Skin of the Night

Красный фонарик освещает алым зеркальный зал. Сумерки за окном скрывают миллионы звезд.
Тебе страшно. Совсем немного. Но в тишине мне кажется, что я отчетливо слышу удары твоего сердца.
Для тебя это последняя тренировка. Для меня это событие, обнажающее суть.
Кажется, я уже не могу дышать.

Белые балетки, черные гетры. Белые кружева к обнаженной коже, черные волосы змеями по груди и спине.
А губы — гранатовый сок, что совсем недавно тек по твоим пальцам. Я помню все его оттенки горечи и сладости.

Первые ноты мелодии, которую я когда-то сочинила ради момента. Этого момента.
Мой вдох следует за твоим выдохом.
Руки, как крылья лебедя, тянутся к зеркальному потолку. Первый неслышный шаг по резаному дереву.
Ты дала начало своему танцу — моему головокружению.
Ты выгибаешься черной пантерой, улыбаешься демоном из семи смертных грехов. Кровь разгоряченно бежит по венам и артериям, медленно, как и музыка, повышая температуру до точки кипения.
Резкий поворот следует за оборванным движением смычка, создающего эти острые лезвия нот. Пронзительный взгляд льдистых глаз в мою душу. Мои колени подгибаются, но я все еще стою.
Хоть ты и пообещала, что в самом конце я буду у твоих ног.

Красные блики по плечам и изгибам рук. Ты скользишь словно по льду, медленно опускаясь на шпагат. Отклоняешься назад, позволяя мне проследить за капельками пота, скатывающимися по твоей груди и ребрам, которые кажется вот-вот прорежут алмазами твою стеклянную кожу.
Дрожь в кончиках пальцев. Не произнесенное имя на моих губах. Еще не время, нет.
Еще далеко не конец…

Пять секунд пронзительной громкой тишины, я вижу каждую грань твоего замершего тела.
— Арабеск… — шепчу я неслышно. И ты улыбаешься, словно говоря: угадала, вновь срываясь резкими движениями за музыкой, рассекая воздух, в котором закончился кислород.

Прыжок — и я вижу за твоей спиной черные крылья.
Ведь так не прыгают…
Так летают.
Мне кажется, я начинаю оседать на пол.

Ты отражаешься в зазеркалье стен.
В этой комнате ты сияешь миллионами звезд, что скрыты в ночи. Тьма укрыла их своим одеялом, ведь в это мгновение они нам не нужны…

Сползаю по стеклу, пытаясь хоть за что-то зацепиться.
Бесполезно.
Ты знаешь это.

В тебе больше нет резкости, ты танцуешь падающим лепестком, которого подхватывают порывы нот. Ты не упадешь на землю, только не ты.
Будешь вечность парить в невесомости, наблюдая, как я сгораю.
Как я обращаюсь в пепел благодаря тебе…

Ты хочешь, чтобы пепел сыпался сквозь твои пальцы, ты хочешь ощутить его на своей коже, ты хочешь черные метки по всему телу.
Я подарю тебе это, обещаю.

Мелодия затихает эхом наших замерших сердец.
Твой долгий выдох, мой короткий вдох.

Я смотрю на тебя снизу вверх. Ты исполнила данное мне обещание.
Я шепчу твое имя, впервые за это мгновение закрывая глаза.
Ты опускаешься на мои колени. Чувствую горячие ладони на щеках.
А после…

Взрыв.

Наши поцелуи ожогами по коже. Наши взгляды — удары хлыстов.
Я сжимаю твои плечи с силой, с которой после будут играть всеми оттенками мои метки.
Ты дышишь надрывно и горячо. Черные змеи твоих волос не кусают меня, а лишь обвивают кольцами по запястьям.
Я царапаю твою спину, выгибаю тебя острым серпом, целуя алмазные грани ребер. Ты услаждаешь мой слух стоном, который отдается мурашками по телу.
— Не останавливайся, — молишь, как будто это не ты сожгла меня, а сама обратилась пеплом.
— Никогда, — мы вновь встречаемся в соленом и терпком поцелуе, который длится, кажется, миллионы лет.

Я освобождаю тебя от мешающих кружев, прикусывая мягкие горошины сосков. Обжигаю их горячим дыханием, заставляя тебя льнуть ближе и ближе.
Твоя кожа мягкая и влажная, ты отдаешься мне так, как никогда прежде…
Одна нога согнута в колене, другая закинута мне на плечо. На зеркале отпечатки твои ладоней.
Наш общий выдох.

— Пожалуйста…

Язык скользит от пупка все ниже и ниже. Ты чувствуешь каждый миллиметр и больше не сдерживаешь голоса, который, я знаю, проникает даже в зазеркалье…
Ты влажная, горячая и соленая… совсем немного сладкая. Именно то, что я люблю больше всего.
Ты трепещешь, раскрываясь для меня. Каждая частичка твоего тела напряжена.
Мы уже на грани…

Как жаль, что я не умею танцевать так, как ты. Я знаю лишь один танец… и, я счастлива, что ты его любишь не меньше, чем балет. А возможно, совсем на чуть-чуть больше.

— Глубже… ха…

Я больше не держу тебя: ладони скользят по ягодицам, открывая для меня все, что ты не можешь и не хочешь утаить.
Наш общий стон…

Грань между болью и удовольствием. Грань между мной и тобой.
Она стерлась в нашем зазеркалье.
Навсегда…

Вдох. Выдох.
Блики красного фонарика по нашим телам.
Скрипичная мелодия в нашем сознании.
Еще один акт подходит к концу…

Я чувствую, как по твоему телу проходит разряд, который, кажется, овладел и мной.
Мы нашли свое завершение вместе с рассветом.

Ты же помнишь, наша первая встреча тоже была с рассветом?
Конечно, помнишь. Ты всегда все помнишь, моя прима.