Тригея

 

Как понимаю, я никогда и не принадлежал ни к какой гей-тусовке. Просто не успел туда вписаться — и моя ориентация не была пропуском. Вся молодость прошла среди простых ребят — студентов, бардов, молодых филологов и первых компьютерщиков. Кто-то принимал меня со всеми «странностями», а кто-то брезгливо морщился…

Я вырвался из этой тихой провинциальной ямы, и, словно в поиске глотка воздуха, ринулся в гей-жизнь столицы с распахнутыми глазами и ожиданием чуда. Проскочил с краю и отшатнулся недоуменно.

Вся эта возня с сексуальной анархией, бесконечными пьянками и попрыгушками меня утомила уже через год. Ну посмотрел, ну попробовал. Поначалу было прикольно и весело! Почти каждые выходные я появлялся в каком-то гей-клубе и скакал под «Сатисфакшен» или Сердючку до утра. Один не ходил — трусил. Собирал компашки «своих» с группы взаимопомощи, каких-то малознакомых приятелей… Все круто было!

Как-то в «Шансе» увидел странного типа, явно под пятьдесят. Тот восхищенными глазками на толстой морде смотрел на танцующую толпу молодняка со ступенек вип-зоны, зажимая пухлой ладошкой длинный бокал с цветным коктейлем и веником полосатых трубочек, торчащих из сливочной пенки. Мужичок явно чуток подкрашен, хорошо пьян. Толстую грудь прикрывает короткий розовый топик с надписью LOVE из стразов. Дальше из-под топика торчит внушительное волосатое пузо. Задница и ляжки затянуты бордовыми лосинами с огромными желтыми тюльпанами.

Не знаю, что это был за человек, почему он так выглядел и что заставило его нацепить такой дикий наряд, но тут скорее важен символ — я почему-то увидел себя на его месте, через много-много лет. И от этого чуть не стошнило. Нет — не хочу себе ТАКОГО будущего… А к тому все шло…

Меня все время тянуло в клуб. Постоянно крутился у ног танцующих на тумбах молоденьких стриптизеров, руками показывая, что «давай, снимай маечку!». Извивающиеся парни-танцоры иногда ловили мой взгляд, смачно облизывали губы и показывали щепотью, что надо платить. Пару раз платил баксов по двадцать. Тогда мальчик с усталыми глазами и приклеенной улыбкой минуту извивался типа для меня, стаскивая майку, и быстро отвлекался на следующую двадцатку.

Может, меня спасло то, что мне уже было за тридцать, я не обладал яркой внешностью и легким б*ядским характером? Ага… Тяжелый б*ядский… Хм… Давно уже более-менее сформированная личность, не шибко интересная основной толпе в 18-25 лет. Нет, если бы я тряс кошельком, то нивапрос — только вот трясти было особенно нечем.

Москва высасывала из меня деньги чуть ли не быстрее, чем зарабатывал. Как-то я решил подбить бабки… За 11 лет в городе заработал (приблизительно) 6 млн. рублей. Четыре из них я спустил на аренду жилья, а два последних лимона — тупо протратил на еду, одежку и развлечения. Понятно, что все эти доходы упали в карман не разом. :) Это все было с разной концентрацией в разные годы. Мало того, в итоге на шее висел долг в 300 штук. Абалденно покорил столицу, правда?

А в 2004-ом я попрыгал, поскакал и быстро вымотался.

Устал, просто устал… 

Где-то потерялся тот Тиль, что писал «Сайчонка», все эти стихи, рассказы и эссе, что лежат сейчас на моем сайте много лет, ненужные никому и забытые. Его место, Тиля, постепенно занимал усталый, обрюзгший чувак с разочарованным взглядом за толстыми очками.
Устал…

* * *
Уйдя с портала ГейРу осенью 2004-го несколько недель просидел дома. Работал по каким-то частным заказам. Ясно понимал, что этих заработков мне не хватает. Фриланс (удаленная работа) словно рулетка — сегодня есть, пашешь. Завтра — пусто. А лопать надо каждый день, квартиру нужно оплачивать.

Сидеть на заднице не получалось. Была бы своя квартира, но… Так еще надо выплачивать алименты на ребенка. Малышу пофиг, что папаша в депрессии и не может подыскать себе нормальной высокооплачиваемой работы, имея в руках модную профессию и живя в Москве…

Но сил идти снова в какой-то гребанный офис и работать на идиота начальника не было. Да еще Ворка…
«Ребят!» — пришла как-то сентябрьским утро смс-ка от друга. Судя по обращению, не только мне пришла, — «Прошу месяц мне не звонить и не писать. Я хочу отдохнуть от всего этого. Надеюсь на понимание.»

Вот сволочь… Спрятался, да? А может, и правильно — я что-то и сам уже подустал и от Ворки, и от воплей Мэйчика.

Пару раз написал Мэйке грустное извинительно письмо, но получил в ответ только грязный мат… Он явно мириться не желал. Ну ничего, сойдет истерика когда-нибудь, и поболтаем. В конце концов, не я его оскорбляю и пишу всякие гадости…

Тогда я еще не знал, что эта обида на меня утихнет только через два года.

Два мудрых Каа

Мне вот всегда интересовало ОТКУДА брал силы Сашка «Анжело» выслушивать всех нас. Словно Мудрый удав Каа, он всегда был рядом, всегда помогал, утешал, обнимал. Такой папа для всех нас. Без его помощи я, наверно бы, давно сорвался и сделал с собой какую-нить херню. Моей глупости на это хватит — все-таки две попытки в юности были. Не справился бы и сейчас. Не — Сашка не сюсюкал со мной. Иногда мог оборжать, наорать, но всегда это было предельно точно сделано, заставляя меня встряхнуться, разозлиться и нестись дальше.

Я уже не представлял себе жизнь без моего доброго вредного старшего друга. Уже много лет он моя жилетка и близкий человечек, который на всю мою панику и нытью — когда срочно искал деньги, новую квартиру в аренду или другие какие неурядицы — просто говорил: «Ну, Тилич, ну что за вопрос? Да разберемся… Прекрати трепыхаться!»

Лис, хоть и часто в те годы находился в запутанных отношениях со своим бойфрендом, так же был предельно внимателен к моим проблемам, терпел истерики и иногда давал хорошего пинка, да так, что я обижался, вредничал, но… двигался дальше.

Два этих человека до сих пор часть моей семьи… Это уже не стая — что-то большее.

Работа вместе

Оказывается, за прошедший месяц я дико соскучился по парню. По его тихой упертости, многозначительному молчанию. По его умению слушать весь тот бред, что на радостях несу. По простому присутствию рядом.
Он очень странный человек — закрытый в шинель, откуда редко-редко чуток вырывается какая-то откровенность. Он может хохотать, просто улыбаться обаятельно, болтать о кино и музыке. Но что творится там, глубоко в сердце, не скажет. Его прошлое, его родня…

Знал только, что Ворыч приехал в Москву из Брянска, где осталась его семья, отчим, младшие братья… Что много лет он помогал маме ухаживать за тяжелобольными бабушкой с дедушкой, парализованными…
Мы бродили той ночью по Манежной площади, Александровскому саду, вдоль кремлевских стен — ночером это безопасное место в Москве. Я что-то радостно рассказывал о событиях прошедшего месяца. Хотя рассказывать, по большому счету, было нечего, но, как не дадут соврать мои друзья, все, что произошло за последние 15 минут, я могу расписывать 2 часа. %) А тут месяц… Ха!

Моя радость, что Ворка не отвернулся, не исчез окончательно, была такая пузыристо-веселая, что вел себя дебиловато… Зашел разговор о работе…

Ворка как-то подобрался. Он вообще относится к поиску места работы излишне серьезно. Догадываюсь, что для него это какая-то болезненная тема, но разъяснять парень отказался. Зато внимательно выслушал рассказ о том, что я делаю, уже сделал. Что писал в резюме, как готовлю портфолио…

Внимательно слушал и давал рекомендации. Типа, упоминать в резюме ГейРу все же не стоит. Тут напрягся уже я. Все-таки долго отвоевывал право жить так, как хочу, и, если я пи*арас, то работодателю придется это схрумкать. Ворыч на мою заяву рассердился.

Меня же позабавило. Со своей профессией и опытом, о поиске места работы не волновался. Никогда! Бывало, приходил на собеседование в несколько мест подряд. Везде брали. Я же потом сидел дома и выбирал, вяло грызя яблоко. Зажрался, короче…

Поэтому напряжение друга меня смешило. Не одни так другие… Москва большая… Улыбался, пока Ворка не пояснил из-за чего сыр-бор. Он решил предложить мою кандидатуру как дизайнера директору софтверной конторы, в которой сам же и работал.

Ой! Работать вместе с Воркой? Ой… Млин! Хачу!

— Но ты понимаешь о чем я прошу? — в который раз спрашивал «редактор», — Убери на хрен транспарант, что ты гей. У нас контора, разрабатывающая программы для госструктур. В основном одни программисты. Ну… пара бухгалтерш, и все. Даже хозяева — программисты… Мужики не поймут.
— Ворыч, — жалобно сказал я, — А может, ну его нафик? Я же и тебя могу подставить.

У меня несколько лет назад было приглашение работать в Кремле, но я струсил — зная, сколько всякого могут накопать обо мне шустрые мальчики из ФСБ. Нафик-нафик туда лезть…

— Если будешь себя контролировать, не размахивать радужным флажком, следить за словами и так далее, то все ок.

Поморщился, но кивнул. С другом мне безумно хотелось вместе поработать. Потому сложил ручки на груди и клятвенно заверил Ворку, что я — могила… Ни один враг не догадается, кто я, что я и кого я... Буду мрачен и небрит, пьян, груб, нагл, деловит…

Ворка фыркнул и закатил глаза:
— Ну понесло! Все-все… Понял я тебя!

* * *
Через недельку обустраивался на новом месте. Да, офис тут, конечно, побольше чем даже в моем институте, но ободран-с, ага. Располагались мы на каком-то полузабытом заводе, где пару цехов переделали под аренду. Все какое-то пыльное, раздолбанное.

Работа как работа — в основном презентации и буклеты продукции конторы. Население этой планеты составляли в основном простые парни-программисты, да пара девушек, тоже программистов. С этим типажом человеков я знаком, потому вписался в компанию легко.

Диким был контраст после гей-редакции. Тогда мне казалось, что весь мир вокруг голубой. Все вокруг наши и все друг друга любим. Как можем… А тут тихая пыльная контора с мрачными парнями… Свитера, бутылочки пива под столом…

Сложно было так сразу переключиться. Одергивал себя, следил, как шпиен какой.
Плюс недооценил паранойю «редактора». Он так же наблюдал за каждым моим словом и жестом из своего угла, а потом вытаскивал в туалет или курилку: давал мне втык. То я слишком манерничаю в словах. То я о себе в женском роде че-нить ляпну, то руки у меня вихляются как-то не по-мужски.

Тяжело было первое время — не работа, а постоянное напряжение. Но чуть позже расслабился, пообтерся.
Из всех довольно тусклых ребят-коллег я выделял только двоих. Это начинающий программер-стажер, чуть ли не лет девятнадцати — безумно кучерявый тощенький мальчик-брюнет. Эдакий микро-француз. Очаровал, стервец! Паренек мучительно стеснялся, но честно выполнял поручения старших товарищей. В курилке над ним подшучивали все, кому не лень, но по-доброму.

Стажера стал аккуратно брать под крыло, много с ним болтая и наставляя в чем-то… Не помню, чего ему вешал на перекурах, но мальчик стал бродить за мной хвостом. Мурк! %)

Ворчик занервничал, попросил меня свое пидовство оставлять дома. Ведь обещал же его не подставлять. Слухи обо мне накроют и Ворку. Мы друзья! Здесь это каждая собака знает.

Па-адумаешь…
Ну, а кто ему сказал, что я обязательно хочу этого натурального мальчика в постель? Так… играюсь… Просто помогаю отроку… Ладно-ладно! Выдыхай, бобёр…

Второй был совершенно иным по характеру человеком — сорокалетний невысокий, подтянутый парняга-красавец, хотя возраст читался, но… дашь 35, не больше. И просто изумительный бабник! Притом с таки-и-им бл*довитым взглядом. Выполнял в коллективе роль поручика Ржевского. Вокруг него всегда хохот, да вьются девчонки. А он — «Чуть-чуть небрит, немного пьян, широк в плечах, слегка притален»…

Каким-то образом парень просек, что я не дергаюсь от случайных прикосновений, если, например, прикурить даю. Он это проверил, несколько раз приобняв меня за плечи, как-то взлохматил мне волосы на затылке, ласково. Эм…

У меня тоже был в тот момент приступ хохотунчика, потому я покрутил головой под его ладонью и дурачясь простонал: «Да, да… Еще!» Ржала вся курилка… Так и бесились простые сотрудники софтверной фирмы.

А каких я звиздюлей получил от моего личного Демона-с-Укором… Друг реально рычал на меня минут двадцать. Я огрызался, пытаясь объяснить «редактору», что всегда так дурю — миллиард лет как. Ни черта в этом пидорского нет…

— Да ты ревнуешь, что ля? — вредным голосом спросил я.
Ворка только молча шагнул ко мне и постучал костяшками пальцев по моему невысокому лбу, типа «Але! Дома кто есть?»

— Я здесь работаю почти пять лет, Тилич! С трудом наладил отношения. Что ты делаешь?

Думаете, я устыдился? Это злило меня. Что за муштра? Нифига я себя не вел глупо — просто любил так шутить. Окружающие воспринимали по-хорошему. Уж, простите, отслеживать умею. Параноик на мою голову…

* * *
С работы мы чаще уходили порознь, так как этот маньяк, Ворчик, постоянно сидел часов до 10-12 вечера. Но, как я видел, его в конторе просто откровенно использовали. Он оказался безотказным парнем — на него скидывали много какой-то черновой работы. Да, у него был свой проект, как у разработчика, и не один. Но еще он обновлял сайт — выкладывал апдейты софта, писал рассылку по морю госконтор с новостями фирмы. Курировал молодых стажеров-программеров. А если нужно было что-то материальное перетащить, то Ворчик топал одним из первых.

Мне это все дико не нравилось, но «редактор» был как-то по своему счастлив. Сначала я думал, это что-то из области бытового мазохизма, но Ворыч только рассмеялся. Ему просто приятно быть полезным. По-человечески… Никакого D/s тут нет…

Не знаю — не знаю…

Но все равно мне было как-то кисло. Почему кто-то из разрабов на просьбу о помощи рявкал: «Я занят!», а мой друг спокойно вставал и шел помогать?
Такой же балбес, как и я. По своему, конечно. %)

Мама

— Тилич, да, — мрачно отозвался на звонок Сашка. — Я сам его проводил на поезд. Ворка собран и спокоен. Никаких психов… Уехал. Не дергай его сейчас…

Но я не удержался и кинул другу смс: «Если нужно чем-то помочь, ты только скажи!»

А сам спрятался в дальнюю кабинку туалета и беззвучно разревелся. Это… это было страшно… Хотелось позвонить собственной маме и узнать, как она там, как здоровье… Не дай Бог что-то…

Потом умылся, подождал пока сойдет с морды краснота и все же позвонил домой. Послушал мамины важные новости. Пообещал есть горячее хоть раз в день, теплее одеваться — и потопал работать, изорванный внутри.

Вечером Ворыч перезвонил сам и сказал, что все нужное уже делается, помощь пока не нужна, но если что, то конечно… Как потом, намного позже, он признался — сил на истерики просто не было: надо было быстро решать массу вопросов с похоронами. Он крутился по своему городку метеором. Не до слез было…

Вернулся братишка в Москву через несколько дней, тихий и вялый. Коллеги ходили вокруг на цыпочках, а мой мальчишка просто сел за работу, не замечая никого вокруг.

* * *
Под Новый год начальник завалил меня заказами. Директору фирмы нужно было объехать всех клиентов и одарить всех простыми презентами — календарями, буклетами, открытками, шампанским…

Я стал торчать в конторе до глубокой ночи, печатая, рисуя, наклеивая. Самая дурная работа была — это почти сотня многолистовых презентаций, сброшюрованных пружиной. Ну, знаете, такая спиралька с одной стороны. Сшивать листы приходилось на небольшой брошура.. брошюравл… Твою мать! Не печатается никак. %) Короче, машинка есть такая.

Засовываешь пачку листов, всем весом давишь на педальку, и по краям листов пробиваются дырочки. Такой дырокол за 200 баксов. Потом в эти дырки накручиваешь пластиковую спираль. Работа дурацкая и тупая. Мне надо было к утру сдать сто штук таких презентаций. Сидел и клепал, сидел и крутил спиральки. С хеканьем давил рукой на педаль, пока из принтера лезут новые страницы. Очень интеллектуальный труд дизайнера, но я тут был один такой спец, потому…

Около девяти вечера в моей рабочей комнате появился Ворка и тихо включился в работу. Я был безумно благодарен другу, что тот не ушел домой, и вообще заметил, что я ещё тут. Хотя помощи не просил — он и так перегружен текущими задачами.

Мы просидели бок о бок несколько часов. Молча клепали эти гребанные брошюры, а у меня внутри, сквозь усталость и боль отбитого о педальку запястья, оживало уже затертое, почти забытое чувство, что вот он, рядом — мой Друг, мой брат… Мой любимый человек…

Новый круг 

Кстати, вы знаете, что у дизайнеров все эти бешеные праздники самая нелюбимая пора — нам приходится делать чертову уйму вещей, от которых тошнит — календарики карманные, настенные квартальные. Листовки и листовочки, еженедельники и открытки с Дедами Морозами, что б они провалились. Пакеты с логотипом и упаковки для подарков. И еще, и еще…

Принтер воет израненно, плюется краской. Типография задерживает сдачу тиража, мат, крики. Начальник мечется вокруг, дополняя картину… Шофер с партией календарей потерялся в пробках. Ты хватаешь такси, летишь за допечатками… Веселуха, короче…

Когда заканчивается эта бешеная чехарда, остается только выдохнуть и послать всех к черту. Потому всякие Новые годы, 23 февраля и 8 марта, День Святого Валентина, Рождество и Пасха — это время адской работы, но никак не праздник… Я, измученный и тоскующий, наконец вырвался из этого дурдома. Мне хотелось, что бы рядом хоть кто-то был. Кто-то пожалел, обнял… В голове зазвучали строчки…

За окном развалился «минус»,
Да здоровый такой, сволочь.
Почему, скажите на милость,
В одиночку встречаю полночь?

Позабыть тебя тупо пробую,
Тройка лет уже всяко верчена,
Но глаза твои снятся поутру…
Полюбить бы кого встречного!

На душе не то что бы сыро,
Да на сердце не то что бы гадко.
Просто окна обнял иней,
Да в башке моей не все гладко.

За окошком бесится «минус»,
Да здоровый такой, собака…

* * *
После каникул Нового 2005 года Ворке пришло от меня письмо. Оно только что духами не было полито, потому как электронное. А так все атрибуты — сопли, слюни, слезы на глюкозе.

Ворка молчал, вообще ничего не говорил. Только грустно смотрел на меня, когда вместе топали в столовую на обед. Тяжело вздыхал и молчал. Слушал мои жаркие предложения руки и сердца и молчал. Не избегал, не прятался, а молчал…

Меня же раздирала тоска и непонимание КАК мне исправить ситуацию, как мне сделать этого упрямого мальчишку ТОЛЬКО своим. Чтобы ни с кем не делить, ни к кому не ревновать. Мой, всецело, с ног до головы со своими тараканами, садомазой и прочими трещинками.
Молчит!

* * *
Где-то в феврале кинул Ворке очередную смс: «Ты только скажи да или нет. И ничего не поясняй».
Это я сам у себя сплагиатничал. В прошлом году написал грустный рассказ для ГейРу «Быть одному не получится вместе». Мой герой требовал от любимого поставить в предложении запятую. Или после «одному», или после «не получится». Ну, из серии «казнить нельзя помиловать»…

Весь следующий день я внимательно следил на работе за Воркой. Смс-ку кинул ночью. Почему не ответил? Даже просто нахуй не послал. Несколько раз срывался в курилку и давился дымом, не выдерживая напряжения.

Когда вместе добрались до столовой в обеденный перерыв и уселись за столик, я просто долго на друга смотрел, ничего не спрашивая. Ворчик аккуратно слопал свою порцию, хмуро глянул на меня и потопал на выход. Так же молча… Блядь! Он издевается, что ли?

Доработал в тоске и, даже не прощаясь с Ворчиком, убрел домой, лелея свою тоску и давясь слезами. Не получается! Нихера не получается…

В метро капнула смс от Ворки. Трясущимися руками щелкал по придурочным кнопочкам, вызывая текст…
«Нет» — горело на экране.

Твою мать, Марь Иванна! Твою! Мать!.. Все-таки «нет»… Ты же не будешь рыдать при всех в метро, как девочка-соплюшка, а? Тилич? Держись, придурок… Хотя бы до дома…

* * *
Работать вместе с «редактором» мне что-то расхотелось. Хотя контора душевно теплая и работа не пыльная.
До конца зимы подвернулась халтурка на аутсорсе, то есть временный сотрудник в офисе. Работал вечерами и на выходных в небольшом издательстве. Они еще не стартовали. Моя задача: срочно дооформить первую серию книг. Не знаю, где они взяли предыдущего дизайнера, но девочка наворотила такое, что я чуть не поседел. Хорошо, что мы так и не встретились с ней… Убил бы…

Засучил рукава и сделал эту работу даже быстрее выставленного срока в месяц. Получил на руки 700 баксов. Столько же я получал и у программистов. Ха! Я БОГАТ!!!

Через пару дней вновь позвонили из редакции и пригласили к себе на постоянную работу арт-директором. Спросили, «какую хочешь зарплату? У нас она белая».

Ой! Ой-ой… Ну, какую… Лихорадочно соображал… Явно не меньше 700, которые уже получаю… Нет, сам не решу… Сашка, ау! Ворчик! Что делать?

— Говоришь, офис богатый? — допрашивал меня Ворка.
— Ага, притом в дорогущем офисном здании, под старину… Они на третьем этаже. Первый и второй здания занимает компания Universal.
— Это та самая… — протянул Ворка.
— А вот хрен знает, но их лого с земным шариком сложно спутать, — отозвался я, — Да еще все оклеено постерами каких-то новых киношек.
— Проси 2000 у.е. — отрезал Ворчик после небольшого размышления.
— Ты там не заболел, Солнце? — ошарашенно спросил я, — Я сейчас семь сотен получаю. Какие такие две штуки?
— Люди при деньгах, должность у тебя топ-менеджера. Знаешь, это не просто дизайнер… Это уже начальник. Спокойно и без истерик заявляй эту сумму. Не переживай — ты ее отработаешь. Бабки такие за просто так не платят, поверь! — веско закончил Ворыч.

Перезваниваю в издательство и дрожжащим голоском говорю:
— Буду рад обсудить… бла-бла-бла… зарплату в 1800 у.е.

Это все равно же какие-то сумасшедшие деньги — я таких даже в руках никогда не держал.
На том конце провода быстро ответили:
— Хорошо! Мы согласны! Когда можешь приступить к работе?

Ворка же был в шоке…
— Тилич, ты, б*ядь, балбес? Почему 1800?! Мы о какой сумме говорили? Откуда взялось 1800?!! Да для этих твои жалкие 200 у.е. разницы — плюнуть и растереть, а?

Я мямлил в ответ:
— Ну, мне показалось, что две тыщщи мне никто не даст. А вот тыщу восемьсот, чуть реальнее… Сумма не круглая…
— Ты е*лан, Тильчик! — рявкнул Ворка в мобилу и бросил трубу.
— Вообще-то, — сказал я обиженно потухшему аппаратику, — Я выслушал твои рекомендации, Воркис, и Принял! Решение!.. Сама афца! Дура… Орет еще…

Отшвырнул мобилку на диван, чувствуя себя идиотом.

* * *
Программисты меня проводили тепло. Даже девчонки что-то там подарили на счастье. Начальник же только усмехнулся на прощание…
— Я бы и сам, — говорит, — ушел на две штуки уёв белыми.

* * *
А ближе к марту у меня дома завелся мальчишка.
Черноволосый приколист, ясноглазый Ромчик. Такой домашний и уютный парень двадцати лет. Красивый, зараза! Абсолютно натуральный…
 

Сколько бы ни крутился по этой жизни, в каких бы шикарных офисах ни работал, как бы много денег ни получал, но все же дом становится главным уголком твоего мира. Часть вселенной, где можно расслабиться, выдохнуть. Швырнуть носки на кресло, грохнуться спиной на диван, подтащить к себе поближе чашку с фруктами или орешками. Бутылку колы открыть. Можно просто валяться и слушать музыку, а можно включить на компе хорошее кино и забыть про весь свет. Ощущение полного покоя и тишины. Ощущение Дома.
Это ловишь с возрастом. Осознаешь и принимаешь всей душой.

Но в 2005 году получать глубокое удовольствие от одиночества Дома пока еще не научился. Совсем недавно завершилась моя кривая семейная жизнь, потому пустая квартира навевает лишь зеленую тоску. День поваляешься в тишине, два, месяц. Потом начинаешь звереть — один, как сыч. Один, неприкаянный дурило. Не привык к тишине дома, не привык, что все проблемки быта решаешь только сам — оплата коммуналки, текущий кран, всякие гели для бритья, мыло, пододеяльники… Ни посоветоваться не с кем, ни поворчать, что купили фигню…

Когда вечерами шел домой, поднимался по лестнице темного подъезда, то слушал, как за соседскими дверьми звучали голоса, вопли детей. Вокруг разливался запах… Запах свежей еды: выпечки, блинов или тушеной картошки. Пахло уютной жизнью…

Но стоит открыть дверь в свою квартиру — пустота, полумрак и четкий привкус пыли в воздухе. Никого нет. А откуда они возьмутся? Ты один живешь, дружок.

Включаю комп, врубаю свет в каждой комнате, запускаю музыку. Все равно пыльно и пусто… Да, меня эта ситуация часто бесила, заставляя скрипеть зубами. Потому старался дома бывать пореже — мотался по знакомым и друзьям.

Сегодня же ситуация резко изменилась — меня дома ждали.

Ромка
— Усе, я приперся, Ромка! Что там творишь?
— Саныч, привет! — выглянул на секунду мой друг из кухни.

За его спиной что-то шкворчало, потрескивало и смачно шипело. Гремели металлом плошки… Сквозь зубы чертыхался Ромка.

«Саныч»… Давно ко мне так никто не обращался. Все чаще «Тильчик, Тиль, Тилич». Даже это позабытое обращение погладило по душе, улыбнуло.

— Вон, с твоей тормозной плитой сражаюсь, — добавил Рома. — Эти электрические плиты… Эх! Ща лопать будем! Ну ты чуешь, да?

А то! Одуряющий запах жареной колбасы с картошкой вдарил по носу уже у порога. Вах… Скинул быстро пальто и боты, нащупал тапки в углу и поскакал на кухню.

У плиты сутулится невысокий парнишка с рельефными плечами, затянутыми серой футболкой. Одет в черные треники и, как всегда, босиком.

Подскочил к нему и обнял за плечи, здороваясь.

— Б*я, Саныч! — воскликнул парень, вздрогнув. — Я чуть не перевернул сковородку. Отлепись от меня!
— Не отлеплюсь, — заявил в черную макушку и чмокнул парня в затылок.
— Ну, все! Ты попал! — рявкнул друг, отшвыривая в раковину деревянную лопатку. Вывернулся из моего захвата. — Ща кто-то в бочину поймает!
— А-а! — завопил я дурным голосом. Отскочил от рассвирепевшего парня и понесся в комнату. — Убивают и насилуют! Насилуют и уби…
— Мечтай-мечтай, — рычал мне весело друг, догоняя у дивана. — Насилуют его, щаз! Аха!

Я щучкой прыгнул на разложенный диван. Ромыч прыгнул на меня сверху. От его локтей и коленей успел защититься подушкой. Друг с диким рычанием стал по мне прыгать.

— Все! Харе! — полузадушенно ржал я. — Сдаюсь!
— Да конечно! — весело фыркнул Ромка. — А в бочину?

И пару раз ткнул указательным пальцем меня под ребро.

— Ы-ы! Я умру голодным, — выдохнул я и скорчил морду, вывалив язык, словно сдох.
— Черт! Зараза! Там сейчас подгорит, — вспомнил про кухню Ромыч. Шустро сполз с меня, чувствительно заехав по груди локтем, и умотал к плите, мелькая босыми пятками.

Я, хихикая, переоделся в домашнее.

На кухне уже расставлены тарелки с картохой. Себе Ромка выудил пиво из холодильника. Мне этот напиток ни уму ни сердцу, потому поставил кипятиться чайник.
Устроились за столом и заработали вилками…

* * *
Парень появился в моей жизни давно. Знакомы еще с Урала — мой земляк. Познакомил нас Сайчонок. Ребята с одного двора и много лет дружат. Ромка недавно закончил колледж, пару лет работал на каком-то нефтяном комбинате программистом. В Москву совершенно не собирался — устраивала работа, платили хорошо.

Но когда я вывез в Москву Сайку, парень загрустил один. Здесь же, в Москве, училась его подруга. Да, мальчишка натуральный. Ромыч пару раз приезжал навещать свою Аленку, заодно проведать Сайку, меня. Однажды не вытерпел этой мотовни к своим друзьям и решил остаться…

Жить в общаге с подругой ему не дали, потому…
— Хлеб только черный, — пробурчал невнятно Ромка, не отрываясь от простецкой, но классной еды. — Ну не соли ты столько! Я же солил уже…
— Ром, — привычно отозвался, прихлебывая чай. — Мне надо побольше… Не заморачивайся…

Жить с этим человечком оказалось забавно. Ощущал его младшим брательником. Иногда позволял себе вот такие обнимашки, но тут надо было успеть увернуться от тычка «в бочину». Но и я мог отвесить пендаля по тощей заднице. Чувствовал себя ровесником парня.

Домой хотелось попасть побыстрее. Поболтать с ним о прошедшем дне. Посмотреть вместе какое-нибудь кино. Ну, если он был дома вечером, а не шлялся где-то со своей Аленкой.

Черноволосый улыбчивый парень, слегка носатый, наполнил мой дом светом, шутками, дуракавалянием. Не парень, а электровеник. Мне тоже не давал зависать, а тормошил, дергал… Вытаскивал гулять. Блин, неужели я таким был в двадцать три? Шебутное существо. Люблю его!

Это было здорово! Вот такая жизнь мне нравится. Мы в четыре руки делали уборку, готовили что-то пожрать, обсуждали всякие московские новости.

Мои друзья дружно смеялись: «Ой, Тилич, снова мальчика завел?! Ты уже затащил натурала в постель? Признавайся, дарагой!»
* * *
Эм… Да, затащил… %) Только не так, как все подумали…

В этот год весна пришла рано, промозгло-сырая. Как назло всякие ЖКУ притушили батареи, и дома стало несколько прохладно.
Ромка мерз. Все время ледяные пальцы и ноги. Но ходить дома в носках или тапочках не любил, балбесина.
Забираясь вечером на соседний диван под старое теплое одеяло, не снимая треников и майки, он все равно долго дрожал, пытаясь согреться.

У меня же такой проблемы никогда не было — люблю прохладу и редко мерзну. В пределах разумного, конечно. Если меня выгнать голышом на снег, то не уверен, что обрадуюсь.

Как-то ночью не мог заснуть из-за того, что недалеко дрожал друг.
— Ром, — откинул угол одеяла, — ползи сюда. Буду тебя греть!
— Саныч, — хмуро отозвался парнишка, — давай без твоих пидовских приколов. И так паршиво…
— Блин, пацан, — возмутился я, — обещаю тебе, никакой херни! Просто согреешься чуток и свалишь на свое место. Ну?

Парень сопел-сопел… Пару раз шмыгнул носом и… потопал ко мне на диван со своей подушкой. Благо диван двухместный, здоровый… Поместимся как-нибудь.
— Вот только полезешь, то сразу в бочину… Я на пару минут, потом…
— Да не ворчи, ты, — отмахнулся я. — Укладывайся.

Парнишка повозился, устраиваясь под общим одеялом ко мне спиной. Еще пару раз вздрогнул и выдохнул облегченно:
— Тепло-о-о, бля… На тот диван от окна несет… Ты щели заклеивал бы иногда…

Я же накинул ему на плечо одеяло, укутав до ушей. Положил руку поверх, обнимая парня за талию…
— А в бочину? — глухо спросил друг, уткнувшись в подушку.
— Заткнись, — ответил. — Грейся, давай! Никто на вашу девственность не посягает, юноша!

Ромка фыркнул:
— Лет пять как забыл про нее…
— Ой-ой… Пасматрите какой… Герой-любовник в трениках… Не шебурши нижними лапами — они у тебя ледяные.

Через пять минут Ромка совсем перестал вздрагивать и ровно засопел, задремывая.
— Ты же на место хотел вернуться, — подколол шепотом я.
— Хер тебе, — сонно отозвался парень и плотнее прижался ко мне спиной.

С того дня он уже без приглашений забирался ко мне под одеяло, постепенно смелея и хулиганя.

* * *
С раннего детсадовского возраста у меня есть один смешной мелкий фетиш. Я неравнодушен к пальцам рук и ступням… Без ажитации — просто нравятся прикосновения.

В детском садике, где я воспитывался, кроватки детей стояли не параллельно, а последовательно. Такие рядочки в одну кроватку. На этих старых панцирных кроватях я провел много тихих часов, дурачась с приятелями. Особенно запомнился пацанчик, с которым мы лежали ногами друг к другу — нас так и укладывали в ряду — голова к голове, ноги к ногам. Сквозь прутья спинки я частенько пинал своего соседа, дурачась. Он отвечал тем же. В итоге все заканчивалось противоборством — я упирался ступнями в его ступни и мы так долго толкались, хихикая. Пока не получали по ушам от воспитателя.

Пронес это ощущение через всю жизнь. Зачем-то… Нравится мне дотронуться босой пяткой до ступни друга, держать чужую ладонь в своих руках, перебирать пальцы… Это для меня самые теплые и ласковые минуты.
Живя вместе с Ромкой, я все чаще и чаще наблюдал за его босыми лапами и умилялся. Плюс, у него красивые руки, длинные пальцы. Чуть узловатые…

Потому, когда ночью он дурашливо захныкал, что все равно мерзнет, я нагло потянул на себя его руку, засунул себе подмышку. Зажал ногами его ледяные ступни.

Ромка дернулся.
— Да угомонись, — одернул парня, ворча. — Тупо грейся. Никому не расскажу. Даже твоей Алене.
— Смари, ты обещал, — заржал Ромыч. — Все-таки, Саныч, ты меня явно раскручиваешь.
— Ну, если у тебя еще есть замерзшие места…
— Не-не-не, нету, — фыркает друг. — В остальных местах тепло.
— Праверим, зая?
— В бочину, дорогой? — хихикает парень.
Так и жили.

* * *
Все было бы замечательно, но такое бывает редко. К моему дикому сожалению, у Ромки были два приложения — его девушка Алена и Сайчонок.

Как только Ромыч переехал ко мне, эти двое стали появляться у меня в гостях постоянно. Если Сайку я еще более-менее мог терпеть, то Алена… Ох, ептыть… Что это за дурочка! Не — девчонка красивая, крупная, но адская хабалка. Вот такими я всегда представлял базарных торговок — ярко накрашенная бабища, которая разговаривает только матом, все время что-то орет веселое. Может по морде надавать, если что… Аленка была, конечно, еще молодой, но все ухватки базарки были на месте.

Эта дура влетала ко мне в квартиру с криком на весь подъезд:
— Тильчик, сука, привет! Ну чо, не трахнул моего мальчика? А чо тормозишь? Видел бы ты его х*ек! Рекомендую!

Ромка моментально краснел и пытался заткнуть рот подружке, затаскивая ее в квартиру.

Та ржет, отбивается от Ромыча. Погрозила мне пальцем с длинным цветным маникюром:
— Но-но! Это, мля, шутка, Тилюнчик! Слюни подбери! Глазки повыковыриваю…

Пока шумная парочка плавно перемещалась в комнату, за ним следом в квартиру заходил Сайка, звякая пакетом с пивом. Я только махал рукой, понимая, что сегодня вечер снова убит на эту гоп-компанию.
Как-то у меня в гостях был Ворка, когда эта "шобла" снова собралась. В квартире привычно поднялся переполох, все носились в поиске открывашки для пива, включали комп. Загружали в холодильник какую-то снедь.

Ворка смотрел на все это действо с вытаращенными глазами. Вообще он, как человек довольно обаятельный, спокойно вписывался в незнакомые компании. Но тут что-то ему не нравилось. Замер в углу комнаты, листая какую-то книжку по дизайну.

Вокруг кутерьма, дурные вопли молодняка, грохот музыки. Постоянно звучали приколы Алены уровня: «А потом эта *лядина как перданет, что у нее юбку подбросило ветром! Ха! Прикинь! Я так ржала, что у самой чуть тампон не выпал.» Ну вот такие у них шутки… Бывает…

Ворка ошалело переводил взгляд с ребят на меня. Вокруг ржач, все несут бред какой-то, брызгаются пивом. Я, как хозяин, таскаю тарелки в комнату, стаканы. Ромка помогает, тащит нарезку, сыр… Сам стараюсь участвовать в разговоре, хохочу что-то…

Вот как раз после такой тусовки Ворка и высказался в мою сторону: «Ты, как хамелеон, подстраиваешься под любую компанию… Гопники, быдло… Спускаешься на их уровень! Иногда это пугает, Тиль.»

* * *
Аленка мне все уши прожужжала, какой большой агрегат у Ромыча. Однажды даже фотку приперла, где запечатлен ее парень с тяжелым торчащим членом. Эм… Там реально сантиметров 20 в длину…

— Круто! — выдохнул я, вертя карточку.
— Не всегда, — вдруг поморщилась Алена, пряча фото. — Эту суку в себя еще запихнуть надо. Я потом неделю в раскоряку хожу…

Когда мы с Ромкой оставались одни, то к моим подъебкам добавилось: «Покажи своего дружка! Ну покажи, зайка с пушкой!» Не показал, сволочь такая… Уворачивался от моих загребущих лапок, хохотал, но не показал… Иэ-эх!

Ромка съехал от меня через пару месяцев, а я реально до слез расстроился. Ну, вроде бы, парень никуда не денется — живет тут же в Москве. Увидимся…

Сам себя обманывал: в Москве с друзьями встречаться тяжело. Нужны какие-то общие дела, а у нас слишком большой разрыв в возрасте… Так, пересекались пару раз в год, пиво пили на лавочке… Ржали! Он спокойно меня обнимает. Может устало привалиться к плечу. Считает своим близким другом. Разрешает держать себя за руку, если никто не видит. Да и всё… Обнялись и понеслись дальше — каждый в свою сторону.

Зубы

Изредка появлялся Ворка, гонял меня по магазинам. Так как теперь у меня с деньгами все хорошо, то этот свинтус озаботился моим гардеробом. Заколебал, однако! Я планировал купить себе зеркальный фотик, хорошую плазму! Комп апгрейднуть, наконец! А тут тряпки какие-то! Но братишка заставил меня накупить шмотья, обуви, заменить зимнюю одежду. Не обращал внимания на мои стоны и капризы… В завершение выдал:
— Надо что-то делать с твоими зубами! Ты же теперь начальник!

Ой, морщусь. Зубы — это моя больная тема. Ненавижу стоматологов!
— Солнышко, но так нельзя! — убеждал меня «редактор». — Знаешь, как это отталкивает? Я же вижу все твои гадости во рту!

Последние годы я выпивал по 2 литра всякой газировки в день — кола, спрайт, севенап… У меня зубы не болели, но они стали тихо крошиться и разваливаться. Дело шло тихой сапой, но к этому году уже обломился кусочек правого клыка. Все жевательные коренные лежали в руинах. Ел давно только на передних, как крыска.
Тяжко вздыхаю. Да, пора что-то делать. Но согласен я был на стоматологов только под наркозом.

— И в чем проблема? — удивляется Ворка. — Ща найдем такую клинику в сети.
Клинику нашли. Даже записали меня на консультацию.

Вернулся я оттуда обалдевший. 80 штук рублей? За 4 операции под наркозом, а потом за установку металлокерамики на вычищенное место? Мать моя…

Усталая женщина-стоматолог терпеливо мне объясняла, что придется вычистить все зубы — их уже спасать поздно. Останется только четыре передних на нижней челюсти. Сначала работает она с анестезиологом, а потом меня передадут врачу-ортопеду. Обрадовала, что за пару месяцев все сделают. Хренассе…
Я рвал и метал! Только-только появились приличные деньги, как тут же их спускать… в рот? Тьфу… Да и нет у меня сразу такой суммы!

— Солнышко, — с улыбкой говорит мне Анжело. — Не дергайся насчет денег. Займу сколько надо! Зубы — дело же хорошее!

Да, у Сашки с деньгами все хорошо. Несколько лет назад он продал свою комнату в Москве, и у него на банковской карте лежала наличка на несколько штук баксов. Он ее не трогал, мечтая вложить в нормальную недвижимость. Но нам с Воркой частенько помогал мелким налом, если что.

— Я уверен, что ты быстро все вернешь, котенок! — уговаривал меня Анжело. — Бери на три-четыре месяца. Да нивапрос! Сколько не хватает?

Скрипя оставшимися зубами, поплелся сдаваться к зубодерам. Обложили со всех сторон, ироды!

* * *
После каждой операции под наркозом меня из поликлиники забирал Ворка. Любой человек после анестезии еще некоторое время как пьяный — его одного не отпустят домой. Потому братишка и был нужен.
Ворчик вызывал такси, мягко под локоть тащил меня на улицу, усаживал в машину. Спокойно и деловито. Не ворча, не ругаясь. Только посмеивался над тем бредом, что я пытался нести. А если учесть, что рот у меня набит окровавленной ватой…

Потом Ворка, крепко придерживая за пояс, тащил мою тушку в квартиру. Аккуратно раздевал, укладывал на диван. Сидел рядом, пока я не засыпал уже по-настоящему.
Как же я люблю этого засранца!

После санобработки моих челюстей эстафету принял стоматолог-ортопед. Маленький толстенький армянчик деловито стал пилить и строгать меня вдоль и поперек. Этот этап оказался самым противным. Все время во рту вкус жженых зубов, все десны подрезаны. Питаться мог только чем-то жидким. Мотался к нему пару раз в неделю — высиживал очереди, потом еще час в его кресле с раззявленным ртом. Утомляло дико!
К концу июля, второму месяцу лечения, выматывающий процесс завершился. Прямо к моему 33-летию.
Ворка с удовольствием разглядывал мою сверкающую белозубую улыбку.
— Вот теперь тебя люблю я! Ты такой красавчик стал! Ну-ка еще улыбнись! Блин! Я тоже такое хочу…

Друг остался у меня ночевать и в темноте полез целоваться-обниматься.
Я же сначала дернулся. Давно у него таких поползновений не было:
— Ты чего творишь, Ворыч? Ты помнишь, чем это может кончится?
— Расслабься! — чмокает меня в нос «редактор». — Ты так и будешь в футболке?

Вечером следующего дня, когда это чудо наконец-то выдрыхлось и выпуталось из подушек, я уже места себе не находил. Ночью все было замечательно, весело и нежно. А что дальше?

У меня снова зазвенели в башке старые вопросы. Я ему небезразличен? Все еще можно вернуть? Может…
— Тильчик, — проговорил «редактор», сидя совершенно голый на моей кухоньке и прихлебывая чай, — надеюсь, ты не строишь никаких планов? Мы же это уже давно проходили, Сонце! Постарайся держать себя в руках, а? Разум нам даден, чтобы неправильные эмоции вовремя гасить, хорошо?
— Конечно, мелкий, — усердно кивал я. — Никаких проблем. Мы это и правда уже давно пережили. Забей… Живем дальше…

Сказал и сглотнул комок горькой слюны. Ничего, Ворчик! Мы еще посмотрим… Не мытьем, так катаньем…
Так я обзавелся зубами.

Фантаст

В моем подчинении оказалось шесть буйных дизайнеров и художников, которых я сам же и подбирал через интернет. Моя команда работала весело и с хорошей самоотдачей. Еще бы — дорогая новая аппаратура, светлый офис, каждый получал по штуке баксов. Настроение на работе царило приподнятое. Мы готовы были свернуть горы!

В издательство несся с удовольствием. В те месяцы, что жил со сточенными зубами, веселил на работе всех — дико шепелявил и присвистывал. Но подкалывали меня по-доброму. Я и сам шутил над собой, бросая иногда фразу: «Да, вот такой я перфекционист!» Получалось нечто такое свистящее, что мои парни покатывались со смеху.

Но во всем этом рабочем ярком бардаке была еще одна сторона — в курилке у нас постоянно крутились авторы, чьи книги шли в работу. Там же я перезнакомился с кучей пишущего народа. Как только новые знакомые узнавали, что сам пишу фантастику, то меня резко потянули на всякие фестивали, звали на различные онлайн-конкурсы рассказа. С удовольствием влился в эту тусовку. Куда-то ездил, с кем-то пил. Часто стал заскакивать в редакцию журнала «Мир фантастики». Пару моих рассказов опубликовали. Конечно, не под именем «Тиль Тобольский» — в фантастике у меня другой псевдоним.

Однажды в довольно громком конкурсе фантастического рассказа «Рваная грелка» я из нескольких сотен участников занял шестое место со своей работой. Меня аж подбросило от счастья! Даже на минутку расплакался от шока. Возможно, я все-таки писатель? Возможно, у меня получается?

На мой рассказ написал отзыв Сергей Лукьяненко. Не шибко хвалил, но и откровенно не уничтожал… Ворка, прочитав рецензию, возмутился. Быстро начеркал коммент: «Вы ничего не понимаете — это талантливая работа! Яркая и вкусная!»

Несколько по-детски, но меня согрело, что мой братишка так искренне ринулся меня защищать! Дурной мальчишка! Я же был рад, что такой мастодонт вообще заметил мою работу. Любая рецензия работает на меня! Они ругают, а я учусь!

Конечно, никогда не был в аутсайдерах конкурса, но до топа пока не добирался. Ой, тут же развил бурную деятельность — писал много, постоянно. Рассказов двадцать за год накропал.

На питерском конкурсе фантлитературы для детей пару раз взял первые места. Там, правда, ребята быстро выяснили, что я гей. Ну… дал ссылку в одном гей-комьюнити на свой конкурсный рассказ, типа «Поболейте за меня». А сам, балда, забыл, что все переходы по ссылкам откладываются в истории сервера конкурса.
Их сисадмин отследил откуда идет переход (сука любопытная), увидел мой пост, увидел ГДЕ я пишу… Короче, меня вежливо попросили тихо свалить с конкурса… И позже, когда пересекался с этими ребятами на фестивалях, они отводили глаза и обходили меня стороной. Чорт…

На работе похвастался своими литуспехами, и ко мне тут же пришла одна из редакторов с заказом на книжку. Типа, харе балдеть — пиши книжку, раз писака…

Осенью у меня вышла первая книга. Написал ее за пару месяцев, заработал 600 баксов. :) Дребедень, конечно, написал. Мне дали на заказ сюжет и сказали расписать его в романчик. Небольшой такой покетбук из серии «С собой в дорогу». Но опыт оказался интересным.

Контрасты

Тут ко мне попросился «на пожить» юноша из Подмосковья. Парень лет двадцати пяти. Красивый как моделька. Ухоженный. Чернобровый журналист. История не новая — его пригласили поработать в Москве. Юнец тут же сорвался, не имея денег, вещей на зиму, да и крыши над головой.

У меня парень не вызывал никаких чувств: мы были знакомы шапочно— он пару раз писал отзывы на мои рассказы». Мальчик — гей, да и пофик. Миленький, но я таких стараюсь избегать — слишком красивый, до отторжения. Много вас таких покорителей столицы… Да еще юноша явно настроен покрутить задницей в Москве.

Первое время мальчик жутко стеснялся и вел себя тихо, как мышь. Да и мне частенько было неловко. Со временем парень расслабился и оказался довольно ворчливым субъектом — то ему срочно в ванну надо, а я там засел. То я купил не те продукты. «Ты вообще смотришь на дату производства?» То я свет забываю выключать на кухне… Короче, занудой оказался.

У меня Ворка такой, но он друг… А это что за хня?
Через пару недель паренек, валяясь в темноте на своем диване, спросил:
— А что это два пи*араса вместе живут и до сих пор не трахались?

Я посмеялся, подумал и потопал к нему на диван. Ни черта у нас не получилось — у меня просто на него ничего не встало. А так как парень был пассив…

— Н-дя, — сказал журналистик, — Возраст, ага…
И отвернулся к стенке.
Да пошел бы ты!

Что-то мне все это переставало нравиться. Но не выгонишь же его на улицу? Он же еще первой зарплаты не получил. Пацанчик реально стал раздражать. А когда я зол, то становлюсь той еще сукой.

Сначала еще старался держать лицо и помнить, что «мы жа интеллигентные люди!» Но после того, как парень несколько раз на меня наорал, все внутри заледенело.

Он притопал вечером после работы, уставший, заморенный. Я выскочил в коридор ему навстречу и радостно поздоровался:
— Привет, дружище! Лапы замерзли? Давай пакет, проходи…
— Млядь, Тиль! Напугал! Ну что ты как бегемот на меня прыгаешь?! Отвали! Ты же знаешь, что я пока не поем, невменяемый! Свали куда-нить! И у меня руки, а не лапы! Всё… Уйди, на*ер!
Парень повернулся ко мне спиной, стаскивая куртку.

По моим щекам аж мороз прокатился. Ах ты, педрило! Сука такая! Я его встречаю у порога, искренне! А оказалось, что прыгаю, как бегемот?
— Нивапрос, дружок, — отозвался медленно и внешне спокойно. — Как будет первая зарплата, то потрудись найти себе другую квартиру. Ты меня зае*ал!

Резко отвернулся от журналистика и потопал в комнату.
— Не хватит же с первой! — жалобно воскликнул парень в спину…
— А это мои проблемы? — спросил я, падая на стул у компа.
— Вот ты мудило, Тиль, — высказался пацан и пнул свои боты у двери.

Началась холодная война — мы почти не общались, почти не виделись. Он пропадал по каким-то тусовкам. Уматывал в клубы, на чьи-то днюхи. Иногда начинал хвастаться, что вот с тем переспал, потом с тем! А один мальчик так его вытрахал, что…

Да мне пофиг, ребятёнок! Старался не слушать — лядь, она и в Африке… Это его выбор — пусть бесится… Когда же он съедет?

Все больше скучал по Ромке. По нашему дуракавалянию, совместной готовке, ржачу. Даже Аленке его был бы рад. Вот почему так? Наиболее комфортно и душевно теплее было жить с натуральным парнем! А эта ляденка голубая раздражала сразу, как появлялась на пороге.

Буду честным, никакой шалавой мальчик не был — просто попал в Москву и чуток расслабился, погулять захотел. Но тогда я его мысленно лишь материл. Обидно было, что выставить за дверь в конце месяца его не получилось.

Парень просто повис у меня на шее, извиняясь за всякие слова. «Я теперь хороший! Потерпи! Все наладится! Мы просто привыкаем друг к другу — это нормальная притирка незнакомых людефф… Люблю-люблю, трамвай куплю…»

Уболтал, короче…
Хватило его ненадолго. Вообще, довольно истероидный человек. Опять стал на меня срываться, говорить гадости. Потом чуть ли не потребовал поменять наши компы местами.
Фишка в том, что мой комп занимал в комнате главное место. Все благоустроено — принтер там, кресло, колонки, большой моник… У парня тоже с собой был небольшой комп, но приткнуть его смогли только на кухне, на краешке обеденного стола. Ну не было больше места…
— Ты за своим компом почти не сидишь, а я на кухне скрючившись все время работаю! Где тут логика? Тебе жалко, что ли? Ну, Тиль, ну не говнись! Давай поменяем компы местами… Это же временно! Я скоро съеду! Ну?!
— Забудь об этом, — отрезал я, закрывая тему.

Парень ныл, ворчал и ругался еще долго. Да провались ты!

На неделе вытащил на стрелку Ромку, и мы с ним весело провели время в небольшой кафешке на окраине Москвы. Отдыхал душой, слушая веселый треп друга. Домой идти не хотелось, пока там водился этот хмыренок.
Когда журналист съехал с моей квартиры, протяжно выдохнул.

Вот ведь бывают люди!

* * *
Под Новый год в мою благословенно пустую и родную квартирку притопал Ворка, притащил всяких вкусняшек. Опять поймал ощущение Дома, своего угла, а не проходного двора.
«Редактор» о чем-то весело трепался.

Тут позвонила мама: «Сыночек, ты на Новый год приедешь?»
Хм. А было бы неплохо! Денежка есть, длинные праздники… Ответил, что подумаю.

Потом поглядел на Ворку, жующего бутерброд и спросил:
— Хочешь со мной на Урал съездить? К моим? Там сейчас зима классная — сугробов намело, минус тридцать. Вьюга постоянно! А не то что эти московские сопли с химией…

Тот похлопал ресницами, проглотил кусок бутера и кивнул:
— Давай съездим! С удовольствием!
 

Поездка на Урал с Воркой прошла тихо и мирно. Мы закупили билеты в двухместном купе. Есть такие рядом с проводником. Насколько знаю, в эти купе никогда билетов не бывает — там сами проводники отдыхают. Но в канун 2006 года их вдруг выбросили в продажу. Купе смешное. Просто половина нормального. Верхняя и нижняя полки — вот и весь прикол.

Урал

Само посещение заваленного снегом городка тоже было уютно-рождественское. Людей нет, тихо… Снег. Новый Год праздновали мирно-уютно. Ну, насколько это возможно с моей семьей.

На домашний праздник слетелась вся родня — табунок набрался под 20 человек, возрастом от одного года до восьмидесяти лет. Вся эта шумная ватага с криками и воплями носилась вокруг нас, а Ворка лишь с улыбкой следил за этой беготней. Моего «редактора» все женщины семьи окружили вниманием, заботой. Родные уже несколько лет в курсе моей ориентации… А тут я с мальчиком приехал…

По нашему уговору с «редактором» мы совсем ничего не поясняли родным. Только я многозначительно бросал: «Друзья мы…» и все в ответ многозначительно кивали: «Ага!..»

Мой мальчишка совсем не стеснялся происходящего. Тут больше я мандражировал. А Ворка спокойно и без суеты влился в нашу шумную тусовку, помогая по мере сил. Быстро нашел со всеми общий язык, и через пару часов по нему уже ползала вся наша малышня, втягивая в свои буйные игрища.

После гулянки, когда мама вытащила потрепанный аккордеон, Ворка так же спокойно подключился к общему, не совсем трезвому, хору. «Подмосковные вечера», «Вася, стиляга из Москвы!», «В лесу прифронтовом»… Много пели.

Я краем глаза наблюдал за моим чернявым другом, получая удовольствие от происходящего. Чувствуя его рядом, близко-близко, в своей семье, в моем доме…

Мы провели в городе неделю. Никаких развлечений у нас не было. Только раз скатались на реку Урал и пофоткались под табличкой «Граница между Европой и Азией». Все остальное время я проводил с родней, а Ворка спал, зараза.

На прощание ко мне подошла тетушка и заговорщицким голосом произнесла: «Мы все твой выбор одобряем! Хороший, серьезный мальчик, не то что ты, балбесина. Держись за него!»
Удержишь такого, блин…

Вернулись в Москву уставшие и грустные. Хотя мой мальчишка так надрыхся за всю поездку, что аж завидно. Я столько спать не могу и не умею. Если поспал больше 8 часов, то весь день потом голова болит и состояние раздолбанное. А этому хоть бы хны. Еще хочет…

А грустно мне было от того, что возвращаться совсем не хотелось. Брел по январскому Казанскому вокзалу к метро и мысленно морщился. Москва уже давно меня нервировала. Хотя давил это в себе — не надо раздражать душу города, а то еще и отомстить может. А просто так…

Львенок 

После каждого их «общения» Лис ходил хмурый, с больными глазами. Старался его отвлечь, как мог. Что уж там у них произошло, точно не знаю, но Лис остался в одиночестве. Потому мы как-то резко стали больше общаться — сидеть по разным кафе и гулять по Москве. С моим Лисенком было чертовски тепло и хорошо. Ржали, обсуждали религию и айкидо. Фильмы и историю…

Где-то в феврале Лис вытащил меня на встречу, весь радостный такой, искристый.
— Я познакомился с отличным парнем!
— Поздравляю, дорогой! — полез я обниматься к Лисенку.
— Но, по-честному, хочу тебя спросить… — сказал Лис и замялся.
— Продолжай-продолжай, — подбадриваю.

Лис вздохнул и выдал:
— Мы с тобой сейчас столько времени вместе, что… Почти сложившаяся пара. Мне кажется, что я должен понять — как ты сам к этому относишься? Если… хм… ты против, что я знакомлюсь на стороне, то я всех пошлю нафик…

Тут уж я серьезно завис. Как-то совсем не воспринимал моего Лисенка, как пару, бойфренда. Совершенно был не готов к такому. Я и Лис? А как же Ворка? А?! Вот блин!!

Рыжий — мой братишка, мой близкий друг, моя жилетка. Но пара… Серьезно завис, размышляя. Лисенок в этот момент сидел напротив меня и спокойно дул кофе, вприкуску с десертом… Дымил сигареткой и изучал меня с ехидным выражением лица.

Почему-то я совсем не видел нас полноценной парой. Ну не воспринимаю друга с этой стороны. Нет — он безусловно красивый мужик, классное тело. А как человек — вообще золото тысячной пробы! Сильно его люблю! Но пара…

Сидел и думал, скорее, о том, как бы сформулировать свою точку зрения… Так! Чего тормозишь? Это Лис! Он поймет по-любому…

Выдохнул и путанно изложил все, что крутилось в башке.
Лис в конце усмехнулся и кивнул:
— Ну, как-то так я и думал.

* * *
С того дня Лисенок почти исчез с горизонта, проводя все свое свободное время с новым другом. Там был такой сверхзамечательный мальчик, что просто умереть и не встать! Иногда Лис звонил мне и восторженно рассказывал о парне. Он и художник, и красавчик. Ну прям с нимбом и крылышками… Я же только хихикал, понимая, что это всё первичная эйфория и скоро она слетит. Вот такая циничная сволочь!

— Знакомить нас когда будешь, чудо мое? — перебиваю вопли Лисенка.
— А вот давай на выходных, на Пасху…

На выходных, так на выходных.
Добрался до нужной кафешки на мостике под крышей ГУМа аккурат к назначенному часу. Мысленно показал язык Ворке, типа «Я приезжаю всегда вовремя, а вот ты!..»

На тонком мостике, залитом ярким солнцем сквозь стеклянную крышу торгового центра, меня ждал Лис, вальяжно развалившийся на пластиковом стуле. А рядом, в такой же непринужденной позе — крепкий, хорошо одетый парень где-то нашего возраста. Открытое веселое лицо, крупные черты и довольно густая грива волос до плеч. О! Вижу художника издалека!

Короткий ритуал знакомства, и через пару минут да несколько неловких фраз, мы уже ржали втроем, весело хабаля и дурачясь.

Парень с ником «Львенок» оказался заводным и шумным живчиком. Понимали мы друг друга с полуслова и я даже в какой-то миг тоскливо позавидовал Лисенку, что он находит таких друзей.

Чем больше наблюдал за новым знакомым, тем сильнее меня накрывало чувство дежа-вю. Ощущение, что смотрюсь в зеркало — настолько парень повадками, шутками и бесконечной болтовней походил на меня. Только на порядок изысканнее и где-то аристократичнее! Ребята смотрелись вместе органично. За рыжего можно только порадоваться.

Я долго подкалывал ребят насчет зоофилии — Лисенок и Львенок, ага! Ребята хором называли меня «мамой» и рекомендовали срочно пойти нахер. В таком дурилове проскочила пара часов.

Возвращался домой улыбчивый и несколько грустный. Такая чистая светлая зависть. Вообще, не хорошо завидовать — Лисенок достоин отличной пары. Пусть все у них получится!

Вот… Я снова стал третьим…

Третий

В своем дворе, когда еще жили на Кубани, я дружил с веселым маленьким пареньком Андрюшкой, соседом по дому. В пятом классе мы с ним излазили все подвалы новостроек района. Новые пятиэтажки стояли квадратами, и в каждой сквозной полутемный подвал. Все дети резвились на улице, а меня тянуло в полумрак, в переплетение труб, мрачные бетонные закутки. Сколько килограммов грязи и стекловаты собрал на себя тогда — не вышепчешь. Адрюшко с удовольствием мне составлял компанию.

В сентябре мы пошли в ближайшую школу вместе, в один класс. Я тогда был безумно счастлив. До тех пор, пока рядом с другом не образовался длинный, неопрятный парнишка-гопник Макарона. Ребята сдружились, а меня Макарона просто тупо отгонял подальше пинками. Уже дома, во дворе, Андрюшка извинялся за нового друга и водился только со мной. Мы с ним сначала встречались тайком от Макарончика, но в итоге все как-то сложилось, что мы стали дружить втроем. Хотя назвать это дружбой можно было с натяжкой. Меня Макарона просто терпел и часто докапывался по мелочам.

Через несколько лет, уже в другом городе, в уральском музучилище я привязался к парочке друзей-баянистов. Ребята вместе со школы. Со мной задружились тоже на всю катушку — нам, студентам, было здорово вместе, но я всегда был только третьим.

В какой-то летний денек мы шлялись по улицам города, лопая мороженое. Мои друганы о чем-то весело ржали. Я сначала подотстал... Не заметили... Я совсем остановился и замер, болезненно ожидая, когда же друзья заметят, что меня нет… Но парни, хохоча, скрылись за углом и утопали к зданию училища.

Я же выкинул в кусты растаявшее мороженое и побрел следом, кусая губы.

Потом был долгий период, когда таких заморочек не было — я был женат, вокруг меня крутилось много народа, но приехал в Москву, остался один и… снова…

Сначала был друг-музыкант, который и помог мне перебраться в Москву. Первые месяцы я жил у него дома. Хорошо общался с его женой, детьми, мамой… Он любил погулять по кабакам и часто таскал меня по злачным местам. С ним было весело и суматошно. Я воспринимал парня близким Другом. Все бы хорошо, если бы не его заунывный, кислый дружок, что присутствовал всегда на наших гулянках. Стылый, сонный юноша-композитор, которого все время хотелось растормошить, разбудить. Прокисшее такое нечто. От него нельзя было избавиться вообще. Парни оба москвичи, а я приезжий провинциал. Третий… Они и сейчас дружат семьями, а я давно ушел в сторону…

Теперь Ворка и Анжело. Как бы долго я ни общался с друзьями, как бы ни был привязан к ним, но все равно третий. Третий, от которого можно что-то скрыть, умолчать… Ну, просто есть вещи между двумя друзьями, личные, близкие… А я с какого бока? «Тилич, не лезь! Мы решим этот вопрос. Потом тебе расскажем, гут?! На выходных у нас есть дела, не звони пока, не дергай, лады?»

Да лады, конечно! Что я, не понимаю?.. Что третий…

* * *
И вот бреду я после встречи со Львенком и Лисом. Рад за ребят, сильно рад, но понимаю, что снова уползаю на привычную позицию третьего друга. Но я же радоваться должен, что вообще кому-то нужен! Вон, сколько друзей у меня! Но что-то не радостно. Глупый я пи*арас какой-то…

Топ-менеджмент

Что начинается? Правильно — начинается срач топ-менеджеров. Всех этих руководятелов и директоров различных подразделений. Каждый обвиняет в сбое каждого. Так же и в нашем издательстве. Коллектив в 100 человек. Людей много, в основном женщины…

Нарастало напряжение постепенно, и я первое время не обращал внимания. У меня есть мой отдел, ребята-подчиненные дружно пашут, продукт мы выдаем быстро, издатель нас хвалит. Что еще надо?
Все эти бабские дрязги идут лесом. Не до них… Пока меня не начали перетягивать на ту или иную сторону. И раньше догадывался, что, будучи начальством, придется выбирать, против кого дружить, но сейчас это стало реальностью. Меня затаскивали в курилки, в личные кабинеты. Убеждали подосрать вон тому руководителю отдела снабжения. «Ты же понимаешь, что он заваливает весь бизнес? Его надо выкинуть!» Объясняли как, что… Если будет общее совещание с издателем, то поддержать претензии того или иного чувака.
Я реально испугался. С такой войной руководителей еще не сталкивался. Отпинывался ото всех, стараясь не принимать ничьей стороны. И каждый раз, когда возвращался в наш кабинет, встречал встревоженные взгляды моих подчиненных. Неправда, что простые сотрудники ничего не видят и не слышат. Ребята за меня волновались. Даже пару раз посоветовали выбрать сторону — или меня сожрут. Все-таки арт-директор издательства — какая-никакая фигура. Его многие захотят если не подгрести под себя, то прихлопнуть, чтобы не мешался…

Ближе к лету в издательство пришла работать некая потасканная стерва-блондинка лет сорока, с брезгливым изгибом тонких губ и MBA-образованием. Что-то вроде исполнительного директора. Сначала она шушукалась по коридорам со всякими начальниками, а потом развернулась на всю катушку. Полетели головы — руководителей разных подразделений увольняли пачками, заменяя на своих. Дама набирала силу на этих ставленниках. Расправила плечи. Заметила меня…

Какую же пургу она несла, стараясь «исправить положение» в моем отделе дизайна. Сколько гадостей она плела моим подчиненным. Несколько раз доводила меня до состояния: «Ща по роже ударю! Пошла нахер отсюда!» В мыслях.

Сказать такое в лицо женщине старше меня не посмел бы. Хотя уже был близок к этому… На все ее вопли реагировал тусклым молчанием и таким же брезгливым взглядом… Видимо, тетка это чувствовала и почти ежедневно предлагала мне уволиться, если мне что-то не нравится.

Это был простой, сучий прессинг. Но бабе никак не удавалось меня уволить по выдуманной причине, хотя пыталась. Я реально был симпатичен главному издателю фирмы. Немец появлялся в Москве раз в месяц на пару дней — для совещаний, а когда уезжал в Германию, то война топ-менеджеров вспыхивала с новой силой.
Как со мной тихо поделилась девочка-переводчик из секретариата, эта MBA-блондинка каждый раз лила хозяину на уши, что арт-директор у нас без высшего профильного, что делает его отдел всякое говно и человечка надо менять… Издатель в итоге наорал на нее и потребовал выкинуть эту идею из головы. Арт-дира не трогать!

Хм… Это дамочку взбесило больше всего. Атмосфера вокруг сгущалась и воняла. Постепенно уходили знакомые люди, с которыми сработался за год. Стерва крутилась вокруг меня, прессуя и доводя до бешенства. Терпел долго, два месяца, но в итоге написал заявление и хлопнул дверью…
Провались ты в ад!

Свой бизнес
Парни-дизайнеры проводили меня с грустью и заверили, что сами скоро нахер уволятся. Хотя я отговаривал их, просил не торопиться с решением. Но в итоге весь мой отдел в течение следующего месяца подал «по собственному».

В конце июля 2006 я попросил собраться у Анжело дома всех моих близких друзей — Лиса, Ворку и Анжело, понятно.

Когда ребята приехали, а Ворка опоздал всего на час, выложил перед ними распечатку с концепцией своего бизнеса.

Так, набросок. Вариантов было всего три:
— Компания по интерьерному свету. Ваще не знаю эту область, но она реально денежная. Для этого нужны специалисты (список прилагается), мастерская по сборке и… связи в интерьерном бизнесе.
— Онлайн-магазин по продаже чего-то интересного, типа «Подарки и чудеса!».
— Веб-студия. Последний вариант самый реальный, так как и я, и Ворка уже сделали вместе четыре сайта. Я лично уже нарисовал больше десятка. Не скажу, что работа сложная, но денежная. Хотя пробиться на московском рынке веб-студии — это надо очень постараться. Рынок насыщен на 150%.

Всех своих друзей я звал в учредители новой фирмы. Устал быть чьей-то пешкой и работать под дебилами-начальниками. Хочу стать сам себе начальником! Но одному ссыклово…

Никогда не интересовался частным бизнесом, но тут понял, что или пробую, или возвращаюсь в серый офис к планктону. А мне уже 34. Года постепенно уходят сквозь пальцы как пыль.

Обсуждали с ребятами мою распечатку долго. Друзья, как ни странно, были не против.
Самый реальный вариант именно с дизайн-студией.

Анжело занервничал, что все это нужно оформлять кучей документов. На что мы хором сказали, что вот ему и изучать в интернете, да по знакомым, как и что надо оформлять для создания своей фирмы. Инициатива наказуема. %) Он пожевал губами и согласился.

С Воркой, как программистом, и мной, дизайнером, все было ясно. А вот Лисенок совсем не видел себя в нашей фирме. Решили, что я натаскаю Лиса в дизайне. Плюс он отвечает за психологический климат в фирме.
Много было хохота и приколов. Мы встречались почти каждую неделю. Потихоньку стала собираться информация. Паззл складывался. Анжело крутился как сумасшедший, копая сеть и обзванивая друзей.
Сначала решили работать как команда фрилансеров. Без серьезных оформлений договоров и прочая. Просто сделать свой сайт, выложить несколько работ в дизайне и спамить в сети.

Грустно, но между Лисом и Воркой все так же была стена недопонимания. Ребята почти не общались. Вот тупик и все.

То ли тому виной, что все мои страсти-мордасти с Воркой я давно уже выливал на Лиса. И у него сложилось о «редакторе» свое, сугубо отрицательное, мнение. Может, что-то еще, но ребята постоянно находились в состоянии конфликта.

Я же параллельно искал первые заказы по знакомым и натаскивал Лиса в дизайне. Мы с ним дружно ковыряли Фотошоп, рисовали всякие картинки… Но, в итоге, стал назревать конфликт. Вот, к примеру, делали какую-то презентацию для института психологии… Из нашей переписки:

Лис> Это иллюстрация ведь модель для анализа _психических расстройств_!
Тиль> :))) она просто смотрится отталкивающе. И так презентация несколько с готичной атмосферой и рожи такие :) Посыл от документа — тоска синяя :) Тебе просто пока с этим не справиться. Ладно, обсудим это на следующем занятии по дизайну…
Лис > Сорри, но по-моему, переносы в слайдах — штука совсем неуместная.
Тиль > Переходим к обучающему режиму, а не дискуссии. При выключке по формату переносы ПРОСТО безусловны. Вид продукции не важен. И если мы занимаемся дизайном, а не клепанием на коленке, то запомни эту информацию, пожалуйста.
Я, согласись, чуток разбираюсь в дизайне, и здесь мы уже бродим по моей профессии.
Лис > То, что ты "разбираешься", будучи профессионалом -- я ни на секунду не сомневаюсь. Но ведь это палка о двух концах: есть ещё и такая штука, как "профессиональные шоры" — а это уже, пардон, относится к _моей_ компетенции.
Тиль > Ты стал высказываться безапеляционно, и мне пришлось чуток погрозить пальчиком. А так как я не психолог, то это получилось грубовато.
Лис > Хм... "Заткнись и слушай" — это немножко больше, чем просто "грубовато".
Тиль > :) Вапервых!!! Ты круто утрируешь — не было у меня такой фразы! :)))) Истеричка!!! Вавтарых, если ты воспринял фразу «переходим к обучающему режиму, а не дискуссии» именно так, то прости -- и в мыслях не было!!! Не ожидал такого — это был просто деловой разговор двух профи и не более того :) Все — ни хачу больше фыркаться!..

Да, я понял, что если не планирую совсем рассориться с другом, то лучше все свести к шутке и замять конфликт. Обучение как-то не задалось. Оба мы взрослые и довольно самовлюбленные люди. Притом оба — профессионалы в своих областях и «завалить терминами» умеем одинаково хорошо.

Ближе к осени Лисенок снова позвал меня в кафе и сообщил, что участвовать в работе фирмы не сможет. Просто не видит себя в этом бизнесе.

Воспринял отказ тяжело, хотя прекрасно понимал друга. Так же понимал, что я Лисенка больше использую как противовес паре «Ворка-Анжело». А это, согласитесь, несколько пованивает…

Прозак

Уже второй месяц сижу дома на частных заказах. Ребята пока увольняться со своих мест не спешили. Анжело так и не собирался вообще — он уже 20 лет работает в институте и другого ничего слышать не хочет. Фирме готов помогать, но по совместительству.

Ворке тяжко уйти из софтверной компании в никуда. Там еще и зарплату подняли… А что будет с нашей студией — бабка надвое сказала.

Когда ушел Лисенок, я совершенно разнылся. Да еще эти постоянные мысленные диалоги с дурой из издательства. Бессонница мучила меня очень долго, дрожали руки. Вымотан, устал… Постепенно кончались деньги…

Подумал и начал принимать антидепрессант «Прозак». Эта дрянь подействовала на меня странно.
Словно заледенел внутри. Стало пусто и горько. Через пару недель приема лекарства потянуло на «подвиги». То, гуляя по Москве, мог прыгнуть на кованную решетку какого-то особнячка и тряс ее, как обезьяна, пока ребята не стаскивали меня. То грубил и хамил без разбора, пока не обижу так всех, что меня посылали открыто нахуй. И вот потом, с чувством выполненного долга, сидел дома в одиночестве и ревел. Хамил в магазинах, в метро. Хамил проверяющим документы ментам. Из-за чего как-то попал в «обезьянник» на пару часов.
Мог на улице бухнуться на колени прямо в грязь и громко просить у друзей прощения!
Ворка с Анжело нервничали не меньше и меня чуть ли не круглосуточно опекали. Терпели мои выходки, терпели злые насмешки и завуалированные гадости в их адрес.

В один из вечеров они снова вытащили меня погулять на улицу — ну осень же! Я ее так люблю! Мы долго бродили под дождем, но я был мрачнее тучи над головой и в общий разговор не лез. Ребята поглядели на меня, повздыхали и решили пойти по домам.

Спускаясь в метро, я вдруг сорвался с места и галопом убежал от них вниз по эскалатору. Метнулся на ближайший поезд и поехал домой. Всю дорогу сбрасывал звонки друзей на мобилу.
Прибежал домой и закрылся у себя, что-то зло шипя сквозь зубы.

Через полчаса в дверь стучался рассерженный Ворка. Он только покрутил пальцем у виска и потребовал, что бы я прекратил принимать «Прозак».

Скрутил ему дулю под нос и искренне заплакал. Тот только вздохнул глубоко и сел рядом со мной, обняв за плечи.

Я не помню из-за чего на меня накатила такая вселенская обида на всех, но после того, как «Прозак» был высыпан в унитаз, я резко успокоился и стал просто работать.
Тем более, что заказы для студии пошли.

* * *
Так как я был самый свободный в передвижении, то и стал мотаться по первым клиентам, ведя переговоры.
Заказики были довольно фуфловые. Один мужичок заказал сайт аж за 10 штук рублей. Притом в кредит. Обещал выплачивать нам по тысяче в месяц, после окончания работ. Это называется «на стакан семечек»…
Но мы друг друга успокаивали, что курочка по зернышку… И тэдэ.

Ближе к зиме у нас появились первые более-менее серьезные заказы.
Как-то меня с Воркой позвали на переговоры в одно крупное московское казино. Не просто так, а через знакомых. Мы долго чистили перышки и пришли в казино вдвоем. Ворка даже не опоздал… Зашли в сверкающее фойе все такие из себя бизнесмены в черных костюмах, пи*дец!

Переговоры прошли хорошо. Сайт казино нужен был не развлекательный, а корпоративный. Ворка важно вещал о технической стороне. Я брал слово, когда говорили о дизайне…

В итоге мы расстались довольные друг другом, но на прощание менеджер казино сказал:
— Ребята, нам было бы интересно поработать с вами. Смета в 100 тыс. рублей устраивает. Но заплатить мы ее сможем только безналом. Вот было бы у вас ООО, тогда другой разговор…

Вышли из казино в глубокой задумчивости. Ворка тут же набрал номер Сашки-Анжело…
— Са-а-аш, как скоро мы сможем зарегать ООО? — И убрал мобилу от уха, пережидая Сашкины матюки…
 

Начинаю эту главу с какой-то опаской. Реально последние части стали более повествовательными и спокойными. Все чаще от своих друзей слышу по аське или ВКонтакте, что «все стало ровно, умиротворенно, без шока и нервов, а жаль...»

Да — не шокирую, не нервирую. Тихо и мирно пишу о каких-то эпизодах из жизни. Так и есть…
Думается мне, что «жисть» человеческая не может постоянно состоять из воплей и истерик. Все-таки я воспоминаю, а не кропаю боевичок. Да, мог бы накрутить, позабавить… Драки, кровища, милиция… Хм… На эту тему чуть ниже напишу. :)

Порнушки можно добавить, гей-парадов… Но если бы такое со мной происходило ежедневно, то я сдох бы!
Вы можете спросить: «Ну и нахрена ты вообще сел за повесть?» Признаюсь, тут решаю несколько задач.
Мне нравится писать. Несколько лет продумываю большой фантастический роман. Но когда сел за первую главу, то почувствовал, что сказывается перерыв в работе как литератора — потерял кучу неуловимых навыков. Потому эта повесть у меня как гамма для музыканта — тренировка пальцевой техники.
Так же мне нравится, что все мои друзья зашевелились и теперь чаще обсуждают повесть, нежели какую-то текучку.

Но последнее время ощущаю от них затаенную обиду. Я пишу не совсем то, что они хотели. Немного не так, как ожидали. У меня все чаще и чаще мелькает в голове афоризм: «Хочешь потерять друзей — напиши о них». Вот и приступаю к новой части несколько нервно-обеспокоенно… И, признаюсь, устало…

Москва агрессивная
Но город настолько огромный, что все эти кошмары я видел, в основном, так же, как и вы — по телику или читал в интернете. Это было так далеко, где-то там… Ну, кроме смога…
Да — после очередного жуткого теракта мне мобильник обрывала родня с Урала, выясняя где я, жив ли. Моментально шла перекличка между столичными друзьями, приятелями, коллегами: «Ты где? Не попал? Фу-ух, слава богу!»

Если первое время теракты пугали, то позже как-то стали привычными. Я уже с некой бравадой рассказывал родным: «Здесь куча магазинов, Макдоналдсов и дорогущая аренда квартир. Ах, да… Нас тут еще время от времени взрывают».

Среди местных бродили анекдоты, типа:
— Марин, чего ты новую ночнушку купила? У тебя же две старых есть!
— А взорвут дом, что я, как дура в старой по развалинам ползать буду?
Так и жили. Прятались от кошмаров за черным юмором… Старались отвлечься на работу, на текучку…
Однажды я чуть не попал в серьезный переплет, когда на станции метро грохнула небольшая бомба под скамейкой на перроне. Грохнула во время остановки состава. Масса народа выходит и заходит в вагон… Представляете, да?

Я же умудрился проехать мимо этой закладки за 10 минут до взрыва.
Когда выбирался наверх по эскалатору, то мобила чуть не лопнула от звонков и смс. «Наверху» уже все всё знали. Как и помнили, что именно сейчас я еду где-то по этой ветке.

* * *
Пару раз приятели-коллеги вытягивали на какой-нибудь рок-фестиваль. Например, «Крылья». Жарко, вокруг море пьяного гоп-молодняка, сцену почти не видно, а музыку совсем не слышно. Меня хватило на три-четыре часа, а потом решил сбежать домой.

Но спокойно уйти не удалось. Только прорвался к выходу с огороженной территории фестиваля, как оказался в центре массовой драки: разгоряченные пивом парни азартно избивали друг друга, размахивая палками и бутылками. Хер их разберет — кто это и из-за чего потасовка… Все потные, грязные, по пояс голые — в одних трениках.

В ужасе хлопаюсь на землю, скрючиваюсь на коленях и закрываю голову руками. Ловлю пару пинков по ребрам и ухо зацепляют кроссовком. Вроде обошлось без крови. Главное, что бы не грохнули… да очки не разбили… Повезло, млять.

Надо мной чуток просветлело, и я быстро-быстро каракатицей стал отползать в сторону. Вскакиваю на ноги и начинаю судорожно отряхивать одежду от пыли. Руки дрожат — перепугался сильно.
Разворачиваюсь, что бы свалить в сторону от драки… Б*ядь!

На меня несется целая группа омоновцев в защитке — шлемы, дубинки, все дела. А я прям между ними и дерущимся молодняком. Собственно, первый их и встречаю. Привет, ребята, мля!

Думал, что сильнее уже перепугаться не могу. Ага, если бы! Приседаю на корточки и сдавлено ору, закрыв голову руками:
— Я — свой! Я — сво-о-ой! Пизде-ец!

Хер знает, какой я «свой», но тогда это первое, что пришло в голову…

Омоновцы меня аккуратно огибают, тяжело топая ботами, и врубаются в месиво за спиной.
Я же еще миллион лет сижу тихо, дрожа всем телом. Потом заставил себя с кряхтением встать…
Смотреть, как разогнали драку, не стал. Потопал к метро, хромая. Провались они в задницу, фестивали эти!

Снова студия

«Редактор» со скандалом вырвался, наконец, из свой конторы программистов. Так просто разработчику уйти нельзя — на нем висит несколько проектов, их нужно сначала долго и нудно передавать преемнику. На это «вырывание» у него ушло 4 месяца.

Анжело корпел над финансовыми документами, работал с бухгалтером, что вела нашу фирму. Все время ездил в банк, в налоговую… Кому-то звонил, писал, консультировался. Он по праву стал финансовым директором нового ООО.

Ворчик, как технический директор, днями и ночами просиживал за кодом, документацией на сайты, составлением смет, коммерческих предложений…

Я же рисовал и рисовал дизайн, тоннами. Общался с фрилансерами-помощниками. На пару с Воркой мотались по встречам с различными конторами.

Мы облизывали и обихаживали каждого вшивого заказчика. Не смели ни на йоту отступить от договоренностей, нарушить сроки. Клиент должен быть счастлив! Это давало свои плоды, и нашу компанию стали рекомендовать друг другу.

К 2008-му сняли маленький пыльный офис на территории полудохлого института. Пробираться к нашей комнатке приходилось через сотню всяких канареечных заплеванных лестниц. Благо, хоть под трубами лезть не нужно. Но и этому рады — свой офис, свой уголок. Прям как у взрослых!

Денег лишних не было — мало-мальские доходы тратили на офис, аппаратуру, скоростной интернет, налоги. Все было по минимуму, так как никаких инвестиций, кроме личного кармана, у нас не было. В кабалу с кредитами лезть не желали под страхом расстрела.

Мне пришлось съехать с большой арендованной квартиры — не хватало денег. Если в месяц мог положить штук 15 в карман — был счастлив. Вот такой получался голозадый генеральный директор дизайн-студии. Но не унывал! Мы знали, что в первые годы будет тяжко! Зато вместе! Делаем интересное дело! Йух-ху!!
Крупные заказы появлялись, но радовало это лишь первое время, так как массивная работа занимает несколько месяцев, а все это время что-то надо жрать.

С мелкими клиентами была другая морока — такое количество неадекватных и неграмотных людей просто удручало. Сначала им проводишь ликбез, потом… Провались они!

Неожиданно хорошо получился крупный проект для московского казино. Тут же к нам постучался один старейший московский провайдер за редизайном портала… Откуда нас вообще нашли, до сих пор не знаю.
Пахали, как могли, как получалось. Бывали и ссоры, крики, обиды, но… Но несмотря на расхожее мнение, что друзьям совместный бизнес вести нельзя, у нас из-за денег никаких конфликтов никогда не было. Да и денег тех… Кошкины слезы. Нервничали все чаще по организации работы. Пока выстроишь этот алгоритм сотрудничества с фирмами, мозг взрывается…

Здесь и вылезло несколько личностных проблем у каждого соучредителя.
Я все-таки холерик и потому очень быстро начинал верещать и психовать совершенно без причины. Бегал по стенкам безумным тараканом и дергал друзей с криками: «Все пропало! Все пропало! А-а-а!». Эта моя истеричность безумно злила ребят.

Ворчик оказался в работе медлителен и спокоен как удав. Никуда не торопится, ничего его не волнует. Сроки? Да похрен! Аванс у нас есть… Тут же из меня снова выскакивал адский таракан, и я начинал с визгом носиться по стенкам…

У Саши неожиданно нарисовалась роль вечного укора и кнута. Он постоянно талдычил: нет денег, нет денег. Ищите заказы! Ищите, сволочи, заказы!!! Этими упреками он задалбывал насмерть! Не обращал на наши стоны внимания, зудел и понукал. А вот в работе с бумагами ему не было равных.

Время бежало. Как-то неожиданно наша фирма попала в Топ-100 студий России. Мы радостно задрали ценник и сайты меньше 100 тысяч делать отказывались. Пальцы веером, короче.

Клиент пошел солидный и профессиональный. Это не те шмакодявки с двадцатью тысячами бюджета. В этом ценовом диапазоне было тише, спокойнее и… дольше.

Вот эти безумно длинные сроки разработки и стала больным местом студии. Серьезный проект разрабатывается где-то полгода-год. Чаще всего из-за тормозов со стороны заказчика. Пока они очередной этап утвердят, акты подпишут — сдохнуть можно.

За время разработки пару раз меняется менеджер со стороны клиента. Каждый новичок с жаром пытается внести правки в уже утвержденный сайт, долбит руководство своими идеями… Опять зависы…

В итоге мы все так же сидели без денег, подметая крошки со стола, ждали очередной выплаты. Это напрягало неимоверно. Проекты наслаивались, рук не хватало. В офисе только мы с Воркой.

Раз в неделю заскакивал Анжело. Финдир отчитывался по баблу в банке, шипел на нас, что нет новых заказов… Мы с Воркой лишь закатывали глаза.

* * *
Вообще-то, сама ситуация у нас забавная — фирма организована тремя геями. Финдиректор — топ-садист, техдиректор — нижний-мазохист. Парень, который сдавал нам офис, то же из BDSM-тусовки. Один я — просто пи*арас! Аж обидно…

Но студия у нас получилась оригинальная, не находите? %)

Отдушина
Да — пересекался с Лисом и Львенком. Но это было так редко, эпизодически, что отдохнуть не получалось. Слушал веселую трескотню парней, а в голове огромным жерновом перемалывались студийные проблемы. Да и дергать ребят стыдно — они всё-таки пара, у них свои планы, поездки…

С Воркой отношения сложились ровные. Где-то раз в два-три месяца он оставался у меня ночевать. Это не вызывало былых восторгов. Он просто засыпал, уткнувшись мне в плечо, безо всяких сексуальных игрищ. Как два усталых человека, что много лет вместе. А больше ничего не надо — обнялись и заснули. Иногда он так же проводил выходные у Анжело.

Если надо было разгрузить голову, мы с Воркой брели в кино. В те годы пересмотрели все московские премьеры — облазили все эти IMAX, 3D, долбаный сарраунд…

Время от времени к нам присоединялся и Сашка. Но ему было тяжело — он привык рано ложиться спать и все планировать наперед.

— Никуда я с вами не пойду! Вы не могли предупредить дней за пять, что в кино собрались? У меня, вообще-то, есть и свои планы.
— Ну, Са-а-аш! — пытался уговорить его «редактор». — За пять дней мы уже шесть раз в кино сходим. Ну не вредничай!

Хрен там! Не на того напали… Но иногда получалось его вытянуть.

К своим 36 годам неожиданно успел привыкнуть к тишине и одиночеству. Умудрился почувствовать вкус своей личной территории. Ворка, сонно валяющийся на моем диване, на второй день начинал раздражать. Хотелось чмокнуть парня в нос и выпроводить домой, чтобы спокойно заняться делами. Полопать вкусняшки, пощелкать семечки, кино там, порнушка…

* * *
Но какая-то иная компания была нужна. Очень!

От литературной тусовки подустал. Метнулся на дизайнерские форумы. Ой, словно опять на работу вернулся — деньги, клиенты-дебилы, эскизы, проекты… Фу, блин!!
Так. Что делать?

Если помните, долгое время был связан с Группой взаимопомощи для геев и бисексуалов.
Несколько лет уже, как группы не существовало. Ее лишили помещения, и мы с ребятами полтора года встречались раз в неделю в «Маке» или «Ростиксе». Это была компашка симпатичных людей, что съезжались просто так — потрепаться «за жисть» и увидеть друг друга. Постепенно и эти встречи прекратились.

Потом Группе взаимопомощи нашли помещение. Меня вызвонил Эд Мишин и попросил собрать ребят. На первую встречу пришли совершенно незнакомые пацанята. Я с парой «старичков» ввел новое поколение в курс дела, походил пару месяцев и… заскучал.

На группе обсуждались до безумия приевшиеся темы — каминаут дома и на работе, он меня бросил, где найти своего прынца... Млять! Все это много лет назад мы уже обсосали по сто раз. Скучно!
Да, пришло новое поколение — и я тихо исчез. Они и сейчас собираются. Есть группы в социальных сетях. Полазить, что ли? Поучить молодежь? :)

Клеть и плеть

К тому дню мы довольно плотно сотрудничали с клубом «Клеть и плеть». Я делал для них календарики, плакаты, сайт им сварганили. Сашка там постоянный посетитель — раз в неделю обязательно выбирался на встречи. Анжело все-таки «Мастер». Уважаемый человек!

Первую встречу в клубе я сидел в уголочке тихой крыской. Смущало, что все вокруг — натуралы, да еще в большинстве садисты… Страшненько было. Позже понял, что отношения в клубе абсолютно толерантные и моя ориентация никого не задевает. Мальчик, девочка… Какая в попу разница — главное, чтобы человек был хороший! Ха…

В целом, клубное действо мало походило на мрачный садистский закрытый клуб. Да, на сцене все время проходили экшены. Некоторые смотреть было страшновато — все эти связывания, порки в четыре руки, игры с иголками или спецножами по телу… Ой, блядь…

Но как-то все равно сильно не пугало. Потому пришел в клуб еще раз и еще… Здесь отдыхали реально хорошие люди. Адекватные взрослые человеки, что просто имеют общее странное увлечение. Дружить с ними одно удовольствие!

Хозяева клуба — семейная пара. Притом оба садиста. Она — Топ-лесби, а муж — просто садист-байкер. Совершенно чумовая пара лет сорока. Восхищаюсь этой семьей до сих пор…

Как они на пару ведут вечера! Как разруливают миллион вопросов — быстро, четко, жестко, с юморком и матерком… Оба затянуты в кожу и косухи, татуировки на всех видных частях тела. Сами красивые, готически-мрачные и… совершенно безбашенно-смешливые в кругу друзей.

Все население клуба — такое же сборище фриков, как и на портале ГейРу, но здесь поспокойнее и разумнее, что ли. А может, просто мне эти люди более симпатичны.

Чем больше появлялся в клубе, тем сильнее меня накрывало ощущение, что все это уже видел. Потом дошло — толкиенутые! Вот блин! Полное ощущение, что попал на ролевую игру. Не минутную, а растянутую на месяцы и годы. У них даже «Совет Мастеров» есть!

Время от времени бэдээсэмеры выбирались на природу, на шашлыки. Пели караоке и просто болтали ни о чем под пиво! Только вот с баблом у ребят намного лучше, чем у ролевиков — компания выезжала на нескольких дорогущих внедорожниках.

В клубе четкое деление — кто садо, а кто мазо. Хотя были и свитчи — им нравится быть в обоих ипостасях… Типа: «Кто у нас сегодня садо, идемте в ту комнату!» Меня называли «ванилью» (это человек вне Темы), и это всех устраивало. Я тоже отыгрывал свою роль: «приблудившийся хороший голубой парень». %)
Несколько раз девушки-мазо предлагали мне завести бытового парня-раба. Круглосуточный слуга, немного секса… Как-то я не готов к таким мальчикам. Ну их! Отбивался шутками… Хотя до сих пор любопытно — как бы это получилось?

Они же, девочки, мечтали нарядить меня в женское (не знаю, где бы я нашел туфельки 46 размера на шпильке) для конферанса их капустников…

Да-да, там время от времени проводили капустники. Участники клуба выступали с юмористическими садистскими номерами. Это бывало довольно забавно! Реально с реквизитом, в костюмах… Подбирали музыку, учили тексты… Смешно! Особенно, если вспомнить что за клуб!

Больше всего мне запомнился бородатый мужик в костюме викинга — кожа, шкура, ремни, рогатый шлем. Он на цепочках подтягивал к потолку тощую девушку и потом радостно что-то пел, прыгая вокруг нее и размахивая огромной секирой.

Так же ухохотала до слез Красная Шапочка — крупная женщина лет под тридцать пять, затянутая в красный латекс. Она радостно вытанцовывала по условной полянке, рвала цветочки. А на руке у нее висела здоровенная корзина с толстыми цветными херами полуметровой длины. Эти фаллоимитаторы весело кивали круглыми головками в такт танцевальным па Красной Шапочки.

* * *
Некоторые личности, что выдавали себя за садистов, вызывали лишь умиление. Мальчик, ну какой ты садист, зая? Иди на Playstation поиграй… Вот он пыжится весь из себя на сцене, что-то вяжет по полуобнаженной девушке, обматывает ее, бедную, веревками. Уставший, взмокший… Двадцать-то ему есть, а? Ну, не меньше восемнадцати — тут за этим следят строго.

А Анжело у меня за спиной тихо хихикает. Для него это все «детский сад, вторая группа». Понимаю…
На сцену я смотрел редко — чаще общался с приятелями и друзьями в клубе. Забьемся в какой-нибудь чиллаут-угол. Топы все разваливаются на мягких креслах. Нижние на полу, у ног. Болтаем, пьем. Уютно и тепло.

Княжна

Вышло так, что мне срочно нужно было искать новую жилплощадь, и Княжна предложила снять квартиру на пару с её нижним. Пообещала, что никаких проблем сосед не доставит, а если что — могу смело жаловаться ей.
Вот так получилось, что несколько следующих лет я жил на квартире вместе с ее другом —огромным ворчливым длинноволосым парнем-нижним. Тот работал программистом (везет мне на них) и был ярым поклонником Линукса. Знающие меня поймут, что это за чудо. %)

Сама Княжна залетала в нашу квартиру яркой птицей раз в неделю, готовила на всех что-нибудь вкусное. Мы потом долго сидели на кухне в дыму сигарет и весело трепались.

Ночью же она подхватывала под руки своего нижнего и меня, да везла всех на своей здоровенной машине в круглосуточный гипермаркет «Metro», где мы тягали за ней огромные тележки со снедью.
Я на полную катушку включал манерного пидараса, чаще специально раздражая её нижнего. Княжна хохотала надо мной, а ее друг ворчал за спиной, что я веду себя по-блядски. Дескать, ему стыдно перед людями!
Какие тут люди? Практически пустой магазин.

Часто в «Metro» зависали на всю ночь, носясь по пустым залам гигантского торгового склада, с воплями и смехом, пикируясь и подкалывая друг друга. Я кривлялся и дурачился от души, нижний плевался за моей спиной, но было видно, что все происходящее нравится и ему.

Сейчас, когда вспоминаю те выезды, не могу удержаться от улыбки. Скучаю я по Княжне. Да и по ее нижнему, хоть он и болтливая зараза…

* * *
Да! Не получается у меня тихо-мирно зарабатывать деньги. Не всегда лежит к этому душа — воспитание-то советское… Потому решил еще запустить и литературный конкурс для геев…

Босиком по радуге

Продумал конкурс, накропал маленький сайтик, развесил везде, где мог, объявки. Попросил знакомых авторов, известных в гей-литературе, задать тему конкурса.
Пришло работ 10-15 от разных людей. Был рад! Откликнулись! С удовольствием читал первые присланные на конкурс рассказы.

Потом недоумевал… В итоге расстроился…

Нет, не уровнем, а… тема у всех была — убийства, проституция, избиения. Уровень сюжетов колебался от эмо-историй, типа «все рыдают на могиле», до жестокого маньячного убийства из-за любви. Это было… грязно.
Такое ощущение, что вся реальность ГЛБТ-писателей — это жуткое, паскудное место с наркотой, кладбищами, СПИДом и самоубийцами. Черт!

Были сильные работы. Чаще их писали девушки-лесби. Они и побеждали на конкурсе раз за разом.
Вообще-то, лесби-творчество на уровень жёстче и глубже, чем всё, что пишут голубые мальчики. Не знаю почему! Когда я, с паузой в пару-тройку месяцев, провел шесть конкурсов, то пришёл к однозначному выводу: творческая сила за лесби. Они ярче, круче и талантливее во многих вещах.

Для одного из конкурсов пригласил в жюри редактора портала ГейРу Владимира Кирсанова. Мужик мрачный и занудный, но при этом он — безусловно умный и интеллигентный критик. Даже не думал, что отзовется на моё предложение. Кирсанов согласился помочь с конкурсом. Ва-ах!

Конкурс прошел уже по привычной схеме — десять-двадцать работ, срач во время обсуждения топ-листа. Подведение итогов и масса обиженных писем: «Как вы могли не пропустить мою работу в топ-лист! Я старый больной трансвестит!» Жаль, но дядя/тетя реально писал плохо. Да и не я выбирал победителя — это было голосование самих участников.

* * *
Неожиданно Кирсанов сообщил, что взял несколько моих работ-зарисовок для публикации в сборнике гей-писателей России. Это чиво? Такая благодарность за то, что я его в жюри звал? Чиста российский прикол — баш на баш? Но приятно, «шорт фосьми»!

Владимир пригласил в редакцию и подсунул авторский договор на подпись. Я читал бумаги и улыбался. Не, они тут реально думают, что «Тиль Тобольский» моё паспортное имя? Ха! Так и думали, оказывается. Писец в косынке…

Через пару месяцев из печати вышел маленький сборник рассказов. Помимо моих работ, там еще была масса отличных новелл. Эх, жаль, что такие авторы не пишут на мой конкурс… Почитал аннотации об участниках сборника… Эм…

«Умер от СПИДа в Нью-Йорке… Умер в Англии… Умер в Амстердаме… Умер от СПИДа в Москве…»
Ой, вот и про меня! «Бла-бла-бла… Живет в Москве». Как-то это звучало угрожающе… Так и слышалось «ПОКА живет в Москве». Из всего списка авторов в живых ЕЩЕ остались только трое-четверо. Мракота какая-то…

Они уходят
В ноябре 2008-го после тяжелейшего инсульта ушла мама Сашки-Анжело. Не буду долго об этом говорить, так как уход родного человека… уход мамы — это… cтрашно…

Сашка словно оцепенел и чисто на автомате занимался всеми неприятными, но необходимыми для похорон вещами. Мы поддерживали его, Ворка помогал в беготне и суете по всяким госконторам.

В те дни я часто звонил своей маме —чуть ли не каждый день хотелось проверять, всё ли у нее нормально, как со здоровьем… Мама же была счастлива, что я не забываю, беспокоюсь…

* * *
Так тихо и холодно пришел в Москву 2009-ый год. Год довольно тяжелый для меня и моих друзей. Год мрачный и пакостный.

Год, когда я понял, что пришло и моё время умереть.
 

Год начался как всегда — много суеты, беготни, переписки. Работа в студии шла своим чередом. Под праздники с нами неожиданно рассчитались несколько «толстых» клиентов. Сашка подсчитал, что за предыдущий год студия заработала 2 млн. рублей. Мы с Воркой аж заплясали. Хотя эти деньги в карман не попали, но уже сам факт, что на нашем счету в банке что-то завелось…

Начали мечтать, что вот наймем пару человек в офис — будут первые сотрудники. Ваще круто! А потребность такая была — многие сайты клиентов, что сдали, требовали постоянного надзора и корректур. Кривые ручки пользователей никто не отменял.

Ворке все чаще и чаще требовалось срочно подключаться к правкам, отвечать на возмущенные вопли клиентов. Притом все эти вмешательства не требовали большой квалификации. Просто отнимали время. Но техдиректору надо работать над новыми заказами. Все это сбивало… Мы задумались о саппорте — технической поддержке клиентов.

Поручать это фрилансеру глупо — сотрудник должен сидеть в офисе полный рабочий день, чтобы реагировать на баги клиентов моментально, а не как основная масса «удаленщиков» — когда левая нога захочет.
Так в офисе у нас появился громогласный парень Антоха. Парнишка из Подмосковья. Недавно купил себе подержанную тачку, а кредит еще пару лет нужно выплачивать.

Парняга не сильный специалист в вебе, но дешевый. Потому первое время Ворка долго его натаскивал. В то время для меня стало открытием, что, если ты хочешь заплатить сотруднику зарплату, то нужно платить кучу налогов сверху…

Потому с зарплатами для нас и наших сотрудников Сашка крутился, как уж на сковородке, пытаясь снизить расходы студии...

Платили в конверте... Ну как в конверте?
— Антох! Иди сюда, дорогой. Бабки хош? — орал я на всю комнату по первым числам месяца.
В такой ровной жизни есть свои плюсы, но судьбе показалось, что мы как-то расслабились, что ли. Или лично я расслабился…

В начале весны меня стали мучить головные боли.

До свиданья, ребята!
Я сидел в массе однокурсников, что-то увлеченно выдувал из кларнета. Грохот литавр за спиной, по бокам орут трубы, бахают тарелки, а перед носом повизгивают скрипки. На третий час занятий меня ударило.
Было полное ощущение, что мне вонзили над ухом здоровую иглу. Я чуть не выронил инструмент, медленно поднял трясущуюся руку и попросился у дирижера выйти… В каком-то тумане, вцепившись в виски, добрел до туалета, где меня вывернуло наизнанку. Полоскало долго…

С той поры приступы стали постоянными — два-три раза в неделю. Но уже послабее и короче. Врачи, после нудного обследования, так и не нашли причины. Точнее, сказали, что причин может быть тысяча. Это точно не вариант эпилепсии (в смысле, «падучей»), а тупо мигреневидные боли. «Отдыхайте чаще!» — пожелали. Советовали блокировать мигрень «Цитрамоном». Из-за кофеина в составе. Сосуды головы расширяет, что ли.
Много лет несколько упаковок этих горьких таблеток были в моей сумке. Как только начинал ныть висок, я тут же разжевывал пару колесиков — и через десять-двадцать минут боль отступала.

Это происходило на Урале. Когда перебрался в Москву, то вдруг совершенно забыл об этих приступах. Голова побаливала иногда, но все терпимо.

Теперь же, в 2009-м, мигрень вернулась. Неприятно, но ладно… Плавали, знаем…
Накупил «Цитрамона» и постарался забыть. Но мигрень обо мне забывать отказывалась. Она пришла с царским размахом, стегая кнутом по моему мозгу.

Таблетки не помогали. Приступы стали чаще. В эти минуты я совершенно ничего не соображал, массируя череп и тихо поскуливая. Понесся в аптеку и купил самое дорогое обезболивающее, что там было — ноль эффекта. Приступы стали все длиннее, пронзительнее. Они мучили меня ежедневно по несколько часов.
Не мог спать, есть, думать… Боль сопровождалась тошнотой и рвотой.

В виски врубалась острая игла где-то в 3 ночи и до 7-8 утра мне разламывало голову. Я катался по постели, кусая зубами подушку, плакал, выл… Спасения никакого не было!

К обеду приползал в офис раз*банный вусмерть. Никого не хотел видеть, слышать… Меня раздражали крики и громкие звуки. Головой старался не трясти — неся ее как хрустальную вазу. Глаза все время красные — капилляры от бессонницы полопались.

Ворка с Сашкой обеспокоено дергали: «Тилич, что с тобой?». Ну что со мной? Херня со мной! Голова болит… Что тут скажешь? Ребята взяли на себя часть моих обязанностей, старались, чтобы не напрягался, отдыхал больше.

Но ночью, в три часа, я выгибался дугой на мокрой постели, рыдая. Сжимал трескавшуюся голову, стучал ей о стенку, бил кулаками себя по затылку, царапал ногтями… Боль растягивались в вечность…
Научился дремать при такой боли, зажав обеими руками череп. Сном это назвать нельзя, но иногда проваливался в какую-то костно-хрустящую яму, наполненную кошмарами, криком, болью и чернотой…
К концу второй недели приступов совершенно четко осознал, что пришло мое время умирать.

Вот так и сдохну в одиночку в этой съемной задрипаной квартире на окраине столицы, чтобы в аннотациях к моим рассказам уже четко написали: «умер в Москве». А то как-то выбиваюсь из коллектива гей-писателей.
Саму мысль о смерти воспринял спокойно и даже радостно — наконец-то все это закончится. Но осталась масса мелочей, что надо завершить.

Несколько дней не появлялся в офисе, разбирая архивы на компе. Сложил воедино все пароли и логины к моим эккаунтам в интернете. Разгреб свалку из фоток и литературных набросков. Разложил по полочкам. Упаковал все в один zip-архив и выложил в сеть на личный сервер.

Позвонил своей бывшей и попросил встречи с сыном. Повел пацана в «Мак». Мой двенадцатилетний мальчишка что-то радостно рассказывал, размахивая картошкой-фри и шумно отхлебывая Колы. Я же молча смотрел на это сокровище и тихо прощался.

Потом постарался созвониться с Уралом — перекинуться парой слов со своими родными —позвонил сестре, обоим братьям. Послушал мамин голос. Она снова поучала меня, как мне одеваться, как питаться, меньше курить… Я только грустно улыбался на все эти уже ненужные мне советы и тихо, беззвучно плакал.

Несколько звонков друзьям — Сайке, Ромке… Звякнул Лису. Это была мерная и спокойная работа — обзвонить всех. Прощался… Понятно, что напрямую никому ничего не говорил — просто слушал веселый треп ребят и мысленно желал им счастья… Храни вас Господь!

Было обидно, что дожил только до 37 лет. Но я правда хорошо жил — многое успел, многое сделал. Узнал столько замечательных людей. Куда только меня не заносила судьба — играл в театре, выступал с оркестрами, писал рассказы, носился с мечом по полям. Вел богослужения, как мог. У меня растет сын. Хоть и без меня, но растет мой солнечный мальчик!

Столько лет отдано дизайну, графике. А мои ученики? Мои друзья? Москва, проклятая! Своя фирма, наконец!
Нет, грешно обижаться на судьбу — я прожил богатую жизнь. Значит, пришло время сворачиваться. Дорога добралась к финишу — может, и правильно. Ну что мне делать в старости?

Еще бы так адски не болела голова по ночам, блядина!!

Как-то утром, придя в себя после многочасового приступа, написал Ворке с Анжело письмо, где подробно рассказал, как и что лежит у меня на компе. Как его почистить и передать моему сыну. Рассказал, где взять все мои литературные штуки и попробовать выложить их в сеть, если не сложно. Попросил ребят о кремации, если получится.

Надеялся, что друзья найдут денег чуток, чтобы меня проводить по-человечески. Думаю, потом мои родные возместят им потраченное. Пусть мою урну отвезут на Урал и там похоронят.

Мне всегда хотелось быть похороненным в Тобольске, на родине, но это уже из области фантастики — никаких связей там не осталось… Все книги, диски и кассеты лучше передать сыну. Только порнуху пусть выкинут. Шмотье мое вряд ли кому-то понадобиться, потому на мусорку… А больше у меня ничего и нет. Какое-то куцее завещание, согласитесь…

Много чего писал, глотая слезы.
Выдохнул и отправил e-mail с темой «До свиданья, ребята!» обоим моим близким друзьям.

* * *
Через полчаса мобилка заверещала вызовом. Ворка…
— Тилич, ты, млядь, е*анулся? Чо за херня? Ты что молчал, что так всё серьезно?! Придурок! Сука! Ну вот сил на тебя нет, *лядь!! Тилич, ты ваще меня слышишь?!! Ты был у врачей? Что они говорят?
— Не был, — мямлю в трубку, — меня обследовали лет пятнадцать назад и тупо развели руками…

Ворка просто кричал в телефон, матеря меня изо всех сил. Тут пошел второй вызов от Анжело. Я судорожно извинился перед Ворчиком и быстро переключился на Сашку, чтобы услышать точно такой же крик…

Ребята были просто в ах*е! Уже столько времени прошло, а я даже к врачам не ходил — сам себе напридумывал херни и сдохнуть собрался! Ща-а-аз, придурок! Так мы тебя и отпустили!

Честно говоря, совсем не ожидал такой реакции. Хотя, где-то глубоко надеялся, признаюсь.
Но честно не понимал из-за чего крик. Ну болен, ну, скорее всего, уйду — чего уж так реагировать? Все мы когда-то уйдем… Я вот чуток пораньше…

Но ребята ничего не желали слышать, никаких моих разумных доводов, а просто заставили срочно звонить Лисенку, раз он с психиатрией знаком лучше, и получить у него инфу — кто в Москве хорошо поможет с неврологией.

Я же не понимал, ЗАЧЕМ тратить деньги на пустое обследование! Все тут ясно…
Лисенок от моей истории оторопел и завис на пару минут. Потом мрачно заставил перечислить все симптомы и в итоге также наорал, не подбирая выражений!

Да что они, совсем?..
На следующий день я стоял у регистратуры поликлиники Семашко, оплачивая прием у невролога.
Хорошая тихая поликлиника в центре Москвы, никаких очередей — только деньги готовь. За каждый заход к врачу тыщи полторы. Вперед!

Меня отправили на обследование — часами измывался окулист на странных приборах, другой врач надевал мне на голову шапочку с проводами и сверкал в глаза синим стробоскопом. Мотали меня по кабинетам чуть ли не по кругу. Измеряли, изучали, крутили на месте…

Пока шло обследование, невролог выписал мне какое-то сильное обезболивающее, что в Москве еще надо было найти. В свободное время ездил по разным аптекам в поисках дурацкой пилюльки в четыре тысячи рублей за штуку. Чаще раза в день это лекарство принимать нельзя — сильная наркота. Скажу, что и оно мало помогало, но хоть чуток облегчало ситуацию.

Еще пару недель провел в поликлинике, потратив около двадцати тысяч студийных денег, и в итоге на моей тумбочке у кровати оказалась гора коробочек с лекарством.

Врач так и не назвал причину моих болей. Сказал, что, может, или что-то одно, или все вместе — сосуды там, внутричерепное давление, защемление основания черепа... Лечить решил меня комплексно. Половина лекарств была от эпилепсии, насколько понял.

Занялся поеданием таблеток и пилюль, старательно выполняя инструкции. Раз ребятам так это важно… Ворка звонил чуть ли не каждые полчаса, проверяя меня. Напоминал, дергал, заставлял рассказывать все подробности по симптомам. Вечерами приезжал в гости, читал в сети описания назначенных лекарств. Просто был рядом, готовил поесть, прибирал в комнате.

Ругался, что я дурень. Что на любую невзгоду быстренько опускаю руки, сдаюсь, слабак такой! Другие люди, вон, прошибают препятствия, а я сразу разворачиваюсь и убегаю, поскуливая и попискивая! Зла на меня не хватает!
* * *

Ребята заботились обо мне со всей отдачей, и к маю мне вдруг полегчало.

Приступы стали реже и уже без такой изматывающей многочасовой боли. Неожиданно я выдохнул, балдея от кайфовой пустоты в голове. Меня окутала такая неземная эйфория, что хотелось прыгать и орать от счастья. У меня ничего не болело!

Видимо, еще чуток поживу на этом свете!

Когда приступы совершенно ушли и я допил месячный курс лекарств, мои друзья облегченно выгнали меня в отпуск на Урал. Типа, вали к родным и отдохни хорошо, дурило старое!

Дома я и провел несколько недель начала лета…

Что происходит?

Где-то месяц назад попросил расчета Антоха - менеджер поддержки. Нашей зарплаты ему не хватало на отдачу кредита. Да еще эта мотовня на электричке в Москву. Да еще эти долбанутые клиенты — работать в техподдержке, это надо уметь. Тут такое ангельское терпение надо.

Короче, мальчик сдулся и уволился. Ну ладно — удачи, Антох! Что тут скажешь? Теперь работает на автозаправке рядом с домом и счастлив.

Офис встретил меня пустотой и пылью. Оказывается, все это время, что я болел и был в отпуске, Ворка перестал появляться на работе.Даже когда я вернулся, друг все равно заглядывал не чаще раза в неделю.
Клиенты обрывали телефоны, но техдиректор их сбрасывал, отмахиваясь. Не отвечал на письма.
Что-то я не понял, что происходит.

Решил выяснить у Анжело, что я пропустил… Тот лишь рычал что-то мрачное, обзывая Ворчика довольно грязными словами. Но ничего не объяснял, молчал, как партизан. Только сказал, что Ворка сам расскажет, если что.

«Редактор» делал изумленное лицо и уверял меня, что все отлично! Просто подустал, ездит по разным друзьям… Это по каким друзьям? Всех его друзей я наперечет знаю! Что он там мутит?
Но долго в этой ерунде копаться времени не было — надо сдавать дорогой проект, иначе нас порвут и засудят. Сейчас главное выполнить обязательства перед заказчиком. Потом разберемся…

Началась борьба с Ворычем, в которой я остался совершенно один — Анжело демонстративно устранился, грязно матерясь. Ах так? Я круглосуточно звонил Ворчику, будил его по утрам. Заставлял работать даже из дома. Он выкручивался, отпинывался, обижался…

Ну, раз объяснить не может, что происходит, то сначала работа, а потом все остальное. Ругался, плевался, орал, но заставлял техдира потихоньку выполнять свою работу.

Тот нес какую-то пургу, что сейчас едет к друзьям, что на выходных его не надо беспокоить… Плевать! Ты, сука, все будешь делать, так как наша фирма — общий ребенок! Я все это не потяну один! Работать, млядь! Друзья подождут. Сейчас не до отпусков — надо сдать проект! Потом, всё потом…

Демьянчик
В начале июля в Москву приехал парнишка Демьян. Этот пацан уже несколько лет со мной виртуально дружил. Годков ему было совсем мало, и встретились мы на каком-то небольшом дизайнерском форуме. Давно уже общались со смешливым подростком, трепались о верстке и HTML, много ржали. Он был один из моих виртуальных друзей. Однажды парнишка скинул мне свою фотку, и я увидел тощего, страшненького подростка… Но это был Демьянчик — и плевать на его внешность.

Парень совершенно натуральный, хотя инфу о моей ориентации воспринял весело и с подъебками. Он бы и раньше появился в Москве, но ему сначала требовалось отслужить в армии. Возраст, однако.

Год в армии он провел хорошо — служил в своем же башкирском городке и на обед иногда бегал домой. Сидел в штабе за компом. Прикольно, он почти всю армию торчал в аське.

Иногда пацанчик звонил мне на мобилу и, заливаясь хохотом, рассказывал какие-то армейские байки. Светлый такой паренек!

Как веб-программист он был пока еще совсем зеленый, хотя уже успел удаленно поучаствовать в работе нашей студии. То, что во главе студии три пидараса, его забавляло. Демьян был не против поработать и в нашем офисе.

Его я и предложил друзьям-соучредителям взять на саппорт. Научим, выдрессируем — пусть начинает свой путь в столице, если так хочет. Тем более, что уже отслужил и стал ваще взрослый.

Встретил Демьянчика на Казанском вокзале и поразился его усталому виду. Вроде только неделю назад с ним хохотали по мобиле, а тут приехал в Москву мрачный отрок. Видимо, устал с дороги — все-таки почти двое суток ехал. Парня старался не дергать вопросами — будет еще время, так как мальчишка пока селится у меня.
Кстати, фотку он высылал явно неудачную — в реале парень довольно обаятельный и приятный на мордаху. Видимо, фотка старая — теперь подрос и даже обзавелся неплохой фигуркой. Вот только мрачный он какой-то. Испугался приезда в Москву?

На следующий день чуть ли не за руку притащил парня в офис и стал вызванивать Ворчика. Уже привычно в течении часа никто не брал трубу, но в итоге добился ответа. «Редактор» ворчал, но делать нечего — надо нового саппорта вводить в курс, ведь предупреждал же…

Электроугли

Я постоянно ему названивал с жалобными стонами, но Ворыч только огрызался. Убеждал, что работает дома и все будет хорошо! Но хорошо что-то никак не получалось.

В который раз пытался вытянуть из Анжело, что же у них там такое случилось, что оба молчат? Сашка матерился на Ворку почти в открытую, выплевывал гадости, в которых «Гнида-предатель!» было самым мягким… Иногда мне казалось, что Сашка перегибает палку.

Как бы там ни было, но Ворчик наш друг — и может, не стоит уж так уж... Он, конечно, иногда бывает засранцем, но мы оба его давно любим и многое прощаем… Эта ругань была настолько не похожа на обычно уравновешенного и мудрого Анжело, что я несколько растерялся.

Сашка тоже прекратил появляться в офисе, как и техдир. Как мне раскачать друзей на работу? Ведь три года уже вместе пашем на фирму! Неужели все в одночасье пойдет прахом?!
Подсел на валерьянку. Нервов на студию не хватало. Все время сидели в офисе вдвоем с Демьянчиком.
Этот пацан еще капал на мозги — он почему-то все время на меня злился, огрызался. Его «отъ*бись!» стало чуть ли не постоянным словом в нашем «общении».

Лучше б я сдох весной и не видел всего этого!

Стал подозревать, что у Ворки просто явно завелся парень на стороне. А Анжело колбасит от ревности.
Тут же вспыхнула ревность и у меня! Яркая, болезненная! Но я жестко ее загасил — не буду, как всегда, что-то выдумывать. Придет время, и братишка сам все расскажет. Сейчас главное — сдать этот гребаный заказ долбаному клиенту.

Однажды вечером, в конце июля, появился в офисе улыбающийся Ворчик и привез с собой в ноуте доделанную работу. Йоу!!!

Знали бы вы, с каким облегчением подготовил клиенту отчет, чуть не прослезившись от счастья.
Еще ни один заказ мы так нервно не сдавали. Пока клиент переваривал наше письмо, я вытащил Ворку в курилку и просто вцепился в него, выбивая инфу «Что, где, когда!». Ворчик долго крутил носом, отказывался говорить, но в итоге признался…

Да — мое подозрение оказалось верным: у Ворки закрутился роман. Он нашел себе нового хозяина. Какого-то мужика из поселка Электроугли, что в Подмосковье.

Мало того, мой друг уже второй месяц там живет. Выбираться в Москву ему очень тяжело, интернет в том поселке хреновый, а хозяин еще и злится, что Ворчик теряет время на какую-то вшивую студию.
«Редактор» с жаром бросился рассказывать о своем новом бытие. Как они с хозяином встают в 5 утра, обливаются холодной водой, бегают в лесу и занимаются серьезной физподготовкой. Ворка даже задрал майку и гордо показал аккуратные кубики пресса.

Хотел даже продемонстрировать несколько фоток на мобиле, но я отмахнулся.
— Только вот секса нет, — грустно пожаловался Ворчик.
— А че так? — съязвил я. — Старичок уже не может?

Меня просто накрыла волна ревности, раскаленной и грохочущей… Какой-то старый мудило лапает и спит с моим другом?! Гадина!
— Да нет, — нахмурился Ворыч. — Просто ждем всякие результаты анализов, а то хозяин боится подцепить от меня че-нить стрёмное… Он решил обозначить трехмесячный карантин для проверки…

Я внутренне бесился, но старался не подавать виду. Просто попросил продолжать. Друг еще минут тридцать радостно заливался соловьем, делясь впечатлениями о новом хозяине…

— Ворчик, а как же фирма? Ты нас оставишь? — тускло спросил я в итоге. Если Ворка уйдет, то студию можно спокойно закрывать…

Братишка умоляюще задрал брови и прошептал:
— Ну Тилич, я много лет мечтал именно о таких отношениях! Только такой хозяин был мне и нужен! Ну пойми…
— А Сашка?
— Солнце, — укоризненно посмотрел на меня Ворка, — мы давно уже не бдсм-пара. Мы просто близкие друзья! Ты чего? Хотя, конечно, Сашка воспринял всё несколько… Неадекватно…

И тут друг рассказал об истории месячной давности. Оказывается, новый хозяин потребовал, чтобы Ворка получил рекомендации у прежнего Топа. Некую «вольную». Есть у них в Теме такой прикол. Типа раб не беглый, а отпущен по всем правилам.

Ворчик похихикал, но приказ есть приказ. И этот балбес поперся к Сашке в гости, собираясь получить нужное разрешение, да заодно похвастаться новым другом… Что-то у него совсем с мозгами…

Мало того, что Анжело недавно похоронил маму, а сейчас изо всех сил занят больным старым отцом. Мало того, что его любимый человек ушел к другому Топу, так еще имел наглость прийти и просить «рекомендацию».
Когда-то давно Анжело мне сказал, что «пока Ворка с тобой, я спокоен. Но не дай Атон и Амон найдет себе другого Топа! Я ему ад устрою!»

Так и случилось. Ворчик радостно прискакал в гости и рассказал о приказе нового хозяина. Наверно, это был первый раз, когда Сашка орал на друга матом до хрипоты. А потом просто выкинул пинком из квартиры, захлопнув за ним дверь…

«Редактор» рассказал о той ситуации и поморщился:
— Да — это я серьезно тупанул.

Меня же вдруг резанула обида — это все тянется с мая, когда я сидел на колесах и загибался по ночам от мигрени? И мне ни одна собака ничего не сказала?! У них такие скандалы с Анжело, а я как дура-молочница не имел права знать? У меня аж лицо вспыхнуло…

Третий. Все-таки третий… Не достоин такой инфы, ага… Зачем было весь июль меня кормить всякими байками, видя, что весь на *овно исхожу? Зачем эта ложь? Почему нужна такая херня между близкими людьми?

— Да не врал я тебе! Просто не рассказывал деталей! У друзей… занят пока… Где тут ложь? — оправдывался Ворчик. — Тебе и так было плохо, а тут… Странно, что Сашка смолчал…

Странно, что вы оба молчали… Это даже хуже, чем откровенная ложь… Хотя, видимо, это всё на что я мог рассчитывать в нашей дружбе.

Может и рассказали бы когда-нибудь… где-нибудь… при случае… если захотели бы…
Тут я просто потух и постарался выкинуть все эти дурости из головы. Нужны моему другу новые отношения? Да, пожалуйста… Похер! Пока это не мешает работе…

— Тилич, не думай, — закрутил головой техдиректор, — не собираюсь я бросать студию. Все-таки столько лет на нее угрохали! Щаз вот, ага! И никакой новый друг меня это сделать не заставит… Не боись, ладно?

А был ли у меня выход? Или колбаситься от ревности, как Сашка, или смириться и просто делать свое дело…

* * *
Снова мы в офисе одни с Демьянчиком! Снова он рычит в мою сторону. Это злило неимоверно. Да что же этот говнюк себе позволяет? Несколько раз хотелось ему смачно врезать по морде, но останавливал себя, выдыхая сквозь зубы. Я же старше и намного! Умнее должен быть!

Старался понять пацана — что его так злит во мне? Анжело он почти и не видел. Ворку явно побаивался, а я вот такой кросавчег постоянно рядом…

Иногда по вечерам смотрели дома вместе сериал «Друзья», играли в Worms, хохотали, но чаще… он просто рычал на меня, фыркал и говорил гадости. «От*бись, Саныч! Не доставай!»
Не понимаю…

Да еще двое моих соучредителей грызлись постоянно. Я же буфером между ними — чуть ли не в ручную растаскивал, успокаивал. Анжело кричал, выплевывая слова, а Ворчик лишь скрипел зубами и безнадежно огрызался.

В начале августа «редактор» вдруг радостно сообщил, что он с новым хозяином осенью едет в Ливан на экскурсию по всяким бдсм-клубам. На месяц!

Сашка аж задохнулся от ужаса:
— Ты понимаешь, придурок, что тебя там продадут в проститутки, отберут паспорт! Мы потом где тебя искать будем с Тиличем?

Ворчик удивленно:
— Что ты за херь выдумываешь?
— Ну подумай своей башкой! Ливан — военизированная арабская страна! Да там тебя могут повесить на первом суку и прикопать где-то в горах. Что за идиотская мысль?

Ворка обиделся, что его не поддержали, надулся и заскрипел что-то сквозь зубы…
Как бы из него вышибить эту дурь?!

* * *
Офис тихо работал, мы почти не брали новых заказов. Я постоянно подзанимал у Сашки денег. Все же ребята жили в своих квартирах, а мне приходилось арендовать. С ужасом ждал момента, когда у Сашки кончится заначка.

Да еще Демьянчик на шее… Тоже, знаете ли, не богач. Его и приодеть чуток надо и кормить хоть иногда…
Дома с ним почти не общались, но пацан нашел общий язык с моим соседом по квартире — сабом Княжны. Ну и ху… хорошо…

В августе, проездом в Питер, побывала у нас моя мама. Познакомилась с Демьянчиком. Восхитилось, что такой маленький, а уже работает в студии. Несколько раз погладила его по лохмам. Демьян вдруг расцвел в улыбке смущенно. Странно! Я уже и забыл, когда этот гаденыш улыбался…

* * *
Психованное лето наконец-то подошло к концу. Ворка в офисе стал появляться чаще. Об их отношениях с новым хозяином не спрашивал, но друг все равно как-то показал мне фотку, где они резвятся в лесу у поселка. Радостный техдиректор скакал по траве в ошейнике на длинной цепи, изображая из себя собачку. Меня аж передернуло всего…

Ворчик стал приезжать на работу в каких-то старых обносках. Застиранные футболки с чужого плеча, старые джинсы. Сам я довольно спокойно отношусь к одежке… Но даже я заметил разницу. Всегда такой чисто и элегантно одетый друг в новом образе дворового гопника напрягал. Анжело смотрел на его «новые» шмотки с болью в глазах, но хоть молчал.

* * *
В один из вечеров «редактор» потянул меня за руку из офисной комнаты и грустно признался на лестничной площадке, что порвал всякие отношения с новым хозяином.

Упс! А как же «всю жизнь мечтал?..»
— Понимаешь, он начал мне вешать лапшу на уши. Да так еще безыскусно, прямолинейно… — поведал Ворка. — Студия наша его бесит! Все-таки мы еще плохо друг друга знали. Потом, он весь день тупо валяется на диване, ничего не делая. Ни поговорить с ним, ни обсудить ничего — пустой такой… И секс… — Ворка задумался, хмурясь, — Прикинь, Тилич, он не собирался со мной трахаться. А БДСМ без постели меня как-то не греет. Такая вот херня…

— Конечно, херня, ага! — посочувствовал я другу. А сам внутренне просто завизжал от счастья.
Неужели всё это кончилось?! Фу-ух, лядь… Все будет хорошо теперь!!!

Мы еще тихо поболтали, хотя мне хотелось плясать от счастья… Но вдруг вспомнил еще об одной проблеме…
Мелкой такой, что сидит сейчас в комнате в синей футболке…
— Ворка, я бы хотел уволить Демьяна! Этот гоп меня заипал! Пусть валит на все четыре стороны! Хорошо?
— С чего это вдруг? — изумился братишка. — Вроде парень хороший, работящий и тихий. Клиенты его хвалят.
— Ха, — горько отозвался, — Тихая падла! Он просто ссыт при тебе язык распускать. А сам на говно уже второй месяц исходит — вымотал все нервы…
— Я ничего такого не замечал…
— А ты как-то другими вещами был занят! — мрачно съязвил я.

Быстро пересказал Ворчику обо всем происходящем с новым саппортом и еще раз потребовал, чтобы мы выкинули парня нахер…

— Давай сначала предупредим пацана! — не согласился со мной Ворыч. — Ну нет у нас возможности людьми раскидываться, Сонце! Пусть пару недель подумает. Если не исправится, то уволим.

Тут же вызвали Демьяна на разговор, усадили за наш переговорный стол в центре комнаты. Техдиректор тихо и сухо высказал все претензии к парню. Тот изумленно переводил взгляд с меня на Ворку и хлопал ресницами.
— Сроку тебе две недели, — припечатал друг. — Или ты выправляешь свои отношения в нашем коллективе, или мы прощаемся.

Демьян только испуганно кивнул. Мне даже жалко его стало.

* * *
Любопытно, но пацана с того дня как подменили. Словно он выдохнул и расправил плечи. Он не старался быть аккуратнее, он просто стал немного другим — веселым, улыбчивым парнишкой, знакомым мне по предыдущим годам. А еще когда он, наконец, съехал на свою съемную квартиру, то наши отношения совсем выровнялись, и мы хорошо общались.

Правда, при Ворчике он всегда зажимался и старательно работал. Честно сказать, я так и не понял, что это было с ним? Что за обида напала на парня. Да и он сам через несколько лет так и не смог объяснить… Только предположил, что «…был самым маленьким в конторе и зарабатывал себе авторитет, что ли. Да еще эта Москва! Впервые далеко от дома! Один! Вокруг одни пи*арасы…»

Отцы наши

Сашка резко в отношении к нему переменился — ходил вокруг на цыпочках, говорил добрые слова, обнимал… Такая перемена в Анжело меня напрягла. Это как так? То несколько месяцев поливал друга грязью, то снова любовь и мир в семье? Видимо, я чего-то не понимаю… Так сразу все простил?

В октябре заболел Воркин папа. Серьезнейшие проблемы с сердцем — запущенная ишемическая болезнь.
Ворчик судорожно привез папу в столицу, с трудом получил для него квоту на кардиохирургию в Москве — и началась бешеная карусель по всем клиникам и институтам города.

Никто не хотел проводить сложнейшую операцию на сердце пожилому человеку с лишним весом, да еще бесплатно. Ворка носился с документами, перепуганный насмерть! Мы с Сашкой в ужасе крутились вокруг него, не зная чем помочь…

Каждый институт находил, к чему придраться в документах, чтобы отказать в помощи. На Ворчике лица не было. Но почти в каждой клинике моего друга отводил в сторону какой-нибудь невзрачный врач-мужичок и предлагал решить вопрос с операцией за 10-15 штук баксов.

Мы с Анжело начали срочно продумывать, как собрать эту сумму, как обналичить деньги со счета в банке.
Наконец, Ворчик добился операции. Какими правдами и неправдами — не сказал. Но платить никому не пришлось… Мы выдохнули с облегчением. Дай-то Бог!

Папу оперировали несколько часов.
Потом, уже в реанимации, на третий день папка все же скончался… Врачи не удержали…

* * *
Тело отца Ворчик повез на родину. Друг словно высох, мумифицировался — тихий и пустой. Нашей помощи не принял — хотел все сделать сам. Не знаю, почему ему не помогали два его младших брата…

Но было как было… Только-только, несколько лет назад, не стало мамы, а теперь вот…
Я так и не увидел ни разу, чтобы Братишка плакал. Больше плакал я, до зубовного скрежета жалея осиротевшего друга.

За что же так Судьба над ним издевается? Что это такое, а?!..

Машина с дорогим грузом то попадала в пробки на выезде из Москвы, то ломалась в дороге, и Ворчик часами торчал на промороженной ноябрьской трассе. Иногда звонил нам с Сашкой, тихо общаясь…

Вернулся мой мальчик совершенно разбитый и закрытый в себе. Продрогший душой человечек… Я не знал, как помочь ему, как утешить… Гадство какое! Что же это?

* * *
Первого декабря, в Ижевске, неожиданно умирает уже мой отец. Отношения с родителем у меня никогда не были близкими. Это мои младшие братья и сестра очень любят папашу, а я уже в юности стал к нему равнодушен.

Он работал водителем автобуса и дома почти не бывал. Когда же появлялся, то просто отсыпался на диване, под ругань мамы и вонь носков…

Когда мне стукнуло семнадцать, родители развелись и папа уехал к родне в Ижевск, оставив маме подарочек из четырех детей. Бла-а-адетель, млять!

Мне, как старшему, приходилось много нянчиться с малышней, пока сам не женился. Все обиды на отца мама сливала мне. Потому к папаше никаких хороших чувств у меня и не было.

После тяжелого гриппа отцу парализовало половину тела. В таком состоянии он жил последние пять-семь лет. Точно не помню… Наш средний брат частенько заезжал к нему в Ижевск, навещал, привозил внуков… Я же просто вычеркнул этого человека из своей жизни…

В первые дни декабря 2009-го мне несколько раз звонил рассерженный брательник и кричал, чтобы я все бросал и срочно ехал на похороны в Ижевск.

Послал его нахер и не поехал! Туда отправилась мама, мои братья и сестренка, поехала тетя. Я же остался в Москве, сцепив зубы. Родные мои этого так и не поняли. Как бы я ни относился к человеку, но не проводить родного отца в последний путь…

Сам не знаю — не мог я оставить Ворку одного, не мог рвануть в Ижевск на похороны полузабытого человека. Ему уже ничем не помочь. Он ушел…

Единственное, что сделал — перевел немного денег маме на билеты.

Но странная штука: весь декабрь у меня всё валилось из рук, в голове постоянный сумбур. Я не помнил, кому из клиентов уже написал, кто ждет ответа. Фигня какая-то… Все время думал об отце и своем поступке…

Вечерами же тупо сидел в офисе и резался с Демьянчиком в стрелялки по сети…

* * *
Близился Новый год — все вокруг плескало праздником, сверкало мишурой и лампочками. Хотелось улыбаться всем встречным...

В одну из декабрьских суббот Ворка довольно долго просидел в офисе. В итоге здание закрыли на ночь, и выйти с территории можно было только через какой-то подвал.

Ворка побрел туда в темноте, подсвечивая себе мобилой.

Днем, посреди подвала, местные сантехники выкопали здоровую яму в рост человека, чтобы добраться до изгиба трубы отопления. Никто, конечно, не позаботился прикрыть дыру хотя бы досками. Выходные же…
Ворчику не помог мобильник — в темноте он со всей дури рухнул в яму.
 

Кстати, вы помните, что Ворка мой редактор? Уже много лет он был и моим бета-ридером - первый читал все, что пишу. И эту повесть он тоже читает первый. :) К сожалению, из текста пришлось выкинуть пару абзацев - Ворчик запретил публиковать. (К слову, текст сначала читали все упомянутые друзья, разрешая или нет что-то публиковать).  Ну так вот, когда Ворка вычитал предыдущую часть повести, то долго мялся перед веб-камерой, чесал нос и, наконец, грустно выдал:
— Ты в повести что-то меня совсем уж каким-то мудлом выставляешь…
— Стоп-стоп! — перебил друга. — Ни разу такого не было. Ты же знаешь, что я серьезно и давно тебя люблю, хоть ты и жопа такая. Хотел бы встретить с тобой старость… Разве я тебе такого никогда не говорил?
— Но что-то из текста этого не видно, — всплеснул руками «редактор». — Прям создаешь какой-то образ антагониста — вечный друг-враг в одном лице. А ты весь в белом, зараза…
— Правда? — задумался я. А потом рассмеялся: — Ну, так отомсти мне — напиши свой разгромный комментарий к повести. Давай позабавим народ разборками… Анжело в рефери позовем…
— Вот ты дождесся, — фыркнул Ворыч, — напишу же пародию «Тригея. Как нас лечили!» про психбольницу. И ты там будешь в главной роли!
Поржали.
— Еще момент, — вспомнил Ворка. — Яма там не в рост человека была. Где-то мне по грудь. Ну, где-то метр шестьдесят глубиной.
— Ой, это уже мелочи, — отмахиваюсь. — Как мне это надо было описать? Сантехники выкопали здоровую яму в метр шестьдесят глубиной, где-то Ворчику по грудь?! Убейте меня сразу!
— Ладно, проехали! — хмыкнул друг. — Пусть будет в рост человека. Только человечек этот явно был в классе седьмом.
— Отстань, зануда! — завопил я.

Яма в метр шестьдесят

Наконец, парень с трудом выбрался наружу.

Чудо, что ничего не повредил себе. Лишь потянул правое плечо — при падении резко выбросил вперед руки, пытаясь уцепиться за что-нибудь. Правой рукой удалось поймать противоположную стену. Чуть притормозил падение.

Плечо сильно болело, но и только. А вот если бы попал башкой на трубу — сломал бы шею к чертям… Но нет — грохнулся между ржавой трубой и стенкой… Аккуратно так!

Ворка несколько минут отряхивал от грязи и песка одежду. Пытался покрутить правой рукой, чтобы размять потянутые мышцы, и чуть не закричал от резкой боли. Не — лучше не дергать руку…

Вернулся в офис. Несколько минут отдыхал в кресле, запоздало испугавшись… Все могло окончиться на порядок хуже…

Надо бы домой, но опять топать в подвал сил не было. «Редактор» умостился на стульях и постарался поспать. Нам с Анжело даже не позвонил…

* * *
Когда Ворка наконец рассказал о своих «полетах во сне и наяву», я перепугался до седых волос. Чуть-чуть и мы бы потеряли мальчишку… Гос-споди!.. Лежал бы он в каком-то промерзшем темном подвале со сломанной шеей или позвоноч…

Фу! Стоп! Даже думать не надо об этом…

Вот так тихо и мирно наступил 2010 год.

* * *
В феврале Ворка позвонил мне и мрачным голосом сообщил:
— Сашка заболел. Начал пить…
— В смысле? А… пить, типа… Пи*дец! — лишь выдохнул я.
— Это еще не всё, — продолжил тихо друг. — Он пьет уже давно. Как раз со времени наших разборок в прошлом году. Ну, с Топом. Кажется, с начала лета.
— О, Боже ж ты мой! — только и мог сказать я. — И мы ничего не заметили? Как же он умудрился скрыть?
— Да сам не понимаю, — чуть не плачущим голосом отвечает «редактор». — Как вообще можно такое скрыть?! Вот такие мы с тобой друзья — Анжело плохо, а мы…
— Что же делать? — жалобно спросил я.
— Что делать? Вытаскивать! — отрезал Ворка.

Чип, млять, и Дейл

За свою жизнь я однажды встретился с семейной парой моего возраста, что страдали «православием головного мозга», то есть ребята истово верующие. Чаще я стараюсь не общаться с такими людьми, обоснованно считая, что с башкой там непорядок. С этой же парой пришлось провести несколько лет, потому что они были друзьями моей бывшей жены. О!..

Эта семья выдерживала все посты, соблюдала кучу ритуалов и постоянно были на службах. Но это их право, и Бог с ними. Активно в нашу жизнь со своим уставом они не вмешивались, не парили мозг. На том спасибо! Потому дружил с ними без конфликтов. Мне кажется, что ребята реально не умели ругаться ни с кем — такие, знаете, божьи одуванчики. На меня иногда накатывал стыд — насколько же я ощущал себя рядом с ними грязным, порченным и мутировавшим…

У главы семейства довольно странная черта — о чем бы его ни попросили, он всегда срывался и несся через весь город на помощь. Многие друзья этим нагло пользовались — переезд, ремонт, копание картошки… Мне порой даже неловко было дергать парня — насколько честно и искренне он помогал всем вокруг, не прося ничего взамен. Словно ЕМУ подарок делали, когда звали на помощь.

Оказалось, что и у моего «редактора» есть подобные черты. Религии никакой нет, а вот желание помочь и защитить — есть. Он не любит об этом рассказывать, как и многое о себе, но дружба длинной в 7 лет не оставляет ему шансов.

То дает по 100—200 рублей попрошайкам в метро, то увидит пьяного в зюзю пожилого велосипедиста во дворе и долго тащит его на себе вместе с великом прям до двери квартиры страдальца.

Я сам несколько раз принимал участие в спас-операциях. Топали однажды сырой зимой ко мне в гости. У подъезда на лавочке лежал дедок. Явно выпимши. Что-то себе бормотал под нос, возился, укутавшись в теплую куртку. Одет вроде прилично. Ворчик остановился.

— Да идем, чего завис? — дергаю его за рукав. — Мало ли кто тут валяется…

Ага, щаз…
— Уважаемый, — двинулся к дедульке друг, — Вы здесь живете?
Через минут десять мы тащили пьяного деда через весь двор чуть ли не на руках. Мужичок что-то радостно лопотал, еле переставляя ноги. Благодарил сынков, лез обниматься…

Еле-еле заволокли старика в его подъезд, в лифт. Надеялись, что правильно поняли адрес из бессвязного бормотания.

Как оказалось, дедок поперся в гости к старому другу. Там они хорошо посидели и домой старичок что-то никак попасть не мог. Вот и пытался передохнуть на лавочке. Ага… в 12 ночи и в мороз…

Обрадованная и шокированная одновременно бабулька приняла с наших рук ценный груз и долго благодарила. Ворчик только отмахнулся и потащил меня прочь. Бабушка, закрыв за нами дверь, с криком накинулась на своего «старого пердуна».

Я же бессильно рычал на Ворку, что херней занимаемся и столько времени потеряли…
С тех пор, уже много лет, беззастенчиво пользуюсь его помощью. Один звонок об очередном моем «кошмаре», чуток истерики в голос — и Ворка срывается и едет ко мне.

Ох, я совершенно не такой. Когда же меня просят о помощи, то сначала долго буду ворчать, искать причину отказаться. Если соглашусь, то буду долго затягивать дело, тормозить и… снова ворчать.
С возрастом меня накрыл какой-то усталый цинизм, типа «я не благотворительная организация — всем помочь не могу». Ворчик на такие заявы только пальцем у виска крутит.

Вот и теперь, когда Сашку накрыла эта гадостная болезнь, Ворчик сорвался с цепи.

Болезнь

Как-то мы не поверили… Эта болезнь с полпинка не отпускает…
Ворка переехал к Сашке и буквально удерживал его за руку, не давая срываться. Неделю за неделей наш старший друг честно выполнял обещание. Мы уже готовы были выдохнуть, но только Ворчик за порог, как снова «приступ»… «Редактор» матерился и возвращался обратно.

Характер у Сашки портился. Парни стали вновь ругаться — чаще злился Ворка. Он рычал на Анжело, уговаривал, убеждал… Сколько было этих разговоров - не вышепчешь…

Я же для себя, наконец, объяснил те странные нервные выверты Анжело в прошлом году, когда он то кидался на Ворыча с кулаками, то тихо обнимал его, сразу все простив…

Пока что болезнь победить не могли. Но стало полегче — передышки по две-три недели, но «приступы» все равно продолжались с пакостным постоянством.
* * *
Ближе к весне Ворка все-таки уговорил Сашу пойти к психологу-наркологу… Были разговоры, чтобы лечь в клинику, но тут Анжело жестко заартачился. Ок, ладно! Ну хоть на психолога согласился.
Я, как мог, помогал Ворчику, но чаще был в студии. Хотя никакого удовольствия мне фирма уже не доставляла. Денег серьезных как не было, так и нет, клиентов почти не осталось. Были старые, но ими чаще занимался Демьянчик.

Работа студии оказалась на сотом месте. Чаще я торчал в офисе с Демьяном, разгребая текучку, а Ворка у Саши, наблюдая и ухаживая.

Когда болезнь отступала, Анжело с жаром работал над документацией. Что-что, но бумаги фирмы у него всегда в образцовом порядке. Вот что значит — кандидат наук.

На меня же стала накатывать стылая апатия. И студия, и проблемы Сашки…

Ворка, думаю, реально для меня был потерян — он мечтает совершенно о других отношениях, как показали Электроугли. Я же просто друг, привычный, как старые тапочки, но не более того…
Стал ловить себя на желании как-то устраниться от всех проблем. Но желание спрятаться пока яростно заглушала совесть. Сколько ребята тебе помогали, а? Сколько они сделали для тебя, Тилич?! Не будь уродом! Как ты их оставишь? Как ты можешь бросить друзей, подонок?!

* * *
Ворка был постоянно раздражен, снул и желчен. Доставалось и мне:
— Почему ты не ездишь по клиентам просто так? Почему ты, как генеральный, не поддерживаешь дружеские контакты, а? Что ты торчишь в офисе, как приклеенный? Поехал бы, взял конфет, коньяка, навестил пару наших постоянных заказчиков…
— Потому что не умею я так, — огрызался я. — Заезжать без дела… Стесняюсь… Я не Алик.
— Да ты хотя бы 5% его активности возьми на вооружение, блин!
О, этот Алик сильно ударил по моему пониманию бизнеса.

Зверята малого бизнеса

Мы нигде не фигурировали, в свое портфолио работу выкладывать не имели права. Деньги получали сразу. Такая сцепка в этот странный год казалась самой удобной.

Вот в такой тандем нас как-то и позвала одна полиграфическая фирма, во главе которой стоял красавчик Алик лет двадцати пяти. Тощий улыбчивый директор делал почти то же, что и мы, только офис у него был на порядок богаче и больше. В сотрудниках только девочки-красавицы, штук десять.

Парень виртуозно владел языком. Он был сама искренность, доброта и отзывчивость, но он… кидал клиентов, слупив с них хорошие суммы. Кидал беззастенчиво и с размахом.
Навесит им на уши, запудрит мозг и… кинет. С доброй и светлой улыбкой. Эдакий московский подонок. А если те начинали качать права, то мальчик запускал дело в суд и отмазывался с помощью хороших адвокатов. Алик не вылезал из судов.
Что это за бизнес такой — не знаю. Это надо уметь. Но волчонок реально зарабатывал. Видимо, не всех кидал — какое-то время прикармливал рыбу. Приманивал пожирнее…
Смотрел я на этого юнца и понимал, что мы на его фоне — просто группа лохов, и ни черта мы никаких денег не заработаем в Москве честным путем. Пока вокруг шныряют такие «Алики». Скорее нас самих кинут с треском и хохотом…

Ворка моментально вычислил гнильцу в мальчике, а вот мне Алик сначала понравился. Но выбор у нас все равно был небольшой — жрать-то надо. Офис наш масенький оплачивать… Демьянчик по лавкам голодный сидит и в DUKE режется…

Ввязались с ним в общие заказы. Дальше — больше. Алик попытался и нас втянуть в пару судов, но мы аккуратно отмежевались. Нет, дорогой, играй в свои игры сам. Мы работу сделали — давай бабки…
С нами парень пока не ссорился — нужны были. Он вообще со всеми дружил! Вся Москва у него в друзьях! Не вылазил с каких-то презентаций, открытий и корпоративов…

Вот на его активность и намекал Ворка, упрекая меня в бездействии.
Меня аж передернуло от омерзения. Да лучше я нищим буду, чем… таким…

Давай, до свидания!

У меня же катастрофически кончались деньги. Закрутился юлой в поисках хотя бы маленьких заказиков лично для себя. Какая там студия?! Мне бы не остаться на улице…
Крутился в истерике, в гневе, но впустую. Не шмагла…

* * *
Сидел как-то моросящей весной на своем рабочем месте и тупо листал интернет… В голове ядовитой змеей вилась лишь одна мысль: пора увольняться. Я не выживу в этой студии — не бизнесмены мы никакие. Просто хорошие исполнители, не более…

Так и будем подбирать крошки со стола у крупных игроков, а в офисе у трех директоров будет сидеть один сотрудник. Зато симпатишный, млять…

Возможно, все было бы лучше, если бы мы все трое оптом не сломались… А как это по-другому назвать? Реально, мы сдулись и расклеились… Каждый по-своему, конечно.

* * *
Созвал собрание учредителей. Ворка даже сумел опоздать всего на час. Там я и сообщил всем «радостную весть», что ухожу. Устал я от этой маеты, устал от вороха проблем, устал от безденежья… Москва такое не прощает…

Сашка только жевал задумчиво губами, а техдиректор реально расстроился.
Я говорил и говорил, глотая слова и путаясь в мыслях… Вся моя заготовленная проникновенная речь разлетелась в дребезги, когда смотрел в грустные глаза друзей…

В итоге у меня вырвалось:
— Да, я сам все это замутил и думаю, что пора студию закрывать!
— Ну нет, — отрезал Ворчик, — тебя я прекрасно понимаю, но студию закрывать не дам.
Сашка поддержал его:
— Ты хочешь убить нашего ребенка? Четыре года мы на нее угрохали! Да вот щаз, Тиль! Ты давай и правда ищи себе денежную основную работу, но от дел студии мы тебе отмахнуться не дадим. Передавай генерального Ворке и будем думать, что дальше делать…

Мне кажется, что делать уже нечего. Но ребята поумнее меня. Возможно, и правда все будет хорошо.

* * *
На прощание парни скинулись и купили мне подарок — изящный электронный ридер-читалку PocketBook 360. Маленькое чудо современной техники — я даже спал с ним в обнимку. Сразу набил его сотнями книжек и балдел по вечерам, перебирая заглавия.

В июне стал подыскивать новую работу. Меня быстро позвали сразу в несколько мест. Это не удивляло — с моим опытом, навыками и портфолио, наконец.

Через пару недель вышел на работу в небольшой театральный журнал.
Дали мне оклад в 60 тыс. рублей. Наконец-то я смог вздохнуть свободнее. Дурная зависимость — когда проблемы с деньгами, то я моментально сваливаюсь в черную меланхолию, а вот если что-то в кармане зашуршит… О! Мир сразу становится светлее и лучше! Всех люблю!

C интересом рухнул в новые обязанности. Оказывается, я дико устал от веб-сайтов. Сделано уже более сотни. Тошнит от них!

А вот заниматься таким умным журналом было прикольно — статьи с режиссерами, актерами. Афиши, спектакли, премьеры… Притом у меня была четкая задача — делать журнал. Никаких клиентов, изматывающих встреч и дурного менеджмента. Просто четкий объем и «Вперед, камрад!».
Время рвануло! Я закрутился, вникая в незнакомый мне мир театра. Хотелось улыбаться! На улице лето, деньги есть!

Лето

Сашка никогда не купался, а просто сидел на бережку и впитывал солнечные лучи, словно древний мудрый удав на горячих камнях. :)

Вот никогда не любил яркое солнце — мне милее пасмурность, прохлада и мелкий теплый дождик. Сашка же обожает жару и режущее светило. Бр-р-р…

Мы бесились с Воркой и Демьянчиком в воде, швыряли мяч, крутились юлой, уматывали в дальние заплывы. А потом, уставшие, выползали на берег.

Любопытно, но Демьянчик совсем нас не стеснялся. Раньше бы он не позволил себе появиться под нашими взглядами в тонких узких плавках. Сейчас же пофиг — крутит перед носом поджарым телом в каплях воды, выдергивает из-под меня полотенце, чтобы тоже посидеть, отдохнуть.

Сашка пару раз щелкал парня на мобилу — тот сразу принимал горделивую позу в лучах заходящего солнца. Гордиться там есть чем. Мы ржали, пихались…

Все плохое пока оставляли за бортом.

* * *
Лис с Львенком как-то вытащили меня на выходные в Подмосковье. Там у Льва своя двухэтажная дача. Домик — чудо!

Небольшой, уютный, с длинной крутой лесенкой на второй этаж. Все стены дачи покрывали картины, тарелочки с росписью, море красивых безделушек. Из каждого угла свисали плетеные коврики, яркие гирлянды из игрушек, разлапистые икебаны. Все это сделано руками Льва. Парень — мастер. Снимаю шляпу… Там было настолько мило и славно, что мне постоянно хотелось плакать от счастья.
Смотрел на своих друзей и тихонько завидовал им — вот ребята как счастливы, у них все хорошо, чисто так… Передергивал, конечно — не бывает постоянно все светло и славно у человеков… Но сейчас, в этом сказочном домике, укрытом шатром старых лип, мне было хорошо. Все побоку — долбаная прожаренная Москва, смог, политики и митинги…

Пили пиво, лопали вкуснейшее мясо, приготовленное Лисенком на открытом огне в саду у дачи, да смотрели по видаку подборку советских мультиков.

Это было настолько неожиданно, что даже понравилось. На даче меня укутывало таким теплом и ярким дружеским весельем, что возвращаться в Москву не хотелось. Но надо…

Трепло

Позвонил Ворка и после нескольких дежурных фраз вдруг высказал с горечью:
— Ты меня бросил одного! Даже не спрашиваешь, как у Сашки дела. Не спрашиваешь, что происходит в студии! Другом еще называешься! Хотя бы раз в день звонил, просто поддержать… Нам никак не удается победить его болезнь! Ничего не помогает! А ты… Сбежал в свой журнал и днями тебя не слышно, Тилич!
— Ты понимаешь, что просто много работы? — жалобно спросил я, прекрасно зная, что друг прав — я струсил. Запрятался в очередные дела, закрутился. Старался не думать о плохом — о болезни, о студии.

Работа фирмы почти остановлена. В офисе уже несколько месяцев в одиночестве сидит Демьянчик. Помогает с проблемами сайтов последним клиентам, играется, слушает музыку. Стал брать уроки гитары, записался на бокс…

Сашка же продолжает болеть, несколько недель передышки завершаются приступом. И ни Ворчик, ни сам Сашка пока справиться с этим не могут.

Я же — струсил, отстранился. Могу придумать море причин, но все это шелуха — я струсил…

Хотя, так сразу признавать это не хотел:
— Просто вы с Сашкой, дружок, столько наплели тайн вокруг своей жизни! Столько врали мне весь прошлый год, что я устал от этой лжи! Теперь же вам отлично вдвоем! Я-то зачем сдался?! Все правильно — Сашка болеет, а ты, герой-одиночка, его спасаешь! Нормальная семья! Просрали студию…
— Знаешь, — рявкнул Ворыч, — вот будь я сейчас рядом, то дал бы тебе по морде.

Он сопел в трубку возмущенно:
— Никто тебе никогда не врал — просто что-то умалчивали! Не все же можно так вот запросто вывалить! Есть же у людей что-то личное!!!
— Не знаю, — рычал я. — Моё личное всегда открыто — ничего не скрываю, не прячу, млять, не умалчиваю от друзей… Весь на ладони! Бери! Смотри!!
— А правду хочешь, Тилич? Вот чисто правду скажу, почему часто приходится от тебя что-то умалчивать… Да потому, что ты — ТРЕПЛО!! Болтун без языка и мозгов! Ты балдеешь, если удается посплетничать! Все твои друзья знают — хочешь, чтобы узнала Москва, скажи это по секрету Тиличу! И не со зла! Не для того, чтобы сделать людям больно, никаких интриг, а просто так! Как деревенский дурачок! Светлый незамутненный взгляд и язык без костей! Сколько раз у тебя были проблемы из-за твоей трепотни?
— Ты врешь, — со слезой отозвался я.
— Да ладно! Сам, что ли не знаешь? — ядовито ржет Ворка. — С тобой всегда надо держать ухо востро — ляпнешь что-то не то, как ты тут же в ЖЖ всем расскажешь! Или рассказ какой накропаешь, писака… Я всегда нервничаю, что ты возьмешь и выложишь в сеть какую-нибудь повестуху, типа «Сайчонок-2», где просто и неприкрыто расскажешь о всей нашей жизни, млять!!!
(Написал эту фразу и с гадкой ухмылкой посмотрел вдаль)

А в тот вечер раздолбанный плелся домой. Пассажиры метро сжимали меня со всех сторон, наступали на ноги, орали что-то в ухо. Я же тупо брел на автомате, все еще внутренне ругаясь с Воркой…

Мизантропия

Ребята явно расстроены происходящим, а я же остался равнодушен. К такому финалу готов давно… Да — жаль… Но это уже пройденный этап…

На новогодних праздниках Лев с Лисом снова утащили меня на дачу. Я немного струхнул, так как в мороз торчать в маленьком домике было страшновато.

В ту зиму выпало просто рекордное количество снега. Огромные сосны в Подмосковном поселке порвали все провода — мы сидели при свечах единственной протопленной комнаты и болтали за жизнь. В углу потрескивала чугунная печурка-буржуйка. Когда кидаешь ей в пасть полено — пышет огнем в лицом, тянется к тебе. Уютно и прикольно.

Днем бродили по округе, хохотали, пели песни на три нетрезвых голоса, много фоткались, ползали в снегу. Ночью искали работающую колонку, что бы хоть чуток воды набрать.

В Москву возвращался усталый и добрый такой.

Вонь метро и снующие вокруг толпы озлобленных людей моментально вернули в реальность. На душе стало мрачно и холодно.

* * *
Работа в журнале неожиданно перестала радовать — раздражали начальники, раздражали пожилые коллеги, что с умным видом несли порой такую чушь… И каждый пытался влезть в дизайн и что-то мне посоветовать, улучшить, подверстать…

Так и хотелось наорать: «Вы кто? Вы 17 лет верстали журналы? Нет? А с какого бодуна я должен слушать Вас?! Свалите, нахрен!»

Видимо, добрался до того возраста, когда раздражают люди, что не имеют ни опыта, ни образования, но всё равно лезут тебе под руку с советом. Молодняк дизайнеров в сети бесит не меньше — хотелось сказать: «Ну что ты выложил этого уродца? Что ты просишь помощи? Говно же сделал! Здрыстни отсюда!»

Когда-то в сети мелькнул текст — какие отзывы пишут дизайнеры друг-другу:
Начинающий: «Как вам эскиз сайта?»
Просто дизайнер: «Я бы сменил цветовую гамму, смягчил шрифты в шапке, убрал яркий фон…»
Профессиональный дизайнер: «Говно!»
Начинающий: «Как вам моя визитка?»
Просто дизайнер: «Я бы рекомендовал работать с антиквой, полегче с тенями и тетку бы заменил…»
Профессиональный дизайнер: «Говно!»
Вот и я реально становлюсь профи! :)

* * *
В июне 2011-го молодые коллеги из журнала потащили меня в Карелию. Никогда там не бывал, потому сразу согласился. Неделя, проведенная в заповеднике, меня просто потрясла. Прыгал с тарзанки в мраморный карьер, носились на моторных лодках по Ладожскому озеру. Белые ночи, шашлыки на скалах… А ночное купание в коричневом водопаде? Забавно, но в Карелии многие реки и ручьи густого шоколадного цвета. Ну, вот такая вода — из-за торфяников, что ли.

Возвращался в Москву, как на казнь. Все злило в столице до зубовного скрежета…

Что я здесь делаю, а? Это что? Мне уже почти сорок лет! Так и сгнию тут, среди вокзальных бомжей и зеркальных офисов? Что я тут забыл? Деньги? Я вас умоляю! Какие тут деньги? Ты просаживаешь чуть ли не больше, чем зарабатываешь! Комната арендуется за 15 штук… Она что, млять, золотая что ли?

Злили люди, метро, жара… Злил Ворка, что вообще прекратил что-то делать — лишь сидел дома и читал статьи о политике. Злил Сашка, что никак не мог побороть свою болезнь!

Меня раздражало всё вокруг. Эта злость росла и росла, словно ядовитая змея сжимала грудную клетку!
Личная жизнь? С хера ли? С кем? Опять всякие встречи и свиданки? Тратить деньги и время на человека с неясным результатом? Лень, пустое…

В те месяцы встречался с одним парнем моих лет. Мы пересекались в московских кафе вечерами, болтали ни о чем. Шурик — парень обстоятельный, невысокого роста, улыбчивый. Получил образование модельера на Урале, а в Москве работал менеджером по оптовой продаже трикотажа.

Нам было хорошо общаться, но чего-то большего я не хотел. Ну не хотел и всё — вот так посидеть вечерком в кафе, позубоскалить, обсудить мордашки проходящих мимо юнцов и… достаточно!

Шурик словно понимал мое состояние и совершенно не торопил, не форсировал отношения. Правда, однажды высказался: «Слушай, я уже не могу. Ты все время в разговоре скатываешься на своего Ворчика! Ну что, нет других тем?»

Странно… Не замечал… Плохой симптом… Плохой…

* * *
Ворка же занят был Сашей и… политикой.

Все время вступал в полемику на различных порталах, собирал статьи, сам что-то писал гневное и правильное. Посещал почти все митинги столицы, что меня пугало! Иногда там была настоящая свалка! Но Ворка с присущим ему занудством вникал во всю эту грязь, ковырялся в видеороликах, лез непонятно куда! На все мои стоны, что его побьют или посадят, только отмахивался…

Пытался рассказать мне о политической ситуации в России… Чур меня! Отпинывался от него обеими ногами!
Вся эта возня свиней у кормушки только раздражала — политика, Москва, деньги, подкупы, коррупция, аресты…

Дождь

Меня поводили по Петергофу под моросящим дождем, катали на лошадках по сырым полям. Тишина, малолюдье, дождь… Боже, неужели на свете есть такие места?

В Москву возвращаться не было сил. Снова эта жара, эти проблемы, съемная квартира и дуболомные начальники…

Выходя из поезда на Ленинградском вокзале, привычно отзвонился Ворке с Сашкой — сообщил, что вернулся, что все ок…

Не было ничего «ок». Мне хотелось просто в голос реветь от ненависти к Москве, жаре и этому адскому муравейнику…

Да — у меня здесь много друзей, но дома я все равно один. Дранный колченогий диван, комп и тумбочка с дисками — вот весь мой мирок. Убогий и грязный!!! Достижение, млять…

Покоритель столицы, черт тебя подери!

* * *
В итоге я не выдержал и уволился из журнала. Плюнул на эту Москву, раздал друзьям массивные вещи, типа микроволновки, гладильной доски и стола компьютерного. Сашке подарил свое любимое огромное кожаное компьютерное кресло… Собрал остатки барахла и уехал.
Ага — я сбежал из столицы, вопя от счастья!

Провались ты, златоглавая помойка!
 
Эпилог 

Всё, робяты, завершил повесть. Можно выдохнуть! Получилось неоправданно много. Хм! Вот же графоман… В последней главе реально устроил скачки галопом, но расписывать подробнее уже нет сил…
При этом умудрился вообще не рассказать о многих людях, что были и есть часть моей жизни в столице, в начале XXI века.

Я совсем не упомянул о парне Джуши, что все эти годы был недалеко. Мы встречались с ним лишь эпизодически, но дружили как братья. Подкачанный, стремительный, коренастый парняга лет двадцати пяти завораживал своим искрящимся весельем. Он просто закручивает вокруг себя реальность, как маленький обаятельный торнадо.

Совсем не упоминаю пожилого Майка, что прожил на свете 65 лет, проработал все эти годы простым сельским учителем, копил на «Оку». Дружба с ним была такой тихой и трогательной. Он безумно боялся всяких гей-тем, но в ориентации своей признался. Хотя она давно была подавлена и забыта — дети, внуки, школа… Старость…

Ничего не рассказал о смешливой паре двух моих друзей по группе взаимопомощи — Мишке и Тимке. Парни из породы вечных щенков — оба маленькие, словно игрушечные. Оба чертовски талантливые музыканты. Оба — яростные поклонники классической музыки! Когда появлялся у них дома, то слушали только ее, говорили только о ней…

Забыл упомянуть о возвращении в нашу компанию Мэйчика. Ну, как возвращение — последние несколько лет он стал приезжать в Москву раз в год на День рождения Анжело. Встретились мы с ним настороженно. Мэйка серьезно подрос, заметно округлился. Несколько лет он постоянно ездит на работу в Америку, учится… Сделали с ним вид, что ничего и не произошло — трепались, ржали…

Я постараюсь когда-нибудь обо всех моих друзьях написать по рассказу. Постараюсь!
Спасибо вам, ребята, кто добрался до этих строк — спасибо за ваше терпение, внимание к тексту. Он получился рваный, не очень грамотный и многословный, но какой вышел.

* * *
Вот уже полтора года я живу на Урале. Живу с мамой и младшим братом. Всю свою комнату обставил мебелью «под старину», поставил крутой комп. :) Четыре терабайта винты, 16 гиг оперативки, два монитора… Похвастался, блин…

Чаще сижу дома и работаю в сети. Жизнь немного похожа на пенсию. Мне уже сорок и, надеюсь, будет больше… Из дома выбираюсь только в магазин. Супермаркеты не люблю — слишком много народа…

Ворка нигде до сих пор не работает. Хорошо хоть политикой переболел. Просто сидит дома, как и я, на мелких заказах да смотрит сериалы.

Сашка пока еще болеет, но, думаю, это скоро пройдет! Дай-то Бог! Он так же работает в своем мрачном институте и раз в квартал сдает нулевые декларации в налоговую о нашей студии, потому, что закрыть ООО еще дороже. Много времени отдает клубу «Плеть и клеть».

Сам я неожиданно занялся своей старой болячкой — гепатитом «С». Лет 15 назад сдавал кровь для родов своей жены, и в крови обнаружили какие-то тела гепатита.

Прискакал к врачам, а там заверили, что ничего страшного — будут за мной наблюдать. Болезнь никаких болей не вызывает, но печень надо поберечь — не есть жирного и не выпивать часто.

Сплюнул и побежал дальше, тем более, что только что родился сын.

Сейчас, наконец, добрался до этой болячки и уже пятый месяц сижу на сильных лекарствах, каждые два дня колю себе в живот уколы. За время лечения сбросил 20 кг.

Так, стоп, сейчас снова понесет на новый текст! :)

Короче, живем дальше потихоньку. Чего и вам желаю изо всех сил, друзья!
Спасибо, что были со мной!

Тиль Тобольский,
Южный Урал, февраль-март 2013