Вариации для барабана со скрипкой

- Стив! Стивиии! Лукичёоооооов!!! – под окном второго этажа высотки надрывался парень в кожаной жилетке с клёпками поверх футболки с символикой рок-группы «Алиса», основательно вытертых джинсах и совковых кедах на босу ногу. Длинные пряди волос не первой свежести постоянно норовили съехать ему на лицо, и он их закидывал то и дело назад нервным жестом худощавой руки. Из окна, в которое адресовался этот явный поклонник рок-музыки, вырывался рёв колонок, говор, ржание молодых жеребцов, явно не совсем трезвых, и слегка истеричное девичье взвизгивание. Пробиться сквозь этот гам было занятием довольно безнадёжным, но парню под окном повезло – тот, кого он столь жаждал видеть, решил дыхнуть свежим воздухом и высунулся из окна.

- О, Михеев! Тебя только за смертью посылать! Пиво принёс? Мы обсохли минут двадцать как!

- Так я в дверь полчаса уже долблюсь, вы не слышите ни хрена!!!

- Долбишься?! Да скажи как есть - скребёшься тихой мышью! – хмыкнув, парень направился было вглубь квартиры, но вдруг метнулся обратно. - Э, Дюша! Ответь на вопрос: вуглускребётмышь. Кто такой вуглускр?

- Чё?! – завис тот, что под окном. Парень, которого звали Стив, заржал и махнул рукой. 

- Давай уже в подъезд, тормоз! – и уже в комнату заорал, перекрывая гам: - Кто и какого хера входную дверь запер?!

Дюша рванул за угол, к подъезду, подхватив на плечо характерно звякнувшую спортивную сумку. 

Михееву было двадцать, но, несмотря на это, он сейчас нервничал как подросток – ещё бы, попасть на тусу домой к самому Стиву Лукичёву! Стив – реальный монстр, барабанщик рок-группы «Спента» и просто крутой парень, уже три года зажигающий в первом подъезде родной высотки Дюши. И вот за три года – таки удостоился, свёл знакомство и приглашён! Правда, по пути пиво сказали купить, про деньги как-то замяли, а напоминать вроде неудобно… Ну да чего жмотничать - такой случай! Такая туса…!

Дюша помнил, как увидел Стива первый раз – двадцатитрехлетнего бога на спортивном мотоцикле, небрежного, загадочно-ироничного, с длинноногой красоткой за спиной. Красотка томно тянула «Стивиии!» и что-то щебетала, а Лукичёв, казалось, даже не слушал, опираясь затянутой в чёрную кожу ногой на скамейку и с небрежной лёгкостью удерживая байк вместе со своей беспокойной пассажиркой, при этом время от времени прикладываясь к бутылке пива. Шлема на нём не было, копну тёмных волос ерошили резкие порывы ветра, и Дюша хмыкнул про себя – без шлема, с пивом на мотоцикле! Смертник, что ли? И тут Стив повернулся и глянул семнадцатилетнему Дюше прямо в лицо. Глаза у него были такие, что Михеев обмер. Светло-серые серебряные зеркала в чёрной оправе густых ресниц, взгляд прямой, яростный – и совершенно спокойный. Тотально-уверенный, как у индейского бога. Беспощадный взгляд бессмертного.

Дюша тогда ещё не слышал, как играет Стив. Но после того взгляда свято уверовал, что он всё делает божественно. Даже хамит. Даже напивается. И вот уже три года как в это верил. Верить было легко, собственно, полный двор единомышленников. А скандалы с соседями из-за шумных гулянок и постоянной игры на ударных только усиливали ореол героического бунтарства.

В квартире был шалман – сигаретный дым под потолком, низкий журнальный столик перед эпически-длинным кожаным диваном заставлен тарелками с какой-то закуской, полупустыми бутылками, переполненными пепельницами, завален продуктовым мусором из обёрток, обрезков, крошек и тому подобного. Штор на окне не было, только жалюзи, и те раздвинуты, само окно нараспашку – и всё равно в комнате было жарко, в прямом и переносном смысле. Среди неформального, а то и маргинального вида гостей хозяин квартиры выделялся белой майкой и домашними шортами-бермудами. 

Забрав у Дюши сумку на пороге, он кивнул: 

- Заваливай, расслабляйся, знакомься! Во вторую комнату не ходить, на кухне бери всё, что найдёшь, к девочкам не приставать. 

- А почему не приставать? – рискнул уточнить Дюша. 

Стив ухмыльнулся, задрав голову с зажатой в зубах сигаретой и щурясь от дыма, пояснил: 

- Тест на секс-пригодность провалил. Шучу, не боишься в глаз от дамы получить – приставай на здоровье. Мне похрен.

Девушки в гостях были действительно бедовые – в боевом раскрасе и прикиде, и в таком же настроении. Михеев по стенке втёк в большую комнату и стал пробираться в угол поспокойнее. И тут обнаружил, что угол уже занят. На стуле с высокой спинкой, подтянув колени к подбородку и упершись пятками о край, сидел парень. Сложно было понять, какого он возраста и телосложения, потому что в углу было довольно мрачно, а тот сидел боком и склонив голову к коленям. Но пацан был явно щуплым, поскольку поза, в которую он свернулся, предполагала отсутствие хоть какого-нибудь жира под кожей. «Прилюдное одиночество» давало понять, что парень явно не «гвоздь сезона». Хотя оставался ещё один вариант – он накачался. Чтобы проверить, Михеев небрежно толкнул того боком. 

- Спишь? – улучив паузу в раскатистой рок-композиции, спросил Дюша.

Парень поднял голову и воззрился на нарушителя своего спокойствия. Его бледное и невеселое лицо странно смотрелось на такой шикарной тусе. Да и по возрасту он не очень подходил, на вид – едва ли восемнадцать; глаза хоть и выразительные, но блеклые какие-то, волосы обычного русого цвета, а губы по-девичьи пухлые. Вот никак он не тянул на завсегдатая вечеринок или хотя бы на мало-мальского фаната рока. Новенькая голубая футболка с ярким дурацким принтом выглядела убожеством по сравнению с отличным, как он сам считал, прикидом Михеева. 

- Чё, укачало, малец? – развязно поинтересовался Дюша, почувствовав себя выше этого странного субъекта «в голубом». Было приятно, что не он тут самый младший и самый зашуганный.

- Нет, просто дыма много, и музыка громкая, - проронило это чудо и чихнуло, поскольку рядом закурили очередную сигарету и выдохнули в его сторону.

- Так чего припёрся? Здесь тебе не зал консерватории, - хмыкнул Михеев, всё более и более наполняясь превосходством перед этим пижончиком. – Или ты квартирой ошибся?

- Нет, я к Стёпе в гости пришёл, - проговорил парень, - я сосед его снизу, Кеша.

- Кеееша, - хохотнул Дюша и протянул руку. Приятно было ощущать себя немного крутым и вовсе не хотелось этому пацану представляться своим именем, которое приятно звучало лишь из уст Стива. Да и выглядеть они тогда будут, словно дети в песочнице – Кеша и Дюша. Вот только граблей и лопаток с формочками не хватает. Поэтому он расхлябано проронил: - Михеич! Можно на Вы и шепотом.

- А это отчество? – не совсем понимая юмор, переспросил Кеша и тоже протянул парню ладонь с плотно сжатыми пальцами. 

- Ну, ты плуг, - заржал Дюша и хлопнул по протянутой ладони в знак приветствия. – А ты чего такой бледный, сосед? Пойди проветрись, раз не переносишь такой гульбан. 

- Сам? – жалостливо проговорил Кеша и пожал плечами. – Стёпа занят друзьями, а я тут больше никого не знаю.

- Ладно, чёрт с тобой, давай вместе на кухню выйдем, там поспокойнее. Пиво только возьму. Тебе какое?

- Мне водички, - вставая со стула, проговорил Кеша и тут же услышал сквозь грохот музыки смех своего нового знакомого. – Ну, или безалкогольного.

- Послушай, ты точно туда попал? Ты, случаем, не на вечеринку Барби собирался? – пробираясь через толпу танцующих, толкающихся или мирно стоящих и громко переговаривающихся людей, прокричал Дюша. – А то часом опоздаешь на чаепитие к девочкам!

Он пробрался к столу, подхватил две бутылки тёмного, и пошел, переступая через ноги сидящих на диване, к дверям. Кеша плёлся за ним, постоянно отвлекаясь, чтобы извиниться за то, что толкнул, наступил, налетел или просто столкнулся. Ему немного странна была вся эта тусовка, и он точно никогда бы на такую не пошел. Если бы не Стёпа. Его он знал почти месяц, но в гости на такое собрание странных индивидуумов был приглашен впервые. 

Три недели назад он и не подозревал, кто именно его спас от компании хорошенько поддавших парней в беседке на углу дома. Он тогда поздно возвращался с работы. Хотя это работой нельзя назвать, так, приработок. Ему, восемнадцатилетнему студенту музыкального училища, было явно недостаточно денег, которые выделяла мама. Поэтому он пошел сначала в McDonald's, чтобы подзаработать, но после того как он за три дня семь раз поранил пальцы и дважды их обжёг – понял, что после такого вряд ли сможет достойно играть на скрипке, и тогда дорогу в училище можно забыть. Поэтому он нашел работу курьера в местном книжном издательстве. Выполнять её можно было в любое время, хоть утром перед парами, хоть после обеда, а хоть и вечером. Вот в один из таких вечеров, когда он ездил отдавать бумаги издательства по пригородному адресу, он и натолкнулся на эту развесёлую компанию.

- Эй, Буратино! Монеты есть? – один из парней, видимо, издали приметив одинокого пешехода, вышел на освещённую одиноким фонарём асфальтовую дорожку. И только тогда Кеша понял, что в беседке кто-то есть – в густой тени было не разглядеть, сколько их, но понятно, что больше трёх – наезд был явно на публику, развязно-наглый. Остальной двор выглядел пустым, да и не стал бы никто связываться с поддатыми парнями. 

- Извините, но у меня нет, - на ходу ответил Кеша, пытаясь избежать назревающего конфликта, но парень преградил ему дорогу, и пришлось остановиться. - Только жетоны на метро и ещё... Ещё меня вон у подъезда ждут. Брат. Старший. И папа, - подумав пару секунд, он слегка дрогнувшим голосом добавил: - И мама. С собакой. Овчаркой. Вот, - шумно вздохнув от явной глупости своего вранья, он пожал плечами и сделал шаг в сторону, пытаясь обойти парня. - Я пойду. Можно?

Парень цепко ухватил его за куртку на плече, то ли разозлившись, то ли раззадорившись, но тут со стороны беседки вдруг раздался смех:

- Ой, детсад… - из густой темноты вышел второй и прислонился к столбу, подпирающему навес. Руки в карманах, взлохмаченные волосы, пристальный взгляд светлых глаз из-под спадающих на лоб прядей. 

- Сейчас проверим! – процедил тот, который держал за плечо. 

Но светлоглазый вдруг распорядился:

- Отбой. Я его знаю. Отпусти, у него, правда, нихера нет, – и, словно потеряв интерес, неожиданный спаситель вернулся в беседку.

Как ни странно, парень подчинился, несильно толкнув Кешу в плечо: 

- Вали, нищеброд, - и направился к компании, на ходу уныло поинтересовавшись: - И чё теперь?

Что было дальше, Кеша так и не узнал, он быстро бросил в темноту беседки: «Спасибо!» и побежал по дорожке к дому. Его немного напугала эта история, хоть и продлилась она меньше минуты. Но быть обобранным как липка, лишиться своих не таких уж и больших, но денег, мобильного, да ещё и получить, возможно, в глаз - очень уж не хотелось. Уже забежав в подъезд и остановившись у двери квартиры на первом этаже, в которую они въехали с мамой всего полгода назад после ужасно длинного развода родителей, он отдышался и понял, что его спас парень, которого часто видел в своём подъезде или около него. На следующий же день он выяснил, что тот является соседом, и зовут спасителя Степан Лукичёв по прозвищу Стив. И вот сегодня, через три недели после того как сам Кеша начал здороваться и всячески попадаться на глаза своему герою, он, Царёв Иннокентий, скромный студент-скрипач и чужак в этом дворе, приглашен на знатную тусовку в дом к своему единственному другу. По крайней мере, сам Кеша считал именно так.

Дюша был доволен, что наткнулся на ботаника, благодаря которому смог более-менее освоиться; но надо было сводить знакомство с остальными – и тут Кеша был не помощник. Общий разговор в компании шёл словно бы на каком-то другом языке: непонятные словечки, странные обороты, постоянные отсылки к каким-то событиям, о которых Михеев понятия не имел, шутки, в которые приходилось вникать по несколько минут. 

Дюша допил бутылку, глянул на едва начатую у Кеши и решился:

- Я за второй!

После чего нырнул в центр загадочного веселья, словно в омут. Зато оттуда вынырнул Стив – с барабанными палочками в руках, которыми он успел отбить дробь на спине Михеева, столкнувшись с ним на выходе из кухни. Кеша тут же расплылся в улыбке, вознадеявшись, что его друг и хозяин всего этого безумного действа обратит-таки на него внимание, но следом за Стивом на кухню вплыла девица, одобрившая смехом выходку Лукичёва, и улыбка парня моментально поползла вниз радугой, а брови сложились домиком. Барабанщик уставился на Кешу в своей манере – пристально и непроницаемо, после чего углы его губ приподнялись в несколько отстранённой улыбке.

- А ты чего тут прячешься, кузнечик? 

Девица уселась на подоконник и закурила, явно игнорируя Царёва и при этом кидая выразительные, томные взгляды на Стива. Выпустив дым из ярко накрашенных губ, она неспешно обвела их языком, явно напоказ. Кеша несколько раз переводил взгляд с девицы на хозяина дома и обратно и сжал губы. Потом, понимая, что невежливо молчать, когда что-то спрашивают, он все же кашлянул и открыл рот.

- Стёпа, я, наверно… пойду? - несмело то ли спросил, то ли объявил парень. - А то я тут как-то… ну… совсем… не это, то есть не то.

Он бы ещё долго мялся, растерянно вертя бутылку со страшно горьким пивом и бегая взглядом с друга на его девушку, но разрядил обстановку сам хозяин. 

- Не дури! Чего домой в такую рань? Ещё и одиннадцати нет, - почувствовав поддержку от Стива, Кеша расслабился, снова просияв стеснительной улыбкой.

- А почему я кузнечик? - наивно спросил парень и, почувствовав себя уже более свободно, сделал пару глотков из бутылки, но тут же поморщился опять, отчего и он сам, и Степан засмеялись. 

- Тот тоже со скрипочкой, - пояснил Стив, вспомнив детскую песенку, - а ещё - коленками назад и зелёный, вот точно как ты сейчас. Что, не нравится пиво? Выпей водки!

- Не-не! Пусть лучше пиво! - запротестовал Кеша и тихо добавил: - А ещё лучше бы чай.

Девица на подоконнике, тем не менее, услышала и насмешливо фыркнула. Стив глянул на неё, провокационно прищурившись, и вдруг предложил:

- Ну-ка, хозяюшка, покажи себя! Сваргань мужикам чайку! Справишься?

- Что?! – после затяжной паузы поперхнулась девица. - Ты совсем уже, что ли?! Ты сейчас что, предлагаешь мне тут чай вам заваривать?! Да ты вообще обнаглел, Лукичёв!!! – истерично выдала она, соскочив с подоконника с перекосившимся личиком. 

Стив поднял брови с выражением искреннего недоумения и развёл руками, продолжая держать в них барабанные палки. Задумчиво глянул в потолок и сообщил Кеше:

- Странные они, женщины. Просишь минет – без проблем, просишь чай – готовы глаза выцарапать…

Задохнувшись от ярости, девушка прошипела: «Ну ты подонок!» и, оттолкнув хозяина вечеринки, вылетела с кухни, а Кеша залился румянцем ещё на слове из пяти букв. А уж после того как девушка спешно покинула кухню и обозвала хозяина, и вовсе смутился. Но всё же скомканная улыбка на губах никак не хотела прятаться, очевидно, тот минимум алкоголя в пиве всё же сказался на молодом организме, и лицо немножко занемело, отказываясь держать «правильное» выражение. 

- Стёпа, ты не волнуйся, я сам могу сделать нам чай, - пробормотал Кеша и тут же отвернулся к плите, чтобы опустить голову вниз и зажмурить глаза от странного шума принятых двухсот грамм легкого алкоголя.

- А минет? – хохотнул Стёпа. Не дождавшись ответа от впавшего в лёгкий ступор пацана, положил свои палки на стол и, вытащив пачку сигарет, закурил. – Шутка, Кузнечик, не сгори там… - он открыл окно нараспашку и оседлал подоконник, перекинув одну ногу на улицу. После чего неожиданно доверительным тоном сказал между двумя глубокими затяжками: - Не стоит быть таким серьёзным. Чего ты, словно рояль на себе по жизни тащишь, со всей консерваторией, - Стив хмыкнул и наконец-то глянул снова на Кешу: - Чего ты от всех шарахаешься? Тебе тут никто не интересен?

- Ну, я познакомился с Михеичем, - не поворачиваясь к Стиву, пробормотал Кеша, но после насмешливо-изумлённого возгласа: «Чего?! Это Дюша - в жопе груша?» всё же оглянулся и увидел, как хозяин откинул голову так, что затылок упёрся в оконную раму, и безудержно хохочет во всё горло, временами срываясь на слегка истеричные всхлипывания. Так иногда смеялся и Кешин отец, когда был пьян.

Всерьёз пить Царёв-старший начал, когда Кеше было лет пять, и у него остались довольно смутные воспоминания о том, «настоящем» отце, о папке – уверенном, сильном, всемогущем. Стоило бате «принять на грудь» - и он становился другим человеком. Доброта сменялась заискиванием и какой-то истеричной весёлостью, уверенность оборачивалась заносчивостью, а сила… Сила становилась угрозой. Почти каждый раз, как отец приходил пьяный, вспыхивал скандал. Кеша закрывался в своей комнате, одевал наушники и врубал музыку, но всё равно слышал, чувствовал всем нутром эти крики, полные отчаяния и ненависти. Хлопали двери, билась посуда, и Кеше казалось, что вся ярость, которую выплёскивали оба его родителя, летит в него, ударяя подобно камням. А однажды мать закричала – не на отца, а от боли и страха. Тогда муж впервые поднял на неё руку. Кеша, несмотря на тоскливый ужас от происходящего, вылетел из своей комнаты и увидел, что мать сидит на полу в коридоре, закрыв лицо руками. Волосы растрепались, одна нога подвёрнута, юбка сбита – она выглядела сломанной куклой, и Кешку захолонуло. Он подлетел к человеку, давно переставшему быть ему отцом, и, сжав кулаки, отчаянно крикнул в перекошенное тупой злобой лицо: «Не сметь!». И получил затрещину. Это был первый, но не последний раз. Когда же повзрослевший Иннокентий впервые перехватил занесённую для удара руку и замахнулся в ответ, мать поняла, что либо отец по пьяни что-нибудь сотворит с сыном, либо сын вскоре даст сдачи всерьёз. Необходимо разъезжаться. 

Так Иннокентий Царёв и оказался здесь, в этом доме, а сегодня и на этой кухне, с парнем, который вступился за него. Раньше такого для Кеши никто не делал.

- Он вроде неплохой, но мне кажется, что Дюше со мной неинтересно. Да и никому, наверное, не будет интересно, - проговорил Кеша и опять поднял взгляд на Стива. Тот вроде как отсмеялся, но продолжал улыбаться, всё так же опираясь затылком на окно.

- Почему так решил-то? Самому с собой скучно? – спросил хозяин, насмешливо скосив глаза.

- Как раз наоборот, самому с собой хорошо, - Кеша протянул руку и взял в пальцы барабанные палочки, лихо покрутив их. Он так ещё в первый месяц после поступления научился, поскольку каждый в училище старался чем-то блеснуть, а на основном инструменте вначале все играли посредственно. - Я люблю один оставаться, у меня и в комнате всё как у отшельника. А ты? Любишь, чтобы всегда кто-то был рядом? 

Лукичёв снисходительно хмыкнул:

- Люди не бывают рядом, только приближаются и отдаляются. Они бывают мимо. А бывают – бах! – Стив внезапным театральным жестом изобразил столкновение обеими ладонями: - И тогда это красиво, - закончил он и улыбнулся, глядя в пустоту перед собой.

- Ну да, а если часто случается эта «красота», тогда всё это становится похожим на театр. И твой «бах» уже повторяется как аплодисменты, - теперь хмыкнул уже Кеша. Он не верил в красоту отношений. Пример родителей – единственное, что было перед глазами. - Искусственно как-то. Хотя я, может, когда-нибудь и поменяю мнение. Вот только влюблюсь… Тогда и посмотрим.

Стив покосился на мальчишку с искрой интереса. Согнул в колене ногу, которая опиралась о подоконник, пристроил на колено локоть и прикурил очередную сигарету.

- А ты скептик. И в то же время романтик. «Бах» - явление уникальное, это имитаций навалом… К тому же сталкиваться можно с разной силой: с силой симпатии, приятельства, дружбы, влюблённости… с силой ненависти. Красота – в свободе. А свобода – это бесконечное число вариантов, так что забудь про свои «аплодисменты»…

Кеша не ответил, прислушиваясь к своему стремительно изменившемуся состоянию, и начал тихонько смеяться, как-то нервно и обрывисто, будто стесняясь. Потом поднял обе руки и уткнулся лицом в ладони. После чего неспешно стянул их вместе с весёлостью, и на лице парня остались только усталость и слегка затуманенные неподвижные глаза. 

- Йа кросафчег… - измученным голосом протянул Кеша, - ржунимагу. Это же нужно было так напиться… 

Царёву было самому смешно, что он упился всего-то с полбутылки пива. И хотя внешне он был вполне нормален, но внутренние ощущения были столь непривычными, что Кеша сам себе поставил диагноз – пьян! 

- Пффф, слился… - насмешливо, но вроде как по-доброму констатировал Стив. 

Он знал, что у пацана это быстро пройдет, но видеть, как тот изумляется своему новому состоянию, как нервно облизывает пересохшие губы, как крепко старается держаться за стол, сначала цепляясь пальцами за край, а потом - упираясь в него кулачками, - это было сродни путешествию в юность. 

- Мы с тобой прям философы, - с улыбкой вздохнул Кеша и снова поднял руку, провел ею ото лба через всё лицо к подбородку, а потом снова вверх, зализав волосы назад. – Жарко тут у тебя.

- Двигай в спальню, философ. Отлежишься хоть, чтобы перед матерью не палиться. Не ссы, туда никто не зайдёт. Понял, куда идти-то? Дойдёшь? На руках нести не надо? – спросил Лукичёв, заржав на последней фразе.

- Не маленький, разберусь! – отмахнулся Кеша и уверенным чеканным шагом пошел по коридору в сторону закрытой двери спальни. 

Запутаться было сложно, тут либо в туалет попадешь, либо на площадку, либо в спальню, так что выбор не велик. Но главный секрет сухопутного Магеллана был в том, что он жил в точно такой же квартире этажом ниже, так что мог и в темноте на ощупь попасть точно в цель. По пути на него налетел Дюша, который дурачился с каким-то здоровяком в кожаной жилетке на голый волосатый торс. Ну как дурачился – тот его шпынял и ржал, а Дюша делал вид, что веселится, и уворачивался. Когда новый знакомый увидел Кешу, то лишь бросил: «Веселишься?» и тут же получил поджопник от здоровяка, после чего опять запрыгал на месте и исчез где-то в дыму комнаты. 

Дойдя до кровати в темной спальне, Кеша нащупал кнопку какой-то лампы на тумбочке и щелкнул ею. Здоровое лежбище было не расстелено, а сверху валялась какая-то одежда, видимо, Стив переодевался и не убрал её в шкаф. Кешка медленно опустился на кровать и пополз к изголовью, попутно схватив лежащую на краю майку. Упав головой на возвышающуюся под покрывалом подушку, он подтянул ноги, согнув их, одну руку попытался устроить под щекой и уже с закрытыми глазами почувствовал, что майка, зажатая в пальцах, пахнет потом. 

- Вонючка, в стирку её, а не в шкаффф…. – прошипел Кеша и вырубился.

========== ГЛАВА 2 ==========

Стив дотянул очередную сигарету и щелчком отправил её за окно. Становилось скучно, и с этим надо было что-то делать. Так что парень спрыгнул на пол, прихватил со стола свои фирменные палки и отправился в комнату, где была и водка, и красотка – даже целых пять, на выбор. Или четыре – Оксанка вроде здорово психанула из-за этого чая, могла и смотаться. 
Войдя в комнату, Стив убедился – не смоталась, сидит, вся такая обиженная, на диване, прихлёбывая пиво. Какой-то парень вертелся вокруг неё, но Стив был уверен, что у него конкурентов тут нет, тусовка дворовая. Да и судя по отсутствию у девушки хоть какой-то реакции на все выбрыки ухажёра, спектакль «Алёнушка» разыгрывался именно для него, Лукичёва. А значит – готова понять и простить. Стив прислонился к косяку двери и усмехнулся, глядя на «Алёнушку». Низкий класс, нечистая игра. Малёк – и тот был интереснее.
Стёпа был наблюдательным с детства. И наблюдать было за кем – его родители постоянно пытались переиграть друг друга. Отец делал вид, что страшно занят на работе, мать делала вид, что верит – при условии, что муж хорошо оплачивал эту её «веру». Старший брат Стива «разводил тёлок» и поучал младшего: 
- Запомни, Степашка, люди делятся на тех, кто выёбывается, и тех, кто выёбывает. Как вариант – наёбывает. Так что не заигрывайся.
Стёпка оказался мальчиком одарённым и почти всегда выигрывал, даже с родителями. Не говоря уж о сверстниках. С первого класса он ходил в лидерах среди пацанов, был любимчиком учителей и предметом тайных воздыханий девчонок. Он словно бы шестым чувством улавливал, на какую кнопку надо давить с тем или иным человеком, чтобы добиться желаемого результата – и почти никогда не ошибался. 
Поначалу ему нравилось. Но с возрастом стало скучно. А потом – тоскливо. Люди слишком смахивали на биороботов в его глазах, а ему хотелось чего-то живого, настоящего, необычного. Хотелось сломать все рамки, порушить схемы – и в своей голове, и в головах окружающих. И он рушил. А схемы возникали вновь, срастаясь причудливо, но неизменно восстанавливаясь.
Вот и сейчас он пытался «вскрыть» эту Оксану на… живое чувство. Хоть на чайную ложку искренности. А эта крашеная кукла сидела и обиженно хлопала глазами. Внутри поднималось нечто горько-яростное. Стив оттолкнулся от стены и быстрым шагом направился к своей ударной установке, чтобы выплеснуть то, что вскипало внутри, через соло. 
Он играл загнанное сердце на бочке, своё сердце, он матерился с помощью хетов и малого барабана, наваливая синкопы друг на друга и, в конце концов, давая вспыхнуть чистой ярости звоном тарелки. Ему хотелось разнести звуками всё вокруг себя, и он не останавливался, пока не отпустило. Пока взмокшую спину не стало неприятно холодить, и не накатила расслабленная усталость. 
Первые пять минут гости улюлюкали и аплодировали, затем начали расползаться, почувствовав неладное или просто заскучав. Окинув практически опустевшую комнату взглядом, Стив удовлетворённо вздохнул и вылез из-за установки. Отличный способ выставить любую тусу на улицу! Кроме музыкальной, разумеется.
- Стиви, тут соседи приходили, сказали, что участкового вызвали, - сообщил подавленно-дезориентированный Михеев, забившийся в угол дивана, - парни свалили, сказали – если что, то они в беседке тебя ждут. И девки с ними ушли.
- Великолепно! – Стив довольно усмехнулся. - Давай, Дюша, дуй к ним, скажи, что я устал и спать лёг. Спиртное осталось? Захвати с собой, если эти не допёрли. Стоп-стоп, эту бутылку оставь, сам допью! Всё, шуруй, я в душ. Дверь захлопнешь.
Вода успокаивающе гладила тело, нежно, откровенно, без подвохов. Уносила раздражение и спутанные мысли. Внутри становилось тихо и светло. И немного шатко, словно на большой высоте – но это уже не вода, а водка. Выбравшись из ванной, Лукичёв направился в спальню. И только открыв дверь и увидев, что на его кровати кто-то лежит, вспомнил, что отправил сюда отлёживаться своего соседа снизу. 
- Бляааа… - это вслух, а про себя подумал: «И как он не проснулся за всё это время? Живой ли?!». 
Стив шагнул к кровати и нашарил у спящего сонную артерию. Пульс был. Качнув головой и хмыкнув, Лукичёв выдернул из-под головы парня подушку, захватил из шкафа плед и отправился в гостевую комнату на диван. 
Какое-то время в квартире звенела удивительная тишина, словно все в доме умерли. И только изредка можно было услышать пьяный смех или визги девиц под окнами, которые вливались в комнату через открытое окно. Видимо, часть тусовки всё же обосновалась в дворовой беседке и все пыталась наверстать упущенное веселье. 
Кеша заворочался на постели после очередного ржания веселящихся парней и сел на кровати, не открывая глаз. Голова жутко болела, в горле пересохло, и дико хотелось в туалет. Он не помнил, почему заснул в матушкиной комнате, но, судя по тому, что окно выходило во двор, он дрых именно здесь. Иногда он засиживался в зале допоздна, когда мама, работающая старшим кассиром в круглосуточном супермаркете, задерживалась на работе до полуночи или выходила в ночную смену. Тут был большой телек, и он порою смотрел что-то из программ или старых фильмов. 
Поднявшись на ноги и легонько шатнувшись, он на ощупь направился в прихожую, добрел до санузла и, клацнув по привычке кухонный свет, зашел в туалет. Он никогда не включал ночью свет в ванной и туалете, чтобы не слепить свои глаза, ему хватало полоски света их кухни. Сделав по-быстрому свои дела и оставив штаны лежать колечком возле унитаза, мальчишка переместился в полусонном состоянии в ванную. Помыв руки, он хлебнул из-под крана немного воды и двинулся в обратный путь, на ходу скидывая футболку и швыряя её в угол с креслом уже в своей комнате. По дороге он зацепился за какой-то странный стул, чертыхнулся, потом налетел на угол стола, который почему-то стоял боком и под конец свалился на свой диван, больно ударившись животом о что-то твердое, но тёплое.
- Да что за фигня! – взвыл Кеша, когда, вдобавок к боли в ребрах, он ещё и затрещину получил. Через секунду он уже был сброшен с дивана и валялся на холодном полу в одних плавках и с пылающей щекой. 
На диване завозился кто-то большой, испугав мальчишку уже окончательно. К счастью, раздался щелчок - и на стене сбоку от дивана загорелась небольшая лампа дневного освещения. Только тут Кеша обнаружил, что находится не в своей квартире, и через пару секунд наконец-то вспомнил, что прилёг вздремнуть у Степана. Который и разглядывал его сейчас, сидя на диване так же в одних трусах, одной рукой упираясь в сидение, а другой продолжая держать переключатель от настенной лампы. Стиву тоже понадобилась пара секунд, чтобы сообразить, что к чему, и кто это на него напал. В его жизни случаи бывали всякие, и умение врезать раньше, чем проснёшься, не раз выручало его. Но тут недоразумение было налицо. Причём - на Кешино лицо. Стив невольно дрогнул углами губ в ухмылке:
- Кузнечик, о таком заранее договариваются! - с легким сарказмом под имитацией упрёка.
- О каком? – не понял Кеша и потрогал свою щеку. – Я это… спать шёл. Думал, что уснул у мамы в комнате.
- Думал он… а теперь прикинь, что я мог спросонья подумать, - хохотнул Степан. 
- Извини, я не хотел, - буркнул парень и рывком поднялся. Его тут же качнуло, и он повалился на диван, но моментально схватился за спинку и снова встал на ноги. – Сейчас, только одежду найду и уйду, - он начал озираться и, увидев свою футболку на полу, где по его расчёту должно было стоять кресло в его комнате, пошел по направлению к ней. Склонившись за одеждой, он зашипел от боли в ушибленном боку, но все же поднялся. – Ещё бы штаны найти, а то в трусах мне домой нельзя.
- Тшшш! - Степан привстал и, поймав суетившегося Кешу за руку, дёрнул его к себе и усадил рядом. Закинул по-хозяйски одну руку Кеше на плечи и велел: - Не мельтеши, а то весь сон мне перебьёшь. А что значит - тебе в трусах домой нельзя?! Без них – в самый раз? Пустят? Или скажут - иди ищи, у кого оставил? - Стива несло в нетрезвом полусне. Ситуация казалась слишком любопытной, чтобы просто так взять и отправить мальчишку домой.
- Я в смысле, что лучше в том виде, в каком уходил из дому, чтобы маму не волновать, - опять пробубнил Кеша. Он поднял руку потрогать щеку и тут же фыркнул, одернув руку назад. Снова поднес ладонь ковшиком и дохнул в неё – понюхал и издал детское «фэ!», смешно высунув язык и зажмурив глаза. 
- Вот таким меня мама точно не хотела бы видеть. Может начать ругать, что в отца пошел и тоже становлюсь на скользкую дорожку, - малец опять застонал и обнял обеими руками лоб. – Как же голова болит…
Стив коротко хохотнул:
- Ой, дитё… - и тиснул тощее тельце. - Чё с тобой делать-то теперь? - почесав бровь большим пальцем свободной руки, он потянулся к лампе, погасил свет и без труда свалил мальчишку рядом с собой, приказав: - Спи! И мне не мешай.
Диван был не слишком-то широкий, так что Стив притиснул Кешку своим телом к мягкой спинке, да ещё и закинул на него ногу и руку.
- Не-не! Мне нельзя! – начал вяло сопротивляться Кеша и пыхтеть, стараясь выбраться из-под тяжёлого тела. – И вообще, это неприлично. Вдруг кто придёт к тебе? – он сопел и вертелся, зажатыми руками двигал в пределах возможного, но получалось лишь пальцами тыкаться в Стёпкин живот. Ноги было бесполезно вытягивать, они были прочно зажаты между ляжкой Стива и диваном. – Пусти, Стёпа, я пойду, а ты себе спи потом.
- Не вертись - возбуждаешь, - честно предупредил Стив. - Чего тебе нельзя? Восемнадцать есть уже, всё можно, чего хочется.
Кеша замер. Он испуганно всматривался в темноту, пытаясь увидеть хоть что-то. Свет из окна давал увидеть лишь контур соседа – его взлохмаченные ото сна волосы и одно плечо. Мальчишка нервно сглотнул. Его испугало предупреждение, и теперь он истерично боялся пошевелить пальцами руки, чтобы, не дай боже, не натолкнуться на то, о чем сказал Стив. Он лишь тоненько простонал в знак понимания: «Угу».
Стив мягко положил ладонь на горячую щёку мальчишки и тихо засмеялся:
- Вот спроси тебя - ведь не признаешься нихера… Точно? Так что будем выяснять опытным путём, - после этих тихих слов ладонь соскользнула на затылок, и Кеша почувствовал, как Стив гладит его губы своими. 
В ответ он лишь охнул и какое-то время не мог двигаться. Казалось, что снова хлебнул пива, причем одним махом полбутылки. У него, конечно, был опыт поцелуев, и даже с мальчишками. Ему тогда даже нравилось. Они даже касались друг друга и пару раз трогали не только за руки-плечи. Но сейчас, со взрослым и таким мужественным Степаном - это было и приятно, и страшно одновременно.
- Зачем? – только и смог проговорить Кеша, как только губы Стива немного ослабили нажим.
- Тсссс, тихо… - шепнул Стив. - Не болтай - чувствуй… - его ладонь накрыла Кешину и медленно повела по телу молодого мужчины через грудь на живот, а после прижала к плавкам, под которыми пальцы Кеши явственно почувствовали нечто довольно внушительное и твёрдое.
Он непроизвольно дернул рукой и судорожно дрогнул пальцами, после чего послышалось шипение из темноты, и Кеша тут же проблеял: «Извини». У самого мальчишки тут же вспотело все тело, он почувствовал жар на лице и что-то тянущее внизу живота. Во рту стало ещё суше, отчего дышать стало практически невозможно. А руки Стива тут же метнулись на взмокшую спину, пальцы прочертили борозды от шеи до низа и сжали упакованные в трусы половинки - но эта упаковка казалась уже весьма сомнительной защитой. Кеша чувствовал острые поцелуи-укусы по всему лицу, по шее, чувствовал, как проезжается по его телу мускулистое тело соседа - и тонул в ощущениях, не успевая за маленькими взрывами удовольствия от обрушившихся на него ласк. Но когда его удобно уложили на живот и раздвинули ноги коленями - уловил.
- Что? – фальцетом пропищал Кеша. – Что ты собираешься делать?
Он вдруг понял, что всё это не игрушки, и со взрослым парнем вряд ли обойдётся только лишь лапаньем. Он схватился руками за подушку, которая оказалась перед его лицом, и весь сжался. Потом поднял голову, оторвав подбородок от подушки, уставился в темно-серый квадрат окна и резким броском схватился за спинку дивана, перекинув руки. Его тело было напряжено до предела, и он попытался подтянуться, чтобы выползти из цепких объятий Стива, но тот обхватил его рукой поперёк груди и рывком вернул в исходную позицию.
- Ебать, бля! Тоже мне Якубович, в «Поле чудес» решил сыграть? - неожиданно весело хохотнул Лукичёв, и чувствовался в его веселье явный охотничий задор. Стиснув Кешу и вдавив его своим телом в диван, Стив чувственно облизал ухо своей жертвы и попутно поинтересовался интимно-ласково: - Это у тебя первый раз, что ли?
- С тобой? – невпопад спросил пацан, но тут же тихонько заскулил от такой незначительной ласки. Когда Стив немного отстранился, удовлетворённо растянув губы в улыбке от невероятной чувственности и податливости молодого тела, Кешка еле слышно поправился: - В смысле, с мальчиками? Именно так – да.
- Именно так по любому будет только один раз, - потираясь своим телом о тело пацана, Стив переместил ладони ему на грудь и, перенеся свой вес на один локоть, освободившейся рукой нашарил и сжал сосок, стискивая и покручивая его. Потом он коснулся губами плеча Кеши, закончив свою мысль: - Эта ночь - одна на миллион, такое не повторяется. И мы такими уже больше никогда не будем, только сейчас. Твоя невинность, мои сила и желание - запоминай, наслаждайся и не бойся.
Из всего сказанного Кеша уловил лишь один призыв – не бойся! Но на практике всё оказалось сложнее: он не мог расслабиться и перестать трястись всем телом, не мог усмирить дыхание, которое в тишине звучало как одышка астматика. А пальцы Стива, блуждающие по самым неожиданным местам, каждый раз вызывали всхлип и последующее замирание на несколько секунд без вдохов и выдохов. Его капитально трясло. А ведь ещё ничего и не было! И это ввергало в настоящий шок.
- Этак мы забуксуем, - пробормотал Стив, и Кеша внезапно почувствовал холод и лёгкость, а после горячий поцелуй в лопатку, и понял, что Лукичёв поднялся. - Лежи и не вздумай никуда смотаться! Я за смазкой. Учти: удерёшь - поймаю и выебу на сухую, - Стив явно весело улыбался, но Кеша не усомнился, что своё слово он сдержит. 
Пока сосед бегал в спальню, в которой Кеша мог беззаботно продрыхнуть до самого утра, не приспичь ему в туалет, парнишка сгруппировался в углу дивана. Бежать, и правда, было опасно – Стив точно поймает. Но и оставаться было страшно, до мурашек по коже и вздыбившихся немногочисленных волосков на практически гладкой коже. Потянув на себя валяющийся в ногах плед, Кеша подумал, что сложно сейчас определить, отчего именно у него «гусиная кожа»: то ли от холода, хотя, несмотря на ночь, стояла духота; то ли от страха, хоть сосед ему нравился, и все три недели, вплоть до сегодняшней ночи, он откровенно искал повода быть где-то рядом; то ли от… Пришедший в голову ответ убил его наповал – ему этого действительно хочется?!
Дверь спальни стукнула, заставив мальчишку вздрогнуть. Стив зашёл в комнату и остановился в квадрате лунного света, лившегося через окно. Нагота его совершенно не смущала, и свой стояк он, казалось, демонстрировал притихшему Кеше с несколько садистским удовольствием. В неверном ночном свете сосед казался то ли опасным животным, то ли нечистью из горячих эротических снов. Стив некоторое время разглядывал своего гостя, затем улыбнулся и напоказ повертел в длинных пальцах толстый тюбик лубриканта.
- Смазка универсальная, волшебная, на все случаи жизни. Сладкий, а ты почему сел? Давай ложись на животик.
- Яааа… уффф…. – сдавленно простонал Кеша и поёжился, ещё выше подтянув край пледа и укрываясь теперь им практически полностью. Наружу торчала лишь голова с огромными перепуганными глазами, которые, казалось, видны были даже в темноте. Он ни черта не понимал: то ли заорать, как полоумному, и выскочить из комнаты (пусть погоняется), то ли что-то членораздельное промямлить Степану, запутав его и сбив «настрой» (пусть охренеет), то ли, как последний лох, улечься лицом в подушку (пусть ебёт). От этих размышлений у пацана безвольно отвис подбородок, и во рту собралась слюна, которая начала уже щекотать уголок рта. Очнувшись, он шумно её втянул и натужно сглотнул. – А может, я… мы в следующий раз? А? – умоляюще проблеял Кеша. – Я как-то не очень… Вернее, совсем не готов, - он шумно вздохнул и добавил: - ни морально, ни… вообще.
- Следующего раза не существует, сладкий… - проурчал Стив на низких нотах, медленно подходя к дивану. - Забудь! Есть только здесь и сейчас, - он протянул руку, запустил пальцы Кеше в волосы, сжал их и притянул голову пацана к своему голому животу. Ниже живота Кеша старался не смотреть и вообще зажмурился, ему и одного терпкого запаха возбуждения, уловленного от Стива и шибанувшего по нервам, было более чем достаточно, чтобы ни на мгновение не забывать, ЧТО там. - Так что всё будет именно сейчас. И что именно будет - зависит от тебя, так что не стоит упрямиться. Не разочаруй меня, малыш…
Нежность проскользнула не только в интонации и словах: пальцы разжались, ладонь плотно легла на затылок и покатала лицо Кеши по животу, прижимая то одной щекой, то другой. Стараясь не издавать звуков, поскольку было непонятно, что именно выдаст его горло – сип, всхлип, стон или крик, Кеша глотал воздух через широко раскрытый рот. Сам он продолжал сидеть на подогнутых ногах и держаться руками за свои острые колени, а шея от давящей на затылок руки вытянулась в сторону обнаженного мужчины. Лицо тесно касалось твёрдого и остро пахнущего пресса, маленькие волоски щекотали, и в момент, когда рука на затылке опять качнула Кешкино лицо, и он втянул воздух носом, его так защекотало, что мальчишка смачно чихнул прямо в живот Стиву, мощно при этом впечатавшись. 
Стив хохотнул от неожиданности:
- У тебя чего, аллергия на член? А если я так сделаю - чесаться начнёшь?
Взяв свой стояк в руку, мужчина провёл влажной головкой по нижней челюсти пацана, от нежного местечка под ухом до подбородка. Потом снова сжал волосы в горсти и откинул голову Кеши назад, погладив его уже по шее и одновременно глядя в лицо.
Мальцу оставалось лишь нервно сглатывать раз за разом. Костяшки пальцев, сжимающие коленки, уже побелели, а запястья были дико напряжены. Глаз он так и не открыл. Он всё равно не знал, куда смотреть, и благо, что в комнате было достаточно темно, иначе Стив увидел бы пунцовые щёки и влагу в уголках глаз. Да и ощущения были настолько необычными, что Кеша ничего вокруг не замечал: ни ласково подбадривающих слов Степана, ни того, что стал сам покачиваться, ни того, что губы приоткрылись, а ладони гладили собственные ноги. Но Лукичёв слышал и нервное сглатывание, и неровное дыхание мальчишки, чувствовал его желание напополам с шоком - и это кружило голову. Это было таким настоящим, непосредственным, внезапным, как родник в пустыне. Моментально захотелось как-то поблагодарить - и Стив, опустившись на сидение дивана, взял Кешу за подбородок и нашарил его губы своими. Ожидать, что мальчишка умеет целоваться, не приходилось, поэтому Стив и не ждал ответа, просто засосал податливый рот. Мальчишка был… сладким. Остро-сладким. 
- Попробуй, - пробормотал Кеша и начал хаотично лапать Стива в темноте, пока не нашарил его руку.
- Дрожишь? – хмыкнул сосед - пальцы Кеши, и правда, дергались, словно он это делал нарочно.
- Зззамёрз, наверное, - заикаясь, пробормотал мальчишка, выдернул свою руку из ладони и упал телом на Лукичёва, уткнувшись ему тёплым лицом в плечо и навалившись на сидящего вполоборота парня. – Может, я заболел?
Он дышал шумно, сопел, как простуженный, ёрзал головой, и от этого было немного щекотно шее Стива. Через пару секунд малец вроде как притих, но руки и дальше продолжал держать на своих коленях. Лукичёв поймал парня за плечи, потом соскользнул на его кисти и положил их на себя.
- Можешь потрогать, кусаться не буду, - придерживая одной рукой ладонь Кешки на своём боку, другой рукой он обхватил спину мальчишки и уложил его на диван. - Сейчас греть будем, - хмыкнул, погладил по подрагивающему животу, нависая, но не наваливаясь, сохраняя свободу движений для себя. Зацепил пальцем резинку трусов мальчишки и неспешно стянул до колен, а потом и полностью, только уже ногами, продолжая обхватывать одной рукой за плечи. Ладонь другой прошлась по телу, откровенно, изучающе лапая. Помяв сосок, погладив живот, обведя выступ бедренной косточки, Стив добрался до паха и нагло сгрёб в кулак всё, что нашарил. 
- Уйиии, - то ли от испуга, то ли от удовольствия пискнул Кеша и дернулся всем телом, отрывая спину от дивана. Но очень быстро снова обмяк, расслабил плечи и опять спокойно лег лопатками на диван. После того как Лукичёв умело перебрал пальцами и легонько сжал ладонь, парнишка в ответ сжал его бока. – Ты меня так… Там… Трогаешь… - с огромными паузами, во время которых слышалось натужное сопение, проговорил Кеша. Он ещё немного сжал пальцы, и Стив явно ощутил, как короткие ноготки паренька впиваются в кожу, но в один момент он перестал это чувствовать, потому что Кеша пробормотал: - Мне… Тоже нужно? Ну… Тебя?
- Не парься, - хохотнул Стив, - лови кайф, Кузнечик… - он снова нагнулся к губам Кеши и на этот раз, засосав, толкнулся в них своим языком. Потом отстранился, и язык сменил средний палец: - Оближи, - шепнул Стив, проводя по припухшим, влажным губам, и мальчишка покорно лизнул предложенный палец. Как умел – словно мороженое. В ответ послышался тихий смешок, и Стив толкнулся между губ. Кеше оставалось лишь подчиниться, и это его нереально сбивало с толку, поскольку, несмотря на лёгкое давление со стороны Степана, самому Кешке это тоже очень нравилось. Он «убегал» языком во рту, когда туда проникал палец мужчины, а когда тот вытягивал его почти полностью – трогал вдогонку самым кончиком языка. Игра ему нравилась, хоть он и не совсем понимал, какой кайф от этого самому Стиву.
- Ну, Кузнечик, ты такой… кузнечик! 
Стива явно разбирало, но в тоже время чувствовалось, что его всё вполне устраивает. Наигравшись с губами Кеши пальцем, он опять втянул их в свой рот и даже слегка прикусил. Для мальчишки это было неожиданно, но куда более неожиданно было почувствовать, как сырой палец трётся о противоположный вход в тело Кеши. Парень рефлекторно дёрнулся, пытаясь сжать ноги, но Лукичёв словно закаменел, не позволяя ему изменить позу. Палец ласково кружил и не торопился внутрь, ожидая, когда мальчишка устанет и поневоле расслабится. Ладошками Кеша теперь упирался в грудь мужчине, как будто стараясь его оттолкнуть, но было понятно, что это всего лишь рефлекс. Он не так отталкивал, как неосознанно сжимал пальцами грудные мышцы Стива, отчего тот заводился ещё больше. Мальчишка начал как-то глубоко и часто вдыхать, а его дыхание било струйкой воздуха в лицо Лукичёва, будто парнишка пытался надуть шарик. Буквально через минуту Кеша успокоился, и его коленки дрогнули, а ноги немного раздвинулись, раскрывшись ещё шире. Поймав момент, Стив тут же толкнулся внутрь. С девственниками, конечно, ужасная морока, но Кузнечик чем-то подкупал. Чем именно - Стив сейчас не анализировал, он просто прислушивался к реакциям парнишки под ним, ожидая очередного момента, когда можно будет двинуться дальше. 
- Аффф… - всхлипнул Кеша и прогнулся в пояснице, выгнувшись на диване дугой. Его руки слетели с груди мужчины и громко хлопнули ладонями по дивану. Он несколько секунд постоял в такой напряженной позе и снова рухнул телом вниз. – Стёпа… - пробормотал он, будто просил о чём-то. Но больше не издал ни звука, лишь шумно дыша и изредка подрагивая.
- Тшшшшш… я здесь и никуда не уйду, - улыбнулся Лукичёв. - Расслабься, мелкий, всё будет зашибись! - зубы слегка куснули горошинку напряжённого соска, губы обхватили, кончик языка пощекотал быстрой метёлочкой - и осторожные движения внутри, поглаживающие, разминающие, растягивающие и расслабляющие, уже не забирали всё внимание парнишки. 
Стив не торопился, но и не затягивал - довольно скоро палец оказался в тесной, горячей глубине на всю длину, двигаясь внутри по кругу и гладя нежные стеночки. 
Кеша реагировал абсолютно на всё, его тело отвечало и на касания, и на дыхание, и на проникновение. Он как будто был на шарнирах и весь двигался мелкими движениями – то поведет плечом, толкнувшись в Стива, то зацепит пальцами его бедро, поднимая свою руку, а под конец ещё и одну ногу чуть приподнял и прижал её коленом к боку Степана. Глядя на такую отзывчивость, Лукичёв выпустил парнишку, чтобы нашарить принесённый тюбик - практической пользы от Кешкиного облизывания ждать не приходилось, а причинять боль Стив не любил. Не вследствии гуманистических идеалов, а из-за врождённой склонности к эмпатии. Правда, эта склонность не помешала довольно резко загнать два смазанных пальца в едва раскрытого парня, и ответом ему был резкий выкрик, удар Кешкиным лбом в подбородок и короткое «Бля!». После этого парнишка тихо зашипел и хлопнул своей ладонью по кулаку, прижатому между его ног, отчего Лукичёв немного согнул два смазанных пальца внутри пацана. Кеша попытался сдержать движение кисти руки и плотно обхватил кулак Стива. Одновременно он зажал обе руки сведёнными ногами. В ответ Стив шумно выдохнул, свободной рукой обхватил паренька поплотнее и втиснул колено между его сжатых ног.
- Охуенно реагируешь… - он, с усилием преодолевая сопротивление, двигался в парне, ожидая, когда тот осознает, что боли уже давно нет, что это был всего лишь момент неприятных ощущений. «Насиловать» зажимающегося, но уже разогретого паренька было на удивление кайфово.
- Это ты чем? – полушепотом–полувизгом спросил Кеша, но сразу же после того как Стив хохотнул, понял, что ляпнул чушь. Но ведь ощущение было, будто, и правда, уже… 
Дальше мальчишка даже картинку в голове нарисовать не успел, внутри что-то вспыхнуло, и по телу прокатилась дрожь. Он лишь со стоном выдохнул, и снова с губ слетело: «Стёооопа…». И тут пальцы исчезли. Зато Лукичёв снова раздвинул ноги Кеши и оказался между ними. Упираясь коленями, а ладонью – над плечом мальчишки, Стёпка завис над своей добычей и улыбнулся, блеснув в лунном луче светлыми глазами. Хотелось хулиганить и творить беспредел. Он взял в ладонь Кешкин стояк и прижал к нему свой, стиснул и слегка подвигался. Ощущения превзошли все ожидания. Мелкий снова издал всхлип, и его пальцы намертво вцепились Стиву в плечи. Непонятно, откуда в таком довольно тощем пацане взялась такая сила, но его хватка была очень ощутима. Стив даже немного скривил уголок рта, но все же улыбнулся, ведь такая реакция невинного пацанёнка, лежащего под ним, была круче любой забойной порнушки. Оставалось лишь добавить немного ощущений и чуть плотнее обхватить два ствола. Кешка начал не просто шумно дышать, а тихонько скулить, и в какой-то момент перешел на протяжное «Оууу!». Пришлось на какое-то время остановить заигрывания с возбуждением малыша, и Стив выпустил их стволы из ладони. Он медленно и очень чувственно протянул свой член по животу мальчишки, раза два качнулся, потираясь, и снова спустился на уровень паха, одновременно прижавшись поцелуем к губам Кеши. Когда тот блаженно выдохнул после долгого поцелуя, Лукичёв снова возобновил прелюдию, обняв оба члена и начав двигать запястьем. Самому становилось жарко, но спину холодил проступающий на коже пот. Он готов был уже сменить позицию и взять наконец-то славного мальчишку «по-взрослому», но тот вдруг жалостливо простонал и дернулся пару раз, хрипло пробормотал «Чёооорт…», после чего затих, а с лица Лукичёва медленно сползла улыбка.
- Тягать тебя за ногу, - бормотнул он, поднося к носу заляпанную тёплым руку и втягивая острый, терпкий запах. - Ну, Кеша, ты попал! – констатировал мужчина, неспешно вытирая пальцы о плед и опасно сверкнув глазами. 
В следующий момент Стив подхватил Кузнечика под коленки и прижал его согнутые ноги своей нехилой массой. Но вдруг замер, снова выровнялся и отпустил одну ногу мальчишке. Хлопнув в темноте ладонью по стенке и нашарив выключатель лампы, мужчина щёлкнул им, и оба, лежащий расслабленный Кеша и сам Стив, зажмурились. Уже через пару секунд Лукичёв разлепил глаза, и его губы растянулись в улыбке – сосед лежал тихо, прикрыв веки раскрытой ладонью, а вторую руку согнул в локте и сжал пальцы в кулаке, будто в приветствии. Картина завораживала и возбуждала одновременно, и Стив, теперь уже с особо извращенным кайфом, снова нажал на колени пацана, заваливая его и накрывая поверх своим телом. Парень же не сопротивлялся, был внутренне расслаблен и податлив - и это провоцировало продолжить игру. Теперь Стив опирался на разведённые колени Кешки и водил своим напряжённым смычком по его паховым складкам, по раскрытой расщелине, задевая гладкий мешочек с упругими яичками - и смотрел, балдея. Такая открытость и податливость заводила не хуже сопротивления. 
- У тебя два выхода, мелкий… - хрипло проговорил Лукичёв, - по числу входов. Если решишь взять в рот - надо будет стараться. Если возьму тебя так - придётся немного потерпеть. Ну чего, какую пилюлю выбираешь, Нео? 
Кешка раздвинул пальцы руки, посмотрел одним глазом на Стива, что-то невнятно пробормотал и снова накрыл глаза ладошкой. 
- Чего? – Стив продолжал тереться о парнишку между его распахнутых ног. – Давай членораздельно!
- Синюю, - пробормотал Кеша и снова раздвинул пальцы, выглянув. – То есть, нижнюю. В смысле…. – он замялся, и вмиг его бледные щёки полыхнули румянцем. Он всё же снял руку с лица и шепотом, практически беззвучно, так что можно было, скорее, по губам прочесть, решился: - Так бери.
Стив хрипло, но от души и с чувством выматерился. Мелкий цеплял просто фантастически, и чем дальше - тем больше, несмотря на неидеальность происходящего. Это даже как-то стало напрягать, впрочем, Лукичёв от этого царапнувшего момента быстро отмахнулся и сосредоточился на приятном. 
Подрагивающими пальцами он добавил смазки, окончательно заляпав плед и диван, после чего, сцепив зубы и сдерживаясь, чтобы не засадить разом и со всей дури, заправил свой стояк в тесное колечко между раскрытых ног пацана. Дав привыкнуть и себе, и ему, Стёпка начал проталкиваться внутрь - раскачиваясь и каждый раз протискиваясь чуть дальше сквозь жаркий, тесный, живой туннель, жаркий до того, что пот проступал по всему хребту. 
Войдя до половины, Стив начал перед толчком внутрь сдавать немного назад, и пробивать мальчишку стало ещё вкуснее. Амплитуда всё возрастала, вибрация Кешиного тела, рефлекторно сжимающегося, сопротивляющегося, била словно по оголённым нервам и отдавалась белыми вспышками под прикрытыми веками. 
- Терпи, Кешка, терпи, мне недолго, - выдавил Лукичёв, стискивая бёдра паренька до синих пятен на нежной коже и алых царапин.
Кешка лежал молча, лишь ноздри его раздувались да губы побелели оттого, что он их сильно сжал. Но через несколько толчков Стива в узкий жар лицо парнишки расслабилось, морщинки в углах глаз и на лбу разгладились, и он приоткрыл губы. 
Ещё несколько движений внутрь, и Кеша, как сомнамбул, поднял руки, положил их на бока взведённому до предела мужчине и снова выдохнул с протяжным: «Стёооопа….». 
Ударившись лобком и яйцами о промежность, Стив забыл про осторожность. Это столкновение было настолько сладким и желанным, что он яростно впечатался ещё несколько раз, чувствуя, как накатывает, поднимается и поднимает его самого. Наверное, он двигался и после того как накрыло, но это уже не запомнилось. 
Отдышавшись, выскользнув из мальчишки и перекатившись на спину, Лукичёв даже глаза не смог толком открыть. Томная расслабленность окутала и утянула в темноту сна за считанные секунды. И всё-таки одна мысль мелькнуть успела - «сладкий, слаще девок…».

========== ГЛАВА 3 ==========

Утро Иннокентий Царёв встречал в дурашливо-приподнятом настроении. Несмотря на то, что вечером им была выпита ударная доза алкоголя в виде полбутылки «тёмного», что являлось аналогом ноль пять «беленькой» для обычного среднестатистического мужика, Кешу штырило не по-детски. В наушниках играл заводной микс брейкбита, хауса и джаза, а тощее тело в трусах, расстёгнутой белой рубахе и серых носках извивалось в танце. Это была дикая смесь чарльстона, свинга и медитаций хиппи. Кеша ритмично юзал ногами по паркету, словно тушил носками бычки и хаотично махал в воздухе руками, то крутя ими как лопастями мельницы, то просто раскидывая их в стороны. Голова в такт музыке кивала, а глаза были прикрыты. И только блаженная улыбка на лице давала понять, что это вовсе не «приступ атаки», а всего лишь приятные воспоминания где-то глубоко внутри. 
Он, и правда, был в шикарном настроении. Вчера он сблизился с тем, кто прочно окопался в его голове. И это был Стёпа Лукичёв. Тот самый, который не давал покоя все три недели со дня их знакомства, который странным образом не шёл из мыслей, чем вызывал жуткую мнительность у мальчишки. Но то, что произошло этой ночью – было ответом. Он, скромный и немного инфантильный мальчишка, влюбился в оторву Стива! И только сейчас, вытанцовывая перед большим зеркалом на дверце шкафа вместо того, чтобы натянуть-таки поверх белой рубашки свой костюм и отправиться в училище сдавать зачет по скрипке, он понял, что благодаря этому событию он из паталогически спокойного, замкнутого и довольно мнительного индивидуума может стать просто счастливым пацаном! Первая любовь казалась ему самой настоящей и сомневаться не было причин. 
Ночью, после того как Стив вырубился и забылся крепким сном, Кеша какое-то время ещё полежал, боясь вытянуть из-под него свою ногу, но потом, когда раздался первый несмелый храп, парень всё же выскользнул и слез с дивана. Нужно было идти домой, хотя бы потому что мама могла заволноваться, если бы вернулась раньше обычного. Да и нагло укладываться рядом и дрыхнуть до утра в понимании Кеши было неприлично. Он снова поднял с пола свою футболку, снял со спинки дивана свои трусы, нашел в туалете оставленные джинсы, оделся и все же заглянул ещё разок в комнату. Стёпа был по-животному красив: хаотично раскинутые сильные руки и расслабленно лежащие ноги, его растрёпанные и закрывающие пол-лица волосы и дорожка тёмных волосков на животе, ведущая от пупка вниз… Тогда, ночью, Кеша на цыпочках подошёл к спящему мужчине и протянул к нему руку. Не касаясь, а лишь приблизив на расстояние нескольких миллиметров от кожи раскрытую ладонь, он поводил ею по груди, потом провел по животу мужчины, и когда ладошка мальчишки начала красться чуть ниже пупка, Стив снова всхрапнул, и Кеша моментально отдёрнул руку. Прежде чем уйти из квартиры, он сходил на кухню, достал из шкафчика стакан, наполнил его кипячёной холодной водой из чайника и отнес в комнату. Поставив стакан на пол прямо у дивана, чтобы Степан мог попить утром, когда проснётся, он увидел в углу дивана толстый тюбик со смазкой, которую принес в начале вечера Стив. Взяв его в руку и открыв колпачок, Кеша немножко выдавил себе на палец, потом поднёс к носу и понюхал. Пахло не сильно, но приятно. Затем он растер странную субстанцию между пальцев, потом зачем-то лизнул, тут же поморщился и сплюнул. Засунув тюбик себе в задний карман, Кеша тихонько вытянул из-под ноги Степана плед, накрыл им мужчину полностью до подбородка, выключил свет висящего на стене светильника и только тогда вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Перед выходом из квартиры он ещё заглянул в ванную, вытянул из кармана тюбик смазки, водрузил его торжественно на стеклянную полочку под зеркалом и только тогда покинул квартиру соседа...
- Кеша, ты собрался? Не опоздаешь? – в комнату заглянула мама и увидела, как её чадо с громоздкими наушниками на голове скачет по комнате, размахивая полами рубашки, как крыльями. – Иннокентий!
- А, мам? – Кеша увидел маму в дверях и тут же стянул наушники на шею. – Я уже! Через пять минут выхожу!
- Я вижу, - устало отмахнулась женщина. 
- Честно, я уже почти готов! – парень кинулся к стулу, на котором висел его пиджак и брюки, но шнур наушников дернул его назад, и он ойкнул.
- Голову потеряешь, Кешка, - засмеялась мама, - иди хоть позавтракай.
- Не, я не голодный, - на ходу натягивая пиджак и прыгая на одной ножке, чтобы попасть в штанину, ответил Кеша.
- Я что, зря с утра пораньше встала после ночи? Давай-давай! А я тебя отправлю и потом ещё прилягу, - уже выходя из комнаты, женщина спросила: - Сам-то хоть не поздно лёг перед зачётом? Выспался?
- Конэчно! – дурашливо отрапортовал Кеша и приставил руку к голове, вытянувшись по струнке.
- Брюки хоть застегни, музыкант! – засмеялась мама. - Странный ты сегодня какой-то, компот, что ли, в холодильнике забродил? – проговорила женщина словно сама себе.
Уже через пятнадцать минут, наскоро позавтракав и приведя себя в полный порядок, Кеша топтался в прихожей. Глянув в последний раз на своё отражение в зеркале, пригладив хохолок непослушных волос на голове и щёлкнув замком, Кеша кинул через плечо:
- Всё, я пошёл, пожелай мне удачи!
- И всё? – странно отреагировала мама, и парень обернулся.
- А что? - удивился Кеша и замер в пороге.
- Ну… - начала юлить женщина, пытаясь не рассмеяться. – Может, ещё чего нужно… Например, скрипку.
- Ёлки! – хлопнул себя по лбу Кеша и схватил футляр у мамы из рук. – Всё, теперь точно ушёл!
На улице пацан продолжал сиять позитивом, и даже ноги не хотели шагать спокойно. Он перепрыгивал через бордюры, размахивал инструментом и тихо напевал прилипчивый мотив. Так он и свернул за угол дома, держа курс на музучилище. 
Тем временем Лукичёв медленно вплывал в реальность сквозь волны тупой боли в голове и невыносимо мерзкое ощущение мокрой спины под неуместно тёплым пледом. Солнце било прямой наводкой через незанавешенное окно по заботливо укрытому Лукичёву, усугубляя его страдания от алкогольного обезвоживания ещё и перегревом. Стёпа пошевелил пересохшими губами и открыл глаза, чтобы понять – где он находится. Что не в спальне – это понятно, а вот какого чёрта? Ах да, там же вчера этот остался… Кузнечик. А ночью – это сон был или реальность? Стив сунул руку к своему паху и удовлетворённо вздохнул – реально, мать его! Хмыкнув от поднявшегося настроения, Лукичёв скинул с себя отвратительно влажный плед, мечтая о душе, сел, скинув ноги на пол – и получил водные процедуры гораздо раньше, чем рассчитывал. По полу покатился стакан, а вода из него залила ступню и пол перед диваном. 
- Да едрить твою налево! – простонал Стив. - Мины он мне тут ставит! Засранец мелкий… - встав и пнув стакан, Стёпа прошлёпал наконец-то под душ, прихватив изгвазданный плед, чтобы сунуть его в стиралку. 
Но утро не задалось – в дверь зазвонили, настойчиво и длинно. Потом ещё и застучали, глухо донеслось:
- Лукичёв, открывай давай! Полиция!
Неторопливо запихав объёмный плед в барабан стиральной машины, молодой мужчина не торопясь двинул в коридор прямо как был. Щёлкнул замком, резко распахнул и поинтересовался:
- Достаточно быстро?
На площадке стоял местный участковый с группой поддержки из возмущённо-любопытствующих старушек на заднем плане – здоровенный бугай лет тридцати, оттрубивший положенное в армии, а теперь уже лет восемь гонявший шпану и алкашей. Звали бугая… часто, в основном по имени-отчеству – Григорий Михайлович, реже по званию - майор Пугайко. Стив долго хохотал над фамилией майора при первом знакомстве, из-за чего майор едва не совершил должностное преступление. Три года назад он на Лукичёва пытался наехать всерьёз, но из этого ничего не вышло. В дальнейшем их отношения складывались, в основном, по следующему сценарию: участковый принимал жалобы от соседей Стива, стараясь, чтобы обходились устными, и показательно строго долбился в дверь нарушителя. За дверью беседа стремительно перетекала в приятельскую, вплоть до совместной выпивки и бесед за жизнь. 
Нынешний строгий полицейский стук был рассчитан, разумеется, на жаждущих крови Стива соседок. Узрев Лукичёва а-ля натюрель, соседки бурно возмутились и сплотили свои ряды так, что майор занервничал, опасаясь штурма.
- Расходитесь, женщины! Видите – человек неадекватный? Расходитесь, я приму необходимые меры! – уже из квартиры, закрывая дверь. Повернувшись к хозяину, Григорий зло и обиженно поинтересовался: - Вконец охренел?!
- Гриша, ты их видал? Пусть хоть кто-то сегодня утром будет счастлив, - отозвался Стив из ванной, всё-таки включив душ. - А сейчас дай мне себя в приемлемый вид привести! Потом можешь распилить, если захочешь. 
- Я тебя всё-таки закрою суток на пятнадцать, для профилактики! – Григорий настырно встал в проёме, уперев руки в бока и наблюдая, как Стив мокрой рукой, высунутой из-за виниловой занавески, нашаривает зубную щётку и тюбик пасты. Постепенно блюститель порядка начал расползаться в ухмылке.
- Что за хрень?... – пробормотал Лукичёв и наконец поднёс к глазам нечто нестандартных размеров, упорно попадающееся под руку вместо зубной пасты. 
Сначала мужчина завис, рассматривая тюбик лубриканта, а потом у него вырвалось:
- Хренов Кузнечик!!! 
Пугайко расхохотался:
- Ничего ты вчера оторвался, я смотрю! А что за «кузнечик»?!
- Неважно! – почти прорычал Стив. - Совершеннолетний, так что расслабься!
- Совершеннолетний?! – отчётливо проговорил родовое окончание Гриша. - Лукичёв, ты чего, на парней переключился?
Некоторое время был слышен только шум воды, затем Лукичёв буркнул:
- Иди ты… на кухню. Мальчик, девочка – какая, в жопу, разница? 
Настроение почему-то испортилось окончательно. Дождавшись, пока Пугайко удалится, выразительно хмыкнув напоследок, Стив уселся на дно ванны под падающую сверху горячую воду и уткнулся лбом в сложенные на коленях руки. Разница была. В этот раз - была разница… и от этого было паршиво.
Закрыв глаза, молодой мужчина попытался «выключить мозги», сосредоточившись на шуме воды, на тёплых струях, сбегающих по телу, на стуке собственного сердца. Пара мгновений – и тут накрыло, вчерашняя ночь вернулась секундными флешбеками, яркими настолько, что Стив поймал себя на сбившемся дыхании и резко скакнувшем напряжении в паху. Да, это было на редкость горячо. Настолько, что это хотелось повторить – и это неприятно тревожило. 
Обычно Стив не залипал на партнёрах. Ему нравилась новизна, нравился момент противостояния, нравилось, когда от него начинали зависеть после физической близости – стремясь и к душевной, но Стив с лёгкостью держал дистанцию, чувствуя себя баскетболистом из НБА на детской спортивной площадке. 
С детства Лукичёв усвоил: пускать в душу - значит, подставляться, обязательно разведут. Как только начинаются задушевные беседы – берегись! Чем больше откроешься, чем глубже тронут – тем жёстче поимеют, всё по Камасутре. Поэтому держать дистанцию было для него нормой, как мытьё рук перед едой. Он не привязывался и с лёгкостью забывал тех, кто исчезал из поля его зрения. Головой, конечно, помнил, но не сердцем; если кто-то из «друзей» или «возлюбленных» вдруг исчезал – Стив замечал это чаще всего только тогда, когда обнаруживал, что определённые привычные функции в его жизни выполнять некому. Он мог на сообщение о самоубийстве близкого приятеля просто пожать плечами и хмыкнуть. Хотя при жизни мог тесно общаться несколько месяцев, не раз вытаскивать того из передряг, азартно с ним спорить и вести довольно откровенные разговоры. Это было нерушимым правилом: в долг давать столько, сколько не жалко потерять, доверять настолько, насколько готов, что тебя предадут. Поэтому Стив никогда не вспоминал про долги и не горевал о предательстве. Правило было одно на всех, и в его жизни были баланс и стабильность. До прошлой ночи.
Стив поднялся в полный рост, сделал воду прохладной и подставил под струи затылок, упершись руками в кафель стены. Кузнечик немного толкнул его внутренний баланс – но много и не надо. Если не восстановить равновесие обратным толчком – всё рано или поздно завалится. Но чтобы восстановить равновесие, надо понять – в какую именно точку он попал?
Стив припомнил, как пацан вертелся возле него добрые три недели – и как это льстило и забавляло. Для Лукичёва знакомство началось с того, что Кеша подошёл с благодарностью за какое-то «спасение», о котором сам Стёпа понятия не имел. Только позже он с трудом припомнил, как остановил подначенного им же парня из дворовой компании от попытки вытрясти мелочь из какого-то мальчишки, показавшегося смутно знакомым. В тот вечер ему было интересно, насколько управляема эта дворовая шпана – и она оказалась управляема совершенно без напряга. Стив совершенно искренне сказал Кеше «не стоит благодарности» - благодарить действительно было не за что, но пацан продолжал вертеться около и демонстрировать готовность оказывать любые услуги. Тут уже сработал принцип: «мне предлагают – я не в силах отказаться». Кузнечик был на редкость трогательным в своей бескорыстности, для Стива это было явление редкое как парад планет. Настолько редкое, что он не торопился в него верить. В какой-то момент ему стало казаться, что парнишка вроде как себя предлагает. А вчера на вечеринке подозрения переросли в уверенность. И даже то, что Кузнечик провоцировал его почти неосознанно, дела не меняло. Стива охватил азарт – дать этому парню то, чего он подсознательно хочет. 
Лукичёв засмеялся, поймав себя на мысли, что именно это его и злило: пацан спровоцировал его. И так ли уж неосознанно? Стив позволил себя спровоцировать какому-то мальчишке и теперь озабочен его реакцией. Ему реально хочется узнать, как тот себя чувствует после вчерашнего, ему интересно увидеть этого мелкого засранца! Увидеть и убедиться, что тот совершенно доволен. Не даром же пледом накрыл и стакан с водой приволок. Заботливый, мелочь беспузая.
Стив, всё ещё усмехаясь, взял губку, намылил и стал с удовольствием тереться. Кузнечик оказался совсем не прост, и азарт вспыхнул с новой силой. А беспокойство вроде как прошло.
После душа и пары кружек горячего крепкого чая Лукичёв вернулся в норму и физически достаточно, для того чтобы отправиться по делам вместе со своим гостем. Спускаясь по лестнице на шаг впереди майора Пугайко, Стив демонстративно заложил руки за спину. Участковый ухмылялся, но подыгрывал. Так они добрались до стоянки за домом, где Стив уселся за руль своего мотоцикла, а майор сзади, что для адекватного наблюдателя конечно же спалило весь спектакль, но Лукичёв торопился по делам, да и Пугайко просил подбросить его до отделения.
Деньги кончались обычно либо быстро, либо внезапно. Сейчас был первый вариант, поэтому Стив отправился не занимать, а зарабатывать. То есть за заказами в контору по починке и перепрошивке мобильных и прочей техники повседневного спроса. Подрабатывал он там уже давно, это было удобно – работа на дому и совершенно свободный график. Правда, и заработок был – едва концы с концами свести. Но главное – он не мешал играть в группе и вообще заниматься музыкой. Да и вести богемный образ жизни вполне позволял. На сегодня дела с финансами обстояли так, что Стив собирался выгрести все возможные заказы и ближайшие дня три-четыре посвятить харду и софту совсем не в музыкальном стиле, прерываясь только на сон и репетиции.
Проехав положенные восемь остановок в душном автобусе № 29 и всё это время держа загадочную улыбку на лице, Кеша добрался-таки до своего училища и быстро нырнул в прохладный холл учебного заведения. Ему предстояло сегодня сыграть на зачёте довольно простой «Менуэт» Боккерини, возможно, получить несколько замечаний по поводу удерживания смычка или неточности передачи во время исполнения да забежать в деканат. Настроение, поднятое ещё ночью, продолжало подниматься каждые полчаса на один градус по Фаренгейту - всё выше и выше! Именно поэтому он и перемещался практически вприпрыжку.
- Царёв! – девушка, сбегающая по лестнице со второго этажа, остановилась на секунду и, переложив сумку из одной руки в другую, подняла ногу, поправляя шнурок мокасин. - Что сдаёте сегодня?
- Специальность, - Кеша притормозил посреди вестибюля. – Наверное, в сто первой.
- Если Горох припёрся, скажи ему, что он козёл! – заявила девица и гордо подняла подбородок.
- Дашка, так сама и скажи ему, чего снова меня вмешиваете?
- Я же с ним не разговариваю! – она удивлённо подняла брови и подошла наконец-то к парню. – И на звонки отвечать не буду! И из друзей удалю! И пусть мне не стучится больше в скайп! Он для меня умер!
- Так он умер или козёл? – хохотнул Кеша и посмотрел на дисплее телефона время. – Всё, Дашуль, я побежал, а то и так опаздываю, а ты своему мёртвому козлу сама всё скажи, ладно?
- Не боишься, что «квинта» порвётся во время игры? – хитро подмигнула девушка.
- Ты не ведьма, так что - не сработает, - засмеялся Кеша и махнул девушке рукой. – Всё, побежал! 
- А Горохов всегда меня ведьмой называл, - вдогонку прокричала Даша, - хоть я и не такая! Ни пуха тебе, Царёв!
Через десять минут Кеша уже стоял под аудиторией в ожидании своей очереди, чтобы зайти на сдачу зачёта, а возле него крутился парень в строгом костюме и ярко-фиолетовых «найках» на ногах.
- Вот скажи мне, Царь, чего все девки такие дуры? – парень пожимал плечами и вышагивал перед другом. – И Дашка не исключение!
- Да откуда я знаю, Вить, - Кеша широко улыбнулся, сполз спиной по панели стены и поставил футляр со скрипкой на пол между ног.
- А ты чего такой довольный – матушка, что ли, отпускает тебя на выходные?
- Нет, я ей ещё ничего не говорил, не думаю, что она обрадуется моему трёхдневному отсутствию, да ещё и с такой компанией.
- Какой такой? Типа она меня не знает? – хохотнул парень и тоже присел на корточки возле друга.
- Да в том-то и дело, что знает. Целых десять лет!
- Так в чём вопрос?! – удивился друг. – Она сама упросила мою мамашу тогда, чтобы я музыкалку не бросал. Я, между прочим, мог бы на экономический поступить после школы, так нет, в муз с тобой попёрся. 
- Так в музыкальной школе ты был ангелочком, - засмеялся Кеша, - моя мама потому и хотела, чтобы ты не бросал её, чтобы у меня было с кого пример брать. Кто ж знал, что твой переходной возраст тебя так изменит.
- А ты типа не рад! Хотел бы, чтоб я ботаном остался? 
- Нет, Вить, ты же знаешь, нам и одного ботана хватит, - усмехнулся Кеша, намекая на себя.
- Да брось, ты нормальный чувак! Вот только подозрительный какой-то.
- Чего это? – удивился Царёв.
- Да больно счастливый какой-то, - прищурив один глаз, парень стал рассматривать друга. – Уж не влюбился ли ты?
Многозначительное молчание и нагло расползающаяся на лице улыбка не давали шансов соврать другу. Кеша старался сжать губы и потому очень красноречиво молчал, но догадаться было не трудно.
- Да ты попал, чувак! – заорал друг и вскочил на ноги. – Вот это да! Ну ты даёшь!
- Горохов! Ты опять срываешь дисциплину?! – из приоткрытой двери аудитории выглянула голова с высокой башней седых волос и толстыми линзами очков на носу. – Будешь последним сдавать! И только попробуй ещё хоть звук издать.
- Раиса Карловна! Так я же по делу, мы тут с Царёвым обсуждаем… аппликатуру! Да и как я могу беззвучно, если звуки издавать – наша будущая профессия.
- Вот на зачёте и будешь издавать, а сейчас чтобы умер. Понятно? – и дверь аудитории с хлопком закрылась.
- Ну вот, ещё одна «женщина» тебя мёртвым видеть хочет, - прикрывая рот, Кеша засмеялся.
- Да ну их, что Дашка, что Крыса Кларовна – все бабы дуры, - отмахнулся Горохов и снова опустился на корточки возле друга. – А твоя-то как – ничего? Пока не дура?
- Отстань. Ни в кого я не влюбился, - Кеша опустил немного голову и уперся лбом в жёсткий футляр.
- Ага, заливай мне тут! Типа я тебя не знаю. Да ты никогда так не светился! Кто она? Из наших? Или у себя в доме кого-то присмотрел? Или в сетях, может, наткнулся? А когда познакомишь? – засыпал вопросами друг, а Кеша лишь улыбался и молчал. – Ну, в кои-то веки друг влюбился, нельзя это втихомолку держать. Я же тебе всё рассказываю! Даже как миримся с моей грымзой. Она хоть и дура у меня, но я всё равно люблю Дашку свою. О, идея! А бери её с собой на дачу! Там места куча, Пепик будет не против. Так что давай убалтывай свою мамахен, бери девицу, и едем все к Пепику на следующие выходные! Идёт?
Двери аудитории снова распахнулись, и оттуда вышла худенькая девушка, помахала зачёткой и кивнула Царёву.
- Всё, Вить, я пошёл. 
- Ну давай, Ойстрах, порви там всех!
Кеша вошел в аудиторию, поздоровался, положил на стул футляр и достал из него скрипку и смычок. Прижав левым плечом нижнюю деку и пристроившись удобно на подбороднике, он несколько секунд удерживал скрипку на весу, пока вытирал левую немного влажную от волнения ладонь о своё бедро, а уже затем обхватил пальцами гриф и поднял правую руку со смычком.
- Что играем, Царёв?
- Иоганн Бах. Партита ре минор, Сарабанда и Жига, - выпалил Кеша и внутренне сжался от своей нагловатой смелости. 
Он готовил совершенно другое произведение, которое было намного проще, но почему-то сегодня, будучи в какой-то нереальной эйфории, он решил рискнуть и сыграть то, что разучивал сам. Он ощущал в себе невероятную энергию и был уверен, что ему подвластно сейчас всё на свете. 
- Прошу, - немного удивленно приподняв бровь, педагог кивнула головой.
Последующие пять минут Кеша изливал свои эмоции через звуки скрипки, он тек в мелодии, купался в неспешной сарабанде, а когда начал играть вторую часть произведения – кельтский наигрыш джиги, то внутренне прожил ещё раз ту ночь, которую провел со Стивом. Он весь превратился в одно целое с инструментом, и его собственное исполнение казалось Царёву столь же идеальным, как и тот безупречный парень, который вдохновил его на этот эксперимент…
- Интересный выбор, Царёв, - после последней сыгранной ноты проговорила педагог. - Похвально. Но я заметила, что ты смычок держишь не у колодки, особенно в джиге, - Раиса Карловна поднялась со стула и взяла в руки свой инструмент. - Необходимо за этим следить, особенно когда ты играешь такие части, в которых много деташе подряд. Конечно, в барочной музыке иногда держат смычки здесь или здесь, - педагог переместила захват пальцами колодки смычка, - но мне кажется, что это нарушает баланс, тебе постоянно нужно чувствовать вес колодки и и в то же время вес руки, - она пальцами второй руки поддержала свой согнутый локоть, делая акцент. – Поэтому следи за этим, чтобы пальцы нормально и естественно лежали на смычке. Дальше. Самые первые аккорды: не стоит так длинно играть нижние ноты, - она проиграла начальные аккорды. Кеша продолжал слушать и проигрывать моменты после замечаний педагога. - Теперь, чуть-чуть… - педагог воспроизвела на инструменте нужную часть произведения, - не бойся отпустить первый аккорд. Конечно, его не нужно укорачивать, если ты будешь тянуть его до конца, тогда не будет ощущения припадания на вторую ноту. Не бойся, чуть-чуть отпусти звук в конце, - она показала, как это должно звучать, и посмотрела на Кешу, слушая теперь и его игру. – А то ты просто перетягиваешь эту ноту. Понял?
Кеша кивнул и снова проиграл нужный момент. После этого, получив ещё раз похвалу за выбор и за попытку внятного исполнения, он все же получил свой зачёт и вышел в коридор. Ещё какое-то время он посидел возле друга, который за десять минут его отсутствия успел и костюм сахарной пудрой от забранной у кого-то булки запачкать, и узнать, что Пепик каких-то крутых чуваков пригласил на дачу в следующие выходные, и даже созвониться-помириться-поругаться с Дашкой. Потом Кеша зашел в деканат, на обратном пути задержался между этажами с парнями-духовиками, затем встретил одногруппницу Дашки, которая посвятила Царёва в тайну всеобщей несостоятельности современных парней быть настоящими мужчинами, безапелляционную однозначность которой они вдвоем с подругой и доказали. Но Кеше было всё равно, он с улыбкой пропустил это мимо ушей, на автомате предложил девушке жвачку и, когда та стеснительно приняла нехитрое угощение, попрощался и отправился домой.

========== ГЛАВА 4 ==========

По дороге парень вспоминал все эти три недели знакомства со Стёпой, с самого начала и до сегодняшнего дня. Он очень хорошо помнил, как через два дня после их первой встречи сам первый поздоровался с ним у подъезда, как потом вечером того же дня опять столкнулся с ним в подъезде и снова притормозил, но на этот раз, чтобы поблагодарить за то, что тот заступился. Стив странно отреагировал, будто и не помнил того случая, но потом всё же стал признавать пацана. У них даже сложились какие-то доверительные отношения: то Стив попросит Кешу за пивом в магазин сгонять, то Кеша по просьбе  до табачного ларька сбегает, а то и вместе пару минут на лавочке посидят, и Кеша для друга по телефону какую-то Нину-Таню-Машу позовёт. В общем, дружба была довольно странная, но Кеша с большой охотой выполнял такие мелкие просьбы своего друга. А однажды Стив пацана почти спас, когда Кеша шёл из училища и ел по дороге конфетки M&M's. Завидев, как сосед стоит на углу дома в зарослях ивы возле своего мотоцикла и тискает сидящую на нем девицу, повалив её практически на спину, Кеша подавился круглой конфетой, и тогда натужно кашляющему и шипящему пареньку пришел на помощь Стив. Так что дружба их была прям по-мужски настоящей. По крайней мере, для Царёва. 
День не задался, это Стив понял довольно быстро. На работе заказов почти не было, так, три-четыре, и довольно скоро выяснилось, почему так мало – нарисовался конкурент, тоже свободный застрельщик, но обязательный до отвращения и гребущий под себя всё подчистую. Стив ругнулся про себя, дабы не палиться перед Юлей, сидевшей на приёмке довольно ехидной девицей, сообщившей новость торжественно, словно приговор о справедливом возмездии. В ответ Лукичёв растянул губы в обаятельной улыбке и выразил надежду, что этот новоявленный трудоголик не утопит контору в браке.
- Если что – мой телефон у тебя есть, звони, выручу! – прижав два пальца к губам намёком на воздушный поцелуй, Стив удовлетворённо поймал лёгкую гримаску, промелькнувшую под стервозным гримом на лице Юльки, и ретировался.
Моральное удовлетворение, к сожалению, денег не добавило. Пришлось ехать на базу, попутно обзванивать товарищей по цеху с прицелом: не надо ли где поиграть за бабло. Но день был явно не «рыбный». Часам к пяти Стив махнул рукой на бесплодные поиски и поехал домой, собираясь за вечер расправиться с набранными заказами и надеясь, что повезёт хотя бы здесь, поломки будут стандартными. И, разумеется, просчитался – первый же планшет упорно не желал устанавливать операционку иначе чем раком. Промучившись часа три, Стив высказал гаджету всё, что он о нём думает, и отправился за пивом.
Вечер был бесподобен: после палящей жары небо наконец-то подёрнулось облаками словно кисеёй, и ветер гнал долгожданную прохладу. Дышалось легко, словно свежесть вечера вливалась через вдохи внутрь и сглаживала все неприятности дня. Возвращаться в душную квартиру не хотелось, и Стив уселся на лавочку перед подъездом, решив допить своё пиво на свежем воздухе.
Время от времени Лукичёв запрокидывал голову, делая очередной глоток из бутылки, и взгляд сам собой падал на окна первого этажа. Самое смешное, что и за ним оттуда подсматривали, только делали это во все глаза и с блаженно растянутыми губами.
Кеша уже минут десять прятался за плотным тюлем в маминой комнате и смотрел на Стива, сидящего перед подъездом. Он ещё днем, возвращаясь из училища, пробежал глазами и заросли за домом, и двор, и беседку, и окна второго этажа, рассчитывая увидеть соседа. Потом, в квартире, он снова несколько раз дергал занавеску на кухне, не особо надеясь случайно увидеть знакомый силуэт. Когда мама начала что-то готовить, он стал выглядывать из окна в её комнате, а когда потребовалось сходить в магазин, Кеша с азартом побежал на улицу. До вечера он так и не попал на Стива и, придя домой, перестал бегать как подорванный, чтобы не маячить перед мамой. 
Но мальчишке всё равно не сиделось на месте: он постоянно думал о большом и светлом чувстве, которое, как ему казалось, свалилось на него прошлой ночью. До этого всё было как-то туманно, на уровне ощущений, но сегодня Кеша был уверен, что Стёпа для него самый важный и нужный человек. В свои восемнадцать он вяло представлял, как это всё могло бы быть, ведь Кешке даже с девочками не приходилось встречаться по-настоящему, но он был уверен, что уж кто-кто, а Степан его не оставит и всё сделает так, как будет лучше для обоих.
Размышляя за ажурной занавеской и подглядывая между букетиками вышитых роз на улицу, Кеша вдруг увидел, что Стив поднялся с лавочки и потянулся, отставив пустую бутылку в сторону. Сделав шаг к подъезду, он остановился и хлопнул себя по ногам, а потом достал мобильный. Кеша понял, что тот сейчас либо войдет в подъезд, либо поговорит с кем-то и уйдет со двора. Недолго думая, Кеша кинулся в прихожую, зацепил между пальцев ног вьетнамки и вывалился из квартиры как был – в коротких домашних шортиках и полосатой, как тельняшка, футболке.
Стив вертел мобильный в руках и раздумывал, стоит ли делать последнюю попытку или лучше окончить день приятным бездельем, а завтра с новыми силами… В любом случае день надо было закончить приятно, это было для него правилом – не брать с собой неудачи в новый. Палец завис над кнопкой вызова в тот момент, когда из подъезда с шумом вырвалось нечто встрёпанное и полосатое. Лукичёв слегка вздрогнул от неожиданности, признав Кешу, и уставился на него вопросительно. В первый момент ему показалось, что пацан желает устроить ему истерику, но, присмотревшись, он понял, что Кешка просто растерян и смотрит на него с ожиданием.
- Здоров, сосед, - негромко, словно желая напомнить, кто есть кто, сказал Стив. После чего перевёл взгляд снова на дисплей и поинтересовался уже вроде как из вежливости: - Куда подорвался?
Кеша не знал куда себя деть. Ситуация была глупая. Он ведь не кисейная барышня, чтобы на шею кидаться, но и быть абсолютно безучастным не мог, поэтому начал одергивать свои короткие шорты и дурацкую футболку, в которой выглядел не лучшим образом. Опустив лицо, парень пытался скрыть свою улыбку от соседа и начал шаркать вьетнамкой по асфальту. В тот момент ему казалось, что так он выглядит довольно непринужденно, и Стив не догадается, как ему хочется поболтать. И вовсе не важно, о чём! Может даже рассказать о том, как сегодня зачёт сдавал. Или спросить, как Стёпа день провёл. Он готов был даже послушать лекцию о мотоциклах, в которых он сам ни черта не понимал. Но о вчерашней ночи было стыдно спрашивать. Хоть и очень хотелось знать – как оно? 
- Я… это… ну, по делам! – как можно спокойнее ответил мальчишка и оставил, наконец, в покое свою одежду. Но руки он так и не нашел куда деть, поэтому одной потрогал свой затылок, а потом взялся за шею. Второй рукой Кеша махнул в сторону пустой бутылки. – А ты? Пиво? В смысле – пьёшь? Ну, я имею в виду – выпил. Уже. Хотя и так понятно, - запнувшись, он шумно вздохнул и снова продолжил несвязную речь. – Я вот случайно на тебя наткнулся. Спешил. Дел много! И меня там ждут. Ну ладно, я тогда пошел, не буду тебя задерживать, - и, не понимая, что это вовсе нелогично, снова повернулся к подъезду и, шлёпая вьетнамками по голым пяткам, пошёл по направлению ко входу.
Стив опять поднял взгляд от телефона и с лёгкой улыбкой уставился в затылок соседа. В принципе, всё было ясно, возвращать мальчишку незачем. Пожалуй, можно и домой… поваляться у телека и лечь спать. Но тут некстати вспомнилось, как этот пацан горячо, прерывисто дышал, срываясь на всхлипы, его чувственно-умоляющее: «Стёооопа…», какой он был завораживающе открытый и податливый, отзываясь на каждое прикосновение, каждую ласку…
- И что за дела такие срочные? - вылетело у Стива. Он засунул наконец-то мобильник в карман и достал сигареты. Под руку попался чупа-чупс, полученный на сдачу, и он протянул его обернувшемуся в дверях мальчишке: - Хочешь?
- Я? В смысле – это мне? – удивленно переспросил Кеша и криво улыбнулся. – Да я вроде не маленький…
Конфеты он любил, но брать у соседа леденец на палочке было неудобно. Просто спрятать в ладони и утащить домой? На голодного будет похож. Развернуть и засунуть в рот? Получится полный придурок с торчащей палочкой из уголка рта! Уж лучше бы ничего не предлагал.
- Вообще-то, спасибо, - паренёк пожал плечами и продолжил стоять, глядя на протянутую ладонь Стива. - Но сладкое не люблю.
- А что любишь? - Стив невозмутимо развернул конфету и засунул в рот, убрав сигареты обратно и продолжая разглядывать мальчишку.
Тот почему-то захихикал. То ли от вида чупа-чупса во рту у соседа, то ли вспомнив что-то своё. Через пару секунд мальчишка уже снова был серьёзным.
- Мясо! – выпалил он, очевидно пытаясь придать себе мужественности. 
- В следующий раз прихвачу с собой бифштекс, чтобы тебя было чем угостить. Или сосиску. Бюджетный вариант.
Парнишка смущённо потупил взгляд и замолчал, но потом всё же поинтересовался:
- А ты что? Любишь в смысле?
Лукичёв сделал задумчивые глаза и облизал во рту карамельку так, что палочка описала свободным концом пару кругов, потом причмокнул, вынул её изо рта и отозвался:
- Дурака валять, например. Заметно?
Кеша почему-то эти слова воспринял на свой счёт и замолчал. Было немного обидно, что Стив никак вообще не реагировал на него, как будто и не было вчерашней ночи. Сосед по-прежнему был не очень многословен, и от него слышны были лишь подколки. Того и гляди, сейчас снова попросит сбегать за чем-то или кого-то по телефону позвать. 
Точно так, как сегодня на зачёте, Кеша спонтанно решил рискнуть и выпалил:
- Стёпа, а хочешь, я с тобой погуляю?
Стив замер с конфетой во рту и удивлённо приподнятыми бровями, после чего ухмыльнулся:
- Очень! Лет через сорок - до поликлиники и обратно. Если я доживу, конечно. Шанс мизерный, но есть, - очередной раз со вкусом облизав чупа-чупсину, Лукичёв смилостивился и предложил альтернативу: - Ну или давай ещё раз за пивом прогуляемся.
Кеша пропустил колкость мимо ушей. Он не мог усмотреть ничего крамольного и, уж тем более, не уловил насмешку. А предложение прогуляться… он и не понял, куда именно! Главное, что вместе с тем, кто ему безумно нравился, и, возможно, они смогут о чем-то поговорить, может, где-то посидеть, или… Думать и фантазировать было некогда, и мальчишка, крикнув «Секунду!», помчался домой переодеваться. Примчавшись в квартиру, скинув в дверях вьетнамки, так что они разлетелись в разные стороны прихожей, он кинулся в комнату. Стащив шорты и футболку, он натянул джинсы и схватил рубаху со стула. Выбегая из квартиры, крикнул маме, что пошел гулять и будет поздно. Из подъезда Кеша выбежал, на ходу придерживая расстегнутые полы рубашки и ища на ощупь пуговицы.
- Всё! Я готов! Можем идти, - сообщил он ошарашенному Стиву и по-быстрому застегнул все пуговицы под самое горло. 
Стив уже успел пожалеть о своём предложении, да и вообще - что остановил пацана. О чём с ним говорить? В постели - другое дело, но этот экс-девственник намёки игнорирует и упорно продолжает делать вид, что «я не такая, я жду трамвая». Мало было девах с претензиями на «отношения», теперь ещё и пацан - совсем жесть… 
Окинув взбудораженного малька взглядом, Лукичёв поддел:
- А как же твои дела? - но в последний момент Кузнечика стало почему-то жалко, и Стив, слегка улыбнувшись, протянул руку и расстегнул пуговицу под горлом Кеши. - Не задушись. 
- Ага! Не буду! Спасибо! – затараторил пацан и просиял улыбкой. 
Стив хмыкнул, повернулся и пошел по направлению к углу дома, за которым и был гастроном. Кеша сначала проводил взглядом своего соседа, пока тот делал первые шаги, удаляясь от подъезда, а потом подорвался следом. В несколько прыжков он догнал Степана и пристроился рядом, стараясь шагать в ногу и не отставать. Даже руки он засунул в карманы брюк, правда, не цепляясь большими пальцами, как Стив, а спрятав кисти. Его распирало изнутри, было необычайно легко и щекотно в животе. Вокруг, несмотря на сумерки, всё радовало глаз, и мальчишка на радостях даже начал насвистывать какой-то мотивчик. Лукичёв скосил взгляд на него и ухмыльнулся, но ничего не сказал, и Кеша сам решил начать разговор. О чём можно болтать с таким парнем, он не знал, поэтому решил начать нейтрально, как делал это всегда с девочками.
- Стёпа, а ты кино любишь?
- Кино? - довольно рассеянно переспросил Стив. - Хочешь позвать меня в кино? Ты киноман или девочек снимать будем? - и вдруг переменил тему: - Кстати, ты их вообще снимал когда-нибудь? 
- Зачем? – непонимающе переспросил Кеша. – У меня есть подруги, и мы хорошо общаемся. И их не нужно снимать. А ещё у меня есть друг. Мы десять лет уже знакомы, - парень замолчал. Он какое-то время молча шагал рядом с соседом, глядя себе под ноги, а потом всё же спросил: – А ты часто снимаешь?
- Забей, - отозвался Лукичёв после паузы, во время которой пытался не ухмыльнутся слишком откровенно. - Друг, говоришь, есть? Вот реально - друг? Близкий? Рассказываете там друг другу всё, или увлечения там общие?
Кеша пожал плечами. Он с Гороховым, и правда, был очень дружен, они всем делились, и увлечения у них были схожие – музыка. Во всём остальном Витька был полной противоположностью Царёву, но это не мешало им большую часть жизни быть хорошими друзьями.
- Да, он – близкий, - начал Кеша, - мы и учимся вместе, и отдыхаем, он у меня раньше на старой квартире часто оставался ночевать, когда моя мама на ночную смену уходила. Диски всякие приносил посмотреть, мы к девчонкам звонили и разыгрывали их. Сейчас мы с ним чаще созваниваемся да в училище видимся, а гулять с ними я реже стал - далеко ездить, да и Витька с Дашкой теперь встречается, так что я вроде как лишний. Но он мне это не говорит! Я сам!
- А ты ни с кем не встречаешься? - практически утвердительно проговорил Стив. Ему нравилось, что Кеша разговорился, и было действительно любопытно… хотя бы проверить, насколько его собственное впечатление о парне соответствует реальности. К тому же очевидные факты это одно, а в голове может быть и нечто неожиданное. И вот почему-то кажется, что оно есть. Так что Лукичёв собрался легкой кисточкой наводящих вопросов докопаться до возможных сюрпризов. 
- Сейчас? Нет, - ответил парнишка и отвернулся в сторону, продолжая маршировать рядом с соседом. Он посчитал что, так ответив, будет более выигрышно смотреться в глазах Степана, ведь глупо будет признаваться, что вообще никогда и не встречался ни с кем. Девочки были просто подружками, с кем-то дружил давно, ещё со старого двора или со школы, кто-то влился в компанию, начав встречаться с кем-то из друзей, но желания и себе завести «для порядку», чтобы как у всех – вовсе не было. Благо, этот переезд в новый дом мог добавить таинственности в личную жизнь, и Кеша запросто мог отмахиваться от настырных знакомых – мол, есть в новом дворе! А остальное – не их дело.
- А ты давно со своей встречаешься? 
- Со своей я женат уже три года, - хмыкнув и после небольшой паузы предупреждая расспросы, Стив добавил: - Знаешь, что такое фиктивный брак? Она на ПМЖ смогла уехать, я квартиру получил. Впрочем, это неинтересно всё… Обманывать нехорошо, согласен? 
- Угу, - промычал Кеша. Он понятия не имел, что Стив женат, и хотел всего лишь поинтересоваться той девицей, которую вчера у него дома видел. Фиктивный брак соседа немного выбил его из равновесия, но показывать своё смятение парень вовсе не хотел. – А ты своих девушек никогда не обманываешь?
- Они сами обманываются. Если человек хочет обмануться - правду ему не всучишь, - пожал плечами Стив. - Хотя я поддерживаю выгодные мне заблуждения. Но специально врать… зачем? Это всегда видно. И выглядит нелепо, - Стив остановился на углу дома, недалеко от входа в магазин, и повернулся к Кеше, уставившись ему в лицо: - А ты часто врёшь? 
- Нет, я почти не вру, скорее промолчу, чтобы не обманывать, - парнишка улыбнулся и скрестил руки на груди, взявшись ладонями за свои локти. – Да и придумываю я плохо, можно спалиться, но чаще это просто смешно звучит. Как тогда, возле беседки. Помнишь?
Лукичёв рассеянно усмехнулся, не отводя взгляда, словно думал ещё о чём-то, и неожиданно спросил:
- Ты хотел бы пережить ещё одну ночь со мной?
Кеша сдавлено кашлянул, словно чем-то подавился. Он с силой сжал свои локти и продолжал стоять молча перед Стивом. Вопрос был настолько неожиданным, что ответ не мог сформироваться даже в голове, не то что появиться на языке. Сглотнув несколько раз, Кеша открыл рот и только смог, что выдавить из себя:
- Стёпочка, я… ну…
- Знаешь, что хуже вранья? - Стив улыбнулся шире и откровеннее. - Когда пасуешь перед правдой. Упускаешь свои шансы. Ладно, давай, спасибо за компанию! Насколько помню, ты спиртное не очень, так что не будем провоцировать, - молодой мужчина чуть отвёл в сторону ладонь, как бы ожидая, что парнишка протянет свою. 
Но тот лишь молчал и не шевелился, зато лицо основательно вытянулось, и от этого Лукичёву стало смешно. Создавалось впечатление, что парнишка сейчас расплачется. Руку пришлось убрать, поскольку пацан точно её Стиву на прощание не пожал бы. Ещё неизвестно, долго ли он стоять будет как памятник, походу, Лукичёву удалось ввести парнишку в транс, но тот вдруг ожил и даже смог удивить рокера. 
- Я не пасую, не упускаю и…- тихо, но очень чётко произнес Кеша.- И я… терпеть не могу пиво!
Затем мальчишка развернулся спиной и быстро зашагал в сторону дома.
- Хорошее начало! - хохотнул Стив вслед, уперев пальцы рук в бёдра, качнулся, перекатившись с носков на пятки и обратно, развернулся и зашёл в гастроном, всё ещё улыбаясь. 
На часах было уже начало двенадцатого, поэтому Кеша слушал музыку через наушники. Он так и не разделся, прибежав с прогулки, а завалился на кровать поверх покрывала. Было обидно. Стёпа так себя повёл, что, несмотря на абсолютную миролюбивость и неприятие физического насилия, Царёву очень хотелось с размаху съездить этому бесчувственному гаду по физиономии. Лукичёв вызывал в нём совершенно противоречивые чувства, то хотелось на одной ножке прыгать вокруг него и ловить каждое слово, а то – убить. Кеше было совершенно непонятно – как можно быть таким равнодушным и безразличным к нему после такой невероятной ночи? Они же были вместе? Обоим было хорошо? Значит, и отношения между ними должны стать какими-то новыми. Какими именно, он пока не знал, но уж точно Стив не имел права с таким пренебрежением отправлять Кешу домой! Будто родитель какой-то. Это было просто унизительно.
После того как они расстались у гастронома, Кеша не пошел домой. Он зло накручивал круги вокруг школьного стадиона за домом. Кроме него там были собачники и ещё какие-то мальчишки в кустах, жгущие небольшой костёр и громко хохочущие. Да и дома его бы сразу начала расспрашивать мама – почему, мол, так рано вернулся, что случилось, не обидел ли кто-нибудь? Ведь Кеша, как последний дурак, помчался за Стёпой и думал, что они буду гулять весь вечер, а оказалось, что тому нужна была компания всего лишь до угла дома. С досады Царёв сделал то, чего никогда раньше не позволил бы себе: накричал на парня и по-хамски оборвал разговор, чтобы уйти, не попрощавшись. И только где-то через час прогулки по вечерней улице, когда ноги уже начали гудеть от «спортивной ходьбы» и от сердитых ударов пятками по асфальту, Кеша уселся на бордюр и позвонил Гороху. Они потрепались ни о чем, Витька сказал, что ждёт Дашку под подъездом и, когда та наконец-то вышла, отключился. Посидев ещё какое-то время на улице и успокоившись, Кеша пошёл домой. Благо мама уже собиралась на работу, и можно было рассчитывать на спокойный вечер без расспросов. Именно поэтому сейчас Кеша и лежал на своей кровати, слушая в наушниках музыку, но всё равно думая о Стиве.
Лукичёв на тот момент был погружён в работу. Вернувшись с бутылкой Хольстена, он решил попробовать ещё раз переустановить операционку на упрямом планшете, на этот раз немного иначе, и неожиданно сработало. Довольно хмыкнув, Степан взялся за телефон и тоже довольно быстро нашёл проблему. Решив сделать перерыв, он открыл окно, залез на подоконник и прикурил. 
Прямо под ним были окна Кешиной комнаты, о чём мальчишка успел ему сообщить как-то мимоходом. Да и частенько слышно было, как Царёв занимается на своей скрипке. Последние три недели эти звуки несли определённую информацию: Кеша дома, под рукой. Сейчас окно было тёмным, в чём Стив удостоверился, свесившись на улицу и удерживаясь рукой за раму. Вспомнилось вытянутое лицо пацана, и это было не очень приятное воспоминание. «Нет, ну а чего, хороводы с ним водить?» Стив фыркнул и выщелкнул окурок в окно. Тут одно из двух: либо влюблённость дурацкая пройдёт, либо голова заработает, и они, правда, друзьями станут. Не такими, когда кроме внешнего формата - фиг да нифига, а реальными. В близкие отношения между людьми Стив всё же верил, но считал, что способны на них далеко не все. А «форматные» отношения обожал ломать. Отчасти из-за хулиганства, отчасти надеясь найти внутри нечто стоящее. И раньше никогда не мучился угрызениями совести по этому поводу. Но Кузнечик был так искренне рад и в то же время растерян… прямо птенчик с раскрытым клювиком. Но на прощание таки клюнул. Стив улыбнулся, снова вспомнив, как мальчишка показал характер. Потом хохотнул, вскочил с подоконника и подорвался на кухню. Открыл холодильник, обнаружил подходящую для целей одинокую сосиску, нацарапал на ней пару слов маркером, привязал к нейлоновой леске и снова вернулся на подоконник. Затем сосредоточенно в течение некоторого времени раскачивал, пытаясь попасть за приоткрытую фрамугу, чтобы послание надёжно легло на подоконник этажом ниже. После чего оборвал леску и снова вернулся за рабочий стол, к очередному требующему починки гаджету. Но прежде чем уйти с головой в работу всё же хохотнул, представив, как Кеша обнаружит эту мясную торпеду с пожеланием приятных снов на целлофановом боку.
И он обнаружил. Причём раньше, чем ожидал сам Стив. Мини-колбаска довольно долго приземлялась, и эту посадку «Ням-Боинга» Кеша наблюдал в режиме онлайн. Лёжа на своей кровати под окном и упираясь в подушки у изголовья, парнишка слушал музыку в комнате, освещённой только огоньками музцентра и электронных часов. А когда он стянул наушники, чтобы раздеться и постелить постель, то услышал на фоне еле слышимого пения из динамиков наушников постукивание в своё окно. Тогда его взгляд и упёрся в этот сюрприз от соседа. 
- Что за фигня? – непонятно у кого спросил парень и бухнулся коленями на кровать, чтобы посмотреть, что это постукивает по фрамуге. Когда же это улеглось на подоконник, Кеша протянул руку и легонько потрогал пальцами. – Сосиса…
Он был дико удивлён и совершенно не понимал, откуда она, зачем и каким образом очутилась здесь. А когда взял её аккуратно двумя пальцами и потянул, то увидел тонкую леску, держащую сосиску за хвостик. В голову тут же пришла ассоциация с приманкой на рыбу. Его ловят как карася! И Кеша точно уже представлял, кто это так развлекается. 
- Стёооопа, - протянул парень и разулыбался как ребёнок. 
Вытянув жмут лески из-за окна, он тут же улёгся грудью на подоконник и выглянул наружу, запрокинув голову вверх. На втором этаже ярко горел свет, но соседа видно не было. Кеша слез с кровати и пошел к выключателю, чтобы включить электричество. Когда люстра под потолком осветила комнату, он посмотрел на сосиску в своей ладони.
- «Приятных снов», - прочёл он на оболочке и, хрюкнув, засмеялся. – Вот же странный! Вроде отшил и тут же романтический ужин.
Спал Кеша эту ночь просто волшебно. Ему снился мясокомбинат, снился Стёпа в белоснежном колпаке, снился пикник с толстенькими сосисками над костром, снилась банка с белым текучим майонезом и тюбик с горчицей, который смутно напоминал тот, который Кеша утром отнёс в ванную Стива. Ещё снилось много чего, но в чехарде сновидений упомнить было просто невозможно. Когда же утром Кеша проснулся, то обнаружил у себя под одеялом свой собственный «сюрприз», который стоял наизготовку. Хоть бантик завязывай. Короче, утро было бодрым.
Тут же возникло желание поделиться со Стёпой. В смысле – настроением. Кеша мигом вскочил, натянул свои куцые шорты и вырвал листок из нотной тетради. Написав «С добрым утром!», он дорисовал сердечко и скрипичный ключ, сложил записку пополам и побежал в прихожую. Обувшись в клетчатые тапки и открыв входную дверь, он остановился на секунду и снова прикрыл её. На миг задумавшись, он прошел по коридору и тихонько приоткрыл двери в мамину комнату. Заглянув, он разулся и на цыпочках, чтобы её не разбудить, пробрался к тумбочке, на которой стояла охапка мелких ромашек, и выдернул одну веточку из вазы. А уже через три минуты Кеша всовывал записку и ветку в ручку квартиры на втором этаже.

========== ГЛАВА 5 ==========

Стива разбудил звонок в дверь. Натянув шорты и накинув рубашку, он добрался до входной двери под настырное «дззззззззз» – кто-то явно решил не снимать пальца с кнопки, пока дверь не откроют. Лукичёв распахнул дверь и уставился на парня немного ниже себя, с длинными светлыми волосами, чинно забранными за уши. Парень одной рукой жал на кнопку, в другой же держал веточку какой-то травы и нотный лист, внимательно изучая его. Настолько внимательно, что хозяина квартиры, очевидно, не заметил и продолжал давить на кнопку, издавая непрерывное раздражающее треньканье. Стив понаблюдал пару секунд, затем сжал запястье поднятой руки и переставил ниже, чтобы та упиралась в стену. Парень продолжал вертеть в руках листок, не особо-то обращая внимание на изменения в своём положении в пространстве.
- Стиви, а что это за сексуальные символы тебе рисуют? Ещё и с пожеланием доброго утра! – невозмутимо поинтересовался пришелец и, спохватившись, протянул хозяину квартиры веточку полевых ромашек. - Да, это тоже тебе!
- Я тронут, Костян! – Стив пока ничего не понимал, поэтому ладонь к сердцу приложил довольно искренне. 
Тот, кого назвали Костяном, поднял слегка выпуклые голубые глаза и запротестовал:
- Не-не, это не от меня! Это было в твоей двери. Вот эта трава и записка с тайными иероглифами. По мне – подозрительно смахивающими на стилизованный член и перевёрнутую задницу. По-моему, твоё жилище подверглось тайному обряду друидов. 
Стив выдернул нотный листок из рук гостя, глянул и засмеялся:
- Ну да, типа того, - Лукичёв приобнял парня за плечи и дружески тиснул. - Рад тебя видеть наконец-то! Мы уже решили, что ты сбежал и бросил нас, неверный. 
- Нельзя так думать про засланцев! – покачал головой Костян и обнял в ответ Стива, после чего они всё-таки ввалились внутрь квартиры. - Кстати, я, кажется, видел твоего друида. Когда поднимался, он попался мне навстречу. Такой худенький и очень невинный, на вид, по крайней мере. Это что, твоё обаяние принимает характер массового поражения? Скоро бабушки начнут у порога крынки со сметаной оставлять? Или ты дал повод?
- Еда за обаяние – боюсь, скоро это станет актуально. Если дела группы не сдвинутся с мёртвой точки, - парировал Стив, подтолкнув гостя в сторону кухни. - Чай у меня пока есть, так что садись и рассказывай, как съездил.
- За чай?! И всё? Вот же деловой ты, сука, человек, - Костян с ухмылкой уселся на табурет около окна и плиты. Впрочем, в небольшой кухне Лукичёва всё было «рядом».
- Ты давай, Баян, знай баянь. Не за бонусы, а за идею! – сделал лёгкое внушение Стив, бухнув полный чайник на огонь. - Потом зубы скалить будешь. Давай выкладывай, не нервируй меня – я и так нервный. 
- Ты?! Да ладно! С чего?
- С хронического безденежья. И диеты «Басенной». Давайте уже сделаем чего-нибудь! Подпишем контракт, ограбим банк, пойдём в партизаны!
Гость засмеялся:
- Ну, гастроли у нас таки будут!
И так большие глаза Степы заняли максимально возможный объём в своих орбитах, и он на мгновение застыл с жестянкой заварки в руке, затем спросил:
- Оплата? Сроки? Материал? Дальнейшие перспективы?
- Июль, группа на процентах, если покатит – возможны дальнейшие предложения, и главное – мы попадаем на фестиваль, - также лаконично отрапортовал гость.
После чего Стив открыто улыбнулся и от души потрепал по затылку Костяна, на что тот возмутился:
- Эй, хорош! Что за манера – лохматить меня?! После тебя не расчешешься…
- Да ладно! Не капризничай, - игриво хохотнул Стив. - Кстати, на выходные нас вроде как группой на пикник звали, тоже какая-то музыкальная тусня… или просто халява, я Васятку не очень понял.
- Если пригласили Васятку – тогда однозначно халява, ты ещё не усвоил?
- Слушай, может – ну его, этот чай, у Васятки напьёмся? – Стиву явно горело поделиться новостями с коллегой по группе.
Но Костик сказал, что у их бас-гитариста напиться можно только пивом и принудил хозяина к гостеприимству, как обозначил это Лукичёв.
Стив всё же не выдержал и позвонил басисту. Тот оказался не дома, но обещался подъехать в ближайшую пару часов, так что времени оказалось предостаточно и на трёп, и на чай, и даже на яичницу с помидорами. Стив с лёгкой досадой вспомнил, что последнюю сосиску отправил в качестве смс своему соседу снизу, но тут же махнул рукой и зачем-то совершил несколько пассов над сковородкой уже слегка потрёпанной веточкой ромашек.
- Это что, улучшает вкус? - заинтересовался Костян.
- Хм, не думаю. Но это снимает досаду из-за отсутствия мяса, - пояснил Стив.
Пока в квартире на втором этаже друзья тусовались на кухне, в комнате первого этажа Кеша мерил шагами периметр ковра на полу. Он, и правда, столкнулся в подъезде с каким-то типом странного вида, но в тот момент не знал, что это утренний гость Стёпы. Как только парень оставил тайное послание возле дверей соседа и начал спускаться по лестнице, как хлопнула дверь подъезда, и шумными шагами начал подниматься этот тип. Кеша с ним столкнулся между пролётами, прижавшись спиной к стене и пропуская того вверх. Подняв ногу и сняв тапок, Кеша начал им трясти, будто вытряхивая что-то, но одновременно следил за незнакомцем. Проводив его взглядом до тех самых дверей, где торчали ромашки с запиской, он тут же натянул тапок и побежал вниз, шумно сопя и плотно сжимая рот в тонкую нитку.
Сегодня Царёву предстояла поездка с мамой за город к её сестре – тёте Ире. Там он должен был помочь им на огороде, а потом посидеть с маминым племянником Жорой, который был «реактивным» ребёнком, пока женщины будут делать закрутки на зиму. Вообще-то Кеша любил ездить в посёлок к тётке, там было отличное озеро, классный лес и пара друзей его возраста. Ещё он любил в детстве ездить в коляске мотоцикла дяди Коли, а когда подрос, то тёткин муж позволял мальцу рулить, но сам всё равно сидел позади за его спиной и держал руки поверх Кешкиных. Но сегодня Царёв собирался в поездку с особым желанием, ему очень нужно было задобрить маму послушанием и там уже упросить её отпустить на выходные с Горохом на дачу к Пепику. Почему-то ему казалось, что там, в шумной компании, он оторвётся по полной. Что включает в себя этот отрыв, он ещё плохо представлял, но жутко хотелось отомстить Стиву за его неповоротливость. Всего два дня, как они стали намного ближе общаться, и тот уже дважды успел разозлить Кешу. Допустим, первый раз, когда Лукичёв практически прогнал его домой, Кеша простил, ведь сосиска на леске была чем-то вроде извинения. Но когда утром ни свет ни заря к соседу заявился дружок, у Кеши взыграла ревность. 
- Шляются к нему всякие, - бубнил парень, шатаясь по кухне и жуя морковку. - Небось, сонного поднимет, а тот рад стараться – в трусах примет гостя дорогого. А то и вообще без них…
Кеша зло хрустнул молодой морковкой и опять стал усиленно жевать. Он прекрасно помнил, как Лукичёв оказался в комнате перед ним совершенно голым и абсолютно беззастенчиво позировал. А что стоит ему и перед этим патлатым также? 
- Бабник! – тихо возмутился Кеша, но тут же хохотнул, ведь слово подходило только по отношению к девчонкам, а тут – парни. 
Поставив чайник на плиту и достав пакетик Липтона, Кеша кинул его в чашку и уперся локтями в подоконник, высунувшись в окно. На улице уже бегала парочка детей, старушки оккупировали лавочку под ивой, а местные коты разлеглись на асфальте. Дед из крайнего подъезда начал заводить свой Жигуль, и на весь двор затарахтел раздолбанный двигатель и прогоревший глушитель. Но сквозь этот шум Кеша вдруг чётко услышал смех. 
- Костян, ты уникал! – раздался знакомый голос, и Кеша тут же втянул своё тело обратно в кухню. Это был голос Степана, и доносился он из открытого окна второго этажа. Потом опять раздался дружный смех и снова какие-то слова, но уже не так громко. 
- Блядун, - констатировал Кеша и, выключив ставший ненужным чайник, вышел из кухни.
Последующую пару часов он с мамой собирался к тётке. Они что-то паковали, собирали, созванивались - кто с кем, мать с сестрой своей, а Кеша с Горохом. Мама дважды переодевалась и перекладывала пакеты и сумки, а сын в ожидании слонялся по квартире. Когда была дана команда на старт, Кеша обулся и взял в одну руку объемный пакет, а во вторую – ведро с крышкой и чем-то тяжёлым внутри. Снова зазвонил телефон, и мама схватила трубку, Кеша же, крикнув, что ждет её во дворе, открыл двери и вышел в подъезд. 
За пять минут до этого в квартире у Лукичёва появился ещё один гость. Васятка, крепкий, слегка флегматичный парень под два метра, подъехал, как и обещал, и все трое музыкантов тут же отправились «на базу», то есть в относительно оборудованный подвал под магазином канцтоваров, где они традиционно собирались для репетиций и прочих поводов. 
Перешучиваясь и возбуждённо похохатывая от открывшихся перспектив и бодрящих надежд, парни спускались толпой в три человека по лестнице - от обилия эмоций казалось, что их действительно толпа. Особенно Кеше, отступившему со своим нелепым ведром и пакетом в самый угол лестничной клетки, чтобы пропустить эту процессию. Стив, посмеиваясь и размашисто жестикулируя одной рукой, что-то говорил Васятке, и, наверное, не заметил бы соседа, если бы патлатый Костик, поравнявшись, не воскликнул:
- О, друид! 
Только тогда Лукичёв обернулся и, отыскав взглядом Кешу, кивнул в знак приветствия.
- На промысел собрался, - не смог удержался Костян, и Стив негромко хохотнул. 
От неожиданности Кеша сделал ещё один шаг назад и уткнулся в мягкую обивку закрытой двери, а ручка больно врезалась в поясницу, отчего парнишка скривился. Вдобавок Кеша стукнул пластиковым ведром по дверному косяку, и с него свалилась крышка, шумно грохнувшись об пол. Троица притормозила, а Кеша, не меняя выражения лица, поставил пакет на пол и наклонился за крышкой у ног Стива.
- Шли бы куда шли, - еле слышно пробормотал он и поднял упавшую крышку, водрузив её на ведро. Подобрав во вторую руку свой пакет, он сделал пару шагов и тут же скомандовал стоящим стенкой парням: - Пропустите!
- Пропусти! - Костян тут же возмущённо ткнул Васятку, самого дезориентированного из всех четверых. Амбал послушно отодвинулся в сторону, давая дорогу, а Костик продолжал нагнетать: - А то проклянёт за неучтивость!
- Хотел бы я это слышать, - заинтересованно хмыкнул Стив. - Надеюсь, это будет что-то более впечатляющее, чем: «Дураки жлобские! Ты, ты и ты - все каки!!!» - последнее Лукичёв пропищал, чем в свою очередь рассмешил Костика.
Кеша уверенно шагнул между ними и, преодолев пару ступеней вниз, развернулся к парням, продолжая крепко сжимать в руках пакет и уже надоевшее ему ведро. 
- Ха-ха, - громко и совершенно невесело проговорил парнишка. – Прокляну куриной лапкой, и засохнут все ваши чакры. Потом сами не рады будете, - загадочно произнес Кеша и тут же вылетел из подъезда. 
Оставаться тут, под своими окнами, было глупо, парни сейчас же выйдут за ним и могут начать издеваться, поэтому Царёв по-быстрому сиганул через двор и забежал за гаражи, откуда и стал подглядывать за подъездом. Кинув на землю свой груз, он присел на корточки и уставился на выходящего Стива со своими товарищами. В груди колотилось сердце как у загнанного зайца, ведь Кешка никогда и никому так не дерзил, но в присутствии Лукичёва на него как будто что-то находило. Сейчас у него огнём пылали щеки, и он толком не помнил, что там наговорил в подъезде, но злость на Стёпку усилилась. Хотя, несмотря на это, всё равно оставалось желание сейчас наплевать на всё и подойти к нему, чтобы хотя бы прогуляться за пивом. Даже если тот снова отправит его домой. 
- Да падёт на тебя проклятие куриной лапки! - донеслось до слуха мальчишки вместе с хохотом со стороны подъезда. Патлатый Костян совершал пассы в сторону амбала Васятки, а Стив с ухмылкой подталкивал их одной рукой по очереди в сторону улицы, другой в это время набирая что-то на мобильном. 
Кеша со вздохом провел парней взглядом и тоскливо подумал, что его Стёпа так не трогает. Вон, даже посмотреть без издёвки на него не может! А мальчишке очень уж хотелось побыть на месте этих странных парней, чтобы вот также, по-дружески, дурачиться со Стивом и вместе куда-нибудь идти.
Команда собиралась как следует «обмыть» открывшиеся перспективы. В родном городе и в области парней знали хорошо, несколько раз они светились на местном радио, участвовали в рок-концертах и ежегодном областном рок-фестивале, но это всё же был любительский уровень, с которого они никак не могли подняться выше. В их регионе никто продюссированием не занимался отродясь, для дальнейшего роста надо было ехать в столицу, куда, в конце концов, и отправили общим волевым усилием самого делового – хваткого и языкастого Костика, вокалиста и клавишника. Костян не подвёл, привезённые им новости команду окрылили. 
Для Стива это была не просто пьянка, а в первую очередь момент единения с самыми близкими для него людьми. Он не обсуждал с ними свою жизнь, но они откровенно делились друг с другом своими мечтами, своими взглядами и притом, что зачастую спорили до хрипоты – всегда поддерживали друг друга в устремлении реализовывать то, что прочие окружающие считали невозможным. Они были единомышленниками в большей степени, чем друзьями в традиционном понимании, но это не делало их менее близкими.
«База» была настоящим убежищем, время от времени у каждого из них случались такие обстоятельства, что она становилась домом в прямом смысле. И сейчас, ввалившись в подвальчик с парой спортивных сумок, полными выпивки и снеди, парни чувствовали себя на своём месте – уютно и свободно. Несмотря на бетонные стены, обшитые серыми листами звукоизоляции, на клубок проводов от усилков, мониторов и колонок, на потрёпанный диван и хромое кресло – всё равно это место было для них родным и любимым. Их личным святилищем. Даже девушек они сюда приглашали крайне редко, и никогда – на репетиции. Преданные группе фанаты могли приходить, «чики» - нет.
Стив, открывая первую на сегодня бутылку пива, неожиданно подумал, что было бы интересно привести сюда Кузнечика. На репетицию. Как проверка, возможно, между ними есть ещё что-нибудь, кроме физического притяжения. Хотя… люди не магниты, чтобы можно было оправдываться «чисто физическим» притяжением. Стиву нравилось, когда тихий Кеша начинал дерзить и перечить. Ему явно это было несвойственно в обычной жизни, но в то же время – это было то, что жило под внешностью и алгоритмом скромного пай-мальчика. И Стиву чем дальше, тем больше нравилось провоцировать мальчишку. Было интересно узнать – а что там ещё?
Но долго думать о своём ему не пришлось. Планы с каждой выпитой бутылкой становились всё грандиознее, мечты всё дерзновеннее, речи всё трансцедентальнее. 
Где-то в середине джем-сейшна, спонтанно возникшего после очередного похода и отягощённого какими-то гостями, Стив, выложившись за ударными, почувствовал приятную опустошённость, улёгся на диван, прозванный королевским, ибо на нём имели право сидеть только сами музыканты и особо уважаемые гости, и блаженно заснул. 
У Царёвых же день был более насыщенным. Ещё утром, по приезде в посёлок, прямо у калитки дома родственников Кешу с мамой встретили, обтискали, обцеловали и в дом увели. Тётя Ира, как всегда, накормила до отвала, а четырёхлетний племянник Жора не отходил от двоюродного брата. Он то тащил ружьё на батарейках с лазерным прицелом, чтобы пострелять с Кешей, то возбуждённо рассказывал ему какой-то мультфильм про драконов, а то просто показывал приёмы карате, которые больше походили на танец папуасов. 
После обеда все отправились в сад, чтобы передохнуть после сытной еды и наговориться. Пришли ещё какие-то тёткины подруги, и Кеша по-тихому слинял, чтобы позвонить Гороху и хоть как-то развеяться.
- Витька, привет, ты занят?
- Царь, ты, как всегда, вовремя, - заржал друг в трубку.
- Что, опять Дашку под подъездом ждёшь?
- Не! В её комнате и на её кровати! – торжественно сообщил друг.
- Да ты что, сдурел? Как придет её батя, так тут же спустит тебя с этажа!
- Не ссыте, Ржевский! Родаки в деревню укатили, так что у нас хата в полном распоряжении!
Кеша вздохнул и порадовался за друга. У Витька с Дашкой были отношения, и даже иногда удавалось где-то найти место для перепихона, чем Горох жутко гордился. Другие их приятели не могли похвастаться хоть какими-то мало-мальски постоянными отношениями, а уж о регулярном сексе и вовсе говорить не приходилось. 
- Так ты уговорил мамахен на поездку? – голос друга вернул Кешу к разговору.
- Пока не пробовал. Но я настроен ехать! Мне очень нужно, - уверенно заявил парень.
- О как! Недотрах? – снова заржал друг в трубку.
- Да иди ты,- беззлобно отмахнулся Кеша и тут же вспомнил Стива: уж недотрах – это точно не его диагноз! А вот самому Кеше такого, наверное, должно хватить на месяц. По крайней мере, так ему казалось, и то, как прошла та единственная ночь с Лукичёвым, постоянно накатывало на парня. 
- Нет, я серьёзно! Там хата свободная, территория здоровенная, так что бери свою киску, - начал инструктировать Горохов.- Найдем для вас свободную койку!
- Вить, прекрати!
- Ой, неужели у вас платоническая любовь? Только не втирай мне, что ты на неё ещё не залез! Девки сейчас сплошь продвинутые, так что главное, чтобы у тебя сил хватило и резинок, - опять засмеялся друг.
- Горох, ты помешанный на… - Кеша не успел выразиться, как почувствовал боль и тут же вскрикнул: - Жорик! Гад! Ты зачем меня за жопу укусил?
Шебутной малый тут же отскочил в сторону и, встав на четвереньки, прокричал: «Я полосатый тигл! Стласно?»
- Не страшно, а больно! Вот я тебе сейчас дам! Чёртов тигр…
- Эй, Царь! Что за мужик там тебя кусает за задницу, и что ты там ему давать собираешься? Я чего-то о тебе не знаю?
- Не мели дурь! Всё, я больше не могу говорить, иначе меня этот разбойник сожрет живьём.
- Вы там хоть предохраняйтесь, - подъебнул друг и отключился.
- Ну что, спалил меня? – улыбнулся Кеша и тоже опустился на колени к малому. – Теперь я на тебя охотиться буду, так что – спасайся!
И Жорик с визгом и смехом бросился наутёк, когда двоюродный брат Кешка рыкнул и потянулся к нему. 
К вечеру парень так напахался, что уже еле сил хватило дойти до озера и искупаться. Он весь день старался изо всех сил, помогал взрослым во всём и даже любезно отвечал на вопросы любознательных подружек тёти Иры, а когда мама со своей сестрой устроились на кухне, разбирая ягоды и складывая их по банкам, он игрался с Жоркой, чтобы этот бандит не мешал им. Уже поздно вечером, когда он улёгся на диван, снова вспомнился Стив. У Кеши неосознанно всплывали картинки той единственной ночи, но их постоянно перечёркивали воспоминания последующих двух дней. С этим чувством неопределённости он и уснул. А наутро, когда их с Жориком снарядили двумя маленькими детскими ведёрками и дали задание собрать малину с кустов, Кеша решился спросить у мамы разрешения поехать на следующие выходные с Витей на дачу. На удивление, она очень быстро согласилась, но пообещала дать на дорогу список ограничений и предупреждений. Полученное согласие так вдохновило пацана, что он с полной отдачей погрузился в работу. В какой-то момент он услышал пронзительный визг и голос Жорика: «Кееееефа!» И Кеша тут же, откинув в сторону ведёрко с ягодами, кинулся между малиновых кустов, откуда и доносился крик. Оказалось, что малыш сидел себе спокойно на траве за кустами, которые обошел по дорожке, увидел там ёжика и на радостях захотел показать его брату. А Кеша чуть не потерял сознание за эти несколько секунд да получил шикарные царапины от кустов на лице и руках. 
Ближе к обеду продрал глаза и Лукичёв. Из всей кутерьмы сновидений в эту ночь Стёпа запомнил только один озадачивший его образ – он, играющий на какой-то крутой сцене на навороченной установке сухими куриными лапками вместо палочек. 
Проснувшись, он обнаружил, что глобальная гулянка переросла в столь же глобальный разгром. Подвал был пуст, если не считать тушку Костика, сваленную на диване рядом со Стивом. Коварный Васятка, как всегда, дал тягу, оставив им двоим разгребать последствия вечеринки.
Ликвидация бардака на базе заняла добрых полдня: Лукичёв не мог отказать себе в удовольствии подоставать дезертира Васятку по телефону – тот работал в автосервисе, и сегодня у него была смена, но для Костяна и Стива это, разумеется, оправданием не было. Так что сбор мусора шёл ни шатко ни валко, прерываясь на звонки, трёп между собой, слушание записей, попытки воспроизвести зацепивший ритм и родить на него мотив, ну и тому подобное. Потом парни спохватились, что время идёт, вынесли мусор и открыли нараспашку единственное окно и дверь, чтобы проветрить. В ожидании, пока спёртый воздух, проспиртованный и прокуренный, сменится относительно свежим с улицы, парни оба рухнули на диван, честно поделив его пополам: головами друг к другу, ногами – на подлокотники.
- Ты с родаками так и не общаешься? – спросил Костик, пытаясь оставить влажный след подошвы от своего кроссовка на дырчатом гипсокартоне настенного звукопоглотителя. 
Стив удивился:
- Так я своих позиций менять не собираюсь, они тоже, так что с чего статусу кво меняться?
- Ну, не знаю… не по-людски как-то, - задумчиво заметил Костян. 
Стив помолчал и нейтрально поинтересовался:
- Нам на поездку вложения нужны будут? 
- Ну, на билеты туда, чтобы контракт подписать, потом уже аванс… погоди, ты чего, решил, что я хотел тебе предложить у твоих занять?
- А не хотел? – безразлично поинтересовался Лукичёв, покачивая перекинутой через валик ногой, а другую спустив на пол.
- Да ну тебя. Нельзя быть таким подозрительным, Стиви. Свихнуться можно.
- Если ты не страдаешь паранойей, это ещё не значит, что за тобой не следят! – возразил Стив. - А насчёт «не по-людски» - так, по-моему, очень даже по-людски, прямо в лучших традициях. Папаша пытается загнать сынка в пожизненное рабство, сынок уворачивается в меру своей ловкости. Классический сюжет.
- С квартирой ты его ловко, конечно, обул, - хмыкнул патлатый, - только знаешь… Вот вдруг ты встретишь ту самую…
- Угу. Представляю. «Девушка, вас как зовут? – Тасамая!» - Стив изобразил женский голос фальцетом. 
- Вот ты сейчас хохмишь, а вдруг возьмёшь и реально влюбишься? – с улыбкой продолжал доставать вокалист.
- Костик, это всё из разряда столкновения Земли с астероидом и внезапного локального или общего Армагедца, - лениво отмахнулся Стив, но тут же насторожился. - А что это у тебя такие мысли игривые? Ты, случаем, не того, очередной раз? 
- Какой там «очередной»? Твоя Ольга и ты со своими махинациями разбили моё сердце вдребезги напополам! – съёрничал Костян, и Лукичёв усмехнулся. 
Константин был свидетелем на его фарсовой свадьбе, которую Стёпа разыграл ради родителей, согласившихся предоставить ему отдельное жильё исключительно в случае создания новой ячейки общества. И Костян чуть не спалил всю контору, когда, изрядно поддав, начал более чем откровенно ухлёстывать за невестой. Как оказалось, парня торкнуло крепко, весь месяц до отъезда Ольги за границу он таскался к Лукичёву, точнее – к его жене. И когда та всё-таки уехала, ещё месяц депрессовал.
- Какой стресс! – издевательски посочувствовал Стив, уверенный, что за три года всё уж быльём поросло. Не первая же любовь, в конце концов. 
Но Костик неожиданно надулся и пожелал:
- Чтоб тебя так прихлопнуло, как меня тогда!
В подъезде, видимо, открыли дверь, усилив поток воздуха, и сквозняк с шумом захлопнул форточку. Лукичёв хохотнул:
- Чего это меня проклятиями взялись осыпать? Вчера Кузнечик со своей куриной лапкой, теперь ты вот… Пора какую-нибудь бабушку через дорогу перевести для улучшения кармы. Ладно, вроде проветрилось. Давай по домам, что ли? Созвонимся! – и, вскочив с дивана, барабанщик резво рванул на выход, оставив вокалисту возможность поупражняться с замками и запорами на железной двери подвала, из-за которых база группы имела также второе наименование – форд Баярд.
Приведя себя дома в презентабельный вид, Стив заглянул на работу, сдав отремонтированное и набрав новые заказы, такие же жалкие крохи. Но это уже не так угнетало, предстоящие гастроли светили яркой путеводной звездой. Домой парень вернулся в отличном расположении духа и в весьма бодром настроении. 
В посёлке Кешу в этот день больше ничем не напрягали и даже хотели отправить в город, но Кеша мужественно согласился побыть до вечера с родственниками. Когда царапины на теле, несмотря на обработку самогонкой дяди Коли, всё равно немного подпухли, его все же усадили в старенькую Ауди, в которой сосед ехал до города. Мама и тётя Ира провожали его как в армию, охали и обнимали, а напоследок расцеловали в поцарапанные щёки, снабдили двумя сумками с ягодами, банками и свёртками сельской продуктовой гостеприимности. Дядя Коля, вернувшийся с работы, пожал племяннику жены руку и похлопал по плечу, заявив, что всё до свадьбы заживёт.
Пообещав маме, что до её завтрашнего приезда Кеша будет сидеть дома, лечиться и заниматься, парень попрощался с малышом Жоркой и родственниками, махнул рукой и отчалил. В город он добрался через час, и когда его выгрузили из машины с пакетами и трёхлитровой банкой молока перед подъездом, первым делом Кеша скользнул взглядом по окнам второго этажа. Там было темно.
Зайдя в квартиру и растолкав провизию по местам – что в холодильник, а что по шкафчикам, Кеша разделся и пошёл в ванную, чтобы помыться с дороги. Через полчаса он уже лежал в футболке и трусах на животе поверх покрывала на мамином диване, скрёб ложкой по тарелке, зачерпывая малину с сахаром и домашней сметаной, да смотрел телевизор. Чуть позже позвонила мама, чтобы проверить, как сын добрался, как его царапины, не стало ли хуже, и заодно напомнить, что ему нужно заниматься, если хочет успешно выступить на концерте в Центральном парке на День города.
- Ты же у меня талант! 
- Ну, мам…
- Сынок, ты не можешь меня подвести!
- Ага…
- Кеша, ты же знаешь, я мечтаю, чтобы ты поступил в консерваторию!
- Угу…
- И чтобы потом играл в симфоническом оркестре!
- Обязательно…
- А ещё…
- Да-да, гастроли по Карелии и штату Алабама! А ещё тебе шубу из шиншиллы и Порше красного цвета! – они с мамой оба засмеялись, поскольку часто шутили о всемирной славе младшего Царёва.
- Иннокентий, пообещай мне, что хотя бы полчасика позанимаешься. Я понимаю, что лето и тебе за год надоело, но ещё чуть-чуть, и я обещаю, что до осени ни слова не скажу!
- Хорошо, мам, прямо сейчас пойду за смычком, - пообещал сын и отключился.
Подхватив полупустую тарелку, Кеша направился в свою комнату. Поставив недоеденную малину на подоконник распахнутого окна, он раскрыл футляр и достал инструмент. Замерев на полминуты, Кеша взмахнул рукой и провел смычком по струнам. Скрипка заиграла, а парень прикрыл глаза.

========== ГЛАВА 6 ==========

Стив паял оторванный контакт - действо, требующее сосредоточенности и полного погружения. Когда проводок наконец-то встал на место, Лукичёв выдохнул и отправился на кухню попить холодной водички. День шёл на убыль, но духота только усиливалась. На небе вдалеке начинали громоздиться тёмные, сизые тучи, и было похоже, что ночью будет гроза. Выпив залпом полбутылки минералки из холодильника и даже простонав от удовольствия, Стив направился в обратный путь, но до него глухо донеслись звуки скрипки. Кузнечик дома - привычно мелькнуло в голове. И чего это он там играет? Стив прислушался, но никак не мог въехать - то ли Кузнечик не особо заморачивался ритмичностью, сосредоточившись на аппликатуре, то ли перекрытия мешали звукам оформиться в логичную для Стива мелодию.  
Постояв недолго в коридоре, Лукичёв свернул в большую комнату к барабанной установке и, усевшись, почти механически стал отбивать доли на бочке, пытаясь попасть в тему скрипичной партии. В зале окно было, как всегда, распахнуто, поэтому Кешу было слышно лучше, и ритм удалось поймать почти сразу. Несколько тактов Стив отбивал только на бочке, а затем подключил том-томы, пальцами и основанием ладони завернув какой-то африканский фолк. Сочетание получилось до того необычным, что Стив даже хохотнул от восторга.
Музыка прекратилась, и барабанщик тоже замер, а этажом ниже со скрипкой в руке и занесённым над ней смычком Кеша продолжал стоять посреди своей комнаты и морщить лоб. Сначала он подумал, что кто-то стучит в стену, потом решил, что где-то играет музыка и вибрирует сабвуфер. Но когда прекратил играть пьесу, то понял, что это просто барабаны. Причём он точно знал чьи – сосисочного романтика! 
- Стёооопа… - промурлыкал парень и растянул губы в улыбке. Ему было очевидно, что этот концерт для барабана со скрипкой именно для него. – Значит так, Стёпочка?
И Царёв снова провёл по струнам, выбрав произведение более динамичное, чтобы всё же проверить – с ним ли играет сосед или это всего лишь совпадение. А в квартире выше Стив дотянулся до палок и повертел их в пальцах, отбивая на бочке новый темп. Прищурившись, он улыбался и прикидывал, как врезаться в этот академически-стройный поток звуков, чтобы как в воду с разбега, с брызгами во все стороны. И начал с пианиссимо тремоло на креше, сделал крещендо, врезал по всем тарелкам и скатился каскадом по том-томам к малому барабану. После чего и так весёлый темп дополнил озорной синкопой, тем не менее явно поддерживая ритмический рисунок. 
Сомнений не осталось, Стив играл для него! У Кеши тут же настроение взмыло выше крыши, и он от души рассмеялся. Было и приятно, и странно одновременно. Его радовало, что сосед сейчас думает о нем и, скорее всего, один дома, ведь не мог же он при друзьях так явно заигрывать в прямом смысле слова с ним? А с другой стороны, Кеша не понимал, как можно иметь такое полярное настроение, то присылать ему сосиску с пожеланиями, а то высокомерничать при друзьях. 
- Сейчас я тебя сделаю, - плотоядно растянув губы в улыбке, Кешка подошел к открытому окну. – Посмотрим, как ты за Паганини сможешь угнаться! – и запиликал на запредельной для себя скорости одно из произведений мастера, совсем немножко сбиваясь и чуточку фальшивя.
Поначалу Стёпа перешёл на тыц-тыц, но ухватив ритм таки завернул сбивку, после чего, удовлетворённый, подскочил к окну и со смехом крикнул вниз:
- Перепилишь! Смычок тебе не лобзик!
- Слабак! – довольно констатировал скрипач, выкрикнув в окно соседу, и с чувством исполненного долга рухнул на свою кровать. – Ага, значит, скучно без меня? – сам у себя спросил Кеша и представил, как Стёпа сейчас, наверное, выглядывает в окно и ждёт, чтобы скрипач на поклон вышел. – А фиг тебе!
Через минуту во входную дверь квартиры Царёвых позвонили, а потом вежливо постучали, судя по звуку - ногой. Это Стив, ошалевший от наглости Кешки, решил посмотреть своими глазами на мелкого нахала, посмевшего оскорбить святое - его профессионализм. 
- Открывай давай! - постучав ещё раз, подбодрил Лукичёв, не сомневаясь, что мальчишка под дверью, хотя никаких звуков из квартиры не доносилось. - Или чего там, прихватило? С унитаза слезть не можешь?
Кеша вскочил с кровати и ломанулся в коридор с первым звонком в дверь. Он не сообразил сразу, кто это пришел и так рвётся в квартиру, ведь залить соседей он физически не мог, а мама никогда бы так не позволила себе. Вылетев в прихожую, парень услышал голос соседа и замер, не добежав до двери. Потом, пробравшись на цыпочках к глазку, он выглянул на площадку. Да, там был он! Собственной нагловато-улыбчиво-разозлённой персоной!
- Ма-ма, - тихонько прошептал Кеша и сполз по двери спиной, усевшись на корточки. – Принесла же нелёгкая. Одно из двух, либо бить будет, либо… 
В двери снова забарабанили, а звонок продолжил бренчать над самым ухом. Кеша всё же поднялся, накинул старую дверную цепочку, заправив её в паз, и щёлкнул замком. В небольшую щель он высунул свой нос и уставился на Стива.
- Тебе чего? 
- Мне одного мелкого наглеца, пожалуйста, - ухмыльнулся Стив, опираясь на косяк и рассматривая в щель приоткрытой двери явно перепуганную и в то же время заинтересованную мордаху Кеши. - Открывай давай, извиняться будешь.
- Ещё чего, не буду я никого пускать! Мне мама не разрешает! – возмутился пацан и фыркнул. Переступая с ноги на ногу и продолжая рассматривать соседа в узкую щель приоткрытой двери, Кеша внутренне ликовал. Вот он! Пришел-таки к нему! Значит, ему всё же не наплевать на Кешку… - Между прочим, мне не за что извиняться, так что не придумывай, - заявил он и чуть отстранился от двери, что дало возможность Лукичёву заметить царапины на лице мальчишки.
Лукичёв замечать не пожелал, вместо этого шумно вздохнул и закатил глаза:
- А вежливости со старшими тебя мама не учила, горе луковое? Открывай, говорю, а то уйду!
Дверь тут же захлопнулась. Послышалось металлическое звяканье, и перед Стивом опять приоткрылась дверь в квартиру. На пороге стоял Кузнечик в футболке и трусах. На лице и на руках красовались тонкие красные отметины, а на коленках синяки. Он стоял молча и еле заметно улыбаясь, а потом вдруг проронил: «Привет».
Лукичёв шагнул в квартиру, а точнее - к мальчишке, взял его ладонью правой руки за затылок, притянул к себе и, коротко, но крепко поцеловав в губы, проронил в ответ, всё так же улыбаясь, «Привет!», словно это было их уже привычной манерой здороваться. После чего, взяв за плечи и слегка отодвинув Кешу в сторону, шагнул внутрь квартиры.
- Ты чего, один сегодня, Кузнечик? – спросил Стив, заглянув на кухню и в зал, после чего обернулся опять к Царёву и задал новый вопрос: - Котёнка завёл?
- Ага, один и неа – не завёл, - пробормотал Кеша, всё ещё пребывая в полуобморочном состоянии после такого приветствия. 
Стёпа творил с ним что-то нереальное, и противиться этому не было сил. Да и не очень-то хотелось! В эту минуту совершенно всё вылетело из головы, и Кешка даже не вспомнил, что дулся на соседа два дня подряд, что даже умудрился приревновать, но сейчас-то тот был здесь, рядом? С этими мыслям он продолжал стоять посреди прихожей и блаженно улыбаться, провожая Стива взглядом, пока тот осматривал квартиру. Когда же их взгляды снова пересеклись, Кеша постарался взять себя в руки и сделать более нейтральное лицо. 
- Так за что я там извиняться должен был? - как можно спокойнее и безразличнее спросил он.
- Ага, то есть, предложение тебя заинтересовало, - отметил Стив с серьёзным видом, но с поблёскивающими смехом глазами. Мальчишка уже был своим, Лукичёв чувствовал, что Кузнечик каким-то образом принадлежит ему, и это чувство было на редкость приятным. От него не хотелось отказываться. 
- Могу встречное предложение выдвинуть, - продолжая изображать полное спокойствие, проговорил Кеша и скрестил руки на груди. Сам же постарался небрежно опереться о стену, но, упав назад, попал на ключницу и ойкнул, потом дернулся в сторону, зацепился за женские туфли и грохнулся на пол.
Стив было дёрнулся на помощь, словно попытавшись удержать Кузнечика, но в результате только махнул обеими руками.
- Парень, как ты дожил до такого возраста? С такой ловкостью… - шагнув к Царёву, он крепко взял того за предплечья и дёрнул вверх, поднимая на ноги. - Что там насчёт встречного предложения? Надеюсь, это не то, что ты мне только что продемонстрировал? В смысле – самостоятельно убиться об стену на моих глазах?
- Нет, убиваться я из-за тебя не собираюсь, - хохотнул Кеша и потёр бедро, которым грохнулся. В другой ситуации ему было бы жутко неудобно за свою нерасторопность, но в присутствии Стёпы он чувствовал себя совершенно комфортно. – Малину любишь?
Стив одобрительно кивнул головой, то ли довольный жизнестойкостью Кеши, то ли - предложенными ягодами.
- Малина - это ж малина, глупо отказываться, так, Кузнечик? Ты ведь меня угостить хочешь, а не предложить заняться сбором ягод? Судя по твоей лёгкой ободранности, собирал её именно ты? 
- А, это? – Кеша провел по лицу и затем приподнял свои руки, демонстрируя царапины. – Ерунда, племяша спасал. А малину свою раскидал, так что это тётка уже насобирала, - парень направился на кухню, не оборачиваясь, ведь был уверен, что сосед пойдёт за ним следом. – А вообще-то я могу тебя и более существенным накормить. Если хочешь, конечно. Мне снарядили кучу еды, так что могу побаловать твой желудок, - сделав паузу и спрятавшись за открытой дверцей холодильника, он негромко переспросил: - Или у тебя есть кто-то, кто готовит?
Стив действительно пошёл за пацаном на кухню, такую же небольшую, как его, но не в пример уютнее и ухоженнее. На столе была яркая клеёнчатая скатерть, плетёнка с яблоками и грушами - и никаких крошек, разумеется. На окне красовались не просто занавесочки-обдергушки, а полноценные шторы, что сразу придавало уюта. Хотелось сесть на мягкий уголок-диванчик и зависнуть в этом райском местечке. И Стив, разумеется, сел, закинув ногу на ногу, вытянув руку по спинке, согнув её в локте и подперев голову. Вопрос мальчишки неожиданно заставил улыбнуться, колыхнув упругой волной где-то внутри.
- Никто обо мне не заботится, Кузнечик. Так что корми, ты - единственный!
Кеша так и продолжал стоять за дверцей холодильника. Как он мог показаться с дурацкой улыбкой в пол-лица? Слова Стёпки его очень тронули, и сказаны они были так легко, что не поверить было невозможно. Сосед даже не задумался! И дело было не только в том, что никто ему кушать не готовит, а значит, и у него никто постоянно не живёт. Дело было в волшебном «ты - единственный». Царёв, конечно же, воспринял эти слова сугубо в своем, возвышенно-романтичном смысле, и именно поэтому он до сих пор стоял возле открытого холодильника и невидящими глазами смотрел на полки с едой.
- Ты любишь молочное? – проронил наконец-то мальчишка и, не дожидаясь ответа, начал перечислять всё, что видел: - А может – котлетки? А ещё есть блинчики с творогом. Могу достать мясной рулет с черносливом или яйца сварить. А хочешь – салат накрошу? Тут всё с тёткиных грядок...
Он вдруг понял, что на его монолог никто не отвечает, и выглянул из-за дверцы. Стив улыбался и молча смотрел на него.
- Чего ты хочешь, Стёпа?
Лукичёв, поддавшись внутреннему порыву, наклонился вперёд и оттащил мальчишку от холодильника, взяв его за руку. И усадил себе на колени. Крепко стиснув и поцеловав в шею у самой границы роста волос на затылке, он мурлыкнул:
- Котлетки! И салат. А потом - блинчики к чаю, - потрогав губами пунцовое ушко пацана, он уточнил: - А мама твоя когда вернётся? Ночевать меня оставишь?
- Мама – завтра, но тебе всё равно нельзя, - пробормотал Кеша и передёрнул плечами от побежавших мурашек. – В смысле ночевать. То есть спать ты можешь, но не со мной. Вернее – не у меня, - пацан совсем запутался и шумно вздохнул. – Ну, ты понял. 
- Ничего не понял, - Стив тихонько хохотнул и одной рукой погладил парня по животу поверх футболки, а другой взъерошил ему волосы пальцами с затылка на макушку. Сжав пальцы, он потянул голову Кузнечика назад себе на плечо так, чтобы видеть его лицо. - Ты собираешься скормить мне весь свой продуктовый запас и после этого запереться от меня в спальне?
- Я собирался тебя просто задобрить ужином, - прошелестел Кеша и схватился пальцами за край стола, сжав их с силой. Он не знал, куда деть руки и как себя вести, сидя на коленях у парня, но всё же ему было чертовски приятно любое внимание соседа. – А потом, получив от тебя спасибо, отправить домой. 
- Угу, ну это ты легко отделаться хотел, - Стив едва сдерживал приступ смеха и в то же время невесомо проводил губами по налившимся краской скулам мальчишки, по его открытой шее. Тискать Кешку было томительно сладко, словно тянуть фруктовое вино. Чувствовать, как он замирает и вздрагивает под ладонями, как поводит плечами, потираясь в ответ спиной о Стива. Лукичёв опустил обе руки вниз и погладил голые ноги парнишки, раздвигая их лёгким нажимом и своими коленями. Скользнул ладонями по внутренней стороне, нежной и упругой, от паха до коленок и обратно. Перебрался на поясницу, задрав ткань футболки, тиская, сжимая и поглаживая, прижимая к себе. От жара Кешкиного тела смех как-то незаметно исчез, а дыхание стало глубоким. 
Мальчишка в руках подрагивал, шумно сопел и что-то бормотал. Ладони его легли поверх рук Стива и довольно ощутимо сжали запястья. Это было немного странно от такого робкого, в общем-то, парнишки, но размышлять было некогда, хотелось просто чувствовать и принимать всё, что он сможет дать. В какой-то момент Кеша сам крутанулся на коленях соседа, чем доставил некий дискомфорт, придавив возбуждение своим хоть и маленьким, но ощутимым задком. Лукичев невольно втянул воздух сквозь сжатые зубы.
- Прости! Я сделал больно? – испугался Кеша, немного дёрнулся, отодвигаясь, и на автомате приложил руку к паху Стива.
Лукичёв резко выдохнул от неожиданности и прижал ладонь паренька своей, не давая убрать.
- Ага, больно… - хрипловато подтвердил он, - потереть надо… место ушиба…
- Да ну тебя, - засмущался Кеша, - пусти…
Сам же паренёк не особо вырывал свою руку, но было видно, что ему неловко. Он залился румянцем и потупил глаза. 
- Ну, Стёооопа, ты чего? Мы же ужинать вроде собирались… Вернее, я тебя кормить собирался…
Стив загадочно молчал, прикрыв глаза и прихватив зубами нижнюю губу, лишь слегка подавался телом за несильными рывками руки мальчишки, прижимаясь в эти моменты плотнее. Покайфовав некоторое время, он притянул Кешино лицо к своему, взяв ладонью за шею, и бормотнул:
- Ну, я тебя сначала угощу, какая разница? Кузнечик, тебе нравится чувствовать… как у меня стоит? На тебя, между прочим…
Кеша чуть со стыда не сгорел от таких вопросов. Его никогда и никто не спрашивал так откровенно, а, уж тем более, услышать такое от парня, который очень нравится – было выше всяких сил. Губы пересохли, а язык оказывался ворочаться во рту. Он попробовал глотнуть, но получился нервный квакающий звук горлом. Ладонь, прижатая к возбуждению Стива, уже нервно зудела, а вверх по руке побежали мурашки.
- Это потому… что… я нравлюсь тебе?
Вместо ответа Стив втянул губы мальчишки в свой рот, нагло, по-хозяйски смакуя и пробуя то вместе, то каждую в отдельности, то протискиваясь между ними языком, чтобы облизать изнутри. Мальчишка дрожал, и внутри мужчины от этой дрожи сладко и дико вскипала кровь. 
Оторвавшись и глотнув воздуха, Стив спросил:
- Хочешь попробовать на вкус то, как ты мне нравишься?
- С ума сошёл… - прошептал ему в губы паренёк и опустил голову. 
Его сотрясала крупная дрожь, и, несмотря на лето, руки были холодными. Свои собственные ноги он вообще не чувствовал, а внутри как будто кто-то помпой воздух накачивал. Кешку разрывало от желания быть с этим брутальным и совершенно беспардонным парнем, но одновременно у него был и страх. Он не знал, правильно ли будет сейчас поддаться на ласки Стёпы, и не будет ли потом он об этом сожалеть.
- Стёпа, Стёпочка, может, не нужно? – на грани слышимости пробормотал Кеша и накрыл ладошкой губы Стива.
Лукичёв резко выдохнул, подхватил парнишку под бедра, поднялся рывком и приземлил Кузнечика на край стола, прямо на яркую, весёленькую клеёнку. Вжавшись между разведённых ног мальчишки, он задрал на нём футболку, обхватил ладонями его за бока под мышками, а большими пальцами стал играться моментально затвердевшими горошинками сосков. 
- Что ж ты такой… нерешительный-то у меня? - пробормотал Стив и, наклонив парнишку назад так, чтобы тот откинул голову и открыл шею, обхватил губами его кадык. - Мне подождать, пока ты определишься, или, может, вообще нафиг не спрашивать? - не отрываясь от ласки, спросил Лукичёв то ли у себя, то ли у Кешки.
- Подожди! – вскрикнул Кузнечик, и Стив замер, продолжая сжимать гладкую кожу паренька. Тот какое-то время молча втягивал воздух и шумно выдыхал, а потом всё же проронил: - Окна во двор выходят, тут нельзя…
Остальное было сделано практически без слов. Стив лишь отчеканил: - «Понял!» - и, подхватив тощее тельце Кеши, понёс его в комнату. Он хотел было свернуть в первую, но паренёк хохотнул – «Не туда!», и Стив, произнеся невнятное «Угум», пошел во вторую, которая выходила окнами за дом и была комнатой пацана. В тот момент он не мог рационально соображать и сразу направиться в нужную комнату, хотя и знал, где именно обитает хозяин.
- Свет не включай, - попросил Кеша и тут же продолжил инструктаж: - Кровать под окном, осторожно возле стола, не зацепись за мои тапки, они где-то здесь и не ударь меня головой о спинку, она твёрдая.
- Квест, бляха-муха… - пробормотал Стив и тут же споткнулся об обещанный тапок. - Мммать!... Из-за твоей светобоязни мы тут оба убьёмся! - сгрузив свою ношу на кровать, мужчина тут же стянул через голову свою футболку и взялся за подол Кешиной: - Руки вверх, Кузнечик! - хохотнул он.    
Кеша послушно поднял руки вверх и сел на кровати. Когда Стив откинул снятую футболку, послышалось звяканье и глухой хлопок.
- Хрусталь? – сдавленно прошептал Лукичёв.
- Денежное дерево, - хохотнул Кеша.
- Разбилось?
- Упало.
- Тогда норм, - облегчённо констатировал сосед, и рядом с Кешей прогнулся матрац кровати под весом его тела.
- Уй, нога! Наступил, - тихонько зашипел парнишка, но тут же вытащил колено из-под мужчины и сам потянул его, чтобы показать, где есть место, пока глаза не привыкли к темноте. – Я здесь.
Стив нашарил в темноте Кешку и притянул его к себе. Темнота внезапно настроила его на романтический и слегка таинственный лад, захотелось целоваться до одури, до рези в лишённых кислорода лёгких и сладкой вибрации в животе. Стив оглаживал тело мальчишки со странным собственническим наслаждением, он не мог припомнить, чтобы испытывал что-то подобное с другими. Чтобы чьи-либо реакции вызывали столько интереса и… отзыва. Вредничал ли Кешка или смотрел влюблёнными глазами - неизменно хотелось отреагировать. 
А сейчас, когда в темноте спальни Лукичёв откровенно прижал к себе наивного и строптивого мальчишку, его хотелось подмять под себя, наполнить эмоциями, как тогда, в первый раз, чтобы до стонов и упругой податливости всего тела, от сопротивления - до толчков навстречу. Это желание полыхнуло с такой силой, что Стив смог притормозить, только когда Кеша сдавленно пискнул, смятый его руками и едва не раздавленный. Лукичёв выдохнул и отстранился, расстёгивая совершенно не нужные в данный момент джинсы. Избавившись от них, он опрокинул приподнявшегося было парня опять на спину, нажав ему на грудь, и велел: «Лежи!», а сам провёл пальцами вдоль границы приличия, в смысле - вдоль резинки трусов по дрогнувшему нежному животику. Этот животик невозможно было не обласкать, и Стив снова погладил его, теперь ладонью.

========== ГЛАВА 7 ==========

В квартире первого этажа, в тёмной комнате Кеши было тихо, лишь изредка доносился лёгкий шепот.
- Щекотно, - тихонько проронил Кеша и подвигал бедрами.
- Перестать? – спросил мужчина, но руку с живота парнишки не убрал, продолжая касаться кожи.
- Не нужно, - ответил мальчишка, а через пару секунд добавил: - Ещё.
И Лукичёв дал «ещё». Он касался уже более смело, трогал свободнее и гладил шире. Его рука прошлась по плавочкам Кузнечика, и ему было приятно ощущать там возбуждение. Значит, мальчишке действительно это нравится. Потом Стив склонился и коснулся губами последней преграды между ними, продолжая ладонями ласкать живот и бока парнишки.
- Не нужно! – всхлипнул Кешка и резко дернул соседа за волосы вверх, оторвав лицо мужчины от трикотажа. 
Стив зашипел от неожиданности, но следом у него вырвался хриплый смешок:
- Чего ты испугался-то? Опять кончить раньше времени? 
Вытянувшись рядом с мальчишкой, он обхватил его за плечи так, чтобы ограничить свободу его рук, и неспешно стал стаскивать трусишки с узких бёдер, любуясь в полумраке выступающими подвздошными косточками, опушившимся лобком и основанием стояка, оттянутого резинкой вниз. Стащив до середины, неспешно погладил манящую паховую впадину, изумляясь, насколько прекрасен сейчас этот, в общем-то, обычный мальчишка, словно не реальный, а нарисованный великолепным мастером карандашного рисунка. Жемчужное сияние кожи в полумраке, чувственные изгибы, словно замершие в томлении желания и борьбе противостояния.
- Кешка, блин, хочу тебя так сфоткать…
- Зачем? – перепуганно спросил паренёк и моментально дёрнулся, пытаясь подтянуть свои трусы вверх.
- За шкафом! – рассмеялся Стив и тут же хлопнул по руке Кузнечику. – Руки убери! А будешь вредничать – включу свет и буду рассматривать до утра!
Угроза возымела своё действие, и Кеша убрал свои пальцы, но всё же неосознанно схватился за Стива, обхватив его за предплечье. Касания были неробкими, Стёпа позволял себе неспешные ласки, отчего всё тело парнишки покрывалось «гусиной кожей», а в горле совершенно пересохло.
- А вообще - тебя на видео снимать надо… - мечтательно продолжал Лукичёв, стянув резинку к коленям и выпустив на свободу неопровержимое свидетельство того, что Кузнечику всё тоже очень даже нравится. Он продолжал гладить, мять, играться и трогать, то довольно бесцеремонно лапая, то деликатно сдвигая и балуя чуткими прикосновениями. Когда Кешка очередной раз всхлипнул и дёрнулся, Стив спросил: - Местами поменяться не хочешь? Давай, я не изверг...
- Поменяться? С тобой? В смысле – теперь я должен? – было очень заметно, что у пацана сбилось дыхание, и он дико нервничает. – Мне нужно… потрогать тебя? То есть – руками? Да?
Кеша приподнялся на локтях и уставился на Стива. Глаза уже довольно прилично привыкли к темноте, и, благодаря лунному свету из окна, просачивающемуся сквозь тонкий тюль, можно было видеть и комнату, и того, кто лежал рядом. 
- А это… Ну, тебе приятно будет? Я же не знаю, как нужно, - сбивчиво начал пояснять Кузнечик. – Вдруг что-то не то… Может, я как-то не так…
- Кузнечик! - зубы Стива блеснули в ехидной и одновременно ласковой улыбке. - Хорош стрекотать. Хоть руками, хоть губами, хоть чем! Чем и как захочешь. Ты ведь хочешь? - Стив смотрел прямо в глаза в своей манере, и сейчас его взгляд казался Кеше особо невыносимым.
- Ну… - несмело отреагировал парнишка, но всё же приподнялся, развернулся, усевшись на колени и устроившись в ногах Стива. 
Он протянул руку и провел одним пальцем по вздыбившимся плавкам соседа, отчего тот томно и хрипло что-то пробормотал и потянулся всем телом, разведя колени в стороны. После этого Кеша чуть осмелел и положил уже всю ладошку, пытаясь накрыть, но оказалось, что руки мало, и он положил вторую, легонько потирая и тиская пальчиками. Было и страшно, и приятно одновременно. Боялся он лишь того, что трогает взрослого парня и под пальцами ощущает довольно внушительный агрегат, который не шел ни в какое сравнение ни с его собственным, ни с теми, что в юности трогал, играясь с мальчишками.
- Так? Хорошо, Стёпа?
- Отлично, малыш! У тебя такие чуткие руки… - Стив приподнялся на локтях: - А слабо его достать и каприз Паганини изобразить? - неожиданно хохотнул барабанщик, одержимый внезапным и острым желанием увидеть и почувствовать, как пальцы Кеши сыграют на его стояке с той же страстью и скоростью, с какой недавно перебирали гриф скрипки. Он был уверен, что с капризом Лукичёва они справятся ничуть не хуже.
- Ты серьёзно? – удивился Кеша, но тягучее «Угу» от Стива подтвердило догадку, что всё это уже не игра. – Ну, я попробую…
Непослушными пальцами он зацепился за резинку белья и, замерев на миг, дернул вниз. Вместе с коротким шипом Лукичёва раздался и хлопок тяжёлого члена по животу мужчины. Кеша тут же проблеял «Прости!» и опять двумя руками схватился за ствол, пытаясь его удержать, будто тот собирался раскачиваться как мостик на вышке бассейна. Некоторое время он просто сжимал горячую плоть в ладонях и только после подбадривающего «Ну же, малыш» начал двигать запястьями, проводя по всей длине. Если бы всё это не было настолько интимно, то Кешка мог бы и улыбнуться, представив, что добывает огонь, потирая большой булыжник. Но мыслей в голове у него не было никаких. Только желание. Причем – строго внизу живота.
Стив закинул голову назад и сдавленно выдохнул, но тут же снова уставился на этого секс-старателя между своих раздвинутых ног. Мальчишка трудился над стояком, глядя на него круглыми от переполняющих эмоций глазами, сжав свои пухлые губы в почти правильный кружок. Лукичёв сел и, притянув парня к себе за затылок, обхватил этот сочный бутончик губами и толкнулся в него языком. Другую ладонь он положил поверх руки мальчишки, не дав тому остановиться и управляя темпом: он то обхватывал его ладонью свой агрегат с нажимом и ускорял движение до ощущения лёгкого хруста, то отпускал и водил словно бы небрежно, подрачивая. А язык в это время продолжал хозяйничать, вылизывая рот Кеши.
В ответ мальчишка задыхался и постанывал, руки ласкали более уверенно, а дрожь практически не чувствовалась. Казалось, что Кузнечик расслабился, и можно было его отпустить, чтобы тот сам делал всё, что взбредёт в голову. Но как только Стив в последний раз лизнул губы Кеши после жадного поцелуя, как только распластался на постели, позволяя себе просто наслаждаться, как пацан вздрогнул и соскочил с кровати. Лукичёв чуть не вскрикнул от неожиданности. Голожопый хозяин квартиры прохлопал босыми ногами по полу и скрылся за дверями. Громко выматерившись, Стив сел на кровати пацана и в недоумении уставился на луч света из прихожей.
- Блядь, да куда его понесло?
- Нет, я не хочу, - донеслось до ушей, и Стив наморщил лоб, ничего не понимая. Голос Кеши где-то издалека продолжал: - Нет, не распухло… Да, позанимался… Хорошо, сейчас ложусь в кровать… Пока.
Через пару секунд в дверном проёме появился Кузнечик. Он стоял в свете дверного проёма и прикрывал причинное место.
- Извини, мама звонила, я не мог не взять трубку, она бы волновалась, - пробормотал он и сделал шаг в комнату. – Ты не передумал, пока меня не было?
Лукичёв задрал бровь и посмотрел себе между ног:
- Даже не знаю… Может, вот ему объяснишь, что мама звонила? 
- Думаешь, он будет слушать? – хохотнул Кешка и подошел к своей кровати. Остановившись, он как будто о чём-то раздумывал, а потом наиграно небрежно проговорил: – Ладно, двигайся, буду у него прощение простить.
Парнишка юркнул в постель и, как не удивительно, но он, и правда, с вдохновением начал задабривать и Стива-младшего, и самого Лукичёва. Делал он это неумело, но настолько искренне, что не реагировать было просто невозможно, и очень быстро они оба пришли в то же состояние готовности, какое было до звонка родительницы.
- А что дальше? – отодвинувшись от Стива, Кешка вытер губы и привалился к его плечу, всё ещё шумно дыша.
Стёпа, с трудом сдерживавший себя всё это время, чтобы не спугнуть этот потрясающий порыв парнишки, наконец-то выдохнул и отпустил тормоза. Сжав подбородок и щёки Кеши пальцами, мужчина поцеловал припухшие губы пацана и пробормотал: «Умница…». После чего оседлал Кешкину грудь, нависнув над парнишкой и упираясь в постель коленями.
- Дальше - расслабься и получай удовольствие, малыш, - шепнул он Царёву. 
Двигаться над распростёртым телом, проезжаясь по нему своим агрегатом, и видеть, как при этом данное тело цепенеет от подобного беспредела, было остро-возбуждающе. Пружина внизу живота закручивалась всё туже и толкала всё дальше, на всё более откровенное и наглое распутство. 
Стив похлопал своим горячим стволом по губам и щекам мальчишки и хрипло распорядился:
- Открой ротик, я не глубоко. Просто посмотреть… Блин, ты…
Он не договорил, и Кеша автоматически открыл рот, чтобы переспросить, хотя ответ в настоящий момент не так уж его и волновал. По крайней мере, гораздо меньше, чем то, что оказалось у него во рту в тот же момент. Стив действительно двигался не спеша, явно смакуя вид и ощущения, натягивая тетиву желания до звона в ушах и непроизвольного прогиба. Набаловавшись с губами, лицом и шеей Кешки, он передвинулся на грудь, затем спустился на живот.
Наклонившись, провёл языком от нижней дуги рёбер до ключицы, вырисовав по дороге петлю вокруг тёмного маленького соска на груди мальчишки. Проложив несколько влажных дорожек у горла и по плечам, Стив вернулся и жадно втянул этот шоколадный в темноте сосок уже губами, одновременно закидывая ноги Кешки вверх так, чтобы пацан обхватил ими его за пояс. 
Тот послушно обнял горячее сильное тело и в дополнение впился коротенькими ноготками в спину. Лукичёву это только придало ощущений, и он в ответ легонько прикусил горошину соска.
- Ммм… - простонал Кеша и прогнулся под мужчиной.
- Хорошо? – тихо спросил Стив, оторвавшись и поддразнивая лишь кончиком языка.
- Крышесносно, - пролепетал тот, - ты лучший, Стёпа…
- Другие хуже? – ухмыльнулся сосед и навис над парнишкой, покачиваясь с его ногами на пояснице и потираясь своим возбуждением о живот Кешки, одновременно проезжаясь по стояку пацана.
- Других нет, - тихо возмутился Кузнечик и для полноты остроты ощущений провел пальцами от плеч вдоль позвоночника вниз, процарапывая кожу. – И не может быть!
- Хочешь шкуру с меня снять, охотник? – снова хохотнул Стив и ещё плотнее прижался к мальчишке, вжимаясь в юное тело и шумно дыша в шею Кешке.
- Нет, хочу… тебя… со шкурой, - пробормотал он и сжал ногами бока мужчины.
Стив качнулся, вдавливаясь, но ещё не входя. Это полупризнание неожиданно завело его, и он несколько раз мощно толкнулся бёдрами.
- Так хочешь? Только внутрь?
- Как тогда, - прошептал Кеша и плотнее обнял соседа, просунув руки ему подмышки и сцепив пальцы на спине.
- Как тогда - не получится, - Стив чуть отстранился и сплюнул себе в ладонь, затем она нырнула между разведённых ног мальчишки, и мужчина подмигнул: - Но вдруг получится даже лучше, а?
Неспешно растягивая и разминая парнишку, Стив даже наслаждался, оттягивая момент близости. Видеть, как Кешка то вздрагивает, непроизвольно пытаясь отстраниться, то подаётся навстречу и нетерпеливо двигает бёдрами, кусая губы, чувствовать его то и дело впивающиеся в кожу коготки, короткие, но острые, и слышать шумное дыхание, сглатывание и жалобное хныканье в ответ на свои манипуляции было таким наслаждением, что спешить действительно не хотелось.
- С ума сойти… - еле слышно шептал Кеша и постоянно двигался как на шарнирах. Всё его тело играло и реагировало на проникновение каждой фаланги пальцев, на погружение и на выход, на сгиб пальцев и на дыхание Стива. – Стёооопа…
Но долго слушать это было всё-таки невозможно. В этот раз Стив вошёл с первого раза и сразу почти до упора. Дав Кешке немного привыкнуть, он упёрся коленями и потянул мальчишку на себя, садясь. Слегка подкинув влажное, горячее тело на себе, Лукичёв почувствовал, как тот плотно прижался своей попкой к его ногам. И это подарило очередной всплеск острого удовольствия.
- Ёпамать… - всхлипнул пацан и замер, обессиленно выдохнув. Он покорно отдался на волю рукам Стива и лишь порою вздрагивал или издавал натужные звуки, говорящие о том, что пока просто впитывает ощущения от такого напора, не в состоянии реагировать в ответ.
Ласкать пацана, плотно насаженного на стояк, заводило до головокружения. Стиву хотелось растянуть эту ночь сумасшедшего удовольствия до предела, не отпускать Кешку до рассвета, трогая, гладя, изучая, чувствуя своим естеством его медленно пульсирующее нутро. Но чем дальше - тем неудержимее хотелось двигаться, не просто томиться в нежном плену шёлковых, горячих стеночек, а скользить, врываться и отступать, чтобы ворваться опять. Опрокинув Кешку обратно на спину, Стив взял его ноги за щиколотки, подняв к голове и разведя. Мальчишка напрягся от не слишком-то удобной позы, но мужчине это только добавило остроты. Первые же удары были безжалостно-сокрушительными - плотину сдерживаемого желания прорвало, и теперь Стив руководствовался только им.
Кеша от растерянности начал хвататься за колени Степана, невольно царапая их, а потом все же оставил его ноги в покое и стал комкать покрывало на своей кровати. Он с каждым толчком всё больше дергал его, комкая и стягивая. Сквозь шумное дыхание было не разобрать его шепота, но для слуха это были волшебные звуки, и вовсе не важно, что там мальчишка рассказывает, Стив всё читал по его телу.
Жёстко тараня парнишку между широко раздвинутых ног, Стив глядел из-под полуопущенных век, как от резких, мощных ударов подпрыгивает и подрагивает хозяйство Кешки, как он хватается за постель напряжёнными, вытянутыми руками и подаётся бёдрами, чтобы удары ложились именно в ту точку, попадания в которую заставляли реальность дрожать и рассыпаться. От этих метких, беспощадных толчков уносило в сладкую темноту, и Стив видел, как она плещется в слепом взгляде мальчишки, и чувствовал, как она захватывает его самого, смешиваясь с кровью, проникая во все клеточки тела, оставляя во всём мире только одно - выгнувшегося на кровати паренька, салютующего залп за залпом с потрясённым лицом. Видение оставалось отпечатком негатива даже на закрывшихся веках, и Стив хрипло простонал, закинув голову и выплёскивая всё своё сумасшедшее напряжение в это желанное в данный момент до необходимости тело. Почувствовав освобождение и лёгкость, он навалился на Кешку, одновременно опуская его ноги, а потом и вовсе скатился с него, вытянувшись рядом. 
- Кеш, живой? - слегка отдышавшись, спросил Лукичёв.
- Потрогай, я цел? – пробормотал парень и хохотнул: – Если меня не разорвало на части, значит, живой.
Кеша, как маленький щеночек, заскулил и потянулся к Степану обниматься. Он начал тыкаться лицом ему в грудь, потом в сгиб шеи. Парнишка шарил руками по животу и прижимался всем телом. Через минуту он затих и вжался в потное тело соседа, тихонько протянув: «Стёооопа…».
Стив на автомате обхватил пацана, почувствовав ладонью влажную от пота и бархатистую от крошечных волосков кожу между трогательно выступающими лопатками. Ощущение было странное. Впрочем, вся эта история с Кузнечиком была странной, и это было бы даже круто, если бы не подсознательное ожидание: «Ну вот сейчас обломает, вот-вот сейчас, да когда уже?!». Парень тянулся вроде бы искренне, при этом особо не навязываясь, сохраняя баланс адекватности. Хотелось расслабиться, но в то же время Стив подозревал, что стоит это сделать - и он тут же получит какой-нибудь сюрприз. Хотя… можно ведь типа «расслабиться» и проверить?
Проведя по спине вниз, Лукичёв хлопнул по упругой попке:
- К этим булочкам бы да котлетку… Ты меня кормить не передумал, Кузнечик? А то раздразнил своими разносолами… 
- Чего? – вздрогнул паренёк и приподнял голову, оторвавшись от Стива. – Котлетку? Ты, в смысле… Кушать хочешь? Сейчас? Ну… Конечно же, накормлю.
Он стал возиться, выпутываясь из покрывала и выскальзывая из-под тяжёлых руки и ноги Лукичёва, которые тот закинул на пацана. Через пару секунд сопения раздался грохот – Кузнечик, конечно же, свалился на пол. Стив только махнуть рукой успел да крикнуть «Эээ!». Поймал он только запястье Кеши.
- Всё хорошо, я цел, можешь отпускать, - сообщил Царёв и поднялся на ноги. – Ну, идём на кормёжку, - хохотнул парень и подобрал свои трусы на полу. Натянув их, он развернулся к кровати, на которой лежал Стив. – Пошли?
Помня про первый этаж и коварные шторы, которые, создавая чувство достаточной отгороженности от внешнего мира, тем не менее имели коварные «подсмотровые» щели, Стив натянул футболку и джинсы. Кузнечик метеором носился по кухне, и уже через несколько минут перед гостем появилась тарелка с дымящимися разогретыми котлетами, а ещё минут через пять - миска со свежим салатом. Вид, запахи и вкус настойчиво намекали, что жизнь вроде как удалась. Особенно на фоне блаженной истомы во всём теле. Жрать действительно хотелось зверски, да и от полуфабрикатов быстрого приготовления Стёпа начал всерьёз уставать.
- Вкусно, Стёп?
- Угу, - Лукичёв сосредоточенно уничтожал еду, практически не отвлекаясь на устроившегося рядом на стуле Кешку. 
Расправившись с угощением, он блаженно выдохнул и автоматически похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Но тут же сообразил, что уж курить тут точно не стоит. Посмотрел на мальчишку и, преодолев секундную неловкость, предложил:
- Пойдём, закроешь за мной. 
- Уже? – проблеял Кеша, и лицо его стало каким-то мятым, будто он собирался расплакаться. – Ну, если ты уже… поел и больше ничего…
- А разве ещё что-нибудь есть? – процитировал Вини-Пуха сосед и засмеялся. – Поздно уже, пора на хауз валить.
Стив поднялся и направился по коридору в прихожую. Подойдя к дверям, он развернулся, давая возможность хозяину открыть замок и выпустить его. Кеша щёлкнул задвижкой, но двери не открыл, а потянулся вытянутыми в трубочку губами к Степану. Тот звонко чмокнул паренька в кончик носа и взъерошил волосы.
- М?
- А то привыкнешь ещё, - хохотнул Стив.
- Ну… Я просто…
- Давай, Кузнечик! Спасибо за ужин, - и дернул двери.
Кеша стоял на пороге и смотрел в спину удаляющемуся соседу, который вразвалку прошел площадку и начал подниматься на второй этаж.
- Стёпа, а может, мы завтра погуляем? – вдогонку проронил паренёк и спрятался за дверь, высунув лишь взлохмаченную голову.
Лукичёв, оглянувшись с лестницы, кинул «Не борзей!» и засмеялся. Больше он ничего не сказал, а через пару минут, протопав два лестничных марша и позвенев ключами, скрылся в своей квартире. Кеша тихонько прикрыл свои двери и обиженно засопел, прижавшись спиной к обивке. Внутри было странно, словно комок в желудке поперёк стал, а в глазах защипало.

========== ГЛАВА 8 ==========

Поднявшись к себе, Стив почти сразу же улёгся, махнув рукой на все дела, брошенные на полпути. Было действительно поздно, да и расслабленность от сытости и физического удовлетворения дала вроде как снотворный эффект. Но, вытянувшись под прохладной простынёй, через пять минут он вдруг обнаружил, что всё ещё думает о Кузнечике. Трахнуть парня раз, ну два – куда ни шло, но становиться от этого зависимым?! Стив испытал внезапный прилив ярости, вскочил на колени и несколько раз со всей силы вколотил подушку в матрас, вопрошая её: «Что за хрень???». После чего обхватил её и улёгся ничком. 
- Значит, так. С утра – работа, вечером – съём! – озвучил он сам себе план на завтра, - заигрались, нафиг… Что мелкий, что сам…
Но план не вдохновлял. Через пятнадцать минут после серии переворотов спина-живот-бок Стив поднялся и вылез в окно курить. Попытался представить короткую юбку и длинные ноги, высокую грудь и её мягкую упругость в ладони. Вроде возбуждало, но внутри всё равно было как-то пусто, словно он не оттянуться собирался, а настраивался на выполнение обязаловки. 
Прикончив пятую подряд сигарету, Стив хмыкнул:
- Ладно, завтра только работа. Съём – послезавтра, - после чего вернулся в кровать. Табак сделал своё дело, голова потяжелела достаточно, чтобы провалиться в сон.
Следующее утро было не настолько радостным, насколько Кеше хотелось бы его ощущать. Ночной побег Степана сначала расстроил парнишку, а потом и разозлил. Хотя, глубоко в душе, он понимал, что такой взрослый и популярный парень не может вот так вдруг взять и влюбиться в Кешку, это он, как слепой котёнок, готов был идти за Лукичёвым по пятам практически на край света. Но всё же его холодность и здоровый пофигизм злили парня. Сосед не захотел даже поцеловать на прощание, хотя то, что у них было… два раза, между прочим! Это разве не подтверждение того, что Кеша для него не просто пацан со двора? 
Мысли не давали спокойствия, и Царёв бы так и провалялся весь день в постели, если бы к обеду не вернулась мама от своей сестры. Именно тогда и закрутился марафон быта, который отвлёк от мыслей о соседе. Мама сначала не могла нахвалиться тем, что сын хорошо покушал, уничтожив ощутимую часть провианта. Потом она его лечила, делая какие-то примочки к ссадинам и царапинам, рассказывала, как они провели время после его отъезда, поведала о дочери какой-то соседки, которая тоже хочет на будущий год в музучилище поступать, и что девочка очень хорошая, и приглашала его приезжать после сдачи экзаменов в посёлок к тётке. В промежутках между разговорами мама Кешу опять кормила, усаживала учить завтрашний предмет – музлитературу, звала к телевизору, когда в местных новостях сообщали о подготовке ко Дню города. Потом позвонил Горохов, чтобы провернуть афёру. Кеша пообещал, что если матушка друга позвонит ему, то он подтвердит, что Витя вместе с ним готовится к экзамену и будет дома поздно. За это Горох поведал, что они с Дашкой едут на картингах кататься, а потом к её сестре в новостройку – смотреть ремонт. Друг надеялся, что будет повод и уединиться, поскольку Дашку просили потом с годовалым племянником посидеть, пока сестра по делам съездит. Кеша вспомнил и своё «уединение», за которым и ездить-то никуда не нужно, вот оно – на втором этаже живёт! 
Планы Лукичёва на работу сбылись. Стив проснулся под трель мобильника – звонила приёмщица Юлька с работы, «ответственный» таки накосячил. Воодушевлённый, Лукичёв умчался за заказами, даже не позавтракав. Вернувшись, он заварил себе кофе и засел за работу. Работалось азартно, так что Стив практически не заметил, как наступил вечер и подошло время ехать на базу – группа начала серьёзно готовиться к гастролям, и встречаться они теперь договорились практически каждый день.
В подвале было довольно людно – пришли верные фанаты группы, в основном, бывшие одноклассники, друзья детства или знакомые из музыкальной тусовки. Но сегодня был один «свежачок», как про себя обозначил его Стив. Звали парня Пепик, и, когда его представляли, Лукичёв на автомате брякнул: «Пепик Длинный Чулок»? Парень, к счастью, оказался не из обидчивых и просто пояснил, что это «фамилиё такое, Пепчинский». Оказалось, что это именно он приглашал всю команду на выходные за город, на свою дачу. Парень организовывал что-то вроде опен-эйра для городских рокеров и неформалов. Несмотря на довольно юный возраст – ему было явно не больше 20, парень заметно выделялся организаторскими и коммуникационными способностями. По крайней мере, энергии ему было не занимать. Он так расписывал идею своего дачного фестиваля, так искренне интересовался творчеством группы, что парни вдохновились и отыграли на репетиции почти с той же самоотдачей, что и на концертах. Пепик блестел глазами, подмечал тонкие нюансы и делал деликатные комплименты, разговоры поддерживал и темы подкидывал, так что вечер затянулся за полночь, и к концу парни уже были согласны тащиться на дачу где-то у чёрта на рогах со своими инструментами и выступать за шашлыки. Благо, кто-то из фанатов тоже проникся и пообещал обеспечить транспорт. Лукичёв остался доволен и репетицией, и новым знакомством, и планами на выходные, и днём целиком.
Вполне обычно прошёл день и у Царёва. Вечером он прогулялся в старый двор, мама попросила к её знакомой заехать и ягод отвезти. Возвращался Кеша уже в сумерках, надеялся встретить соседа, но, видимо, тот весело где-то проводил время, поскольку в окнах его квартиры было темно. Так же пресно и закончился этот день, правда, перед сном Кешка всё же минут десять повспоминал Стёпу, но потом уснул. Ночью Лукичёв ему не снился. Вообще. 
На следующий день Кеша вполне стандартно начал утро: проснулся по будильнику, отправился в ванную, потом – кухня, завтрак, приготовленный мамой, сборы в училище, напутствие мамочки и поездка в автобусе до самой музыкалки. Родительница друга так за весь вечер и не позвонила, поэтому покрывать Горохова Кеше не пришлось, но на экзамен тот всё же опоздал. 
Сдавали вполне сносно, препод не очень валил и любой мало-мальски вменяемый студент запросто мог хотя бы на трояк наговорить. Единственное, что удручало, что седовласый педагог давным-давно был вдовцом и жил один, поэтому очень любил разговаривать со всеми, кто ему попадался. Даже на лекциях его невозможно было остановить после звонка, а уж на экзаменах и зачётах он по двадцать минут мог разговаривать со студентом, пока следующий уже сам не начинал, махая в воздухе зачёткой, проситься идти сдавать. Так что сдача экзамена была монотонной и длительной.
Ближе к обеду в квартире Стива раздался звонок телефона - звонила Оксанка, та самая, которая не пожелала заварить по его просьбе чай в тот вечер, когда Кузнечик перебрал пива на вечеринке, заснул в спальне Лукичёва и перестал быть просто соседом.
- Привет, чё делаешь? – томным и типа безразличным голосом поинтересовалась пролетевшая претендентка на «личную жизнь».
- В данный момент – курочу айфон, - отозвался Стив, снимая крышку с навороченного телефона, и покосился на дисплей своего, включённого на громкую связь. - А ты чего звонишь?
- Так… думала, может, развеемся по старой памяти. Сходим куда-нибудь…
- Вместе на хуй? Ты вроде туда меня послала?
- Ну, знаешь, ты тоже!... Лукичёв, ты чего, правда, такой? Что, тебе другого обидеть – как нефиг делать? Нравится, да? Я, между прочим, тоже человек!
- И чё? – Стив сосредоточенно проверял контакты. - Давай ближе к делу.
- Какой же ты гад всё-таки…
- А я смотрю – ты не держишь зла, принцесса. Оно у тебя неудержимо… 
- Была бы рядом – врезала бы, честное слово!
- Это весомый повод встретиться, - хмыкнул Стив.
- Ну, тогда накорми меня мороженым – и я всё забуду! – помолчав, выпалила девушка.
- И чего потом с тобой, амнезийной, делать? Хотя ладно, соображу, - усмехнулся Стёпа, - только записочку с домашним адресом заранее напиши, чтобы знал, куда тебя отвозить в конце вечера.
- Чувствую, до конца вечера я всё вспомню! – отозвалась девушка.
- Тогда давай в четыре у беседки! Развеемся…
Сбросив вызов, Стив хмыкнул – что ж, Оксанка ничего себе. Внешне. И позвонила сама. Кесмет!
К четырём часам Лукичёв подрулил к беседке на байке. Там уже начала собираться компания, так что Оксанка смогла с гордым и независимым видом продефилировать под завистливыми взглядами и с шикарной небрежностью усесться позади мистера Плохого парня, а Стив усилил эффект, погазовав, перед тем как рвануть. Прощать она его начала в тот же момент. Угодить ей было совсем несложно, так что часа через полтора, уже за столиком в караоке-баре, настроение у подруги было на отметке «отлично», дополнительно подогретое ещё и спиртным, а вот сам Стив чувствовал себя не слишком-то воодушевлённым. Ощущение исполнения «обязательной программы» не оставляло, так что в конце концов он решил не доводить ситуацию до фарса.
- Ладно, Оксанка, мне пора. Тебя подкинуть или ещё зависать будешь?
- А ты домой, что ли? – девчонка сбилась – события явно развивались не по её сценарию. - Я думала… ну…
- Дел много. Ты на меня больше не обижаешься, ведь так?
- Так ты что, всё это – просто, чтобы я не обижалась?!
- Ну да. Я не люблю, когда на меня всерьёз дуются. Думал, ты воспримешь, как шутку, но если нет… я извинился. Всё норм?
- Ты извинился??? Стив, ты странный…
Когнитивный диссонанс нарастал и грозил привести к коллапсу, поэтому Стив поднялся, пытаясь прервать данный процесс.
- Так ты со мной или нет?
- С тобой! – девушка вскочила с места и направилась вслед за Лукичёвым.
В музучилище экзамен затянулся далеко за полдень, всё это действо закончилось только часам к трём: группа устала не так от напряжения, как от ожидания. Было решено, что после сдачи они отправятся куда-нибудь посидеть, чтобы, во-первых, отдохнуть после монотонного дня, а во-вторых – отпраздновать завершение сессии. Кеша, естественно, вместе со всей шумной компанией отправился в пиццерию недалеко от училища и там просидел до тех пор, пока разомлевших и постоянно хохочущих молодых людей не попросили переместиться из зала на веранду, чтобы не пугать своим весельем посетителей. Горохов, который был явным заводилой в этой компании одногруппников, притормозил друга на выходе и предложил смыться.
- Слушай, Царь, давай слиняем от этих убогих, они мне за учебный год осточертели, пару часов посидели, и хватит уже. 
- Ну, в принципе, можно. А куда пойдём?
- Давай я Дашке позвоню, и она возьмёт свою какую-нибудь подружку. Прошвырнёмся вместе. Ты как?
- Я не против, - согласился Кеша. – Вить, думаешь, подружка захочет?
- Говно-вопрос! Ты же у нас нехилый чувак! Весело проведём вечер! – друг хлопнул Царёва по плечу и достал мобильный.
- Ну да, нехилый… - пробормотал Кеша и пожал плечами.
Пока друг созванивался со своей девушкой, он вспомнил Стива. Вот интересно, для него он был «нехилым» или хотя бы просто интересным? А может – симпатичным? Наверное, Лукичёв не воспринимал его серьёзно, скорее, как игрушку. И от этого стало обидно. Но всё же мысли о Стёпе вызывали у парня щекотку в горле и еле заметную улыбку на лице.
- Попандос. Её батя припахал. Так что сегодня нифига не получится, - отчитался Горох. – Может, ну их, этих девок? Давай вместе куда-нибудь завалим. Да хоть и в «Озон», там сегодня кто-то из заезжих тусу мутит, послушаем новую музычку, потрёмся на танцполе, может, кого и подцепим.
- Ну давай, повод вроде бы есть, - согласился Кеша, намереваясь хоть как-то отвлечься от мыслей о соседе и заодно отпраздновать начало каникул. - Только давай заедем ко мне, я ведь не могу в этом пижонском костюме туда идти. Тогда от меня точно все шарахаться будут.
По-тихому сбежав из пиццерии, парни двинулись к дому Царёва, чтобы вечером произвести «отрыв». У каждого была своя причина: Горох хотел воспользоваться отсутствием девушки и гульнуть, а Царёв – погулять, чтобы забыть о присутствии парня в своей жизни. Но забыть так сразу не получилось, поскольку на подходе к своему дому Кеша заметил его самого. И он был не один.
- Стиииив, ну только один кружочек, ну чего тебе стоит?! – ныла Оксанка, умудряясь при этом водить пальчиком по тонкой ткани майки на животе Стива, что вызывало сдержанную улыбку парня. 
«Есть реакция!» - отметил он и не стал обрывать навязчивые приставания или же перехватывать инициативу, как сделал бы раньше. Он просто сидел и прислушивался к своему телу: нравится? Нет? Достаточно нравится или так? Тонкие пальчики поскребли по ремню.
- В нём эрогенных зон нет, зря стараешься. Это просто шкура мёртвой лошади, - сообщил Стив, извлёк из пачки сигарету и прикурил, продолжая сидеть на мотоцикле, одной ногой упираясь в ограду газона под окнами дома. Оксанка издала звук «Бэ!» и ущипнула Лукичёва за спину. 
- Эй! Это вообще не в тему! – хохотнул он в ответ.
- А так – в тему?! – девушка прижала ладонь между расставленных ног Стива. И именно в этот момент Стёпка почему-то поднял глаза и увидел, что к дому подходит Кузнечик с каким-то парнем. 
Помолчав, Лукичёв сообщил, не оглядываясь:
- На Востоке за такое руки обрубают. Но ты давай дерзай. Понравится – не оторву.
Кеша неосознанно начал замедлять шаг, увидев Стива с девицей. А уж то, где шарила её рука, вообще сбило с толку. Он позволяет такое на улице? Можно только представить, что он позволяет ей делать в квартире! Это у мальчишки в голове не укладывалось. Та маленькая и совершенно детская обида за вчерашнее казалась теперь абсолютной мелочью; то, что этот супер-мачо так демонстративно выпячивает свою любвеобильность, злило Кешу в сотню раз больше. 
- Эй, Царь, ты чего? – Горохов оглянулся на отставшего друга, который стоял посреди подъездной дороги с кислым выражением лица.
- Да ничего… ногу подвернул, - промямлил Кеша и опустил голову, чтобы не смотреть больше на соседа.
- Идти сможешь?
- Может, постоим? Или вон у соседнего подъезда посидим под ивой.
- Не мели ерунду, давай посмотрю – что там, - и друг присел на корточки.
- Вить, ну не нужно! – Кеша начал вырывать ногу из рук Горохова.
- Тогда – домой, там посмотрим. Давай цепляйся, - и он обнял Кешу за пояс, закинув его руку себе на шею.
- Ну, Вить, может, не нужно… - Кеше было неудобно перед другом, да и не очень хотелось, чтобы Стив видел их в такой сцепке. – Может, я лучше сам?
- Будешь выделываться – возьму на закорки! Так что – давай!
Кеше ничего не оставалось, как, изображая хромоту, идти в обнимку к подъезду, у которого до сих пор сидел на байке Стив и наблюдал за всей этой картиной.
Лукичёв действительно с интересом наблюдал за этими танцами посреди дороги: «Так, судя по всему - это тот самый близкий друг…» 
- Ладно, Ксюха, уломала! - неожиданно для девушки, уже почти утратившей энтузиазм и первоначальный запал, смилостивился Стив. - Садись вперед, проедемся.
Девчонка взвизгнула, резво слезла с заднего седла и тут же задрала ногу, чтобы втиснуться перед мужчиной. Стив вежливо помог, придержав её за попку.
- Ну что, принцесса? Держись, рванули!
Рулить в четыре руки было неудобно, волосы принцессы раздражающе щекотали нос, заставляя мотать головой в попытке избавиться от них, и тесное соседство с впереди сидящим телом напоминало не столько эротику, сколько экстрим. Причём что-то из серии «приколы и обломы». Главное было, не сбить этих двух инвалидов, проезжая мимо. Стив подумал, что сейчас они все четверо выглядят как инвалиды, и эта мысль его почему-то развеселила, так что он за пару шагов до ребят радостно заорал:
- Поберегииись!
- Не трактор, объедешь! – выкрикнул Царёв приближающемуся байку и дернул друга за шею, чтобы тот не рыпался. – Витёк, стой! Пусть рулём покрутит.
- Царь, ты чего? Не глупи, - Горохов дёрнул Кешу, приподняв над землёй, и тот, повиснув на друге, который был явно сильнее, начал болтать ногами в воздухе.
- Горох, пусти!
- Уймись, полоумный, ещё не хватало тебя по частям домой переть.
Они оба начали сдвигаться с дороги, а мотоцикл на медленном ходу проехал мимо и там притормозил.
- Ну хоть дружок у тебя адекватный, камикадзе! - Стив в какой-то момент реально испугался, что пацан бросится под колёса, а он, из-за сидящей впереди Оксанки, не справится с управлением. Испуг был резким и мерзким, спина моментально взмокла, и удержаться от того, чтобы не высказать этому мелкому, Лукичёв оказался не в силах, поэтому, остановившись, он выдал невероятно длинную для себя тираду: - Если задолбало всё - иди из окна выкинься! Первый этаж - можешь себе позволить хоть каждый день! Других-то подставлять какого хера? - спустив пар, мужчина снова крепко взялся за руль и, не торопясь, покатил дальше по двору со своей пассажиркой-нагрузкой.
- Иди со второго выпрыгни! Может, наглость зашкаливать перестанет! – заорал Царёв вслед удаляющейся спине Стива. Скорее всего, из-за рёва мотоцикла тот уже ничего не слышал, но пацан продолжал возмущаться: - Мой двор, где хочу, там и хожу! Захочу – через окно буду прыгать! Тебя не спросил!
Настроение у Лукичёва было испорчено, Оксанка это чувствовала и нарываться не рисковала, так что круг проехали в молчании. 
- Всё, аттракцион закрывается, просьба освободить места! - Стив помог девушке слезть на землю. - Давай, созвонимся. В крайнем случае, спишемся. В самом крайнем - сопьёмся. Водка коннектит пиплов.
Газанув, Стёпа распугал стайку голубей на площадке у мусорных контейнеров и почти сразу притормозил на выезде из двора. Домой не хотелось. Хотелось как-то избавиться от мерзкого чувства едва миновавшей опасности. Дорога сама вела на «базу»… 
Шумно дыша от возмущения и от неконтролируемого крика, Царёв какое-то время простоял, смотря себе под ноги, пока его не одёрнули.
- Что это было, Царь? – ошарашено уставившись на друга, спросил Горохов.
- Идиотизм, - пробубнил Кеша и, забыв прихрамывать на ногу, уверенным шагом направился к своему подъезду.
- Стой! А как же нога? 
- Прошла.
- Погоди! – Горох дернул Царёва за плечо. – Это «ж-ж-ж-ж» неспроста, ой, неспроста, - и парень засмеялся. 
- Да отвали ты, - буркнул Кеша и вбежал в подъезд.
Уже в квартире, когда они оба, как партизаны, держали оборону перед мамой Кеши, Горохов всё в нетерпении ждал, когда же они скроются в комнате у друга и можно будет наконец-то прижать этого скромника.
- Так, колись. Что это за тип? Чего это ты перед ним цирк устроил? И почему так взбесился на ровном месте? 
- Да нечего рассказывать.
- Только вот не надо! Не поверю, что просто сосед, который у тебя газеты из почтового ящика тягает. Да и ты вряд ли на его грядках нужду справлял. Так что тут простыми соседскими войнами и не пахнет.
- Да просто выбесил. Разъездился тут под окнами. Людям и пройти негде. А ещё за руль девку усадил, можно подумать, она так научится! – Кеша снова перешел на громкое возмущение, но тут же спохватился и стал говорить тише. – Ей нафиг это не нужно, так, повыкобениваться.
- Слушай, а тебе-то какое дело? Ну, катает чувак фифу. Что тут такого? 
Кеша в процессе разговора стянул костюм и надел джинсы с футболкой. Из тумбочки своего письменного стола достал коробку, где хранил деньги, заработанные курьерской доставкой в издательстве. Отсчитав купюры, сунул их в карман и махнул другу рукой.
- Так, хорош сидеть, пошли, а то всё пропустим.
- Стопэ! Никто никуда не идет! – взбунтовался Горохов. – Ты чего-то темнишь, парень.
- Вить, ну правда, нечего рассказывать, - Кеша устало опустился на старое кресло. – Просто один дурак. Дубина стоеросовая…
- Погодь! Да он тебе нравится, Царь! – взвизгнул Горохов и тут же метнулся к другу и бухнулся на колени, заглядывая тому в лицо. – Я также о своей Дашке говорил, когда злился, что она меня не замечает! А потом – когда ревновал её!
- Вить, не мели ерунду. Он же парень, - попытался утихомирить друга Кеша. – Это ненормально.
- Это современно! – констатировал тот. – Царь, не дрейфь, я с тобой не перестану дружить из-за этого. Ты, главное, не меньжуй! Я же тебе друг? Можешь мне всё рассказать.
Кеша несколько минут сидел молча, переваривая всё услышанное от друга, увиденное во дворе и прочувствованное за последние дни. Ему было неловко говорить с кем-то об этом, но и молчать, когда так фигово на душе, тоже не было сил.
- Ну, в общем… - начал Кеша и опять затих. – Он… Только ты никому! Я тебе как другу!
- Я – могила!
- Угу, братская, - хохотнул Кеша, но всё же продолжил: - Короче, он мне, и правда, нравится.
- Я так и знал! – хлопнул по колену друга Горохов. – Ну ты даёшь! И давно ты за ним бегаешь? А он чего? Знает? Нет? 
- Не гони, - улыбнулся Кеша и откинулся в кресле, умостившись на продавленной спинке. – Он знает, и я… наверно… мне так казалось – нравился ему.
- А что стряслось? Или ты из-за девки?
- Не знаю, ничего не стряслось, просто он какой-то странный, вроде, когда со мной, то… короче, мне кажется, что ему клёво, а потом – бац! И он снова как обычный сосед себя ведёт.
- А у вас что-то уже было? – полушепотом, но с хитрой мордой спросил Горох. – Если не хочешь – не отвечай! Но… хоть головой кивни, - и он захихикал.
- Да иди ты! – Кеша оттолкнул ногой друга, и тот повалился на пол. – Разве это важно?
- Ты прав – успеется! Но если что – расскажешь? – снова хитро подмигнул друг и получил ещё один тычок от Кеши.
Больше они на эту тему не разговаривали, Кеша и так больше положенного рассказал, хоть и не собирался никого посвящать в свои переживания. А Горохов был, и правда, настоящим другом, поскольку понимал, что давить на товарища не нужно, ведь он мог и этого не сказать. 

========== ГЛАВА 9 ==========

Царев пообещал маме, что не будет допоздна праздновать окончание сессии, и сказал, что они с Витей пойдут прогуляются. Хотя можно было и ночью вернуться, ведь в девять мама уходила на работу, и Кешу никто не смог бы проконтролировать. Вечер они всё же провели весело, в «Озоне» была хорошая музыка, много одиноких девчонок, Витёк даже у двух номера телефонов взял, а Кеша просто отвлёкся от вечернего инцидента. Стива почти не вспоминал, да и слабоалкогольный коктейль, с которым он полвечера провёл, потягивая его через трубочку, помог расслабиться. Всё же после одиннадцати Кеша стал уже скучать, музыка поднадоела, друг всё чаще тёрся возле каких-то девчонок, да и спать после такого насыщенного дня тянуло неимоверно. 
Домой он вернулся незадолго до полуночи, но пока добирался, сон и лёгкий хмель выветрились. Раздевшись и сполоснувшись под прохладным душем, парень пошёл к себе в комнату. По обыкновению, Кеша натянул наушники и включил музыку, чтобы немного подвигаться перед сном. Чуть поплясав перед открытым окном, он погасил верхний свет, оставив мерцать музцентр и мягко светить настольную лампу, улёгся на кровать и закинул руки за голову…
После того как Лукичёв покинул свой двор, дорога услужливо завернула его в магазин, и Стив, решив, что останется на базе до завтра, купил две бутылки - джина и тоника на запивку. На закуску прихватил полбуханки хлеба и кусок сыра. 
Подвал был ещё пуст. Стёпа включил ноутбук, который они использовали как микшер и для записи репетиционного материала, ткнул наугад в трек-лист и, развалившись на диване, глотнул прямо из горла. 
За весь вечер самое сильное сердцебиение он испытал в тот момент, когда подумал, что сейчас наедет на Кузнечика. И это при том, что девушка на улице(!) сама(!!!) погладила его причиндалы! А если бы Кузнечик себе такое позволил, интересно? Стёпка прикрыл глаза и медленно скользнул ладонью по своему паху. 
Стукнула дверь, и бодрый голос поинтересовался:
- Дрочим?
Стив вздрогнул, и бутылка в руке дёрнулась, плеснув на обивку дивана.
- Костян, ети твою налево!!! Вечно тебя принесёт, когда не надо… 
- Извини! – Костик, посмеиваясь, поднял ладони. - Тебе руку пожать можно или не стоит?
Стив хохотнул: 
- Рискни! Тут оба варианта небезопасные, - он протянул ладонь, клавишник её сжал, а затем, дурачась, демонстративно поднёс к своему длинному носу и понюхал. - Лизни ещё, - уже откровенно заржал Стив, сделал второй глоток и предлагающе махнул бутылкой в сторону приятеля. 
Костян от спиртного не отказался, бутылку взял, но перед тем как глотнуть, уточнил:
- По поводу или вздумов день?
- Вздумов. Давно не нажирался.
- Репу-то нормальный отработаешь?
- Я её любой отработаю, - отмахнулся Стив.
- К бабе не сбежишь с середины?
- К какой ещё бабе? – искренне не понял Лукичёв. 
Костик, тем временем подсоединявший провода к аппаратуре, выпрямился и внимательно глянул на своего коллегу.
- На которую дрочить собирался! Чего непонятного?
- А! Это… - Стив ухмыльнулся и закатил глаза, отворачиваясь и снова прикладываясь к бутылке. После обжигающего глотка, разошедшегося жаром по венам и капиллярам, отозвался: - Не сбегу, не ссы…
- Странный ты сегодня, - Костян продолжал всё так же стоять с проводами в руках и глядеть на ударника. 
Лукичёв покосился на него и фыркнул:
- Бля, сговорились все… тентаклями покрылся?
- Почти, - хохотнул Костик, - Стив, ты покраснел! 
- И чё? Давай отметим этот день в календаре и будем праздновать каждый год, как ты застал меня с рукой на члене. На своём же, в конце-то концов! - брякнув последнюю фразу, Стив вдруг понял, что спалился, и прикусил язык. Потом тихо матюгнулся и направился с бутылкой к выходу. 
Костик поначалу онемел, затем с хохотом крикнул:
- Сука, уходить не смей!!! Чтобы через полчаса был как штык!
Лукичёв действительно вернулся к началу репетиции. Уже без бутылки, которую наполовину выпил, прежде чем забыть у скамейки, на которой сидел, и в довольно стеклянном состоянии, когда уже всё пофигу. Репетицию он отработал на автопилоте. Но Костян так и не смог наорать на бухого ударника, потому что каждый раз, когда поворачивался и глядел на Стива, его разбирал неудержимый хохот. В ответ на что Стив показывал средний палец и молотил себе дальше, не смущаясь, что временами мимо. Около полуночи Лукичёв ласково послал свою команду и сообщил, что пошёл домой, потому что он сегодня бухой, а значит – должен успеть на трамвай.
На трамвай он успел, но у своей двери обнаружил, что ключей от квартиры нет. И даже припомнил, что оставил всю связку на столе около «королевского» дивана, рядом с пепельницей. Чертыхнувшись, Стив привалился к своей двери спиной и сполз по ней на корточки. Переться посреди ночи через весь город обратно на «базу» было влом, да и парни, скорее всего, уже ушли. Да и вообще, сил оставалось совсем немного, впору было устроиться поудобнее на соседском коврике и закемарить до утра, но гордость не позволяла. 
Стив медленно встал и побрёл вниз. Вышел из подъезда, полюбовался на окно своей спальни, завернул за дом и увидел, что створка окна гостевой комнаты открыта так, что её можно распахнуть. Под окном росло дерево, и при определённой ловкости в квартиру, ему казалось, вполне реально проникнуть. Стив настолько вдохновился этой идеей, что почувствовал прилив сил, и тут же вскарабкался на нижнюю ветку. Дерево оказалось не таким уж надёжным, тряслось и шумело от каждого движения уже на уровне первого этажа. На этом же уровне он увидел ещё кое-что интересное: в неярком свете настольной лампы в комнате, напротив которой Стив как раз и завис, маячил Кузнечик. Он ходил взад-вперёд, кивал головой, махал каким-то покрывалом и немного пританцовывал. 
Сам же Кеша и не знал, что стал объектом созерцания. Он всего лишь собирался уже лечь спать, поэтому поднялся со своей кровати, на которой пролежал последние минут двадцать, слушая музыку в наушниках, и начал стелить постель. Он, и правда, пританцовывал под ритм песни и одновременно старался тихонько напевать. Когда же он сложил покрывало и кинул на свою постель подушку, то его взгляд упал на открытое окно, за которым на дереве висело что-то светлое. Сначала он подумал, что у кого-то бельё с балкона упало и зацепилось за ветку, но когда стянул наушники, то услышал и шерудение. Ветра на улице не было, и тем страшнее было от этих шорохов. Кеша снял наушники, кинулся к настольной лампе, погасил её и снова выглянул в окно, но теперь – одним глазком.
- Кто тут? – немного дрожащим голосом проговорил он и опять спрятался за штору.
- Инопланетяне, блин… - Стив прикидывал, как перебраться на следующую ветку и не загреметь вниз. – Свои, короче, - ветка была довольно высоко и сомнительной толщины. Стив ухватился за неё и повис было, но тут раздался предостерегающий треск. Лукичёв ругнулся. Затем снова посмотрел на погасшее окно на первом этаже: - Эй, Кузнечик! Ты тут ещё? Может, у тебя верёвка бельевая найдётся?
- Вешаться будешь? – осмелел Кеша и выглянул-таки в окно. – Учти, я не собираюсь тебе в этом помогать. Не заслужил. Разве что отраву от тараканов могу предложить, вдруг поможет.
Царёв и радовался, что увидел этого несносного соседа, и в то же время продолжал на него сердиться. Уж очень его задело то, что девицам Стёпка позволял всё, а вот ему, как маленькому ребёнку, запрещалось. Очень хотелось просто демонстративно хлопнуть окном и задёрнуть шторы. Чтобы знал! Но потом, немного подумав, Кеша всё же решил ещё немного поиздеваться.
- Хотя, как по мне, - начал он, неспешно облокотившись на подоконник, - то проще было бы на уровне второго этажа завязать верёвку, а потом уже прыгать.
Стёпа, сосредоточенно выбирающий ветку для следующего «рывка», остановился, вникая в смысл, после чего хохотнул:
- Значит, чтобы помочь мне повеситься - я не заслужил? Какая досада… Может, тогда поможешь мне забраться на свой этаж? Нет? Тогда просто постой тут минуты три… - Лукичёв попытался схватиться за ветку повыше, но нога соскользнула, и он с шумом грохнулся вниз. 
Царёв тут же взвизгнул и от испуга хлопнул себя по губам, прикрывая рот. Он перевесился через подоконник насколько было можно, чтобы не вывалиться самому. 
- Стёпа! Стёпочка! Ты цел? Ну! Не молчи! Ты живой? У тебя ничего не сломано? – сиплым шепотом тараторил Кеша и щурил глаза, чтобы хоть что-то рассмотреть на клумбе под деревом. Но потом он увидел, как белое пятно майки начало шевелиться, и он тут же потребовал: «Не молчи, гад!».
Лукичёву потребовалось около минуты, чтобы пережить такой удар по самолюбию, как это позорное падение, после чего он мрачно отозвался:
- Да не шуми ты, нормально всё… Сейчас весь дом перебудишь. Если я чего сломаю - ты услышишь, не сомневайся! Я уж прокомментирую… - Степан встал и пару раз прошёлся рукой по своему «амортизатору», отряхивая джинсы от земли и прочего мусора, после чего опять полез на дерево.
- Вот же псих, - пробормотал Кеша и обессиленно опёрся о фрамугу. У него довольно гулко колотилось сердце в груди, но показывать своё беспокойство, и правда, было глупо. Стёпе оно вовсе не нужно. – Ну-ну, давай, раз скучно жить – лезь на дерево, спокойной ночи, - и спрятался за штору. 
Конечно же, он никуда не собирался уходить, ведь заснуть он уж точно не сможет после такого. Поэтому Кешка присел на кровать и стал прислушиваться к тому, что происходило за окном. 
Стив уже забрался на уровень Кешиного окна и решил передохнуть. Глянув и не увидев свою «группу поддержки», он негромко позвал:
- Кузнечик, эй! Ты там? Кешка! Кузнец Иннокентий! Ну и молчи, паршивец мелкий… Скорую, главное, вызови, если что, - после чего предпринял очередную попытку забраться на следующий уровень.
Царёв по-прежнему сидел у себя на кровати и тихо в сложенные ладошки смеялся. Было чертовски приятно, что Стёпка с ним болтает, хоть место его нахождения и было довольно странным. Кеша не понимал, почему тот лазит ночью по деревьям, но спросить об этом означало бы, что он волнуется о соседе, что не хотелось показывать этому напыщенному гуляке. Но когда в очередной раз треснула ветка и послышалось короткое ругательство, пацан кинулся к окну. Стив болтался ещё на дереве, и это уже было хорошо.
- Так, акробат, - громким шепотом с грозной интонацией в голосе начал пацан: – Хватит тут висеть у меня над головой! Иди уже спать! 
- Этим и занимаюсь! - отозвался Стив напряжённым голосом и, подтянувшись, забрался обратно на ветку. От физических усилий и адреналинового выброса голова вроде как немного просветлела, и он более реально оценил свои шансы попасть таким путём в свою квартиру. Шансы были невелики. - Так, отойди-ка… - велел он мальчишке у окна и, раскачавшись на ветке, зацепился ногами за его подоконник, а затем и рукой за раму. Усевшись на подоконнике, Стив кивнул: - Ну чё, здорово?
- Ты… Да ты… – Кешка задохнулся от такой наглости соседа. – Да как ты… Совсем обнаглел! А ну брысь отсюда! Тоже мне, выдумал! Это как называется?
Парнишка раздувал щёки и махал руками. Вот уж чего он не ожидал от этого чёрствого сухаря, так это романтического лазанья в окно. Конечно, это мало походило на лирический фильм, где парень взбирается в окно к любимой с букетом цветов, но Стив тоже выглядел вполне колоритно, вот только вместо букета у него в волосах торчала веточка с дерева с листочком на конце.
- Уматывай отсюдава! – Кеша на автомате поднял руку и выдернул веточку из растрепанных волос Стива. – Всё, пока!
Разглядывая большеглазого от негодования и неожиданности Кузнечика, суетливо и старательно возмущающегося, Лукичёв невольно начал улыбаться. Перехватив за запястье руку Кеши, Стив перебил:
- Я куда попал, в женский монастырь? Кузнечик, будь человеком - мне до утра перекантоваться надо. Выручишь? Ты мне друг или поросячий хвостик? - спросил, с трудом согнав улыбку, портившую всю суровость поставленного ребром вопроса.
Кеша продолжал сердито раздувать ноздри и шумно дышать. Вывернув свою руку из цепких пальцев Стива, он сделал шаг назад. Прищурив один глаз, он посмотрел на Лукичёва оценивающе и хмыкнул.
- А что, подружка выгнала? Или ты приличный и спишь только у себя дома? – повернувшись спиной к ночному гостю, Кеша прошелся по комнате до стола и щёлкнул выключателем настольной лампы. Потом он сообразил, что прогуливается перед соседом в трусах, и поспешно юркнул в кровать, натянув на себя одеяло. – Так чего домой-то не пойдёшь? Или там очередная пассия закрылась и не пускает?
- Хрена себе вопросы! - Стив вздёрнул бровь. - Ты прямо КГБ и Гестапо в одном флаконе, - парень хмыкнул и прикрыл глаза - хмель возвращался, голова снова наполнялась тяжёлым туманом. - Ладно, нет, так нет. Вычёркиваем, - он вздохнул и сел, собираясь спрыгнуть обратно за окно, но всё же решил пояснить на прощание: - Ключи я забыл. Может, у тебя отмычка хоть есть? Хотя - откуда у тебя… Ладно, спи, приличный. 
- Э! – несмело позвал Кешка, всё ещё сидя под одеялом. – Стёоооп. Ну, у меня, конечно же, нет отмычки… Разве что могу штопор дать… Или мамину спицу для вязания… - он откинул одеяло и встал с кровати. Подойдя к подоконнику, на котором сидел Стив, Кеша тихонько предложил: - Ты это… того… оставайся. Раз, и правда, идти некуда. Только в шесть чтобы исчез! – паренёк довольно грозно проговорил последние слова, поэтому решил пояснить: - Мама утром вернётся. Сам понимаешь.
Лукичёв развернулся, перекинув ноги в комнату, и, обхватив паренька за плечи, ткнулся губами ему в макушку.
- Угу. Ты, главное, разбуди меня. Не буду просыпаться - на пол столкни, не стесняйся, - и, соскользнув с подоконника в комнату, он стал стаскивать с себя одежду и обувь. - С собой положишь или как?
- Или как, - пробормотал паренёк, пряча улыбку и стараясь не смотреть на Стива. – В кресле будешь спать, оно хоть и старенькое, продавленное, но всё равно лучше, чем ночевать на дереве, - хозяин открыл шкаф, достал оттуда подушку и одеяло. Захватив ещё и простынь, он всю эту мягкую кучу ткнул раздетому до трусов Лукичёву. – Держи, птичка, можешь вить гнездо. А я спать. Постелишься – погаси свет.
Стив посмотрел на Кешу, потом на ворох белья в своих руках, кинул его в кресло и, поймав мальчишку за предплечье, дёрнул его к себе. Прижал молча, тесно, слушая, как в ушах отдаётся тут же ускоривший свой темп пульс. Это было странно. Стив был не в том состоянии, чтобы заниматься сексом. Парня просто хотелось обнимать. Как своё. И это выбивало из колеи, потому что желание было какое-то нелогичное, непонятно на чём основанное. 
- Сам выключи, я не знаю, где тут у тебя… - Стёпа кашлянул, прочищая горло, выпустил Царёва, слегка даже оттолкнув, и направился к своему креслу.
Кеша продолжал стоять посреди комнаты и смотреть, как гость дёргает кресло, раскладывая его, как небрежно накидывает простынь и кидает подушку. Когда Стив встал на колено, и кресло жалобно под ним скрипнуло, Кешка отправился к столу. Протянув руку к лампе, он снова оглянулся: Стёпа лежал на спине, подложив руки под голову и умостив ноги поверх скомканного одеяла. Прежде чем щёлкнуть выключателем, Кеша вздохнул.
- Знаешь, Стёпа, ты можешь встречаться с кем хочешь, - минутку подумав, он закончил свою мысль: - Ты всё равно мне будешь нравиться.
Тут же раздался щелчок тумблера, и вся комната погрузилась в темноту. Когда кровать под Кузнечиком еле слышно прогнулась, Стив услышал: «Сладких снов, Стёпочка». 
Минут пять было тихо, затем раздался скрип и шуршание шагов по ковру. Стёпа навис над Кешей, облокотившись локтем о его подушку и заглядывая ему в лицо, спросил:
- А чего прогнал, если нравлюсь?
- А чего я должен был сделать? – шепотом поинтересовался паренёк и инстинктивно сжал пальцами край одеяла. – Руку и сердце предложить? - Кеша почему-то начал дрожать и боялся, чтобы по голосу это не было заметно.
- Двигайся, - Стив улёгся рядом и, по-хозяйски прижав пацана к себе, облегчённо выдохнул. Именно этого и хотелось. Лежать рядом, чувствовать, что «моё» и … Лукичёв погладил мальчишку по щеке и улыбнулся. - Смешной ты… расчленитель. Рука, сердце… ты мне целиком нравишься. 
- Правда? Или ты так говоришь, потому что… ночевать негде? – немного несмело поинтересовался Кеша, но не оттолкнул Стёпу. Ему до жути было приятно, что тот был рядом, тёплый и сильный, что обнимал его и тихонько дышал в ухо. Даже запах перегара не очень-то раздражал. Главное, что он Стёпке нравится! Это было просто супер, и хотелось что-то победное выкрикнуть, но всё же Кеша сдержался в ожидании ответа. 
- Разумеется, потому что ночевать негде! - серьёзно кивнул Стив и выжидающе посмотрел на Кешу. - Я тебе за это и нравлюсь?  
- Дурак ты, - буркнул паренёк и, бурно брыкаясь, повернулся к Стёпе спиной. Он вроде бы и обиделся, а с другой стороны был уверен, что тот просто издевается. От этого губы у Кеши растянулись в улыбке, но напоследок он всё же решил ответить: - И за это тоже! А теперь – спи.
Потершись о пацанёнка, мужчина томно выдохнул и через минуту уже похрапывал, просыпаясь только тогда, когда Кеша делал попытки выползти из крепких объятий. В таких случаях Стив сгребал его и подминал обратно под себя неосознанно, но настойчиво. Снилась ему всю ночь какая-то романтичная эротика, и важной частью этих снов было прижатое тело Кеши.

========== ГЛАВА 10 ==========

Царёв сидел на остановке через дорогу от здания издательства и ждал автобус. Получив коробку с какими-то листовками, он должен был отправиться на другой конец города, чтобы доставить их заказчику. Ему нравилась эта работа, она была несложной, не нудной, и выполнять её можно было в любое время. Вот и сегодня, когда он позвонил, чтобы узнать, нужен ли на сегодня курьер, ему сказали, что есть пара адресов доставки. 
Опустив коробку на асфальт и зажав её между ног, Кеша привалился спиной к стенке остановки из салатового поликарбоната. Нужный номер, судя по расписанию, ходил раз в двадцать минут, поэтому он приготовился ждать. Солнце припекало, и Кешка жмурился, но всё же на его лице была улыбка. Вспомнилось сегодняшнее утро. Он проснулся не один! И это было здорово.
Ночь пролетела как минута, и парень даже не мог вспомнить, как это было. Вечер был довольно сумбурным, с акробатическим этюдом соседа на дереве, потом – неожиданные гости, и, в конце концов, ночёвка Стива. Почему-то Кешке казалось, что уж теперь-то они, и правда, настоящие друзья. Сомневаться в Стёпе не хотелось. А утром, когда Кеша проснулся и снова увидел сопящего ему на ухо Стёпку, то сил пошевелиться не было ещё минут десять. Хотелось лежать тихонько и смотреть на изредка похрапывающего и патлатого Лукичёва, слушать, как за окном щебечут птички и шелестит листьями то самое дерево. Но позволить себе наслаждаться этим долго Кешка не мог, скоро должна была вернуться мама с ночной. Поэтому, легонько потрогав голое плечо Степана, он шепотом начал его будить. Не помогло. Кеша начал толкать его в бок, но снова никакой реакции. Даже когда пришлось похлопать спящего по заднице и довольно громко скомандовать: «Соня, подъем!», сосед лишь муркнул что-то и продолжил спать. Тогда Кеша перебрался через него и пошел на кухню. Закипятив чайник, он сыпанул в чашку мамин кофе и пару ложек сахара. Заварив этот напиток, Кеша пошел к себе в комнату и присел у кровати, а потом стал, как в рекламе, махать рукой над чашкой, чтобы Стив уловил запах кофе. Вместе с бормотанием о том, что пора вставать, и скоро мама придет, утренний бодрящий напиток возымел действие. Уже через минут пять, натянув на себя одежду, отхлебнув несколько глотков из чашки и чмокнув Кузнечика в макушку, Лукичёв покинул квартиру, напоследок пробормотав: «Ты… забегай, если что». 
Стив любил раннее утро, хотя видел его довольно редко. Прохлада бодрила, ещё низкое над горизонтом солнышко щедро обещало море минут, среди которых, несомненно, будет навалом интересных, приятных, необычных – словно ярких камешков на дне; остаётся лишь заметить да захватить с собой. Но сегодняшнее утро сияло прям по-особому. Просто потому что у Стива теперь был Кузнечик. 
Лукичёв не мог бы дать определения – кем является для него Кеша. Давно уже не просто сосед. Для друга – слишком мало общались. Любовник? Слишком тяжеловесное слово для Кузнечика. Просто мальчишка, который у него был – и этим всё сказано. Был без условий и договорённостей, как разлитое в воздухе сияние ранним летним утром. С ним жизнь однозначно была ярче и теплее. И в то же время Стив понимал, что всё это ненадолго. У него гастроли и в перспективе – переезд в столицу, у Кешки – свои какие-то неведомые планы, но и так ясно, что не совпадающие… Так что быть Царёву утренним ярким солнышком совсем недолго. 
Стив вздохнул и остановился, чтобы прикурить. К Костяну домой он отправился пешком – хотелось размяться, да и слишком рано приходить не к чему. Потому как чем раньше – тем больше у Костика останется времени на выяснения в стиле: «а чё это вчера было?!». А Стиву данный вопрос ни обдумывать, ни обсуждать не хотелось совершенно. Поэтому он неторопливо вышагивал по тротуару, опустошая свои табачные запасы и поставив мозги на стопроцентный приём. И когда он поднимался по лестнице многоэтажки к квартире друга, в голове всё ещё эхом стоял шелест ветра в городской зелени и гул просыпающихся улиц.
После третьего звонка дверь открыли, высунулся взлохмаченный ото сна Костик и тут же ехидно выдал:
- Ну и чё это вчера было?!
Стив не выдержал и улыбнулся до ушей:
- Вот ты говнюк! Сначала кофе напои, телефон с ключами верни, а потом уже подкатывай со своими наездами.
- С наездами не подкатывают! – возразил Костик, но в квартиру всё же пригласил.
Через некоторое время Стив сидел на кухне над чашкой растворимого кофе, а хозяин сушил свою красу и гордость – в смысле, волосы, длине и ухоженности которых впору было девушкам завидовать, и при этом подкалывал Лукичёва вопросами.
- Надеюсь, это был разовый инцидент? Или в твоей личной жизни какие-то серьёзные потрясения происходят, а мы – ни сном, ни духом?
- Нашим планам ничего не угрожает, если ты об этом.
- Об этом – в первую очередь, конечно. Но и о твоём состоянии – тоже! Если ты начнёшь так нажираться…
- Будто я впервые нажрался! Костян, не смеши!
Следующие полчаса прошли в словесном пинг-понге – Костя пытался удостовериться, что всё по-прежнему, Стив его в этом усердно заверял. В конце концов, всё действительно было по-прежнему: мир не изменился, сам Лукичёв – тоже. Всё так же надо было зарабатывать себе на хлеб и пиво, вечером опять собирались репетировать, и, в общем-то, соседу-скрипачу места совсем не оставалось, а подаренное им сияние как-то свернулось и спряталось поглубже, на второй план…
Подъехавший автобус «разбудил» Кешу от воспоминаний прошлого вечера, и он, подняв коробку, зашел в транспорт. Ехать нужно было до конца маршрута, и он устроился на задней площадке у окна. В голове продолжали витать мысли о Стёпе. На одной из остановок мальчишку кто-то толкнул в плечо, но он не обернулся, а лишь сдвинулся немного, чтобы на него не заваливались. Но тут же получил ещё один тычок в спину и возглас «Привет!». Естественно, Кеша повернулся и узнал того самого Дюшу Михеева, с которым познакомился у Стива на вечеринке.
- Чё шифруешься, пацан? – весело начал тот. – А я смотрю – ты, не ты? Толкаю, а ты ноль на массу! Куда пилишь?
- Привет, Михеич, - улыбнулся Кеша и пожал плечом. – Да вроде не шифруюсь, просто никого не ожидал встретить в этом районе города.
- Да я от бабки! Мать послала проведать, вот и хожу как Красная Шапка, только вместо пирожков – голубцы ношу, - заржал Дюша и кивнул на коробку между ног Царёва. – А ты, по ходу, тоже с гостинцами? 
- Это по работе. Я курьером подрабатываю.
- Красава! – похвалил парень. - А я не напрягаюсь, родаки пока содержат. Могу и погулять. Ты, кстати, как тогда, после гулянки у Стива, живой остался?
- Как видишь, - улыбнулся Кеша и стыдливо опустил глаза.
- Я тогда такой упоротый был, что просто жесть! Зачётная туса была, хотя у Стива других и не бывает. Он в этом бог!
- Ну да, - скромно согласился паренёк. – Он такой.
- А друзья какие! А девчонки! А на ударниках как валит! – не унимался Дюша.
- Угу, хорошо играет, - поддакнул Кеша.
- Хорошо? Да зашибительски! И вообще как чувак – суперский! Был бы девкой – родил бы от него! – сообщил Михеев и тут же снова заржал, увидев, как у Кеши поменялось выражение лица. – Шучу! Расслабься! Я не «этот». Да и Стив мужик стопроцентный. Вон сколько всегда девок вьётся вокруг него. Там точно хватает претенденток на сожительство. Ну ладно, я потопал. К другу ещё нужно заскочить. 
Дюша выскочил из автобуса, а Кеша поехал дальше. Разговор о Стиве был приятен сам по себе, но то, что им восторгался Дюша, не очень понравилось Царёву. Особенно последняя его шутка.
Посылку удалось доставить без проблем, оставалось лишь объемный конверт отвезти в свой район. Адресат жил в нескольких остановках от Кешиного дома, и это было хорошим знаком. Значит, успеет ещё и погулять, и со Стёпой вечером увидеться. Доехав до нужной улицы и выскочив из автобуса, Кеша направился к высотке. Поднявшись на восьмой этаж и достав из сумки большой конверт, он приготовился его протянуть тому, кто откроет двери. После нескольких звонков замок наконец-таки щёлкнул, и дверь открылась. На пороге стоял парень в одних шортах.
- Здравствуйте. Геннадий Усов? Курьерская доставка издательства «Промес», - и протянул руку, вручая пакет.
- Гена, я твоё полотенце взяла! Там уже… - девушка, кричавшая из глубины квартиры, вышла в прихожую и замерла за спиной хозяина. – Ой, ты? – пролепетала завёрнутая в банное полотенце и с мокрыми волосами девица и тут же скрылась в комнате. Это была та самая Оксана, которую ещё вчера Стив катал на своём байке, и это почему-то очень развеселило Кешу.
- Извините, - сдерживая улыбку, пролепетал Царёв и протянул бланк. – Распишитесь, пожалуйста, и я пойду.
- Блин, вот же, выперлась, - тихонько и совсем беззлобно проговорил Геннадий. – Эх, женщины… 
- До свидания, - попрощался Кеша и начал спускаться по лестнице, не дожидаясь лифта.
Ему было смешно, что случайно подловил пассию Стёпы в такой пикантной ситуации. Рассказывать, конечно же, он не собирался, но душу грело, что она бегает на два фронта. Раз у этой Оксаны есть ещё один парень, значит, она легко сможет оставить Стёпу в покое. 
Пока Царёв не спеша спускался вниз, размышляя на ходу, на лестнице раздался топот, и кто-то начал звать «Эй! Малой! Ты есть?». Потом заработал лифт, и кто-то поехал вниз. Через пару минут Кеша понял, что это Оксана, поскольку, когда он спустился на первый этаж, она кинулась к нему, придерживая полы короткого халатика.
- Слушай, пацан! С тобой можно договориться? – она схватила Кешу обеими руками за плечи и легонько потрясла. – Проси всё, чего хочешь. Только не наглей! Договорились?
- Да не нужно мне ничего, - непонимающе уставился на неё Кешка. 
- Я серьёзно! Всё, что скажешь! Только Стиву не говори, что видел меня тут, - она отпустила паренька, но всё равно продолжала стоять и оправдываться. – Понимаешь, Гена… он мой… троюродный брат… Но Стиви о нём не знает! Я не хочу его расстраивать, он опять всё неправильно поймёт. Ну что, договорились?
Хохотнув, Кеша всё же кивнул головой и пообещал, что ни слова Стёпе не скажет. По крайней мере, если тот не спросит. А уж если задаст вопрос, то Кеша врать не будет. На том и порешили, хотя Оксану этот вариант не очень-то и устраивал. 
Домой Кеша вернулся в отличном настроении, день был в разгаре, и можно было ещё с Гороховым и другими парнями съездить куда-то погулять. Но всё же Царёв больше всего ждал вечера, чтобы, как сказал Стёпа перед уходом – «забежать, если что».
День Лукичёва прошёл в суете, работе и созвонах: объявился давний приятель, ещё со времён учёбы, и Стёпа пару часов потратил на то, чтобы посидеть с ним в кафе, а после пригласил его вечером на базу. Мелькнула мысль, что собирался как-то взять на «репу» и Кузнечика, но перед Костиком было бы не совсем ловко – клавишник наверняка вспомнил бы «друида». Так что Стив решил ограничиться одним гостем, а Кешу позвать как-нибудь потом, при случае… если подвернётся. Приятель же остался впечатлён, и вообще вечер прошёл приятно.
Этот длинный день медленно сходил на нет. Царёв с друзьями погулял, последние новости от Гороха узнал, домой вернулся вовремя и даже с мамой поужинал. Когда же она начала собираться на работу и параллельно давать указания на следующий день, Кеша мысленно уже был под дверями квартиры Лукичёва. Он с нетерпением ждал, когда сможет подняться на второй этаж и позвонить в двери соседу – просто так. Ведь Стёпа же приглашал? Хотя – «если что» не давало гарантий, что его ждут с чаем и пирожными. Но всё же… 
В девять двадцать Кеша уже стоял под дверью и переминался с ноги на ногу. Буквально через минуты три он всё же решился поднять руку и нажать на звонок. Улыбка с лица медленно сползала, и после третьего звонка парень понял, что никого нет дома. Через полчаса он снова поднялся и опять позвонил. Всё те же всё там же. Потом в пол-одиннадцатого, в одиннадцать, без четверти двенадцать и, на всякий случай, в пять минут первого. Никого. В этот вечер Кеша лёг спать с отвратительнейшим настроением. Уснуть не мог долго. Когда уснул – приснился пистолет. Хоть и водный, но удовольствие расстрела струёй было огромное! В строю стояли девушки разного вида, а между каждыми тремя-четырьмя были Стёпы. Много и разных. И все ехидно улыбались. Кеша очень старался попасть из водного пистолета им то в наглую улыбку, то в область плавок. Утром он проснулся совершенно разбитым.
Утро Стива было вполне обычным, он занимался всякими мелкими, но не требующими отлагательства делами, вроде оплаты коммунальных услуг и штрафов. На работе опять «попёрло», приёмщица Юлька улыбалась, то ли заигрывая, то ли мечтая вонзить пару ядовитых зубов в горло, но заказы и деньги выдавала. Вернувшись домой, Лукичёв решил, что заслужил небольшой отдых и большую порцию мороженого, но когда он уже был в коридоре, собираясь дойти до магазина, в дверь позвонили.
Оксанку с того момента, как Кеша случайно спалил её в квартире «брата», точило изматывающее беспокойство. Генка для неё был «подъёмником» самооценки. Никаких отношений, кроме постельных, с ним практически не было, и Ксюша была уверена, что никто посторонний про эту связь ничего не узнает – просто неоткуда. Вместе они нигде не бывали, встречались только на квартире Геннадия для взаимной поддержки и удовлетворения. Собственно, к нему в тот злополучный день Оксана поехала именно за поддержкой, и именно из-за Стива, которого ей никак не удавалось «зацепить». Который раз уже возникали ситуации, когда казалось – вот оно, до постели рукой подать, а уж в постели Оксанка за себя была уверена. И всё срывалось из-за какой-нибудь досадной мелочи. И последние разы имя этой мелочи было – Кеша! А уж когда этот пацан вдруг нарисовался в дверях секретной «штаб-квартиры», девушка испытала настоящий шок. Настолько, что даже попыталась выторговать у него молчание. И хотя мальчишка вроде как пообещал молчать, на душе спокойнее не стало. 
Лукичёв не звонил, на дворовых посиделках не появлялся, и тогда девушка решилась действовать сама. Позвонив в дверь Стива, она приготовилась к долгому ожиданию, но дверь распахнулась почти сразу. Лукичёв уставился на Оксану, Оксана – на Лукичёва, пока Стив, наконец, не поинтересовался:
- Ну и?
Оксанка очень правдоподобно дрогнула подбородком и скривила губы:
- Стииииив…. Помогиииии….
Лукичёв внимательно посмотрел на внешнюю сторону своей двери:
- Табличку МЧС опять упёрли? Ах, да! Её здесь и не было! 
- Ну Стииив!!! Пожалуйста! Если бы ты меня попросил о помощи – я бы не отказала!
- Разумеется. Мы ведь были бы последними двумя людьми, оставшимися в живых… Ладно, выкладывай, кто на тебя напал? 
- Понимаешь, там человек, который меня, кажется, преследует! Мне просто отсидеться полчасика, можно?
Стив засмеялся, но тут же посерьёзнел и сочувственно кивнул:
- От этих папарацци житья нет. Но ты не напрягайся, это за мной.
- Ну Стиви, пожалуйста! Всего на полчасика! - Оксанке казалось, что за полчаса наедине она вполне сможет исправить положение. 
Стив неожиданно махнул рукой, соглашаясь:
- Валяй, заходи. Сиди свои полчаса, выслеживай маньяка, а я пошёл. Буду минут через двадцать. 
- Стив, лапочка, спасибо! Ты меня спас! – с несколько наигранным воодушевлением успела скороговоркой выдать Оксана в щель закрывающейся двери.
Лукичёв неторопливо дошёл до супермаркета, неспешно и со вкусом выбрал контейнер холодного лакомства, прихватил ещё тюбик со сгущёнкой, после чего всё же отправился домой, расслабленно помахивая пакетом со своими покупками.
Кеша свой день провел насыщенно, хоть и не особо весело. Он и позанимался на скрипке, и съездил на городской пляж с Горохом и Дашкой, покупался, объелся мороженого, встретил на станции тётю Иру с малышом Жориком, которые приехали в город, чтобы купить подарок дяде Коле на день рождения. Кеша проехался с ними по нескольким магазинам и всё старался удерживать Жорку на приличном расстоянии от прилавков. Тётя Ира смогла выбрать симпатичный спиннинг для мужа, а Жорику перепали колокольчики, грузик с блёстками, но без крючков, и приманка в виде резиновых червячков. Все остались довольны, и после того как Кеша снова посадил тётку с сынишкой на рейсовый автобус назад в посёлок, он отправился домой. 
Вся эта кутерьма помогала отгонять мысли о Стёпе. Хотя нет-нет, да и всплывал в голове этот балабол. Кеша внутренне сердился, потому что опять Стив его пустил побоку: сначала приглашает, а потом где-то шляется! Понятно было, что пацан ему не очень-то интересен, раз находились дела поважнее, и Кешка в который раз накалывался на этом. 
Вечером мама нажарила стопку блинчиков и открыла свежее, недавно сделанное у сестры в посёлке малиновое варенье с крыжовником. Кеша не спеша макал в блюдце со сметаной блинчик, сверху ложечкой поливал вареньем и запивал сладким чаем. Одновременно он безучастно смотрел в окно, разглядывая двор. Мама что-то рассказывала, стоя у плиты и дожаривая очередную сковородку, а Кеша время от времени отвлекался от созерцания улицы и что-то отвечал. В очередной раз, когда паренёк поднёс чашку ко рту, он увидел, как к подъезду направляется Стив. Тут же стукнув донышком чашки по столешнице и крикнув маме: «Я на секунду!», Кеша побежал ко входной двери. На площадку он так и выбежал – босиком и с блинчиком в левой руке.

========== ГЛАВА 11 ==========

Лукичёв домой не торопился. Он словно намеренно тянул время, остановившись у подъезда и прикурив. Оксанка, наблюдавшая за ним из окна кухни, кусала ногти, понимая, что Стив собирается выставить её, как только придёт. Надо менять тактику, решила девушка и высунулась в приоткрытое окно.
- Лукичёв, ну ты чего так долго?! - негромко позвала она. 
Стёпа поднял голову и, глядя в упор, поинтересовался:
- Заждалась? Не терпится?
И хотя Оксанка понимала, что Стив наверняка стебётся, в груди глухо стукнуло от волнения, и девушка даже не нашлась, что ответить, лишь смогла пробормотать что-то невнятное про то, что ей одной страшно.
- Задёрни шторки, не отсвечивай перед маньяками. Поднимаюсь, - Стив выкинул окурок и шагнул к подъезду. И почти сразу обнаружил на площадке первого этажа босого Кузнечика с блином в руке. На душе потеплело, и Стёпа потянулся с улыбкой откусить от этого аппетитного блина, измазанного вареньем и сметаной: - Ам!
Пару секунд Царёв стоял и, как рыбка в аквариуме, молча раскрывал и закрывал рот. Когда его губы в очередной раз сжались, он опустил голову и посмотрел на еле выглядывающий из сжатых пальцев блин. Лукичёв сделал укус впритык к пальцам и сейчас жевал с довольной ухмылкой.
- Это… Это что такое? – громким шепотом возмутился Кеша и снова поднял широко распахнутые глаза на соседа. – Ты что себе позволяешь? Или тебя там не накормили, где ты был? 
Стив молча сглотнул, и выражение его лица немного поменялось – радость как-то медленно сползла. Так как молчание продолжалось и пояснений никаких не последовало, Царёв решил всё же высказаться перед этим гулякой. Хоть паренёк и не совсем понимал, что его больше задело: вчерашнее отсутствие соседа до полуночи, сегодняшнее его заигрывание с какой-то очередной девицей, которая, судя по всему, торчала у него дома, или же этот несчастный блин. 
- Ты вообще обнаглел! Приходишь, когда хочешь, берёшь, что вздумается! А тебя там, оказывается, кто-то за шторками в квартире ждёт? И ей не терпится? – Кеша выпалил всю эту тираду, стараясь всё же не повышать голос так, чтобы его ещё кто-то, кроме Стёпы, услышал. – Ну ты и гааааад….
- С добрым утром, Кузнечик! - наконец-то отозвался Стёпа как-то невпопад, на что Кеша тут же среагировал:
- Вечер уже!
- А ты словно сейчас проснулся! - развёл руками Стив. - Я когда-то другим был? Вкусный блин, кстати, спасибо! И - да, мне пора, действительно - девка стынет… - Лукичёв развернулся и, щёлкнув пальцами, намеревался подняться наверх. Уж больно его разозлил этот наезд мелкого: он к нему как к родному, а этому… блина жалко стало. И вообще, кто-то там говорил, что без разницы, с кем Лукичёв встречается. С одной стороны - приятно, что не без разницы. С другой - вот только сцен по этому поводу не хватало!
- Ну да, всё верно, остывшая – не очень хорошо, - пробубнил парнишка и с досады засунул остаток блина себе в рот. 
Лукичёв даже не пытался оправдаться, и это было обидно. Хотя – кто он ему? Всего лишь мелкий сосед, который лезет со своими обидками. Ну и пусть, раз вовсе нет совести у него, Кеша засунет свою симпатию поглубже, в… шахту. Но показывать этому бесчувственному чурбану как ему хреново – не будет! Не заслужил. Впрочем, как и пояснений. 
- А знаешь, я, и правда, только что проснулся. Мне казалось, что ты нормальный, а оказывается – такой же псих, как и остальные, - Кеша повернулся в пол-оборота и уже положил ладонь на дверную ручку, намереваясь скрыться в квартире, но напоследок всё же съязвил: - Надеюсь, вы там не очень будете стонать. Вечер уже, и люди отдыхают.
Лукичёв сжал перила, поставив ногу на ступеньку, но так и не сделав шаг наверх. Вот и всё… и вся «влюблённость». И близость, как всегда, оказалась иллюзией. И готовность принимать «таким как есть»… показалось, в общем. А как показалось-то шикарно… Ведь мелькали уже в голове мысли - а что, если поближе? 
- Я совершенно такой же псих, как и остальные. Настолько типичный, что могу считаться эталоном. Пожалуй, повешу табличку себе на дверь, а то всё время приходится объяснять… - Стив обернулся и обнаружил, что Кеша всё ещё стоит около своей двери. - Беруши дать? Чтобы уж наверняка твой отдых не потревожить?
- Надеюсь, что ты, и правда, меня больше не потревожишь. А сегодняшний вечер я как-то переживу, - Кеша с сожалением посмотрел на Стёпу и хотел ещё кое-что сказать на прощание: - А знаешь, Стёпа, что я хочу тебе ещё… 
Одновременно с этой фразой этажом выше кто-то открыл двери, и раздались несмелые шаги. На лестничном марше показались две женские ножки, и следом, тараторя и махая рукой, появилась Оксана, спускающаяся к площадке первого этажа.
- Стиииви! Не верь ему, этому мелкому! Он всё врёт! – она остановилась на ступеньку выше Стёпы и положила ладошки ему на плечи, продолжая причитать: - Что ты тут вообще возле него стоишь? Зачем тебе этот пацан? У него фантазия буйная, и он может намолоть всякую чушь! Да он вообще меня невзлюбил и сейчас сгоняет злость, хочет меня перед тобой опорочить! Не верь ни одному его слову!
И Кеша, и Степан - оба замерли, глядя на девушку и не понимая, о чём она, а та, в свою очередь, начала усиленно тянуть Лукичёва домой. Царёву стало смешно: он совсем забыл о девице и её приключениях, да её и палить не нужно – сама себя спалит! Вот же женщины… Прав был Ухов Геннадий, который позволил помыться в своей ванной этой сумасшедшей. Кеша лишь несколько раз ударился лбом о мягкую обивку своей двери и, не скрывая улыбки, негромко протянул: «Ну и дуууура…».
- Стиви, идём домой, брось его! Я же тебя жду! А ты все не идёшь и не идёшь, а я волнуюсь! А этого пацана не слушай, слушай лучше меня!
- Нееееет, вы все психи, - Кеша взъерошил свои волосы и, продолжая вяло улыбаться, нажал на ручку. – Пойду я лучше… а то вдруг заразно?
Он зашел в прихожую и прикрыл двери, съехав по ним спиной и прикрыв глаза. Обида и разочарование проявились влагой в уголках глаз и комком в горле. Не было даже желания подсмотреть в глазок. Последний раз.
Стив перехватил тормошащую его девушку за плечи, притянул поближе и, глядя прямо в лицо, страстно выдохнул:
- Беги! Быстро!
- Что?! - опешила Оксанка.
- Вон!!! Так понятнее? - встряхнув её от души, он развернулся и пошёл вверх по лестнице в свою квартиру. Очень хотелось на кого-нибудь наорать. 
Обычно Лукичёву было плевать на интриги подобного рода, которые к тому же просчитывались с первого взгляда, но сейчас его реально взбесило. И даже не то, что Оксанка вела себя с ним как с умственно отсталым, а то, что она устроила это на глазах Кешки. Хотя… вот мнение Царёва не должно волновать теперь уж совершенно! Тем не менее - волновало, вплоть до того что хотелось пнуть соседскую дверь и гаркнуть что-нибудь типа: «сам псих!». Отказывать себе Стёпа не любил, но и позволить себе подобное было стрёмно. Противоречие грозило коллапсом. 
Запершись в квартире, Стив, пытаясь избавиться от иррациональной обиды за то, что для Кузнечика он, оказывается, «как все», врубил на полную колонки, после чего буквально избил свои барабаны. Через какое-то время вроде бы стало легче, начало отпускать. Вечером на репетицию он отправился уже вполне нормально и в подвале тоже практически не вспоминал о вечернем столкновении с Кешкой. Но, возвращаясь на своём байке домой по ночному городу, он ощутил, что лёгкость плавно переходит в состояние антигравитации. Что-то улетало, и от этого становилось пугающе пусто. Улетало - и, кажется, навсегда - тёплое, золотистое сияние, которое возникало в мире, когда Кешка оказывался в его объятиях. И только сейчас Стив подумал, что это сияние было хорошим стимулом жить. Катализатором наслаждения жизнью как таковой. 
До кровати Лукичёв добрался уже совсем в разобранном состоянии, в котором хотелось только одного - заснуть и не просыпаться.
Все последующие дни Кеша жил почти спокойной и практически счастливой жизнью. Всё было как всегда: обычная летняя погода - без неожиданных похолоданий или ливней, обычные занятия на скрипке - без порванных струн и порезанных пальцев, обычные встречи с друзьями - без новых знакомств или ссор со старыми. Даже отношения с матерью были обычными - без дополнительных просьб или поездок к родственникам. На работе тоже всё было обычно - без случайных встреч или неприятных открытий. Всё было обычно, но чего-то всё же не хватало. Во всём этом не было самой жизни. А если точнее – нерва. А если ещё точнее, то не хватало наглого и самоуверенного, обаятельного и жутко притягательного Стива. Хоть он и был отвратительным человеком, но не думать о нём Кешка уже не мог. Он злился и все равно улыбался воспоминаниям. Он обзывал его на все лады в своей голове и всё равно вспоминал опьяняющие поцелуи. Он сотню раз разбивал о его голову воображаемую скрипку и закалывал его смычком, но по-прежнему продолжал страдать по нему.
В тот последний вечер Кеша слышал, как Степан веселился, играя на барабанах для своей подружки. Переиграть его на скрипке было невозможно, поэтому парнишка просто натянул на голову наушники и включил музыку. Так он и пролежал у себя в комнате, пока мама не позвала его к телефону. Звонил Горох, который приглашал в гости к какой-то девчонке. Идти вовсе не хотелось, но, чтобы не слушать то, что могло бы происходить на втором этаже, Кеша согласился и уже через минут десять сбежал из дома. Тогда он неплохо провёл вечер, хотя общаться с девочкой, которую презентовал ему друг, вовсе не хотелось. Компания тогда собралась большая, и чтобы как-то затеряться в ней, пацан решился выпить. Ему казалось, что так будет проще забыть то, что со Стёпой они больше не друзья и больше никогда и нигде не пересекутся. Во дворе можно просто делать вид, что друг друга не знают, а потом потихоньку и забудется. Ради этого Кеша решился на рюмку водки, которую попытался запить «тархуном», после которого долго плевался, махал рукой на открытый рот, заедал всем, что видел на столе, и оставшуюся часть вечера сидел с высунутым языком и держась за голову. 
- Царь, ты с ума сдурел! Какого ты водяру абсентом запивал? – сокрушался Горохов, откачивая своего друга.
- Вить, я же думал, там водичка, хотел запить… Она же зелёная! – чуть не плакал Кеша и продолжал качаться, сидя на стуле.
- Вот ты бестолочь, совсем пить не умеешь, - друг подавал минеральную воду и постоянно давал что-то укусить. – Ты мог горлянку себе сжечь, тоже мне – алкаш-профи. Давай пей и закусывай, а то свалишься. И вообще, нафига ты водку-то решил пить? Ты же никогда и в рот капли не брал! Что на тебя нашло?
- Я страдаю, - захныкал Кеша, которому рюмки алкоголя, запитого двумя глотками горького абсента было предостаточно, чтобы впасть в пьяное слабоумие. – Меня не лююююбят!
- Так ты же сам отшил Светку! Она классная девчонка, а ты полный тухляк. Чего тебе не хватает? – возмущался Горох и подсовывал диванную подушку под голову Царёва.
- Светка хорошая, и квартира у неё классная, и плазма огромная, и даже чучело крокодила настоящее, - перечислял Кеша, умащиваясь на диване и еле шевеля языком. – Но она не Стёпа…
- Эй, Царь, так ты серьёзно запал на того соседа? – начал тормошить друг, до сих пор не веря в реальность симпатии Кеши к взрослому парню.
- Уже нет, он гад, - пробормотал Кеша и прикрыл глаза, сложив ладошки под щекой. – Хоть и классный…
- Ну ты даёшь, Царь… Неужели девчонки совсем не нравятся?
- Угу, нравятся… Только дуры они все… - еле разлепив губы, вещал Кеша. – И Стёпа дурак…
- Так зачем он тебе? – удивлялся Горохов.
- Ой, Витёк… Ничего ты в любви не понимаешь… - выдал напоследок Царёв и отрубился.
Спал он почти без снов, хмель убил все возможные фантазии и подарил страшный сушняк. И именно тогда, когда ужасно захотелось пить, кто-то облизал губы Кеши, и он сквозь сон улыбнулся. Было приятно и щекотно.
- Стёоооп, - сипло пробормотал он и поднял руки, чтобы обнять.
- Я Свееет, - шепнул кто-то в ответ, и парень тут же вскочил.
- Ты кто? – удивился он, глядя на девушку, сидящую возле дивана на корточках.
- Кеша, ты что, ещё пьяный? Я Света!
- Уй, блииин, - застонал Царёв и, положив на лоб ладонь, скривился и снова упал на подушку. – Как же голова болит! Да ещё и кружится…
- Ну ты даёшь, упиться с одной рюмки! – возмутилась девушка и поднялась на ноги. – Витя говорил, что ты продвинутый чувак, а ты весь вечер продрых!
- Извини, Свет. Я, наверное, лучше пойду.
- Да уж не держу! – фыркнула девушка и вышла из комнаты.
Кеша даже не стал искать друга, по всей квартире разбрелись парочки, и найти Гороха было практически нереально. Домой он доехал без приключений и сразу же завалился спать. И только дома ему приснился тот, из-за кого и хотелось напиться. В этот раз Кеша почему-то кормил во сне Лукичёва блинами. Хотя это было именно то, что они делали за минуту до той грандиозной ссоры…
Последующие дни были продолжением апатии, монотонности и грустных мыслей. Царёв всячески старался отвлечься от воспоминаний о пусть и не такой уж долговечной, но дружбе со Стивом. Ему на самом деле было очень жаль, что всё так по-глупому закончилось. Но! Не он в этом виноват! Значит, нечего и жалеть, жизнь-то не заканчивается!
К концу недели настроение Царёва чуточку пошло на поправку, предстояла поездка за город, на дачу к какому-то другу Гороха – Пепику. С мамой Кеша договорился о поездке ещё в посёлке у тётки, когда с достоинством выдержал трудовой десант и проказы малого Жорика. Так что в пятницу Кеша весь день был в ожидании крутого отдыха, хоть и не очень понимал, что именно там будет. Но возможность побывать в неформальной обстановке, познакомиться с новыми людьми, послушать живую музыку да просто отдохнуть и побеситься с другом – это вдохновляло.
Весь день Кешу периодически настигали наставления мамы. Он с улыбкой выслушивал и каждый раз кивал головой. Обещал, что будет звонить и вести себя прилично. Перед выходом клятвенно заверил, что в воскресенье к обеду уже вернётся. С этим и отправился на автобусную станцию, где должен был встретиться с Гороховым и Дашкой. Дождавшись маршрутки, они отбыли из города в направлении дачного посёлка...
Стив делал ошибку за ошибкой. Включить, едва проснувшись, старый альбом Сейд было в высшей степени недальновидно. В том смысле, что работа и прочие дела и планы стремительно и неудержимо свалили в туман при первых же звуках. Не хотелось видеть никого и ничего, кроме бутылки рома, за которой Стив всё же дошёл во второй половине дня – потому что сигареты тоже кончились, и тут уж отсидеться было невозможно. 
Алкоголь дарил невесомость, пронося, словно в экспрессе, по стране утраченных иллюзий. Самые блистательные и нереальные мечты пролетали во всём своём великолепии перед закрытыми глазами, даря сладость и оставляя терпко-горькое послевкусие. Все те мечты, с которыми давно стоило бы попрощаться, потому что они были убиты в реальности, и даже не раз, но Стиви всё равно время от времени брал билет на свой алкогольно-музыкальный экспресс и отправлялся в круиз фантастических впечатлений в страну Небывалию. Чаще всего он привозил оттуда в качестве сувениров стихи, песни или просто какие-то идеи, так что парни из группы смотрели на эти «отъезды» как на творческие командировки. Одну пропущенную репетицию Лукичёву прощали без слов, молча. Вторую – со скрипом. На третий день Костик и Васятка заявились с решительным настроем извлечь в реальность своего загулявшего ударника во что бы то ни стало – срывалась поездка на дачный опен-эйр. 
Дверь Лукичёв открыл только после пяти минут непрерывного звона. Выглядел он дезориентированным: то ли слегка накуренным, то ли только что проснувшимся. При этом спиртным от него почти не пахло – Костян даже восхищался этой способностью Стива «отключать» мозги практически без всяких вспомогательных средств. Если бы Лукичёв умел ещё и включать свою голову обратно – клавишник утверждал, что ему бы «цены не было». А так голову Лукичёва «запускать» приходилось каждый раз экспериментальными методами.
На этот раз Стива в приказном порядке затолкали под душ и выволокли из квартиры, чтобы погрузить в машину и отвезти в назначенное место. По пути Костик пытался было разговорить ударника, но Стёпа смотрел широко, прямо и отсутствующе, так что клавишник в результате махнул рукой. В конце концов, не первый раз. Да и не последний наверняка…
По пути Лукичёв всё же начал приходить в себя, а на подъезде к месту даже попытался вылезти на крышу «Газели», но его, разумеется, тут же затащили обратно и передали обещание «навешать» от водителя. Стив заявил, что все присутствующие унылые и утратили дух авантюризма, в ответ ему пообещали отправить пешком за «Газелью». К счастью, машина на тот момент уже въехала в дачный посёлок, так что спор отложили – надо было искать нужный дом, стоявший по описанию на краю обширного пустыря, который собирались использовать как площадку для гостей и выступающих.
Троица друзей, состоящая из наблатыканного Гороха, острой на язычок Дашки и скованного немного Кеши тоже довольно быстро добралась до посёлка. Дом Царёву понравился, он хоть и был одноэтажным, но двор был просто огромный. Там же была установлена импровизированная сцена, где уже была какая-то аппаратура и куча проводов. За домом были и беседка, и мангал, и несколько мест под костры, выложенные кирпичами. Множество людей шнырили по участку, что-то пили, смеялись и обменивались объятиями. В разных местах сидели музыканты-одиночки и собирали вокруг себя небольшие группки людей. Один был с акустикой, другой - с губной гармошкой, а возле мангала на деревянной колоде сидели двое с небольшими барабанами. Только минут через двадцать после прибытия Горох смог найти хозяина и познакомить его с Дашкой и Кешей. Царёву парень понравился, он был совершенно без комплексов и очень радушно встретил совершенно незнакомых людей. Пригласил чувствовать себя как дома и тут же побежал встречать очередного гостя. 

========== ГЛАВА 12 ==========

Пепик умудрился организовать действительно впечатляющее мероприятие, в смысле – народ подтянулся и из города, и местные проявили любопытство. Рок-группа «Спента», разумеется, была гвоздём программы, так что парни почувствовали себя реальными звёздами. С ними рвались познакомиться, просили разрешения сфотографироваться и вообще постоянно дёргали в разные стороны, и всем от них чего-то было надо. Хозяин был в мыле, больше, чем «звёздную» троицу, теребили только его, так что парни с ним только и успели обменяться подбадривающими и благодарными улыбками да на ходу пожать руку. После чего какая-то девушка, исполнявшая обязанности администратора, отвела их к помосту около столба ЛЭП, от которого запитали, бросив шнур, аппаратуру для предстоящего концерта. 
Атмосфера подстёгивала и тонизировала. Лукичёв чувствовал себя так, словно реально только сегодня прилетел из дальних стран, минимум – с другого континента, где была какая-то своя жизнь, яркая, насыщенная и невероятная, но которая осталась там, за океаном. А здесь были сосны, двое единомышленников, поле и на нём пара-тройка сотен слушателей. И это было достаточным поводом, чтобы быть живым, здесь и сейчас – без всякого пепси. После того как настроили аппаратуру, Стив даже решил прогуляться к недалёкому берегу водохранилища и поплескаться, перед тем как всё начнётся. Васятка поддержал эту идею, и ещё несколько человек пошли с ними за компанию. 
Берег оказался обрывистым, но от обрыва до воды была ещё полоса песка шириной в несколько метров. Под обрывом лежали поваленные и высушенные ветром стволы деревьев, когда-то росших на самом краю осыпающегося берега. Стив решил было использовать ближайший такой ствол для того, чтобы раздеться – вытряхивать потом песок из одежды не очень-то хотелось. Но, повернувшись к поваленной сосне, замер и на мгновение испытал чувство нереальности, словно во сне. Кузнечика, по его понятиям, здесь быть не могло в принципе. Ну никак он не вписывался в крутые, такие масштабные тусовки. К тому же Кузнечик не мог, по его понятию, быть с девушкой – этот парень, по ощущению Стёпы, был слишком девственным для этого. Поэтому Лукичёв в первый момент изумился, а во второй – изумился ещё больше, решив, что видит двойника. Но через несколько секунд девушка обратилась к парню, назвав его «Кеша», и Стив был вынужден принять невероятное за факт – Царёв, его тихоня-сосед, каким-то образом попал на эту сходку. И, мало того, мутит с какой-то девкой. Последнее Стёпу возмутило. Разумеется, он не имел никакого права возмущаться, и даже повода у него не было, если разобраться. Но это совершенно не имело значения в тот момент, когда он увидел, как ЕГО мальчика брала за руку эта наглая девица! Первое, что Лукичёв осознал, это то, что воспринимает Кешу, несмотря ни на что, всё ещё своим. Второе – что он остановился довольно неожиданно для остальной компании и пялится на парочку уже достаточно длительное время.
- Ты чего буксанул? – прошедший на несколько шагов вперёд Васёк обернулся.
- Там занято, - буркнул Стив, повернулся и пошёл прямо к воде. - И вообще, Васятка, раздеваться на брёвнышках – такое глупое мещанство! – Стив хохотнул и начал на ходу скидывать с себя одежду. Этот невозможный Кузнечик поднимал ему настроение одним своим существованием. И с этим надо было что-то делать!
Тусовка всё прибывала, и пока концерт не начался, Горохов решил устроить Дашке сюрприз, но для этого нужно было отвлечь её внимание. Поэтому Кеша и пошёл прогуляться с подругой на берег водохранилища. Они здорово провели там время, Дашка без умолку что-то рассказывала, потом они посидели на поваленных деревьях, намочили ноги, а когда какая-то компания побежала в воду, разбрызгивая вокруг себя фонтаны, они решили вернуться к дому и найти наконец-то Витька.
Концерт начался ещё засветло, но когда на сцену поднялись «Спента» - небо было уже в алых и сиреневых разводах заката. И эти естественные декорации вдохновляли. Игралось и пелось словно на едином выдохе, когда кричишь - и голос подхватывает эхо, и окружающий мир становится рупором для эмоций, которые вырываются из тебя словно кровь из порванной артерии. Это пьянило крепче спиртного, это уносило подобно сексу - особенно когда все трое сливались в едином порыве и возникала Цель хотя бы у одного. Сегодня Стив точно знал, на чью голову он посылает весь этот шквал. Хотелось накрыть эту поляну, этот посёлок словно ковровой бомбардировкой. И уже к концу первой песни парни почувствовали - удалось. Сегодня - удалось на редкость. 
После «Спенты» официальный концерт закончился, хотя многие музыканты остались на импровизированный джем-сейшн. Но большинство потянулось либо по домам, либо по кострищам около палаток.
Снова возник Пепик, поблагодарил слегка ошалевших после такого энергетического выброса парней и пригласил в дом.
- Сейчас «дневники» схлынули, остальные вроде тоже рассосались, а то в дом и не зайти было. Там не так уж много народу будет: для вас комната, для меня, да ещё несколько друзей моих, ребята из училища…
- Из музыкального? Кеша Царёв и этот, как его…
- Витя Горохов и девушка его, Даша, - подсказал Пепик, - ну да, они тоже.
- Ах, так она - его девушка… - вырвалось у Стива. 
Пепик заулыбался:
- Тут и свободных навалом. 
- Ну да, выйди за калитку и свистни, - посоветовал Костик, как всегда, не без ехидства.
- Отличное предложение, - с серьёзным видом кивнул Стив. - Я пошёл прогуляюсь.
- Сильно не свисти! Денег не будет! - усмехнулся вслед Васятка.
Возле одного из костров сидел и Кеша с друзьями. Тут шумно гудели и смеялись, парни и девушки под гитару продолжали петь, перекрикивая звуки музыки со сцены, где часть народа продолжала тусоваться. Витёк притащил им сосиски с гриля, и они сидели, аппетитно жуя и подпевая всей компанией. Царёв почти сразу, после того как концерт закончился, прибежал за дом. Ему понравилось всё, но проблема была в том, что, подойдя поближе к сцене, он увидел – кто именно лупит по ударникам. Это был Стёпа! Показываться ему на глаза совершенно не хотелось, поэтому он под благовидным предлогом улизнул подальше и всё время отсидел под забором, где слышимость была такая же классная, а вот увидеть его со сцены было совершенно невозможно. Первой его нашла Дашка, которая пробралась через толпу слушателей и принесла Царёву бутылочку пепси. 
- Кешка, ты чего аж сюда забился? Там, возле сцены, было круто! Можно и потанцевать, и музыкантов рассмотреть. Я бы им на клавишах подыграла, - мечтательно вздохнула девушка.
- Не, Даш! Мне тут хорошо, не так громко, - отмахнулся парень и отхлебнул воды. - А вот подыграть тебе Витька не даст, разве что ты его застрелишь.
- Ты что? Я его люблю, так что пусть живёт!
- Я тоже его люблю, так что согласен.
Они оба засмеялись и начали болтать. Музыка была довольно громкой, но, если напрячь голосовые связки, можно было нормально общаться. Дашка в третий раз за вечер стала рассказывать, какой у неё Витечка романтик. Кеша с улыбкой слушал уже знакомую историю про то, как Горох, балагур и оторва, умудрился где-то взять венок из полевых цветов и какой-то лохматой травы, чтобы подарить его Дашке. А потом, как истинный джентльмен, покатал её на верёвочных качелях, которые нашёл на заднем дворе у Пепика.
После того как отгремели последние аккорды концерта, Кеша начал продвигаться к кострам, надеясь, что Лукичев с командой тут же уедет, и тогда он сможет спокойно перемещаться по территории. А уж завтра и послезавтра Кеше вообще не нужно будет ныкаться по углам, ведь они тут остаются с ночёвкой ещё на два дня, а музыкантов на эти дни вроде обещали других. Откусив от горячей сосиски-гриль и прожевав, Кеша опять начал подпевать популярной песне, которую горланили в компании.
Стив двигался целенаправленно, от костра к костру, вглядываясь в лица, освещаемые только пламенем да экранами телефонов. Внутри тяжёлой пружиной сжималось нетерпение, движения становились всё резче, и в какой-то момент он довольно жёстко налетел на какого-то парня, которого не заметил, так как всё время высматривал Царёва. Парень закашлялся, подавившись, и Стёпа похлопал по спине, пытаясь помочь, со словами:
- Извини, братишка… - и тут понял, что это и есть тот, кого он ищет.
Кеша поперхнулся во второй раз, но уже не от неожиданного тычка коленом в спину, а оттого – кто именно его толкнул и сейчас похлопывал.
- Ты?! – откашлявшись, удивился Кеша. – Убить меня решил?
Он старался говорить громким шепотом, чтобы не особо привлекать внимание сидящих у костра. Но друг заметил этот инцидент и тут же вклинился.
- Царь, этот байкер тебя что, преследует? Это же он хотел тебя раздавить во дворе?
- Да, моими сокровищами решил завладеть, - буркнул Кеша и отвернулся снова к костру, игнорируя Стива. – Вот и охотится за мной.
- Ну-ну, - хохотнул Горохов и демонстративно окинул Лукичёва с ног до головы, а потом наклонился к уху друга. – Слушай, а это не он сегодня…
- Он, - буркнул Царёв. – Поэтому я и смотался подальше от сцены.
- Ну ты дураааак, - протянул Горохов и положил руку другу за плечо, продолжая второй обнимать Дашку.
- Уж какой есть, - ответил Кеша и молча начал пялиться на костер. Желание петь пропало, тем более что Стив, скорее всего, всё ещё стоял у него за спиной.
Лукичёв хмыкнул и сел с другого бока от Кеши. Посмотрел на Гороха, подавшись вперёд, и сообщил:
- Я его сосед, причём, кажется, по жизни. Парень, видимо, сильно накосячил в прошлом. Эй, Царёв! - он надел ненужные в темноте солнцезащитные очки и с каменной физиономией, видимо, подражая Шварценеггеру, сообщил: - Мне нужна твоя сосиска!
Зависла некоторая пауза. Стив снял очки, наклонился и, взяв руку Кеши, повторил фокус с блином.
- Ты совсем больной? – зашикал на него Царёв, после того как прошёл секундный ступор от сожранной внаглую сосиски в руке. – Хочешь, чтобы на нас пальцами показывали? Голодный какой-то… 
Фыркнув, Кеша засунул в рот оставшуюся сосиску – в точности так же, как и тогда остаток блинчика. Горохов наблюдал весь этот продовольственный абордаж, но, кроме дурацкой улыбки, на его лице ничего не отразилось.
- Ой, Царь, по-моему, тебе нужно пойти прогуляться, - заржал друг. – Поверь мне, иди проветрись. Там ты либо прикончишь этого… соседа по жизни, либо он не обойдётся одной лишь сосиской! – и Горох снова заржал, за что получил по шее от своей девушки.
- Вить, отвали, а? – устало попросил Кеша, стараясь не смотреть в сторону Лукичёва.
- Тихо вы, идиоты! – возмутилась шепотом Дашка. – Или будьте людьми или слиняйте отсюда!
Стив, улыбаясь, приобнял и похлопал Кешу по спине:
- Дама просит. Пошли прогуляемся. Невесёлые вы тут какие-то… 
- Да отстань ты от меня! – начал отнекиваться Кеша возмущённым шепотом и одновременно двигать плечами, чтобы сбросить руку Стива, но тот не собирался мальчишку отпускать, только Горохов снял от этих телодвижений свою руку с плеча друга. – Я тебя знать не знаю и никуда с тобой не пойду!
- Кешка, не будь засранцем, уймись! – зашипела Дашка, перегнувшись через Витька. – Иначе получишь!
- Правильно, Дашуля, - согласился Горох, - воспитывай его…
Но договорить Горох не успел, девушка хлопнула своего парня по колену и добавила «Оба!», а когда Лукичёв одобрительно хохотнул, то и в его сторону метнулась молния от девчонки.
- Все трое получите! – припечатала Дашка. – А ну, скройтесь с глаз долой! И чтобы я вас до утра не видела! – заявила подруга, но когда парни начали вставать, то она дёрнула Горохова за штаны, отчего те сползли и оголили бедро, на котором была резинка трусов с большими буквами. – А ты куда? Сидеть! Тебя я не отпускала!
- Ого! Жестокий матриархат! - оценил Стив. - И трусы крутые… то есть - друзья. Да не бойся, Кеш, насчёт сосиски это я пошутил. Мне весь бутерброд. В смысле - поговорить. Ну? Идёшь? - Лукичёв поднялся и протянул руку мальчишке, глядя выжидающе. 
Кеша хотел ещё попрепираться, не стоило так быстро сдаваться перед Стёпой, но он побоялся спровоцировать интерес других «членов коллектива», с которыми последние полчаса так мирно сидел у костра.
- Чёрт с тобой, идём, - прошипел Царёв, проигнорировав протянутую руку и демонстративно задрав подбородок. Когда же он сделал пару шагов от костра, то резко развернулся и тут же столкнулся со Стивом, который следовал за ним по пятам. – Только не смей меня даже пальцем касаться. Всё понятно?
Стёпа улыбнулся, глядя в упор, и посоветовал:
- Не провоцируй - не трону. Ты ещё не понял?
- И не надейся! - так же резко ответил парнишка и хмыкнул: - Больно надо… - он резко развернулся спиной к Степану и шагнул в сторону дома. – Где переговорная? Надеюсь, не в подвале?
- Не туда! - остановил Стив, поймав Кешу за предплечье, и потянул в сторону просвечивающего сквозь сосновые стволы берега. Через минуту быстрой ходьбы они оказались в достаточно безлюдном уголке леса. Стив тут же прижал Кешу к первому подходящему для этой цели стволу и решительно впился ему в губы. 
Поначалу парнишка был спокойным и позволял себя целовать, но уже через секунд десять в него вселился дьяволёнок, и он ощутимо укусил за губу Лукичёва, при этом начав лупить его кулачками по груди.
- Ты сдурел? Я кому говорил – не касаться меня? 
Стёпа невольно хмыкнул и отстранил лицо, продолжая прижимать мальчишку своим телом. 
- Слушай, Кузнечик, - улыбаясь, перебил он, - ты прав - я псих. И когда мне что-то надо - я прихожу и беру. А как иначе? Как иначе получить то, что надо? - Лукичёв замолчал, внимательно глядя в лицо Кеше.
- Ну ты и гаааад…. – злым полушепотом протянул Царёв. – Что ты себе возомнил? Кто ты такой, чтобы творить беспредел?! – Кеша перешёл на фальцет, и было заметно, что его всё это сильно возмущает. – Почему ты решил, что можешь вот так приходить и целовать меня? Я тебе не резиновая кукла! И не смей играться со мной!
- Насчёт резиновой куклы - это точно, я таким не интересуюсь. А вот играться - так ведь всё взаимно, Кузнечик! - Стив, кажется, впервые говорил так серьёзно, продолжая удерживать Кешу и руками, и взглядом. - Скажи мне - чего ты хочешь. Можешь не сейчас, можешь потом. Целая ночь впереди. 
- Почему я должен тебе рассказывать что-то? – уже более спокойно поинтересовался парнишка и оттолкнул Лукичёва от себя. – Я вообще сомневаюсь, что тебя хоть что-то обо мне интересует. И вообще, я не собираюсь с тобой всю ночь по лесу шататься, – Кеша оторвал спину от ствола дерева и сделал шаг в сторону. Потом остановился и посмотрел на Стива. – Если у тебя всё - я пойду.
- Если бы не интересовало - не спрашивал бы. Ладно, иди… 
Стив отвернулся и уже один пошёл к берегу, на ходу шаря по карманам куртки в поисках сигарет. Через несколько шагов он остановился, чтобы прикурить. Ощущения были - словно мордой со всего маху об асфальт, но… до утра было время пережить это и попытаться по новой. Если, конечно, Кузнечик не надумает свалить с утра пораньше обратно в город. Да если и надумает… шансы всё равно остаются. Не в лоб, так с другого боку, не мытьём - так катаньем, но попытаться вернуть это чувство…
Прикуривая, он ещё надеялся, что Кешка окликнет, скажет хоть очередную колкость, но лес вокруг молчал. Значит, просто ушёл. Стив разозлился - да ну нафиг! Страдать по какому-то мелкому пацану - что за бред?! А этот шкет ещё и выделывается. Нет, это вообще можно всерьёз принимать?! Стив фыркнул и спрыгнул с обрыва к отливающей шёлком в темноте воде. На ощупь она тоже была шёлковой. Стёпа скинул с себя всю одежду и, заплыв подальше, улёгся на спину. Небо было усыпано звёздами. Вечер был идеален, и быть в этот вечер отвергнутым было особо тяжким оскорблением. 
- Говнюк! - выговорил он с чувством, и слово разнеслось особенно ясно. Где-то плеснула рыба, а может, другие купающиеся, донёсся смех. 
Прекрасный, великолепный летний вечер, слитый окончательно и бесповоротно. Стив выбрался на берег, натянул одежду на сырое тело и решил, что дожидаться рассвета было бы слишком откровенным мазохизмом. Рассвет тоже наверняка будет - зашибись. Поэтому лучше всего забраться в дом так, чтобы никого не встретить, дёрнуть водки вместо снотворного и послать эту реальность подальше. 
Вся эта встряска дала Царёву тонну адреналина и разорванный мозг. С одной стороны, он жутко злился на Стёпу за то, что тот так ведёт себя с ним, словно и не было пофигистичного отношения к Кеше, не было уже кучи ссор между ними. А с другой стороны… Чёрт побери, как же здорово было снова ощутить Стёпку рядом, говорить с ним, пусть даже ругаться! Но он был здесь, и можно было с ним встретиться в любой момент. Главное, желание. Но на этот момент у Кеши желания не было, ему требовалось всё обдумать и как-то привести свой воспаленный мозг из жидкого состояния в более-менее плотную субстанцию.
С такими мыслями он и отправился обратно к костру, где веселились Горох и Дашка. Он побыл с ними ещё пару минут и отправился в дом, чтобы побыть одному. Но не получилось. Практически следом прибежал друг.
- Слушай, Царь, так чего там у вас? Он снова покушался на твою сосиску? – захихикал Горохов.
- Вить, отстань, мне не до шуток, - Кеша разделся и бухнулся на старый продавленный диван.
- Нет, ну правда, - Горох тоже улёгся на разложенный диван поверх одеяла. – Ты какой-то вялый. Что, снова наезжал на тебя?
- Да нет, это я собачился.
- А зачем?
- Не знаю, бесился я просто. 
- Неееет, Царь, это не бешенство, а ревность, - заржал друг. – Я такой же, когда с Дашкой что-то не клеится и мне кажется, что кто-то другой в этот момент может её «утешить». Меня аж злость берёт! Хоть ей и не могу признаться в этом. Но зато потом… так классно мириться снова…
- Не собираюсь я с ним мириться! - возмутился Кеша и перевернулся на живот.
- Как хочешь, можешь и не мириться, но особо тут не раскидывайся, мы с Дашкой ночью придем – отдавим тебе ноги! Так что укладывайся под стенку.
- Вот так и поприсутствую у вас на «примирении», - обречённо, но с улыбкой констатировал Кеша.
- Не обольщайся! Мы и тебя на тройничок пригласим! – заржал Горохов и поднялся с дивана.
- Э нет! На групповуху я не подписывался! – поддержал хохот и Царёв. – Так что увольте!
- Да тебе давно пора в дуэте выступать, - поддел друга Витя. – Хватит соло играть.
- Ну тебя, дурак озабоченный, - Кеша кинул в него подушкой и скомандовал: - Иди уже! Дашка небось заждалась.
- Ладно, Царь, я потопал, может, до утра и не появимся, а ты – не дури, поговори ещё раз со своим психом. А то скоро и сам станешь таким. У тебя явно острая нехватка внимания. Причём – именно его внимания, - выдал Горох, рассмеялся и скрылся за дверью.
Кеша и сам это прекрасно понимал. Одного желания забыть соседа и выкинуть всё, что было из головы, оказалось недостаточно. Тут что-то ещё держит. И не отпускает. Возможно, нужно было подождать, пока пройдёт время? Много времени. Очень много времени. Даже очень-приочень много… С этими мыслями он и уснул.

========== ГЛАВА 13 ==========

Ночью никто Царёва не потревожил, видно, Витёк с Дашкой всё же нашли более интересное занятие, чем спать валетом с Кешей. Парень был рад за друзей. Хоть кому-то на этих выходных повезло. Поднявшись утром и натянув на себя вчерашнюю одежду, он отправился на улицу, где было ещё довольно прохладно, чтобы посмотреть, что там происходит и проснулся ли ещё кто-нибудь в такую рань. На верёвке от забора до столба висело какое-то покрывало в большие яркие ромбы, и Кеша стянул его, чтобы накинуть на плечи. За домом он нашёл рукомойник и там умылся, почистил пальцем зубы, пригладил влажными ладонями волосы и потянул носом. В воздухе чем-то приятно пахло. Идя на запах, Кеша увидел, что возле одной из палаток уже горит костёр, и там какой-то бородатый парень на металлической сетке выложил небольших рыбёшек, куски хлеба и куриные крылья.
- Доброе утро, - поздоровался Кеша и остановился возле костра.
- Привет, - бодро отозвался «повар», - садись, через пять минут завтрак будет.
- А что, все ещё спят? – Кеша присел на одно из лежащих брёвен и поплотнее закутался в покрывало.
- Не все, - хохотнул бородатый, - мы с парнями уже на рыбалку сходили на рассвете, так что завтрак у нас свежайший, хоть и мелкий. А крылья – с вечера остались, вот и решил их поджарить.
- Вкусно пахнет, - с улыбкой пробормотал Кеша и прикрыл глаза, втягивая аромат.
- О, жрачка! - хрипло сказали сбоку, и взлохмаченный со сна Лукичёв подсел к костру, мимоходом пожав бородатому ладонь и не обратив внимания на кулёк из покрывала. Рассмотрев внимательно ассортимент, Стив хмыкнул: - Ну, вы даёте. Натуральное хозяйство… Пахнет вкусно, но я же один это всё смести могу, - усаживаясь около костра, он так и не посмотрел в сторону Кеши.
Царёв обалдел от внезапности встречи. Он думал, что Стив уж точно до обеда продрыхнет, но нет же! Ему нужно было именно сегодня проснуться на рассвете и припереться именно к тому костру, где ждал завтрака Кеша!
- В палатке ещё есть, так что можно сметать, - отмахнулся «повар» и перевернул ножом хлеб и рыбу. – Крылья уже готовы, гренки тоже, так что налетайте! 
Сидеть и не шевелиться было глупо, ведь, кроме них троих, пока никого не было, только из палатки показалась лысая голова. Поэтому Кеша, подождав, пока Стёпа потянется за едой и усядется назад на бревно, встал, чтобы на хлеб положить и себе два крылышка. Покрывало сползло и упало одним краем на землю, но ловить его было чревато, можно было упустить завтрак. Царёв всё же подцепил себе порцию и уселся назад, подтянув покрывало и снова закинув его себе на плечи.
Стив краем глаза уловил движение, повернул голову, замер, словно хотел что-то сказать, но, помедлив, отвернулся и стал есть. Увлечённо обгладывая рыбок за один заход, он облизывал пальцы и тянулся за следующей. Вчера он обошёлся без ужина и теперь навёрстывал. Присутствие Царёва рядом дёргало, но заговаривать Стив смысла не видел. Нормально было и так - сидеть рядом и хомячить, что досталось от фестивальных щедрот.
Кеша сжался внутренне в ожидании каких-то подкатов от Лукичёва, но тот молчал. Может, и к лучшему. Кеша не спеша грыз зажаренные хрустящие крылышки и заедал вкусным хлебом. Дома он его почти не ел, разве что в дополнение к супу, а тут, на свежем воздухе, вчерашний хлеб, подсушенный на открытом огне, казался нереально вкусным. Время от времени он косился на Стива, чтобы посмотреть, как он ест. Это было смешно. Тот выглядел как домовёнок, весь растрёпанный, с помятым лицом, жирными губами, но Кеше всё равно казалось, что Стёпа нереально хорош. В какой-то момент их глаза встретились, но Царёв мужественно выдержал взгляд, продолжая медленно жевать. 
Стив, пристально глядя Кешке в глаза, вдруг едва заметно улыбнулся и мизинцем поводил у левой щеки, после чего пояснил: 
- У тебя там сажа, - и снова потянулся к костру за добавкой.
Парнишка ничего не ответил, а на автомате поднял руку и стал тереть щеку. Было приятно, что Стёпа всё замечает, значит, не совсем уж он безразличен соседу. Стало тепло от этих мыслей, и даже по рукам как будто щекотка пробежала. Кеша скинул покрывало и опять поднялся за крылышками, но, замерев на секунду, передумал и взял рыбёшку. Как Стив. Снова усевшись на бревно, он начал пристраиваться к укусу, чтобы и косточкой не подавиться, и плавник не откусить. 
Стёпа неожиданно поднялся и куда-то ушёл, на ходу вытирая руки о джинсы. Через несколько минут он вернулся с алюминиевым чайником без крышки, на ходу отпивая из носика. 
Поставив чайник между собой и Кешей, он пояснил:
- Колодезная, так пить можно… - и снова занялся недоеденным завтраком.
- Пасиб, - пробурчал Кеша с полным ртом и продолжил жевать. 
Стив был сама учтивость, такой заботливый и совершенно не напыщенный. Странно было видеть его таким, да и просто видеть, завтракать с ним и не бояться, что он снова куда-нибудь сбежит, к друзьям или девицам. Почему-то Царёв был уверен, что именно сейчас он не пропадёт, и от этого было приятно где-то внутри. И дело вовсе не в еде, просто Стив всё ещё продолжал жить внутри Кешки. Было классно сидеть у костра и играть с ним в гляделки, сдерживая свою улыбку. Это было как-то очень по-доброму.
Доев очередную рыбку, парнишка шумно вздохнул, погладил свой живот и поблагодарил за вкусный завтрак бородатого. Тот отмахнулся, сказал, что в обед будут шашлыки, и чтобы Кеша снова приходил. Перед тем как уйти, Царёв всё же потянулся к чайнику – после жареного очень хотелось пить. Подняв кверху почти полный сосуд, Кеша сначала подумал обнять губами носик, но, вспомнив, что Стив делал также, решил просто налить в рот воды. Так он и сделал, но, естественно, не попал и пролил на футболку.
- Вот же, свинтус, - сам себя обозвал Кеша и начал тереть мокрую ткань на груди и животе. – Извините, я лучше пойду, - и направился в сторону дома.
Стёпа хмыкнул, но ничего не ответил и остался у костра. После еды его снова потянуло в сон, и он лениво размышлял, доползти до захваченной накануне лежанки в доме или же растянуться прямо у костерка, благо солнышко уже пригревало. В конце концов тяга к комфорту пересилила, и он, распрощавшись с бородатым поваром-рыболовом, тоже побрёл в сторону дома. 
По пути Стив подумал, что может опять наткнуться на Царёва, и вдруг вспомнил, какой вопрос ему хотелось задать Кузнечику ещё вчера. Шаги приобрели твёрдость, парень влетел в дом и заглянул в комнату как раз в тот момент, когда Кеша снимал с себя влажную одежду.
- Кузнечик! Слышишь? Спросить хотел - ты нас вчера слушал?
Царёв вздрогнул от неожиданности и замер с расстегнутыми джинсами и мокрой футболкой в руке.
- Ааа… Эээ… Ты у всех зрителей мнение спрашиваешь? Или обход только по ближайшим? – спросил Кеша, изображая безразличие, но всё же внимательно следя взглядом за Стёпой. Не хотелось снова с ним собачиться, но и вешаться на шею было бы глупостью.
- Дать бы тебе по лбу, - немного помолчав и явно сдержавшись, сообщил Стив и ушёл в свою комнату. Парни ещё спали, поэтому даже дверью от души было не шарнуть, но решить про себя, что этот мелкий выпендрёжник задрал уже, это не помешало. Лукичёв бухнулся на лежанку, закрыл глаза и сказал сам себе - "новый дубль"! 
- Вот идиот… - пробормотал Царёв сам себе и хотел уже было пойти следом, чтобы сказать Стёпе, что концерт слушал и ему очень понравилось, но как только он застегнул джинсы и двинулся к дверям, в проёме возникла Дашка.
- Алоха, Царёв! – девушка всё ещё была в венке, подаренном накануне вечером Витьком, но изрядно растрепанном. – Как спалось, мучачо? 
- Без вас – шикарно! А вы где, на Гавайях отрывались или в солнечной Севилье?
- Ой, Кешка, тут так классно, и у меня такой клёвый парень, что я могу быть счастливой и здесь. Главное, чтобы с ним, - и девушка упала спиной на разобранную постель, раскинув руки в стороны.
- Это с кем – с «ним»? – зашумел Горохов, вваливаясь в комнату. – Всех порву!
- Да с тобой, с тобой, Витюша, - промурлыкала Дашка и похлопала по дивану рукой. – Иди ко мне, мой тореро!
- Ладно, ребята, я пойду на природу, а вы отдыхайте. До обеда не побеспокою! – предупредил Кеша и вышел из комнаты. 
Идти сейчас, после пятиминутного перерыва, в комнату к Стиву было уже глупо, поэтому Кеша, так и не одевшись, а лишь в одних брюках, пошел к водохранилищу, чтобы прогуляться и куда-то себя деть, пока не начнется веселье.
Ближе к обеду Стёпу разбудил Костян, пиная в бок и возмущённо гундося:
- Хорош уже, ты сюда дрыхнуть приехал, что ли?! Вчера вечер слил, сегодня… чё за хрень, Стиви?!
- Отвали, Кость. В моём горле… - Лукичёв засунул гудящую от духоты и пересыпа голову под подушку.
- Чего? – клавишник навалился на подушку сверху, подождал, пока Стив начнёт брыкаться от нехватки воздуха и невнятно материться, после чего с довольным смехом позволил приятелю глотнуть кислорода, подняв перьевой «глушитель». - Чего ты там про меня?
- Твоюмать, Костян!!! Иногда тебя хочется убить!
- Отлично! Пошли на берег – утопишь. Ну или скупнёмся, может, передумаешь.
Было ясно, что Костик не отстанет, да и предложение действительно было заманчивым, так что Стёпа волевым усилием скинул свою и заодно Костину тушку с кровати на пол.
- Отлично! Где Васятка? 
- А зачем тебе Васятка? Когда с тобою рядом я? Какой такой ещё может быть Васятка???
- Ну, не знаю. Пешком пойдём? А так бы на нём доехали…
Костик радостно заржал, вставая, и помог подняться с пола Лукичёву. Над мощным Васяткой подтрунивали с первых дней знакомства – впрочем, тот в долгу не оставался.
Басист обнаружился во дворе и тоже поддержал идею пойти скупнуться. Время двигалось к полудню, народ понемногу опять начал прибывать, но пока было вполне по-домашнему. Поляна казалась большим, но ещё пустым залом, река – бассейном, и весь берег был уже обжитым, словно огромный, гостеприимный дом. А встречающиеся люди – близкими, своими, какими всегда становятся люди после совместной ночёвки. 
Стёпа увидел Кузнечика на берегу почти сразу и, в общем-то, не удивился – где ему ещё быть в такое время? Если подумать, он мог быть много где, даже уехать в город, но Стёпа почему-то был уверен, что Кеша должен быть на берегу – и от вида, подтверждающего это предположение, стало спокойно и уютно. Стив улыбнулся, глядя на растянувшегося на песке худенького пацана, чем-то напоминающего ему щенка таксы. Наверное, безграничным обаянием и глубинной самоуверенностью. Обычно самоуверенность у людей являлась следствием каких-то качеств или достижений, но в Кешке она была первозданной и проистекала из его существа словно родниковая вода из ключа. 
- Это кто? Ты его знаешь? – ткнул Костян затормозившего приятеля, кивнув в сторону одиноко лежащего на песочке пацана.
- Не узнал? – хмыкнул Стив, стаскивая свои кроссовки и тем самым обозначая место, выбранное для стоянки. - Сосед мой. 
- А! Вудуист – Куриная лапка? Влюблённый друид?! – заржал Костян.
- Он, - подтвердил Лукичев.
Стёпа подумал, что уже, наверное, не влюблённый ни фига, и невольно вздохнул. Отвернувшись, стал стаскивать футболку, и тут Костик вдруг спросил:
- Так он что, правда, за тобой бегает?
- Он, блядь, лежит и загорает, сволочь такая, и на всё забил, - отозвался Стив, выпутываясь из влажной от пота и липнущей к коже одежды. - Чего, сам не видишь? 
- А ты чего, злишься, что ли? – опешив, уточнил Костик.
Стёпа наконец-то справился с футболкой и скинул плотные, жаркие джинсы:
- Ты купаться идёшь, Кэп Очевидность?
- Очешуеть… - констатировал клавишник, внимательно разглядывая лежащего неподалёку парнишку. 
Невозмутимый обычно Васятка открыл рот, переводя взгляд с одного своего приятеля на другого, потом закрыл его и высказался:
- Да ну нах! 
- Я так понял, Вася, ты – не идёшь? Значит, вещи сторожи! – Стив не стал дожидаться, пока эти двое придут в адекват, и пошёл к воде.
Басист и клавишник переглянулись. Костик ржанул:
- Ну а чё? Шоу-бизнес меняет, детка! 
- Бля, мне сейчас реально страшно стало! – совершенно серьёзно заявил двухметровый детина, и Костик окончательно закатился от хохота. Кое-как они всё же скинулись и отправились в воду следом за Лукичёвым.
Часть этого весёлого трёпа Царёв всё же услышал. Когда первые обрывки стали доноситься до его ушей, Кеша никак не среагировал, но когда узнал голос Стива, то напрягся, хоть вида и не подал. Он так и продолжал лежать в одних плавках на песке с закрытыми глазами, обсыхая после купания. 
Парни над головой что-то болтали, удивлённо восклицали и периодически смеялись. Про куриную лапку Кеша сразу понял, это точно говорили о нём, он ведь угрожал этим остолопам – друзьям Стёпы, что проклянёт их именно этой фигнёй. Также он услышал, как Лукичёв на кого-то сердился, обозвав сволочью. Кеша надеялся, что это не о нём. Потом что-то было про шоу-бизнес, и слова стихли, зато раздался всплеск воды. Парнишка полежал ещё немного и, удостоверившись, что на берегу больше никого нет, открыл глаза и приподнялся. В воде, и правда, плескался Стив с какими-то парнями, скорее всего, это были те самые его друзья-музыканты. Подниматься и идти в воду было бы сейчас весьма неразумно, хоть солнце и припекало основательно, а продолжать лежать на песке посреди дикого пляжа – так и сгореть можно, ведь неизвестно, сколько они тут будут околачиваться. Поэтому, поднявшись и подхватив свою обувь и джинсы, Кеша прошелся дальше по песчаному берегу и кинул свои вещи на траву под деревом, а сам устроился на краю импровизированного пляжа, подальше от этой компашки.
- Принесла нелёгкая, - пробормотал вслух Царёв, поглядывая на беснующихся в воде парней. – Мог бы и сам прийти, что ли… - вздохнув, Кеша улёгся на живот, повернув голову в противоположную сторону и, закопавшись ногами и руками в тёплый песок, прикрыл глаза…
Вода была великолепна, физические усилия доставляли наслаждение, и Стёпа мах за махом продвигался всё дальше к горизонту, где водная гладь сливалась с небесной. Когда он оглянулся, берег оказался значительно дальше, чем ожидалось. Стив улёгся на спину, расслабленно раскинул руки и ноги, временами едва подгребая ими, и подставил лицо бьющему почти что прямой наводкой июньскому солнцу. Вечером снова концерт, опять выступление в конце. Как оказалось, «Спента» были единственными, кто играл оба дня, остальные были на разогреве или на подхвате. Завтра утром – домой. А через две недели – другая жизнь. Настоящий, большой фестиваль, настоящие гастроли, возможно – реальный контракт… И никто никому не нужен, ни он Кешке, ни Кешка – ему. У каждого своя жизнь, свой путь. 
Стив поднял руку и сполоснул лицо пахнущей тиной и торфом речной водой. Водохранилище было огромным и выглядело морем, но по сути наполняли его небольшие болотные речушки. И с людьми так же – подумалось Стиву. Не было смысла обманывать себя, что всё, что остаётся в прошлом – исчезает. Нет, оно продолжает наполнять. Но сегодняшний день – ещё не прошлое. Его ещё можно изменить, чтобы он стал источником не сожаления, а… радости? На радость Стёпа не рассчитывал. Ну, по крайней мере, пусть будет источником уверенности, что ты до последнего делал всё, что мог. Мужчина решительно перевернулся и размеренными взмахами начал грести к берегу.
Плыть обратно, как всегда, было тяжелее, и Стив уже пожалел, что махнул так далеко. Его здорово снесло течением, и на берег он вышел, всё ещё тяжело переводя дыхание. Тряхнув головой и зажмурившись, Стив смахнул воду с лица и огляделся. Парни тоже вышли и полулежали на песочке, загорая, Костик поднял руку и помахал для ориентира и в знак того, что они тоже его видят. А вот Кешка со своего места исчез. Обшарив берег взглядом, Стив таки нашёл его – под нависшей сосной, у самого обрыва. Видимо, Кешке стало жарко, и он решил спрятаться в тенёк. Или же просто ему было неприятно находиться слишком близко от Лукичёва и его компании. Стив хмыкнул и направился к беглецу.
Подойдя, он уселся рядом и спросил:
- Чего купаться не идёшь? - капли стекали с волос и щекотали кожу, так что Стив в очередной раз по-собачьи покрутил головой, чтобы стряхнуть воду. 
Кешке очень хотелось тут же подорваться, вскочить на колени и повернуться к Стёпе, подсев поближе и начав весело болтать, как когда-то, но проявлять такую радость после того, как они гыркали друг на друга… 
- Я там был, - растягивая лениво слова, проговорил Кеша, не поднимая головы, а лишь повернув лицо в сторону соседа. – Ещё даже плавки не полностью высохли. 
Он не знал, как ещё можно показать свою как бы заинтересованность в разговоре и в то же время не выглядеть навязчивым. Вся эта кутерьма с постоянными ссорами вымотала мальца почище трудового десанта у тётки на огороде. Как всё это прекратить – он не знал. Как улучшить – понятия не имел. Как вернуть назад…. Вообще в голове не умещалось!
- Знаешь, а мне понравилось, как вы вчера выступали, - наконец-то выговорил Кеша и привстал на локтях, продолжая лежать животом на песке.
Стив глянул на Кешу и кивнул. Он обнаружил, что не снял феньку с левого запястья - браслет, свёрнутый из цепочки, состоящей из маленьких шариков-магнитов. И сейчас пытался аккуратно разомкнуть полоску, чтобы шарики не слиплись в одну кучу. Зачем он это делал - сам понятия не имел, но вид занятости помогал не чувствовать себя совсем уж по-дурацки. 
Наконец Стив спросил:
- А отсел чего? Раздражаю?
Царёв довольно наиграно хмыкнул на такое предположение, и когда повернул лицо к Стиву, то на лице всё ещё оставалась улыбка.
- Не мни о себе, - проговорил паренёк и с интересном уставился на цацку, которой был увлечён Степан. – Ты не такой уж страшный, чтобы бегать от тебя… А что это за шарики у тебя? Прикольные!
Стив смял шарики в ком и кинул им в парня с усмешкой.
- Такой-такой! - наполовину язвительно, наполовину польщённо. - Ты забыл уже, наверно… - помолчав немного и посерьёзнев, Стив, глядя в сторону воды, сообщил: - Мы уезжаем скоро. Сначала на рок-фестиваль, потом - на гастроли.
Что сказать, Кеша не знал. Он растерянно сжимал магнитные шарики и молчал. Вот уж обрадовал! Ещё толком не вернулся, а уже уезжает. На сколько это и как далеко - пацан не знал, да и спрашивать не особо хотелось. Просто снова пропало настроение, поэтому он поднялся с песка и сел.
- На, держи, - пробормотал Кеша, протягивая вещь Степана на ладони. – Уверен, что и там вы выступите хорошо.
Стив посмотрел на протянутую игрушку и, сглотнув, спросил:
- И всё? Фига се… ладно, Кузнечик, последний вопрос. Хотя - вдруг не последний, но… словом, чё ты тогда взбесился? Всё же хорошо вроде было? Или нет?
- Тогда – это когда? – сведя брови в кучку и слегка наморщив лоб, поинтересовался Кеша. От этого у него появилось довольно смешное выражение лица, но Стив не рискнул засмеяться вслух. Паренёк же смотрел выжидающе и явно хотел услышать «явки-пароли».
Лукичёв, глядя на насупленного, строгого Кешку, всё же не выдержал и улыбнулся, хотя даже губы закусил, стараясь удержать реакцию, которая могла в очередной раз всё усложнить.
- Блин, таки все деградируют, видимо, это неизбежно, - пробормотал он в сторону, затем глянул на Кешу и всё-таки смог состроить серьёзное лицо: - Ну тогда, в подъезде, когда я укусил твой блин, а ты в ответ чуть не сожрал меня. 
- Да так, ничего, - отмахнулся Кеша, но взгляд Лукичёва ему не понравился, тот даже вроде бы головой покачал. Вряд ли он простил бы такой невнятный ответ, нужно было всё же пояснить, и парнишка попытался: - Понимаешь… Как-то всё разом… Ты приглашал меня вечером, а сам не появился дома, - предвидя удивление соседа, Кеша тут же поправился: - Нет-нет! Я всё понимаю, ты ничего не должен и можешь ночевать, где захочешь. Просто… Я ходил к тебе. И не раз. Вернее – много раз. Но это ничего. Я же понимаю… А потом я тебя увидел на следующий день. Я так обрадовался! Ты не представляешь. А тут - девчонка у тебя, которая ждёт и которая… «стынет», - парнишке явно было не очень приятно воспроизводить слова, сказанные тогда Лукичёвым. – Я слышал, что ты потом ей на барабанах играл.
- Чёрт… - Стив посмотрел прямо и пристально, но улыбнулся как-то не так, как обычно, а словно сам не заметил этого. И глаза у него сейчас были другие. Не зеркальные, холодные, а внезапно потеплевшие и живые. - Слушай, малыш, я хотел… словом - прости. Хотел позвать тебя с собой - и не позвал. А что до девки… - Стив усмехнулся, - так не было ничего. И быть не могло. 
Сразу ответить у Кеши не получилось, он как будто набрал в рот газировку, и пузырьки защипали где-то в переносице. Он и забыл уже, какой Стёпа может быть… Нет, не милым и даже не трогательным. Эти слова ему совершенно не подходили. Он был настоящим! Непосредственность, с которой тот отреагировал, и это «прости» были настолько неожиданными, что ощущение от этой пары слов было ничуть не хуже, чем от «американских горок».
- А… правда, не было? В смысле – ты не был с ней тогда? Я имел в виду – ты не захотел?
- Её? - словно бы автоматически переспросил Стив и вдруг взялся правой ладонью за левую щёку - со стороны это смахивало на внезапный приступ зубной боли. Но, несмотря на внезапный «отлёт», Лукичёв всё же договорил: - Я её в квартиру-то пускать не хотел… А барабаны… я так пар спускаю, - он потёр лицо ещё раз, убрал руку, и стало видно, что щека покраснела. - Пойдём искупаемся, а? - неожиданно предложил он.
- Сейчас пойдём, только скажи мне… - Кеша поднялся на ноги и посмотрел на воду. Помолчав пару секунд, с хитроватой улыбкой на лице он всё же спросил, не поворачивая головы и не глядя на Стива: - А из-за меня ты «спускал пар»? Хотелось что-то избить? А? – он наконец-то повернул лицо к Лукичёву, и тут стал заметен его алый румянец. Пацан явно позволял себе сейчас что-то доселе запретное. Как будто он впервые рискнул задать компрометирующий вопрос. Наверное, так себя чувствуют мальчишки в классе четвёртом, когда кто-то из друзей приносит в школу карты с голыми девушками. Но целомудренный Кузнечик смущался от совершенно невинных вещей, и это не могло не трогать. Стив вставать не торопился и посмотрел на него почти обречённо, если бы не эта его новая, живая улыбка.
- Хотелось. Вот в тот раз и хотелось. А ты ни фига не почувствовал, да? И вчера на концерте ни фига не почувствовал… Ну чего, рванули?! - и Лукичёв с низкого старта в несколько прыжков добежал до кромки и влетел в воду, поднимая тучи брызг вокруг себя.
- Вот же, юный барабанщик, - хохотнул Кеша и тоже побежал к воде. Было до жути приятно, что Стёпочка думал о нём и даже что-то делал ради него. Это так бодрило, что даже холод воды не заставил парнишку замедлить вход в воду. Наоборот, он с размаху бухнулся, как только уровень стал выше коленей. Немного не рассчитав, он проехался животом по дну, но это была такая ерунда! Кешка тут же начал грести, направляясь в сторону Лукичёва и покрикивая на ходу: - Стёоооп, подожди меня! Я тоже поплыву с тобой!

========== ГЛАВА 14 ==========

Лукичёв, уже отплывший на несколько метров, перевернулся на спину и завис, ожидая, когда Кеша подплывёт к нему.
- А ты как плаваешь вообще? Спасать тебя не придётся? Потому как если придётся - то лучше на мелководье потренироваться. Давай сюда, ложись на спину - прокачу немного.
Мальчишка грёб отчаянно, очень уж хотелось показать, что он плавает неплохо. Он постарался не говорить в это время, чтобы не нахлебаться воды, а когда всё же приблизился к Стиву и взялся одной рукой за его плечо, смог уже изображать неторопливую беседу.
- Я люблю воду, правда, не всегда удаётся на реку сходить. Так что в «лягушатнике» не нуждаюсь, можем и дальше поплыть. Да хоть и на тот берег, - начал привирать малец, чтобы смотреться в глазах Стёпы более взрослым, но вовремя спохватился. – Просто неохота. А полежать – это я могу! А как ты катать-то будешь?
Стёпа засмеялся и, развернув парня, прихватил его руками подмышки и неспешно начал буксировать, плывя на спине. Губы оказались около уха Кешки, и сам мальчишка был так близко, почти в объятиях.
- Расслабься и получай удовольствие, - негромко пробормотал Стив. - Я бы махнул с тобой… на другой берег не дотяну, но хоть до острова. Необитаемого, желательно…
- А тут есть такой? – хохотнул паренёк и начал понемногу двигать руками, помогая Степану. В какой-то момент его пальцы коснулись тела Лукичёва, и с тенью смущения он поинтересовался: - Ой, за что это я тебя?
- Тут таких навалом. Это ты меня за ногу, кстати, - пояснил Лукичёв с улыбкой во все зубы, - ещё чуть выше - и задел бы стоп-кран.  
- Да ну тебя, - опять хихикнул Кеша и перевернулся, чтобы плыть самому. – Скажешь тоже, стоп-кран…
Он неспешно барахтался рядом со Стивом, стараясь больше его не касаться. Было приятно чувствовать его, видеть и слушать его голос. Как будто и не было этих нескольких дней, когда они не разговаривали. 
Таким образом они и доплыли до небольшого куска суши, который и являлся, по-видимому, тем самым островком, которых тут было навалом. Выбравшись на берег, Царёв тут же упал на траву у воды и попытался унять дыхание. Стив улёгся рядом, настолько рядом, что его нога проехалась по Кешкиной. Лукичёв на мгновение задержал дыхание, затем выдохнул, приподнялся на локте и навис над Царёвым.
- Поцеловать тебя можно или опять возмущаться начнёшь? - спросил он совершенно серьёзно.
- Честно? – зачем-то спросил Кеша и смущённо закусил губу. Хотелось до одури, но он боялся, что это снова лишь повод побыть какое-то время с ним, влюблённым мальчишкой, и опять слинять в свою интересную жизнь. Он очень тяжело переживал каждую их ссору и каждый раз разочаровывался, но всё же Стив сейчас был так близко, что отказаться от поцелуя было невозможно, поэтому он выдохнул и еле слышно проговорил: - Очень хочу, чтобы ты меня поцеловал, Стёпа…
Лукичёв прикрыл глаза и ткнулся своими губами в Кешкины, проехался по ним, смяв, соскользнул на подбородок и прикусил нежную, ещё не знающую бритвы кожу. Поднял руку и погладил щёку мальчишки, собирая губами речную влагу уже с шеи, от плеча к уху, и в конце, задохнувшись, шепнул: 
- Фак… блин, не в этом смысле… хотя в этом тоже, - он тихо засмеялся и принялся целовать пацану плечи, пробормотав: - с ума сводишь - хочу тебя…
- Ты точно с ума сошёл, Стёпочка, - еле пролепетал Кеша и сжал пальцами его плечи, но через пару секунд он оттолкнул Стива и резко сел. – Извини, я не могу.
Кеша весь сжался, обхватив себя руками и поджав ноги. Было видно, что его что-то тревожит, но он молчал. Солнце припекало, но его кожа покрылась мурашками, будто он замёрз.
- Что? – тихо спросил Лукичёв и тоже поднялся, сев рядом. – Что случилось?
- Стёпа, - парнишка опять замолчал и начал жевать свои губы. – Знаешь, я хочу тебе кое-что сказать. Только ты не думай, это не юношеский максимализм и не временная блажь. Я очень хорошо понимаю, что чувствую к тебе, - Кеша снова сделал паузу и только через полминуты собрался с силами. Он повернулся к Степану в пол-оборота и наконец-то выдал: - Я тебя люблю.
Лукичёв уставился на мальчишку широко распахнутыми глазами и едва заметно улыбнулся.
- Ты ж меня убить был готов недавно и вообще из своей жизни вычеркнуть… Или это именно потому что любишь? - Стив отвёл глаза на воду, бликовавшую от солнечных лучей, и прищурился: - Откуда ты знаешь, что это именно любовь?
- Стёп, ну вот ты вроде взрослый, а вопросы как у маленького, - по-доброму «пожурил» великовозрастный малыш. – Разве ты не знаешь, что не важно слово, главное ведь, ощущение, - он улыбнулся и склонил свою голову набок, хитро прищурившись. – Ты разве никогда никого не любил? Это же, понимаешь, сразу! Оно само из тебя прёт, и ты не можешь уже не думать о человеке, постоянно все «примеряешь» на него, все свои слова и действия. Ты просто не можешь без него. 
- Что не можешь? – уточнил Стив.
- Всё не можешь! Да и не хочешь, собственно. Просто понимаешь, что он для тебя всё. Вот так-то, Стёпочка.
Лукичёв глянул на Кешку, засмеялся, обхватил его за плечи и уронил на песок, и сам свалился рядом. И после этой возни неожиданно серьёзно спросил:
- Значит, ты дождёшься меня?
- Ты про «сейчас» или про «потом»? – не совсем понимая, откуда нужно ждать Стёпу, и как он вообще отреагировал на его признание. Было непонятно, странно, но в то же время тепло и очень уютно. Они сейчас были вместе, и в глазах у Лукичёва бегали чёртики. Значит, он, и правда, что-то чувствует к Кеше.
- Гастроли, Кузнечик! Я же говорил тебе, помнишь? Или мне тебя с собой утащить, ммм? Украду тебя в ночь перед отъездом через окно и на мотоцикле умчу на вокзал! - Стив улыбался до ушей, но всё равно было видно, что эта мысль для него не просто бред, а почти идея-фикс.
Дальше случилось невероятное. Тихоня и скромняга Кешка взвизгнул, матюгнулся и снова вскочил. Потом он перемахнул через лежащего Стива и оседлал его, упершись коленями и руками. Он радовался, подпрыгивая как взбесившийся кролик, что-то нечленораздельное выкрикивал и раздирал рот до ушей. В мальчишку как будто вселился дух заводного зайца. 
- Стёпа! Стёпочка! Ты серьёзно? Нет, ты мне скажи, ты, правда, так сделал бы? Вот прямо взял бы и украл? И не постеснялся бы меня на гастроли с собой увезти? – всё тараторил малец и продолжал нависать над совершенно ошарашенным таким восторгом Степаном. – И мы на мотоцикле? И ты меня пустишь за руль? Я умею рулить! Только не знаю, как передачи переключаются и как заводить, а так – я умею, правда! Какой же ты у меня! Нет, не зря я тебя полюбил! 
Стив смог перебить этот фонтан только тем, что взял в ладони лицо мальчишки, притянул и поймал его губы своими. Сначала Кешка ещё пытался что-то говорить, но потом увлёкся и замолчал, а Лукичёв медленно перекатился и снова оказался сверху на парне.
- Это… снова нога? – шепотом спросил Кеша и тут же залился румянцем. – Или на этот раз… стоп-кран? – он хитренько подмигнул Стиву и улыбнулся. Пальцами мальчишка нагловато протопал по груди мужчины, добрался до плеча и погладил тыльной стороной руки подбородок. Он был немного колючий, но мальцу приятно было касаться щетины любимого человека. Он приоткрыл губы и еле слышно пробормотал: - Ёжик…
- Это - ключ на старт. 
Стив, улыбаясь, медленно потёрся всем телом о мальчишку, не отрывая взгляда от его лица. Затем чуть сполз и покатал своё лицо ему по груди, покалывая небритостью. С Кешкой хотелось каких-то странных, необычных вещей, хотелось пробовать его на ощупь, на вкус, ловить все его реакции - каждая мелочь была весома и многозначна. Каждая мелочь подтверждала важную истину: Кешка – настоящий, и он действительно влюблён в Стива. 
Стёпа высунул язык и широко лизнул бок от пояса до подмышки, одновременно сцепив свои пальцы в замок с пальцами Царёва и отведя его вытянутую руку в сторону. Краем глаза Стив зацепил воду, и до него вдруг дошло, что с небольшого участка берега их нынешнее местоположение просматривается как на ладони. В тот же момент он поднялся и, подхватив пацана на руки, перетащил его в высокую траву за растущий неподалёку куст.  
Кеше было всё равно, куда и зачем его несут, главное, что это делал Стёпка. Поэтому он даже не муркнул, а лишь обхватил шею во время смены дислокации и не отпустил её, даже когда почувствовал снова землю под спиной. 
- Стёооопа, - привычно протянул парнишка и потянулся сам за поцелуем. 
Ему хотелось прочувствовать всё без остатка, чтобы понять, что это не сон, где он вечно гонялся за своим соседом, намереваясь его то убить, то поцеловать. Хотелось касаться руками и вдыхать запах, слушать хрипловатое бормотание и просто шумное втягивание воздуха сквозь сжатые зубы. Хотелось быть таким, чтобы у Стива кружилась голова, и он больше и не думал его оставить или променять на кого-то.
А Стёпке хотелось содрать лишнее - липнущие к телу мокрые плавки с себя и Кешки, чем он и занялся с рвением и усердием. А потом подмял под себя своего мальчишку - хотелось закрыть его от всего мира собой, и плевать, что у самого задница голая. Хотелось чувствовать его предельно близко и горячо. Хотелось войти внутрь - как в своё, и потом уже, пришпиленного, ласкать и нежить - и, разумеется, он так и сделал.
Первое напряжение малыша быстро прошло, и уже через пару минут Кеша бормотал самое вкусное имя, проговаривая его то шепотом, то сквозь всхлипы, то отрывисто, словно звал Стёпу куда-то за собой, в свои грёзы, а то протяжно, будто выводя мелодичный припев. Все, без исключения, касания мягких, но уверенных пальцев Стива отзывались трепетанием внутри, словно он задевал нервы как струны на теле-скрипке. У Кеши шумело в голове, а руки жили своей жизнью, возможно, они даже ласкали крепкое тело мужчины, а может быть, они просто обессиленно были раскинуты в стороны… Мальчишка уже ничего не знал, ничего не помнил, он просто чувствовал нежность и страсть от единственного в этот момент мужчины на целом свете.
И Стиву хотелось длить и длить этот момент, чтобы всё так же оставаться единственным. Мир вокруг осыпался за ненадобностью, эта осыпь мягко и сладко шуршала внутри, в то время как они двигались и жили на едином островке - и внезапно оказались в ослепительном небе. Разрядиться внутрь выгибающегося под ним Кешки было и восхитительно, и запретно, и обречённо, и уже навсегда. Стив чувствовал, что втёк в мальчишку и пророс в нём, и выдирать себя из него будет сродни самоубийству. Это пугало, ошарашивало, и в то же время это было именно восхитительно, причем настолько, что, вернись Стив к самому началу их знакомства, пошёл бы тем же путём. 
- Я тебя боюсь, - пролежав несколько минут без слов и лишь слушая толчки в груди да шум бегущей крови по венам, Кеша еле выдавил из себя эти слова. Пояснять не было сил, хотелось просто лежать рядом со Стёпой, и чтобы день не кончался.
- Почему? – всё же прозвучал вопрос, и Стив крепко сжал в своей ладони пальцы Кешкиной руки.
- С тобой каждый раз всё лучше и лучше, - в голосе слышалась улыбка.
- Это ужасно…
- Вот и я о том, - поддакнул Кеша, и они оба вымученно засмеялись, а потом перекатились на бок лицами друг к другу. – Я тебя страшно люблю.
Стёпа закрыл глаза, ткнувшись своим лбом в лоб Кешке, и признался:
- И я тебя… - но почти сразу же отстранился и начал шарить по примятой траве вокруг.
- Ты чего?
- Плавки наши ищу! Чёрт, посеять не хватало… 
- Стёпа, это вот не они? - Кеша пальчиком ткнул на непрезентабельные тряпочки под кустом. 
- Что с ними любовь сделала, а? - хмыкнул Стив, поднял двумя пальцами их единственное облачение и помахал перед своим лицом, глядя на Кешку и по обыкновению скаля зубы: - Не страшно, Кузнечик? 
Мальчишка засмеялся и махнул на Степана рукой.
- Нет, после тебя я уже ничего не боюсь, даже мокрых плавок!
Они бодро начали облачаться, хотя ещё пару минут назад не было сил пошевелиться. Кеша хотел было вернуться к разговору, который был всего пару минут назад, когда Стив как-то не очень внятно ответил на его очередное признание. Что означало «и я тебя»? Это как бы посвящение в тайны его чувств или просто сказанное на автомате? Но не получилось, Стив скомандовал – отдать концы и полный вперёд.
На берег возвращались дольше, и где-то на середине Стив подхватил Кешку уже не «покатать», а потому что заметил, что тот реально начал уставать.
- Держись, малыш, сейчас приплывём - шашлыки трескать будем! Я вчера видел - у них там пара баков мариновалась. Снесёт нас, правда, течением. Зато за косой стоячая вода, плыть легче будет. И дно мельче. Ну-ка… ещё немного… - Стив время от времени пытался нащупать дно, и, в конце концов, ему это удалось, хотя до берега было ещё идти и идти. Он отпустил Кешку и с облегчением выдохнул: - Ну чего, команда Кусто, приплыли? 
- Да, мой капитан! – отрапортовал Кузнечик и начал бодро маршировать по дну, с усилием прорезая воду своим тощим телом. Он ощущал себя невероятно мощным, будто не брызги поднимал, а сквозь стекло проходил, разбрасывая осколки, как крошево. Присутствие Стива вселяло в него какую-то невероятную уверенность, которой ещё месяц назад и в помине не было. Скажи ему кто-то тогда, что он будет окрылен любовью и станет дерзким, и даже чуточку мужественным, Царёв рассмеялся бы ему в лицо! Да что там, он и посмеяться бы не смог, постеснялся бы. А тут…
После долгого заплыва руки-ноги поначалу казались тяжёлыми, а топать по лесной тропинке босиком было не слишком-то комфортно – под ноги то и дело попадались или шишки, или корни, выступающие из земли, словно вены на натруженных руках; а ковёр опавшей хвои скрывал упавшие острые сучки и палочки. Так что Кешка то и дело ойкал, да и Стив шёл не то чтобы лёгкой походкой. К счастью, коса была не слишком большой, и минут через пять парни уже вышли к песчаному пляжу, с которого уплыли. 
- Стёпа, - парнишка обернулся к непоспевающему за ним Лукичёву. – А ты, правда, «тоже»? Не будешь меня стесняться? Или снова при людях будешь изображать безразличие? – Кеша повернул голову к берегу и приставил ладонь к глазам козырьком. – Или мне лучше отсидеться в воде? Пляж-то не пустой.
- Вижу, что не пустой, - хмыкнул Стёпа.
Невдалеке маячили верзила Васятка и длинноволосый Костян. Клавишник заметил парней почти сразу и красноречиво всплеснул руками. После чего постучал себя по голове и потыкал для наглядности в сторону Стива. 
Лукичёв засмеялся этой пантомиме и крикнул:
- Чего там изображаешь? Переполох в курятнике?
- Стиви, тебя убить мало!!! Ты знаешь, сколько тебя не было?! И что мы должны думать?!
- Вы ничего не должны думать, сохраняйте свой мозг девственно-неприкосновенным! – посоветовал Лукичёв. 
- Ты имеешь мой мозг уже четыре года особо извращёнными способами, так что поздняк метаться, - Костян упёр руки в боки и с особо иезуитской улыбочкой поинтересовался: - И где это вы пропадали на пару? Чем занимались?
- Ты уверен, что хочешь это знать? – вкрадчиво, приблизив к его лицу своё, поинтересовался Стив. Костик явно озадачился, и Стёпа, довольно рассмеявшись, повернулся к Кузнечику: - Знакомься, Кешка. Это – Костян, - и он хлопнул своего друга по спине, как бы подталкивая его к Царёву.
- Здрасте, - поздоровался мальчуган и широко улыбнулся, сверкнув зубами. – Вы не сердитесь на меня за то, что я вас куриной лапкой проклял? Это не повсамделешному, я пошутил! - искренность, с которой Царёв начал знакомиться с Костяном, была сродни дружеским объятиям, настолько он выглядел цветущим. Будто, и правда, встретил давнего приятеля и был нереально рад этой встрече. Вдобавок он протянул ладонь с растопыренными пальцами. – Очень приятно, Кеша.
- Кошмар, Стиви, ты педофил! - сокрушённо пробормотал Костик, но протянутую Кешей руку пожал и отозвался: - Забей, малец, нас уже чем только не проклинали - у нас иммунитет. 
- А это Васятка, - Стив с ехидной улыбкой покосился на зависающего в стороне басиста. - Васенька, познакомься с мальчиком!
- Он будет жить с нами? - поинтересовался Васенька, в свою очередь пожимая ладошку Царёва и рассматривая его во все глаза. 
- Какие вы все мииилые, - Кеша растянул губы ещё шире и кинул взгляд на Стёпу. Тот еле заметно, но одобрительно кивнул, и парнишка понял, что у него есть мощная поддержка и можно себя чувствовать свободно. – Просто чудо! И как я без вас жил всё это время? Кстати, мне уже есть восемнадцать, - заметил он Костяну, но продолжал сжимать руку Васятке. – А вы, Василий, очень гостеприимны. Если пригласите – могу и пожить!
- Эээ, это что за «могу пожить»??? - изумился Стив. - Так, Вася, отойди, не дави массой на сознание. 
- Обаянием! - поправил Стива Васятка и приосанился. 
- Ахтунг, - констатировал Стив и притиснул к себе Кешу. - Короче, жить с ним буду я! Не обижать! Не заигрывать! Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте! Всё ясно? 
- С вами давно уже всё ясно! - махнул рукой Костик.
- Отлично! Теперь нам нужна одежда. Вы её, естественно, оставили там лежать?
- Под деревом. И твоя, и мелкого, - отозвался Васятка. - Вооон там! Вас под конвоем сопроводить, или вы больше никуда до обеда не свернёте?
- Валите, догоним, - отмахнулся Лукичёв и побрёл по горячему песку в сторону дерева, всё так же обнимая Кешку за плечи. 
Знакомство произвело на Кузнечика грандиозное впечатление. И дело вовсе не в том, что это были новые люди и одновременно крутые музыканты, за которыми бегали толпы поклонниц. Самым впечатляющим было поведение самого Стива. Он не просто не побоялся показаться с Кешей на людях, а официально познакомил с друзьями, да ещё и обозначил статус! А уж рука на плече – это просто нереальный кайф!
- Стёпка, какой же ты классный, - не сдержался Кеша и привалился головой к Лукичёву. Тот опустил руку пониже и уже придерживал мальца за пояс, а когда они дошли до дерева, то и вовсе хлопнул по мокрым плавкам. 
Они болтали и неспешно натягивали одежду, им было очень уютно находиться рядом в такой необычной обстановке. Раньше приходилось пересекаться лишь в квартире, то у одного, то у другого, а все столкновения «на открытом воздухе» приводили к печальным последствиям. 
Когда они уже двинулись к обрыву, чтобы вскарабкаться наверх, Кеша в порыве дуракаваляния запрыгнул Стёпе на спину. Тот подхватил его и пронес пару шагов, а потом начал скидывать, отчего и сам повалился на песок. Отряхнувшись, они в шикарном настроении пошли через сосновый бор в направлении дома.

========== ГЛАВА 15 ==========

Уже на подходе к дому в воздухе был ощутим нереальный запах шашлыков. Парни здорово проголодались после шикарного заплыва, поэтому ускорили шаг и уже через метров пятьдесят вышли к палаткам. От ближайшего к домам кострища Лукичёва окликнули:
- Стиви, давайте сюда! - и верзила по имени Васятка помахал шампуром с нанизанными на него кусочками мяса. 
Стёпа взял Кузнечика за плечи и втиснул в толпу перед собой, пробираясь к друзьям. На шашлыки народ слетелся как лесные комары на туристов, так что свободных мест практически не было, многие стояли или сидели в некотором отдалении. Стив уселся на «застолблённый» для него чурбачок, и тут выяснилось, что больше около костра сесть некуда. Лукичёв поморщился, но тут же предложил:
- Да забить. Кешка, садись ко мне на колено!
- Стёп, а удобно? – прошептал на ухо Кеша, склонившись к Стиву. – Может, я просто на корточки, а?
Но Лукичёв, не церемонясь и не убеждая, просто потянул парнишку за руку и усадил на своё колено. Такая забота была жутко приятна, и у Царёва снова вспыхнули щёки. Поднять глаза и посмотреть вокруг было страшно и немного стыдно, но когда он услышал девичий смех, всё же глянул – не на него ли это? Оказалось, что никому нет дела до парнишки на колене друга, а девчонки смеялись рассказу какого-то рыжего парня. Кто-то увлечённо жевал мясо, кто-то пил пиво, а чуть поодаль двое парней игрались, изображая драку на шпагах при помощи шампуров.
- Ну что, любитель мяса… - Стив сделал ударение на последнем слове, памятуя, как Кеша сообщил, что уже не маленький и предпочитает сладкому – мясо. – Сейчас и нам горяченький дадут!
- А можно я пока хлебушек с кетчупом? – спросил Кешка и потянулся к большой пластиковой бутылке с тонким носиком и поджаренному хлебу. Потом он снова повернул голову к Стёпе и прошептал с долей удивления: - Странно, на нас тут вовсе никто внимания не обращает.
Стив хмыкнул:
- Хочешь - обратят? Могу устроить… Кстати, вон твои друзья пробираются. Позвать их к нам?
- Не-не! Ты что? – зашикал Кеша.- Но Витьку… Наверно – да, пусть с Дашкой сюда придут, я хоть вас нормально познакомлю. Ты ведь не против?
- Я - за любой кипиш, кроме голодовки, - отозвался Стив, забирая протянутый ему горячий шампур.
- Так что – крикнуть? Или, может, сами к ним, а? – Кеша смотрел на шампур, а не на Стива. Обе его руки были заняты, в одной хлеб, в другой – кетчуп.
- Кричи! - приказал Стив и стал дуть на мясо. - Сейчас встанем - больше не сядем. Во, этот кусок с краю вроде остыл, кусай.
Кеша куснул из рук Стёпы и начал смешно жевать, не смыкая губ и усиленно дыша. Он пытался и есть, и остужать кусок жареного мяса, и одновременно попытался позвать друзей.
- Горох! Эй! Я тут! – он махнул бутылкой кетчупа, с которой сорвались капли и красными пятнышками осели на его плече. – Вот же, ёлки…
- Бляааа! Не вздумай принести мне как-нибудь кофе в постель, я уже предвижу, чем это закончится! - Стив отобрал у Царёва бутылку с кетчупом, поставил на землю и начал искать глазами, чем можно вытереть капли. - Костян, тряпка какая-нибудь есть?
- У меня не водится тряпок, Стёпа! Это - носовой платок, запомни наконец! - Костик вытащил скомканный клетчатый кусок ткани из кармана, помахал перед лицом Стива и ухмыльнулся: - Ну чего, сам лично вытирать будешь? 
- Тебе не передоверю, - хмыкнул Стив. Посмотрел на свои сомнительной чистоты пальцы и, наклонив к себе Кешку, быстро слизнул густые капли, после чего вытер следы платком. 
- Бядааа… - протянул клавишник, отворачиваясь с ухмылкой.
В этот же момент над ухом раздался голос Горохова:
- Ну, Царь, ты даёшь! Надеюсь, что тебя не принесут в жертву! – Витя заржал в свойственной ему манере.
- Царёв, а что тут, собственно, происходит? Стоило тебя оставить одного, как ты оборотнем стал! – Даша повисла на руке у своего парня и с хитрым прищуром смотрела на Кешу.
- Дашуля, не бойся, я не кусаюсь, - отмахнулся парнишка, но скосил взгляд на Степана. - По крайней мере – теперь не кусаюсь. Кстати, это – Стёпа!
- Ну да, помню, мотоциклист-убийца, - хохотнул Горох и протянул свободную от Дашки руку. – Витёк! Можно просто Горох, - пожав пятерню Стиву, он все же задержался на несколько секунд и несильно дернул его руку на себя, потом склонился и хрипловато проговорил Лукичёву на ухо: - Но могу и народным мстителем стать… Если понадобится, - потом выровнялся и уже громко закончил: - Надеюсь, что не понадобится. Верно, Стёпа?
- Ох ты ж, ёперный театр! - восхитился Стёпа и даже хохотнул. - Ты прямо Зорро! Буду на гастроли уезжать - буду знать, что оставляю Кешку в надёжных руках, - и Стив дружелюбно подмигнул в ответ.
- Лёгко! – самоуверенно уверил парень. – Как-то и раньше справлялись без консультантов!
- Вить, прекрати, - вмешался Кеша. – Стёпа, он шутит, Витя мой самый лучший друг. А это его девушка – Даша. 
- Бонжур, месье! – жеманно поздоровалась девушка и ткнула локтем в бок своего раздухарившегося парня. – Меня можно просто Дашуля. А вы, Стёпа, надолго тут?
Стив покачал ногой, подкидывая Кешку на колене и глядя на него с немного странной улыбкой, словно действительно прикидывал – а не смотаться ли прямо сейчас? 
- Думаю, так же как и вы, - отозвался он наконец, - завтра с утра домой все вместе поедем.
- Посмотрим, - пожал подгоревшими плечами Кеша и опустил смущённо голову.
- Тогда ещё увидимся, Стёпа, - Даша махнула ручкой, - было приятно познакомиться!
- И мне, - Горох кивнул головой и подмигнул Лукичёву. – Правда! 
- Взаимно, - с некоторым сомнением отозвался Стив, не совсем поверив в приятность знакомства у Горохова, но, когда получил дружеское похлопывание по плечу и открытую улыбку от парня, понял, что это была всего лишь игра, чтобы показать, что Витёк за Кешку готов вписаться перед любым, будь он хоть Рембо с Джеки Чаном в куче. 
Когда друзья Кузнечика ушли, они со Стивом переглянулись и засмеялись. Знакомство состоялось, они были приняты в «семью», причем и в Кешину, и в Стёпину.
- Они очень хорошие, и ты им понравился, - заверил мальчишка и тут же потребовал: - А теперь – шашлык!
- Держи, хищник, - Стив поднёс шампур ко рту мальчишки и глядел, как тот жуёт. Нажал пальцем на покрасневшее, горячее плечо и, наблюдая, как медленно исчезает белое пятно, предложил: - Вечером пойдёшь со мной? На сцену? Будешь сидеть за колонкой, я тебе стул поставлю. Буду смотреть - как тебе. А на ночь тебя сметаной намазать надо будет. Поешь и пойдём Пепика поищем, он наверняка знает, где можно взять…
Уже после предложения пойти на сцену Кеша готов был подпрыгнуть, но вовремя спохватился, ведь один раз он так чуть не отдавил ему хозяйство, а во второй раз, на острове, довёл до греха. Так что пришлось реагировать более сковано.
- Класс, класс, класс! – тихо прокричал Царёв, почти шепча. – Конечно, хочу! И стул хочу, и за колонкой хочу! И даже сметану очень-очень хочу! Стёпка, какой ты, оказывается…
Стиву было странно, что ещё вчера колючий, словно морской ёж, Кешка сегодня буквально ест с рук. Что несколько дней назад он презрительно выговаривал, что разочарован вконец, а сегодня признаётся, что любит. От этого было тепло и нереально хорошо, и всё кругом казалось не важным, и в то же время было чувство, что спишь и видишь сон. И просыпаться совершенно не хотелось. Просыпаться было откровенно страшно.
- Какой? - Лукичёв ткнулся лбом в голую грудь Кешки и вздохнул. - Влюблённый просто… А так - как был типичным психом, так им и остался. 
- Очуметь… - расплылся в улыбке Кузнечик. – Ты сейчас сказал, что влюблён? Не «тоже», а именно влюблён? – он тихо хохотнул и взлохматил волосы Стива. – Нет, ты всё-таки псих, но вовсе не типичный, а мой – личный. А теперь… - он хитро подмигнул и наклонился к самому уху, - хватит жрать, идём отсюда, мне хочется тебя поцеловать. Ведь можно?
Стив рассмеялся - он, в отличие от Кешки, так ничего и не съел, как ни странно - совершенно не хотелось. Хотелось только самого Кешку - вот здесь аппетит не знал границ, так что Стив, прикасаясь губами к покрасневшему уху мальчишки, уточнил:
- Куда сбегаем? Знаешь какое-нибудь укромное место?
- Понятия не имею! 
Кеша поднялся, поблагодарил Костяна и Васятку за компанию и пробрался сквозь сидящих вокруг костра людей. Ему было всё равно, куда идти вместе со Стивом, просто было желание не отходить от него ни на шаг. За этот один день он получил в сотню раз больше, чем за весь месяц знакомства, и несносный рокер Лукичёв стал для него самым родным и дорогим. Он не задумывался – надолго ли это, как у них может сложиться, и не поругаются ли они уже завтра. Будь Кеша немного старше да имей опыт хоть каких-то отношений, может, и начал бы рассуждать о превратностях жизни. Но первая и очень настоящая влюблённость наполняла его такой уверенностью, таким запасом счастья, что Кеше ничего не оставалось, как поверить в эту сказку и попробовать в ней жить. 
- Наверное, нужно было бы потребовать с тебя клятву, что ты меня не обидишь и никогда не бросишь, - проговорил с улыбкой Кеша, стоя прижатым спиной к стенке в коридоре дома и держа ладони на Стёпиной груди.
- Клятву на крови? – с серьёзным видом уточнил Лукичёв.
- Нет, можно без жертвоприношений, - засмеялся малец. – Знаешь, Стёпа, я ничего не буду у тебя требовать, - он сделал паузу, и Стив терпеливо ждал, не задавая наводящих вопросов. Наконец-то Кеша проговорил: - Просто не хочу, чтобы ты когда-то нарушил свои слова. Мне достаточно, что сейчас ты со мной. 
- Наверное, именно поэтому я и с тобой, - улыбнулся Стёпа, прихватил губами прядку Кешкиных волос и потянул. Ему всё время хотелось прикасаться к мальчишке, поглаживать его, трепать, тискать - от этих нехитрых действий одиночество, крепко угнездившееся в сердце, таяло с тихим треском, словно лёд в бокале. - На самом деле я бы и не мог ничего пообещать. И не потому что собираюсь обижать или бросать. Я никогда не хотел делать ничего подобного. Никому. Веришь? - Стив заглянул своими распахнутыми глазами в лицо Кузнечика. - Но получалось так, что обижал и бросал. Ненавижу притворство, ненавижу игры. Знаешь, Кешка, я бы тоже с тебя мог такую клятву потребовать, - Стив неожиданно ухмыльнулся, - ну что ты меня не обидишь и не бросишь. Но, знаешь… Поклясться - значит, связать. Не хочу тебя связанного. Хочу свободного. 
Царёв почему-то хохотнул, но тут же извинился.
- Мы как будто в индийском фильме, так и кажется, что сейчас кто-то запоет, и лепестки цветов на голову посыпятся, - он уткнулся лбом Степану в плечо и выдохнул в ткань футболки. Говорить не было надобности, было достаточно просто вжиматься в Стива и чувствовать его руки на своей голой спине.
Стёпа провёл по этой ещё полудетской спине словно бы на автомате, думая, что Кешка видит мир как-то совсем иначе, не так, как он, Лукичёв. И вряд ли они смогут понимать друг друга так, как Горох Кешку, или Костян Стива. Но в то же время рядом с Царёвым Стёпа вдруг начинал понимать себя по-новому и смотреть на мир как-то иначе. И этот взгляд был ему очень даже по вкусу. И сейчас он понимал, что имеет в виду Кешка, Стив тоже это чувствовал: нереальное единение – вопреки всем правилам и жизненным установкам, и прошлому опыту. И неземную красоту происходящего с ними, происходящего словно бы независимо от них, отчего действительно казалось, что находишься то ли во сне, то ли в сказке. Или он просто свихнулся, а поехавший мозг фонтанирует шизофренической эйфорией.
- Прикольно, - Лукичёв усмехнулся и вдруг порывисто отстранился, - так, жди меня, я всё-таки Пепика разыщу. Про сметану забыли… - уже дойдя до двери, он обернулся и вернулся к Кешке, чтобы чмокнуть в щёку и бормотнуть на ухо: - Хочется тебя вымазать хорошенько! – после чего всё-таки исчез за дверью. 
- Во дела… - хмыкнул Кузнечик и опёрся плечом о стену, скрестив руки на груди. Он провёл взглядом Стёпу и остался сам в коридоре. - Придумщик, ёлки зелёные! 
Ему безумно нравилась спонтанность Стива, его внезапные приступы романтики. Пусть она была довольно своеобразной, порою даже нагловатой и с приколами, но всё же это были самые желанные знаки внимания. Да и вообще, любые действия Лукичёва или просто воспоминания о нём неизменно отражались у Кешки на лице, он не мог не улыбаться. Вот такой он был парень, Стёпочка Лукичёв…
Стив действительно отыскал сметану, но не у хозяина, а где-то в деревне. А вернувшись, подкрался к задремавшему на кровати в своей комнате Царёву и стал осыпать его заранее сорванными головками полевых цветов, при этом фальцетом напевая нечто псевдоиндийское, пританцовывая и едва сдерживая хохот. 
Сначала малыш пошевелил носом и отмахнулся рукой от щекочущих лепестков, но уже через пару секунд начал просыпаться. Улыбка появилась на лице ещё до того, как он открыл глаза.
- Ммм, как в кино… - пробормотал он, и наконец-то ресницы дрогнули, и Кешка открыл глаза. - Стёооопа, - в одном слове было столько нежности, что Стив просиял улыбкой как яркое летнее солнце.
- Ага, - отозвался мужчина, прекратив петь и присев у кровати на корточках.
- Ты мне дождь из цветов сделал! Ты сумасшедший! И я тебя люблю, - Кешка схватил Степана за шею и притянул к себе, прижав с такой силой, что Лукичёву пришлось туго. 
Стив только и смог, что выдавить:
- Блин, Кешка, ты невозможный! Придётся тебя реально в розовых лепестках искупать…
Раз за разом получая невероятно искреннюю радость на свои полушутливые заигрывания и ухаживания, Лукичёву всё больше хотелось увидеть, как же отреагирует малыш на чистую, стопроцентную романтику в его, Стёпином, исполнении.
Вечером Стив действительно притащил Кешу на сцену и усадил за усилителем. Во время концерта он снова словно бы ушёл в себя: хотя и реагировал на окружающее, но казался отстранённым, насмешливым и непробиваемым; он был словно стрела в полёте. На какой-то момент Кешке даже показалось, что «его» Стёпочка исчез совсем, утонув в рокере, но Стив глянул в его сторону и подмигнул, словно напомнил о чём-то тайном. О чём-то очень ценном, что пока было необходимо спрятать и поберечь. И Кешка согласно и понимающе улыбнулся в ответ. Ему вообще понравилось смотреть в непосредственной близости, как играет Стив. Наверное, потому что в эти моменты он был наиболее искренен и открыт. Искренен как родниковая вода и открыт как пожарный кран – на полный напор. Так что получался замечательный неиссякаемый фонтан, неиссякаемый, потому как был запитан на самого Кешку. Стоило Стиву поймать сияющий, одобрительный взгляд своего мальчишки – и его просто несло на очередной волне. 
Нести на этих волнах Лукичёва продолжало и после концерта, когда они всей командой помогали отключать аппаратуру и разбирать сцену, и потом, когда он с Кешкой убрёл гулять, и они забрались на чей-то сеновал, кувыркались до рассвета в мягком, свежем, оглушительно пахнущем летом и счастьем сене, а потом, замёрзнув, брели сквозь туман по полю к дому Пепика. И когда они потом, проспав от силы три часа, тряслись по просёлку в Газели в сторону дома, и Кешка то и дело пытался пристроиться дремать Стёпке на плечо и соскальзывал, а в конце концов улёгся головой на его колени - тогда тоже продолжало нести этим нескончаемым радостным цунами.
В конце концов, их обоих выплеснуло у подъезда родного дома. И тут Стив вдруг подумал, что - всё. Что завтра он проснётся, как всегда, один, в своей квартире и ничего этого чувствовать уже не будет. Сумасшествие пройдёт. Он замер и молча смотрел на Кешку, боясь отпустить - вдруг навсегда? И тогда, словно почувствовав всё это, Царёв улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, привстал на цыпочки и чмокнул Стива в заросший подбородок, прошептав: «До завтра, Стёпочка!». И убежал, легко и весело - потому что в его понимании сомневаться в радости и счастье, когда они есть, так же нелепо, как ронять нечто ценное и хрупкое, проверяя на целостность и прочность.
Лукичёв выкурил пару сигарет и тоже поднялся к себе - мыться, бриться, отсыпаться. В конце концов, чему быть - того не миновать. А что уже было - то уже никуда не денется.
Утро было очень ласковым к спящему Царёву, даже сон закончился как раз после «финальных титров», не прерывая картинку, даже солнечные лучи постеснялись подняться выше коленей, чтобы не раздражать лицо и подрагивающие ресницы. Вчера Кеша отсыпался всю вторую половину дня, навёрстывая сон, проданный за возможность провести со Стёпой прекрасную ночь. Это было настолько волшебно, они столько получили позитива от общения, что под утро Кеша чувствовал себя хмельным...
Поднявшись и сходив в ванную, парнишка беззаботно занимался всякой ерундой. Он и музыку послушал, и «в компе посидел», и с другом созвонился. Горохов слов не подбирал и был прямолинейным, как рельса.
- Царёк! Ну ты аццкий сатана! Чё творишь, чё творишь!!! – налетел сходу друг, заливисто смеясь в трубку. – Мало того что всю ночь совращал бедного соседа, так ещё и увёз его в неизвестном направлении верхом на Газели! 
- Вить, иди ты в пень! – весело засмеялся дурацкой тарабарщине Кеша. – Никого я не совращал! 
- Неужели он таки положил глаз на твою сосиску?! – наигранно ужаснулся Горох.
- Вот ты балабол!
- Ну, простите, чё придумал, то и сказал, ты же молчишь. Не хочешь посвятить в подробности? А меня Дашка на тонкие ленточки кроит, уже все уши прожужжала, только о вас и болтает. 
- Правда? И ты ей тоже эту ахинею выдал про меня?
- Вот есть в тебе одна хорошая черта… и она делит твою задницу пополам! - опять дико заржал Горохов и, только отсмеявшись, заверил: - Будь спок, Царь! Она, и правда, рада, что у вас лямур, говорит, что подозревала…
- Погоди, что подозревала? – опешил Кеша.
- Ну, что ты точно в кого-то втюрился и вполне можешь не ограничиться девочками.
- Блин, - выдохнул Царёв.
- Да ладно, чего уж теперь! Главное, чтобы тебе было всё по кайфу, а мы с Дашкой всегда поддержим, так что не дрейфь, Кешка!
- Спасибо, Вить, мне, и правда, по кайфу, - Царёв растянул губы в улыбке. – Ладно, ещё созвонимся.
- Давай, дружище! – попрощался Горох, но не смог сдержаться, чтобы напоследок не подъебнуть: - Вы там, если чё – предохраняйтесь! – он заржал в трубку и тут же отключился.
- Сука, - хохотнул Кеша и тоже отключил телефон. Всё равно было приятно, что друзья хорошо отреагировали на Стива. Для парнишки это было ещё одним доказательством, что он всё делает верно.
В обед мама решила снарядить его в магазин за продуктами, пообещав, что приготовит для сына его любимую курочку, а потом и блинчиков нажарит. Почему-то именно сейчас Кеша снова вспомнил, как ел блины со Стивом. Хотя совместным ужином это сложно было назвать, но как было ярко! Захотелось перед тем как бежать в магазин, заглянуть к Стёпе, возможно, даже что-то ему прикупить или хотя бы сказать, что попозже может забежать с тарелкой горячих блинчиков и баночкой вкуснейшего варенья. 
Лукичёва дома не оказалось. На звонок никто не отреагировал, хоть Кеша и прислонил на всякий случай ухо к дверям. Пожав плечами, он спустился по лестнице, вышел во двор и пошел к углу дома. До гастронома было совсем недалеко, но дойти так быстро Царёву не удалось, сразу за углом он наткнулся на Михеева.
- О! Работник! Сегодня без ящиков?
- Привет, Дюша, - поздоровался Кеша и протянул руку.
- Ааа, Стив, значит, спалил, - невесело выдвинул предположение парень и хлопнул по протянутой руке. 
- Ты о чём, об имени? Так разве оно плохое? Ну, хочешь, могу Михеичем называть.
- Да ладно, малец, зови так, - он снисходительно улыбнулся. – Как там Стив? Новая туса не намечается?
- Ну, не знаю, он мне как-то…
- Да понятно! Чего ему перед тобой отчитываться, - хохотнул Дюша. 
- Ну да, - потупив глаза, отозвался Кеша.
Со стороны улицы раздался звук мотоциклетного мотора, и оба парня повернули головы в сторону въезда во двор. 
- Оба-на, Стив! Лёгок на помине! - расплылся в улыбке Михеев, небрежно зацепил большие пальцы рук за карманы потёртых джинсов, подошел к самому тротуару и поставил согнутую в колене ногу на ограждение газона. Поза была живописная, и не заметить Дюшу было сложно. Судя по всему, Лукичёв заметил - он остановился недалеко от въезда, оглядел двор и, немного помедлив, неспешно покатил в сторону пацанов. 
Не доезжая шагов пять, он остановился, глядя прямо на парней. Глядя и словно бы не видя. Дюша подумал, что с таким выражением лица и шлема не надо - и так непрошибаемое. Первый порыв крикнуть какое-нибудь шикарное приветствие как-то незаметно, но стремительно увял, не хотелось получить в ответ игнор или того хуже - издёвочку, а физиономия у Лукичёва была такая, что подобный исход событий казался весьма вероятным. Тем более Дюша уже нажигался. Так что сейчас он молча переминался с ноги на ногу в ожидании, стараясь сохранить хоть остатки независимо дерзкого вида. 
Кеша тоже слегка напрягся, особенно когда Стив вдруг с небрежной улыбкой кинул:
- Эй, ты! 
Дюша расцвёл в улыбке и, снисходительно глянув на Кешу, сделал шаг по направлению к мотоциклу. Но после того как Лукичёв отрицательно мотнул головой и бормотнул «Неа», тот встал как вкопанный. 
Царёв вопросительно вздёрнул брови, а Стив кивнул:
- Да, ты! - и его улыбка стала заметно шире, словно сквозь маску холодного отчуждения пошла трещина, из-под которой брызнуло что-то до неприличия живое и тут же отодвинуло Дюшу и вообще весь двор куда-то к краю вселенной. А Стив приглашающе моргнул: - Иди прокачу!
Теперь была очередь Царёва чувствовать себя и царём, и королём! Он повторил всё в точности, как и Дюша – снисходительно глянув на Михеева, засунул большие пальцы в петли джинсов и, сделав пару неспешных шагов, подошел к мотоциклу. Его не просто распирало, его рвало на части! Впервые Стёпа приглашает его покататься, и это было сродни… предложения руки и сердца! Хотя нет, это было сигналом того, что Стёпка его не стыдится, а значит, считает своим. И вовсе не важно, куда они сейчас поедут, будут ли они ещё ссориться, как долго смогут быть вместе и как вообще на это всё отреагируют окружающие. Кешке просто было хорошо, и причиной этому был этот невыносимый, но очень любимый чудак, к которому он с огромным удовольствием забрался сейчас за спину. Не зная, куда деть руки, Кеша аккуратно положил их водителю на плечи, но вдруг почувствовал, как поверх его руки легла ладонь Стива. Он повернул голову назад, коснулся щекой пальцев Кеши, проговорил «Держись крепче» и опустил одну руку парнишки себе на пояс. Кеша обнял двумя руками своего сумасшедшего мотоциклиста, сцепив пальцы в замок на его животе и уткнувшись ему в спину лицом. Счастье выплескивалось через край! Но всё же, за секунду до того как его Стёпочка газанул и сорвался с места, проказник Кешка успел показать язык ошеломлённому Дюше, который остался стоять на обочине. 
Мотоцикл свернул за угол и рванул по трассе куда-то вдаль, увозя двух самых настоящих психов, которые забыли о существовании реального мира, решив наслаждаться тем, что судьба им подарила, ведь от таких щедрых подарков, как Любовь, не принято отказываться…