Близнецы

Василий поспешил уйти из бара Retrowave, пока окончательно не напился, и пока не пришли близнецы, манимые неоновыми светильниками и старыми песнями. Они любили этот бар, и сейчас шел дождь - Василий знал, что во время ненастья близнецы были очень сильными, и ему не хотелось бы видеть их здесь и сейчас.
     К тому-же барменша косо поглядывала на Василия. Он заметил, что другим посетителям она подливала выпивку более охотно чем ему. Видимо, она чувствовала, что с ним что-то не так. Может она видела в пьяных слезливых глазах ту опасную похоть, едва скрываемую но контролируемую. Барменша, в своем топике и в дешевых бусах звякающих на полных грудках, была очень аппетитной. Василий, потупя взгляд, расплатился за выпитый алкоголь, опустил козырек кепки на глаза, и отправился шататься дальше, прижимаясь к стенам домов как пугливая крыса. Дождь усиливался, смазывая огни города в единый световой калейдоскоп. Василий поймал себя на мысли, что тоже как и ОНИ стал видеть прекрасное, даже в мусоре, даже в крови на асфальте.
     О, ОНИ учили его этому два месяца. Как появились в том клубе в обнимку, куря одну на двоих, так и остались с ним. По началу близнецы жили с Василием, что немного смущало его, ведь он стыдился простого убранства своего жилища. Но ИМ все нравилось.
     Каждый вечер близнецы приносили в его конуру какую-то вещь: старые книги с вульгарным вычурным содержанием, очень дорогие ткани, статуэтки, и даже кладбищенские цветы. Понемногу, они заполняли Васину комнату своей сущностью - запахом дождя, сигарет, и детского шампуня.
    Потом ОНИ сказали, что им придется вернуться к себе, ведь у них живет еще один человек, за которым они должны ухаживать. Вася понятия не имел где близнецы жили, и не знал про того человека. Но почему-то он почувствовал ревность. А близнецы приняли это за любовь, и лишь стали подливать масло в огонь, будто бы вскользь упоминая своих любовников и любовниц, тем самым делая несчастному больно, этим самым забавляясь.
     Василий обернулся. Ему послышался детский смех за спиной, но время для детей было довольно поздним, и по улице брели работяги, или такие же потерянные и напившееся как и Вася. Смех был призрачным, чуточку жутким, но не таким жутким как смеялись те, кого он любил. И, быть может, его тогда тоже любили, но все это потускнело в памяти как афиша на дождю. После всего того ада и блаженства к нему в жизнь ворвались близнецы. Они помогли Василию забыть свою страсть к несовершеннолетним, но их власть не была вездесущей. Василий заметил, что в периоды, когда он снова чувствовал тягу к запретному плоду, близнецы в это время были далеко.
     - Мы были за городом, мой любимый Василий, - сказал тогда один из них обнимая Васю, когда второй пытался открыть бутылку детского персикового шампанского, - Мы посещали некое место...
     - Странное место, - добавил тот, что возился с бутылкой.
     - Но мы пришли не с пустыми руками, - Василий почувствовал, как губы сомкнулись на его взмокшей шее, как худые прохладные руки сжали его ладонь.
    БАХ.
    Второй окатил себя пеной шампанского и улыбнулся. Василий посмотрел на свою руку - на безымянном пальце блестел золотой перстень с красным камнем. Тот, что с бутылкой, грустно сказал:
     - Мы были в аду, мы подарили тебе эту драгоценность в знак нашей вечной любви, а ты, пока нас не было, думал о своих грехах. Василий, мы так не договаривались.
     Жадные губы ласкали, распаляли, и вдруг зубы близнеца угрожающе сжали кожу там, где было солнечное сплетение.
     Это доказывало то, что они имели над ним власть. Они манипулировали Василием, разыгрывали перед ним спектакль. Близнецы казались истощенными и хрупкими, но у них всегда были ножи и пистолеты. Они любили оружие, и одно из них могли применить на Васе.
    И, абсолютно точно он знал, что если о близнецах думать слишком долго, то они появятся невесть откуда и снова запоют песнь о том, как они тосковали по нему. Вася закурил сигарету и пожелал, чтобы дождь кончился.
    Он очутился на Галере - в самом преступном и бедном районе Рысьегорска. Унылые панельки смешались с деревянными домами, сворами бродячих собак, с редкими неприметными магазинами и пивнушками. Здесь, как знал Василий, могли под ребра вогнать ножик за несколько соток в кошельке, и даже за меньшее. Здесь бездомные дети, разодетые в грязные обноски, прятались по пожарищам и дышали клеем, уставившись в бесконечность перед собой. Это был грязный район, и Василий здесь вырос. Несколько лет назад он уехал отсюда, прекрасно зная, что здесь можно найти и потерять. А искал он детей, предлагал им еду и кров за ласки, деньги за молчание. Когда он был маленьким, мальчики и девочки с его улицы так делали - продавались взрослым, и потому он знал "местную кухню", почти каждого мальчика на вкус.
     Близнецам здесь не нравилось. Они говорили, что в этом районе воздух пропитан перегаром от дешевого спирта и помойкой. Что их восхищало, так это близкое расположение пром-зоны, ведь ветром сюда заносило ядовитый дым, и близнецы надеялись, что когда-нибудь люди здесь передохнут от туберкулеза, мерзкие хибары снесут, и построят элитные частные дома с красивыми кованными заборчиками и милыми лужайками.
    Здесь их точно не должно было быть. Близнецы слишком брезгливые.
    Василий свернул на одну улочку, где был большой пожар, и от домов остались остовы кирпичных печек и недогоревшие бревна. Здесь дети и подростки любили принимать наркотики, продаваться, просто смеяться. Мальчик лет одиннадцати стоял посредине дороги и курил самокрутку. Большая куртка на тощих плечах, грязное лицо, огромные голодные глаза, которые загорелись при виде Васи. Слова здесь были не нужны. Василий протянул мальчику пятьсот рублей, тот быстро убрал купюру в трусы, чтобы ее не заметили другие.
    Они пошли дальше в темноту, где не было людей. Потом они завернули за угол какого-то дома, Василий остервенело оглянулся, а потом грубо поставил мальчика на колени. Тот знал, что нужно делать.

    Близнецы улыбались. Им не нужен был свет, чтобы видеть измену любовника, но им было бы забавно направить на него яркий луч прожектора, и закричать ПРЕДАТЕЛЬ. Но они лишь потешались, и зажимали друг другу рты, чтобы не смеяться громко.
     - Интересно, он убьет этого мальчишку? Смотри как он сжимает ему шею. - полюбопытствовал один из них. Он слепо водил носом по влажному воздуху, выискивая запахи пота и спермы. Второй близнец пожал плечами. Его глаза были скрыты за солнцезащитными очками, но он все видел, и даже слышал, как член их любовника ударялся о глотку этой бродяжки. Как бы там ни было, они надеялись, что мальчик после соития не убежит и останется, чтобы посмотреть. Близнецы любили устраивать представления, они любили питаться страхом.
    - Не убьет. Он не на своей территории, - близнец убрал длинные черные волосы с лица и закурил сигарету. Они были достаточно далеко, чтобы Василий не заметил аромата клубники и их злобы, скрываемой за маской потехи.
    - Проклятье. Убьем его. Хоть детки вздохнут спокойно.
    - Боюсь, мне придется с тобой согласиться. Он мне надоел. Этот мерзавец даже не спросил, где мы взяли перстень.
    - Только не вспоминай, - вздохнул один из них, и устало положил голову на плечо брата. - Я думал, что умру тогда.
    - Оно того стоило.
    - Подождем когда он кончит?
    - Тех, кого казнят, перед смертью хорошо кормят. Мы поступим так-же.
    - Ребенок?
    - Ни в коем случае. В нем нет силы.
    Тот, что нюхал запах и темноту, дал своему брату знак. Синхронно они двинулись к Василию, заправляющего в брюки рубаху. Они шагали осторожно, будто бы ногами прощупывая грязный асфальт. Мальчик прошел мимо них, но близнецов не увидел. Они не всем любили показываться.
    - Ты действительно считаешь, что мы не придем сюда? - сказал близнец, бесшумно подкравшись к Васе. Тот вскрикнул и отпрянул от бледного лица, которое будто бы светилось в темноте.
    - Думаешь, - продолжил второй, - Мы настолько брезгливые, что не сможем прийти на твою сраную родину? Знаешь откуда этот перстень, солнышко?
    Василий мог лишь покачать головой. Он понял - для него все кончено.
    - Этот перстень мы вытащили прямо из могилы. мы копали очень долго и глубоко. Мы искали для тебя достойный подарок, а ты решил удовлетворить свою похоть с этой бродяжкой.
    - Я... Я... - начал заикаться Вася. Один из близнецов вышагивал вокруг него, будто бы заколдовывая в магическом кругу.
    - Мы любили тебя. Мы стали твоими рабами, мы даже рассказали тебе все свои тайны, а ты...
    - ...Плюнул на нас, ради своих сраных малолеток, - продолжил один из них, скривив губы.
    - Неужели мы для тебя не столь привлекательны? Между прочим, на момент нашей смерти нам было по пятнадцать лет.
   
    Близнецы спрятали тело в кустах шиповника. Один из них запел, срывая фуксиевые бутоны с колючего кустарника, и заправляя их в свои длинные черные волосы. Второй поцеловал брата в губы и закурил сигарету, с запахом клубники.
    - Я думал, он наполнит меня поэзией, а в нем тонны грусти и одиночества. И теперь мне одиноко. Он отравил нас, Мирослав.
    - Радуйся цветам, Казимир. Мы найдем лучше, чем этот тюфяк, - Мирослав кивнул в сторону зарослей шиповника, где покоилось тело Василия.
    Казимир зачаровано смотрел на яркие цветы и свет, льющийся с окон многоэтажек, там, вдалеке. Да, они найдут мужчину лучше, но сейчас нужно было уходить домой. Там их ждала Элеонор, она нуждалась в их помощи.
    Близнецы взялись за руки и напевая песни, двинулись в сторону остановки, где было проще поймать такси. Проходя под железнодорожным мостом, они нахмурились, так как учуяли запах смерти, и этот запах был чужим, не исходил от их одежд волос. Мирослав нахмурился.
     - Здесь тело. Покойник.
     - Где?
     - Разве ты не видишь?
     - Я хочу посмотреть.
     Они забрались наверх к железной дороге, и увидели в россыпи щебня труп, завернутый в полиэтиленовую пленку. Казимир разорвал пленку на голове покойника и грустно улыбнулся.
    - И у кого хватило наглости погубить столь прекрасного мальчика?
    - Просто ты завидуешь, что не ты его убил. А так... Было бы не плохо забрать у него что-то себе на память. Прядь волос например.
   
     Они состригли у покойного прядь осветленных волос. Снова прикрыли пленкой лицо, и оттащили тело подальше от путей, чтобы поезда не задели труп.
     - Что будем делать?
     - Оставим все как есть. Его обязательно найдут.
     - Очень грустно, милый мой.
     - Идем, Элеонор ждет нас.   
     Близнецы спустились к дороге, и добрели до остановки. Они хотели добраться до дома до рассвета, хотели поскорее лечь спать. Они устали.