Скорость

Скорость… внизу под ногами мелькает зелёная трава… настолько сочная, что я начинаю чувствовать себя гусеницей, мечтающей отъесть от неё хоть один питательный кусочек, ощутив на языке (если бы у гусениц вообще мог быть язык) её живительную влагу. Оранжевые стёкла велосипедных очков окрашивают мир позитивом. И вот розовые невзрачные цветочки на газоне превращаются в сиреневые лепестки, небо приобретает жёлтый оттенок, мир покрывается невинными веснушками, от которых по моему телу разливается тепло. Ветер обдаёт лицо, раздавая ласковые пощёчины, руки мои напряжены, тело напряжено, я словно пуля, летящая мимо цели, летящая вдаль навстречу чему-то. Грудную клетку переполняют приятная тревога и азарт. Скатываясь с холма вниз, я плавно и в тоже время грубо сжимаю обе тормозных ручки, велик заносит, он будто взбрыкнувший конь, готов перекинуть меня через руль. Рифленые шины оставляют на песке борозды. Из-под колёс летит песок, кажущийся в моих очках ещё более оранжевым.

      Я с шумом выдыхаю, потом вдыхаю полной грудью. Снимаю очки. Кажется, глаза вспотели от буйства оранжевого тепла и скорости… смеюсь, поправляю повязанную бандану и смотрю на него. Он слезает со своего стального коня, ведёт «под уздцы», ставит в сторону и садится на длинное сухое бревно. Я сажусь рядом, потирая руки. Вены расширились… смотрю на эти «проторённые дороги», ведущие так далеко, куда никто из нас не заезжал.

      Невдалеке появляются девчонки: Тхао, её сестра Рита и длинноволосая блондинка, которую я вижу впервые. Мельком посматриваю на него, желая различить тонкие колебания настроения, что-то точно гложет его, хотя он не показывает виду. Я всё ещё учащённо дышу, но он протягивает мне бутылку с водой, я жадно приникаю к её горлышку губами, косясь на приближающихся девчонок.

      Тхао… у неё такой низкий красивый голос. Она харизматична. Живая. Даже где-то слишком настойчива и чувственна. Много смеётся. Легкомысленна и глупа. Но в ней есть искра. Сестра её проигрывает, хотя и более миловидна, утончённа, но Тхао цепляет. Когда выбираешь щенка или котёнка, обычно смотришь на активность и адекватность. Так вот Тхао – тот самый щенок, которого «хочется взять».

      Она настойчива, требует от меня ответа. Ответа, который я не хочу давать.
- Может, придёте сегодня вечером? У нас будет вечеринка… – в конце предложения немой знак вопроса.

      Все трое переглядываются, разбрасывая зубастые улыбки хищных рыб, но я знаю, что не пойду к ним. Их желание отчётливо выскальзывает, как упругие ягодицы из узких джинс, демонстрируя тёмную щель пропасти, в которую мы можем смело рухнуть, когда солнце закатится за горизонт. Намерения - в движениях и жестах, в отдельных нотках голоса, в настойчивых, хоть и мимолётных взглядах. Тхао смотрит, как игривая охотница. Это только фантазии или я настолько опытный? Не знаю. Просто в воздухе витает знойный аромат желания, который исторгают их тела. И пот, что выступил у меня на лбу, на теле, и мои горячие руки…

      Я чувствую себя жертвой, которую они сначала оближут, покусывая за самые чувствительные места, потом с жадностью раскромсают и с остервенением сожрут, лакомясь моей плотью, облизывая пухлые губы, смотря на мои муки своими роскошными раскосыми глазами. Я чётко представил эту картину… вернее, увидел её, как, возможно, видят прорицатели. Женщины – хищные звери. В них в большей степени развито животное начало, кое заставляет их так яростно, жадно и пылко желать. Они готовы бороться друг с другом за право обладания, за право откупорить бутылку и выпить её целиком, ни с кем не поделившись. Похотливый алкоголизм. И эта блондинка с длинными, спадающими волнами волосами… она, конечно, так же чего-то жаждет… вернее кого-то. Я видел, каким взглядом она сверлила его, вызывающе переминаясь и легко покачивая бёдрами. Она думает впечатлить его, как ребёнка. «Вот она я, аппетитная сдобная булка, съешь меня скорее!» Сколько в сексе гастрономии! Лишь мельком окинув взглядом эту девицу, можно сказать, что она, скорее всего, любит поливать сливками своего партнёра и жрать клубнику с его живота. Ненавижу эту прущую гастрономическую сексуальность, даже мутить начинает, и я отпиваю ещё один глоток воды, передаю бутылку её законному владельцу и жду, что он ответит после столь затянувшейся паузы. Он что-то невнятно мямлит, украдкой поглядывая на меня.

      Я же достаю из своих актёрских запасников лесть и выдаю с такой же хищной улыбкой прозрачный ответ:
- Вечером… - многоточие в конце фразы их вполне устраивает, хотя и не даёт утвердительного ответа.

      Они будут ждать, потому что голодные львицы думают, что глупые буйволы обмануты и сами придут в пасть, подав себя на расписном блюде с запечёнными яблоками. Уходят, а я бросаю короткий взгляд на его профиль. Русые волосы падают на лицо, только карий глаз исподтишка буравит меня. Что думает он? Какой реакции ждёт? И ждёт ли чего-то? Конечно, ждёт. Мы ведь два равнобедренных треугольника, и наши углы равны при основании.

- Что думаешь? - спрашивает.
Пожимаю плечами.
- Их открытое предложение было чересчур открытым и прозрачным… – смеюсь.
      Он понимающе кивает.
- Они тебе нравятся?
- Нравятся, как некий экзотический продукт. Они притягивают любопытство, но пробовать я бы не решился, потому что могут оказаться невкусными.

      Он смеётся, стягивая перчатки с рук, отхлёбывает из бутылки. Я улавливаю его непонятную мне внутреннюю тревожность. Решаюсь подняться с бревна, испытывая в ногах сквозящую боль напряжения. Я люблю это ощущение. Хорошее физическое напряжение в ногах, сразу чувствуешь себя живым. Встаю. Вдыхаю лёгкими прозрачный мягкий воздух и двигаюсь в направлении своего велика, считая его единственной надеждой на спасение. Надвигаю на глаза очки, погружаясь в подводный округлый мир солнечного позитива, видя лишь вновь напряжённые руки, по сосудам которых на огромной скорости течёт жизнь.

      Я слышу, как из-под колёс вылетают мелкие камни. По бокам мимо проносятся деревья, проносится шумящее под ветром разнотравье. Бежит по жилам кровь, уносящая с собой скорость, доставляющая её в мозг, заставляет его точно так же быстро мчаться по спирали в витиеватых туннелях сознания. Это движение вперёд охватывает всё моё существо, непонятное стремление прочь, дальше… быстрее…

      Он едет сзади. Я не слышу ничего кроме шума ветра, но знаю, что он едет точно так же… быстро, ловя скорость в волосах и складках одежды. Ритм сердца остро бьётся в разгорячённой шее. Я резко торможу, касаюсь ногами земли, чувствуя приятную ноющую боль в мышцах. Он делает то же. Останавливается в полуметре от меня, кривя улыбку.

      Скорость всё ещё управляет нами. Я снимаю очки, смотрю с вниманием в его щурящиеся на солнце карие глаза. Порыв ветра развевает волосы, разбрасывая их по лицу. Следующий порыв толкает меня сократить расстояние. Это закон всемирного тяготения. Мы взаимопритягиваемся с силой прямо пропорциональной произведению масс наших тел и обратно пропорциональной квадрату расстояния между нами. Он хватает меня за шею, а я его, и в этой борьбе рты устремляются друг к другу, а наша координация бесконтрольно катит к ебене матери вместе с самообладанием. А такой закон ещё не открыли. Скорость в жилах усиливается, разливая в теле щекочущее ощущение, словно колышущаяся трава щекочет голые ноги. В моей голове единственное стремление… и больше ничего не надо. Земля кувырком, путаница в головах, мельтешня в движениях и приникшие к земле и вцепившиеся друг в друга мы, несущиеся на полной скорости вместе с вращающейся Землёй.