Лолит

Восемнадцать ему исполнилось в первый день лета. Я называл его... Впрочем, сейчас неважно, что я шептал ему, покусывая мочку уха. С сегодняшнего дня он Лолит.
Мы познакомились холодной дождливой осенью, когда я, потеряв работу, наслаждался внезапно обретенной свободой: читал до рассвета, отсыпался до полудня, зависал в сети, рассматривая мальчиков... Мой приятель завистливо вздыхал: "Теперь ты женат на социальном государстве - оно и будет тебя содержать!" И государство честно исполняло роль незаботливого супруга: отпущенных средств едва хватало на жилье, еду и интернет.
Моя нетрудовая жизнь тогда, собственно, и состояла из простой еды, футбола по телеку, беспорядочного чтения: Сорокин, Петрушевская, Кастанеда, и беспорядочного шараханья по сети. Мальчики, мальчики, мальчики... Со времен императора Адриана так ничего и не изменилось: мальчишки по-прежнему прекрасны в период своего созревания и взросления, и также сильно желанны.

Один из претендентов на звание личного Антиноя нашел меня по лайку. Студент-айтишник Ахмед, играющий в любительский футбол, смугло-жгучий алжирец из религиозной семьи, изнывающий от желания и угнетенный страхами, призвав в помощники ГУГЛ-переводчик, написал, что ему тоже очень понравилось мое фото, и он хотел бы пообщаться. И понеслась... Вы когда-нибудь общались на интимные темы при помощи бестолкового сетевого переводчика? На вопрос: "Ты позитивный или негативный?" я ответил вопросом: "Ты про характер или про болезнь"? Оказалось, что речь идет совсем о другом - мой активный визави очень переживал за сохранность своей анальной девственности и пытался выяснить, не буду ли я на нее покушаться. А перевод с арабского был, мягко говоря, не совсем точным! Помучившись пару дней с гуглами-дуденами и прочей бездушной дребеденью, Ахмед таки понял, что его булочкам ничего не угрожает, и сказал, что хочет учить язык.

Мы начали с алфавита. Учеба шла у него тяжело: кровь постоянно приливала не к тем органам, которые ответственны в организме за запоминание грамматических правил, а к тем органам, точней, органу, который он охотно демонстрировал и достаточно часто освобождал от переизбытка гормонов. Я при этом должен был исполнять танец живота, при виде которого у поджарого и спортивного футболиста почему-то текли слюнки. А то, что он называл тверком, в сочетании с неудержимым воображением и темпераментом арабского скакуна, приводило к извержению из сочащейся головки прямо в глазок видеокамеры планшета. В финальную часть ритуала также входило моё обязательное причмокивание, закатывание глаз и облизывание губ. Сейчас мне наш билингвальный интернет-роман кажется идиотизмом. А в то время он занимал все мое воображение! Когда довольный и уставший алжирский мачо, смешно коверкая слова, наконец-то говорил, что его "зольдат" уснул, мы продолжали зубрить артикли. Но через полчаса он снова просил показать живот!

Я уже сейчас и не вспомню, подобрались ли мы с Ахмедом к неправильным глаголам или притяжательным местоимениям, когда пришло сообщение от...короче, от Лолита. И фотография. Светлые волосы, голубые глаза... Спортивный и юный мальчик моей мечты приветливо и призывно улыбался с селфи в ванной. А внизу трогательная приписка - Фота только для Тебя! Именно так - Тебя с большой буквы. Светлый, точнее, смуглый образ Ахмеда мгновенно исчез где-то за Гиблартарским проливом! Никогда не верил, что такое бывает! Как говорят военные: вспышка справа?! Зарин-Зоман?! Отравляющие вещества нервнопаралитического действия?! Или возбуждающе-эротического?

Родом Лолит был из небольшой русофобной и гомофобной прибалтийской страны, из большой многодетной семьи. В смысле производства детей папаша его победил второго мужа безалаберной мамаши со счетом 7:3. Точней, 7:2, поскольку десятый отпрыск был неведомо от кого, что и привело к бурному расставанию. Скандалы, мордобой, полиция, пьянки с горя... И все это на глазах у испуганных детей! Когда холостая мамаша оправилась от постигших ее бедствий, она активно занялась изучением тактико-технических данных многочисленных кандидатов в третьи мужья. Непутевые папаши делали вид, что дети как-то вырастут сами по себе, и клепали им в параллельных семьях сводных братьев и сестер. И, что удивительно, дети как-то сами по себе вырастали. И что не удивительно - вырастали не по годам взрослыми и самостоятельными. И что уж совсем не удивительно - не очень культурными и образованными. Зато спортивными и дружными. И, чего уж там, красавцами.

Новый год мы встречали вместе. Неделя отпуска была бессонной и фастфудной: малыш неуютно чувствовал себя в ресторанах, зато очень оживлялся при виде картошки и гамбургеров. У меня же от одного вида украшенного дождиком Рональда-Макдональда начиналась изжога. В качестве алаверды он таскался за мной по выставочному залу старинного университета и всеми силами старался разделить восхищение фолиантами XVI века, которые в те седые времена печатались в университетской типографии. Я знал, что примерно в это же время Иван Федоров напечатал в Москве книгу "Апостол". Но вот так, чтобы увидеть вблизи, прикоснуться, вдохнуть, как говорится, их аромат... Мы вместе учились быть единым целым в одежде и без, и какое-то время я тешил себя иллюзиями, что у нас это получается. Потом были три мучительных общения в сети - я скучал и думал о нем круглые сутки. Весной Лолит переехал ко мне жить.

Он учил язык, пошел подрабатывать, начал высылать деньги в семью, что помочь прокормить младших. Я много работал: кроме обычных повседневных расходов нужно было оплачивать его учебу и наши короткие путешествия по Европе. Потом у него появились друзья и отдельная от меня часть жизни с пивом, сигаретами и поздними возвращениями домой. Я старался не ревновать, понимая, что общение со сверстниками ему тоже необходимо. И со сверстницами особенно - вдруг он не такой уж и ненатурал-взрослолюб, а опыт хоть и сын ошибок, но, не совершив эти ошибки, не обретешь знания. Со временем пришло понимание, что страсть прошла, а любовь не возникла. Не возникла у нас обоих. Только что мне было делать с Экзюпери и его формулой - мы в ответе за тех?.. Так и жили.

В свой двадцать первый день рождения он сказал, что встретил и полюбил какого-то аборигена (почти такого же взрослого и почти с таким же брюшком), и что не хочет меня обманывать, и что со мной он никогда не выйдет из шкафа и для всех так и будет моим племянником... И еще что-то, уже не помню. И что, если я не возражаю... Я не возражал.

К концу лета Лолит попросился обратно. Я пустил, хотя не верил и не верю, что склеенная чашка может быть такой же красивой, как и новая. Поэтому у меня нет, не было и не будет никаких контактов с бывшими! Бета-версия нашей большой любви была короткой, банальной и, по большей части, орально-генитальной. У нас не было общих тем, общих планов и общих мыслей - только совместное утреннее кофепитее в гнетущей тишине. Я понял, что он уходил не к нему, а от меня. Рядом сидел молодой красивый обнаженный старец с потухшими глазами, а я ничего не чувствовал и корчился от укоров совести: когда в разновозрастных парах нет гармонии, все косяки - вина взрослого. Это взрослый не смог, не оправдал, не организовал, не выстроил, не предусмотрел... За неделю до Нового года у меня спросили, не возражаю ли я?.. Я не возражал.

Сколько лет прошло? Три? Четыре? И чего это я вдруг сегодня решил пролистнуть "Лолиту"? И чего это я решил найти в сети фото своего Лолита? Ведь переживания тайного эротомана Набокова, возбуждающего воображение миллионов, меня, в силу специфики сексуальности, никогда не цепляли. А сегодня слова Гумберта Гумберта обожгли: " "..и вот она передо мной (моя Лолита!), безнадёжно увядшая в семнадцать лет, с этим младенцем в ней, и я глядел, и не мог наглядеться, и знал - столь же твёрдо, как то, что умру - что я люблю её больше всего что когда-либо видел или мог вообразить на этом свете, или мечтал увидеть на том".

Обожгли, потому что с экрана на меня смотрели снова тусклые глаза моего Лолита, увядшего в двадцать с небольшим лет: округлое лицо, крашеные волосы, наметки пивного живота, кольцо в носу...И не было никакой ностальгии, не заныло под лопаткой, не намокли глаза... Почему? Я же так был влюблен! Скучал! Страдал! И ничего не осталось?! Осталось. Его фраза: "Когда я слышу незнакомое слово, автоматически ищу тебя глазами, чтобы ты объяснил смысл". Его привычка после моего ухода на работу перебираться на мою подушку, якобы, хранящую запах. Его горящие глаза в первый день нашего очного знакомства. И эти случайно сохранившиеся строки:

ПРОЩАЛЬНОЕ

Прощай, мой несчастливый год
Потерь и разочарований -
Недолетевший самолет...
Раздавленные горожане...
Прощай, любимый мой Малыш!
За то, что ты чужой, прощаю.
Не показал тебе Париж!
Прости. Уже не обещаю.
Прошу прощенья у друзей
За ненаписанные строки -
Я стар и дряхл, как Колизей,
Я символ из другой эпохи.
Так буднично, без суеты
Мы поменяем номер года,
Уйдя в объятья пустоты
Просить прощения у Бога.