Тактильный голод

========== Глава 4 ==========

Поцелуй. Два
— Бр-р-ратик! — из коридора с воплем вылетел Чжун Бин и повис на шее хозяина номера. — Боги! Я тебя миллиард лет не видел! Соскучился чертовски! Хочу нажраться с тобой и забыть все тренировки, треки, сведения и прочую хрень! Как ты, Соник?
«Вуди» с хохотом тискал мелкого, пока не заметил Чонги. Он удивлённо уставился на актёра, но  тут же ярко разулыбался:
— О! У тебя в гостях господин Пак? 
Он отпустил шею братишки и побежал к Чонги здороваться. Ухватился обеими руками за ладонь старшего и закивал болванчиком, яростно размахивая синим хохолком волос.
— Здравствуйте-здравствуйте, господин Пак! Простите, что помешал. Вы репетировали? — Он стащил с дивана распечатку и глянул: — О, какой знакомый текст! Ха-ха! Вот вы почему оба красные и с распухшими губёшками?!! Я прям себя третьим лишним почувствовал! Дэ-дэ!
И ржёт заливисто, запрокинув голову.
— Чего тебе налить, брат? — спросил Сону, меняя тему. — Тебя давно не было видно. Рассказывай, как твои дела.
«Вуди» ушёл далеко за полночь, слегка пьяный и ласково улыбающийся всем подряд. Он ещё раз потискал Соника, уткнувшись носом в шею, и даже настолько расслабился, что обнял Чонги на прощание.
Выйдя из номера, парень привалился спиной к стене. Улыбка сползла с его лица, и мембер 2Place заметно потух, уставившись в пол. Из кресла в фойе этажа поднялся плечистый мужчина в чёрном костюме.
— Домой, господин Чжун?
— Ага, — выдохнул парнишка и устало побрёл к лифту. 
В полной тишине они дождались приезда кабины и шагнули внутрь. Пока не закрылись двери, айдол молча сверлил грустным взглядом вход в номер Ли Сону.

***
Укутанный в любимый халат Ли Сону выбрался из душа и, озорно поблёскивая глазками из-под влажной чёлки, уселся на кровать, где в пижаме валялся Пак Чонги. 
— Прости, иногда Бина бывает слишком много, — выдал он, странно поглядывая на старшего. —  Ну хоть снова в клуб не утащил.
— Да брось! Ерунда. Это же твой друг. А я тут гость и скоро свалю, — отмахнулся Чонги, деланно уставившись в смартфон, но прямо каждой клеточкой ощущая, как близко сидит мелкий. Весь тёплый после душа, такой уютный и нежный в этом халате. 
— Ну что… — вздохнул Ли Сону, подвигаясь ещё ближе. — Закончим тренировку с поцелуем? — А мордочка хитрющая.
Пак Чонги отложил смартфон и уселся прямо на кровати, опершись спиной о декоративную панель в изголовье.
— Давай попробуем, — согласился он, чувствуя, как в груди защекотало что-то искристое.
Сону сбегал в зал за распечаткой, а потом молча уселся к старшему на колени и плотнее запахнул халат, улыбаясь.
— Так, — деловито протянул Соник, — смотри на меня.
Они уставились глаза в глаза и, не сговариваясь, просто потянулись друг к другу губами и глубоко поцеловались. А Чонги со всей ясностью понял, что сейчас произойдёт что-то незапланированное.         
Он почувствовал, как на него волной накатывает возбуждение. Яркое, затягивающее в пропасть сладостью и обжигающее жаром низ живота. Мало того, Ли Сону тоже мелко задрожал и вжался в него своим телом. Они откровенно тёрлись друг о друга лобками, заводясь всё сильнее.
Минута побежала за минутой. Парни никак не могли остановиться, сцепившись в крепких объятиях и просто истязая губы.
— Ты понимаешь, куда мы катимся? — прошептал Чонги, оторвавшись от мелкого на мгновение. Потом мягко укусил того за мочку уха, о чём давно мечтал. 
— И куда же? — фыркнул ему в шею Сону. Его пальцы давно расстёгивали пуговицы пижамы старшего. Наконец, тряпки стянуты и отброшены в сторону, следом отправился халат.
Кровать под ними жалобно заскрипела. В воздухе замелькали локти, плечи и покрытые бисером пота довольные лица обоих.
Тишина комнаты взбалтывалась тихими стонами, весёлыми шепотками и влажными поцелуями.
— Я не знаю, как там что делать, — тихо повинился Чонги, плавясь в непривычных ощущениях.
— Всё, что нужно в тумбочке справа, — выдохнул Соник, стискивая друга руками и ногами. — Если доберёмся.
— А куда мы денемся? — хмыкнул старший, рывком бросая мелкого на кровать спиной и нависая над ним.
— Зай, мягче, — глянул Ли Сону с укоризной. — Ты мне так мозги вытряхнешь.
— Прости-прости, — жарко зашептал Чонги, пробегая губами по ключицам, груди и подтянутому животу юноши.
— Вы прощены, господин Пак, — важно произнёс Сону и рассмеялся. Но тут же с шипением втянул воздух, потому как старший добрался поцелуями до самого сокровенного. — Эй-эй… Ащ-щ! Это не обязательно, Чон-Чон.
— Обязательно, — отозвались снизу. — Я изучаю. М-м-м… Никогда так близко чужой… хм… не видел. Экий задорный парнишка!
— О, боги, — простонал в ответ младший и закрыл ладонями красное лицо. — Заткнись!
— Хе-хе, — рассмеялся Чонги и лизнул член Сону, пробуя на вкус.
В ответ над головой тихо зашипели.
Следующие минуты Пак Чонги бессовестно изучал языком и губами все интимные складочки младшего, зарываясь туда носом и урча.
Сонику оставалось лишь до хруста изгибаться в руках друга, растекаясь мороженкой на солнце от удовольствия. 
Старший оказался неугомонным в постели и очень ласковым, проходясь губами по всему телу Сону — от ступней с поджатыми пальцами до красных мочек ушей. Вылизывая всё, до чего дотягивался, и размазывая по телу партнёра пот, собственную слюну и предэякулянт. 
Ли Сону лишь довольно шипел, царапая ногтями лопатки и ягодицы друга, пытаясь вжаться в него всем телом, словно склеиваясь в единое целое.
— У тебя Опщин в роду, что ли? — тихо рассмеялся Чонги куда-то в подмышку Сонику.

#Опщин — богиня-змея в Корее.

Через какое-то время Чонги потянулся к прикроватной тумбочке и наощупь стал изучать содержимое ящика. Он в этот момент сидел между бёдер лежащего на спине Сону и готов был приступить к более сложной части вечера.
Свет ночника бликовал на его влажном мускулистом теле, а внизу раскинулся такой доступный и хрупкий юноша. Чонги ощущал себя королём секса и тигром ночи.
Он элегантно вытащил упаковку презерватива и одним движением надорвал её зубами. Вытащив белый кружок, дунул в центр резинки, расправляя силиконовую капельку в центре. И уже собрался накатить презик на себя, как Сону остановил его руку.
— Я первый, солнце, — хитро уставились «глаза феникса» на Чонги. 
Тот аж растерялся:
— В смысле, первый? Я снизу? Ты с ума сошёл? Э-м-м…
Сону легонько шлёпнул его ладонью по щеке:
— Бунт на корабле?
И ловко обхватив старшего ногами за талию, кувыркнулся вместе с ним, меняясь позициями. Довольный замер, оседлав шокированного партнёра сверху.
— Подожди, — занервничал Чонги, напрягшись — Я никогда… Эй, Ну-Ну… Давай обсудим…
— Я тебя хорошо подготовлю, — склонился над ним Ли Сону и жарко зашептал на ухо. — Я знаю, как и куда. У меня ж опыта больше! Доверься мне, солнышко!
— Но Соник, — всё пытался протестовать Чонги. Перспектива стать нижним в паре его пугала. Это как-то совсем не по-мужски.
— Замер! — неожиданно глухо рыкнул Сону, уставившись в глаза другу. — Выдыхай… И расслабься… Вот та-ак, — он надавил ладонью на грудь трепыхающегося парня, крепко придавливая того к постели. — Мы поменяемся ролями позже. 
— Ты обещаешь? — почти сдался Чонги, нервно моргая.
— Если будешь хорошим мальчиком, — усмехнулся Ли Сону, царапая грудь партнёра.
Минут через двадцать Пак Чонги лежал на спине, закусив губу и отвернув лицо вправо, тихо ойкал от глубоких с оттягом ударов таза младшего.
— Смотри в глаза! Ну! В глаза мне смотри, Чон-Чон! — резко выдыхал младший, задрав к потолку правую ногу партнёра и порой покусывая её в районе икры.
— Ненавижу тебя, поганец, — почти плакал Чонги, судорожно и беспорядочно извиваясь под ним от удовольствия.

Много позже усталые парни отмывались вместе в душе, медленно и сонно намыливая друг друга. Вырубились под утро, вымотанные и немного напуганные произошедшим.

***
Выбираться из постели не хотелось, но надо. Сону в полусне пошарил рукой по простыне рядом, пытаясь нащупать одно приятное тело, но его уже рядом не было. Парень с трудом разлепил глаза и осмотрелся. Да, старший ушёл. В полумраке спальни с плотно задёрнутыми шторами Соник был один.
Ли Сону сел на кровати, растирая пальцами глаза. Посидел пару минут, тяжело поднялся. Влез в тапочки и подхватил с тумбочки халат, брошенный туда накануне.
Чонги, как и ожидалось, сидел на кухне, залитой утренним светом, и прихлёбывал кофе из высокого бокала. Младший хотел сначала чмокнуть друга в макушку, но увидев напряжённую спину и замершую руку со стаканом, решил повременить.
Он с улыбкой обошёл стол и уселся напротив, где его ждала тарелка с несколькими бутербродами с ветчиной и стопкой листьев салата поверх.
— Привет, — улыбнулся парень, ловя взгляд старшего.
Тот кивнул, вернув улыбку, и отвёл глаза. Потом неуклюже вскочил, ринувшись к кофеварке. 
— Сейчас кофе будет, — забормотал Чонги, щёлкая клавишами аппарата. — Минутку. Как тебе спалось? Я вот совсем не выспался. Ха! И теперь весь какой-то варёный, представь?
Голос старшего звучал чуть неестественно и говорил он, словно проговаривал текст для роли. Не было искренности, что ли.
Улыбка на лице Сону медленно выцвела, и он пристально уставился на болтающего всякую ерунду старшего. 
«Неужели? Неужели снова?»
По тому, как нервничал и отводил взгляд Чонги, суетясь у кофеварки, стало кристально ясно, что он стыдится произошедшего ночью. Как же, он такой мужицкий мужик, а переспал с парнем, да ещё в принимающей позиции!
Такое уже случалось в жизни Ли Сону в студенческие годы. Парень, который изо всех сил тащил Сону в постель, наутро тихо исчез, и следующую неделю избегал Соника на лекциях. 
Были ребята, что на рассвете несли какую-то чушь, краснея и заикаясь. И так же пропадали. Да тот же Чжун Бин, что как-то в ночном клубе долго взасос целовал Ли Сону, а как протрезвел, так рванул по девчонкам, словно пытаясь замолить грехи.
Ли вздохнул, отгоняя поганые воспоминания. Внутри всё сжалось в ледяной комок. Он с интересом энтомолога стал наблюдать за метаниями старшего.
«Что ж, сегодня господин Пак Чонги должен съехать из номера? Вот и пусть его. Может, полегчает ему? А то вон как измаялся, бедолажка».
У Сону была вчера мысль попросить друга остаться, но… Теперь передумал.
А Чонги уже уселся напротив, аккуратно ставя перед младшим дымящуюся чашку, и завис, нервно крутя в руках свой бокал, да болтыхая на дне остатки коричневой жижи.
 — Нам рот дан, чтобы им говорить, — сухо бросил Сону, разрезая бутерброд на кусочки поменьше. — Слушаю, солнце. 
— Эм-м, Ну-Ну, — протянул старший, уставившись в столешницу. — Давай забудем, что было сегодня ночью, а? Мы сглупили, поддавшись минутной...
— Сегодня съезжаешь? — бросил в воздух Соник, перебивая.
— Угум, — протянул Чонги. — Как и договаривались, да.
— Собери вещи и возьми сразу с собой, — тускло произнёс Соник, потягивая кофе. — Вечером мне надо будет уехать по делам. 
Пак Чонги поднял голову и прямо посмотрел на Сону. И, наконец, увидел его потемневшее лицо. Встал со стула, обошёл стол и обнял младшего, прижимая его голову к груди:
— Ты меня уже гонишь?
Но Сону закаменел в его объятиях.
— Иди и собери вещи, — процедил он. — Мало времени.
— Зачем ты так? — спросил Чонги, отстраняясь. — Совсем не обязательно ссориться. Хорошо, ничего забывать не надо. Но дай мне время, чтобы подумать и осозна… 
— Вещи! Господин Пак! — рыкнул Ли Сону, и дёрнул плечом, стряхивая ладони старшего.
Тот отшатнулся от друга и неверяще уставился в затылок с нечёсаными со сна волосами. Поморгал несколько секунду, нахмурился и поджал раздражённо губы.
— Как скажете, господин Ли, — прошептал он в спину младшему и молча отправился в свою комнату собираться.

Скучаю по тебе 
Пак Чонги вернулся в свою квартиру, где ещё несколько дней привыкал к тишине и пустоте. И скучал! Он неожиданно дико заскучал по Ли Сону. Это оказалось новое чувство, совершенно ему не свойственное, неизвестное. Он никогда ещё так не привязывался к кому-то. 
Актёр скучал по их разговорам, по тихим уютным объятиям, утренним чмокам в макушку и вечернему нежному массажу маленьких ног. А ту ночь вообще боялся вспоминать, потому что хотелось плакать об утерянном. Он так и не понял, где облажался, что Сону так жёстко выставил его за дверь. 
Чонги поминутно вспоминал то дурацкое утро, когда тихий и сонный мальчишка внезапно словно переключил режим в одну секунду.
Первые дни Чонги ходил и гордо носил свою обиду, словно хрустальную вазу, но с каждым часом она таяла, оставляя лишь горькую тоску.
До боли в суставах он хотел снова прикоснуться к мелкому поганцу, зарыться носом в его шею и вдыхать… Вдыхать всей грудью запах тощего тела с отдушкой цветочного шампуня.
Чонги бродил по своей квартире, бесконечно прокручивая в голове кадры, когда они дурачились на диване перед телевизором, как вместе собирались на съёмки, застёгивая рубашки друг другу.
Несколько раз, забывшись, он звал мелкого, но тут же вспоминал, что в квартире его нет…
Съёмочные дни побежали своей чередой, и на площадке Сону и Чонги общались ровно и доброжелательно, но между ними явно выросла толстенная стена. На людях они ещё держались за руки, но оставшись наедине, немедленно отпускали друг друга. О той ночи оба молчали, словно и правда не было ничего. 
На площадке Сону появлялся всё реже. Чонги молча подгребал к нему, когда он всё же приезжал, и устраивался рядом, часто просто садясь на пол у ног. Садился красиво и покорно, словно античный герой на берегу Эгейского моря.
Но Сону не замечал молчаливых извинений старшего. Так же болтал с другими актёрами и стаффом, так же смеялся с помрежем и своей помощницей, высокой дамочкой с усталым лицом. Или втыкал в смартфон, гоняя какие-то глупые игрушки.
Лето набирало силу, заливая теплом и солнцем Сеул. Градусник резко скакнул вверх, и павильон, где снимали дораму, накалялся градусов до ста, кажется. Жарили софиты, порой дымилась аппаратура. 
От этого настроение Чонги с каждым днём всё ухудшалось, скатываясь в какую-то тоскливую пропасть. Но он ни на кого не рычал, не бесился. Был вежлив со всеми, улыбчив и тих. Он чувствовал, что наказан, и готов был до конца нести свою ношу, не замечая встревоженных взглядов Юми. 

***
Сцену поцелуя сняли буднично и с первого дубля. Лишь в конце, когда выключили камеры, Чонги замер, глядя смущённо в глаза Сону. Но тот вежливо улыбнулся и отвернулся, заговорив с кем-то из команды. 
Июнь подходил к концу, и впереди у Чонги была пара июльских отпускных недель, когда не было съёмок — шла работа с основной парой. Сейчас те работали чуть ли не круглосуточно, набирая материал. 
Да, съёмки приближались к финалу. Оставался только выезд на Японское море, и на этом работа Пак Чонги в дораме закончится. Лишь осенью будет стадия озвучки смонтированного материала, а, может, зимой. Всё зависит от скорости работы видеомонтажёров и всего пост-продакшена. 
Собрав в кулак всю свою смелость, Чонги как-то написал сообщение Ли Сону:
«Ну-Ну, прости меня, брат! Как я могу всё исправить?»
Лишь через сутки прилетел ответ:
«Что исправить? Господин Пак, не выдумывайте. Никаких обид. Я перезвоню, как будет время». 
И, конечно, не перезвонил.
В этот момент Чонги чуть не сорвался к номеру Сону, чтобы снова принести извинения. И приносить сутками напролёт. Может упасть на колени, вцепиться в штанины младшего и тащиться за ним, брызгая слезами и выкрикивая извинения?! 
Чонги аж передёрнуло от увиденной сцены. Жуть какая! У него и своя гордость есть, однако! Хотя и мало её осталось. 
Не нужен, значит не нужен!

Фестиваль фейерверков
В конце концов Чонги позвонил своей знакомой девушке. Ему очень не хватало тепла, не хватало объятий и хоть какой-то человеческой привязанности.
Девушка прилетела моментально.
— Пандочка моя! Я так ра-а-ада! Я та-а-а-ак соскучилась! — вопила она, прыгая на шею актёру.
Ну хоть кто-то ему рад.
Секс с ней был привычен и как-то даже заунывен. Чонги было реально скучно, словно съел чашку пресного риса без соусов и приправ. Да, все выпуклости на месте, всё мягенько и тёпленько, но что-то было не так. 
За всем этим не было звенящей страсти, глубокого желания, что разрывало на части в постели с Сону. Словно смотришь чёрно-белое кино на смартфоне без звука. Вроде всё на месте, но цвет, объём и детализация отсутствуют.
Выпроводив утром девицу, он сдуру пообещал ей поездку в Японию на какой-то дурацкий праздник через несколько дней.

***
Страна Восходящего солнца встретила их привычной по родному Сеулу суматохой и влажной духотой. 
Они заселились в небольшой отель «Киото Итойя» рядом со станцией метро «Годзё». Центр Киото совершенно стандартный — нагромождение железа и бетона в плотной оплётке проводов. Дороги, загруженные машинами и, особенно, автобусами. Толпы народа, шум и жара. По городу можно было передвигаться только от кондиционера до кондиционера. 
Пак с подругой приехали за пару дней до фестиваля фейерверков и попытались прогуляться по знаковым храмам — от туннеля из оранжевых ворот святилища Фусими Инари до печально известного водопада у буддийского храма Киёмидзу-дера. Было поверье, что прыжок в водопад приносит счастье, но после многочисленных смертей эту практику запретили.
Прогулялись по Тропе Философов. Эдакая мощёная дорожка вдоль старого канала, засаженного по обеим берегам сакурой. К сожалению, сейчас был не сезон, и цветение японской вишни они пропустили. Но было всё равно красиво.
Подружка постоянно что-то щебетала на ухо, повизгивая от счастья. Тыкала во всё пальцем и безостановочно дёргала за рукав Чонги, выпрашивая ту или иную безделушку в подарок. 
Деньги на карте Чонги с первым гонораром от съёмок как-то быстро таяли, и это тоже не приносило радости. Как и вся эта поездка. Да, ярко, интересно. Он никогда не бывал в Японии, но всё впечатление смазывалось горечью в горле. Отравляющей любое хорошее впечатление.
— Пандочка, выложи в инсту наши браслетики! Смотри, у нас будто парные получились! Давай подразним твоих фанаток?! Ну пожалуйста, пандочка!
Девушка так прилипла с этой идеей, что просто заставила сфотографировать их запястья с дурацкими браслетами и выложить в Инстаграм.
«Отдыхаем в Киото».
— А меня протэгать? — завопила девушка, обиженно дуя полные губы. Она намекала на то, что в посте надо указать тэг на неё и её страницу.
— У нас готовится промо сериала, и я не могу ставить лишние теги. Тем более на девушек, — отмахнулся от неё Чонги, забираясь на страничку Ли Сону. 
Да, не удержался и решил к нему заглянуть. Он запрещал себе это делать — не хотел походить на истеричного фанбоя, что торчит в Инсте своего краша и безостановочно лайкает все фотки. 
У Сону почти не было никаких новых фотографий, лишь рекламные материалы сериала и пара фото из офиса его агентства. Улыбающиеся рожицы сотрудников, кирпичные стены, увешанные постерами сериалов и довольное лицо мелкого Соника на переднем плане.
Чонги со вздохом уставился на мордочку вредного поганца и решительно вырубил смартфон, швыряя его в карман джинсов.

Фестиваль начался в сумерках, и первые огненные одуванчики в небе не сильно впечатляли. Но с каждой минутой становилось всё круче. Фейерверки безостановочно грохотали над головой, соревнуясь в диковинности и цвете. Свистели заряды, разлетаясь огненными кругами, всё закрашивалось красным звёздным дождём, прошивалось золотым бисером. И снова, и ещё раз!
Это затягивало в свой сказочный мир, наконец-то даря актёру немного счастья.
Чонги с подругой стояли, сдавленные толпой, задрав головы, и вместе со всеми охали и кричали от восторга, подпрыгивая на месте. Особенно, когда хлопал мощный заряд, раскидывающий свои огни на полнеба.
Фестиваль длился полтора часа, и к концу Чонги тихо плакал от восторга, жалея лишь об одном — что рядом нет младшего друга. Как бы он хотел разделить этот праздник с Соником! 
«Если мы помиримся, то я обязательно привезу мелкого в Киото».
Но рядом лишь скакала обезумевшая подружка и что-то пыталась снимать на смартфон в ярком чехле, увешанном микро-игрушками и ленточками с пожеланиями.
Хмыкнув, Пак Чонги выудил и свой телефон, чтобы сделать пару кадров с огнями на память.
«Лайк» — неожиданно прилетело уведомление. «Ли Сону понравилось ваше фото».
— Чё, млять? — мгновенно осип Пак Чонги. 
Он дрожащими пальцами запустил приложение и тут же наткнулся на коммент от Соника:
«Жаль, что старший брат в Японии. Хотел угостить тебя ужином, отметить завершение съёмок».
Под его комментом уже было тысяча ответов от подписчиков. Скорее всего, пришли следом за Сону с его страницы — столько фолловеров у Чонги не было никогда. 
Каждый кричал, что он тоже хочет ужина с Сону. 
«Да! Да! Мы тоже хотим! Хотим! Да! 
Угости нас, братик Ну-Ну! 
Ну позязя!»
Сжав смартфон до хруста, Чонги уставился в одну точку, почти не дыша. Это искреннее сожаление или просто дань вежливости? Часть промо-компании? Ведь им скоро придётся много всякой милоты писать у себя в блогах для фансервиса, тегая и комментя друг друга.
— Юми, — набрал Чонги знакомый номер, — ты можешь переоформить билеты на день раньше? Не хочу здесь торчать лишние сутки.
— И вам здравствуйте, господин Пак, — с протяжным вздохом отозвалась девушка. — Ну вот чего тебе неймётся? Самолёт у вас через сутки…
— Сегодня, Юми, сегодня! Мне нужно в Сеул срочно!
— Мы уже улетаем? — повисла на руке подружка, заглядывая в глаза.
— Отстань! — отпихнул её Чонги. — Юми, сделай что-нибудь, ладно? Жду!
Он резко повернулся на месте и зашагал к метро. Но вдруг замер и с раздражением обернулся на застывшую подружку. Та стояла на том же месте вся потухшая, с поникшими плечами.
А вокруг них рекой лилась толпа людей, спеша к метро после праздника. Шумная, радостная, многоногая.
Чертыхнувшись, Чонги вернулся за девчонкой. Мягко взял за руку и потянул за собой.
— Прости, на площадке проблемы и мне надо срочно вернуться для пересъёмки, — быстро выдумывал Пак. — Самому неприятно так быстро прерывать наше путешествие. Не обижайся, ладно? Эй, не дуйся! Я же извинился.
— Конечно, пандочка, — улыбнулась подруга, крепче сжимая ладонь парня, но её глаза всё же остались грустными. — Я же всё понимаю. А салют был обалденный, правда же? Ну правда? Скажи!

Вернуться в Сеул раньше у них не получилось, но прямо из аэропорта, коротко попрощавшись с подругой, Чонги рванул в гостиницу к Ли Сону. 
Вламываться в сам номер на двадцатом этаже смелости у него не хватило, хотя он прекрасно знал пароль от двери.  Просто нажал на звонок и замер солдатиком в коридоре, изо всех сил надеясь, что Сону откроет.
После нескольких трелей стало понятно, что парня нет дома. Хотел уже набрать ему по смартфону, чтобы уточнить, есть ли шанс увидеться.
Экран включился сразу на приложении Инсты со страницей Соника, которую Чонги просматривал в самолёте.
О! Сону выложил новые фото!
«Мы с #ЧжунБин на острове Чеджу», и оба друга показывают пальцами V на фоне морского заката.
«Мы идём в сауну», и фото двух пушистых халатов, брошенных на деревянную скамью.
«Лучший ресторан курорта», и несколько блюд на фоне весёлой морды айдола «Вуди».
«Кормлю своего братишку, а то диеты его замучили», и огромный рот Бина с алыми губами, куда двумя палочками засовывают креветку. 
Под фотографиями творится какой-то адок из комментов. На каждой уже по нескольку тысяч лайков. От тегов #БинСон рябило в глазах. 
«Лучшая пара! А-а-а-а!
Когда они снова будут сниматься вместе?! 
Бинсоны, мы вас любим! А-а-а! 
Станьте моими мужьями оба два!»
Чонги аккуратно выключил смартфон и сел на пол, прислонившись спиной к двери в номер Сону. Тихо стал ковырять ногтём ковровое покрытие, морщась.
— Ащ-щ… Млять.