами.
Уилл снова ловил на себе удивленные взгляды. Вампиры из Башни ещё не знали, зачем сюда привезли смертного. На какое-то мгновение неуютное, тревожное ощущение от того, что его окружает толпа врагов, заставило забыть даже об усталости.
«Они могут сделать со мной что угодно. Один из них – и то смог бы. Но я нужен им...»
– Оставайся поблизости, – велела Арафхет Дариану и принялась что-то негромко говорить седоволосому.
Не трудно догадаться, о ком их разговор. Выслушав объяснения Арафхет, седоволосый обратился к Уиллу:
– Моё имя Амартхор. – Дариану показалось, что он уже слышал это имя, но когда – вспомнить не смог. – Я не против вашего присутствия здесь. А всё дальнейшее ещё предстоит обсудить. Но сейчас для этого не лучшее время.
Свет утра становился ярче, и вампиры один за другим скрывались в замке.
– Мы должны отдохнуть, – продолжал Амартхор. – Да и вы тоже утомились с дороги.
Видя, что Уиллу не по себе, он добавил:
– Мы обещаем вам безопасность.
У Дариана закружилась голова. Лица вампиров, стены замка, земля и небо завертелись вокруг него каруселью. И всё-таки он собрался прямо сейчас задать Амартхору самый главный вопрос – о том, из-за чего и отправился в это путешествие… Точнее, о том, из-за кого отправился. Но вампир не дал ему на это времени.
– Пойдемте, – поторопил он. Последние Истинные исчезали в Башне, и Амартхор, Арафхет и Уилл, наконец, последовали за ними.
– Я хотел спросить… – не желая отказываться от попытки, начал было Уилл.
– Завтра, мистер Дариан. Мы поговорим обо всём завтра.
Высокие своды, странные барельефы на стенах, узоры на тёмном паркетном полу, похожие на магические знаки, полумрак, дымный запах курящихся благовоний – всё это Дариан видел и чувствовал, шагая по коридорам замка. Снова «карусель» образов. Сосредоточиться он ни на чем не мог.
Приезжие расходились по компотам. Уилла куда-то вела за собой Арафхет. Остановившись возле очередной двери, вампирша распахнула её, сказала, что Дариан может разместиться в этой спальне, и собралась уйти. Но остановилась, вспомнив о чём-то.
– Вы нуждаетесь в еде?
– Спасибо, у меня ещё осталась еда, которую я взял из дома.
– Тогда доброй ночи. – Арафхет исчезла за дверью.
Спальня походила на обычную человеческую, и обставлена была довольно скромно. Серебряная Башня задумывалась как приют для учёных, ведущих если не аскетический, то далеко не роскошный образ жизни. Порадовало то, что в смежной со спальней комнатке имелся водопровод, и можно было смыть с себя дорожную пыль – что Дариан и сделал. Потом доел остатки своих припасов и повалился в постель. Теперь ему, как вампиру, придётся спать днем.
«Напрасно всё-таки я не настоял и не задал тот вопрос Амартхору или Арафхет… Но я здесь, и это главное. Завтра…» – это была последняя отчетливая мысль перед тем, как реальность растворилась в мире снов.

На следующий день – точнее, вечер, – Уилл проснулся поздно. Было уже темно. Наскоро поплескав в лицо водой, он так быстро, как только мог, натянул на себя одежду. Торопился Дариан из-за предчувствия, которое пришло к нему в момент пробуждения – что он пропустил что-то важное.
Выйдя из комнаты, он остановился, не имея представления о том, в каком направлении идти. Но, кажется, вчера Арафхет не так уж долго водила его по Серебряной Башне. Они поднялись на второй этаж. Значит, надо найти лестницу. И спуститься в холл, куда попадаешь, войдя в замок. Возможно, там он найдет кого-нибудь из вампиров.
В поисках лестницы Уилл дважды сворачивал не туда, возвращался назад, шел дальше по коридору и, наконец, оказался на лестничной площадке. Шагая по ступенькам, услышал доносящиеся снизу голоса. Похоже, путь он выбрал правильный.
В холле около огромного камина, в котором ярко горел огонь, собралось десять или больше вампиров. Среди них Дариан узнал Амартхора, Арафхет, Тень и вчерашнего одноглазого. Пересекая холл по направлению от лестницы к камину, Уилл ступал, как ему казалось, очень тихо. Но стоило ему сделать несколько шагов – все вампиры обернулись к нему. Он замер на месте так же как вчера, когда заметил бессмертных в роще рядом с виллой Брайтон. Внутри стало холодно от пронизывающих насквозь взглядов. Но – снова так же как вчера – Уилл преодолел внутреннее сопротивление и подошёл.
– Присаживайтесь, мистер Дариан, – сказал Амартхор. – Мы приняли решение. Самое время сообщить вам о нем. Если вы не передумали и по-прежнему согласны помочь нам похитить у Миролы талисман – вы поедете с нашим отрядом.
– Конечно, я не передумал, – как можно увереннее откликнулся Дариан. И, набравшись храбрости, добавил: – Сэр, я слышал, что Лордэн здесь, в Башне. Нельзя ли мне с ним увидеться?
– Он был здесь. Но только что уехал.
– Но…
– Да, мистер Дариан, он не знает о вас ничего. Я убедил его, что нашел способ разрушить заклинание Миролы, что теперь, как прежде, взять алмаз в руки сможет любой бессмертный. Уговорил дожидаться возвращения нашего отряда в своём замке и соблюдать полный покой. Лартиону вредно волноваться, понимаете? Ему нужно беречь силы.
Уилл, повинуясь какому-то внутреннему побуждению, подошёл к стрельчатому окну, отодвинул в сторону портьеру и вгляделся в поздневечернюю темноту. Ему показалось, что он видит удаляющийся экипаж, запряженный парой лошадей.
Резко обернувшись, он устремил на вампиров почти яростный взгляд. Вот сейчас он не выдержит и со всех ног бросится мимо них – обреченная на провал попытка догнать... Но Амартхор не по-человечески спокойным голосом произнес:
– Вы встретитесь с ним, если всё пройдет, как надо. Если заберете талисман.
– Я заберу. – Сила убеждённости, прозвучавшая в голосе Дариана, могла бы вызвать улыбку. Но Амартхор и остальные остались серьёзны.
Уилл снова выглянул в окно. Часть дороги, которую можно было разглядеть, уже опустела.
– А почему бы нам на всякий случай не взять с собой нескольких людей? – предложил вдруг один из вампиров. – Они ведь гибнут слишком легко…
Дариану говоривший, блондин с тонкими, надменными чертами лица, был не знаком. Ещё мгновение назад он ничем не выделялся среди остальных вампиров, чьих имен Уилл не знал, но теперь своей репликой обратил на себя внимание.
Амартхор, поразмыслив, покачал головой:
– Мистер Дариан, хотим мы того или нет, уже связан с нами. Но если мы начнем впутывать в наши дела других людей, то уподобимся Мироле.
Собравшиеся возле камина согласно закивали. Светловолосый вампир презрительно передернул плечами:
– Уменьшать шансы на успех ради каких-то принципов…
– Да, Корнелий, для меня принципы важны. – Амартхор сделал особенное ударение на последнее слово.
– Как знаешь, – с деланным равнодушием бросил Корнелий.
Арафхет поднялась с кресла, подошла к Уиллу и, взяв его под руку, повела в другой конец холла.
– Не волнуйтесь о Лорде. С ним пока всё в порядке. По крайней мере, настолько, насколько может быть…
– А вдруг окажется поздно… – Дариан старался, чтобы голос звучал тверже, но это у него не слишком получилось. – Вдруг, когда этот талисман будет в моих руках, Лорд уже…
– Отсюда до его замка всего ночь пути. Он поехал не один. Несмотря на то, что сам он хочет уединения, друзья не оставят его. Давайте надеяться, мистер Дариан, что всё будет хорошо. Кстати, вы должны позавтракать.
Они остановились около столика, на котором был накрыт завтрак.
– Кухонь и столовых в наших замках нет, так что придётся вам расположиться тут… Ну, не смотрите на меня так исподлобья. Я пытаюсь шутить. Даже в такой ситуации как наша нужно шутить. И – перестаньте сомневаться. Вам действительно ничего не угрожает. Истинные не нарушают своих обещаний.
– Та женщина, против которой вы собираетесь сражаться, Мирола – тоже Истинная, правда? Но она, кажется, нарушила если не свое обещание, то ваши законы.
– О, это совсем другая история. Здесь замешана… ну, шла бы речь о людях, можно было бы сказать – здесь замешана любовь. Это многое меняет.
– Любовь?.. – растерянно переспросил Уилл.
– Да. Та самая, в которой бессмертные не должны нуждаться так, как люди… Любовь. Или ненависть. Может, когда-нибудь вы узнаете всю историю целиком. Но не от меня. Ешьте. Еда, насколько я вообще помню что-то про еду, довольно простая. Но это всё, что удалось раздобыть. Всё, что те крестьяне взяли с собой в дорогу…
На столе стояла бутылка с молоком, лежал нарезанный хлеб и печеный картофель.
– Не важно. Спасибо.
Произнес это Уилл через силу. Что именно приготовили для него – его волновало в последнюю очередь. Но эту пищу для него украли. А её хозяева, скорее всего, сами стали…
Нет. Не думать об этом. Всё равно у него нет другого выхода кроме как есть, что дают.
– Когда выступает отряд? – спросил он Арафхет, садясь за стол.
– Скоро, мистер Дариан. Когда прибудут Истинные из северных графств. Это будет со дня на день. Возможно, сейчас о том, что натворила Мирола, знают не только по всей Европе, но даже в Азии и за океаном. Но ждать, пока тут соберутся все наши, мы не можем. Даже в век железных дорог и пароходов это займет слишком много времени.
– Можно ещё вопрос, госпожа Арафхет? Эти ваши замки в горах… они ведь не так далеко от человеческих поселений. Как люди могут ничего не знать о них?
– Когда мы того хотим – то есть, почти всегда, за редким исключением – люди просто не видят наших замков. Разные миры, мистер Дариан…
Остаток ночи Уилл бродил сначала по замку, потом по его окрестностям. Вампиров в Серебряной Башне собралось много, и Дариан, несмотря на слова Арафхет об обещании Истинных, по-прежнему чувствовал себя скованно. Но бессмертные или не обращали на него внимания, или разговаривали так, как разговаривали бы с незнакомым человеком люди – несколько ничего не значащих вежливых слов, и не более.
Вампиры были заняты приготовлениями к скорому походу – чисткой старинного оружия и проверкой на прочность доспехов, похожих на средневековые. Уиллу, глядя на всё это, оставалось только удивляться.
Миновав жилую часть Башни, он оказался там, где находились библиотеки и комнаты, напоминавшие лаборатории средневековых алхимиков. Приборы и приспособления, которыми эти комнаты были заполнены, ассоциировались одновременно и с наукой, и с магией.
Увидев в некоторых «лабораториях» вампиров, Дариан поначалу удивился. Вроде бы, сейчас не время для учёных изысканий… Но потом понял, что эти бессмертные заняты вовсе не отвлеченной теорией. Они тоже готовятся к противостоянию армии полукровок, только не с помощью оружия, а с помощью магии. Бродя от одной магической «лаборатории» к другой, Уилл три или четыре раза столкнулся с Амартхором. Тот руководил действиями учёных, подсказывал нужные заклинания и оценивал силу уже сотворенных. А воинскими сборами командовал Цезариус, вампир с повязкой на глазу, прибывший с отрядом из Ноллэнда. Помогала ему женщина, которую можно было принять за китаянку или японку, по имени Миолена.
Обойдя нижние этажи, Дариан по винтовой лестнице поднялся в зал под куполом самой высокой башни замка. Это помещение походило на музей, устроенный людьми. На стеклянных полках лежали самые разные предметы. Назначение некоторых из них, таких как книги или драгоценности, было понятно. Других, вроде жезлов, причудливых светильников, досок, испещренных странными знаками – не очень.
Уилл не услышал ни звука, но понял вдруг, что в купольном зале он не один. Оглянувшись, увидел, как к нему направляется Тень. Вампир, двигаясь совершенно бесшумно, оправдывал своё имя. Но всё-таки он, Дариан, смог угадать его присутствие.
– Здесь собраны самые ценные и любопытные для изучения экспонаты, – произнес Тень. – До недавнего времени великий алмаз тоже хранился тут.
Уилл уже и сам это понял. Стоило взглянуть на пустую полку и осколки стекла на ней, догадка мелькнула в мыслях. Тень сказал, что после нападения Миролы и её убийц зал был разгромлен, потом всё тут привели в порядок – не убрали только вот эти самые осколки от ларца, в котором лежал талисман. В память о том, что украденное нужно вернуть.

Вампиры с севера прибыли этой же ночью. Начало похода назначили на следующую.


Странно было видеть этот отряд из нескольких сотен всадников. К седлам были приторочены доспехи, которые, как думал прежде Уилл, могут использоваться только в качестве музейных экспонатов. Но бессмертные играли по своим правилам. У них были доспехи и арбалеты, огнестрельное оружие – только в качестве дополнения к арсеналу, и ещё были короткие копья и мечи. Рана, нанесенная в сердце широким клинком, оказывалась смертельной в том случае, если его повернуть вокруг своей оси. Кроме того, мечами можно было отсекать конечности и головы. Для вампиров даже последнее не представляло такой невосполнимой потери, как для людей, отрубленные части тела прирастали. Но не мгновенно, и на какое-то время ранение делало противника беспомощным, повышая шансы ударить в сердце.
Глядя на сияющую в лучах закатного солнца сталь, Уилл поинтересовался у Арафхет:
– Бессмертные часто воюют между собой?
– Нет. Когда-то, в давние времена, случались стычки, но их даже нельзя назвать настоящими войнами. По сравнению с человеческими, по крайней мере. Вы, конечно, спросите, почему тогда многие из нас умеют владеть оружием и понимают в военном искусстве? Мы учимся этому, мистер Дариан… от скуки. Просто от скуки. Мы многое делаем от скуки.
– Но этот-то поход – не скуки ради. Разве вместо обычного «владения оружием» вы не будете использовать магию? Я помню, госпожа Арафхет, ваше «оглушающее заклинание», и то, как вы разрезали веревки на моих руках…
– Это простейшее волшебство. В войне бессмертных с бессмертными даже у самых сильных магов не получится с помощью чар направлять оружие в сердца врагов. Может, Мирола смогла бы это сделать – но только сама. Всему войску такую силу не передаст даже обладатель талисмана. Так что волшебство будет работать, в основном, как защита, и то далеко не абсолютная. А уж если, нападая, нанесешь неточный или слабый удар – то будь хоть трижды магом, скорее всего, поплатишься жизнью.
Арафхет тоже везла с собой доспехи. Женщины выступили в поход вместе с мужчинами.

Путь занял пять дней – точнее, пять ночей. На третью Дариану уже не было так трудно столько часов подряд держаться в седле. И спать днем вместо ночи он привык.
Отряд то спускался в долины, то снова поднимался выше в горы. Проезжал мимо деревень – естественно, незамеченным. Возле какого-то села вампиры проследовали в считанных шагах от крестьян, допоздна задержавшихся в поле. Ни один из людей на ряды всадников внимания не обратил.
– Любой бессмертный может быть невидимым? – спросил Дариан Тень. Он всю дорогу держался поблизости от этого вампира, Арафхет и Амартхора.
Тень, в длинном плаще, развевающемся за плечами похожий скорее на древнего воина, чем на продавца ювелирного магазина, ответил:
– Нет, это могут только сильные маги. Их заклинания поддерживают невидимость наших домов для людей. И нашу невидимость сейчас. А в других случаях нам быть невидимыми не так уж и нужно. На охоте, если мы хотим, люди и без того нас не замечают. А некоторым, наоборот, нравится, чтобы…
– Чтобы человек перед смертью их увидел?
– Да.
– А как насчет Миролы? Для нее мы невидимы?
– Талисман питает её силы, возможно, теперь она способна преодолевать заклятия невидимости. Но мы ведь и не за тем идём к ней, чтобы прятаться.
Дважды дорога проходила рядом с городами – Мидлоугардом и Сноутоном. И дважды силы бессмертных пополнились дюжиной-другой местных вампиров.
Небольшие группы Истинных постоянно отправлялись вперед, обгоняя основной отряд – проверить, не ждет ли засада. И одна из таких групп не возвратилась в положенное время. Тут же послали другую, с наказом быть как можно более осторожными. Эти разведчики вернулись, сообщив, что выследили и перебили десятка три обращённых. Видимо, эти полукровки и уничтожили первый отряд.
Днем останавливались в пещерах. Их попадалось столько, что Дариан решил – уж не нарочно ли они созданы вампирами для того, чтобы совершать долгие переезды. Во многих пещерах находились источники воды, из которых можно было умыться.
Уилл каждый раз старался отыскать для себя в пещере какой-нибудь укромный угол. Прошло уже достаточно времени, чтобы поверить, что вампиры не собираются причинить ему вреда. Но он никак не мог справиться с инстинктивным желанием во время отдыха быть от них в стороне. Вопреки доводам разума инстинкт самосохранения твердил: «Ты не должен засыпать рядом с ними». Это было глупо: что решат несколько шагов? От кого скроешься за кучей камней высотой в половину человеческого роста? Но Дариан ничего не мог с собой поделать.
Вампиры эту его привычку к уединению как будто не замечали и, кажется, воспринимали как саму собой разумеющуюся. Лишь однажды Арафхет, перед тем как лечь отдыхать, ненадолго составила ему компанию. Это было тем утром, когда Дариан, особенно сильно промерзнув, решил развести костер.
Веток у входа в пещеру удалось насобирать не много. Надолго этого топлива не хватит. Но всё-таки небольшой костер лучше, чем никакого.
Когда ветки занялись ярким пламенем, Арафхет подошла к Уиллу. Дариан удивился: обычно, если вампиры и сидели у костров, то в тёмное время суток. Днем, когда вокруг и так было слишком много света, огонь мешал им.
– А я иногда люблю смотреть на огонь и днем, – ответила Арафхет на невысказанный вопрос Уилла.
– Вы только смотрите на него? Для тепла он вам не нужен? Вы не чувствуете холода, да?
– Чувствуем. Но не мерзнем.
Арафхет села на землю рядом с Дарианом. Какое-то время наблюдала за танцем пламени, потом перевела взгляд на Уилла:
– Вы смелый человек.
– Вовсе нет…
– Смелый, не отказывайтесь. Поэтому нравитесь мне. Знаете, такому как вы я не отказалась бы дать посвящение.
Уилл мгновенно насторожился.
– Ну что вы, – рассмеялась Арафхет, – это просто слова. Я знаю, от меня вы его не примете. Мне хорошо известно, ради кого вы решились на всё это.
Дариан, не зная, что ответить, смущенно молчал.
– Ладно, оставлю вас в покое.
Арафхет вернулась к другим вампирам, которые располагались на отдых, устраивая на каменном полу пещеры походные «постели» из плащей и дорожных мешков.

Порой в пути Уилл замечал, как то один, то другой бессмертный отделяется от отряда и исчезает в темноте. Происходило это, когда впереди появлялось очередное селение. Бывало, Дариану казалось, что он слышит крики. Но, наверное, только казалось. Если охотники и впрямь так незаметны и нападают мгновенно, человек и не успеет закричать. Хотя, говорил же Тень, что некоторым нравится показываться жертве на глаза…
Дариану приносили еду, и он ел так же, как в первый раз – одновременно с чувством неприятия и вынужденной благодарности.
Как-то вечером отряд приблизился к деревне, в окнах домов которой не светились ни одного огонька. Она выглядела совершенно безлюдной. Тишину ночи нарушало мычание коров и блеяние овец, запертых в хлевах и сараях. Кормить животных было некому.
– Работа Миролы и её полукровок, – мрачно произнес Цезариус. – Очередное пополнение для…
Одноглазый вампир запнулся на полуслове.
– Ты тоже чувствуешь?.. – спросил его Амартхор.
– Да. Полукровки побывали тут пару дней назад, но кто-то из вновь обращённых в деревне ещё остался. Двое или трое. Сейчас они пробуждаются.
– Поедем туда.
Амартхор, Цезариус, Миолена и с ними ещё кое-кто из вампиров повернули к деревне. Толком не успев подумать о том, что делает, Дариан направил свою лошадь следом за ними.
– А ты куда? – удивился Амартхор.
– Я должен увидеть полукровок. Надо иметь хоть какое-то представление о том, кто твой враг.
– Он прав, Амартхор, – неожиданно поддержала Дариана Миолена.
Прежде Уилл почти не разговаривал с ней. Почему-то она казалась ему более высокомерной, чем Арафхет или Тень. Почти такой же как Корнелий, которого Дариан невзлюбил с тех пор, как тот высказал идею взять с собой несколько людей «про запас». Но, может быть, насчёт Миолены у него сложилось предвзятое мнение, и она относится к нему не так уж и презрительно?..
– Почему из деревни ушли все полукровки, кроме двоих? – решился Уилл задать вопрос вампирше.
– Бывает так, что те, у кого укусы очень слабые, вроде царапин от зубов, или кто при жизни сам был слаб – восстают не сразу после смерти, а на следующую ночь, или даже позже, – объяснила Миолена.
Вампиры не спеша ехали по пустым улицам. Иногда приближались к домам, заглядывали в окна. Бессмертные хорошо видели в темноте. А Дариан ничего не мог толком разглядеть, только замечал, что в некоторых домах выломаны двери и разбиты окна.
Крики брошенных животных казались Уиллу оглушительными. Интересно, мешают ли они вампирам?..
– Полукровки где-то рядом, – сказал Цезариус, когда отряд выехал на деревенскую площадь.
– Там, – Миолена уверенно указала на здание посреди площади. По высокому шпилю над крышей Уилл понял, что это церковь.
На церковном крыльце что-то смутно белело. Наверное, это и есть пробуждающийся полукровка.
Подъехав ближе, Дариан с ужасом понял, что обращённый – ребенок, совсем юная девочка, худенькая и хрупкая. Её распростертое на ступенях тело как будто светилось в темноте туманным, слабо мерцающим сиянием. Уилл отчетливо видел каждую деталь – воротник платья, запачканный кровью, волосы, нимбом рассыпавшиеся вокруг головы. Неестественный поворот израненной шеи, широко распахнутые глаза…
Двое вампиров остались держать поводья лошадей, остальные спешились и обступили убитую, почти скрыв от Дариана. Но он потеснился вперед. Страшное зрелище действовало завораживающе.
– Сейчас снова начнется, – произнесла Миолена. – Но она пока не пробудится. Ей не хватит сил. Может, вообще не этой ночью.
Дариан не знал, что вампирша имеет в виду. Но и сам чувствовал: вот-вот произойдет то, чего происходить не должно… Для этого не надо было обладать знаниями вампиров. Хватало и человеческой интуиции.
– Я всё сделаю, – сказал Цезариус. В его руках появился широколезвийный нож.
– Поздно. Подожди, пока она вернется в человеческий облик.
В этот момент по телу девочки пробежала судорога. Её ладони зашарили по ступеням, точно ища чего-то. Потом пальцы сжались в кулаки и из груди вырвался хрип, переходящий в протяжный вой. С трудом верилось, что такие звуки может издавать ребенок. Обращённая забилась, как в истерическом припадке. Только выглядело это гораздо хуже, чем любой припадок живого человека. Она не была живой, и от этого происходящее производило совершенное дикое и противоестественное впечатление. А через мгновение она перестала быть и человеком. Её внешность начала меняться. В лице явственно проступили звериные черты. Но всё же было в них и что-то человеческое – зверям недоступно выражение такой злобы и ярости.
Дариану представилось, что ещё секунда – и полукровка обретет достаточно сил, чтобы вскочить на ноги. Но этого не произошло. Наоборот, она затихла. Её лицо снова стало лицом ребенка. Убитого человеческого ребенка.
Из-за туч выплыла луна. Лунный свет показался Уиллу слишком ярким. Может, из-за того, что сейчас он предпочёл бы, чтобы всё вокруг скрыла непроглядная тьма.
Движение Цезариуса было стремительным. Уилл не успел за ним уследить. Просто в груди девочки появилась вдруг огромная рана. Дариан вздрогнул. Он не знал, чувствует ли непробужденная полукровка боль – но его собственное сердце отозвалось болезненным эхом. И бесполезно убеждать себя, что для неё так лучше…
Через миг тело полукровки исчезло, как будто никогда и не лежало на ступенях церковного крыльца. Но садиться на лошадей и покидать деревню вампиры не спешили. Уилл понял, что они чувствуют где-то поблизости других обращённых.
Внезапно из-за угла церкви к ним с громким рычанием метнулось существо, которое можно было бы принять за хищное животное – если бы оно не передвигалось на двух ногах. Но тут же в его грудь вонзился арбалетный болт, и оно рухнуло на землю. Этому полукровке окончательно умереть в человеческом обличье суждено не было. Перед тем как он растаял, Уилл разглядел, что обращённый смахивает одновременно на звероподобного предка человека и на волка. Одежда на полукровке висела клочьями – чудовищно взбугрившиеся мышцы разорвали её. Волосы на его голове больше походили на шерсть. Пальцы рук – или лап? – заканчивались длинными когтями.
Где-то неподалеку послышался шорох. Но третий полукровка попыток напасть не предпринял. Наоборот, бросился прочь – в полосе лунного света мелькнул сгорбленный силуэт. Вслед убегавшему послали болт, но он прошел мимо цели, расстояние было слишком большое. Горбун скрылся.
– Старик, наверное, – предположила Миолена. – Заторопился к своей хозяйке.
Когда покидали деревню, Уилл спросил у Миолены, почему девочку-полукровку нужно было убить, пока она сохраняла облик человека.
– Считайте, что у нас тоже есть свои суеверия, мистер Дариан, – усмехнулась вампирша. Потом повернулась к Амартхору и попросила: – Давай выпустим животных. Вряд ли это им чем-то поможет, но лучше уж погибнуть на воле.
Амартхор начертил в воздухе знак, замерцавший оранжеватым светом. Позади послышался грохот множества ломающихся замков и засовов.

В последнюю ночь пути к отряду присоединились Кристофорус и пятеро его товарищей.
– Мирола знает, что мы близко? – поинтересовался Амартхор у разведчиков.
Кристофорус утвердительно кивнул:
– Не одни мы делали свою работу. Полукровки тоже.
Уиллу не верилось, что обращённые способны выполнять задания вроде сбора сведений для своей хозяйки. Но, видимо, Мироле удалось заставить их делать это.
– Она вооружает своих прислужников и готовится к войне, – добавил другой разведчик. – В её распоряжении не меньше тысячи обращённых.
– И где только они все прячутся днями…
– По мере того как появлялись новые полукровки, она приказывала им расширять подвалы замка и делать новые подземные ярусы.
Во второй половине ночи Амартхор, Цезариус, Миолена и Кристофорус долго совещались между собой. Дариан знал, что до замка Миролы остается не больше часа-другого пути. И догадался, что вампиры решают, напасть ли немедленно или завтра на закате.
В конце концов остановились на втором варианте, и отряд, выбрав часовых, которым предстояло дежурить, сменяя друг друга, остановился на отдых. Полукровок днем можно было не опасаться. Но все хорошо помнили о том, как Мирола захватила талисман, используя людей.
Засыпая, Уилл размышлял о том, смогли бы Истинные атаковать замок Миролы среди дня, или нет. По опыту Дариан знал, что посвященные, в отличие от полукровок, могут бодрствовать днем и находиться на свету. Правда, становятся от этого почти больными. Но и в таком состоянии им удалось бы совершить двухчасовой переход. И проникнуть в замок, который в это время был бы лишен своих защитников-обращённых.
А может, этот расчёт не верен. Или дело снова в «принципах»? В том, что нападать днем для Амартхора и остальных так же непозволительно, как добиваться своих целей с помощью подкупа или принуждения людей?


Два войска выстроились друг напротив друга. Отряд Истинных, совершив последний бросок, остановился на возвышенности напротив замка Миролы. Сам замок тоже стоял высоко. Чтобы подойти к нему, надо было пересечь неширокую долину – последнее расстояние, разделявшее две противостоящие стороны.
Защитники замка числом превосходили нападавших раза в три, а то и больше. Издали полукровок можно было принять за обычных солдат – их латы сверкали так же, как доспехи и щиты Истинных. Но Уилл слишком хорошо помнил опустевшую деревню. Под стенами замка Миролы стоят такие же создания, каких ему довелось увидеть там – не живые, не мертвые, не люди, не звери. И не понять, как относиться к ним: с ненавистью или с жалостью? И не знаешь, что страшнее: желать им смерти или не желать…
Хорошо, что для раздумий времени нет, и всё вот-вот начнется.
Вампиры говорили, что прежде вокруг замка Миролы не было крепостной стены. С помощью магии и своих полукровок хозяйка построила её совсем недавно. Но даже окруженный стеной, замок не казался Уиллу грозным. Он походил, скорее, на произведение архитектурного искусства, а не на крепость. Его башни были украшены изящными скульптурами и барельефами. В окнах сверкали витражи. Но это впечатление безобидной красивости, конечно, обманчиво.
Один общий отряд Истинных разбили на несколько. Их предводителями выбрали Кристофоруса, Арафхет, Амартхора и Миолену, а главнокомандующим – Цезариуса.
Атаковать замок предстояло пешком. Лошади просто не довезли бы всадников до строя полукровок, повернули бы обратно. Перед обращёнными они испытывали инстинктивный страх, заглушить который не помогала никакая магия. Пришлось оставить их в тылу под присмотром небольшой группы вампиров. О поспешном отступлении никто думать не хотел, но нужно было предусмотреть и такой вариант. Поэтому кони должны были дожидаться своих хозяев оседланными.
Как и на всех атакующих, на Дариане были доспехи. Их для него подобрала Арафхет. А заодно и плотную стеганую куртку – не надевать же панцирь на сюртук.
Поначалу в кирасе, наручах, поножах и шлеме Уилл чувствовал себя неловко – как будто вырядился на какой-то карнавал. Но приказал себе забыть о собственных неудобствах. А чтобы ситуация перестала казаться нелепой и карнавальной – сосредоточиться на рядах неприятельских войск. В какой-то момент он бросил размышлять о том, кто такие полукровки, о том, что они не по своей воле стали такими, и постарался думать о них только как о врагах. Голова закружилась, словно он залпом осушил полбутылки вина. И захотелось вдруг пойти в атаку вместе с Истинными, в первых их рядах.
Но Уилл знал, что сделать это ему не придётся.
По замыслу Цезариуса и Амартхора, пятидесяти Истинным на момент начала битвы следовало быть в резерве. И Дариану предстояло оставаться с ними. Кроме того, к нему Амартхор приставил особую группу из десятка вампиров, которым велел охранять человека.
Командующий резервного отряда, Тень, должен был внимательно наблюдать за ходом сражения у крепости. Как только Истинные потеснят полукровок, и появится возможность проникнуть внутрь замка, резерв это сделает. Дальше его задачей будет во что бы то ни стало доставить человека живым туда, где Мирола хранит талисман. А после – вывести из замка.
Насчёт того, где именно находится алмаз, среди вампиров возникли разногласия. Кое-кто был убеждён, что талисман надежно спрятан. Но, по свидетельству Кристофоруса, все последние ночи в окне замковой библиотеки горел свет, и именно там концентрировалась магическая энергия. Значит, именно в библиотеке Мирола выполняет приготовления к битве. Драгоценный трофей она наверняка предпочитает всё время держать при себе. Прятать его где-нибудь в подвалах замка – значило бы и самой скрываться в них. А это слишком унизительно для той, кто желает объединить под своей властью миры Ночи и Дня.
– Да, прятаться она точно не будет, – согласился Амартхор. – Возможно, наоборот – решит сама пойти в битву.
Кристофорус с сомнением покачал головой:
– Конечно, нельзя заранее быть полностью уверенным… Но что-то мне подсказывает, этого она тоже не сделает. Но не из-за трусости.
Амартхор понимающе усмехнулся:
– Одно дело – управлять полукровками, и другое – быть главнокомандующим их войска. Сомнительная честь…
– Вот именно. Мирола ищет путь, который наиболее польстит её тщеславию. Она не станет во главе армии чудовищ. Но и к доводам благоразумия прислушиваться не будет. Иначе могла бы вообще не выводить войска за стены замка, а обороняться, тянуть время – до тех пор, пока мы не потеряем последний шанс лишить её могущества. До тех пор, пока Лордэн не покинет этот мир.
– Пожалуй, – согласился Амартхор. – А ещё могла бы попытаться обмануть нас и исчезнуть из замка с талисманом. Ведь полукровками она может управлять и на расстоянии.
– Нет, она знает, что незаметно от нас такой номер не провернуть, – возразил Кристофорус.
– Надо проверить, насколько сильна её магическая защита.
Амартхор, Арафхет, Кристофорус и другие вампиры-маги принялись за проверку. Дариан наблюдал, как в темнеющем воздухе вспыхивают огни, складываются в таинственные письмена и формулы, узоры и переплетения геометрических фигур. К нему вернулось ощущение сна наяву, то самое, которое он испытал в первый день после знакомства с Тенью и Арафхет – и последний день на работе в «Стенли и Бейтс». Но сейчас нельзя позволять себе растерянность и недоумение. Скоро начнется битва…
Магические огни погасли.
– Защита у Миролы сильная, но шансы прорвать её у нас есть, – констатировал Амартхор, и остальные согласно закивали. – Её власть над талисманом не безгранична, пока жив Лартион.
К магам подошёл Цезариус.
– Атаку начнем, когда солнце полностью скроется за горизонтом.

Наблюдать за битвой со стороны оказалось труднее, чем ожидал Уилл. Желание самому принять участие в сражении, так неожиданно вспыхнувшее в его душе, никуда не исчезло. С другой стороны, Дариан понимал, что, очутись он действительно среди этих существ, убить которых гораздо сложнее, чем людей, никакой пользы от него не будет. Нельзя забывать, зачем он приехал сюда.
Ряды бойцов из Серебряной Башни и защитников замка смешались. Истинные прокладывали себе путь мечами и копьями. В руках полукровок тоже было оружие, но всё равно создавалось впечатление, что они не атакуют, как воины, а кидаются на противников точно звери.
Стрелки обеих сторон пускали в ход арбалеты. Толстые болты нередко пробивали доспехи. Но у арбалетчиков Миролы было преимущество: целиться с высоты стен куда удобнее, чем в гуще сражения.
Пользуясь своим численным превосходством, полукровки по нескольку вцеплялись в воинов Башни, старались стащить с них доспехи. Если это удавалось – рубили мечами, а то и голыми руками разрывали врагов на части. И прежде, чем тела успевали восстановиться, пронзали сердца или когтями и зубами вырывали их из груди.
Вампиры резервного отряда напряженно следили за битвой. С виду они казались бесстрастными. Но Уилл знал, что они чувствуют гибель собратьев. Наверное, им хотелось бы быть не здесь, а на поле боя. Пару раз Дариан ловил на себе неприязненные взгляды одного из вампиров. Но от него другого ждать и не приходилось. Это был Корнелий. Он не входил в число тех, кого Амартхор назначил личной охраной Дариана, но постоянно маячил поблизости. Уиллу это не нравилось. Но поделать тут ничего было нельзя.
Спустилась ночь. Человеческое зрение уже не позволяло видеть, что происходит возле крепости. Уилл только слышал стук оружия, крики, рычание полукровок и боевые кличи Истинных. Битва стала для него незримой. А для любого другого человека, окажись он поблизости, она вообще было бы несуществующей, хотя в это и трудно поверить.

Время перевалило запоночь. Уилл, уже не в первый раз отыскав среди вампиров Тень, спросил его, как идёт сражение.
– Полукровок всё ещё слишком много.
– Наши отступают?
– Держатся. Но с трудом.
Немногословность Тени наводила на мысль, что ему сейчас не хочется говорить с человеком. Уилл отошел в сторону. Но не очень далеко. Знал: долго не вытерпит, через какое-то время снова начнет задавать вопросы.
Но этого не понадобилась. Всего несколько минут спустя Тень сам подошёл к нему.
– Дариан, полукровок удалось потеснить. Будь наготове.
Сердце Уилла забилось быстрее. Страха он не чувствовал, только сильное волнение. Чтобы немного унять его, принялся быстрым шагом ходить туда-сюда. Заодно не помешает и размяться: от тяжести доспехов уже всё тело затекло.
– Они прорвались под стену! – раздался рядом голос Тени.
И тут ночь разорвала огненная вспышка. Уилл не знал, использовали ли нападающие обычную взрывчатку или какое-то магическое оружие. Спрашивать было не время.
– В стене пролом, и наши сдерживают полукровок! – крикнул Тень. – Дариан, живо на место!
Не заставляя повторять дважды, Уилл бросился в центр строя, к своим охранникам. Те обступили его со всех сторон.
– Вперед! – скомандовал Тень, и отряд бегом двинулся к крепости.
Темнота и ряды воинов мешали Уиллу видеть, что происходит вокруг. Но когда вблизи послышался звон оружия и рев обращённых, он понял, что беспрепятственно проникнуть за стены замка не вышло. Расчёт на то, что основным силам Истинных удастся достаточно долго сдерживать обращённых, не подпускать их к пролому в стене, не оправдался.
Резервный отряд оказался втянут в сражение. Но своей главной задачи его воины не забыли. Медленно, но неотступно, преодолевая бешеное сопротивление полукровок, они продвигались к пролому. И в центре отряда, по-прежнему окруженный охраной, шел Уилл.
Такое упорство в достижении цели стоило жизни многим вампирам. Отряд таял на глазах. За стену замка прорвалось не больше его трети. И, когда авангард очутился внутри крепости, задние ряды остались стоять в проеме. Развернувшись лицом к преследующим их полукровкам, эти Истинные превратились в живую стену, чтобы дать своим товарищам время уйти как можно дальше.
Тень в прежние времена неоднократно бывал в жилище Миролы и хорошо представлял себе расположение всех входов в замок.
– Сюда! – крикнул он, и уменьшившийся в разы отряд устремился за ним.
Но добраться до дверей замка оказалось не так-то просто. Истинные находились на вражеской территории – и, конечно, не все полукровки сейчас были за стенами, на поле битвы.
Топот бегущих ног, и снова – рычание и лязг мечей. На этот раз вокруг Дариана слишком мало народа, чтобы образовать плотное кольцо…
Не задумываясь о том, что делает, Уилл выхватил из ножен меч, которым пред началом битвы снабдила его Арафхет, и вместе с другими воинами бросился на полукровок.
Замахнувшись на одного из обращённых, он понял, что клинок не успеет долететь до цели. Гораздо раньше чудовищная рука-лапа достигнет его шеи и разорвет горло. Но вдруг полукровка споткнулся и стал падать вперед. Уилл едва успел отскочить, чтобы обращённый с торчащим из груди острием копья не рухнул прямо на него.
– Не лезь, – прошипел Тень, выдергивая копье из спины полукровки прежде, чем тот растворился. – Твоё дело – живым добраться до талисмана.
Помощь Дариана действительно была не нужна. Через пару минут исчезло тело последнего обращённого. Отряд, правда, снова понес потери. Но наконец проник в замок.
Однако не все испытания были позади. Когда Истинные ворвались в жилище Миролы, на них набросились новые чудовища. В отряде, если не считать Дариана, оставалось всего пять воинов. После того как полукровок перебили, число сократилось до двух. Уцелели только Тень и Корнелий.
Двое вампиров и человек продолжили путь к библиотеке Миролы.
Лестницы, коридоры, галереи, залы… Уиллу начало казаться, что изнутри замок куда больше, чем представляется снаружи. Напряжение последних часов и близкая опасность совершенно его вымотали. Его спутники тоже выглядели усталыми – оказывается, с вампирами это бывает…
Наверное, усталость и заставила их на какое-то время потерять бдительность. Они не почувствовали приближения полукровки. Конечно, когда он выскочил поперек их дороги, Тень среагировал достаточно быстро и проткнул его копьем. Но на левом запястье Дариана, там, где заканчивался стальной наруч, уже зияла рваная рана от клыков обращённого.
Уилл не сразу сообразил, почему его рука немеет. Он смотрел на укус не столько испуганно, сколько удивленно. Лишь долгое мгновение спустя с абсолютной ясностью понял, что скоро умрет. И превратится в ещё одно чудовище на службе Миролы.
– Держи его, Корнелий. – Кажется, это сказал Тень.
В следующий миг Уилл оказался лежащим на полу. Корнелий, навалившись на него, не давал пошевелиться. А Тень схватил за руку, зачем-то вытянул её, стащил наруч… Потом была вспышка боли. Дальше – ничего.
Очнулся Уилл оттого, что его били по щекам. Боль в плече и локте была страшной. Дариану захотелось снова потерять сознание, чтобы перестать её чувствовать.
– Нет, терпи, терпи, – встряхнул его Тень. – Больше ничего нельзя было поделать… Зато ты останешься человеком. Яд не успел распространиться.
С трудом Дариан заставил себя сесть. Инстинктивно сделал движение, как будто хотел прижать руку к груди, но всё, что у него получилось – прижать к боку обрубок, заливая кровью собственную одежду.
– Сейчас перевяжем… – Тень осторожно, чтобы не причинить лишних страданий, разорвал плечевые швы на куртке и Уилла и надетой под ней рубашке. Из рубашечного рукава соорудил что-то вроде жгута и с силой стал закручивать его повыше локтя Дариана.
Молча терпя накатывающую волнами боль, Уилл смотрел на собственную руку, которая валялась совершенно отдельно от него в луже крови. Медленно, по мере того как усиливается действие яда, рука таяла в воздухе. Дариан перевел взгляд на Тень. Тот всё возился со жгутом. Его правая щека около губ была в крови. Кровь брызнула ему в лицо, когда он отрубил Уиллу руку.
Стараясь затянуть узел потуже, Тень закусил губу. И, только теперь почувствовав на лице кровавый потек, слизнул тёмно-алые капли. Дариан, несмотря на то что его плечо горело, как в огне, рассмеялся.
– О… извини. – Вампир явно почувствовал себя неловко. Уиллу стало ещё смешнее. Но от смеха сделалась сильнее боль.
Корнелий опустился на колени рядом с Тенью.
– Что-то с этим жгутом у тебя не очень получается. Давай я попытаюсь остановить кровь.
Дариану не хотелось принимать помощь от Корнелия. Но его мнения никто не спросил. Светловолосый вампир прикоснулся к ране и пробормотал какие-то невнятные слова.
– Не знал, что ты серьёзно изучаешь магию, – сказал Тень.
– Не то чтобы серьёзно… немного, – неопределённо пожал плечами Корнелий.
Уилл уже решил, что придётся его поблагодарить, потому что кровотечение действительно прекратилось, и боль ослабла. Но в этот момент вампиры переглянулись и разом вскочили на ноги.
– Цезариус… – прошептал Тень.
– Без него нашим трудно будет справиться, – вздохнул Корнелий.
– Тем более нам надо поторопиться. Дариан, ты можешь идти?
– Да.
Уилл поднялся на ноги.
– Мы уже почти…
Окончание фразы заглушил рев. Ещё один полукровка учуял чужаков и пришел разделаться с ними. Он оказался хитрее предыдущего, выстрелил издалека. Тень упал. В его груди торчал арбалетный болт.
Бросив арбалет, на перезарядку которого потребовалось бы слишком много времени, полукровка с мечом атаковал Корнелия. Тот, тоже выхватив меч, одним ударом снес обращённому голову. Тело упало на пол и поползло к отрубленной голове. Корнелий пинком откатил её как можно дальше, и добил полукровку. Удар он нанес с такой силой, что меч не только пронзил кольчугу, но, пройдя сквозь тело, врезался в каменный пол и переломился пополам. Когда Корнелий повернул обломок в ране, разрушая сердце, послышался отвратительный чавкающий звук.
Дариан, привалившись к стене, смотрел то на поединок, то на место на полу, где мгновение назад лежал Тень, и где теперь не было никого.
– Пойдем, – коротко бросил Корнелий, разделавшись с полукровкой.
Уиллу не оставалось ничего кроме как последовать за ним. На всякий случай он достал из ножен меч и держал его наготове.

Мирола, как и предполагали Истинные, была в своей библиотеке. Знает ли кто-нибудь о месте её нахождения или нет – её мало заботило. Победители не волнуются о таких вещах. Победители не прячутся и не убегают.
Перед вампиршей-волшебницей мерцала сложная магическая схема. Она отражала ход сражения, позволяла управлять действиями полукровок и противостоять натиску Амартхора и других магов. Магов среди нападающих было немало. Но это не имело значения. Сила талисмана поможет справиться со всеми ними.
То, что воинам Серебряной Башни удалось пробить брешь в стене, не страшно. Как и то, что Лорд всё ещё жив. Что он идёт сюда… приближается с каждой минутой.
– Иди, иди, – зло прошипела Мирола. – Ты ведь любишь игры – вот мы и поиграем с тобой. Я и на этот раз не убью тебя. Конечно, я не так жестока! Ты просто истратишь последние остатки своих сил, пытаясь отнять у меня талисман. И отсюда уже не выйдешь. Посмотрим, сколько у тебя их ещё осталось, сил…
Мирола прикоснулась к одному из сегментов магической схемы и переместила другой.
– Посмотрим… – повторила она. И вдруг почти крикнула: – Нет! Не может быть! Ты не можешь быть здоров! От этой болезни нет лекарства!
Но результат, который давала схема, не был ошибочным. Все предпосылки верны, все составные части на своих местах. Схема ясно говорила, что Лорд здоров. Кажется, его тело повреждено… и по какой-то причине не восстанавливается. Но болезнью угасания он не страдает. Он здоров и вот-вот войдет в библиотеку.
Шаги… Да, это его шаги.
Изо всех сил стараясь скрыть смятение, Мирола обернулась к двери.
Шаги… с шагами что-то не так.

– Вон дверь в библиотеку, – тихо сказал Корнелий Дариану. – Дай мне твой меч. У меня больше шансов уничтожить Миролу, чем у тебя. Пока мы с ней будем сражаться, ты заберешь талисман.
Уиллу не хотелось отдавать оружие. Но с доводами Корнелия было трудно поспорить.
И все-таки спорить с ними стоило. Правда, когда Дариан это понял, было уже поздно. Как только меч оказался в руках Корнелия, вампир бросил его в угол, схватил Уилла одной рукой за шею, другой за пояс и поволок к библиотеке. Дариан попытался вырваться, но не смог. Неужели всё зря?.. Согласие помогать существам, для которых люди – пища, военный поход, смерть Тени…
Зря. Всё зря.

Женщина, стоявшая посреди библиотеки, была красива такой красотой, на которую нельзя не обратить внимания. Даже если думать в этот момент нужно совсем о другом. О нависшей над тобой опасности, например… О том, сколько ещё проживешь.
– Мирола! – не дожидаясь, пока хозяйка замка скажет незваным гостям хоть слово, воскликнул Корнелий. – Посмотрите: я привел вам человека, на чью помощь они рассчитывали. Он не бессмертный – и они решили, что он сможет забрать у вас великий алмаз. Ужасно глупый план… Я знаю, Мирола, я слышал, Лордэн отказался от вашего предложения, от такого щедрого предложения – разделить с вами власть… Он просто бессовестный ублюдок, он заслужил то, что с ним происходит. Заслужил медленную мучительную смерть. О, если бы я оказался на его месте… Если бы вы предложили это мне… Я согласился бы с великой радостью! С благодарностью! Я умею быть благодарным. Конечно, у меня нет того, что есть у него. В моих жилах не течет кровь Эмбергарда. Но зато у меня есть этот человек… Смертный, который задумал похитить ваш талисман. Пообещайте разделить власть со мной, Мирола, и его жизнь – ваша!
В первые мгновения, когда Корнелий только начал свою речь, Мирола, кажется, вовсе не замечала его. Она смотрела на Дариана, и в её взгляде было изумление. Но Корнелий всё не останавливался, продолжал говорить – и лицо Миролы исказилось презрением. Приблизившись к Корнелию, она без труда разжала его руки, державшие Дариана, и отшвырнула вампира-предателя прочь с такой лёгкостью, как будто он ничего не весил. Но даже после этого Корнелий ещё продолжал на что-то надеяться:
– Мирола… госпожа…
– Прочь! – не повышая голоса, холодно бросила вампирша. – Жизнь этого человека и так моя. И я не собираюсь давать тебе никаких обещаний.
Поднявшись с пола, Корнелий снова приблизился к Мироле и попытался поцеловать её руку. Но вампирша вырвала у предателя свою ладонь и схватила его за шею.
– Никогда, Корнелий, слышишь, никогда Истинный не должен так унижаться!
Мирола с силой оттолкнула от себя предателя, с её пальцев сорвалась молниеподобная вспышка, и на пол Корнелий упал с дырой, прожженной в груди.
У Дариана времени удивляться, почему вампирша освободила его из рук предателя, не было. Воспользовавшись тем, что Корнелий на несколько секунд отвлек Миролу, он осмотрелся вокруг. В глаза бросилась огромная магическая схема, светившаяся в воздухе. Но не она нужна ему... Позади огненных знаков и линий Дариан заметил небольшой круглый стол на высокой ножке, на котором лежало что-то… Что именно – он понять не успел. С Корнелием было покончено, и теперь всё внимание вампирши обратилось на Дариана. Подойдя и положив ладони Уиллу на плечи, она пристально вгляделась в его лицо.
– Как такое может быть? Почему моя схема показала, что здесь Лордэн? У тебя его сила… такая сила, как если бы он был здоров! Почему?
Сопротивляться Мироле Дариан не пытался. Он просто смотрел ей в глаза, в яростные, непонимающие глаза вампира. Страха в его взгляде не было.
– Невозможно, чтобы сила Истинного перешла к человеку иначе чем через посвящение, – продолжала Мирола. – Но ты не бессмертный… Так почему я вижу тебя как его? Так, словно вы с ним… одно?! Никакая магия не делает человека подобным Истинному без посвящения! Никакая магия не может объединить сущности так, что они станут неотличимы…
– Это не магия.
Мирола отшатнулась от Дариана. И в этот момент Уилл понял, что имела в виду Арафхет, говоря, будто в истории с похищением талисмана замешана «любовь и ненависть».
Не обращая больше внимания на Миролу, Уилл направился туда, где посередине стола на резной подставке покоился прозрачный шар размером с небольшое яблоко. Великий алмаз, творение мага-вампира Леонардио, Хранитель Мира Ночи.
– Стой! – крикнула Мирола. – Ты не можешь… Я убью тебя!
Дариан подошёл к столу и взял талисман. Он оказался тяжелым – тяжелее, чем мог бы быть предмет такого размера. И ледяным. Когда Уилл положил его в карман брюк, он сквозь ткань обжег тело холодом.
Рядом с алмазом на столе лежала какая-то старинная книга. Сам не зная зачем, Дариан забрал и её.
– Почему… – прошептала Мирола. В её голосе прозвучало отчаяние. – Любого человека я уничтожила бы с лёгкостью... Но тебя я не могу убить! Почему?! Не могу, так же как не смогла убить его!
Ничего не ответив на это, Дариан пошел к дверям. Мирола осталась стоять за его спиной, бессильно уронив руки вдоль тела.

Покинув библиотеку, Уилл отыскал меч, который обманом забрал у него Корнелий. Справиться с полукровками, которых, скорее всего, ещё много в замке, у него и с мечом мало шансов. Даже если бы этот меч можно было держать двумя руками. Но всё-таки идти безоружным он не желал.
Зажатая под мышкой книга, если рассуждать здраво, – ненужная обуза. Но Уилл решил не бросать её, пока нет явной опасности.
Похоже, выбраться из замка – такая же трудная задача, как проникнуть в него. Или ещё труднее. Предполагалось, что его, Дариана, до сих пор будут охранять Истинные. Никто не рассчитывал, что погибнет весь отряд.
Но, кажется шум битвы раздается совсем близко… Наверное, основным силам Истинных удалось прорваться за крепостную стену. Уилл выглянул в окно. Не нужно было видеть в темноте, чтобы понять: сражение продолжается прямо во дворе замка.
Мирола потеряла талисман – но не власть, которую он ей дал. Эту власть у неё в состоянии отобрать только другой наследник Эмбергарда, когда прикоснется к алмазу. Пока она всё ещё могла управлять полукровками. Но, видимо, делала это уже не с таким рвением, как вначале.
Уилл изо всех сил ударил рукоятью меча в стекло и высунулся из окна. Шум может привлечь обращённых – но ничего другого ему в голову не пришло.
– Амартхор! – так громко, как мог, закричал он. – Арафхет! Кристофорус! Это я, Дариан! Талисман у меня!
– Жди там! – Уилл узнал голос Амартхора. – Сейчас мы расчистим путь, и ты спустишься. К дверям не ходи: полукровки бегут от нас в замок.
Ещё несколькими ударами Дариан расширил дыру в стекле, сбил острые осколки в нижней части рамы. Потом принялся стаскивать с себя доспехи. Так будет хотя бы немного легче. Судя по тону Амартхора, Истинные уверены в своей победе – можно надеяться, что внизу, на земле, панцирь уже не понадобится. Ну, а если где-нибудь на крепостной стене притаился полукровка с арбалетом, который сочтет спускающегося по веревке человека хорошей мишенью – то кираса всё равно не спасет.
Через пару минут подоконник царапнули крючья «кошки». Уилл выбросил из окна книгу, с которой по-прежнему не хотел расставаться. Проверил, надежно ли держится «кошка», и вскарабкался на подоконник. От земли его отделяло четыре этажа.
Вцепившись в веревку рукой, обхватив её ногами, Дариан медленно пополз вниз. Каждый раз, когда ослаблял хватку – немного спускался, обдирая кожу на ладони. Но боль от раны, чуть стихшая, но всё ещё сильная, помогала не обращать внимания на эту, новую.
Несколько раз казалось, пальцы не выдержат такого напряжения, и кулак разожмется. Но Уилл ни на секунду не забывал, что если не доберется до земли живым, поход, не смотря ни на что, закончится неудачей. Никто из Истинных просто не сможет взять талисман в руки, чтобы отвезти наследнику Эмбергарда.
Приходил, правда, в голову и другой вариант. Возможно, заклятие Миролы удастся обойти даже в том случае если он, Дариан, свалится. Вампиры заберут с собой тело… Талисман останется лежать в кармане… Но эта перспектива Уиллу не нравилась, и он крепче цеплялся за веревку.


В отличие от Серебряной Башни, в замке Лорда почти не было ничего, связанного с магией. Шагая вслед за Арафхет, Дариан не увидел ни одного таинственного рисунка на стенах или полу. За теми дверями комнат, что были приоткрыты, не наблюдалось волшебных машин и предметов. Зато повсюду были произведения искусства – картины, коллекции старинных книг, фарфора, резных статуэток из самоцветных камней.
Уилл не особенно присматривался ко всему этому. Он торопился. Но нефритовые и ониксовые скульптуры напомнили ему кое о чём. Он сунул руку в карман, где лежала агатовая камея. Она проделала вместе с ним дорогу из Ноллэнда до замка Миролы, и оттуда – до жилища Лорда. Камея была в левом кармане, поэтому дотягиваться до неё правой рукой было неудобно. Зато в правом кармане хранилась другая драгоценность – алмазный талисман.
По пути в замок Лорда, на дневных привалах, Дариан порой доставал талисман и смотрел на него. И не верилось, что этот прозрачный шар действительно обладает такой силой, как считают Истинные. Но в следующую секунду он говорил себе, что не должен сомневаться. Если талисман может дать наследнику Эмбергарда большую власть и даже абсолютное бессмертие – неужели не излечит болезнь угасания?
– Сюда, – сказала Арафхет.
Уилл, углубившийся в свои мысли, вздрогнул от неожиданности. Оно пришло, это мгновение, которого он так ждал…
– Я буду внизу, в большой гостиной. – Вампирша развернулась и пошла прочь. Дариан остался один перед дверью в спальню. И – он открыл эту дверь.

Лорд полулежал, откинувшись на подушки. Огромная кровать подчеркивала его болезненную худобу, а резное тёмное дерево и винного цвета простыни – бледность кожи, дошедшую почти до белизны.
Лишь его глаза остались прежними – ярко-зелёными, чарующими…
– Я должен был предвидеть... камея. Но зачем, Уилл?
Дариан сел на край постели правым плечом к Лорду, пряча от него левый рукав сюртука, пустой ниже локтя.
– Я пришел помочь тебе.
Вынув из кармана алмаз, Уилл подал его Лорду.
– Боже… – выдохнул вампир, закрывая глаза. – Старая лисица Амартхор! А я-то хорош – купился на его выдумку! Значит… это сделал ты.
– Да, Лорд, – подтверди Дариан. – Но всё позади. Всё хорошо.
Само собой, Дариан знал, что далеко не всё хорошо. Что больше половины отряда Серебряной Башни не вернулось из этого похода, а сотни полукровок ночами бродят вокруг замка Миролы, заходят в поисках жертв в человеческие деревни и того гляди доберутся до городов. Он знал, что его друг смертельно болен… Но сейчас не надо было об этом говорить.
– Возьми его, Лорд. Он твой. Он принадлежит наследникам Эмбергарда.
– Он никому не принадлежит, – покачал головой вампир, и на его губах появилась слабая улыбка. – Никому кроме того, кто его создал. Но он давно ушел…
Уилл тоже улыбнулся.
– Знаешь, я по пути прочел кое-что. Одну книжку, в которой собраны старые выдумки. А может, истории о том, что когда-то было на самом деле. Теперь я знаю, какой дар маг Леонардио предлагал своему ученику. Окажись я на месте того ученика – не отверг бы дара.
– Не суди поспешно… – Лорд всё ещё улыбался. – Кем бы ты ни был, человеком или Истинным – сердцу не прикажешь.
– Моему и не надо приказывать.
Шар по-прежнему лежал на ладони Дариана. Лорд медлил, словно не решаясь прикоснуться к нему. Протянув руку к талисману, но не дотрагиваясь до него, он задумчиво произнес:
– Забрать силы у Миролы… и дать полукровкам, которых она создала, покой. Вечный покой. Думаешь, у меня получится? Я не слишком сведущ в магии…
– Получится, и не только это, – убеждённо кивнул Дариан. – Ты же понимаешь, зачем ещё я принес тебе талисман? Ты должен вылечиться, Лорд. Алмаз ведь будет слушаться любых приказаний наследника Эмбергарда? Он способен вернуть тебе здоровье, правда?
Лорд дотронулся до щеки Уилла. Его пальцы заскользили ниже – по шее, плечу… Дариан не успел отстраниться. Не успел скрыть то, что хотел скрыть. Лорд нащупал пустой рукав.
– Боже, – повторил он, но уже с другой, почти яростной интонацией. И, не желая больше терять время, положил руку на талисман. Великий алмаз оказался между ладонями человека и вампира.
На мгновение спальню наполнил яркий свет. Уилл увидел, как шевелятся губы Лорда. Но слова он произнес так тихо, что расслышать было нельзя. Только окончание фразы прозвучало чуть громче:
– Пусть исполнится так…
А секунду спустя у вампира невольно вырвался возглас:
– Мирола!..
Его глаза встретились с глазами человека, и оба они поняли, что произошло в этот момент. Уже не нужно было отнимать силу у несостоявшейся королевы миров Дня и Ночи. Она добровольно рассталась с жизнью.
Свет погас. Уилл почувствовал, что держит в правой руке что-то вроде кучки мелких острых камешков. А в левой… Нет, в левой руке он не держал ничего. Но – у него снова была левая рука.
В изумлении, не веря своим глазам, Дариан поднёс обе ладони к лицу. На правой вместо великого алмаза лежала горка блестящих осколков. Искрящимся ручейком эти осколки соскользнули на одеяло Лорда, а с него – на пол.
– Она сама решила так, – устало вздохнул вампир. – Что ж, это её выбор. Всё так, как должно быть… Полукровки обрели покой…
– Лорд! – Дариан почти выкрикнул его имя. – Скажи, что сделал это! Скажи…
– Не заставляй меня лгать тебе.
– Зачем?! Это всего лишь рука! Ты мог бы вылечиться! Но решил, что важнее вернуть мне руку, без которой я смог бы прожить…
– Я не знал, что талисман разобьется.
– Ты, кажется, не хотел мне лгать.
– Ну… по крайней мере, я не был уверен. Но сила алмаза вернулась туда, где пребывала до его создания, и стала недоступной. Всё так, как должно быть. Алмаз был создан Истинным вопреки человеку. А теперь – разбит Истинным во имя человека. Границы миров Дня и Ночи в каком-то смысле действительно исчезли.
– Не хочу этого слушать! – замотал головой Уилл. – Всё это время я думал только о том, как спасти тебя! И вот… Но я всё ещё могу сделать это, правда? Могу – без всяких талисманов!
– Уилл, я не приму жертвы.
– Пожалуйста...
– Как можно жить, убив того, кто дороже всех?
Дариан взял Лорда за руку – бессмысленная попытка согреть холодные худые пальцы.
– Ты ещё не жил, Уилл. А за моими плечами немало. По вашим меркам – огромное время. Обещай мне: ты вернешься и станешь жить, как живут люди. Заведешь семью, свой дом…
– Нет, Лорд! Мне это не нужно!
– Ты уверен? – глаза Лорда лихорадочно заблестели. – Тогда слушай… если не желаешь возвращаться к человеческой жизни, прими то, что я могу тебе дать. Мой прощальный дар. Не бойся, наши болезни не похожи на человеческие. Они не передаются так... Верь мне, – говорил вампир, отыскивая что-то на столике возле кровати.
Наконец, нашел. Это оказался небольшой ножик с перламутровой рукояткой, каким можно открывать письма. Лорд поднёс лезвие к своему запястью. Дариан протестующе вскрикнул.
– Рана быстро заживет. Тебе достаточно выпить всего глоток...
– Нет, нет, Лорд!
– Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Через посвящение становятся Истинными Высокородными. Ты ведь знаешь: это совсем не то, что быть полукровкой. Ты сделаешься одним из нас. Я дам тебе вечную жизнь, Уилл. Ты юн – и навсегда останешься таким. Навсегда, или – насколько пожелаешь…
– Мне не нужна вечность без тебя. – Дариан говорил тихо, но в словах звучала твердость окончательного решения.
Вампир вернул нож обратно на столик.
Они долго молча смотрели друг на друга. Каждый желал что-то сделать для другого, но оба не могли этого принять. И, казалось, нет на свете страдания большего, чем светилось сейчас во взглядах обоих. А потом Уилл склонился и приник губами к губам Лорда.
Вампир обнял Дариана. Обоим хотелось одного – чтобы никогда не заканчивалось это объятие и этот поцелуй. Но даже в мире бессмертных нет ничего вечного, а в мире людей – тем более.
Уилл положил голову на грудь Лорду. Тот погладил его по волосам.
– Я никогда не был так счастлив, – тихо произнес вампир. – Я свободен от жажды, Уилл. Свободен от всех оков.
Это была правда. Целуя Лорда, Дариан не почувствовал на его губах холода. Его дыхание было тёплым, как дыхание человека. Наверное, он действительно свободен… Или это болезненный жар?
– Тебе пора идти, – сказал Лорд.
Уилл снова сел на постели. Смотреть на Лорда он избегал.
– Нет, пожалуйста, не прячь глаза, – попросил вампир. Не уступить просьбе было нельзя.
Свесив руку с кровати, Лорд пошарил по полу, подобрал один из осколков талисмана и протянул Уиллу.
– Вот, возьми. Он, конечно, не обладает силой целого. Но приносить удачу способен. Ты сможешь добиться в жизни, чего захочешь. Тебе ведь никогда не нравилось работать в «Стенли и Бейтс», не так ли?
«Стенли и Бейтс», а заодно и любая другая работа, да и вообще всё, связанное с человеческим миром, волновало Дариана в последнюю очередь. Взглянув в глаза Лорду, он уже не мог – или не хотел отводить взгляд. Подарок принял почти машинально.
– Знаешь, мы бываем суеверны, – продолжал вампир. – А может, это и не суеверия, не выдумки… Говорят, Истинные, проходя посвящение, не теряют того, что люди называют душой. – Он опять заставил себя улыбнуться. – Ступай теперь, Уилл. Ты должен прожить все годы, которые тебе отпущены. А я... буду ждать тебя там, откуда уходят корабли. Где поэты дожидаются друг друга… Неважно, сколько времени пройдет. Потом... Когда-то...
Не произнеся больше ни слова, Дариан поднялся и вышел.
Потом... Когда-то.

***
Там царил полумрак. Там всегда середина вечера, не темнота и не свет – сумерки. Там, в гавани величайшего из океанов.
Шагая по деревянному настилу, Уильям Дариан видел множество стоящих у причала кораблей. Силуэты их воздушно-легки – стройные мачты, переплетение снастей. Спущенные паруса похожи на бессильные крылья…
Но на некоторых кораблях паруса были подняты, и ветер наполнял их.
Сперва Уилл не знал, в какую сторону идти. Он замечал людей – но то всё оказывались другие, далёкие и неведомые. Не к ним он шел. Но потом он увидел.
Человек сидел на большом ящике у самой воды и смотрел в морскую даль. Он давно туда смотрел. Давно ждал. Но там, где нет времени, это ничего не значит.
Теперь ожидание закончилось, и человек обернулся. Дариан пошел к нему. А тот – поднялся ему навстречу.
– Ты совсем не изменился...
– Конечно. Ведь ты ждал меня таким.
– Идём?
– Идём.
И они взошли на корабль, готовый отплыть от берега.