Инамото Кирикидзо

Милое Создание. Умоляющий подарок

Аннотация
Первый роман из моей трилогии о Валерио Прейзере, которого также называют Милое Создание.
Волею судьбы, Валерио знакомится с загадочным человеком по имени Влад Герц, который влюбляется в него, очаровательного мальчика с длинными золотистыми волосами. Но что принесёт им обоим Судьба и на что они пойдут ради друг друга?
Роман написан в псевдореалистическом стиле с небольшими мистическими элементами. 



Посвящается К.С.В., вдохновившему меня на создание образа Валерио.

Давать нужно всем и вся, с восемнадцати,
как только расколешь свою вишенку.
Пол Ди Филиппо «Нечёткое дробление»


I. «Восхищайтесь Милым Созданием!»


Это тело! Тело кричит – и ничего с этим не поделаешь
ни умом, ни разумом.
Евдокия Нагродская «Обольщение. Гнев Диониса»


Над головой было только ясное голубое небо с мягкими лучами весеннее-летнего солнца. Воздух наполняли ароматы цветов и фруктов, среди которых ясно различались роза и персик. Валерио лежал на траве, глядя куда-то вдаль. Его золотистые локоны, едва не доходившие до талии, были распущены, но он не испытывал от этого ни малейшего неудобства. Странное чувство превосходства над миром может нахлынуть на тебя, когда ты сидишь в каком-нибудь райском уголке, совершенно один среди непонятного времени года - то ли поздней весны, то ли ещё раннего лета.
Из одежды на Валерио была только набедренная повязка насыщенного красного цвета, больше напоминающая мини-юбку. (Впрочем, если ты совершенно один в целом мире, тебе может быть решительно всё равно, во что ты одет и заколоты ли твои непомерно длинные волосы.) В оглушающе-притягательную тишину вскоре совершенно естественным фоном вливается пение птиц, голоса которых подобны самым прекрасным музыкальным инструментам. Несколько разноцветных бабочек пролетают прямо над головой. Они взялись из ниоткуда и теперь так естественно ведут себя, словно всю свою короткую жизнь находились только в этом прекрасном измерении.
То, что чувствовал Валерио, не поддавалось простому пониманию. Надо было находиться рядом с ним, чтобы испытывать ту возвышенную радость одиночества, в которой он пребывал. Он смотрел на бабочек не с фанатичным восторгом, а с тихим благоговением, таким редким для жизни среди шумных городов и суеты. На его глазах количество бабочек резко менялось то в бОльшую, то в меньшую сторону, так что их было просто невозможно сосчитать. Куда улетали одни и откуда прилетали другие – эти вопросы превращались только в созерцательное восхищение, и любой, даже самый разумный ответ на них мог выглядеть чёрным пятном посреди солнечного дня.
От пёстрой стайки бабочек внезапно отделилась одна и тихонько села Валерио на правую руку. Раскраска этой бабочки была совершенно необыкновенна: края крылышек выглядели так, словно какой-то неизвестный художник чёткими и плавными линиями зачернил их, а от края до места присоединения их к брюшку шли четыре линии чешуек – фиолетовая, красная, оранжевая и жёлтая. Эта бабочка была совершенно отличалась от тех, какие прежде встречались Валерио. Не похожая ни на дневную, ни на ночную, она вполне могла жить в любое время суток, только где?
Он был уже готов отпустить бабочку на волю, позволить ей лететь вместе со своими пёстрыми собратьями, как та, будто читая его мысли, легонько погладила руку одной из шести своих тоненьких лапок. Валерио ощутил настойчивый приказ, и сам удивился тому, что в считанное мгновение оказался лежащим на траве. А та даже и не думала улетать, только кружила над ним, опускаясь всё ниже, пока не села на его бледное плечо. Золотистые волосы Валерио лежали прекрасным водопадом, нежно зелёные глаза были мечтательно прикрыты.
«Разве может насекомое быть настолько разумным, чтобы подчинить меня себе?» – только и удивился он.
Бабочка же действовала совершенно обдуманно, если такое слово вообще применительно к представителям мира насекомых. После небольшой остановки она пробежала маленькими шажками к шее, и от этих прикосновений Валерио почувствовал, как нежность заставляет его дышать чаще. Бабочка молчит, и это просто прекрасно! Не надо никаких слов, не надо ни вопросов, ни ответов – чувства лучше всего сделают это. Бабочка такая маленькая, что ей куда лучше заметны малейшие перемены настроения, так зачем же разрывать безмятежность чужеродными всплесками эмоций?
Но три пары маленьких лапок и не думали останавливаться – бабочка продолжила своё движение: от нежно-коричневых родинок на шее она прошла мелкими шажками к груди, а затем её тоненькие лапки принялись гладить нежно-розовую поверхность соска.
Дыхание Валерио сменилось тихим стоном. Он зажмурил глаза – среди звуков вокруг ему стала казаться чарующая музыка, благоухание воздуха стало чувствоваться ещё острее. Он содрогался всем телом, а сидевшая на груди бабочка даже не спрашивала «Тебе понравилось?» - она просто продолжала своё дело, немного увеличив темп движений. Валерио же ощущал каждую капельку пота на теле; забыв обо всём, он отдался странному ощущению свободы и нежности, которую предлагал ему мир одиночества, если не считать компании маленького крылатого существа, чьей воле он уже покорился.
Наслаждение незаметно перешло в нарастающую боль в спине, словно кто-то делал на коже длинные тонкие надрезы. Из этих странных ран, которые не кровоточили, а лишь издавали всё более сильное благоухание персиков, выходили в стороны бесцветные кусочки плоти, которые по мере роста обретали краски и становились всё изящнее, пока не превратились в самые настоящие крылья бабочки.
«А ты совершенно изменился, мой мальчик», - вдруг сказала бабочка мужским голосом, и прекрасный сон в один миг ушёл в небытие.

Валерио медленно открыл глаза, чтобы неожиданно не ослепнуть от ярких лучей солнца. Он в изумлении уставился на мужчину в бежевом пиджаке; что-то прояснилось в его памяти, после чего Валерио стыдливо запахнул на груди куртку своей сиреневой пижамы с оборочками и лишь после этого облегчённо выдохнул.
- С днём рождения, мой мальчик! – улыбнулся мужчина в ответ.
- Влад…вы… то есть ты меня напугал, - сбивчиво выдал Валерио.
Мужчина только насмешливо улыбнулся, но в его бегающих ярко-голубых глазах читался скорее интерес, чем злорадство. Это был не кто иной, как глава одной небольшой, но весьма известной корпорации – Влад Герц. Его чёрные волосы, в которых уже начала появляться седина, были тщательно уложены, лицо имело не характерный для середины весны загар, словно Влад регулярно посещал солярий. Кроме того, орлиный нос придавал ему сходство с каким-нибудь римским императором, и это поначалу пугАло Валерио, которому постоянное внимание со стороны Влада казалось внешним проявлением злодейской сущности. К величайшему облегчению Валерио, Влад не был никаким злодеем – он просто смотрел на жизнь с оптимистической точки зрения (чего самому Валерио порой не хватало).
- Уже полдевятого, а мне скоро нужно отбыть в офис, - сообщил Влад. – Так что советую тебе поскорее вставать, мой прекрасный именинник.
- Но я видел такой чудесный сон, - жалостно протянул Валерио.
- Как бы мне ни хотелось тебя огорчать, мой мальчик, но, однажды увиденные, сны никогда не возвращаются к нам прежними. Сны – это всего лишь наша жизнь в ночное время, работа мозга в состоянии покоя. Не смотри на то, что так эфемерно – стремись к тому, что ты можешь держать в руках, к безраздельно твоей вещи. Тебе уже 18, поэтому задумайся получше над моими словами.
Валерио что-то сонно промурлыкал. Он коснулся рукой золотистых локонов и, как бывало это прежде, почувствовал, что заколотый на ночь хвост слегка распустился. Вопреки мнению большинства, он не спал с распущенными волосами: хоть это и кажется удобным, однако с утра не всегда бывает приятно видеть в зеркале заспанное лицо и экстремально жутко перепутанную причёску ко всему впридачу.
Он совершенно не заметил, как Влад быстро вышел из спальни и тут же вернулся с фиолетовым атласным шарфом в руках.
- Это что, твой подарок? – рассмеялся Валерио.
- Нет, это то, что приведёт тебя к нему, - заговорщически подмигнул тот и, пока юноша задумался над сказанным, завязал ему глаза шарфом.
- Это что за махинация? Расскажи мне свой коварный план, а не то я обижусь.
Ничего не видя, Валерио намеревался сорвать с глаз эту повязку, но не мог этого сделать: сильные руки Влада крепко держали его изящные пальцы. Влад со всей осторожностью лизнул языком нежно-розовые губы Валерио, гладя его подбородок, и те податливо раздвинулись, после чего Герц почувствовал на языке вкус, который показался ему олицетворением сладости и непорочности. Он не стал делать поцелуй слишком долгим и сразу же отодвинулся, позволяя Валерио немного отдышаться.
Юноша облизал губы, которые теперь стали почти алыми.
- Что это ты со мной делал?
- А, так тебе, вижу, понравилось, - с нескрываемым триумфом в голосе возвестил Влад. – Тебе уже 18, но твоё непорочное тело прежде не знало ничего подобного, и это просто замечательно!
- Можно я сниму шарфик? – взмолился Валерио.
- Ещё не время. Когда наступит момент, я сам развяжу его.
Он схватил именинника за руку и довольно сильно выдернул из постели, впрочем, не допустив падения. Крепко держа руки, Влад нежно подталкивал Валерио вперёд, пока они не оказались в просторной прихожей перед широким зеркалом в золочёной раме. Эту фамильную вещь украшал по краю узор из персиков и бабочек, а вершину его венчала большая прекрасная роза.
С губ Валерио едва не сорвался очередной протест, однако Влад приложил к ним свой палец в знак молчания. На полочке уже стояла бархатная прямоугольная коробочка, из которой Влад извлёк подарок на чёрном шнурке. Отведя в сторону слегка растрепавшиеся локоны мальчика, он застегнул серебряный карабинчик на концах шнурка.
Казалось, на этом можно было и сказать «всё», но Влад был не из тех людей, которые любили действовать по шаблону. Он прекрасно помнил, как подчинённые то и дело удивлялись очередному нестандартному ходу, выражавшемуся то в неожиданной реакции, то в эмоции. А теперь это было неожиданное действие.
Валерио лишь почувствовал, как куртка его пижамы, которую он так и не застегнул должным образом, сползает с плеч. Прикосновение шёлка к коже показалось ему мягким продолжением грубоватого поцелуя Влада. Едва фиолетовая повязка была снята с его глаз, как Валерио сначала заморгал, привыкая к резкой смене мрака на свет, а потом вдруг залился краской, не в силах вымолвить ни слова, и, наконец, выдавил из себя лишь тихий стон восхищения.
На груди, практически между нежно-розовых сосков, сиял кроваво-алыми отблесками небольшой крест из рубинов на шнурке из чёрного бархата. Валерио не знал и сам, что чувствовать: с одной стороны, прекрасная вещь вызывала в нём чувство искреннего восторга, с другой – значение подарка оставалось в зоне непостижимости, и крест, который больше всего подошёл бы девушке, теперь сиял на груди создания, которому едва исполнилось 18 лет.
- Тебе понравился мой подарок? – поинтересовался не сводивший глаз с Валерио Влад.
Тот словно угадал его мысль и потянулся пальцами к шнурку, чтобы разорвать, но Влад остановил его:
- Я знаю, ты хочешь сказать, что тебе ни к чему этот гламур.
- Верно. Ты прекрасно видишь, что этот крест совершенно не сочетается даже с моей пижамой.
- Но это не дешёвая бижутерия, а настоящее ювелирное изделие. У меня даже чек есть в качестве доказательства.
- Я просто плюну на этот чек, и у тебя не будет никаких доказательств, - Валерио застегнул пуговицы на куртке пижамы и насмешливо взглянул на Влада.
Тот сразу же раскрыл бархатную коробочку и протянул ему сложенный вчетверо лист белой бумаги. Юноша изучил предъявленный документ*, и его насмешливость куда-то испарилась. Влад видел, как именинник коснулся висевшего на шее креста со странным чувством восхищённого удовлетворения, и мысленно вздохнул: юное создание окончательно убедилось, что это действительно эксклюзивное изделие с рубиновыми вставками из магазина «Гелеос», за которое сам Влад Герц (о чём свидетельствовала подпись внизу бумаги) выложил 18000 долларов.
- Вы удовлетворили своё любопытство, мистер Прейзер? – с официальным ехидством поинтересовался Влад.
- Ага, - просто ответил Валерио. – Только я всегда забываю, когда у меня день рожденья.
Он распустил золотистые волосы, чтобы сразу же собрать их в более аккуратный хвост, однако тут же услышал голос Влада:
- Ну, я пошёл.
- Только постарайся вернуться пораньше, а то мне ску-у-чно, - протянул Валерио.
Влад повернул его голову так, что он невольно смотрел в его ярко-голубые глаза. Если бы не эта наигранная трагичность, с Валерио можно было бы написать портрет златокудрого ангела; красота его лица, которое будто бы никогда в жизни не знало о существовании прыщей, поражала с первого взгляда. Мягкие черты, плавный изгиб губ, небольшие аккуратные уши – всё это настолько поражало с первого взгляда, что, даже видя Валерио лично, нельзя было поверить в реальность этой неземной красоты. Но, к добру или к худу, она существовала.
- Валерио, мой милый мальчик, сегодня ты красив, как никогда, - проговорил Влад, прежде чем две железные двери отделили его от Валерио.
Юноша тряхнул водопадом золотистых локонов. Несмотря на раннее пробуждение, он совершенно не желал идти спать – напротив, энергия жизни переполняла его до краёв. Он побежал в спальню и со всего размаха бросился на кровать, бирюзовые простыни на которой лежали смятыми волнами; схватил в руки подушку в синей наволочке (на ней всегда спал Влад) и прижался к ней щекой. Запах одеколона Герца будил в его памяти живые чувства. Слова, которые Валерио довелось только что услышать, сначала показались самой настоящей лестью, но он потёрся щекой о нежный сапфирово-синий атлас, несколько раз повторил их – сначала чуть насмешливо, затем со всё возрастающим удовольствием, - и понял… что просто сумел очаровать этого улыбчивого владельца корпорации, не прилагая никаких усилий. И рубиновый крест, подаренный сегодня, - тому наилучшее подтверждение.
Он взглянул в окно: солнце стояло ещё не так высоко, и его пока что оранжевые лучи придавали нежно-золотистые оттенки всему, чего касались. Валерио повернулся к спинке кровати, которую украшала резьба из переплетающихся усиками кистей винограда – зелёного и чёрного, - а над ней шла дорожка греческого орнамента, словно составленная из постоянно повторяющихся букв «Г». Сразу можно было догадаться, что эта кровать сделана на заказ, и вторую такую нельзя найти в целом мире. Они с Владом просто засыпали на ней, отвернувшись друг от друга, но их сны никогда не переплетались, как резной виноград. Более того, в огромной квартире было предусмотрено всё, кроме второго спального места – Влад по жизни наслаждался одиночеством, поэтому, как сомнительную альтернативу второй кровати, поставил в другой комнате диван из чёрной кожи и два кресла в тон ему.
Валерио перевёл взгляд на свои длинные волнистые волосы, затем резко вскочил с кровати и закружился по комнате, на ходу сбрасывая с себя пижаму. Он очень остро ощутил, как его совершеннолетнее тело жаждет свободы и как оно дышит, лишённое контакта даже с тонким шёлком. Последним был снят рубиновый крест, который, в отличие от небрежно брошенной пижамы, аккуратно лёг на тумбочку.
Свободный от всего, что можно было снять, обнажённый и счастливый, Валерио, словно крылатое божество, понёсся в ванную. Он решил принять душ, но не для того, чтобы проснуться окончательно и не с целью смыть с себя несуществующую грязь – ему просто казалось, что в день его 18-летия на коже появилось гораздо больше невидимых сенсоров, которые активируют своё действие при малейшем прикосновении.
Нескольких минут хватило, чтобы прочувствовать эту теорию на себе. В огромном зеркале ванной, занимавшем всю стену, Валерио с полотенцем на талии придирчиво изучал своё отражение. Прохладные капельки, подобно бриллиантам, сверкали на коже в свете множества круглых светильников, а живое золото волос чуть потяжелело от воды и теперь казалось почти прямым. Здесь всегда было много света и всегда было глубоко, как в океане, из-за тёмно-синей плитки на полу и на стенах. Валерио осторожно выкрутил волосы – он не особо любил сушить их феном, когда это не требовалось, а их влажное прикосновение к коже было достаточно приятным. Он несколько смутился, заметив, как теперь уже ярко-розовыми жемчужинками стоят соски, поэтому натянул полотенце повыше, чтобы прикрыть свою худощавую грудь.
Вскоре он уже в джинсах сидел за своим ноутбуком, исправляя недочёты в собственноручно написанном «Тетрисе»**. На груди его был повязан фиолетовый шарфик на то время, пока волосы высыхают и невозможно надеть футболку. Средние пальцы обеих рук Валерио украшали тоненькие серебряные колечки, которые он так обожал. Очки в тонкой металлической оправе придавали ему больше очарования и интеллекта, но не мужественности.
Валерио запустил программу и проиграл до конца первый уровень. Теперь, вместо неказистой надписи «Ты – жалкий неудачнег!» появилась совершенно иная, которая зажглась в его воображении, когда шёлк пижамы был скомкан и отброшен прочь: «Восхищайтесь Милым Созданием!!!»
__________
*В качестве документа Влад, разумеется, показал товарный чек.
**Валерио увлекается программированием.


II. «Дайте мне возможность взмахнуть крылышками»


Переступить черту так просто
И невозможно повернуть.
Когда ты ищешь путь прекрасный,
Любая ложь удавит дух.
группа «Dreamveil» - «Ступени к идеалу»


Самым ярким воспоминанием в памяти Валерио стоял день его знакомства с Владом Герцем. Это была поистине судьбоносная для обоих встреча, которая случилась на крыше высотного здания, выкупленного Владом для переоборудования под офисный центр.
После достаточно долгих лет жизни в Северных Краях* среди лесов и вулканов, Валерио глубоко разочаровался в маленьком городишке под названием Аграгонт, куда судьба забросила его. Вернее было бы сказать, что судьба забросила его В ЭТОМ ГОРОДЕ, поскольку он некоторое время проучился в Институте Технологий Аграгонта (ИТА), после чего был отчислен за пять долгов по зимней сессии.
Да, ему дали возможность ликвидировать все задолженности, но он не смог уложиться в две недели, поэтому в середине марта ему принудительно вернули все документы и пожелали удачи в личной жизни.
«К чёрту удача, если всё так хреново! – отчаянно подумал он. – У меня здесь, по сути никого нет, город какой-то скучный, южные люди – злобные звери… Что же теперь делать?»
Надо сказать, и при экономной трате денег Валерио растратил их все до последнего цента аккурат к началу апреля. А в День Дурака** он смеялся горьким смехом неудачника: в дураках как раз остался он сам. С рюкзаком за плечами, где лежал один только ноутбук, и с со спортивной сумкой, в которой находилась вся остальная одежда, Валерио полдня прошатался по городу; в итоге сумка была сдана в автоматическую камеру хранения, код и номер ячейки благополучно забылись, а дальше… юноша и глазом моргнуть не успел, как наступил вечер.
Ему решительно не было холодно: здешняя ранняя весна выглядела совершеннейшей фикцией по сравнению с холодами Северных Краёв. Потёртая кожаная косуха надёжно защищала его от этой смехотворной погоды, а вино-красный шерстяной шарф и вовсе оказался лишним, хотя и лежал в одном из карманов рюкзака.
На высотку он набрёл почти случайно, когда решил сделать остановку на ночь. Пока что это был выселенный дом, который, как ни странно, успел приобрести довольно заметную неприглядность как снаружи (в виде нескольких граффити и оббитых кирпичей), так и внутри.
Электричество здесь отключили давно, однако оборванные провода хищно торчали, норовя нанести если не удар током, то неприятные царапины. Двери пустых квартир были распахнуты настежь, многие из них - сорваны с петель, исцарапаны и исписаны варварскими руками сталкеров. Валерио приходилось всё время смотреть под ноги: слишком часто попадались битые стёкла и пивные бутылки, кучи разного мусора, в том числе и отходов жизнедеятельности. Один раз он едва не свалился в обморок, заметив на лестничной клетке какую-то обмякшую фигуру, похожую на труп ребёнка. Каково же было его удивление, когда он подошёл ближе и присмотрелся. Пугающим объектом оказался старый плюшевый медведь, когда-то оранжевый, а теперь уже грязный и изрядно потрёпанный, с расплавленными пластмассовыми глазами и вспоротым брюхом, куда какой-то насмешливый маньяк ссыпал целую кучу сигаретных окурков, да ещё вколол между задними лапами пару грязных шприцев.
Пустота вливалась в душу Валерио, пустота, но не ужас. Он уходил сам от себя, прятался от собственных страхов за мраком одинокой высотки. Наконец, решётчатые перила лестницы упёрлись в стену – это был самый верхний, самый последний этаж. Пожарная лестница, к счастью, осталась совершенно целой, и Валерио сразу же полез по ржавым металлическим перекладинам, пачкая руки, пока едва не ударился головой о крышку люка.
Она довольно легко подалась, и вскоре первый шаг на крышу был сделан. Над головой раскинулось звёздное небо, но оно даже отсюда находилось слишком далеко, чтобы взлететь ввысь, да и крыльев за спиной Валерио никогда не росло. Здесь дышалось совершенно иначе, чем там, внизу, среди грязных дорог и неказистых домов; отсюда открывался великолепный вид на город, если не на весь, то на приличную его часть. Море огоньков, крошечных, не больше лампочек из новогодней гирлянды, дополняла смесь из всех звуков, среди которых были и крики прохожих, и отдалённые мелодии в стиле техно, и шорох автомобильных шин. Погода стояла сейчас ясная, но не сухая, поэтому покрышки издавали влажный, ласкающий душу шорох, и Валерио даже попытался представить, как разлетаются из-под колёс грязные брызги, а случайно заляпанный прохожий ругает умчавшегося прочь водителя в самых сочных выражениях…
Он сел на бордюр, проходящий по периметру крыши, и задумался. Была ли его жизнь лучше до сегодняшнего дня? Определённо, раньше в ней были толк и смысл, а теперь осталась только надежда на худшее в предчувствии падения в неизведанную глубину. Какого цвета будет эта глубина, какими звуками она отзовётся в ушах? – Ответы на эти вопросы хотелось получить как можно быстрее. Теперь уже было совершенно безразлично, что тонкая ниточка жизни натянулась на её 17-м году и словно умоляет: «Оборви меня поскорее!»
Валерио зевнул: блукание по городу с самого раннего утра давало о себе знать в виде страшной усталости, обнимавшей его своим плотным змееподобным телом. Рюкзак с ноутбуком он положил так, чтобы случайно не столкнуть его с края бордюра – теперь за технику можно не волноваться. Хотелось куда-то прилечь, но крыша была всё ещё влажна от прошедшего несколько дней назад дождя… Однако Валерио всё же прилёг, найдя себе небольшой кусочек посуше. Глаза его сразу же закрылись, и сознание понеслось сквозь ночь в неведомые миры.
Удручающие картины проносились перед ним, и сам он был их главным элементом, словно неведомый художник взмахами своей жёсткой кисти вынуждал его погружаться в заранее определённую атмосферу. Он видел, как небеса выцветали на закате, чтобы окраситься кровью, а затем в ужасе бежал ко входу в тёмный грот. Он дрожал от страха среди слишком нетвёрдых, чтобы в любой момент обвалиться, - стен, и со всех сторон ему слышались жуткие вопли и злорадный смех. Он пытался откусить от какого-то сладкого плода, чтобы унять голод и жажду, но во рту хрустел песок, смешанный с горьким пеплом. Совершенный тлен, абсолютное уничтожение души…
Внизу хлопнула дверца машины, но Валерио не слышал ни звука, погружённый в тягучий кошмар сновидений.
- Сколько можно оставлять объект без охраны? – послышался гневный мужской голос. – Вы только посмотрите, как без нас тут размалевали стены!
- Мистер Герц, охранники добросовестно исполняли свои обязанности, пока вы не стали платить им в два раза меньше, - отвечал другой мужской голос, более сдержанный.
- У меня возникли непредвиденные расходы, связанные с ремонтом автомобиля. Кто же знал, что какой-то сопляк, едва получивший права, стукнет мою машину так, что пришлось рихтовать капот, левое крыло, менять зеркала… да ещё лобовое стекло, которое треснуло так, что готово было рассыпаться. Хорошо ещё, что это произошло в ночное время суток, когда я находился дома, иначе пришлось бы платить и за моё лечение.
Они вошли в дом и сразу же зажгли фонарики, чтобы не натолкнуться в пути на непредвиденные сюрпризы и вынудить незваных гостей покинуть эти мёртвые стены.
Тот, кто назвался Герцем, перешёл от финансовых проблем к области карьерных мечтаний, в красках описывая, какими видит помещения офиса.
- Надо будет посмотреть, что происходит на крыше, - сказал он, когда они уже находились на верхнем этаже. – Именно с неё и следует начать ремонт, иначе малейшие протечки испортят весь прекрасный интерьер.
Валерио лежал в относительной тени, поэтому сразу ещё не видел лучей фонариков, да и голоса ему слышались довольно смутно. Мужчины обходили крышу с особой осторожностью, пока один из них случайно не попал лучом фонарика прямо в глаза спящего Валерио.
- Это ещё что за бродяга? – округлил он глаза. – Я же говорил вам, мистер Герц, что на безопасности объекта экономить нельзя, - и вот вам незваный гость.
- Вставай, бродяга с большой дороги! – с весёлой насмешливостью проговорил его собеседник.
Валерио сделал усилие, чтобы открыть глаза, но свет фонариков лишь заставлял ещё сильнее жмуриться.
- Такой молодой, а уже ночует, где придётся, - проворковал собеседник Герца. – Видать, сгубили шальные деньги, всё наследство промотал…
- Тише, Блэкфорт, он тебя прекрасно слышит, - шикнул на него Герц. – Оставим на потом эти старинные обороты. – Он приблизился к Валерио. - С добрым утром, молодой человек! Сегодня прекрасная погода – можно и немного прогуляться.
- Сплошная тьма и тлен, - ответил юноша. – Дайте мне только умереть.
- Вот спустимся по ступенькам, уйдём отсюда – и вы вольны умирать, где хотите, но только не на территории частной собственности. Вы сами возьмёте на себя свой грех, а невинный человек не будет ответствовать перед судом за случайную смерть.
Валерио медленно поднялся на непослушных ногах.
- А мне всё равно, - уныло отрезал он. – Я ненавижу этот скучный город.
Пошатываясь, он двинулся к бордюру, но мощные руки Герца перехватили его за талию и оттащили от края.
- Самоубийство – это величайшая глупость человечества, если вы не знаете.
- Я не собираюсь слушать ваши нравоучения! – Валерио едва не кричал. – Дайте мне возможность взмахнуть крылышками. Если не сломаю себе шею, взлечу высоко-высоко…
- Увы, сломаешь и шею, и всё остальное, - констатировал факт Герц и плотнее прижал юношу к себе. – Смотри, что с тобой может произойти…
От этого страстного шёпота у Валерио закружилась голова. Он чувствовал себя таким сильным, вырвавшись из рук незнакомца, он даже смеялся, идя по самому краю бордюра, пока нога не скользнула, и равновесие потеряло всякий смысл. Падение, казалось, длилось вечность. Оно, вопреки всем законам физики, то ускорялось, то замедлялось, пока наконец тело не ощутило на себе удар страшной силы. Послышался треск ломающихся костей – и вот уже Валерио увидел самого себя в луже крови и грязи. Длинные волосы выбились из-под резинок и беспорядочно лежали, словно ком пакли. Глаза резко вывалились из орбит, и всё лицо было перекошено нечеловеческой гримасой мучительного ужаса. В довершение всего, конечности были неестественно вывернуты, и острые обломки костей торчали из мест множественных переломов.
Валерио закричал от страха: зрелище невыносимое! В то же время он почувствовал, как сильные руки Герца сжимали его плечи.
- Ты хотел умереть, мальчик, и я показал тебе твою страшную смерть, - сказал он. – Хочешь жить – живи, но ни один суицид ещё никого не избавлял от проблем. Подумай здраво: либо ты живёшь и решаешь возникшие у тебя вопросы, либо тебя отскрёбывают от асфальта и переносят на хранение в морг. Всё просто!
- Не-ет, я слишком хочу жить, - протянул Валерио с опаской в голосе, тут же приобретшей капризные нотки. – Только помоги мне спуститься со ступенек, а то у меня но-ожки устали…
- Как тебя зовут, мальчик? – спросил Герц.
- Валерио.
- И всё? А фамилия у тебя есть?
- Да, Прейзер.***
- Мне нравится – Валерио Прейзер, - протянул Герц, словно пробовал на вкус слова. – А мы – Владислав Герц.
- …И Серж Блэкфорт, - подал голос молчавший собеседник Герца.
- Но ты можешь называть меня просто Влад, - кивнул Герц Валерио. – На «ты», и никаких формальностей.
Словно пушинку, он подхватил Валерио на руки.
- Эй, не забудьте мой рюкзак! – напомнил юноша, и Блэкфорт, чьи руки были гораздо свободнее, поднял рюкзак с драгоценным ноутбуком и взвалил его себе на спину.
Валерио крепко обхватил шею Влада. Тот сразу же почувствовал, что этот мальчик сильно ослаб, поэтому старался нести его как можно аккуратнее. Выбившиеся из-под куртки локоны касались шеи Герца при ходьбе.
«Неужели у мальчиков могут быть столь длинные волосы? – удивился он. – Или это всё же девушка?»
Валерио очнулся в машине Влада, который заботливо устроил его на заднем сиденье, а сам занял место водителя. Блэкфорт уселся рядом с Герцем, на пассажирском месте. Валерио вновь погрузился в свои пугающе-смертельные сны…
…а когда голос Влада настойчиво просил его проснуться, он обнаружил, что сидит уже не в машине, а в на чёрном кожаном диване, в просторной комнате с мягким освещением.
- Добро пожаловать ко мне домой, - улыбнулся Влад.
Он сразу понял, что это не девушка, когда взглянул на его кудрявые виски, где волоски были чуть темнее, чем на голове.
Валерио удивлённо посмотрел вокруг: на стенах висели несколько картин, одна из которых изображала серо-чёрно-голубые космические просторы, другая – корабль, плывущий в шторм. Около дивана он увидел два кресла и небольшой стеклянный столик в тёмных тонах. Ноги его утопали в мягком ворсе ковра, очень похожего на животный мех.
- Ты привёл меня к себе домой? – поразился Валерио.
- Именно, - кивнул Влад. – Надо помогать тем, кто попал в беду.
- Я не понимаю слово НАДО – я понимаю слово ЗАЧЕМ!
- Зачем? – переспросил Влад. – Ты едва не стал причиной лишения меня прав собственности, но ведь это ты сделал не по своей воле, правда?
- Не знаю, - слабо выдавил из себя Валерио.
Влад дал ему в руки большое махровое полотенце и провёл в огромную ванную.
- Прежде чем ложиться спать, тебе следует вымыться.
Юноша удивлённо смотрел не столько на просторность ванной комнаты, где были так же туалет и душ, сколько на ванну, в которую надо было не просто залезать, а подниматься по трём высоким ступеням.
- Не усложняй себе жизнь, мой мальчик, - улыбнулся Влад, - тебе достаточно будет хорошо вымыться под душем. – Мыло и всё прочее находится здесь – он указал рукой на узкий высокий шкафчик из голубого пластика, так отлично сочетавшегося с тёмно-синими кафельными стенами.
- Думаю, ты в состоянии вымыться сам, - утвердительно произнёс Влад. – Одну минутку… У тебя есть во что переодеться?
Валерио лишь покачал головой.
Влад вышел из ванной, а затем так же быстро принёс свой чёрный спортивный костюм.
- Он совсем новый, ты только на размер не обращай внимания, Валерио. Согласись, не спать же тебе без одежды? – он несколько хитро улыбнулся.
Едва закрылась дверь, Валерио подошёл к шкафчику. Его радости не было предела: здесь стояло множество гелей для душа и пен для ванн, но он быстро остановился на одном из них с ароматом персика. Этот запах, сладкий и чуточку терпкий, казалось, вернул его к жизни. Валерио поспешно принялся снимать с себя всю одежду, а когда она уже лежала на пластиковом табурете, распустил свои длинные волнистые волосы.
В огромном зеркале он увидел своё несколько измождённое лицо и чуть спутавшиеся локоны. Он встал под душ и намеренно включил так привычную ему прохладную воду. Запах персика ему очень нравился, вероятно, потому, что из всех фруктов он больше всего любил этот нежный плод с мягкой кожицей, покрытой светлым пушком, и в этом фрукте таилась загадка непорочности, наполненной сладкими соками.
Приведя своё худощавое тело в порядок, он несколько минут, не одеваясь, смотрел в зеркало на совершенно обновлённого себя. Он высушил волосы тут же находящимся на одной из стен феном на подставке и лишь после этого влез в спортивный костюм Влада, который сразу же стал мешком, будучи на несколько размеров больше, чем привычная одежда. С другой стороны, этот костюм не стеснял уставшее тело, и Валерио мог спокойно расслабиться в постели.
Когда он вышел из ванной, Влад провёл его в спальню, где стояла большая кровать.
- Мы что, будем спать на ней? – не понял Валерио.
- К сожалению, да, мой мальчик. На кожаном диване спать очень неудобно.
Уставший Валерио без сил устроился на атласных простынях, и Влад даже накрыл его одеялом.
- Спи, мой милый мальчик, моё Милое Создание, - тихо проговорил он, а затем улёгся сам.
Прижавшись щекой к подушке, Валерио ощутил нежность атласа, которая заставила его забыть обо всём…
На следующее утро он проснулся почти в три часа дня. Волосы его находились в некотором беспорядке, поскольку он устал настолько, что забыл убрать их на ночь в хвост. Ему было очень жарко в мешковатом спортивном костюме, однако одежда, которая буквально вчера была на нём, не успела высохнуть за ночь. Он снял только куртку и облегчённо повёл плечами… Нужно было срочно найти что-то полегче и переодеться.
Только сейчас Валерио понял, что он так и не посмотрел толком квартиру Влада. Всё мельком: прихожая, ванная, спальня… Как будто тут больше нет ничего интересного.
Он вышел в прихожую и обомлел: стену украшало холодное оружие, по большей части, средневековое. Здесь висели два перекрещенный рыцарских меча, над ними – продолговатый, заострённый книзу щит с рельефным изображением дракона, по бокам расположились призывно сверкающие лезвиями алебарды, где-то в стороне находилась длинная катана и – тут Валерио не мог сдержать своего восхищения – самый настоящий томагавк, чуть заржавленный.
Он хотел было снять этот изящный топорик, но толстая металлическая скоба крепко прижимала оружие к стене. «А, ладно», - Валерио пошёл в гостиную с кожаным диваном, где и обнаружил платяной шкаф Влада. Самый обычный, если не считать, что створку одной двери полностью занимало зеркало.
Валерио потянул на себя ручку – дверца открылась беспрепятственно. Здесь висели плотной стеной пальто, костюмы, пара курток, рубашки… и всё это было такого огромного для него размера, что он опять загрустил. Однако его настроение резко изменилось, когда он заметил висевшие на окне насыщенно-красные шторы.
Они висели спокойно, как бы между прочим, но всем своим цветом предлагали взять и использовать себя по любому назначению. Валерио посмотрел сначала на себя в зеркало и отметил несколько сонное выражение лица, прочитав при этом в широких зрачках нежно-зелёных глаз живую заинтересованность. Он тихонько подкрался к одной шторе, которой хватило бы ему на целое сари, и приложил ткань к руке. На ощупь достаточно мягкая и, в принципе, цвет не розовый.
«А что скажет дядя? – вкрадчиво спросил его голос совести. – Ты спросил разрешения у Влада на то, чтобы устраивать беспорядок?»
- Забьём на это, - лицо Валерио осветила хитренькая улыбка.
До колец, на которых держалась штора, при его среднем росте было не достать без какого-нибудь стула, но задумался он об этом только тогда, когда держал в руке внушительный кусок красной ткани, по верхнему краю которого образовалась рваная бахрома с несколькими торчащими крючками.
Он осторожно вынул их и положил на стеклянный столик, а затем принялся прикладывать к себе кусок ткани, вертел его во всех направлениях, даже по диагонали. Из этой чудесной ткани при желании можно было сделать длинное платье в пол, правда, Валерио смутно представлял себе, как он будет передвигаться по квартире в таком экстремальном наряде, не зацепившись за что-нибудь.
Для удобства Валерио сбросил мешковато сидевшие штаны и, оставшись полностью раздетым, завернулся в кусок ткани. Он даже прикрыл глаза от удовольствия: прикосновение ткани к коже было фантастически приятным, даже нежным. В таком подобии платья можно было запросто сойти за девушку, если сделать скидку на плоскую грудь.
Но тут же чувство сожаления нахлынуло и обожгло воспоминаниями… о том, что в школе Валерио никогда не ходил на уроки домоводства. Так что из большого куска ткани можно было сделать что-то уж вовсе примитивное.
«Я, конечно, могу вывернуть наизнанку весь шкаф Влада и найти там себе какие-нибудь шорты, - рассуждал он про себя, - но ЗАЧЕМ? Только потому, что мои вещи ещё не высохли?»
И тут он понял, КАКИМ должен быть окончательный вариант. Конечно, ради этого придётся заняться резнёй шторы, но так хочется нарядиться во что-то, сделанное собственными руками…
Через какие-то полчаса Валерио стоял перед зеркалом в импровизированной красной мини-юбке, заколотой старым значком, который он выудил из рюкзака. Остаток ткани, если можно даже сказать огромный лоскут, он примеривал всеми способами, чтобы прикрыть грудь, так как побаивался хищных взглядов Влада. В итоге вышло нечто, отдалённо напоминающее одежды буддийских монахов.
Валерио рассмеялся, глядя на себя в зеркало. Ещё бы снять со стены тот томагавк – и вперёд, на Хэллоуин! Такой наряд можно было только создать собственными руками, куда уж там Париж!
Он направился в кухню настолько быстро, насколько позволяло прикрывавшее грудь одеяние. В холодильнике Влада еды было не так много, чтобы глаза разбежались, поэтому Валерио налил себе стакан молока и взял небольшой кусочек пирога с фруктовой начинкой, который оказался… персиковым.
Поздним вечером Влад возвратился с работы. Валерио встретил его с радостной улыбкой.
- Ой-ой, что за платьице, мой мальчик? – осклабился он при виде красного наряда, который смутно напомнил ему… шторы из гостиной. Поскольку среди одежды Влада не было ни одной вещи красного цвета, это могли быть только они.
- Тебе нравится? – улыбнулся Валерио, встряхнув золотистыми локонами.
Уставший после тяжёлого рабочего дня, Герц лишь вздохнул.
- Вы живёте по принципу: если нельзя, но очень хочется, то можно, - несколько раздражённо выдавил он.
- Я порезал только одну штору, - с мольбой посмотрел ему прямо в глаза Валерио, - и то на две части.
Влад смягчился.
- Вижу, мистер Прейзер, вы уже начали тут осваиваться.
- А что делать, если твой… то есть ваш костюм на меня слишком велик? – пожал Валерио плечами.
- Можешь радоваться: сегодня в свой перерыв я заскочил в магазин и купил тебе пижамку.
Последнее слово было произнесено как-то уж больно игриво.
Влад вынул из сумки небольшой пакет и протянул его Валерио. Тот, вероятно, чувствовал себя неловко: изрезать огромную штору, чтобы в тот же день получить в подарок новую вещь… Хотя ещё никто не говорил, что одно может уничтожить другое.
Осторожно, словно боясь глупого розыгрыша, Валерио заглянул в пакет и увидел что-то сиреневое. Он медленно вынул содержимое и закричал от восторга: это была пижама. Однако её украшали тёмно-фиолетовые оборки на воротнике и рукавах куртки, а на штанах волнистое украшение присутствовало лишь на кармане.
- Примерь её, мой мальчик, - кивнул Влад. – Я не знаю твоего размера, но должно подойти.
- Она женская? – осторожно спросил Валерио.
- Я мог бы тебе и ночную рубашку купить, - пошутил Влад. – С кружевными вставочками.
Валерио вышел в спальню и с минуту раздумывал, стоит ли надевать подарок. К красной юбке с накидкой он довольно быстро привык, правда, спать в таком одеянии было бы не особенно удобно. Сначала он снял с груди накидку, а затем надел курточку. Прикосновение шёлка к коже показалось довольно приятным, и вскоре Валерио осторожно прятал в свой рюкзак два куска ткани, с которыми теперь не хотел расставаться.
Правда, куртка пижамы имела большеватый вырез и застёгивалась, на одну белую пуговичку, но в ней он чувствовал себя гораздо лучше. Надо ещё отдать должное Владу, который с размером угадал точно.
По возвращении Валерио спросил, не сердится ли тот на испорченную штору.
- Я вас прощаю, - улыбнулся Влад и хитренько добавил, - и штора тоже простит.
Валерио почувствовал в его словах скрытый намёк. Возможно, Влада Герца следовало бояться, но как теперь дрожать от страха перед человеком, который готов чуть ли не нарядить тебя с ног до головы?
- Влад… я вспомнил, - медленно проговорил он. – Моя сумка с вещами осталась в камере хранения, на вокзале.
- Надеюсь, не на морском?
- Нет.
- На Древнем или Жёлтом?****
- Не знаю.
- Мой мальчик, Древний вокзал – это который с памятником чёрного паровоза, - терпеливо объяснял Влад. – А ты не на Жёлтом ли был?
- Не помню.
Валерио упорно повторял одну и ту же фразу с несколько разными смысловыми оттенками. Влад понял, что допрос бесполезен.
- Помню, не помню – в общем, не знаю. Как в песне: «Что-то с памятью моей стало…»
Валерио лишь кивнул.
Только когда он рассказал о содержимом сумки и в примерных деталях описал её внешний вид, Влад вздохнул. С помощью своих связей он мог сделать запрос на искомую сумку и достать её не то что из камеры хранения, но даже из-под земли.
__________
*Под этим названием подразумевается Камчатка.
**То есть 1 апреля.
***Фамилия персонажа имеет несколько значений. В ней есть и английское praise (похвала, восхваление), и prey (добыча, жертва), и prezzie (подарок, дар), и даже pray (молиться, умолять). Но мне было бы предпочтительно видеть в английском варианте Preizer, то есть буквально можно было бы расшифровать фамилию как «молящаяся жертва» или «умоляющий подарок».
****К сведению читателей: в Аграгонте всего три вокзала, один из которых – морской.


III. «Зачем скрывать свою красоту?»
- Да, я – мороженое, - сказал Мередит,
- а лимузин – вишенка сверху.
Генри Саттон «Эксгибиционистка»

Рабочий день Влада задался на славу. Едва он успел привести в порядок бумаги, разобраться с тем, какие работы и сколько человек должны проделать при ремонте купленного им здания, как по факсу пришёл экземпляр приказа от руководства ИТА, в котором содержалась просьба указать имя и фамилию лучшего студента для получения титула лорда. (Дело в том, что Герц считал своим хобби ведение в ИТА такого предмета, как Чёртова Геометрия и Инфернальная Графика, а ведение дел фирмы считал уже основной работой.) Перед глазами Влада замелькало множество лиц, но всё каких-то неразборчивых, словно он попал в полосу сплошного тумана. Смех и слёзы, улыбки и злость, разочарование и радость – всё это сплошным вихрем окружило его, пока среди всей этой дикой неразберихи не появилось одно лицо, до боли ему знакомое. Этот человек поначалу казался ему такой же ничтожной букашкой, хоть и с бумажкой (то есть чертежом), как и все прочие студенты; он никогда не мог скрывать своё разочарование и даже открыто страдал, не в силах сдержать себя. Он принадлежал к тому редкому типу студентов, которые сами выполняют чертежи, но при этом не могут ответить на коварные вопросы преподавателя.
«Мой самый любимый студент! – улыбнулся себе Влад. – Я знаю, что лордом будешь именно ты».
И тотчас после слов «Приказываю присвоить титул лорда студенту…» появились имя и фамилия, а ниже – роспись самого Влада, так что оставалось лишь поставить автограф счастливчику.
Всё было бы так просто, если бы не приписка внизу: «Крайний срок сдачи документа – 9 апреля». Как говорится, поутру они проснулись*: приказ был прислан с большим опозданием, так что теперь ищи-свищи этого победителя «лотереи». Однако Влад быстро узнал номер мобильного счастливого человека и сделал ему звонок, назначив время встречи и конкретное место.
Во время перерыва он выпил чашку кофе.
«Как там мой драгоценный именинник? – спросил он себя. – Не слишком ли скучает?»
Словно в ответ на вопрос, его раскладушка «Самсунг» зазвонила, однако на сей раз на дисплее высветилось другое имя – Александр.
- Здравствуй, дядя!
- Здравствуйте! – тон Влада принял обычную насмешливость. – Чего у тебя стряслось?
- Хотел с тобой посоветоваться. Дело в том, что я сделал в доме ремонт в кредит, а теперь надо расплачиваться… а у меня нет денег.
- А твоя работа в автомастерской? – подсказал Влад.
- Что – работа? – вздохнул Александр. – Платят как обычно, да только этого едва хватит и на ежемесячную выплату…
Влад задумался. У него, разумеется, средства всегда есть, однако стоит ли решать проблему племянника и всё выплатить за него? Машина Герца - «Хонда Аккорд» - хоть и находится в превосходном состоянии, однако требует покупки особого бензина, который практически не имеет запаха и малотоксичен… К тому же, будущее строительство уже тянет за собой немалые затраты…
- Мы с вами обсудим эту тему при личной встрече, - ответил Влад официальным тоном, а затем сразу же назвал время и место, где можно будет спокойно решить вопрос.
Мысли о работе словно стёрли из его памяти образ Валерио, однако фотография на фоне дисплея мобильного заставила его вспомнить. Это было фото, сделанное камерой мобильника: Валерио, сидящий в тёмно-зелёной футболке за ноутбуком. Никакого позирования, никакого намёка на сделанное фото исподтишка – всё совершенно нейтрально, даже волосы его заколоты резинками, а лицо имеет благообразно-задумчивое выражение.
Влад едва не рассмеялся, если бы рядом не сидел его заместитель, Серж Блэкфорт. Правда, смешно было то, что две назначенные встречи приходились на 7 апреля** и на одно и то же время. Таким образом, их следовало совместить с празднованием дня рождения Валерио… в ресторане «Великий Рим».
- Серж, я на сегодня свободен, - объявил он заместителю. – Все документы подписаны, так что ты разберёшься, что надо делать. От тебя требуется только найти адреса и телефоны первоклассных дизайнеров, которые помогут нам разработать интерьер офиса. Звонить им не надо – это я сделаю лично.
- А что случилось, Влад? – Серж поднял свою плешивую голову и посмотрел на начальника.
- Мне сегодня нужно срочно сдать один важный документ, а сроки поджимают, - сказал он первое, что пришло в голову.
- Значит, занимайтесь документом, а я пока начну поиск дизайнеров, - улыбчиво кивнул Блэкфорт.
Напряжение, смешанное с радостью, переполняло Влада, когда он спускался по лестнице и садился в машину. Валерио сегодня 18 лет – это просто поразительно! Надо отметить его день рожденья так, чтобы помнить всю жизнь, иначе в празднике нет никакого смысла…
По пути он заехал в один модный бутик, откуда вышел с небольшим фирменным пакетом, не переставая коварно улыбаться.
«Сегодня…»

* * *
Валерио всё сидел с ноутбуком, пока не услышал скрежет ключа в замке. Волосы его оставались распущенными, однако вместо шарфика была надета тёмно-зелёная футболка, из-за цвета которой он несколько походил на лесную фею. Навстречу Владу он вышел очень неторопливо.
- О, Валерио, а ты, оказывается, не спишь! – он схватил юношу за плечи и крепко обнял. – Боже, какой ты красивый, взрослый…
Мысленно Влад добавил ещё «свеженький и нежный», но не решился пока произносить это вслух.
- …и ты пахнешь персиками, мой мальчик, - пальцы Влада зарывались в его золотистые локоны.
Валерио с трудом освободился от жарких объятий. Он молчаливо смотрел в пол, словно ничего интересного не произошло в его жизни.
- Ты без меня не голодал? – спросил Влад. – В холодильнике оставалась ещё колбаса и вчерашняя овсянка.
- Спасибо, я не голоден, - чуть раздражённо проговорил Валерио.
Он не собирался объяснять причину своего плохого настроения, которая заключалась в том, что программа, которую он так отчаянно создавал, вела себя совершенно идиотским образом: тетрис «вис» буквально при появлении каждого нового элемента.
- Ты можешь хотя бы улыбнуться? – спросил Влад.
- Могу, - кивнул Валерио, - но только на пол-лица.
- Это как?!
Он улыбнулся и при этом сделал вид, будто подтягивает улыбку с левой стороны лица чуть больше.
- Расслабься, Валерио, - сказал Влад, - потому что сегодня… мы идём в ресторан!
Валерио округлил глаза.
- Ты не шутишь, Влад?
- Нет, мой мальчик. Но сначала тебе следует одеться более пристойным образом.
Влад вытащил из сумки пакет и любезно вручил его имениннику.
- Опять пижама? – недоверчиво спросил тот.
- Вы меряйте, мистер Прейзер, а там видно будет.
Валерио закрылся в спальне. Он быстро вытряхнул на кровать содержимое пакета, которое оказалось чем-то совершенно прозрачным и ярко-голубым, с большим бантом цвета хаки. Когда он рассмотрел вещь поближе, с его губ сорвалось резкое словечко: это оказалась шифоновая блузка!
Он быстро снял очки, затем – футболку, взял с кровати небрежно брошеный фиолетовый шарфик и перевязал им грудь. Расстегнув крошечные кнопочки на манжетах, он прямо через голову надел невесомое творение неизвестного дизайнера. Естественно, шарфик было ВИДНО, но с ним он чувствовал себя как-то комфортнее. В целом у блузочки был довольно низкий вырез, а нелепый бант, казалось, скреплял её вместо пуговиц, так как от него шёл разрез, открывавший живот. Единственными непрозрачными деталями были воротник и манжеты из тёмно-синего атласа, но они имели функцию вовсе не прикрытия, а украшения. Типично женская модель!
Изображая радость, Валерио ворвался в зал, где в кресле сидел Влад.
- Тебе нравится? - спросил он, покрутившись на месте.
- Это что за видЕние? – спросил Влад.
- По-моему, нормально. Фиолетовый сюда прекрасно подходит!
Влад понял, что без протестов дело не обойдётся.
- Эту блузку не предполагается носить с шарфиками. У тебя теперь узел выпирает, как у Квазимодо горб, - чуть насмешливо и в то же время немного строго ответил он мальчику.
- Зато не холодно, - уже не так радужно ответил Валерио.
- Сними шарфик, мой мальчик.
Валерио рассмеялся.
- Это часть твоего коварного плана?
Влад повторил просьбу.
- Хорошо, только я выйду из комнаты.
Влад честно остался сидеть на месте, предвкушая реакцию юноши, а Валерио в то время побежал в ванную, где зеркало было гораздо больше. Блузка напоминала ему какое-то кукольное одеяние, которое увеличили во множество раз, чтобы она была впору безвольному созданию, которое ОБЯЗАНО её надеть.
Просторную блузку не пришлось снимать – Валерио лишь нащупал на спине узел, чуть потянул – и шарфик скользнул к нему в руки. Совершенно прозрачная блузочка едва не лишила его сознания: сквозь тонкий шифон тело было видно совершенно отчётливо, а нежно-розовые соски казались ещё нежнее от нахлынувшего стыда.
- Что это за способ ходить голым?! – закричал Валерио так отчаянно и злобно, что, казалось, зеркало осыплется на пол множеством серебряных звёздочек.
В гостиную он влетел, стыдливо прикрывая грудь плотно прижатыми к ней руками.
- У тебя волосы растрепались, - заметил Влад. – И ещё ты так напугано смотришь на меня.
- Я не напуган – я зол! – закричал Валерио в ответ. – Что это за конченая тряпка, которую ты заставляешь меня надеть?!
- Успокойся, я просто хочу, чтобы ты пошёл в ресторан в этой блузке.
Валерио скривился.
- Зачем?
- Потому что мне нравится эта вещь, - Влад был совершенно спокоен.
- Уж лучше я занавеску надену! – порывисто заявил Валерио.
- Только вместо всего того, что сейчас надето на тебе…
- ?
- Занавеска, и больше НИЧЕГО, - последнее слово Влад произнёс по слогам.
Валерио остановился. Снять с себя абсолютно всё, а затем нацепить юбочку и накидку из красной ткани – это уже какое-то извращенство. Идеальный вариант – надеть обратно ту же футболку, пусть даже она куплена не вчера.
- Значит, тебе нравится… моё тело? – медленно выдавил из себя Валерио.
- Зачем скрывать свою красоту? – подмигнул Влад. – Она должна быть всем видна. Вот уродство – тот же горб или кривые ноги – надо тщательно маскировать. Но твоё тело прекрасно, и я не вижу ни одного недостатка.
- Поэтому я надену футболку, - стоял юноша на своём. – Иначе всё будет… видно, и тебе уже будет не так интересно, Вла-ад.
Судя по всему, Валерио обожал уламывать собеседника, заставлял убедиться в обратном, однако Герц был, к счастью, не из такого числа.
- Успокойся, я твою грудь уже сегодня видел. Опусти, пожалуйста, руки.
Валерио и не думал сдаваться без борьбы, так что Владу пришлось вставать с насиженного места и, положив одну руку на плечи мальчика, другой пытаться опустить прикрытие. Это удалось, но несколько неловко: юноша сам так резко опустил руки, что пальцы Влада скользнули по его груди, коснувшись соска. Валерио вскрикнул, и сразу ему вспомнилась бабочка, которая во сне ласкала его своими лапками. Ощущение было пугающим, но вместе с тем нежным и таким неожиданно новым.
- Извини, Валерио, - Влад отошёл на приличное расстояние, чтобы больше не допустить случайных прикосновений.
Валерио перевёл дух. Он уже начал чувствовать, как их отношения переходят на другой уровень. «Неужели Влад СЛУЧАЙНО коснулся меня?» Утренний поцелуй тоже оказался не напрасным, и его значение становилось уже более понятным.
Юноша провёл языком по своим нежно-розовым губам.
«Боже, что ты со мной делаешь?! – подумал Влад. – Этот маленький казус вышел случайно, и я не могу допустить его прогрессирования… Но мальчик так прекрасен, так непорочен, что я вынужден сдаться перед своим соблазном… Тогда что будет с моей деловой репутацией? Что будет с фирмой?.. И какое значение имеет в моей жизни этот юный ангел?»
Терзаемый сомнениями, Влад всё же умел скрывать свои чувства.
- Собираемся, Валерио, - кивнул он. – Уже четыре часа, а столик заказан на пять вечера.
Он вышел за чем-то на кухню, а мальчик остался один.
Ещё раз взглянув в зеркало, Валерио понял, что от неприлично прозрачной блузочки не отделаться. Конечно, можно распущенные волосы перебросить на грудь, чтобы их длина прикрывала соски, но нет никакой гарантии, что локоны так и будут лежать, словно приклеенные – обязательно сдвинутся, и тогда грош цена этой маскировке. Вдобавок с распущенными волосами есть не очень удобно, поэтому он собрал их двумя чёрными резинками в хвост, как делал это обычно.
Слова Влада о красоте были отчасти правдой. Валерио не нравился бы сам себе, если бы не отращивал такие длинные локоны. Он не любил носить много украшений и, разумеется, даже не думал о прокалывании ушей: их совершенную форму мог запросто испортить даже маленький аккуратный «гвоздик». Напротив, отсутствие пирсинга напоминало о какой-то поразительной нетронутости, непорочности, как у ангелов с картин эпохи Возрождения, у которых уж точно не были проколоты уши.
К счастью, Влад разрешил надеть косуху и бейсболку – это немного успокаивало. Прикосновение подкладки куртки к практически обнажённой груди вызывало у Валерио странные ощущения, словно он шёл на торжественное мероприятие в пижаме.
Когда Влад открыл дверцу машины, Валерио сразу сказал, что сядет сзади. Он и в общественном транспорте стремился сесть в самом конце, чтобы никто не мешал погружению в собственные мысли. Он практически не смотрел в окно, рисовал на экране своего мобильника какие-то странные графики, так что запросто мог победить роденовского «Мыслителя» по задумчивости лица. Каково это, когда взрослый дядя, которого ты знаешь почти неделю, вдруг ведёт тебя в ресторан?
Серебристая «Хонда Аккорд» остановилась напротив двухэтажного здания персикового цвета. Валерио сначала было подумал, что это и есть ресторан, но Влад лишь припарковал свою машину напротив. А в здании этом находился Институт Денег Аграгонта (ИДА). Они пошли куда-то вниз, прямо, пока не остановились около белого здания в современном стиле. В стене его был сделан небольшой фонтан в виде львиной головы, из которой должна была изливаться вода, но она почему-то тянулась скуповатой струйкой.
Около входа стоял человек в чёрном с непокрытой головой. Его прямые тёмно-русые волосы были аккуратно подстрижены, а глаза закрывали чёрные стёкла очков. Валерио с удивлением заметил, что на странной личности были чёрные рокерские туфли, сиявшие так, что на них лежали белые блики.
Незнакомец поздоровался с Владом, затем подал руку Валерио и довольно сильно пожал её, несмотря на свой невысокий рост.
- Валерио, это Инамото Кирикидзо. Инамото – это Валерио Прейзер, - официально, но со своей обычной насмешкой представил их друг другу Влад.
- Вы долго нас ждали? – поинтересовался Герц.
- Всего десять минут, - проследовал ответ от Инамото, в чьём левом ухе несколько зловеще сияло золотое колечко.***
Они дружно вошли в ресторан, где в холле царил странный полумрак, рассеиваемый несколькими светильниками. Все трое принялись снимать куртки, и Валерио несколько неохотно снял косуху.
Охранник, как показалось, даже подмигнул ему, и это едва не омрачило мысли юноши, ведь не каждый день в ресторане появляются ангельские создания в прозрачных одеждах. И только сейчас, когда куртка Инамото была сдана на хранение, Валерио с удивлением понял, что новый знакомый – девушка.
По её грубоватым чертам лица этого нельзя было понять, но назвать её некрасивой просто язык не поворачивался. Обыкновенное лицо, почти не тронутое макияжем, если не считать едва заметно нанесённой светло-коричневой помады. Широкие брови уж точно никогда не знали выщипывания, на руках отсутствовал маникюр. Валерио заметил на её правой руке, на среднем пальце, наглую Чеширскую физиономию, на безымянном – тоненькое серебряное колечко с бирюзой, на левой руке - достаточно массивное кольцо с кельтским узором.
- А сейчас мы идём в подземелье, - улыбнулся Влад.
Белые ступени, выложенные плиткой, вели вниз, в два банкетных зала. В зале «Цезарь» обычно проводились разные частные вечеринки с живой музыкой, там даже наличествовала барная стойка. В зале «Калигула», напротив, можно было спокойно перекусить, а висящий на стене плоский ЖК-телевизор не мешал громкостью звука вести разговоры.
Как только они заняли места за большим столом, за которым свободно могли бы расположиться восемь человек, судя по количеству стульев, Валерио лишь улыбнулся приятному полумраку, позволявшему забыть об эфемерности голубого шифона. Инамото вызывала у него неподдельный интерес, будто новое чудо света. Мало того, что одета, как парень, да ещё и во всё чёрное. Но самой главной загадкой для Валерио стал её низкий голос. Как он мог сломаться у девушки, оставалось только догадываться, правда, при желании она вполне могла привыкнуть говорить в более низком тембре, и голосовые связки волей-неволей приняли на себя деформацию как нечто вполне естественное.
Официантка принесла меню с картинками, и Валерио с удивлением примкнул к Инамото и Владу, которые выбирали пиццу. В итоге была заказана классическая – с помидорами, мясом, оливками и грибами. Инамото недоверчиво покосилась в винную карту: ей уже было за 18, однако папуля предупредил, чтобы она поменьше увлекалась спиртным, так что девушка без всяких сожалений заказала себе бокал «Швепса». Влад остановил свой выбор на красном сухом вине, а Валерио скромненько попросил персикового сока.
- Прейзер, вы у нас сегодня именинник, так что будьте как-то пораскованнее, - улыбчиво посоветовал Влад.
- Именинник?! – неподдельно удивилась Инамото, дико округлив свои тёмно-карие глаза.
- Наступило моё совершеннолетие, - наконец выговорил Валерио.
- Что, 22 года?
- Нет, пока что 18. Но многие говорят, что я выгляжу старше.
- Вот уж никогда бы не подумала! – восхищённо воскликнула Инамото.
Она поздравила его с днём рожденья и дружески хлопнула по плечу. Валерио почувствовал, как заливается краской, потому что прикосновение через тонкую блузочку оказалось слишком ощутимым.
- А я больше месяца назад отметила свой юбилей, - гордо сказала она. – Во Всемирный День Писателя – 3 марта!
Внешность её тоже оказалась не соответствующей возрасту: девушка выглядела младше своих лет, поэтому её часто принимали за школьницу, а обращения взрослых незнакомых людишек на «ты» сильно коробило самолюбие Инамото-сэнсэя. В то же время, ей была свойственна некоторая неловкость, резкость движений и необдуманность слов. Она чувствовала себя довольно жёстким человеком, смотрела на мир хоть и с улыбкой, но часто скрывала своё подозрение от окружающих.
Только что принесли пиццу, и глаза всех троих загорелись в предвкушении, как Влад буквально замер с ножом в руках, потому что в зал практически влетел молодой человек с кудрявой шевелюрой.
- Дядя, извини, мне пришлось стоять в пробке.
- Александр, садись к нам, - Влад услужливо показал ладонью на стул. – Ты успел до съедения пиццы – так что устраивайся поудобнее.
Мысли Александра Грэйверса были заняты вовсе не едой. Когда дядя позвал официантку, тот без колебаний заказал себе стакан минеральной воды, не переставая думать о тяжком бремени кредита. В разговоре по телефону с дядей он нагло соврал, что сделал ремонт в доме – никакой ремонт там пока не требовался. Всего год назад он купил себе «ВАЗ 2104» красного цвета, с гордостью ездил на нём, пока не решил, что эта машина похожа на старую шкатулку на колёсиках. Он подрабатывал автомехаником, правда, пока на правах ученика; параллельно ходил в музыкальное училище, где, ко всеобщему удивлению, играл на арфе. А тут вдруг в голову стукнула отчаянная идея купить красный «Ламборджини Диабло SV» - достаточно дорогостоящий автомобиль. Так был взят в банке кредит, который следовало выплатить в течение года, а со дня покупки уже прошло около восьми месяцев. Работа Александра не предполагала фантастических заработков, так что он смог выплатить сумму только за два месяца.
Постепенно мысли его обратились к реальности. Что это за странные люди ждали его тут вместе с Владом? Вроде бы, встреча обещала быть конфиденциальной, а тут сидит какой-то мафиози с серьгой в ухе да златокудрый птенец в блузочке… причём довольно откровенного фасона.
Каждый из них, разумеется, кроме Влада, удивлённо рассматривал своих собеседников, поскольку не был предупреждён об их присутствии. Инамото, поедая свой кусочек пиццы, едва сдерживала улыбку, Валерио принял спокойное благодушие, а племянник Герца пытался успокоиться.
«Уже и на бензин едва денег хватает», - подумал он, вспоминая еженедельное смахивание пыли с вожделенного спорткара.
- Дорогие друзья! – Влад поднялся во весь свой рост. – Сегодня мы собрались по трём важным причинам. Первая – день рожденья мистера Прейзера, его совершеннолетие. Вторая – присуждение Кирикидзо титула лорда как самому лучшему моему студенту… то есть студентке. И третья – решение финансового вопроса мистера Грэйверса, которого уже можно поздравить с удачной покупкой машины…
Бокалы зазвенели. Решение дел началось сразу после того, как они были выпиты до дна.
Инамото с улыбкой поставила размашистую подпись на двух экземплярах приказа, один из которых она убрала к себе в сумку. Валерио выслушал от Александра несколько нестройное, но искреннее поздравление с улыбкой кивал, когда тот пожелал ему обзавестись всеми машинами, о которых тот мечтает (Валерио же думал лишь об одной машине – новом компьютере с пока ещё не существующим стоядерным процессором). Между днём рожденья и присуждением титула никак не могло вклиниться только разрешение проблемы Александра. Кредит, финансовые проблемы – всё это не предназначено для чужих ушей, однако Грэйверс всем своим видом показывал чрезвычайную важность согласия или отказа в помощи, которую он может получить от дяди. В то же время эта информация была, по существу, достаточно скучной, так что Влад предложил Инамото и Валерио выйти на свежий воздух.
- А когда мы можем вернуться? – спросил Валерио, едва не растянув в последнем слове свой любимый звук «у».
- Я вас не тороплю, - с улыбкой ответил Влад. – Можете хоть из одного конца города в другой пройтись.
- Извините, Влад Владимирович, - обратился к нему новоиспечённый лорд, - но здесь, внизу, связь не ловит, поэтому в случае чего…
- Не надо этих заявлений, - махнул рукой Влад. – Вы прекрасно знаете, что я сам вас найду сразу же. Выйдите на свежий воздух, посмотрите на природу.
Просьба Влада была не жёсткой, но настойчивой, поэтому Валерио и Инамото в итоге поднялись по ступенькам.
- Уже уходите? – участливо поинтересовался охранник.
- Нет, мы скоро вернёмся, - улыбчиво ответила Инамото.
- А-а, покурить, - протянул он.
- Ага, - флегматично кивнул Валерио.
Они даже не стали брать куртки, потому что совершенно не чувствовали холода. Солнце стояло низко, но пока не собиралось заходить.
- Куда пойдём? – спросил Валерио.
- Прямо, - сказала Инамото.
Они перешли дорогу и оказались на противоположной стороне улицы, на самой вершине Большой лестницы.
- У тебя такие длинные волосы, - заметила Инамото.
- Я почти два года обхожу стороной парикмахерские, - признался Валерио. – Правда, там, где я раньше жил, около моего дома постоянно концентрировались объявления о покупке волос.
- На тебя охотились?
- Вероятно. Весь этот жуткий бизнес, все эти дельцы, которым подавай волосы натуральных цветов…
- У меня тоже волосы своего цвета, - Инамото посмотрела в его нежно-зелёные глаза.
- И ты их поэтому остригла и продала, - съязвил Валерио.
- Нет, просто укоротила, потому что в итоге пришлось выбирать: либо крепкие нервы, либо длинные волосы. Они у меня до плеч были, но мне казались длинными.
Инамото переводила взгляд с чистого голубого неба на блузку Валерио, словно сравнивая оттенки цвета. Она и представить себе не могла, как можно носить это невесомое летнее одеяние в середине весны.
- А почему это ты волосы двумя резинками закалываешь? – удивилась она, поскольку не видела ещё ни у кого из парней такой длины.
- Чтобы не растрёпывались, - кивнул Валерио.
Они не спрашивали друг у друга, куда идти – просто шли вперёд и вниз, по ступеням лестницы. Инамото не переставала радостно думать, что у них очень похож цвет волос, только у Валерио локоны действительно сверкают золотом. Он то и дело отбрасывал свой длинный хвост назад; в этом движении было что-то грациозное, и в то же время незатейливо-естественное.
«Да, Инамото больше похожа на парня», - отметил Валерио. Он не ощущал в себе отчаянной решительности взять на себя лидерство в их уединении, однако с ней ему было просто как-то комфортнее. Даже взгляды Инамото на его нелепую блузочку он не принимал так близко к сердцу, как если бы на её месте оказался тот же автогонщик Александр.
«Это милое создание – очень интересная личность», - подумала Инамото, когда они уже стояли на набережной около перил и смотрели на море. И она решила начать с парочки очевидных вопросов.
- Ты рокер?
- Да, а что? – поразился Валерио.
- Я тоже рокер, - кивнула она. – А музыку больше любишь слушать зарубежную или российскую?
- Российскую, - спокойно ответил он.
Она по-мужски схватила его за плечо.
- Всё, теперь ты мне как брат!
- И в чём прикол? – бесцветно спросил Валерио.
Ей хотелось сказать «они нашли друг друга», но вместо этого Инамото проговорила:
- У нас с тобой много общего.
Валерио смущённо улыбнулся. Около моря было не жарко, и он чувствовал, ненадёжность тонкой блузочки, хотя и не думал прикрывать грудь руками, как делал эти при Владе. Инамото предложила ему попозировать для нескольких фото, и он без промедления согласился и даже распустил локоны.
- Ты – студент Влада? – поинтересовалась она наконец.
- Не совсем, - ответил Валерио. – Скорее, живу у него.
- Надо же: Влад сдаёт квартиру! – удивилась Инамото.
Она намеренно сказала то, чего не было на самом деле, желая узнать от Валерио правду.
- Скажу тебе одну вещь, - она понизила голос. – Говорят, у Влада плохи дела с женщинами.
- На что это ты намекаешь?
- Есть одна тёмная история, - Инамото сделала паузу. – Влад женился лишь однажды, но жена, узнав, что он нашёл себе сразу несколько любовниц, выгнала из дому.
- …Только вначале выгнала, а потом сама оказалась на улице, потому что квартира принадлежала Владу, - снова съязвил Валерио.
- Нет, всё было не так, - более жёстко сказала Инамото. – Она его выгнала, но при этом ещё прокляла на вечные неудачи с женщинами.
- Ну да, старые сказки…
- Может и сказки, но, ради любопытства, поинтересуйся у Влада, любит ли он какую-нибудь женщину сейчас.
- А ты бы ревновала, если бы я тебе сказал, что Влад любит меня? – хитро спросил Валерио.
Инамото дико рассмеялась.
- Такой ангел, как ты… - задумчиво протянула она. – Тебя бы я только пожалела… в мыслях. Раз тебе уже исполнилось 18 лет – значит, всё. И что бы он с тобой ни сделал, он будет считать себя правым.
Со времени их «побега» прошло около полутора часов – пора было возвращаться. Солнце висело в небе ещё ниже, и его лучи украшали насыщенными золотыми бликами всё, что попадалось им на пути. Волосы Валерио сияли всеми оттенками солнца; его голубая блузка теперь не казалась такой нелепой, как там, в полумраке ресторана, куда приходилось снова идти.
Когда они вошли, Влад сидел за столом в гордом одиночестве, разглядывая висящие на стене венецианские маски. Он не улыбался, но его глаза казались какими-то плутоватыми, что сразу заметила Инамото.
- А где Александр? – поинтересовалась она.
- Сейчас придёт, - кивнул Влад. – Он вышел помыть руки. – Взгляд его блуждал по распущенным волосам Валерио, которые тот так и не заколол. Он действительно был похож на ангела с полотна эпохи Возрождения, а в полусумраке казался ещё более привлекательным.
- Хорошо провели время? – с улыбкой спросил Влад.
- Спасибо, не скучали, - ответил Валерио, снимая с запястья резинки, чтобы убрать волосы.
- Не делай этого, мальчик мой, пусть лежат волнами – так мне больше нравится.
- Но мне неудобно есть, - возразил юноша и всё-таки убрал волосы ОДНОЙ резинкой.
Валерио захотелось пить, и он с удивлением обнаружил, что его бокал полон, хотя, когда они с Инамото уходили, сока там была всего половина. Он всё же сделал глоток, после которого округлил глаза: сок на вкус оказался не только сладким, но ещё и несколько вяжущим.
- Странный сок, - сказал он. – Никогда прежде не помню, чтобы персиковый был таким сладким.
- Это потому, что я заказал ещё графин, - ответил Влад, - который мы выпили с Александром.
- А остаток долил мне? – сделал подозрительный вывод Валерио.
- Не остаток, - Владу, похоже, нравилось озадачивать собеседников невозмутимой улыбкой, - тебе я долил первому, так что всё в порядке.
Инамото невольно стала свидетелем странной для себя сцены. По одеянию Валерио, этой прозрачной блузочке, она заподозрила какие-то странные связи между ним и Герцем, а тут ещё и разные чудеса с напитком получились, если верить мальчику. Она посмотрела на свой бокал, где на дне оставался всего глоток «Швепса».
- Может быть, вы желаете заказать десерт? – любезно спросил их Влад. – Не бойтесь, за всё расплачиваюсь я.
- Да, не помешало бы – ответила Инамото. – А то пицца уже куда-то исчезла.
Они подозвали официантку, и почти одновременно с ней вошёл Александр. В руке у него был мобильник, который он не успел убрать в карман джинсов. Он выглядел более спокойным, чем прежде: сделал звонок, по совету дяди, хозяину автосалона и разъяснил ситуацию с выплатой кредита. Его терпеливо выслушали и даже отменили проценты, так что машина обходилась дешевле. Кроме того, Влад обещал перечислить на счёт племянника сумму, несколько превышавшую стоимость машины, но предупредил, что больше так делать не будет.
Инамото долго не колебалась, просматривая раздел десертов. Она сразу выбрала кусочек шоколадного торта, который намеревалась запивать «Пепси», правда, попросила принести напиток в чистом бокале. Валерио же минут 15 читал и рассматривал меню, которое, к его великой радости, было в картинках. Так хотелось заказать сразу всё и съесть это за один раз… особенно…
Официантка поспешила за заказом Инамото и Александра, который почему-то выбрал то же самое, что и лорд Кирикидзо. Благодатную тишину зала нарушил восторженный крик виновника торжества:
- Ви-и-и-шенки!
Инамото рассмеялась до слёз, так что сразу пришлось лезть в сумку за платком. Александр же смотрел на Валерио со снисходительной улыбкой, как смотрят взрослые, умиляющиеся радости невинного дитяти.
- Валерио, ты уже выбрал? – обратился к нему Влад.
Тот молча повернул к нему страницу, на которой размещалось фото торта, сплошь покрытого засахаренными вишенками с красными хвостиками.
- У тебя неплохой вкус, я бы даже сказал, что очень хороший, - ответил Влад.
Тем временем Инамото и Александру принесли их куски торта, а Влад за Валерио объяснил официантке, «что хочет заказать этот милый мальчик». Инамото, по привычке, перевернула кусочек на бок и начала снимать ложечкой глазурь и крем с верхушки торта. Сидящий напротив неё Валерио лишь мило улыбался в предвкушении вожделенных «вишенок». Он сделал ещё один глоток из своего бокала и понял, что не успокоится, пока не выпьет этот чудесный персиковый сок, в который сахара подмешано больше обычного.
Вскоре перед ним стояла тарелка с кусочком вишнёвого торта.
- Мне, пожалуйста, ещё один бокал этого чудного напитка, - несколько смущённо, но уже более уверенно проговорил Валерио, подняв пустой стакан. Его милую неуверенность сменила какая-то грациозная мягкость движений. Выбившийся из хвоста золотистый локон падал на грудь, но юноша, казалось, не замечал этого. Левой рукой, за хвостик, он аккуратно вытягивал из крема вишенку, подносил ко рту и, слизав остатки бледно-жёлтой ванильной массы своим прекрасным розовым язычком, отправлял ягоду в рот, несколько яростно отгрызая её от хвостика.
Для Инамото подобная манера поедания торта с вишенками не казалась такой уж чуждой: она и сама начала бы с вишенок, но… тут уж ей хотелось сознаться, что ела бы она их не настолько изящно, чтобы три человека смотрели на это зрелище.
«Милое Создание, ты так невинно соблазняешь меня, - думал Влад, глядя на Валерио. – Ты думаешь, что совершенно не изменился, но ты сам не хочешь себе признаться в том, что невольно становишься взрослым. Твоя жизнь, подобная бутону прекрасного цветка, едва начинает раскрываться, но, чтобы этот цветочек расцвёл, ему необходимо время… и заботливое отношение. Я не знаю, какой ты цветок, но ты уже начал набирать свою силу, и это просто прекрасно».
Инамото первая поставила пустой бокал и вытерла губы салфеткой. Её помада давно стёрлась, но она не имела привычки подкрашивать губы в течение дня, чтобы выглядеть более естественно. Следом за ней был Александр, на тарелке которого осталось много крошек. Надо сказать, племянник Влада не особо желал оставаться в «Великом Риме» до конца банкета; но, не имея намерения расстроить дядю, который, к тому же, оказал просто неоценимую помощь, и ставить в неудобное положение теперь уже лорда Инамото и Валерио, Грэйверс сделал заказ очень быстро. Впрочем, шоколадный торт ему понравился, как и самой Инамото (она мысленно пожалела, что в ресторане не положено облизывать посуду, поэтому постаралась соскрести ложечкой как можно больше крема с тарелки).
- А теперь давайте, как говорится, выпьем на посошок… - начал было Влад, но его оборвала командным голосом Инамото:
-…МИНЕРАЛКИ!
Она прекрасно понимала, что папуля не будет ругать даже за бокал слабоалкогольного коктейля, не то что за рюмочку красного вина, однако завтра пятница, надо идти в ИТА… и забивать себе голову странными штуками в «MathLab»**** (последняя мысль ей показалась довольно невесёлой).
- Да, лорд Кирикидзо, - ответил Влад. – Ваш папа будет вами гордиться, однако вам завтра предстоит идти на учёбу, так что с вашим выбором я полностью согласен.
Александр тоже радовался. Он часто садился за руль, поэтому совершенно исключил для себя алкоголь, однако так и не мог побороть отчаянной тяги к сигаретам. Преподавателю музыки это не нравилось, но Грэйверс же всё-таки не на вокальное отделение поступал, так что пусть учитель терпит небольшие слабости своего лучшего ученика.
Они выпили по бокалу минералки, и Влад позвал официантку. Сколько денег он положил в принесённую папку, не заметила даже внимательная Инамото, которая лишь поняла, что это за четверых.
Охранник выдал им куртки из гардероба. Влад даже помог Валерио надеть косуху, и тот совершенно не сопротивлялся… в отличие от Инамото, которая едва не отпихнула Александра (будучи совершенно трезвой):
- Если я теперь лорд, это совершенно не означает, что мне нужна целая свита слуг, - недовольно пояснила она.
Вчетвером они поднялись к припаркованной возле ИДА «Хонде Аккорд».
- Кирикидзо, как вы добирались сюда? – поинтересовался Влад.
- На маршрутке, - ответила девушка, злорадно вспоминая лицо тётки, которой бы запросто оторвала уши за нецензурное оскорбление (как обычно, чтобы занять место, пришлось немного потолкаться).
- А-а, мажор, за деньги ездишь, - насмешливо протянул Валерио, накручивая на палец золотистый локон.
- Не люблю трамваи, мистер Прейзер, - с притворной учтивостью ответила она.
На любезное предложение дяди «подбросить домой» Александр вежливо отказался. Зато Инамото немедленно согласилась. В любой другой момент она сказала бы своё независимое «нет», если бы не Валерио. Эта, как она отметила, интересная личность стоила того, чтобы сесть не впереди, а сзади, совсем рядом.
Влад включил в машине радио, и вскоре они уже ехали по улице. Инамото с Валерио даже успели немного поговорить о жизни, правда, шёпотом. Он рассказал ей, как ещё там, в Северных Краях, научился «беспалевно спать на занятиях», и никто ещё не заподозрил его в этом. Рассказал, как на аниме-фесте получил первый приз за самое кавайное «ня», как ездил на вулканы, где прихватил себе «пару камешков»… Инамото его внимательно слушала, не смотря в окно. Валерио говорил своим нежным голосом с детскими интонациями, его полуприкрытые глаза позволили ей заметить, какие у него длинные ресницы. Влад лишь бросил на них насмешливый взгляд, точно на невинных детей.
Инамото несколько сожалела, что придётся прощаться с Валерио, когда они уже подъехали к Жёлтому вокзалу.
- Вам куда, лорд Кирикидзо? – спросил Влад.
Инамото объяснила, и машина вскоре остановилась напротив подъезда.
- Как говорится, получите-распишитесь, - Герц открыл дверь салона, выпуская девушку.
- Влад Владимирович, я бы хотела обменяться с Валерио номерами мобильных, - сказала Инамото.
Герц, разумеется, не предполагал, что Кирикидзо сможет решиться на это, однако он изобразил любезное терпение, втайне испытывая злобные чувства. Нет, этот милый мальчик должен ЕГО СЛУШАТЬСЯ! Но он сразу же успокоился, когда Инамото на прощание пожала руку Валерио и улыбнулась.
- Садись в машину, Валерио, - сказал Влад.
Юноша грустно посмотрел на него, а затем устроился на прежнем месте.
«Полагаю, скоро Инамото насобирает приличное досье на меня», - подумал он.
_________
*Выражение, взятое из названия фильма «А поутру они проснулись». Мне лично, как автору, его иногда удаётся употребить в речи, когда хочется сказать о вещи, которая узнана не вовремя.
**Православные христиане в этот день отмечают Благовещение.
***Намёк на неформальность персонажа. Пусть это не будет спойлом, но Инамото Кирикидзо – трансгендер.
****Речь идёт о программах в прикладном пакете, которые Инамото просто на дух не переносит.

IV. «Чудесные были цветы»
Добро пожаловать за край холодных скучных дней,
Я научу тебя играть с фантазией твоей!
Добро пожаловать на край последней западни,
Я научусь с тобой играть, лишь руку протяни!
группа «Курыниксы» - «Кайф»

Он уж так создан: платок драпируется на нём
удивительно красиво.
Евдокия Нагродская «Обольщение. Гнев Диониса»

Мягкий сумрак вечера и свежий ночной воздух сменился теснотой четырёх стен и резко ударившим по глазам светом лампочки в прихожей. Головокружение Валерио постепенно стало проходить, и он понял, что теперь-таки оказался снова в квартире Влада. Сам хозяин уже отправился на кухню, где что-то брал в холодильнике или клал туда – есть ли, по сути, разница? Валерио, сняв кроссовки, подошёл к зеркалу и увидел в отражении своё утомлённое лицо, на котором всё же читалось некое чувство удовлетворения. Одни только вишенки чего стоили, не говоря уже обо всём остальном! Он хохотнул, вспомнив, как противился надеванию в ресторан прозрачной блузки, потому что если на него и смотрели посторонние, то из простого интереса, отнюдь не вызванного откровенным нарядом.
«Вон Инамото – девушка, а я совершенно её не постеснялся», - гордо сказал он себе в мыслях и ещё раз посмотрел в зеркало. Влад оказался прав: джинсы и прозрачная блузка – это гораздо лучше, чем самодельный наряд из занавесок.
- Валерио, я принесу тебе в ванную пижаму и чистое полотенце, - сообщил подошедший Влад.
- Зачем? – удивился юноша. – Я и сам в состоянии всё взять.
- Ну, тогда не откажи мне в удовольствии помылить тебе спинку, - хитро улыбнулся Влад.
- Зачем? – он повторил свой вопрос без всякого намёка на злобу, с лёгкой усмешкой. – Неужели ты не видел мою спинку СЕГОДНЯ?
Внутренний голос подсказал Валерио, что прозрачная блузочка – это только начало… да и спинку помылить он себе может и сам. Что ещё за махинации?
- Можешь одеть сейчас, что тебе хочется, - кивнул Влад.
«Ну да, в ванную всегда надо идти в смокинге и при бабочке», - едва не фыркнул Прейзер. Он так обрадовался своему «наряду» из занавесок, что прежде снял с себя всю одежду, а уж затем нацепил импровизированную юбку и накидку.
Выйдя из зала, Валерио едва не упал в обморок от разливающегося по квартире аромата роз. У него создалось впечатление, будто в его отсутствие Влад волшебным образом перенёс в комнату целый цветник, однако нигде Валерио не заметил ни единой розы.
- Влад, ты где? – испугался он и, как рассчитал Герц, зашёл в ванную.
На пороге он обомлел: Влад стоял в махровом тёмно-синем халате около зеркала и с интересом следил за реакцией Валерио.
- Что всё это значит?!
- Мой мальчик, тебе УЖЕ 18 лет, - напомнил Герц. – Я хочу спросить тебя: ты нравишься самому себе?
- Это допрос? – удивился Валерио. – Тогда я ничего не знаю!
Он резко повысил интонацию, и Влад лишь улыбнулся вспышке гнева.
- Ты можешь мне доверять, - спокойно продолжал тот. – Не надо бояться – всё будет хорошо.
- Хочешь меня утопить?
- Нет, мой мальчик. Я даже не возьму в руки ничего острого и травматического. Видишь, - он показал ему открытые ладони.
Валерио впал в ступор. Никогда прежде ему не приходилось слышать подобных заявлений. Либо Влад хочет его убить, либо только угрожает жизни.
- Ну же, мой мальчик, - совсем смягчился Герц. – Иди ко мне.
Валерио, напротив, перешёл в отступление и пятился до тех пор, пока спина не почувствовала кафель стенки. Влад двигался вместе с ним, поэтому было уже поздно бежать к дверям: руки мужчины были прижаты к кафелю по обеим сторонам от него.
- Тебе так идёт красный цвет, - сказал Влад, глядя в нежно-зелёные глаза Валерио, который словно окаменел, даже не думая о том, что можно просто зажмуриться.
Крик ужаса улетел в бесконечность, так никем и не услышанный: губы Валерио раскрывались навстречу Владу – ловушка захлопнулась. Тот достаточно грубо вторгся в нежный ротик своим языком, и Валерио почувствовал скольжение одной влажной плоти о другую. Он не переставал сопротивляться, однако Герц несколько ослабил хватку и отлип от его губ – юноша едва не потерял равновесие, если бы его не подхватили сильные мужские руки.
- Что ты… со мной… делаешь? – едва слышно проговорил Валерио. Он чуть не лишился дара речи, через силу вытаскивая из себя слова. Резинка едва держалась на его волосах: тряхни головой – и она сразу упадёт, заставив их рассыпаться прекрасными длинными волнами.
- Мой мальчик, - Влад прижал его к себе. – Мой прекрасный, милый мальчик, - повторял он. – Я вижу, как тебе страшно, но, уверяю, ничего ужасного в этом нет.
Тяжёлое дыхание Валерио на его плече говорило только о том, что с этим златокудрым ангелом всё уже не так просто… и будет ещё сложнее. Он, конечно, пока так наивен для своих лет, однако надо действовать осмотрительнее, иначе эффект от ВОЗДЕЙСТВИЯ может быть совершенно неожиданным.
«А ведь ты и не подозреваешь, что я начал эту игру ещё тогда, когда впервые увидел тебя на крыше моего здания, - усмехнулся себе Влад. – Будь ты девчонкой, я не сделал бы того, что сделал сейчас и сделаю потом. Но твои мягкие черты лица, твои длинные локоны просто дразнят меня, и я не смогу успокоиться, пока не получу от тебя всё, о чём мне даже не приходилось мечтать».
- Я не собираюсь больше тебе подыгрывать! – отрезал Валерио. – Хватит с меня всяких твоих нарядов, типа блузочки! – он резко вырвался из объятий Влада, так что накидка из занавески, узел которой был и так слишком легко завязан, соскользнула на пол.
От неожиданности Валерио прикрыл грудь руками, но это оказалось совершенно бесполезно: Влад уже видел его в блузочке. В то же время было невозможно поднять кусок ткани с пола, не нагибаясь, и это оказалось бы слишком похоже на рабское желание стать на колени перед могущественным господином. Могущественным – да, поскольку он добился всего, о чём юноше даже не приходилось задумываться, и именно от воли Влада зависело, станет ли он терпеть эмоциональные выплески своего подопечного или же избавится от него при первой же возможности. Но в действительности всё обстояло совершенно иначе.
- Ты ЗЛИШЬСЯ на меня, Валерио, - понимающе сказал Влад, - но твой гнев только придаёт тебе очарования. Что бы ты ни говорил, даже в резких словах, ты останешься всё равно прекрасным. Я могу тебя отпустить, но КУДА ты пойдёшь без денег? И где гарантия, что тебе не взбредёт в голову залезть на крышу очередной высотки и сброситься с неё вниз? А там уже не будет никого, кто оттащит тебя от края и спасёт жизнь. Неужели ты хочешь умереть ПРЯМО СЕЙЧАС?
Валерио хитро улыбнулся.
- Тебя же посадят за моё убийство… а мне уже будет всё равно.
- Да, мой мальчик, - согласился Влад, - закон есть закон, но умирать в физическом смысле совершенно не обязательно. Более того, можно умереть и возродиться, не нарушая ни одного закона. Как ты посмотришь на этот вариант?
- Хочешь взять мою душу, а в обмен дашь мне всё, о чём я пожелаю?
- Нет, Валерио, я же не Князь Тьмы, а всего лишь один из смертных.
- А, это не интересно, - махнул рукой юноша, превращаясь в того же депрессивного мальчика, каким Влад видел его при первой их встрече.
Напряжённость обстановки спала, но на смену пришла какая-то кислая унылость, которая должна иметь серый цвет и вязкую консистенцию. Валерио даже перестал прикрывать грудь руками и отпихнул в сторону кусок ткани, который на кафельном полу, намокнув, превратился в тряпку.
- Ты со мной играешь, - заметил Влад.
- Я даже не умею тебе подыгрывать, - сознался Валерио.
Он, по правде говоря, подыгрывать пытался, да только выходило это слишком правдоподобно. Он даже не знал, где начинается его истинное чувство, а где – кем-то неведомым прописанная роль. То он радовался голубой блузочке, то злился на её прозрачность – Валерио состоял из множества противоречий, в которых даже сам умудрялся запутаться.
- Валерио, ты хотел бы быть девушкой? – внезапно спросил Влад.
- Нет, - покачал тот головой, - это было бы слишком зАморочно.
- Да, мой мальчик, против природы можно идти сколько угодно, и она всё равно одержит верх. Однако ты просто создан для того, чтобы однажды почувствовать себя девушкой, и для этого тебе не потребуется ровным счётом ничего… кроме как подчиниться мне.
«Опять эти слова, - подумал Валерио, - сплошное нравоучение. А где же суть? И почему Герц строит из себя этакого понимающего психоаналитика, ПОЧЕМУ так заботится обо мне?»
Влад едва не проговорился о том, что, в отсутствие Александра добавил в персиковый сок Валерио капельку «Амаретто», чтобы алкоголь сделал мальчика немного сговорчивее… И всё же результат оказался таким непредсказуемым, что никакой речи о расслабленности и быть не могло. Но теперь уже нельзя позволять себе дать ему ещё что-то покрепче: нужно чувство покорности, подчинения, а не крепкий сон с выпадением из границ реальности. А коньяк или виски, ко всему впридачу, могут запросто оказаться вылиты на твои же собственные уши.
Никто не мог знать, о чём в это же время думал Валерио.
- Умереть и возродиться? – словно спросил он себя. – Без крови и жертв? – он сбросил с волос ненужную резинку, и чёрное колечко упало на светлый кафель пола.
Валерио глубоко выдохнул, решаясь на неизвестное, затем откинул на спину свои прекрасные локоны.
- Влад, я согласен на всё! – объявил он.
- Тогда поднимайся в ванну, - послышался мгновенный ответ.
Валерио, не оглядываясь, осторожно пошёл к ванне, куда вели четыре ступени, выложенные тем же кафелем, что и пол, отчего они с первого взгляда казались совершенно незаметными. За всё время пребывания в квартире Влада он ни разу не принял ванну, предпочитая мыться в душе. Да, его пугали ступеньки, по которым спускаться было ещё страшнее. Он увидел на поверхности воды лепестки алые лепестки роз. Одни были просто красными, другие – рубиновыми, а третьи вообще имели тёмно-вишнёвый оттенок. Цвет самой ванны определялся только ярко-голубыми бортиками. Не мудрено, что Влад решил выдержать всё в синих тонах: ванная имела глубину, которую минимум в два раза увеличивало большое зеркало.
«Теперь осталось раздеться, - подумал юноша. – Если бы не Влад…» Мини-юбка из шторы была единственной одеждой, которая хоть как-то спасала от стыда.
- Ты передумал, мой мальчик? – прервал молчание Влад, и юноша невольно оглянулся на него.
И замер, глядя, как тот развязывает пояс халата. Улыбчиво и непринуждённо, от чего Валерио взволнованно сглотнул. Ни один экзамен в прошлом не заставлял его так трястись, как сейчас, когда он стоял около ванны.
К его величайшему удивлению, под халатом Влада оказались спортивные шорты. Это ещё сильнее напомнило Валерио о собственной беззащитности в красной набедренной повязке, под которой, разумеется, ничего не было. Едва не приобретая цвет своего импровизированного одеяния, он молча отвернулся к ванне и, крепко держась за металлические перила, спустился в благоухающую воду.
Она почти доходила до пояса – ванна оказалась несколько глубже, чем обычная, какая стоит в тесных квартирках. Лепестки всё так же покрывали водную гладь ковром, маняще-алым и таким насыщенным, что Валерио забыл обо всём и принялся их рассматривать. Влад, пользуясь этим замешательством, бодрым шагом поднялся по ступеням и, даже не держась за перила, с осторожностью спортсмена залез в ванну.
- Ты меня напугал, - тихо сказал Валерио.
- Не так страшен чёрт, как его малюют, - рассмеялся в ответ Герц. Его пальцы легли на нежное плечо Валерио.
Юноша тяжело дышал, и его красноречивое молчание свидетельствовало только о покорности. Пробираемый волнительной дрожью, он по-прежнему рассматривал каждый отдельный лепесток.
- Ну, чего ты хочешь, чтобы я с тобой сделал? – шепнул ему на ухо Влад.
- Я н-не з-знаю, - отвечал Валерио, не узнавая собственного голоса.
- Обратного пути нет, ты ЗНАЕШЬ?
Юноша быстро кивнул.
Губы Влада скользнули по его шее, так нежно и ощутимо, что Валерио выдавил тихий вздох. Никогда в жизни его никто не касался подобным образом, и он готов был поклясться, что это, на самом деле, не больно. Затем левая рука Влада скользнула по груди, касаясь соска, а левая легла на талию, прямо на значок, закалывавший мини-юбку. Юноша успел перехватить руку Герца на талии:
- Нет, не надо здесь.
- Здесь? – переспросил Влад и опустил руку. – Тогда где?
Валерио задумался, потом очень робко указал на грудь, вспомнив случайное прикосновение ещё днём. Он желал ещё раз испытать это новое чувство, раствориться в нём – и не надо никакой смерти!
По-прежнему смотря полуопущенными глазами на воду, Валерио всё ещё чувствовал неловкость. Внезапное чувство испуга пришло к нему, когда пальцы Влада нежно сжали его соски. Он застонал, прогибаясь всем телом к Владу.
- Тебе больно? – спросил тот.
- Нет, - тихо протянул Валерио, - просто это было слишком резко.
- Тогда расслабься, мальчик мой. Я обещаю быть с тобой осторожнее.
«Слишком резко, - сказал себе Влад. – Мальчик ещё очень напуган, чтобы отвечать мне должным образом».
Влад осторожно развернул Валерио к себе и, опустившись настолько, насколько был выше мальчика, и даже ещё немного, посмотрел на его бледную грудь. Нежно-розовые соски вместе с идеально круглыми ареолами были похожи на маленькие, чуть заострённые конусы.
- Как маленькие, прекрасные розочки, - страстно прошептал Влад, приближая губы к одному из сосков. Его язык вскоре начал аккуратно и заботливо скользить вокруг нежных маленьких точечек, медленно и настойчиво. От стыда Валерио закрывал глаза и отчаянно сдерживался, чтобы не застонать. По его телу прошла первая волна наслаждения, пока ещё довольно слабая. Но едва Влад легчайшими движениями языка коснулся маленьких жемчужинок в центре ареол, как сдержанность Валерио испарилась, и с губ его сорвался продолжительный стон наслаждения.
Это, действительно, было не больно! Весь страх обратился в сладкий трепет прекрасного юного тела. Ни разу в жизни тело Валерио не испытывало подобных прикосновений, поэтому отвечало легко и быстро на каждое воздействие. Горевший в ванной свет казался Валерио солнцем, поэтому не мешал, а только усиливал впечатление от происходящего.
Влад заставил его смотреть прямо на него, и в нежно-зелёных глазах Валерио он прочитал нежность. Только нежность и ничего больше. Зелёные глаза, какими светлыми бы они ни были, не могут быть такими холодными, как голубые или серые.
Валерио глубоко дышал, и его плечи двигались так медленно и прекрасно, каждая их линия вызывала у Герца немое восхищение. Он заметил, как великолепны нежно-коричневые родинки на шее юноши, поэтому перецеловал их все; то же самое произошло с родинкой на левой щеке, с родинкой за ухом, а затем справа, на лбу, где две маленькие точечки походили на следы от крохотных пуль.
- Валерио, я люблю тебя! – сказал Влад.
В глазах юноши словно потемнело. Он впервые в жизни слышал эти слова, прекрасно понимая их значение. Его рука схватила несколько лепестков роз в охапку и нервно сжала. Влад порывисто поцеловал её от кончиков длинных изящных пальцев до самого плеча, двигаясь только губами и языком, тщательно избегая засасывания нежной кожи. Но иногда его зубы легонько касались Валерио – и тот лишь мог стонать от удовольствия, позволяя лепесткам падать из раскрытой ладони. Как ни терпи, а боль и счастье порой связываются настолько, что ты не можешь отличить одно от другого.
Валерио в который раз за день убедился, что на его теле расположено бесконечное число сенсоров, однако теперь они все в своём невероятном множестве слились в один. Соски стали твёрдыми и в то же время упругими, но по-прежнему чувствительными к малейшему прикосновению. На коже блестели капельки благоухающей розами воды, а в длинные локоны, уже успевшие слегка намокнуть, попало несколько алых лепестков.
«Тебе уже 18, но твоё непорочное тело прежде не знало ничего подобного, и это просто замечательно!» - вспомнились слова Влада. Валерио думал достаточно долго, и единственной мыслью был вопрос: «Неужели я делаю что-то запретное?» Но ему уже исполнилось 18, маленький мальчик, с которым он давно утратил сходство (осталась пока лишь фотография в паспорте), ушёл в прошлое – и вот уже на сцену взошло Милое Создание. Продолжать ли играть роль маленького мальчика? Нет, ни в коем случае. Тело уже выучило несколько новых движений, и это движения - из роли взрослого человека. Так что больше нет никакого смысла заявлять о себе как о совращённом ребёнке: в 18 лет этому никто не поверит!
Мини-юбка из красной шторы давно потемнела от воды и теперь облипала бёдра Валерио. К счастью, она не задралась, но ощущение влажной ткани рождало некое чувство тесноты, которую нужно было оставить в прошлом. Вместе с ней должно было уйти чувство стыдливости, неугасимым огнём горевшее в Валерио, но тут нарастало очередное противоречие: сбросить последний кусок ткани ХОТЕЛОСЬ, но возбуждённое тело испытывало всё более нарастающий трепет при одной мысли об этом.
Всё разрешилось, едва грубые пальцы Влада потянулись к значку на поясе.
- Мой мальчик, твоё тело так горячо… Ты почти пришёл в ТО САМОЕ СОСТОЯНИЕ…
- В какое… состояние? – сбивчиво поинтересовался Валерио, и ответ на его вопрос красноречивее всего давали его же соски, теперь уже ярко-розовые.
- Бесполезно скрывать свою красоту, - улыбнулся Влад. – Полураскрывшийся бутон должен либо стать цветком, либо засохнуть. Но ты влажен, поэтому не можешь стать прахом. У тебя есть возможность раскрыться, только дай волю своим желаниям, - его пальцы чуть сильнее стиснули значок.
- Что ты делаешь? – засмеялся Валерио. – Думаешь, я не в состоянии сам раздеться? – руки Влада оставили в покое застёжку, но при этом скользнули к низу юбки.
Без боя Валерио не сдавался. Он ущипнул Влада за руку – довольно чувствительно, а затем чуть отступил, упёршись в стену. Спина его коснулась прохладного кафеля, одна рука накручивала на палец длинный локон – Валерио заставлял себя набраться уверенности.
- Ты хочешь увидеть моё тело? – игриво спросил он. – Рано или поздно, мне всё равно пришлось бы его тебе показать, так что смотри внимательно…
Скованное подёргивание бёдер выдавало его смущение, многих сил стоило унять дрожь в руках, но Валерио осторожно отщёлкнул чёрный кружочек значка и, придерживая одной рукой ткань, закрыл застёжку, после чего отбросил значок прочь – он покатился по ступенькам и послушно замер у противоположной стены. Пара локонов лежала на его груди, и Валерио одной рукой убрал их прочь, а другая всё так же дразняще сжимала концы бывшей юбки.
«Подыграем Владу», - подумал он и слегка приподнял ткань чуть выше колена. Тот внимательно и в то же время нетерпеливо следил за этим причудливым танцем в честь совершеннолетия. Валерио между тем осторожно коснулся пальцем своего соска, чтобы почувствовать его твёрдость – губы его расплылись в отстранённо-довольной улыбке: собственное тело показалось ему невероятно прекрасным. Так к чему теперь напряжённо сжимать кулак, вызывая онемение в пальцах?
Невольно прекрасный танец близился к завершению. Несколько гибких движений прекрасного тела, один резкий порыв – и потяжелевший от воды кусок ткани лежит на ступеньках красным комом.
Взгляд Влада восхищённо исследовал то, что скрывалось от него прежде.
- Теперь-то ты убедился, что я не девушка? – насмешливо спросил Валерио, стараясь замаскировать неуверенность, хотя в его голосе появились страстные нотки.
Его тело можно было сравнить только с греческой статуей, и Влад даже поклялся себе найти и уничтожить подлинник Аполлона Бельведерского*, чтобы заменить шедевр древнего ваятеля мраморной статуей Валерио, безо всякого стыда демонстрирующего свои потаённые места. И пусть одна рука будет заведена за голову, чуть задирая достаточно длинные волнистые волосы и открывая плавные очертания подмышечной впадинки, а два изящных пальца другой соблазнительно сжимают сосок, вызывая на лице нежную, чуть стыдливую улыбку… И ещё совершенные очертания бёдер и то, что между них… Плоть, запечатлённая в камне!
Поцелуи Влада касались бёдер Валерио, и тот уже покорно отдавался власти горячих губ. Затем Герц так же нежно коснулся поясницы, заставив тело юноши трепетать, словно тот был натянутой струной. Но это было бы слишком просто: Валерио представлял собой некое подобие музыкального инструмента, созданного самими богами; он был тем, кто мог дарить красоту и удовольствие, и это ещё слишком слабо сказано!
Влад попросил его встать спиной к стене и ухватиться за вделанную в неё трубу, предназначенную для полотенец. Валерио покорно сделал это; его впадинки под руками сияли во всём своём совершенстве изгибов, каждый мускул тела напрягся, обращаясь в приступы удовольствия. Пальцы Влада сначала осторожно коснулись того главного признака пола, который отличал Валерио от девушек. Юноша почувствовал себя на пределе, однако Влад словно не заметил этого и начал нежно ласкать то, что златокудрый ангел так отчаянно скрывал.
Стоны наслаждения стали единственными словами Валерио. Нельзя было сдерживать эмоций, которые рвались наружу, глупо было молчать и отвергать преподнесённую заботливыми руками Герца сладость. Кафельные стены так и плыли перед глазами Валерио, ему казалось, будто тёмно-синяя глубина просачивается в него. Влажная стена приятно холодила спину, в то время как ниже пояса ощущалось горячо и напряжённо. Ласки Влада становились интенсивнее, и бёдра юноши невольно подёргивались. Прикосновения к трепещущей плоти становились всё невыносимее – и с кончика напряжённо затвердевшего копья Валерио полился млечный сок любви. Влад подставил ладонь и, поймав небольшую порцию липкой жидкости, слизал её. Это был воистину вкус первого соблазна, первой жертвы; сок любви девственного создания всегда имеет приятный сладковатый вкус, практически лишённый солоноватости.
Боли не было вовсе – только сладостное чувство освобождения; капельки пота на теле Валерио были неотличимы от капель воды, поэтому всё его тело источало томно-пьянящий аромат роз. Он остывал и слабел… Влад осторожно придержал его талию, разжимая затёкшие руки, затем они вместе аккуратно опустились в ванну. Усталость светилась в полуприкрытых глазах Валерио.
- Ты прекрасен, мой мальчик, - сказал Влад. На его ладони ещё оставалось немного млечной жидкости, которая незамедлительно была продемонстрирована взору Валерио.
- Что это такое? – вяло спросил он.
- А ты не догадываешься? – усмехнулся Влад. – Та часть тебя, которая так бунтовала, что я был вынужден уменьшить твои страдания, заставив её излиться.
- Опять махинации? – подозрительно спросил Валерио, и в тот же миг почувствовал, как сильная ладонь Влада накрывает его руку, заставляя коснуться обнажённого естества и ощутить его твёрдость.
Остаток упрямства обратился очередным стоном наслаждения. Валерио провёл язычком по своим нежно-розовым губам, затем взял один лепесток розы и слизал его со своей ладони, медленно пережёвывая, чтобы ощутить вкус.
- Чудесные были цветы, - мечтательно протянул он. – Такие сладкие…
Он съел ещё пару лепестков. Влажные и бархатистые, они таяли на языке и оказались одинаково вкусны, но винно-красные имели особенную притягательность.
- Ты голоден, Валерио? – заботливо спросил Влад.
- Нет, - покачал юноша головой, - я просто давно не ел розы. Прежде я ел их у себя… в другом городе, на другом конце мира… просто на спор.
- И что было потом?
- А ничего особенного. Эти как я выяснил, - он указал пальцем на воду, -, самые лучшие.
Чувство удовлетворения наполнило Валерио, и он смущённо улыбнулся, глядя на Влада.
- Можно и мне попробовать лепестков? – полюбопытствовал он.
- Да, - с готовностью ответил юноша, - только постой минутку…
Он выловил пару тёмно-красных лепестков и прилепил их к своим соскам. Влад ошарашенно посмотрел на него: мальчик, который недавно желал умереть, включился в игру и теперь взял на себя ведущую роль, испытав прежде неведомые наслаждения. Но эта дразнящая непорочность осталась в целости, разве только обрела иную форму. Мальчик окончательно стал взрослым, расставшись со своей детской ролью, конечно, не без борьбы.
Влад понял, что удовольствие должно быть осознанным, поэтому действовал одними губами, осторожно слизывая с сосков Валерио лепестки роз – тот только крепче прижимал его к себе, гладил загорелую спину и тихонько постанывал.
Наконец, Влад поднял голову и посмотрел в глаза юноше.
- Да, розы и вправду оказались вкусными.
- Ну, ещё бы! – на его губах засияла хитренькая улыбка. – А теперь выложи на моей спине какой-нибудь узор, - попросил он, поднимаясь во весь рост.
Теперь Валерио больше не страшился своей наготы, даже охотно демонстрировал тело во всём стройном великолепии. Он повернулся спиной к Владу и взялся за металлическую трубу, демонстрируя готовность.
- Насколько большим должен быть узор? – поинтересовался Влад так, словно намеревался делать татуировку.
- До талии, - незамедлительно ответил Валерио.
- Я могу облепить лепестками всю твою спину, - предложил Влад.
- Нет, я придумал кое-что получше, - он вновь припомнил сон, который видел так недавно и, в то же время, чуть ли не вечность назад. – Крылья бабочки.
Заботливыми движениями Влад перебросил локоны Валерио на грудь, затем нежными прикосновениями увлажнил кожу, на которую принялся выкладывать лепестки. Он не был художником и знал только Чёртову Геометрию и Инфернальную Графику, однако страсть к юноше управляла его пальцами, что заставляло Валерио чувствовать прикосновение к коже каждого лепестка.
Вскоре Влад любовался своим шедевром, который для профана получился достаточно внушительным. Он объявил Валерио о том, что работа окончена и можно посмотреть на результат. В сладостном предвкушении, юноша торопливо бросился к перилам и вылез из ванны – Герц всё же успел подать ему руку. Вдвоём они неторопливо спустились по ступеням: Валерио, подобный ожившей Галатее, и Влад, которого можно было сравнить разве что с Пигмалионом, несмотря на спортивные шорты.
Увидев на спине крылья оттенков красных роз, Валерио ахнул: это было свыше его ожиданий! Они вышли немного ломаными, но симметричными, и оттенки красного чётко темнели от краёв к центру каждого крыла.
- Влад, это просто чудесно! – воскликнул он, обвивая шею сотворившего чудо «художника». Он безбоязненно смотрел в глаза мужчины, который наклонил к нему голову, а затем прильнул своими прекрасными губами к губам Влада.
Отлипнув от Герца первым, Валерио насмешливо покосился на валявшиеся на полу куски мокрой ткани: один – на ступеньках, ведущих к ванне, другой – у стены. Хотелось поднять их, положить в стирку, да только зачем они были теперь нужны?
- Если хочешь, я отдам тебе хоть все шторы, какие есть у меня в доме, - рассмеялся Влад. – Ты сделаешь из них себе много удивительных нарядов.
Валерио покачал головой и лишь попросил полотенце. Он получил достаточно большой кораллово-розовый прямоугольник, которым аккуратно протёр всё, что было ниже пояса, затем легко промокнул руки до локтей и протянул полотенце оторопевшему Владу.
- Надень пижаму, Валерио, - только и сумел выговорить он.
- Не в эту ночь, - коварно улыбнулся юноша.
- Однако же ты соблазняешь меня, - иронично заметил Влад. – Ну и как, понравилась ли тебе такая смерть?
- А разве я умирал? – Валерио поправлял простыню на кровати и взбивал свою подушку.
«Что со мной происходит? – удручённо подумал Влад. – Если я испытываю страсть к этому мальчику с совершенным телом, КАК мне обрести спокойствие и заниматься делами фирмы? Я думал, что совратил его, Я ХОТЕЛ СОВРАТИТЬ ЕГО, но он оказался хитрее и заставил меня проделать с ним ровно то, что я хотел испытать сам. Этот девственный ангел познал в один вечер столько, сколько я познавал за несколько лет!»
Не особенно заботясь о сохранности узора из лепестков, Валерио, сияя своей обнажённой свежестью, раскинулся на своей половине кровати. Он даже не думал накрываться тонкой простынёй, так что Владу всё-таки пришлось прикрыть его до пояса.
Переодевшись в ванной в пижаму и убрав с пола мокрые куски штор, Герц тихими шагами пробрался в спальню и лёг рядом с юношей. Тот, мгновенно вырубившись от счастья, спал крепким сном, уставший, но счастливый. Его тело благоухало розами, однако золотистые волосы издавали свой собственный аромат – персиковый.
«Ви-и-и-шенки…» - нежно прошептал Валерио во сне.
___________
*В любом случае, у Влада это не получилось бы, поскольку до нас дошла римская мраморная копия статуи Аполлона работы Леохара.

V. «Весь, какой есть»
Твоё обнажённое тело должно принадлежать тому,
кто полюбит твою обнажённую душу.
Чарли Чаплин

Своеобразное «посвящение во взрослую жизнь» запомнилось Валерио надолго не только благодаря острым ощущениям, но и сну, который незамедлительно явился в ночь с 7-го на 8-ое апреля.
Валерио, словно Дюймовочка, лежал обнажённым в самом сердце красной розы. Его стройное тело чувствовало бархатистую влажность лепестков, которая вызывала ощущение бесконечного блаженства. Над головой сияло солнце, внимательное и заботливое; оно не палило нещадно и не пряталось за тучами, только нежно касалось всего тела своими тёплыми лучами. Распущенные локоны были влажны от росы, поэтому пахли и розой и персиками.
Пение птиц успокаивало душу, но Валерио предпочитал держать глаза открытыми и смотреть на небо. Сверху неожиданно начала спускаться маленькая тень, которая при приближении оказалась… той самой бабочкой из прошлого сна.
«Ты помнишь меня, Валерио?» - раздался в голове вопрос.
Бабочка не ждала ответа – она сразу же принялась делать своё дело шестью маленькими лапками, двигаясь от шеи к груди. Соски под нежными прикосновениями становились упругими и ещё более нежными, заставляя Валерио стонать безо всякого стыда.
«Я знаю, что тебе это нравится», - бабочка спустилась по груди ниже, обводя лапками вокруг пупка и медленно двигаясь дальше, что вызвало у Валерио возглас наслаждения. Эта бабочка словно успела научиться приятным вещам, прежде чем встретить его снова. Так прекрасно иметь стройное юное тело, которого легчайшие прикосновения маленьких лапок приводят в неистовое возбуждение!
Бабочка проложила траекторию по талии, затем двинулась по бедру, пока не остановилась около колена. А уж потом перешла на внутреннюю сторону бедра, где прикосновения оказались ещё чувствительнее.
- Двигайся, не стой на месте, - тихо постанывал Валерио. – Я разрешаю тебе делать со мной всё, что угодно…
Движение бабочки не знало пауз, менялась лишь скорость. Глаза Валерио постепенно закрылись – он мог теперь лишь ощущать (но как остро!) прикосновение крошечных лапок к своему естеству, а затем настойчивые поглаживания, отзывавшиеся трепетом во всём теле.
«Ты просто прекрасен, Валерио, - продолжала мысленное общение бабочка. – Мне ещё никогда не доводилось видеть столь милое Создание… Ты не бог, а падший ангел… Твоя красота предназначена лишь для плотского рая, куда ведут тебя твои мечты…»
Внезапно над головой смолкло пение птиц, словно оно было записано на компакт-диск, который кто-то выключил. Всё более явно стал раздаваться звон металла и голоса людей.
Валерио кончил, излившись горячей жидкостью, и бабочка выпила его любовные соки, словно нектар. Остывая на прохладных лепестках розы, он удивлялся, как резко изменились окружающие звуки, ведь прежде ласки бабочки отдавались в теле мучительно-чарующей музыкой.
«Ты уже не мальчик, Валерио, - в мыслях снова послышался голос насекомого. – Твоё тело полно влаги, которая так сладка, что заставит цвести даже засохшую розу. А теперь встань с цветочного ложа и иди, куда я покажу тебе».
На нетвёрдых ногах Валерио начал подниматься, держась за упругие лепестки, а затем цветок осторожно наклонился, дав возможность спуститься вниз, в траву. Только теперь стало ясно, что Валерио никакая не Дюймовочка: он был обычного роста, и трава была тоже обычной высоты, лишь огромная насыщенно-красная роза выделялась на лужайке среди всех цветов. Впереди виднелась линия горизонта, куда уводило поле из золотистых колосьев ржи, а сзади сразу начинался прекрасный сад, куда вели серые каменные плиты.
Бабочка полетела вперёд и зависла в воздухе, подсказывая, что двигаться надо в сторону сада, откуда раздавался металлический звон, будто кто-то сражался на мечах. Преодолев ступеньки, Валерио прошёл через большую металлическую арку, увитую чёрным виноградом. Перед ним открылась вымощенная плитами аллея, по обе стороны которой росли деревья. Увидев на одном из них спелые персики, он свернул с дороги и буквально подлетел к дереву. Обнимая ствол, которого ни разу не касалась вымоченная в извести кисть, Валерио чувствовал всей спиной сильную боль, словно из неё что-то выходило, но вместе с тем по телу разливалось странное наслаждение, которое бывает, когда ты освобождаешься от чего-то лишнего, даёшь волю своим чувствам. Эта боль была уже знакома, но на сей раз она была более медленной и мучительной, сравнимая разве что с изощрённой пыткой. Из глаз Валерио вырвались мучительные слёзы. Он стонал и всхлипывал, хотя звон металла раздавался всё громче, и его могли заметить.
Наконец, по спине словно прошла прохладная волна – боль как рукой сняло. Валерио чувствовал у себя за спиной те самые крылья бабочки, которые росли у него прежде. Он отступил от ствола дерева и, выбрав самый красивый персик, сорвал его, благо, тот висел совсем низко.
Ел он чудесный плод медленно, с наслаждением. Сначала губы Валерио легко коснулись нежного пушка, мягкость которого вызывала в воображении самые приятные впечатления; затем он аккуратно надкусил кожицу, ощущая на языке первые сладкие капельки. Наконец, надкус увеличился, и сок пришлось отсасывать, чтобы ни одна его драгоценная капля не оказалась потерянной. Уже потом, когда старательно обглоданная косточка была выброшена в траву, бабочка подлетела и слизала остатки сока с пальцев Валерио, и они перестали быть липкими.
Юноша облизал губы.
- Куда теперь? – уже вслух спросил он.
Бабочка полетела, ведя его за собой, и он стремительно следовал за ней, ощущая под босыми ногами мягкость молодой зелёной травы. Они миновали пустой бассейн с потрескавшимся (вероятно, холода здесь тоже бывали) голубым кафелем. По обеим сторонам бассейна в состоянии грустной запущенности стояли (можно было сказать, доживали свой век) две статуи лебедей. У них уже не было голов, отчего оба походили чем-то на индюков или кур, но два рифлёных прута арматуры прекрасно сохранили форму, и Валерио стало казаться, будто эти две изувеченные фигуры – позорное пятно в практически идеальном мире, где он сейчас находился.
К его любопытству бабочка относилась терпимо, позволяла рассматривать всё, что хотелось увидеть поближе, но постоянно напоминала в мыслях о необходимости идти.
Вскоре он стоял в сотне метров от руин какого-то дворца в греческом стиле. От самого здания осталась только стена фасада да жалкая часть крыши, но коринфские колонны сохранились в полном порядке. На полуразрушенных ступенях переговаривались два человека. Вид у них был несколько измученный, в руках они держали катаны – очевидно, только что закончили поединок.
- Кирикидзо, у вас очень хорошая реакция и сила удара, но вам недостаёт внимательности, - говорил смутно знакомый голос, и Валерио сразу же узнал в человеке Влада.
- Я пытаюсь над этим работать, но не понимаю, ЧТО нужно делать, - отвечала Инамото.
Валерио пригляделся к ним. На Владе был тот самый спортивный костюм, который Прейзер однажды носил из-за отсутствия пижамы. Расстёгнутая куртка открывала волосатую грудь, что нимало не смущало Инамото. Та была в спортивной куртке «Адидас», на одной половине которой красовался узор из бронзовых точек (отчего возникала стойкая ассоциация с кольчугой), в чёрных джинсах и кроссовках. Она рассматривала узор на гарде меча и, казалось, думала о чём-то своём.
«Иди к ним, Валерио», - мысленно приказала бабочка.
Юноша смущённо засмеялся. Маленькое насекомое, которое прежде казалось ему воплощением разума в миниатюрных масштабах, теперь советует какую-то ересь. Эти-то двое, конечно, одеты, а на нём, Милом Создании нет абсолютно ничего, кроме крылышек за спиной.
- Я стесняюсь, - признался он вслух бабочке.
«Иди», - своим бесполым голосом повторила она.
- Зачем?
«Слушайся меня, Валерио. Я – твой проводник в мире снов. Если ты остановишься и будешь просто так стоять и трястись – от стыда или страха, что совершенно не важно, - твой сон может значительно затянуться во времени, а в худшем случае ты просто не проснёшься».
- Что это там за шум? – раздался голос Инамото.
- Не знаю, - сказал Влад. – Я себе не принадлежу. Может быть, белки.
- Вроде бы, я пока не видела тут ни одной… - Инамото настороженно посмотрела в направлении деревьев. – Пойду на разведку!
- Только со мной, Кирикидзо. Уж если я сказал вашему папе, что полностью отвечаю перед ним за безопасность его дочки…
Не слушая ответа, Инамото стремительно пошла в сторону, откуда, как ей казалось, раздавались посторонние звуки.
«Всё, мне конец», - Валерио в отчаянном смущении прикрыл рукой глаза.
- О, симпатичные же белочки тут завелись, - с интересом проговорила она. – Даже с крылышками…
Валерио медленно убрал от глаз руку, понимая, что встреча просто была неизбежна. К тому же, сопровождавшая его бабочка куда-то пропала.
- Привет! – Инамото крепко стиснула его руку.
- Приветствую, - он пытался сохранять самообладание, делая вид, будто ничего страшного не случилось.
Но девушка пристально смотрела на него, изучала так внимательно, будто скульптор статую классического мастера прошедшей эпохи.
- Тебе не холодно? – улыбаясь, спросила она. – А то могу курточку дать набросить…
- Не надо, - отказался Валерио, но в тот же миг на его плечи легла чёрная куртка Инамото.
Ростом девушка едва доходила ему до плеча, однако держалась так гордо, словно была рождена стать мальчишкой. Валерио почувствовал исходящий от куртки аромат мужского одеколона, похожий на морские волны. (Инамото в который раз взяла тёмно-голубой флакончик «напрокат» у папули, поскольку всякие цветочные запахи ей страшно надоели.) Она осталась в длинной тёмно-синей футболке, на спине и спереди которой белели изящно вышитые буквы «DIESEL».
Инамото буквально тащила сопротивляющегося Валерио за руку к колоннам, где, словно стражник, прохаживался Влад.
- Мы вас ждали, мистер Прейзер! – улыбнулся он.
Валерио так и стоял, удивлённый, с наброшенной на плечи курткой. Он чувствовал, как пылают его соски, как что-то мучительно тянет в низу живота. Ему казалось, будто Инамото либо просто не заметила его наготу, либо заметила, но притворилась, что не видела.
- Зачем же вы конфисковали куртку у Кирикидзо? – поинтересовался Влад.
- Я сама дала её мальчику, - ответила за него Инамото. – На улице ведь месяц май, можно замёрзнуть.
Она, конечно, видела тело Валерио полностью, но естество его для неё было закрыто каким-то золотистым туманом, зазывно переливавшимся, но не допускающим видеть «неположенное».
- Прейзер, верните, Кирикидзо куртку, - в шутливом тоне настаивал Влад. – Вы же просто юный греческий бог, и вам она попросту не нужна.
Инамото рассмеялась, точно услышала какую-то непристойную шутку.
- В самом деле, Кирикидзо, вы ведь никогда ещё не видели Аполлона Бельведерского в спортивной одежде.
- Но плащ-то на нём был*, - округлила глаза девушка.
Валерио смущённо отдал Инамото куртку, избегая смотреть девушке в глаза. Он чувствовал себя ниже всякой парии, которая хотя бы приносила пользу, убирая нечистоты на индийских улочках. Ему было только интересно знать, насколько сконцентрированы взгляды собеседников на его обнажённом теле – стыдливость заменяла все чувства, лишая дара речи.
- У тебя очень красивые крылья, - сказала Инамото. – Будто ты с ними родился.
- Они ужасны, - ответил Валерио, - и всё моё тело теперь из-за них просто безобразно.
Влад сделал вид, будто ничего не расслышал.
- Нет, ты очень красивый, - возразила Инамото. – Весь, какой есть. Даже крошечный шрамик на левой щеке совершенно не портит тебя.
- Ну да, - осклабился Валерио, - ты ещё скажи, что я красив во всех местах, потому что ты видишь меня ВО ВСЁМ ВЕЛИКОЛЕПИИ.
Инамото несколько смутилась.
- Скажу тебе глупость, но это именно так, - она избегала признаваться, ГДЕ видит сгусток защищающего тело Валерио тумана.
Влад смотрел на них с издевательской улыбкой.
«Эта наглая Инамото, которая возомнила себя великим самураем, умеет расположить к себе любое Милое Создание, - подумал он. – Да, Валерио, тебе не следует знать таких сладких подробностей, но я прекрасно вижу, как твоё естество напряглось, пусть ты с упрямством отрицаешь это. Играя свою наивную роль, ты видишь, что девушка очень тобой заинтересована, но смотрит она совершенно не на твоё прекрасное тело».
Валерио и Инамото, между тем, шли среди деревьев по аллее. Они молчали вместе и даже не держались за руки. Девушка смотрела на его золотистые локоны, которые в свете солнца были просто великолепны.
- Бросай ты этого Влада! – воскликнула она. – Он тебя использует, как вещь.
- Вещь? – переспросил Валерио.
- Ну да. Как зубную щётку, например.
- И что с того? – полюбопытствовал Валерио, представив себя в сей роли совершенно неожиданным образом: он своим подвижным розовым язычком вычищает рот Влада после еды, сливаясь с ним в продолжительных поцелуях.
Их разговор был прерван появлением бабочки.
«Довольно, Валерио, - мысленно сказала она. – На сегодня ты узнал гораздо больше, чем это было нужно».
Инамото крепко пожала его руку на прощание. Перед глазами Валерио замелькали пульсирующие вспышки, после чего он почувствовал всем телом, как обстановка сначала резко становится ледяной, затем жаркой… и проснулся.
Он ощутил резкую боль во всём теле, словно его весь день заставляли бегать километр. Волосы за ночь успели высохнуть, но теперь нуждались в срочном распутывании и расчёсывании. Валерио взглянул на свои руки: чуть выше сгиба локтя виднелось небольшое розоватое пятнышко… засос от неистовых поцелуев Влада, которому аккуратность всё же успела изменить. Всё тело было покрыто томной испариной, хотя Валерио спал полностью обнажённым. Ощущение гладкой простыни под спиной казалось ему слишком нереальным, и он даже отбросил прочь другую простыню, которой накрывался.
«Ночь прошла бурно», - сказал он себе, констатируя факт.
Рядом с ним подушка давно пустовала – Влад рано утром покинул квартиру, поскольку нужно было срочно ехать на важное совещание в другой город.
Валерио вскочил с кровати, как был раздетым, и вялыми шагами прошёл в кухню, где его ждала пара бутербродов и остывший чайник. На столе, рядом с тарелкой, лежала записка, в которой было сказано, что можно делать в отсутствие Герца и чего нельзя. Видимо, хозяин квартиры находился под сильным впечатлением, если в постскриптуме записки, в самом низу листа, корявым почерком добавил: «Целую твои девственные сосочки».
Валерио рассмеялся.
- Неужели он – мой возлюбленный? Но тогда почему я сам попросил, чтобы он сделал со мной ВЧЕРАШНЕЕ?.. – чувство сладкого стыда свершившегося заставило его мысленно застонать от счастья. – Но это было просто фантастически приятно!
Он полез в холодильник за бутылкой минеральной воды, но тут в поле зрения попалась изящная прямоугольная бутылка с янтарно-оранжевым содержимым. Валерио принялся внимательно изучать надпись, однако само название «Амаретто» ему ни о чём не говорило. Он осторожно вынул пробку, капнул немного густоватой жидкости в ладонь, лизнул и обомлел: это был тот самый привкус, который ему якобы показался в персиковом соке.
- Алкоголь, - поморщился он. – Вот гадость-то…
К счастью, ему было неизвестно, что Влад курит сигары: он делал это строго раз в день, на свежем воздухе в перерыв, чтобы запах дыма успел выветриться. Хорошую услугу в этом деле оказывали терпкие одеколоны, которыми он тщательно поливал пиджаки, так что Милое Создание совершенно ничего не ощущало.
Налив себе в кружку минералки, Валерио решил для начала вымыться и направился в ванную. Он округлил глаза при виде нескольких лепестков роз на собственной спине: да, получение опыта в…гм… делах любви БЫЛО, и это не следовало отрицать.
- Целую твои девственные сосочки, - невесело повторил Валерио постскриптум записки.
Он отметил, что не в первый раз цитирует слова Влада, но ничего не мог поделать с этой странной привычкой: чем глупее фраза, тем хуже она не забывается.
_________
*Инамото ссылается на римскую копию статуи Аполлона Бельведерского (см. пояснение к предыдущей главе).

VI. «Сойдёт, я за рулём!»
…Но без этого нету порядка
В хаосе звёздных систем.
«Танцы на воле» - «Пластик»
 
 
Прежде чем в сердце Влада появилось место для любви к Валерио, Герц сам не понимал, что происходит. У него была весьма успешная карьера, надёжные деловые партнёры – словом, всё необходимое для счастья современного человека. Женщины, правда, после развода с женой долго у Влада не задерживались. Им всегда было в чём упрекнуть его. Одна сразу увидела его прижимистость, другая – излишнюю насмешливость, третья – зверскую жестокость. Казалось, все они могли объединиться и написать «Книгу пороков мистера Герца», однако этого, к счастью, не произошло. А внутренняя неразбериха Влада продолжала донимать его самого.
Всё изменилось в тот день, когда в его личный кабинет (в ИТА) заглянул родной племянник Александр Грэйверс, чтобы поставить оценку в зачётке (кажется, тогда стоял 2007-й год). За окном сиял солнечный весенний день, настроение у Герца было великолепное, поэтому он от радости даже поставил парню 90 баллов («отлично»), хотя выходили все 80 («хорошо»).
- Инфернальная Графика вас не забудет, - насмешливо проговорил Герц. – Сегодня вечером приходите ко мне, и мы обсудим все ваши учебные проблемы.
- Но у меня и так всё в порядке, - удивился Александр. – С математикой я справлюсь, по философии – «автомат», с физикой тоже проблем не возникало.
Ярко-синие глаза Герца в процессе разговора хаотично сканировали сидящего перед ним племянника, выхватывая то тёмно-русые с золотистыми бликами мелкие кудряшки, обрамлявшие худощавое лицо, то полуоткрытые губы, пока не остановились на потемневшей серебряной цепочке, заметной из-за расстёгнутого воротника рубашки. Александр в ожидании ответа листал зачётку туда и обратно своими длинными смугловатыми пальцами, он думал только о том, что, едва покинет кабинет Влада, примчится домой, чтобы сесть за руль любимой красной «четвёрки», чтобы покататься по Аграгонту, изучить город вдоль и поперёк…
- Что ж, Грэйверс, - наконец вернулся Влад к реальности, - хотелось бы поговорить с вами об учёбе. Вы же, судя по оценкам, претендуете в будущем на красный диплом? – Александр кивнул. – Значит, обсудим то, что ожидает вас на втором курсе.
И тут же в дверь кабинета постучали. Влад посмотрел время на дисплее раскладушки «Самсунг»: увлёкся беседой с собственным племянником. Ну да ладно, парень ведь заслужил своё «отлично» по Чёртовой Геометрии – на это времени не жалко. Однако, для пущей важности, Герц сказал:
- Времени мы с вами потратили немало. Я который год собираюсь купить песочные часы на пять минут…
- Влад Владимирович, я, пожалуй, пойду, - весело сказал Александр. – Спасибо вам большое!
- Да-да, конечно, идите, - кивнул Влад и зачем-то пожал на прощание ему руку.
Боже, зачем он это сделал? Чтобы лишний раз ощутить теплоту Александра или чтобы лишний раз напомнить себе о том неприятном чувстве, которое вызывали в нём женщины? И он понял, что не может сопротивляться коварному влечению к собственному племяннику, который давно достиг совершеннолетия.
Почему он был так холоден с Александром раньше? Почему даже наедине называл его по фамилии, как и всякого подчинённого? Ведь тот мальчик, которого он знал едва ли не с рождения, уже больше не мальчик, только голубые глаза остались прежними, внося что-то постоянное, узнаваемое в ставшие чуждыми Владу черты.
В условленное время Александр подъехал к многоэтажной новостройке. Влад встретил его у подъезда, оценил по достоинству выбор машины, хотя совсем рядом стояла новенькая серебристая «Хонда Аккорд» самого Герца.
В просторной трёхкомнатной квартире пол устилали звериные шкуры, а стены были оклеены светло-голубым атласом. Комнаты наполнял тяжёлый запах роз, от которых Александр впал в изумлённое восхищение развешанной по всем стенам коллекцией холодного оружия. Шпаги, сабли, кинжалы, несколько средневековых мечей и… чудесная катана в чёрных с белыми прожилками ножнах.
- Влад Владимирович, можно посмотреть? – кивнул Александр на меч.
- Если хотите, конечно, - ответил Влад, но в голосе его почему-то не было той странной насмешливости, которая прежде слышалась Грэйверсу.
Племянник осторожно снял меч со стены* и так же осторожно выдвинул из ножен, избегая при этом любых резких движений, пока лезвие не было полностью обнажено. Над овальной гардой с лёгким рельефом в виде дракона значились каллиграфически выгравированные буквы «V.H.». Александр сразу сообразил, что это были инициалы владельца, то есть дяди.
- Хочешь, я подарю тебе этот меч? – неожиданно резко перешёл на «ты» Влад.
- Да, но… мне его негде держать, - проговорил Александр. – Он слишком громоздкий и… тяжёлый.
Опьянённый запахом роз, он с трудом вложил катану в ножны и протянул дяде.
- Повесьте её, пожалуйста.
- Устал? – заботливо спросил Герц.
- Нет, просто меч тяжёлый, - Александр еле ушёл в сторону от прямого ответа.
Меч и вправду показался ему тяжёлым, но очень красивым. Держать такую вещь у себя, в частном доме, Александр не решился бы ни за что в жизни: любое оружие, будь то огнестрельное, а тем более холодное, рано или поздно начинает давить на своего хозяина, требуя крови. Каким бы ни был меч – длинным или коротким, - он обязует почтительно относиться к себе, иначе владелец сего страшного орудия рискует совершить преступление. Александр же не верил, что способен нести ответственность за это острое чудо, сотворённое из стали.
- Я привёз его из Японии, - донёсся из какой-то неведомой глубины голос Влада. – Все те, что продаются в сувенирных лавочках и гордо именуются японскими, ни капли не похожи на то, что представляет собой главное оружие самурая**… Ты, кстати, знаешь, Александр, кто такие самураи? Это воины, которые знают своё предназначение и потому готовые отдать жизнь во имя спасения собственной чести.
Их разговор, собственно, ни капли не касался темы учёбы, что даже очень радовало Александра. Он ходил по квартире дяди в расстёгнутом кожаном жилете и чёрных брюках, и последний словно бы не замечал неформальности этой простой одежды, увлечённо рассказывая о том или ином клинке небольшую историю.
Наконец, Влад предложил племяннику чего-нибудь выпить, и тот попросил минеральной воды.
- К сожалению, есть только апельсиновый сок, - ответил дядя.
- Сойдёт, я за рулём, - кивнул Грэйверс.
Влад отправился на кухню. Минеральная вода, разумеется, наличествовала, но коварный разум желал своего. Влад налил два стакана сока, затем извлёк из небольшого потайного сейфа пузырёк с мышечным релаксантом. Немного лекарства попало в один стакан, предназначавшийся Александру.
Парень тем временем уже находился в спальне и рассматривал висящую на стене копию пейзажа – греческих руин на фоне моря во время заката. Он представил себе крики чаек, плеск багряных от лучей солнца волн и лёгкий бриз.
«Интересно, есть ли это на земле, или художник выдумал такую красоту?» - спросил он себя.
Обернувшись, он заметил, что Влад давно (или не очень?) сидит на кровати, а рядом с ним, на журнальном столике, стоят два стакана апельсинового сока.
- Прошу, - он протянул племяннику стакан с «сюрпризом». Сок отлично маскировал в стакане присутствие миорелаксина***: на вид оба стакана казались совершенно одинаковыми.
Александр сделал глоток. Привычный вкус показался ему чуть солоноватым – пить расхотелось. Он сел на кровать, застеленную небесно-голубым атласным покрывалом, рядом с дядей, поскольку в комнате больше не на что было сесть. Беспокойство и восхищение обстановкой сменились приятной расслабленностью, которая так была нужна Владу.
- Всё-таки ты устал, мой мальчик, - покачал он головой, а затем коснулся ладонью щеки Александра.
Сок с миорелаксантом действовал безотказно – парень не сопротивлялся, только смотрел прямо в глаза с какой-то умоляющей грустью.
- Я горжусь тобой, Александр, - Влад погладил кудряшки племянника, после чего, положив руки на загорелые плечи, мягко опустил его на кровать и, отодвинув в сторону цепочку с внушительным серебряным крестом, прижался щекой к его смугловатой груди.
- У тебя так сильно бьётся сердце… Мне нравится этот чудесный звук… а ещё ты прекрасен, как юный бог, облечённый в смертную плоть, - Влад как можно медленнее приближался к лежащему перед ним племяннику, а затем отяжелевшие веки Александра опустились, и он почувствовал, как его губы безвольно раскрываются навстречу поцелую Влада. Капельки слюны доносят до Грэйверса знакомый вкус апельсинового сока, только без солоноватости. Нёбом он чувствует влажно-настойчивые движения чего-то змееобразного, а на груди, шее и плечах – странные прикосновения.
«Чёрт, ведь это не сон! – вспоминает Александр. – Со мной здесь нет никого, кроме… дяди. Что вообще происходит?!»
Влад оторвался от губ племянника.
- Как ты себя чувствуешь, Александр?
Парень резко вскочил с кровати, а затем выплеснул в лицо дяде сок из обоих стаканов, не разбираясь, из какого пил сам.
- Ты идиот! – выкрикнул он в лицо Владу. – Можешь зачеркнуть своё «отлично» и поставить мне «тройку» - я и так не просил тебя натягивать оценку.
- А как же твоя репутация, Александр? – коварно улыбнулся Влад. – Хочешь, чтобы весь Институт и целый Аграгонт знали о том, что ты, племянник владельца крупной фирмы…
- Пошёл к чёрту! – перебил Александр.
Влада это только раззадорило.
- …пошёл к чёрту, потому что отчислен из Института Технологий по причине конфликта на месте учёбы?
- Да плевал я на репутацию и на тебя в особенности! Где доказательства, а? – он сплюнул прямо на белоснежный мех на полу и кулаком вытер губы.
- Считайте, Грэйверс, что я вас УЖЕ отчислил, - коварно улыбнулся Герц. – Вы меня достали!
Александр покинул квартиру дяди без малейшего желания проститься.
Собственно, он никогда не выпрашивал себе оценки, словно девчонка, а делал всё, что требовалось. Вина его состояла только в том, что он отказался опорочить себя инцестом с собственным дядей, поэтому он даже радовался, что будет реже встречаться с этим ужасным человеком; хотя, как ни крутись, а жить где-то, но не около Белого корпуса Института Александр пока не мог.Эта таинственная история не была предана огласке лишь при том условии, что бунтующий юноша должен оставаться жить в доме прямо напротив Белого Корпуса, в котором находился личный кабинет Влада. Отчисление нисколько не поколебало самоуверенности Александра: он поступил в какое-то неприглядного вида училище, где выучился на автомеханика и постоянно продолжал совершенствовать свои навыки. Однако же его душа была не настолько холодна, чтобы в ней не находилось места для чего-то более возвышенного, и Александр в свободное от работы время посещал Музыкальное Училище.
Свой первый визит он помнил очень хорошо. В этот самый день, когда на деревьях уже золотились осенние листья, на пороге Училища появился симпатичный молодой человек с густой кудрявой шевелюрой. Он, в первую очередь, поздоровался, а потом сразу же спросил директора. Вахтёрша вытаращила на него глаза, словно увидела пришельца с другой планеты. Она сбивчиво объяснила, куда идти, и Александр быстро нашёл нужный кабинет.
Разговор с директором состоялся, скажем, не самый приятный. Строгий мужчина, голова которого уже была наполовину седа, в костюме с галстуком, допытывался, занимался ли юноша прежде в музыкальной школе, участвовал ли в конкурсах. Александр на все эти «странные» вопросы честно отвечал «нет».
- И как же мы вас можем принять без необходимой подготовки? – ухмыльнулся директор. – Ежели вы хотите работать в нашей библиотеке или, скажем, заниматься уборкой помещений – к этой работе можно приступить прямо сейчас! Но служить музам, не имея за плечами ни одного дня в музыкальной школе…
- Я уже вам сказал, что ХОЧУ учиться музыке, - учтиво перебил его Александр, и в его голубых глазах светилась отчаянная решимость.
Директор был готов и дальше читать нравоучения новоприбывшему ученику, если бы в кабинет не заглянул высокий мужчина с длинными чёрными волосами.
- А, ВаАльвер, что там у тебя случилось? – полюбопытствовал директор, вмиг оживившись, словно сбросил маску.
- Мне нужен ТОЛЬКО ОДИН ученик, - учтиво ответил названный Ваальвером. – Дело в том, что я больше не намереваюсь преподавать высокое искусство для тех, кто пришёл сюда просто отсидеться пять лет за родительские денежки.
Ваальвер был похож на человека из прошлой эпохи, очутившегося в 21-м веке. Он был одет в китайскую куртку из тёмно-синего шёлка с вышитыми серебром иероглифами, а длинные прямые волосы до середины спины ничто не удерживало, и они мерно колыхались чёрным шёлком во время ходьбы. Этот преподаватель был заинтересован в учениках гораздо больше, чем в заработке. Каждый день ему приходилось наблюдать какие-то уж больно насмешливые или глупые лица, людей, совершенно далёких от искусства.
- Ты как раз вовремя, Ваальвер, - кивнул директор. – У меня тут сидит один «экземпляр», - в его голосе засквозила насмешливость, - страстно желающий научиться играть на каком-нибудь инструменте.
Взгляд Ваальвера обратился к Александру. Он жёстко и в то же время даже с интересом смотрел в голубые глаза юноши, словно в раскрытую книгу, где прекрасно видел каждую строчку текста на знакомом языке.
- С этим молодым человеком надо обязательно поговорить, - заключил он. – Твоя насмешливость сгубила много талантливых личностей, так что впредь советую делать выводы только после личного общения… со мной.
- Прости, Ваальвер, - директор был готов поклониться, если прикажут.
- Не извиняйся, МИлберс, - ответил тот, и Александр лишь теперь узнал фамилию неприятного мужчины.
Ваальвер повёл Александра длинными коридорами из спутанных лабиринтов. Там царила тьма, и лишь написанные фосфором номера аудиторий создавали в помещении ощущение если не комфорта, то жизнеподобия. В странной густоте коридоров иногда можно было различить отдельные звуки терзаний клавиш и струн или собственных голосов.
Дверь, которую раскрыл Ваальвер, пропуская вперёд Александра, была такой же обычной, как и все встречавшиеся здесь двери, однако то, что находилось за ней, вызывало неподдельное восхищение.
Прежде всего, в аудитории всё было подёрнуто тёмно-фиолетовым бархатом, отчего казалось, будто окна в ней отсутствовали напрочь. Вдоль стен тёмными рядами стояли музыкальные инструменты. Все они находились в исправном состоянии, разве что некоторые были немного поцарапаны или лишены нескольких струн.
- Выбор я предоставляю ТЕБЕ, - голосом мудрого наставника сказал Ваальвер. – Иди и смотри, бери в руки всё, что понравилось, но обращайся с каждым инструментом учтиво, как с величайшим сокровищем. А если ты передумаешь, сообщи о своём отказе сразу, не трать время на то, что заставляет кривиться твою душу. Иди и смотри!
Повелительный жест Ваальвера только очаровал Александра. Он медленно принялся изучать ряды музыкальных инструментов, остерегаясь брать их в руки. Ему даже начало казаться, будто он слышит голос каждого из них в сгустившемся воздухе, но эти голоса были полны абсолютного протеста. Барабан выражал своё недовольство громовыми раскатами. Скрипка и виола да гамба, украшенная резной головой Мефистофеля, издавали такие тонкие душераздирающие вопли, что Александр даже зажал уши. Ксилофон словно выстукивал в его сознании свою песню: «Глу-пый, наг-лый, у-хо-ди!» Бубен однообразно выстукивал какой-то ритм, надеясь прийти в резонанс с биением сердца юноши, однако, наверное, разгорячённость мешала этому кругляшку подобрать нужное количество ударов в секунду.
«Неужели сама Музыка меня отвергает? – удивился Александр. – Видимо, прав был директор: надо сначала в музыкальной школе выучиться».
Как назло, сразу же он почувствовал, будто душу кто-то ласкает изнутри, медленно и осторожно. Это можно было объяснить сгустившимся в помещении воздухом, темнотой или ещё чем-то, но мягкий зов оказался настолько силён, что все протесты смолкли единым порывом. Источником этого благодатного звука оказалась стоявшая в углу арфа, и Александр коснулся её стойки рукой.
В тот же миг ему показалось, будто тёмная аудитория наполнилась неведомым сиянием; где-то вдалеке почудилось пение птиц, смешанное со звоном хрустальных колокольчиков. Он был готов поклясться, что перед его глазами раскрылся целый космос, и звёзды звучат в его стройной симфонии, где у каждой из них есть своя неповторимая нота. Александру такое прежде и не снилось, хоть и стали явью его тайные мечты.
- Ты – первый из моих учеников, кого выбрала арфа, - тепло улыбнулся Ваальвер. – Многие думают, будто арфа слишком проста для освоения, но даже для того, чтобы бубен звучал намного приятнее детской погремушки, нужно много времени. Я никогда не загадываю, сколько недель или лет нужно для обучения каждого ученика – все постигают Музыку по-разному, и я больше всего благоволю к тем, кто постоянно практикуется и при этом считает себя всего лишь учеником.
- Даже не знаю, почему мне нравится арфа, - Александр осторожно гладил инструмент. – В своё время я хотел научиться играть на электрогитаре, но, как видно, не судьба.
- Не надо жалеть о случившемся, мой ученик, - кивнул Ваальвер, и Александру показалось, будто в аудитории стало так же темно, как было, когда они зашли. – Твоё сердце знает многое, даже то, что тебе кажется забытым навеки. Человеческая память безгранична, хотя мы часто отрицаем это…
Слушая проникновенные речи Ваальвера, Александр рассматривал арфу. Он обнаружил несколько порванных струн, царапины на грифе, словно та была ранена кем-то из тех, кто играл на ней прежде.
- Но как я смогу играть, если не все струны на месте? – изумился он.
- Если ты найдёшь в себе ответ, мой ученик, - с ледяной мягкостью кивнул Ваальвер, - эта арфа станет для тебя идеальным вариантом, и ты, поверь мне, не согласишься больше ни на что другое. Есть такие вещи, которые, будучи новыми, выглядят просто великолепно, однако слишком капризны на практике. Эта арфа, напротив, поддастся всем твоим манипуляциям, только найди в себе вдохновение…
После того, как Ваальвер проводил его к выходу и учтиво попрощался, Александр почувствовал себя совершенно непонятным образом. Да, первый шаг к обретению мечты уже сделан, но это всего лишь капля в море по сравнению с тем, что ещё предстоит сделать… Мысли его витали вокруг музыки, однако ответ на вопрос о том, КАК ИГРАТЬ НА АРФЕ, У КОТОРОЙ ПОРВАНО НЕСКОЛЬКО СТРУН, оставался за гранью его мышления. Во время ремонта машин он думал об этом и даже сам удивлялся, что нужные винты становятся на своё место, ни одна деталь не перепутана.
«Влияние Ваальвера? – усмехнулся он. – Но всё же КАК мне нужно играть на этой арфе?»
Его мысли переиначивали вопрос в ту или иную сторону. Слово КАК решительно подменялось целевым ЗАЧЕМ и ПОЧЕМУ, а затем и вовсе каверзным НУЖНО ЛИ. Александр был готов задавать этот вопрос до бесконечности автомобилям, которых теперь стало в его жизни гораздо больше, чем людей. Даже во владельцах «железных коней» он видел всего лишь бездушных повелителей, которые, отдав свои приказы в виде просьб починить, заменить, настроить что-либо в своих машинах, совершенно не интересовались личностью мастера. Просто мастер, человек, выполняющий свою работу. Даже бейджик с именем, который висел на кармане куртки, упорно игнорировался, словно он был тем же, что и многозначный код ГОСТа на упаковке товара: много цифр, да не каждый разберёт.
Работа удавалась Александру лучше, чем нескольким его напарникам, и владелец автомастерской даже назначил премию за качественность работы. Александра это радовало, однако он думал также и о Ваальвере, к которому не являлся продолжительное время, поскольку не знал ответа на вопрос. Но каждый день его окружала гармония. Машина – это не человек, она не может быть уродливой или горбатой, как ни описывай ты ту или иную модель одной марки. Машина создана для счастья и свободы, она позволяет выигрывать время или, напротив, терять его в пробках, однако куда ни помести изображение автомобиля, везде оно будет выглядеть уместно и престижно.
Однажды рабочий день у Александра выдался очень напряжённым. Ему было поручено сложное дело: найти в автомобиле неисправность и устранить её самым достойным образом. Это было всего лишь старенькое «БМВ», но сам владелец рассказывал о том, что машина неисправна, но он не знает, где. Да, самой простой задачей для Александра оставались тормозные колодки – как ни крути, а по звуку их всегда слышно. А вот здесь всё было слишком загадочно: машина, на первый взгляд, выглядела вполне нормально, да только что-то в ней всё равно было неисправно.
- …И вот, значит, сажусь я сегодня за руль, - рассказывал хозяин, - и чувствую, будто что-то не так. С одной стороны, это моя машина, с другой – будто бы вовсе чужая какая-то. И, самое интересное, она словно подчиняет меня себе, как будто не я ей управляю, а она мной.
- У вас опыт вождения какой? – поинтересовался Александр.
- 15 лет, молодой человек. Я уже давно как за рулём.
- Понятно, - кивнул Александр, опыт которого не превышал и трёх лет, однако при этом красный «ВАЗ 2104» прекрасно слушался его и не вытворял ни разу никаких фокусов.
Тем не менее, Александр попросил ключи от машины, затем сел в неё, на водительское место. Этого как раз и не стоило делать! Перед глазами у него замелькали красные круги, словно он долгое время смотрел на солнце, затем они трансформировались в какие-то жуткие ухмыляющиеся рожи, на головах которых росли разные части тела. Потом что-то выворачивалось наизнанку с громким бульканьем, дьявольские голоса смеялись и шептали… Лились какие-то мерзкие жидкости… и опять на головах вырастали руки, ноги и вырванные сердца… Кульминацией жуткой симфонии стал душераздирающий крик бледного лица маски, напоминавшей своим видом покойника.
Александр очнулся лишь тогда, когда владелец мягко потряс его за плечо.
- Что с вами, молодой человек?
Реальность постепенно возвращалась, однако было очень больно просыпаться. Словно какие-то неведомые когти рвали на части душу, заставляя СМОТРЕТЬ И ТРЕПЕТАТЬ ОТ УЖАСА. Воистину, это «БМВ» оказалось не машиной, а кошмаром на колёсах.
- Ваша машина… управляет всяким, кто сядет за руль, - проговорил Александр, глядя прямо в глаза хозяину авто. – Вам нужен не мастер, а священник. В этой машине водятся злые духи, которые будут убивать бесконечно…
Мужчина задумчиво посмотрел на него.
- Священник, говорите? – он рассмеялся, и тон его стал как минимум на порядок грубее. – А ты, случаем, не накурился, молодой человек?
Александр посмотрел на собеседника с подозрением.
- Это единственная поломка в вашей машине, - как можно спокойнее сообщил он. – Вся машина находится в идеальном состоянии, если бы не её… скажем так, настроение.
- То-то я вчера едва успел притормозить на переходе, - смягчился владелец «БМВ». – А то мог бы и целую компанию сбить.
- Вам очень дорогА эта машина? – спросил Александр. – Насколько известно мне, помощь священника может быть эффективной, но с одного раза вся эта чертовщина вряд ли выведется.
Мужчина махнул рукой.
- А я всё равно атеист.
- Тогда вам нужно просто избавиться от этой машины… Хоть на металлолом сдайте.
Александру, собственно, было безразлично, сделает ли клиент что-то с машиной или, будучи таким упрямым, проездит на ней буквально по гроб жизни. Главнее всего было то, что Грэйверс в тот день вернулся домой с жуткой головной болью. К счастью, это произошло на выходных, и ему не пришлось отчитываться перед хозяином автосалона, почему он отсутствовал. Ему едва хватило сил на то, чтобы выпить стакан воды и лечь спать, не свалившись в обморок на пол.
Как только глаза Александра сомкнулись, всё те же страшные образы с дьявольской музыкой вновь начали донимать его подсознание, только в этот раз они слали приказы о смерти и вечном подчинении. Александр мог лишь стонать в жутком бреду, однако рука его отчаянно сжимала висящий на груди крест.
«Правильно, сломай, сломай его», - шептали жуткие рожи.
«Трупу поклоняешься… А самому что, слабо им стать?» **** - посмеивались они.
- Не-е-ет, не-ет, нет! – всё отчаяннее сопротивлялся Александр. – Вы все – просто глупый сон, которого не существует. Господи, помоги!..
Рожи стали корчиться, словно от боли, пытались изрыгать свои страшные проклятия, однако из их исковерканных ртов вылезали маленькие китайские розочки, тянулись и заплетались виноградными лозами. В кошмарный мир психодела проникала живая сила, уничтожавшая все дьявольски-лживые образы. Красный свет агрессии вспышкой сменился на небесно-голубой, а потом стал солнечно-золотым.
Дыхание Александра стало ровнее, и вскоре он увидел себя на прекрасном солнечном лугу, под деревом. Напротив него стоял Ваальвер со своим смиренно-строгим взглядом. Он был в зелёных одеждах, однако длинные чёрные волосы по-прежнему оставались распущенными.
- Итак, мой ученик, - улыбнулся он, - я повторю свой вопрос. Как играть на арфе, у которой порвано несколько струн?
Пережитый кошмар, как ни странно дал Александру ответ, и он, немного подумав, сказал:
- Такую арфу можно запросто подчинить себе, потому что у неё есть душа. Порванные струны подобны ранам, которые открыты для того, чтобы однажды зажить. Нужно смотреть не только на внешний вид арфы, но и попробовать на ней сыграть. Только если у неё нет души, она обязательно завладеет душой музыканта и грубо подчинит себе, забирая невинную жизнь.
- Твой первый урок освоен, - улыбнулся Ваальвер. – И ещё, мой ученик: теперь ты можешь начинать осваивать эту арфу.
______________
*Традиционно самурайский меч не висит на стене, а стоит на специальной подставке.
** По поводу технологии изготовления японских мечей мне как-то попалась в журнале «Оружие» (№12, 2005 год) статья Сергея Лунёва «Бесконечность», из которой я привожу следующие выдержки о сувенирных подделках:
«…сегодня в любом московском магазине сувениров вам предложат за U$$100-300 «самую настоящую» катану, сделанную на ножевых фабриках Испании или Китая. Продавец со знанием дела объяснит, что клинок сделан из прекрасной нержавеющей стали, а болтающиеся ножны, пластиковая рукоять и штампованная оправа созданы в полном соответствии классическим японским техникам…
Множество, с позволения сказать, «катан» производится заключёнными (специализированными российскими предприятиями) и оружейниками, вообще не придерживающихся каких бы то ни было традиционных японских технологий и правил. Грубо сработанные нержавеющие клинки, с нарисованным или травленной закалочной линией, посаженные на резьбу или эпоксидный клей рукояти, сабельные ножны с кольцами для подвеса».
***Не знаю, какой миорелаксант можно применять в жидком виде, так что название в данном случае не научно, а условно.
****У сатанистов о христианах говорится, что они поклоняются «трупу на кресте».

VII. «Чувствую себя бедуином»
Although they were both blond,
their hair was differently-colored.*
компьютерная игра «Absolute Obedience»

Воскресное утро выдалось просто чудесным, потому что оно было солнечным. Инамото сидела на кровати с книгой Юстейна Гордера «Мир Софии», которую она себе купила ещё на юбилей. Хотя книга казалось детской, даже такому опытному читателю, как Инамото, приходилось немного тяжеловато, однако это было именно то, что нужно. Не все ведь книги должны читаться на одном дыхании… Девушка со дня встречи с Валерио стала какой-то особенной, постоянно думала о нём, засыпала и просыпалась с мыслью о новом друге. На 19-м году жизни она разочаровалась в своей фанатской любви к Глебу Самойлову, потому что распалась группа «Агата Кристи», а она не попала ни на один их концерт. Собственно, и музыку Инамото стала слушать более тяжёлую – хард-рок и хэви-метал, которых раньше почему-то избегала.
Ей пришла в голову идея послать Валерио SMS, и она сразу же ей воспользовалась. В ответ на сообщение о чудесной погоде и приглашение прогуляться по городу она получила полное согласие «готов обеими руками и ногами». Глаза её засветились от счастья: ещё бы, такой день! К тому же, всю инициативу можно взять на себя, так как Валерио плохо знает Аграгонт. Она, недолго думая (а ведь было уже десять утра с минутами) предложила встретиться к 14:00 возле ИДА. Почему выбор пал на это место, Инамото даже затруднялась сказать. Не только потому, что Валерио оно уже знакомо, но и, возможно, из-за заметности этого здания, которое нельзя перепутать ни с каким другим.
С выбором одежды Инамото никогда не колебалась и не стояла часами у зеркала, гадая, что подходит для конкретного случая. Она привыкла всегда одеваться удобно, вне зависимости от ситуации, и, вспомнив несколько нелепый наряд Валерио, уяснив, что лишней в его одеянии всё-таки была блузочка, надела тёмно-синие джинсы, чёрную толстовку с драконом и кожаную куртку. Ласковое апрельское солнце давно позволяло забыть о кепке, которую Инамото не носила уже с середины марта, поэтому даже не стоило волноваться о холоде. Она взяла с собой лишь чёрную сумку, на боку которой болталась металлическая черепушка-брелок, куда положила мобильник, деньги , а также ключи от квартиры.
Едва Инамото оказалась вне помещения, душа её наполнилась невыразимой радостью, какая бывает только в детстве. Мир вокруг казался ей бесконечной весной, на голубой киноленте которой мелькали люди, и она с ожидаемым Валерио – в главных ролях. Всё и все казались просто великолепными, словно и вправду в городе был какой-то праздник, имя которому – Весна. Белый «Форд Транзит» стремительно домчал её до ИДА, и Инамото стала спокойно выжидать, глядя на часы. Время ожидания затянулось, но Инамото это нисколько не смутило. Правда, из репродуктора на улице почему-то доносилась песня нелюбимой группы «Ранетки» - «Она в него влюбилась», однако на это стоило просто закрыть глаза.
Инамото напомнила сообщением Валерио, что уже прибыла на место, и тот тут же в ответ извинился за опоздание. Она не знала, с какой стороны он подойдёт, и сначала тупо смотрела на дорогу, по которой раньше они шли в ресторан, но интуиция заставила вскоре смотреть в «правильную» сторону. И вовремя: по белой «зебре» перехода навстречу ей шёл Валерио с рюкзаком за плечами.
Инамото улыбнулась: он тоже был в кожаной куртке, чёрной толстовке и чёрных кроссовках, как и она. Они поздоровались за руку, а затем пошли в направлении к «Великому Риму», только по противоположной стороне улицы. Разговор начался с особенно близкой им темы – компьютера. Инамото призналась, что просто не представляет себе жизни без Интернета, а Валерио вспомнил, как раньше страдал манией всё архивировать.
Куда идти дальше – решал Валерио, и он, конечно же, пошёл не в сторону лестницы, а по прямой, дальше, к дому, в котором жили знакомые Инамото, затем спустились на набережную по дороге, куда Инамото не ходила уже почти 10 лет. Вдалеке промелькнул серебристый «Хаммер». Они шли, играя со своими жизнями, перед несколькими машинами, редкими, но стремительными, и, наконец, вышли к набережной.
Льда на море уже не было, и Валерио в шутку предложил искупаться.
- Холодновато ещё, - ответила Инамото.
Валерио осторожно попробовал воду:
- Да для меня, вроде, нормально.
Они пошли прямо, никуда не сворачивая, и Инамото приходилось поспевать за своим шустрым товарищем. Народу на набережной было много – воскресный день всё-таки, - но они оба шли, не смотря по сторонам, пока ноги не занесли их к песку пляжа. Где-то Инамото даже пришлось прыгать, но она прекрасно справилась без помощи Валерио.
- Чувствую себя бедуином, - улыбнулась она.
Вскоре они повернули обратно и пошли в том же направлении, но уже совершенно другой дорогой. Той самой, которая видна, если смотреть на порт снизу. Валерио по пути рассказал, как однажды завуч в школе едва не обрезала его локоны, а затем - как она же заколола их розовыми резиночками, и в таком виде он гордо ходил по школе целый день. Инамото смеялась, глядя на его фантастически длинный двойной хвост, который в лучах солнца искрился всеми оттенками золота.
Поднявшись по каким-то новым для Инамото ступеням, они оказались в сквере, напротив Жёлтого корпуса ИТА. Возле памятника Идолу-Хранителю кто-то шумно справлял свадьбу, раздавались радостные голоса, звуки баяна… Инамото было несколько тяжело быстро идти на большие расстояния, поэтому они сели на ближайшую лавочку и продолжили своё милое общение.
Валерио с улыбкой рассказал, как однажды впервые в компании друзей, там, в Северных Краях, попробовал алкогольный коктейль и как «лавочка уплыла из-под ног». Инамото припомнила аналогичный случай: летом, ещё по окончании 10-го класса, она с родителями ездила в «круиз» по родному морю на пожарном корабле. Один знакомый «баскетбольного роста» (как было отмечено в абсолютно взрослой компании) напомнил, что «у кого-то, возможно, будет, увеличение градуса». Инамото, вероятно, и была этим кем-то. В тот день она умудрилась выпить рекордное для себя количество видов алкогольных напитков: шампанское, пиво, амаретто, мартини. Однако спиртное она употребила как дегустатор, поэтому количество его было ничтожно малое, да и закусывала будь здоров, выбрав «самые жирные куски шашлыка» (как отметил один из гостей).
Во время рассказа Инамото Валерио, сняв чёрную бейсболку, смотрел в свой старенький «Сименс», затем достал из кармана куртки розовый и жёлтый квадратики бумаги, из которых принялся своими изящными пальцами складывать какие-то причудливые фигурки.
Инамото же рассказывала о своей жизни всё, что вспоминалось ей по ходу разговора. Какая-то женщина, пройдя мимо их лавочки, странно глянула на обоих, но им не было дела до всяких случайных людей. Казалось, мир огромен и в то же время вот он, лежит у тебя в руках, а ты смеёшься под сияющим солнцем вместе со своим лучшим другом!
Отдохнув, Валерио с Инамото ещё достаточно далеко, и он рассказывал о розыгрыше одного друга, которому со всеми самурайскими почестями презентовали томагавк с рукоятью от катаны.
- Мне тоже нравятся самурайские мечи, - ответила Инамото. – После просмотра фильма «Убить Билла» я просто до безумия полюбила их!
Путь лежал к пятиэтажному дому на краю обрыва, затем – через двор, где Инамото с удивлением обнаружила старинный колодец. А потом они пошли вверх по довольно крутой дороге. Инамото впервые шла по ней так запросто, пешком, поскольку впервые проезжала её только на классной экскурсии. Они вновь вышли на знакомую улицу, с которой начали движение, и шли по ней, среди разных домов.
- У меня с собой всегда хранится верёвка в рюкзаке, - гордо сообщил Валерио. – Как-то ещё в школе я поспорил, кто из моих одноклассников лучше всего готов к встрече с зомби, и победил! Кстати, этот рюкзак мне подарила сестра, ещё когда я в 8-ом классе учился. У меня аж два раза потом лямки отрывались, отдавали в мастерскую – опять тот же результат. Так что я зашил их сам, и теперь они держатся лучше всего. Мой рюкзак – на все случаи жизни!
Инамото тоже что-то вспомнила, однако Валерио перебил её, едва в поле их зрения оказался внушительный байкерский мотоцикл, стоящий на одном балконе магазина мототехники. Она улыбнулась.
Солнечный воскресный день, народу много возле парка, все с шариками… Но они с Валерио шли в своём измерении, двигались независимо от окружающего мира и в то же время не теряли связь с реальностью. На железнодорожном переезде уже раздался звонок, и поезд был близко, однако они оба стремительно перебежали через рельсы, забыв о страхе смерти.
Да, этот весенний день, который должен длиться вечно! Эта свобода передвижения без транспорта, отсутствие конкретного маршрута, постоянная импровизация по пути следования… Длинный и весёлый разговор с человеком, в котором ты увидел отражение себя любимого, его прекрасный голос… Эта прекрасная возможность узнать друг друга получше, выразить свои робкие, но искренние чувства…
«Да, я не думала, что у этого загадочного мальчика такая интересная жизнь! – восхитилась Инамото. – Я так счастлива, что мы вместе!»
Путь, который она обычно быстро преодолевала на маршрутке, они проделывали пешком. Валерио также сказал, когда они находились в районе бывшей школы Инамото, что раньше даже изучал японский язык, но потом бросил это дело. Инамото ответила то же самое.
Как и было решено, они пришли к Жёлтому вокзалу. Только что отъехал трамвай, и Валерио с детской наивностью и некоторой насмешкой закричал: «Подождите меня!» Когда они стояли на остановке, он приготовил свой проездной билет.
На часах Инамото было почти полпятого вечера. Хотелось, чтобы следующий трамвай приехал попозже, ведь ей так много ещё хотелось рассказать Валерио!
Вскоре они попрощались крепким мужским рукопожатием, и Инамото, словно на крыльях, понеслась к переходу через дорогу. Она не замечала ничего, кроме своей радости и продолжала улыбаться. Да уж, как чудесно вышло: один-единственный поход в ресторан, награждение титулом лорда – это прекрасное начало для дружбы с Валерио Прейзером! С этим милым мальчиком, который искренне показывал всему миру, что он пока ещё дитя, хотя, если говорить начистоту, и не совсем невинное.
До обеда дела не дошло – Инамото предпочла ограничиться несколькими печеньками с чаем. Она радостно рассказала обо всём маме, постоянно улыбаясь. Ноги сильно болели после долгой прогулки, особенно левая, но девушка совершенно не замечала этой боли, хоть и чувствовала каждую мышцу нижних конечностей. И это после похода в разношенных кроссовках, купленных несколько лет назад!
…Инамото вновь вернулась к толстенной книге по философии, предвкушая приятное начало рабочей недели.
__________
*Хотя они оба были блондинами, их волосы имели разные оттенки (пер. автора с англ.).

VIII. «А глазки-то блестящие…»
Я знаю, что ты знаешь,
Что я знаю, что ты знаешь,
И я скрываю, что ты скрываешь,
Что я скрываю, что ты скрываешь.
«Flёur» - «Улыбки сфинксов»

Чтобы тебя не заметили, надо делать всё как можно тише, стараться производить едва слышимые звуки. Не дай бог, выследят и ещё дадут тебе за то, что ты явился не ко времени.
Именно в такой ситуации и оказался Валерио, воспользовавшийся случаем потихоньку улизнуть из квартиры Влада. Хозяина, к счастью, по возвращении пока не было на месте, поскольку Герц в этот же день уехал в – как он сам сказал, - «другой город», где проводилось какое-то торжественное собрание для начальства. Валерио же не собирался сидеть в четырёх стенах, словно заточённая в замке принцесса, поэтому приглашение Инамото стало для него настоящей отдушиной. Шанс увидеть город, шанс размять ноги и даже немного отдохнуть ото всего этого излишнего комфорта мягких ковров и непомерной роскоши обстановки.
Он быстренько написал SMS Инамото: «Хорошо прогулялись. Надо будет как-нибудь повторить», затем, получив ответную благодарность, добавил: «Всегда пожалуйста. Надеюсь, не разочаровал своей молчаливостью?»
Валерио не верил своему счастью. Есть же человек, с которым действительно интересно общаться, и который не питает интереса к твоему прекрасному телу в физическом смысле!
«Инамото, я просто не знаю, что о тебе думать! – едва не сказал он вслух. – Ты – первая, кто помог мне улыбаться по-настоящему, и я просто счастлив сегодня… и ВСЕГДА!»
Он вернул запасные ключи на место, предварительно заперев замки, чтобы было не так подозрительно, снял с себя уличную одежду и побежал в ванную, где сполоснулся под душем. Вновь любимый аромат персика, приятная прохлада влажных локонов… но теперь это всё имеет совершенно иное значение! Только в честь Дня Валерио и Инамото, только потому, что они наконец-то поговорили более свободно, узнали друг о друге гораздо больше, чем при «побеге» на свежий воздух из «Великого Рима».
И вновь после душа надо сбросить полотенце, чтобы надеть… нет, не шёлковую пижамку с оборочками, а джинсы и белую футболку. Всегда проще быть самим собой – это лучший способ подыграть интересующимся тобой личностям.
Валерио вновь вернулся к неподатливому «Тетрису». Но, взглянув на него совершенно другими глазами, он изменил лишь пару строчек программного кода – и игра заработала, как и следовало в самом лучшем случае!
«В конце надо непременно сделать салют из цветков персика», - улыбнулся Валерио, пройдя несколько уровней.
Едва он успел воплотить этот распрекрасный замысел, как в прихожей послышался скрежет ключей, означавший возвращение Влада домой.
«Нежданчик», - невесело решил Валерио.
С порога Влад улыбнулся, как делал это обычно, только вот улыбочка вышла какой-то зверской.
- Не скучал без меня, мой мальчик?
- Да, - ответил Валерио.
- Так СКУЧАЛ или нет? – переспросил Влад, вешая на крючок куртку.
- Не знаю.
Он внимательно посмотрел на Валерио, но тот лишь стоял с опущенными глазами. Влад взял его своей грубой рукой за подбородок, чтобы юноша смотрел прямо на него.
- А глазки-то блестящие…
- Это от счастья… Я только что доделал одну программу, - сбивчиво ответил Валерио.
- Это, надеюсь, было очень важно. Видимо, свежий воздух пошёл тебе на пользу, мой красивый и умный мальчик.
- И?
- Ты сейчас удивишься, если я скажу, что обладаю даром предвидения.
Валерио рассмеялся:
- Ты ездил к экстрасенсу, который живёт за пределами Аграгонта?
- Не угадал, Валерио, - насмешливость Влада становилась всё более садистской. – Сегодня я никуда не уезжал.
- ?
- Собрание начальства отменили…
Валерио не слушал то, что Влад сообщал дальше: и так становилось понятно, что это предвещает только что-то страшное. Он словно отключился от реальности, когда продолжением тирады, из которой Валерио пропустил бОльшую часть, стало прямое заявление:
-… и сегодня я не поверил своим глазам, когда увидел тебя вместе с Кирикидзо.
- Но это оказались не мы, а наши двойники, - насмешливо ответил Валерио, - и ты решил, что тебе показалось.
- Валерио, я УЗНАЮ тебя среди тысячи твоих клонов, в любом обличье, даже если ты решишь превратиться в микроб.
«Да уж, колоритный будет микробище: с длинным золотистым хвостом, - про себя отметил Валерио. – Такого заметят даже без лупы».
Влад крепко обнял его сзади за плечи и грубо прижал к себе, продолжая со змеиной нежностью шептать в ухо:
- Не забывай, что я видел тебя ВСЕГО, свободным от одежд, и поэтому знаю каждую родинку на твоём прекрасном теле. Ты думаешь, что можешь просто так отделаться от моего общества? Пойти туда, куда скажет Кирикидзо, хоть на край света?
- Лорд Инамото, - сдавленно поправил Валерио.
Он не мог взять в толк, ЗАЧЕМ Владу понадобилось ревновать к этой девушке, которая и на девушку-то не особо похожа. Однако в его безжалостном шёпоте сразу же прозвучал ответ:
- Лорд Инамото, как ты изволил выразиться, - человек совершенно другого уровня. Пойми, что ты ей, на самом деле, не очень-то нужен.
- Почему?
- Видишь ли, она избрала для себя Путь Учения, поставила себе конкретную цель, и теперь получает за свои труды повышенную стипендию… Куда тебе тягаться с этой карьеристкой?
Валерио был настолько разозлён, что даже попытался укусить Влада за руку, но ничего вышло: не хватило сил.
- Мне было очень приятно общаться с Инамото, - как можно упрямее ответил он на риторический вопрос.
- Тем не менее, мистер Прейзер, - в тоне Влада появилась официальность, - вы вырвались, скажем так, «на свидание» без моего ведома.
- А что мне оставалось делать? – спросил Валерио. – Ты же сам сказал, чтобы я не звонил по пустякам – вот я и не стал звонить тебе.
- Валерио-Валерио, - уже снисходительнее покачал головой Влад, - теоретически, ты уже взрослый, но всё ещё ведёшь себя, как дитя. Я всего лишь хочу сказать, что Инамото – человек не твоего уровня…
- Зато она не делает со мной таких всяких штук, от которых потом всё тело болит! – Валерио едва не оскалился.
Влад лишь горько вздохнул. Конечно, с утра мальчик казался совершенно другим, когда с самым невинным лицом спал на кровати. Его пижамная куртка, как помнилось Владу, была расстёгнута и даже спущена с плеча, открывая нежно-розовые соски на худощавой груди – словом, ангел спал и не ведал своей красоты. А сейчас создаётся впечатление, будто Инамото заставила милого мальчика открыть глаза на реальность… точно змей-искуситель, давший Еве плод с Древа Познания Добра и Зла. Но, честное слово, КАК ей удалось это сделать?
- Инамото ведь девушка, - ответил Влад. – Она тебя не совсем хорошо понимает, как я.
- Нет, как раз она меня понимает, - гнул своё Валерио. Ему уже надоел этот бессмысленный спор ради спора, эта необоснованная агрессия.
«Очевидно, у Влада денёк не задался, - заключил он, - вот и сливает на меня все свои негодования. Можно было и там, на работе пожаловаться – нет же, Милое Создание, как он любит называть меня, должно смиренно выслушивать весь этот душевный вопль…»
- Да, мой мальчик, - покачал головой Влад, - вижу, у тебя сменился авторитет.
- Ну и что? Я же не буду всю жизнь с Инамото общаться, - хитренько ответил Валерио. – Она мне просто друг, не больше.
- Ну, конечно, «просто друг»! – лукаво подмигнул Влад. – Собственно, Кирикидзо для меня до сих пор осталась загадкой… Она – такой же герой-одиночка, как и ты, так что мне вполне понятно ваше общение.
К счастью, напряжение Влада спало, словно по мановению волшебной палочки. Он рассудил, что проще поверить подопечному и понять его вместо того, чтобы раздуть скандал до невероятных масштабов. В сущности, мальчик всего лишь прогулялся по городу, не посещая никаких подозрительных заведений – это даже здорово. Правда, впредь надо как можно аккуратнее отвечать на его объяснения, а не шокировать с порога неприятными вопросами. Иначе милый ангел, которого ты к себе сумел расположить при всей его отчуждённости, может превратиться в самой ужасное существо… для тебя.
- Извини, Валерио, - сказал Влад. – У меня был очень напряжённый рабочий день.
- Так всё-таки твоё собрание должно было состояться, или ты просто придумал для меня уловку? – спросил Валерио.
- Да, придумал, - кивнул Влад в ответ. – Знаешь, мне было интересно, ЧТО ты будешь делать после того, как познакомился с лордом Кирикидзо. Вы так мило разговаривали о своём на заднем сиденье, что я сначала усомнился в ваших дружеских чувствах.
Эти слова настолько задели Валерио, что он даже рассмеялся.
- Инамото не девушка, - только и мог ответить он.
В качестве извинения Влад вызвался приготовить ужин, на что его подопечный лишь замотал головой и согласился только на пару бутербродов. Он следил за тем, как Герц нарезает колбасу и сыр, кладёт их на куски чёрного хлеба… В глазах Валерио светилось восхищение «кулинарными способностями» Влада, продиктованное подлитым в персиковый сок «Амаретто». На сей раз надо не упустить ничего, чтобы потом вовремя вылить или выбросить что-то подозрительное.
Влад, собственно, догадывался, что наличие в холодильнике бутылки «Амаретто» рано или поздно наведёт Валерио на подозрения, поэтому сейчас ни одно кулинарное движение не заключало в себе никаких намёков на пассы иллюзиониста.
Ужинали они в благодушном молчании. Влад, как радушный хозяин, предложил включить телевизор, на что получил ответ: «Я не люблю смотреть зомбо-ящик». Собственно, тишина и была нужна им обоим, точно глоток свежего воздуха посреди задымлённого города.
- И ещё у меня для тебя есть сюрприз! – объявил Влад, когда заметил, что Валерио скучающим взором изучает рисунок по краю опустевшей тарелки.
- Ну, давай, - кивнул он в ответ. – Только без махинаций.
Влад вышел в прихожую, откуда быстро вернулся с коробкой шоколадных конфет, начинку которых составлял… персиковый ликёр.
- Сегодня у меня состоялся обед в честь удачно заключённого договора с дизайнером, - пояснил он, - и пришлось срочно бежать за какими-нибудь сладостями к чаю (на самом деле, Владу просто не хотелось выдавать, что он позволил себе выпить небольшой стаканчик виски). Оставшиеся конфеты я принёс домой, потому что знаю твою любовь к персикам.
Он снял крышку – и Валерио изумлённо уставился на соблазнительные шоколадные прямоугольнички с рельефными розами на каждом. Взяв один из них, он сначала с подозрением понюхал, затем легонько лизнул.
- Конфеты свежие, - кивнул Влад. – На них даже белый налёт не успел появиться.
- Ага.
Валерио осторожно откусил кусочек шоколада, попробовал, затем высосал сладкую начинку и, казалось, на этом успокоился. Вкус ему очень понравился, хотя сладость была просто невыразимая, даже чрезмерная.
- Можешь доесть все остальные, - предложил Влад, кивнув на оставшиеся две конфеты.
Предложение оказалось заманчивым. Нет, это были не те сладости, которые можно съесть в малом количестве и СРАЗУ успокоиться. Действительно, вдруг на следующий день конфеты станут не такими вкусными или просто испарятся из холодильника?
Вместе с гормональным всплеском радости к Валерио пришло давно знакомое чувство томности, против которого он ничего не мог поделать.
- Вла-ад, - с нежной улыбкой промурлыкал он, - в следующий раз купи мне ви-ишенку.
Влад рассмеялся:
- Одну вишенку?
- Да-а, но очень-очень большую! – Валерио показал руками размер довольно крупного арбуза.
И представил себе, как целый день занимается поеданием такой огромной вишенки, какую можно слопать только раз в жизни, потому что потом будет тошно, вишенка встанет поперёк горла – и ты на всю жизнь забудешь о том, что вишенки существуют, только будешь постоянно морщиться при одном этом слове, вспоминая, как самая большая из них опустошила весь твой желудок.
Однако Валерио успел позабыть вкус шоколада, который не покупал только потому, что он быстро заканчивался, поэтому на сладкое у него раньше был рафинад. А теперь можно попросить у Влада хоть торты каждый день, хоть целую гору конфет – добрый дядя даст всё, что только ангельская душа пожелает. Вот только персиковый ликёр слишком странно действует: словно ты паришь в облаках и в то же время так и хочешь… а-а… спа-а-ать…
«Нет, Влад, сегодня никаких выкрутасов, - сказал Влад самому себе. – Грешно издеваться над сонным мальчиком, особенно после напряжённого разговора. Кто знает, ЧТО он ответит в состоянии… гм… небольшого опьянения?»
Вот именно! Валерио прямо в джинсах и футболке устроился спать на своей половине кровати. Заснул он довольно быстро, нежно обнимая свою подушку. Водопад распущенных волос лежал в золотистом беспорядке, и Владу так не хотелось ничего трогать. Правда, он накрыл юношу шёлковой простынёй, и на мгновение ему почудилось, будто тот в ответ мило улыбнулся. Так же мило, как и в ту ночь, когда впервые познал «взрослые удовольствия».
Страницы:
1 2
Вам понравилось? 28

Не проходите мимо, ваш комментарий важен

нам интересно узнать ваше мнение

    • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
      heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
      winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
      worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
      expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
      disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
      joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
      sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
      neutral_faceno_mouthinnocent
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив

Наверх