Хроника остывшей любви

I.
- Офис Минздрава Российской Федерации был вынужден приостановить работу после вчерашнего пикета многотысячной толпы демонстрантов и ареста ста из них. Протестующие, среди которых были как уже заболевшие гомосексуалисты, так и просто сочувствующие, провели забастовку и на Красной Площади, скандируя «Мы – не подопытные кролики!». ЛГБТ-сообщество требовало ускорить запуск на рынок нового препарата, способного победить неизлечимый вирус… - вещала с экрана симпатичная ведущая.

- Выключи, - тихо попросил Саша, лежа на моем плече, и я выключил.

Эпидемия оставалась под грифом «Совершенно секретно» пока больных не стали насчитывать десятками тысяч. Никто толком ничего не знал, ходило множество легенд и это делало недуг еще страшнее. Правительство молчало, потому что распространение этого заболевания среди геев было ему на руку. Более того предположение, что вирус вывели специально, чтобы избавиться от популяции гомосексуалов, было не столь уж безумным. Лекарства еще не изобрели и больным выдавали плацебо, которое, естественно, не помогало.

Неофициально болезнь называли «Голубая чума - 2» (подразумевая, что номером 1 был СПИД). А официально – Синдром Приобретенного Инверсионного Сексуального Предпочтения – СПИСП (AISPS). Или же просто «Ненатуралка», как называли вирус геи.
Симптомами были резкий спад аппетита, снижение зрения, частое кровотечение из носа, рвота. Температура тела понижалась, а сердце замедляло свой ритм. Если у здорового человека 65-85 ударов в минуту, то у заболевшего - все10-15. Сердце словно медленно остывало.
Но всё это не шло ни в какое сравнение с финальной стадией заболевания, сопровождавшейся ПОЛНОЙ потерей сексуального влечения к лицам своего пола.

Гомосексуалы становились гетеросексуалами.

Элтон Джон с мужем и Дольче и Габбана уехали на необитаемый остров, купленным на четверых, во избежание страшного вируса. Прошел большой концерт-марафон в поддержку больных, хедлайнерами которого стали Мадонна, Пет Шоп Бойз (ставшие уже, впрочем, натуралами), Леди Гага с гимном «Born this way», побрившаяся Кончита Вурст и Верка Сердючка. Символом мероприятия стала скрещенная синяя ленточка. ООН объявила три года подряд годами борьбы со СПИСП, а постаревший Охлобыстин на пару с Милоновым в петиции в Гаагу подробно расписал болезнь, как кару божию и его скором пришествии на землю.

Сотни миллионов воспрянувших родителей, принявших в свое лоно заблудших «овец» и миллионы зрелых геев, столкнувшихся с новым, неведомым и страшным укладом гетеросексуальной жизни. Радость для одних обернулась трагедией для всех остальных.

Но не все геи расстроились. Общий друг наш Миша специально участвовал в групповушках лишь бы подцепить СПИСП, но в итоге заработал кучу других болячек. А Аркадий, проживший с бойфрендом 5 лет, вообще добровольно «сдался» ученым, чтобы его заразили наверняка – уж очень он хотел детей, а с суррогатными мамами у них никак не получалось.
Мы же с Сашей, если честно, были в страшной панике.

II.
Когда Саша заболел, он сказал, что испытал облегчение, что не нужно больше бояться. Что испытал я, - было не передать словами…
Каждые 10 дней нас навещали вирусолог, терапевт и психолог. Врачи, глядя на нас и понимая обреченность союза, только сочувственно вздыхали – лекарства нет и не предвидится.
Они мерили давление, брали кровь, кал и мочу, но все это было и грустно, и смешно, и бесполезно.
Я был матерью, а Саша – ребенком-пироманьяком, который играясь со спичками, разжег настоящий пожар. И мы, догорая в этом пламени, знали, что кто-то помимо нашей воли уже позвонил в 01.

Было страшно. Каждый день я видел, как меняется Саша.
Он похудел. Стал рассеянным и сонным. Ему выписали очки. Его пальцы, нос и уши стали холодными как лед. Эрекция раз на раз давала сбои. Он перестал стирать носки и гладить рубашки. Как-то Саша поставил на рабочий стол Скарлетт Йоханссон, но встретив мое недоумение, рассмеялся и сменил обои на Лиама Хемсворта. Но смех его был странным и натянутым.
Как-то я нашел под подушкой виагру – ему все труднее давалась игра в страсть. А однажды ночью я застал его, дрочащим на грудасто-губастую деваху. И в фильме ведь даже не было партнера мужика! За что мне всё это?!

- Не могу представить, что живу ни с кем, кроме тебя – тем более с женщиной! – сказал как-то Саша с запрокинутой головой, потому что из носа хлестала кровь.
Я нежно провел по его руке, задержался на еле теплящемся пульсе и думал: «Я так скучаю по тебе. По тому прежнему прошлому настоящему…», но вместо этого сказал: «Ненатуралка ты моя. Ты только подумай, ты сможешь иметь детей! Неужели ты не хочешь видеть в ком-то свое продолжение? Свое будущее?»
- Без тебя нет будущего, – грустно сказал Саша и мы занялись любовью, чувствуя, что это в последний раз. В этот раз я чувствовал было по-настоящему, без виагры, словно тучи рассеялись и я снова увидел Сашу, словно и не было никакой болезни!
Он настаивал на презервативе, а толку-то? Если Саша станет гетеро, то все мы умрем натуралами.

Саши не было дома, когда по скайпу позвонила его мать.
- И что будет дальше? Вы разведетесь?
- Не знаю, - пожал я плечами. – Думаю, да.
- Но как же так, вы столько лет вместе!
- Вы что, не хотите внуков?! – я ждал от нее другой реакции и был растроган.
- Хочу, конечно. Но я уже свыклась, что Саша с тобой, – у нее дрогнул голос и она выключила камеру.

III.
Я доделывал проект, а Саша сидел в другой комнате.
Потеряв счет времени и поняв, что не вижу его больше часа, я позвал его, но было тихо.
Подойдя к двери, я услышал хлопанье крыльев, постучал и тут же вошел.
Крик мой оборвался на высокой ноте, плотно застряв в горле. А из носа вдруг хлынула кровь.
У потолка растерянно летал голубь, проникший в комнату через раскрытое окно.
А Саша висел на шарфе на крючке от люстры.
Это в молодежных драмах повесившиеся кажутся безмятежными и красивыми. А Саша был ужасен. Раскрытые глаза с лопнувшими сосудами, маска боли на лице, язык высунут, пятно на брюках.
Не помня себя, я подбежал к Саше и схватил его за ноги, приподнявшись на цыпочках, чтобы как-то ослабить давление на шею.
- Сашенька, милый мой, родной…– я плакал, а кровь из носа смешивалась со слезами и пачкала его брюки. – Зачем???

МНЕ НУЖНО БЫЛО ПОСТАВИТЬ СТУЛ!

Сначала я пытался, не выпуская Сашу из рук, ногой подцепить стул, но он слишком далеко отлетел.
Понимая, что мне придется отпустить Сашу, я взвыл и, чувствуя себя убийцей, выпустил его из рук. Схватив и поставив стул, я вскочил на него и наконец, поднял Сашу.
Какой же он все-таки тяжелый и это несмотря на то, что болезнь отняла у него почти 10 кг.
Уши заложило, во рту неприятный металлический привкус, из груди вырывался хрип. Голубь, усевшийся на подоконнике, вертел головой, но не улетал.
- Малыш, все будет хорошо!– я держал его как тряпичную куклу и со стороны могло показаться, что мы танцуем на стуле. – Посмотри на меня…
Я пытался ослабить тугую петлю на шее, но одной рукой это было сложно. Тогда я приобнял его ногами, голову положил на свое плечо, а сам, наконец, взялся за шарф обеими руками.
- И в богатстве и бедности, и в радости и печали, - плакал я, не в силах остановиться, вспоминая нашу клятву на свадьбе в Вегасе. – Ты мой муж… а я – твой… пока смерть…

Я не видел, как Саша открыл глаза.
И не видел, как он улыбнулся.
Его рука мягко перехватила петлю из моих рук и набросила ее мне на шею. Все было настолько быстро, что я ничего не успел понять.
Накинув петлю, он спрыгнул со стула и с силой выбил его из-под меня. Я покачнулся и успел просунуть в петлю руку. Это последнее, что я помнил, и еще – биение крыльев над головой.

IV.
…Сашу я кремировал вместе с обручальным кольцом, а пепел развеял в Вегасе. Там же, где мы поженились. И в первую же ночь в отеле я проснулся от страшной эрекции – мне приснилась голая соседка Ирина, вечно строившая мне глазки.

V.
Мать Саши не могла не приехать на мою свадьбу. Она расцеловала невесту Иру и, глядя на ее 6-месячный живот, спросила, знаем ли мы, кто будет. УЗИ показало мальчика.
Мои глаза, Сашины уши, наши сердца.
- Ты счастлив? – спросила мама и, не дожидаясь ответа, крепко-крепко меня обняла.
Ира задумчиво смотрела на нас, но ничего не сказала.

VI.
Когда Саше младшему исполнилось 8, я, проходя мимо витрины аптеки, увидел монохромный плакат с большими красными буквами СПИСП. Я вернулся и прочел текст помельче: «NEW: В каждом из нас есть чуточку гея. Лекарство от СПИСП найдено. Почувствуй себя самим собой!».
Я пошатнулся, словно мне врезали в лицо, а сердце забилось, как не билось уже много много лет.
Саша, Александр, Сашенька, Шурик.

10, 25, 40, 75, 90…



фото: Vratko Barcík & Daniela Pilná. музыка: How to destroy angels "A Drowning".