Сделка с дьяволом

Кажется, я ушел самым последним, и то после пары десятков намеков бармена, что мне явно пора встретить утро где-нибудь в другом месте. В ту ночь до дома я не добрался. Свернул в переулок за баром, упал, поскользнувшись на какой-то гадости и… так и не поднялся.
– Вот твое дно, Толян! – попытался я выговорить самому себе, но что получилось в действительности мне, наверное, уже никогда не узнать. – Штоб тебя, сука!
Я прислонился к холодной кирпичной стене, усиленно борясь с рвотными позывами, и заснул. Мне снилась Катюха, моя сестра. Она смотрела на меня с ласковым укором в зеленых глазах и мягкими движениями убирала упавшие на лицо волосы.
– Кать, – бормотал я сквозь сон. – Катерина, прости меня…
– Ничего, – ответила она каким-то странным голосом. – Ты уже давно заслужил прощение.
– Вот и отлично, – я проклял свой язык за его неповоротливость, стараясь выговаривать все четче. Нахрена я так напился?!
– Отвези меня отсюда!
– Куда? – все таким же непривычным голосом спросила она.
– Куда хочешь… Только забери меня…
– Конечно…
Ее последние слова я слышал уже где-то за темными границами своего алкогольного сна.
Позже, когда я все же разлепил свои глаза, Катерины уже не было. Был белоснежный потолок с широкой лепниной по краям и ослепительное солнце в прозрачных занавесках у большого распахнутого окна. Так, очевидно, вся эта красота не моя, как я здесь оказался тоже интересный вопрос, но… как же болит голова! Таблетку бы, подумал я. И в мыслях тут же возник образ шипучей таблетки в стакане с водой.
Слева открылась дверь, в комнату вошла девушка с подносом в руках, на котором – о, боже! – стоял тот самый стакан с вожделенным эликсиром вечной молодости.
– Доброе утро, – пролепетала она. – Выпейте, вам станет легче.
Я сел в кровати, схватил стакан с предложенной водой, в которой уже растворилась шипучка, и залпом осушил его. По телу растекалась приятная прохлада, муть в глазах медленно исчезала, а в голове стало проясняться. Девушка молча выжидала. Я вернул ей стакан.
– Приятного вам дня, – сказала она и развернулась на выход.
– Постойте, – соскочил я с кровати. – А можно узнать, где я? Вот, черт!
Я стянул простынь и наспех закутался в нее свое совершенно неодетое тело. Она с легкой улыбкой оглядела меня:
– Там, куда вы заказывали.
И вышла. Я посмотрел на себя в огромное зеркало на стене. Твою мать, ну и вид!
– А куда я заказывал? – спросил я мужика, стоящего напротив меня, лохматого и конкретно помятого.
И тут я вспомнил предыдущую ночь, как последним вышел из бара, как упал и говорил с сестренкой. Да, я просил ее увезти меня. Но разве я не сказал, что домой? Наверное, когда я падал, то ударился головой и теперь меня беспощадно глючит. И где моя одежда вообще?! Я прошелся по комнате, намеренно игнорируя ее интерьер и отказываясь верить в происходящее и окружающее. Даже если это и сон, мне не сильно хотелось расхаживать по нему голым. Свою одежду я так и не нашел. Зато нашел дверь в ванную, если это помещение, по площади сравнимой с моей съемной квартирой, можно так назвать. Я не ценитель подобного убранства, я не в курсе, сколько все это стоит, но тот факт, что фарфоровая ванная на бронзовых лапах стоит дороже моей машины, меня очень и очень смущал. Я что, должен здесь мыться? Я же все замараю здесь. Только одним своим присутствием.
Так, ладно, как бы там ни было, душ и вправду бы не помешал. Я открыл горячую воду, улегся в ванную и закрыл глаза.
– И что дальше? – прошептал я.
Хороший вопрос, на который у меня не было ответа. А одежда у меня будет? Или мне так и ходить в полотенце? А я смогу вернуться домой? Ну, все, хватит!
Я подошел к двери, в которую входила и выходила девушка, и открыл ее. На меня тут же налетел какой-то мужик, не дав мне выйти наружу, он затолкал меня обратно в комнату, зашел сам и щелкнул замком.
– Анатолий Сергеевич, ну, что вы, в самом деле?! – возмущенно спросил он, а я даже рта не успел открыть, чтобы ответить ему. – Разве можно в таком виде и к нему? Наденьте что-нибудь.
Пока он говорил это, в моей голове галопом пронеслись тысячи вопросов, две трети которых составляли примерно одно и то же матерное содержание: какого хрена?! Но все, что я смог ответить, это:
– Да я искал! Ничего вокруг нет.
– Я все понимаю, Анатолий Сергеевич. Бурная ночь, тяжелое похмелье, – с этими, как будто бы вполне такими обыденными словами, он развернулся и подошел к стене с зеркалом, в котором я недавно имел несчастье наблюдать себя. Слегка надавил на стену ладонью, она разделилась на две части и разъехалась в разные стороны, раскрывая передо мной огромных размеров битком набитый гардероб.
– Ни хрена себе! – с искренним восторгом присвистнул я, за что был вознагражден странным взглядом этого… кстати, да! – Простите, а как вас?..
– Анатолий Сергеевич, – вздохнул он, – завязывали бы вы с пьянками. Я – Олег.
– Олег, а ты можешь называть меня просто Толей?
В его глазах читался испуг и подозрительность.
– Я-то, конечно, могу, но не положено ведь. Да и вы потом сами будете ругаться, – последние его слова потонули в жутком грохоте, в звуке чьих-то шагов и ударов кулаков по двери.
– Открывай, сука! – вопил кто-то истошным голосом. – Открой, скотина! Открывай, я все знаю!!! Опять пришел только под утро, а ко мне даже не зашел!!!....
– Боже, что это? – спросил я Олега, но он только развел руками и как-то странно попятился назад. – Эй, ты куда?
– Простите, Анатолий Сергеевич, но тут я ничем не могу вам помочь, – виновато бормотал он, а сам уже спускал страшного неизвестного мне зверя с цепи. Он повернул ручку двери, и она тут же распахнулась. Скорости, с которой исчез Олег, можно только позавидовать. В открытую дверь влетел молодой человек с перекошенным от гнева лицом и бешеными глазами. Он накинулся на меня с кулаками, но ни одного толкового удара я так и не получил. Мне бы научиться у сбежавшего Олега так же быстро двигаться, но было уже поздно. Пришлось импровизировать на месте, поэтому я уловил момент, схватил его за руки и скрутил.
– Отпусти! Отпусти меня, сволочь! Не смей меня трогать!!! – продолжал он орать.
Господи, да что же им всем от меня нужно?! Пристали с самого утра, привезли черт знает куда, теперь еще хотят чего-то. Парень до сих пор брыкался и пытался пнуть меня ногой. Ну, все, достал! Я с силой швырнул его на кровать, и, пока он приходил в себя, выбежал из комнаты…
Где я? Где я?!! И когда это все закончится?! Я бежал по длинному коридору с высокими потолками, который заканчивался лестницей, ведущей вниз. Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, я потерял свое полотенце. Золушка, блин! Хотел вернуться, но тут наверху снова показался этот ненормальный, и я так и пустился в свои бега дальше, сверкая не только пятками, но и своим голым задом. Сверкал я им, правда, недолго. Эти колонны все никак не заканчивались, крики догоняющего меня становились все более истеричнее, а люди, которые попадались на моем пути отступления, смотрели на все это с какой-то усталой улыбкой. Промелькнувшая мысль о том, что они к такому уже давно привыкли, ввергла меня в настоящий ужас! Куда же я попал?!
Обрыв. Короткий полет, всплеск и холодная вода. Мой путь неожиданно закончился бассейном, в который я буквально вбежал со всего маху. Я оттолкнулся от дна и выплыл на поверхность. Около моей головы тут же плюхнулся оранжевый апельсиновый снаряд. Да я уже под обстрелом! И этот наглый хлыщ уже рядом, и он меня окончательно разозлил. Я брызнул в него водой, потом потянул за ногу и опрокинул вниз. Блаженная тишина, на которую я возлагал большие надежды, длилась дольше, чем положено. Ах ты, черт! Я нырнул под воду, схватил его за руку и потянул наверх…

– Объясните мне, – спрашивал я людей, собравшихся вокруг меня, – зачем здесь бассейн, если хозяин не умеет плавать?!
Олег, девушка, которая приходила с утра, еще две девушки и два охранника с одинаковыми лицами «под кирпич» молча смотрели на меня.
– Вы умеете плавать, Анатолий Сергеевич, – донес до меня очевидное Олег.
– Да, я в курсе, что я умею плавать, но я же не хозяин!
Молчание стало еще более тяжелым, девушки опустили глаза, Олег вздохнул:
– Давайте, я вам лучше вашу одежду принесу!
– Отличная мысль, единственная здравая, между прочим.
Я-то, дурак, думал, что он мне сейчас принесет мои родные джинсы и футболку, в которых я вчера напивался, а он притащил какой-то длинный чехол серебристого цвета.
– Что это?
– Ваш воскресный костюм, – неуверенно протянул Олег. – Воскресенье же.
– Мой воскресный ко?.. Да вы что, охренели тут все?!! – начал орать я. Надо срочно выбираться отсюда. – Где мои джинсы? Что происходит?!
– Анатолий Сергеевич, но вы не можете поехать на обед в джинсах, – совсем тихо проговорил он.
– Какой обед?! Какой я вам Анатолий Сергеевич вообще! Быстро отвезите меня домой!!!
Думаете, хоть кто-нибудь шелохнулся? Ничего подобного. Они все стояли с опущенными головами и взглядами в пол и молчали.
– Сигарету мне! – скомандовал я.
Молчание.
– Эй, алё! Курить есть?
– Вы не курите, Анатолий Сергеевич, – ответил Олег и тут же быстро снова опустил голову.
Тут настала моя очередь тихо впадать в состояние шока. Я не курил, жил в огромном доме с бассейном, молодой парень кричал, что я ему изменяю каждую ночь, стоящие передо мной люди боялись каждого моего слова… Ничего не забыл? Ах да, воскресный костюм, будь он неладен, для воскресного с кем-то обеда.
Господи, где я?!



Я прекрасно понимал, что выгляжу в их глазах, как минимум, странно, но я все же спросил их имена и попросил Алиночку, кареглазую брюнетку, озаботиться вопросом курева всерьез и надолго. Через пятнадцать минут я выкурил две подряд и был приглашен к позднему завтраку.
– Олег, – позвал я его шепотом, открыв дверь свой комнаты, – иди сюда.
– Что-то случилось? – так же шепотом спросил он меня.
– Что еще за поздний завтрак? На него обязательно идти? Я могу после него поехать домой?
Олег некоторое время молча и изучающе смотрел на меня, потом все же выдал:
– Вам на какой из этих вопросов ответить?
– На все! – не выдержал я. – Особенно, на последний.
– Хорошо, – он медленно кивнул. – Вы уже дома – это раз. Идти не обязательно – это два. Но разве вы не проголодались?
Я хотел еще раз возразить ему по поводу моего точного местонахождения, но желудок предательски проурчал.
– Во-о-о-т, – протянул Олег. – Организм не обманешь. Вы пока одевайтесь, а я подожду снаружи.
Он быстро исчез, а я снова не успел возмутиться.
– Вот поем и тут же сбегу отсюда, – пообещал я сам себе, подходя к раскрытому шкафу. Тьфу ты, сплошные костюмы! Зачем их столько? Где ж мне приличную одежду-то теперь найти? Синие кеды я сразу же заприметил на самой нижней полке, а вот со штанами… Джинсы я обнаружил на верхней полке, сложенные в какие-то странные чехлы. В дверь постучали. Я стянул первый попавшийся свитер с ближайшей полки и, даже не взглянув на то, что одел, пошел открывать.
На пороге стоял тот самый парень, он уже пришел в себя, обсох и, по всей видимости, успокоился.
– Доброе утро? – спросил он.
Ничего себе, подумал я, сначала хочет придушить, а потом «доброе утро»? Странный он. Да тут все какое-то странное. Я откашлялся, и кивком пригласил его войти. Не успел я прикрыть дверь, как он тут же прижался ко мне и поцеловал.
– Прости меня, прости…
– Эй-эй, молодой человек, – я отстранил его от себя. – Вы что себе позволяете?
– Толь, ну, перестань. Я же чуть не утонул.
– Да, а я тебя спас. И взамен я требую неприкосновенность.
– То есть, – он опустил глаза, – ты больше не хочешь меня видеть?
Вот черт! Что мне ответить?
– Подожди секундочку, ладно? – попросил я его и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. – Олег… слушай, будь другом?
– Все, что угодно, – пробасил он.
– Как его зовут?
– Кого?
– Да парня этого, который там сейчас.
– Стаса-то?
– Да, его.
– Станислав. Так и зовут.
– Ах, да. А ты не знаешь, сколько ему?
– Анатолий Сергеевич, вы в порядке? – Олег прищурился и с пристальным взглядом обошел меня вокруг.
– Я в норме, – меня уже раздражали эти вопросы. – Так сколько ему лет?
– Двадцать шесть. Вы не ударялись головой?
– Вчера, я кажется, упал. А мне сколько?
Олег остановился.
– В следующий раз я вас одного не отпущу!
Я вздохнул, порядком уставший от такой назойливой опеки, и решил вернуться в комнату. Как же мне все выяснить? Он ведь поцеловал меня, да и кричал тут всякое, про измены какие-то. Мы что, живем вдвоем?
– Может, пойдем, поедим? – веселым тоном спросил я.
– Да, конечно, – заулыбался он, видимо, услышав в моих словах что-то приятное для себя.
– Только после тебя, – я показал ему в направлении двери...

Завтрак оказался на удивлении вкусным. Я все быстро проглотил, и, сделав несколько глотков кофе, прикурил сигарету. Парень по имени Станислав вопросительно посмотрел на меня, вздрогнул и уронил голову на руки.
– Что-то не так? – спросил я, выпуская дым в многочисленные «сосульки» хрустальной люстры, висящей над обеденным столом. – Говори уже.
– Ты снова начал курить.
– А что, я разве бросал?
– Господи, что с тобой происходит? Да ты же два года не курил, вплоть до вчерашнего вечера.
– Ну, значит, с сегодняшнего утра снова курю, – улыбнулся я.
Он снова вздохнул и хотел сказать что-то еще, но тут снова нарисовался Олег:
– Анатолий Сергеевич, вам пора собираться. Вы же знаете, он не терпит опозданий.
– Кто?
– Толя, – парень вскочил на ноги, – прекрати себя так вести! Ты же понимаешь, насколько это важно!..
– Спокойно! Только не нужно повторения утренних истерик, – перебил я его возгласы. – Где пепельница?
Их молчание меня так разозлило, что я швырнул окурок в недопитую чашку кофе, резко встал и, выходя из столовой, бросил Олегу:
– Костюм мой. Быстро!

Я стоял перед зеркалом, смотрел на свое отражение и не верил своим глазам. Нет, это не я! Я не могу выглядеть таким… шикарным. Я чертовски хорош! Я даже позавидовал тому мужику, которому принадлежали все эти костюмы, дом, бассейн, и даже этот истеричный, но очень красивый, мальчик.
– Машина ждет у входа, – прервал мои мысли Олег, появившись в дверях. – Позвольте заметить, вы прекрасно выглядите.
– Правда?
– Как и всегда, Анатолий Сергеевич.
Мы стали спускаться вниз.
– Ты, конечно же, неизменно будешь со мной, да? – скривился я. Есть ли у меня хоть один шанс сбежать?
– Так точно. А вот Станислава сегодня брать не советую, – осторожно сказал он.
– Да я как-то и не собирался… А что, почему?
– Нервный он сегодня, ляпнет еще чего-нибудь.
Надо ли описывать тот автомобиль, на котором мне предстояло куда-то к кому-то поехать? Дорогая, внушительных размеров, тонированная иномарка бесшумно выехала за кованые ворота и понеслась по трассе сквозь березовые леса и цветущие поля. Водитель-невидимка умело обходил все неровности, Олег молчал, а я старался придумать повод, чтобы понезаметнее скрыться в сторону своего родного дома. Я по-прежнему ничего не понимал, не помнил, да и не особо хотел во всем этом участвовать. Я не чувствовал себя здесь своим, в этом доме и с этими людьми. И парня, с которым я вроде как жил и, соответственно, должен был любить, я совсем не знал. Да я бы и не выбрал такого! Во-первых, слишком молод, во-вторых, слишком эмоционален, чуть что, сразу орать… Вон, как разволновался весь, когда я спросил про…
Тут я вспомнил, что ничего не знаю про человека, с которым буду обедать. Почему все так трясутся при малейшем упоминании о его дражайшей персоне? Надеюсь, я ему ничего не должен? А если и должен, то немного. Отдавать-то мне совсем нечего, вчера я пропил свои последние деньги… Или не последние? Как мне из всего этого выкрутиться? И спросить-то не у кого.
– Олег, – шепнул я. – У меня очень важный разговор.
Он коротко кивнул и нажал кнопку на двери, перегородка между нами и водителем медленно поднялась.
– Я вас внимательно слушаю.
– Понимаешь, – я искал нужные слова, чтобы объяснить ситуацию, – я вчера так нажрался, упал, а потом с кем-то разговаривал. А потом – провал. Ничего не помню. Вообще, понимаешь?
– Не помните того, что с вами было потом?
– Нет. Я вообще ничего не помню. Как я здесь оказался, кто ты и все остальные. Понимаешь?
Олег знакомо прищурил глаза, обдумывая мои слова.
– Я на полном серьезе, – добавил я для пущей убедительности.
– Я понимаю. Похоже, что вам нужно к врачу, но немного позже.
– Почему?
– Встреча, которая сейчас состоится, очень важна для вас и всей вашей жизни, – многозначительно заявил он, а потом добавил: – И для нас, конечно же, тоже.
– Кто этот человек?
– А кто сказал, что он человек, Анатолий Сергеевич?
– То есть как? – не понял я. – В смысле, ты хочешь сказать, что он не просто человек, а Человек с большой буквы?
Олег поджал губы и водил бровями. Я ждал ответа и молил Вселенную, чтобы это не оказался какой-нибудь президент, посол или глава японской мафии.
– Скажем так, – наконец сказал он, – этому… «человеку» вы обязаны своей жизнью, всем своим богатством и безоблачным светлым будущим.
Ничего себе! Вот это я влип!
– Мне конец, да? – наверное, мое волнение было таким очевидным, что даже суровое лицо Олега разгладилось и смягчилось.
– Если позволите, я вам помогу.
– Да, – закивал я. – Я буду тебе очень признателен.
– У нас есть еще пятнадцать минут, – задумчиво пробормотал он, глядя на свои наручные часы.
– Как я понимаю, возможности сбежать у меня нет?
– Не единой, – помотал он головой. – Даже не пытайтесь. Он найдет вас в любом месте.
– Черт! – выругался я. За окном лесные пейзажи сменились городскими видами складов, гаражей и прочих промышленных построек. Надо срочно что-нибудь придумать. – Так, расскажи мне все, что ты знаешь. О нем, обо мне, все о моей жизни.



Пятнадцать минут, за которые Олег постарался кратко изложить основные моменты моей жизни за последние несколько лет, стали для меня настоящим испытанием. Я слушал, верил и не верил одновременно в то, что он говорил. Когда я нервно прикурил сигарету, Олег с довольной ухмылкой достал хрустальную пепельницу и поставил ее на подлокотник между нами. На мой вопросительный взгляд всего лишь ответил:
– С теми, кто курит, всегда так. Всегда надо держать в запасе пачку сигарет и зажигалку, – он вздохнул. – Даже спустя очень много времени.
Я хотел было поинтересоваться, курит ли он сам, а может, бросил, но тут машина остановилась, дверь с моей стороны открылась, и приветливый мужской голос произнес:
– Анатолий Сергеевич, мы рады снова видеть вас. Прошу в дом.
Обладателем голоса оказался молодой человек в строгом сером костюме и затычкой с проводами в одном ухе. Не успел я выйти из машины, Олег уже был рядом, и зорким профессиональным взглядом, которого я не замечал у него раньше, сканировал местные окрестности на наличие какой–либо опасности. Я зашагал следом за парнем в сером костюме по мелкому круглому гравию и, стараясь успокоиться, стал осматриваться. Идеальные зеленые газоны, мраморные фонтанчики, круглые шарики самшитов и ровные конусы кипарисов. В общем, это место было еще хуже, чем то, откуда я приехал.
– Олег, – позвал я, и он в то же мгновение оказался рядом, – ты уверен, что это именно он?
– Абсолютно, Анатолий Сергеевич.
– Слушай, ну как же ты достал со своим Сергеевичем! – беззлобно выругался я.
Олег улыбнулся лишь уголками рта и зачем-то кивнул.
На последней ступеньке мраморной лестницы, ведущей к главному входу в этот, с позволения сказать, дом, застывшей статуей стояла женщина. Высокая и стройная, одетая в длинное черное платье и с прибранными в аккуратный пучок волосами, она выглядела очень надменно и холодно. Поравнявшись с ней, я автоматически поднес поданную ею руку к губам, и, слегка прикоснувшись, посмотрел в ее черные глаза. Почему-то именно это казалось мне самым правильным: ни в коем случае не проявлять волнения и страха, смотреть в ее опасные глаза прямо и без сомнения. Изучающий взгляд, которым она удостоила меня, казалось, длился бесконечно, и мне очень хотелось моргнуть, отвести глаза или вообще отвернуться. Но я выдержал, и в награду за это мне досталась самая теплая и обаятельная женская улыбка.
– Елена, – обратился я к ней, – как ваше здоровье?
– Спасибо, Анатолий, уже все в порядке, – мягко ответила она, провела указательным пальцем под моим левым глазом и, качнув головой, вздохнула: – Ну, а ты, все также продолжаешь свои гулянки?
– Похоже, что так.
Парень в сером костюме распахнул массивные дубовые двери, и мы зашли в дом, оставив охрану снаружи. В этот момент я четко понимал, что в этом доме могут находиться только хозяева и их почетные гости, вся остальная прислуга могла существовать только в виде призраков.
– Анатолий, – продолжила она, – вы же прекрасно знаете, насколько он не одобряет подобного образа жизни?
– Конечно, – я картинно улыбнулся, – но что поделать, разгульная натура берет свое.
– Все шуточки?
– Куда ж без юмора?
– Да, похоже, за это и любим.
Ответить я не успел, так как перед нами открылись следующие двери, за которыми была светлая гостиная, уставленная многочисленными диванами, креслами, кушетками и пуфиками, столиками и прочим хламом, именуемым роскошью. Люди, находящиеся в гостиной, своими нарядами и украшениями ничуть не уступали обстановке, отчего начинало рябить в глазах и, вообще, сделалось как-то не по себе.
– Осваивайся, пожалуйста, он скоро подойдет, – сказала Елена и исчезла в толпе.
Я уселся в свободное кресло и закурил. Напротив меня сидела занятная парочка. Мужчина никак не мог отпить из своего бокала шампанское, так как его дама постоянно одергивала и что-то поправляла в его гардеробе и прическе. Терпению этого мужика можно было позавидовать, он сидел, словно завороженный каждым ее жестом и словом. В дальнем углу зала, возле окна, стояли двое мужчин, один что-то очень бурно обсуждал по своему сотовому телефону, второй смотрел на него влюбленными глазами. Тут я понял, что все здесь были парами, один я, как одинокий тополь на Плющихе, сидел и радовался, что со мной сейчас нет Стаса, хотя он наверняка был бы рад оказаться в подобном месте. Не знаю, с чего вдруг ко мне пришла эта мысль, но почему-то опять показалось, что я все верно понимаю. Возможно, этому поспособствовал краткий рассказ Олега, а может быть, я начал что-то сам вспоминать. Как бы там ни было, но я бы этого очень хотел.
Докурить и осмотреться до конца я не успел, огромные напольные часы колоколом пробили два раза, и голоса всех присутствующих разом стихли. Через другую пару дверей вошел вполне обычный человек, мужчина преклонных лет, с серебристой сединой в волосах, но сохранивший статную осанку и твердый ясный взгляд холодных серых глаз.
– Добрый день, дорогие гости, – тихо, но отчетливо произнес он. – Прошу вас к столу.
В тяготеющем безмолвии гости, словно по команде, медленно зашагали в соседний зал. Хозяин пожимал каждому проходящему мимо него мужчине руку и вежливо улыбался дамам. Мне же почему-то очень не хотелось участвовать в этом жутком процессе приветствия, и я решил пойти последним, до конца надеясь на то, что к тому моменту, как придет моя очередь пожимать ему руку, хозяин устанет и не обратит на меня ни малейшего внимания. Разумеется, этого не произошло, а от стального рукопожатия веяло непоколебимостью в его абсолютной власти над всем, что тут происходит. Так же, как и с Еленой, я чувствовал, что он принимает только прямой взгляд и четкие ответы.
– Анатолий, – прошелестел он, – я наслышан о вашем человеческом образе жизни.
Черт, и что это значит?! Это плохо или очень плохо?
– Увы, каюсь, – без единой мысли о покаянии и сожалении ответил я.
– Ну, что вы, – едва улыбнулся он, – каяться у нас не принято. Пожалуйста, располагайтесь.
Я шагнул в комнату с четким ощущением, что обратного пути уже нет. Двери за мной закрылись, и пришлось пройти к единственному свободному месту за огромным овальным столом – по правую сторону от стула с высокой спинкой во главе стола.

– Сегодня на обсуждение вынесены следующие вопросы, – монотонным голосом начал зачитывать мужчина, сидящий напротив меня. – Вооруженные конфликты в Сомали, эпидемия Саранского гриппа в Египте и Израиле, принятие законов в первом же чтении об оправданном риске убийства заложников при ликвидации террористов, падение исследовательского вертолета в горах под Цхинвали, проигранный боксерский матч Франком Морье Авелию Форту, а также повышение цен на бензин и молоко.
Как только он захлопнул свою папку, за столом поднялся невообразимый шум. Две женщины, вскочившие со своих мест, о чем-то громко переругивались, двое других мужчин злобно шипели друг на друга, при этом размахивая кулаками, изображая удары. На дальнем конце стола группа людей, склонившись ближе, тихо шепталась, поглядывая на молодую девушку, сидящую в середине… Я, убедившись, что на меня никто не смотрит злобным, подозрительным или вопросительным взглядом, слегка расслабился, придвинул к себе пепельницу и снова закурил. Мельком глянув на хозяина сия интересного, но ни в чем мне непонятного, торжества, который с неподдельным интересом наблюдал за всеми бунтующими одновременно, подперев подбородок рукой, я предпочел сохранять спокойствие. Я все равно не знал, о чем здесь только что говорили и как отреагировать на это. Грипп какой-то, террористы, молоко… Цирк, не иначе!
Хозяин поднял руку, все сейчас же замолчали и уселись на свои места.
– Я так полагаю, что многие из вас выпустили ситуацию из-под своего контроля.
Повисла тяжелая тишина, теперь никто ничего не хотел доказывать и обсуждать.
– Что ж, раз так, – снова заговорил он, – я оставлю грязные политические игры на потом, уж больно противно мне рассказывать вам снова и снова о том, чем все закончится, если вы сейчас же не возьметесь за это со всей ответственностью, которой так славитесь.
При этих словах люди на противоположном конце стола опустили свои головы, словно хотели спрятаться, а то и вовсе исчезнуть. Интересно, в чем буду виноват я, и как буду выкручиваться? Но тут он продолжил, приковывая всеобщее внимание своей тихой речью:
– Госпожа Филиппова, меня очень интересует падение вертолета. Не могли бы вы прояснить данный вопрос?
Светловолосая женщина медленно поднялась и, обогнув стол, встала рядом с ним, раскрывая папку с какими-то фотографиями. В полном молчании он рассматривал одну за другой, а потом передавал мне. Когда все снимки перекочевали ко мне, женщина вернулась на свое место и уже оттуда начала говорить:
– На этих снимках хорошо прослеживается присутствие вражеских сил, которые, собственно и помешали нам, замутнив сознание пилота ложными представлениями о расположении ценного материала и места дислокации вражеских установок. Гарантирую, что пилот, управляющий вертолетом, был одним из лучших и имел самый богатый опыт, всегда удачно решая сложнейшие задачи. У него и остального экипажа была надежная защита. Поэтому я обоснованно предполагаю, что силы, которые были направлены против нас, очень хорошо информированы, как и о самой исследовательской операции, так и о подготовке наших людей.
– То есть, вы хотите сказать, что произошла утечка информации? – почти шепотом спросил хозяин.
– Совершенно верно, – кивнула она и присела на свой стул.
Снова поднялись крики и ругань. Те, кто сидел рядом со мной, привстали и придвинулись ближе, пытаясь рассмотреть снимки в моих руках. Я снова среагировал автоматически и сразу же убрал фотографии обратно в папку, получив утвердительный кивок хозяина, который вновь внимательно наблюдал за ругающимися людьми. Я не знаю, что здесь происходит, что там за сверхсекретная операция и кто во всем виноват, но если тот, кто продал информацию, находится в этом зале, обсуждать что-либо открыто становится небезопасным. Я сам себе подивился, своим мыслям и тому, насколько быстро я встал, бросив мельком взгляд на хозяина и вновь получив одобрительный, едва заметный кивок, вышел из зала. Не понимая и половины того, что я делал – мне казалось, что хозяин не зря опустил политические вопросы и спросил в первую очередь об упавшем вертолете, – я быстро вышел из дома. Олег вместе с остальными телохранителями нетерпеливо топтался у крыльца. Заметив меня, он в два прыжка преодолел мраморные ступеньки и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я вручил ему черную папку с фотографиями.
– Спрячь. Никому другому не вздумай показывать! – шепотом приказал я.
– Конечно, Анатолий Сергеевич.
Я вернулся в дом и, проходя через гостиную, в очередной раз подумал о побеге, но сейчас у меня уже не было уверенности в том, что квартира, в которой я жил до сегодняшнего утра, вообще существует. Существовал ли я, тот, обычный человек, менеджер среднего звена, по уши в долгах и невыносимом одиночестве?
Перед тем, как вернуться в зал, откуда до сих пор доносился шум перекрикивающих друг друга голосов, я поймал четкое ощущение, что идти мне больше некуда, кроме как…
– Уважаемые коллеги, – начал я со своего места после того, как все замолчали. – С этого момента обсуждение любого вопроса будет происходить в приватном режиме…
Мужчина, разговаривающий перед началом собрания по мобильному телефону у дальнего окна, резко подскочил с возмущенным возгласом:
– У нас всегда все выносилось на всеобщий суд!
Парень, который сидел рядом с ним, энергично задергал его за полы пиджака, призывая того замолчать, но мужчина, с явной обидой на лице, лишь отмахнулся от него.
– У тебя нет права решать такие вопросы! – опять возмутился он.
– Да, – спокойно ответил я. – Зато у меня есть право «уволить» тебя.
«Твою мать, – подумал я, – не надо было так жестко, все же он свой». Но сказанного уже не вернешь, тем более мои слова очень эффектно подействовали не только на него, но и на всех остальных присутствующих.
Хозяин в полной тишине медленно поднялся – кажется, здоровье уже не то – и направился к неприметной темной двери.
За ним последовал я, взглядом призвав ту светловолосую женщину, которая говорила о вертолете…
– Анатолий, – обратился ко мне хозяин, – я прошу вас в срочном порядке разобраться с… – он внезапно замолчал, что-то просматривая в своем ноутбуке. Я переглянулся с женщиной, и, кажется, мы поняли друг друга без слов – его не волновал вертолет и погибший высокопрофессиональный экипаж!
– Совершенно верно, дорогие мои, – проговорил он, закрывая ноутбук. – То, что они охраняют и прячут от нас, по силе и значимости сравнимо, наверное, лишь с Ящиком Пандоры.
Он тяжело вздохнул и каким-то уставшим, старческим жестом потер переносицу.
– Елизавета Владимировна, займитесь поисками «крота». К завтрашнему утру мне нужны будут хотя бы предварительные результаты и список всех подозреваемых.
Женщина кивнула и вышла из кабинета.
– Анатолий Сергеевич, – сказал он тихим, чуть осипшим голосом, – вам снова предстоит подобрать мне наилучших людей. Мы должны забрать это во что бы то ни стало. Никто не посмеет у меня забирать то, что добровольно отдал.
Он посмотрел на меня, но на этот раз никакого льда в его серых глазах уже не было. В них читалась лишь древняя как мир усталость.