Тригея

В свой город я попал в октябре 2011 года. Попал в сказку поздней осени, тишину на улицах, с дымными костерками палой листвы. Иногда накатывала светлая грусть от такой красоты. Да – город реально стал побогаче – море магазинчиков, реклама повсюду, но, сравнивая с Москвой, – все такое маленькое, уютное… Никаких пробок, людей почти нет. Я понял, что этой мой дом – здесь мои родные, моя мама, мои друзья…
Друзья… В действительности все оказалось не совсем так, как мечталось… Фишка в том, что за такой срок многие друзья просто отдалились. Ведь дружба – это такой зверек, которого надо подкармливать постоянно – общением, вниманием, участием… Я же по полгода мог молчать, истерично мотаясь по Москве, решая личные сокрушительные проблемы. Вспоминал о друзьях только на их дни рождения (если вспоминал) и всякие яркие праздники, типа Нового года или майских. Такая «внимательность» может год прокатить, два-три… Но не одиннадцать же лет? За эти годы я на Урале побывал всего трижды, кажется.

Вернулся в свой город радостный, гордый… Решил всех собрать, оббежать, поболтать-выпить… Сделал эдакий «круг почета» по всем друзьям, и понял, что больше такое вряд ли получится – у всех моих друзей уже другая жизнь, дети, проблемы. Да – рады мне, да – потрепались с удовольствием, но продолжения банкета просто не будет. Ну не пацаны мы восторженные с кучей свободного времени. Через пару месяцев захотел повторить встречи, но уже не вышло – ребята рады бы, но пока заняты… Просили перезвонить через пару недель… Тыркнулся туда-сюда и отстал. Ну, реально, нахера я им упал? Свалился тут «ма-асквич», млин…
Но во всей этой тягомотине все же нашлось пару человечков, что постоянно меня дергали, если была возможность. Два совершенно разных парня по 28 лет – и общение с ними все-таки скрашивает грусть пустоты. Не часто, но пару раз в месяц созваниваемся, списываемся в аське, скайпе там… За них и держусь пока. Начинаю прикармливать заново зверька-дружбу. Может, снова вернется забытая душевная близость. А если учесть, что и московские друзья обо мне не забывают, то все не так уж и плохо.

Часть 1. Главные контакты

Перебирая ники в аське, всегда изумлялся количеству людей, чьи контакты у меня остались. Бывшие коллеги, заказчики, чьи-то менеджеры, мои друзья, какие-то малознакомые мальчишки и девчонки… Много их, разных, но есть несколько самых востребованных, самых затертых, что ли… С них и начну, наверное. Попробую вспомнить как все начиналось.

Москва. На дворе заканчивается 2002, чуть ли не последние дни. Приятный год был. Замороченный, правда. В этот год впервые выложил в сеть свои воспоминания о Сайчонке (Это моя первая повесть. Я ее часто поминаю в этом тексте - прим. авт.), зарисовки и прочий мыслепоток. Весь год писал письма, отвечал читателям – старался быть открытым со всеми, честным. Это была реально трудная работа. Иногда появлялось ощущение, что мне написали все геи русскоязычного интернета. Ха… География читателей была потрясающая. А летом некоторые даже заезжали в Москву, чтобы познакомиться со мной «в реале».

Зародились первые симпатии, появились хорошие человеки вокруг – с ними общался больше, чаще. Так в моей жизни появился Лисенок из Москвы и Мэйчик из Тулы – иногда пересекался с ребятами, трещали ни о чем, ржали не по делу… Хабалили под пиво… Но об этих ребятах я расскажу чуть позднее. В общем, неплохо так проводил время. Переписка, встречи. Ничего серьезного… Хе…

В какой-то момент реально перестал успевать всем отвечать на почту, рассказывать. Накатила усталость. Рассказать о себе и ответить на пару десятков вопросов можно раз в день, но не десять раз?! Это бесконечное виртуальное интервью высосало меня до дна… К Новому году я уже мало что понимал и хотелось, чтобы все от меня отстали… Но хороший плюс - в этот год я серьезно повысил скорость печати на компе… Хм… Достижение, однако.

В личном плане пусто – с бывшей супругой (хоть и жили пока вместе) тихо по-дружески развелись. Был женат более 10 лет. С семьей и приехал покорять Москву.

А вот теперь решил попробовать чисто гей-жизни столицы… Но, пока выходило кисло… Оставалась стабильная работа, старенькая съемная комната в Филях. Мирно так – без эксцессов. А я все писал, писал, писал письма… Старался разгрести завалы почты.

Однажды, глубокой ночью, даже разнылся, глаза намокли – две сотни писем в ящике… Мать их! Каждое по 3-4 печатных страницы. У меня не было сил ответить всем. Сидел, хлюпал носом и пролистывал письма, проглядывал по диагонали. Искал более-менее интересные, живые, что ли… А то все одно и то же, как рассылка спама:

«Привет! А у тебя прикольные рассказы! Про Сайчонка выдумка, да? Или реальный чел? А как с ним познакомиться? А меня зовут Дима, мне девятнадцать и можно я тебе расскажу свою историю? Вдруг пригодится для какого-то рассказа?». 

И дальше тонны текста. Нет, Дим, не пригодится – я пишу только о том, что пережил сам. Но обещаю, что прочитаю все письмо позже и постараюсь ответить на все твои вопросы, дружище. Тем более, что ответы уже можно тупо вклеивать из других писем.

Листал-листал почту, пока не уткнулся в лаконичное такое письмецо. Не точная цитата, а как-то так по смыслу было:
«Замечательно пишете, Тиль! Могу предложить помощь по вычитке всех Ваших рассказов, а то у Вас довольно грязный текст. Даже обидно!».

А то я не знаю?! Чертыхнулся и загрустил… Как-то так получилось, что при написании рассказов я не использовал Ворд или какие другие серьезные текстовые редакторы, а писал все в Notepad. То есть вообще не было никакой проверки орфографии, пунктуации. А если учесть, что я того же «Сайчонка» писал довольно быстро, стараясь раз в два-три дня выкладывать в сеть новую главу… О какой вычитке текста может идти речь? Графоман, блин… Так что… Был бы рад, если бы мне кто-то помог.

Взял и развернуто ответил этому парню со странным ником «Vorek». Как из дальнейшей переписки выяснилось, он на год меня помладше, работает программистом. Чел довольно серьезный и обстоятельный. Хотя его яркое и восторженное отношение к моим рассказам грело душу. Да еще как! Парень жил в Москве. Вообще, это редкость – среди моих читателей почти и не было москвичей. А «задружился» пока только с Лисенком.

Долго с Воркой принюхивались друг к другу, были корректны, изумительно вежливы. Ах-ха. Расшаркивались в переписке, и… все дело шло к тому, чтобы уже встретиться, наконец, «в жизни». Как-то незаметно прошмыгнул мимо Новый год 2003. Пришел неожиданно снежный январь. Ляпота… Тут в переписке с Вореком упомянул, что увлекаюсь фантастикой. Ну, есть за мной такой грех – читаю много и только её. Тут же парень рассказал о своем близком друге, постарше нас обоих лет на семь, что так же безумно увлечен фантастикой, мужчина читал мои рассказы и рад будет пообщаться.

В этот же день я законтачил по почте с новым человечком. Перекинулись парой писем – уж в фантастике-то есть о чем поговорить. Так в моей жизни появился еще и Сашка «Angelo». Он не стал длинно расшаркиваться - позвал на встречу. Типа, чего пальцы бить о клаву – пошли посидим где-то, поболтаем… Я аж оторопел от такой скорости. Но… А что я теряю? На улице новогодние праздники – все равно делать нечего… А там, может, и поболтаем хорошо – не спать же мне с ним?..

Angelo

Знаешь, почему? Ну, я довольно крепкого телосложения – сибиряк, как-никак. К моим тридцати уже легко читается животик, мордатый такой с крупными чертами лица – толстые губы, нос, крепкий подбородок… И сидит этот кабан перед зеркалом с длинными распущенными волосьями, рожа гру-устная… И больше всего он походит на… водяного из мультфильма «Летучий корабль».

Проржался и… расстроился. Ну, вот куда я прусь? Чего я с кем-то хочу знакомиться? Затянул волосы в хвост, постарался посильнее втянуть живот… В конец-концов, я не на потрахушки иду, а просто познакомиться с хорошим человеком.

Настроение ни к черту, но заставил себя собраться. Ну, не понравится общаться – наплету что-нить вежливое и свалю. Мало, что ли, за прошедший год встречался с незнакомыми читателями-поклонниками? Сплюнул и выскочил из дома – опаздывать на встречи я ненавижу органически, лучше раньше приду…

Встретиться с Анжело задумали на ступеньках концертного зала «Чайковского». Оба похихикали насчет места встречи… Вот к вечеру я и прискакал на «стрелку». Моего нового знакомого вроде не было – потому я затихарился за одной из колонн и закурил, внимательно оглядываю проходящих. Сравнивая их с высланными в письме «описаловом», выискивал Александра.

Нужный чел появился через минут десять, и я чуть сигареткой не подавился – недалеко от меня реально стоял старый дядька-ученый из советских времен – толстые роговые очки, какая-то вязанная шапочка на голове, древняя истертая местами куртка. Длинный, тощий, сутулый… Ой, мама… Мелькнуло лицо. Ой… Он еще и страшненькой, бедняга… Как-то я завис. Выбираться из укромного уголка совсем не хотелось.
Блин, ну вот что мне, уже довольно известному сетератору так везет на каких-то странных ботанов-неудачников? Ну почему не придет юный мальчишка с симпатичной мордахой, подкачанной фигуркой и озорными яркими глазами? Такое солнышко лет семнадцати? Что за карма такая? Это что, и есть собирательный образ моих читателей? У моих рассказов ТАКИЕ поклонники?

Грустно поморщился, вспомнив, что даже в школе круг моих друзей-приятелей был именно такой. Я всегда был душой компании всех троечников класса – эдакий лидер отщепенцев. Все эти толстые, неловкие, забитые пацаны чаще таскались за мной толпушкой. Я был такой же, как они – ботан-неудачник. Учился в музыкалке и сверкал очками со второго класса. Мы обменивались книжками с фантастикой, обсуждали киношки… Что-то там даже шкодили по-детски.

Единственное отличие от приятелей - я был крупнее всех в классе и своих друзей-троечников старался не давать в обиду. Драться не умел – выезжал лишь на психе. Когда меня совсем уж доставала гопота из одноклассников, то пер на них буром, беспорядочно мельтеша кулаками и глотая слезы. Если удавалось кого-то зацепить, то доставалось противнику неслабо. Ха-ха… Меня в старших классах старались уже не трогать. Чё с психа возьмешь? Потому и прятались за моей спиной пацаны. Вообще, я учился в пяти разных школах, и каждый раз, за все время учебы, вокруг меня стихийно собирались все забитые и обездоленные пацаны. Не только из моего класса, но и из параллельных… Карма, дружок… Карма…

Да ты охерел, Тиль?!!
Это я себя резко встряхнул, отгоняя воспоминания. Кто ты? Известный сетератор? Да, бля, зазвездел, мальчик?! Сетератор он, мудило… Написал пару тонн писулек и уже нос задрал? Какая тебе, Тилич, разница? Тебя сам человек заинтересовал? Да - заинтересовал! Тебе с ним не спать же! Морда ему не по нраву… Себя в зеркале видел? Кр-р-р-р-асавчик, плять, тридцатилетний! Забыл про свои 95 кг веса? Так, придурок, выкинул сигаретку и вперед!

Вылез из-за колонны и зашагал к Сашке, вывесив на морде слегка натянутую улыбку.
Подошел, поздоровкались… Ну и потопали вдоль по Тверской, болтая ни о чем…

Блин, он вблизи еще и на Кощея похож… Хнык… Лицо длинное, все морщинами изрытое. А нижняя челюсть просто английская такая, выдающаяся… Все – харе, угомонись, Тилич… Стоп. Перестань нести херь…
В итоге, я как-то забыл все свои переживания о внешности Сашки – как человек он просто золото – живой ехидный ум, хороший такой юмор, ироничные добрые глаза поблескивают из-за древних очков. Уже через минут десять мы с ним о чем-то ржали… Сашка оказался человеком «одной со мной плоскости». Мой человек – без сомнения. У нас просто идеально совпадали вкусы в фантастике, да и вообще книжках. Мы имели одинаковые понятия о морали, жизненные принципы и прочее, что просто заставляло открываться душу, распахиваться навстречу новому другу… Никаких зажимов, смущения – все открыто и по-светлому.
Через полчасика неспешной прогулки сквозь вечернюю толпу Сашка реально продрог в своей хилой куртейке.
- Пошли, посидим где-нить, - предложил Анжело. Добавил: - Тут на Пушкинской во дворах гей-кафе есть, «Рыбы». Бывал?
- Не-а, - отозвался я. – Пойдем.
Вообще, к этому времени я только однажды забредал в гей-клуб. И не на ночные пляски, а на реально культурную программу – портал ГейРу организовал как-то показ известных гей-фильмов в клубе «Шанс», что ли. Ну, я и выбрался. Как меня тогда трясло от страха – не вышепчешь. Но любопытство победило. В маленьком зальчике набилось пару десятков парней и девчонок. Смотрели какой-то мутный фильм про двух парней-соседей в маленьком спальном районе. Настолько слюнявое и тупое кино было… На другие показы так и не пошел.

А тут «Рыбы». Слыхал я в сети об этом заведении что-то. Называли его чаще чуть ли не бомжатником для геев. Любопы-ы-ытно!

Поплутали по дворам пару минут и Сашка позвонил в какую-то невзрачную железную дверь. Нам открыли… Спустились по грязным ступенькам в полуподвал. Прокуренный зальчик с низкими потолками. Орет дурацкая попса у барной стойки. Несколько пустых столиков, укрытых клеенкой. Это чиво такое? И правда какой-то бомжатник… Совдепия форева?

Потрепанная тетка-официантка усадила нас за столик у стены, задрапированной как-то невнятной мешковиной. Вытащили сигареты, продолжили болтать обо всем на свете. Потом добавилось пиво, орешки… Сашка дул сок из высокого стакана. От пива отказался - говорит, что в завязке давно. Хорошо сидели… Настроение на высоте. Даже не портило то, что зал постепенно заполнялся людьми. Странно, но девок было никак не меньше, чем тех же парней и мужиков. Ничего яркого или пидовского на посетителях не было – те же самые люди, как в метро, в офисах… Курят, пьют пиво… Ну, может иногда в обнимку парни сидят, немного громковато ржут, тиская друг друга. Да и все… Раздражала довольно назойливая музыка, но мы сидели с Анжело рядышком и почти не напрягали голосовые связки.

Через часок официантка попросила подсадить к нам парочку ребят – мест свободных в зале совсем не осталось. Потеснились. Парни лет двадцати пяти с рыхловатыми фигурками и явно осветленными короткими челками поглядывали на нас с любопытством и о чем-то тихо шушукались со своей стороны стола. А нам с Сашкой было пофиг – говорили и говорили… Блин, хоррошо!

Усмехнувшись, Анжело вдруг спросил:
- Ну, и чей пепел бьется в твое сердце?
Реально не понял, о чем он спросил, тупо захлопал на собеседника ресницами.
- Тиль, ты чего? Не читал об Уленшпигеле? Ник твой «Тиль» в честь кого, тогда? – рассмеялся Сашка, глядя на мою зависшую морду лица, – Или в честь солиста из «Раммштайн» так обозвался? Ну, этого - Тиля Линдемана…
Упс! Вот уж точно не из-за них… Как бы так рассказать происхождение моего ника и не прослыть совсем идиотом? Вообще, этот ник я взял в честь маленького стеклянного барабанщика из романа Крапивина. Был там такой смешной мальчонка с ноготок, что любил танцевать под дождем, стуча на своем барабанчике в ритм капели… Один из самых моих любимых героев детства. С тех пор я очень люблю дождь… А тут «Раммштайн»…
Скомканно выдавил из себя историю ника. Безумно надеялся, что не краснею…

- А! – Разулыбался Анжело, - знаю Крапивина. Хороший автор!
Фух… Выдохнули… Вот что, книжник книжника не поймет, что ли? Я ж говорил – свой человек.
В течение вечера был любопытный звонок на мобилку – Сашке позвонил Ворек. Анжело радостно похвастался, что сидит в «Рыбах» с Тилем Тобольским уже пару часов. Как я понял Ворка был неприятно удивлен. Трубка перекочевала ко мне, и я впервые услышал голос моего личного редактора. Да, к тому времени парень уже взялся за обработку моих текстов. Немного скованно поболтал с ним и вежливо попрощался. Хм… Вроде голос хороший…

Как позже я узнал, Ворка сильно надулся на Сашку за такую быструю встречу со мной. Типа, он, Ворка, первый познакомился и встречаться с Тилем должен был тоже первым. Типа, чо за дела?! Не честно так…
Какие тут, оказывается, страсти-мордасти были.

А пока сидим дальше. В какой-то момент Сашка убрел в туалет, а я остался за столиком, с улыбкой оглядывая зал и теребя в пальцах очередную сигаретку…

- Привет! – Вдруг обратился ко мне один из соседей по столу. Я кивнул, благодушно. Поздоровался.
- Слушай, братишка! – быстро и с улыбкой заговорил ближайший. – Бросай ты своего старичка! Нафига оно тебе надо, страшное такое? У него даже денег нет… Пошли с нами погуляем? А? С нами веселее!

Это было забавно. Разулыбался и вежливо отказался:
- Прости, это мой бойфренд. Любовь зла…
Главное не заржать…
- Ну, смари… - пожали ребята плечами и забыли про меня. Когда уже с Сашкой расплачивались и пробирались к гардеробу, эти два пацана смотрели нам вслед и о чем-то хихикали. Пфе… Детский сад… Ща вот, все бросил и поскакал за какими-то незнакомыми чудиками в январскую московскую ночь… Ах-ха…
В этот вечер расстались с Сашкой очень тепло. Я просто понял – в мою жизнь пришел хороший человек. И дай-то Бог надолго…

Ворка
Но ехать к малознакомому человечку сразу домой?! В Москве?! А если это какой-то маниак? Вдруг нападет и изнасилует? Ага, мечтай-мечтай, Тилич…

Подхихикивая над собой, быстро собрался и отправился к Ворке в гости… Было это уже в канун Старого Нового года… Типа, праздник, ага…

Бывшей своей жене на дорожку сказал, что отправлюсь знакомиться с любопытным мальчиком. Я к тому времени уже чуток ее просветил, что би, ага… Надо же было обосновать развод и все такое…
Короче, она посоветовала быть аккуратнее – хрен его знает, что это за человек. Просила, чтобы на ночь не задерживался, появился до двенадцати, или она будет нервничать и обрывать мне телефон.
- Я тя умоляю, какая ночь? Я человека впервые увижу. Поболтаем, да вернусь. Я что, похож на саксаульного агрессора, что сразу с малознакомым парнем кидается в постель? Нет – не в моих это правилах. - деланно вздыхаю, - Не то воспитание, к сожалению…
Поржали… Она подколола, что вот уж «сексуальным агрессором» меня можно только с бодуна назвать… Зараза такая…

Вот так я и потелёпал в вечеру к метро. А хорошая погода была – снежок такой рождественский, приморозило, тишина заснеженного филевского двора прям укутывает одеялом. Не темно совсем – снег разгоняет сумерки. Свечение такое чуток мистическое вокруг. Редко такое в Москве бывает. Все больше грязь, бесконечный поток хмурых людей и… Да чего там… Не будем о плохом…
Пока доехал до нужной станции метро «Академика Янгеля», весь извелся – не читалось, не думалось ни о чем – просто сидел, тупо разглядывая свои ботинки, да обувь людей напротив.
Что за человек меня ждет? Кто он, этот Ворек? Судя по письмам и краткому мобильному разговору – парняга вроде адекватный. Такой же компьютерщик, как и я… Поболтать, вроде, есть о чем. Надеюсь, что не совсем страшный… Хе… Короче, испереживался весь.

Станция метро «ул. Академика Янгеля» поразила оригинальным освещением. Все залито тихим желто-выцветшим цветом – пасмурно так. Словно осенний вечер. Неожиданный эффект после грохочущего вагона метро и сверкающих станций. Вышел на платформу и замер, изучая. Прикольно…
Из созерцательного ступора меня вывело легкое касание к локтю. Обернулся. Так вот ты какой, северный олень. Передо мной со смущенной улыбкой на тонком лице замер парнишка где-то моего возраста. Затянут в элегантную кожаную куртку, в черных джинсах. Короткая темная челка на лбу.
«Какое солнышко!» - мелькнуло в голове.
- Ворек? – спросил аккуратно.
Парень кивнул.

Минут через пятнадцать мы уже сидели на маленькой кухоньке небольшой двухкомнатной «хрущевки». Сидел, понятно, я, а хозяин нарезал круги вокруг стола, выставляя перед моим носом несметное количество плошек, стаканчиков и блюдечек со всякими вкусностями «к чаю». Наблюдал его ладную фигурку и тихо таял от удовольствия… «Какое солнышко» - время от времени проносилось в моей голове.

Разговор начался уже со стандартного зачина - промыли косточки моей повести «Сайчонок». Я там в черновой версии чуток напутал с годами. Позже это было убрано и дописаны еще две главы, но и сейчас было что обсудить. Встреча проходила мирно, уютно. Кухонька маленькая, но просто до изумления чистая. Мне убиться, но такой чистоты не сотворить – это уже что-то из экстрасенсорных умений.

Ворка предпочитал больше слушать, а я разливался соловьем. Уж что-то, а поболтать люблю… Мне даже вопросы задавать не нужно – мозг работает как поисковик. Задал тему, открылось море ссылок и… понесло меня по всем ссылкам подряд. Ужас для неподготовленного уха. %)

Когда за полночь звякнула на мобильник моя бывшая, я аж крякнул с досады. Пора сваливать, а так не хотелось. На метро вроде бы еще успеваю.

Ворка мягко улыбнулся и предложил остаться на ночь. Хм, все чудесатее и чудесатее… Дал отбой тревоги по мобильнику и хитро поглядел на хозяина квартиры. Правда? Типа, ты точно этого хочешь? Такое развитие знакомства меня устраивало, хотя даже и не рассчитывал.

Оба поняли друг друга и быстренько свернули чаепитие. Пока плескался в ванной, кухня снова засверкала чистотой, в зале уже разобран диван. Я тихо сложил свою одежку на кресло и стал ждать, когда Ворка, в свою очередь, закончит ванные процедуры.

Он вошел в комнату совершенно обнаженный, со смущенной полуулыбкой. Меня же, прикрытого простыней, стало колотить, как подростка. Уже пару лет у меня никого не было. Или больше? Я трясся в углу дивана, а мой новый друг просто и без затей улегся на меня сверху и стал тихонько изучать меня руками. Немного замешкавшись, занялся тем же. Мы тихо обнимались, гладили друг друга. Минута капала за минутой. Ворчик посопел мне в шею и остановился. Я же не прекращал изучать его тощие позвонки, выпирающие лопатки, ну и все то, до чего мог дотянуться.

Этот чудик замер, не мешая мне. Потом я что-то спросил, но мне не ответили. Еще раз переспросил прямо в ухо Ворке и… понял, что мой партнер сладко спит. Вот, здрасте, приехали!

Как-то неловко его еще погладил, но уже так – по-домашнему, без подтекста. Внутри плеснулась обида, но я ее придушил на взлете. Ну, устал мальчишка! Солнышко такое… Уболтал я его, видимо. Пару раз нежно обнял парня и откатил его в сторону. Все же не совсем он легонький мальчик, чтобы на мне дрыхнуть…
Чмокнул его в нос и постарался сам успокоиться и поспать, наконец. Потревоженный Ворка подгреб меня к себе руками и ногами, обвил всего теплыми конечностями и умиротворенно засопел мне в щеку.

Проснулся рано – пора бежать домой. Пока сбродил «по этапу» горшок-ванная, хозяин квартиры открыл один глаз. Сонно поизучал меня, путающего в штанинах и, буркнув что-то типа «не надо одеваться», потянул к себе на диван.

А вот потом у нас все получилось хорошо. Ворек оказался очень внимательным и терпеливым партнером. Никакого самолюбования, никаких требований, что «вот тока так и никак иначе». С ним было хорошо и покойно. Понимали друг друга с полужеста, с полувзгляда…

Через часок-другой я уже скакал по лестнице вниз, плюнув на лифт. Уставший и просветленный. В душе поселился котенок-мурлыка. Я любил весь мир! Любил этот подъезд, эти банки с окурками на подоконниках, любил улицу, вход в метро…

Целый день я скакал козлом, а моя бывшая тока ржала в кулак, и, иногда, язвительно передразнивала меня: «Да чтобы я! Да с незнакомым парнем! Да в первый день… Ню-ню…». А мне было плевать на ее подколки. В мой мир пришел Ворка, и я сделаю все, чтобы он задержался подольше. Такие люди бывают раз в тыщщу лет. А у кого-то и вообще не бывает.

Еле дотерпел до вечера – хотелось позвонить новому другу, поболтать, услышать его голос… Короче, колбасило меня «не па-деццки». Ближе к ночи все же набрал заветный номерок.
Ворка долго не отвечал, я же был само терпение. Скала! Тока руки дрожали.

- Да, кто это? – вдруг проговорила трубка знакомым сонным голосом.
- Привет, это я, - лучась от счастья, выдохнул в трубку.
- А, привет, - ровно ответили мне.

Может, ошибся номером? На секунду даже оторвался от мобилы и кинул взгляд на экранчик. Да нет – все правильно, номер верный.

- Что-то случилось? – так же сонно спросила трубка.
- Да, нет, дружище! – затараторил я, чего-то испугавшись, – Просто хотел услышать твой голос!
- Ну, услышал? – спросил Ворка.
- Ага, - почти беззвучно ответил. Какой-то холодный комок зародился в горле.
- Ну и отлично, - сказал мой редактор, и раздались гудки – парень бросил трубу.

* * *
Знаешь, мне уже немало лет. Я встречал много людей, разных – от явных подонков до почти святых. Как-то к моим тридцати годам уже научился распознавать людей. И ни интуиция, ни любые невербальные знаки не давали мне даже намека на такую развязку. Она была просто невозможна.

Не моргая, смотрел на заунывно пикающую трубу, пока не заболели глаза. Тихо встал и вышел на балкон. Подставил пылающее от стыда лицо холодному ветру со снегом. Вот таких плюх я не получал давно. Так меня еще не опускали. Писец...

Через миллион лет закурил, не ощущая дыма. Н-да-а…
 

Написал первую часть и что-то расстроился. Та ситуация с Воркой по идее завершилась пшиком. Если сохранятся рабочие отношения, типа «редактор» продолжит вычитывать мои рассказы, то хвала Атону и Амону. Но на это сильно не рассчитывал… Как говорится, поигрались и будя.

Следующий день после «веселого» звонка совсем не помню. Закончились новогодние праздники, пошла работа – сосредоточился на этом. Постарался забыть странного парня, но это дело не быстрое. Особенно после такого эмоционального всплеска.

Где-то через сутки Ворка вдруг перезвонил сам. Пришлось отвечать, хотя и не хотелось совершенно. Но мы жа вежливые интеллигентные люди, ага?
- Тиль, ты мне вчера не звонил? Тут вроде от тебя был входящий…
- Звонил, - бурчу.
- Слушай, я был еще не проснувшийся и что-то слабо помню, что там наговорил. Вообще, не понял кто это звонит, - выдавил Ворчик каким-то извиняющимся тоном.
- Бывает, - деланно спокойно говорю, а сам внутренне подобрался.

Может, и правда меня не узнали, да и отбоярились в мутном состоянии? Бывает же такое? Ну, бывает? Изо всех сил задавил в себе даже зародыш разгорающегося счастья. Это просто ошибка…
- Как ты? – все так же смущенно спросил редактор.
- Бывало и лучше, - отозвался. – Рабочая неделя началась, суета-маета…

* * *
Через пару дней мы с Воркой сидели в каком-то «Ростиксе» и болтали за жисть по-хорошему, весело. Аккуратно не вспоминая странную ситуацию.
Происшедшее я обсудил только с Лисенком. Профессиональный психолог. Не все же мне изображать жилетку для интернета, правда?

Лис повздыхал сочувственно в трубку телефона и посоветовал выкинуть всё из головы. В дальнейшие годы именно он стал моей отдушиной во всех душевных переживаниях. Лис, памятник тебе что ли поставить, а? %)

Лисенок

На зиму парень зарастает бронзовой темной рыжей бородой, а к лету все сбривает и коротко стрижется – сразу становится похож на молоденького-молоденького офицера с тонкими усиками и блудливыми глазками.
Свела нас, как и со всеми московскими друзьями, моя писанина. Как оказалось, территориально мы жили чуть ли не в одном районе, на «Филях». Для Москвы - просто чудо…

Хм… Вспомнил в тему… Как-то в одной из контор бухгалтерши изо всех сил искали подругу местному нелюдимому сисадмину. Нашли, познакомили… Парень недельку поездил на свиданки и забросил амурные дела. Девчата офисные в шоке, а сисадмин отмахнулся: «У нее ветка метро неудобная».
Не анекдот – так часто в столице и бывает: как бы ни дружили, а ветка кривая и… Давай, до свиданья!.. Сейчас хоть интернет спасает.

Встретился с Лисенком в новом здании «Горбушки». Шлялись с ним по гремящим музыкой этажам, ковырялись в дисках и ржали… Просто реально ржали - у обоих с чувством юмора все хорошо. Потому эти несколько часов дуракаваляния между прилавками с пиратскими кассетами и дисками оставили в памяти только яркое, брызжущее весельем, настроение.

Потом еще не единожды забредал на «Горбушку» и отдыхал душой, нарезая круги по этажам, лавочкам и магазинчикам.

Как-то у нас с Лисом сложилось, что я сразу и безусловно признал его лидерство в нашей паре – он реально умнее, начитаннее и глубже. Вот не часто встречаешь людей себя старше, несмотря на паспорт. Парнем можно только восхищаться.

Да – часто у него в разговоре сквозит эдакое менторство, поучения и прочая занудщина, но со временем к этому стилю привыкаешь и… пропускаешь мимо ушей. Ха!

При всех своих достоинствах Лисенок обладал еще и хорошим навыком хабалки. Для меня вообще было открытием, что можно такому солидному джентльмену так виртуозно и так пошло хабалить. Я ухахатывался, слушая перлы Лиса. Пытался вторить… С тех пор это стало чуть ли не основной игрой в нашем общении.
Воспринимаю Лисенка, как своего старшего брата и все тут. И никаких «еротических» мыслей в его сторону. Только пообниматься, да в щечку чмокнуть… Па-адружки такие... Да и не получилось бы у нас ничего – Лис давно занят. У него несколько лет есть бойфренд. Эдакий странный толстый паренек с мерзким характером, торчащей на показ брезгливостью ко всем людям и тупыми шуточками. Стоп! Обещал же как-то Лисенку не проезжаться насчет его пары… Но иногда выскакивает. Просто реально странная личность. Молчу-молчу…
Порадовался за моего рыжего психолога, когда их пара распалась. Посочувствовал и порадовался… Вот такой я козюка…

Как-то рыжий решил устроить мне распитие водки «по-настоящему». Типа, «научу тебя искусству пития, Тилич!». Наготовил на моей кухоньке тонну хитро тушеного мяса, килограммы картофеля. Настругал горку салатиков, да разлил холодную водку в стакашки по 50 грамм. Обильно лопали мясо и слегка лизали водку. Шо-то я не поняла? В чем фикус? Водки вообще не почуял за таким столом, хотя уговорили на двоих поллитру. Нафик такое искусство… Но готовит Лис просто великолепно! Запомнили…
Не скажу, что у нас с Лисенком совсем не было попыток заняться чем-то более интересным, чем просто треп и ржач… Однажды попробовали…
Закончилась попытка закономерно – я заржал и начал весело отпинываться от Лиса… Посмеялись и забыли… Вот такой у меня братишка нашелся в стылой и грязной Москве. Не скажу, что мы стали «не разлей вода», но, по возможности, старались пересекаться почаще, созваниваться или состукиваться «в аське».
* * *
Картинка будет не полной, если не упомянуть еще об одном парне московского периода моей дурной жизни…

Мэйчик

Несколько следующих лет продолжалась эта переписка, а потом тихо заглохла. Кто-то перевел отношения «в реал», а кто-то… Да я сам виноват – закрутила жисть, не успевал отвечать, затягивал… Стыдно…
Из массы респондентов почти сразу выбился тульский юноша двадцати с чем-то лет. Его задор, веселый и крикливый стиль писем, заставляли меня отвечать парню с улыбкой на морде. Трепались о литературе, о Крапивине (куда уж без него), о мальчиках-зайчиках и «как все достали!»… Ха…

Летом, накануне описываемых событий выбрался к Мэйке в гости, в Тулу. Ага… Бешеной собаке семь верст не крюк… Скатался.

Встретил меня на автовокзале блондин-парнишка в гавайских бриджах и белой маечке – яркий такой юноша, не пройдешь мимо. Маленький, юркий и звонкий… Болтать стали прямо на месте, как будто пару часов назад расстались – никаких зажимов, смущений и прочего расшаркивания.

Самой грустной частью жизни тульского-программиста - вот везет мне на них – была безнадежная влюбленность в собственного кузена лет семнадцати от роду. Этот чертов кузен настолько вынес мозг Мэйчику, что, о чем бы мы ни говорили, все всегда сводится к этому подростку.

О больной теме Мэйки я уже наслышан, мне даже высылались фотки «ба-алшой любови»… Что сказать? Ну, гопник – он и в Африке… Притом, сам кузен в Туле не жил, а наезжал погостить из Тобольска (да-да) на лето. То есть уже которое лето у Мэйчонка… хм… сезонное обостроение… Мой друг-блондин к своему кузену и так, и эдак… Юнец же, по пьяни, иногда раскрепощается и даже позволяет себя обнимать и чуток гладить. Хотя все до неприличия прилично… На голую коленку там ладонь положить, пузико пощекотать… В итоге у Мэйчика в очередной раз сносит крышку. Он и так парень довольно ярких эмоций, пафосных речей и прочего набора юного неврастеника. (Я сам такой). А тут еще такие душевные истязания…

Вот это всё и обсуждали. Хотя, скорее я слушал огромную речь с одним рефреном: «Как узнать – гей ли мой кузен или не гей». Боже-шь мой… В семнадцать? Да он сам еще не понимает… Есть миллиард оттенков ориентации – от гея до би или натурала… Даже сугубо и глубоко натуральные ребята иногда «шалят» с приятелем в темноте - по молодости и не сильной трезвости… Хе-хе… Да там ноги сломаешь, пока разберешься – кто он. Но куда мне деваться? Надел на себя маску психолога- писателя и важно слушивал, не забывая поддакивать в нужных местах.

Расстались вечером довольные друг другом. О каких-то серьезных отношениях с Мэйкой и разговора не было – все-таки почти десять лет разницы, да еще его кузен…
Мое седалище горестно заныло, предвкушая двухчасовую поездку на маршрутке обратно в Москву… Но знакомство в Туле прошло хорошо – не жалею… Вот и еще один друг в моей стае…

Стая

Отметил такую пакость еще в училищные годы. Ну не складывалась стая, хоть волосы на затылке рви. Единственная связь людей – моя скромная персона. Усё…

Ворка позже высказался на эту тему. Сказал, что я хамелеон – подстраиваюсь под любую компанию и спокойно общаюсь с каждым, будь то потные байкеры, девочки из консерватории или гопники с семками. Шутки у меня становятся на уровне окружающий людей, стиль речи меняется… Словно другой человек выскакивает наружу.
Не знаю… Как-то не радует меня такое сравнение. Буду еще думать.

Несмотря на, попыток собрать друзей в кучу я не оставлял еще долгие годы. Вот и сейчас, набрав такой комплект хороших ребят, решаю свести их вместе.

Мы уже дружили с Лисенком и Мэйчиком около полугода, как появились в моей жизни Ворка и Анжело. С чего, собственно, и закрутилась настоящая история.

Постепенно ребята становятся частью моей жизни – мы часто созваниваемся, списываемся. В курсе происходящего в жизни друг друга.

Ребята все чаще – вместе или порознь – вытаскивают меня из-за компа.
С Анжело отношения теплые, почти родственные. Он словно мой дядя – мудрый и спокойный циник, как удав Каа.

Ворка… Этот янгельский крендель вымотал все нервы. Вроде бы все замечательно – иногда бродим в киношки, сидим в кафе, гуляем по Москве. Не так часто получается встречаться, но стараемся. А вот ближе меня не пущает – как стенка. Держит меня на расстоянии руки и всё – то бишь, вроде причин порвать с ним нет, а дело никуда не движется – просто дружим, просто общаемся.

Если я заматываюсь в делах, то Ворка сам звонит, дергает, тащит гулять… Я все больше привязывался к этому тихому занудно-педантичному человечку. Скорее, влюбился как подросток. При том – ну в кого? Взрослый тридцатилетний парень, внешностью не блещет. Но вот тянет меня к Ворчику, и хоть ты взорвись.

Ладно, пострадаю и забуду… Первый раз, что ли? Бывает… Старался придавить в себе болезнь… Снижать градус эмоциональности. Но раз в пару-тройку недель Ворка вдруг заваливался ко мне в гости со слегка шальными глазами и у нас была хорошая ночь... И утро…

А потом парняга отсыпался часов двенадцать на моем диванчике и уматывал по своим делам… А меня снова и снова накрывала волна нежности к нему, и тоска резала горло…
По наработанной привычке прошлого года написал другу пару огромных писем с тупым вопросом: «А дальше что?!».

Ворка постарался увести разговор в сторону, замять. Но моя влюбленность приняла болезненную форму, а друг – как скала. Отшучивался, выкручивался, но ничего конкретного не обещал – ему нравилось то, что есть. А к серьезным отношениями он не готов и не собирается готовиться.

Пробегала неделька-другая, я успокаивался, отвлекался. Болезненная обнаженность нервов угасала и можно было снова дышать. Топали с Воркой в кино, дурачились и смеялись, ездили в гости к Анжело…
Где-то тогда я и написал свое первое в жизни стихотворение «Пустота». Во как меня накрыло!
. . .
А сегодня я не плакал -
Я сегодня тих, спокоен…
А зачем, братишка, драться?
Ну, не воин я, не воин.
Вырывал тебя с корнями,
Выкорчевывал всё с хрустом…
Отвлекал мозги работой,
Увлекал типа искусством…
Рисовал, писал, крутился…
Забывал тебя, родного….
Крепко стискивая мысли
Как жгутом… Сжимал сурово…
. . .
(отрывок, полностью есть на моем сайте)

Страсти во мне постепенно утихали, гасли… Не мальчик, вроде. А потом снова врывался Ворка с ночевкой, и я не мог устоять перед его обаянием, ласками и…
Все начиналось сначала – нервы, тоскливые письма и терпеливые отшучивания моего «редактора». Проклятье какое-то…

Бедный рыжий Лис – сколько моего нытья ему пришлось выслушать в то время. И все о Ворке, все о нем. Да уж.

Помня о своей давней мечте, ребят перезнакомил. Лисенок воспринял моих новых друзей спокойно и радушно, но не рвался в свежую стаю, зараза. Только с Анжело они вроде бы нашли общий язык. Ну, два таких мудреца – не удивлен.

А вот между Ворчиком и Лисом нескладушка… Пробежала первая собака. Думаю, что эта собака – я. %) Ребята были чопорно вежливы друг с другом и не более того. Хнык… Ну, сам виноват.

* * *
Ближе к лету вытаскиваю из Тулы Мэйчика – знакомиться со всеми. Может, он хотя бы впишется в компанию? Да и отвлечется от своего кузена-гопника…
Лехко получилось! Парень вписался «на пять» - словно всегда с нами был. Из мальчишки фонтаном бьет энергия, все время что-то лепит смешное, носится метеором. Приехал в Москву весь такой принаряженный, цветастый. Белую челочку подстриг, первую редкую щетину выскоблил – не парень, а конфетка. Правда, мелкая конфетка и смешная.
Ворка с Анжело также легко приняли это пузырящееся чудо в компанию, весело включась в микросмерчик счастья и хохота.
Я же поглядывал на всю эту кутерьму со снисходительной отеческой улыбкой, словно папаша, что впервые вывел в свет юного наследника. И двор принял его. Аминь!
* * *
После выходных, проведенных уже вчетвером, Мэйка завалил меня письмами с главной темой: «Какой же Ворка классный!».

Эм… Шо-то я не поняла? Это типа я его так отвлек от кузена? Мэйка явно переключился… На мою голову… Я даже напрягся. Ворка – это моё! Ша, детки… Но реально, что я мог сделать? Только утереться…
Мэйка зачастил в Москву – чуть ли не каждые выходные приматывал к нам. Все это время просто висел на шее моего «редактора». Мне оставалось только скрипеть зубами, но виду старался не подавать. Хотя где-то глубоко зародилась тоскливая чернота.

Обидно, но Ворка так же потянулся к «тульскому прянику» - с удовольствием обнимался с ним, усаживал на колени и прочая-прочая ерундень. Видно было, как Ворка светится, встречая вместе со мной Мэйку с междугородной маршрутки…

Мне показалось или я ревную? Да нет – не показалось. С каждым днем все больше и больше… Чорд… И, реально, я проигрывал Мэйчику – и возраст у меня далеко не юный, и лишний вес, и... Много еще этих «и». Чорд-чорд…

Да и хрен с ними с этими пидарасами – надеюсь, Ворка этого тульского пацана тоже будет держать на расстоянии руки. Пусть помучается отрок… Надеюсь…
А лето набирало силу. Вообще, в столице лето – наверно, самый хороший период. Уходят грязь и слякоть зимы. Забываешь о промозглой сырости продуваемых насквозь дворов. Дышится легче. Метро заполняет толпа молодежи – будущих студентов. Есть на что посмотреть, поводить, так сказать, жалом.
Куча приезжих – всё вокруг орет и бурлит молодецкой придурью. Мы тогда много гуляли – то с Воркой, то все вместе – с Мэйкой и Анжело. Гуляли, не смотря на время суток – то Старый Арбат ночью, то Манежка утром, то парки - Филевский или Александровский. Крутили своим гей-радаром и обсуждали всех встречных и поперечных парней…
- Смотри, какая зая!
- Пфэ, Тилич, он же костлявый – ни рожи ни кожи! А вот следующий…
- Не-не, само оно… И следующий тоже ничо… Берем… Заверните!! Куда пошел, блин? Стоять!
Вот такие интеллектуальные беседы.
Гулял и с Лисом – это вообще ходок оказался отменный – чешет мой рыжий, как автомат и вещает что-то о жизни, об истории, религии. Правда, иногда отрывался от беседы знакомым веселым воплем:
- Смотри, какая зая… Офигеть – дайте две!
Уматывал меня Лисенок вусмерть. Несколько часов мы шарахались по старым дворикам Москвы или вдоль по Ленинградке. После этого я, поскуливая, уползал в свою нору, а Лис только весело хохотал мне вслед, раскуривая свой жуткий Captain Black.
Хорошее время было. Если бы к моей тоске по Ворке не добавилась еще и едкая ревность…
Подошло время июльского отпуска и… я сбежал.

Сбежал на Урал - поехал навестить своих близких и друзей, да и выбросить из головы всю эту переживательную сопливую мутотень. А то мой Лисенок уже скоро прятаться от меня будет – что ни вечер, звоню ему и все рассказываю со всхлипами и подвываниями.

Поездка прошла отлично – всех повидал, отлично отдохнул. Три года не был в своем провинциальном городке. Соскучился!

Но закончился отпуск неожиданно – я привез с собой с Урала моего дорогого… Сайку.

Сайчонок
Да, и в этой повести мне придется упоминать героев прошлых лет и текстов. Но тут никак иначе – эдакое наложение историй. Никуда не денусь.

Кто такой этот Сайка? Ну, для тех кто читал одноименную повесть, перец известен. А новому читателю поясню.
В те годы, когда я еще жил в уральском тихом городке, работал учителем, а потом и дизайнером в небольшой компьютерной фирме, рядом со мной образовался отрок семнадцати лет. Мальчишка привязался ко мне со всем своим юношеским нерастраченным пылом. Да так серьезно, что это стало проблемой – он мне прохода не давал. Обрывал телефоны на работе, встречал утром перед работой, провожал домой после нее… Чуть не каждый день сидел рядом во время рабочего дня. Это стало проблемой!

Все усложнялось тем, что в те годы я был женат. А что вы хотели? Маленький город – да меня б за мою ориентацию прибили бы на месте. Потому мимикрировал… Все наше поколение такое…

Я был женат десять лет. Ворка был женат, как я узнал позже, но продержался в браке полгода. Даже Анжело до сих пор в официальном браке, хоть и ушел давно из семьи.

Я нашел себе супругу в двадцать один год. Крупная девятнадцатилетняя девушка весело играла на гитаре бардовские песни, ходила в походы и мастерски переводила с немецкого. Много лет потом я провел на всяких бардовских фестивалях и в палатке под бренчание гитар или пьяный стук деревянных мечей толкиенутых.
Мой брак не был счастливым. Ругаться с супругой мы начали чуть ли не в первый год совместной жизни, но как-то держались друг друга. Первые пять лет не было детей и брак трещал просто адски. Я был тогда молодым и зеленым - мне очень хотелось дома и уюта. Все-таки домашний я человек, не шибко самостоятельный. Потому терпел и старался сводить конфликты с супругой на нет.

И тут – здрасьте… Завязались отношения с мелким Сайкой. Мне такое внимание льстило, да и ориентация решила взять свое. Отомстила за все годы, что я прятал ее в темном чулане подсознания…

Пережив с парнем несколько насыщенных месяцев, я жестко порвал с ним. Что-то его привязанность стала патологией какой-то. Он не слышал меня, когда я просил дать мне немного воздуха. Он не слышал, когда я говорил, что у меня есть еще и другие дела и обязанности. Ну не могу столько времени уделять только ему. Не могу – мне иногда и дома надо появляться. Как об стенку горох. Чуть что не так – мальчишка в истерике: заливается слезами, орет мне в лицо гадости… Да не приведи Господи еще раз связываться с подростками!
Порвал. Довольно жестко и грязно получилось наше расставание – много гадостей наговорили друг другу. Пару лет была тишина, а потом он вновь вернулся в мою жизнь, но уже в другом образе – подросшего быдловатого парня с вечной бутылкой «Балтики-9» в руке. Он грубо шутил о дерьме и членах, да жил с девушкой в гражданском браке.

Пообщались невнятно несколько месяцев, и я уехал покорять Москву.

* * *
И вот, через три года вернулся домой в отпуск.

Сайка шустро нашел меня и уговорил взять с собой в Москву. Покорителей теперь стало двое, блин!
Пересказывать уже написанную повесть - пустое. В итоге моя стая друзей в Москве увеличилась еще на одного парня. Мои друзья восприняли Сайку с удивлением и нескрываемым любопытством - все же читали мою повесть «Сайчонок». Но юноша их несколько разочаровал – литературный образ и реальность состыковывались плохо – перед ними был коротко стриженный кабанчик в черных очечках. Уши все время заткнуты пуговками наушников. Если что-то рассказывает, то реально какую-то херню… Про пиво я говорил? Он его лакал галлонами.

В стаю Сайка не клеился, и сам это видел – всеми друзьями он воспринимался с иронией и улыбками, типа: «Cмари, какой зверек!».

С Сайчонком мы так и не привыкли друг к другу - московская жизнь серьезно меня поменяла. Да и он уже давно не восторженный мальчик. Все было сложно и нервно. Реально отношений никаких не складывалось. Хотя я и начал потихоньку к нему привыкать.

Пока парень жил у меня на съемной квартире этим летом, как-то подзабыл и отвлекся от своих душевных переживаний насчет всяких Ворчиков-Мэйчиков. Ребята – вот они, рядом, всегда на связи. Чего еще надо? Мне бы найти работу для Сайки… Решал его проблемы, крутился, искал ему жилье…

Сайчонок продержался рядом со мной чуть больше месяца и срулил.

Ушел в августе, кажется. К одному из моих знакомых читателей. Еще бы... Доктор – солидный человек лет сорока, хорошо обеспеченный - окружил юного поганца заботой и вниманием. Водил его по клубам и ресторанам, даже вроде бы вывозил за границу. Это уже прошло мимо меня…

Юноша позже сказал мне, извиняясь за побег:
- Тилич, ты же знаешь, что я к тебе очень-очень хорошо отношусь, но… Но у тебя совсем нет денег, а мне надо вставать в Москве на ноги. У Доктора деньги есть. Потому потерпи чуток – через годик я к тебе вернусь и поговорим, лан? Ну, не кисни, а?.. Чо, ты, бл*дь, как это?.. Ну, звиняй… Бывает…

* * *
Я вернулся к своим друзьям, раздерганный и психованный.

Моя квартирка в Филях опустела. Бывшая супруга, после недавнего развода, наконец, забрала свои вещи. Я остался в тишине и пустоте. Работал, крутился, пересекался с моими ребятами – отходил от летних переживаний, писал рассказы.

Тихо пробежала мимо осень 2003-го. О Сайке старался не думать. О том, что Мэйка все время висит на шее Ворчика, тоже. На фик, делайте что хотите…

Сайчонок в этом время мотал нервы своему благодетелю - Доктору. Хорошенько мотал. Всякие мелочи, типа звонков на секс по телефону на сумму поболе пяти тысяч рублей, даже не вспоминаю.

С Урала как-то пришла информашка, что Сайку ищут. Кого-то где-то в провинции он кинул на 150 тысяч рублей и резво сбежал в Москву. Интересно девки пляшут… За ним, типа, уже отправили беспредельщиков…
Узнал это от самого Доктора. Мужчина серьезно занервничал от таких новостей и попросил меня о встрече.
Пересеклись холодным зимним вечером на тех же Филях, у метро. Встречаться мне не хотелось, но с самим Доктором я вроде не конфликтовал. Скованно поговорили – может ли быть инфа о беспредельщиках правдой или это гонево Сайки? Доктор серьезно спрашивал у меня совета – что ему делать с парнем? Хрен знает. Я ничем помочь не мог и честно в этом признался. Бандиты на Урале есть и кидать их на бабки совсем не рекомендуется. Могут хорошо вломить!

Чем там закончилось, я так и не знаю… Но Сайка живой и носится по Москве уже много лет.
* * *
Постепенно возвращался мой интерес к жизни. Опять потекла переписка, знакомился еще с какими-то читателями, встречался. Возвращался мой интерес к Ворке, блин.

Как всегда, он неожиданно забурился ко мне на ночь глядя и сверкая шальными глазами, потянул на диван.
Ох… Что же за проклятье у меня? Ведь давал себе слово, что больше другу таких приколов не позволю… Давал же? Ну? Позволил… Дэбил…

Сердце снова грохочет, жизнь засверкала, несмотря на зиму. Уснувшее летом чувство яростно заполыхало! Мать его так… Снова…

Стал кидаться на стенки и грызть обои. Ничего же тебе, Тилич, не светит. Что ты так себя изводишь?! Да еще этот Мэйчик под ногами путается, свинтус…

Лис рыжий на это все выдал задумчиво:
- Сонце, ну вот на хрена тебе взаимность? Ну, любишь ты Ворку – люби себе и получай удовольствие! Нет взаимности? И что? У тебя есть твоя любовь – живи ей и радуйся…

Что-то я ни хрена не понимаю такой концепции. Мне нужна взаимность! Я – не согласен! Что за дела такие?
Год закончился нервно и стыло. Снова тихо изводил «редактора» тоскливыми письмами, что-то спрашивал… Тот безумно терпеливо меня успокаивал и… ничего не обещал. Мягко увещевал - он рядом же. Ну, что мне еще надо? На любовь не стоит рассчитывать.

В январе 2004-го вытащил Ворку в «Макдоналдс» - отметить годовщину нашего знакомства. За столом, поедая чизбургер, в тысячный раз спросил: «А может, у нас есть будущее, Ворыч?».

Ворка отложил в сторону пакет с картошкой фри и устало выдал:
- Да нет у нас будущего, Тильчик. Ну, прости меня! Я не собираюсь заводить никаких постоянных отношений. Просто…

Тут парень замялся, внимательно посмотрел на меня и, что-то для себя решив, сказал:
- У меня совершенно другие предпочтения в сексе. Как бы сказать? – Ворка посопел чуток носом, ковыряя палочкой картошки в сырном соусе. Опустил голову и признался: – Просто я бэдээсэмер.
- Чо? – умно переспросил я.
- Ну, о садо-мазо слышал?.. Я – нижний. Можешь назвать рабом, хоть это и неправильно… А Анжело… Сашка – мой хозяин. Н-да… Хотя это и не тот термин. Он скорее «дом», верхний… Долго объяснять…
Ворка уже спокойно смотрел в глаза:
- Ты точно хочешь знать подробности?
«Не хочу ничего знать! Бл*дь, извращенцы!!! Больные! Не хочу ничего знать! А-а-а! Черт!»
- Если сам захочешь, то расскажешь, - тихо ответил я через сто лет, стараясь не слушать вопли в собственной голове.

Шокированно молчал, обтекая. Не понимаю, что делать дальше, как себя вести, как общаться с этими людьми. Мысли путались и завязывались узлами…Извращенцы, уроды!!! И это моя стая, мои друзья, да?
В голове крутились картинки из интернета со страшными тетками в латексе, размахивающими сиськами и плетками…

Правда, где-то на дне черепа мелькнула злорадная мыслишка: «Ха, Мэйчик, а тебе тоже ничего не светит!» Мелькнула и пропала.

«Бл*дь!» - как колоколом прозвучало главное.
И тишина в башке.
 

Холодно
Ночную Москву прихватил сырой мороз. Пока топал от метро, продрог хуже дворняги. Так, дрожа, и ввалился в свою хатку.

Что-то слопал из холодильника, навел себе полулитровую бадью сладкого чая и сел за комп играть в «Сапера». Ни о чем не думал, ничего не хотелось.

…Три, два, флажок… Три… Один…
Холодно как… Внутри росла какая-то детская обида. Я вот к вам со всей душой, все готов отдать, все рассказать, а вы?
…Один, два, флажок… Три… О! Единички поперли…
Под «вы» подразумевались Ворка с Анжело. Надо же, такую штуку от меня скрыли. Интересно, а пристрастие к садо-мазо излечимо? Как-нить там медикаментозно или гипнозом? Ведь патология откровенная! Что за кайф делать человеку больно или терпеть боль? При этом получая сексуальное удовольствие… Излом психики… В чем фишка? Что за изврат такой?

От обсасывания темы отвлек звонок Лисенка. Ага! Вот ты мне и нужен.
— Я тебя категорически приветствую, дорогой! – бодро проорала трубка. – Как делишки? Что нового? Колись! Как там Сайчонок поживает?
— Привет, Лис, — резко выдохнул. – Насрать на Сайчонка! Он все у Доктора… и поделом дяде…
— О! Слышу знакомые агрессивные нотки! – захихикал рыжий. – Давай, поведай старому, как тебя снова обидел заклятый друг Ворыч.
— Да тут не обида, тут…
И путано-нервно долго пересказывал наш разговор братишке.
— Лю-бо-пыт-нень-ко! И чо? – спросил Лис. – Что тебя так смутило?
— Как что? – взвился я, — у меня два близких друга оказываются больными на голову людьми. С какой-то мерзостной патологией… А так больше ничего не смущает, вот совсем, аха!
— Тилич, ты эксперт-сексопатолог? – раздельно проговорил Лисенок.
Ой, знаю эти интонации. Ща меня будут бить, больно…
— Нет? Я так и думал, — веско капали слова в трубке. – Также ты подтверждаешь, что у меня знаний в медицине немного больше твоего?
Тут я огрызнулся:
— Только с твоих слов! Подтверждения твоей квалификации и специализации…
Лис перебил со смешком:
— Угомонись! Я еще не закончил мысль и тебя ранее не перебивал. Продолжу… Ты не будешь отрицать, что из нас двоих к медицине ближе все ж я?
— Не буду, — пробурчал, сдаваясь.
— Тогда слушай сюда, — опять чеканные слова в мобиле. — Чем заняты совершеннолетние люди в постели – нас с тобой совершенно не касается! При условии, если их занятия добровольные и не несут вреда окружающим. Использование в сексуальных играх переодеваний и различных возбуждающих приспособлений – не является патологией. Также болевые ощущения, стимулирующие возбуждение, не являются патологией… Ты же сам сталкивался и с покусываниями, с царапаньем спины ногтями или…
— Да понял, Лис, — взмолился. – Понял! Бред какой-то!
Но он невозмутимо продолжал:
— Естественно, во всем есть свои рамки. Нанесение серьезного вреда здоровью или лишение жизни партнера попадает уже под статьи Уголовного кодекса.
Завис, обжевывая слова друга.
— Ну, год уже с ними знаком! – выдал свой последний аргумент. – И хоть бы кто сказал! Молчали, как партизаны… Я думал, что мы давно доверяем друг другу…
— Ошибка, — отозвался Лисенок. – Каждый человек имеет право на тайну, и не каждый способен поделиться ею даже с близким другом. А если тебя посвятили, то это говорит о реально возросшем доверии к тебе…
— Да какое там доверие? Если бы я не достал Ворку своими приставаниями…
— Возможно, — невозмутимо сказал Лисенок и, судя по звукам, явно прикурил сигарету. – К слову, это никакая не тайна — я о ней знаю с самого начала. Год как.
— В смысле? — завис я.
— У Анжело в ЖЖ чуть ли не крупными буквами на главной странице написано, что он предпочитает BDSM. Как садист, — хмыкнул рыжий, смачно затягиваясь. – О Ворке лишь можно догадываться… А вот тут давай сделаем выводы о твоей, Тилич, внимательности к друзьям.

Шах и мат. Промерзло что-то в Королевстве. Но все равно пока я плутал в темноте…
После звонка Лисенка не прошло и получаса, как мобила снова запрыгала по столу. Анжело… Ох!
— Тилич! Привет, Сонца, — заговорил Сашка, — Мне тут янгельский крендель донес, что у вас был непростой разговорчик… Как ты?
— Да ничего, — опустошенно ответил я. – Все нормально.
Ну, не готов я сейчас ничего обсуждать. Мне бы мозги собрать в кучу.
Сашка помолчал секунду и проговорил не менее устало:
— Знаешь теперь о большой теме. Напугало, что ли? Не переживай – никто тебя тянуть в такие взаимоотношения не собирается. Вот уж точно.
— Да при чем тут «тянуть»? – возмутился я. – Просто пытаюсь понять, как мне ко всему этому относиться.

Опять пауза. Сашка явственно пожевал губами – есть у него такая привычка, когда размышляет.
— Тилич, у всякого человека в сексе свои вкусы и пристрастия. Кто-то любит переодевания, кто-то чиста позу наездника или только оральные ласки. А в жизни? Кто-то любит адреналиновый спорт – всякие там альпинизм, гонки на грузовиках или паркур… Есть те, кто любит несколько экстремальный секс, где все это сплетено в кучу. Да, практики BDSM — опасная штука. Но, все происходящее регламентировано довольно жесткими правилами и личными договоренностями — что можно, а что нельзя. Ни одна пара, пока не обсудит все нюансы и не примет некий договор, даже шагу к экшену не сделает… Вот так и относись…

Сашка хмыкнул и добавил:
— Экшен – это сам процесс, если чо. Этими правилами БРД – «безопасность, разумность и добровольность» — мы и отличаемся от стихийных бытовых садистов или мазиков. Там чушь всякую творят, и вот это уже выглядит нехорошо…
— И все это вместе выглядит, — не смог я удержаться от комментария, – Несколько психиатрически болезненно…

Сашка замолчал. Сейчас трубку бросит… Ну?
— Сонце, — мягко произнес Анжело через долгую паузу. – Какая-то у тебя толерантность избранная. Значит, воевать и митинговать за права геев там, лесби или трансов – это нормально. Требуем, плять, толерантности!..
Саша явно стал нервничать.
— А вот больше-темные практики – это уже писец, ужос-ужос… Что же ты нервничаешь, когда тебя учат с кем и как спать, а вот сам ты с удовольствием навешиваешь ярлыки – этот больной, этого в резервации… Сам же общаешься с массой разного народа – и бойлаверы у тебя в читателях, и педофилы откровенные есть, трансы и медведи. Ничо? Общаешься нормально?
— Са-аш, ну ладно тебе! – постарался свернуть разговор.
— А что? – деланно изумился Анжело, — Не нравится? Ай ти господя, мальчик-обдуванчик!
— Саш! – почти взмолился я, – Ну не готов я сейчас всё это обсуждать! У меня мозг уже пухнет…
— Ну, не готов и не готов, — вдруг мирно сказал Сашка. – Тогда пока, ага…

Попрощался с хм… садистом, прижал к лицу взмокшие горячие ладони и минут пять сидел, покачиваясь в кресле… Туда-сюда, туда-сюда…

Карьера

Имея за плечами неполное высшее филологическое и среднее музыкальное, как-то сложно рассчитывать на руководящие должности, но факт. Уж не знаю за что, но с этого года меня стали активно двигать в боссы. Всегда был простым исполнителем, и такая роль меня пугала, но… Сказали — пора. Мне уже тридцать, за плечами 8 лет работы дизайнером.

Тщеславию моему конечно все это нравилось, но реально первый опыт руководства я получал здесь и сейчас – судьба, в очередной раз вывернувшись, занесла меня в один серьезный московский институт. Мало того — меня закинуло в Управление связей с общественностью на должность начальника отдела печати.
В подчинении одни девушки-студентки. Задача отдела – снабжать листовками, плакатами и брошюрами все конференции, выставки, встречи, да прочие забубенные мероприятия института. По ходу, не забывая о фирменной символике института — наклеивая и надпечатывая логотип по всяким футболками, кепкам, стаканам и ручкам. Муторная и сволочная работа, но мы справлялись. Иногда днюя и ночуя в институте. Жили весело, яростно вгрызаясь в задачи, не забывая материть ректора и деканат.

Вообще, отвечать не только за себя, но и за других людей — это нервное состояние. Мне хотелось, что бы все шло идеально. Получалось не часто, но справлялись. В коллектив я вписался довольно быстро, не филонил, подчиненных не диктатурил. Мы подружились. Девушки, видимо, шестым чувством просекли, что у меня не все просто с ориентацией и стали часто крутиться перед носом в обновках, прося заценить. Вытаскивали меня в соседние бутики на какие-то распродажи, и я, бывало, пару часов сидел около примерочной — давал оценку куче шмоток, что девчата переодевали с пулеметной очередью.

Работа серьезно отвлекает меня от душевных переживаний. Я туда прячусь. Если у меня все плохо и я замолчал, значит просто тупо работаю — сижу в Фотошопе с ногами и что-нибудь дурацкое верстаю – меня это успокаивает. Как умиротворяет чтение фантастики, Nu Jazz и мытье посуды. %)
* * *
Закрутившись в текучке, отвлекся на новую работу. Чуток отошел от нервов по поводу предпочтений друзей. Как-то успокоился, что ли. Ну изврат и изврат – меня вроде не дергают, людям не угрожают – сидят там тихо в своей комнате и что-то творят. Главное, в радость друг другу… И кто я такой, что бы судить?
Надо сказать, что разговор с Сашкой о Большой теме был не последним… Большая тема — это у «них» такой термин есть. Гей-ориентация – это малая тема, а BDSM – большая… Все вместе прописывали странным термином Т/тема.

Дальнейшие разговоры стали спокойнее и более информативными, что ли… Хотя Ворка предпочитал не обсуждать Т/тему — отшучивался и выкручивался. Он вообще с трудом обсуждает всякие личные вещи. Закрытый мальчик… Лучше тебя послушает.

А вот Анжело спокойно и с удовольствием одел на себя мантию просветителя. Чувствуется, что кандидат технических наук…

Так я понял, что у ребят D/s-пара… То есть доминирование и подчинение (Dominance / submission). Это отношения, связанные с передачей власти между партнерами. То бишь Доминант имеет право решать всё-всё в жизни за своего саба. Вроде так…

Как хмыкал Сашка, у меня бытовое D/s тоже мелькает, если сравнивать, ну очень приблизительно. Когда очередной вьюноша приезжает покорять Москву, то чем я занимаюсь? Прально! Даю попаданцу крышу над головой, одеваю, ищу ему работу, слежу чтоб он полопал, брился, менял носки. Ну, если повезет, то иногда и сплю с ним… Сайкино появление в моем доме на тот момент было уже третьим подобным случаем. Ну, и не последним…

В целом, отношения Ворки и Анжело, как я понял, уже давно вышли из серьезных правил и стали просто дружеские, семейные. Накал страстей спал. Отношения были открытыми, потому Ворка позволял себе иногда у меня «ночевать».

Это воспринималось Анжело грустно, но таковы их договоренности. К Т/теме я отношения не имею, и типа измены Сашке нет. Как все непросто… А насколько — я узнаю только через много лет.
Во время самих BDSM-экшенов у них чуток разные вкусы. Ворка бондажист – предпочитает, когда его сковывают цепочками там или связывают веревками. Анжело больше любить работать плетками. Даже окончил специальные курсы по флагелляции… Млять, в Москве даже такое есть… Курсы по порке…

— А что ты хотел? – ржет как-то Анжело. – Это довольно сложная штука. Тело человека имеет множество опасных зон, которые трогать можно чуть-чуть или вообще не стоит прикасаться плетью. Мы же не только по заднице шлепаем – еще используется спина, ноги, пятки… А вот голова, живот – неприкосновенны… Это если помнить, что есть зоны удобные для флагелляции/порки, а есть зоны для фиксации, кхм, клиента… Хочешь карту подробную пришлю?
— Бр-р-р, Саш, — фыркаю я. – Как-нибудь в другой раз.
— Во-о-о-от, — продолжает просветительский разговор Сашка. – Тут же важен еще замах, частота ударов, инструмент для экшена. Что использовать за чем... Как проверять состояние «нижнего», когда лучше остановиться и так далее… До хрена там тонкостей…
Сашка чиркнул зажигалкой и медленно затянулся:
— Насчет остановки… У каждой пары есть свое стоп-слово, которое говорит «нижний», если экшен стал вызывать негатив. Доминант («Дом») или садист моментально обязан остановиться, в противном случае пара может расстаться, ибо нарушение правил…

Вот такая инфа лилась на меня неспешным ручейком, капала на мозг пару месяцев. Уже без остракизма все воспринимал, словно заглянул в какой странный, искаженный мир. Отторжение пропало, но появилось какое-то странное любопытство… И не просто «вообще», а именно как эта штука (экшен) происходит у моих друзей…

* * *
Естественно, что в начале 2004-го, наши отношения с Воркой к постели не возвращались. Я еще собирал мозги в кучу и избегал с ним «таких» контактов, хотя, если бы он чуть настырнее был, то… Но «редактор», получив гордый отказ, просто пожал плечами и закрыл тему. Ему было пофик… Что меня обидело даже больше…

Взаимопомощь

Но, видимо, мне этого всего было мало. Как-то в очередной беседе Лис потянул меня сходить на встречу Группы взаимопомощи для геев и бисексуалов.

Такое видел только в кино, типа всяких анонимных алкоголиков. Посмеялся. Лисенок же загорелся идеей, типа «Мама, тебе нада!» Ой, не помню с какого момента Лис стал звать меня «мамой»… Кажется, во время очередной полупьяной дури с хабальствами, где я с глупой рожей кричал, что «я мать всех плешек России», ну или какую-то подобную хрень. %)

— Мама, что ты ломаешься? От тебя убудет? — увещевал меня Лис, отхлебывая кофею из чашечки, — Да и группа эта собирается прямо в редакции портала ГейРу. Поглядим чего там — любопытна жа…
Уломал, короче.

* * *
Как-то к 7 вечера пришлепали с ним по тающему снегу в редакцию портала. Затерялся офис ГейРу где-то среди старых московских двориков на метро «Пушкинская». Древние тяжелые двери подъезда, запах мокрой пыли и кошек, крутая щербатая лестница вверх. Две квартиры первого этажа оказались именно редакционными.

Заглянули за массивную дверь первой квартиры и какой-то тощий паренек с кислой мордой провел нас в небольшой зал. Сам же скрылся за такой же монструозной дверью соседней квартиры.

Комната светлая, три огромных окна справа прикрыты пыльными выцветшими шторами психоделической расцветки. Подоконники завалены какой-то макулатурой и коробками. По периметру расставлены разномастные стулья. Несколько человек, возрастом от двадцати до сорока лет, уже заняли места. Болтают между собой или тихо сидят в уголках, как мыши, да посверкивают глазками оттуда. Как потом заметил — стандартное поведение новичка на группах.

Мы с Лисом не прикидывались ветошью, а довольно нагло себя вели — обсуждали громким шепотом всё нас окружающее и хихикали. К нам тут же подгребли несколько ребят знакомиться. Любопытные такие мальчики…
Комната постепенно заполнялась народом. Кто-то врывался шумно, с воплем: «Девочки, я пришла!» Но чаще парни и мужчины тихо просачивались внутрь, вежливо всем кивали и усаживались на выбранный стульчик. Набилось в помещение уже человек двадцать.

С краю комнаты выдвинулся совершенно лысый красивый парень и, с несколько хабальными интонациями, повел встречу.

Я же изучал лица группы. Откровенных пидарят видно не было — совершенно обычные люди, каких много вокруг нас. Хотя контингент группы явно не уличный — у меня в институте такие же студенты и преподаватели бегают. Эдакая бедная интеллигенция.

Ведущий Коля, как он назвался, попросил всех представиться по кругу. Можно просто ником или именем. Можно назвать профессию… Если есть тема для обсуждения, то заявить — потом выберем.

Были озвучены еще несколько правил группы, типа говорит только один человек, никто не перебивает. Рассказываем только на основе личного опыта, истории из серии «читал и слышал» не принимаются.
Ребята вяло начали представляться. Когда очередь дошла до меня, то масса народу уже тихо гудела о своем, все время повышая голос. Пока Коля не прикрикнул: «Девачки, тише!» Несколько человек на такое обращение явственно поморщились и поджали губы.

Я же вдруг занервничал, потому выдал заготовленную текстовочку чуть дрожащим голосом, но с дурацкой шуткой в конце:
— Привет! Я — Тиль, здесь впервые. Дизайнер. Мне 25 лет и 60 месяцев.
Ребята вокруг вежливо по-улыбались, хотя некоторые явно стали в голове подсчитывать. Да 30 мне, 30!
Завершился круг на Лисе.

Заявлено было несколько тем для обсуждения:
— Каминаут. Как мне рассказать родителям, что я гей?
— У меня парень предпочитает открытые отношения и гуляет на сторону.
— Мой бойфренд - вич-инфицирован. Что делать?
— Я влюблен в натурала. Мне убиться?

Дальнейшие обсуждение шло мирно — сначала автор темы подробнее разжевывал проблему. Потом все, кто хотел, высказывались. Поднимали руки, как в школе. Коля давал очередному участнику слово.
Почти сразу сложилась эдакая доверительная уютная атмосфера. Никто не кричал, не истерил — просто разговор о жизни, проблемах. Какая-то тема не вызывала большого обсуждения, а вот на «влюбленном в натурала» остановились надолго. Такое ощущение, что каждый в группе когда-то вляпался в натурального парня. С разным успехом…

«Лю-бо-пыть-нень-ко», как сказал бы Лис.
Слушал нехитрые и грустные истории, ответы и советы. Ведущий довольно жестко пресекал зарождение споров. А я не заметил, как промелькнула пара часов.

Пришло время прощаться. В финале нас попросили по очереди высказаться — кто что думает о прошедшей встрече. Честно сказал:
— Мне у вас очень понравилось! Приду еще… Спасибо вам всем!
Уже когда топали к метро, Лисенок пару раз похмыкал, выслушивая мои восторженные вопли, и заявил:
— Это, конечно, мам, все здорово. Но я все время ощущаю себя в белом халате и на работе, как врач-психотерапевт. Начинаю оценивать состояния пациента и пути его… хм… выведения из тревожного состояния… Как ду-ура…

С того дня каждый четверг у меня оказался плотно занят встречами группы взаимопомощи. Пошел лечиться. %)
Лисенок не так часто был со мной, но позже я вытянул с собой и Ворку, и Анжело. Сашка прижился в группе и еще несколько лет там изредка появлялся.

Темы обсуждались разнообразные, но чаще личные, интимные. Помня правила группы о конфиденциальности личной инфы, не смогу всего рассказать. Но историй хватило бы на пару романов.

По большому счету, темы крутились вокруг нескольких главных вопросов: каминаут дома и на работе, любовь разделенная или нет, как найти своего парня, гей-семья, СПИД, религия.

Были мелкие, типа «где хорошо отдохнуть в Москве» и еще какие-то частные.
Была трагикомичная история…
На одну из встреч группы я прискакал одним из первых — расставить там стулья, прибраться чуток перед приходом народа. Потрепаться с ведущим Колей, поржать с ним.
К слову, Коля оказался стихийным ведущим — никто его не назначал. Любой из участников мог попробовать себя в этой роли. Просто Коля сюда ходит уже несколько лет и сам руководит неким вич-центром Москвы…
Среди пришедших в комнату просочилось двое ребят, которые раньше заявляли себя парой, но тут между ними явно пробежала жирная собака…

Старший, лет двадцати пяти, такой красивый парень из офисных менеджеров — всегда подтянут, ухожен, в черном костюме и при красном галстуке. Только вот с солярием перебирал — мордочка явно пережжённая. На голове сложная и дорогая прическа на коротких черных волосьях. Он еще чем-то их мажет что ли, или заливает лаком. Похож скорее на латиноса, чем на русского. Характер у парня немного вредный и заносчивый.
Бывший его, на три года младше, эдакий мальчик-пидовочка. Да, и такие иногда мелькали в группе. Коротко стриженные волосики еще и обесцвечены. Круглолицый паренек не красавец, но так же ухожен и дорого упакован. Забитый мышонок, если честно, что тянется за своим старшим другом в некоем эпатаже, но парню явно некомфортно.

Сегодня он еще и с мокрыми глазами пришел. А старшОй гневно поглядывает в его сторону и что-то шипит через губу. Боюсь, главная тема встречи мне ясна.

Парни сели в разные углы комнаты. Вокруг каждого собралась компания сочувствующих приятелей. На круге приветствий младший выдавил срывающимся голоском:
— Меня сегодня бросил мой парень! Что делать?
Тут же его «друг» из другого угла четко произнес:
— Вот, плять, какая оригинальная тема… Убейся апстену и не мешай людям жить!
Мышонок аж подскочил, брызгая слезами.

Ну, всё… Что тут началось!
Хотя ведущий и старался угомонить толпу, но не справлялся. Парни и их друзья орали друг на друга из разных углов комнаты. На них поверх рявкал ведущий. Остальные в шоке переводили взгляд с одного спорщика на другого. Не скоро угомонились. Встреча была сорвана.

Сосед справа от меня, мужчина так же давно посещающий группу, тихо произнес мне на ухо:
— Первый раз, что ли? За год они уже раз шесть рвали, и обязательно на группе потом выясняли отношения. Истерички, что тот, что другой. Задрали…

Тут же отозвался парень слева от меня:
— Видимо, какой-то особый кайф выносить свой сор на публику. Все равно ж потом сойдутся. Дурдом…
И мои соседи синхронно закивали. Я же еле удержался от смеха. Ситуация, конечно, болезненная, но и смешная в чем-то… Как «Санта-Барбару» посмотрел…

В итоге ведущий выставил с группы обоих зачинщиков ругани. Но окончание встречи спасти не удалось, так как все вполголоса обсуждали происшедшее. Ведущий махнул рукой и отправил людей по домам.

Журнал

Несколько раз купил свежий номер, изучая его и как гей, и как дизайнер. К работе верстальщика никаких претензий, а вот наполнение журнала вызывала вопросы — ну, всякие там интервью, статьи о тюремной жизни, гей-парады и прочие фотосессии с обнаженкой — нормально. Но, то что все подавалось в каком-то грубом и грязноватом ключе — коробило. Судя по журналу — все плохо, все умрут от СПИДа в тюрьме… Вот такой заряд шел от статей — депрессивного пессимизма… (Лис, так вообще говорить можно? Поправь, если что, плиз). А последние страницы с частными объявами геев-проституток и порно-сайтов меня расстроили. Этого дерьма и в интернете хватает…

Так как часто приходил раньше всех на группу и позже задерживался, помогая убирать помещение, то меня быстро заметили из редакции. Стали передавать через меня старожилам группы всякие распоряжения. Просили поторговать журналом на встречах, а денежку потом занести. Упрашивали последить, что бы не курили в туалете, не кидали бычки на лестнице в подъезде и т.д. Не сложно… Мне было интересно вращаться в этой тусовке.

Тогда же я и познакомился с основателем портала — Эдом Мишиным. Мужик не произвел на меня впечатления — русоволосый невысокий бородастый мужичок. Лет сорока на вид. Бороденка и волосы всегда растрепаны и торчат в разные стороны. Дядька плотного телосложения, шумный, громкий.
Забежал я в редакцию с деньгами за очередную партию журналов. Или еще по какому поводу. Эд тут же надавал мне кучку поручений, высказал претензию про те же бычки.

Сама редакция располагалась в масенькой старой квартирке с высокими потолками. Все внутри сидят друг у друга на головах — каждая свободная и не очень поверхность заняты стопками книг, журналов. Из под этих залежей торчат древние компы и пыльные принтеры. Сотрудники носятся вокруг, ругаются. Эд Мишин постоянно на телефоне что-то шумно орет, параллельно с кем-то общаясь в комнате.

Рабочая такая атмосфера — мне понравилось у них. Не удержался и спросил:
— В какой типографии журнал печатаете?
Эд оторвался от телефона и ответил. Потом спросил сам:
— Имеешь отношении к типографиям?
— Скорее сам дизайнер, — несколько гордо отозвался я.

Да — я горжусь свой нынешней профессией. Раньше я перепробовал многое — был дедом морозом на утренниках класса с шестого, актером ТЮЗа, музыкантом в джазовых коллективах, в симфонических и похоронных оркестрах. Побывал год комсоргом училища. В стройотряде заделался дояром, на мясокомбинате немного работал убойщиком скота. Преподавал в школе, руководил молодежным театром. Писал сценарии для телепрограмм о рэпе. Служил в церкви священником и пел в хоре, и т.д.

В итоге стал графическим дизайнером, параллельно несколько лет выпускал детскую газету. Притом начинал еще на 386-ом компьютере, с моником в 14-дюймов и 16 цветов. А уж дискеты на 5 дюймов я до сих пор вспоминаю с содроганием. %)) И-эх!! Время было какое…
Ох, простите, отвлекся на самолюбование. %)
А нонешней своей профессией горжусь. Это уже не музыкантик из похоронной бригады, а дизайнер-график. Во как я надулся от гордости! Ха…
Но вернемся в редакцию.
Немного поболтали с Эдом о журнале. Я указал на шероховатости верстки, ошибки оформления. Мелкие, правда… Неточные фотоматериалы к статьям…
Эд с серьезной миной выслушал мои замечания, о чем-то поразмышлял, постукивая ногтем по корочке журнала. Потом спросил о стаже, где и кем работаю… В итоге выдал:
— Тиль, а ты не хотел бы у нас работать в журнале? На полный день… Ну, 600 баксов серыми устроит?
Я аж поперхнулся.
 

Наверно, я многого хочу от жизни — хорошей дружной команды на работе, близких друзей… и побольше. Я не хотел, что бы мой дом пустовал. Но вдруг такой долгожданный развод оставил в квартире Пустоту. А вот так пафосно скажу, ага…

Да, я давно искал свободы от семейной жизни, от навязанной роли отца семейства. Ты все время на виду, ни минуты покоя и личного времени — все время на стрёме, все время распят в круговерти проблем. Настоящий мужчина должен то, сё… Вот всегда фраза «настоящий мужчина» сопровождается словом «должен»…
А когда пришла свобода — я сжался в комок от ужаса. А что дальше? Не умею жить один, никогда не жил. Семейным человеком стал в 21 год. Не считать же свободной жизнью полтора года в общаге музучилища с ночными просмотрами видео на дряхлом «Рубине» и бесконечными пьянками? Тогда я был малолетний идиот и вел себя соответственно.

Сейчас испугался. Четыре стены стали давить на меня. Боялся одиночества, боялся тишины. Мне не хотелось забираться в пустую холодную постель. Кажется, тогда у меня появилась странная привычка спать в обнимку со второй подушкой.

Видимо, потому я и поселился на новой работе — приходил первым, уходил последним. Редакционный шум вокруг, бесконечный поток фоток с обнаженными мужиками… Не украдкой порнуху из сети, а официально, на рабочем месте. Вокруг же ходят табунами геи. Мне это всё дико нравилось!

Редакция журнала
Мой мир дышал вокруг, кричал в телефоны, подсовывал новые тексты статей для журнала — дергал, хлопал по плечу, заглядывал в монитор. Растворял меня.

В первую неделю, неким вечером, Эд Мишин пригласил меня в суши-бар. Не улыбайтесь, не одного — нас пошла целая компашка из редакции.

Впервые меня занесло в подобное заведение — нервничал, как ребенок. Но обошлось — отслеживал внимательно, что делают спутники, и обезьянничал.

Поначалу недоумевал — чего это меня Эд вытащил? Вроде у него есть бойфренд — некий грустный мужчина с интеллигентной внешностью и бородкой клинышком. Вот, сидит напротив меня и поглощает роллы, аккуратно макая их в соус.

Потом дошло — меня тупо проверяли. Классика — посмотреть, как новый работник ест. Чуть не захихикал в свою тарелку. Ну, ребята, что за детский сад? О таких проверках написано разве что не на столбах вокруг. Плевать. Не торопясь слопал угощение, поддерживая тихую беседу малознакомых людей.

* * *
Редкие деревья Москвы окутались первой зеленой дымкой — пришла весна. Дышать стало легче, жить стало интереснее.

Мой рабочий день вошел в любопытное расписание.
В десятом часу утра приезжаю на метро «Пушкинская», до 10 что-то быстро лопаю в «Макдоналдс» у метро. Топаю в редакцию.

В почте уже пара десятков писем от Эда и арт-директора журнала, Севы Галкина, с новыми материалами для верстки. Читаю почту, размешивая кофе в большой кружке.

Чуть позже появляется мама Эда Мишина и готовит на всю редакцию обед. Эту тихую улыбчивую женщину я встречал с радостью — она была истинно мамой всем голубым ребятам редакции. Опекала каждого, знала кто чем дышит и что любит есть.

— Тиль, — окликает меня женщина с кухни. — Сегодня твоя любимая тушеная картошка с грибами. Ты рад?
— Да-да! — Воплю со своего места, — спасибо!
Позже появляется девушка-редактор сайта ГейРу. Высокая крепкая Лена моих лет.

— Тильчик, ты уже тут, пчелка наша? — приветствует меня Леночка, скидывая куртку, - Пошли быстренько покурим, пока Эдик не прискакал и не утопил нас в ворчании, зануда.
Да, Эду реально не нравились курящие сотрудники. Особенно, когда мы толпушкой шли на улицу и терялись там минут на двадцать.

В дверях сталкиваюсь с высоким черноволосым Костей. Муж нашей редакторши. Ага, меня это тоже поначалу удивляло. Жена занимается сайтом, пишет статьи, собирает авторов, новости. А главным бухгалтером ГейРу — ее муж. Эта семья работала у Эда уже туеву хучу лет.

Получилось так, что они и стали в редакции самыми близкими мне людьми — довольно много часов мы проболтали с Леной. Она же уговорила меня написать для портала десяток статей. Писал их под разными именами и даже получал какой-то условный гонорарчик…

…Рабочий день набирает обороты — в квартире появляется встрепанный со сна и немного неадекватный Эд. Начинает нарезать круги по комнатам, командуя, решая проблемы. Появляются первые посетители, облепляют хозяина конторы.

Меня частенько отрывают от работы — то срочно что-то мелкое сверстать, распечатать, то переслать по электронке картинки, или потаскать пачки с новым журналом в редакцию.

Людей в квартире все больше. Давка, как в метро.

Ближе к вечеру влетает Сева Галкин — арт-директор журнала. Невысокий крепенький парень, дорого одетый. Вечно орет что-то в мобилку — та словно приклеена к его уху. Так, зажимая плечом аппаратик, со всеми бурно здоровается, иногда хабаля. Хохочет, тыкает мне пальцем в монитор, бурно оценивая новые оформленные статьи:
- Тиль, это дрянь! Фу! Ну, прекрати! Ты можешь лучше! Убивай все нахер! Переделываем!
Первое время я честно убивал свежий дизайн очередного разворота журнала, что так не впечатлил Галкина.

Пока Эд не постучал пальцем по виску:
— Дурью не майся, поменяй пару кусков местами — Севочка не заметит.
И правда, чуток менял дизайн и слышал тут же восторженное за спиной:
— Ну, вот Тиль! Ты — гений! Вот! Лана, работай — я убежал. Фотосессия ждет…

Как фотограф, Сева Галкин меня впечатлял — парень создает фотографии яростно, истерично, но всегда интересно. Его работы смотришь с удовольствием. Да — часто там обнаженка с мускулистыми парнями, что чуток не моё. Но, у Севы это получается как-то художественно-благородно.

Посетители разные — редко забредали солидные рекламодатели всяких брэндов, чаще прибегали какие-то проститутки или их сутенеры. Эти ребята как раз и заполняли последние страницы журнала своими рекламками и объявками.

Подкрашенные жеманные мальчики тихо шептались с Эдом, а потом брели к бухгалтеру и расплачивались за очередной месяц рекламы. Насмотрелся я этих чудиков много — зоопарк какой-то. Словно попал в фильм Альмодовара — фрик на фрике — все в редакции ошивались.

Хотя в самом коллективе явных пидовок не было — Эд как-то подобрал коллектив из здоровых плотных парняг. Чаще бородатых, пузатых. Эдаких «медведей». Не поголовно, нет. Мелькали иногда вьюноши, но редко.
Знаете, забавная картинка, когда крупный бородатый мужик заламывает руки и картинно стонет:
— Ох, я так устала! Но все-все сделала! Я молодец, правда?
— Так, девачки! В офисе не хабалить! — тут же весело прикрикивает Мишин. — У нас тут клиенты серьезные ходят.
В это время в дверь заглядывает нечто накрашенное с длинной черной челкой и красными бровями.
— А тут можно объявление дать?

Все поворачивают голову к двери. Секундная пауза. И комната грохает смехом. «Серьезный клиент» испуганно хлопает длинными ресницами… Иногда у нас было довольно весело…

Простой рабочий день завершался тихо — около семи-восьми вечера все разбредались по домам. Я часто задерживался — то ли добивал последние тексты, то ли перебирал фотки для CD.

Эд попросил однажды разобрать тонну инет-фоток с юнцами лет 18-ти. Сборная солянка из голых парней. Моя задача была оставить самые крупные и качественные картинки, вычистить дубликаты, записать CD, сделать ему обложку на цветном принтере — потом этот диск с годик продавали в интернет-магазине. Solar Boys, что ли, я назвал сидюк — не помню уже… Такая работа в радость. %)

В последние дни сдачи номера все менялось. Чаще — на выходных.
Я тупо несколько часов чистил и добивал последние страницы журнала. Вокруг носился нервный Эд Мишин, чуть не носом залезая мне в экран. Рядом на взводе крутились его друзья на невнятных должностях в компании. Вычитывали тексты, лезли ко мне с правками. На такое у меня уже многолетний иммунитет, потому просто тихо работал.

Сева залетал в редакцию ближе к двенадцати ночи — на него с криками все набрасывались, типа обложка не готова! Где фотографии модели?! Ты нас убиваешь!!!

Сева психовал — швырял мне на стол диск с фотосессией, а свой мобильник грохал об стену. Каждый номер журнала, что выпустили при мне, сопровождался разбитым дорогущим мобильником. Иногда Сева терпеливо ждал, пока я завершу работы над файлами, а иногда тихо пытался слинять домой. Бывало, у него получалось, но чаще я подпрыгивал от вопля Эда Мишина:
— Вот стерва, опять сбежала! Догоняйте его!

Несколько парней срывались с места и исчезали в темноте подъезда. Минут через десять чуть ли не силком затаскивал в редакцию Севу. Тот жутко матерился и прям слезно просил отпустить его домой — уже поздно, он устал, завтра фотосессия с миланской моделью…

После полуночи все, наконец, сваливали и я оставался в редакции в одиночестве — моя финальная обязанность была — подготовить все к печати. Сидел и тупо тестировал постранично весь номер, проверял на технические огрехи и прочее занудство пре-пресса (пробная печать).
Признаюсь, меня такое одиночество обижало — как будто мне одному это надо?
Часам к 6 утра появлялся испуганный мальчик-курьер из типографии. Что ты! Ужас какой — его отправили к гомикам съездить! Мальчик зажатый, нервно с лапки на лапку переступает, пока я сонно записываю последний диск. Глазками так и зыркает по сторонам, так и зыркает.

В редакции есть на что посмотреть — огромные плакаты с обнаженными культуристами на стенах, с некоторых полок реально свешиваются силиконовые херы. Это Сева для онлайн-магазина фоткал десяток фаллосов. Так и валялись они несколько месяцев по всему офису, пока наши дамы не возмутились… Везде картинки с обнимающимися геями, флаг радужный под потолком болтается, статуэтки античные в каждой щели. Прикольно для свежего взгляда.

В итоге, курьер опрометью исчезает из гнезда разврата, утаскивая в рюкзачке диск с журналом. На второй или третий раз, паренек уже улыбался мне, здороваясь. Привык, однако!
Все — отпахал свое — усталый бреду к метро по просыпающейся Москве.

В центре внимания

Оказавшись в Москве, попал в вакуум — никому я тут не был нужен, никто со мной не рвался дружить. Может, потому и стал писать. Волна известности, что дали тексты, мне понравилась. Я снова в центре внимания, снова люди меня дергают — письма, общение, симпатии и дураковаляние.

В реальности появились первые друзья — вот именно этого мне не хватало — быть в центре происходящего. Вот же гадское тщеславие — ничего из себя не представляю, но лезу, лезу куда-то.
Потом со стонами и ворчанием отбиваюсь от друзей, приятелей, поклонников. Неискренне отбиваюсь. В глубине душе наслаждаюсь! Вот такой изврат.

Сейчас же, работая на портал ГейРу, занимаясь журналом и став чуть ли не главным ответственным за Группу взаимопомощи для геев, вновь окунулся в этот кайф — огромное количество людей вокруг — и всем я нужен, все дергают, обрывают мобильник… Притом, в большинстве своем именно геи. Реально хорошее время.
А вот в кругу моих самых близких друзей, я неожиданно отошел на второй план. Да — сетератор, да — «Тилич, наше солнышко!», но это быстро стало привычным. В нашей тесной стае всё крутилось вокруг Ворки — он был центром обсуждений, проблем и нервов. Ему все звонили, дергали, вытаскивали…

Мы так же чуть ли не еженедельно собирались толпушкой — Анжело, Ворка, Мэйка и я. Гуляли по Москве, иногда забуривались в гей-клубы. Потом уставшие и слегка нетрезвые сваливались штабелями дома у Анжело или у меня. Укладывались вчетвером на одном диване, голышом, под общим одеялом. Около часа еще возились, дурачась и дергая друг друга за разные места, ржали. Ничего серьезного — просто дурилово.
Мэйка реально запал на моего «редактора» — ярко и откровенно страдал по нему. Каждую минуту старался повиснуть на его шее. Обнять, поцеловать, прижаться. Садился только рядом с ним, спал только с ним в обнимку.

Ворчик весело отбивался, но не слишком активно. Я же пытался втиснуться между ними — чаще просто из вредности и какой-то едкой мелочной ревности. Мэйчик тут же накидывался на меня бунтующим котенком… Анжело взирал на всю нашу возню с отеческой усмешкой и всепонимающим взглядом. Типа «ох, уж мне эти пидарасы…»

Ворка не давался никому — со мной отношения пока завяли, с Мэйкой все оставалось на уровне игры. Правда, Ворыч пару раз съездил в Тулу в гости к Мэйчику. Что уж там было — не знаю, но их отношения не изменились: тоскливая привязанность со щенячьими глазами от Мэйки и добродушное молчание со стороны Ворчика. Ага-ага… Мазохист он какой-то, наверно, да? Ха…

Так и жил — днем в редакции, вечером на группе или с друзьями. На все реально перестало хватать времени. Потому иногда с Воркой выбирались погулять по ночной Москве — благо пришло лето и хотелось на воздух.
Нам с ним было проще вырваться на такие прогулки — Сашка-Анжело в жизни так время убивать не станет. «Одурели что ли? Мне спать надо!» Мэйка чаще в Туле, и слава богу…

Шлялись фиг знает где, но больше предпочитали центр Москвы, со старыми домами, историческими улочками. Просто бродили и иногда пели всякую хрень в две глотки, например, «Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец! О! О! О!..», тут же закатываясь в хохоте.

Часто зависали на каком-нибудь пешеходном мосту через Москву-реку. Больше всего пришелся по душе огромный модерновый стеклянный мост у метро «Киевская». Торчали там подолгу. Просто стояли молча и смотрели на темный поток реки далеко под нашими ногами. Я смолил сигаретку за сигареткой. Тихо, мирно вокруг. Сумасшедший город в четыре утра тоже притих, задремал. Через пару часов он засверкает блестящими змеями пробок, огнями рекламы, потоком вечно злых людей. Крики, гудки, вонь и взвизги первых газонокосилок на клумбах…

А пока тихо и мирно — мой любимый человек рядом. Что еще надо? Вон — стоит и молчит о чем-то своём, слегка поскребывая первую щетину тощими пальцами на остром подбородке, уставился в воду…
Мне надо было большего в наших отношениях, но не получалось. Смирился? Наверное, да… Никогда прямо не воевал за внимание людей. Ну не получается? Ну не будет парень моим бойфрендом? Да и ладно… Себя тоже уважать надо. Что это я, как Мэйчик, буду унижаться и преданно висеть на шее? Щаз, ага… Хотя, с досадой понимаю, что вел себя в те годы именно так…

Ладно, дома похныкаю. А сейчас ОН рядом — хотя бы так — погулять, пошляться, попеть хрень всякую. Хотя бы так…

Бл*дские эпизоды

На зло одному гаду, отвечал всем. Ну, мы жа интеллигентные люди? Зачем мальчиков обижать? Тем более против ТАКОГО внимания я совсем даже не против. %) Словно изголодавшийся, ринулся на амбразуры.
Во всех этих встречах была с моей стороны какая-то истеричность — да, встречался, забирался с парнями в постель. Иногда очень даже весело трахался… Ребята мелькали разных возрастов. Чаще младше меня.
Мои друзья смеялись: «Тилич себе снова мальчика завел! Где ты их берешь? Поделись поляной!»

* * *
Питерский вьюнош девятнадцати лет. Юный транс. Любит путешествовать и взрослых мужиков. Больше любит деньги, конечно. Обаятельный малыш с ласковыми руками, хабальным поведением и пустым мозгом блондина. С меня много денег выкачать не смог, но несколько раз оплачивал ему дорогу между столицами. Заскакивал мальчик ко мне на пару ночей, а потом отправлялся по друзьям на неделю. Перед возвращением в Питер забегал ко мне и клянчил денег на обратную дорогу. Расстался с ним, получив порцию истерик, слез и оскорблений.

* * *
Тихий парень-ровесник с поведением гота или эмо… Познакомились на работе. Он из авторов ГейРу. Парень получил гонорар в бухгалтерии и встал около моего рабочего места:
— Кофе хочешь попить в ресторанчике?
На первом же свидании юноша холодно сказал, поглядев в глаза:
— Не люблю все эти ухаживания и обнюхивания! Трахнемся сегодня?
Встречался с ним две недели. Циничный и мрачный парень затягивал меня в какой-то депрессивный омут. Из дома он любил выбираться только после 12 ночи — пошляться по клубам и ресторанам. Все вокруг его раздражали, мир он ненавидел. Тогда я впервые узнал, что такое яркая мизантропия. На мой недоуменный вопрос «зачем ему я» парень ответил:
— Ты просто светлое пятно — смешливый чувак-хохотун. У меня таких друзей пока не было. Хоть какое-то разнообразие, пока не надоел…
Парень затянут всегда во все черное — худой, высокий и желчный. Бр-р-р… Гот надоел мне быстрее. Вежливо раскланялись и попрощались.
Сейчас он один из известных колумнистов на целом ряде порталов. Написал несколько романов о Москве и гей-проституции. Хм…

* * *
Его место быстро занял улыбчивый крупный парень-бисексуал из нашей группы взаимопомощи — эдакий медвежонок. Лохматый такой… Весь, полностью лохматый… А так как мальчишка еще молод, лет двадцати трех, то все его поджарое тело было густо покрыто светлыми-светлыми волосиками. Такой нежный детский пуховый ореол. Я аж млел, когда изучал тело приятеля. Единственно, где были проплешины чистой кожи — на боках… Прикольно! С парнем встречались несколько недель, пока он не решил жениться. Звал меня на свадьбу шафером, но мне показалось, что это уже как-то чересчур. Застеснялся и отказался…

* * *
На сайте знакомств, где у меня пустой эккаунт уже лет пятьсот, вдруг постучался слабо знакомый юнец. Большеглазый мальчик-красавчик лет восемнадцати. Ну, и нахрена ты мне надо? Такие мальчики в мою сторону смотрят с презрением и фырканьем.

«Привет, а я тебя знаю — ты в нашем институте работаешь! Как делы?»
Вот уж не ждал не гадал, что кто-то меня узнает по мутной фотке пятилетней давности. Вообще-то встречаться со студентами с работы моветон, думаю. Хотя там попадались экземпляры, мама не горюй… Успокаивало то, что я уже несколько месяцев работал в другом месте. А мальчик — красивый. А я там уже не работаю… А мальчик…
Встретился с пацаненком в метро. Классный, сучонок! Эх!! Небольшого росточка, поджарый брюнетик. Оранжевая рубаха под кожаной курткой. Синие джинсы и… желтые туфли… Ярко!

Парень потянул меня в какую-то задрипанную пивнушку на старой улочке Москвы. Через часок, сидя за столиком, покрытым липкой скатертью, юноша с жаром размахивал бокалом с пивом и вещал о Жириновском. Он был маньячным сторонником этой партии. Говорил парень долго, пьянея прямо на глазах. Через часа три выбрались на улицу.

Студент радостно сверкает пьяными глазами, а у меня башка гудит от пива, курева и того бреда, что вылил на меня красавчик. Как-то я уже и не рад был знакомству…

— Ну что? К тебе? — произнес пацан, дергая меня за рукав футболки.
Зря я согласился. Набрали по дороге еще несколько склянок с пивом, и вечер продолжился. Еще пять часов слушал замороченные разглагольствования студента о политике. В итоге, он пьян в драбадан, еле слова связывает в предложения, но говорит и говорит. Млять! Уснул бы ты, что ли? И вдруг…
— Уф, ну вот где-то так, — выдавил из себя паренек. — Так, пивас кончился, теперь давай это…
— Кха! Чиво? Реально чего-то такого хочешь? Ну-у-у-у! Да давай… — я тоже был далеко не трезвый. Мне-то что было делать во время его трепотни? Сидел и сосал пиво, да кивал башкой…

Естественно, то что было потом, вызвало у меня только улыбку…

Через недельку мальчик позвонил снова. Говорил, что с ребятами набухались на даче, что потерял деньги, домой идти стыдно. Уже две ночи спит по подъездам, можно ли ему пожить у меня? Послал его вежливо нафик… Хрень какая… К слову, мы с ним лет десять встретились снова - это был уже совершенно другой человек. Даже совместно написали рассказ.

Чижик

Трафик в группе серьезный — редко кто появлялся больше двух-трех раз. Решат свою больную проблему и исчезают. Все время новые лица, но со старыми проблемами… Я же в центре внимания, королева такая…
Жутенький парень подошел ко мне после встречи и предложил дружбу. Так вот прямо и сказал: «Давай дружить?» Во мне проснулся усталый циник, и я чуть не ляпнул парню в лицо: «Ты себя в зеркале видел, зайка?» Но мы жа интеллигентные… Н-дя… Это я уже говорил…

Но, он и правду страшненький. Нескольких передних зубов нет, потому паренек даже улыбается, прикрыв рот ладонью. Подбородочек болезненно мелкий, как у крыски. Кожа серая и грязноватая даже на вид. Весь какой-то ссутуленный, затюканный. Такие люди меня всегда напрягают. Как себя вижу много лет назад. Такой же был когда-то. Ну, может с внешностью все-таки не так плохо было. Девушки до сих пор мне на шею вешаются постоянно. Задолбали…

Да, я давно не в форме — и возраст, и лишний вес. Но, все же стараюсь держать себя хрустяще чистым. Что бы ни запаха лишнего, не пожёванной одежды. Когда состриг свои длинные патлы и стал носить полубокс, Ворка восхищенно выдал, что я помолодел лет на пять. «Такой солнышонок стал», говорит это с шуточным придыханием! Поржали тогда…

И вот стоит передо мной страшненькое нечто с грязными сальными волосиками на прыщавом лбу и грустно заглядывает в глаза снизу вверх. Он мне даже до плеча не доставал. Одет во что-то потрепанно-старое… Тоненький джемперок на голое тело и застиранные джинсы. Джемпер и летом? Эм… Как же он потеет, наверно…

Но, не нашел в себе силы отказать парню.
Слишком больные глаза, слишком много в них ожидания, что сейчас его нахер пошлют… Словно в зеркало глянул, кривое…

— Давай попробуем, дружище, — смущенно промямлил я.
У парня прям лампочку внутри включили. Ну как такому отказать, а?

Несколько дней гулял с ним по вечерней Москве. Сидели в «Маке», бродили под редким летним дождем. Парень кушал неаккуратно, все время что-то проливал… Боже… Какой-то невезучий чижик… Как-то мигом взял главенство над дико стесняющимся человечком. Слегка командовал им. Какое-то превосходство чувствовалось. Ощущал себя старшим братом.

Заставил парня привести себя в порядок — хотя бы подстричься аккуратно. За ручку сводил в салон… Попросил сбрить с подбородка пару торчащих волосков — это у него за бородку считалось. Ненавижу растительность на лице.

Забрели в пару торговых центров и купили ему несколько приличных шмоток. Ха, я как доминант из БДСМ, право слово.

Но я прекрасно понимал, что никаких чувств, кроме жалости, этот замызганный парень у меня не вызывает. В башке у него никаких умных мыслей или просто какой-то оригинальности мышления. Часто рассказывает о своей маме, с которой живет и часто ругается. Такая вот противоположность красавчику-алкашенку, о котором рассказывал выше. Серая блеклая личность. Потому просто жалость — не за что зацепиться. И я, возясь с ним, чувствовал себя, как блааародный рыцарь — делаю парню подарок, гуляя с ним, что ли? Некое самолюбование проснулось... Что-то начало колбасить от таких мыслей. Но…

Парнишка подчинялся мне беспрекословно — согласен был на всё, если со мной. Это тоже несколько напрягало. Вообще, у него не было ни на что своего мнения. Заглядывал мне в рот и мелко кивал. Реально какой-то сабмиссив-пассив. Молчит, таращится бесцветными глазенками и выполняет все распоряжения… Быстро и бестолково.

Через недельку парень осмелел:
— Я тебе нравлюсь?
— Конечно, дружище! — заверил я почти искренне.
— А мы с тобой попробуем… ну… в постели там… Извини! — парень вдруг весь сжался и глаза его влажно заблестели. Он быстро затараторил, — Ты не подумай! Я не такой! Правда… Прости, Тиль! Я не буду больше о таком… серьезном…
— Стоп, чижик! — Я его так называл последние дни, и покровительственно взлохматил ему редкие волосенки на макушке, — Ты чего переполошился? Хочешь попробовать в постели? Да нивапрос…

Твою мать, ребята! Я старая прожженная сволочь! Зачем я это делаю? Ведь нафик мне оно не упало! Я же собирался с ним тихо и вежливо расстаться. А тут постель? Да его часа четыре в керосине отмывать надо… Прыщи эти… Зачем?
— Правда? — снова включилась лампочка.
— Правда, — как можно теплее сказал я, отвесив себе мысленный пинок под зад.

* * *
Встретиться решили в ближайшую субботу. Чижик появился у меня дома — весь выглаженный, в новой одежке, с бутылкой дешевенького вина в пакете-маечке из «Ашана». Напуганный, поглядывает большими глазами, почти не мигая. Меня же от всей ситуации несколько потрясывало — и вроде хренью занимаюсь. И… смешно что-то...

Парень шмыгнул в ванную и завис там минут на тридцать. Ну, это ничего — хоть отмоется… Все не так тяжко будет… Я бестолково послонялся по комнате, ожидая нового партнера. Налил вина в старенькие бокалы, сыра настругал…

Наконец, чижик вылез. Совершенно голый, с аккуратным члеником, победно торчащим из темной густой поросли внизу впалого живота.
— Вот, — как-то тускло выдохнул парень. — Как мне лучше встать, что бы тебе было удобнее?

Я нервно потянул футболку через голову. Это вот так сразу? Чорд…
— Эй, мелкий, — несколько ошарашенно спросил, дергая ремень на джинсах, — а предварительные, там, ласки? Поцелуи?
— Только неглубоко и без засосов, — пробормотал парень, глядя в сторону, — я их боюсь…
Млять! Боюсь засосов?!

Из меня будто воздух выпустили. С размаху уселся на диван и рассмеялся в голос. Хрен знает, что за реакция… Но я тупо и очень обидно заржал… Над всей этой ситуацией, над этим дурным парнишкой… Над собой, дурой…
Чижик вздрогнул, дико глянул на меня. Побледнел.

Я резко заткнулся, хотя хохот просто раздирал. Ведь понимал, что сейчас дико-дико оскорбляю человечка, просто мерзко делаю… ПРОКЛЯТЬЕ!!! Заткнись, Тилич!

Парень ужаленно метнулся в ванную, сгреб свои шмотки и стал бестолково натягивать их, путаясь в штанинах и рукавах…
Я же молча выскочил на балкон и нервно закурил, не соображая, что теперь делать. Это было так подло с моей стороны… Что за нах? Что теперь? Как исправить?..

Ответом был хлопок входной двери. Больше парня я не видел… И не искал… Не смог… При одной мысли об этом у меня полыхают щеки... Просто струсил...

* * *
Под занавес 2004 года я как-то грустно подсчитал, сколько же у меня было партнеров за год… Четырнадцать. Твою мать! Почувствовал себя бл*дью… Да ну нет! Я не бл*дь… Просто жизнь… не удалась…
 

Но 2004 год еще не закончился. Еще на дворе июль и я кручусь в круговерти парней, каких-то встреч, созвонок. Друзья тоже постоянно рядом. Все это наполняло жизнь и плескало через край.

Странный осадок после моих «загулов по мальчикам» неожиданно стал накапливаться. Словно, грязный какой-то стал. Тихонько внутри разрасталась прежняя, уже забытая тоска. Не было рядом именно моего Друга, моего человека. Ворка вроде есть, но его все время надо делить с кем-то, то с Анжело, то с Мэйкой… «В очередь, суки!», как говорится.

Может, я какой-то слишком придирчивый к новым знакомым? Требования завышенные? Почему меня все время что-то не устраивает? Что-то отталкивает?

Вот, что Ворыч иногда творит? Пропадает часто, исчезает с радаров. Может вырубить телефон на пару суток, а потому удивленно: «Я спал!». На встречи опаздывает минимум минут на сорок. Прощаю же? Лехко…

Это вообще у него правило — всегда опаздывает. Как-то я наблюдал, как Ворка собирается на выход. Я уже одетый, застегнутый, нетерпеливо стучащий коленом по сумке на длинном ремне.

Он то метнется в ванну что-то там прилизать на голове. То футболка не та, то пятно на джинсах. А на кухне чашка не мытая. «Где мой дезодорант? Тилич, не стучи сумкой — раздражаешь!»

Никогда и никуда он не успевал. Факт. Если когда-то… случайно… Праздник просто! Девки чепчики кидают! И эта его манера серьезно раздражало поначалу.

Однажды ждал его после работы в метро. Договорились, что пойдем в кино на вечерний сеанс. Я с книгой в обнимку — знаю, что эту сволочь ждать долго. На мобилу не отвечает — завершает какие-то дела на работе. Из-за своей «собранности» мог торчать на работе до 12 ночи. Но сегодня клятвенно меня заверил, что уйдет пораньше. Ну, не позже часа после окончания рабочего дня.

Стою жду…. В конце первого часа ожидания все же снова набираю его номер.
— Тильчик, я уже выскакиваю. Ща буду… Двадцать минут и на месте…

Ну, ок… Читаю… Ноги гудят — станция без скамеек. Менты, шляющиеся по перрону, уже с любопытством поглядывают в мою сторону.

В конце второго часа снова набираю. Не отвечает. Но капает смс: «Уже в метро. Буду через 15 мин».
Выхожу к поездам поближе и начинаю сканировать выходящих людей. Развлекаюсь так минут 30. Нет парня! Да твою маковку! Снова выдираю из кобуры мобилку…

— Упс, — тут же виновато отзывается Ворчик, — я забыл, что ты меня ждешь! Ну прости! Я уже к дому подъезжаю. Давай завтра встретимся?

Матерился я потом долго. И все равно же простил и забыл. Хм… Ну, не совсем забыл — сейчас вспомнил. %) То есть я совершенно спокойно прощаю любимому другу довольно многое. Как, надеюсь, и мне прощают мои дурные привычки.

Почему тогда такие нескладушки с другими? Что меня все время отталкивает от новых людей? Что я в них ищу? Второго Ворку, но с более мягкой версией, что ли?

* * *
Жизнь бежала своим чередом — на улице теплынь. В эти годы еще не было в Москве смога и температур под сорок. Дышалось и ходилось отлично! Чем и занимался.

Мэйка как по часам появлялся в Москве — выходные проводили все вместе. Весело и беззаботно. Много смеялись, много гуляли. Потом дружно провожали Мэйку в Тулу, усталого и счастливого.
В один из вечеров Сашка с Воркой переглянулись и сообщили, что, если я очень хочу, то могу посмотреть со стороны на их БДСМ-экшен.

После Гейру, проблем ребят из группы и прочего-прочего, увлечение моих друзей я уже воспринимал как некую забавную штуку. Не более того.

А посмотреть? Да только в радость! Где, когда?

Постижение
— Тилич, сидишь в углу тихо, как мышь, — наставляет меня Сашка, — Если что-то пугает или не нравится, то просто встань и выйди на кухню, постарайся нас не отвлекать криками или возмущением каким. Не обламывай экшен. Помни — это все добровольно и все доставляет нам удовольствие.
Я только покивал, уже пугаясь.

Первым делом Сашка вытащил откуда-то из-под кровати старый потрепанный дипломат на кодовом замке.
Друг стал собран, деловит, словно готовится к тяжелой работе. Сосредоточенно переоделся во все черное. Натянул старые велосипедные перчатки с обрезанными пальцами. Я же занял место подальше у балкона, нервно покашливая.

Сначала на свет из чемоданчика появились пучки кожаных плеток. Сашка отложил их в сторону. Далее засверкала змейкой тонкая никелированная цепь, с развешенными на ней там и сям желтыми замочками.
Эту гирлянду Анжело отложил на стол и вновь нырнул в дипломат.

Следующим предметом оказался веер из… простых бельевых прищепок на картонке. Простые такие, по-идиотски цветные, пластиковые. Я захлопал ресницами.

Сашка шустро освободил стол от всего лишнего. Осталась только цепь и прищепки. От дивана шагнул к нему Ворка. Я и не заметил, когда тот скинул с себя всю одежду и нацепил этот странный ошейник с заклепками.
Анжело мягко уложил Ворчика спиной на стол. Мне стало плохо видно со своей банкетки — что там происходит. Привстал, вытянул шею.

Слегка помассировав грудь «редактора», бока и возбужденно торчащий член, Сашка стал медленно и аккуратно пришпиливать к груди парня дурацкие цветные прищепки. Ворка изогнулся на столе. «Верхний» придержал его левой рукой, не давая сильно дергаться.

Через несколько минут от сосков и до пояса по боками «нижнего» шли две дорожки прищепок. Тот резко дышал сквозь зубы. Последняя пара прищепок повисли на мошонке.

Все это проходило в полной тишине, лишь нарушаемой всхлипами Ворыча. Меня просто трясло от жалости к «редактору». Прищепки? На яйца? Еб-б… Хотелось отвернуться и сбежать куда-то. Но я смотрел не отрываясь.
Сашка тихо шаманил, склоняясь в трясущемуся сабу, мягко цеплял цветные пластмасски кончиками пальцев. Как на струнах играл, заставляя партнера извиваться на столе.

Сколько это происходило не знаю — весь мой мир как-то сузился до небольшого экранчика, а вокруг клочья тумана. Все происходящее было реально жутким действом. И не где-то там в видике, а вот тут, прямо перед моим носом, в паре метров… На стареньком советском круглом столе.

Не помню когда прищепки сняли, но вот уже Ворка стоит у двери и Сашка аккуратно навешивает на него блестящую цепь. Обматывает тело, по какой-то сложной схеме, щелкая замками. Словно упаковывает.
Сабмиссивчик тихо хихикает: видно, цепочка холодная. Тут его руки вздернули вверх. Оказывается над косяком двери в стене вбиты два небольших крюка. Руки «нижнего» пристегнуты к крюкам парой браслетов. Но Ворка не висит — просто рост не позволяет и небольшая высота крюков. Цепочка явно болтается на боках «нижнего». Нет натяга, что ли. Саб начинает снова хихикать, поглядывая в мою сторону. Потряхивает тощими бедрами, звеня цепью. Анжело реально злится.

Не знаю, правда ли злится, или это у них роли такие. Ворка пару раз получает шлепок по заднице, типа «угомонись!». «Нижний» послушно замолкает, но нет-нет да и сверкнет в мою сторону веселыми глазами.
Вот это вот хихиканье и взгляды понемногу меня вернули в реальность, прогнали оцепенение. Я просто смотрел как Ворка дурачится, а Анжело на него порыкивает, иногда раздраженно шлепая по жопе ладонью.
Саб крутился пристегнутый к крюкам, что-то шептал на ухо «Верхнему». Сашка спокойно стал мастурбировать каменный член младшего. Через пару минут тяжело дышащий «нижний» кончил в ладонь «Дому». Тот подсунул испачканную ладонь сабу под нос, типа, слизывай. Но Ворчик снова что-то нервно зашептал на ухо Сашке, смущенно кивая в мою сторону. Застеснялся, что ли?

Анжело тяжело вздохнул и вытер руку бумажной салфеткой. Поморщился, пожевал губами и стал снимать цепь с Ворки. Еще пара минут и Анжело повернулся ко мне:
— Усе… Можешь расслабиться! Закончили…
* * *
Ворчик удовлетворенный валяется на двуспальном диване, с любопытством зыркая в мою сторону. Анжело медленно убирает всякие штуки обратно в дипломат. Тут «редактора» подняло с дивана и он потопал ко мне, поблескивая под лучами полуденного солнца влажными бедрами.

— Я могу пройти? — спросил Ворка, ехидно скалясь.

Куда это он? А! Он на балконе футболку вывесил для проветривания. А мои ноги перегораживали проход. Следующая мысль была: «Че это я должен выполнять просьбы всяких нижних мазохистов?» Сидел я, вытянув ноги, и сидел. Даже не шелохнулся, спокойно рассматривая красные следы от прищепок, что украшали грудь и бока сабчика. Ворыч усмехнулся, дернул бровью и перешагнул мои ноги. Ушел на балкон.
— Можно посмотреть? — что-то слишком резко вскочил я и подошел к Сашке, — Ну, цепочку…
— Аха, — отозвался хмурый Сашка и протянул мне груду железа, — Можешь даже примерить.
— Давай-давай, — поддержал идею смеющийся Ворка с балкона, — Только футболку нафик…

Я тоже разулыбался.
— Тока это, ребят… Это не экшен, — уточнил я быстро.
Оба весело фыркнули. Сашка пояснил:
— Тилич, ты — ваниль. То исть, вне Большой темы. Никто в этом не сомневается, Сонце!
И они, дурачясь, в четыре руки стали заматывать меня в цепочку. Она реально холоднющая! Ай!
Быстро намотали на меня железо, защелкнули замки и оба заржали. Я повернулся к зеркалу в коридоре… Фу, б*ядь…

Выглядел я, как вареная сосиска, обмотанная веревочками. Между натянутыми полосами цепи свисают реально белые жировые складки. Это все выглядело мерзко. Не так, как на воркиной фигурке пловца. Далеко не так — я был какой-то жалкой карикатурой…

Судорожно стал срывать с себя цепочку. Ребята пытались отговорить, но такой гадости я больше видеть не хотел… Знаю, что не ахти мое тело, но так явно и прям в лобешник…

Дальше пошла простая тусовка на квартире у друга, с хохотом, сигаретными посиделками на кухне. Чай-кофе… Об экшене почти не говорили. Так… Ребята поинтересовались моим впечатлением. Честно, но сжато высказался, что напуган, но ожидал большего, почему-то. Проехали… Я еще сам не понял, КАК к этому относится.

Ворка шлялся по квартире голышом, одетый только в ошейник. Симпатично так выглядит. Но вот алеющие следы от прищепок меня долго нервировали.

Разрушение

Все это было какой-то кислой игрой — Эд тупо зарабатывал бабки. Ему было начхать на гей-движение, просто сидел у какой-то кормушки. Постоянно в разговорах мелькали названия заграничных грантов. Насколько это было реально — не знаю. Вряд ли бы кто дал мне услышать что-то серьезное.

Все заработки журнала, портала и онлайн-магазина были мизерные. Поверьте, я не первый год в подобном бизнесе. Журнал вообще не окупался — его за пределами редакции и тусовки друзей, никто и не видел.
Но редакция жила, журнал печатали, сотрудникам платили зарплату. Кормушка явно была, хотя и так себе — корытце, скорее. На портале прочно обосновались гей-сауны, клубы и порнодельцы.

Сам Эд тоже приторговывал каким-то левыми дисками с порнушкой. Ну такой интернет был в те годы — ничего серьезного выкачать было нельзя — скорости не позволяли. Все искали диски.

Много обложек для этих DVD сделал своими руками, чертыхаясь. Да нет! Какой снобизм? Проблема не в том, что порно. Проблема в количестве. Когда на выходных сидишь и клепаешь с утра до вечера пару сотен обложек, то реально тошнить начинает. Притом Мишин отдавал мне на обработку хард-порно с бритыми амбалами в кожаных ремнях. Сцены в подвалах, качалках или тюрьмах. Утомляло это…

И почему-то основатель портала был уверен, что все вокруг с горящими глазами и забесплатно ринутся ему помогать. Он говорил много красивых обтекаемых слов — само обаяние. Но когда уходили посторонние, то позволял себе орать на сотрудников фирмы, не выбирая выражения. Чистый мудак.

Однажды наорал на свою маму. Она с утра забежала на почту, что бы отправить несколько редакционных писем, и перепутала марки. Наклеила более дорогие, что ли. Как же взбесился Эд!

Отношения внутри семьи — дело сугубо личное. Если здоровенный бородатый сынок позволяет гавкать на свою маму — это их дело. Но, не при всех же? Не через головы сотрудников?!

— Чтобы через полчаса разница лежала у меня на столе! — рявкает Эд, — Я все сказал!
Мама молча ушла на кухню. Все в редакции делали вид, что усердно пашут, низко наклонив головы к клавиатуре. Я тоже затих, боясь привлечь внимание придурка.

Усталый и злой, все четче стал понимать, что мне тут не нравится — мелькающие знаменитости из телеящика, какие-то трансы, проститутки… Съемочные команды с НТВ или из Франции. Это все забавно по первой, но не ежедневно же, а? Не по нескольку месяцев подряд! Почувствовал, что хочу обратно в нормальный мир. Да и зарплата в 600 баксов перестала греть.

Изменение

Мэйка просто изводил моего «редактора» бесконечными телефонными звонками и письмами. Тот ворчал, но стоически терпел. Потом Мэйчонок обрывал телефон у меня и Анжело с одним вопросом: «Как мне быть? Как мне заполучить Ворку?» Что там ему советовал Сашка не в курсе, а я уговаривал парня, что это не конец света, что, может, все наладится… Ну и другой стандартный треп сочувствия.

Опять выходные, опять к вечеру субботы Мэйка примчался в Москву. Шел какой-то промозглый дождливый август. Мэйчик тощенький, закутанный в желтую ветровку. Грустный, как щенок спаниеля. Встретили его втроем.

В этот раз всей компашкой решили упасть на хату Ворки. В метро Мэйка поймал меня за рукав и жарко зашептал на ухо под грохот поезда.

— Тильчик, ты можешь сегодня с нами не ехать? Мне очень-очень надо с Воркисом поболтать! Наедине! Пожалуйста! Будь другом! Ты же с ним и так часто видишься, а я только на выходных могу… С Сашкой я уже договорился…

Как же меня достали все эти разборки. Значит, у них выходные, а я дома торчи? И почему это я должен не ехать? Мне не меньше твоего, Мэйчик, хочется заполучить Ворку! Может, ты, млять, свалишь в свою Тулу? Потеряйся куда-нибудь, а?

Конечно, ничего этого я вслух не сказал, а слушал нервные просьбы на ухо и мрачнел с каждой секундой. Но вдруг махнул рукой и громко спросил у остальных друзей, о чем-то тихо болтающих напротив:
— Ребят, у меня не получается сегодня составить вам компанию — надо домой мотать. Дела есть. Без обид?

Сашка понимающе усмехнулся:
— Да нивапрос, Тилич…

Мэйка замер рядом со мной, потом нервно полез в свою сумку через плечо, увлеченно там закопошился.
А я поймал взгляд Ворки. Тот пристально на меня глянул и тихонько, почти незаметно, покрутил головой из стороны в сторону. Он не хочет, что бы я уходил?
— Не свисти, Тилич, никаких у тебя дел нет, — мрачно сказал «редактор», — Все я твои дела знаю. Решили вместе побыть, так не ломай компашку.
— Ну, ок, как хочешь, — с облегчение ответил я, и отвернулся от печального взгляда Мэйчика.

Добрались до квартиры Ворки быстро. Я постарался прибить грустные размышления, изучая смешное осеннее освещение станции «Академика Янгеля». Но только еще тоскливее стало.

Никакой веселой тусовки не получалось. Накупили в магазине по дороге всякой неправильной жратвы, быстро все это порубали. Мэйка молча кис, чуть ли не роняя слезы. Мы с Воркой о чем-то трепались излишне весело. Сашка дымил сигарету за сигаретой, насмешливо наблюдая за нами всеми.

Ближе к ночи я решил растрясти грустное настроение и завопил жизнерадостно:
— А поехали в клуб «Шанс», а?! Попрыгаем! Транс-шоу посмотрим… Там сегодня Заза Наполи — поржем!
Как-то мы все шумаром собрались и поехали. Сашка, понятно, поворчал, что ему спать скоро, что он все равно не танцует… Но «редактор» вцепился в него с хохотом и не позволил слинять.

Прикатили на нужное метро около полуночи и потопали до клуба. Идти минут двадцать.
Снова Мэйка дергает меня за рукав. Да достал уже!
— Тильчик, вы с Сашкой идите вперед, мы с Ворычем вас сейчас догоним.

Хер с ними. Ребята остановились у дверей какого-то закрытого продуктового и что-то стали обсуждать. Ой, прямо не знаю что… Такая, млять, загадка века…

Мы же с Анжело прошли еще метров сто вперед и тоже тормознулись. Минут пять стоим, десять… Двадцать стоим, чорт. Меня от сигарет сейчас стошнит… Начинаю злиться.

Ворка что-то доказывает мелкому тульскому парню, размахивая руками. Да они так всю ночь могут разборки устраивать. Ваще-то мы в клуб шли, если кто не забыл.

Не выдержал, пошел обратно к пацанам. Анжело что-то протестующе буркнул мне в спину.
Шагов за двадцать Ворка засек мое приближение, развернулся и раздраженно рявкнул:
— Не мешай, Тиль! Иди отсюда! Еще пара минут…

Замер, как от оплеухи. Вот так, значит? Поморгал и… развернулся. Пошел к Сашке обратно, скрипя зубами. Хочу домой! Задрали меня эти пида*асы! Провалитесь вы все…

Наконец, двинулись к клубу… Я, злой и желчный, пробормотал под нос цитату из какого-то фильма… Правда, постарался, что бы Мэйка моих слов все ж не слышал:
— Ничего личного… Это рынок, детка! Ты — проиграл…

Разве не видно, что от простых отношений Ворыч шарахается? Не видно, что они ему нафик не надо? Что он совсем другое предпочитает? Зачем так давить? Так лезть? Как девочка-пятнадцатилетка! Ну, вот теперь и получай по башке…

На что Мэйчик надеется? Наивный тульский юноша… И какого хрена я должен отходить в сторону, а? То, что он такой молодой и смазливый, что ли? Мне его пожалеть, что ли? Щаз, млять! Не буду никому уступать свое место! Дружба дружбой, а тапочки врозь…

Шел и бурчал себе под нос еле слышно…
Как мы сходили в клуб плохо помню. Только мелькает в памяти то, что все время сваливал от друзей с танцпола и топал в дальний коридор. Там в небольшом прокуренном караоке-баре пьяные гомики всех возрастов скакали под Верку Сердючку. Сам с ними прыгал, с кем-то пьяно обнимался. Пару раз кто-то меня чмокал в щеку и шуточно тискал за задницу. Пусть так, но видеть кислые морды друзей желания не было.

Как только открылось с утра метро, Мэйчик исчез, попросив его не провожать. Поехал домой, в Тулу. И катись…
Саша, усталый и ворчливый, сдержано с нами попрощался и убрел на свою ветку метро.

Ворка подергал меня за рукав куртки… Что им всем рукав покоя не дает?
— Поехали к тебе? Не хочу дома один сидеть.
— Да, давай, — пожал плечами. Против его компании ничего не имею.

Добрались ко мне, рухнули на диван отсыпаться. Оба замотанные и тормозные. Отключились моментально.
Ворчик спит долго, разбудить его нереально. Где-то к ночи воскресенья мне все-таки получилось его растолкать и отправить домой.

На прощание Ворка признался:
— Как же с тобой спокойно, Тилич, тихо и мирно. Нервы не мотаешь, в душу не лезешь…
Потом друг усмехнулся и хитро глянул на меня:
— Ну, последнее время, в смысле.
— Топай уж домой, чудо! — отмахнулся я, разулыбавшись. Знал бы ты, каких сил иногда стоит мне это спокойствие…

* * *
Всю следующую неделю с ребятами не виделся, только созванивался с Воркой. Как-то разом устал ото всех. В редакции обычная суета, вопли. За моим компом все время на выходных кто-то сидит. Не рабочее место, а проходной двор.

Бесит, когда на Рабочем столе Виндов постоянно чьи-то чужие файлы, тексты или фотки, которые строго-настрого удалять нельзя… Не ощущал этот комп своим, эту редакцию, этих людей вокруг… Что я тут делаю?
На неделе Мэйка вновь доставал письмами и звонками Ворку. Швырялся тоскливыми смс-ками. «Редактор» горестно мне жаловался по мобиле. Но, на совет «Пошли его на*уй!», только усмехался.

— Это ты на словах такой крутой, Тилич, а в жизни… сам не сможешь, — вздыхает «редактор», — Мы же не быдло какое. Да и не виноват Мэйчонок в происходящем.
— Ну да, — бурчу, — оба вы виноваты. Он — что влюбился и берегов не чует, а ты — что разрешил этому так затянуться… И раскрутиться на твою голову!
— Да не умею я о таких вещах говорить! — жалобно воскликнул Ворка, — У меня нет твоего подвешенного, млять, языка! Зависаю я…
— Вообще, Тильчег, — продолжил друг через мрачную паузу, — Вот тебе нравится, когда тебя все любят-обожают и восхищенно смотрят, а? Так и мне нравится, аха… А кому не нравится?

* * *
В следующее воскресенье Мэйка снова приехал в Москву, но только к Анжело. Провел у него субботу и исчез.
Как рассказал Сашка, «тульский пряник» просто несколько часов просидел на его кухне и проплакал, глотая пиво.

* * *
Время шло к сентябрю, видеть никого не хотел, киношки не шли. Занудная книжка валяется на диване. Сосед за стенкой что-то заунывно заколачивает, гад… Сидел дома, грыз яблоки и играл за компом в любимую «Монополию».

Капнула почта. Спам… спам… письмо от Мэйки… Эм…
«Значит, это рынок, детка? Да, б*ядь? Я проиграл?!»

Вообще, он этой фразы не должен был слышать!! Я не понял...
«…Что б ты сдох, падла! Ненавижу тебя, тварь!!!! Древняя ты жирная жаба! Писака, б*ядина, нашелся! Тварюга! Сваливай на свой урал, пи*да!!! И не мешайся, сука, под ногами нормальным людям! Рынок нашел тут, гадина! Московская проститутка! Ненавижу!!!» И таким макаром пара листов мата…

Я мелко со всхлипом задышал, изо всех сил борясь со слезами и ядовитым комком в горле. Понимаю, когда люди ссорятся, но ТАКИМИ словами? От человека, которого считал другом?

Скользил по тексту мутным взглядом, выхватывая только всякие «тварь», «сдохни», «б*ядь»… Долго сидел, проматывая письмо то вверх, то вниз… Словно поверить не мог в его реальность.

* * *
На следующее утро, тихий и спокойный, приплелся на работу. Сообщил Эду Мишину, что увольняюсь…
Е*ись все конем!