Смятение чувств офицера Юн Яна, вызванное скульптором Анри Дюбуа, волей-неволей давно покинувшим этот мир

Всё происходящее можно было назвать одним словом — скука. Яну было скучно до зубовного скрежета. Он стоял за старенькой деревянной бесогонкой и периодически протяжно зевал в кулак.
Бо-ох! Орудие глухо хлопало, стреляя пучками стеклянных ампул с зельем Мацкевича-Цзянь Хуа, в просторечье — «хуашкой». Прорвавшиеся покойные души разочарованно выли, тая в рассветном воздухе, и возвращались в своё Царство мёртвых. Всё как всегда: пришёл октябрь — и теперь почти каждую ночь творится это шапито с ду́хами. 
Прорывы были обыденны, словно рисовые булочки матушки Мо по утрам. Как по часам усопшие рвали пространство в реальность и ломились дурной волной, пытаясь разлететься по тихому городку. Да кто б им дал!
Началось это десять лет назад, и первые годы были напряжёнными, что уж тут скрывать. Тогда ещё стажёр, Юн носился по улицам города, отлавливая сбежавших покойных и смачно расстреливая их дорогущими серебряными пулями. 
Потом долго собирал мятые пульки, выковыривая их из стен и мостовой. Но зато было весело! Был азарт, охота, яростные вопли коллег и грохот выстрелов в каменных переулках, затянутых пороховым дымом. 
А сейчас что? 
Офицер Юн снова протяжно зевнул. Из марева Прорыва всё лезли и лезли усопшие. Призрачные тела вплывали в реальность туманной волной. Вопили на тысячи голосов, раззявив чёрные дыры ртов, глаза горели красным. Злые такие! И что им в своём Царстве не сидится?
Бо-ох! Снова хлопнула бесогонка. Туча ампул, сверкая серебристыми спинками что стая анчоусов, с гудением прошила воздух. Тут же первые ряды призраков растаяли с тоскливым воплем. Следом из разрыва полезли свежие... Несвежие… И так ряд за рядом, час за часом всю ночь до рассвета.
Неожиданно от Прорыва в сторону юркнула одна прозрачная фигурка. 
— О! Бегунок! — усмехнулся Юн Ян, наблюдая за сбежавшим призраком. Видимо, из молодых. Только они ещё сохранили остатки разума и действуют неординарно.
Ян оглянулся на помощника со словами:
— У нас побегаец! Чеши за… Вот же! — офицер вспомнил, что недавно отослал практиканта за кофием. 
Ян поморщился. Закрутил головой, выискивая, кого бы ещё припахать к этой важной миссии по излову и укрощению. Но рядом был только расчёт бесогонки. Два солдатика шустро заряжали орудие ящиками с ампулами. Бо-ох!
Офицер Юн Ян вздохнул и побрёл сам. От скуки можно бы и растрясти жирок, а то уже совсем задеревенел за эту ночь. 
— Вот куда тебя несёт, тварь ты эктоплазменная? — грустно бросил Ян в воздух, доставая мини-бесогонку из кармана и привычно зарядив её парочкой ампул «хуашки». Двинулся следом, зевая в кулак.
Призрак нашёлся быстро — он скользил вдоль каменных домов с закрытыми ставнями. Крутил головой, словно на экскурсии. Ян ускорил шаг, нагоняя сбежавшую душу.
Совсем молодой парень, на вид даже помладше Юн Яна. С острыми скулами и узкими плечами, сейчас он больше походил на огонь в газовой горелке — бирюзово-голубой призрак словно струился пламенем. Даже нестриженые лохмы тянулись вверх и играли на ветру лепестками огня, собранные в небольшой пучок заколкой. Ног не видно — лишь лёгкий туман стелется по камням.
Он так органично вписывался в полумрак аллеи, что казался созданным талантливым художником-мистиком. Офицер даже сбился с шага, любуясь неожиданным видением. Хотелось сфотографировать картину, чтобы не забыть, но кто б офицеру дал дорогущий аппарат, единственный в управе.
Паренёк летел впереди довольно долго, а Юн Ян не торопился его догонять, бредя следом и задумчиво изучая полупрозрачную фигуру.
Что он делает? Ян и сам не смог объяснить. Он словно попал под очарование этого странного призрака, плывущего впереди под сенью склонённых ветвей аллеи на фоне еле зарождающегося рассвета. 
Бо-ох! Далеко за спиной хлопнула бесогонка, и Юн Ян очнулся. Поморщился и пошёл быстрее. С призраком пора заканчивать, а то ещё зацепится за реальность и придётся подключать к поимке соседний отдел. Ребята там языкастые — подначивать Яна будут ближайшие лет сто.
Призрак замер, что-то рассматривая на стенах старенького особняка. Юн Ян медленно подобрался на расстояние выстрела. При первой же возможности он прицелился и выдохнул.
Полупрозрачный беглец медленно повернул к офицеру точёное лицо с белыми глазами и произнёс со светлой улыбкой:
— Меня ещё помнят, Страж! Смотри, как здорово! — он снова отвернулся и задрал голову, глядя на здание.
Ян невольно проследил за его взглядом. Дом узнал сразу — Музей искусств известного в городе мецената. Как там его звали? Да неважно…
Старенький облупившийся фасад украшен тремя длинными полотнищами — от крыши до земли. Они легко покачиваются на слабом ветру. По центру огромными буквами написано: «Неделя французского искусства», на левом: «Живопись великих парижских художников» и несколько неизвестных Юну имён, а справа — огромная гравюра юноши и ниже текст: «Работы лучшего скульптора столетия Анри Дюбуа. Золотой мальчик Марселя».
Призрак таращился именно на этот рекламный баннер, склонив голову к плечу. А Юн поражённо уставился на парня. Надо же! Это, оказывается, известный скульптор.
«Что за история с ним приключилась? Почему он так рано ушёл? Зачем он так чудовищно красив? — Юн Ян поймал себя на этой мысли и вздрогнул: — Что за ересь? С каких пор его такое интересует?!»
Но оторвать взгляд не мог — уставился на полупрозрачного скульптора и просто изнывал от нежности к нему. До боли в кончиках пальцев хотелось прикоснуться к этим острым скулам, дотронуться до тоненьких ключиц. Погрузить пальцы в густую гриву волос и поцело…
— Да что же это за наваждение такое? — прошипел вполголоса Ян, тряся головой. — Боже!
Призрак отвлёкся от созерцания своего портрета на стене музея и грустно глянул в сторону офицера. 
— Пора? Ну хорошо. Я увидел всё, что хотел.
Ян медленно кивнул и поднял руку с бесогонкой. Прицелился. А потом замер на долгие секунды, не в силах сделать выстрел и попрощаться с этим парнишкой. Мозг лихорадочно начал подбирать варианты для того, чтобы оставить призрака в реальности, но все они были глупыми и нарушали миллион пунктов Устава.
— Боже, — офицер выдохнул сквозь зубы, смирившись. Работа есть работа. Машинка хлопнула в руке, и Анри Дюбуа пронзила тонкая ампула, разогнав лёгкий туман в месте попадания.
Скульптор не кричал, не выл, как прочие тающие души. Он лишь вздрогнул, бросив последний взгляд на рекламу своей выставки, и растаял в полной тишине.
 
***
На перекрёсток офицер вернулся, когда совсем уже рассвело. Он задумчиво крутил на пальце мини-бесогонку и был полностью погружён в свои мысли.
Навстречу ему выскочил радостный практикант, который уже оббегал все окрестности в поисках старшего.
— Прорыв закрыт, господин Юн! — браво отрапортовал он, замерев навытяжку перед молодым начальником. — Расчёты орудий уже завершили работу и вернулись в Управу. Мы тоже…
Паренёк споткнулся на словах, потому что офицер неожиданно протянул руку к его лицу и провёл пальцем по скуле. Юноша заморгал, не зная, как на это реагировать. А ещё он вспомнил, что сегодня не успел побриться и выглядит отребьем перед старшим офицером. Какой позор!
— Простите, офицер Юн, — прошептал он. — Я сейчас же заеду в казарму и приведу себя в порядок. Мы просто с ночи здесь… И вот… — Парень мучительно покраснел.
— Не то, — бросил Юн Ян вполголоса. Развернулся на месте и пошёл прочь, забыв о практиканте.
Тот молча побрёл следом, боясь нарушить тишину и ещё больше расстроить старшего. 
А начальство в этот момент тягостно размышляло: 
«Уж не мужеложец ли я? Хотя вот на юнца-помощника ничего внутри не шевельнулось. Парень как парень. У девушек кожа и нежнее, и бархатнее, уж я в них толк знаю. Да и эти их округлости да мягкости вызывают внутри приятную истому и трепет. А пацан что?»
Ян снова покосился на нервного практиканта, что шёл за ним следом, отстав на пару шагов. 
«Кожа да кости, право слово. Да ещё небритый!»
Лишь к вечеру, после написания стопки отчётов, офицеру удалось вернуться домой, на квартиру. От усталости все глупые мысли из него напрочь вышибло. Он заснул сразу, лишь только голова упала на подушку.
А под утро ему приснился скульптор Анри Дюбуа. Юноша тихо прижимался к нему всем телом — тёплый и ласковый. Такой настоящий. Он прикасался губами к шее Яна, мягко целуя. Прокладывая влажную дорожку по груди, к пупку и ниже… ниже… Их пальцы переплетались, сцепляясь в крепкий замок. Ян застонал от волны наслаждения и… проснулся.
— Боже, — выдохнул он в темноту, моргая. 
Его тело среагировало на срамной сон однозначно. Юн Ян не удержался и занялся рукоблудием, не в силах подавить желание. Его пальцы замелькали в полумраке. Он рвано дышал, заполняя пространство горячим дыханием. Через пару минут офицер вытянулся в постели струной, выплёскивая на живот накопившееся добро. Обмяк, несколько раз сладко вздрогнув.
— Боже, — простонал молодой мужчина, поражённо таращась в пустоту перед собой.
 
***
Дюбуа снился ещё не раз, перебаламутив все мысли Юн Яна до самого дна. Столько рукоблудием он не занимался с тех времён, как был кадетом. Но другие мужчины и юноши не вызывали у него вообще никакого желания! Что происходит? Он внимательно изучил всех их в Управе. Нет, нет и нет! Это всё не трогало офицера.
Видимо, француз Дюбуа слишком миловиден для парня и похож на девушку, потому так сильно и тронул душу. Это просто Ян давно без дамы, вот уставший мозг и сыграл с ним дурную шутку. Какой он мужеложец, право слово?! 
Но, проверяя себя, молодой офицер всё же съездил в соседний городок на ярмарку и купил у типчика в засаленном костюме-тройке пачку непристойных взрослых картинок с обнажёнными циркачами и атлетами.
Идея была так себе — от продавца еле отбился. Тот долго цеплялся за рукав офицера и зазывал в какой-то поганый бордельчик за углом.
— Там есть красотки разного пола, — шептал ему типчик, пуча масленые глазки и обдавая алкогольным выхлопом. — Порадуйте своего младшего богатыря, господин! Устройте ему путешествие в страну восторга!
Но что-то такая страна не вызывала у молодого человека особого оптимизма. Лечи этот восторг потом!
Уже дома Юн Ян упал в плетёное кресло у окна и принялся внимательно изучать добытые картинки. После нескольких минут тасовки картонок облегчённо выдохнул — нет! Никаких срамных мыслей не было, когда он глядел на здоровенных усатых мужиков в полосатых трико и с гирями наперевес. 
Всё же просто Дюбуа был слишком похож на…
Взгляд офицера упал на последнюю картинку. Там молодой гимнаст в обтягивающих белых трико и с голой грудью замер статуэткой на большом светлом шаре. Слегка изогнутая поза позволяла рассмотреть каждую мышцу на груди и руках, весь рельеф ног под тонкой материей. Циркач смотрел прямо на зрителя и мягко улыбался. 
Ничего в нём девичьего не было — жилистая сухая фигура и аккуратные мускулистые плечи. Юн Ян почувствовал какую-то истому в коленях, да и выше. Накатила волна нежности к этому гимнасту. Он глубоко вздохнул.
— Вот же адова пропасть! — выругался он, глядя на тонкое лицо с острыми скулами. — Всё же я того…
Договорить он побоялся. Потянулся к журнальному столику рядом с креслом. Откупорил квадратную бутылку, стоявшую около пустой пепельницы, и дрожащей рукой плеснул виски в бокал. Вбросил в себя жидкость, сморщившись. Болезненно сглотнул и вытер губы рукавом, с горечью глядя на фото гимнаста. 
Хотелось изломать и изорвать картонку к чертям, но сил на это не было — всё же артист завораживал, подлец! 
Ян долго смотрел на карточку, а потом медленно стал расстёгивать пуговицы на штанах.
 
***
В следующие недели Прорывы пошли чередой, чуть ли не каждую ночь, да ещё в разных концах города. Управа буквально стонала и рыдала от нагрузки, а Юн Ян был рад. Работа позволяла выбросить из головы поганые мыслишки. Он носился по городу, стараясь успеть везде. И совершенно не обращая внимания на холодный моросивший дождик, переходивший порою в мокрый снег.
К концу недели Ян уже как-то свыкся с мыслью о своей ненормальности, но принимать её не собирался. 
Он офицер! Лучший офицер в Управе, вообще-то! И никогда не допустит эту мерзость в свою жизнь! Это просто дурная привычка, как сигары или трубка. Если потерпеть шестьдесят дней, то она пропадёт. С привычками можно бороться!
Ян терпел, запрятав картинку с гимнастом на дно одёжного шкафа. Выкинуть сил не хватило, но, значит, ему есть ещё над чем работать. Пока просто убрал подальше.
— Тебя так беспокоит статус лучшего Стража? — как-то удивлённо спросил начальник Управы. — Ты же с Прорывов не вылазишь! Так и сгореть недолго! Отвлечься бы тебе, а то глаза уже безумные стали. Не пугай старика! Ты хотя бы спишь, офицер Юн, а? 
Со сном были проблемы. Ну а как тут уснёшь, если Анри Дюбуа стал сниться уже в паре с гимнастом. И что они творили, лучше даже не вспоминать. 
— Значит, слушай приказ, — выдал командир и осуждающе покачал головой. — Возьми-ка ты стажёра. Тебе надо отвлечься. А у нас как раз новое пополнение! — И он глянул через голову Яна: — Криштоф, подойдите!
Увидев новичка, Ян чуть не заорал матом в голос. Все задавливаемые в душе чувства, все срамные фантазии разом вернулись. Да такой высокой волной, что грозили смыть офицера вместе с Управой в ближайшую реку.
К ним с начальником подошёл худой сероглазый юноша. Спокойный и доброжелательный. Он, конечно, представился, щёлкнув каблуками. И выдал что-то из разряда: «Всегда мечтал учиться у такого знаменитого офицера!» Но Ян пропустил всё это мимо ушей, сражаясь с собой — парня хотелось обнять, резко притянув к себе. Затискать и зацеловать сверху донизу — от белобрысой макушки до пяток.
Криштоф совсем не походил на скульптора или гимнаста с картинки, но всё же что-то неуловимо общее между ними было. Что-то тёплое и нежное в облике парня наполняло Яна густой тоской и желанием несбыточного. Офицер с трудом разлепил пересохшие губы и хмуро выдал:
— Нет, он мне не подходит! — и тут же, развернувшись на месте, чуть ли не строевым шагом пошёл прочь.
— Но… — прилетело обиженное в спину.
Ян только вздохнул глубоко, едва не бегом направляясь к своему рабочему столу.
Следующие дни молодой офицер украдкой наблюдал за новым стажёром, которого с радостью взял к себе один из коллег. Парнишка был просто источником света — улыбчивое чудо словно принесло в их Управу много солнца, заставляя забыть об октябрьской непогоде за окном. 
Вежливый и обходительный с дамами, которые смущённо хихикали, когда Криштоф к ним обращался. Всегда подтянутый, с прямой осанкой и с педантичным порядком в бумагах. Начальство на него нарадоваться не могло. А коллега-куратор надувался от гордости, словно сам воспитал такое счастье.
Ян же в своём углу кусал губы от бессильной ярости. А при звуках тревоги первым уносился на точку разрыва, порой сам напоминая какого-то бесноватого духа.
Из-за всей этой нервотрёпки и работы почти без выходных Ян стал чувствовать себя плохо. На одном из Прорывов он серьёзно поскользнулся на мокрой от дождя мостовой и чуть не упал лицом на ящики с «хуашкой».
— Держитесь! — кто-то выдохнул в ухо, и офицера крепко поймали за локоть.
— Благодарю вас! — пробормотал Юн Ян, поднимаясь. Фух! Даже испугаться не успел.
Он не сразу смог разглядеть лицо спасителя в полумраке и дождевой мороси, но, сообразив, кто перед ним, резко выдернул руку из тёплых ладоней Криштофа.
— Спасибо, достаточно, — буркнул Ян и отвернулся. Уходя, он лопатками чувствовал растерянный взгляд стажёра.
Бо-ох! С укоризной хлопнула бесогонка за спиной.
В Управе Ян погрузился в отчёты, раздражённо черкая карандашом лист за листом. Он уже почти успокоился, когда напротив него за стол кто-то уселся.
— Простите, офицер Юн, — проговорил знакомый голос.
Ян замер с карандашом в воздухе, а Криштоф продолжил вполголоса:
— За что вы так меня ненавидите, офицер Юн Ян? Разрешите искупить свою вину, если я чем-то посмел оскорбить…
— Нет! — рыкнул Ян, перебивая парня и ломая карандаш в руке. Он рассерженно посмотрел на стажёра. — Ничего такого, юноша! Не выдумывайте, право слово!
Криштоф так же хмуро смотрел на старшего, ожидая продолжения. Они пересеклись взглядами и не моргая изучали друг друга долгих несколько секунд. 
Стажёр только что пришёл с улицы — волосы мокрыми сосульками прилипли к высокому лбу. Несколько капель на скулах, словно парень недавно плакал. У Яна аж пальцы свело от желания стереть эти капли.
Он глубоко вздохнул и сказал уже мягче, отводя взгляд:
— Никакой ненависти и близко нет, Криштоф, поверьте. Даже наоборот… Вы мне… симпатичны, что ли…
Ян поморщился от своих жалких слов и глянул искоса на стажёра.
Тот же сидел напротив и расцветал растерянной улыбкой, словно боясь поверить. Офицер скрипнул зубами и тихо произнёс в сторону, чуть ли не ломая себя:
— Хотите угощу пивом после смены в качестве извинения за свою грубость?
— Хочу! — облегчённо воскликнул стажёр, наклоняясь вперёд. Он неожиданно протянул руки и сжал ладонь Юн Яна в пальцах. — С вами хоть куда, господин офицер!
— Боже, — хрипло протянул Ян, но вырвать руку даже не пытался. 
Не было сил.
 
Москва, июль 2022