На самом деле

За окном занимался рассвет. Блеклый, белесый. Мутный, как мысли в голове.

Четыре. Уже не ночь, но ещё не утро. Закольцованный провал во времени и пространстве.

Кирилл сидел перед монитором ноутбука – ссутулившись, склонив голову, уронив руки. Как оплывшая свеча. Или, скорее, как мешок с ненужным тряпьем. От бессонной, полной тревожных размышлений и метаний ночи голова сделалась тяжёлой и гудела, не давая ни на чём сосредоточиться. Мысли шли по касательной, соскальзывали, не в силах зацепиться, и разбивались вдребезги об окаменевший до состояния гранита страх.

За спиной копошился тот, другой. Шуршал чем-то, шептал что-то, постукивал по чему-то. Просто, чтобы Кирилл не забывал. Ни на миг не забывал, что он тут, он рядом, и он ни за что его не оставит в покое.

Кирилл поморщился и на пару секунд закрыл воспалённые глаза, которые тут же ожгло, будто огнем. А открыв, снова, в который уже раз, занёс пальцы над клавиатурой.

"На самом деле".

– О-хо-хо! – развеселился тот, другой, за его спиной. Метнулся ближе, завис над плечом, обжигая щеку сухим горячим дыханием. – Давай! Давай же, напиши, что там у тебя на самом деле! Напиши во всех подробностях! Пусть узнает, он ведь заслужил, нэ? За все хорошее, что для тебя сделал, за всю твою дурь, которую терпел, за то, что всегда поддерживал. Давай, залепи ему правдой в морду! Ну!

Кирилл сжал челюсти так, что зубы скрипнули. Он бился над проклятым сообщением до отчаяния, до исступления, до дрожащих рук и сжимающегося спазмом горла. Но так и не смог продвинуться дальше рокового "на самом деле".

Нужно сделать это. Написать все как есть, отправить. И будь что будет. Хуже уже не станет. Хуже просто некуда.

"На самом деле, я..."

– Что? Что ты на самом деле? – голос Другого так и сочился издёвкой. – Прям напишешь? Смелый-то какой! Типа внезапно яйца отросли? Не смеши, детка!

"На самом деле, я..."

Кирилл упрямо свел брови и попытался продолжить, но от внезапной хлесткой пощёчины голова мотнулась, будто горшок на палке. А в следующее мгновение Другой, оттолкнув его вместе с компьютерным креслом, уже был между ноутом и Кириллом. Упёрся в его грудь когтистой лапой, рассмеялся.

– Герой! Ты почти смог ткнуть своим дрожащим пальцем в ещё одну клавишу! Или целых две осилил бы? Наверное, я рано тебя тормознул. Вдруг ты – охренеть поворот! – набрал бы целое слово!

Другой был на коне. Сытый, полный энергии и желания бить и добивать.

Скривив гротескно-сочувственное лицо, он погладил Кирилла по ёжику коротких русых волос.

– Ну, чего раскис? Смотреть больно. Ладно, я тебе помогу. Вот как мы поступим.

Продолжая одной рукой упираться Кириллу в грудь, вторую Другой протянул к ноуту.

Палец лег на кнопку Backspace, курсор резво побежал справа налево, удаляя слово за словом.

"я ,деле самом на Но .мудак просто я что или компанию новую нашел ,занят сильно я Что .подумал ты что ,знаю Не ?заметил ведь ты ,получается не Ничего .получается не но ,говорить это тебе хотел не черта ни Я .хотел не ,деле самом на ,Нет .поговорить тобой с хотел давно я ,Слушай .Дэн ,Привет"

– Вот так-то! – Другой улыбнулся, за десять секунд уничтожив труд последних нескольких часов. – Ну, признай, признай же, что стало легче. Куда ты лезешь вообще? Чего неймётся? Посмотрел бы вечером матч, початился, вздрочнул и лег спать, как обычно. Ты, малыш, замахнулся на то, что тебе не под силу. Я это знаю, и ты знаешь. Так что нечего ломать комедию.

Кирилл не смотрел на него. Его взгляд так и прикипел к пустому окошку мессенджера. Текст, объем которого он в обычной ситуации смог бы набрать за минуту и не глядя, сейчас казался невосполнимой утратой.

Он не сможет снова. Собраться, заставить себя, решиться и набрать те же слова или похожие, каждое мгновение с ужасом и отчаянием представляя, как Дэн будет их читать.

– Все, баста. Сворачивай бунт на корабле. – Другой распрямился, потянулся, хрустнув позвонками, и отошел в сторону. – Выпей молока с печенькой и топай спать. На самом деле ты ведь просто ребенок. Ты не умеешь решать. Ждёшь, когда это сделают другие, и плывешь по течению. Так вот, я все решил. А ты просто плыви дальше. Так гораздо легче и спокойнее. Отбой.

Кирилл не видел, но чувствовал: довольная рожа, горделивая улыбка победителя. И ведь правда, ну что может быть проще, чем простить себе очередную слабость за все мучения этой ночи, выпить чего-нибудь покрепче и отрубиться? Может, он и правда зря все это затеял? Может, есть еще силы продолжать как прежде и тем самым сохранить хоть какую-то часть себя?

– Правильно, малыш, – одобрил Другой. – Первая дельная мысль за день. Иди. Глотни мартини или вискаря, и давай на этом закончим.

Он расслабился, полностью уверенный в своей победе. Затих и почти слился с окружающей обстановкой. А Кирилл медленно поднялся из кресла и даже сделал пару шагов в сторону кухни, но затем резко развернулся и бросился к валяющемуся в углу мобильнику.

Увы, Другой слишком хорошо его чувствовал.

Полыхнул черным пламенем, мгновенно увеличился в размерах и оброс рогами-когтями. Бросился наперерез. Сшиб на пол, так что Кирилл проехался на боку до самой стены. Пнул ногой в живот.

– Тупой кусок дерьма! Ты хоть понимаешь, что делаешь?! Я уже несколько часов кряду пытаюсь тебя спасти! Неблагодарный уебок! – Другой навис над ним и орал во всю мощь легких, пулей ввинчивая в тело каждое слово. – У тебя один единственный талант – просирать все, что дарит жизнь! Хочешь снова? Хочешь, чтобы тебя тонким слоем раскатало? Мало тебе? Мало?!

Он ударил ещё. И ещё раз.

Кирилл сжался в комок, задыхаясь от боли, но рука его слепо шарила по полу.

Угол рядом... Мобила рядом... Где-то тут, совсем близко...

Другой бил не останавливаясь. Вкладывал все силы, не жалея. Видно, решил раз и навсегда доказать, кто тут главный.

Но пальцы нащупали, пальцы подтянули, пальцы сжали.

Кирилл едва видел тускло осветившийся экран, но ему и не нужно было искать. Номер Дэна в записной книжке – первый.

Одно нажатие – и вызов ушел на станцию, а там уже через спутник, или черт его ещё знает куда. Главное, что сейчас, спустя буквально пару мгновений он отразится на другом мобильном, в другой квартире.

Четыре утра. Дэн, конечно, спит. Хоть бы он поскорее ответил, потому что Другой не остановится, пока Кирилл не сбросит...

– Алло, – голос неожиданно раздался после первого же гудка. Такой родной и такой пугающий сейчас. – Привет, брат.

Кирилл хотел ответить. Хотя бы жалкое "привет", но Другой пинком перевернул его на спину, сел сверху и ухватил обеими руками за горло.

Ни слова ни вытолкнуть. Все силы только на то, чтобы как-то дышать.

На линии была тишина, и Кирилл уже подумал, что Дэн сейчас сбросит. Но тот заговорил снова. Тихо, с паузами.

– Слушай, Кир, я... Я тоже поговорить хотел. Не спал. Странно получается... Ну, то есть... Ты ж понимаешь? Как-то у нас... Типа сложно стало, да? Все время будто какой-то напряг. Ты мне скажи прямо – бешу? Косячу как-то? Мы ведь раньше совсем по-другому могли. Помнишь, через две недели после знакомства, поехали на байдарке сплавляться? Вдвоем, в какую-то дикую глушь. Ты тогда ещё трещину ребра заработал, а я бок до мяса ободрал. – Короткий смешок. Дэн сейчас морщит нос – он всегда морщит нос, когда так смеётся. – А как Надькиного пьяного парня выносили, помнишь? Она позвонила тебе, ты мне, и мы через пятнадцать минут были у нее как ебаные коммандос. А он такой амбал оказался. Я, бляха, ещё за ограждение на лестнице шнурком зацепился тогда, выскочил из кроссовка и вел его до конца улицы босиком. А как сорвались летом в экспедицию на раскопки? Я позвонил, ты спросил: "Когда?" Я ответил: "Завтра", и на следующий день мы уже ждали поезда с рюкзаками.

Кирилл помнил. Помнил так ясно, будто все это произошло вчера.

Другой чуть ослабил хватку, но сказать хоть слово было все ещё невозможно. А нужно. Нужно сказать и немедленно. Воскликнуть: "Да, помню, конечно! А как мы деду твоему поехали забор чинить и сломали сарай! А как подорвались, когда тётку мою в больницу положили, и двое суток ехали к ней на твоей машине, меняясь за рулём! Я все помню, Дэн! Все помню".

Кирилл даже попробовал. Открыл рот, но из горла вырвался лишь придушенный хрип.

– Что случилось, брат? – ещё тише, чем говорил до этого, спросил Дэн. – Между нами – что? Ты совсем отморозился. Сам не звонишь, на мои звонки не отвечаешь. А про то, когда мы виделись в последний раз, я вообще молчу. Что происходит? Что с тобой творится на самом деле?

Другой над Кириллом усмехнулся, обнажив ряд острых, истекающих слюной зубов.

"На самом деле", – повторил беззвучно, одними губами и многозначительно приподнял брови. Даже руки разжал, давая возможность ответить. Но Кирилл молчал. Теперь уже сам.

Отвернулся и смотрел в окно на желтовато-серую муть, которая, похоже, никогда не переродится в утро.

Дэн ждал ещё какое-то время. Терпеливый. Но не до бесконечности же, особенно, когда не знаешь, чего ждёшь и есть ли шанс дождаться.

– Эм-м-м... Ну... Ладно, бро. Я просто... Просто реально не вкуриваю, что происходит. Когда будешь готов, звони, ладно? Я жду. Я буду ждать.

Воцарилась тишина, и в этот момент Кирилл до боли остро понял: если Дэн сейчас отключит связь, а он так и не успеет ничего сказать, оба они окажутся ещё дальше друг от друга, чем до этого отчаянного звонка. Возможно, даже слишком далеко, чтобы можно было еще что-то исправить.

"Пока-пока", – одними губами произнес Другой и потянулся к сжимающей телефон руке Кирилла.

– Нет! – собственный голос прозвучал так хрипло, будто чужой. Пришлось коротко и яростно откашляться, прежде чем торопливо продолжить. – Дэн, я тут! Я это, хотел... Дэн, я хотел сказать: мне охренеть как жаль, что все так получается! И ты тут совершенно ни при чем! Это я косячу, это я все засираю и сам себя бешу! Ты... У меня никогда в жизни не было такого друга! А я все испортил! И мне охуенно страшно, но я не знаю, как дальше быть! Я просто скажу, а ты... Просто, чтобы ты не думал, что в чём-то виноват. Я... На самом деле, я на тебя запал, брат. Так запал... По полной! И мне, мне стыдно рядом находиться, понимаешь? Я боюсь проколоться, боюсь, что ты просечешь, и тогда... Я не знаю, как так получилось, брат! Честно! Я ведь не такой... Это не то, что я тебя обманывал! Такое, оно впервые, и я... Я бы все отдал, чтобы ничего не было, чтоб мы могли как раньше, но не выходит...

Во вновь воцарившейся тишине Другой в изумлении приподнял брови, медленно распрямился и развел руками, словно говоря: "Что ж, ты сам вырыл себе могилу", а затем исчез. Растворился в окружающем безвременье, и Кирилл остался один на один с молчанием Дэна в нестерпимо большой и пустой квартире.

Вот и все. Он сделал то, чего невозможно было не сделать, но теперь неизбежно придет расплата. И жизнь уже никогда не будет прежней. И отношение Дэна к нему никогда...

– Так, брат, дело серьёзное, я тебя понял. – Дэн, спасибо ему за это огромное, не заставил долго ждать. – Это офигеть, конечно... То есть, мне мерещилось что-то такое, но я решил, что спятил. И я... Черт... Я не знаю, Кир. Не могу слёту ответить, но давай встретимся уже. Хватит от меня бегать. Я пиздец как соскучился, брат. И если ты думаешь, что можешь просто соскочить, то сильно ошибаешься. У меня никого ближе тебя, придурок. Все решим, придумаем, но вместе, идёт?

"Вместе". От внезапно нахлынувшего облегчения Кирилл чуть не разрыдался. Ничего ещё не было решено, ничего не было понятно, но сам факт того, что Дэн его не оттолкнул, позволял дышать. Снова дышать и снова чувствовать себя живым.

Вместе они точно что-нибудь придумают. Даже если о взаимности нет и речи, их слишком многое связывает, чтобы просто разбежаться в разные стороны.

Кирилл медленно, с трудом поднялся с пола, сощурившись от первых лучей летнего утреннего солнца, и кивнул, а затем и вслух сказал:

– Конечно. На нашем месте?

– Да. Идём. Идём, брат. Сейчас.

– Сейчас? Так полпятого утра же.

– Ну и что? Как раз романтика, разве нет? – беззлобно поддел Дэн.

– Пошел ты, – буркнул Кирилл, быстро вытирая навернувшиеся-таки слезы облегчения.

– Уже иду. И ты тоже не задерживайся, брат.