Конструктивный подход

Страница 1
Догадки не было, потому что не было намека. Виктор назвал вещи своими именами более чем однозначно. Осталось прояснить детали.
- Он дал мне год. Если выстою, если не позову на помощь, сумею сам вести дела и успешно, он даст мне право выбирать самому.
- В смысле, девушек? - уточнил на всякий случай Анатолий, зная, что на это тот Виктор, которого он знал, размениваться точно не стал бы.
- В смысле, всю жизнь.
- Понятно, - обманчиво расслабленно откинувшись на спинку кресла, он внимательно посмотрел на него снизу вверх и решил, что есть вопросы, которые все же стоит прояснить здесь и сейчас. - Раз такое дело, может, и минет сделаешь, раз зад тебе уже не жалко? - протянул он, выудив из закромов самую мерзкую из своих улыбок. И даже скрип зубов молодого начальника не сумел стереть ее с лица.
- Дебил! - вздернув подбородок, выкрикнул парень, сверкнул глазами и... опустился на колени.
Крачкевич моргнул. Потом еще раз и еще. Но тонкие пальцы парня уже потянулись к ширинке.
- Так. Стоять, - скомандовал он и перехватил его запястье.
Ответом ему стал до одури вежливый и выжидательный взгляд.
- Давай, на фоне открывшихся обстоятельств, попробуем договориться между собой так, как ты предлагал в начале.
- Конструктивно?
- Да.
- Предлагай!


Виктор превратил свой переезд к Анатолию в целый спектакль. Старший мужчина злился, таил обиду, но терпел. Разумеется, у него и в мыслях не было, что молодой шеф легко смирится с теми условиями взаимного договора, которые им все же удалось худо-бедно, но утвердить. Они даже додумались записать их на бумаге каллиграфическим почерком Виктора и подписаться. Печать ставить, конечно, не стали. Да и зачем? После подписания договор стал более чем материальным. По крайней мере, все тот же Анатолий ощутил его на себе в полной мере. Виктор, похоже, задался целью свести его с ума, в прямом, не в переносном смысле, куда раньше, чем закончится действие оговоренных условий. Последние были простыми на бумаге, но казались сложными, пусть и в отдаленной перспективе, в жизни.
Во-первых, Анатолий обязался не уходить из фирмы до тех пор, пока ей будет руководить Виктор, если же молодой шеф покинет родные пенаты, то и его первый зам должен был тут же положить на стол новому генеральному заявление «по собственному желанию». Во-вторых, он обещал, что в постели у них все будет только по обоюдному согласию, и некто особо озабоченный попробует все же дотерпеть до того момента, как Виктор хотя бы немного освоится с переменами в личной жизни. В общем-то, второй пункт смущал Анатолия больше всего, но он никогда не был извергом и к Виктору, если хотя бы ненадолго абстрагироваться от этого непроизвольного, невыносимого «хочу!», относился более чем хорошо и даже уважительно, несмотря на довольно небольшой возраст шефа. Поэтому согласился и на это. И последним, третьим пунктом было то, что Виктор переезжает к нему, и на те полгода, что ему осталось с позволения отца руководить компанией, становится парнем Анатолия. Да-да, они попытаются построить так называемую семейную жизнь. На этом настоял уже сам Крачкевич. Почему? Обиделся. Он никак не ожидал, что его друг и начальник окажется таким прагматичным и беспринципным. И поставит интересы фирмы и свое желание выбраться из-под отцовской опеки выше, чем собственные принципы, мировоззрение и мораль. А еще его задело, что он так легко на все согласился, когда они наконец прояснили ситуацию и выяснили, что к чему. Задело, и все тут. Это что же получается, будь на месте Анатолия другой, не менее ценный для успешного функционирования фирмы кадр, Виктор и ему бы согласился так просто зад подставлять, да?
Виктор же злился совсем по другой причине, его выводила из себя одна лишь мысль, что Анатолий все это время только притворялся его другом. Что пошел на сближение потому лишь, что даже не влюбился, а захотел, как вещь, неодушевленный предмет, пусть и с сексуальной подоплекой. Просто захотел. И все. А ведь он сам искренне считал его другом. Тянулся навстречу, был очень близок к тому, чтобы по-настоящему с ним откровенничать. Да что там! Он еще ни разу никого к себе так близко не подпускал, не позволял так легко и непринужденно вторгаться в личное пространство. Ему всегда, с самой школы, было немного трудно. С одной стороны, он всегда гордился успехами своего отца, искренне гордился. Но с другой, все время стеснялся, не отца, нет, и даже не его успеха, а самого себя. Разумеется, с возрастом он научился справляться с этой своей стеснительностью, научился жить с маленькой, но постоянной оглядкой. Сумел принять очевидные вещи. Например, что многие из тех знакомых, кого он по дурости своей, было дело, посчитал друзьями, общались и общаются с ним лишь из-за отца, его сферы влияния и высокого положения, а не из-за него самого. Научился. Но в Анатолии попытался найти совсем не это. А искренность. Но ее, как оказалось, не было. И это удручало просто неимоверно.
Началось все для них утром следующего после заключения договора дня. Анатолий заехал за Виктором в десять, как они и договаривались. Чемодан с бумагами, сумка с рабочим ноутбуком и небольшая сумка с одеждой и вещами личного характера уже стояли в коридоре первого этажа небольшого особнячка в элитном районе города. Сам Анатолий предпочитал жить в квартире, большой и напичканной новомодными примочками сверху донизу, в этом их с Виктором вкусы разнились, но здесь ему все равно нравилось. Они еще совсем недавно нередко задерживались допоздна, и он с легкостью мог остаться на ночь, лишь сказав другу и шефу, что безумно лень тащиться через весь город по темноте. И Виктор оставлял. Анатолию долгое время казалось, что даже радовался. Все же такой большой дом, даже с постоянно находящейся в нем то ли экономкой, то ли кухаркой, был слишком велик для одного человека. Но Виктору не дали возможности выбирать, здесь его поселил отец, как только парень вернулся из Лондона, в одном из колледжей которого учился и получил диплом.
Так вот спектакль. Все началось с поцелуя. Стоило Анатолию нарисоваться в дверях спальни Виктора, где тот со странной задумчивостью смотрел в окно, как он был удостоен холодного, отстраненного взгляда и не менее холодного поцелуя, вместо обычного, простого и понятного «Привет» в ответ на рукопожатие. Он и поздоровался. Разумеется, поцелуй был чисто приветственный, в уголок губ, почти, можно сказать, в щеку, ничего особенного. Но Анатолию он совсем не понравился. Он ведь не настаивал, чтобы Виктор ломал самого себя и приучался к типично голубым замашкам. Напротив, в личном плане он предпочел бы оставить все как есть, просто немного добавив. Общую постель и секс, например. Но Ромский, похоже, собирался на оговоренный ими срок полностью перекроить себя. Поэтому всю дорогу до своей квартиры, автоматически выворачивая руль в нужном направлении, Крачкевич хмурился и старался не глядеть на парня, что устроился на пассажирском сидении рядом с ним.
Похоже, придется туго, - думал Виктор, прекрасно почувствовав, как не понравился Анатолию его жест в спальне. А что он хотел? Чтобы все осталось как прежде? Ну, уж нет. Хочет трахаться в задницу с недавним другом, пусть смирится, что этот самый друг будет вести себя так, как сочтет нужным, а вовсе не так, как ему хочется. Если не нравится, никто никого не держит. За ночь, которую он провел без сна, Виктор успел убедить себя в том, что все, что он делает сейчас, сродни мести. За что? Да хотя бы за предательство. Потому что поступок Анатолия кроме как предательством он про себя не называл. Крачкевич готов был уйти. Просто взять и уйти, бросив его на растерзание волкам, только потому, что не справился с самим собой. И это было мерзко. Поэтому Ромский и решил поставить крест на их дружбе. Они будут просто соседями, в жизни которых каждому отведена четкая роль. Тоже будет и в сексе. Пока Виктор смутно себе представлял, как он вообще сможет лечь под Анатолия, но понимал, что рано или поздно сделать это будет нужно. К этому он себя уже готовил. Но ни о чувствах, ни о дружеском взаимопонимании в их договоре даже речи не шло. Он на них и не рассчитывал.
В квартиру Анатолия они поднялись вместе. Виктор совсем не возражал, когда недавний друг добровольно взвалил на себя большую часть его вещей. В конечном итоге кто у них в паре вроде как девочка? Сам он поднимался к лифту вслед за ним и отстраненно смотрел, как движутся под тканью футболки лопатки Крачкевича на его широкой спине. Поймал себя на мысли, что к ним хочется прижаться. Да, именно к этим лопаткам. Уткнуться лицом в спину друга, попросить прощения и за молчание, и за поцелуй, рассмеяться деланно, не по-настоящему, сквозь смех обронить, что это только шутка. Все-все. Даже сам договор. И... просто уйти. Куда-нибудь. Уйти из фирмы, с поста гендиректора, уйти и забыть, что был в его жизни такой вот недолговечный друг Анатоль, которому приспичило с ним трахнуться. И что-то так тошно стало ему в этот момент, что Крачкевич даже обернулся на него возле лифта, словно что-то почувствовав.
- Все нормально? - хрипло уточнил старший коллега.
Виктор не выдержал, на мгновение с силой зажмурился. И почти сразу снова распахнул глаза.
- Да. Вполне, - ответил он и отвернулся.
Двери лифта разъехались, и они вошли. И надо же было такому случиться, что у Анатолия зазвонил телефон.
- Черт! - рыкнул тот, с трудом соображая, куда бы пристроить вещи, которыми были заняты обе руки. На Викторе висела лишь сумка ноутбука, и руки были свободными. Пришлось обратиться к нему, с интересом наблюдающему за его метаниями.
- Подержи, - довольно резко потребовал Анатолий и попытался спихнуть ему хотя бы сумку с одеждой. Но Виктор лишь коротко хмыкнул и бросил на это:
- Лучше я сам достану, - шагнул к нему и, нисколько не смутившись, засунул руку в задний карман его джинсов.
Анатолий зажмурился и честно приготовился считать про себя до десяти. Ну, нельзя же так! У него от столь неожиданного и близкого контакта с Виктором чуть сердце не остановилось в первый момент, а в животе словно питон перед броском кольцами свернулся. Вот вам и дружеская взаимопомощь. Очень вовремя.
- Я вас слушаю, - прозвучало совсем рядом, и мужчина резко распахнул глаза, с изумлением наблюдая за тем, как молодой шеф отвечает на его звонок. - Нет, это не он. Вам так интересно? Его парень, а что? Да что вы говорите. Да, тот самый. Да. Нет, мы у него. Хорошо, думаю, можете. Прекрасно. До встречи.
- Кто это был? - гневно сверкнув глазами, прошипел Анатолий, который, ну, никак предположить не мог, что некоторые сволочи могут так беспардонно вторгнуться не только в личное пространство, но и в частную жизнь. Черт! Эти сволочи теперь и есть его частная жизнь, а он и забыл.
- Я так понял, один из твоих предыдущих парней.
- Что?
- Что слышал, - куда раздраженнее, чем до этого, бросил Виктор и вышел на нужном им этаже.
Анатолий замешкался поначалу, а потом спохватился.
- Ревнуешь? - пропел он с нарочито пошлым намеком.
- Бешусь, - лаконично отозвался Виктор и достал из кармана брюк ключи от его квартиры. Крачкевич сам их ему когда-то дал. Просто так, чтобы были. Теперь вот получается, что не просто.
- С чего бы это вдруг? - невинно осведомился Анатолий, не сумев вовремя остановиться. В нем все еще бурлили обида и злость.
- Вот с этого, - Виктор просто задержался в дверях, а Анатолий сходу не сориентировался и не отстранился, шагнул следом и нарвался на горячие, сухие губы.