Моя Германия

«Гомоциклопедия, гомоциклоп, гомоцикл, гомо…» 

        Я издеваюсь над словами. Всю жизнь. По буквам из года в год пишется моя гомоциклопедия. Хотя до меня её уже написали  древние греки и римляне, пиршествуя, олимпизируя, закаляясь в кровавых битвах на все времена. Начинаю с мифа – заканчиваю современным реалити-шоу. А почему у циклопа, спрашивается, только один глаз? Может он им только своих друганов и видел? Он что… педик-циклоп? А эта андрогинная всеядность… Если в экологически чистом, курортном местечке постоянно жить и нагишом в супермаркет захаживать, непременно любой самец сатириазисом заболеет и на сексе от солнца зациклится. Я, например, когда на латиносов в футбольной порнухе смотрю, возбуждаюсь так, что мне кажется, любой из них готов со мной любовью заняться. Эх-х! Где ты мой ненаглядный кубинец Хулио, с которым я познакомился на питерской плешке в день католического рождества?! А хули… Солнце и море далеко. Вечный дождь, снег и водка близко. Вот он и плакал в одиночестве, вспоминая жену, детей и яркие, карибские звёзды. Потом в коммунальной каморке, согреваясь, нежно и подробно изучал коленные чашечки, ягодицы, подмышки, целовал мои чресла так, что я, кончая в бесконечности, даже не заметил, что он в меня так и не вошёл... А лакомый кусочек, костариканец Хильберто, улыбавшийся будто выиграл в лотерее лазурный остров! Я только облизнулся в общежитском дурдоме, вместе с ним рассматривая домашние фотки и охреневая от того, как он, приехав в Россию, сразу похудел на двадцать кило, и… убежав по своим делам, спустя несколько лет случайно узнал, что темнокожий красавец-метис – стопроцентный гей и у него уже здесь в Питере завёлся русский дружочек. 
          Да-да! Гомоцикл – ещё та химия. А если не по справочнику? Мой авторский, произвольный перевод - гомосексуальный цикл универсальных превращений. Сегодня встречаюсь с одним парнем, завтра – с другим. Зимой, допустим, исключительно активничаю, а летом, наоборот,  сам отдаюсь, лишь иногда, от солнечного передоза, вспоминая про свою «зимнюю спячку». 
        Или что-то возрастное. Вначале дрочливый юноша засматривается на всех подряд  - лишь бы кончить, потом остервенело выбирает того, кто ему устроит голубой парадиз с посвящением в закрытую тему, чтобы, войдя во вкус, в зрелые, ебучие годы устроить себе будничный промискуитет с мечтой об идеальном герое-любовнике. После сорока у него одышка курильщика и непроходящее ощущение того, что он всё пережил, всё и всех перепробовал. Но засыпая в одиночестве, он не один, поскольку во сне к нему  приходят его бывшие и старательно делают целебный массаж на креме из собственной спермы. 
         На стене висит географическая карта мира. На ней цветными флажками выделены страны и города, где он побывал:  либо лично, ступая по клавишам городского рояля, либо с помощью своих очаровательных проводников, быстро переводящих любое иностранное слово на интернациональный язык мужского танго. 
         Вот появляется упитанный и выносливый Фазиль из Алжира, достаёт фисташковое мороженое и, счастливый, ест. Смешливый Максуд – из Ливии, будущий Авиценна, одновременно интеллигентно рассказывает новый медицинский анекдот и касается ширинки брюк, проверяя безусловные рефлексы. Военной выправки Тахыр из песчаного Туркменистана спешит помочь по дому, а горячий  Шакрух, как и холодно-бесстрастный Азиз, степенно показывают Ташкент так же, как Хулио в сопровождении своего взрослого сына ведёт его в злачный, гаванский бордель – отведать зажигательной сальсы.  «Иди сюда, мой амиго! Не бойся. Это мой дом, амиго. Правда, красивый? Он твой». 
          Напоследок появляется Герман. Как всегда внезапно. И это уже не сон, потому что я сажусь в маршрутку и еду в свою Германию. «Гутен аппетит, майн Херр! Хочу ещё, майн Херр... битте-данке...а может… цигаретте?» Он всегда приходит первым и последним, потому что он -  мой заколдованный гомоцикл.  Он же – спасательный круг, брошенный когда-то в советские, перестроечные времена ангелом, от случая к случаю подрабатывающим в службе знакомств расторопной телефонисткой. Я выхожу из маршрутки и вижу аккуратный дом, вырезанный из балтийского камня. С корявой берёзой, прячущейся от ветра. С пригорком, у подножия которого спрятаны золотые ключи серебряного источника. Меня ждёт поджарый, небритый Герыч, держащий в руках пластиковые канистры и хитро прищуривающийся на солнце, как в сказке: «Ну, что братец Иванушка, водицы моей колодезной испьёшь?»    

          А может быть «гомоцикл» - это мотоцикл, специально сконструированный для  симпатичных парней? Чтоб они ездили, ездили… А зачем, а куда? Конечно, чтобы знакомиться с другими гомоциклистами. А как же иначе!