Священные узы (нетрадиционная сказка)

(Это - сказка. Мужчины не бывают такими высокими, красивыми и столь преданными друг другу, женщины - такими безрассудными, аморальные люди не способны так сильно любить. Героям нет никакого дела до всех этих расхожих представлений. Они счастливы. Вы можете найти их в сказочном Королевстве Таиланд, недалеко от Паттаи. )

Шел легкий, необременительный, московский разговор обо всем сразу – предстоящих отпусках, какой-то нашумевшей театральной премьере, на которой никто не был, но о которой все слышали, об общих приятелях. К десерту меня охватила легкая дрожь нетерпения. Скорее бы.
Мы еще поболтали, нежась в тепле; у дорогого ресторана негде было припарковаться, и нам со Степкой предстояло пробежаться по дворам до нашей машины. С пятницы до понедельника он отпускал водителя и садился за руль сам. Бывали, конечно, исключения - встречи с друзьями, ужины с деловыми партнерами, когда нам обоим приходилось выпивать, но обычно на эти дни мы исчезали для окружающего мира. Никто не знал, где мы и с кем. И не должен был знать.
По дороге домой я задремала. Нам со Степкой нужно было принять душ, переодеться, взять заранее собранные сумки. Мы с мужем расставались до вечера воскресенья – каждый из нас собирался провести ближайшие два дня в обществе любовника. Я уезжала с Иваном в охотничий домик километрах в ста от Москвы; Степка демократично перебирался к Никите в двухкомнатную квартиру на Юго-Западе и оставался там на все выходные . Я никогда не интересовалась, как они проводят время – секс, вкусная еда – Никитка любит готовить, а что еще? Степкино положение делового человека исключало открытое появление на публике с любимым , даже скромный поход в кино. Увидят, пойдут слухи – а их уже и так немало, сплетен и многозначительных взглядов. Неужели двое взрослых мужчин играют в Heroes of Might and Magic? Смотрят сериал про вампиров? Раскладывают пасьянсы? Впрочем, и мы с Иваном не занимались ничем примечательным – большую часть выходных проводили в постели, наслаждаясь каждой минутой близости, и умных разговоров не вели. Нам тоже не нужны были встречи со знакомыми – Иван был женат.
Я не раз говорила Степе, что вопрос с Никиткой решается просто. Всего лишь нужно купить две квартиры в одном доме, побольше и поменьше. И все, никаких вопросов консьержки, в какую идет молодой человек.
-Степ, это лучший выход. Удобно. Я с удовольствием перееду в маленькую квартирку. Живите вдвоем в большой.
-Детка, да как сказать про это Никите? Что я покупаю ему квартиру? Типа, подарок от богатого друга?!
-Никитка продаст квартиру на Юго-Западной. Ты покроешь разницу. Мне кажется, при любви деньги вроде как не важны? Колись, ты не уверен. Боишься.
- Ник, боюсь. Вспомни, как я отходил после Макса. Если бы не ты, сдох бы. И бизнес проебал бы. А съехаться – почти что жениться. Блин, что я несу.
Тут Степка улыбнулся, вспомнив, что он уже женат. Эффективным браком, как мы с ним говорили. В нашем союзе не было ничего ложного. Мы вдвоем противостояли миру, недоброму ни к нему, ни ко мне. У Ивана было двое маленьких сыновей. Я бы не смогла жить с ним, зная, что он оставил детей. Или нет? Я не благородна по натуре. Значит, дело было не в малышах. Во мне.
В нашей просторной квартире мы разошлись по ванным. Степка оставлял за собой вереницу вещей – пиджак, галстук, рубашку. Потом он остановился и снял брюки. Потянулся и со вздохом закрыл за собой дверь. Из четырех комнат одна принадлежала мне, также как и маленькая ванная с душем. Одна - гостиная, одна - Степкина спальня. Его кабинет. Огромная кухня.
Мы познакомились года три назад. Мой шеф, подслеповатый рыжий англичанин по имени Фил, захватил меня с собой на переговоры в Степкину компанию – побаивался русских. Красивая молодая женщина казалась Филу прочным щитом от нападок злых, рослых парней в баснословно дорогих костюмах. Молодая женщина не возражала – часто эти самые парни оказывались с ней в одной постели в уединенном подмосковном отеле, или даже в соседнем кресле самолета, державшего курс на Париж или Лондон - оставив на выходные семьи, они направлялись развлекаться со знающей толк в жизни спутницей, которой, к их удивлению, не нужно было делать дорогие подарки . Она любила секс, вкусную еду и недолгое забвение, которое неизменно дарила встреча с новым неглупым человеком.
Степа мне сразу не понравился. Он показался мне непристойно красивым для делового человека, словно рекламировал итальянские часы, английские ботинки или что-нибудь в таком роде. Да и вел себя неприлично, спокойно рассматривая меня с головы до ног. И еще эти усики! Тонкие усики в стиле актеров немого кино над прекрасно очерченной верхней губой! Я не переносила усы. Степу окутывала пелена отчужденности от спутников. Он был… другим. И они это чувствовали, стараясь держаться подальше.
От ясного, холодного, жестокого взгляда я устала так, как будто переводила Филу не час, а целый день. Да и был понедельник. Мы только что провели с Иваном наши «охотничьи» выходные, а до следующей встречи должны были пройти целых две недели. Я ненавидела себя за это. Какого черта я его полюбила? Унизительно. Непереносимо все время ждать.
Мой мобильный зазвонил в шесть. Я удивилась, увидев незнакомый номер на дисплее.
-Это Степан, - сказал властный, спокойный голос. – Я вас рассматривал на встрече днем. Я должен с вами увидеться, сегодня вечером, Ника.
Фил чуть не залез под стол, когда я в бешенстве ворвалась к нему в кабинет и спросила, что происходит в его бедовой голове, если он дает мой телефон посторонним людям?!
-Ника, - запищал Фил, - я думал, он тебе понравился. Я не могу понять вас, русских. Вы все сумасшедшие. Какие-то бешеные страсти, - с завистью добавил он.
Наш первый со Степой ужин получился на удивление приятным. Весь вечер у меня было странное, забавное чувство – красавец напротив меня не возбуждал во мне ни малейшего желания. Вообще никакого. Здоровенный, русоголовый Степа с прозрачными глазами оказался не моим типом мужчины. Мысль о том, что можно оказаться с ним в постели и заняться сексом, меня втайне рассмешила. И еще я подумала, что у него наверняка волосатая грудь. Эффектно волосатая, какие-нибудь картинные завитки волос. Я расслабилась и вела себя с ним как со старым другом, не чуть не чинясь и уплетая мясо за обе щеки.
- Ты необычная женщина, - с ласковой усмешкой сказал мне Степа.
-Самая обычная, - печально возразила я . – К сожалению, самая обычная. И я хочу кофе, пожалуйста. Двойной эспрессо.
-А десерт?
-Не ем сладкого. Извини. Заказывай себе. Видно же, что хочешь.
Моя судьба решалась в тот день. Сделай я одно неверное движение, скажи одно лишнее слово – и Степа оставил бы меня в покое. Но я разыграла неведомую мне партию как по нотам. Я была собой, без малейших прикрас, без ничтожнейшей попытки казаться лучше, чем на самом деле - и оказалась именно той, которую искал мой будущий муж. По дороге домой – Степка решил завезти меня на своей машине, а не вызывать такси, - я к тому же уснула, отключилась на все полчаса езды. От усталости. Или от предчувствия скорой перемены в жизни? Словно упала в обморок сна, чтобы дать сознанию без помех привыкнуть к новой реальности.
В ту же субботу мы встретились еще раз. В неделовой одежде, джинсах и водолазке, Степка еще больше походил на олимпийского бога, решившего скоротать вечерок среди простых смертных. Только у него был совершенно отчаянный вид. В это раз мы начали с кофе, и он сразу же заказал себе кусок торта.
-Слушай, у меня к тебе очень серьезный разговор, - Степка внимательно на меня посмотрел. – И дико конфиденциальный. В общем, поехали ко мне. На эту тему я могу говорить только там. Пожалуйста.
Так я в первый раз оказалась в нашей квартире. На всякий случай я села в кресло, а не на диван – чем меньше интимности, тем лучше.
Степка прошелся по гостиной. Потер руками лицо. И, решившись, со страданием и злостью на прекрасном лице быстро сказал:
- Ника, послушай. Это очень важно. Я еле-еле собрался с духом. Черт, да что со мной. Ника, я могу переспать с женщиной и сплю, время от времени - для разнообразия, но мне нужны мужчины. Короче, любовники. И постоянно. В общем, я… не самый обычный человек.
Потом Степка говорил мне, что при словах « мне нужны мужчины» я так очевидно расслабилась, что он слегка обиделся – не ожидал, что такое признание придется мне по душе.
Степа очень внимательно на меня посмотрел. И вдруг улыбнулся чудесной улыбкой, от уха до уха:
- Ника, а тебе это по фигу. Я тебе не нравлюсь, как мужик. О, твою мать. То есть, черт возьми. Извини, короче. Это то, что нужно.
Я поспешно сказала:
- Да нет, ты красавец. Степ, не мой тип, вот и все. Уверена, щелкни ты пальцем, и за тобой любой пойдет. Честно. И росту ты хорошего.
Мы расхохотались.
- Ника, выходи за меня замуж, - Степа присел на краешек дивана,- не говори сразу нет. Ты уязвима, пока вот так, в одиночку, ждешь своего Ивана. Одна в мире мужиков. Извини, я много чего про тебя узнал. Прости. Я не в том положении, чтобы рисковать.
У меня заныло сердце. Больно. Но Степа запустил руку в мою рану еще глубже.
- Будешь замужем, будете играть на равных. Прикроем друг друга. А подрастут его пацаны – уходи, если не передумаешь. Еще сколько лет впереди. И мир велик, Ника. С моими деньгами, все будет у твоих ног. С нашим деньгами, то есть.
Я закрыла глаза. А, прошли вы все на ... Годы и годы ожидания впереди. Ожидания чего? Скромной свадебной церемонии со старым любовником? Нам обоим будет за сорок. Мы с Иваном будем совсем другими людьми – не такими, как сейчас, когда нам еще и тридцати нет. И я сказала:
- Согласна.
Добавила:
- Но ты не будешь вмешиваться в мою жизнь, а я - в твою. Детей у меня никогда ни от кого не будет. А остальное – моя личная территория. Хочу-делюсь, хочу – нет. Клянусь вести себя прилично, не больше.
- А мне большего и не надо. Какие-то встречи с деловыми друзьями, всякие приглашения, где я должен быть с супругой. Заедешь иногда ко мне в офис. Просто чтоб обозначиться как жена. Сюда я редко кого привожу. И гуляю в основном не в Москве. Выпить хочешь?
- Да можно. И что-нибудь покрепче, пожалуйста.
-А вино позднего урожая пойдет? У меня есть классная бутылка. Все никак не выпью.
Я кивнула. Устроилась поудобнее в кресле. Степа налил нам по бокалу терпкого, яркого вина.
-Ника, тебя что-нибудь вообще смущает? В смысле, что может тебя шокировать? Я к тому, как много ты хочешь обо мне знать?
-Ну, если ты тайком ешь картошку фри в Макдональдсе, мне об этом говорить не нужно. А про друзей, если хочешь, делись. Даже с интимными подробностями.
-Какая там картошка! – Степка улыбнулся. – У меня, кстати, гастрит. Ну, я так, на всякий случай предупреждаю. Скрутить может.
- Что значит скрутить? Чего не полечишься?
- Ника, а какой в этом смысл? Я даже не помню, что такое расслабиться. Знаешь, вести двойную жизнь не так уж весело. Я же не нарочно такой.
-Ты красивый, умный мальчик, - утешила я Степку. – А двойная жизнь – мрак. Ну, это ж не навечно. Можно со временем и переехать куда-нибудь в теплые края.
- Мне нужен драйв, - ответил тогда мой муж. – Я обожаю играть по-крупному и зарабатывать. Меня прет от бизнеса. В теплых краях мне делать нечего. Еще лет тридцать.
Мы посидели в тишине, попивая вино. Потом я сообразила, что мне пора уходить.
-Слушай, оставайся, - предложил Степка. – Все равно нужно обживаться. Я покажу тебе твою комнату. Там есть отдельная ванная. Ну, если у тебя нет свидания. Вернусь под утро. Завтра займемся делами, на свежую голову. В смысле, нужно же продумать свадьбу. И все такое.
И я осталась. Какая разница, где проводить вечер в одиночестве – дома или у будущего мужа? Степка прав, нужно обживаться.
Моя комната оказалась очень уютной, с огромным окном, выходящим во внутренний двор. Чистое постельное белье, гора полотенец в ванной. Очень похоже на номер в гостинице. Степка ушел переодеваться, а я прилегла на кровать поверх покрывала. Нужно будет сказать Ивану. Он не раз деликатно намекал мне, что я свободна. Настало время этой свободой воспользоваться. Все равно я буду любить его всю жизнь.
В дверь постучали. На пороге стоял Степка, в кожаных брюках и с голым торсом. Волосы у него на груди действительно завивались колечками. В руках он держал два свитера, черный и синий.
-Какой лучше?
- Черный, - сразу же ответила я. – Глаза глубже.
Степка тут же натянул свитер. Он выглядел совсем юным – молодой волк, собирающийся на охоту.
-Ну, я пошел. Если что, звони.
И Степка, насвистывая, исчез из моего поля зрения. Минут пять спустя хлопнула входная дверь. Я осталась одна в незнакомой квартире.
Я вышла из душа первой и заглянула к мужу. Степка еще вовсю намывался, напустив пару как в римской бане.
-Спинку потереть?
-Давай, ага. Ник, я не поправился? Честно только.
Я внимательно изучила впечатляющую спину с пушком на пояснице.
-Да нет, с чего бы? Никитка же перешел на салаты, он говорил.
- Да возраст. После тридцати поправляются просто так, разве нет?
-Ну, я не поправляюсь. А мне тоже за тридцать.
- Ты потому что не человек, а ангел.
-Льстец.
На самом деле, мне было приятно. За несколько лет причудливого брака я достаточно хорошо узнала Степку, чтобы понять – он хвалит очень редко, и никогда не льстит.
-Слушай, проверь, Никитка не звонил? Что-то я расслабился вконец. Блин, еще минутка, и выхожу.
Никитка позвонил как раз в тот момент, когда я взяла в руки Степкин телефон. Сорри, смартфон.
-Привет, сейчас я передам трубку. Степа в душе.
- Я думал, он выехал уже.
- Мы выходим минут через десять.
-Ника, это не мое дело, но ехать поздно ночью загород не лучшая идея. Да еще по таким дорогам.
- У Ивана Мерседес как танк. И мы едем очень, очень осторожно. Сами ноги не промочите. Когда пойдете на балкон курить.
Я передала телефон Степе. Он сразу же заворковал:
-Малыш, черт, я отрубился в душе. Одеваюсь и выхожу. Да осторожно я поведу, не волнуйся. Целую, ага. И я тебя люблю. Да. Да, конечно.
Из подъезда мы вышли в обнимку, и в обнимку подошли к Ауди. Степка высадил меня в квартале от дома, у кафе. Там уже стоял Мерседес Ивана. Я наклонилась к мужу. Степа нежно поцеловал меня в щеку.
-Счастливых выходных.
-И вам с Никиткой того же.
Я на минуту оказалась на влажном, капризном ветру. Иван вышел мне навстречу. Он забрал у меня сумку, осторожно взял за подбородок и приник к моим губам. Степа, Никита, мое замужество – все это тут же растворилось в ноябрьском воздухе. Теперь, на ближайшие два дня, для меня существовал только этот мужчина. И все-таки, когда мы, далеко за полночь, подъехали к комплексу отдыха, я отправила Степке сообщение с одним словом : «доехала». В ответ пришло: «я тоже». Когда-то мы с ним думали, что наша семейная жизнь будет фикцией, красивой картинкой для любопытных глаз. Мы ошибались, оба.
В уютном коттедже были все удобства хорошей гостиницы. Иван пошел в душ. Я разобрала свою сумку, постояла у темного окна. Отправилась к нему, под струи теплой воды. Потом мы перебрались в спальню. Невероятное счастье – близость с любимым человеком. Неужели наступит день, когда мы не будем расставаться? Когда не нужно будет ждать наших выходных, или быстрых встреч среди недели? И можно будет везде бывать вместе? Как живет Степка? Он нигде не может появиться с Никиткой. Если они и встречаются где-нибудь в ресторане среди недели, к ним присоединяюсь я. Их нельзя оставлять одних на людях – Никитка не умеет скрывать любовь к другу. Достаточно посмотреть, как он болезненно вздрагивает каждый раз, когда вспоминает, что ему нельзя дотрагиваться до Степы на людях, чтобы стало ясно – двум этим мальчикам лучше держаться подальше от людей. А так, с ними красивая, дерзкая жена Степана – кому придет в голову, что она лишь потворствует запретной почему-то любви? Да, я охраняла их, и я охраняла мужа от холодного, ханжеского мира, где можно хвастаться хоть десятком любовниц, но где невозможно открыто признать, что мужчина любит мужчину . Да пошли вы все. Ханжи.
Утром, после завтрака, мы с Иваном вышли погулять. Стоял прекрасный, печальный день – Солнце уходило, предвещая зиму и торжество ночи. Уже пахло морозцем, под ногами шуршала покрытая инеем листва. Иван взял меня за руку. Он был ниже Степки, и далеко не так красив, как мой муж. Но в отличной физической форме – да мы все маниакально за собой следили, люди, которым просто необходимо было прожить очень, очень долгую жизнь.
Мы с Иваном прогуляли до обеда. Еще вечером, в машине, он предупредил меня, что обдумывает назревающую сделку. Поэтому я молчала, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной. Я привыкла жить в бешеном ритме Степкиной жизни – постоянные встречи, ужины, походы в театр с нужными людьми, поездки по делам в Лондон, загульные выходные в Амстердаме, где мне тоже нужно быть рядом с ним – Ника любит Европу, путешествия по Азии, вперед, все время вперед. И разговоры, разговоры, Степке всегда было важно выговориться. С Иваном все должно было быть по-другому. Когда-нибудь.

Мы поженились через три недели после знакомства. Пышных торжеств не было. Обошлись изысканным ужином в дорогом ресторане человек для двадцати деловых знакомых. Помню, я праздно размышляла, есть ли среди них Степкины любовники. Пара ребят мне понравилась – симпатичные и веселые, я бы лично с ними познакомилась поближе. Но что я смыслю в мужской любви?! У меня не шел из головы разговор с Иваном. Когда я сказала ему, что выхожу замуж, он побледнел как полотно. Мы сидели в ресторане – со мной все вечно происходило в ресторанах.
-Нет, нет, я тебя не бросаю. Что ты! Как ты мог так подумать. Вань, мне трудно ждать одной. Я как будто все время на сквозном ветру. Поверь, мое замужество для нас ничего не изменит.
Наверное, если бы Иван тогда сказал: «Я ухожу к тебе, прямо сейчас. Ты должна быть моей женой, не чужой!», я бы согласилась. В конце концов, можно и не жертвовать собой ради детей. Ну, вырастут, пройдут в крайнем случае курс психоанализа из-за детских травм. Иван ничего такого не сказал. Спросил только, за кого. Я назвала Степкину фамилию.
-Ника, только не он. Пожалуйста.
Я задумалась. Конечно, Степка не мог полностью скрыть свою жизнь от посторонних. Кто-то что видел, кто-то что-то болтал. Один опрометчивый взгляд – и пошло-поехало, а вы слышали? А я тут видел. А мне рассказывали. Да что вы. Да, его бывшая подруга рассказывала. По секрету. Прямо- таки мужчины? Мерзость. Странно, а так в делах везет. Так что женитьба для Степки была верным шагом. И Иван не имел, вообще-то, никакого права на мнение в вопросе моего замужества. Я же ему жену не выбирала. И не просила тупо рожать детей.
Иван сразу увидел, что я прихожу в ярость. Покачал головой.
- Ника, это не тот человек, с которым ты будешь… не на ветру. Будет еще сложнее.
Я вскипела.
- Знаешь, я выйду за него замуж в любом случае. Потому что я так хочу. Если нам пришло время расстаться, пусть я буду этому причиной. Не ты. Такого подарка я тебе не сделаю – меня бросить.
Меня начало колотить. Расстаться! И из-за кого? Незнакомого парня, с которым я даже не переспала ни разу?
- Ника, Ника, Ника. Не уходи. – Иван закрыл лицо руками. – Я слаб. Ничто по сравнению с тобой. Не умею ни любить, ни ненавидеть. Сил душевных нет. Пожалуйста, не оставляй меня. Умоляю. И пообещай, что если… если муж будет тебя… обижать, ты скажешь мне. И уйдешь. Не давай себя покалечить.
Не знаю, что слышал Иван о Степке. Явно ничего хорошего. Я вспомнила отчаянный взгляд будущего мужа в то вечер, когда он сделал мне предложение. Смелый парень – открылся незнакомке. Ну да, когда ты уже на краю, станешь смелым.
- Вань, ты бы поменьше сплетни слушал. Степа - хороший, ласковый мальчик. И давай больше к этой теме не возвращаться.
Мы встретились с Иваном прямо накануне свадьбы. Днем, в гостинице. Это свидание его успокоило. Ничего не менялось. Я все также его любила. Не собиралась уходить. Просто выходила замуж за неподходящего человека. А кто в такой ситуации будет подходящим? Степка тоже где-то погудел перед принятием брачных обетов. Устроил, надо думать, себе мальчишник с танцами голышом, подумала я, и дружеским сексом вдесятером . Мы встретились утром в субботу и расхохотались. Нас, пару сумасшедших, только подпитывающих безумие друг друга, явно ждало великое будущее. Я сказала Степке про мальчишник.
-Тебе завидно, - убежденно сказал он. – Ха, завидно.
- У меня количество давно уже перешло в качество, - отпарировала я. – Что, съел?
В таком настроении мы и отправились в ЗАГС. А потом – на ужин. И началась наша семейная жизнь.
В первые недели после свадьбы нас завалили приглашениями – на ужины, в театры, в загородные дома на входные, где мы мирно спали бок о бок в одной постели - не просить же было любопытных хозяев положить нас спать в разных комнатах? Перед сном мы болтали шепотом обо всем на свете- мы почти ничего друг о друге не знали, и нам нужно было познакомиться поближе, чтобы выглядеть естественнее в глазах окружающих. Да еще я встречалась с Иваном. Было чем заняться.
А потом настал тот вечер, когда звезды, очевидно, выстроились особым образом, и Степе понадобилась для разнообразия женщина, например, его молодая жена. Он приехал откуда-то в субботу, часов в одиннадцать, и постучал ко мне в комнату.
-Ника? Ника, выйди, пожалуйста.
Я отложила книжку и выглянула в коридор. Меня сразу же обжег его безумный взгляд. Степа был пьян, не сильно, но все же пьян, или под легким кайфом. С минуту он рассматривал меня, покачиваясь с пятки на носок. Мне стало страшно. Степа выше меня больше чем на голову. Против него у меня никогда не было бы ни малейшего шанса. Он мог сделать со мной, что угодно. Хоть отдать друзьям. Но Степа сгреб меня в охапку и впихнул в свою спальню. Толкнул, чтобы я упала на кровать, и быстро меня раздел. Присвистнул.
-Черт, да ты красотка. И сильная.
Ага, пронеслось у меня в голове, как подросток – маленькая неженская грудь, сильные мышцы, обычно незаметные под одеждой. Идеально выбритое гибкое тело. Степа перевернул меня на живот. Я инстинктивно дернулась, но он легко пригнул мою голову вниз и зашептал мне на ухо:
-Ника, больно не будет. Поверь, уж я-то знаю, как это делать. Расслабься. – Он шлепнул меня. – Так, еще расслабься. Выгнись. Давай, давай. О, блядь.
И вошел в меня. Дико больно, больно, болезненное наслаждение. Потом я осторожно побрела в ванную. Меня била дрожь. Ничего себе, фиктивный брак!
Степа вошел ко мне и осторожно постучал по стеклянной перегородке.
-Эй, ты в порядке? Иди сюда, дай в кровать отнесу. Чего дрожишь? Ник, ну обо всем же предупредить невозможно. Тсс, тихо, тихо. Дай погрею. – Степка обнял меня, утешая и баюкая. – Со мной такое не часто бывает, честно. В основном мне нужны мужчины. Давай, спи.
И я уснула. Подумав перед прыжком в пустоту, что у женщин точно нет монополии на боль во время секса. Так что нечего жаловаться. Мужчинам тоже достается.
Утром я решила про этот эпизод не упоминать. Вообще. Не делать вид, будто ничего и не было, но преисполниться многозначительности, а просто предоставить событиям развиваться своим чередом. Ну, и переспали два взрослых человека, состоящие к тому же в законном браке. И что с того? Степа женат в первый раз. До меня, уверил меня мой муж, женщины с ним под одной крышей не жили. Были, конечно, подруги – исчезавшие, стоило им понять, что выдающегося кандидата в мужья они будут делить с симпатичными незнакомцами. Иногда они Степе советовали, совершенно серьезно, полечиться. Перебороть себя. Совершить паломничество на Святую Землю. Съездить в Тибет. Покаяться. Покреститься. Пройти курс регрессивного психоанализа. Ну и мрак. Похоже, это была правда. Так что и сам Степка вряд ли мог знать заранее, как поведет себя в такой ситуации. Поэтому в воскресенье поздним утром, когда он выбрался на кухню, я миролюбиво спросила, сделать ли ему тостов.
-Да сделай парочку, - Степка подозрительно меня оглядел. И тоже решил помолчать. Ну не спрашивать же взрослую женщину, не плохо ли ей после секса? Было бы даже оскорбительно как-то.
После обеда мы с Иваном прилегли отдохнуть. Степка оказался прав – через какое-то время после моей свадьбы я стала играть с Иваном на равных. Я уставала, очень уставала – где-то с полгода я упрямо продолжала работать, через день мы со Степкой шли на какой-нибудь ужин или мероприятие в качестве семенной пары, домой приходили поздно, и я валилась с ног. У Степы тяжелый характер. Первый раз, когда при мне Степа впал в бешенство, ему позвонили из офиса и сообщили о какой-то оплошности. Мы пили кофе на кухне.
- Блядь, - и в стену без всякого предупреждения врезалась его чашка с кофе. – Мудаки.
В гостиной с полок полетели на пол книги и журналы; Степка перевернул ногой маленький столик, пнул диван. Выглядело все это страшно. Здоровенный мужик метался по квартире и крушил все на своем пути. Я решила на всякий случай допить побыстрее кофе и смыться на работу.
И тут у Степки скрутило желудок. Он охнул и согнулся пополам. Я мигом бросилась к нему.
-Степ, что дать? Лекарство где?
-Нет у меня лекарства, - простонал Степка. – Сейчас отпустит.
-Тебе к врачу надо. Срочно.
- Ника, я боюсь. Еще скажут что-нибудь плохое. Лучше так сдохну. Надо только тебе про все счета рассказать. Чтоб деньги не пропали.
Тем же вечером мы выходили из медицинского центра при какой-то ведомственной больнице. У меня в сумке лежали рекомендации по диете и рецепты. Ничего страшного у Степки не нашли – гастрит, нервы, переутомление, неправильное питание.
- С вашим мужем все в порядке, - сразу же выпалил врач, стоило мне по его приглашению войти в кабинет . – Присядьте, на вас лица нет.- И врач пошутил, - Надо было Степану Михайловичу раньше на вас жениться, тогда и гастрита бы не было.
В машине Степка задремал, а дома виновато улыбнулся.
- Что-то не очень похоже на наш договор, а? Ты прости, Ника. Все смешалось. Ты, наверное, не так себе нашу жизнь представляла. То есть, свою жизнь.
Я прилегла на диван в гостиной и принялась изучать распечатку с диетой. Момент для обсуждения сложностей нашей семейной жизни был совсем неподходящий.
-Сейчас пойду к себе. Одна минутка. Так, по утрам будешь есть кашку. И еще, ты любишь кисель?
- Ел когда-то, лет двадцать назад. Со сливками.
-Вот и славно. – Я поднялась с дивана. – И, пожалуйста, Степа, не спорь со мной по поводу каши. Обещаю не рассказывать твоим друзьям, что ты ешь овсянку по утрам. Поддержим твой имидж крутого мужика. А в поощрение – будет тебе клубничный кисель со сливками.
Степа показал мне язык. Было видно, что ему очень понравилась такая забота. Я в ответ подняла средний палец и отправилась в свою маленькую ванную. Мы оба одиноки, думала я тогда, отчаянно одиноки. Нам обоим не хватает любви. Не хватает настоящих, близких отношений, интимности, складывающейся за годы совместной жизни с дорогим человеком. Я люблю Ивана, и все же мы немногое знаем друг о друге; целые пласты наших жизней недоступны другому. Как вышло так, что я узнаю совсем другого мужчину? Что мне достаточно внимательно посмотреть на мужа, чтобы понять, удалась ли его субботняя вечеринка? Когда Степка потирает лицо, он волнуется. После удачного секса с кем-то новым у него невероятно самодовольный вид. К вечеру пятницы от накопившейся за неделю усталости он становится меньше ростом. И он хотя следит за фигурой, ходит в спортзал и старается есть поменьше сладкого, все равно то и дело пасется у холодильника, задумчиво перебирая упаковки с диетическими продуктами и подворовывая то кусочек сыра, то кружок колбаски. Мы не просто прикрыли друг друга от нападок внешнего мира – мы становились хорошими друзьями. Мы не за что друг друга не осуждаем, пронеслось у меня в голове. Приятие. Безусловное приятие другого человека. Без вынесения оценок, морализаторства, сравнений. Какие есть, такие есть. А гастрит – безобразие, решила я . Совсем молодой парень. Понятное дело, странная, тяжелая жизнь. Ну ладно, уравновесим бремя необычной сексуальности овсяной кашкой и паровыми котлетками, решила я под душем. Мне и самой это будет полезно. Я и сама не прочь полакомиться кисельком со сливками.
Где-то через полгода супружеской жизни мы со Степкой сделали ремонт в моей старой квартирке, превратив однокомнатную конурку в уютное гнездышко для интимных встреч. Ну, не совсем уютное. Функциональное, скорее – минимум обстановки, красивая сантехника, не самый дорогой музыкальный центр, простая кухня с запасом долгоиграющих продуктов. У этой квартирки было огромное преимущество – ее дверь выходила прямо на лестничную площадку, а не в холл, к тому же соседи напротив не отличались любопытством - там, в двух квартирах, жила тихая грузинская семья, члены которой и сами- то старались никому не попадаться на глаза без лишнего повода .
-Степ, - сказала я, передавая мужу комплект ключей, - предупреждай только, когда ты там будешь. И меняй за собой постельное белье и полотенца. Клянусь делать тоже самое. Ну, а если столкнемся ненароком, устроим оргию.
Тогда у Степки был симпатичный, но мрачный приятель – по-моему, их скорее объединяла необходимость блюсти тайну личной жизни, чем привязанность. Друг был женат, но его жена не знала и не должна была узнать о тайнах мужа. Вдвоем они искали приключения, то в Москве, то где-нибудь в Европе.
- У Гошки все сложно, - объяснял мне Степа, - представь, не все женщины дают мужьям ключи от квартиры для встреч с любовниками. А у него есть дочка, он ее обожает. Узнай что жена, мало того, что разорется на весь мир, отберет ребенка. И запретит видеться. Скажет, отец извращенец. В общем, мрак.
-Ну так это же не любовницы, - ответила я . – Это же мужчины. Можно подумать, вы нарочно. Его супруга думает, вы рыбу удите, что ли? Или, - и меня разобрал дикий смех, - ездите на охоту?
-Ну, примерно. Тебе смешно, а Гошка с ней спит. Так и умом тронуться недолго.
-А зачем он женился, это Гоша? Ну и жил бы один.
-Ника, мало кто может жить один. Я не смог. И Гошка – талантливый парень, голова как компьютер. Думаешь, узнай его акционеры, что он по части мужиков, ему хоть кто потом руку пожмет? Найдут благовидный предлог, и уберут, как ненадежного. Еще решат, заразный. На словах все толерантные, а как до дела дойдет – порвут в клочья. И отберут бизнес.
Степа тогда вздохнул.
- Я до сих пор удивляюсь, как сам набрался смелости тебе признаться. Ника, встретить тебя – выиграть джек-пот на сто миллионов фунтов. Точно. И у меня перестал болеть желудок. А то ныл все время.
- Надо было к врачу раньше сходить, - улыбнулась я. – не выпить ли нам, кстати, кисельку?
Я изменила облик еще до появления Макса. Да, конечно, до первой годовщины нашей свадьбы – на фотографиях из очередного ресторана, где мы продемонстрировали прочность нашего союза избранным знакомым, я уже с короткой стрижкой.
Я не собиралась меняться. Так вышло; я пила кофе, сидя в кресле французского салона, и мы с мастером пытались решить, как меня стричь.
-А если покороче? – осторожно сказал Влад. – Ника, я вижу вас… другой.
С пугающей проницательностью он добавил:
- Я вас знаю много лет, Ника. Вы… меняетесь.
Помню, у меня тогда мелькнула мысль, не такая уж дикая, что мой муж и парикмахер могли запросто столкнуться в потустороннем мире необычной сексуальности. Изящный Влад, правда, был не совсем во вкусе Степки – тому нравились, насколько я могла судить, высокие, поджарые ребята, каких и вообще-то не так уж много в наше сытое, спокойное время. Я улыбнулась.
-Ну, значит пора и стрижку менять. Влад, у вас карт-бланш. Любопытно посмотреть, какой вы меня видите. Вперед.
Я закрыла глаза. А когда открыла, из огромного зеркала на меня смотрело незнакомое лицо андрогинного существа. Прелестное и неуловимо порочное, принадлежащее то ли худенькой девушке, то ли стройному пареньку. Огромные, мрачные глаза. Аккуратный носик. И красивый рот, точно очерченные неведомым мне художником. Я засмеялась. Вот это да! Метаморфоза.
Дав Владу двести долларов на чай, я отправилась по магазинам. Купила пары три кожаных брюк, крошечные свитерки , пару кожаных курток. Высокие сапоги на почти плоской подошве, ботинки вроде мужских. Меня увлекла эта игра в трансформацию.
Я оробела только дома. Мы со Степкой довольно много времени проводили вместе – из офиса он часто приезжал домой, чуть ли не к полуночи, откладывая приключения до выходных. Он уставал, выматывался за день и хотел запеченных сладких яблок из рук не совсем настоящей жены. Не говоря уж о нашей светской жизни. Так что Степка не мог не заметить новую стрижку. А если он сочтет это насмешкой? Если мальчишеский облик покажется ему дерзким намеком на его предпочтения?
Я так и слонялась по квартире, в новых брюках и свитере, пытаясь решить, как лучше объяснить перемену во внешности, когда Степка вернулся домой.
- Ника, я пришел, - крикнул он из прихожей. – Эй, кроха.
Я осторожно вышла ему навстречу. С минуту Степка рассматривал меня, как в день нашей первой встречи, спокойно, внимательно, с головы до ног, а потом выдохнул:
- Дай мне пять минут на душ. Я весь в мыле. Пять минут. И не переодевайся.
Степка вырвался из душа минуты через три, голый, мокрый, наэлектризованный желанием, и уволок меня в спальню.
- Ника, отсоси мне. Давай, постарайся. Не снимай брюки. А свитер сними. Так, давай. О, блядь. Посмотри на меня. Так, так. Давай.
Я подняла на него глаза. Степка был в своем мире, в царстве каких-то неведомых мне образов; по его прекрасно вылепленному лицу словно пробегали волны чувственности, а тело пробивала легкая судорога наслаждения. У меня отключились последние тормоза. Можно было все, абсолютно все, что пришло бы мне в голову. Мне захотелось его оттрахать в великолепный зад, чем под руку подвернется. Выдоить до последней капли. Сделать больно. Заставить стонать. Из любопытства – когда еще представится такая возможность? Насладиться его оргазмом. Прежняя Ника никогда бы так не сделала. А новая, непонятная мне самой - сделала запросто. Когда Степка уловил эту перемену, он только успел прохрипеть:
-В шкафу, на нижней полке, за свитерами.
Потом мы миролюбиво пили чай на кухне. Степка исхлопотал себе бутерброд с сыром:
- Мне положено. Ника, сыру побольше, я без обеда практически. Так, стащил у секретарши полпиццы. Как чувствовал, что нужно домой спешить. Так, детка. Еще сырку. Я пережил такое, а ты сыр жалеешь. Вот, видишь мурашки. Я очень ранимый. И нечего смеяться. Ранимый и хрупкий.
Да, в моем муже была уязвимость. Наш общий роман с Максом подвел Степка к самому краю бездны. Он был готов прыгнуть, сломленный жизнью, был готов к недолгому полету вниз. Как ни странно, его удержала я. Хотя, как законная супруга, унаследовала бы все его состояние, случись что со Степкой, и жила бы дальше в свое удовольствие. Но я не отдаю друзей без боя. Никогда, никаким обстоятельствам, ни одному человеку не удастся сломить моего мужа только потому, что он не похож на большинство.
Макс. Красивый нервный парень, с тонкими пальцами и глубокими, недобрыми глазами. В первый раз мы увиделись в ресторане – обедали вдвоем со Степкой, которому надоело в офисе и захотелось прогуляться перед вечерним раундом встреч и звонков. Я почувствовала, что на нас кто-то пристально смотрит. Степа сидел к Максу боком. Тот был с любовником, немолодым и не молодящимся, но выхоленным дядькой, заплатившим за близость с молодым другом инфарктом, когда Макс бросил его и принялся за Степку.
-Степа, тут тобой интересуются, - предупредила я мужа. – Знаешь, я вспоминаю, по ходу дела, что мне бы нужно заглянуть в магазин. Ты не обидишься, если я тебя оставлю? Тебе потом все равно в офис.
- Что за тип?
-Красивый до одури. Спроси, не нужна ли и ему женщина, время от времени, для разнообразия - рассмеялась я.
Да, Максу нужна была женщина, и жена нового друга его вполне устроила. Начались наши несколько месяцев постоянного чувственного угара. Дикой близости. Ночей втроем. Исступления чувств. А потом – пустота. Макс в одночасье уехал путешествовать, попрощавшись со Степкой по электронной почте – прощай, двигаюсь дальше, не ищи меня, привет Нике.
С неделю Степка пил. Он позволил себе опасную вещь – привязаться к любовнику, и расплачивался по полной. Запой – и тишина. Депрессия. Степа лежал в спальне, в полумраке, с открытыми глазами, сломленный тем, что его чувство оказалось не нужным и смешным. Когда я его кормила, Степа ел; когда просила принять душ, покорно вставал под теплую воду. И снова ложился. Десять дней ада. Я рядом спала с мужем – не до церемоний, боялась оставить его одного на ночь. Впервые за все знакомство с Иваном я отменила наши выходные – сказала, что сильно простыла, кашляю и боюсь его заразить. Тогдашний партнер Степки Кирилл вел дела в офисе. Для внешнего мира Степа был болен, болен тяжелым гриппом. На исходе второй недели Кирилл приехал к нам домой, со срочными бумагами, на которых была нужна подпись именно Степы.
-Ника. Я их уже завизировал. Пусть подпишет, - весело сказал мне Кирилл. – Только подпись, я потом объясню Степану, в чем тут было дело.
Я внимательно посмотрела на Кирилла. Мне стало нехорошо. Эти бумаги нельзя было подписывать не читая. Нельзя, никаким образом, ни за что.
-Кирилл, оставь документы. Степа прочитает и подпишет, как только упадет температура.
-Да я их подписал уже, Ника. Нужна вторая подпись.
-Нет, не сейчас, - я собралась с духом. – Степа не будет ничего подписывать не читая.
-Дай я к нему пройду. Сам отдам.
- Нет. Уходи.
Мы смотрели друг другу в глаза.
-Ника,- ласково сказал Кирилл, - у тебя от жизни с пидорасом совсем мозги отшибло? Ты куда лезешь?
Я двинула его ногой в пах не задумываясь. Мой тренер по тайскому боксу много раз объяснял мне, что самое главное- разрешить себе ударить другого человека, и ударить больно. Преодолеть барьер. Я разрешила.
Никто. Никогда. Не оскорбляет. Моего мужа. И не уходит, не заплатив за это, дорого.
Кирилл взревел. Шарахнулся в сторону и задел стойку с дисками. Выронил бумаги.
- Сука!- он перевел дух и замахнулся.
На дикий грохот еле-еле вышел Степа. Его депрессию как рукой сняло, как только он нас увидел. Степка сгреб Кирилла в охапку:
-Ты ебнулся, что ли? Это же Ника!