After

Горелка. Чайник. Чашка, зажатая между коленей, потому что по спине холодом. А пальцы, они сейчас непослушные. Прикрыть глаза. Не потому что хочу иллюзии или сбежать. Совсем нет. Это для того, что бы не мешало смотреть. Как ты спишь. Твое дыхание ровным ритмом моего сердца. Метроном. Через стены. Я вижу. Я слышу. Тишину.
А ты. Ты не почувствуешь моего ухода. И можно просидеть, вот так, сгорбившись, подтянув под грудь острые коленки. С чашкой остывающего чая и бегущими к потолку мыслями бесконечно долго. До рассвета.
Но не подумай, что это меня огорчает. Отнюдь. Возможно раньше, в той другой жизни я бы и хотел, что бы ты вышел следом за мной на кухню. Что бы в твоих глаза так явственно читалась тревога. И твои руки так болезненно нежно касались моих обнаженных плеч... А после. Но - это было в другой жизни.
Сейчас...
Я поднимаюсь с постели, намеренно. Ни секундой раньше или позднее. Когда ты уже спишь, так искренне заботливо укрытый одеялом, согретым моим телом. Таким легким до невесомости. Потому что, ощущаю лишь твои удары по коже.
Закрыть глаза. Вызывая из памяти. Из тьмы. Из прячущегося по углам брезгливо-любопытного до нельзя полумрака. Из нутра своего, темного, как и эта ночь. То, что тянущим медово-горячим внизу живота. До всхлипа. До шепота и совсем тихого: даааааааах! И дрожью. Сладкой судорогой на вдохе: "Сууууууууууукааааааа! Да-да-да!!! Бей! Сильнее, еще! Да..."
И вот ты уже не сдерживаешь себя. Я чувствую это. Я знаю-знаю, когда с катушек и все к черту! Я так давно ждал. От тебя именно этого. Что бы... не думал-жалел-боялся. Твои пальцы в моих волосах на затылке - жестко. Резко. С силой. И да-да-да. Закусить губу. Не дышать. Осыпаясь мурашками по хребту. Лежать. Чувствуя твою тяжесть сверху. Выгибаться, под тобой и с силой царапающими когтями. Ты... уже почти не... выдох. Бей!
Я закричу. Но... чуть позднее. После. Потому что знаю. Мое молчание заводит тебя еще больше. И... удары так хлестко, зло и жестко. Что я проваливаюсь, растворяюсь в пульсирующем, там глубоко внутри. В том, что сейчас раскручивающимся гигантским маховиком из колец лоснящегося черным блестящего тела живущего во мне существа. Которое и есть Я истинное. И потому на твой вопрос - ответ намеренно с вызовом:
- Конечно - ремень...
Чтобы получить удар по бедру. Звонко. Плюхой. Горячей ладонью. А следом. Зажмуриться. Захлебнувшись густой темнотой, ведь воздуха давно уже нет. За-се-ка-ешь... Браслет на твоей руке. Это...
Вскинуться. Просто, что бы увидеть твои глаза. Что бы заглянуть в них. Ты ведь не понял, что произошло. Или... Твое: "тише-тише". Оно не просьба или приказ. Это не терпящее возражений утверждение. Я улыбаюсь. И... продолжаю молчать.
Молчать. Все еще молчать. Неимоверным усилием. Молчать. Когда твои зубы смыкаются на моем загривке. Молчать. Ведь. Это так невыносимо - кайф! Слышать твой стон. После удара, который волной оргазма по моему телу... И бля*ь!!! Да... я этого хочу. Я заслужил. Наказание от тебя. 
А после... Я все еще здесь и жив? Я все еще... Губы солоновато-терпким. Моим или твоим? Не суть... Ведь мы существуем вне и друг в друге. Сплавленные дыханием и биением сердец. Мгновением до того, когда будет "после".
А после. Ты засыпаешь. Искренне заботливо укутанный одеялом из моих чуть дрожащих рук. А я... поднимаюсь с постели. И мое тело такое легкое до невесомости. Только места ударов и отметины от зубов - ярко. Пронзительно.
Знаешь. Одинокая полночь на кухне. Когда можно сидеть, сгорбившись, подтянув под грудь острые коленки. С чашкой остывающего чая и бегущими к потолку мыслями бесконечно долго. Даже до рассвета. Или хлопка входной двери у меня за спиной. На выбор.
Но... После очередного глотка с привкусом холодка - мята. Я поднимаюсь и иду. К тебе.
Без объяснений. Просто. Я сделал выбор. А что будет после... Оно будет. Потом. В той, другой жизни, которая придет с рассветом.