20 лет

Ты пришел, а я уже не ждал.
– Извини, немного опоздал.
– Опозданье сроком в двадцать лет –
Прозвучал с укором мой ответ.
Ты не знаешь, как я их прожил,
Сколько слез во тьме ночной пролил.
А теперь ты возвращаешь свет,
И разлуки будто бы и нет.
Без упреков принял я тебя,
Как и двадцать лет назад, любя…

Уже много лет подряд Николай ежедневно проходит мимо этой детской площадки. Вначале он ходил мимо нее в школу, затем в ВУЗ, а теперь вот на работу. Так вышло, что все это было расположено в одном направлении. И уже много лет подряд он непроизвольно отводит от нее взгляд. Точнее, уже почти двадцать лет. Ее никто не сносит, не перестраивает, словно специально оставляя наглядный источник далеких воспоминаний.
Сейчас это высокий, статный, красивый мужчина со спортивной фигурой. Густые русые волосы, светло-серые глаза. Он выглядит значительно моложе своих 35 лет, но при этом ощущает себя давно прожившим главный период своей жизни. Человек становится взрослым, осознавая наивность детских мечтаний. Так вышло, что Николай повзрослел за один день.
Ему было 14, когда появилось первое чувство. Неправильное, но такое сильное. Друг отца, живущий по соседству, вызывал необъяснимое волнение, накатившее на юношу жгучей волной. Оно было взаимным, юноша видел это, ощущал кожей. Но Станислав Борисович ничем его не проявлял, не позволял себе, и это было мучительно для обоих. Он часто бывал в их доме, и Коля думал, что на самом деле он являлся скрытой причиной внезапно укрепившейся дружбы между отцом и Станиславом. Первое прикосновение произошло случайно. Они банально столкнулись в прихожей, пытаясь разминуться. Короткого мига хватило, чтобы сорвалось дыхание, и лицо залила горячая краска. Глаза в глаза, все понятно без слов.
- Коля… - только и вымолвил Станислав, но сколько оттенков было в его голосе тогда. Тепла, ласки, какой-то досады, горечи даже.
А потом был день рождения Николая. Пятнадцатилетие отмечали скромно, пришли лишь родственники и он… Он пришел самым последним, будто взвешивал, стоит ли вообще идти. Но пришел. И у Коли отлегло от сердца, ведь это был единственный гость, которого он так ждал. Станислав подарил ему крутой плеер и свой поцелуй. Целомудренный, в щеку. А так хотелось иначе. Забыться, прогнать всех гостей и остаться вдвоем на целую вечность. Они находились на расстоянии вытянутой руки, и в то же время их разделяла пропасть. У Станислава не было семьи. Никогда. Лишь родители и брат, но они проживали в другом городе, и видел он их редко. Ему тогда было 35, как сейчас Николаю. Солидный уважаемый человек, приличная работа, репутация. Его считали убежденным холостяком, но никто не знал истинной причины этого обстоятельства.
Новость прозвучала, словно гром среди ясного неба. Уезжает. Надолго. Возможно, навсегда. Николай не выдержал в тот вечер, ему было наплевать на остальных. Он поймал Станислава в коридоре.
- Зачем ты уезжаешь, почему? – в глазах юноши стояли слезы, он перешел на «ты», тем самым прекращая вынужденную игру в безразличие, сокращая дистанцию между ними.
- Тихо, успокойся, мальчик мой.
- Не могу и не хочу. Я не хочу, чтобы ты уезжал!
- Я не могу отказаться от того предложения. Пойми, так будет лучше.
- Кому будет лучше? Что ты забыл в Америке! Как ты можешь?
- Меня ничего здесь не держит. Я не хочу портить тебе жизнь. Давай поговорим завтра, я буду ждать тебя на площадке, что за углом, когда ты вернешься из школы.
Станислав беспокоился, что их могут услышать. Он говорил сдавленным торопливым шепотом. Произнеся это, он быстро вошел в комнату и нарочито громко заговорил с отцом Николая.
На следующий день Коля нашел его на детской площадке. В тот момент она была пуста, и лишь знакомый силуэт одиноко выделялся на фоне выкрашенной ярко-желтой краской карусели. Николай подошел, молча взглянул в глаза Станислава Борисовича. Взрослый человек, серьезный. А он мальчишка, придумавший себе что-то. На миг ему стало неловко. Но ведь он не придумал! Он видел взгляд, полный желания, ощущал электрические разряды от случайных скупых прикосновений. Слишком мало причин, чтобы остаться… И слишком много, чтобы не мыслить себя без него. В тайне Коля надеялся, что наступит момент, и все преграды рухнут, словно по волшебству, и можно будет назвать вещи своими именами. И вот, они говорят без недомолвок, но как мало в этом волшебства. Как быстро ускользает надежда на счастье.
Разговор был долгим. Коля не хотел слышать доводов, не внимал утешениям и уговорам. Он плакал на груди Станислава и по детски доверчиво признавался ему в любви. В итоге он взял с мужчины слово, что тот, прежде чем уехать, проведет с ним ночь. А потом будет ждать совершеннолетия Коли, и заберет его к себе. Этот наивный договор превратил горе предстоящей потери в счастливое ожидание, трепетную надежду и радость. От волнения Коля не спал всю ночь. С утра он предупредил родителей, что идет на вечеринку к другу и там заночует. Он провел перед зеркалом больше часа, и прогулял уроки, так как не мог сосредоточиться на них. Встреча была назначена на четыре на той самой площадке. Юноша пришел на целый час раньше и мысленно прокручивал фразы, которые хотел непременно сказать, такие важные для него. Четыре – Станислава нет. Пять, шесть… Уже нет смысла ждать. Юноша стучит что есть силы в его дверь, адрес ему известен, отсюда недалеко. Никто не открывает. Он садится у подъезда и ждет до темна. Потом бродит всю ночь по улицам и плачет. Как давно это было…
С тех пор Николай повзрослел, возмужал, перестал верить в сказки. Отношения, которые возникали в его жизни, почему-то не складывались. И он уже не ожидал каких-то перемен, просто плыл по течению, строил карьеру (причем довольно успешно), стал солидным и уважаемым человеком. Он считался убежденным холостяком, хотя истинной причины того никто не знал… Почему-то до сих пор было больно смотреть в сторону детской площадки. Его собственное детство закончилось именно там, и до сих пор взгляд Николая безотчетно искал кого-то среди качель и снующей детворы. Потому он старался отводить взгляд, чтобы не испытывать всякий раз новое маленькое разочарование. Хотя прекрасно знал, что никого не увидит там, и все же боялся вновь в том убедиться. Глупо это все, но вырвать из памяти ноющее чувство не удавалось. Возможно, если бы ему не приходилось ежедневно проходить по этой дороге, если бы он поменял место жительства… Но родители уже десять лет, как переехали в дом, строительство которого наконец-то было завершено, и оставили квартиру в распоряжении Николая, где вместе с ним поселилось одиночество, лишь временами нарушаемое непрочными мимолетными союзами.
* * *
Солнце коснулось первых седых волосков, позолотило локоны и укололо своими длинными лучами серые глаза. Николай прищурился и непроизвольно отвернулся. В сторону площадки. На миг ему показалось, что он грезит. Не может быть! Такой знакомый силуэт. Мужчина в черном пальто, высокий, с благородной проседью на висках. Он задумчиво мерил шагами площадку и не замечал никого вокруг.
- Станислав!
Грудь защемило от эмоций. И слезы, и радость – все нахлынуло разом. Будто и не было тех лет, будто лишь вчера он договорился о встрече, а сегодня вот – он пришел. Николай одернул себя, взял в руки, но волнение не хотело исчезать. Он подошел ближе, мужчина вздрогнул и обернулся.
- Николяша, ты?!
Они узнали друг друга сразу. Повисло молчание, разбежались все до единой мысли. Никто из них не знал, что сказать.
- Ты вернулся? – нарушил молчание Николай.
- Да.
- Надолго?
- Насовсем.
- Что так?
- Там чужая земля. Сколько бы я ни жил на ней, никогда не привыкну. Работа себя исчерпала, и дальнейшее пребывание там потеряло смысл. Я всегда мечтал вернуться. А ты вырос, Николай. Повзрослел. Впрочем, что я говорю, это естественно – прошло ведь столько лет.
- Зачем ты сюда пришел – вспомнил о своем обещании и решил проверить, не дожидаюсь ли я тебя до сих пор?
- Прости меня за тот день. Я не мог так поступить с тобой.
- Как так? Сдержать слово, подарить влюбленному в тебя мальчику счастье? Лучше пусть знает, что жизнь строится на предательстве, что люди выбирают карьеру, деньги. И никому ты не нужен со своей любовью.
- Ты до сих пор сердишься на меня?
- А ты сам себя простил? Ты доволен своим выбором?
Станислав посмотрел на Николая, и по его взгляду тот понял, что он не может так сказать.
- Почему ты сюда пришел? – повторил он свой вопрос.
- Воспоминания, Коленька. Я очень давно не был здесь. И в мечтах много раз приходил на нашу встречу, но убеждал себя, что правильно поступил. Ты бы повзрослел и впоследствии осудил бы меня, поступи я иначе. Я не хотел ломать твою жизнь.
- Ты уверен, что ее не сломал?
- Мне было трудно. Я порой жалел, что не поступил безрассудно. И до сих пор, если честно, жалею. Ты, верно, уже обзавелся семьей?
- Это не мое, - Николай поджал губы от ожившего чувства обиды, словно ребенок.
За пару минут он преобразился, стал похож на пятнадцатилетнего мальчишку, который не может простить взрослому обмана, к коему порой приходится прибегать, чтобы успокоить неразумное дитя. Лицо, давно не выражавшее никаких эмоций, прочертила узкая мокрая дорожка, обозначились первые морщины.
- Мальчик мой, неужели ты любишь меня до сих пор!?
Николай не смог ответить.
- Прости меня, прости, если сможешь.
Вместо ответа Николай как-то незаметно оказался в объятиях своего бывшего возлюбленного. Он рыдал на груди Станислава, словно двадцать лет назад. Только язык онемел, и слова любви больше не слетали с него.
- Какой же я идиот! Я никогда больше не уйду от тебя, только прости меня, пожалуйста. Николяша, мой мальчик, ты меня простишь?
Николай уткнулся лицом в широкую грудь и не хотел отрываться, боялся разжать объятия даже на миг, словно мираж мог раствориться. Слишком долго он этого ждал.
- Да, прощу. Ты ведь все-таки пришел.
Станислав в ответ обнял мужчину еще крепче. Николай обвил руками его спину, при этом немного подскочил рукав, обнажив запястье. Лучи солнца упали на циферблат часов, пустив солнечный зайчик прямо ему в лицо. Николай перевел взгляд . И ему показалось, что не было этих двадцати лет. Мучительно долгих и пустых. Стрелки на циферблате показывали ровно четыре часа.