Дориан Грей Невского проспекта

Вот там он и сидел. В своей будочке. Экскурсиями торговал. В районе дома Зингера.
В тесной будке с ним еще тетка была. Крепкая, вся закутанная от холодной затянувшейся весны. С красным, как кирпич, лицом от постоянной работы на улице, от ветра и солнца.
Он сидел внутри, лишний раз народу не показываясь, а бойкая тетка, навесив на себя рекламный плакат, ходила и зазывала приезжих на экскурсии.

Обзорная, ночная, по крышам.
Петергоф, Мариенгоф. Ладога-шмадога. Дворец Юсупова, дворец Меньшикова…
Знаем-знаем!
А вот по этой лестнице маленький Пушкин бегал своими маленькими ножками!
Петропавловская крепость с посещением собора.
Петропавловская крепость без посещения собора.
А в лавру не желаете?
А на лодочке по каналам сегодня покататься нельзя. Уровень воды поднялся. Да и зачем вам каналы? Езжайте ка вы лучше в Павловск!

Ночные мифы Петербурга. Не желаете?
Графиня родами скончалась. Девятнадцать лет было жизни ея.
Цезарь Антонович Кюи с супругою Мальвиной Рафаиловной.
Не желаете ли?
Но ничего мы этого не желали кроме как отдаться чувству заоблачному и прекрасному.
Отдаться. Да-а-а.
И тетка ходила, а он в будке сидел.
Такой… Такой он был…
Вообще на таких людей надо паранджу надевать. Потому что…
Вот идешь ты по Невскому.
Поел шаВЕРмы. Запил это дело глинтвейном. И все хорошо. И солнышко даже вышло из-за тучки. А тут БАЦ! И ты не знаешь как дальше жить тебе!
Когда вдруг видишь вот эти глаза карие и брови, и густые, волнистые, темные волосы. И эти мраморные пальцы.
Гуляешь ничего не подозревая, а тут вдруг раз и погиб насовсем! Пропал вовсе! Что жил все зря! Из-за таких вот!
И он еще такой… Как будто ничегошеньки не произошло:
— Вы картой будете расплачиваться?
И волосы за ухо заправляет.

Картой. Сволочь! Гад модельной внешности! Мерзавец бессердечный! Негодный негодяй! Дориан Грей. Прекрасный… в прекраснейшей прекрасности…

А вечером он с лёгкостью запрыгивал на потертый скейт и уезжал в сторону московского вокзала. И не смотря на сырой ветер с Невы, который дул ему в лицо развевая его густые локоны, на нем была одна только рубашка на голом теле.

Стоп. В смысле ветер с Невы? Если он ехал на московский вокзал, как ветер с Невы мог дуть ему в лицо? Нева-то у него за спиной была, получается.
Хм…
Ну другой какой-нибудь ветер обдувал его модельное тело!
Что вы ко мне пристали с этой Невой?
С какой-нибудь маркизовой лужи дул на него ветер, с гнилого финского болота ветер дул! Что уж, в Ленинграде ветров мало, что ли?!
Я пытаюсь рассказать вам о своем чувстве, а вы пристаете со всякими глупостями!

И он жил в коммуналке. И в этом доме раньше жил какой-нибудь Гумилев или Чуковский, или может даже Кюхельбекер жил. А он сейчас там жил с дядей. И дядя был страшный и пьяный и бил его…
Нет! Никто его конечно не бил.
У него был крутой дядя. Владелец холдинга. Богатый. И когда Дориан приезжал домой, богатый дядя брал его в свои сильные и холеные руки, срывал с него одежду, бросал на кровать и… и вставлял в его податливый и трепещущий анус анальный крюк… Блин! Это не то. Это уже фикбуковщина какая-то! Это цензура не пропустит. Это уже рейтинг другой.
Не было у него крутого богатого дяди, и никаких анальных крюков то же не было. А жил с ним… его парень. Весь манерный и напомаженный.
И когда Дориан приезжал, парень встречал его со словами:
— Вот твой лавандовый раф, дорогой, давай быстрее, мы опаздываем на отбеливание ануса.

Нет. Тоже не то. Зачем ему напомаженный парень если сам он не напомаженный?
Нет! Не было у него манерного парня! Глупости это все!

А ждала его девушка. Вся такая Питерская! Волосы синие, брови зеленые. И серьга в ноздре. И она такая ему:
— Пей свой безглютеновый мокачино, сегодня в арт пространстве Монплезир выставка дореволюционных тамбуринов…

Ну или куда они там все ходят?

Не-е-ет! И девушки у него тоже не было. Зачем ему девушка если он сам красивее любой девушки?

А жил он один с рыжим котом. На самом верху старинного дома, в башенке. В круглой комнате заваленной книгами. И луч света проделав расстояние от Солнца до Земли, пробив все тучи и облака, освещал его прекрасное лицо.
И солнечный луч был счастлив!