Белая обезьянка. Повесть с привкусом лакорна

Нок в этот момент не улыбался и ничего не читал. Он тихо скучал, привычно не думая ни о чём. Иногда поглядывал на балкон квартиры, где жили Май с Батом.

«Всё, сейчас пойду».

От этой мысли в очередной раз окатило ледяной водой от пяток до макушки. 

«Или не пойду? Давай, завтра, да?» 

Нок надеялся, что Май не будет в этот раз сильно ругаться. Хотя не очень в это верил. Таец с болью вспомнил сцену в «Ханое». Он не был готов к общению и, когда Майка прибежал и начал рычать, перепугался до чёртиков. 

Больше испугало то, что он впервые за два года так близко видел Мая. Не на экране, не на фотках, а так — нос к носу. Даже почувствовал дыхание парня на лице. Это было неожиданно и сбивало с толку. Ну а дальше всё пошло кувырком. Хорошо, что Бат вмешался. Он отличный человек. Они с Маем оба… хорошие!

Ещё у них в команде есть пара помощников — Тинки-Винки. Большой Тинки — очень смешной чувак. Когда ребята сняли несколько роликов о жизни команды, то Андрей постоянно был в кадре, нёс смешную галиматью, размахивал руками, корчил рожи и пытался танцевать, пока не снёс нечаянно штатив и не получил по шее от Батыра. 

Винки всё время был на периферии, от камеры отворачивался. Нок знал, что весь видеомонтаж — на этом незаметном парне. Реально мастер.

Но больше всего в таких роликах вызывали интерес Май и его парень. Батыр как-то провёл для зрителей стрим-экскурсию по студии. Когда зашёл на кухню, то все увидели лохматого Мая в чёрной растянутой футболке. Художник полусонно пил чай с печеньем. Такой милый, домашний. Совсем другой, в отличие от образа, в котором был на экране. Чат запестрел фонтанами сердечек, даже Нок не удержался и отправил очередь лайков.

Увидев перед собой Батыра с камерой, Май со смехом стал выгонять друга из кухни. Парни устроили милую возню в дверях. Нок не раз хохотал, пересматривая запись.

К слову, он скупил всё, что создала команда Мая. Мало того, — всё скрупулёзно изучал и много практиковался в рисунке. Сестра однажды заметила его увлечение графикой и предложила позаниматься более серьёзно в студии. Нок же хотел учиться только у Мая. Никто другой его не интересовал.

Сложно описать то, что сейчас Нок чувствовал по отношению к художнику. Это точно какое-то другое чувство, нежели простая любовь… Отношение как к айдолу, что ли? Почитание, восхищение, желание прикоснуться? Но, в то же время понимание, что тревожить человека не стоит. Он имеет право на свою жизнь. Плюс ему очень нравилась пара Мая с Батыром. Да, пару лет назад было явно какое-то другое чувство.

Нок поморщился. Вспоминать, как он облажался в прошлом, не хотелось. Хорошо, что та яркая влюблённость, которая сносила крышу и заставляла творить глупости с тоской в сердце, давно прошла. Она осталась где-то на манговой ферме дяди, где Нок провёл год, вникая в бизнес. Нет, он не был чернорабочим, но повозиться с деревьями и обработкой плодов пришлось много… 

Таец посмотрел на экран смартфона — время ближе к полуночи. Сегодня точно не пойдёт. Пора домой. Он снимал квартиру недалеко отсюда — через несколько домов от ребят. Специально подальше, чтобы случайно не пересечься с ними, но всё равно рядом.

Сейчас Нок уже готов к разговору. Вот только дико трусил. Он уже несколько вечеров приходил к дому Мая и зависал на качелях, не находя в себе сил сделать следующий шаг — подняться на их этаж и позвонить в квартиру. Но… Но никто за него этот шаг не сделает.

***

Батыр уже минут двадцать сосредоточенно смотрел с балкона на подростка внизу, что снова, как и несколько вечеров до этого, сидел на качелях детской площадки. Ближе к двенадцати он сверкнет экраном мобилки, видимо проверяя время, и уйдёт в тёмную глубину дворов. Притом совсем не в сторону шоссе или станции электрички. Значит, живёт здесь же, недалеко.

Нок это или нет, Бат не был уверен. Говорить об этом Маю пока не хотел — незачем нервировать. Сейчас, когда любимый мальчишка занят сдачей работ для выставки в Севастополе, его лучше вообще не трогать — вместо смешливого и весёлого Мая проснётся дворовый кошак, и плохо станет всем.

Наконец, Бат решился проверить свою догадку с парнем во дворе. Заглянул в студию, где Майка склонился над мольбертом. Сказал, что прогуляется до магазина. На это Май покивал, не отрываясь от холста. Скорее всего, даже не услышал.

Молодой человек тихо спустился вниз, но не пошёл на площадку напрямую, а решил обойти дом и зайти к странному подростку со спины. Посмеялся той ерунде, что творит, но всё равно пошёл за дом.

На подходе к площадке Батыр заметил, что объект встал и медленно побрёл прочь. Шагая следом за юношей, Бат уже был на сто процентов уверен, что впереди идёт Нок — эту спину он узнал.

Таец, заслышав шаги, немного нервно стал коситься назад, не решаясь обернуться. Ускорился, стараясь оторваться от ночного попутчика.

«Ещё не хватало напугать человека!» — хмуро подумал Бат.

— Нок, — негромко окликнул он парня.

Тот словно споткнулся на ровном месте, но тут же зашагал быстрее.

— Нок, тормозни, пожалуйста! — уже крикнул ему Батыр, остановившись под фонарём. Должен же таец его вспомнить?

Парень, наконец, остановился и развернулся к Бату. Несколько секунд разглядывал, а потом облегчённо выдохнул:

— Ох, бл*, как же я перепугался. Здравствуйте, кхун!

И уверенно зашагал обратно. Парни поздоровались, и старший предложил сесть на лавочку у первого попавшегося подъезда.

Нок молчал, рассматривая свои кроссовки и собираясь с мыслями, иногда с любопытством поглядывая на Батыра. Как раз сейчас начинался тот самый период, к которому он готовился два года.

— Настолько всё плохо, приятель? — нарушил молчание первым Бат. Он внимательно смотрел на Нока. — Ты снова следишь? Это же не работает, как ты сам выяснил ещё… тогда. К чему это снова приведёт? Может, попробуешь переключиться?

Нок неожиданно поднял голову и улыбнулся:

— Нет-нет, кхун, сейчас совершенно другая ситуация. И переключаться я пробовал – у меня были парни, что на родине, что тут, в Москве. Просто не о том сейчас речь…

Он замялся, но набрал воздуха и выдал:

— Я хочу к вам в команду, Батыр! Собирался к вам зайти, но… Очень боялся!

Бат удивлённо вскинул брови. Ничего себе заявка.

— Эм, но у нас нет пока потребностей в новых… хм, членах команды, — Бат чуть улыбнулся.

— Любой бизнес можно расширять, — пожал плечами Нок. — Я владею на хорошем уровне английским, китайским и, понятно, своим родным тайским. Мы можем выйти на эти рынки с переводами уроков. Можем с синхронным переводом стримов — я это всё изучаю последний год…

Нок ещё минут десять рассказывал о своём предложении. Спокойно и с уверенностью в голосе. А Бат удивлялся продуманности плана этого, на первый взгляд, совсем юного мальчишки. Глядя на его обаятельную мордашку, сложно к парню отнестись серьёзно, но вот приходится.

— Я могу выслать подробное предложение по всем пунктам, Пи. Конечно, не могу прогнозировать финансовую часть — не знаю настолько вашего бизнеса, но, со временем, разберусь. Смогу построить более реалистичные модели…  — Нок вдруг перешёл на шёпот, словно застеснялся, — …прогнозов.

И замолчал, уставившись на свои руки. Потом закусил нижнюю губу и добавил, посмотрев серьёзно в глаза Бата:

— Я очень хочу быть частью вашей команды, Пи. Полезной частью…

А Батыр почувствовал, что ему очень интересно всё это провернуть на практике! И если Нок правда хочет помогать (а в его искренности сомнений пока не было), то должно получится что-то любопытное. Но есть одно «но».

— Приятель, если ты мне пообещаешь одну вещь…

Нок не моргая смотрел на него, только нервно похрустывал пальцами.

— Если ты пообещаешь, что не будешь пытаться отбить у меня парня, — со смешком сказал Бат, — то я поговорю с Маем о тебе.

— Кхун, я клянусь, что ничего подобного и в мыслях нет. Я уже ходил по этим углям — больше не хочу. Ваша пара мне очень нравится. Когда я смотрю на вас, то чувствую правильность и гармонию. Вы идеально подходите друг другу. Не то что мы… тогда.

Бат улыбнулся и, не удержавшись, протянул ладонь и взъерошил волосы на голове тайца.

Нок вздрогнул, удивлённо посмотрел на Бата. Тот отдёрнул руку и пробормотал: «прости».

— Я хочу быть с вами… Вот и всё. С вами и с Тинки-Винки…

— Ты и о них знаешь?

Нок с иронией посмотрел на собеседника:

— Вообще-то я — Белая обезьянка, если вы в курсе, Пи! Я знаю о вашей команде очень многое. Я всегда был с вами!.. Ну… По ту сторону экрана...

Батыр рассмеялся и снова поймал себя на желании взлохматить парню голову.

— Ок, Нок-Нок! Давай обменяемся номерами, и побегу-ка я домой, а то Май потерял уже…

Таец вытащил мобилку, быстро набрал сообщение, и у Бата блямкнуло уведомление.

— Это мой номер, — сказал с улыбкой Нок. Заметив удивлённый взгляд собеседника, решил пояснить: — У меня есть все ваши номера. Не скажу, как добыл.

В этот вечер Бат входил в свою квартиру, о чём-то размышляя со шкодной ухмылкой. Посмотрел на сладко спавшего друга. Май знакомо закуклился в одеяле — наружу торчали только русые лохмы. Вымотался, родной!

А Нок зашёл домой, широко улыбаясь во все тридцать два зуба! Однако, закрыв за собой дверь, сполз по ней на пол и тихо заплакал, не переставая улыбаться. Он был счастлив, но его трясло от пережитого. Он улыбался, шмыгая носом. Заглядывать в будущее не хотелось — сегодня всё получилось, и здорово! Бат на его стороне, а это уже очень мощная поддержка.

Только час назад Май отрешённо смотрел на чистый холст и не находил никакого решения, а сейчас уже, словно одержимый, покрывал белую поверхность росчерками карандаша. Он работал расслабленно и быстро, чуть улыбаясь и не обращая внимания на происходящее вокруг.

Кто-то говорил в такие минуты о вдохновении, кто-то о поцелуе ангела, а Май называл этот режим — состояние «потока». Ровное течение мыслей, когда ты понимаешь, что делать и как. Каждое движение карандаша или кисти правильное, на своём месте. Полная внутренняя гармония и солнечная уверенность в душе…

В такие моменты Мая трогать не стоит — очень легко сбить это состояние резким звуком, хождением за спиной, диссонирующей музыкой. У художника в ушах две капельки наушников, где тихо играет любимое лоу-фай-радио. Он полностью погружён в работу. Карандаш мелькает в тонких пальцах юноши. Иногда Май замирает, словно вглядываясь во что-то одному ему видимое. Лёгкий вздох, и вновь рука вальсирует над белоснежной поверхностью. 

Карандашик заточен с размахом — кривоватый грифель торчит сантиметров на пять, словно коготь стервы-ведьмы. Так заточены все карандаши Майки. Сам же и точит перед работой. Батыр не очень понимал, к чему такое делать, если есть точилки, но подумал, что это просто часть священнодействия для художника. Возможно, некий ритуал, помогающий настроиться.

Бат старался в такие минуты не отсвечивать, если был дома. И сейчас он тихо сидел на кухне с планшетом, читая новостные ленты и прихлёбывая травяной чай.

Наконец, Май выдохся. У него устало повисли руки почти до пола. Художник с улыбкой смотрел на работу. Осталось сделать ещё многое, но это потом. Завтра встанет пораньше, ага.

Май вяло поднялся и побрёл на кухню. Его встретил улыбающийся Бат и молча выдвинул из-под стола ещё один табурет рядом с собой. Похлопал ладонью, приглашая присесть.

Но Майка помотал отрицательно головой и взгромоздился на колени друга. Отобрал его чашку с чаем и шумно хлебнул. Тут же поморщился и потянулся к сахарнице, но мягко получил по рукам:

— Не порти чай… Сделай себе отдельно.

— Вредина, — пробурчал Майка и привычно откинулся спиной на грудь Батыра. 

Тот обнял рукой за талию уставшего художника, чмокнул в шею и замер, уткнувшись носом в волосы Мая. Подышал, наслаждаясь родным запахом.

— Ну, блин, щекотно, — заерзал Майка, хихикнув. Подтянул к лицу руку Бата и легонько поцеловал её в ответ.

Они оба замерли в ласковом равновесии. Май прихлёбывал несладкий чай и каждый раз морщился, а Бат просто наслаждался другом, и мысли его были прозрачны и легки. Это было его состояние «потока» — Май рядом, и больше ничего не интересует в жизни.

Через десяток минут Бат чуть похулиганил, забравшись левой рукой под футболку Мая. Положил на впалый живот.

— Ну, здрасте, — со смешком буркнул Май в кружку, — это чьи тут щупальца ползают?

— Сейчас уберу, — отозвался Бат.

—  Да кто б тебе разрешил! — хмыкнул друг, прихлопывая ладонь Бата рукой. — Продолжай давай…

И Бат продолжил. Тёплые пальцы гладили живот любимого, потом поднялись выше, зацепив горошинку правого соска.

Май расслабленно откинул голову назад, положил затылок на плечо Бату, потёрся щекой о скулу друга. Тут же получив чмок в ухо. Потом Бат слегка прикусил мочку уха друга, не переставая гладить его грудь и играя с сосочками.

Майка глубоко вздохнул, потягиваясь и заелозил тазом, вжимаясь в тело друга. А тот всё больше хулиганил, уже откровенно покусывая плечо художника. Правая рука Бата тихо скользнула по животу вниз, чуть царапая ногтями кожу, и нырнула под резинку домашних шорт. Добралась до просыпающегося сокровенного и сжалась вокруг, словно говоря: «моё это!».

— Может, на диван? — тихо спросил Бат.

— Потом, — тяжело выдохнул Май.

Он поднял правую руку и, заведя её далеко за голову, обхватил коротко стриженный затылок Батыра, погрузил пальцы в любимый ёжик. Медленно сжал их, массируя голову парня.

Бат возбуждённо дышал и вдавливался в тело Мая. Они ещё несколько минут так играли, пока художник не выдержал и сполз с колен Бата, развернулся к нему лицом, сидя на корточках у колен. Глянул снизу вверх, смешливо сморщил нос в ответ на расфокусированный, «поплывший» взгляд старшего. Взялся обеими руками за пояс Бата и стал нетерпеливо расстёгивать джинсы. Когда справился с пуговицами, стянул с приподнявшегося друга штаны ниже колен, обнажая то, что уже давно просилось на свободу.

На несколько секунд зарылся между любимых коленок, нацеловывая всё, до чего дотягивался, заставляя Бата судорожно дышать. Потом вскочил на ноги, сдёрнул свои шорты и футболку. Следом и футболка Бата упала на пол. Полностью голый Май снова устроился на коленях друга, но уже лицом к нему, впился в губы, играя языком. Крепко обнял, легонько царапая спину.

— Где наше смазочко? — выдохнул Май, на секунду оторвавшись от губ любимого парня.

— Там, — качнул головой Бат, и оба снова слились в поцелуе, не двигаясь с места.

— Шторы не закрыты, — теперь старший сказал в секундную передышку. — Нас видно.

— Ага, — согласился Май, затыкая ему рот поцелуем.

А на стене мерно стучали настенные часы, отмеривая минуту за минутой. Когда стрелка прошла четверть часа, кухню наполнили звуки, совершенно не попадающие в ритм с секундной стрелкой.

***

Из душа Май выбрался не скоро. Но выполз, наконец, завёрнутый в красный махровый халат и, чуть прихрамывая, прошлёпал к дивану у стены в студии. Рухнул рядом с Батом. Тот отложил планшет и с улыбкой посмотрел на мелкого.

— Мущщина, — немного хабаля заявил Май, устраиваясь под боком партнёра и закидывая на него голую ногу. — Вы меня совсем затрахали. 

— Лимончик съешь, — посоветовал друг, хмыкая.

— Вот ты гад, — Май дурашливо ткнул кулаком его в бок. — Никакого сочувствия к ранетому товарищу. Хочу компенсации в лучшем ресторане… Ханоя.

— У тебя там ничего не слипнется? — смеясь спросил Бат.

— У меня там ещё долго ничего не слипнется, — отрезал Майка, и оба зафыркали, смеясь.

Через несколько минут весёлой тишины Бат подал голос:

— Маище, есть тема.

— Излагай, радость моя, — отозвался младший, уткнувшись носом в подмышку друга.

Батыр не любил долго затягивать сложные разговоры, потому сказал прямо:

— Я пообщался с Ноком.

И замолчал, боясь нервной реакции Майки. Но тот лишь вздохнул.

— Да я даже не сомневался, — приподнял голову Май и грустно глянул на Бата. — Я же видел вашу с парнями реакцию во время рассказа. Я такой плохой мудак обидел такого славного малыша. Ударил, унизил, бла-бла-бла… Думаю, вы все с ним попробуете поболтать. И скорее всего найдёте общий язык — он хороший человечек и приятный собеседник. Добродушный и… Эта…

Май вздохнул и приподнялся на локтях, дёрнул Бата за рукав футболки:

— Если его опять сорвёт в мою сторону, то расхлёбывать будем вместе, окушки? Он уже два года один из самых активных моих фанов. Прошёл, думаю все курсы и мастер-классы. У него фикс на меня, Бат! Жёсткий… Потому я принципиально с ним не общался с тех самых пор. Только в рамках фидбека по домашним заданиям. У него нелады с психикой, Солнце. Там всё очень непро…

— Я с ним уже виделся, — перебил Бат, успокаивающе шебурша влажные волосы Мая. — Мы поговорили полчасика. Он просит о встрече с тобой. Обещал, что разговор никоим образом не коснётся вашего прошлого… У него есть предложение к нашей команде.

— И ты повёлся, да? — горько усмехнулся Майка, положив голову на грудь Бату. — Симпатичный мальчик состроил милую мордочку, и ты уже потёк? Ты же видишь, что он подбирается не мытьём, так катаньем. Видеть его не хочу!

— Мне известно в общих чертах, о чём он хочет говорить, — веско произнёс Батыр. — Мне не пятнадцать лет, чтобы вестись на смазливые мордочки, дружок. Его предложение стоит того, чтобы выслушать.

Майка глянул на Батыра, чувствуя, что тот собрался обидеться. Потянулся к нему и чмокнул в подбородок:

— Прости. Хорошо. Если ты этого хочешь, то я выслушаю Нока. Доверяю твоему мнению, Солнце. 

Потом сморщил кислую моську и прогундел мультяшным старушечьим голоском, грозя указательным пальцем:

— Но за тобой должо-о-ок! Должо-о-ок, дружок!

Батыр, хмыкнул, расслабляясь, и потянулся за смартфоном на тумбочке.

— Ничего, если он завтра утром заглянет до стрима? — Бат покосился на друга. 

— К нам? — удивился Май. — Может, лучше где-то в центре? Хотя да — к нам лучше. Мне лень куда-то переться из-за этого поганца. Пусть зайдет в девять утра. 

И Май зловеще пошевелил бровью, помня, что Нок сова и с утра его сложно разбудить. Сделал пакость — сердцу радость. Несмотря на его дурашливость, Майка внутренне был перепуган и натянут, словно струна. Он боялся общаться с Ноком, боялся нового витка проблем, но… Но рядом Бат, и всё будет хорошо, раз он сказал. Потому Май дурачился, мешая Бату набирать сообщение, отгоняя свой страх подальше.

«Привет. Это Батыр. Завтра, девять утра, у нас. Сможешь?»

Таец моментально отозвался:

«Здравствуйте, Батыр! Да, конечно! Спасибо! Буду!»

«Тебе код подъезда и номер квартиры надо?» — спросил Бат, не сомневаясь в ответе.

«Нет, Пи! (⌒_⌒;)»

Звонок в дверь квартиры раздался ровно в девять, словно по секундомеру. Бат встретил юношу в дверях, подсунул тапочки и проводил внутрь. По дороге тихо пожал плечо гостя, подбадривая.

В комнате-студии у окна стоял немного напряжённый Май, привычно одетый в домашнее — шорты и белую футболку. Он хмуро изучал вошедшего Нока. Тот, как всегда, полностью в сером — что рубашка, что летние штаны. Лишь поясок на штанах коричневый. В цвет каштановых волос тайца, сейчас аккуратно зачёсанных. На груди большой жёлтый смайл вырывает себе глаза, брызгая кровью.

Парни издалека поздоровались кивками. Нок изобразил какое-то дёрганое «вай» и уставился на Мая, как кролик на удава.

— Ну, вот и снова встретились, — улыбнулся Бат, нарушая неловкую паузу, и чуть ли не силком усадил Нока в кресло. — Май, ты тоже не нависай. Садись, а? Нок, не бойся этого монстра — я тебя защищу, если что. 

— Гхм… Май… Вот… — Нок уткнулся в пол глазами, не в силах перебороть внутреннее дрожание. На колени положил свою небольшую сумочку и теперь дёргал её молнию.

— Нок, — вдруг грустно попросил Майка, — прекрати ты так трястись. Что ты, реально, из меня монстра делаешь? Я тоже нервничаю! Ну харэ…

— Сейчас, Пи, — Нок отозвался. — Соберусь с мыслями. Что я хотел предложить тебе… вам…

Ребята молчали, не мешая ему.

— Каждый проект, — заговорил наконец Нок, глядя на свои руки, — требует расширения или видоизменения. Он должен постоянно эволюционировать, согласны? У вас получилась отличная онлайн-школа с поддержкой мощного ютуб-канала. С развитыми блогами в Инсте и ВКонтакте. Но, согласитесь, мощный рывок у вас получился только с приходом Тинки-Винки?

Батыр и Май синхронно кивнули. Сложно отрицать очевидное. А Нок, разговорившись, немного успокоился и уже без дрожи смотрел на парней.

— В этом не только их заслуга. Тут и у вас с Батом накопилось достаточно опыта, чтобы расти дальше. Вы много ошибались, спотыкались и откровенно сливали некоторые моменты. Но вот появились два этих парня – и булыжник оказался алмазом, который вы с успехом ограняете и сейчас.

Май неожиданно улыбнулся:

— Красиво поёшь! Прости, продолжай-продолжай!

Таец откинулся на спинку кресла и стал говорить чуть более свободно, похрустывая пальцами:

— Проект можно вывести на зарубежный рынок. Не сразу, но начать движение в ту сторону. Здесь просто нужен ещё один игрок в команде, кто хорошо знает продукт, возможности команды и неплохо погружён в тему. У кого есть навыки пиарщика и кто свободно говорит минимум на английском. Если Запад не слишком интересен, то есть мощное поле для работы в Азии…

Май внимательно слушал гостя и не узнавал его. Перед ними сидел не тот восторженный мальчик-колокольчик с экзотической внешностью, эдакий глупый ласковый азиатский щеночек, а неожиданно повзрослевший юноша с усталым взглядом и тенями под глазами. Нок говорил уверенно, искренне, и, если честно, цеплял своими идеями. Его было приятно слушать, словно вернулся старый друг, по которому ты порядком успел соскучиться. Май почувствовал, что слова этого поганца трогают что-то в душе, от его прожектов появляется азарт.

— Я последние два года много учился именно переводам, у меня хороший уровень китайского и разговорный русский. Промолчу о родном языке. Также рисую всеми техниками, что и ты, Май. У тебя учился, — тут Нок мягко улыбнулся. — Плюс китайская каллиграфия, которой ты не владеешь. То есть я предлагаю себя в помощь! Очень хочу стать частью вашей команды! Вот…

Нок глянул на ребят и опустил глаза.

— Для такого проекта, Нок, — подал голос Май, отвернувшись к окну, — нужна команда человек сто. Ты такое не потянешь в одиночку. Насколько я помню, у тебя бакалавриат в институте ещё на два года, так? И… Я с трудом справляюсь с домашними заданиями учеников, когда запускаю очередной курс. Даже те, кто сейчас учится без фидбэка, и то дергают с вопросами, просят наставничества. А если к этой толпе добавится зарубежная аудитория? Мы тут с ума сойдём. Спасибо, Нок, за предложение, но пока нам такое не…

— Это же не надо запускать всё и сразу! — нервно перебил его таец, подавшись вперёд. — Начнём с чего-то одного. У меня уже готов английский дубляж вашего стартового курса по акварели. Студийная аудиодорожка. Давай попробуем его продать, а? Я также могу взять на себя кураторство с начинающими учениками. Мой уровень ты знаешь. Это будет стоить дешевле твоего фидбэка и даст покупателю больше вариантов для оплаты. С тебя же снимется много черновой работы.

Нок снова занервничал и говорил торопливо, пытаясь быстрее всё выложить, пока Май слушал:

— Если будет нужно, то можем впоследствии нанять помощников. 

Тут Бат поднял ладонь, словно останавливая Нока:

— У нас пока не тот уровень доходов, дружище.

Таец на его слова вымученно улыбнулся и выдал последний козырь:

— А вот для решения финансовых вопросов я хочу вложиться в этот проект своими средствами.

Май хмуро отмахнулся:

— Я помню, что твоя семья не бедствует. Но я не готов брать у тебя деньги. Тем более деньги семьи.

Нок хмыкнул весело:

— На моё восемнадцатилетие дядя подарил мне кофейную плантацию на севере Таиланда. Там небольшая добрая семья филиппинцев выращивает качественную «арабику», что даёт неплохой доход. Со средствами у меня всё хорошо, Пи. Доходы эти лично мои, а не семьи Вачиравит.

— Подожди, Нок, — помотал головой Май и замолчал на пару минут. 

В тишине снова стало слышно, как таец нервно бренчит замком на молнии сумки.

— Н-да, слишком много информации на квадратный метр, приятель, — наконец, сказал Май со вздохом. — Сейчас кровь из носа пойдёт. Нам нужно это всё обдумать, обсудить с парнями, хорошо? Дай нам время, ладно?

Нок медленно покивал, переводя взгляд с Бата на Мая и обратно. Батыр ехидно улыбался, но молчал, а Май выглядел ошарашенным.

— Через час у нас стрим, — сказал Майка, массируя виски. — Если хочешь, можешь остаться. Хочешь? Да уж. Нашёл, что спросить. 

Май с усмешкой поднялся и пошёл на кухню — нужно чего-нибудь хлебнуть. Говорил всё время Нок, а горло пересохло у него.

Батыр тоже встал с дивана и, подойдя к гостю, сжал легонько его плечо. На что Нок натянуто улыбнулся в ответ.

— Сейчас телепузики подгребут. Ещё и с ними познакомишься. Твоя задача на сегодня — сидеть тихо и не мешаться под ногами, хорошо? Туалет там, кухня за углом — бери любую чашку, чайник на плите. В навесных шкафчиках чай, кофе и сахар. Если голодный, то залезь в холодильник и лопай, что понравится. Не стесняйся.

Бат снова улыбнулся парню и добавил негромко:

— Привыкай.

И побрёл к своему компу, оставив за спиной обалдевшего парня. Пора проверять аппаратуру. 

Через несколько минут в комнату вернулся Май с большой коричневой чашкой в руках и уселся на своё рабочее место в углу студии, оборудованное под съемочную точку. Начал врубать одну за одной лампы на штативах и потолке, заливая всё светом, а потом склонился к компу. 

Кружку примостил за спиной, на полочке белого шкафа, что тянулся до потолка и был заставлен всякой забавной мелочёвкой и книгами. Очень знакомый Ноку шкаф — последнее время он служил фоном для видеозаписей Мая. Остальное место вокруг шкафа отдано картинам всех размеров. Картины вообще украшали студию почти полностью. 

С одной стороны — большое окно и выход на балкон. С другой — две двери. Одна в спальню ребят, как знал Нок из стримов, а вторая в кладовку, где жили запасы Мая — холсты, стопки бумаги, скетчбуки и бесконечные коробки с карандашами, масляными красками и акварелью. Там же хранились стопки картин, которые жаль было выбрасывать или приготовленные на продажу. Часть кладовки занимали всякие железки для съёмок, запасные лампы, поломанные штативы и кто его знает, что ещё. Май постоянно шипел на эту груду металлолома и грозился всё повыкидывать, потому как некуда ставить картины.

Ну и за спиной Нока — выход в коридор, вообще без двери, просто проём. В студии несколько рабочих мест с компьютерами, за одним сейчас сидел Бат. У стен — пара продавленных кожаных диванов.

Таец некоторое время таращился на работавших парней, млея от сопричастности к этому таинству и глубоко дыша запахом краски, что наполнял студию. То, что он сейчас здесь и хотя бы на пару часов оказался по эту сторону экрана, пробивало на слёзы. Но парень запретил себе такие слабости на людях. Особенно рядом с Маем и Батом — они должны видеть серьёзного человека, а не сопливого дурачка-истеричку из прошлого. Нельзя! 

И всё же к горлу подступал комок. Скорее от счастья — ведь Нок справился со вторым этапом — он здесь. И его не выгнали ссаными тряпками.

«Нет, мне срочно надо успокоиться».

Он беззвучно встал и пошёл в ванную, где умылся холодной водой. Потом решил, что мешать ребятам не стоит и двинулся на кухню, с любопытством вертя головой. Часть её он тоже видел на стримах. 

«Как же тут охренительно классно!.. Так, только без слёз!»

Парнишка погладил пальцами обеденный стол с белой клеёнкой. Подошёл к плите и поставил на конфорку чайник, внимательно всё изучая. Понял, что умываться придётся ещё раз. Здесь было хорошо, словно вернулся домой после долгой-долгой разлуки.

Телепузики появились, как всегда, с грохотом и криками. Орал, понятно, Андрей. В этот раз парни немного опоздали, и здоровяк лосём вопил извинения.

Нок, услышав знакомый голос, вжался в уголке кухни между столом и окном, поднял к носу чашку с чаем, словно загораживаясь ею. 

По коридору мимо кухни громко топая пробежал Андрей. Увидев человека за столом, махнул рукой, крикнул: «Привет!» и побежал дальше. Но вдруг тормознул и вернулся обратно, заглядывая в дверной проём:

— Парни, меня глючит, или у вас на кухне какой-то смазливый пацан завёлся? Вы тут тройничок мутили? — захохотал парень. И уже Ноку: — Даров, а ты кто? Я – Андрюха.

 Таец улыбнулся:

— Меня зовут Нават Вачиравит. Можно просто — Нок.

Тинки вытаращил глаза и подпрыгнул на месте, тут же выдал:

— Охуе… простите… Охренеть!

Повернулся лицом к студии и заорал радостно:

— Май, а ты в курсе, что у вас на кухне Нок сидит?

— Я тебя ща ударю, веришь? —  крикнул в ответ из дальнего угла студии Майка. — Быстро за камеру, зараза!

— Так, чувак, — Тинка радостно ткнул пальцем в сторону Нока. — Мы с тобой ещё поговорим, а пока мне надо работу работать. 

И Андрей ускакал, подвывая что-то типа: «Вот! Новый поворот! Бегемот орёт! Его слон е…».

— Заткнись! — рявкнули на него хором Батыр с Маем.

Тинки исчез, оставив в дверном проёме вместо себя Вина. Подросток замер, ошарашенно изучая Нока. Тот немного поёжился под внимательным взглядом черноволосого и чуть носатого парня. 

— Привет, я — Нок, — пробормотал таец и покачал приветственно ладонью.

Парень медленно кивнул в ответ, не отрывая глаз. 

— Красивый, — вдруг прошептал Винки.

Нок же почувствовал, что краснеет, и потупился. Это было неожиданно. Нет, он никогда не заблуждался насчет своей внешности, но почему-то слова младшего участника команды его смутили.

Наконец, Вин сдвинулся с места и тихо прошёл к плите — ему просто необходима чашка кофе. Парень вытащил любимую джезву, но думал не о кофе, а о Ноке, что сидел за его спиной и беззвучно пил чай. Это был ошеломляюще симпатичный парень. А зная немного его историю и его прошлое… 

«Что это такое со мной происходит?» — спросил себя Вин и принялся методично анализировать свою странную реакцию на Нока.

Неожиданно кто-то тронул его плечо и Вин сильно вздрогнул, дёрнувшись в сторону и расплескав воду из кувшина-фильтра. Вообще, все знали, что прикасаться к Вину не стоит — это его пугало. 

— Ой, прости, нонг, — тоже отшатнулся Нок и быстро заговорил. — У меня есть кофе из Таиланда, хочешь попробовать?

И протянул небольшой пакетик из крафтовой бумаги, с извиняющейся лучистой улыбкой. Говорить, что кофе с его плантации, счёл неуместным.

Вин моргнул, глянув на Нока, и аккуратно взял пакет, как драгоценность. Кивнул с благодарностью и развернул бумажное горлышко. Понюхал молотую арабику и слабенько улыбнулся.

Нок же выдохнул: «Ну раз улыбается, значит не сердится. Не думал, что так напугаю».

Таец ещё не знал, что улыбка у Вина — явление редкое и малоизученное. Единицы могли похвастаться тем, что видели улыбающегося Винки. Но появление Нока и его угощение что-то приятно царапнули в душе угрюмого подростка. Он улыбался, неожиданно даже для себя.

Когда Вин приготовил кофе, то замер на секунду, втягивая необычный аромат. Ещё раз коротко улыбнулся и двинулся в студию. По пути взял за руку скучавшего за столом Нока и потянул за собой. Немного прифигевший Нок безропотно пошёл следом. Через минуту он был усажен в кресло недалеко от камеры, с которой работал Винки.

Вокруг кипела непонятная пока для Нока работа, но оттого было ещё интереснее — парни суетились, перебрасываясь загадочными словами. Винки занимался светом, настраивая стойки и что-то переключая на ноуте. Батыр быстро печатал за компом. Лишь на миг обернулся и ободряюще улыбнулся Ноку.

Несколько раз таец замечал немного ехидный взгляд Мая и любопытно-весёлый — Тинки. От этого было не по себе, но больше всего напрягал Вин. Нок несколько раз ловил его задумчивый изучающий взгляд и ёжился от неловкости. Когда Винки в очередной раз завис, уставившись на тайца, Нок скорчил ему рожицу и сказал весёлым полушепотом:

— Ты меня пугаешь, приятель. 

Вин моргнул и отвернулся. Из-за его плеча выглянул Андрей и пояснил, хихикая:

— Он тебя изучает. Ну как умеет… Это порой страшновато выглядит, прикинь? Но потерпи — Винки скоро насмотрится и отстанет. 

— Да не страшно, — благородно отмахнулся Нок. — Пусть смотрит сколько хочет.

Вин, получив разрешение, тут же повернул лицо к гостю и уставился, не мигая.

Нок несколько секунд держал непроницаемую маску под взглядом мелкого оператора, сжав зубы, но потом его лицо расплылось в широкой улыбке. Он беззвучно заржал, уткнувшись лицом в колени. Винки медленно отвернулся, пряча улыбку.

— Тишина в студии, — громко сказал Бат. — Стартуем. Двадцать секунд…Пятнадцать…

Нок выудил смартфон, открывая стрим на Ютубе.

— Всем доброго субботнего утра, друзья, — заговорил, светло улыбаясь, Май в камеру. — Сегодня у нас небольшой мастер-класс по пастельной живописи. Смотрите, что я приготовил для вас. Помните, что собирались рисовать цветы? Ну… Я передумал. Простите, но сегодня рисуем белую обезьянку. 

По студии пролетели тихие смешки ребят, а Нок захлопал ресницами. Это что сейчас было? 

Чат под стримом тоже запестрел смайликами и криками:

«Обзьяныч, ты где?»

«Мы тебя рисовать будем!»

«Бибизян, вылазь!» 

«Чего затихарился, болезный?»

«Он стесняется!»

«Стесняется? Он? Перегрелась?!»

— Обезьянка у нас будет умненькая, мохнатенькая и молчаливая… — Май многозначительно глянул в камеру, чем вызвал новую серию воплей в чате. — В целом страшно обаятельная особа. Примат сидит на камнях, вокруг разбросаны полуочищенные апельсины. Взгляд за кадр. Смотрите, какой я нашёл референс…

Следующие полтора часа Май пошагово рисовал забавную животинку. Нок моментально выудил из сумки небольшой скетчбук, карандаши и стал рисовать вместе со всеми, иногда хихикая…

— Ну что же, — распрямил уставшую спину Май к концу стрима. — Основное мы сегодня нарисовали — осталось довести рисунок до ума. Справитесь без меня? Результаты выкладывайте в нашем паблике. Нам с парнями всегда интересно, насколько хорошо у вас получается. Но я пока с вами не прощаюсь…

На этих словах Бат удивлённо оторвался от монитора и глянул на Мая. Что он задумал? Вроде бы все интеграции прошли, и пора закругляться. Май что-то быстро напечатал в личку Бату. Тот, прочтя, тихо встал и подошёл к Ноку:

— Готов чуток поработать прямо сейчас?

Таец ничего не понял, но несколько раз с жаром кивнул. Бат приложил палец к губам. Поднял парня с кресла, одёрнул ему футболку, поправил волосы. 

Май же просто болтал с аудиторией, отвечая на вопросы из чата. А потом сделал небольшое объявление:

— Последний год у нас в команде было четыре человека, знаете? Сегодня хочу сообщить, что наша банда пополнилась новым бойцом. Иди сюда!

Художник помахал призывно ладонью, глядя сквозь штативы в сторону Нока. А тайца в этот миг словно окатило ушатом холодной воды. Он завис, глубоко дыша и борясь со слезами…

— Давай быстрей! — со смехом поторопил Майка. — Люди ждут.

Наконец Нок протиснулся сквозь аппаратуру и вышел на ярко освещённый пятачок. Май хлопнул по стулу рядом с собой.

— Садись ближе, чтобы в кадр попасть. Ну вот, дорогие мои, это Нок. Он наш гость из Таиланда.

Чат тут же запестрел сообщениями, потому как основная масса зрителей были женщины:

 «Боже, какая лапочка!» 

 «А что он будет делать?» 

 «Пупсик, улыбнись в камеру!» 

 «Господи, где такие парни бывают?» 

«สวัสดีที่รัก»

 «Он айдол?»

Нок улыбнулся, косясь на монитор, где летела простыня чата. Усмехнулся на мелькнувшую надпись на тайском — его кто-то обозвал «сладким малышом». Сложил руки лодочкой у лица и произнёс:

— Саватдии кхра-а-ап! (Здравствуйте! — тайск.)

«Я ща расплачусь! Как в дораму попала!»

«Дурная, в лакорн! Пупс из Таиланда!»

Май же рассмеялся, тоже видя чат:

— Это он поздоровался с вами! Но многие прекрасно знают этого парня. Нок вам знаком под ником… «Белая обезьянка».

Май весело пошевелил бровями. 

На десять секунд чат замер. Бат даже проверил настройки — не слетело ли чего?

«Твою ж мать, а?! Я одна это услышала?»

«Это обязьян? Я харкаю кровью»

«Вы шутите, да? Май?»

«Думала, бибизян старый толстый мужик, а тут такая куколка…»

«Злая куколка!»

«Тайский Чакки»

«А что, так можно было?»

«Как он у вас оказался?!»

И сообщения полетели нескончаемым потоком, словно все семь тысяч зрителей решили высказаться одновременно. 

Нок привычно выхватил из сообщений чата знакомый никнейм своего главного врага в онлайне. Ту, с которой часто устраивал словесные баталии. Срался то бишь.

— Мелисса56! — позвал он, глядя прямо в камеру. — Лично для тебя!

Нок широко улыбнулся и показал во весь экран средний палец.

Май подпрыгнул на стуле и хлопнул ладонью по плечу парня:

—   Нок, *лядь, что ты творишь?!

И, сообразив, что матюкнулся в прямом эфире, зажал рот рукой и испуганно уставился в камеру.

Вот тут чат лаганул по-настоящему, зависнув намертво.

За камерой чуть не в голос ржал Андрей, а Вин с Батыром синхронно хлопнули себя по лицу. Фейспалм.

Май отмер и рассмеялся, замахал руками:

— Так, всё на этом! Простите-простите! Мы прощаемся с вами! Ха-ха… Не забудьте подписаться, колокольчик нажать! Всё! Пока-пока! Фух! Хорошей субботы, девочки и мальчики! Бат, вырубай! Вырубай, нафик! На сегодня достаточно!

Когда стрим отключился, художник обессиленно рухнул лбом на клавиатуру компа и со смехом простонал что-то невнятное. Рядом, отвернув красное лицо в сторону, беззвучно смеялся Нок, закусив костяшки пальцев.

Запись прошедшего стрима побила все рекорды по комментариям на канале и набрала за сутки почти пятьсот тысяч просмотров, попав на несколько часов в тренды русского Ютуба.

Такой вот получился вклад Нока в первый день работы. Он был счастлив. Он здесь, он в команде!.. Теперь дело за малым — удержаться и не прохлопать всё.

 

Нок с Вином бродили уже часа три по вечернему городу. Им было очень тепло в компании друг друга. Это была далеко не первая прогулка ребят за последний месяц. Сегодня сходили в кино и теперь просто гуляли, наслаждаясь компанией и желтеющим сумраком в верхушках деревьев. Иногда брали в ларьках мороженое, и Нок, дурачась, чуть-чуть пачкал нос Вину пломбиром. Тот не понимал своего состояния, но легко включался в чудачества Нока, тоже открыто улыбаясь, как никогда раньше.

Они много говорили. Точнее, Вин, как правило, молча слушал рассказы Нока. А тот, заполучив благодарного слушателя, трепался безостановочно. Рассказывал о своей родине — Таиланде. О Бангкоке и празднике тайского слона. О своей семье и кофейной плантации на севере в горах Таиланда. О семи чудесах света, типа кораллового острова в Паттайе или Изумрудного бассейна Краби…

Винки слушал, мечтая когда-нибудь туда попасть и всё увидеть. Иногда, задумавшись, брал Нока за руку. Пару минут они шли, сплетя пальцы, но потом Нок мягко убирал руку, словно стесняясь окружающих. Однако Вин чувствовал, что небезразличен этому парню. И это понимание немного путало мысли, заставляло алеть кончики ушей и толкало снова и снова ловить тёплые пальцы друга.

Когда ноги у обоих загудели, парни устроились на кованой лавочке небольшого сквера. Темнело быстро. Ребята устало сидели в тишине, наслаждаясь вечером. Винки, чуть посопев, повернулся всем телом к тайцу и выдавил еле слышным шёпотом:

— Нравишься… Очень…

Нок глянул искоса и чуть улыбнулся:

— Я знаю, Вин. Ты мне тоже нравишься!

Потом протянул руку и еле ощутимо провёл пальцами по скуле друга. У Винки дрогнули ресницы, но он не отдернулся, уже привыкая к прикосновениям тайца.

А Нок прикусил губу и добавил: 

— У нас не выйдет ничего, малыш. Если честно… Прости меня…

И отвернулся.

Вина словно выключили внутри — взгляд подростка потух, плечи обессиленно опустились. Он сжал губы, отвернулся и покивал своим мыслям:

— Я — стрёмный?

Таец тут же вскинулся и гневно блеснул глазами:

— Идиот, что ли?! Какой ты стрёмный? Ты очень красивый и замечательный парень. Не смей такое вообще о себе говорить и даже думать! Чушь какая! Не гневи богов!

Винки молча смотрел на друга, ожидая объяснений. В глазах висел немой вопрос: «Тогда почему?»

— Я не могу, Вин… — наконец выдавил Нок.

— Май? — неожиданно спросил Винки, имея в виду их давнюю историю.

— Не совсем так, дружище. Нет… Я два года готовился к тому, чтобы попасть в вашу команду. Вложено до хрена сил, и сейчас я просто не могу отвлекаться. Ты же знаешь, какой у нас с Маем бэкграунд? Два года назад я потерял лицо перед ним. Вёл себя позорно.

— Не позорно, — прошептал Вин, помотав головой. — А странно… Зачем следил?

Вот уж вспоминать то время Нок совсем не хотел. Но для смены темы, чтобы чуть загладить отказ, можно и потерпеть.

— Да не следил я, — горько поморщился Нок. — Просто был рядом. Очень хотелось быть рядом, понимаешь? Просто кости крутило, если не видел Мая. Потому держался неподалеку. Старался сильно не раздражать, не путаться под ногами. Но отказаться и не видеть его хотя бы издалека не мог.

Опять помолчали.

— Прости, — ещё раз выдавил смущенно таец. — Сейчас мне нужно заново добиться доверия Мая, доверия Бата, да и всех вас. Пойми, ладно? Всё это неуместно. Привязанности, отношения... Давай просто дружить, если не против? Может, в другое время я бы вцепился в тебя и не отпускал, но…

— Я подожду, — отозвался Вин, глядя на трещины в тёмном асфальте под ногами, — другое время.

И снова болезненная пауза в разговоре. Вин неожиданно встал и мягко поклонился Ноку:

— Прости за проблемы, — сказал подросток. Развернулся и потопал в полумрак, не попрощавшись.

— И ты меня прости, — тихо сказал ему в спину Нок. Потом задрал лицо вверх и часто заморгал, гася набегающие слёзы. 

Об этом стоило поговорить с самого начала, а не допускать сильной привязанности Винки. Но как же не хотелось уничтожать возникшую между ними связь. Нок просто купался в этих отношениях, в их теплоте и мальчишеской влюблённости. Очень уж давно он не испытывал ничего похожего. Однако… Винки явно хотел большего, а это тупик, потому что сейчас у Нока совсем другая цель и его личная жизнь табуирована. Возможно, ситуация когда-нибудь изменится. 

Дождётся ли Вин? Вряд ли. Мы любим кидаться громкими словами, но на деле всё проще и прозаичнее. Вин пока ещё наивный. В гей-среде никого не ждут долго. Тоскливая правда. Замешкался, хлопнул челюстью – и нет парня. Утащили более молодые, более пронырливые и беспардонные. И этого тёмного малыша утащат в момент.

Нок вскочил с лавочки и побежал. Побежал непонятно куда, лишь бы выгнать из тела ядовитую тоску и обиду на эту реальность, лишь бы отогнать слёзы. Он не даст себя больше втянуть в любовную истерику. Не сейчас.

***

К большому удивлению Андрея-Тинки, он всё чаще оставался в одиночестве, а Вин всё больше находился рядышком с Ноком. Таец в студии работал на полу, подтянув к себе скрещенные ноги и положив ноут на банкетку. Вин тоже устраивался рядом, иногда горестно покряхтывая от непривычной позы. 

Глядя на такую картину, парни улыбались, а Тинки недоумённо хмурился. Уже несколько лет этот мрачный черноволосый мальчишка был его и только его другом. Преданным, искренним и, по-своему, заботливым. А сейчас все мысли Винки заняты только узкоглазым. Даже когда парни вдвоём возвращались в общагу, Вин висел в смартфоне и перекидывался сообщениями с Ноком в чате.

Андрюха изо всех сил старался не подавать виду, оставаясь внешне таким же весёлым и дурашливым, но внутри всё чаще набухала обида. В итоге, все его шутки стали крутиться вокруг гомиков. Он безостановочно и довольно грубо подкалывал Винки, на что друг отвечал непонимающим взглядом.

Дошло до того, что дома, в общажной комнате, они совсем перестали общаться. Андрюха старался появляться дома поменьше, свободное время проводя с прикольными девчатами. Но даже это перестало радовать — в башке крутилось лицо мелкого. Тинки был уверен, что всё это время Вин сидит в чате и радостно треплется с Ноком, широко улыбаясь.

«Чёрт возьми, да за все эти годы Вин никогда столько не улыбался, сколько за последний месяц! И принесло этого Нока на мою голову? Китаёза недобитый… Или кто он там, бл*дь?!»

Однажды, вернувшись около полуночи в общагу, Андрей никого в комнате не обнаружил. Ну, второй сосед по комнате уехал на выходные к себе в деревню, а Винки-то куда подевался? Душевые уже закрыты. В туалете сидит? Покрутившись по комнате в странном нервном состоянии, он кинул смс-ку Вину:

«Куда пропал, мелкий?»

«Мы с Ноком в кино были. Еду домой!» — тут же прилетел ответ.

Андрей устало рухнул на свою койку и тупо уставился в окно, сжимая в кулаке смартфон. Тот жалобно поскрипывал, но хозяин не обращал на это внимания. Пытался себя успокоить — ну да, стоит признать — Вин увлёкся этим смазливым гейчиком. И братишка имеет на это полное право, да? Андрей же с Винки не парочка, а просто близкие друзья! Братаны! У них у каждого рано или поздно будет пара. Ну, вот у Вина такая…

«Мля! Никогда бы не подумал, что Винки такой. Хотя, а какой он?»

За эти годы рядом с ним всегда был только Андрей. И никаких девчонок в их компании, кроме Андреевых, не было. Они никогда не касались этих вопросов, почему-то. Андрей даже не знал, смотрит ли Вин простую порнуху? Вот их сосед по комнате смотрит — его кровать по ночам частенько ритмично поскрипывает. Просто такие разговоры с Вином были неуместны. Он бы лишь глянул своим фирменным взглядом «ты идиот?» и отвернулся.

Тинки выдохнул сквозь зубы, глубоко дыша. Он встречал в своей жизни много восхищения от девок, да и от пацанов, но вот такую молчаливую преданность и щенячью привязанность, не требующую ничего взамен, дарил только Винки. Потому его хотелось оберегать и защищать как младшего братишку. 

Андрюха вырос в полной счастливой семье, родители с юного возраста занимались его здоровьем, общим развитием. Много отдали сил ребёнку, чего уж говорить. А Винки рос немного заброшенным кутёнком. Хотя в однополых семьях, когда сына воспитывают мама с бабушкой, бывает иначе — пацаны замордованы излишней опекой. Винки же не повезло. Или наоборот?

Его и правда хотелось укрыть от всех невзгод — такого нескладного, замкнутого, зашуганного. И никому не отдавать, чтобы не обидели. А теперь появился Нок… 

«Я же не смогу его всю жизнь держать рядом, правильно? Правильно. Он тоже имеет право на личную жизнь, да? — убеждал сам себя Тинки, но от таких кислых вопросов хотелось рычать. — И я не должен докапываться до него, а то мы можем сильно поссориться, так? Если, по-чесноку, я должен помогать ему! Это моя обязанность, как старшего брата?.. Вот сука!»

Мутные размышления Тинки прервали шаги в коридоре. А потом в двери провернулся ключ и внутрь зашёл Вин в непривычно подавленном состоянии с красными глазами. Даже для себя непривычном… Вокруг него словно сгустилась тёмная аура. Подросток задумчиво кивнул Андрею и потопал к своей постели, бросив на старенький стул у окна рюкзак.

— Вин! — вскочил со своего месте Андрей. — Что это за пидовские истории, а? Чо ты с Ноком всё время шарахаешься? Бро, ну что за дерьмо творится? Ты головой ударился? 

Винки обернулся и с удивлением поглядел на кричащего друга. Старший же подскочил к нему и навис медведем, гневно сверкая глазами. Вин даже отступил на шаг, испугавшись.

— Ты от Мая с Батом заразился, что ли? Это так работает?! Может, я тоже заразился? Может, я не заметил и тоже педиком стал? — кричал глупости Тинки, заводясь всё больше.

Неожиданно Андрей притянул к себе друга и впился ему в губы крепким поцелуем. Вин только вытаращил глаза и замер. Попытался отпихнуть парня, но через пять секунд Андрюха и сам отскочил. Шокированный, он застыл, глядя на младшего. Затем медленно вытер губы и выдавил тихо, потупясь:

— Ты молоко, что ли… пил? 

— Пломбир, — произнёс шепотом Вин, прижав пальцы к губам. — Ел…

— Чёрт, бро, прости… — выдохнул Тинки, тяжело усевшись на свою кровать. — Нe, я вроде не гомик. Словно родственника чмокнул… Бл*… Вин… Я, короче…

Андрей что-то пытался сказать, но только больше запутывался в своих мыслях, краснея. И это он, который мог заболтать любого. Наконец парень выдохнул, собравшись с мыслями:

— Короче, я заревновал, бро! Словно ты ушёл! И дружба наша заканчивается к чертям. Я охренеть как испугался! Вот… Извини, ладно? Я тебя понимаю с Ноком. Ну, типа… Если б я такую девку встретил, то с ума бы сошёл. 

Вдруг Андрюха заржал:

— Вот будет стрёмно, если это твой первый поцелуй, а я его украл, да?

Вин нечитаемо посмотрел на друга.

— Да не гони?! — смеясь, отмахнулся Тинки. — Правда, что ли? Братишка… Извини меня! Ну прости-прости… Это не считается – это был не любовный поцелуй, а… такой! — он неопределённо помотал в воздухе ладонью.

Вин вдруг подошёл к Андрею, сел рядом на кровать. Вздохнул и, повернувшись к другу, крепко обнял его за плечи, с трудом обхватив их. Уткнулся лбом в висок. Теперь пришла очередь замереть старшему. Чтобы Винки так спокойно к кому-то прикасался? 

— Ты — брат, — чётко сказал Вин прямо в самое ухо другу. — Я всегда рядом, понял? А Нок… Да. Нравится. Очень. Там сложно. Но ты. Важнее семи миллиардов людей! Понял?    

И замолчал, так же обнимая. Андрюха тоже затих, то ли ошалев от такой длинной речи мелкого, то ли от его слов…

— Так, — с неловким смешком прервал тишину Андрей чуть осипшим голосом, — это уж совсем какая-то гомосятина пошла.

Но даже не попытался освободится от рук Винки, чувствуя, как внутри что-то отпустило и пришло чувство странного покоя.

Уже минут двадцать Батыр с нарастающей паникой наблюдал, как рисовал Май. Ровные, спокойные мазки изумрудно-зелёной акварели ложились уверено по всему холсту. Но Майка рисовал не то, что задумал для перформанса «Зелёная тишина». Что-то совсем другое! Похоже, что его любимый мальчишка сейчас находился «в потоке» и знал, что делает. Но как же это пугало. 

В огромном помещении почти не было света — лампы лишь над столами художников. Вокруг максимально тихо, только по мраморным плитам шаркала обувь посетителей, что молча бродили меж столов участников, да перешёптывались члены съемочных групп. Среди них и Андрей с камерой. Винки рядом с ним, помогал.

Они всей командой находились в Севастополе, на Арт-лайф-фестивале современного искусства. Май, как и ещё несколько художников из других регионов, получил личное приглашение автора перфоманса Кен Хонг Леунга из Китая. Май полгода готовился и к этому фестивалю, и к перформансу. А теперь вдруг решил поэкспериментировать?

«Что он рисует?» — в который раз мысленно вопрошал Бат, украдкой оглядываясь по сторонам. Вокруг художники творили каждый своё зелёное безумие. У столов на несколько секунд замирали посетители и с многозначительным видом, словно узрели истину, шли дальше. Андрей за камерой откровенно скучал, пряча зевок в кулаке.

А Май писал, словно создавал свою маленькую вселенную. Бат стоял сзади, охраняя друга. Рядом с ними сидел Нок, тоже не отрывая взгляда от кисти Мая. Иногда обновлял воду в стаканчике художника, подавал запасные кисти.

И тут Бат сообразил, что именно рисует Майка — две вывернутые ладонями вверх кисти. Изломанные пальцы и несколько зёрнышек в руке. Часть их просыпалась вниз.

Май неожиданно обернулся к Ноку и что-то прошептал. Тот нервно полез в пеналы, что лежали на коленях, и вытащил ручку для каллиграфии, с плоским пером, следом баночку зеленой туши. Май благодарно кивнул и под сохнущим рисунком побежали слегка пляшущие строки: 

«Крылатое счастье не против поклевать зерна с вашей руки. Не нужно ловить. Нужно просто не гнать».

«Выпендрёжник», — с облегчением улыбнулся Бат. 

Напряжение спало — Май почти закончил работу. Сейчас ещё обработает карандашами контуры, и можно идти домой.

Хотя, ещё же интервью с китайцем. 

Столы в павильоне расставлены полукругом, а по центру большой белоснежный стол хозяина «вечеринки» — мастера Кена. Пожилой мужчина с залысиной и в очках толстой оправы на носу. Одет совсем просто — в тёмную рубашку и строгие брюки. Он сейчас замер, держа в воздухе тонкую кисть. Отрешённый от всего мира… Ещё один маньяк искусства, как и Май.

Тихо подошёл Винки и, коротко кивнув Бату, взялся за ручки инвалидного кресла, в котором сидел Нок. Парни переглянулись, и Вин откатил тайца в сторону. Аккуратно развернулся на пятачке между столами и мольбертами художников и повёз друга на выход. Им пора готовить стенд для съёмки беседы. 

Бату тоже неплохо бы сходить с ними и проследить, но оставлять Майку одного он не решился, хотя тот уже отдыхал, откинувшись на стуле. Может, внесёт ещё пару штрихов, но это уже тюнинг для души. Бат смотрел на получившуюся работу, такую пронзительную и невесомо-лёгкую. Изломанные пальцы с острыми подушечками. Зёрна… 

Перформанс подошёл к концу, становилось всё шумней в павильоне. Батыр мягко положил руку на плечо Мая, поддерживая. Друг на автомате склонил голову к его пальцам и ласково потёрся щекой. Устал, бродяга. Всё же почти не спали сегодня ночью.

К художникам потянулись журналисты с операторами, обходя столы по очереди. К Маю тоже пробралась блондинка с длинными волосами, за спиной которой маячил полноватый мужчина с камерой на плече. 

После блондинки к ним пристал худощавый подросток-блогер с камерой на стэдикаме. 

О! Андрюха давно такую «шиштему» стабилизации камеры просит. Пришлось ему пообещать, а то этот большой мальчик надулся после ссоры с Ноком. 

Ещё в Москве было, перед отъездом.

Ох и устроили Тинки с Андреем разборки, когда делили «апельсин». Точнее квадрокоптер, который Бат купил для поездки в Крым. Таец резонно заявлял, что он единственный в команде, у кого в поездке почти нет никакой нагрузки и что с коптером справится. Андрей настаивал, что он тут главный оператор и со сложной техникой Обезьян ни в жисть не совладает — пусть возвращается на свою пальму. Нок же уверенно заявлял, что руками Тинки только трактором управлять. Почему он не фермер? Это его призвание! Пора принять себя! 

Короче, крики, обиды, хотя не на полном серьёзе — оба явно получали удовольствие от этой ругачки. Нок совсем не смущался грозным видом Андрея и спорил с ним на равных, просто закидывая Тинки язвительными аргументами пулемётной очередью — хороший конкурент для болтуна появился. 

Перепуганный Вин пытался втиснуться между друзьями. В итоге Тинки не сдержался и обозвал Нока узкоглазым гадом. За расизм моментально получил от Бата по шее. Спор тут же затих, и довольный Нок утащил добычу в свой уголок.

Андрюхе же пообещали стэдикам, если в крымской поездке всё пройдёт хорошо.

Да, всё хорошо… Нок в инвалидном кресле, а у Андрюхи разбит нос и под глазами два жёлтых фингала. Всё хорошо! Ну и Вин чуток прихрамывает. С кем не бывает, правда? 

А так все отлично начиналось…

…Первый вечер в Крыму ребята долго ехали на арендованном минивэне из аэропорта Симферополя. Когда уже подъезжали к Севастополю, на очередном повороте перед ними неожиданно раскинулось Чёрное море, заставив Бата нажать на тормоза. Парни высыпали из машины и восхищённо замерли. 

Андрей с Винком впервые видели море «вживую». Андрюха радостно орал и скакал макакой. Винки завис в очередной раз, глядя с холма, где пролегла дорога, на глубокое синее небо в редких кучевых облаках, на солнце, стремящееся к закату. На тёмную зелень воды в мелких барашках волн, вдыхая всей грудью солёный ветер, что по-дружески встретил путешественников.

Нока эта картина сильно не впечатлила — он вырос на берегу Сиамского залива. Но почему-то сжало в груди от тоски по дому. Он уже больше года не был в Тае. Парень внезапно понял, что дико хочет туда свозить друзей. Чтобы Винки так же завис с блестящими от восхищения глазами, а Андрюха скакал от счастья. Очень хотелось Маю с Батыром показать Бангкок и Чиангмай, где живёт бабуля Нока. Их старинные города с монастырями. 

Парни остановились в частном отеле на Радиогорке, районе Севастополя, отделённом от центра города бухтой. Батыр с Маем в двухместном номере на втором этаже, а парни в номере на троих сразу под ними. Чтобы за машиной приглядывать, которая стояла во дворе у бассейна.

Отель, приютивший команду, оказался очень простым. Двухэтажная коробочка с хозяйской пристройкой и небольшой столовой для постояльцев. Всё так плотно увито виноградом, что во дворе постоянный полумрак. Двери номеров выходят сразу на улицу. На втором этаже — на длинный с кованой решёткой балкон вдоль дома, который тоже увит виноградными побегами и вьюнами с розовыми мелкими цветами.

 Сил после перелёта уже не было, но всё же двинулись в центр города, перебравшись через бухту на пассажирском катере.

Бродили по набережным и паркам до глубокой ночи. Позже перекусили в небольшом ресторанчике «Победа» и отправились отсыпаться. 

Следующий день прошёл в суете. Сначала смотались на место проведение фестиваля, изучили площадку и свой стенд, ставший штабом. После обеда двинулись в Херсонес, где убили на экскурсию несколько часов, изучая древние античные руины. 

Короче, нагулялись под яростным июльским солнцем до одурения и вечером потопали на пляж Толстяк, мечтая окунуться, наконец, в море. Там же до самых сумерек и бесились в прозрачных волнах, пока глаза у всех не стали красными, а губы не посинели. 

В итоге старшие вечером рухнули в своём номере без задних ног, а вот неугомонная троица младших подорвалась и отпросилась погулять в город.

Батыр до сих пор морщился, вспоминая звонок Нока около двенадцати ночи.

— Бат, мы тут вляпались в историю. 

Вляпались парни серьёзно. Эти три балбеса весело шлялись по центру, надуваясь пивом и скупая сувенирку в лавочках. Пытались закадрить девчонок. Ну, понятно, кто пытался. Андрей потом долго возмущался, что знакомиться с бабами в присутствии Нока — большая глупость. Они просто больше никого вокруг не замечают. 

— Я словно побывал в роли страшной подруги. Так сказать, чтобы оттенить красоту прынца, — сокрушался Тинки позже. — Что бы я ни говорил, эти курицы таращились на Обезьяна. Капец! И, что обидно, они ему нафиг не упали. Так не только девки липли, так ещё и пацаны…

И правда, Нок притягивал взгляды окружавшей их весёлой толпы отдыхающих. Проходящие мимо парни задевали плечами и шипели ему в спину гадости, намекая на ориентацию. После очередного такого выпада не вытерпел Винки. Неожиданно для друзей этот мелкий развернулся и кинулся на обидчика с кулаками. Малой настолько яростно атаковал врага, что тот споткнулся и грохнулся на землю. 

Грустно то, что потерпевший гулял с компанией друзей — кулаками пришлось поработать и Андрею, и даже Ноку, отбиваясь от группы полупьяных парней. 

Когда Май с Батом принеслись за своими «бойцами» в полицейский участок, то застали просто идиллическую картину — Нок в гипсе со сломанной лодыжкой, Тинки с фингалами в пол-лица, а между ними птенчик-зачинщик драки, прячущий ото всех глаза. Вин, к слову, остался без каких-либо видимых повреждений, лишь чуток прихрамывал потом.

— А вы этих уродов не видели! Мы им знаете, как настучали по башке, — воинственно заявил Андрюха и притих под колючими взглядами старших.

Чего стоило им утром отыскать инвалидное кресло, вспоминать не стоит, но на фестиваль Нок торжественно ехал впереди всей команды. Саму коляску толкал гордый Вин. Он сразу узурпировал эту обязанность, глянув на друзей недобрым взглядом. И то, что Андрей с Батом намного сильнее, его мало трогало.

Нок поначалу возмутился и заявил, что сам будет крутить колёса, но через пятнадцать минут он натёр на ладонях мозоли и выдохся. Чем тут же воспользовался довольный Винки.

Первый день фестиваля и перформанс «Зелёная тишина» подошёл к концу. Сейчас мастер Кен даст несколько интервью важным изданиям, а потом доберётся и до их стенда. Беседовать будет Майка, а переводить с китайского… А кто ещё? 

Кстати, его знанием китайского беспардонно пользовались устроители фестиваля. Китайская делегация оказалась большой, и переводчиков физически не хватало. Вот и сейчас Нока с Вином утащила говорливая девчушка с алыми волосами и огромным бюстом. Нок даже подвис, увидев такое чудо перед своим носом.

— Когда освободится мастер, узнали? — спросил подошедший Андрюха, разминая уставшие плечи.

— Час у нас точно есть, — ответил Май, собирая со стола свои инструменты и краску. Картину уже утащили помощники мастера — сейчас собирают выставочный павильон по итогам «Зелёной тишины».

— Всё готово?

Андрей коротко кивнул, поправив на носу чёрные солнцезащитные очки. 

— Тогда двинули в штаб. Только надо зайти кофе взять, — пробормотал Май, совершенно выжатый.

— Уже всё взяли для тебя, — улыбнулся Бат и забрал пакеты из рук Майки. А то ещё выронит.

С мастером позже поговорили хорошо — китаец оказался человеком открытым и разговорчивым. Немного озорной шкодливый взгляд и простые слова: 

— Мой любимый инструмент – это мой мозг! Хотя, если честно, я никогда не анализирую то, что делаю. Просто чувствую. Это как в музыке, вы можете часами изучать партитуру, но всё равно будете играть сердцем.

Было ощущение, что художник смотрел на окружающую пафосную публику с некой доброй насмешкой любящего дедушки.

Май явно на одной волне с ним, словно они с мастером давно знакомы и просто дружески болтали за чашкой чая. Сидевший чуть поодаль Нок в это время напряжённо работал, почти синхронно переводя слова собеседников друг другу.

Батыр был просто очарован скоростью перевода тайца. Он впервые видел работу парня как переводчика. Даже ощутил чувство гордости, что это их человек, часть их команды, это их друг. Нок с Маем замечательно работали в паре. А потом Батыр засёк просто обожающий взгляд Винки, которым тот смотрел на Нока — словно на одно из Чудес света, и хихикнул под нос: «Как всё запущено!»

В конце беседы мастер Кен вдруг сказал по-русски:

— Сапасиба за разагавор!

И Нок повернулся к Маю и на автомате перевёл на китайский:

— Сиасиа ни дэ тхау хуа-а! (Спасибо за беседу. – кит.)

На что Майка улыбнулся и глянул на Нока:

— Спасибо, родной! Я понял!

Тут уже окружающие рассмеялись — и зрители, и сами участники беседы. На прощание, когда все поднялись со своих мест, даже Нок встал, старый художник неожиданно обнял юного переводчика и что-то сказал на ухо. Таец покраснел до кончиков волос и отрицательно закрутил головой, смущённо бормоча в ответ. 

Как потом он признался ребятам, мастер Кен сердечно поблагодарил его за высокий профессионализм. 

— У меня волосы дыбом встали от такой похвалы.

Следующие дни на фестивале были поспокойнее. Нока безостановочно утаскивали куда-то на «срочно надо перевести всё пропало». Винки держался рядом, катая друга.

Но в этой суматохе парни всё же нашли время и погоняли квадрокоптер над выставочными павильонами, записывая пролёты на разной высоте для будущего влога. Винки набрасывал сценарный план ролика, а Нок воплощал его фантазии. 

Андрей же постоянно крутился с камерой внутри, записывая фрагменты лекций, воркшопов, выставочные залы и беседы Мая с разными известными человечками. Бат засел на их стенде, в штабе, и просто следил за командой, за перемещениями. Готовил бутеры для перекусить. Присматривал за оставленной техникой, иногда сгоняя парней в кучку на нормальный обед. И только по вечерам все собирались и катались на минивэне по ближайшим пляжам, купаясь часто уже в сумерках.

В таком режиме пролетело несколько дней фестиваля, и всё неожиданно закончилось. Но не для команды — они собирались ещё недельку помотаться по Крыму.

Из-за наличия «ранетого» товарища, список мест для посещения пришлось пересмотреть. Хотя Нок всех задолбал, предлагая оставить его дома. 

За дни фестиваля все ближайшие к Севастополю музейные точки и пляжи уже обнюхали, теперь захотелось забраться в глубь полуострова. Первым делом нацелились на водопады.

Минивэн ребят два часа летел по ялтинской трассе южного побережья Крыма. Ну как летел — иногда тормозил и вываливал пассажиров в особо красивых местах с потрясающими пейзажами.

— Я попал в мир валлпаперов! — заявил Андрюха, щёлкая камерой смартфона. А Майка в это время судорожно накидывал рисунки в скетчбуке.

Самым ярким впечатлением по дороге к водопаду Джур-Джур оказались «Уазики» посёлка Генеральское. Дальше этого посёлка нормальных дорог не было, и пришлось выползти из минивэна. Моментально налетели местные мальчишки с выгоревшими на солнце вихрами и обрадовали, что дальше только на «Уазике», тыщу двести за машину... Пришлось нанять две тарантайки очень заслуженного вида.

Нок оставил коляску в машине и вытащил костыли, которые взяли для особо сложных случаев.

Залезли в раздолбанные «Уазики» и под весёлые вопли водителей поскакали вверх по тропкам среди могучих деревьев. Машины реально прыгали по глубоким колдобинам, забирались на почти вертикальные склоны и, порыкивая и воняя, ныряли в каменные ямы. У Нока даже сердце заныло от страха — машинка могла в любой момент перевернуться. В его руку вцепился не менее напуганный Винки, а на переднем сиденье, рядом с водилой, радостно орал матом Андрюха, зажмуривая глаза в особо стрёмные моменты.

Это было настоящее дикое ралли. Ребят взбалтывало, словно в маслобойке. Они с ужасом и восторгом цеплялись за стенки машин, за любые ручки или перекладины корпуса.

Зелёный Май лишь повизгивал и бормотал себе под нос, нечто похожее на:

— Ещё четыре коляски потянем или нет? К чёрту же все переломаемся!

В этом посёлке чуть ли не единственный бизнес — ралли до водопада на таких «Уазиках». На три села в округе около пятисот машин. Хотя ребята подозревали, что это водители «свистят» немного. 

Сам водопад не обманул — полноводный, красивый, хоть и невысокий. Снизу выстроены деревянные помостки, где бродят глохнущие от шума воды туристы, выбирая ракурсы поинтереснее для фотосъёмки. Красивое место! Такими богат полуостров. Каждая фотка, как на магнитик. К слову, большое разнообразие сувениров там же и продавал, пристроившись рядом с деревянной лестницей, грустный подросток с перебинтованным пальцем. 

Винки всё время был рядом с Ноком, помогая ему передвигаться, придерживая и указывая дорогу. Бат искоса наблюдал за ними и улыбался. Но вот Нок что-то с сказал на ухо Винки. Что именно — не слышно за грохотом водопада. Вин кивнул и отошёл к Андрею, грустно глянув на тайца.

Батыр уже не первый раз наблюдал эту сцену, когда Нок чуть отстранялся от Вина, держал дистанцию. Не отталкивал, не рычал на него… Нет, мягко с улыбкой что-то шептал – и Вин отходил со вздохом.

Старший осмотрелся вокруг — Майка уже сидел со своим боевым скетчбуком, набрасывая эскизы водопада. Глянул в ответ с белозубой улыбкой и снова уткнулся в блокнот. «Ну, это надолго». Андрей потащил Винки вглубь леса, вдоль русла реки, что убегала вниз от водопада. Только бы ноги не переломали.

Ещё раз оглянувшись, Бат подошёл к Ноку, стоявшему у деревянных перил помостка, и спросил на ухо:

— Что ты ему сказал? Надеюсь, не грубил, а?

Нок обернулся к Бату с удивлённо вскинутыми бровями:

— Грубил? Нонгу? Ба-а-ат, ну я не настолько плохой человек. Я сказал, чтобы он не забывал об Андрее. Тот скучает в одиночку.

Таец обаятельно улыбнулся.

Вообще, Бат не планировал влезать в чужие отношения, но всё же хотелось разобраться. Он чувствовал страх за ребят. И непонятно за кого больше — за Винки или за Нока. Со стороны Винки всё было прозрачно — мелкий пропал с потрохами. А вот тайский красавчик пока ещё плохо читался:

— Прости, дружище, за прямоту, но ты знаешь, что у нас как-то не любят восточной деликатности. Что у вас с Вином?  — спросил Бат, разглядывая серебрящийся водяной пылью порог водопада. — Просто уже не первый месяц он ходит за тобой хвостиком и преданно поглядывает, а вот с твоей стороны… Ты неожиданно стал держать дистанцию. Что у вас случилось? 

— Ничего не случилось, Пи, — серьёзно ответил Нок. — Да, мы хорошо дружим, но сейчас не время для развития отношений. Это абсолютно лишнее. Мы с ним уже всё решили — мы просто дружим. Пожалуйста, не нервничай — я не создам проблем. Сейчас важнее всего наш проект. Я это знаю и помню.

— Ну-ну-у, — протянул Бат. — Это ваше личное дело, но… Мир не состоит из одной работы. Без фанатизма, бро…. Не обижай Вина, лады? Он самый младший. Деликатнее, хорошо? 

Нок покивал, прижав ладонь к груди. А Бат протянул руку и уже привычно взлохматил ему волосы. Но, поймав прищуренный взгляд Мая, отдёрнул руку. Показал художнику язык. «Глазастый засранец — всё видит и замечает».

Как только старший отошёл, у Нока пропала улыбка на лице. Он уставился на струи Джур-Джура и повторял про себя, как мантру: «Я справлюсь! Всё это и правда совсем неуместно. Я справлюсь».

Но, надо признать, справляться с каждым днём было всё сложнее и сложнее. Парень чувствовал, что стенка между его чувствами и привязанностью Винки тает. Его до слёз трогала молчаливая забота подростка, его внимательность, его тихое обожание. Всегда затянутый в эмоциональный кокон, Вин, подобно невзрачному цветку, раскрывался навстречу восходящему солнцу, превращаясь в лучистый жёлтый одуванчик. 

«Я справлюсь, — бормотал Нок, глядя на водопад. — Справлюсь!»

Пока они были в Москве, держаться было легче, но сейчас, когда ребята двадцать четыре часа в сутки проводили вместе, стало на порядок сложнее. Они уже неделю жили в одном номере. И утром, рассматривая просыпающегося Винки в метре от себя, Нок просто внутренне плакал от волны нежности к этому черноволосому мальчишке. Безумно хотелось его обнять, потискать, уткнувшись носом в тощенькую шею. Чмокнуть в ухо, розовеющее сквозь спутанные со сна волосы.

Нок с трудом заставлял себя отводить взгляд, когда подросток брёл утром в уборную, неловко оттягивая вниз подол футболки, чтобы прикрыть утреннее неспокойное состояние в боксёрах.

А когда Вин выходил из моря, ковыляя от усталости, усыпанный бисером капель по уже загоревшему телу, усаживался рядом, вея прохладой с запахом соли и тины, закапывал растопыренные пальцы ног в тёплый песок с ракушками и откидывал голову назад, подставляя лицо солнечным лучам, — оторвать взгляд от его плеч и острого кадыка стоило отдельных мучений. Нок прятал глаза за тёмными очками, чтобы не было заметно, куда он смотрит.

«Я же справлюсь! — мысленно уговаривал себя Нок, закусив губу. — Точно справлюсь?!»

Вечером всей командой устроились в комнате младших (она побольше) и обсуждали маршрут на следующие дни, лопая персики.

— Ну как без дайвинга, а? — ныл Тинки басом, швыряя массивную косточку в мусорный пакет. — Ну пусть Нок посидит в катере, за нас порадуется. Бли-ин…

Май закатил глаза, не отвечая воплям здорового балбеса. Всё прекрасно понимает, но как же не поныть? Места нужно подбирать по возможностям коляски. Максимум костыли. К примеру, в Красную пещеру не пойдут — там долго нужно подниматься вверх по крутому склону. Даже на костылях не пройдешь. Как и Ай-Петри, и Тропа Голицына, куда лучше не соваться — такое обилие ступенек Нок не потянет.

— Я и правда могу просто посидеть в машине или на катере, пока вы ныряете, — негромко сказал Нок. — Пожалуйста, не надо на меня обращаться внимания. Не хочу создавать проблем.

Бат, сидевший напротив, чётко подытожил:

— Мы или всей командой отдыхаем, либо нет. 

На что Май с Вином синхронно закивали. Теперь настала очередь Андрея закатывать глаза.

Ближе к полуночи, когда Май с Батом ушли к себе, Нок вдруг засуетился. Взял рюкзак и костыли.

— Куда? —коротко спросил Вин. 

Андрей тоже оторвался от смартфона и с удивлением глянул на тайца.

— Прогуляюсь. Ложитесь спать, ок? — отозвался Нок, выходя из номера.

— Давай с тобой? — воскликнул Винки, вскакивая с кровати. — Темно.

— Хочу проветриться, нонг,  — обернулся к нему таец и прикрыл за собой стеклянную дверь. Улыбнулся сквозь стекло с теплотой и махнул ладонью: — Пока-пока!

Винки сел на кровать, не понимая, что происходит. Что это вдруг Нока понесло в ночь?

— Да пусть погуляет, — пробурчал Андрюха, что-то набирая в мобиле. — Не вечно же толпой ходить. Человеку нужно побыть одному. Ты слишком липнешь! Выдыхай, бобёр. И спи уже, беспокойная душа.

Но Вин так и не мог заснуть, ворочаясь в постели. 

«Там где-то на костылях в темноте бродит Нок, а он тут валяется. А если Нок сорвется в пропасть? Хотя тут поблизости пропастей нет. А если уже сорвался?!»

Винки в сотый раз глянул на часы смартфона. Почти два ночи. «Сколько можно гулять? Может, пойти поискать? Может, что случилось?»

В это время дилинькнуло уведомление Ватцапа. Пришло сообщение в их общую группу:

«Парни, простите меня! Но дома случились неприятности, и мне нужно вернуться в Москву. Я уже около аэропорта. Подробности при встрече, ладно? Отдыхайте спокойно!»

— Чо? — громко воскликнул Вин.

Андрей, давно дрыхнущий, заворочался в постели и что-то пробурчал матерное в подушку.

Винки резко откинул простыню и стал судорожно вызывать по смартфону Нока, но тот сбрасывал вызов. После третьей попытки прилетело в личку Ватцапа: 

«Солнце, да всё нормально! Спи давай! Завтра поболтаем! Не бери в голову!»

— Да щаз, — выдал Вин, влез в шлёпки и вылетел из номера. Через секунду он уже стучался в номер старших. Спустя минут пять долбежа, дверь открылась, и выглянул заспанный Бат:

— Боже, что случилось? Все живы? — встревоженно спросил парень, разглядывая чуть не подпрыгивающего мелкого в одних труселях и футболке.

— Нок! — ответил Винки и подсунул Бату под нос включённый смартфон с окошком общего чата и сообщением тайца.

Батыр некоторое время щурился от яркого экрана, пытаясь разобрать текст. Потом просто выдал:

— Вот засранец!

Парень вернулся в комнату за своим телефоном и сразу вышел из номера, чтобы не беспокоить Мая, хотя тот уже завозился в постели.

Он набрал Нока, и тот, слава богу, сбрасывать вызов не посмел. 

— Ну, рассказывай, зараза. Что за придурь?

Что отвечал Нок, Винки не слышал, но по мрачному лицу и скептически поджатым губам Бата читалось, что тот не верит ни одному слову тайца. Хотя и покачивал головой, типа соглашаясь.

— Как знаешь, удачи, — спокойно сказал Батыр и отключился. Глянул на Винки, всем свои видом превратившегося в вопрос. — Мигом одеваться! Едем в аэропорт — стучать по башке одному балбесу! У него ближайший самолёт в пять утра. Должны успеть.

Поехать решили вдвоём, чтобы не дергать ещё и Мая с Андреем — пусть парни выспятся. Но сообщить им пришлось. Май долго бурчал, но оставаться один дома не захотел. Выполз из номера снулой рыбой и побрёл к машине, шаркая шлёпками.

Андрюха тоже выскочил из номера, активно матерясь на одного Обезьяна, но на предложение Бата идти спать, вытаращился:

— Приключения и без меня?! Да щаз-з-з!

Потому двинулись все вместе. Минут через десять Андрей с Маем сладко дрыхли в салоне, а Винки сидел на переднем пассажирском и нервно смотрел в густую темноту впереди, с трудом разрываемую фарами.

*** 

«Я не справляюсь», — констатировал Нок, закусив губу. Находиться рядом с Вином становится подобно пытке. Нужна пауза.

Он уже около часа торчал в зале ожидания аэропорта, и голова немного проветрилась. Яркое желание обнимать и тискать младшего друга выдуло дорогой и нервами от совершённого поступка. 

Сегодня, когда обсуждали маршрут путешествия на следующие дни, таец не мог ни о чём думать, кроме как о Винки, что привалился к его правому плечу. Аккуратно, даже невесомо, но прижался всем тёплым боком. Эта близость разбегалась по телу щекотливыми мурашками. Винки дышал размеренно и тихо, но с каждым вдохом Нок чувствовал его рёбра, тихо млея от нежности.  

Они оба слушали размышления друзей, что-то добавляли сами, словно и не было ничего странного в том, что парни сидят так близко. Это получилось так естественно. Тут Винки уронил на покрывало руку ладонью вверх, аккуратно между ними. Нок даже не понял как, но тут же опустил сверху свою кисть. Подросток замер, а потом осторожно сжал пальцы Нока. Видя, что таец не дёргается, мягко погладил его верхнюю сторону кисти большим пальцем. Нок сжал его руку и глубоко вздохнул, понимая, что проигрывает этот раунд. Винки занимал его мысли всё больше и больше.

И сейчас, в аэропорту, убежав от парня подальше, он с горечью осознал, что вновь влип в сложную ситуацию из-за своей привязанности и влюблённости. Вот зачем он, даун, сорвался и умотал в аэропорт? Что за детский сад? 

«Но я не справляюсь!»

Нок всеми нервами понимал, что его работа в команде повисла на волоске. Простят ли его ребята за такой взбрык? Неизвестно! Конечно, он потом всё расскажет Бату с Маем и, может быть… Может быть, его поймут?

«Как знаешь. Удачи», — сказал Бат спокойно, словно закрывая дверь за собой. И, возможно, закрыл её. Наглухо.

Нок тихо застонал сквозь зубы и взъерошил волосы. А те уже грязные — так и не сходил вечером в душ. Вот такой реальной обезьяной да на костылях он и прилетит в Москву. «Дратути, приехали!» — зло пошутил про себя парень.

И неожиданно для себя зашмыгал носом, положив лоб на рюкзак. Все эти мысли на репите уже давно крутились в голове, пока он ждал объявления о начале посадки. Болела голова, но спать не хотелось, несмотря на глубокую ночь. Усталость внутри звенела натянутым канатом, заставляя перебирать пальцами лямки рюкзака. Разнылась больная нога под гипсом.

Неожиданно к нему подошли люди. Ну, мало ли кто тут ходит — зал ожидания всё-таки. Но они сели по обе стороны от Нока прямо на соседние места. Тот, что справа, даже прислонённые костыли Нока отодвинул. 

Парень вскинулся от такой наглости и уткнулся в хмурый взгляд Бата.

— Доброе утро, — сказал старший и наклонил голову к плечу, разглядывая вымотанного пацана. Красные глаза, взлохмаченная чёлка. Обнять и плакать.

Таец покосился налево и увидел сидящего рядом такого же угрюмого Винки. Нок дёрнулся, чтобы вскочить и убежать от ребят подальше, но друзья среагировали быстрее — на плечи надавила тяжёлая рука Батыра, а в локоть левой вцепился Вин.

— Не майся дурью, — тихо произнёс Бат. — Так что у нас случилось? Только честно…

— Ну, в Москве… — начал Нок, низко наклоняя голову.

— Родной, мы поссоримся… — негромко прервал его старший.

Нок развернулся к нему и честно признался, моргая мокрыми ресницами:

— Я не справляюсь, Бат. Совсем не справляюсь! Сейчас важнее всего наша работа — канал и онлайн-школа, а у меня… А у меня в башке сидит… вот этот гад.

И Нок бесцеремонно ткнул большим пальцем в Винки, который с грустной мордочкой слушал друзей.

— Я не справляюсь… Мне лучше вернуться в Москву и прийти в себя. Пожалуйста! Вы пока отдохнёте спокойно… 

А до Винки, наконец, дошли слова тайца, и он стал расплываться в улыбке, хотя изо всех сил сдерживался, но не получалось…

Нок покосился на его улыбку, повернулся к Бату и со вздохом развёл руками, словно говоря: «Вот как-то так».

— И это всё? М-да… Знаешь… Близкие отношения не бывают простыми, — наконец сказал Бат, глядя перед собой. — Если они настоящие, конечно. Меня удивляет, что ты так яростно фиксируешься на работе. Ты же вроде из Таиланда, а не из задротных Китая и Японии? Выдыхай. КПД намного выше у людей с отдохнувшей головой и телом. Почему ты решил, что твоя личная жизнь кого-то касается, кроме тебя и твоего друга? Это вообще не наше дело — вы взрослые и адекватные, — тут Бат с усмешкой оглядел парней, — временами адекватные люди. Тем более…

Старший вздохнул и с улыбкой взлохматил голову тайцу:

— Тем более ты уже хорошо вписался в нашу команду, понимаешь? И так просто от нас не избавишься!

У Нока от его слов стало горячо внутри и защипало в носу. Если честно, он уже тихо млел от счастья, когда увидел, что друзья приехали за ним. В сердце зарождалась глубокая благодарность, что не бросили одного, не отмахнулись. Он так устал быть в одиночестве.

— Знаешь, — продолжил Батыр, пожевав губами. — Что у вас происходит с Винки, вы уж разберитесь сами, хорошо? А то гонки по ночным дорогам мне, старику, тяжело даются.

— Но у нас ниче… — запротестовал таец. 

Однако Бат одним взглядом заставил его замолчать и заговорил рассерженно:

— Да от вас искры летят настолько яркие, что даже Андрей перестал скрипеть зубами и смирился. Ну и что за хрень вы теперь устроили? Разбирайтесь прямо здесь и сейчас! И не разбрасывайся людьми, Нок. Очень и очень редко можно встретить в жизни взаимность. Думаю, ты хорошо знаешь, о чём я.

В это время заорали динамики под потолком, объявляя посаду на рейс до Москвы.

Батыр встал и закончил, глядя на парней по очереди:

— Жду в машине. Обоих. 

Покачал головой и ушёл. Нок повернулся к Винки:

— Прости, что сорвал вас с Батом в ночь. Я не хотел… Ну хоть Мая с Андреем…

— Они в минивэне спят, — буркнул Вин, пристально глядя на Нока.

Друзья молча смотрели друга на друга.

— Вин, ты же понимаешь из-за чего всё это? И что бы ни говорил Бат, это всё предельно несвоевременно. Прости, нонг, мне лучше вернуться в Москву…

Винки не мигая хмуро смотрел на тайца. Прямо, пристально, словно гипнотизируя чёрными глазами.

Повисла мутная пауза, во время которой снова загрохотало по пустому аэропорту объявление о московском рейсе.

— Ну, я пойду. Мне пора…  — кинул в воздух Нок и встал, подбирая костыли.

— Охренел, что ли?! — вдруг рявкнул Вин вскакивая: — Я тебе сейчас вторую ногу сломаю, собака бешеная!

И резко притянул к себе Нока, крепко обнимая. Уткнулся носом в плечо. Засопел, вжимаясь, и пробурчал:

— Давай вместе… Попробуем… Ну не прогоняй, а?!

Таец от неожиданности выронил один костыль, и тот с грохотом упал на каменный пол, шуганув из-под соседнего ряда кресел бродячую кошку.

***

Минивэн спокойно нёсся в сторону Севастополя. Бат придерживал руль и вполголоса с Маем, сидевшим рядом. Андрюха тихо спал на третьем ряду сидений. Тот ещё приключенец.

Нок тоже дрых, полулёжа сразу на трёх сиденьях, и вытянув натруженную ногу в гипсе. Голову он устроил на коленях Винки. Наконец-то ему было спокойно и уютно. 

А Вин нежно перебирал пальцами его волосы и смотрел в окно, где уже разгорался рассвет. Между мелькавших пирамидальных тополей, стоявших вдоль трассы, морзянкой подмигивало от горизонта яркое солнце, иногда стреляя внутрь машины оранжевыми лучами.

Винки глянул на своего любимого человечка, что затылком порядочно отдавил ему ногу. Но даже мысли не было шелохнуться и разбудить вредную Белую обезьянку. Вспомнив прозвище друга, Винки улыбнулся. Наклонившись к лицу Нока, сдул его чёлку и осторожно поцеловал в лоб. Впервые поцеловал.

Друг шевельнулся, в полудрёме поймал руку Винки холодными пальцами и прижал к груди, удовлетворённо засопев.

— Спи, Обезьянка. Вымотался… Всё будет хорошо, дурень.

В марте, с первой слякотью, команду покинул Винки. Его работа по видеомонтажу пришлась по душе шустрым ребятам толстого медиа-агентства, и парня просто-напросто перекупили. Раньше Винки не был замечен в такой уж сильной тяге к деньгам — его всё устраивало в нынешней ситуации. Для парня из провинции, живущего на стипендию, те гонорары, что платили Май с Батом, и так были серьёзной помощью. Вин даже умудрялся что-то отсылать бабуле домой. Однако…

Однако случился Нок со своими подарками. Под Новый год он притащил в студию лакированую коробку с дорогущим ноутбуком и со счастливой улыбкой вручил Винки. 

Попытался вручить… Винки, только увидев белоснежную упаковку с надкусанным яблоком, моментально отдёрнул руки и хмуро замотал головой. Он знал, сколько стоит такой монстр.

— Ну, пожалуйста, малыш! — Нок собрал брови домиком и готов был расплакаться. — У нас с тобой будут одинаковые. Этот даже мощнее! Тебе же нравится мой макбук?

Что правда, то правда — Винки часто утаскивал ноут цвета «Space Gray» у Нока. И тайцу приходилось с весёлым боем возвращать гаджет обратно. Только вот он не понял, что дело тут не в крутости ноута, а в принадлежности. Для Вина ноут его парня носил некий сакральный смысл. Как и его футболки или кружка… 

— Охренеть! — весело гаркнул Андрюха-Тинки с дивана, подпрыгивая на месте. — Ему дарят ноут за четверть ляма, а он ломается? Обезьян, если что — я возьму! 

Но ребята не обратили на друга внимания. Нок с горестным видом стоял посреди комнаты, опустив руки с коробкой вниз, а Винки прижался спиной к стене, низко наклонив голову. Спрятал нос в высоком воротнике серого кашемирового свитера (к слову, тоже подарок тайца) и поблёскивал из-под длинной чёлки упрямым взглядом.

Таец уже давно пытался приодеть своего друга, но это было очень сложно — Вин отказывался от любых более-менее серьёзных подарков. И непонятно было, когда снова взбрыкнёт. Хотя постепенно сдавал позиции. Вот и этот свитер был очередной победой Нока над упрямцем.

Бат, с усмешкой наблюдавший за парнями из-за своего компа, тихо бросил в воздух:

— Фифти-фифти. И никому не обидно. 

У Батыра как-то был уже разговор с ребятами о таких подарках. Он представлял мысли обоих. Нок изо всех сил хотел сделать приятное своему любимому парню из серии «весь мир к твоим ногам». А Вин чувствовал, что это унизительно для мужчины, словно он не способен сам сделать такие покупки, а этими дорогущими подарками Нок только подчеркивал их разницу в социальном положении и беспомощность Винки, невольно оскорбляя его. 

Вот такой клубок противоречий в голове ребят хорошо знаком Батыру — они с Маем прошли подобный период. У семьи Бата в Казахстане всё хорошо с доходами. Единственным решением было просто «распополамить» дорогие покупки.

— Фифти-фифти, а? — с улыбкой спросил Нок, с надеждой глядя на своего мальчишку. — Ну, тхи-ирак (любимый — тай.)?

Вин хмуро глянул из-под бровей на друга, потом на коробку в его руках и несколько раз тихо кивнул, шмыгнув носом.

— О! Саа-тху! (аминь — будд.)  — с облегчением выдохнул Нок, опускаясь на пол. — Что же ты у меня такой тугой!

— Тугой? — тут же вклинился с широкой лыбой Андрей. — Могу посоветовать одно сред… 

И тут же зажал рот обеими руками под колючим взглядом Винки, но хихикать не перестал.

«Пополам» от двухсот пятидесяти тысяч — это всё равно огромные деньги, и Вин с ожесточением стал искать подработки, чтобы побыстрее закрыть долг. Как всякий выходец из небогатой семьи, он яростно ненавидел долги. Это жгло изнутри и подстёгивало побыстрее с ними разделаться.

Нок с болью смотрел на замотанного мальчишку, но переубедить его не получалось. Почему так срочно? Ну отдавал бы потихоньку в спокойном режиме. Если так уж необходимо отдавать.

Вин набрал в сети всякой ерунды по видеомонтажу за «три копейки» и ночами просиживал на квартире у Нока, разгребая это всё на новом ноуте. Он никого не слушал — ни Бата с Маем, ни даже Андрюху. Быстро и аккуратно выполнял всё, что требовалось для канала Мая, а потом брёл к тайцу, чтобы вновь сесть за работу. 

Заказы мелких клиентиков для исполнителя часто самые тяжёлые — всякие малограмотные дельцы пытаются задёшево выдоить из работника как можно больше, поражая своей неадекватностью и откровенным идиотизмом. Общение с таким зверинцем выматывало психически. 

Винки погряз в рутине, пытаясь выкрутиться, всё чаще теряя самообладание и срываясь на Андрюху или Нока. Ну и обязательный элемент для начинающего фрилансера — его кидали на деньги, обманывали, пару раз пытались повесить долг за выдуманные ошибки. В таком дурдоме прошёл конец зимы.

В результате Нок с Андрюхой попросили помощи у Бата. Всё же «Батя» лучше разбирался в медийном рынке Москвы, нежели они оба вместе взятые. И тот решил вопрос, договорившись с одним знакомым агентством. 

Нок облегчённо выдохнул, однако не всё было так радужно. Оценив уровень студента-монтажёра, шустрики из медиа-группы предложили Вину участие в серьёзном проекте на хороший гонорар. И вот тут парень попал в клинч. Надо было выбирать: или канал Мая — или проект агентства. Всё вместе он чисто физически не тянул по срокам.

Пятеро друзей долго разговаривали на кухне студии, уничтожая запас печенья и чая. Май с Батыром признали, что такой большой проект — серьёзный старт для Вина в индустрии. Как бы горько ни было, но ему стоит двигаться дальше, раз подворачивается возможность. Такое нельзя упускать ни в коем случае. 

Винки ушёл с красными от недосыпа глазами покорять вершины профессии, пообещав забегать в свободное время.

— Мне он не нравится, — прошептал сквозь зубы Май, с раздражением швыряя в кружку с чаем уже пятую ложку сахара.

— Потерпи первое время, — отозвался Бат, отбирая у парня сахарницу. — Чуток пообвыкнет, и всё наладится. А не наладится, так попрощаемся. Но дай ему время, родной?

— Я всего лишь на плечо ему руку положил, а он уже дёргается и косится злобно.

— Ну нет пока у нас выбора, Май, — Батыр терпеливо и уже далеко не первый раз пояснял своему капризному художнику. — Профи-монтажёра на наши деньги мы не нашли, остаются только студенты. Да ещё не всякий в нашу команду пойдёт из-за… Ну сам понимаешь. Кирилл справляется… Скажем, нормально справляется. Не будешь же этого отрицать? Понятно, что до Винки ему далеко.

— Да знаю, — сморщился Май, хлебнув чая. 

Они ещё несколько минут тихо поболтали и вернулись в комнату, где в полной тишине что-то крутил в настройках камеры Андрюха, изогнувшись «буквой зю» на диване. Нок сидел в своём углу комнаты на полу и сосредоточенно стучал по клавиатуре ноута, иногда задумчиво лохматя бирюзовую чёлку.

Признаться, атмосфера немного давила — шуток и лишней болтовни давно уже не было. Лишь на стримах или записи курсов Майка смеялся и шутил в камеру, поднимая настроение зрителям. Но в конце гасли лампы, вырубались камеры, и ребята тихо и устало расходились по своим углам, словно отработав спектакль. 

За последний месяц на монтажёра попробовалась целая куча претендентов. И самоучки из сети, и однокурсники Телепузиков. Как-то появилась даже крупная громкоголосая девушка. 

— Меня не везде берут, — низким грудным голосом с прокуренной хрипотцой поделилась Лиза на собеседовании. — У меня две судимости. За участие в несанкционированных митингах и пикетах. Административка, все дела. Уроды, млять! Ой, да не напрягайтесь так, зайчики. Я уже всё — забила болт на этот дил. А так-то я выпускница МГУ.

Лиза говорила сильно, нахраписто и всё время ласково лыбилась, разглядывая Бата с Маем. А увидев Нока, просто расплылась в широкой улыбке. 

— Ой, это ж Нок, да? — она быстро подошла к тайцу, резко присела на корточки рядом с ним, да так, что джинсы опасно заскрипели на крепких бедрах. — Здравствуй, пупс! 

И попыталась погладить парня по голове. Таец отшатнулся:

— Не стоит, уважаемая, — предупреждающе сверкнул он глазами. — И вам здравствуйте. Я — Нават Вачиравит, можно просто Нок. 

— Ой, прости-прости, — радостно загудела девушка, с хеканьем вставая. — Я Лиза. Можно просто Лиза, пха-ха-ха! — хохотнула она баском и закрутила головой: 

— Ну, что тут у вас? Показывайте, котятки!

Лиза объёмы студии не потянула. Оказался немного не её уровень. Уходя, она с хохотком пробасила:

— Ой, да не парьтесь, зайчики! Понеслась я дальше. Видимо, придётся в колл-центр возвращаться. Ох…ренеть весна начинается! 

Она ушла, унося с собой сотни фотографий ребят, что делала украдкой на смартфон. Ну она думала, что украдкой. 

Закрыв за ней дверь, Май размашисто перекрестился и вздохнул с облегчением.

Наконец за компом монтажёра обосновался Кирилл. Немного перекачанный невысокий парень лет двадцати с короткой русой стрижкой и совершенно обычным лицом. Никаких ярких особенностей во внешности, кроме микротатуировки над правой бровью. Там у него готикой набито Stay alone (оставайся один – анг.). Зачем — не объяснял. 

Привёл парня Андрюха. Рекомендовал как хорошего спеца. Не наврал — Кир и правда быстро въехал в стилистику студии и стал спокойно работать. Однако…

Однако ему не нравились геи. Вот совсем! Это было видно по его реакции на хозяев квартиры. Не дай бог при нём Бат обнимал Мая — тут же Кирюша сверкал раздражённым глазом из-за компа. Так же сдержанно он общался и с Ноком, хмуро косясь на его кольца на пальцах или гирлянду серёжек в ушах. А когда таец в очередной раз перекрасился, Кирилл чуть кровью не сплюнул на пол.

Понятно, что в студии он молчал, не подавая виду. Но когда возвращались с Тинки в общагу, каждый раз бурчал безостановочно. Вот и сегодня.

— Чё ж мне так не везёт? — гундосил Кирилл, смоля сигарету и шлёпая тяжёлыми ботами по талому снегу под ногами. — Куда ни плюнь — везде педрилы. Теперь даже на них работаю! Мля! За что мне такое, боже? Андрюха, ну вот ты ж нормальный парень? Каким тебя ветром туда занесло? Развелось этого дерьма. Повышибать бы их из страны в иховый грёбанный Пиндостан — пусть там в задницу…

— Завались, а? — устало перебил его Тинки, шагая рядом. — Тебе какая разница? Живут люди и живут. Чем тебе помешали? Они тебя в постель тащат? Или голые перед тобой скачут?

— Да ещё бы скакали?! Поубивал бы сразу ур-родов! — рубанул воздух рукой Кирилл.

— Давай-давай, поубивай! И Винки моего поубивай, — рыкнул начавший злиться Андрей.

Но Кирилл, не замечая напряжения приятеля, заржал, толчком распахивая тяжёлые двери в метро.

— О! А от Винки никто этого не ожидал! Был же адекватный пацан, а тут раз и пида…

И тут Кирилла аж развернуло от удара в плечо. За его спиной стоял разъярённый Андрей и снова замахивался кулаком.

— Бро, ты чо? — вякнул Кир и резво отпрыгнул в сторону. Пусть он и был качком, но Андрей по-любому крупнее и сильнее.

— Я тебя просил завалить хлебало? — зарычал Тинки, надвигаясь на Кирилла. — Мои друзья это, понял? Мои! Друзья! Мудило! И ты лучше захлопнись прямо тут!

— Всё-всё, Дрю! — Кирилл поднял руки, нервно моргая. — Молчу! Ну кончай! Чо мы как малолетки махаться будем? Давай спокой… Ну, Дрюха! Ну сорян! Молчу же сказал…

Андрей замер около Кира, прижатого к стене из красного мрамора. Долго сверлил качка взглядом, дыша через раздутые ноздри. Наконец, чуть тише и с мрачной иронией сказал:

— Думаю, достаточно с тебя мучений в этой жизни, Кирюш. Завтра Бат рассчитается с тобой полностью, и ты будешь свободен, аки птаха господня. Лети, куда хочешь! Stay alone, как говорится.

Тинки отвернулся от идиота и пошёл вниз по серым ступенькам, ведущим на платформу станции.

— А чё ты решаешь за других?! — обиженно крикнул ему в спину Кир. — Не ты мне работу давал, не тебе и гнать, сука!

— А вот и проверим, — отозвался Андрей, не оборачиваясь. — Сука…

Домой добрался почти спокойным. Комната привычно пустовала — Вин часто зависал на квартире у Нока. Их второй сосед по комнате отчислен ещё в январе и на его место пока никого не подселили. А Тинки дико скучал по младшему брату — видел его лишь на занятиях. И кратких обеденных посиделок в столовой было мало. 

Андрюха медведем пошатался по пустой пыльной комнате, не включая свет и что-то сердито бормоча себе под нос. С хлопком открыл пачку чипсов, которой затарился по дороге, и устало рухнул на кровать. Достал смартфон и запустил «предложку» ТикТока. 

Примерно через полчаса в дверь неуверенно постучали. 

— Заходь, кто там? — обрадовался Андрей, приподнимаясь на локтях. Сейчас он был рад хоть кому.

В комнату заглянул грустный Кирилл с двумя бутылками пива в левой руке и большим красным пакетом рыбных снеков под мышкой.

— А-а-а… — протянул Тинки. — Чё хотел?

— Бро, — тихо бросил в полумрак Кир, — давай поговорим?

— Поджал хвостик, супернатурал? — хмыкнул Тинки и приглашающе махнул рукой. 

Кир хлопнулся на соседнюю койку и завозился с бутылками и снедью, расставляя принесённое на колченогой табуретке.

— Мне нужна эта работа, бро, — наконец выдавил парень, глядя в пол. — Сорян, меня занесло. Давай не будем раскачивать ситуёвину, а? Плиз, Дрюх. Я сейчас на такую сумму ничё не найду. А ты знаешь, как погано на мелких заказах сидеть. Ну будь человеком, а? 

— То есть тебя, горемыку, пожалеть надо, а всех педиков поубивать, так?

— Да я это по глупости ляпнул, брат! Ну заносит меня иногда. Затрахался к вечеру, нервы в дулю. Ну что я могу с собой поделать? — вскинулся Кирилл. — Ну бесят они меня! Гомики же, а зарабатывают горы баблонских! А нормальные пацаны должны выпрашивать у них подачки! Знаешь, как…

Кир резко замолк под потяжелевшим взглядом Тинки. Захрустел рыбой и громко глотнул пива.

—  Дрю, я затыкаюсь на эту тему, — Кирилл хмуро глядел на Тинки. — Мне нужна работа. Всё понимаю — справедливости в жизни нет, потому молчу. Обещаю, что ни ты, никто из команды никакой больше херни от меня не услышите. Лады, братишка, а?

— Лады, нормальный пацан, — покивал равнодушно Андрей. — Но я буду следить за тобой.

Они ещё чуток посидели молча, допивая остатки пива. Кир ушёл, глянув жалобно напоследок.

На следующий день после занятий Вин быстро двинулся к метро, но Андрюха поймал его за рукав новенькой ярко-красной куртки, притормаживая:

— Бро, ты хотя бы иногда появляйся в общаге, — немного неловко сказал здоровяк. — Выселят же.

Андрею не понравились просящие интонации в своих словах. Он поморщился и бросил:

— Хотя забей! Пока платишь, никто не выселит. Да и я постерегу твои вещи…

И осекся под внимательным взглядом Вина. Тот не мигая изучал Тинки. Потом разжал губы и произнёс:

— Надо доделать проект. Там немного. Не скучай, Андрюш, а? Ноут в общагу не потащу. Понимаешь?

И качнулся к Тинки, собираясь обнять друга, но тот со смешком отскочил:

— Не-не, никаких нежностей! А то сейчас радугой блевану!

Настроение у него неожиданно исправилось, и он радостно ткнул кулаком в плечо Винки.

— Топай давай к своему Обезьяну! Увидимся…

Следующий вечер прошёл в студии Мая. Андрей работал допоздна и совсем не горел желанием возвращаться в общежитие. Что ему там делать? Кирилл позвал домой несколько раз, но махнул рукой и ушёл в одиночку.

Всё это время на Тинки с хитрым прищуром поглядывал Нок. Они засиделись почти до полуночи, и, когда Бат чуть ли не пинками выгнал друзей из квартиры, таец поймал Тинки за локоть и потянул за собой:

— Идём к нам в гости.

— Хреновая затея, Нок-Нок! —  покачал головой Андрей. — Я и так на метро не успеваю уже.

— Забей на метро! Отправим на такси или ляжешь в гостевой. Да пойдём! Вин будет рад. А завтра вместе в колледж поедете.

— Ой, а у нас гостева-а-ая есть? — рассмеялся Тинки и уже без колебаний двинулся за Ноком.

У них на квартире он пока не был — стеснялся. Это вообще-то не в его стиле — стеснения, но вот тут перемкнуло. Вин уже пару раз зазывал, но Андрей корчил рожи и весело отбрёхивался. Однако сегодня…

Сегодня даже раздумывать не стал, а потопал вперёд, едва не обгоняя тайца. Идти недалеко, и Андрей знал направление.

— Вин, ты дома? — позвал Нок, открывая дверь в квартиру и пропуская внутрь Тинки. — Смотри, кого я подобрал на улице!

— Оборжаться, — весело огрызнулся Андрей, скидывая кроссовки. —  Виныч, встречай гостей, мелкий!

Квартира и правда оказалось огромной — наверное, даже побольше студии Мая с Батом. Вся в кремовых тонах — от светлого пастельного потолка до желтоватого коврового покрытия. Лишь книжные шкафы и мягкая мебель — тёмно-коричневые. 

Пустовато в квартире, никаких лишних вещей. Видно, что живёт тут не так много людей. Когда Андрей крикнул, то по комнатам даже эхо прокатилось. Из кухни высунулась улыбающаяся мордочка Вина. Он кивнул другу и поманил ладонью к себе.

Но Тинки первым делом двинулся в огромную комнату, что увидел из коридора. Зашёл и тут же задрал голову, изучая сложный потолок с извилистыми углублениями и мягкой подсветкой.

Посреди зала размещалась обеденная зона — невысокий деревянный стол и несколько стульев с резными спинками.

Одна стена — большой эркер из высоких окон, слегка прикрытых полупрозрачными шторами. Слева полупустой книжный шкаф, а правой стены вообще не было — лишь широкая арка, соединяющая комнату с кухней. Оттуда на Тинки весело лыбился Вин, забравшийся на высокий барный стул и болтающий ногами в пушистых тапочках. За его спиной немного резали глаза ярко-жёлтые навесные шкафчики.

К Вину подошёл Нок и обнял друга, на секунду уткнувшись носом в макушку, здороваясь. Винки улыбнулся, прижимаясь в ответ, и еле слышно прошептал: «Спасибо!».

— Я тебя понимаю, бро, — протянул в зале Тинки, ошарашенно крутя головой. — Я б тоже на общагу забил с такой доминой. Охренеть! Тут на скейте можно кататься.

И вдруг Андрюха рванул в сторону ребят, рухнул около стула Вина на колени и заголосил:

— Помянем раба божьего Винки! На кого ты нас покинул, бр-р-р-р-ратик?! Помянем нашего временами чистого и пока ещё молодого юношу! Безвременно ушедшего в иной мир! В мир аристократии и буржуазии! Теперь он тоже с серебряной ложкой в заднице! Пусть софа ему будет пухом! Алюминь!

Тинки поднял голову на друзей, увидел их вытаращенные глаза и громогласно заржал, падая на задницу. А как чуть успокоился, то с улыбкой кинулся к шарахнувшемуся от него Ноку:

— Обезьян, может, у тебя ещё есть тайский богатый друг на примете? Позна… Стоп! — парень завис, моргая. — Сбой в Матрице! Я хотел сказать, может, у тебя есть тайская ПОДРУГА? Такая богатая-богатая? Которая мечтает о красивом русском парне?! — и для верности бухнул себя ладонью по груди, а то вдруг не поймут, о ком речь.

В итоге друзья плотно поужинали, перекидываясь глупыми шутками. Андрей был намного шумнее обычного, но Вин чувствовал себя непривычно счастливым, забыв на время идиотский проект, над которым работал.

Да, они весь день до этого провели в колледже, но вот дома давно уже так просто не сидели, болтая «ни о чём»… И когда Тинки далеко за полночь утопал в гостевую комнату и с блаженным воплем рухнул на широкую кровать, Вин почувствовал себя наконец-то устало-умиротворённо и как-то целостно, что ли — все дома, всё хорошо, можно выдохнуть.

***

Через несколько дней, в пятничный вечер, Вин молча взял Андрея за руку и потащил за собой к метро.

— Вдруг какой-то старичок Паучок нашу Муху в уголок поволок, — продекламировал Тинки со смехом. — Бро, ты куда меня тащишь, мохнатый? Я боюсь…

— Домой, — коротко отозвался Вин.

Андрей нахмурился, остановился и вырвал ладонь.

— Вин, гости — это классно! Но слишком часто — уже перебор. Усекаешь? 

— Не хочешь? — спросил Винки, задрав брови.

— Не в том дело, — как маленькому стал объяснять Андрей. — Может, и хочу! Даже без «может». Но слишком часто появляться в гостях — это уже тупо беспардонность. Нок меня возненавидит, понимаешь? Ну какие гости в пятницу вечером? Вин, головой думай! Ноку отдохнуть надо, тем более завтра стрим у Мая. И это ВАШ дом, а не мой…

Вин не стал его дальше слушать. Выудил из кармана смартфон и набрал Нока:

— Он ломается и оффается... 

На этих словах Андрюха подпрыгнул и попытался придушить Винки. Но тот вывернулся и с улыбкой протянул смартфон:

— Нок.

Андрей закатил глаза и взял трубу:

— Бибизян, привет!

Но в ответ только услышал:

— Том Ям с креветками, паровые булочки Бань Бао, Джим Джам со свининой на огне, жареный тофу с арахисом и спринг-роллы двадцать штук.

Тинки молча выключил смартфон, сунул его Винки и спросил:

— Чего стоим? Кого ждём? Пошли! Гостевая свободна, надеюсь?

Винки мысленно усмехнулся: «Мы её для тебя и готовили с самого начала, балбес здоровый. Только не знаем, как сказать». 

— Бро, давай уже, не зависай! — прикрикнул Тинки, хватая друга за рукав. — Ты иногда так тормозишь! Гоу-гоу!

Удивительно, но с каждым днём атмосфера в студии улучшалась. То ли Кир смирился и притёрся к ребятам, то ли весна за окном настраивала на благодушный лад. Парни всё чаще торчали на балконе, решая рабочие вопросы. А на выходных вообще уходили в Лосиноостровский парк на совещания. По крайней мере это так называлось.

Сегодня тоже был хороший вечер — ребята размеренно занимались привычными делами, порой перекидываясь шутками. Андрей с Батом в кои-то веки разбирали кладовку, Май рисовал в своём углу, напевая. Кирилл в наушниках издевался над видеозаписью последних уроков, вставляя графические подсказки для зрителей, а Нок… эм, а Нок сегодня безобразничал в офисной кухне, обещая сделать ребятам что-то вкусное. И, судя по запахам, не обманывал.

Потому от резкого курлыканья дверного звонка все в студии дёрнулись. Бат привычно выудил смартфон и открыл приложение с камерой, транслирующей лестничную площадку перед входной дверью. Улыбнулся и потопал к двери.

В квартиру тихо зашёл Вин, кивнул Бату, скинул крутку, разулся и побрёл на кухню. По пути помахал ладошкой всем в комнате, здороваясь.

Подошёл к Ноку и уткнулся в его плечо лбом на пару секунд. Вздохнул и потянулся за джезвой. 

Таец хотел что-то спросить, но, глянув на серое от усталости лицо друга, отложил расспросы. Молча достал из шкафчика банку с кофе и подал своему мальчишке.

Через несколько минут Винки появился в студийной комнате и аккуратно устроился на диване у окна, баюкая в руках чашку с кофе. Все молча смотрели на младшего. Он снова вздохнул и произнёс:

— Я доделал проект.

Коротко глянул на Мая с Батом и попросил:

— Возьмите меня обратно, а? Пожалуйста…

Бат подошёл к Винки, сел рядом и обнял за плечи. Последнее время Вин так уже не дергался от прикосновений.

— Мы будем только рады, Виныч, — Бат прижал к себе пацана и весело взъерошил ему волосы. — Давно тебя ждали! А эти что? — Спросил он, намекая на агентство.

Вин поморщился:

— Ур-р-роды. Да всё нормально. Просто… 

Просто пока эта жизнь и работа в большом агентстве была для Винки очень тяжёлой. Он оказался психологически не готов к дико напряжённому графику, бесконечным истерикам менеджмента и дрязгам сотрудников, к постоянной сверхурочной работе и прессингу шизанутых клиентов. Да, за это хорошо платили, но тут даже у людей с крепкой психикой сдавали нервы, чего уж говорить о Вине. Он был для этого слишком молод и неопытен…

Ребята обступили Винки и говорили все разом, иногда подбадривающе сжимая его плечи или лохматя многострадальную чёлку. И Вин постепенно оттаивал, поблескивая весёлыми глазами на друзей. 

Лишь Кирилл сидел в стороне, осознав, что ему снова придётся искать работу.

— Ну да, ну да, пошёл я на хер, — пробормотал качок и мрачно подтянул к себе рюкзак. Вжикнул молнией и бросил внутрь любимую мышку. Сгрёб со стола мелочи, ежедневник и отправил их следом.

— Куда это ты собрался? — спросил Май, развернувшись к Киру.

Все посмотрели на качка. Кирилл аж поёжился под этими взглядами.

— Ну… — промычал он, нахохлившись, — если Вин вернулся, то я…

— Нок, — отвернулся Май от видеомонтажёра, — принимай бойца. Ты давно хотел расширить линейку уроков. Работаешь теперь только с ним.

— Чо?! — хором спросили Нок и Кирилл. Парни уставились друг на друга, моргая. 

В повисшей тишине весело заржал Андрюха.

Москва, октябрь, 2020