Любимчик

Он ходил вокруг здания вот уже целых два часа, но так и не решался войти. «Что же я ему скажу? А вдруг он и не работает в том месте, о котором сказал его сын. Да, если бы не маленький Владик, то может, он и не решился бы встретиться с этим.… Не знаю даже как его назвать?»
Посмотрев на техничку, что сидела возле гардероба, у него сжалось сердце от воспоминаний. Когда-то ведь и он был в этих же стенах, где прошло его детство. Именно прошло. Или будет вернее сказать украдено. Такими шалопаями, которые только сейчас пробежали возле него, громко визжа что-то. «Главное успокоится, не волноваться и не допускать вольности», - успокаивал себя он.
- Скажите, - обратился он к той самой техничке, что сидела с усталым видом у гардероба, - как я могу найти учителя географии Мукачева?
- Ой, не знаю, а какой он из себя? – спросила участливо техничка.
- Да бородатый такой, - сказал он, вспомнив его физиономию.
- А, так этот то, он на втором в двести двадцатом кабинете, как раз он там ещё.
- Да, хорошо, спасибо, - проговорил он, направляясь к лестнице. Сколько раз он спускался и поднимался по ним, будучи мальчиком. Школа, которая переименовалась в лицей, была все том же казенным домом, из которого сразу захотелось убежать. Только лишь ради своего сына он пришел сюда. Бывало, приходил он и на родительские собрания, но то состояние было совсем другим. Желание принимать участие в жизни своего родного сына заставляло его подходить к этому вопросу совсем по другому.
Он нашел двести двадцатый кабинет и, отбросив приличия, не постучав, как он это он обычно привык делать, открыл дверь. За столом сидел, уткнувшись в учебники молодого вида, преподаватель, с легкой бородкой и бакенбардами на щеках. Носил он очки и был настолько увлечен, что даже не поднял головы.
- Вы будете Мукачев?
- Да, а что такое?- спросил он удивленно.
- Ничего, просто я хотел бы спросить вас об одном мальчике.
- И что же вы хотели узнать? Я весь во внимании.
- Я отец Владика, знаете такого?
- Это тот, что ходит на факультатив? Знаю, как не знать, - ответил, улыбнувшись, преподаватель.
- Мне не совсем нравится ваше поведение, если честно.
- А что такого, со всеми ребятами я на равных. Они меня любят и я их тоже. Есть какие-то дополнения к моей работе?
- Значит ты учитель географии, - перешел он на «ты».
- Да, а что? – спросил он баритоном, необычайно красивым.
- А то, что ты, кажется не прав.
- То есть? Мы что уже с вами на «ты»?
-А, так ты видимо не понял, что я тебе хочу сказать?
- Вообще-то даже не представляю, - проговорил он с усмешкой.
Он не смог удержаться от этой наглости и, что было силы, ударил преподавателя в челюсть. Всю свою накопленную злобу он выместил на этом ударе. Единственное, что запомнил в тот момент Мукачев, как что-то затрещало у него во рту, и он повалился куда-то вниз.
- Валерий Семенович, - зашла в класс женщина в очках, - у вас не будет несколько свободных минут, чтобы… - начала, было, она, но, не докончила, увидев страшную картину. Замерев так, она простояла минуту, со страхом переводя взгляд с учителя на незнакомого человека.
- А-а, - вздохнула она и, нагнувшись над телом Валерия Семеновича, едва заметила, как из класса громко хлопнув дверью, выскочил негодяй.
Схватили его в тот же день. Он как раз вечером шел к себе домой, и у самого подъезда на него набросилось несколько человек. Грубо уложив его на землю и придавив сапожищем, заломили руки за спину и щелкнули наручниками. Невдалеке стояла та «очкастая» дрянь, явно довольная, что помогла задержать такого опасного преступника.
Он сидел уже больше месяца в одном из таких ужасных и гадких мест. Месте, где рушатся человеческие судьбы и, с корнем выдергивается хорошее и светлое в человеке.
Щелкнул замок и конвоир, громко крикнул:
- Родионов на выход.
Опять бесконечные допросы. Как же они все ему надоели.
- Садись, твою мать, - заорал на него следователь. Тот, повинуясь, сел.
- Ответь мне, за что ты ударил преподавателя географии?
- Так получилось, я не хотел этого.
- Для чего ты пришел в школу? Какие там у тебя были дела?
- Он задолжал мне крупную сумму денег.
- Сколько?
- Три тысячи евро.
- И что дальше?
- Он очень нагло себя повел, поэтому я не сдержался.
- Ваши показания с потерпевшим сильно расходятся. Он не знает ни о каких деньгах.
- Ещё бы, конечно он будет все отрицать. Я не взял с него расписку.
- Вы, не взяли с него расписку, вы директор одной из крупнейших фирм в нашем городе? Не смешите меня, - перешел на «вы» следователь, вдруг вспомнив, кто перед ним.
- И что можно так взять и ударить человека?
- Кажется, в тот день я немного выпил.
- Неправда, вы даже не были пьяны, экспертиза это доказывает.
- К черту вашу экспертизу! – зло произнес Родионов.
- Скажите, может, ваш сын конфликтовал с учителем?
«Добрались, - испуганно подумал Родионов, - только бы себя не выдать, только не волноваться. Спокойно смотри в глаза следователю и говори».
- Нет, об этом мне, по крайней мере, не известно.
- Хорошо, мы это обсудим с вашим сынишкой.
- Не смейте этого делать, не смейте допрашивать мальчика.
- Ну, не такой уж он мальчик, - усмехнулся в усы следователь.- Ему, если не ошибаюсь шестнадцать?
«Мерзавцы, сволочи, как же так?» негодовал в душе Родионов.
- Отвечай, твою мать!
- Не хочу больше ничего говорить.
- Отвести в камеру, - крикнул следователь стоявшему за дверью конвоиру.
Родионова увели в камеру. Ему не было страшно в этом месте. Волновало его совсем другое. Только бы сын не проговорился
Его подвергали суровому допросу, но он молча глядел в глаза тем, кто таким жестоким образом добивался признания. Он отвечал им порой не то, что нужно и его отправили на повторное психиатрическое обследование. Первое обследование не выявило патологий и отклонений, но некоторые вещи наводили на мысль, что с Родионовым что-то не так.
«Ничего, уломаем, не таких уламывал, думал следователь, оставшись один. Эх, что у меня за жизнь. Люди пьют, гуляют, занимаются бизнесом, как вот этот Родионов, а я? В каком говне приходится ковыряться? Ничего, так просто от меня не уйдешь. Всем вам хребты пообломаю, вот увидите еще у меня, сопляки».
Следователю и вправду пришлось нелегко. Он мог бы повесить на него и несколько других дел, но странно было то, что Родионов соглашался со всеми предъявляемыми ему обвинениями. Нет, что-то тут было очень загадочное и непонятное. Эх, договориться бы с его адвокатом, который приедет к Родионову завтра, но тот хитрый лис может и не сказать всей правды. А, хрен с ними, со всеми, - подумал он, пуская кольца дыма, - завтра могу быть свободен, поеду к своей любимой Лидочке. Пошли они все, пусть делают что хотят. Запишу все как есть, только встречусь ещё раз с сыном этого подследственного.
Следователь все же на следующий день, встав рано утром и плотно позавтракав, отправился навестить мальчика. Жил тот не в своем доме, его взяла на время одна из сотрудниц Родионова.
«Жаль, я не могу накричать на пацана, все то они права знают эти женщины, - думал он как все же подойти к этому вопросу. Один раз он попытался допросить мальчишку, на что получил такой сильный отпор от той женщины, у которой тот временно жил. Юрист по образованию, она сразу расставила все точки и даже мне, следователю, с таким многолетним стажем сумела заткнуть рот. До чего же неугомонные бывают эти женщины. И стоит ли их допускать до власти? Если женщина руководит, то она должна любить своих подчиненных как мать. А разве на самом деле это так? Нет, все же много дел наделали эти коммунисты, дав такую свободу женщине».
С такими мыслями он подошел к тому самому дому, в котором жил сейчас мальчик. На этот раз сын был сговорчивее, наплел следователю, про то, как учитель издевался над ним и унижал при всех.
«Так-так, думал следователь, усердно записывая его слова, это очень даже кстати».
Он уже допросил, правда, потерпевшего, хотя тот давал ответы письменно. Естественно тот писал, что никаких неприязненных отношений между ним и учеником не было. Следователь был все же мягким человеком и, видя перед собой перебинтованную челюсть потерпевшего, не стал к нему более приставать.
Единственным сейчас желанием следователя было отдать это дело, а суд уж сам пусть разбирается, кто виноват, а кто нет. Но парнишку как будто кто-то настроил, как нужно правильно и точно отвечать. Не сам адвокат ли его опередил? «Все может быть, думал он. Все же неприятно, что чего-то от меня снова ускользает. Стоит за дело взяться этому пройдохе, как вечно из-за него начинаются неприятности». Он завидовал адвокату, что тот был счастлив оттого, что знал истину. Он же будучи всего лишь агрессором только и делал, что загонял откровения людей ещё глубже.
Зная прямолинейность Родионова, коллеги, с которыми он проработал вот уже целых десять лет, попытались ему помочь, и нашли ему адвоката, довольно известного, хитрого и изворотливого, редко проигрывавшим дело.
Родионов же находясь в одиночной камере, впервые побоялся сойти с ума. На свободе остался его шестнадцатилетний сын, которого он сильно любил. «Как живет он сейчас? С кем? Кто ему готовит пищу?» – думал он и никак не мог успокоиться. Как тягостно и утомительно тянулись часы в этом свирепом для человека месте. Место черного провала, словно безумие. «Что сделать, чтобы вырваться отсюда? А может, рассказать все как есть?»
- Нет, ни за что! – крикнул он.
Он и сам сейчас понимал, что совершил глупость, ударив учителя. Впервые этот собранный человек не знал, как поступить. Словно в фильме стала прокручиваться вся его жизнь и, подвергая себя самоанализу, Родионов коротал, таким образом, время.
С женой он разошелся довольно давно. Она была из тех горе матерей, которые ради своего блуда, готовы оставить самых близких людей, даже такое существо, как маленький годовалый сын.
В их небольшой двухкомнатной квартире жил доберман. Они с сыном и не думали заводить собаку, но, однажды пойдя на рынок, не смогли устоять перед маленьким щенком. Лишь заглянув в глазки глупого и нежного создания, они, поглядев друг на друга, поняли, что именно они должны подарить любовь этому чудесному созданию.
Доберман быстро рос и навсегда стал другом его сыну. Вместе они ходили в лес, и никогда он не боялся за своего мальчика, потому что тот был под неусыпным наблюдением их любимого пса.
- Родионов, на выход, - прогремел голос надзирателя. Его провели в комнату, где за столом сидел хитроватого вида молодой человек.
- Добрый день, я ваш новый адвокат, - вскочив, представился он.
- Здравствуйте, рад вас видеть.
- Я хотел бы объяснить вам свои обязательства и что я требую от клиента.
- Хорошо, - согласился Родионов. Адвокат буквально в двух словах объяснил, чего придерживается сам, и что требует от клиента.
- Дмитрий Сергеевич, я ознакомился с материалами дела и хочу сказать, что вам грозит довольно немалый срок.
- Да, это я уже слышал от следователя, - устало произнес он.
- А если сюда нагрянут журналисты? Вам не страшно?
- Мне? А почему собственно я их должен бояться?
- Ну, все-таки вы известная фигура, не раз вас показывали по телевизору. Почему же вы решились на столь отчаянный шаг?
- Одни штампы, как надоело их слушать. Мне говорили о ваших незаурядных способностях, так, где же они?
- А вы не боитесь, что я сейчас поведу дело так, как захочу? – испытующе взглянув, спросил он.
- Если вы можете мне помочь, сделайте это, а если нет, то не утруждайте себя никчемными репликами.
- Вот как? Вы всегда такой?
- Не всегда, просто сейчас мы с вами по разные стороны жизни. И потому я прошу быстрее приступить к делу, нежели ходить вокруг да около.
- Когда состоится суд, знаете?
- Нет, не знаю, - ответил Дмитрий Сергеевич, слегка прищурившись. Неужели это и есть тот самый адвокат? А может мне подсунули другого, а тот не согласился на скромный гонорар. Хотя, если гонорар в пять тысяч евро считать скромным…
- Так вот суд состоится через две недели.
- Вы сумеете подготовиться?
- Не вопрос. А вот вы дорогой мой, соберитесь, и ответьте мне на несколько вопросов.
Они зашептались и минут через пятнадцать адвокат довольный самим собой, собрал документы в портфель и, поправив галстук, нажал кнопку вызова.
Родионова повели обратно в камеру, но он никак не мог понять, для чего тот напускает на себя столь загадочный вид. Он решил отдохнуть, но сосредоточиться ни на чем не получалось. Чем ближе становился день, когда его поведут в суд, тем дискомфортнее он себя чувствовал. Два раза у него побывал адвокат, с недовольным видом, но внутренне ликующий в предвкушении победы, которую должен был одержать.
И вот настал день суда.
Первое на что обратил внимание Родионов – это на присутствующих в зале суда. Собрались все его коллеги, чтобы поддержать и защитить своего уважаемого босса. Судья оказался приличным на вид человеком, довольно красивым, с четко выраженными чертами лица.
- Итак, слушается дело, по факту причинения тяжкого вреда учителю лицея № 18, Мукачеву Валерию Семеновичу 1976 г. рождения, Родионовым Дмитрием Сергеевичем. Прошу садиться.
Судья представил всем адвокатов со стороны потерпевшего и со стороны обвиняемого.
- Обвиняемый прошу, встаньте! – грозно обратился судья. – Вы признаете себя виновным в данном преступлении?
- Нет, ваша честь, не признаю.
- Присаживайтесь.
- Потерпевший, можете дать показания?
- Да, товарищ судья, - отозвался тот.
- Обращайтесь, пожалуйста, ко мне либо уважаемый суд, либо ваша честь, хорошо?
- Я понял, спасибо, - произнес он баритоном.
Родионов посмотрел на того самого учителя, и у него немного отлегло от сердца. С челюстью у того все было в порядке. И речь он произносил спокойно и внятно.
- Примерно месяц назад ко мне в кабинет, ворвался вот этот человек и напал на меня. С чем это связано я так и не понял.
- У меня есть к вам вопрос, могу я задать его? – спросил адвокат потерпевшего.
- Да, задавайте! – строго произнес судья.
- Скажите, он что-нибудь говорил вам, о чем-либо расспрашивал?
- Да, он спросил, правда ли я учитель географии. Я ответил, что да. На что он спросил мою фамилию и, услышав её, ударил меня. В результате чего у меня был перелом нижней челюсти. Я проходил в гипсе чуть больше месяца.
- Вы когда-нибудь до того странного случая видели подозреваемого?
- Нет, никогда.
- Есть ли у сторон вопросы?
- Нет, у меня нет вопросов, у меня тоже, почти в один голос произнесли адвокаты.
«Надо же какого кретина мне подсунули», огорченно подумал Родионов. «Он ведь даже не может спросить ничего. Странно, сможет ли он меня защитить сегодня?»
- Потерпевший, будете давать показания? – спросил судья.
- Да, ваша честь, - произнес Дмитрий Сергеевич. Он был одет, при галстуке, в темно синем костюме, подтянутый, он всем своим видом давал понять, что он не совсем простой человек. И грубо допрашивать просто не было возможности. Даже судья, перевидавший не мало людей за время своей работы, попал под обаяние этого молодого мужчины.
- Все дело в том, что не так давно этот человек, который уверяет всех, что не знаком со мной, взял в долг у меня некоторую сумму денег.
- Конкретнее, когда и сколько потерпевший занял у вас.
- Примерно год назад, три тысячи евро.
- Какие-либо документы, подтверждающие этот факт, у вас имеются?
- Нет, ваша честь, я поверил ему на слово.
- Он врет, ничего я у него никогда не занимал, - с места закричал учитель.
- Потерпевший, встаньте, - зычно произнес судья. Суд делает вам замечание. Если есть, что сказать, обращайтесь. А пока не перебивайте.
- Итак, подсудимый, - обратился он к Родионову, - вы можете доказать, что сказанное вами правда?
- Только совесть этого человека, если она у него есть сможет помочь нам в этом деле.
- У меня к вам один вопрос, - обратился сухонький старичок. - Как вы, будучи главой фирмы, отдали деньги без каких-либо документов?
- Я слишком сильно доверял этому человеку.
- И, тем не менее, вы их ему как вы говорите, дали?
- Да, я их ему дал.
Судья спросил, имеются ли вопросы у сторон, и, удостоверившись, что их нет, разрешил пригласить свидетелей. Ему и самому вдруг стало интересно.
Первым свидетелем оказалась та самая очкастая тварь, которая и оказалась на месте преступления. Дмитрий в точности вспомнил тот день. Она вся, кривляясь и вихляя задом говорила, что их учитель просто чудо. Кажется, она была не равнодушна к учителю.
Далее свидетельские показания дали давать его коллеги, которые очень хорошо отзывались о Дмитрие Сергеевиче. «Кажется, мне не выбраться отсюда, преступление мое налицо и этот дурень, мой адвокат сидит как поляк надутый».
- У сторон ещё имеются свидетели? – громко спросил судья.
- Нет, ваша честь, - ответил адвокат потерпевшего, суховатого вида старичок.
- У меня есть, ваша честь, - приподнимаясь, ответил другой адвокат.
- Хорошо, вызывайте, - проговорил судья, едва сдерживая зевоту. Ему стало невыносимо скучно.
- Прошу пригласить в зал суда Владислава Дмитриевича.
- Кого? – испуганно спросил потерпевший, подавшись вперед.
- Как вы могли позвать его сюда? - зло прошипел Родионов в ухо адвокату.
- Не волнуйтесь, все будет в порядке, - успокоил его адвокат. Родионов готов был высказать все, что думал об этом недотёпе, но еле сдержался.
Судья поглядел на адвоката, всем своим видом показывая недовольство. В третий раз ему приходилось сталкиваться с эти молодым человеком. И что тот может выкинуть, в самый последний момент он не знал.
- Представитель органов опеки и попечительства в зале суда, - предупредил адвокат, - потому разрешите пригласить свидетеля.
- Приглашайте, - кивнул головой судья.
И тут в зал суда вошел хрупкий юноша, с большими темными глазами и миловидной прической на прямой пробор. Одет он был со вкусом, орнаментом вышитый синий джемперок приятно сочетался с лимонного цвета рубашкой.
«Как он осунулся, мой мальчик, подумал его отец. Сердце защемило прим виде мальчика. До чего же он мне дорог. Только бы он не проговорился».
- Владик, можешь ли ты дать показания? – как можно ласково спросил судья.
- Да, смогу, - произнес мальчик, слегка покраснев.
- Сколько тебе лет?
- Шестнадцать.
- Кем тебе приходится подозреваемый?
- Это мой отец.
- Я могу приступить? – спросил адвокат.
- Да, приступайте, - мягко произнес судья. Они отбросив этикет и сняв маску принужденности решили помочь молодому человеку, чтобы не почувствовал тот себя некомфортно в чужом для него месте.
- Несколько месяцев назад, твой отец ворвался в класс, где сидел вот этот человек, - он указал на потерпевшего. – Можешь ли ты объяснить нам, отчего твой отец потупил таким образом?
- Ничего не говори! – крикнул отец.
- Подсудимый, делаю вам замечание, - пригрозил судья.
- Я не знаю, - пролепетал юноша.
- Знаешь ли ты того человека?
- Да, он преподает в нашем лицее.
- То есть, он ваш учитель географии?
- Нет, он ведет факультативные занятия.
- Что вы делаете на этих занятиях?
- Глубже изучаем нашу местность, ходим в походы.
- Ты конфликтовал с учителем?
- Нет.
- А вот твой отец говорил мне, что учитель тебя часто оскорблял при всех.
- Можно я не буду отвечать?
- Ты знаешь, что отца ты сегодня видишь в последний раз?
- Протестую ваша честь, адвокат давит на свидетеля, - произнес старичок.
- Принимается, - кивнул судья.
- Отец хорошо тебя воспитывал, не так ли?
- Да, он самый мой лучший друг.
- И в благодарность ему, ты отказываешься ответить, обижал ли тебя учитель географии?
- Я не помню, - произнес мальчик чуть не плача.
- У меня нет больше вопросов, - сказал адвокат.
- Владик, ты можешь быть свободен, присаживайся, - проговорил судья, явно разочаровавшись, что спектакль, на который он надеялся так и не состоялся.
Юноша не двигался с места.
- Ваша честь, я скажу вам все как есть.
- Не делай этого! – крикнул его отец, но на этот раз судья никак не отреагировал, явно заинтересовавшись заявлением мальчика.
- Прошлым летом, - начал он, - мы с ребятами, во главе с нашим учителем пошли в поход. Чуть позднее, когда мы разбили лагерь, я заметил странную особенность. Куда бы я не пошел, повсюду за мной следовал наш географ. Когда мы ходили купаться, а мы расположились возле небольшой реки, неотступно следили глаза вот этого человека. Я вышел из воды, и он сразу накинул мне на плечи полотенце. Он был галантен и очень нежен со мной. Говорил мягко, мне тогда совсем не показалось это странным. На следующий день, он оставил меня дежурить, необходимо было убрать посуду, заготовить немного дров. Ребята разбрелись по палаткам. Я не заметил, как ко мне подошел учитель, нежно обнял за плечи и поцеловал в шею. Я отпрянул назад и чуть не упал, но он ловко поймал меня и с силой прижал к себе. И тут почувствовал его возбуждение. Мне было стыдно кричать, вдруг бы увидели меня мои одноклассники.
- Скажи, что было дальше? - спокойно без волнения спросил судья.
- Получилось так, что мы оказались с ним в его палатке. Там, там… мальчик не мог выговорить.
- Он склонил тебя к интимной близости, так?
- Да, так, - прошептал юноша, опустив глаза.
- После вы встречались с ним?
- Да, я часто приезжал к нему домой.
- Для чего ты это делал?
- Он пригрозил, что все расскажет моей девушке.
- Да он же всё врет! – закричал с места учитель.
- И ты испугался?
- Да, мы с ней дружим давно, но если бы она узнала, то рассказала бы всему классу. А потом узнали бы все в лицее.
- Понятно. Ты все рассказал нам. Мы тебя выслушали. Как ты можешь доказать, что сказанное тобой правда? – как можно мягче спросил судья.
- Я записал на видеокамеру, наши с ним отношения. Сделал я это просто так, на самый крайний случай. Я был в западне у этого человека, и была даже мысль его убить. Я бы прикончил его, честное слово прикончил, - раскраснелся юноша.
- Успокойся, мы на твоей стороне. Вернемся к тому, что ты записал на видеокамеру. Каким образом ты это сделал?
- Камера встроена в телефон. Я перенес заснятое на компьютер. Вот эта запись, - показал он, держа в руках черный продолговатый предмет. - Только не хочу, чтобы все это видели.
- Хорошо, мы просто приобщим это к материалам дела. И что же было дальше?
- У отца сломался телефон, и он взял мой на время. Вернее это был когда-то его телефон, но он купил себе новый, а свой отдал мне. Он просмотрел, что у меня было записано, и… Я тогда мылся в ванной, он ворвался ко мне, сорвав щеколду, учинил допрос прямо в ванне. Он сказал, что не выпустит меня из воды до тех пор, пока я все не расскажу. Мне ничего не оставалось делать, как признаться во всем. Он вышел из ванной комнаты и заперся у себя в комнате. Я слышал, как он громко рыдал, но боялся подойти к двери и постучать. Прошу вас, не сажайте моего отца. Это я во всем виноват, - произнес мальчик чуть не плача.
- Хорошо, успокойся, тебя никто ни в чем не обвиняет, - заботливо проговорил судья.
- У вас больше нет вопросов к свидетелю? – спросил судья, подтверждая тем самым, что к юноше просто не может быть вопросов.
- Адвокат потерпевшего был в явном замешательстве, и даже не знал, что дело примет такой оборот. Он с негодованием посмотрел на своего подопечного, и промямлил, что никаких вопросов не имеет.
Сидевшие в зале зашумели не в силах сдержать эмоции. Поднялся гул, но судья быстро призвал всех к порядку.
«Никак опять твоя работа?» - спросил глазами судья пройдоху-адвоката.
«Моя!» - с улыбкой «произнес» тот.
- Ещё у сторон имеются свидетели?- зычным голосом спросил судья.
- Не имею, - ответил сухонький старичок.
- Нет, ваша честь, больше свидетелей не имею! – звонко произнес адвокат.
- Суд удаляется для принятия решения, - произнес судья и ушел в совещательную комнату. Был объявлен двухчасовой перерыв. И через определенное время все снова собрались в зале судебного заседания. Вышел судья из совещательной комнаты и вынес вердикт.
- Рассмотрев все обстоятельства дела, суд постановил: Родионова Дмитрия Сергеевича в причинении тяжкого вреда здоровью Мукачеву Валентину Семеновичу, считать виновным и назначает ему срок лишения свободы один год условно. Из-под стражи освободить в зале суда. Что касается морального вреда в размере пятидесяти тысяч рублей Мукачеву отказать. По факту совершения развратных действий потерпевшего Мукачева с несовершеннолетним Родионовым Владиславом Дмитриевичем, возбудить уголовное дело и задержать в зале суда, для проведения досудебного расследования. Дело закрыто.
Что тут началось. Все сидевшие в зале зааплодировали. Некоторые подбежали к Родионову старшему и стали его обнимать. Плакали почти все сотрудники, которые его очень любили. Учителя же географии заковали в наручники и под конвоем вывели из зала.
- Негодяй, - кричали ему в след. - Стрелять таких надо…
Как невероятно счастлив был отец обнять свого родного сына. Ему хотелось быстрее возвратиться домой. Поблагодарив адвоката и своих коллег, уладив некоторые формальности, он уехал вместе с сыном.
«Долго мне придется еще приходить в себя, думал он, ну ничего, как-нибудь справлюсь».
Дело с учителем он все же не считал законченным и потому хотел немного набраться сил, чтобы нанести тому ещё один удар. На этот раз нужно как-то морально раздавить того негодяя, который посягнул на самое сокровенное и святое.
Немного восстановив силы и приступив к своим обязанностям руководителя фирмы, Родионов набрал номер того молодого адвоката, который не так давно спас его жизнь.
- Узнаете меня, это Родионов вас беспокоит? - обратился он.
- Да, узнаю, как вы?
- Прекрасно, у меня к вам одна просьба. Знаете ли вы, кто сейчас защищает того самого Мукачева?
- Мой зять.
- То есть как? – опешил Родионов.
- Да вы не бойтесь, он немного рассеян и потому не берется за ответственные дела. Если честно ему их просто не дают. А дело того извращенца сами знаете проигрышное.
- Понятно, мне бы хотелось с вами как-нибудь встретиться и переговорить кое о чем.
- Э-э-э, вы знаете, у меня сейчас очень мало времени.
- Я хорошо вас отблагодарю!
- Ну, я не знаю, может я просто заеду к вам сегодня вечером, и мы все там обсудим за чашечкой чая, идет?
- Хорошо, жду, - произнес, ликуя в душе Родионов.
Адвокат долго не заставил себя ждать. Он пришел точно в то время, когда сотрудники покинули фирму, и остался один Родионов.
- Знаете ли, у меня необычная просьба к вам. Можете ли вы кое-что передать Мукачеву.
- Что? Никогда. Это противозаконно. Да и потом мне могут настучать за это по голове.
- Просто нужно сделать так, чтобы сделать мне дозвон по телефону и передать ему трубку. Я ему скажу пару слов и все.
- Хм, - усмехнулся адвокат. И вам хочется с ним ещё о чем-то разговаривать?
- Вы сможете сделать, что я прошу? – требовательно спросил Дмитрий Сергеевич.
- Хорошо, подумаю, - ответил адвокат, но телефон, предложенный Родионовым, с собой взял.
Прошло не более двух дней, как у Родионова в трубке высветился знакомый ему номер.
- Дмитрий Сергеевич, вы хотели поговорить тут кое с кем, вот, пожалуйста, передаю трубку, - произнес незнакомый голос.
- Валерий Семенович? – едва совладав с собой, вкрадчиво произнес Родионов.
- Да, а кто это? – испуганным голосом спросил учитель.
- Я буду с тобой краток. Выслушай меня. То, что ты сотворил с моим мальчиком, сильно ударило меня по моему самолюбию. Мой сын принадлежит только мне, и никому больше. Я, оставшись без жены, сделал её из своего же мальчика. Как хорошо и комфортно было мне с ним. А ты, придурок так ничего и не понял. Он не сопротивлялся, потому как всегда готов к соитию. Я воспитал его так, как мне того хотелось. Попробуй теперь расскажи кому-нибудь о том, что ты сейчас услышал. Тебе никто не поверит. Я просто счастлив, что ты не доживешь до суда. Таких как ты, ох как не любят там, где ты сейчас находишься. Знай же, любого, кто посягнет на самое дорогое, что есть у меня, ждет расправа, - на том конце раздались короткие гудки. Учитель выронил телефон из рук и тот, стукнувшись о цементный пол, раскололся надвое.