Сказка о лжи

— Вы такая чудесная пара!
— Вы идеально подходите друг другу!
— Давно вы вместе?
— Как вы познакомились?
Вопросы и комплименты сыпались нескончаемым потоком, который кружил хозяев загородного дома в своем словесном водовороте и уносил в непроходимые дебри коротких благодарных кивков и стандартных ответов. У Вадима немного болела голова от игристого вина и всех этих «а вы», «а когда», «а как». Сознание было слегка затуманено алкоголем, а на губах играла легкая, непринужденная улыбка. Он обнимал за талию свою красавицу-жену и был невыносимо счастлив. Так, как может быть счастлив лишь человек, обретший и познавший истинную любовь.
Вадим выделялся из серой массы безликих гостей своей яркой внешностью. Черные как смоль волосы, выгодно контрастирующие с ними глаза незабудкового цвета, нос с небольшой горбинкой, гладко выбритый волевой подбородок и озорная мальчишеская улыбка – лицо, претендующее как минимум на обложку журнала для одиноких женщин, мечтающих о принце.
Вадиму было двадцать шесть лет, но, несмотря на свой молодой возраст, он уже мог похвастаться всеми реквизитами обеспеченной жизни: собственный бизнес, загородный дом с четырьмя спальнями, двухуровневая квартира в городе, две машины. Конечно, не все из вышеперечисленного он мог назвать исключительно своей заслугой: права на владения сетью фитнес-клубов передал ему отец, а дом – подарок родителей жены на свадьбу. Однако понимание этого нисколько не смущало Вадима и не мешало ему наслаждаться столь щедрыми дарами родственников.
Жена Вадима – Виктория Вишнякова, в девичестве Архипова, тоже вся как будто светилась изнутри. Она была хозяйкой вечера и невесомо пожимала протянутые для приветствия руки гостей, клюя воздух возле щек напыщенных дам.
Вишняковы отмечали свою пятую годовщину свадьбы.
По паркетному полу гостиной, бесцеремонно расталкивая в стороны чопорных господ и чванливых светских львиц, с шумным криком и улюлюканьем, носился их сорванец-сын – Артем. Он то и дело цеплялся за хлопковую винтажную юбку матери, норовя оставить на светло-бежевой ткани пятна от итальянского соуса. Он был непоседливым малышом и так напоминал Виктории Вадима в пору их непутевого, безрассудного детства.

…Они познакомились пятнадцать лет назад, когда маленькой Тори, как ласково любил называть свою дочь отец, едва исполнилось восемь. Тогда она еще заплетала свои густые завивающиеся локоны в длинную косу. Вадик был на три года старше её, и на первый взгляд показался ей каким-то отвратительным маленьким снобом, высокомерно задирающим подбородок и произносящим пафосные, явно заученные наизусть, речи.
Несмотря на подходящий к своему логическому завершению двадцатый век, некоторые состоятельные семьи до сих пор придерживались традиции обручать детей еще до того, как они достигали половой зрелости и могли принимать самостоятельные решения. Подобный ритуал отнюдь не уличал богатых людей в склонности к театральным постановкам, а был скорее просто вынужденной мерой, необходимой для сохранения «популяции» современных аристократов. Да и семейные сбережения требовали удачного вложения, а что может быть более удачным вложением, чем выгодный брак?
Пока родители обсуждали мелкие детали предстоящей «сделки», дети вышли погулять в сад. Оказавшись наедине со своей будущей невестой, Вадим вдруг сбросил всю свою показную напыщенность, как деревья сбрасывают по осени омертвевшие листья, и неожиданно озорно и игриво подмигнул ей.
— Привет! А я знаю, кто ты! – торжественно и немного таинственно сообщил он. – Ты – Венди! А я – Питер Пэн.
Виктория сморщила носик и насупилась. Читать она, конечно, уже умела, но имена, произнесенные странным синеглазым мальчиком, не говорили ей ровным счетом ничего.
— Я – Тори, — обиженно возразила девочка, присев в реверансе, как учил ее отец. – Виктория Архипова.
— Нет, — Вадим весело улыбнулся и помотал головой из стороны в сторону. – Ты – Венди! Так я буду тебя называть! Моя Венди…
Слово «моя» почему-то очень понравилось Виктории, и она решила сменить гнев на милость. Так началась её многолетняя дружба с «Питером Пэном».
Таким, каким знала Вадима Вишнякова малышка Тори, его не знал больше никто, ну или почти никто… Для всего ограниченного мира он был лишь надменным и избалованным папенькиным сынком, а для нее – сказочным мальчиком, сошедшим со страниц детской книжки.
Они вместе проводили летние каникулы, писали друг другу наивные смс-сообщения, в которых делились сокровенными детскими секретиками.
Именно из этой привычной переписки Тори, спустя несколько лет, и узнала страшную тайну своего будущего супруга…

Виктория печально улыбнулась собственным воспоминаниям и теснее прижалась к мужу. Он ответил ей легким поцелуем в макушку.
— А сейчас мы будем играть в забавную детскую игру, которая называется «Скелет в шкафу», - выкрикнула одна из дам и по-девчачьи взвизгнула, стараясь этим странным звуком приблизить себя к возрасту, в котором предлагаемая ею забава вызвала бы восторг и интерес.
Несколько гостей зааплодировали, поддерживая поступившее предложение.
— Давайте же спросим у виновников торжества, какую тайну они от нас срывают?!
На этот раз аплодисменты прозвучали громче. Всем присутствующим хотелось знать, что скрывает закулисье семьи Вишняковых.
Тайна… Виктория на миг призадумалась…

…Они, обнявшись, лежали на кровати, и каждый из них боялся начать этот нелегкий разговор:
— Эй, Венди, - не выдержав затянувшейся паузы, наконец произнес Вадим. – Ты получила мое сообщение?
— Да, - коротко ответила Виктория и тяжело вздохнула. Ей хотелось плакать, но она, несмотря на юный возраст, сумела совладать с чувствами. В конце концов, ей было всего тринадцать лет… Что она могла знать о любви?
— Ну и что ты об этом думаешь? – не унимался Вадик, нервно теребя краешек покрывала.
У Тори не было слов, но ответить было нужно. Ведь он ждал и надеялся.
— Это… немного неожиданно, но, я думаю, это прекрасно… Я еще маленькая, чтобы понять тебя до конца, но, наверное, это здорово, что ты так чувствуешь…
— Ты и правда считаешь, что это прекрасно? – Вадим приподнялся на локте и уставился на Викторию восторженным взглядом. — Ах, Венди… Я так тебя люблю, что порой мне сложно выразить это словами. Иногда я боюсь представить, что было бы со мной, если бы я тебя не встретил. Где бы я еще нашел такого друга?
— Друга? – Виктория чуть отстранилась и округлила глаза. - Вообще-то, я подруга, а не друг!
— Да какая разница, Венди? Ведь для нас с тобой не это главное…
Тори хмыкнула, сплела свои пальцы с пальцами Вадима и еле слышно произнесла:
— Ну, видимо, разница все-таки есть…

— Так вы откроете нам свои тайны? - заинтригованный голос вернул Викторию из прошлого в настоящее.
— Господа, нам абсолютно нечего скрывать, - очнувшись, поспешно проговорила она, скрывая боль за обворожительной улыбкой. – У нас никогда не было секретов ни от вас, ни друг от друга. Правда, милый?
— Конечно, дорогая, - поддержал жену Вадим, крепче прижимая ее к себе. – Мы абсолютно счастливы. Извините нас за этот грех.
Все присутствующие, оценив шутку, громко рассмеялись и подняли бокалы:
— За счастье! – нестройным хором голосов пронеслось по залу.
— За счастье… - тихо повторила Виктория…

… Накануне Вадиму исполнилось девятнадцать лет, и свой день рождения он отмечал в особом месте. Все прошло удачно, и теперь он был в приподнятом настроении, распространяя положительные флюиды, словно богач, щедро разбрасывающий на площади милостыню.
— Я счастлив! – заявил он с порога. – И все это благодаря тебе!
— Мне? – удивилась Виктория, и ее щеки заштриховал легкий румянец. Вадик невольно залюбовался этим зрелищем.
— Ты прекрасна, Венди! – на одном дыхании выпалил он.
— Перестань, Питер Пэн! Я не всегда буду такой!
— Нет, Венди, не говори так! Мы никогда не повзрослеем!
— Ты, может быть, и нет, а я… - Тори махнула рукой и продолжила: - Я ведь знаю, почему ты счастлив…
— Да, знаешь! – подтвердил Вадим. – Потому что у меня есть ты!
— Ты такой выдумщик! – Тори прыснула в сжатый кулачок.
— Это правда! Ты ведь пойдешь со мной еще раз в следующую пятницу? Ты должна пойти, мне это очень нужно!
— А у меня есть выбор? – задумчиво произнесла Виктория.
— Конечно, есть! Но, надеюсь, твой выбор совпадает с моим желанием?
Зависла долгая пауза, во время которой Виктория собиралась с мыслями.
— Мой выбор всегда на твой стороне, Питер Пэн… - наконец произнесла она. - Ведь я… люблю тебя…
— И я тебя, Венди… Больше жизни… Спасибо тебе… За понимание…

К семейной паре приблизилась престарелая дама неопределенного возраста и протянула для пожатия свою старческую руку.
— Августа Николаевна, — представилась она. – Я ваша соседка. Мой дом – через два дома от вашего.
Вадим элегантно коснулся губами тыльной стороны иссохшей от бремени прожитых лет ладони.
— Рад, что вы оказали нам честь своим присутствием.
— И я рада за вас, молодые люди. Вы славная пара. Нынче уже и не встретишь подобного взаимопонимания. Молодежь… — старушка удрученно покачала головой. – Наспех влюбляются, наспех женятся и так же наспех разводятся, и снова женятся для того, чтобы однажды развестись, — взгляд Августы Николаевны затуманился. – Когда я схоронила своего первого супруга, царствие ему небесное, то долгое время и помыслить не могла о ком-то еще. Тяжко мне было, доложу я вам. А потом появился Аркадий Осипович – мой нынешний супруг. Он, конечно, обескуражил меня своей настойчивостью… Я даже сына назвала в его честь… Но это случилось много позже… Да-а-а, мы с ним прожили долгую и счастливую жизнь… А как ваш супруг сделал вам предложение, милая юная леди?
Виктория вновь, как в омут памяти, погрузилась в воспоминания.

…Глаза накрыли теплые ладони, и игривый голос над ухом таинственно произнес:
— Угадай кто?
— М-м-м… Питер Пэн, — Виктория весело рассмеялась, убирая руки Вадима от своего лица и при этом нежно целуя длинные, тонкие пальцы.
— Ты угадала, Венди. И вот тебе подарок, – Вадик достал из кармана квадратную бархатную коробочку и помахал ею перед глазами девушки.
— Что это?
— Посмотри.
Тори медленно приоткрыла плотно прилегающую крышку и ахнула. На шелковой подушечке поблескивал голубоватым светом огромный бриллиант.
— Выходи за меня, Венди! – Вадим опустился на корточки и зарылся лицом в острые коленки своей подруги.
— Но… — Виктория нервно сглотнула. — Какой же это брак?
— Самый настоящий… — Вадим поднял голову и лукаво подмигнул своей невесте, — и единственно-возможный… для меня…
— А для меня? – негодование пробежало по рукам Виктории колючими мурашками. – Какая роль уготована мне в сценарии твоей идеально распланированной жизни? Или ты, как обычно, не принял в расчет мои чувства?
— Как это не принял в расчет? Разве ты не любишь меня, Венди? – Вадим удивленно изогнул бровь.
— Я люблю тебя. И еще раз тебе повторяю: меня зовут не Вен…
— И я люблю тебя, Венди. Разве этого мало? К тому же наши родители уже давно сосватали нас друг другу, ты помнишь?
— Все я прекрасно помню, — Тори махнула рукой, словно отгоняя прочь назойливую муху. – Но помолвку можно и отменить. Мы же не царская семья. Зачем тебе вообще все это надо?
— Отец наконец успокоится и отстанет от меня… — Вадим виновато опустил глаза.
— Только поэтому?
— Конечно, нет, Венди! Ты же знаешь, что наши чувства прошли проверку временем. Нам будет хорошо вместе, потому что мы не сможем сделать друг другу больно.
— Говори за себя, Вишняков! – Тори устало опрокинулась на спинку кресла. — И как ты себе это представляешь?
— О-о-о… — протянул Вадик. – Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день…
— Только давай без сарказма, мне уже не восемь лет. Ты можешь говорить серьезно?
— А я и говорю серьезно, — обиженно произнес Вадим. — У нас будет большой дом, расторопная прислуга и много детишек… а еще любовь.
— Любовь… Лю-у-у-бо-о-овь, — пропела Виктория, осторожно пробуя на вкус желанное слово, она повертела его на кончике языка между частоколом белоснежных зубов, печально вздохнула и коротко кивнула головой. – Хорошо, Питер Пэн, твоя взяла! Я согласна… Ради тебя!
— Спасибо, Венди! – новоиспеченный жених еле уловимо коснулся губами полуоткрытых губ своей будущей супруги. Она невольно подалась вперед, навстречу этой мимолетной ласке, но Вадим быстро отстранился.
— Мне пора бежать. Подготовка к свадьбе – хлопотный процесс. Я тебе позвоню.
С этими словами Вадим удалился, а Тори спрятала лицо в ладонях и беззвучно заплакала.

— Это было очень романтично, Августа Николаевна. И весьма неожиданно…
— Так все, как правило, и случается, девонька, — старушка погладила Викторию по плечу. – Ладно, не буду обременять вас и далее своим присутствием. Пойду, посудачу с кем-нибудь моего возраста.
— Вы нам нисколько не докучаете, — вежливо возразил Вадим.
— Не стоит, мой мальчик. Не пытайся меня взбодрить. Старикам не место рядом с молодыми. Развлекайтесь, — с этими словами соседка отошла в сторонку и, ухватив за локоть пробегающего мимо официанта, стянула у него с подноса бокал шампанского, который был уже явно не первым, потребленным ею за вечер.
К родителям подбежал Артем и, схватившись за мамину юбку, заляпал-таки её пресловутым соусом.
— Сынок! – Виктория строго посмотрела на сына. – Тебе пора ложиться. Няня проводит тебя в спальню.
— Нет! – заупрямился Тема. – Пусть меня уложит папа!
Тори украдкой взглянула на мужа и скороговоркой произнесла:
— Я сама уложу. Тем более мне все равно надо переодеться. Иди в спальню, сынок. Я буду через минутку.
Поднимаясь вверх по лестнице, Виктория на мгновение замерла, воскрешая в памяти болезненные роды.

…
— Мне нужен наследник! Отец на этом настаивает, — Вадим ошарашил её подобным заявлением на третий день после свадьбы.
— Тебе нужен – ты и рожай!
— Эй, Венди… — Вадик уткнулся носом в ее пушистые светлые волосы, — ты не выспалась?
— Почему ты вечно идешь на поводу у отца? Все, что бы он ни сказал, ты воспринимаешь, как руководство к действию. Мы даже поженились по его указке!
— Это решение было моим сознательным выбором, — голос Вадима похолодел на пару градусов. – Отец здесь ни при чем! Просто мне нужно было использовать эту возможность…
— Возможность для чего?! – неожиданно зло выкрикнула Виктория, но быстро взяла себя в руки и горько усмехнулась. — А, впрочем, это неважно…
Она уже привыкла не задавать мужу вопросы, на которые не желала получать правдивые ответы. Вадим устало потер виски.
– Венди… Если у меня родится наследник, то это немного порадует отца, он себя неважно чувствует в последнее время… И вечно подозревает меня в чем-то…
«Лучше бы он вообще чувствовать перестал», — мстительно подумала Тори, а вслух произнесла:
— Вадик, у нас с тобой в принципе не может быть детей. Ты же и сам это прекрасно понимаешь…
— А вот и может, — молодой супруг вдруг радостно просиял. – Я уже все выяснил и со всеми договорился. Врачи нам помогут!
— Ну, если врачи… тогда, конечно, — усмехнулась Виктория.
…Она сомневалась, но, тем не менее, зачать ей удалось с первого же раза.
Её мучили тошнота и боли на протяжении всего срока беременности. Поначалу ей казалось, что она носит в чреве подкидыша, словно птичка-невеличка, откармливая ресурсами своего организма подброшенного кукушонка. Эта мысль не давала ей покоя ни днем, ни ночью, но когда младенец впервые зашевелился в ней, она вдруг неожиданно ясно поняла, что любит его. Материнский инстинкт пересилил неприязнь.
Первые схватки начались под вечер, и Виктория позвонила мужу на работу, но его телефон находился вне зоны действия сети. Вадим в ту ночь домой так и не явился. В родильное отделение Тори доставила машина скорой помощи, прибегать к помощи родных она не решилась, потому что тогда ей пришлось бы рассказать им об отсутствии мужа, чего она категорически не желала допустить. Артем Вишняков – долгожданный наследник – впервые увидел отца своими крошечными, чуть мутноватыми глазками лишь спустя два дня.

Уложив сына и переодевшись, Виктория вновь присоединилась к празднованию. Однако вечер уже плавно подходил к завершению, и гости спешно разъезжались по своим домам. Проводив припозднившихся визитеров, чета Вишняковых, наконец, с облегчением выдохнула.
— Слава Богу, все закончилось. Будь добр, рассчитайся с официантами и поварами, — буднично произнесла Тори, обращаясь к мужу, и направилась в ванную.
Окунувшись в теплую воду, молодая женщина немного расслабилась и задумалась.
«Я счастлива! – попыталась убедить она собственное отражение на зеркальном потолке. – Я люблю его. Всегда любила. Он был таким забавным…»

…
— Полетели со мной, Венди! – чёлка упрямо лезла в глаза двенадцатилетнего подростка, и он привычно задул ее на лоб.
Виктория улыбнулась:
— И куда же мы полетим с тобой, Питер Пэн?
— Как куда? — искренне удивился Вадим. – В сказку, разумеется.
— Сказки – это вымысел, - возразила Тори.
— Ты такая глупая, малышка Венди! Нет ничего правдивее, чем вымысел…

Она помылась, вновь накрасилась и аккуратно уложила подсушенные феном волосы.
Накинув шелковый халатик, Виктория спустилась вниз и обнаружила там Вадима, читающего газету и поминутно поглядывающего на настенные часы.
— Ждешь? – безучастно поинтересовалась она.
— Угу, — невнятно пробормотал Вадим. – Ты уже собралась, дорогая?
«Венди» больше уже не было, как и не было «Питера Пэна» и необходимости скрывать правду за маской лжи. Они знали друг друга, без малого, пятнадцать лет. Это, конечно, был еще не возраст, но уже срок.
Спектакль был отыгран, софиты потушены, занавес закрыт, а труппа распущена.
— Я сейчас переоденусь и уйду.
— Одевайся теплее, милая. На улице прохладно, — стандартное, ничего незначащее предупреждение.
Виктория вздохнула и направилась к лестнице, ведущей наверх в её спальню. Совместной спальни у мнимых супругов никогда не было…

* * *

Коротко звякнул дверной звонок, и Тори, борясь с искушением послать все и вся к чертям в преисподнюю, поправила выбившуюся прядку волос и пошла открывать дверь, приклеив к лицу одну из своих дежурных улыбок.
На пороге стоял ОН – ее ночной кошмар длиною в десять лет. Человек, который одним своим существованием перечеркивал всю ее счастливую семейную жизнь. Человек, который, даже находясь вне зоны видимости, всегда был рядом с ней и Вадимом, а точнее всегда был где-то МЕЖДУ ними.
— Привет, — поздоровался ночной визитер, — Вадик дома?
Спортивная фигура, узкие бедра, широкие плечи, каштановые волосы, мутно-зеленые глаза и нагловатая улыбка.
«Да, в такого можно влюбиться, - уже в который раз подумала Виктория, чувствуя, как ее сердце корчится от боли. – Ради такого можно даже лгать всю оставшуюся жизнь…»
— Он в гостиной, — она отодвинулась, пропуская гостя. – Я собиралась навестить подруг – у них и заночую. А вы тут не шибко балуйте, а то, чего доброго, разбудите Артема.
— Спасибо, Тори. Ты – настоящий друг!
— Должны будете! И, кстати, я подруга, а не друг, когда же вы, наконец, это запомните?! У меня, между прочим, есть грудь! – она горько усмехнулась и тихо добавила: — Хотя лучше бы у меня был член!
С этими словами жена Вадима Вишнякова вышла на улицу и, стараясь не думать о том, что сейчас будет происходить за закрытой дверью ее дома, исчезла в темноте июльской ночи.
А ветер заунывно нашептывал ей вслед, проникая под кожу и обволакивая сердце:
«Нет ничего правдивее, чем вымысел… Нет ничего правдивее, чем ложь…»