Месть Исиды. Древнеегипетский миф

Белое раскаленное солнце неподвижно зависло на бледно-голубом высоком небе страны великого бога Ра. Горячие лучи светила иссушают и выжигают, превращая все в пустыню, безмолвие и мираж.
Жарко, очень жарко.
По желтым неподвижным волнам горячей пустыни легко и быстро плывет, извиваясь, тонкое гибкое тело золотой змеи.
Вслед за ней неуклюже бежит скорпион с загнутым смертоносным жалом, тихо шурша маленькими лапами по раскаленному песку и оставляя за собой удивительный двойной след. Черный скорпион двигается в ту же сторону, что и змея: туда, где находится спасительная вода – к голубому широкому Нилу.
Немигающие глаза змеи вдруг замечают маленькую парящую точку в небе. Змея старается поскорее исчезнуть за ближайшим сыпучим барханом.
Скорпион, бегущий следом, останавливается и видит, как неизвестно откуда появившийся шакал, оказывается возле змеи. Зверь внимательно следит за ней красными злыми глазами, не решаясь напасть на нее. Скорпион видит, как с неба на змею летит сокол, но шакал первым подбегает к жертве и хватает ее. И когда птица уже у самой земли, шакал, не выпуская жертвы, рычит и показывает ему белые клыки. Сокол, воспарив вверх, улетает.
Скорпион поднимает хвост с ядовитым жалом, разворачивается и быстро убегает с этого места. Кто их знает, сильных, что они себе надумают? - Надо поскорее убираться. И он спешит к воде.
Медленный Нил течет величественно, тяжело и достойно.
На его берегу сидит богиня Исида, символ женственности и материнства. Ее черные волосы распущены.
А рядом, выгнув дымчатую спину и подняв хвост об нее трется длинноногая кошка-мау, что-то мелодично напевая на своем языке. Она старается заглянуть в глаза богине своими большими миндалевидными изумрудными глазами и чуть жмурится. Мау не может понять, почему ее любимая хозяйка не хочет взять ее на руки и погладить, как это она обычно делала. Кошка даже сморщила шерстку на небольшом лбу, и черный рисунок в виде жука-скарабея чуть исказился и потерял симметричность.
Исида опустила ноги в прохладную воду и о чем-то думает - ей сейчас не до кошки.
«Идет великая битва богов…Кому отдать предпочтение?.. Брату Сету или сыну Гору?.. Если брату?.. Он сейчас могуществен, как никогда. Сет - бог пустыни и песчаных бурь, землетрясений, хаоса и беспорядка; в нем много зла и силы. Он награждает и дарует победу сильным, следующим по его пути и преданным ему.
Но он ненадежен и может предать в любое время… Убил же Сет своего брата и моего мужа Осириса».
Нил приятно и мягко охлаждает ноги богини.
«А если отдать предпочтение сыну? Гор - бог неба, царственности. Он должен отомстить Сету за убийство отца»
Ее сердце сладостно заныло.
«Сын надежен. Но он слаб…Сможет ли он получить и удержать власть?»
- Эх, - вздохнула она. – Был бы жив муж, Осирис…
Исида еще раз громко вздохнула. Кошка удивленно посмотрела на нее.
Желтая бабочка с черной окантовкой крыльев села недалеко. Она аккуратно сложила большие тонкие крылья и замерла.
Мау замерла, и в ее зеленых глазах появились любопытство и охотничий азарт. Она, воздушно и осторожно ступая черными подушечками лапок и чуть присев, медленно подкрадывается к жертве. Черный кончик ее дымчатого хвоста с черными толстыми кольцами чуть дрожит от внутреннего возбуждения.
Но желтая бабочка слегка покрутилась на одном месте, ее крылья немного затрепетали и, вспорхнув, она улетела.
«Может, все же Сету?..»
Исида невольно наблюдает за скачущим полетом бабочки, покачивая ногой в воде.
Кошка, тоже подняв мордочку, смотрит за улетающей добычей. Затем она облизывает свою дымчатую шерсть с черными пятнышками. Но ее уши с небольшими кисточками на концах, при всей ее занятости вылизыванием, к чему-то прислушиваются.
Недалеко зашумел высокий, выжженный солнцем, желтый сухой камыш. Может быть, жаркий ветер, залетевший из пустыни, заблудился в густых зарослях и теперь не знает, как выбраться. А может быть, большой и корявый темно-зеленый крокодил решил затаиться и ждет жертву, чтобы уволочь на дно и съесть окровавленное тело. Или – Исида усмехнулась – Сет превратился в черного пузатого бегемота и задумал что-то нехорошее.
Вскоре белый круг горячего солнца начинает стремительно падать, превращаясь сначала в желтый, а затем в красный диск. И, достигнув края пустыни - там, где соприкасаются желтый горячий песок и голубое небо - он, натуживаясь, превращается в малиновый и исчезает.
Синее вечернее небо темнеет, и теплая ночь небрежно и густо рассыпает по черному бархату сверкающие бриллианты звезд. Тонкий ярко-золотой серп месяца чуть робко зависает на краю, и ночное небо опускается ближе к пескам.
В самом центре уставшей за день и отдыхающей пустыни находится ее хозяин и повелитель - ужасный и могущественный бог Сет. А перед ним сын богини Исиды – бог Гор. Сет смотрит на него кроваво-красными шакальими глазами.
Гор - враг, Гор - соперник. Но он очень красив и молод. Он уже не безобразный и безобидный подросток, а стройный юноша. Скоро он станет сильным мужчиной и смертельно опасным соперником в борьбе за власть.
«Если я им овладею, то власть всегда будет моей», - думает Сет.
Повелитель пустыни смотрит на юношу и чувствует, как что-то происходит с ним. Это чувство нельзя назвать ни жалостью, ни нежностью - есть желание овладеть чужим телом. Что-то горячее и приятное разливается в нем. Хочется подчинить юношу, причинить ему боль, хочется слышать его стон, его крик, хочется видеть его просящие глаза, полные слез.
Красные, наполненные кровью глаза Сета, не мигая, смотрят прямо в прекрасные глаза юноши.
Гор тоже смотрит в глаза Сета, но исподлобья; в его прекрасных глазах только ненависть. Но где-то в глубине их, неведомый ни ему, ни тем более Сету, затаился страх.
Между ними происходит битва взглядов. И Гор чувствует, что он ее проигрывает – он опускает глаза. Сет доволен.
- Скажи мне: «О, Великий Сет! Я подчиняюсь тебе!»…
- О, Великий Сет! Я подчиняюсь тебе!
- «О, Великий Сет! И я сделаю все, что ты прикажешь!»…
- О, Великий Сет! И я сделаю все, что ты прикажешь!
- «О, Великий Сет! И я всегда буду твоим рабом!»…
- О, Великий Сет! И я всегда буду твоим рабом!
- На колени! – приказывает Сет.
Гор опускается на колени. Соперник прижимает голову юноши к своему телу. Глаза Сета еще больше наливаются кровью и блестят, он стонет от удовольствия.
- Ложись.
Юный Гор покорно ложится на спину. Он тоже возбудился.
- На живот ложись!
          ***
Ночное звездное небо и бескрайняя пустыня тоже словно сливаются в едином порыве испепеляющей сладкой страсти.

«Я – главный!!!»
- Каждую ночь ты будешь приходить ко мне, - приказывает Сет молчаливо лежащему телу.
Вскоре наступает утро. В бесконечной желтой пустыне вновь восходит белый круг солнца. Тишина. Лишь легкое шуршание чуть прохладного ночного ветерка, играющего с многочисленными песчинками, нарушает утреннее безмолвие.
Пустыня вечна и неподвижна - бесконечность и бескрайность кругом. На большом пространстве нет ничего, кроме податливого и коварного песка. Время здесь усмиряется и заставляет забыть обо всем.
Но пустыня дышит, скрипит, стонет, живет. Ее желтые волны постоянно и незаметно двигаются, коварно меняя все вокруг. Смерть находится кругом. Истомленная солнцем, выжженная зноем и высушенная ветром пустыня сама является смертью. Зыбкий засасывающий песок может уничтожить в мгновенье.
Чьи-то следы далеко тянутся длинной кривой цепочкой. Может быть, прошел красношерстный заблудившийся верблюд, одинокий и больной. А может быть, проскользило неведомое чудовище пустыни, тайное и страшное. Вслед этим следам тянуться следы смерти. Слышен чей-то предсмертный дикий крик, а затем ужасный, леденящий душу, хохот. Все затихает. И только воздушный сухой колючий шар, легко перескакивая, мчится куда-то вглубь пустыни, слегка задерживаясь возле окровавленного песка. Здесь была борьба, и чьи-то кости под жарким солнцем скоро высохнут и навсегда исчезнут в песках. Тут уже побывала смерть. Следы на песке непременно смоет волной времени.
Что-то тяжело и низко вздыхает: то ли наблюдатель смерти, то ли сама пустыня.
И опять желтое безмолвие.
Уставший, обессиленный и униженный Гор с трудом рассказывает Исиде о встрече с Сетом. Но мать, почему-то не удивляется. Ее не смутила их близость - что-то такое она ожидала. На ее прекрасном лице спокойствие. Оно только слегка затуманивается.
«Значит, все-таки брат?..» - подумала Исида.
Она с сожалением и сочувствием смотрит на сына. Он еще юн, слаб. Но так напоминает Осириса.
«Что сделал бы Осирис?.. Пошел в бой?.. И вновь проиграл?..»
Она не замечает, как сын уходит.
«А чтобы сделала бы я?»
Эта неожиданная мысль прогнала неопределенный туман с лица.
«Силой я его победить не смогу… А как?.. Хитростью?.. Отравить?.. Задушить?.. Напоить соком ядовитых ягод?..»
Она задумалась.
«Сможет ли это победить Сета?..»

      ***
Но вот черная ночь начинает светлеть, яркие звезды уже меньше блестят и мигают, бледнеет и созвездие, похожее на скорпиона. Желтое утреннее солнце, всплывающее вверх, уничтожает и ночь, и звезды, и ненасытного любовью Херуифи. Оно освещает затихшую, спокойную пустыню, быстро прячущиеся в испуге ночные страхи и тени, ночные следы, оставленные на песке, ещё влажном от ночной росы и любовной влаги.
Кажется, что ничего в мире уже не изменится.
Но новое божество не может долго существовать - Исиде не нравится этот союз и это божество.
Однажды утром, когда сын пришел, уставший и утомленный, богиня внимательно посмотрела на него.
«Большой уже… Долго он еще будет встречаться по ночам с Сетом?.. А если они постоянно будут вместе, что будет со мной?..»
«Хватит ему подчиняться Сету… Сет – убийца мужа, Осириса, - ему надо отомстить! Их надо разлучить, - решила она. - Что Гор за бог, если подчиняется кому-то?.. Надо искать ему жену… Раз у него уже есть семя, значит, может уже иметь детей…»
«Если бы он мог победить Сета… Или сделать с тем то, что Сет делает с ним…»
Исида вспомнила, как у нее было с Осирисом. Чтоб доказать свое превосходство, муж заставлял пить его сок.
«Если б Гор мог так сделать…»
Но она знала, что сын этого сделать не сможет.
«Я должна ему помочь это сделать… Но как?..»
Нил все также полноводен, спокоен и плавен. Исида стоит перед ним на коленях. Концы ее черных волос опущены в воду и кажется, что еще немного, и ее за крепкие блестящие, потяжелевшие от воды, волосы утащит река к себе, в глубину.
Богиня внимательно и напряженно вглядывается в воду. Но ничего не видит. И только ее отражение смотрит из Нила. Но оно также молчаливо, как и она.
- Что делать?.. – спрашивает Исида то ли воду, то ли отражение, то ли еще кого-то.
Вода слегка забеспокоилась и забурлила. Отражение задвигалось и над поверхностью проносится шепот, легкий, как прозрачный утренний туман:
- Возьми листья свежего латука и перемажь их соком Гора…
Водяное отражение молчало, но шепот шел от него.
- Сет должен съесть семя Гора…Только тогда Гор сможет победить Сета…
Вода чуть больше заволновалась.
- Но помни: Гор не сможет уничтожить Сета… Не могут существовать отдельно добро и зло - должно быть смешение…
И затем тяжелый, уставший выдох:
- Так устроен мир…
Исида положила ладонь на поверхность воды, и от ее прикосновения образовались круги.
- Спасибо, - сказала богиня. Она подняла голову, и с кончиков ее мокрых черных волос, быстро сбегая, радужные капли падают обратно в реку.
Отражения уже не было – оно исчезло.
Мау, которая была рядом с хозяйкой и с любопытством наблюдала за происходящим, осторожно ступая, тоже подошла к воде. Она принюхивалась к чему-то черным носиком и, широко раскрыв зеленые глаза, обведенные черной линией, заглянула в воду.
Вода слегка заволновалась, и на нее посмотрел из глубины сфинкс. Он, молча, рассматривал ее, а затем оскалился.
- Пффф! – фыркнула любопытная кошка и, чуть подпрыгнув, убежала прочь.
Вечером Исида сказала сыну:
- Ты должен дать мне свое семя.
- Зачем?
- С его помощью мы сможем завоевать власть.
- Что ты задумала? – настороженно спросил сын.
- Ты скоро узнаешь. Только никому об этом не говори.
«Что она там задумала?» – размышлял Гор. – «Мать есть мать – она знает, что делает», - успокоился он. Скоро наступит ночь, и надо идти на встречу с Сетом.
На следующий день богиня пошла к брату. На голове ее была корона в виде золотого царского трона.
Сет не удивился ее приходу: он давно ожидал ее, и знал, что сестра будет просить за сына.
- Зачем пришла, сестра? – спросил он, зло и громко засмеявшись. – Ты же знаешь, что Гору меня никогда не одолеть!
- Да, - смущенно опустив глаза, ответила богиня. – Никогда… Ты сильнее…
В красных шакальих глазах Сета появились превосходство и победа.
- Я признаю твое могущество Сет и хочу, чтоб у нас не было вражды, - дружелюбно улыбаясь, сказала богиня.
Сет удовлетворенно хмыкнул.
- В знак примирения, - продолжала Исида, - хочу тебя угостить, всемогущий Сет, только что собранными прекрасными листьями латука. Они еще свежи и нежны.
Исида, опустившись на колени, держала на вытянутых руках блюдо с широкими ярко-зелеными нежными листьями латука.
Сет с подозрением посмотрел на блюдо. Может быть в нем отрава? Он понюхал растение. Но ничем подозрительным блюдо не пахло. От него исходил легкий нежный запах свежести и еще чего-то - он не мог понять чего; но что-то знакомое и приятное. Почему-то вспомнился Гор, и легкая теплота и возбуждение разлились по телу.
Что Исида может сделать с ним? – Ничего. Он бессмертен и силен.
Его зубы вонзились в нежные зеленые листья латука. Сет с удовольствием и жадностью, сильно хрустя, поедал листья. При этом он удовлетворенно засмеялся. Даже Исида смирилась с поражением своего сына и признала его первенство!
И вдруг Сет схватился за горло. Он почувствовал, как внутри разлился жар и силы стали его оставлять.
- Что со мной? – прохрипел он.
Из его красных глаз хлынула кровь. Он упал и стал корчиться от боли.
- Что ты мне дала, коварная Исида? – хрипел Сет.
- Я тебе дала семя моего сына.
- Зачем ты это сделала? – кровавая пена шла уже и изо рта.
- Ты знаешь зачем. Херуифи должен умереть.
Яркие синие молнии криво и страшно вонзались в песок. Громко загрохотал гром, сотрясая жаркий тягучий воздух. Начиналась ужасная песчаная буря.
- Ты хотел моего сына – получай сок моего сына! – красивое лицо богини исказилось в гневе.
Сильно и громко завыл ветер, поднимая и закручивая миллиарды злых песчинок.
- Пусть его сок жжет тебя изнутри! – громко говорила Исида, стараясь перекричать ветер.
Казалось, вся пустыня поднялась на дыбы. Стало темно и страшно.
- Пусть все боги видят и знают, что сок моего сына находится внутри тебя! – кричала Исида.
Сет валялся в луже крови.
Желтые тихие песчинки вдруг превратились в черный град, который больно и сильно бил по всему живому и неживому, будто мстя кому-то и за что-то.
- Нет, ты не умрешь – ты же бессмертный – но потеряешь свою власть над моим сыном! Он больше не будет подчиняться тебе!
Злая темная песчаная буря затмила горячее солнце. Казалось, наступил конец света.
- До свидания, братец, - довольно улыбаясь, сказала прекрасная Исида и исчезла.
Еще немного побушевав, страшная песчаная буря утихла. А вскоре наступила ночь.
Но, ни в эту ночь, ни в другую, Гор больше уже никогда не пошел к Сету – Херуифи умер.
По желтым волнам песка скользит золотая кобра. Она видит, как в небе над ней парит сокол, а невдалеке бежит шакал. Они оба стремятся к ней. Змея высоко поднимает голову, раздувает капюшон, показывая раздвоенный язык и шипя. Ее ядовитые жемчужные клыки белеют в розово-красной пасти. Шакал останавливается в нерешительности, как будто испугавшись. Но сокол с размаху хватает змею и уносит вверх, в небо. И уже золотая кобра видит, как отдаляется от нее земля. Она видит, как шакал стоит с открытой пастью и из его красных глаз текут кровавые слезы. Он уже становится меньше и меньше; все внизу становится желтым от песка, и только голубая ниточка реки, извиваясь, пересекает пустыню.
Медленный Нил все также течет величественно, тяжело и достойно.
На его берегу сидит прекрасная богиня Исида, символ женственности и материнства. Ее ноги находятся в прохладной воде, черные гладкие волосы распущены по плечам. На коленях у нее лежит дымчатая кошка. Она свернулась клубком, и тихо мурлычет хозяйке какую-то интересную историю. Исида гладит ее густую шелковистую шерсть и улыбается каким-то своим, тайным, мыслям.
Находящиеся недалеко плотные желтые камыши тихи и спокойны. Ничто не шевелит их: ни жаркий пустынный ветер, ни зеленый корявый крокодил, ни какое-нибудь другое чудовище.
Вокруг все тихо и спокойно.
Жарко, очень жарко в стране великого бога Ра.