Где водятся кентавры и иже с ними…

Вы когда-нибудь чувствовали себя ненужным или использованным? Наверняка хотя бы раз с Вами это происходило. В такие моменты порой задумываешься, что лучше бы умер, чем жить так. Нет, я не жалуюсь. Всего лишь хочу рассказать историю о том, как моя ненужность привела в конечном итоге к тому, что я приобрёл счастье. В самом большом смысле этого слова.

Итак, всё по порядку...

Зовут меня Руперт Гринич. Вполне себе обычный студент экономического факультета госуниверситета в городе N. Как я туда попал? Учился самозабвенно и в результате, волею случая, силе знаний и на зло всем врагам поступил на вожделенное отделение университета. Бесплатно учился, кстати!

Так вот, о чём я? Кураторы первых курсов, чтобы сплотить ребят, приехавших из разных городов и весей, а также чтобы на баррикады не лезли, устраивали для нас разные мероприятия. Обычно проводили квесты, фестивали, акции, а самых активных в волонтёрскую деятельность привлекали. Собственно, туда попал и я. Как попал? Не спрашивайте! Может, хотел самореализоваться как личность? Ведь когда выучусь, такой активности уже не будет, а организаторский опыт не помешает. При этом моей патологической привычке помогать тем, кто в этом нуждается, пользовались на полную катушку. Порой спать нормально не удавалось. Впрочем, это мелочи жизни.

Где только мы не бывали, чего только не проводили, начиная со сбора вещей для нуждающихся и заканчивая приютами для собак и прочей живности. Одним словом, жизнь кипела, а ещё надо было успевать учиться и вовремя все зачёты сдавать. Приходилось успевать. А куда деваться?

Жизнь начала меняться как-то неожиданно и непонятно, что повело её по такой траектории. Стоило мне отказать в общении какой-то сумасшедшей цыганке на рынке, выслушать в спину её непонятную ругань, как на следующий же день меня начало преследовать невезение. Я не верил во всю эту ересь и всё это было бы смешно, если бы не было так грустно. В течение нескольких месяцев все, кому я помогал, стали подставлять меня на каких-либо мероприятиях, отказывать в мелочах, ссылаясь на какие–то глупые причины. Если что–то срывалось или не удавалось – виноват был я, как самый младший, наверное. Иной раз попросят, получат, что хотели и даже ни слова благодарности в ответ. Для себя решил в конце концов, что больше никому просто так помогать больше не стану. Пусть платят, может так поймут цену моей помощи.  А «нет» и не надо! Но один проект, который я задумал, всё же у меня оставался, в нём я участвовал давно и успешно. Прежде чем его бросить, я планировал довести его до логического завершения.

***

В этот день я словно встал не с той ноги. Безнадёжно проспал. Проснулся от странного сна, напугавшего меня до дрожи. Потом, перед самым выходом, обнаружил, что у ботинка каблук оторван и пришлось в универ мчаться в кроссовках. Планировал потом купить новые ботинки, а пока день провести, паря ноги. С трудом и без желания (чего раньше не было), я отсидел, точнее «отскучал» лекции. Слушал их так, словно они не нужны мне. Однокурсники заметили моё скучающее состояние, похлопали по плечу, мол, не вешай нос, и оставили в покое. На вечер были планы, поэтому я постарался взять себя в руки.

На обед спустился в кафетерий, чтобы немного утолить голод, отдохнуть и решить, чем конкретно займусь вечером. Состояние было такое, словно меня выжали как лимон, на душе было пусто. Едва отстояв длинную очередь из голодных, но весёлых студентов, я взял себе стакан кофе и булочку с посыпкой. И надо же было так случиться, что в этой толчее, садясь за столик, я опрокинул на себя кофе, а булку и вовсе уронил.

— Да что это за день–то такой! – ворчал я, спасая себя от кипятка.

Стоять в очереди второй раз не стал, а просто ушёл в скверик при университете, где есть фонтанчик с питьевой водой. Чувства досады, раздражения и какой–то непонятной безысходности овладели мной. Хотелось выть и топать ногами. Я попил воды из фонтанчика и бухнулся на скамью рядом. Мысли роем кружили в голове, вспоминая странный сон, а голодный желудок не переставая напоминал о себе. Стало тяжко, но сидеть мне некогда и надо было что–то делать. Решил срочно идти в ближайший магазин, чтобы купить поесть, а вечером быть готовым ехать в детский приют. Туда мы должны были с ребятами – волонтёрами доставить массу всего полезного, а на голодный желудок делать это сложно. На лекции уже не пошёл, решил побыстрее удовлетворить естественную потребность в еде, а уже потом искать пищу духовную.

Чем бы я не был занят, а сон из головы всё же не выходил. Однако, что или кто бы мне не снился, жизнь должна продолжаться. Несмотря ни на какие неудачи и промахи хотелось жить, радоваться жизни и брать от нее лучшее. Ведь именно близость к смерти мне тогда снилась и реально чуть было не лишила чувств.  Вскоре, набив брюхо заварной картошкой и сухариками с маком, я помчался в волонтёрский штаб. Сегодня надо было увезти детям собранную одежду, игрушки, подгузники и прочие нужности. Как бы я не хотел остаться сегодня в общаге, где жил, но надо было подниматься и идти. Когда пришёл в штаб, то обнаружил, что парни уже на месте и почти всё загрузили. Ко мне подошла Карэн.

— Привет, Руперт! А ты чего пришёл? Я же писала в чате, чтобы ты сегодня отдыхал.

— В смысле? Я ничего не получал! – в голову сразу ударило что – то, словно огрели пыльным мешком ещё раз.

Машинально я достал телефон. Там еще до полудня высветилось сообщение, которое я пропустил. Даже не услышал, что пришло, не то, что не прочитал.

— О, прости, не видел, — оправдывался я.

— В приюте карантин, Руперт, — повторила Карэн текст сообщения. – Нас самих пустят лишь до ворот, а дальше работники сами примут всё.

— Карэн, но как же так? Это же я всё придумал, народ поднимал на помощь!

— Я всё понимаю, Руперт, — настаивала спокойно Карэн, словно я никто и моё мнение на данный момент ничего не значит. По крайней мере она на меня так сейчас и смотрела как на пустое место. – Но я сегодня утром созванивалась с директором приюта, чтобы договориться о приезде. Он сказал, что мы можем приехать, привезти вещи, но не далее, как до ворот. Говорю же, у них карантин по оспе и краснухе. Ты хочешь заразиться? Поэтому я не стала беспокоить много народа и попросила помочь парней своего курса. Я сразу всем отписала, чтобы не приходили, в том числе тебе. Не моя проблема, что ты не увидел сообщение.

— Вот тебе раз! – возмутился я. Хотел было настоять, но парни подошли и попросили уйти, так как помощь моя им не нужна, они уже всё упаковали и погрузили. А довезут сами. Спорить с тремя качками я не стал. Не моя весовая категория. Поэтому просто развернулся и ушел. И снова это поганое чувство, что тебя использовали и выбросили как ненужную вещь, тряпку. До чего же это противно, мерзко!

Если кому по секрету проговориться кому-то, что я расстроился, то это будет значить лишь то, что я зря нарушил молчание! Это никому не интересно! Нервы уже, если честно, начали сдавать. Впрочем, я едва сдержался, перестал разговаривать с Карэн и поплёлся в общагу. Раз делать мне вечером теперь особо нечего, то я решил, что приду и лягу на кровать. Уткнусь в одну точку и усну до утра. Глядишь, на следующий день всё образуется.

По пути домой, много рассуждал сам с собой, пытаясь осмыслить сегодняшний день. Старался гнать от себя все плохие мысли и избавиться от появившегося горького осадка оттого, как этот день прошел. Неожиданно мимо пролетел резиновый детский мяч, а за ним со смехом обогнал мальчишка лет пяти – шести. Я ещё подумал: «Не стоило бы ему так носиться вдоль дороги, да ещё и с мячом!». Оглянувшись, чтобы убедиться, что малец не один, я увидел старика, который пытался нагнать его, ковыляя с тросточкой на предельной для него скорости. Черепаха и та, наверное, быстрее бежит. Старик махал рукой, кричал мальчику остановиться и подождать его, но тот не слышал. Неожиданно старик посмотрел на меня, и наши взгляды встретились. Он молил помочь остановить внука, чтобы не стряслось беды. Я среагировал молниеносно и побежал за мальчиком. Самое интересное, что пацанёнок, пытаясь догнать мяч, благодаря тому что дорога шла с горы, уже отбежал от меня на приличное расстояние. Пришлось с места набрать скорость, чтобы успеть перехватить мальчонку. Кроссовки мне в помощь! Впервые за день я не пожалел, что у ботинок оторвались каблуки.

Однако на этом везение закончилось. Всё случилось буквально в одно мгновение, отчего моё сердце только сильнее сжалось. Мяч рикошетом ударился об угол здания у дороги и полетел на проезжую часть, где одна за другой ехали машины разных размеров, цветов и предназначений. Несчастный мяч полетел под колёса приближающемуся грузовику, а мальчишка за ним, словно видел цель и не видел препятствий. Он решил не уступать грузовику свой мяч, под капотом которого триста лошадей. Никакого чувства самосохранения у этого ребёнка! Я крикнул ему, чтобы он стоял на месте, но звуки клаксонов от машин заглушали мой голос. Мальчик меня не услышал и, недолго думая, помчался за своим мячом. Реакция у меня была соответствующая. Мне пришлось срочно менять траекторию и мчаться уже на перерез к грузовику. Огибая легковушки, а кое-где и по ним, я промчался к пацану и успел вытолкнуть его с дороги, а сам...

Удар... Боль... Темнота... Странное чувство досады.

Мяч... мальчик плачет... дедушка его успокаивает... и я.… месиво под колёсами... кровь... вой сирен...

Так стоп! Тогда почему я всё это вижу со стороны? Стою себе у фонарного столба и вижу, как вокруг суматоха, люди столпились, машины без конца сигналят. Осмотрев себя, понял, что внешне вроде цел, а вроде меня и вовсе нет. Тела... нет. Что вообще происходит? Я умер, что ли? Нда, славный конец, ничего не скажешь. Вдруг я понял, что даже не стою, а парю над тротуаром. Мимо проходят люди, точнее сквозь меня. А мне ничего, нормально, я снова собрался в один форменный сгусток и продолжаю висеть на месте, у фонаря.

А дальше произошло то, что я не ожидал. Точнее не то, что я ожидал. Думал, сейчас ангелы прилетят, в райские пущи унесут и дело с концом. Но нет... этих пернатых по близости не было, но зато, ко мне подошёл тот самый дед, что был с мальчиком.

— Парень, — обратился ко мне дед, всё так же, как и первый раз, глядя мне в глаза. Похоже, в отличие от прохожих, он видел меня. – Прости моего внука. Он совсем несмышлёный.

— Понял это ... - ответил я горько. Сразу заметил, что не могу отвечать на его вопросы развёрнуто. Только обрывками фраз.

— Твоё время не пришло, рано ты ангелов ждёшь...

— Ты знаешь... что о них думал?

— Я стар, но не слеп. И я что-то вроде медиума. Только и могу, что души призывать, и обратно отправлять. Совсем ослаб. Вот внучок вырастет, он сильнее будет. А сейчас пока мал совсем.

— Зачем мне... знать это?

— За тем, что ты спас моего внука, парень. Я хочу отблагодарить тебя и послать в то тело, которое пожелаешь. Как ты понимаешь, вернуть тебя в прежнее тело я уже не могу. Оно немного не в той форме, — он оглянулся назад, чтобы посмотреть на то, что осталось от меня. - А вот новое тело – пожалуйста. Обязательно найдётся что–то подходящее. Даже в другом измерении можно найти.

— Любое тело... в любом измерении? - уточнил я с некоторой долей недоверия.

— Абсолютно!  - заверил дед.  – А то гляжу, тебя здесь уже ничего не держит. Скучно так жить?

— Знаешь место... где не скучно? Хочу жить... Молодое тело... семью... ни в чём не нуждаться. Можешь?...

— Да, запрос у тебя, однако? – улыбнулся дед.  – Но раз я обещал, сделаю. Будь, по-твоему, живи снова. Только не удивляйся ничему и помни, я это делаю лишь потому, что ты заслужил! И поверь, жизнь теперь у тебя будет куда интереснее!

С этими словами он поднял выше трость, что-то прошептал в самую рукоятку и со всего маха, что было в дряхлом с виду теле, резко провёл в воздухе, рассекая мой дух пополам. Больно не было, но стало нестерпимо холодно и снова темно.

1 глава. Начало новой жизни

Очнулся оттого, что лежал на земле облокотившись о ствол дерева. Вокруг была бойня, но кто напал, я не мог понять. В боку была рана, от которой, по всей видимости и скончался предыдущий владелец. А очнулся уже я. Едва дотронувшись да раны, чтобы понять ее размеры, я невольно затянул ее при помощи какой – то магии. Самоисцеление – это круто! Я волшебник что ли? Меня просили ничему не удивляться, так в чем проблема? Буду воспринимать всё как должное.

Не успел я опомниться, как ко мне подбежал встревоженный молодой мужчина, убирая в ножны короткий меч. Он быстро приземлился возле меня и начал осматривать на предмет повреждений.

— Вы как, Ваша Светлость? У вас кровь!

— Всё в порядке, я цел! Что происходит?

— Разбойники напали. Видимо, они знали, когда и где мы поедем.

— Уже тихо. Где они?

— Все убиты, Ваша Светлость. Думаю, нам надо возвращаться побыстрее. Вас дома ждут.

— Кто ждёт?  - не понял я.

— Как кто? – удивился мужчина с ушками как у эльфа. – Ваш единственный наследник! Поднимайтесь, нам пора. Надо торопиться, пока у разбойников подкрепление не подошло.

— Помоги, — попросил я дать мне руку и помочь встать. Использование магии на заживление раны отняло силы у тела. Потому мне требовалась некоторая помощь.

Он проводил меня к карете, и мы двинулись в путь. Дорога была жутко трясучей, но не очень долгой, что радовало. Наконец, почти к ночи, мы приехали, и я вышел у самого парадного входа. Сопровождающий меня молодой мужчина оказался личным слугой и охранником. Он с рук на руки передал меня дворецкому Энсину, сообщив о нападении. Тот немедленно распорядился приготовить чистую одежду и ванную.

Когда дворецкий проводил в гостиную и предложил ванну, я отказался.

— Лучше вина, — ответил я. Он откланялся и вышел.

Неожиданно я услышал детское всхлипывание и в комнату в ночной рубашке, босиком и постоянно растирая глазки пришёл мальчуган на вид не более четырёх с половиной – пяти лет. Увидев меня у камина, захныкал, но подойдя ближе, в нерешимости остановился.

— Можно я подойду, папа?  - он помедлил, теребя сшитую из ткани зверюшку.  - Мне холодно! Страшно!

Я не стал малыша отталкивать, ребёнок всё-таки, поэтому решил взять его на руки, прикрыв место раны полотенцем, любезно одолженным у дворецкого. Может, я его и не знаю, но сам для него не чужой. Пугать его не стоило. К счастью, на кресле лежал плед, словно ждал именно этого. Я подозвал малыша жестом. Погладив по головке, спросил.

— О чем речь?  - не понял я. Почему этот ребенок спрашивает разрешения подойти? - Чего ты напугался, милый?

— Мне сон страшный приснился, - пожаловался малыш, подходя ближе. - Я проснулся, а няня Лурис спит. Пошёл тебя искать. Ты не будешь ругать меня?

— Не буду, - ответил я, беря ребенка на руки. -  В том, что ты испугался, нет ничего такого. Это бывает. Спи у меня на руках, раз пришёл. Я рядом.

— Спасибо… - он позволил поднять себя и усадить на колени. Затем я укрыл его пледом и обнял, чтобы он не мёрз и быстрее уснул.

— Я хорошо себя буду вести… - пробормотал мальчик, засыпая. – Только не ругайся…

Я не понимал, почему ребенок просит своего отца об этом, но всё-таки крепче обнял, чтобы он быстрее успокоился и уже уснул крепче. Надо было дождаться, чтобы он расслабился и снова унести его в детскую. Правда, я не знал, где именно его комната. Сам я тоже был изрядно вымотан и мне ещё предстоит выяснить, как я сюда попал и почему мне пришлось разбираться со спасением своей жизни, быть раненым и излечиться. Впрочем, усталость брала своё и обнимая ребёнка, я сам задремал. Не заметил, как с вином вернулся Энсин.

— Ваша Светлость, — тихо спросил Энсин. – Может, спать уже пойдёте? Вон, и молодой господин пришёл, не может спать один.

— Ему сон приснился, он проснулся, — пояснил я, открывая глаза. - Идём, проводишь меня до детской, я уложу его снова, потом приготовь всё-таки ванну. Я помоюсь и лягу спать.

— Как будет угодно Вашей светлости, — ответил Энсин. – Идёмте.

Я осторожно поднялся с кресла и придерживая на ребёнке плед, чтобы не разбудить, понёс его, идя следом за слугой. Детская оказалась на втором этаже особняка. Энсин открыл передо мной дверь, чтобы я мог спокойно внести ребенка. У его кроватки, прямо сидя на полу и в обнимку с шитой игрушкой спал парень. Это скорее всего тот самый няня Лурис, точнее нянь. Энсин пнул его легонько и тот подскочил, как ужаленный. Увидев меня с ребёнком на руках, он пал ниц и шёпотом запричитал.

— Господин Адиссон. Простите не хотел! Я случайно уснул! Простите!

— Прекрати выть!  - рычал на него Энсин так же шёпотом. – Ребенка разбудишь! Тебе доверили жизнь и здоровье маленького господина, а ты ночью вместе с ним спишь! Бесполезное ты создание! Выпороть велю тебя за такое отношение к обязанностям!

Тем временем, я попытался положить ребёнка в кроватку, но он вцепился в меня мёртвой хваткой и заскулил. Пришлось снова к себе прижать, но уже не отпускать.

— Иди спать, раз не можешь! – ответил я Лурису. – Заберу сына к себе. Всё равно сейчас не даст его положить на место. Марш с глаз моих! Завтра будем разбираться.

Как только нерадивый нянь выбежал их комнаты, я попросил Энсина:

— Проводи нас в мою комнату, надо дверь открыть. Я положу его к себе и может удастся принять ванну, наконец. Я всё ещё в окровавленной рубахе.

— Конечно, идёмте, — пригласил Энсин меня на выход. Моя комната оказалась совсем близко – через дверь. Энсин, как и в первый раз открыл ее передо мной, чтобы я свободно внёс ребенка в супружескую спальню. А это была именно она. Первое, что я увидел в полумраке - широкая кровать с палантином, устланная богато украшенным покрывалом и с кучей подушек, манила к себе. Энсин сразу прошёл вперёд, расстелил её, затем позволил мне лечь вместе с ребёнком.

— Я приготовлю ванну, а вы пока полежите. Господин Эйлин скоро расслабится и сам Вас отпустит. Я позову Вас принять ванну. Не стоит ложиться спать потным и грязным, тем более в крови.

Я кивнул в ответ, и он удалился.

Как только Энсин вышел, я снова задумался, как меня угораздило попасть сюда? Лежал и глазам своим не верил. Начал по крупинке собирать информацию о мире, об окружении. Начнём с того, что раз Энсин смотрел на меня со спокойной преданностью, но не лебезил и так же был обеспокоен нападением, как и личный охранник. Меня ценят – это хорошо. Остаётся надеяться, что не за то, что плачу деньги за работу. То, что я дома и дом этот – особняк в три этажа – говорил о том, что я не беден. Хоть это успокаивало, что не надо думать о хлебе насущном. Добавляло информации и то, что у меня есть слабое место в виде рядом спящего ребёнка. Скорее всего, он был привязан к отцу, скучал и не мог спать один. Хотя рядом нянь, что с того? Если прежний владелец тела не гнал ребёнка от себя как надоевшего щенка, то есть надежда, что сам малыш любит отца, слушается. А вот мне придётся заново изучать этого ребенка, налаживать отношения. И беречь, так как скорее всего, он что-то значил для прежнего владельца тела. Впрочем, это ещё предстоит выяснить. А ещё теперь я знаю своё имя, имена ближайших слуг и имя малыша. Уже кое-что. Утро вечера мудренее, завтра с утра буду выяснять больше информации о мире куда меня занесло. Старик говорил, что жизнь моя будет интереснее, чем была. И не соврал! С первых минут появления сначала подрался, потом добирался до дома едва живой, а теперь лежу на постели и грею мальчугана пяти неполных лет, который назвал меня папой, для него я защита от всех напастей.

Позже пришёл Энсин и вырвал меня из кокона раздумий. Ванна была готова и стыла. Я осторожно поднялся и пошел в ванную, где меня ждало хоть небольшое расслабление. Обычно душ или ванна приводила мои мысли в порядок, но похоже, не на этот раз. В зеркале я увидел того, в кого превратился. Передо мной стоял высокий брюнет с карими, почти черными глазами на красивом лице с такими аристократическими чертами, а сам крупного телосложения и загорелый. Раздевшись до нага, я обнаружил довольно внушительного размера агрегат, которым мог вполне гордиться прежний хозяин. От раны на боку почти не осталось и следа, нужно только смыть кровь, и тело выглядело бы идеально. Опустившись в воду, я попытался расслабиться. Вопросов у меня появилось ещё больше. Такое телосложение аристократам было обычно не свойственно. Кто же я на самом деле?

Утро оказалось не столько ранним, сколько хлопотным. Пришлось вести проснувшегося Эйлина в его комнату, чтобы он справил нужду и принял утренние процедуры. Затем одел его и оделся сам. Доверившись знанию ребенка, я пошёл за ним на кухню, заказать завтрак. Но он уже был готов и через пять минут нам еду подали. Супруги или супруга не наблюдалось, речи о нем Энсин не заводил, поэтому мы никого не стали ждать и спокойно поели. После завтрака Эйлин настоял на прогулке в саду. И не зря. По его глазёнкам было видно, что его там кого – то или что-то ожидает.

В сопровождении Энсина и того самого охранника – Мелиндэ, мы с Эйлином прошли из дома по двери, которая вела в сад. Прогуливаясь по дорожкам, я разглядывал с интересом всё, что видел. При свете солнца сад выглядел иначе, чем вчера ночью, когда я приехал в особняк.

— Пап, а мы увидим Макмиллана? – неожиданно спросил мальчуган, дергая меня за рукав рубахи.

— Кого?  - не понял я.

—Ну Макмиллана! Кентавра твоего! – пояснил малыш с детской непосредственностью.

— Давай поищем его здесь, а нет, спросим у Энсина. Хорошо? – только и мог я предложить ребенку. О том, что здесь водятся кентавры я предположить не мог. И почему этот Макмиллан - мой?

— Хорошо, папочка! – послушно ответил Эйлин и пошел спокойно дальше.

Через несколько поворотов дорожки мы вышли на небольшую поляну с раскидистым цветущим деревом. Именно там я увидел того, кого так желал увидеть мой «сын». В тени дерева, под самыми веточками, усыпанными нежно-розовыми цветами стоял... кентавр. Он с наслаждением вдыхал аромат цветов, словно обнимая эту гроздь цветущих веток. На поясе у него висели инструменты для ухода за садом: лопатка, молоток, копарульки, петельки от сорняков разного размера, мини-грабельки, секаторы. У ног стояла лейка с водой. Он садовник что - ли?

— Макмиллан! – выдал наше присутствие Эйлин и побежал навстречу кентавру. Этого здоровяка он не боялся и похоже, любил проводить с ним время.

— Эйлин!  - обрадовался он появлению мальчика. – Раз видеть маленького милорда!

Он взял ребенка на руки и обнял. Я даже ненароком позавидовал тому, с какой теплотой кентавр относится к ребенку. Стоял и тупо смотрел, как кентавр нежничает с мальчиком.

— Покатаешь меня? – вдруг спросил Эйлин у Макмиллана.

— Конечно! – легко ответил тот, но сам глянул на меня, задавая немой вопрос. – Если папа разрешит!

— Папа? – спросил малыш, изображая на мордашке щенячьи глазки. Вот у кого он так делать научился? Отказать я сил не имел, похоже, что ничего плохого кентавр ему не сделает.

— Один круг легкой рысцой, не более, — ответил я сухо. – Нам ещё заниматься надо!

— Мы быстро! – ответил довольно кентавр и посадил Эйлина на свою лошадиную спину. Сбросив пояс с инструментами, он пошёл по дорожкам сада, чтобы прокатить маленького господина. Стоявшие в стороне Энсин и Мелиндэ только напряжённо наблюдали за происходящим.

Я сел, облокотившись спиной о дерево и посмотрел наверх. Надо мной возвышалась неописуемая красота из ветвей, листьев и цветов. Ветерок играл в кроне дерева, даря своим шуршанием умиротворение. Я и думать забыл о том, что в чужом мире, в чужом теле и ничего тут не знаю. Как я теперь должен всё это расхлёбывать? Ведь не зря же прежняя душа покинула это атлетически сложенное тело. И вроде человека уважают, любят, с обожанием смотрят. Чего ему не хватило? Или может, кто – то пытался мешать ему жить, как он жил? Кому мешал? И со всем этим надо разобраться. Возможно, понадобится время, а его у меня пока предостаточно.

Минут через десять – пятнадцать, восседая на кентавре, приехал Эйлин. Он был в восторге от катания и потому, попросил ещё. Я сказал, что хватит, пора домой. Как только я собрался уйти, кентавр подошёл ближе ко мне. Заняв всё моё личное пространство, он шепнул мне на ухо:

— Неужели ты не уделишь мне время? – спросил он томно.

— Много хочешь, здоровяк! – ответил я сердито. Терпеть не могу, когда так близко подходят. Да еще и незнакомый.

— Всё ещё сердишься? – спросил он, теряя игривое настроение.

— Есть за что!

— Прости, Адиссон. Я был не прав, признаю это! Но ты уже две недели меня изводишь своим хладнокровием. Разве кто поймёт этого Сандфорда? Этот мудила эльфийская кого хочешь своей дудочкой с ума сведёт. Ну, поддался я, и что? А ты бы устоял? И потом, я уже извинялся!

— Как он вообще рядом с тобой появился?

— Ты же знаешь, его никто никогда не зовёт. Он сам как стихийное бедствие появляется, тем более у себя в лесу. И сразу за дудку. Ты и сам эльф, должен понимать его магию...

— Это оправдание Эйлину расскажи! А меня оставь в покое.

Я резко развернулся и ушел догонять Эйлина, который уже припустил к дому. Кентавр остался стоять на месте, но я затылком чувствовал на себе его прожигающий до мозга костей взгляд. И если бы не присутствие слуг и охраны, он вряд ли устоял на месте. Чем же он провинился, за что просил прощения? Надо у Энсина спросить, что случилось и пусть побольше расскажет мне об этом кентавре и любителе поиграть на дудочке - эльфе Сандфорде.

2 глава. То ли ещё будет или неприятности с подвохом.

Дома нашёлся нянь, которого с утра уже успел потрепать Энсин. Он ещё раз извинился за ночной сон и дал клятвенное обещание, что больше спать не будет, охраняя покой маленького господина. Тем более, что днём у него есть возможность спать, когда спит Эйлин или находится со мной. Я сделал вид, что всё ещё сержусь на него, хотя если честно, мне нет дела до этого няня. Пришлось благосклонно простить его, после чего велел заняться досугом маленького господина. А сам пошёл в рабочий кабинет, куда любезно меня проводил Энсин. Видать, по привычке.

— Энсин, — я сел в рабочее кресло, обращаясь к слуге.

— Да, господин, — отозвался тот.

— Расскажи мне об этом любителе игры на дудочке. Неужели, управы на него нет?

— Сдался Вам этот прохвост, Ваша Светлость! Он появился близко с нашим имением лишь раз и без приглашения. Подудел и Макмиллана временно словно подменили. Как Вы помните, он тогда ко всем подряд, что движется и не движется – приставать стал. Тот знатный скандал, что Вы закатили, милорд, долго ещё не забудет никто из обитателей этого дома. А вообще – то поговаривают, что флейта, что морок наводит, досталась Сандфорду в наследство от сильного эльфийского колдуна. Немало дел натворил этот эльф, играя на заколдованной флейте. Из-за этого, он был выгнан из родного селения. Слышал, что наш король, прознав про его проделки, вовсе запретил ему с этой флейтой появляться в любом городе или селении. Живёт он в Луговаловом лесу. Там и питомцев разных держит, чтобы со скуки не помереть. В основном, демонические твари. Но иногда всё же, выбирается к людям, чтобы похулиганить. Однако Макмиллан ему попался именно в лесу, на самой границе Ваших земель с этим лесом. Он там не просто так слонялся, а вы слушать ничего не хотели. Ведь Макмиллан тогда с Вашего разрешения на охоте с другими кентаврами из родного селения был. Да и побегать в волю хочется. А этот шельмец его одного и застал, когда он потерянную стрелу искал. Прошу, не сердитесь на Макмиллана. Он прекрасный кентавр, ценен как садовник, что редкость для таких, как он.  Да и не его это вина. Он Вас любит, жизнь готов отдать, а Вы его уже две недели маринуете! Управы на Сандфорда всё равно нет. Сколько он таких фортелей ещё выкинет? А отношения спасти можно и нужно.

— Так, всё!  - подскочил я с места. Энсин аж вздрогнул. – Хватит защищать его! Не я заставлял его на всех бросаться. По большому счёту, мне не за что его прощать! Злился и мариновал чисто для проформы, — смягчился я.  – Потом как-нибудь поговорю с ним. Теперь оставь меня.

Этой информации было достаточно, чтобы узнать немного о кентавре. Однако это добавило ещё кучу вопросов: кто такой этот Сандфорд и что у него за флейта? Более непонятны отношения мои и кентавра. Энсин сказал, что он любит меня? В каком смысле? Как слуга хозяина или нечто большее? Впрочем, судя по тому, как томно вздыхал кентавр, любовь у него платоническая. А я, между прочим, зоофилией не страдаю. Так что пусть этот кентавр катится куда подальше со своими амурами. Да и натуралом я был в прошлой жизни. Кстати, о женщинах. Пока за неполные сутки я ни одной представительницы прекрасного пола не видел. Снова у Энсина спрашивать, куда все подевались?

Пошарив в документах, что грудой лежали на столе, я нашел кучу интересного. Оказывается, прежний хозяин тела не брезговал мошенничеством и вымогательством. Деньги в долг давал под приличные проценты. Ещё и с этим разбираться? Ну это уже перебор! Хотя, дела за счёт этого шли довольно успешно, хозяин этого дома богател день ото дня. А вот налоги в последнее время поступали нерегулярно, что тоже беспокоило.

И всё равно, увижу еще раз того самого старикашку, что забросил меня сюда, точно по голове настучу! Это же надо, куда закинул! Не соврал старик, что жизнь стала интереснее! Кто ж спорит? Но чтобы настолько?!

После обеда я решил немного отвлечься и поиграть на клавесине. Благо, в прошлом теле я прекрасно умел это делать, за плечами была музыкальная школа по классу фортепиано и танцевальная студия. Музыка всегда помогала мне переключиться, отдохнуть, хорошо расслабляла. Нянь увел Эйлина в детскую комнату, чтобы положить на послеобеденный сон. Расслабиться мне не удалось, так как через пятнадцать минуть моего музицировали, в гостиную влетел Эйлин с криками:

— Папа! – он бежал от Луриса прямо в ночной сорочке и с визгом бросившись в мои объятия, решил в них спрятаться. Я обнял сына, а сам посмотрел на запыхавшегося Луриса. Он выглядел виновато, и, похоже, решил, что за недосмотр я уже сам сдеру с него шкуру, как это сделал утром Энсин. Ведь маленький господин сейчас должен спать!

— П-простите, господин Адиссон, я не виноват, – дрожащим голосом оправдывался нянь. - Маленький господин услышал музыку и побежал к Вам. Я не успел его остановить. Вы так редко играете на клавесине, а он любит слушать.

— Понятно. Ты можешь идти. Я сам чуть позже уложу его спать, — ответил я снисходительно.

Как только Лурис ушел, я посадил сына на колено и спросил:

— Разве можно не слушаться няня, сынок? Он отвечает за тебя. Теперь за твоё непослушание я вынужден буду наказать его!

— Не надо, папуля! – взмолился Эйлин. Он начал взахлёб тараторить. – Я буду слушаться! Я не спал и слушал, как ты играешь! Он не пускал, но я сам вырвался! Мне стало интересно. Научи! Пожалуйста! Я тоже так играть хочу! – заявил ребёнок, очевидно, не ожидая от меня никакого недовольства. И был прав. Музыку и я любил, хотя и дневной сон никто не отменял.

— Хорошо, — согласился я. - Покажу тебе маленькую детскую пьесу. Ты покажешь мне, как слышишь и запоминаешь звуки. А я подумаю, есть ли у тебя к этому способность. Если слух есть, ты справишься, тогда начну учить. Если нет, пока подрасти. Договорились?

— Я согласен!

— Как только я удостоверюсь, что могу тебя учить, то отведу тебя спать, хорошо? Начнем с завтрашнего дня, если всё получится.

— Ладно, — ответил Эйлин. Он медлил, покусывая нижнюю губу. Не очень-то ему хотелось идти днём спать.

— Тогда приступим.

Я наиграл несколько аккордов из пьески «чижик-пыжик», которую помнил ещё из прошлой жизни, и попросил Эйлина повторить. На удивление, но к музыке он действительно оказался способен и быстро повторил всё начало одним пальчиком, потом продолжение и закончил с моей помощью. Надо учитывать возраст, поэтому я не был слишком строг. Если ребёнок в четыре года просит сам обучить игре на музыкальном инструменте, это что – то да значит. Потом, я усадил ребенка на банкетку и по его просьбе, сыграл несколько пьесок в миноре. Пока наигрывал, Эйлин неожиданно, в перерыве между пьесками спросил меня:

— А почему Макмиллан к нам больше не приходит? Вы так сильно поссорились?

— Что за вопрос, малыш? – не понял я его интереса мальчика к этому гиганту. Сам Эйлин едва доставал кентавру до локтя переднего копыта, а всё же, не боялся.

— Ну, раньше он часто бывал у нас, играл со мной. Много времени проводили вместе. Теперь мне скучно. Лу меня не любит, не желает играть со мной, просто сидит рядом и книжки свои читает, – немного испуганно сказал малыш, словно до этого ляпнул что – то запретное и решил поправиться. - Он меня не обижает, ты не подумай. Но мне с ним часто очень скучно. А с Макмилланом было хорошо. И ты не грустил. Теперь даже музыка у тебя грустная, — попенял ребёнок.

— Всё будет хорошо, милый, — я успокаивающе потрепал мальчика по головке. - Мы разберёмся с Макмилланом.

— А когда?

— Скоро.

—Пап, ты мне три дня назад это говорил, а потом ещё три дня назад.

— Да? - удивился я. Бог знает, что ещё прежний хозяин тела говорил своему отпрыску. – Не помню такого.

— Ну как же! – возразил маленький защитник кентавров. – Ты меня тогда ещё в сад не пустил! Сказал, что там опасно, пока там водятся бешеные кентавры. Пап, вспомни!

— Не помню такого, — ответил я, делая вид, что вспоминаю. Однако, как бы я не корчил рожицы, не хмурил брови и не водил глазами по потолку, вспомнить ничего не мог. Да и как я вспомню, если в этом теле я только второй день.

— Ну и память у тебя! – выдохнул устало малыш, с непониманием и серьёзной долей осуждения глядя на меня.

— Даже если я помирюсь с кентавром, - решил я выудить ещё немного информации о Макмиллане, - как этот здоровяк поместится в нашей гостиной? Он половину гостиной займёт, растопчет всю мебель, переломает всё вокруг! Меня тоже задавит!

На это «наивное» заявление Эйлин только засмеялся и ответил, хитро щуря заблестевшие в миг глазки:

— Па-а-а-ап! Он же перекидывался!

— В человека?

— А в кого же ещё? Не в лошадь же! Его конь – фамильяр обычно рядом пасётся, когда он человек, – и снова засмеялся. Я поддержал его веселье, тоже посмеялся.

— Фамильяр? – переспросил я.

— Ну, да! Он слишком большой, чтобы его в гостиную пускать. А вот Макмиллан входит! Еще ни одной чашки не разбил! Правда-правда! – продолжал смеяться мальчик.

— Тогда ладно!

На этом разговор о кентавре был завершён и надо было снова играть на клавесине. Музыка лилась из хорошо настроенного инструмента и возносила душу к небесам. Хотелось летать. Жаль, что это было невозможно. Впрочем, я добился-таки того, что Эйлин сам уснул, сидя рядом. Правда, играть было не очень удобно. Если по началу он сидел рядом со мной и внимательно слушал, то теперь просто уткнулся мне в бок и уснул. Пришлось аккуратно вставать, брать ребёнка на руки и нести к себе в комнату. Эйлин уснул крепко и проспал чуть более двух часов. Я, правда, тоже прикорнул.

Во сне, мне, словно в замедленной съёмке показались картинки моих совместных бесед с кентавром, которого я якобы отталкивал из-за какой-то глупой провинности, сам кентавр от этого очень страдал, кстати. Оказывается, он действительно не просто кентавр. Он оборотень. А его фамильяр – довольно красивый породистый конь пегой масти сливался с ним по первому требованию. Всё остальное время он ничем не отличался от обычных лошадей. Лошадиное тело никуда не исчезало, гуляло себе неподалеку, паслось. А сам он приобретал пару стройных и сильных, а главное, красивых человеческих ног. Не понимаю, как такого красавца можно отталкивать? Нет, ну будь я на месте прежнего хозяина тела, наверняка бы без всяких разговоров простил бы. Не понимаю, как можно было столько времени его мучить, сохраняя внешнее безразличие.

3 глава. А не помириться ли нам с кентавром?

Проснулся я оттого, что меня за плечо тряс Эйлин.

— Па-па! Пора вставать! Я есть хочу и писать!  - заявило мне чадо.

— Я при чём? Ты уже не младенец! Давай сам! – ляпнул я спросонья, ведь вставать жутко не хотелось. На что малыш удивлённо посмотрел на меня и даже приподнял одну бровь. И губки надул как девчонка. Оскара нам! Оскара!

Я понял, что сказал, нечто невообразимое, поэтому сразу перевёл всё в шутку и быстро подскочив, схватил Эйлина и перекинул на плечо и отнёс в детскую комнату переодеться и справить нужду. Невольно, я задал себе вопрос: зачем мне нянь для Эйлина, если он всё равно со мной и без няня мы вполне обходимся? Толку с этого няня, если ребёнок его не слушает, а сам он не выполняет свои обязанности как положено? Тем более, что ребёнок не доволен его работой, ему скучно с таким нянем. И зарплату поди, ещё получает как за полный пансион! Ну, ничего, этот вопрос я тоже у Энсина выясню.

Вечер прошёл тихо: в игре с сыном и чтением книжек на ночь сидя на террасе второго этажа. Однако утро было не столь спокойным. Собственно, я проснулся благодаря тому, что за дверью кричал Эйлин и требовал у няня впустить его ко мне. Я, впрочем, предпочёл бы ещё поспать, но если ребёнок поднял крик, значит, что – то случилось. Тогда непонятно, почему Лурис не пускает маленького господина к отцу? Или ничего не случилось, и мальчик просто капризничает? Но в таком случае я строго поговорю уже не с нянем, а с ним. Пришлось вставать и на негнущихся ногах идти открывать дверь, чтобы взглянуть на то, что происходит за ней.

Открываю дверь и вижу картину маслом. Эйлин, едва одетый, хмуря забавно бровки, машет своей мягкой игрушкой, той, с которой в обнимку спал Лурис, и кричит на няня. Тот подобно коршуну, расправившему крылья, развёл руки в стороны и загородил собой вход в мою спальню. Нянь пытался убедить маленького господина, что большой господин ещё спит и не давал разрешения будить его раньше.

— Что здесь происходит? – строго спросил, я пытаясь поскорее прийти в себя после сна.

— Папа, Лурис не пускает меня к тебе! А я уже давно встал, сам помылся и оделся. Теперь есть хочу! Энсин сказал, что завтрак готов. А ты всё спишь!

— Простите, господин, я пытался остановить его. Предлагал маленькому господину поесть одному. Но он хочет с Вами, — снова начал оправдываться нянь.

— Ладно, уговорили, — ответил я. – Идите оба в гостиную и ждите меня там. Скажите Энсину, пусть подаёт завтрак. Я сейчас спущусь.

Эйлин недовольно кивнул и по-королевски вздёрнув носик, не дожидаясь приглашения няня или моего повторения, пошёл в указанном направлении. Нянь изобразил извиняющеюся мордашку и поклонившись, пошёл вслед за маленьким господином.

Я был немного удивлён тому, что Эйлин не устроил истерику на пустом месте и послушно пошёл в гостиную. Ну, просто идеальный ребёнок. По крайней мере пока. А вот от этого недоразумения, который крутился рядом с малышом, я, пожалуй, избавлюсь. Кому вообще в голову пришло нанять эту бестолочь присматривать за ребёнком? Да и раздражает он меня самого, если честно. Если уж говорить о няне, то ребёнку в столь нежном возрасте нужна именно няня, а не нянь!

Наскоро сполоснув лицо ото сна, я оделся и вышел вниз. Эйлин как пай-мальчик сидел в обнимку со своим мягким зайцем и ждал моего появления. Завтрак уже ждал на столе и осталось только пригласить ребёнка за стол и поесть. Нянь тут же исчез, так как его услуги на данный момент были не нужны. Его позовут, как только он понадобится. Похоже, уже давно так было, поэтому он немедля скрылся, как только мы с Эйлином сели за стол. Невольно пронеслась мысль: а где, собственно, мама ребёнка, стало быть, моя супруга? Не мог же я сам себе родить малыша.  Не понимаю, почему я раньше не задался этим вопросом?

Мы начали есть, поблагодарив небеса на пару с Создателем всего живого и неживого за предоставленную пищу. Точнее, Эйлин поблагодарил, а я сказал: «да будет так!» и пожелал нам приятного аппетита. Однако, не съев и половины того, что было подано, мы услышали во дворе со стороны главного входа музыку и мужские возгласы, которые просто так нигде не услышишь. Я вопросительно посмотрел на ребёнка. Тот тоже ничего не понимал, но судя по его реакции, музыка казалась ему знакомой.

— Что это? – спросил он.

— Хотел бы знать тоже самое!

— Пойдём, посмотрим!  - предложил Эйлин, улыбаясь.

— Давай! – согласился я с энтузиазмом. - Полагаю, поесть спокойно нам всё равно не дадут.

Мы дружно встали из-за стола, не забывая о хороших манерах. Вытереть рот салфетками было обязательным ритуалом по окончании трапезы (это я понял ещё вчера, да и сам эти манеры из прошлой жизни знаю). Как только ритуал был наскоро соблюден, Эйлин потащил меня к лестнице в гостиной, ведущей на террасу, которая находилась над главным входом. Я ещё вчера вечером был там с ребёнком, когда мы читали книжки и смотрели на звёздное небо, так что путь мне был знаком.

Выйдя на террасу, я увидел довольно завораживающее действо. Представьте себе, пять взрослых кентавров и пять эльфиек танцевали под ритмичную музыку перед особняком (ага, женщины здесь всё же имеются). Кентавры, впрочем, больше гарцевали, чем танцевали. Слаженно и красиво, правда. А вот от танцевальных па эльфиек я прямо залип. В стороне находилось несколько музыкантов и куча зевак из черни. Всем было интересно посмотреть, что устроили кентавры. Танец, который они исполняли, был мне хорошо знаком. Я сам танцевал его в студии ещё в прошлой жизни.

— Небесный Вседержитель! – выдал я сам себе. – Откуда они знают лаапэрессэ?

— Папа! Папа, мне не видно! – прыгал Эйлин, держась за перила террасы. Пришлось взять его на руки, чтобы он мог рассмотреть всё как следует. Как только Эйлин оказался «на высоте», он просто обомлел, как красиво под ритмичную музыку гарцуют кентавры и танцуют эльфийки. Только сейчас я заметил, что у моего мальчика ушки тоже слегка вытянуты на пример эльфийских. Раньше они были скрыты отросшими, слегка вьющимися волосами. А теперь они словно сами показались. Чтобы проверить форму ушей у себя, на что я до сих пор тоже не обращал внимания, с удивлением обнаружил, что они тоже немного вытянуты. Для этого манёвра я просто провёл пятерней по своим волосам, а большим пальцем руки задел кончик уха. Что же, я действительно из эльфов. Главное, удостовериться, что прошлой ночью я не обознался и видел их в зеркало. Да и Энсин мне пенял этим как-то!

Эйлин в это время с удовольствием наблюдал за происходящим, но и я глаз не сводил с танца вообще и с Макмиллана в частности. Их перестроения в ходе танца словно писали текст сообщения: мы едины, мы вместе, мы одно целое, мы пара. По завершении танца кульминация: эльфийки и кентавры выстроились каждый в свою линию. Как только музыка смолкла, кентавры застыли в эффектных позах, а девушки бросились вперёд и подняли с земли ткань, которую я, честно говоря, сразу и не заметил. На длинном полотне на эльфийском (почему я это понял не пойму, как не пойму и того, как смог прочитать и понять содержание надписи), было написано: «прости Макмиллана!». Я прочитал фразу и улыбнулся. Эйлин, похоже, тоже понял, что там написано и запрыгал у меня на руках. Он обхватил своими ладошками мои щёки и затряс голову.

— Папа, прости его! Пожалуйста! Ты простишь? – а сам посмотрел так, что я увидел вселенную в глазах ребёнка.

— Да, милый, — ответил я шёпотом. - Прощу, только не тряси мне голову! Отвалится! - На что Эйлин только рассмеялся и обнял меня.

Обнимая сына, я посмотрел вниз и снисходительно улыбаясь, легко кивнул. Это означало то, что Макмиллан прощён и старания танцоров были не напрасны. Все, кто находился перед домом, включая зевак, радостно зааплодировали и одобрительно заулюлюкали. Больше смотреть этот номер я не желал, у меня стыл завтрак. Выходя с террасы, я попросил Энсина пригласить на завтрак всех танцоров, упомянув то, что всем кентаврам надлежало сначала привести себя в человеческий вид. Энсин быстро распорядился и о том, чтобы срочно поставили на стол дополнительные приборы и донесли еды.

Пока шли гости, я успел доесть свою порцию и сидел с Эйлином, который долго жевал свою еду. Наконец, гости подошли (естественно, все кентавры в человеческом обличие, как их и просили), я каждого поприветствовал. Макмиллан даже не удержался и обнял меня, подарив хоть и короткий, но горячий поцелуй. Даже поблагодарил и сказал, что любит и не сомневался, что прощу. Я аж опешил. Он же, ничуть не стесняясь, прошёл в гостиную, где к нему в объятия бросился Эйлин. У меня вообще создалось впечатление, что Макмиллан всё затеял только ради того, чтобы добраться до Эйлина. Я лишь фыркнул и пригласил всех присесть на диваны в гостиной, чтобы они поведали, как дошло до этого танца. Естественно, пришлось похвалить исполнение. Польщённые танцоры рассыпались в благодарностях, словно для меня это было важно. Мне же приходилось держать марку хозяина дома. Хотя, по сути, я впервые всех их видел и лично не знал. Макмиллан сел рядом со мной, так и не выпустив из объятий Эйлина.

Завтрак пошёл вторым заходом, и со всей болтовнёй мы потеряли время до самого полудня. Гости постепенно разошлись, и мы с Макмилланом остались один на один. Эйлин к этому времени уже устал и Лурис увёл его отдохнуть.

— Ты действительно не сердишься больше? – обнимая меня за плечо спросил Макмиллан. Этот здоровяк ещё сомневается? – Ты точно не подался эмоциям, давлению и это твоё собственное решение?

— С какой стати мне на тебя сердиться больше того, что уже было?

— Ну, сердился же ты две недели. Не получится ли так, что ты потом будешь пенять мне этим? А то знаю я тебя!

— Угомонись, бугай! Если я сказал, что ты прощён, значит, так и есть. И потом, если знаешь, зачем тогда настаивал на прощении? Стоило тогда эти танцы устраивать?

— Логично... - он поцеловал меня в висок, затем тяжко так вздохнул и осторожно спросил: – Скажи, а я могу рассчитывать на сегодняшнюю ночь?

— Не много ли и сразу ты хочешь, здоровяк? Если я простил тебя за выходки, то это не значит, что допущу до себя, — ворчал я, пытаясь от него отодвинуться. Куда там!!! Я нехилых габаритов, он ещё больше, поэтому убежать не удалось, так как он стиснул меня сильнее.

— Может, хотя бы порепетируем? Я так соскучился, ты просто не представляешь!

— Вот ещё! – и тут я сделал фатальную ошибку, с вызовом посмотрев ему в наглючие, я бы сказал, блядские глаза. Утонуть можно и не заметишь! Этого было достаточно, чтобы он впился губами в мои и повалил на диван. Под его весом, а также под действием харизмы и ещё более наглой уверенности, я сдался. Теперь я уже сомневался, что являюсь конченным натуралом, так как целовался кентавр отменно.

Как только Макмиллан прервал поцелуй, я сказал ему:

— Не торопи события, Макмиллан! Я ещё не готов!

— Значит, не простил! – немного помолчав, тихо ответил кентавр.  – Если бы ты простил, то не сомневался. Раньше проблемы не было. Что случилось? Ты стал каким – то другим, Адиссон. Я не узнаю тебя. Ты головой ударился или от недотраха тебе крышу рвёт?

— Фу, что за грубое выражение?! – фыркнул я, отталкивая гиганта. Надо было срочно что – то делать, чтобы он не выудил информацию о подмене душ. – Ты полагаешь, что за две недели, я мог остаться прежним? Может, у меня и недотрах, но произошёл он исключительно по твоей вине. И не тебе пенять мне нежеланием заниматься сексом!

— Прости! – сдался под моим напором кентавр. – Не знаю, что на меня нашло. Ты прав, я должен был это учитывать. Я не буду давить на тебя. Позови, как будешь готов, тогда с удовольствием растяну тебя.

Макмиллан встал с меня и откланявшись, как и положено садовнику перед хозяином, с достоинством и кратко, вышел вон.

— Фух, пронесло! – выдохнул я. Через минуту появился Энсин.

— Милорд, в столовой прибрали. Не желаете пройти в кабинет, поработать. Скоро придёт казначей, полагаю, Вам нужно поработать, чтобы рассчитать все сметы расходов. Скоро конец месяца, а вы второй день не садились за бумаги.

— Да, конечно, - согласился я легко. – Но сначала мне нужно поговорить с тобой, Энсин.

— Как будет угодно Вашей светлости, - не моргнув глазом ответил дворецкий и пригласил пройти в рабочий кабинет.

4 глава. Дела…дела…

Как только мы оказались в кабинете, я занял рабочее место, так привычное прежнему хозяину тела и задал прямой вопрос, который мучил меня со вчерашнего вечера.

— Скажи, Энсин, кто нанял Луриса? И почему именно его?

— Вы и наняли, милорд, - спокойно ответил дворецкий.

— Пьяный был что ли?

— Нет, Ваша Светлость, Вы были вполне трезвы. Однако… - Энсин замолчал. Он не решался сказать, как есть, подбирая такие слова, чтобы, очевидно не вызвать гнева с моей стороны.  

— «Однако», что?

— Вы выбрали первого попавшегося кандидата. Рекомендации были не ахти, он уже два дома сменил. Но Вам было всё равно. Что–то не так?

— Всё не так, Энсин! Меня не устраивает качество его работы. Он нанят для присмотра за маленьким господином, а сам занимается черте чем. Да и Эйлин не доволен им. Жалуется на то, что нянь с ним даже не играет, занимается своими делами. И потом, на кой мне нянь, если я сам больше времени провожу с сыном? Не вижу смысла держать его. 

— Но как же Ваши отъезды, милорд?

— Мои отъезды?

— Да, Вы ведь часто уезжаете. Если его уволить, то маленький милорд остаётся без присмотра и будет предоставлен сам себе. Представляете, в какую беду он может попасть?

— Представляю, - ответил я задумчиво, хотя на самом деле представить себе этого не мог. Наверное, действительно что–то страшное. Как я понял, он единственное дитя Адиссона, а значит - моё. Следовательно, я не имею права подвергать ребёнка малейшей опасности. А раз на данный момент и до конца дней Адиссон – это я, то и беспокоиться о безопасности мальчика мне.

— Что Вы намерены делать?

— Уволь его. Моему сыну нужна няня, не спорю, но эта бестолочь, коим является Лурис, не должна и на расстоянии мили подходить к нему. Найди эльфийку. Подбери такую, чтобы и поиграть могла и научить грамоте, а позже жизненным навыкам. И вообще, пора давать ему образование. Музыкой с ним я займусь сам, а вот науки предоставлю учителю. Найди такого, который найдёт к мальчику подход и обучит всему необходимому. У моего наследника должно быть образование. 

— Как прикажите! – согласился Энсин. – Могу я задать вопрос?

— Говори, - разрешил я.

— Вы случайно головой не ударялись, когда Мелиндэ нашёл Вас под тем деревом? Вы не похожи сами на себя, милорд.

— Может и ударялся, я не помню. А что тебя смущает?

— Раньше Вас не заботил вопрос образования маленького господина. Что произошло такого, что Вы передумали?

— Не могу поменять мнение, Энсин?

— Конечно, можете! Только…

— Что «только»? Я что, неучу наследство оставить должен? Сами же разоритесь! Представляешь, сколько людей пострадать может? Мне второй Лурис не нужен! Ты спорить со мной будешь или выполнять? – спросил я, теряя терпение.

— Простите, милорд, я немедленно займусь подбором кандидатур для няни маленькому господину и рассчитаю Луриса.

Неожиданно, я услышал визг и плачь Эйлина. Ни секунды немедля я подскочил и понёсся в детскую. Энсин бросился вслед за мной, Мелиндэ, стоящий под дверью тоже успевал за нами. Та сцена, что я застал, взбесила меня и я был готов убить Луриса на глазах у четырёхлетнего ребенка. Лурис ругался как сапожник, называл Эйлина бездарностью и эльфийским отродьем (он то был человек), сотрясая в воздухе указкой. На доске были начертаны эльфийские письмена, а Эйлин их писал у себя на бумаге. Судя по количеству исписанной бумаги, занимались они давно, наверное, с самого начала, как ушли от нас из столовой. Ребенок плакал и жаловался, что устал, а недовольный «учитель» грозился строго наказать, если он ещё хоть пару строк не напишет. Собственно, лично я такого указания не давал. Я велел Лурису лишь отвести ребенка в комнату, чтобы он отдохнул, а значит, просто поиграл в тишине. Этот пройдоха решил заняться самодеятельностью и научить маленького господина «уму – разуму» вместо игры. 

— Что здесь происходит?

— Я… просто мы учились… Маленький милорд говорил, что ему скучно, я решил его занять… - Лурис резко поменялся в лице, увидев меня в проёме двери детской комнаты. Естественно, я и слову не поверил. – Маленький господин сам предложил, а теперь ленится…

— Чего? – рыкнул я, подходя ближе. Только сейчас я заметил, что от плача у Эйлина не только глаза красные, но и пальчики. Этот изверг вообще берега потерял что ли? Это взбесило меня ещё больше, но я едва сдержался. Поэтому, обратился к рядом стоящему дворецкому. Он, кстати, тоже такого не ожидал. – Энсин.

— Да, милорд.

— Уведи маленького господина помыться, обработай руки и уведи в сад погулять. Если встретишь Макмиллана, передай ребёнка ему, и займись тем, о чем я тебя попросил ранее. 

— Да, милорд! – отрапортовал Энсин. Он подошел к Эйлину и взяв на руки, вынес из комнаты. Вот теперь меня ничего не сдерживает.

— Ты, мразь подхолимная! – я вцепился одной рукой в шею Луриса и как следует надавил. Он обхватил моё запястье, рефлекторно пытаясь освободиться.

— Вы же сами ве-ле-ли… - испуганно выдавил из себя парень, едва ловя воздух ртом. 

— Как посмел ты поднять руку на маленького господина? Ты вообще, соображаешь, на кого руку поднял, челядь безмозглая?  - рычал я, едва удерживаясь оттого, чтобы не надавить на его горло сильнее и не придушить, наконец. 

— Вы же сами… приказали…

— Что я велел и что приказал такого, что вместо игры с ребёнком, которому полных пяти лет нету, ты доводишь его до слёз и поднимаешь на него руку? Как ты посмел его оскорбить? Милорда! Наследника этого дома! Ты в своём уме вообще?

— Когда Вы наняли меня, то просили быть с ним по строже и если надо, то и наказывать! – оправдывался горе-нянь. Вот же ж подстава! Не объяснять же этому малохольному, что я не тот, кем был раньше, попаданец! Пришлось выкручиваться иначе.

— Но не оскорблять же! Наказывать, не значит унижать! Кто ты такой, чтобы поднимать на него руку? Не дай боги, ты травмировал ему пальцы! Я урою тебя на месте! Если он не сможет играть на клавесине, я тебя самого изуродую! Тварь ползучая! 

Для проформы, со всего маха, я толкнул его в стену. Он летел с шумом, разбрасывая в сторону игрушки и ломая мебель. Несколько ударов под дых и по лицу привели его в чувство. Так как о состоянии ребёнка я не знал, то вызвал охрану. 

— Стража!  - позвал я. Как только зашёл Мелиндэ с охранниками, я приказал: - Арестовать! Посадить на хлеб и воду до выяснения обстоятельств. Позже решу, что с ним делать. Действуй!

Охранники схватили упирающегося Луриса и потащили в неизвестном мне пока направлении. Да это было и не интересно. Мне сейчас главное найти сына в саду и успокоить. Энсин действительно нашёл кентавра и приказал ему присмотреть за юным милордом до моего прихода. Плачущий Эйлин, по всей видимости, вызвал в сердце гиганта такое же негодование, как и у меня. Я застал Макмиллана в человеческой ипостаси, сидящим на земле под деревом и успокаивающим плачущего Эйлина. Его конь пасся неподалёку, не обращая ни на кого никакого внимания. Я присел рядом.

— Что стряслось, Адиссон? Я не могу успокоить Эйлина, - пожаловался Макмиллан.

— Рассказать, так ты грех на душу возьмёшь. Признаюсь, я и сам не в восторге, сам чуть не прибил эту тварь! Немного только пар выпустил, едва сдержался, - ответил я, забирая сына к себе на колени. Он всё ещё хныкал и дул на покрасневшие пальчики. В какой–то момент он напомнил мне меня самого. Было время, когда некому было меня пожалеть, кроме матери. А у Эйлина матери не было. Я ему и мать, и отец. Беглый осмотр показал, что с ними всё в порядке, они целы, просто побиты указкой няня – мучителя. Мгновение и в моих руках с пальчиками малыша стало всё в порядке: боль и покраснение ушли безвозвратно.

— Обещаю, что не убью. Рассказывай! – потребовал Макмиллан, как только я закончил «лечить» пальцы сына. Он был как никогда серьёзен. Таким озабоченным и встревоженным я кентавра ещё не видел.

— Лурис возомнил себя учителем и учил Эйлина писать. Только вот, не учёл, что ребёнок ещё мал и для обучения нужна игра, а не муштра. Он не только оскорбил его и повысил голос и, но и руку поднял. Я переживал, что пальцы повредил.

— Где он сейчас?

— Не знаю, его увёл Мелиндэ. Мне надо кое–что выяснить прежде, чем я решу его судьбу.

— Что именно ты хочешь узнать о нём?

— Например, как давно это происходит? Эйлин…

— Как он появился… - пояснил сын, пряча лицо у меня в складках рубахи.

— Сколько времени? – решил я уточнить.

— Месяца три, - ответил за Эйлина Макмиллан.  – Да, помню, он тогда заменил кормилицу-эльфийку.

— Он сказал, что это ты приказал меня строго наказывать… - прогудел Эйлин всё ещё пряча лицо.

— Неправда! Ничего такого я ему не говорил! – ответил я ребенку, обнимая за голову. И это было чистой правдой. Лично я ничего такого не говорил! Точно! -  Эйлин, ты ведь мне говорил, что он тебя не обижает.

— Он не обижал. Он наказывал стоянием в углу и ещё много чего, когда я не хотел учиться, - пояснил мальчик. От этого у меня побежал неприятный холодок вдоль спины. Будь я сейчас диким зверем, моя шерсть дыбом поднялась бы на холке и вдоль всего хребта. – «За учебу или поведение — это же не обижать, а воспитывать…». Ну, он так говорил… - сопел мальчик, пряча лицо у меня на груди.

— И почему ты молчал? – задал я резонный вопрос. 

— Он пригрозил, что если пожалуюсь, то ты слушать не станешь, а он только накажет сильнее. Я его не боялся только когда ты рядом был.

— Он больше и пальцем не тронет тебя, обещаю, - я поцеловал малыша в голову и крепче обнял. Только сейчас я понял, что за столь непродолжительное время этот ребёнок стал мне дорог. Такого светлого и доброго мальчика я ещё не встречал. Его нельзя не любить. -  И тебе не придётся никого бояться. Его в особенности.

— Ага, пусть только подойдёт или появится мне на глаза… - тоже пообещал Макмиллан.

— Я его сегодня же уволю, - сказал я. – Надо же, как получилось: когда я услышал крик, то в это время как раз обсуждал с Энсином вопрос о замене няня на няню. Он подыщет эльфийку. Она и няней, и охранником будет. Мне этот тип очень не понравился. Сначала я присматривался, а потом понял, что он полный дилетант в вопросах воспитания детей, да и бездарь несусветный. К тому же, безответственный. Он даже посмел мне в глаза сказать, что это я его надоумил собственного ребенка бить за что-либо!  Врун несчастный! Раз так, я ему даже рекомендательного письма не дам. Пусть катится на все четыре стороны и подальше.

— Верно говоришь, Адиссон, - согласился Макмиллан.  – Будь я на твоём месте, то поступил бы точно так же.

Просидели мы так, наверное, с час, пока Энсин на обед не позвал. После обеда уставший Эйлин прекрасно уснул на диване в гостиной, пока я разбирался с бумагами для казначея. Как только он явился, то я потребовал расписать мне всё, на что уходят деньги графства, как собираются налоги и попросил разобраться с теми, кто ранее был обманут. Последним была выплачена компенсация и прощён несуществующий долг. 

Позже, когда Эйлину была нанята эльфийка в качестве няни и охраны по имени Айнон, я был вынужден отправиться в одну их своих провинций. Пришло сообщение от наместника, что, покоя не дают разбойники на дороге. Нельзя спокойно проехать по дорогам как в соседнее селение, так и просто приехать ко мне, чтобы пожаловаться. Чудом, что это письмо пришло. Как оказалось, уже третье. Первое, конным курьером не дошло, видимо. Второе пешим посыльным тоже где-то потерялось вместе с самим курьером, а третье прилетело с голубем. Сам наместник в письме и указал, что это третье письмо. Долго не думая, я начал собираться в путь. Ведь если староста написал, то дело приобрело серьёзные масштабы и не может не беспокоить. Вот о каких отъездах говорил Энсин. Поэтому, дождавшись того, как он найдёт для Эйлина достойную няню, я засобирался. 

— Я поеду с тобой, - заявил мне Макмиллан. 

— Ещё чего? Я сам что ли не справлюсь? Да и охрана со мной, – успокаивал я кентавра. - Отряд личной армии идёт! Чего ты боишься, не пойму?

— Если это третье письмо, значит, дело дрянь! – пояснил Макмиллан. – Лишние руки тебе не помешают, Адиссон.

— А с Эйлином кто останется? Мне спокойнее, когда ты рядом и в случае чего, с охраной поможешь.

— А эльфийку – воина ты для чего тогда нанял? 

— Охранять, конечно, - ответил я. – Помощь в твоём лице ей не помешает.

— Если она так хороша, как описано в её рекомендательном письме, то она прекрасно справится и одна.

— Макмиллан! Не серди меня! Ты остаёшься! – сказал я строго.

— Да, господин! Как прикажете! – кентавр нарочито–театрально откланялся и вышел вон из кабинета с каменной миной на лице. У меня осталось поганое чувство, что слишком легко он согласился. Это было для него странным и мне не нравилось.

Через пару недель, как я нанял эльфийку для Эйлина и проверил ее боевые навыки, отправился в путь до провинции Шансси, где предстояло разобраться с бандитами на дорогах. Ехать двое суток. На первом же привале Мелиндэ сообщил, что за нами шёл «хвост». Этим «хвостом» оказался вышеупомянутый кентавр в своей истинной ипостаси. И нет бы, скромно и виновато в глаза смотреть, мол, простите раба верного за ослушание. Нет же, это не про Макмиллана. Смотрел он твёрдо, уверенно, абсолютно без страха, что я его отругаю и прогоню. Только взглянув в его наглючие карие глаза, я понял, что спорить с ним бесполезно. Явился он в полном военном обмундировании, за спиной красовался лук, колчан со стрелами, на конской спине сумки с провизией и аптечкой. Палатка тоже имела место быть. Он прикрепил ее под сумкой с провиантом. Под аптечкой Макмиллан умудрился прикрепить меч.  Интересно, он до садовника воином был что ли? Сейчас в доспехах он смотрелся куда как более гармоничнее и естественнее, чем у меня в саду, ухаживающим за цветами. Я аж залип. Пришлось срочно приходить в себя, дав мысленный подзатыльник.

— Я что, с пустым местом разговаривал, когда велел дома оставаться и присматривать за юным милордом? - только и спросил я, едва не поперхнувшись похлёбкой, которую приготовил походный повар.

— За ним есть кому смотреть, господин Адиссон, - возразил он спокойно, соблюдая субординацию в присутствии членов моей охраны и слуг.

— Возвращайся!

— И не подумаю! – с долей вызова ответил кентавр. – Моё место рядом с Вами.

— Мы не рассчитывали на тебя провиант, - решил я схитрить, но не вышло

— У меня всё с собой, милорд.

— Еще одно нарушение приказа, будешь строго наказан! – сдался я. – А если с моим сыном что – нибудь случится за наше отсутствие, это останется на твоей совести и ответственности. Если, конечно, совесть у тебя есть. В любом случае будешь отвечать!

— Как прикажете, господин! – это был ответ непримиримым тоном латентного лидера.

— Можно подумать, ты выполняешь мои приказы, Макмиллан, – проворчал я. –А теперь скройся с моих глаз!

Довольно улыбаясь, Макмиллан ушёл к охране, а я продолжил трапезу. Охрана всё время была на чеку и Макмиллану ничего не оставалось, как присоединиться к ней. И не зря. Ночь прошла относительно спокойно, но за полдня до Шансси, случилось то, чего мы и ожидали. На нас напал отряд хорошо вооруженных разбойников. Мы были готовы к нападению в любой момент, поэтому, застать нас врасплох у них не получилось. Тем более, что присутствие только одного кентавра в наших рядах поубавило спеси у нападавших. Через пятнадцать минуть отражения атаки, разбойники отступили в меньшем количестве, у нас же потерь не было. И все же меня мучили мысли: что же прежний владелец тела такого натворил, за что его постоянно кто – то хочет убить? Кому вообще выгодна моя смерть? Я спросил об этом у Макмиллана. 

— Ну, у меня два основных предположения, - ответил он, немного подумав.

— Каких же?

— Первое, - начал он свои рассуждения, – это обычное разбойничье нападение. Мы ведь для этого едем, чтобы разобраться с ними? Так? – я кивнул, а он продолжил: 

— В данном случае мы можем послать отряд, чтобы найти их по следам и уничтожить. А при появлении такой банды вновь – повторить сделанное ранее. В противном случае, все твои подданные будут только страдать от разбойников. В конце концов, люди платят тебе налоги, так будь добр их защитить. Иначе, ты можешь просто разориться, так как налоги будут присылаться не тебе, а в карман разбойной шайки.

— А второе? – спросил я, поторапливая кентавра с ответом. Уж больно он много разглагольствует.

— А второе – более жестокое, чем первое. И, если в первом случае врага ты знаешь, то в этом случае, кто твой реальный враг – загадка. Тогда получается, что бандиты эти не простые разбойники с дороги, а наёмники. Найти этот отряд будет непросто, а тем более узнать, кто за этим стоит и чего добивается.

— И как же я это сделаю? Найти разбойников в лесу – это всё равно, что искать иголку в стоге сена.

— А следопыты на что? Найми одного и дело с концом. Лучшие следопыты – эльфы Верхнегорья. Тебе ли не знать? Дороговато твоя братия берёт за работу, зато всегда гарантированно находит то, что ищет. Нам бы только узнать, кто их нанял, а что с ним делать, разберёмся на месте.

— И где я следопыта тебе возьму?

— Мелиндэ попроси! Он тебе быстро по своим каналам отыщет!

— Я, конечно, попрошу. Но что толку искать по холодным следам? Пока он найдёт следопыта, следы исчезнут!

— Не факт! Вы - эльфы в лесу как у себя дома. А эльфы Верхнегорья тем более, потому не стоит за это волноваться.

— Да? Не знал, что эльфы такие волшебники, что могут отыскать человека лишь по едва заметным признакам пребывания в лесу, - искренне изумился я. Не, ну, серьёзно! Может, прежний владелец тела и знал об этом, но не я. К тому же, я полагал, что магия эльфов заканчивается на самоврачевании. Моя реакция умилила кентавра, и он обворожительно улыбнулся на мои слова. Полмира можно отдать за эту улыбку «сказочного существа», а мне она досталась абсолютно просто и безвозмездно!

Немного переведя дух и оказав раненым помощь, мы тронулись дальше. Путь проходил спокойно, и никто больше не посмел на нас напасть. Из-за задержки в пути, мы приедем в Шансси не раньше следующего утра. На привале вечером, у костра я рассказал Макмиллану о том, что на меня уже нападали. Тогда я отделался небольшим ранением, с которым быстро справился. Он выразил мнение, что, если такое происходит один раз – это можно принять за случайность. Но когда второй раз подряд – это уже не случайность и шутить с этим не стоит. Надо срочно принимать меры. 

Я неожиданно притих и задумался, глядя на то, как пляшут языки огня. Ко мне подсел Макмиллан и обнял за плечи, набрасывая на них одеяло. Я дёрнулся, чтобы он отстал от меня. Что я, девица какая, чтобы меня утешали? Обойдусь как – нибудь, да и охрана во главе с Мелиндэ смотрят. Неловко как-то! 

— Отвали! – прошипел я, скидывая с плеч его теплые и сильные руки.

— Тише, не буянь! – шепнул он мне на ухо и только крепче обнял. – Тебе надо успокоиться и отдохнуть! Утром будешь думать, что да как! А сейчас лучше поспать.

— Макмиллан, я просто хочу, чтобы ненадолго меня оставили в покое. Понимаешь? – не сдавался я.

— Понимаю! Но если ты будешь себя изводить, то я могу вскоре потерять тебя второй раз. А такого я допускать не могу и не хочу. 

— Никто тут себя не изводит!  - возразил я, сбрасывая, наконец, с моих плеч руки кентавра. - Я хочу просто помолчать, посидеть в тишине. Мне так легче думать.

Утром, уже сидя на лошади, я пытался что-то придумать на счет сложившейся ситуации. Разные мысли роились. Но в виду того, что информации было мало, я не мог отработать ни одну мало-мальски стоящую версию. Мельтешащие мимо деревья не давали сосредоточиться на мыслительной деятельности. Поэтому время от времени, я поглядывал по сторонам, чтобы меня никто не мог застать врасплох. Промолчал я вплоть до самого приезда в провинцию.

***

В самом Шансси нас встретили с радостью, местные давно не видели, чтобы хозяин земель их навещал (в моём лице, естественно), а потому и радовались. Знали, что с его приездом всё наладится. Не сразу, конечно. Мы подъехали к небольшому скромному особняку. Встретили нас слуги и как только удалось разместиться, с докладом прибыл наместник – тот, что писал мне письмо.

Пришлось сразу с дороги, не обедая и не позволяя себе хоть сколько-то отдохнуть, выслушивать метра Седрика Сарна. Это оказался немолодой мужчина-эльф, приятной внешности, с копной серых длинных волос, зеленоватыми пронзительным глазами, среднего роста и деловом потрёпанном костюме. Сразу было видно, что ему доложили о приезде хозяина буквально десять минут назад и он поспешил предстать пред ясны мои очи. Я смерил его быстрым оценивающим взглядом и попросил рассказать всё, что его беспокоит. 

Беседа затянулась и пришлось перенести ее в маленькую, но довольно уютную столовую. За наскоро приготовленным обедом мэтр Сарна продолжил рассказывать о делах. Как оказалось, беспокоили его не только разбойники на дорогах, но и усложнившаяся ситуация с поставками некоторых продуктов в провинцию. А всё из-за разбойников и одного известного флейтиста – одиночника. Поймать его не смогли, да и с дудкой своей он не расстаётся. Несколько отрядов профессиональной и добровольной охраны он вывел из строя. Люди не хотят больше ходить в лес, чтобы изловить этого гада. Хорошее дело – сломать бы эту флейту, да как подобраться, если самого флейтиста словить нет никакой возможности. Седрик также рассказал, что флейта заговорённая и к ней невозможно подступиться, чтобы просто так сломать. Лучший способ снять заклятье – бросить в огонь. Но разве это реально? 

Кроме прочего несколько домов требовали ремонта, в том числе складское помещение для хозяйской провизии и налоговых сборов. Впрочем, людям давно нечем платить налоги, прибыли благодаря разбойникам практически нет.

Закончив беседу с метром Сарной далеко за полночь, я отправился спать. Сил уже ни на что не было. В хозяйские апартаменты меня проводил Макмиллан и тут же остался со мной. Я очень удивился этому.

— Не понял? Ты чего не выходишь? Я сам разденусь и лягу спать. Камины уже давно топятся, мне будет тепло и не страшно, не переживай, – решил я его направить к выходу. Но, не тут-то было.

— Ага, будто я не знаю, что тебя одного в принципе оставлять нельзя! Слышал же, что сказал Седрик? Разбойники кругом! Откуда им взяться, если они не местные? Они предприняли уже не одну попытку убить тебя, и не факт, что успокоились после последней заварушки. Скорее всего сбежавшие уже доложили кому следует и их главарь в курсе того, что ты прибыл на место и быть может, они не оставят попыток тебя убить. Вспомни, сколько их было на дороге сюда и что они орали, пока бились? – возразил кентавр в человеческом обличии. – И не спорь со мной! Я останусь спать с тобой, чтобы вовремя защитить. 

— За дверями поспишь! – буркнул я.

— У меня нет сил спорить с тобой, Адиссон! Раздевайся и живо в постель, – скомандовал кентавр, скидывая одежду с себя. – Не беспокойся, приставать не буду. Мы просто поспим, я, как и ты очень устал. Мне не до чего, только бы до подушки дойти.

Нисколько не стесняясь, он разделся абсолютно до нога, и прыгнул в постель. Я посмотрел на это наглое создание и тяжело выдохнул. Спорить и ругаться, действительно сил не было. Хотелось тупо спать. Я сдался.

— Это у тебя «волшебная флейта» мозг в жидкость превратила что ли? – съязвил я в надежде, что он обидится и сам покинет мою спальню. Но не тут-то было!

— Ага, она самая! – ответил он, не моргнув глазом, удобно устраиваясь под одеялом. Даже глаза закрыл, типа уже спит и включил режим «не беспокоить до утра»!

— Мне жутко интересно, кентавр! Ты после этой флейты без комплексов или без принципов? – усмехнулся я, глядя, как Макмиллан разыгрывает сущую невинность.

— Не понял… - сладко зевнув, спросил этот здоровяк, притворяющийся спящим.

— Я говорю, ты без совести или без манер? - продолжал я попытки заставить кентавра покинуть мою комнату.

— Не понимаю, о чем ты? – прогудел он, устраиваясь на кровати ещё поудобнее. Для этого даже одну из четырёх подушек себе под бок положил. Сдаваться он и не собирался.

— Всё ты прекрасно понял! Короче, тронешь меня – убью! Будешь кубарем с кровати лететь и удивляться, с какой скоростью ты на полу оказался! – пригрозил я, ложась в кровать под одно одеяло с Макмилланом. Он демонстративно фыркнул и отвернулся, обнимаясь с подушкой, мол, я ни при чем, больно и надо было. Я улёгся с другого края, лишь слегка придвинувшись к нему, чтобы не растягивать одеяло. Отвернулся в свою сторону и едва коснувшись подушки - уснул.

Проснулся я оттого, что меня обнимает за пояс сильная тёплая рука, в промежность упирается довольно нехилый стояк. Я заворочался и перевернулся на спину, чтобы снизить немного опасность утреннего вторжения в моё святая святых! Макмиллан, лежавший рядом, даже ухом не повел. Продолжал меня обнимать и сопел уже не в затылок мне, а в шею. Тихо вздохнув, я попытался высвободиться. Осторожно убрав его руку со своего живота, медленно поднялся. Стоило спустить ноги на пол, как услышал тихий гул за спиной.

— Далёко ли собрался, любезный?

— Природа зовёт! – проворчал я. – Спи, рано ещё!

— Не вернёшься через минуту, сам приду проверить, чем занят.

— Можешь выключить режим охранника, Макмиллан! Я не дитя!

Быстро поднявшись, я посеменил по прохладному полу в направлении двери в уборную. Макмиллан внял моей просьбе и не врывался даже тогда, когда я должен был уже выйти. 

После завтрака мы отправились по городку, осмотреться. Со мной поехал и Седрик, чтобы ещё раз рассказать и показать, что как есть. Сразу же записывал за мной все решения. На многое нужны были деньги, а их привести невозможно, пока на дорогах орудуют банды разбойников. 

После обеда я собрал всю охрану провинции. Вместе с Макмилланом и Мелиндэ, осмотрели имеющийся кадровый состав. Обозначить, что я был в шоке – означало, набрать в рот воды и ещё там прикусить язык. Опытный Мелиндэ сразу отметил, что охрана никуда не годится. Одни больные, другие раненые. Есть калека на один глаз, а также хромоногий эльф – следопыт, давно потерявший сноровку. Всего человек пятьдесят, не более. Часть из них мне не нравилась вовсе, так как не вызывала никакого уважения своим злобным видом. Сразу было понятно, что служат не по своей воле, напуганы происходящим и в случае опасности просто сбегут. Ситуация, мягко говоря, патовая. Что с таким набором делать я не знал. Зато знал Мелиндэ. Он предложил подписать с ними контракты, как следует обучить, пообещать хорошую оплату только после того, как избавятся от всех разбойных банд. Кроме этого, следовало отсеять всех больных и слабых, дабы не иметь в их лице бесполезного груза. Прописная истина: лучше меньше, да лучше!

Начали отсев с медицинского осмотра. Нашли пару лекарей (единственных на весь город), которые могли такой осмотр произвести. Всех солдат охраны отправили проходить осмотр. Помимо этого, они получали лечение и рекомендации, как поправить здоровье. В результате, половина людей была отсеяна. Остальных поставили на довольствие, одели как следует и начали обучение. Больше месяца Мелиндэ со своими людьми и Макмилланом в придачу гоняли будущих профессионалов по плацу и снарядам, обучали тактике и военному делу. К концу второго месяца появились первые результаты. Ещё с десяток было отсеяно в ходе тренировок, но столько же взято новобранцев из числа молодёжи. Остальные продолжали обучение.

Пока шли подготовительные мероприятия, я с Седриком занимался восстановлением складских помещений, работал над поставкой провизии, давал наделы жителям, чтобы могли сами себя обеспечивать хотя бы минимальным набором продуктов. Как оказалось, в провинции была некогда большая сыроварня, которая практически простаивала, давая лишь минимум от общего объёма производства. А ведь это довольно большая статья дохода! Я выяснил, что даже молочного скота, благодаря бандам, стало меньше. Разбойникам надо было что – то есть, поэтому они угоняли скот, чтобы не помереть с голоду. Кто их надоумил вообще встать на скользкий путь разбойничества, выяснить ещё предстоит. Удалось лишь вычислить тех, кто тайно помогал разбойникам, «сливал информацию» и даже грабил вместе с ними. Мелиндэ не зря начальник моей охраны, он очень наблюдателен и умеет правильно задать вопросы. В результате, тех кто рубил сук, на котором сидит, мы прилюдно ликвидировали. 

Рыба как известно, гниёт с головы, оставалось выяснить главаря, убрать его, и таким образом избавиться и от самих банд. Но на это надо время. Хорошо, что они появлялись не всегда и не везде, поэтому удалось наладить поставки некоторых продуктов, строительного материала и новый молочный скот в Шансси.

Уже три месяца прошло, как я не был дома. Соскучился по Эйлину и уже считал дни, когда же вернусь домой. Везти его сюда, в Шансси, пока не могло идти и речи, на дорогах ещё было опасно. Посланный не один раз отряд под руководством Макмиллана так и не нашел местонахождения банды, хотя она и продолжала бесчинствовать на дорогах в отдалённых селениях. Оставалось ждать. Только мысль об этом светлом мальчугане грела моё сердце и подстёгивала к тому, чтобы побыстрее справиться с имеющимися проблемами. Макмиллан постоянно был рядом, поддерживал. Ну, и конечно помогал справиться с тоской. 

5 глава. Доверяй, но проверяй?

Наконец, основные работы по восстановлению Шансси были организованы и ничего не мешало завершить этот процесс без меня. Я уже собирался уезжать, как от Энсина пришло известие, что из дома пропал Эйлин. Он просил незамедлительно прибыть, так как самостоятельные успехи в поисках мальчика ничего не дали. Я собрался в течение часа и выехал в сопровождении Макмиллана. Тот притих, понимая, что в исчезновении моего сына отчасти виноват и он. Я ведь просил его остаться дома, чтобы присматривать за Эйлином, но он решил иначе. По челюсти после прочтения письма он от меня тут же получил, поэтому вел себя тихо, ловил любой мой взгляд, понимал полужесты. Я сказал кентавру, что если мы сына не найдем или найдём поздно и с мальчиком что-то случится, то я навсегда порву с ним и изгоню из своего имения, так как вина за случившееся будет полностью на нём. Он молча кивнул, потирая ушибленную челюсть и принялся собираться в путь вместе со мной. Мелиндэ с отрядом охраны последовали за нами безусловно.

Так как мы гнали во весь опор, то прибыли уже к концу второго дня пути. Нас встретил Энсин, был до сих пор встревожен. Он рассказал, что Эйлина украли глубокой ночью, убив почти всю охрану и нескольких слуг, пытавшихся остановить похитителей. Няня - эльфийка была убита, так как нападавших было слишком много на нее одну, а сам Эйлин крепко спал на руках одного из похитителя, по всей видимости, усыпившего мальчика каким-то летучим веществом.

Я был вне себя от ярости и сразу бросился на место преступления. Детская до сих пор была разгромлена. Энсин пояснил, что специально ничего убирать не стали, чтобы не убрать следы. Этого было достаточно, чтобы в общих чертах описать картину случившегося. Им и его людьми было проведено тщательное расследование с привлечением местных следопытов. Как и полагается няне и в одном лице – охраннице, Айнон не спала и когда ворвались похитители, первая положила нападавшего. О том, что она не спала, говорили следы битвы. Спи она на пару с маленьким господином, то была бы и убита на месте. 

Только дотронувшись до стен, абсолютно случайно, я увидел сам, то, что здесь произошло. Сцены, как в самом страшном боевике. Нападавшие впятером окружили няню и начали биться, пытаясь оттеснить от кроватки маленького милорда. Тот проснулся и даже залез под кровать. Однако взяв численностью и убив няню, они легко выудили моего ребенка из-под кровати и усыпив каплей хлороформа, скрылись. Они бы не ушли так просто, если бы не поддержка в самом здании и снаружи. 

В голове был полный кавардак. Я не понимал, как смог увидеть то, что произошло пару дней назад в моём доме, словно это происходило на моих глазах. С другой стороны, мне нужно было знать больше, чтобы найти сына, поэтому я вышел на улицу.  Как рассказал мне Энсин, я потерял добрую часть охраны, а те, что остались, были ранены. Поговорив с теми, кто выжил после этой страшной ночи, я понял, что они узнали некоторых из нападавших. Нескольким защитникам моего имения удалось убить и сорвать маски с тех, кому не были рады посреди ночи. Все как один, раненые охранники утверждали, что это были люди леди Мерэдит.

— Мерэдит? – спросил я, глядя на Макмиллана и Мелиндэ. В моих глазах они четко прочли вопрос: а это еще кто такая?

— Ты забыл имя матери твоего ребенка? – спросил с недоверием Макмиллан.

— Я не забыл, как зовут мать моего ребенка, Макмиллан, - ответил я раздражённо. Не выдавать же ему то, что я действительно его не знал и ни разу не видел в глаза ее саму. – Я понять не могу, зачем ей это? Столько времени она не вспоминала о собственном ребенке, а теперь решила его выкрасть из дома, пока меня нет? Не исключено, что кто – то информацию слил о моём отсутствии! Если ей так хотелось приехать и повидаться с ним, то приехала бы. Зачем красть его, тем более ценой стольких жизней? Не находишь это странным?

—У меня чувство, что это давно и специально спланированное дело этой фурии, - отозвался Макмиллан. 

— У меня тоже. Мелиндэ, ты что скажешь? - обратился я к слуге. 

— Думаю, Макмиллан прав. Если бы они напали спонтанно, их атака была бы с честью отбита. А тут: ночью, отряд головорезов в масках нападают на дом с одной целью – выкрасть ребенка. Ничего в доме не пропало, как я выяснил. Всё на своих местах, если не считать разбитой посуды, сломанных статуэток и мебели. Так что вывод один – они приходили исключительно за юным господином. А не приехала открыто ваша бывшая супруга только потому, что знает про ваш отказ. Вы в своё время строго настрого запретили ей появляться и тем более видеться с маленьким милордом. И, либо она забрала его насильно, считая своим, либо, для возвращения потребует выкуп. 

— Тоже, верно, - согласился Макмиллан. – Если ринемся в бой прямо сейчас, не факт, что нас на пушечный выстрел подпустят к её родовому имению. 

— Согласен, - ответил Мелиндэ.  – Они будут нас ждать. Это однозначно. Так что на прямую нельзя. Нужен план.

— Тогда идёмте в дом, чтобы обсудить детали, - предложил я. – Надо найти карту, чтобы рассчитать время пути и варианты отхода.

Совещание прошло тихо, мы общались лишь в полголоса. Чтобы нас не отвлекать, и мы не теряли время, Энсин подал обед прямо в кабинет. К вечеру план вылазки на «вражескую территорию» был готов. Ничего не говоря Макмиллану, я решил в этой операции проверить его боевые навыки, искренность чувств ко мне и моему ребенку, а также удостовериться в том, что моего доверия этот кентавр заслуживает. Не исключал я и того, что пропажа Эйлина это не только и не столько его вина, сколько непосредственное участие. Ведь не зря же он ослушался приказа и последовал за мной, оставляя Эйлина без присмотра. В данной ситуации я вообще имел полное моральное право подозревать всех, кто рядом. На этот случай я имел запасной план, но уже свой.

На следующее утро мы собрались в путь. Ехать предстояло довольно долго. Я ехал и не завидовал ни себе, ни попутчикам. Как эту дорогу по пересеченной местности вынес маленький ребенок, я не представлял. Более трёх дней и двух ночей мы шли в направлении имения леди Мерэдит. В пути Макмиллан ненадолго разговорился. Он проболтался, сказав, что, когда я разводился с «этой мегерой», надо было просто лишить её жизни. Изначально было ясно, что она не оставит меня и сына в покое. Так чего было тратить время на тяжёлый бракоразводный процесс, когда можно было ее просто прикончить.

— Не знал, что ты такой кровожадный, Макмиллан, - ответил я на его реплику.

— Я не кровожадный, Адиссон, а практичный. Чтобы избежать проблем в будущем ее стоило лишить жизни. 

— Да что ты такое говоришь, Макмиллан! – возразил Мелиндэ. – Она же не собака, которая отработала своё и её можно убить за ненадобностью! И потом, ты не подумал, что родственники леди Мерэдит сами бы не оставили милорда и его сына в покое? Отомстили бы! Ты этого хочешь?

— Нет, не хочу, Мелиндэ. Просто я не вижу другого выхода.

— Выход всегда есть и можно договориться, - возразил я.

— Ну-ну, попробуй. Ты не смог договориться с ней, когда выгонял из дома и разводился, а теперь считаешь это возможным?

— Я сейчас не о ней беспокоюсь. Меня больше волнует Эйлин. Как он, что с ним, жив ли?

— Она хоть и тварь несусветная, прости за выражение, Адиссон, - отозвался Макмиллан. – Но какой бы она не была, родному сыну зря вреда она не причинит. И всё же, речи не может идти о том, чтобы наведываться в гости и просить отдать ребенка. Это занятие бесполезное и опасное.

— Я могу только надеяться на то, что с ним всё хорошо, ребята.

Последнее слово я оставил за собой. Не хотелось больше слышать о женщине, родившей Эйлина, только плохое. Конечно, как только я увижу ее и поговорю, пойму кто она такая. Но сейчас я был склонен не поддаться эмоциям и не делать поспешные выводы, основываясь только на мнении Макмиллана. К тому же, не было стопроцентных гарантий, что мой сын у нее и с ним всё хорошо. Ведь мы даже никакого послания не получили о том, где Эйлин и каковы условия возврата. Едем, что называется, на удачу.

К концу третьего дня пути, мы прибыли на место и были уже в паре километров от имения леди Мерэдит. Первым пунктом плана было установить наблюдение за домом в разных точках. Пройдя незаметно это расстояние, мы рассредоточились и залегли каждый в своей засаде. Важно было выяснить, здесь ли Эйлин и каков вообще режим жизни особняка стервозной эльфийской дамы. Было условлено, что ближе к ночи встретиться, чтобы обсудить увиденное и действовать дальше.

Наблюдения показали, что в основном, вокруг дома тишина, слуги снуют нечасто, но гулять леди Мерэдит выходит дважды: утром, пока нет пекла и вечером, когда солнце садится и становится прохладнее. Рядом с ней постоянно несколько кумушек. Непонятно, то ли это приставленные служанки, то ли компаньонки. Утром и в течение дня Эйлина видно не было. Но сердце моё сделало кульбит, когда я увидел его вечером. Его вывели за руку, усадили рядом с леди и предложили чай. Малыш был без настроения и даже издалека я видел, что ему здесь, среди чопорных тётушек и леди Мерэдит не очень комфортно. Он судорожно сжимал в руках своего шитого зайца и мотал головой, отказываясь от угощения. Что ему говорила леди Мерэдит, я не слышал. Это можно вечером узнать у Макмиллана, он прекрасно слышит на таком расстоянии, если, конечно, он сидит в засаде, а не ползает вокруг территории имения. Но то, что она пыталась его в чем-то убедить – это точно. Малыш смотрел на нее со страхом и не понимал, что он здесь делает. В пути Макмиллан как-то обмолвился, что развелись мы с Мерэдит почти сразу после рождения Эйлина и основная нагрузка на воспитание ребенка пала на кормилицу, слуг и меня, естественно. Выходит, что малыш не знает на самом деле, кто эта женщина. И даже если она ему об этом сказала, что с того? Он её первый раз видит. А пока она ему мозг не промыла, его срочно нужно отсюда забирать. Я с болью в сердце смотрел на то, как она с моим сыном «общается». У меня вообще было чувство, что, выкрав ребенка у меня выбили почву из-под ног. Поэтому делиться с ним я ни с кем не собирался, даже если это его мать.

Моё сердце сжалось, когда неожиданно я увидел Луриса. Бывший нянь был приглашён леди Мерэдит уже в ходе вечернего чаепития. Эйлин узнал его и расплакался. Его тут же увели, держа за руку. Произошла небольшая беседа Луриса с леди Мерэдит, и он откланялся. По всей видимости, он как-то причастен к похищению ребенка. А вот как именно, предстоит узнать. Либо, он сообщил информацию, что меня нет дама и маленького милорда можно спокойно выкрасть, либо она, зная его, пригласила в качестве помощника, чтобы посодействовать тому, чтобы Эйлин побыстрее привык и принял ситуацию. Впрочем, я склонялся к первой версии. В благодарность за услугу, она вполне могла дать ему другую работу у себя в имении. Ведь увольняя Луриса, никаких рекомендательных писем я не дал, а потому, найти работу с прежним функционалом ему будет крайне сложно. Разве что возьмут на работу более низкого порядка. С появлением бывшего няня у меня возникло ещё больше вопросов. К тому же, он сильно усложнял нам работу и сводил на нет все варианты вызволения ребенка.

Как только Лурис удалился, слуга сообщил ещё об одном посетителе. Им оказался высокий худощавый эльф с длинными волосами пшеничного цвета. Его коричневый костюм и зелёный плащ выдавал то ли охотника, то ли странствующего музыканта. В руках была флейта белого цвета, очевидно из кости или керамики. А вот его лица я разглядеть не мог, так как он натянул на голову капюшон. Поговорив с леди, он откланялся, так и не показав своего лица. Кто он такой осталось для мня загадкой.

Вечером, когда дом «уснул», мы прекратили наблюдение и вернулись к месту оставленного в лесу бивака. Мы не знали, сколько времени займёт наблюдение и как придётся действовать, поэтому в относительно недалеко от имения леди Мерэдит мы оставили свой нехитрый скарб, здесь же паслись наши с Мелиндэ лошади и фамильяр Макмиллана. Да и костёр нам нужен, чтобы готовить еду, а позволить его мы могли лишь ночью и подальше от имения. При нас были только маскировочные охотничьи плащи, небольшие подзорные трубы, да ножи с маленькими арбалетами на случай защиты от охранников. 

За скромным ужином мы обсудили обстановку. Мелиндэ сообщил, что с его стороны всё как обычно. На наблюдаемом им заднем дворе слуги заняты своими делами. Эйлина он замелил лишь раз у окон на втором этаже, и то, его быстро оттуда увели, опасаясь слежки или того, что он может выпрыгнуть несмотря на высоту. С него явно не спускали глаз. Окна детской, где поместили Эйлина находятся с торца здания и выходят на небольшой парк, а там и высокая каменная ограда, через которую просто так не перебраться. К тому же, охранники с собаками постоянно патрулируют территорию по периметру. У дверей комнаты, где оставили ребенка на ночь, тоже находилась охрана в количестве двух человек. Эти двое умудрились «засветиться», пока Мелиндэ наблюдал за домом.

Макмиллан обошёл всё имение по периметру на предмет слабых мест и возможных путей отхода. Он также выяснил примерное время смены караула за пределами имения. Если мы соберёмся пробраться в имение, то неизбежно можем с ними столкнуться, поэтому сразу нужно было «снимать» именно тех, кто только что подменился, а также тех, кто встретится им из охранников уже в ходе патрулирования. Собак «снимать» придётся тем же способом. Также Макмиллан нашёл тайный проход. Он подслушал болтливых охранников и выяснил, что есть небольшая ниша в стене. Это было нам на руку. Вопрос в том, где именно эта ниша.

Узнав от меня то, что видел я, Мелиндэ и Макмиллан задумались. То, что наш малыш у матери – это хорошо, так как искать его нигде более не придётся. Значит, мы шли верно. А вот присутствие Луриса никому не понравилось. То, что именно этот прохвост приложил руку к похищению Эйлина теперь и сомневаться не стоит. А вот второй визитёр был узнан Макмилланом. 

— Вот же… Постой… Белая флейта говоришь…- сообразил Макмиллан, услышав про загадочного визитёра леди Мерэдит. — Это же Сандфорд! Гнилой ломоть! Это он! Точно! Сам он не показывается просто так. А если и общается с кем, то только если ему выгодно! Так как приказом короля ему запрещено появляться среди людей, он прячет лицо под капюшоном! Интересно, что он там делал?

— Это тот флейтист? – уточнил я, но уже у Мелиндэ. Тот в ответ кивнул. – Мне бы тоже было интересно узнать, как он туда попал и что за дела у него с моей бывшей. 

— Ну, положим, попасть он туда мог через ворота и двери. Но судя по тому, что ты сказал, его не могли просто так впустить на хорошо охраняемую территорию, если он не применял свою дудку! – рассуждал Макмиллан. Похоже, у кентавра свои счёты с флейтистом и теперь, достать его и отомстить за содеянное, дело чести. Макмиллан две недели страдал от последствий игры на флейте этим эльфом. Пришло время спросить по счетам. Срочно пробудившийся инстинкт охотника моментально отразился на Макмиллане, его глаза сразу заблестели недобрым огоньком. Пришлось его осадить, чтобы он ничего не испортил.

— Так, Макмиллан!  - рявкнул я. - Не вздумай наделать глупостей и отвлечься на этого эльфа, когда Эйлина возвращать будем! Разбираться с ним будем позже. Если сорвёшь всю операцию, можем жизни потерять! И не только свои! Понял меня?

— Да… - ответил кентавр с некоторым опозданием, отвернувшись от меня. Он понимал, что в приоритете у нас маленький милорд. Отвлекаться на личную месть действительно смерти подобно! 

— Макмиллан! Посмотри на меня и ответь!

— Да, я сказал! – мужчина резко повернул голову и с вызовом посмотрел на меня.

— А вот продумать, как себя уберечь от его флейты надо. Заодно подумать, как за предательство порешить Луриса. Ему был дан шанс на смену образа жизни. Он воспользовался и ошибся с выбором.  За своего ребенка я с него спрошу по – особенному. 

Полночи ушло на то, чтобы разработать план возвращения Эйлина домой, так как те наброски, что мы делали дома никуда не годились. Действовать теперь приходится по обстоятельствам.  Моей задачей было прежде всего нейтрализовать и с пристрастием допросить Мерэдит. Она явно будет ждать моего появления и уже приготовила, что скажет. Однако появиться мы могли только с эффектом неожиданности. Кроме всего прочего, нужно было найти Луриса и задержать его. Как человек он был очень слаб и труслив, поэтому, его версию похищения Эйлина он должен нам рассказать, просто обязан! Если, конечно, при поимке останется жив. Макмиллан говорил, что те, кто хоть раз служили Мерэдит, клянутся ей в преданности и готовности отдать жизнь. После того, как снимем охрану по периметру, нужно также по-тихому снять охрану самого дома и проникнуть в здание. Далее действовать будем по обстоятельствам. Основная задача – забрать Эйлина. По возможности, трупов после нашего «визита вежливости» должно быть, как можно меньше. Отдельной статьёй для разбирательства должна стать сама леди Мерэдит. Надо же было знать, с какой целью она организовала похищение собственного ребенка, а заодно выяснить, какие у нее дела с флейтистом и бывшем нянем моего сына. 

6 глава. О, да, правда она такая или страсти в полночь!

Как только пробило полночь, мы засобирались к имению леди Мерэдит. На удивление, никто не выказывал и капли беспокойства или страха, что может что-то не получиться. Напротив, что Макмиллан, что Мелиндэ, шли с полной уверенностью в том, что мероприятие просто обречено на успех. Их сосредоточенность и серьёзность меня успокаивала и одновременно делала таким же уверенным в себе. 

Мы без труда преодолели путь, который преодолевали не раз и не два. За время наблюдений за имением, приходилось отрываться на отдых, чтобы иметь силы наблюдать и дальше. Упомянутый ранее «секретный» проход оказался позади дома, аккурат в самой глубине сада, что украшал это поместье. Подойдя к стенам, скрывающим всё, что происходит за ними, мы очень быстро и тихо сняли арбалетами всю охрану, патрулирующую эту местность. 

Затем так же тихо, не создавая лишнего шума, мы пробрались через проход в стерне. Скрипучая дверь кое-как поддалась не только из-за своей старости и ржавости петель, на которых сидела, но и огромного количества веток разных растений. Пришлось быстро их порубить, хотя это и создавало лишний шум. Чтобы не привлекать лишнего внимания, дверь мы за собой закрыли и даже присыпали срубленными ветками. Вскоре, мы оказались внутри поместья, которое скрывала от нас много тайн. Пробравшись через сад к дворовым постройкам, мы начали действовать. Сначала, чтобы спящая охрана и слуги не подняли шум или не сразу прибежали на помощь к своей госпоже, пришлось накрепко закрыть на засовы и замки казарму, двери жилых и хозяйственных помещений. 

Пока я возился с засовом конюшни, где тоже могли находиться люди, при открытых воротах могли быстро вывести лошадей, чтобы пуститься в погоню, произошло то, чего никто из нас не ожидал. Неизвестно откуда, неожиданно выскочил Лурис. Ему не повезло наскочить прямо на Макмиллана, а Мелинде оказался позади него. Он с ужасом смотрел то на меня, то на Макмиллана. Стоило ему начать кричать и звать на помощь, как Мелинде одним точным броском накинул на его шею приготовленный шнурок и придушил гада на месте. Через минуту тело бывшего няня лежало у него в ногах.

— Ну, и что ты наделал? – спросил я его спокойно.

— А Вы, милорд, хотели, чтобы он шум поднял? И так уже засветились!  - ответил начальник моей охраны.

— Нет времени припираться, - встрял Макмиллан. – Потом будем разбираться. Идём дальше, мы и половины пути не прошли.

 Мелинде на пару с Макмилланом отволокли тело в пространство между конюшней и каким – то сараем. Теперь нам надо было рассредоточиться. Через черный вход, стараясь не привлекать к себе внимание слуг, которые могли не спать, мы проникли в дом. Я сразу побежал на второй этаж, чтобы найти комнату Эйлина. Труда это не составит, так как у её двери всегда были охранники. Задачей Макмиллана было нейтрализовать охранников и слуг, которые бодрствовали и могли поднять шум при виде вторгшихся людей. У Мелиндэ была самая сложная задача: он должен проникнуть в комнату леди Мерэдит, ненадолго оглушить ее, чтобы не поднимала шум, связать прямо на кровати и ждать нас. 

У меня особых проблем не возникло, так как с охранниками помог справиться Макмиллан. В самой комнате тоже оказались трое нянек – эльфиек. Эти эльфийские тётушки дрыхли на пару с ребенком.  И как хорошо, что как раз он – то и не спал. От их «музыкального» храпа, очевидно. Мальчик сидел на кровати в обнимку со своей игрушкой и тихо плакал. Подняв голову на шум открывающейся двери, чуть не вскрикнул. Я тут же попросил его жестами не кричать.

— Па… - подскочил мой малыш.

— Тш-ш-ш-ш, тихо, - скомандовал я, приложив палец ко рту. – Иди ко мне! Только очень тихо, – шептал я, протянув к ребенку руки. Просить Эйлина дважды не пришлось, он мигом спрыгнул с кровати и на носочках прошел ко мне. Я обнял его, чуть не плача от счастья, что наконец – то, обнимаю своего ребенка.

— Папа! Я ждал…

— Да, да, милый! Я пришёл за тобой! А теперь, давай уходить, пока твои строгие няньки не проснулись.

— Угу!

Я подхватил его на руки и вышел из комнаты. Очень осторожно, чтобы двери нечаянно не скрипнули, закрыл их, приперев со стороны коридора стулом.

После этого мы пошли в комнату леди Мерэдит. Мелиндэ уже был там, Макмиллан пришёл минутой позже. 

— Как дела? – спросил я слугу.

— Всё готово. Она вот-вот очнется и будет полностью в вашем распоряжении, милорд.

— Прекрасно, - оценил я. – Забирай Эйлина и неси на стоянку. Жди нас там. 

Я сдёрнул верхнее теплое одеяло с постели Мерэдит и укутав в него ребенка с головы до ног передал с рук на руки Мелиндэ. Тот немедля и секунды бросился выполнять приказ. Эйлин, видимо, понимая всю серьёзность ситуации даже голоса не подал и не стал капризничать, желая остаться со мной. Быть радом с Мелиндэ ему было так де привычно, как и со мной. Как только слуга с ребенком на руках скрылся за дверью, Макмиллан закрыл ее на засов.

Мерэдит очнулась сразу, как только услышала звук закрывающейся на засов двери. Начать кричать ей помешал только кляп во рту, сделанный Мелиндэ из ее собственной наволочки со второй подушки.

— Ну, привет, дорогая!  - сказал я сквозь зубы, улыбаясь словно злобный пёс. На мои слова она задёргалась, пытаясь вырваться из пут. Её руки были привязаны за головой той самой верёвкой, которой Мелиндэ придушил Луриса. Спинка кровати тоже зазвенела от попыток хозяйки вырваться. – Ну, ну! Не шуми. Никто не придёт к тебе на помощь, все кого могли убить, мы убили, остальные – заперты. Но хочу сразу предупредить, Мерэдит! Только пикни и я не пощажу тебя, как твои люди не пощадили моих, ни в чём не повинных людей! 

Мерэдит перестала дёргаться и, кажется, слегка расслабилась, продолжая слушать. Я присел к ней на кровать и продолжил. 

— Я здесь только для того, чтобы поговорить. Если ты обещаешь не кричать и ответить на все интересующие меня вопросы, то я обещаю уйти так же тихо как пришёл. В этом случае, ты останешься ни с чем, но жива. В противном случае, я сделаю то, что обещал. Не будешь кричать?

Она нехотя помотала головой. Однако ее глаза не были так сговорчивы, как ее жест, поэтому я предупредил ещё раз.

— Только посмей позвать на помощь, Мерэдит, я не шучу.

Она кивнула в знак согласия, и я медленно вынул кляп из ее рта.

— Чего тебе надо, Адиссон?

— Это я хотел бы узнать от тебя, дорогая моя! С какой целью ты выкрала моего сына? Он не принадлежит тебе после того, как ты покинула мой дом.

— А твой ли? 

— А чей? – сердце ёкнуло, к такому повороту событий я пока готов не был. К чему угодно, но не к тому, что мой сын - не мой!

— Не скажу. Я уже была беременна, когда вышла за тебя! Мне пришлось обманом заставить тебя жениться на мне.  

— Чего? – я чуть было не подсочил на месте. – Что это значит?

— Да, я помню, - вмешался Макмиллан. – Она обвинила тебя в том, что ты изнасиловал ее. Но так как никто из твоих людей это видел и не мог опровергнуть, ничего доказать не удалось. Зато ее люди и нанятые тоже, подтвердили то, чего не видели. Помнится, ты не смог тогда пойти против воли судьи и собственного отца, поэтому женился. А вот отношения у вас были огонь. Каждый день скандалы и ругань. Она возомнила себя хозяйкой и сильно обижала слуг.

— Да что они могли, эти слуги? Ничего не боялись! Ни приказов, ни наказаний! – рявкнула эльфийка, снова дернув руками спинку кровати.

— Начнем с того, что это не твои слуги, Мерэдит. Теперь я понимаю, почему тебя все мои люди называли мегерой и стервой. Мне сейчас всё же важнее узнать, зачем тебе понадобился Эйлин? Теперь я, конечно, вижу, как вы с ним не похожи. Он и не меня не особо похож! 

— Он мой, а не твой, я уже сказала, – понесло Мерэдит.  - И потом, я просто мстила. За то отношение, которое ты мне устроил, за то, что не давал вести дела как новой хозяйке дома, за то, что при слугах ругал меня, называя дурой! За то, что якшался с этим чёртовым кентавром вместо того, чтобы быть со мной, любить меня! За то, что не успела я родить, а ты разлучил нас с ребёнком, отдав на воспитание кормилице! Абсолютно чужой для него женщине! Да за всё хорошее, деспот! 

— Ну, то, что сын мой, это не обсуждается, - ответил я на её выпад. И потом, отвечать за то, что ранее творил прежний владелец тела я не собирался. – Он носит мою фамилию, я забочусь о нем с рождения, воспитываю и даю образование. Он мой единственный наследник, Мерэдит. А тебе давно пора запомнить, что я не мог оставить его у тебя! Ты гнилая ветвь своего рода! И потом, никто не отменял наказания за подлог суда в свою пользу! Также, нельзя было позволить, чтобы ты испортила мне ребенка. Он чистый и открытый мальчик. Попади он к тебе, то превратился бы в полную твою копию! И не смей больше беспокоить меня и Эйлина никогда. В ином случае, я не буду так снисходителен. Тогда это будет последняя твоя встреча с ним. Поняла?

Мерэдит молчала, отвернувшись от меня.  Пришлось повторить вопрос, но уже жёстче. 

— Ответь! Ты поняла меня?

— Да поняла я! Не тупее твоего кентавра! – выплюнула она ответ.

На эти слова Макмиллан дернулся с места, желая раздавить несносную стерву, но я приостановил его порыв жестом руки.

— Не надо, она провоцирует! Ты же не ребенок, так реагировать на слова этой дуры.

Он выдохнул и сделал шаг назад, повинуясь моей просьбе, не трогать её.

— А теперь ответь ещё на несколько вопросов, и мы уйдём, - продолжил я, обращаясь снова к Мерэдит.

— Ну, валяй…

— Мы наблюдали за твоим имением пару дней. Я видел, как тебя навещал Лурис – бывший нянь моего сына и флейтист – одиночка Сандфорд! Объясни мне, как они с тобой связаны. Ведь не просто же так они оказались у тебя на аудиенции во время чаепития.

— И это знаешь?

— Конечно! Я сам видел, как один лебезил, стоя перед тобой, а второй прятал лицо в капюшоне и неохотно отвечал. Но потом всё равно откланялся. Так и не убрал из рук свою дудку. Начнем с няня.

— Он мой шпион. Я послала его выяснить, как живется тебе и моему ребенку. Судя по всему, ты не пылал к нему страстью. Не понимаю, что могло произойти, что вдруг ты за него забеспокоился? 

— Не твое дело. Продолжай, - осадил я.

— Как мне сообщали, ты не так уж и стремился им заниматься. Тебе было важно, чтобы я его не видела, а как он растёт, тебе без разницы. Даже Луриса ты нанял, не особо глядя в рекомендательные письма. Он еженедельно докладывал об успехах Эйлина и о том, как ты с ним «общаешься». Лурис, может и строил из себя дурочка, но на самом деле всё замечал и обо всём докладывал. А когда ты его уволил, он приполз ко мне. Сказал, что ни ты, ни начальник твоей охраны не заподозрили в нём шпиона, а уволен он был по неосторожности. А раз теперь его нет в твоём доме, я не могу узнавать, как растёт мой сын. Поэтому решила его забрать силой. Добровольно ты бы его не отдал. А выяснить то, когда ты покинул имение труда не составило. Стоило тебе уехать, я переждала немного, чтобы ты внезапно не вернулся и послала людей выкрасть его!

— Гляньте, какие мы предусмотрительные! Но ты права, не отдал бы. А как ты уговорила Сандфорда работать на тебя? Насколько мне известно, он отшельник. Не без странностей, конечно, но всё же. 

— Да мне и не пришлось его заставлять! – спокойно заявила Мерэдит, а сама посмотрела на Макмиллана. – Спроси своего кентавра, чем он не угодил этому эльфу?

Я выразительно посмотрел на Макмиллана и впервые увидел, как этот здоровяк покраснел до кончиков ушей, словно девица на смотринах. 

— Не понял, Макмиллан! Поясни! – обратился я к кентавру в человеческом обличии.

— Ну, как тебе сказать… Я тогда на охоте был. Мне не до амуров всяких… Пока помнил, где потерянные стрелы, искал, а он остановил меня…

— Да говори ты уже быстрее, - злобно засмеялась Мерэдит, - что, встретив тебя в лесу на охоте, он признался в чувствах, а ты грубо отверг. Назвал сумасшедшим музыкантишкой и послал к демонам! Естественно, он обиделся и решил мстить за столь грубое обращение. Эльф, понимаешь, в чувствах признался, а его послали в преисподнюю. Как я понимаю, любезному своему ты в этом так и не признался! Похвально для кентавра! Браво!

— Так было? – спросил я Макмиллана, когда эльфийка, злобно скалясь всё объяснила.

— Так!  - мой кентавр поник, осознавая, что промолчал в своё время. – Он и на дудке мне сыграл, чтобы отомстить за отказ. Думал, на этом успокоится. В таком и признаться-то было стыдно!

— Понятно!  - ответил я ему, стараясь сохранять спокойствие. Нельзя было доставлять Мерэдит удовольствие нашей разборкой. Подробности этого происшествия можно выяснить позже. Затем, я обратился к ней. - А в чем состояла его месть? Как именно он мстил?

— С помощью флейты. Твоя ссора с этим бешенным кентавром немало удовольствия нам доставила. Мы долго смеялись на тем, как ты не можешь его простить за выходки! И слушать оправданий не хочешь, и даже сыну запретил с ним видеться! Гениально! А потом Сандфорд предложил нанять разного рода головорезов. Они грабили и убивали на дорогах твоих земель, чтобы ты не смог получать налоги и вообще какую – либо прибыль. Нет денег, нет прислуги, а значит, твой кентавр остался бы без работы! Где он их брал, понятия не имею, но со своей задачей они справлялись. Как он мне потом отчитывался, даже письма из твоей провинции перехватывали вовремя, чтобы ты как можно дольше не знал о бедственном положении в Шансси. А ещё я рада была, когда мне сказали, что им удалось тебя ранить. 

— Вот подлая тварь! – выдавил из себя Макмиллан. Даже кулаком в ладонь себе ударил, чтобы сдержаться и не ударить её.

— Не подлее того, как он поступал со мной, кентавр! – оскалилась Мерэдит на Макмиллана. – Да и ты по заслугам получил! Твои слова дорого тебе обошлись! Не так ли?

— Замолчи! – рыкнул на неё Макмиллан.

— Если у вас всё, то развяжите меня и проваливайте, - попросила Мерэдит. Руки затекли и отчаянно хотелось освободить их от пут. – Не волнуйтесь, не подниму крика. Я умею проигрывать. 

— Я развяжу, - пообещал я.  – Но после того, как ты дашь клятвенное обещание больше никогда не видеться с Эйлином. Чей бы он сын не был, а сейчас он устроен и ему хорошо. Не тебе судить о том, насколько я хорош как отец и эльф. Ведь и ты не идеальная мать и эльфийка. Не слышу ответа!

— Клянусь! Будь ты проклят, Адиссон! Ненавижу тебя! Ты отнял у меня всё!

— Взаимно, дорогая! – улыбнулся я, доставая нож. За дверью началась возня и надо было торопиться. – Скажи своим людям, чтобы пропустили нас. Тем более, раз ты проиграла, и сама это признала, не вздумай посылать погоню. Не думаю, что ты пожелаешь быть заложницей. 

Одним движением я перерезал её путы и не спуская глаз, подошёл к двери.

— Ты не сможешь! – возразила она, потирая запястья.

— Я, нет! А вот он – да! – я указал на Макмиллана.

— С превеликим удовольствием! – он демонстративно покрутил в руках своим ножом и жестом показал, как он перережет ей горло, если она пикнет или пошлёт погоню.

— Ладно, демоны с вами, бегите.

Макмиллан в это время отворил засов. На пороге нас уже ждали те самые няньки, что спали в комнате Эйлина, несколько слуг и уцелевшая охрана. Смешно сказать, но няньки были вооружены кто скалкой, кто шваброй, одна даже табуретом. Слуги похватали дубинки, а охранники, как и положено при копьях и стрелах. Они уже были готовы наброситься на нас, но их остановил требовательный голос хозяйки.

— Стойте! – приказала она слугам. – Пусть уходят! С вами я разберусь позже. А теперь пропустите их.

Видя их нерешимость, он рявкнула «Ну!» и они отступили. Как только нам освободили путь, мы ринулись бежать со всех ног. Кентавр вызвал фамильяра и быстро перекинувшись на ходу, ловко закинул меня на свою лошадиную спину. Мы во мгновении ока оказались на нашей стоянке. Быстро свернув всё своё добро, мы отправились домой. Я с рук не спускал Эйлина, словно боялся его потерять. Он был тих и счастлив. Не сыпал вопросами, не тормозил нас по какой-либо нужде. Он возвращался домой, в привычную обстановку на руках отца, рядом кентавр, который тоже в обиду не даст. Что ещё надо для счастья маленькому ребенку?

7 глава. Ах, Сандфорд, Сандфорд!

Вскоре, мы вернулись домой! Все, кто остался жив после той страшной ночи, радостно приветствовали нас. Пришлось устроить небольшой праздник по случаю возвращения маленького милорда домой! Ну как небольшой? На три дня кутили! Правда, в перерывах между застольями, плясками и сном, долго пришлось объяснять Эйлину, зачем его похитили, почему эта злая тётя, по приказу которой он был украден из дома, требовала называть его мамой. И почему с него не спускали глаз, как-будто он невольник какой. И почему гулять не водили, говоря, что папа плохой и может сам попробовать украсть его.

Со дня возвращения решил, что больше никаких нянек для Эйлина нанимать не буду. Пора бы ему начать обучаться боевым искусствам и получать образование сообразно его положению. Поэтому, я планировал брать его везде с собой. 

Через неделю после того, как мы вернулись и когда улеглись все эмоции, был разработан план захвата разбойничий банды, грабившей на дорогах. Естественно, после того как мы побывали «в гостях» у леди Мерэдит, они притихли. Но это не отменяло того, что они сменят одну дорогу на другую. Надо было уже что – то решать с ними и прекращать их деятельность окончательно. Для этого нам нужно было вернуться в Шансси. 

По пути, как назло, ни один разбойник напасть на наш небольшой отряд не осмелился. Поэтому, мы доехали без приключений. По прибытии, нас ждала хорошая новость. Седрик нашел для меня опытного следопыта. Этот странствующий эльф по имени Ялон зарабатывал тем, что искал кого – то пропавшего или что – то пропавшее. А иногда, раскрывал целые цепочки дел, связанных с воровством. Детектив, не иначе. Впрочем, мне сейчас приоритетнее было найти хоть одного разбойника с дороги. Стоит ему попасть мне в руки, при помощи Мелиндэ он так запоёт, что сразу расскажет, где найти флейтиста и как миновать всех его питомцев. А то я слышал, что питомцы у него необычные. Есть и демонические, есть и вполне себе земные, но очень агрессивные. Не трудно догадаться, при помощи чего этот эльф держит их в повиновении. 

Для таких целей пришлось выписать мага из столицы для проведения консультаций и покупки особых снадобий. Никаких лишних людей я впутывать не хотел, у меня своих хватало. За время нашего отсутствия, среди молодых новобранцев нашлись довольно толковые ребята. У одного из них – Алкиноя, было невысокое для эльфа, но довольно худощавое и пластичное телосложение. Он мог забраться на любую высоту и так же легко спуститься. Этот навык я планировал использовать. 

После двухнедельной тщательной подготовки мы выдвинулись в путь. Наша основная цель – Сандфорд. Но для этого мы должны найти и пленить хотя бы одного разбойника. Ялон обнаружил следы прибывания чужаков и посоветовал остановиться на ночлег. По его указке, мы специально, шумели и громко говорили про золото. О, да, этот металл и здесь имеет свою цену. Это дало свой результат. Ночью на нас попытались напасть, но узнав меня и Макмиллана, неожиданно решили идти на попятную и дать дёру. Впрочем, от Макмиллана никто ещё не уходил. Он очень быстро схватил двоих убегающих разбойников за шиворот и тряхнул их так, что они выронили своё оружие и заверещали как девицы в бане, когда к ним заглядывают парни! Остальным удалось скрыться, но это уже было неважно.

На допросе эти двое разговорились так, что мы не могли их заставить замолчать. Наболело у мужиков, ничего не скажешь. К тому же, присутствие нервного и непомерно злого, очень нетерпеливого кентавра делало своё дело. Они его просто боялись. Чтобы не давать Макмиллану лишний раз распускать руки, допрос вёл Мелиндэ, а кентавр в это время стоял за спиной и грозно смотрел на них, не отводя глаз ни на минуту. 

— Кто вас нанял? – спросил Мелиндэ, когда двух пленников удалось привязать к дереву.

— Сандфорд! – не думая признался один, бросая взгляд на Макмиллана.

— Да, это Сандфорд, скотина ушастая! – вторил другой, поддерживая первого.

— Насколько мне известно, вы должны подчиняться своему вожаку. Он у вас есть? – был очередной вопрос от Мелиндэ.

— Да нет у нас никакого вожака! – ответил первый.

— Он сам собрал нас через знакомых информаторов, - пояснил второй и продолжил. – Обещал горы денег. 

— Да, а когда оказалось, что денег не так уж и много, он предложил или нападать чаще, или довольствоваться чем есть, - вставил своё первый.

— Ага! – подтвердил второй.  – А когда мы отказались, он свою дудку достал и начал на ней играть. У нас словно разум помутился! Потом – то мы, конечно приходили в себя, когда дело сделано было. Но улов не всегда нас устраивал! Всё равно это меньше, чем он нам обещал.

— Всё ворованное он распределял так, чтобы нам доставались крохи. Остальное забирал себе.

— Да что ты такое треплешь?! – дёрнулся на друга второй. – Не видел я у него награбленного! Он какой – то бабе, говорят, отвозил!

— Не бабе, а эльфийке! – поправил первый.

— А как её ещё назвать, если то, что мы заработали, она забирала себе?! – второй не на шутку разошёлся, даже кончики ушей и щёки покраснели. Мелиндэ не вынес этой пустой болтовни.

— Так, заткнулись оба! – скомандовал он резко. Те сразу притихли. – Отвечайте чётко и ясно! На этот раз, он вас послал?

— Нет! – ответили пленники хором.

— Тогда кто?

— Сами!  - снова был хоровой ответ. Это говорило о том, что они не врут. 

— Он нас кинул, сказал, чтобы сами зарабатывали, как хотели или уходили туда, откуда пришли, - сказал второй.

— Спасибо, что не прикончил, - подтвердил слова друга первый.

— Но предупредил, что если ещё раз ему на глаза попадёмся, то каждого, кого встретит, тут же лишит жизни.

— Сколько вас всего было нанято?

— Двадцать! Но основная масса уже ушла, – ответил второй.

— Ребята грозились отомстить. А то, кому расскажешь, смеяться будут, как нас, опытных воров и убийц, провел эльф – отшельник, - подытожил первый.

— Понятно, - ответил Мелиндэ. - Где найти этого Сандфорда, знаете?

— Знаем! – ответил первый. – Только мы с вами показывать дорогу не пойдём. Он нас сразу или убьёт, или опять на своей дудке заиграет! Мы, хоть и воры, но не самоубийцы. 

— Спрашиваю последний раз, где его найти?

— На юго-востоке Луговалового леса, - ответил первый.

— А точнее! – спросил Мелиндэ.

— Мелиндэ! – встрял нетерпеливый Макмиллан. Снова показательно кулаком в ладонь ударил, чтобы придать значимости своим словам. – Дай я им врежу, а! Достали со своей болтовнёй! Щебечут как девственницы у речки! Терпения уже нет слушать их бред! Не хотят говорить – заставить надо!

На этот выпад кентавра в истинном обличии, пленники вздрогнули и даже испугались больше того, чем уже были напуганы.

— Не стоит, Макмиллан, - спокойно ответил Мелиндэ. А сам сочувственно посмотрел на разбойников и добавил. – Они нам сейчас всё подробно расскажут и покажут! Правда же, ребятки?

— Да! Да! – затараторили пленники в голос. Сейчас им было куда страшнее нарваться на кулак Макмиллана, чем на дудку Сандфорда. Впрочем, жить они ещё не расхотели.

— Только это… - заговорил первый сбивчиво. – Мы покажем, где он живёт и сразу уйдем! Обещаем, мы сразу покинем Лес и больше сюда не вернёмся!

— Да, не вернёмся! Мы только покажем, но так, чтобы сам Сандфорд нас не увидел, а то нам конец! – вторил приятелю второй.

— Хорошо, хорошо, как скажите, - одобрил Мелиндэ. Для того, чтобы поощрить разбойников за информацию, он посмотрел на Макмиллана и нарочито театрально сказал ему: — Вот видишь, эти замечательные люди сами нам покажут дорогу. А ты их обидеть хотел! Не хорошо! 

— Попытка побега раньше времени будет им стоить так же дорого, как попадание на глаза Сандфорду, - ответил кентавр эльфу, предупреждая пленников. Те вняли и просили их развязать, так как, никуда они убегать не собираются. Эту просьбу Мелиндэ отклонил, но дать поесть и справить нужду разрешил.

Я сидел под деревом напротив этой компании и наблюдал за «допросом». Сказать, что бандиты выглядели одновременно жалко и смешно, ничего не сказать. Зато неменьше порадовала изысканная игра Мелиндэ и Макмиллана. Так виртуозно заставить двух отъявленных преступников говорить без какого-либо внешнего давления! Это представление дорогого стоит! 

Утром мы собрались в путь. Разбойники были предупреждены Мелиндэ, что, если в течение двух, максимум двух с половиной часов они не найдут логово флейтиста, им конец. Те вняли голосу разума и почти через два часа мы были на опушке леса. Тем более, что с нами был Ялон, который постоянно контролировал направление, искал следы и давал нам подтверждение того, что разбойники говорят правду и ведут нас куда следует. 

Как только мы достигли цели, то сразу отпустили «проводников». На опушке стоял небольшой домик. Если бы я не знал, что это реальность, то подумал бы, что нахожусь в сказке. Невысокое одноэтажное здание под соломенной крышей, с парой окон и одной круглой дверью. Вокруг только дикая растительность леса и небольшие холмики или коряги – домики демонических существ, работающих у Сандфорда охранниками. С собой у нас был усыпляющий демонический порошок. Пока было раннее утро, поэтому все ещё спали. Один их эльфов охранного отряда по знаку Мелиндэ очень аккуратно всыпал в специальную охотничью трубочку порошок. Стоило ему выдохнуть порошок в сторону холмиков и коряг, как демонические охранники вылезли из своих укрытий и тут же упали спать дальше. А питомцев не демонического происхождения у Санфорда, похоже не было. Через пять минут настала долгожданная тишина. Оставалось выманить Сандфорда.

 Во мгновении ока, по знаку Мелиндэ Алкиной взмыл по ближайшему дереву на самый верх и притаился. Чтобы не терять время, мы с Макмилланом разожгли факел, а остальной отряд по приказу всё того же начальника охраны, незаметно окружил дом. Я с Мелинде спрятался, едва поддерживая огонь в факеле так, чтобы его не было заметно из дома.

Макмиллан вышел вперёд и встал так, чтобы быть под деревьями, особенно под тем, где сидел юркий и лёгкий Алкиной. Он громко позвал Сандфорда.

— Сандфорд! Выходи! Это я, Макмиллан!

— А я тебя не звал! Ты отказал мне, так с какой стати припёрся сюда?!  - отозвался эльф, не выходя из дома. Было видно только его лицо в одно из открытых окошек. 

— Передумал! – был ответ кентавра. Судя по первым словам Сандфорда, выманить его из дома будет непросто. 

— С чего вдруг?

— Понял свою ошибку!

— Да ну! – усомнился эльф – одиночка. Но похоже, кентавр не собирался сдавать позиций.

— Я снова поссорился с Адиссоном. Он узнал, что стало причиной моего помутнения тогда. Милорд жутко ревнивый!

— Поздно! Я уже остыл. 

— А ты так и будешь из дома говорить? Я стою перед тобой в истинной ипостаси. Готов принять твои чувства, признать свою ошибку, а ты даже не соблаговолишь выйти и посмотреть мне в глаза. Так только трусы делают! А я слышал, что ты ничего не боишься.

— Ничего… - через мгновение эльф всё же показался в проёме округлой двери и даже вышел из дома, оставаясь стоять у порога.  – Это верно. Но мне интересно знать, как ты нашел меня? Не помню, чтобы я сообщал тебе, где живу.

— Да все знают, где ты живёшь, Сандфорд, - не растерялся Макмиллан. Сидя в кустах, я аж завидовал, как может красиво говорить неправду этот «садовник». Ни один соловей по весне в моём саду так красиво не поёт, как этот кентавр сейчас! Меж тем, Макмиллан продолжал. – А я шёл по зову сердца. Этот Лес и мой дом тоже. Подумал, куда бы я пошёл, если бы был тобой? Шёл, шёл и пришел. Правда, поплутать пришлось. Но я здесь и это главное.

— И что ты мне предлагаешь?

— Ну, дома и работы у меня теперь нет! Так что, раз ты признался тогда мне в чувствах, возьми ответственность! Я готов охотиться для тебя и греть постель. Только не прогоняй, - для достоверности он даже ударил себя в грудь кулаком, а на лице изобразил мучительное страдание.

Макмиллан сделал один небольшой шаг вперёд, словно повинуясь порыву сердца. Глядя на всё это я едва мог усидеть на месте. Артист, блин! Дома обязательно его «отблагодарю» за столь талантливую игру! Пришлось даже рот себе свободной рукой закрыть, чтобы не выдать своего присутствия. Мелиндэ положил мне на плечо руку, чтобы я не сорвался, иначе, мы пропали. Глубокие дыхательные движения позволили мне успокоиться. Однако Сандфорд, по-видимому, плохо пробиваем в этом плане. Очень неуверенно он всё же сделал один шаг навстречу. Чтобы придать эльфу уверенности, Макмиллан вытянул одну руку вперёд, словно зовя к себе и сделал ещё один небольшой шаг навстречу.

— Прости меня, дурака! Не понял я тогда в пылу охоты истинных чувств! Променял воздух родного леса на комфорт чужого имения! – продолжал он свою игру. Тут он заметил в руке Сандфорда флейту и замолчал.

— Чего прекратил изливать мне душу? -  не понял эльф. - Красиво говоришь! Заслушаться можно!  

— Знаешь, Сандфорд, а я ещё помню ту штуку. Теперь, жутко боюсь ее у тебя в руках. Она принесла мне много неприятностей. Неужели, без нее нельзя?

— Нельзя. Я не выпускаю её из рук. Она – продолжение меня, - был насмешливый ответ эльфа.

— А если я очень хорошо попрошу убирать ее при мне? – начал подводить Макмиллан флейтиста к решению.

— Ну, попроси…

— А как?

— Встань на колени передних копыт, поклонись и вежливо попроси убрать ее. Тогда я подумаю.

Несомненно, это было унизительно для кентавра вообще, а для Макмиллана в частности. Даже передо мной он никогда на колени не вставал, когда провинился. Но, надо было доводить дело до конца.

— Хорошо, я встану, но я ещё хочу поцеловать тебе руку, в которой флейта. Это будет знаком того, что я прошу её не применить против меня этот инструмент. Я признаю твоё главенство передо мной, но прошу не играть при мне на флейте.

— Кентавр! Ты сейчас понял, что сказал? – спросил эльф, невольно подходя ближе к кентавру. Тот уже стоял на коленях передних копыт с протянутой вперёд рукой для того, чтобы взять в нее руку эльфа для поцелуя. Сандфорд глазам своим не верил, но повинуясь харизме кентавра и его талантливой игре, понемногу сокращал расстояние. 

— Да, понимаю. Я сам сделал этот выбор. И пусть, я понял это не сразу, всё же готов принять твои чувства и дарить любовь взамен.

Наконец, эльф услышал то, что хотел. Он осторожно подошёл к стоящему на коленях кентавру и был готов протянуть руку для поцелуя, как заметил обездвиженные тела своих демонов. 

— Ивир, Арис, Норт, Дора! – вдруг лицо Сандфорда исказилось. – Что ты с ними сделал?

— Они не давали мне подойти к тебе! – начал было оправдываться Макмиллан, изображая виноватую моську.

— Не верю! – эльф сделал шаг назад, собираясь, очевидно, уйти.

— Сейчас! – скомандовал Макмиллан и на Сандфорда с дерева упал наш новобранец. Он, повинуясь закону всемирного тяготения, ненадолго придавил эльфа своим телом. Этого было достаточно, чтобы флейта выпала из рук Сандфорда. Тут же её схватил Макмиллан и сломал на две части. Подскочившие эльфы – охранники быстро скрутили Сандфорда. Мы с Мелиндэ подошли к Макмиллану с факелом. Прислонив факел с одному из домиков – коряг, получили небольшой импровизированный костёр. Тут же флейта оказалась в огне. Я быстро прочитал выученное заклинание, которое дал мне маг. В один миг флейта превратилась в прах, высвобождая демона из тела Сандфорда и позволяя демоническим охранникам, которые до сих пор спали, исчезнуть без следа. У нас в руках оказался абсолютно немощный и дряхлый, едва живой стрик – эльф. Судя по глазам, у него осталась лишь телесная оболочка. Душу он давно продал демонам. Теперь бы следовало отдать его под суд. Однако кому он теперь страшен будет?

— Ах, Сандфорд, Сандфорд! – вздохнул я. – Как же тебя угораздило?

По рекомендациям того же мага, я прочел ещё одно заклинание и тело Сандфорда само, как и его флейта, превратилось в прах. Жуткое зрелище, скажу я вам. Прикопав то, что осталось от флейтиста, мы отправились в обратный путь. 

8 глава. Почти замужем…

По дороге я молчал, думал о своём. Например, о том, что окажись я на месте Сандфорда, то наверняка бы поверил словам кентавра. А ещё о том, что Макмиллан, довел это дело до логического конца, тем самым, доказав искренность своих чувств. И о том, что теперь его уловки я знаю и не поведусь, если он станет испытывать их на мне. Несомненно, я поговорю с ним дома, как ему удалось так искренне «врать» Сандфорду. Ну и, конечно, о том, как наградить мне своего кентавра за старания. 

Это немного смурное настроение заметил идущий неподалёку от меня Макмиллан. Ускорив ход, он нагнал меня и спросил:

— Что-то не так, Адиссон?

— Всё нормально, Макмиллан. А почему ты спрашиваешь? – ответил я как ни в чем не бывало.

— У меня есть глаза, дорогой. И я вижу, что ты сильно о чем-то задумался, а судя по выражению твоего лица, мысли тебя одолевают очень тяжёлые. И потом, если дать тебе и дальше так себя вести, то в результате ты надумаешь себе то, чего нет! Так что лучше поделись тем, что тебя беспокоит.

— Знаешь, сколько себя помню, а ни разу не видел, чтобы ты так откровенно, глядя прямо в глаза, врал и не краснел.   

— Ты о том, что я говорил Сандфорду?

— Да.

— Ну, у меня не было настолько серьёзных поводов так откровенно нести бред перед тобой, Адиссон. Я же знаю, как ты болезненно относишься ко лжи. Потому старался не злоупотреблять. А в случае с Сандфордом… Признаюсь, я репетировал… долго… - пытался Макмиллан объяснить свою актёрскую игру перед флейтистом.

— А что, если и в отношении меня ты однажды так же сыграешь, а потом…

— Так! Постой! – Макмиллан схватил за лямку уздечки мою лошадь и притянув к себе, заставил её остановиться. Глядя мне в глаза со всей серьёзностью, он сказал: - Ты чего опять удумал? Снова накручиваешь себя? Знаешь ведь, что это ничем хорошим обычно не заканчивается. Прекрати нести чушь! Я не настолько подл! Мои чувства к тебе всегда были искренними. Если случится мне тебя разлюбить, то я скажу прямо, чтобы ты меня отпустил. Но пока не мечтай! А до этого времени даже не смей сомневаться во мне! Понял? – Макмиллан почти рычал от досады.

Чтобы не отвечать, я отвернулся от него, обдумывая ответ. Признаюсь, мне лестно было слышать его слова. Но ведь я не девица, чтобы так меня успокаивать. Медлительность с ответом нисколько не волновала кентавра и поэтому он терпеливо ждал. Я не стал его томить и повернув к нему свое лицо, ответил:

— А ты не бери меня на понял… Не тупее твоего копыта!

— Адиссон! Ты с ума меня сведёшь, честное слово! – уже мягче ответил Макмиллан и тут же обнял меня, пока я не опомнился. И это ничего, что мы уже порядком отстали от основного отряда. Всё замечающий и тактичный Мелиндэ быстро увёл отряд вперёд ещё тогда, когда Макмиллан приблизился ко мне с первым вопросом.  – Ну, не сердись! Я очень люблю тебя и рисковал жизнью, идя к Сандфорду. Знал бы ты, как сильно билось тогда моё сердце! Но я не боялся, потому что понимал, ради кого и чего это делал! Вы с Эйлином всё, что у меня есть.

— Спасибо, что помог, Макмиллан! Я тоже очень тебя люблю, - признался я, наконец. Смелости прибавило то, что в данный момент я не смотрел ему в глаза. Он хмыкнул слегка и отстранился. Я ошибся в том, что недооценил кентавра и тут же был близок к провалу.

— Правда?

— Что? – не понял я. Хребтом я чуял, конечно, что он потребует повторить последнюю фразу.

— Повтори! Я не ослышался? – довольно улыбаясь, сказал Макмиллан. При этом он успел урвать легкий мимолётный поцелуй. 

— Да всё ты прекрасно слышал! – заортачился я, и вырвав поводья из рук кентавра, пустился вперёд. 

— Адиссон! Да постой же…

— И не подумаю! – ответил я через плечо и бросился догонять отряд. Макмиллан недолго оставался на месте и в два счёта догнал меня. Дальше он просто держался рядом. 

Вечером, на привале, я мечтал немного поспать после утомительного дня пути. Но не тут-то было. Один бессовестный кентавр делал всё возможное, чтобы я не только не спал, но и смотрел только на него. Мои старания не обращать на него внимания успехом не увенчались, так как его действия постоянно комментировали члены охраны и даже сам Мелиндэ посмеивался. Он и не думал никого осаживать. Ребята устали и нуждались в отдыхе, в том числе, эмоциональном. Смех не только продлевает жизнь, но и расслабляет. В пору весь отряд табуном лошадей называть, а не отрядом эльфов. Макмиллан же, знай себе зубоскалит, отвечая на сальные шутки и делает своё дело! В конечном итоге, я даже не понял, когда он успел в стороне от импровизированного бивака устроить мягкую лежанку из веток и походных одеял, да ещё и с навесом, чтобы теплее было. Между делом, он заставлял меня пить какой-то эльфийский алкоголь, чтобы, якобы согреться. К концу второго стакана я уже был навеселе. Хотя, чего греха таить, пить напиток было приятно.

Когда меня уже почти вырубило от доброй порции алкоголя, Макмиллан был уже в человеческой ипостаси и с лёгкостью поднял меня, перекинув руку себе через плечо.  

— Эк ты надрался, милорд! – говорил он нарочито громко, чтобы охрана и не сомневалась в серьёзности в отношениях кентавра к своим обязанностям. – Пойдём – ка, положим тебя спать!  - А мне прошептал на ухо: - Заодно согрею, чтобы за ночь не околел!

— Обойдусь! – пробубнил я ему в ответ, но разве это похотливое животное что – то слышит сейчас?

Он довёл меня до приготовленной лежанки и помог лечь. Я свалился на бок и был готов сладко уснуть в объятиях кентавра. Хотя, последнее было лишним, но если он сказал, что собрался меня греть, то, наверное, так и будем лежать, как мальчики – зайчики. Как я уже сказал ранее, законы приличий такому существу как Макмиллан не писаны. Особенно в его родной стихии – в лесу! Не успев уложить меня на бок, он сразу накрыл наше «ложе» тентом, а сам улёгся рядом и укрыл нас свободным одеялом. Единственным, кстати. Поэтому рассчитывать на то, что кентавр будет просто спать, я бы не стал. Сквозь пьяную пелену я всё слышал и чувствовал, что он делал, пытался себя успокоить, что он сейчас угомонится и ляжет, наконец, спать! Ага, как же!

Не успев прилечь рядом со спины, Макмиллан укрыл нас и тут же его тёплые руки проникли мне под штаны. Ремень он расстегнул ещё когда только подошли к лежанке, мол, чтобы не давило. Я тут же сжался в комок и начал вяло сопротивляться. Макмиллан, начал целовать в шею, попутно успокаивая.

— Тш-ш-ш-ш, Адиссон! Не шуми, – он быстро прикрыл мне ладонью рот, чтобы предотвратить мои возмущения. - Я очень соскучился по тебе, правда! Ты просто не представляешь как! Ну, позволь совсем немного доставить тебе и себе удовольствие. Если потерпишь, обещаю, что не пожалеешь! Можно?

—Угу, только быстро, - промычал я, соглашаясь на эту авантюру, так как остановить его было невозможно. Недалеко целый отряд охраны! Разговоров потом будет, не унять! Стыда не оберёмся! Особенно я! – Мне завтра в седле ехать полдня! Попробуй переусердствовать, животное! Конь драный! Покоя от тебя нет!

— Не ругайся, Адиссон! Пусть только кто–нибудь попробует слово поперёк сказать! И потом, я нежно, а по возможности недолго! Обещаю! – в благодарность Макмиллан чмокнул меня в шею ещё раз и полез под одеяло и бросил: - Только постарайся не кричать.

— Где-то я уже это слышал!  - фыркнул я, продолжая делать попытки не даться ему до последнего. Кругом люди всё-таки! - Ещё слово, кентавр и пойдёшь спать к костру, вместе с охраной! – пригрозил я. Макмиллан хмыкнул и молча приступил к своему делу. Благодаря кентавру я очень быстро остался без штанов окончательно. 

О, небеса звездные и бесконечные! Как же хорош Макмиллан в минете! Думал, что у меня самого звёзды из глаз посыплются! Мошонку так сжало, что я чуть было не кончил раньше времени. Правда, чтобы не кричать, как и попросил Макмиллан, пришлось рукой зажать рот и терпеть его бесстыдную игру с моим естеством. Впрочем, терпеть мне оставалось недолго, он вскоре перешёл в атаку и через пять минут уже был во мне. Чтобы не вскрикивать от боли и не издавать частых сдавленных стонов, я прикусил его за шею. Он практически лежал на мне, двигаясь, словно хотел втереть в лежанку. Ветви через одеяло давили на спину, но это были мелочи по сравнению с болью ниже пояса. Иногда Макмиллан притихал, останавливался, чтобы перевести дух. Но после нескольких минут покоя он снова начинал двигаться, лишь удосужившись спросить, всё ли со мной в порядке. Получив краткий ответ в виде кивка, он продолжал свой тихий танец во мне и на мне. А чтобы я не скучал, он зацеловывал моё тело везде, где мог дотянуться. Руки же свои кентавр держал под контролем, не позволяя себе шарить ими, где угодно. В основном они обнимали мою голову или поправляли немного бёдра, чтобы было удобнее. Как только он кончил с тихим тяжёлым выдохом, то позаботился о том, чтобы кончил и я. Вот так, без долгих прелюдий и уговоров, практически на глазах у изумлённой публики, у нас с Макмилланом случился «обмен феромонами любви». Довольный и уставший, взмокший и абсолютно удовлетворённый, Макмиллан улёгся рядом и обняв меня как Эйлин обычно обнимает своего зайку, блаженно засопел. 

Ситуация, надо сказать, двусмысленная. Мы прямо как семейная пара… Ну, или почти замужем! Если бы не то, что мы оба мужчины.

— Спи, животное! – проворчал я, укрывая Макмиллана теплее, и тоже закрыл глаза. Усталость от прошедшего дня дала о себе знать, я выдохся. А выпитое эльфийское вино неменьше этого способствовало скорому приходу бога снов Морфея. Этот кентавр никогда ничего не боялся, а мне рядом с ним тоже бояться нечего. Поэтому я уснул быстро.

9 глава. В гостях хорошо, а дома как дома! 

Утром я вдоволь насмотрелся насмешливых взглядов моей охраны. Макмиллан взял ситуацию в свои руки и любому, кто посмеивался, поглядывая в нашу сторону, был готов надавать тумаков. Одно приближение нервного с утра кентавра уже затыкало им рты и ставило на место. Никто и помыслить не мог о том, чтобы хоть слово сказать мне в лицо. И всё же, чувствовал я себя как та невеста, девственность которой проверяют на следующее утро после брачной ночи. Подозреваю, что наша с Макмилланом возня в шалаше была прекрасно слышна всем, кто не спал и находился в радиусе ста метров, а может и больше. И это несмотря на то, что мы оба старались сдерживаться и издавать как можно меньше звуков. Не зря же у эльфов «ушки на макушке». Вытянутая форма ушей задумана природой именно для отменного слуха. Понять только не мог, почему Макмиллан устроил лежанку так близко к биваку. Ему стоило устроиться подальше, чтобы утром не быть предметом тихих обсуждений «кумушек».

В путь мы тронулись сразу, как позавтракали. Ввиду того, что с разбойниками было покончено, мы доехали спокойно. Я лишь наслаждался видами леса, чистейшим воздухом и запахами природы. Внешне ничего не нарушало наш покой. А вот внутренне, я не находил себе места и Макмиллан снова это заметил. Я не стал припираться и сказал, что меня беспокоит.

— Не пойму того беспокойства, что гложет изнутри. Я оставил Эйлина в Шансси, зная, что с ним всё будет в порядке. Он в безопасности. После той ночи, когда Эйлина похитили, я не стал оставлять его дома. Мне казалось, что на данный момент, далеко от дома, ему ничего не угрожает. Но, сейчас меня одолело какое-то непонятное чувство, что с ним что-то произошло. Ехать ещё пару суток, а я уже весь извёлся.  

— Понятно. А что, по-твоему, могло с ним произойти? – поинтересовался Макмиллан, выслушав меня.

— Не знаю, но что-то плохое. Может, кто напал на провинцию или просто гости незваные. В самом городе есть чем поживиться, если те же разбойники нападут. Но если их будет много, то спрятать его будет сложно.

— Не волнуйся так. За ним присматривают хорошо. В любом случае что бы не произошло, мы всегда придём на помощь.

— Надо остановиться, Макмиллан. Я хочу немного помедитировать. Надо выяснить, что там происходит.

— По-ме… чего? – не понял кентавр. Надо было видеть его изумлённое лицо. Он такую непонятливую рожу скорчил, меня аж передёрнуло.

— Помедитировать, Макмиллан, это сосредоточиться и впасть в состояние, похожее на временную кому. Я посижу так недолго, зато узнаю, что в Шансси делается.

— А это как? – не верил мне кентавр. У него, судя по взгляду, зародилось некоторое подобие недоверия. Как-будто он что-то начал подозревать.

— Долго объяснить, – его взгляд был мною считан быстро, и я решил дать хоть какое- то разумное объяснение (от части придуманное, хотя медитировал я перед сном, когда один спал), чтобы он не пытал меня и в результате не догадался о подмене душ. – Всё равно другого способа узнать о состоянии дел у нас нет. А этот способ я открыл для себя ещё после ранения, словно научил кто-то, пока я был в отключке после того боя. Я упражнялся и благодаря этому уровень моей магии стал немного выше.

— А-а-а-а, понятно. Ну, ладно, - как-то быстро согласился Макмиллан.

Он дал отмашку охране и те остановились на привал. Я же, забрав одно одеяло ушёл подальше в лес, чтобы не быть в зоне видимости отряда. Особенно кентавра. Бросив одеяло на землю, я сел в позе лотоса и прикрыв глаза, начал сосредотачиваться на внутренних ресурсах, мыслях, чувствах. Наконец, моему сознанию (если хотите - душе) удалось оторваться от земли, и я четко увидел картинку, царившую в Шансси. Надо было эту стерву прикончить сразу! Теперь я пожалел о том, что не дал Макмиллану прикончить её как змею, заползшую в дом. Теперь же, скорее всего, она не оставит нас в покое. И как после этого ей верить? Стерва, она и на необитаемом острове мерзавка!

Вернувшись с небес на землю, я сообщил Макмиллану, что мои подозрения подтвердились и надо срочным делом возвращаться в Шансси. Немедля, он дал команду выдвигаться и через сутки с небольшим, на возможной скорости, мы прибыли в провинцию. Нас ждали!

Одному богу известно, как эта гадюка успела добраться до Шансси вперёд нас, устроить в городке полный беспредел, благодаря своим людям и снова захватить в заложники моего сына. Бедный Эйлин! За что четырёхлетнему ребенку всё это достаётся? Я потерял часть охраны города, нескольких слуг дома и управляющего, принявшего на себя, по всей видимости, первый удар. А это упырица спокойно пила чай в беседке перед домом и не беспокоилась за свою собственную безопасность! Эйлин, как заложник снова находился при ней, с той лишь разницей, что теперь она сама не спускала с него глаз. Только завидев наш отряд, Мерэдит среагировала молниеносно. Схватив со стола нож для сыра и резко притянув к себе Эйлина, приставила инструмент к шее мальчика и промолвила:

— Не подходи, Адиссон и людей своих убери, пока я не испачкала ему белоснежную рубашку! Я здесь, чтобы поговорить и получить то, что причитается мне в качестве компенсации за твоё нападение на моё именье и почти пять лет разлуки с сыном.

— Папа… - пискнул Эйлин. В глазах мальчугана читался животный страх. Он был напуган и давно! Сейчас от страха он просто замер в ожидании развязки. Я с едва заметной болью в глазах посмотрел на сына и перевёл взгляд на лицо Мерэдит. Оно было искажено гримасой злобы и ненависти. Не было сомнений, что при удобном случае она воткнёт этот нож в шею собственного ребенка. 

— Не много ли ты просишь, Мерэдит? – спросил я, стараясь сохранять хладнокровие, а у самого сердце упало куда – то в область паха. В это самое время я затылком чуял, что вокруг меня накаляется атмосфера и должно произойти что – то страшное. Мои люди не дремали. Договариваться с этой мразью я был не намерен, но и сына, как и провинциальное имение отдавать тоже не собирался.

— Если тебе дорога жизнь сына, ты сделаешь это! – безапелляционно заявила она.

— Неужели ты собственноручно готова лишить жизни ребенка, которого носила девять месяцев под сердцем, требуя компенсации? – осведомился я.

— Мне нужна Шансси, Адиссон!  - цинично произнесла Мерэдит. Она ничуть не жалела о том, что творит и была готова на всё. Это видно было, стоило лишь раз взглянуть ей в глаза. - Сын пойдёт в качестве гарантии, что ты не наделаешь глупостей!

— За что ты так его не любишь? Он всего лишь ребёнок! Ни в чём не повинное дитя!

— А за что не любил меня ты? – отзеркалила Мерэдит. Её понесло с пол-оборота. Затаив дыхание пришлось слушать ее излияния. – Можно подумать, что тебе он не был нужен в качестве давления на меня… Тебе бы со своим кентавром кувыркаться, а я проводила время в полном одиночестве. Ты не позволял мне не только видеться с сыном, но и выходить лишний раз из своей комнаты. Ты заставлял меня ходить полураздетой среди твоих гостей и ни разу не осведомился, каково мне. Если я просила тебя вернуть мне сына, ты ставил условие: или я делаю что говоришь, или сына мне не видать! Я едва успела пару раз покормить его грудью! Чужую эльфийку ты нанял, чтобы она заменила ему меня! А тебе лишь бы пить и веселиться! Ты воровал у себя и разорил мою семью, грабил своих же вассалов! На что ты рассчитывал? Теперь я сильнее, и ты расплатишься по всем счетам!

— Это в прошлом… - говоря это, я ужаснулся тому, какие подробности вскрывались о прошлой жизни моего тела. Прежний владелец был не просто чудовищем! Он не лучше самой Мерэдит сейчас. Удивляюсь, как ещё Эйлин не проявляет признаков такого поведения.

— А расплачиваться за это ты будешь сейчас! – заверила злобная эльфийка.

— Да ну! – усомнился я. 

Болтая с Мерэдит, я давал время моим людям перестроиться и прикрыть стрелка. Так было условлено ранее, пока мы были в пути. Фраза «Да ну!» была сигналом. Наш новобранец, Алкиной, секунды немедля, из-за моей спины, одним ударом стрелы в голову молниеносно положил Мерэдит. Выхода просто не было, она угрожала малолетнему ребенку – единственному моему наследнику. На месте остался стоять Эйлин, находившийся в явном шоке от происходящего. Мальчик неожиданно сжался в комочек, зажмурился и уши закрыл. Я успел быстро подбежать к нему, обнять и закрыть лицо так, чтобы убитой матери он не увидел. 

— Приберите тут всё! Что делать с остальными, вы знаете! – отдал я команду людям и пошёл в дом, неся на руках сына. Он притих и никак не мог расслабиться.

— Есть! – отрапортовал Мелиндэ и направился с отрядом охраны и оставшимися в живых местными прочёсывать окрестности Шансси. 

Впрочем, люди леди Мерэдит, лишившись поддержки хозяйки, сами сбежали кто куда. Понадобилось несколько часов, чтобы прочесать все окрестности провинции и уничтожить тех, кто посягнул на мою частную собственность. Мирные жители им не соперники и отбиться от большого количества нападающих они явно не смогут, так что единственный выход, невзирая на численное меньшинство. Благо, не вся охрана полегла при первом нападении, у нас есть хоть какое – то подкрепление.

После недолгого отсутствия Макмиллан вернулся домой. Потный, грязный и уставший, но живой. Помыться он может и позже. Эйлин всё ещё находился у меня на руках. Мы сидели у камина в гостиной, и я укачивал его, пытаясь успокоить. Когда пришёл Макмиллан, он уже уснул. Похоже, мальчик на всю оставшуюся жизнь получит психологическую травму, связанную с женщинами. Не будем обобщать, но пятилетнему ребенку не докажешь, что не все женщины коварны и создают массу проблем. 

— Как он? – тихо спросил Макмиллан.

— Уснул. Видимо, от стресса. Его долго трясло. Представляю, что он пережил.

— Да уж, такого врагу не пожелаешь… - Макмиллан присел на пуфик рядом с камином.

—  И не говори! – тяжко вздохнул я. - Что теперь будем делать? 

— А что делать? От заразы мы избавились! Чужаков прогнали! Её имением займёмся позже! Наследство малыша, всё-таки!  - он кивнул в сторону спящего Эйлина. – А через неделю у него День Рождения! Так почему бы с размахом это не отпраздновать?

— Думаешь, будет настроение?

— А чего киснуть? – тихо возмутился Макмиллан. В глазах сразу заиграли чёртики, он явно что-то придумал! – В конце концов, у маленького господина первый юбилей! Ведь пять лет бывает один раз в жизни! Так почему бы не устроить грандиозный праздник?

— Ты чего задумал, кентавр? Разорить меня хочешь? Или сына мне избаловать?

— А ты жмот что ли? Собственному ребенку праздник организовать не хочешь? 

— Ну, может, скромно, по-домашнему? – предложил я. – Ты, да я, да мы с тобой и Эйлин.

— Ты не с дома Сандфорда ли свалился, Адиссон, чтобы так рассуждать?!  - не понял Макмиллан. – У ребенка первый значимый праздник, а ты ему веселье зажал? И потом, ты же не каждый день ему праздники устраиваешь! Не избалуем! Ты от случившегося, случайно умом не тронулся? Нет?

— Макмиллан! Нет настроения разводить праздники! Я устал и не желаю сейчас ничего обсуждать! Поговорим немного позже, - начал я юлить, чтобы прекратить уже разговор на эту тему. И потом, не время. Мне надо сначала прийти в себя, я чуть сына не потерял, а Макмиллан про какой – то праздник мне разговор завёл! – Такие дела так с ходу и не решаются. Немного позже мы это с тобой обязательно обсудим. Не считаешь ли ты, что обговорить сценарий мероприятия надо с Эйлином? А он, как ты видишь, ещё спит! Дай и ему прийти в себя.

— Хорошо! – неожиданно легко сдался Макмиллан. – Подождём, когда малыш проснётся и сами у него спросим, чего бы он хотел. Для подготовки у нас есть неделя, так что успеем, думаю.

— Вот и славно! А теперь давай посидим и помолчим. Я устал.

— Угу! Как пожелаешь…

Макмиллан замолчал и отвлёкся на камин. Дрова догорали, и он подбросил ещё. Зная этого бугая, могу с уверенностью сказать, что он обдумывал план моего «разорения» на праздник сына. И не ошибся. Когда утром Эйлин проснулся, то первым делом Макмиллан его спросил, чего бы он хотел на свой предстоящий День Рождения. Тот, долго не думая, ответил:

— Цирк! Мне няньки в доме Мерэдит рассказывали, какие представления у них иногда бывают. Акробаты там…  - начал деловито перечислять сынишка, приставив пальчик к подбородку и закатив глаза к потолку, - наездники… трюкачи всякие… музыки много! Я люблю музыку!

— Правда? Тебе нравится цирк? – радостно изумился Макмиллан.  – Я тоже его люблю! А давай, уговорим папу пригласить цирковых, чтобы они устроили тебе праздник! Только для тебя! Ну и для всех, кто тут живёт в честь твоего Дня Рождения!

Они оба выразительно посмотрели на меня, ожидая ответа.

— Макмиллан, это нечестно! – имея в виду то, что он использует ребенка для прикрытия своей аферы с праздником.

— Куда ещё честнее, Адиссон?!  - праведно возмутился кентавр, беря на руки Эйлина.  – Ты же сам сказал, что решим этот вопрос, когда проснётся Эйлин! Вот! Он проснулся, я его спросил! Он ответил, теперь ответ за тобой. – Говоря это он медленно подходил ко мне. Я стоял у окна и грелся в лучах утреннего солнца в ожидании завтрака, а эти двое решили меня растрясти на праздник! Как только он подошёл, Эйлин сразу перебрался ко мне на руки. 

— Папа, я никогда не видел цирк! Можно мне одно ма-а-а-а-а-аленькое представление?  - он обнял меня крепко, требуя разрешение. Как я мог отказать? А вот с Макмиллана я спрошу по двойной цене и заставлю быть подо мной! Пусть за свои желания расплачивается!  

— Хорошо, милый! Будет тебе цирк. Но у меня есть одно условие.

— Какое? – сын вдруг серьёзно так посмотрел мне в глаза, ожидая того, что попрошу взамен его желания. 

— Ты и Макмиллан слушаетесь меня беспрекословно! 

— Я согласен! – взвизгнул Эйлин и снова обнял меня. Ему-то как раз слушаться не привыкать. А вот Макмиллан посмотрел на мою злорадную ухмылку с некоторой долей удивления. Проняло, значит. Понял, чего я могу потребовать, а он отказать не сможет. 

— А ты, Макмиллан, что скажешь?

— Ну, раз маленький господин обещает слушаться, что мешает мне? Только надеюсь, Ваша Светлость, Вы не пожелаете чего-то невозможного? – намекнул он на что – то, понятное только ему.

— Нет, что ты! – заверил я, всё ещё обнимая сына. – Всё в пределах приличий и скромных пожеланий!

— А ну, да, ну да! – усомнился кентавр в человеческом обличии.  – Знаю я Ваши скромные желания, господин Адиссон!

— О, я ещё и не такое могу! Поверь! – заверил я. Пусть наслаждается догадками, раз сам говорит непонятные мне вещи.

— Верю!  - согласился Макмиллан. – А теперь пошли завтракать и гулять, заодно обговорим, где именно устроим представление, где разместим артистов с их амуницией… Да и как их вообще можно найти и пригласить!

На удивление, Эйлин поел с аппетитом, и мы пошли на прогулку в сопровождении небольшой охраны. К этому времени уже привели в порядок весь двор, беседку и окрестности. Проходя мимо беседки Эйлин невольно содрогнулся и прижался ко мне, словно спасаясь от тяжких воспоминаний. Ему даже в голову не пришло, чтобы спросить меня о том, а куда всё подевалось? Я посмотрел на него, чувствуя во взгляде мальчика эти немые вопросы, но, чтобы немного опередить и успокоить, сказал:

— Всё хорошо, милый. Теперь тебе ничего не угрожает. Эти люди больше не вернутся, а я тебя не оставлю. Ничего не бойся!

— Да, папа…  - тихо ответил сын и отвёл взгляд, а сам только крепче вцепился мне в руку. Мы переглянулись с Макмилланом, и он взглядом дал понять, что и сам будет рядом, чтобы не дать маленького господина в обиду.

          Чтобы немного отвлечь всех от горестных воспоминаний (а у самого Макмиллана их явно больше), кентавр начал обсуждение места проведения предстоящего праздника.

— Думаю, - выдал Макмиллан, - будет лучше устроить представление у дома. Здесь и площадка есть и расположиться можно удобно.

— Ты это серьёзно? – возразил я. – У дома опасно! Мало ли что взбредёт в голову артистам. Нет, мой дом – моя крепость! Не хочу пускать чужих на личную территорию.

— Не понял, а что им может взбрести в голову?! Им же только деньги за представление подавай, ну и аплодисменты. Чего ты боишься?

— А вдруг они захотят залезть в дом? Мало ли что умеют их акробаты?

— Ты в своём уме, Адиссон? - праведно возмутился кентавр. – Да честнее народа я не знаю! Они хоть и бедняки, но зарабатывают честно!

— А ты гарантию дать можешь, что в их головах нет вороватых тараканов?

— Кого? – хохотнул Макмиллан. На это даже Эйлин улыбнулся, ему нравилось наблюдать, как мы препираемся. Благоразумно малыш промолчал, но думаю, это ненадолго.

— Дурные мысли, говорю! – пояснил я Макмиллану фразу про тараканов.

— Какие ещё дурные мысли? – возразил Макмиллан. – Нормальные у них мысли. Ни одного случая не помню, чтобы бродячие артисты воровством занимались!

— Потому и не слышал, что их могли не поймать!

— Раз отрицаешь, Адиссон, то предлагай! – не выдержал Макмиллан.  – У самого – то, наверное, и вариантов нет!

— У меня есть… - встрял наконец сынишка. – У меня…

— Говори, - я остановился, чтобы выслушать ребенка. На ходу ему говорить будет трудно.

— Там! - он указал пальчиком на общую городскую площадь. Я обернулся посмотреть.

— А почему на площади, малыш?

— Места много! Мы же не одни! Да?

— Конечно, не одни будем! – подтвердил я. Во истину, устами младенца, глаголется истина. – Действительно, там много места, можно найти точку, с которой всё хорошо видно и расположиться в качестве зрителей. И потом, местным места очень даже хватит! Они заслужили это представление не меньше нас!

— Точно! И по периметру легче поставить охрану и в случае чего выловить воришек, если осмелятся такие появиться! – подтвердил Макмиллан. – Раз уж тебя это так беспокоит, Адиссон! Маленький хозяин прав!

— И то верно! – согласился я.  – Пошли посмотрим, что где можно разместить, заодно узнаем, где можно найти и пригласить сюда артистов.

— Папа, а можно мне желание? – спросил Эйлин.

— Конечно, дорогой, рассказывай, чего бы ты хотел.  -  Присел, взяв руки мальчика в свои, с готовностью выслушать его. 

— Папа, а можно, я поучаствую в их номерах? Особенно в фокусах. Мне говорили, что это как магия, только при помощи ловкости. А потом я выберу лучший и подарю что-нибудь своё.

— Думаю, мы договоримся, Эйлин! Это хорошая идея…

— Ага, просто замечательная, - произнес Макмиллан с львиной долей сарказма. 

— Что тебя смущает, не пойму, - с выпрямился, чтобы посмотреть кентавру в глаза.

— А безопасность собственного ребенка ты как собираешься обеспечивать?

— Мы обговорим этот вопрос позже, Макмиллан. Это всё детали, требующие отдельного обсуждения и без ребенка. А сейчас идём на площадь, посмотрим, что можно сделать. 

— А ну, да! Конечно! Последнее слово же за тобой! – съязвил Макмиллан, не опасаясь того, что за это могу поквитаться с ним. Он, между прочим, обещал слушаться меня беспрекословно. Я лишь фыркнул и сделал вид, что пропустил колкость мимо ушей. Погоди, кентавр, я тебе ещё покажу, кто в доме хозяин и «на коне»!

Мы пошли дальше. На площади оказалось не очень оживлённо. Во всяком случае, обычных жителей я не заметил. В основном площадь заняли разного рода мастера, которые суетились, выполняя свою работу. К нам подошёл человек и представился. Это был Йонека́й Парра́с. Он замещал убитого ранее старого Седрика, а ранее он был его помощником. Я сразу отметил, что эльф со столь необычны именем вел себя спокойно и по-деловому. Значит, сработаемся. На данный момент он занимался восстановлением разрушенных во время нападения ограждений и лавок. Мастера работали под его чутким руководством. 

— Как идёт восстановление? - спросил Макмиллан подошедшего к нам Йонекая. По всей видимости именно он давал распоряжение всё восстановить в срочном порядке. Это было видно по тому, как Паррас первым делом поздоровался именно с кентавром и на все вопросы отвечать был настроен тоже ему.

— Всё идёт полным ходом, господин Макмиллан. Ограждения восстановлены, лавки торговцев тоже почти отремонтированы. Останется привести площадь в порядок и можно запускать людей.

— Хорошо, - оценил доклад Макмиллан. – У меня вам будет дополнительная просьба.

— Слушаю.

— После того, как площадь приведут в порядок, украсьте ее фонариками и флажками. У юного господина скоро пятилетие. Мы бы хотели пригласить бродячих циркачей. Важно, чтобы места хватило им и зрителям. А на балконе в доме прежнего старосты установите три кресла и столик для яств. О безопасности мы подумаем, но не дурно было бы продумать, куда выставим охранников. Найдите такие места, чтобы он не бросались в глаза, но никто и ничто не угрожало безопасности всего мероприятия в целом. Сами артисты тоже должны быть чисты, так как предполагается участие в их номерах именинника. Справитесь?

— Конечно! – заверил Йонекай. – По безопасности с артистами вопрос не ко мне, но я передам Вашу просьбу начальнику охраны. 

— Просто найдите охранникам места для слежки за всем мероприятием, остальное забота Мелиндэ. Перекройте дополнительные проходы, так, чтобы в случае чего охрана могла задержать любого злоумышленника. Самим же артистам обеспечьте комфортное размещение и еду.

— Я понял Вас, господин Макмиллан.

— Это всё, можете быть свободны, - отпустил Макмиллан Парраса. Тот откланялся всем присутствующим и отошёл по своим делам.

— Что это было, Макмиллан?! – тихо возмутился я, прикрыв своими ладонями уши сына. - Сказал же, вопрос безопасности обсудим позже.

— А ты по десять раз собрался сюда бегать и давать распоряжения? Чем раньше они начнут всё продумывать, тем лучше, – возразил Макмиллан. – Или для тебя безопасность единственного сына - пустой звук?

— Ты же знаешь, что это не так! И вообще… Я и сам мог бы обо всём договориться!

— Да помню я, что ты у нас большая шишка! Должен был ты, а распорядился я! Думаешь, времени было достаточно, чтобы ввести тебя в курс дела? Я обо всём договаривался ещё вчера, когда совсем покончили! Прикажешь всё отменить? Умник! – шипел Макмиллан.

— Ты хоть предупреждай, бугай неотёсанный, - завёлся я. 

— А ты… а ты… - Макмиллан силился подобрать мне эпитет, но не вышло. Да уж, с фантазией у моего кентавра туговато! Эйлин и то с бо́льшим уровнем воображения! Тут мы услышали писк снизу. Это был Эйлин. Он убрал мои ладони от своих ушей и произнес деловито:

— Папа, я пи́сать хочу. Мне тут за угол зайти или домой пойдём?

— Домой, конечно! – улыбнулся я сыну и взяв за руку, поспешил к дому. Макмиллан, долго не думая, припустил за нами, делая вид, что догнать не может. Так, весело убегая от несносного кентавра, мы добежали до нашей комнаты и сделали все дела. И это ничего, что спросить про то, где взять этих самых артистов мы забыли. Но, думаю, время ещё будет.

Вечером, когда Эйлин уже уснул, мы с Макмилланом спустились в рабочий кабинет, служивший небольшой библиотекой. Сюда же мы пригласили Мелиндэ, чтобы обговорить план безопасности мероприятия, а также дали задание Мелиндэ найти хороших, желательно известных артистов и пригласить их сюда. Причем, сделать это нужно было как можно быстрее, так как времени оставалось мало.

Нам повезло, уже через два дня мы получили сообщение о том, что артисты найдены и уже направились в Шансси. 

10 глава. Цирк и не только!

Утро Эйлина началось с моей тихой песенки «С днем рождения, малыш!». Сынуля заспался и абсолютно не желал просыпаться. Завтрак уже стыл, а до Эйлина нельзя было добудиться. Наконец, услышав моё тихое пение под ухом, он нехотя раскрыл свои глазки и даже удивился. По его бегающему и неуверенному взгляду было видно, что такого с ним точно раньше не было. 

— Утра, сынок! – поприветствовал я сонное чадо.

— И тебе, папа! – ответил сын потягиваясь.

— С Днем Рождения тебя, мой дорогой!

— Спасибо. А почему ты так раньше не делал?

— Стеснялся… - улыбнулся я лукаво. Да бог его знает, почему прежний Адиссон не проявлял к собственному ребенку любви и заботы. Тем более, не отмечал дней рождения единственного наследника.

— А, ну да… 

— Прости, что не делал этого раньше. Лишь чуть не потеряв тебя, я понял, как ты мне дорог, малыш!

— Спасибо папа, - Эйлин потянулся ко мне и обнял. Боже, почему у таких родителей как я и Мерэдит, родился столь чудесный ребенок? Может, что и выплывет из наследственности наружу, но это поправимо воспитанием. Главное, чтобы он оставался таким же светлым человечком, каким был сейчас. Я крепко обнял его и не хотел отпускать.

В это время мы услышали за окном комнаты Эйлина свист. Очень знакомый такой… Долго не думая, я поднёс Эйлина к окну и слегка одёрнул штору. Малыш, увидев то, что его ждало за окном, чуть не свалился у меня с рук. Под окном стоял Макмиллан в ипостаси кентавра и за уздечку держал лошадку размером с пони. 

— Лошадка! Лошадка!  - заверещал довольный Эйлин и махал руками Макмиллану, в знак того, что подарок ему очень понравился. Естественно, о подарке я знал, Макмиллан со мной советовался. Но что у ребенка будет такая бурная реакция, я не предполагал.

Пришлось подождать, когда эмоции схлынут и повел Эйлина одеваться. На удивление, он оделся быстро и выбежал из дома, чтобы самолично принять подарок из рук кентавра. Лошадку, осёдланную в мини копию взрослой амуниции, Макмиллан вручил торжественно, со словами поздравления:

— Поздравляю тебя, наш маленький мужчина, тебе сегодня целых 5! Желаю всегда быть смелым и веселым, озорным и любознательным мальчишкой. Слушайся отца, радуй его и меня успехами, каждый день открывай для себя много всего интересного и необычного! Желаю тебе большого счастья, крепкого здоровья и эльфийской силы. Прими этот скромный подарок от нас двоих!

— Спасибо, Макмиллан! Мне очень понравился подарок. А как его зовут?

— Как назовёшь, мой хороший. Этот жеребчик давно ждал часа, когда у него будет свой человек, поэтому имя ему не давали. Но он уже очень воспитан и покладист. Остаётся тебе научиться ездить на нём.

— Я постараюсь, Макмиллан!

— А как назовёшь?

— Фредерик.

— Хорошее имя, - оценил Макмиллан.

— Да, мне тоже нравится.

В знак благодарности я быстро поцеловал Макмиллана за подарок сыну. В отличие от него, мне-то как раз придётся больше раскошелиться на празднование первого юбилея сына. И мне было непонятно, почему он сказал, что подарок от нас двоих. Мы действительно на днях оговаривали этот вопрос, но я не мог предположить, что он подарит лошадку, да ещё не от него одного.

А потом мы пошли завтракать, оставив лошадку на попечение Мелиндэ. Он определил его на конюшню рядом со стойлом моей лошади. Кстати, моя Мардель, как докладывал мне позже Мелиндэ, не сразу приняла соседа и даже фыркала какое -то время на него. Но позже, успокоилась. Да, моя лошадь с характером, в отличие от спокойного и воспитанного Фредерика.

Весь день Эйлин был занят с Макмилланом в доме и садике при нём, а я занимался организацией представления на вечер. Артисты уже прибыли и успели показать мне некоторые номера. Их задачей было представление без использования хотя бы единого животного и карточного номера, так как я не желал травмировать психику своего ребенка или поощрять интерес к азартным играм. Собственно, в этом нам повезло. Циркачам было дорого содержать даже малюсенькую птичку, так как король нашего государства давно запретил отлов и эксплуатацию каких-либо диких животных и птиц. Азартные же игры в принципе были под запретом и не приветствовались знатью. Даже домашние должны были быть использованы исключительно по их прямому назначению. Собаки – охранять, кошки ловить мышей, козы – давать молоко, лошади возить людей и грузы (и то не все). А вот карты иногда имели место быть в цирках. Например, Клоуну Болибо пришлось в подробностях рассказать мне, чем он будет заниматься на манеже с Эйлином. Он также заверил, что ни зверюшек, ни карт в его номерах не будет. Фокусник Антуан тоже не скрывал, какие фокусы он будет показывать и что предстоит моему ребенку в них делать. Критерии требований те же! Это, собственно, всё. Остальные номера предполагались без участия Эйлина, так как слишком опасны. В данном случае, ему отводилась роль зрителя. 

Для интереса и значимости события на представление были приглашены все жители Шансси. Для детворы устроили места специально поближе к манежу. Среди этой ребятни было отведено место и для именинника. Мы в последний момент решили, что Эйлин не будет сидеть с нами, взрослыми на балконе. Нам и так всё хорошо видно будет, а за безопасность сына и всех детей я мог не бояться. Мои люди давно всё и всех проверили и перепроверили.

И вот, настал долгожданный час, и Макмиллан привёл счастливого Эйлина на площадь. Малыш сразу побежал к манежу на приготовленное специально для него место. Рядом сидели дети примерно его возраста, с которыми он успел познакомиться и подружиться, пока мы были отъезде. Его тепло поприветствовали и коротко поздравили с Днем Рождения, пока он усаживался на маленькое кресло. Мы с Макмилланом поднялись на балкон в доме старосты, чтобы оттуда наблюдать всё представление. Народу набилось порядком, можно сказать, что монетку уронить некуда. Всем хотелось праздника, давно в Шансси не устраивалось такого шумного и зрелищного представления.

Зазвучала музыка, на манеж под шумные аплодисменты вышли трое «мастеров огня»: парень и две девушки. Парень держал в руках две сложенные вместе длинные палки, на концах которых пылал огонь. А у девушек в руках были тонкие металлические цепные пращи, внутри которых был огонь. И парень, и девушки в танце под музыку делали пасы руками и ногами. Огненные шары и пламя мелькало в воздухе, наполняя запахом то ли керосина, то ли какой другой спиртосодержащей жидкости, а также гари. Их танец по кругу, перестроения и движения на месте на пару с огнём завораживали. Дети, сидевшие у манежа, смотрели затаив дыхание. Остальные зрители с неменьшим восторгом наблюдали за началом представления и каждый раз, когда факир выпускал изо рта через свои палки струю огня, громко аплодировали и довольно улюлюкали. Дракон, блин! Нам с Макмилланом понравилось столь завораживающее зрелище в начале представления.

После того, как факиры закончили номер, на сцену вышел ведущий.

—  Приветствую, Вас, эльфы и эльфийки! Мы очень рады прибыть в Шансси с новой программой. Скажу больше, здесь находится маленький эльф, благодаря которому мы и прибыли сюда впервые! Поприветствуйте его! Юный милорд Эйлин!

Он указал на сидящего возле арены маленького наследника Шансси. Эйлин, как благодарный зритель и гостеприимный хозяин встал и поклонился ведущему, а всем присутствующим помахал ручками. Пресвятые эльфийские небожители! Кто научил его этому? Ковровую дорожку ещё не забудьте! Где же мой тихий и скромный мальчик?

Меж тем, как только голоса приветствия маленького милорда стихли, конферансье продолжил:

— Наши артисты прибыли из далека и очень старались придумать номера, которые понравятся не только юному господину Эйлину, но и всем присутствующим!

После очередного взрыва аплодисментов, он продолжил:

— А сейчас, в продолжении нашего праздника, позвольте Вам, - он поклонился Эйлину, - и вам, достопочтенная публика, представить новый номер с булавами! На манеже сестры Менди!

На манеж выбежали две девушки – близняшки.  Их эльфийские ушки четко выделялись на фоне закреплённых на макушке в тугую шишку волос. Поэтому, принадлежность к расе скрыть было сложно. Макмиллан даже прошептал мне:

— Впервые вижу эльфиек, добровольно выступающих на манеже цирка. Насколько мне известно, ни одна уважающая себя эльфийка не позволит себе так опуститься…

— Не думаю, что они там добровольно, Макмиллан. Не бери в голову, просто давай посмотрим. Эйлину нравится, вот и пусть наслаждается. А мы просто посмотрим, не обращая внимание на условности, - ответил я спокойно. Мне действительно не было особого дела до эльфиек в цирковой труппе обычных людей. – Мне главное безопасность и четкая организация мероприятия.

— Не будь букой, Адиссон, - фыркнул Макмиллан, попивая эльфийский эль.  – А то мне кажется, что я зря тебя на это уговорил.

— Уже поздно об этом говорить, Макмиллан, ты главное готовься, дорогой, - предупредил я, немного наклонившись к кентавру в человеческом обличие.  – Не сегодня, завтра, я спрошу с тебя за это!

— Ну, ну, я в тебя верю! – пробубнил Макмиллан, отворачиваясь к манежу, чтобы дальше смотреть представление. 

А на манеже две девушки, стоя на шарах перекидывались булавами, катаясь по расстеленным коврам. Они иногда прерывались, переставали бросаться снарядами, чтобы сделать несколько умопомрачительных поз под музыку, демонстрирующих их гибкие и лёгкие тела. Создавалось впечатление, что эльфиечки и вовсе, без суставов, а сами сделаны их пластилина. Неожиданно, они спрыгнули с шаров и начали жонглировать стоя на манеже. Секунда-две и они, дождавшись того, пока шары уберут помощники, начали двигаться по манежу, то делая колесо, то выгибаясь в пояснице назад. Когда они совсем прекращали жонглировать, то показывали всё, на что способны. На каждое движение, демонстрацию растяжки или трюк, публика взрывалась бурей аплодисментов и одобрительно голосила. Последним их трюком было то, что одна девушка ловко забралась на плечи сестре (более старшей и сильной) и опираясь руками о плечи сестры, выполнила полный шпагат! Немного времени, и она грациозно спрыгнула на ковёр манежа, чтобы показать Але! Тут же публика зааплодировала, благодаря за номер. Девушки поклонились и легко, на носочках убежали за кулису. Вышел конферансье.

— Итак, уважаемые зрители! Сегодня мы решили порадовать с не только красивыми и зрелищными номерами, но и номерами для поднятия настроения! Для следующего номера на манеж приглашается именинник! Прошу, Ваша Светлость! – он пригласительным жестом показал на Эйлина. Тот, долго не думая вышел на импровизированную арену цирка и смело подошёл у ведущему. Помощники приготовились вынести меленькую скамейку – табурет.

— Ваша Светлость! - отозвался на активность Эйлина конферансье. – Я хочу познакомить Вас с нашим клоуном Болибо! Он и поиграет в вами! Не волнуйтесь, Вы сохраните лицо именинника! Никто не будет обижен!

Последние пару фраз он говорил больше не Эйлину, а нам с Макмилланом. После этих слов на манеж вышел довольно интересный персонаж. Пухловатый парень (человек) в неописуемо нелепом костюме и лёгким клоунским гримом. Всего – то белые бровки, немного красным обозначил губы и нос. На патлатой рыжей голове соломенная драная шляпа - колпачок с кучей ленточек и бубенчиков по всей поверхности, воротничок – жабо, белая курточка c парой рядов цветастых пуговиц и шаровары округлой формы. А самое интересное – его ботинки в раза два больше тех, что должны быть и с вытянутым носком. Он «выехал» на арену на палочке-лошадке под визг и возгласы маленьких зрителей, затем дал один «круг почёта». Вихляя задом и делая вид, что лошадка у него брыкается, он, наконец вышел на середину и обернувшись к конферансье, гаркнул:

— Сиденье мне!

— Извольте! – ответил тот и собственноручно принёс небольшую скамеечку-табурет, чтобы клоуну можно было «сойти с лошади». Ведущий сразу вернулся на своё место, чтобы не мешать номеру.

Болибо сделал вид, что слез с лошадки и тут же присел на ковёр рядом с табуреткой, чем вызвал заливистый смех ребятни. Зачем было просить скамеечку, если не сесть на нее, а рядом. Болибо, долго не думая, из воздуха материализовал цветастый платочек, вызвав на этот раз аплодисменты. Помахав им как-будто, отгонял мух, он жестом пригласил Эйлина подойти ближе к себе. Тот, долго не думая, бросился к Болибо, чтобы с удовольствием поучаствовать в номере. Клоун пригласил мальчика присесть на скамеечку и предложил показать фокус с платочком. Малыш согласился, так как было жутко интересно, что можно сделать с кусочком ткани, появившемся из ниоткуда. 

Болибо дал Эйлину смять платочек и забрал. Похлопал скомканным платочком по руке, тут же незаметно для мальчика выбросил его куда – то за спину, а Эйлину показал кулачки, мол, ищи, где платочек. Эйлин весело шлёпнул сначала по одному кулачку, потом по-другому, но в раскрытых руках Болибо уже ничего не было. Малыш был в восторге от такого весёлого трюка. 

Затем, клоун повторил манипуляцию, но уже с платочком, вынутым из недр глубокого кармана своих шаровар. Правда, перед этим, клоун сделал вид, что не может платочек достать, будто глубоко. Естественно, скомканный платочек снова улетал в ту же сторону, что и первый. Оба платка словил конферансье и убрал в ящик, стоявший за ограждением манежа. И снова Эйлин не обнаружил платочка в руках Болибо.

Вскоре настала очередь туфельки. Болибо снял с ножки Эйлина туфельку, и, как и с платочками, похлопал им по ладони и тут же выбросил. Эйлин было обернулся, чтобы посмотреть, куда делась его туфля, но она уже исчезла в недрах ящика, который он даже не видел из-за ограждения. А Болибо снова показывал кулачки, мол, найди в какой руке твоя обувь. Малыш с энтузиазмом похлопал по кулачкам клоуна, но ни в правой, ни в левой руке туфельки не оказалось. Чтобы не расстраивать именинника, Болибо снял с ноги свой огромный башмак и тоже постучал им по своей ладони. Даже этот огромный предмет пропал из рук клоуна неожиданно и казалась бы, безвозвратно! Эйлин хотел уже расстроиться, что остался без туфельки, но клоун поднял его за руку с места и сказал, что пора поклониться зрителям, поблагодарить за аплодисменты. Пока малыш кланялся, Болибо сбегал к конферансье и забрал у него свой ботинок и туфельку Эйлина. Долго не думая, пока мальчик не опомнился, Болибо поставил перед ним свой ботинок, а сам с туфелькой сел на ограждение манежа, мол, надевай и беги сюда. Эйлин не растерялся и всунув ножку в свободный проём огромного для него ботинка, поковылял к клоуну, чтобы забрать свою туфельку. Они дружно надели каждый свою обувь и Болибо поставив Эйлина на ограждение, попросил снова поклониться зрителям и пожал ручонку на прощание. Довольный Эйлин пошёл на своё место. 

Как только Болибо, попрощавшись со зрителями ушёл со сцены, вышел конферансье. Он объявил:

— Эльфы и эльфийки, достопочтенная публика и Вы, уважаемый именинник! Позвольте представить Вам смелого канатоходца! Вашему вниманию, Ялон! 

На арену вышел довольно худощавый, но гибкий и жилистый парень в красивом обтягивающем костюме. Получив помощь от работника, который ставил до представления стойку и получив в руки шест для балласта, он встал на канат. Заиграла очень спокойная музыка. Под её неторопливый ритм канатоходец прошёлся туда и обратно, раскачивая канат. Затем, медленно сел бедром на канат. Удерживая балансировочный шест, улёгся на этот трос. Так он пролежал полминуты, пугая тем, что от покачивания вот-вот сорвётся и медленно поднялся. После каждого удачно выполненного трюка, он срывал бурю аплодисментов. Я наблюдал за сыном, он с придыханием в сердце следил за каждым движением канатоходца и старательно хлопал, благодаря за удачно выполненные трюки. Вряд ли малыш понимал, насколько тяжело парню даётся каждое движение по канату, каждый шаг и чего это могло стоить на репетициях. Видимая лёгкость выполняемых упражнений лишь добавляла эффекта «Вау!».

В определённый момент парень отбросил в руки помощника свой шест и балансируя руками снова присел на бедро. Схватившись за канат руками, он сел уже прямо и долго не думая, резко подался вперёд и сделав круг таким образом, в исходное положение. Этим трюком он снова сорвал аплодисменты. Затем он снова поднялся и быстро дошёл почти до конца каната, легко спрыгнул на специальный крюк, прикреплённый к стойке. Спрыгнув с нее, он сделал Але и получил заслуженное одобрение публики. Поклонившись на три стороны, а в первую очередь в сторону счастливо хлопающего Эйлина, нас и всех остальных.

Как только Ялон растворился в недрах закулисья, на манеж снова вышел конферансье.

— Достопочтенная публика! Вашему вниманию представляется волшебник и чародей! Повелитель исчезающих и появляющихся предметов! Король загадочности и ловкости рук! Приветствуйте! Волшебник Антуан!

Послышались приветственные аплодисменты и на манеж в сопровождении помощницы с трёхногим легким столиком, вышел фокусник. На столике лежал «Чемоданчик Чудес». Помощница же, поставив столик на нужное место, быстро удалилась. Он поклонами поблагодарил публику за приветствия и начал своё завораживающее действо. 

— Доброго вечера, жители Шансси!  - начал он номер с участием главного виновника торжества. – Сегодня я проведу для Вас незабываемый урок волшебства! Вы любите волшебство? 

Так как фокусник по большей части обращался к первым рядам, где сидели в основном дети, они сразу откликнулись. Конечно, кому же не нравится волшебство, да ещё и без оплаты за представление?

— Конечно любите!  - одобрил Антуан ответы детей. – Тогда предлагаю приступить! На сегодняшнем представлении, как вы поняли, присутствует юный лэрд Шансси – господин Эйлин! 

Все посмотрели на Эйлина и тоже одобрительно похлопали, так как понимали, что сейчас им ничего не светит кроме самого представления. Эйлин не ожидал, что его снова позовут поучаствовать в номере и залился краской. Но стоило, фокуснику сделать приглашающий жест, как мой мальчик, немного помедлив, подошёл к выступающему.

— Прошу, юный господин, не откажите в милости поучаствовать в обучении всех жителей Шансси волшебству!

Как только Эйлин подошёл, фокусник продолжил своё выступление.

— Итак, для начала скажите, вы согласны помочь мне? – обратился он к Эйлину.

— Да.

— Тогда, предлагаю вам облачиться в костюм волшебника! Какой же волшебник без своего специального волшебного костюма?

С этими словами он достал из чемоданчика колпачок зелёного цвета с кружевной оторочкой и шарфик. Колпачок сразу же был надет на голову малыша, а вот с шарфиком возникла проблема.

— Посмотрите, милорд, этот шарфик Вам пойдёт, он ведь такой же цветастый, как ваше настроение и наше представление!

— Он же черный! – весело возразил Эйлин.

— Как черный? Не может быть! – не поверил фокусник и один раз тряхнул в воздухе шарфиком, превращая его в полосатый. Тонкие полоски поперёк всего шарфика были всех цветов радуги.

— Ух ты! – удивился превращению Эйлин и с довольствием дал чародею надеть его себе на шею. 

Это может показаться паранойей, но я боялся этого момента, напрягся. Хотя фокусник и был проверен, но кто ж его знает, кто он такой на самом деле и нет ли реального желания навредить моему ребенку. Охрана была на чеку, так что шарфик был под прицелом их цепких взглядов и стрел, что исключало любые попытки фокусника провести удушающий приём. Как только шарфик был положен на плечики мальчугана и ничего не произошло, я выдохнул. Макмиллан успокаивающе похлопал меня по плечу, мол, успокойся, никто не даст обидеть именинника и тем более навредить ему. Меж тем номер с фокусами продолжался.

Антуан предложил Эйлину перед началом «обучения» поклониться зрителям, сняв при этом колпачки! Долго не думая, Эйлин выполнил просьбу и надев колпачок на место, посмотрел на фокусника. Тот, проделав ту же манипуляцию, стоял гордый собой, а на кончике его колпачка вспыхнул огонь. Эйлин и остальные маленькие зрители стали кричать и показывать, что у волшебника голова горит. Но тот некоторое время делал вид, что ничего понять не может, на что ему показывают хором все дети.

— Да что такое? Что стряслось?  - не понимал Антуан.  – Голова? Что с моей головой? Колпачок? А что с ним? Самый обычный колпачок! Сам сшил!

— Да нет же! – возмущался Эйлин, стоящий рядом. Он активно показывал фокуснику на свой колпачок одной ручкой, а пальчиком другой руки на фокусника, чтобы тот быстрее понял, куда следует посмотреть. – Колпачок горит!

— Где? – удивлённый фокусник быстро стянул свой колпачок, но так и не обнаружил на нём никакого возгорания. – Вы наверно пошутили, лэр, Эйлин? Тут ничего нет! 

— Но там был огонь! – утверждал Эйлин, поддерживаемый всеми детьми. – И я ничего не тушил!

— А у вас! – пытался найтись Антуан. – А у вас в кармане волшебный шарик!

— Неа, нету! – возразил весело Эйлин. Ему нравилось, с какими искренними эмоциями фокусник спорит с ним, а на самом деле обманывает.

— Как нет? Да вот же! – он протянул руку к кармашку на жилетке Эйлина и показал мягкий шарик. Я не понял, из чего был сделан этот шарик, так как мне было видно плохо со своего места. Но на мой вопрос Макмиллан ответил, что это обычные дела для настоящих магов. Чтобы маскировать личины они обычно прибегают не только к мороку, но и к легко деформирующемуся материалу под названием люфаспонгит. Он хоть и баснословно дорогой, но для фокусников просто находка. Теперь понятно, почему, содержание животных эти циркачи позволить себе не могут, даже если имели бы возможность и разрешение. А тут всего – то обеспечили номера фокусника и клоуна (нос и на одежде), а теперь те отрабатывают стоимость материала.

Антуан «достал» непонятно откуда взявшийся шарик. 

— А это что тогда? – спросил фокусник, демонстрируя яркий шарик Эйлину и всей публике. – А теперь смотрите, что я с ним сделаю. 

Он вложил в кулак шарик и попросил Эйлина. 

— Все волшебники знают много заклинаний! Произнесите простое заклинание: «Мутабор!» и увидите, что будет!

— Мутабор!

— Але оп! – произнес фокусник и раскрыл кулак. В ладони ничего не осталось. 

— Ого! – удивился Эйлин.

— А теперь, где он? 

— Не знаю!

— Что сказать надо?

— Мутабор! – догадался малыш.

— Але оп!

— Он снова в Вашем кармашке! – якобы вытащил Антуан шарик из кармана Эйлина. Тот улыбнулся и пожал плечами, мол, не знает, как так прилучилось.

— А теперь снова! – Фокусник вложил шарик в ладони самого Эйлина и попросил. – Скажите: «Мутабор – бор!».

— Мутабор – бор!  - послушно повторил мальчик.

— Але оп! – Эйлин раскрыл ладонь, а там оказалось три шарика! Эйлин не заметил подмены, а потому очень удивился тому, что в руке было теперь три шарика. Эйлин очень удивился и даже проверил, не уменьшились ли шарики в размерах. Нет, они абсолютно одинаковые как по цвету, так и по размеру.

Далее Антуан предложил Эйлину «поколдовать». Врученная мальчику волшебная «палочка для колдовства» никак не хотела работать. В руках Эйлина она становилась вялой, как верёвочка, а в руках Антуана снова твердела и вполне могла выполнять свою «работу». Несколько раз Эйлин возвращал Антуану палочку – колбаску, чтобы тот снова продемонстрировал её целостность. Детвора от души смеялась вместе с именинником над тем, какие метаморфозы происходят с палочкой в разных руках. Наконец, чтобы никого не утомлять, Антуан привел палочку в рабочее состояние и предложил, наконец, поколдовать. 

Фокусник вынул из чемоданчика небольшой цветастый мешочек, который способен уместиться разве что на его ладони. Он предложил Эйлину проверить ручкой целостность и пустоту мешочка, а затем прошёлся по рядам, предлагая и другим детям проверить то, насколько мешочек цел и пуст. Как только ребятня во главе с виновником торжества удостоверилась в качестве реквизита, началось действо. 

— Милорд, - обратился Антуан к Эйлину. – Прошу, произнесите известное вам заклинание и прикоснитесь палочной к мешочку три раза. Что же мы там обнаружим?

— Мутабор!  - Эйлин деловито прикоснулся палочкой к мешочку и Антуан начал свою игру мышцами лица. На его лице отображался весь спектр эмоций от радостного ожидания, интереса, до удивления и даже изумления от того, что же он там мог обнаружить. Из мешочка показался уголок платочка, который было предложено вытащить Эйлину. Мальчик тихонько стал тянуть, а за одним платком показался другой, за ним третий и так, пока вся цепочка из десяти разноцветных платочков не была выпущена на свободу. Антуан со своим помощником сорвал очередную бурю аплодисментов, прибрав платочки и мешочек в чемодан, поклонились и приступили к завершающему фокусу. 

— А теперь, заклинание «Король салюта!». Вот, держите лист бумаги, - он вручил Эйлину небольшой кусочек, наверно с ладонь. С учетом цены бумаги в этом мире, фокус довольно дорогой. И всё же, в данном представлении он вполне уместен. Точно такой же квадратик бумаги Антуан оставил себе.  – Теперь повторяйте за мной!

Фокусник стал делать что-то на подобие танцевальных движений под музыку, а малыш повторял как мог. В определённый момент бумагу надо было смять и отдать в руки Антуану. Таким образом, у фокусника в кулаке оказывалось сразу два шарика из бумаги. 

— Теперь прикоснитесь к кулаку палочкой, не забудьте сказать заклинание и подуть на него. 

Эйлин сделал, что попросили, но фокусник остался недоволен. Он сказал, что мало, надо ещё раз. Эйлин повторил процедуру, но фокуснику результат не понравился. Тогда он пошёл к ребятне у ограждения арены и те с удовольствием подули на его кулак. Затем, Эйлин снова повторил манипуляцию и, наконец, свершилось чудо! Антуан вскинул руку, разжимая кулак. Оттуда полетели вверх и приземлялись на арену конфетти, а на голову зрителей откуда-то сверху целое облако из конфетти. 

— С Днем Рождения, Милорд! Вы великолепный волшебник!  - поздравил Антуан Эйлина.

— Спасибо, лэр Антуан! – вежливо ответил Эйлин. Он был доволен номером и тем, как он завершился!

— Я благодарю Вас за помощь и участие! Вы можете пройти на место!

Эйлин снял плащ, отдал фокуснику колпачок и побежал на свое место, а Антуан очень быстро собрал всё своё добро в чемоданчик и покинул манеж.

Далее по программе шли номера факиров (с другим огненным танцем) и акробатов. Дети уже стали уставать от представления, как на манеж снова вышел Болибо с тазиком какой – то жидкости и кучей ивовых насадок для пузырей. Он снова поприветствовал почтенную публику и начал номер.

— А вы любите пузыри?!

— Да-а-а-а-а!  - кричали хором дети и даже взрослые, активно хлопая в ладоши. 

Кто же их не любит? Пузыри любят все! Смотрите-ка, даже здесь, в этом мире, куда я попал, есть мыльные пузыри! Полагаю, это тоже удовольствие не из дешёвых. Теперь я не вдвойне, а в тройне спрошу с Макмиллана за такие расходы. Нет, малышу мне ничего не жалко. Праздников, подобному этому, давно не было! Да чего там! Вообще, не было! Можно и раскошелиться! Вопрос в другом! Зачем я ввязался в это всё?

Между делом, Болибо вызвал на манеж всю ребятню вместе с Эйлином. Он начал пускать много пузырей, чтобы ребятня смогла побегать, размяться и половить с радостью тучи пузыриков. Потом пошла очередь пузырей побольше. Болибо стал надувать их, впуская внутрь белый дым. Лопаясь, пузыри распространяли запах цветов с полей, немного чувствовался цитрусовый и мятный оттенок. 

— Что это за дым? - спросил я тихо у Макмиллана.

— Обычный экстракт ароматного пара, как правило, на масляной основе натурального происхождения. Маги частенько таким торгуют.  Абсолютно безвреден, если ты боишься за безопасность детишек, - объяснил мне Макмиллан как ребенку. 

— А, понятно. Важно, чтобы никто не пострадал.

— Не волнуйся, не пострадает! – заверил меня кентавр в человеческом обличие. 

Во время разговора я упустил момент, когда Болибо взял огромное колечко, свитого из ивы и уже делал для детей купола из пузырей. Любому желающему он делал так, чтобы тот оказался внутри гигантского пузыря. При этом, сами пузыри растягивались как резиновые, а лопались не сразу. Ещё Болибо показал, как такие пузыри смотрится с колечком поменьше, но при этом, он плавно водил смоченным в жидкости кольцом в воздухе. Получалась пузатая змейка! Завораживающее зрелище! Детвора была в восторге, а Эйлин настолько счастлив, что горести, пережитые неделей ранее, он просто забыл. Чего мы с Макмилланом и добивались.

На этом, представление было завершено. Как только жидкость для пузырей закончилась и все расселись на места в ожидании продолжения, вышел конферансье. Он торжественно сообщил о том, что представление окончено, он ещё раз поздравляет именинника с Днем Рождения и приглашает на манеж всех артистов для парада-але! Под бодрую музыку на манеж вышли все артисты прошли три круга и махая всем зрителям руками, ушли закулисы. Зрители, не переставая аплодировали, кричали «Браво!» и кидали на манеж цветы. 

Еще долго шли гуляния, народ веселился, артисты отдыхали, общались с местными, зарабатывая звонкие монетки за повторение некоторых номеров. На улицах зажглись фонари, а Эйлин всё не желал уходить с площади, играя со сверстниками в игры, которые знали только они.

Наконец, устал и наш пострелёнок. Я незаметно увел его в сторону и взяв на руки, направился домой. Пока мы с Макмилланом шли и разговаривали, Эйлин уснул у меня на плече. Как в современном мире выразились бы: быстро уснул без задних ног. Только уложив его в постель, я посмотрел на кентавра в человеческом обличие. Настал момент расплаты!

— Не-е-е-е-е-е-ет! – не верил своим глазам и ушам Макмиллан. Он понял мой намёк и поэтому, не верил, что после столь трудного дня я потребую плату!

— Да, ещё раз да! – возразил я.  – А ты, обещал слушаться!

— Но…

— А теперь марш мыться и готовиться к расплате! За всё спрошу! И поверь, ты вряд ли найдёшь в постели со мной больше удовольствия, чем получу я! И это не цирковые шутки Болибо!

11 глава. Финальная!

Намывался Макмиллан наверно с полчаса. Как специально время тянул и не желал впускать меня в комнату, где мылся. Слуги заранее знали о том, что потребуется на вечер, поэтому, широкая бочка была давно готова и ждала своих посетителей. Но я не я, если поверю хитрому кентавру. 

Бросьте в меня камень, если я не просочусь в запертую комнату. Мою, между прочем! Простой трюк с отглаженной и накрахмаленной салфеткой под дверями, шпилькой вынутой из волос горничной и ключ у меня в руках. А где ключ, там и осторожно, почти без шумно открытая дверь. Я проскользнул в комнату словно тень. За ширмой у камина в бочке отдыхал, практически уснул Макмиллан. 

— Макмиллан, хитрец, просыпайся, - обнял я его за шею и делая вид, что хочу поцеловать, надавил на голову и окунул в лохань! 

Он моментально проснулся и чуть было не утопил и меня самого. Но, не на того напал! Я поначалу удержался, но он применил большее усилие, и я в одно мгновение, бултыхаясь, очутился в лохани у него на коленях, хотя, нам хватило бы места спокойно посидеть двоим плечо к плечу. 

— Ты сдурел? – возмутился Макмиллан. - А если бы я захлебнулся?

— В чем я сильно сомневаюсь, - хмыкнул я.

— Как ты сюда попал? Я же сказал, что как помоюсь, впущу тебя, - недоумевал кентавр.

— Да я вообще, сквозь стену умею проходить!  Тем более, в свою комнату, - на полном серьёзе выдал я.

— Это как? – не понял Макмиллан.

— Через дверь! – прыснул я, смеясь.

— Как? – не понял сразу Макмиллан моей шутки, но тоже криво улыбнулся.

—  Тебе действительно интересно? – моего сарказма Макмиллан всё же не просёк.

— Но я же запер дверь изнутри! – возразил он. Божички! Да чего он тупит-то так? Вроде взрослый и неглупый мужчина!

— Да, Макмиллан, ты сделал мой день сегодня!  - хохотнул я. - Пусть это останется тайной, а теперь давай вылезать! Я промок и не собираюсь сидеть здесь до утра! А с тебя ещё ночь!

Я специально и со смурным выражением на лице напомнил Макмиллану о «долге», чтобы он не думал, что я забылся и всё простил ему! Он напрягся и вытолкнул меня из лохани. Абсолютно мокрым, делая водяные следы по полу, я пошлёпал в гардеробную переодеться. Во всяком случае, не мешало бы просто снять всю мокрую одежду. Макмиллан ещё повозился за ширмой и когда я пришёл, он уже возлежал по верх кровати, завёрнутый в простыню на пример греческого бога. Стоило мне появиться, и я имел возможность лицезреть атлетически сложённое, хорошо накаченные мышцы рук и ног, которое видел многократно. Восемь кубиков пресса просто кричали: «съешь меня!». Ну и приложением, я бы сказал: довольно большим приложением, лежал его… не знаю, как назвать то, что уже было во мне и не раз! Когда он был внутри меня, то напоминал полицейскую дубину, а когда я руками трогал его в штанах Макмиллана, он казался мне отборным баквурстом.  Теперь же он был похож на отбойный молоток, готовый к бою.

— Смотрю, тебе не терпится? – спросил я подходя ближе.

— А ты бы ещё пять минут посидел в гардеробной, то и этого не увидел! Я уж решил, ты передумал и сам готовишься к нижней позиции!

— Сегодня не мечтай! Тебе напомнить, кто командует парадом?

Я поставил на кровать колено и потянулся для поцелуя. Он нежно ответил, терпеливо и даже немного устало. И чем больше я его целовал, тем послушнее он становился, расслаблялся и уже не проявлял желания доминировать. Надеюсь, это не напускное. Вот что делает масло лаванды, накапанное в бочку с водой по моему приказу. Макмиллана разморило, так что он не сопротивлялся. Благо, эффект временный, поэтому нужно постараться, чтобы он не уснул подомной, а не раньше.

— Нет, нет, нет, - прервал я томный поцелуй. - У меня несколько другие планы, Макмиллан. 

— Чего же ты хочешь?  - ответил нехотя кентавр в человеческом облике. 

— Ты слишком сильно расслабился, и я переживаю, что ты просто уснёшь…

— А не ты ли приказал лаванды налить в ванну?

— Как догадался?

— Запах не скрыть, Адиссон! Да и чувство такое, что ты приказал не жалеть её. Сам бы я до такого не догадался и благодаря этому чуть было не уснул. Даже не слышал, что ты пробрался!

— Не скрою, - признался я. — Это моя идея, но количество я не оговаривал. Налили, столько, сколько не пожалели для тебя любимого. А теперь вставай, иначе, точно уснём.

— Как скажешь, - согласился Макмиллан.

Я встал и подал Макмиллану руку. Он ухватился и скинув простыню поднялся. Я же решил импровизировать, остерегаясь лишь долгих прелюдий. Легко толкая его и не отрывая при этом взгляда от блядских глаз с поволокой, медленно направил снова к бочке. Сев на бортик бочки, глазами показал, что Макмиллан сейчас должен делать. Он медлил. Поэтому, я легонько нажал на плечо, и он послушно опустился на колени. Мое достоинство было освобождено от простыни, которую я нашел в гардеробной, и тут же обхвачено его сильной ладонью. Я почувствовал то, что хотел. Тёплый язык скользнул по головке и губы Макмиллана сомкнулись. Зная хитрую натуру кентавра, я напомнил.

— Не вздумай прикусить зубами в отместку за то, что сейчас требую. Ты должен, а потому, отрабатывай честно и старательно!

— Да, мой господин, - отвлёкся на секунду Макмиллан и продолжил ублажать меня минетом. 

— А теперь просыпайся уже и поактивнее, пожалуйста.

Макмиллана упрашивать не пришлось, и он слегка ускорился. Движения его головы туда – суда, почмокивания и периодический звук глотательного рефлекса усилились. Я едва держался одной рукой за устланный тканью край бочки, а другой рукой контролировал силу и скорость движений любовника, запустив пальцы в его шевелюру. Он старался, да! По всему телу шла истома, я чувствовал, как каждый сосуд и нерв просто лихорадило от его стараний. 

          Неожиданно, я почувствовал скорую развязку и нажал рукой на голову.

— Стой, достаточно! Поднимайся.

Он во мгновении ока поднялся и с ожиданием в глазах посмотрел на меня, мол, что дальше, господин. Я притянул его к себе и обняв за талию поблагодарил за старания долгим крышесносным поцелуем. Пока мы сосались, я медленно перемещал руки всё ниже на ягодицы и добрался до сокровенной дырочки. Он немного дёрнулся, но я придержал, чтобы ненароком не улизнул. Тут я сообразил, что мне неудобно просто пытаться залезть в проход. 

— Подожди, я кое-что сделаю.

— Ну что опять? – раздосадовано ответил Макмиллан, не желавший прерываться.

— Увидишь! Слышал поговорку: залезть в зад без мыла?

— Нет! – опешил Макмиллан.

— А я покажу, как это делается, - лилейным голосом ответил я и потянулся за куском душистого мыла на ромашке. То, что доктор прописал. Намочив руку с мылом в остывающей воде лохани, я поработал пальцами, чтобы покрутить мыло на ладони. В это время Макмиллан наблюдал за моими действиями завороженно. Он не понимал, что происходит.

— Да поясни, Дух Леса побери тебя, Адиссон, что ты собрался делать? – не вытерпел наконец, Макмиллан.

— Готов узнать?

— Да! Нет!

— Тогда облокотись, пожалуйста о бочку так, чтобы твой торс был над водой. 

— То есть, руки в упор с той стороны лохани?

— Ты всё верно понял! Не болтай, а выполняй.

Неуверенно Макмиллан подошёл к бочке и уперевшись о её бортик с противоположной стороны от себя, нагнулся. Его поджатая мошонка свисала над почти остывшей водой, а член был прижат к животу. Зрелище – непередаваемое! Я слегка развёл его ноги с встал немного сбоку, чтобы было удобнее. Сразу же, чтобы не дать кентавру опомниться, я ввёл сразу два пальца. Он взвыл!

— Тц! – цыкнул больше от неожиданности Макмиллан. – Садюга!

— Ничего подобного! Пена мягкая и скользкая, потому всё хорошо вошло. Так что не ври! Я только начал! – успокаивал я Макмиллана тем же лилейным голосом. Кажется, он начал беситься от того, что я с ним разговариваю и обращаюсь как насильник с девственницей.

— Именно ты так намерен мучить меня всю ночь? – решил уточнить он.

— Как «работать» будешь! – шепнул я ему на ухо, но тут же лизнул и слегка прикусил мочку его вытянутого уха. Его ещё раз передёрнуло, но как истинный мужик, он сжал зубы и вытерпел эту провокацию. Подчиняться, так до конца! Кентавры за свои слова отвечают, а он дал обещание.

Продолжая елозить пальцами в его заднем проходе, я как бы невзначай задевал ту самую чувствительную точку, которая дарит наслаждение любому существу мужского пола, будь то человек, эльф, кентавр или гоблин какой. Макмиллан не исключение и поэтому едва сдерживался от того, чтобы не отцепить руки от края бочки. Его томные стоны доказывали то, что я попадал куда нужно. 

Вскоре, в проход Макмиллана вошли и ещё два пальца. Моя ладонь уже по самое запястье была в пене, а чтобы скользило лучше, я иногда прибавлял немного воды. Вскоре, я растянул проход настолько, что свободно вводил все пять пальцев. За это время Макмиллан весь издёргался и истомился. Я лишь мог молча его подбадривать поглаживанием свободной ладонью по ягодицам и бёдрам. Иногда я касался губами, одаривая легкими поцелуями его спину и поясницу, немного доставалось и поджарым ягодицам. Главное, не забывать подбадривать. Такой «сервис» Макмиллану мог только сниться: и помыли, и ублажили. И кто кому тут долг платит?

В это время мой член от возбуждающих действий и звуков партнёра даже не думал оседать. Напротив, от предвкушения он налился сильнее и был готов к «труду и обороне». Наконец, я почувствовал, что зад Макмиллана готов принять моего возбуждённого не в меру «товарища». И, чтобы не торопить события, я решил действовать осторожно. В противном случае, разрядка не заставит себя ждать.

Нарочито медленно и маленькими рывками, я начал входить в гостеприимно распахнутый мной вход. Макмиллан, словно на пыточном одре скалился, но терпел внедрение в святая святых, куда он меня и не планировал пускать больше. Пустил лишь раз и то, для пробы пера. Тогда я помню, мне не очень понравилось, но теперь я вошёл во вкус. Он же, наоборот, терпел это издевательство стоически. Вот, пусть побудет в моей шкуре. 

Наконец, я вошёл весь и остановился, давая Макмиллану привыкнуть к распиранию внутри. 

— Изверг! – беззлобно простонал Макмиллан. – Аспид! 

— Не ругайся и потерпи, дорогой! Такого с тобой ещё не было, - вдруг понесло меня. Пока я стоял не двигаясь, вполне мог позволить себе маленькую нотацию. Такое бывает нечасто, так что надо пользоваться моментом. - Ты привык доминировать, теперь побудь на моём месте и выплати то, что задолжал мне за последнее время! Завтра я буду расплачиваться деньгами с владельцем цирка, и моли Великих Духов Леса, чтобы он меня не разорил по каждой мелочи! 

— Я-то помолюсь, Адиссон! А ты сам-то выдержишь целую ночь активных действий? – решил меня подколоть Макмиллан.

— А ты сомневаешься, кентавр? – я повёлся на провокацию, резко выпрямился, и Макмиллан тут же был наказан за свои неосторожные слова. 

Как заведённый я начал в него втрахиваться, словно, живём последний день и секс у нас последний час в жизни! Погоди у меня, четвероногий гигант! Я тебе покажу, как меня провоцировать! 

Неожиданно, я передумал таранить Макмиллана так жестко. Надо было беречь силы, он прав, вся ночь впереди. Поэтому я снизил темп и вышел.

— Понимайся, отдохнём чуток, - скомандовал я. Нехотя Макмиллан оторвал руки от бадьи и выпрямил спину. 

Стоял он ко мне спиной, и я не отказал себе в удовольствии, обнять его и потянуться за поцелуем. Он слегка откинул голову назад и в бок, чтобы удобнее было целовать меня. Я млел от того, как лениво он дарит свою ласку, но думаю, млел и он. Однако долго держать его так было бы ошибкой. Поэтому, прервав ненадолго поцелуй, я, не разворачивая его к себе, подвёл к каминной стене. Она тёплая от очага, затянута гобеленом, так что должно быть удобно. 

— Расслабься, гигант! Сейчас получать удовольствие будешь ты, - промурчал я ему на ухо. Чтобы он не думал сопротивляться, я поднял его руки вверх и заставил ими опереться о стену. Макмиллан послушался и поднял руки, уперевшись о локти и кисти рук, он рефлекторно выставил немного зад. Какой же у моего кентавра упругий и подтянутый зад! Просто загляденье! Полюбовавшись вдоволь «кормавой частью корабля», я приступил к ласкам. Снова обняв Макмиллана, я ласкал его тело поцелуями и поглаживаниями. Постепенно пришлось спуститься с торса на то, что ниже пояса. Маленький Макмиллан, который и маленьким-то не был, требовал особого внимания, ибо если он заснёт вместе с моим кентавром, я не добужусь и останусь неудовлетворённым! 

Одной рукой мял мошонку с тугими яичками, а другой оттягивал кожицу, оголяя головку и поглаживал ствол, чтобы максимально довести Макмиллана до такой кондиции, что он сам не захочет останавливаться. И он будет требовать ещё и ещё! Не всё же мне одному оргазмировать под ним, пусть и он попробует «нижнего» наслаждения. Пока я об этом размышлял, то упустил момент, когда Макмиллан уже начал стонать в голос. Всё, он готов. Идем дальше.

Я развернул его к себе лицом и дал следующую команду.

— Лишь в благодарность за то, что Эйлин получил незабываемые впечатления и само представление прошло спокойно, я позволю тебе лишь раз за сегодняшнюю ночь войти в меня.

— Ты так щедр, - съязвил Макмиллан и тут де получил шлепок по ягодице.

— Много слов, кентавр! Забыл, что сегодня ты не споришь? 

— Нет, господин! – отрицательно мотнул головой Макмиллан, опуская глаза.

— Адиссон! Зови меня по имени! – поправил я его. – Мы равны. Я этого хочу не только сегодня, но всегда! Я уже давно не твой господин, Макмиллан! Или я не прав?

— Прав! – коротко ответил кентавр в человеческом обличие.

— Вот и зови меня по имени, как обычно. Раз мы равны, но ты наказан, я позволю себе больше воли, чем обычно. Слушайся меня и останешься доволен!

— Да… Адиссон…

— Вот и прекрасно! Обними меня.

Макмиллан сделал то, что попросили и я очень быстро, хоть и не без усилий, обвил его пояс ногами. Макмиллан сообразил, что, раз я согласился на нижнюю позицию, то войти ему будет удобнее, если к стене буду прижат я. Он быстро развернулся, и моя спина была прижата к тёплому гобелену. Едва войдя в мой проход, Макмиллан начал мерные движения, чтобы немного растянуть удовольствие и мне и себе. 

— Ты разработан… - оценил Макмиллан.

— Готовился…Не медли сильно, но и не торопись.

— Понял.

В этой позе мы ещё «не катались», поэтому, ритм иногда сбивался, но в целом, это было просто улётно! Теперь в голос стонал я, а Макмиллан лишь поддерживал. Думал, кончу на месте! Как только я снова почувствовал приближение разрядки, то не стал продолжать эти скачки.

— Постой! Достаточно! Давай передохнём.

Макмиллан кивнул и молча вышел, опуская меня на пол. Лишь коснувшись кончиками пальцев пола, я понял, что не устою. Макмиллан заботливо придержал меня и подставил плечо, чтобы я мог опереться.

— Что так… Я перестарался? – обеспокоенно поинтересовался кентавр, придерживая меня. Контакт кожа к коже меня отвлекал от нахлынувших ощущений и приводил в чувства одновременно. Поэтому я смог собраться и ответить.

— Всё нормально. Просто не ожидал, что будет так хорошо. Надо отдышаться немного.

— Где и у кого ты эту позу усмотрел? – подбадривающе улыбнулся Макмиллан.

— Не поверишь, импровизировал!  - хохотнул в ответ.

— Хорош ты в импровизации, как посмотрю!

— И не говори! Сам в шоке, – выдохнул я и отстранился от него. Я уже пришёл в норму, поэтому мог самостоятельно дойти до кровати. – Идём, продолжим твою расплату.

— А тебе мало?

— Меньше слов, побольше дела, кентавр! Заставляешь повторяться! И, да, мало!  - я слегка взял его за подбородок двумя пальцами и притянул к себе для поцелуя. Очень уж мне нравится это дело. Едва оба не задохнулись. Однако кто-то же должен проявлять большее самообладание и контролировать ситуацию. Раз главный сегодня я, мне и прерывать это наслаждение. Я прервался, глядя в его темные с поволокой глаза. Да, он готов к продолжению.

Взяв его за руку, подвёл к кровати. Сейчас нашим полем битвы на выносливость станет она. Думаю, что и до утра мы уже с нее не слезем. Остановив его у супружеского ложа, коим и была кровать, я сказал:

— Вставай на колени с краю и немного присядь, чтобы я вошел, - услышал Макмиллан очередное задание. Он сделал что велели я и не торопясь ввел свой член в его разработанный проход и оттянул его на себя за волосы. Он промычал, видимо от неожиданности, но стерпел. Теперь получали удовольствие оба, так как от неожиданности Макмиллан сжался внутри, а я продолжал двигаться.

— Вот, молодец, - похвалил я. – Продолжай сжимать…

Макмиллан как послушный мальчик сделал что велели, и я сбавил немного обороты. Темп то нарастал, то снова сбавлялся. На этот раз я решил, что раз импровизация наше всё, то и дальше можно пофантазировать. Я специально менял темп и угол наклона своего вхождения и даже менял сам позу Макмиллана. То он был почти прижат спиной к моей груди, то, только держался одними ладонями за простыни на кровати. При этом, моя свободная рука успевала не только держать его как мне надо, но и подбадривающе поглаживать спину, поясницу, бедро. 

Чтобы немного перевести дух в очередной раз, я остановился и прилёг грудью на его спину. В это время, чтобы член Макмиллана не оседал, я слегка стимулировал его. Оба дышали напряженно, словно после пробежки, поэтому стоило отдохнуть.

— Ты с меня сегодня решил спросить долг до полусмерти, Адиссон?

— Немного осталось, думаю, выдержишь!

— Ты слишком хорошо обо мне думаешь!

— В последнее время я и не думал о тебе плохо, Макмиллан, - ответил я продолжая всё так же лежать на его спине и стимулировать его нехилый член.

— Оно и видно! – с сарказмом произнёс Макмиллан, за что получил увесистый шлепок по месту чуть ниже ягодицы.  – Ай! Что значит твоё «последнее время», Адиссон? С каких пор ты стал лучше обо мне думать?

— После танца с эльфийками и другими кентаврами.

— А, понятно! А я-то думал, что совсем с недавнего времени! 

          И снова Макмиллан был наказан. Я резко сжал его мошонку свободной рукой и с силой оттянул.

— Ох же ж!  - взвыл Макмиллан. – Пощади, Адиссон, молю! Прости, я ненарочно так пошутил!

— То-то же! – я перестал делать своё грязное дело и положил Макмиллана лицом на кровать, надавив на голову, а сам выпрямился, взявшись за его поясницу. Я начал двигаться как не в себя.  – С недавнего времени, дорогой, это ты думаешь обо мне всё хуже. Думал, я не справлюсь с обязанностями хозяина при организации? Думал, меня в стороне оставить? 

— Нет же… - простонал сквозь боль и одновременное удовольствие кентавр.

— Конечно, нет! Я же отбил у тебя это право! И когда ты поймёшь, что между нами нет и не должно быть недоверия и оттягивания решения на себя! 

— Про – с – ти, - стонал Макмиллан, терпя мои нетерпеливые движения взад – вперёд.

— Вот вытряхну их твоей головы всю дурь и прошу! А теперь на кровать ложись и лицом ко мне. Я хочу видеть, как ты кончаешь! – дал я очередную команду к действию. 

Макмиллан подчинился беспрекословно. Он не имел сил встать, поэтому пополз по кровати на коленях и лишь его голова коснулась подушек, он сразу развернулся и лег на спину. По его лицу я понял, что он начинает уставать, надо было закругляться. Тем боле, что уже несколько раз выплеск я задерживал как у него, так и у себя. Его лицо напоминало мне своё собственное, когда я в прошлом мире от дикого одиночества дрочил себе стоя дома в ванной комнате на холодном кафеле перед зеркалом. Он был в состоянии, сравнимом с пограничным между истомой и оргазмом. Руки Макмиллан завёл за голову, так как они попросту мешали. Растрёпанные волосы покрывали взмокший лом и даже лезли в глаза, но он на это не обращал никакого внимания. Прикрытые ненадолго глаза выдавали некоторую усталость, желание побыстрее закончить и уснуть до утра. Что ж, не буду томить любовника. Я поднялся на кровать и подойдя, взялся за щиколотки Макмиллана. Он мгновенно распахнул глаза. Ему было непонятно, что я собираюсь делать. В это же время я и сам расставил ноги шире для большей устойчивости. Немого наклонив свой корпус вперёд, а ноги Макмиллана отведя от себя, я снова вошел. 

— Опять импровизируешь? – поинтересовался Макмиллан.

— Оно самое!

          Я начал неистово двигаться изо всех оставшихся сил. Так как мои руки были заняты, Макмиллан невольно взялся за стимуляцию своего члена самостоятельно. Менее чем через десять минут, Макмиллан оросил белой вязкой жидкостью свою грудь и даже на подбородок попало. Его глаза закрылись в приступе экстаза, он получал неописуемые ощущения. Еще немного активно подвигавшись и быстро вынув член, я добавил своей спермы на грудь и живот Макмиллана. Тут же рухнул рядом с кентавром, чтобы отдышаться.

— И что на тебя нашло? – выдавил Макмиллан, всё ещё приходя в себя.

— Я, кажется, болен… - ответил я не раздумывая. Пауза. Макмиллан привстал на локте, чтобы посмотреть в мои глаза.

— Чем это ты болен? Почему не сказал? – забеспокоился было кентавр. Я лишь устало сложил руки на груди и лукаво посмотрел на него.

— Не чем, а кем, Макмиллан.

— Чего? – не понял тот.

— Тобой, кентавр! Тобой я болен! И лекарства нет!

— Благодарю… - спокойно ответил Макмиллан и поцеловал меня, то ли от переизбытка чувств, то ли из благодарности за такое неожиданное признание.

— Люблю тебя!  - сказал я шёпотом, глядя ему в глаза.

— Я тоже, Адиссон! Очень люблю.

— Но ещё больше я люблю быть чистым, - заметил я философски, поднимая указательный палец вверх. -  Поэтому мы с тобой сейчас дружно встаём и моемся в остывшей лохани. Надо смыть усталость и «соки любви»!

          Нехотя мы поднялись. Прохладная, но мягкая вода из деревянной бочки смыла не только сперму и пот с тел, но и сон. Остаток ночи мы пролежали, болтая обо всём и не о чем. Уснули лишь под утро. Как-то уж крепко, хоть и ненадолго я уснул, поэтому не заметил того, как из моей постели, простите, нашей постели, исчез Макмиллан. Солнце только встало и не успело нагреть воздух, поэтому было свежо. Я поднялся, накинул только брюки и сапоги и пошёл искать Макмиллана. 

          Обнаружился мой кентавр недалеко от дома. В саду было небольшое озеро и перекинувшись в ипостась, он лежал на берегу, встречая рассвет. Его конская часть лежала, а он сам как будто сидел. 

— Вот ты где, Макмиллан, - поприветствовал я любимого.

— Доброе утро Адиссон, - как-то грустно ответил Макмиллан. Я, даже немного испугался, не случилось ли чего!

— Чего такой смурной?

— Со мной всё хорошо.

— Неправда, - я подошёл ближе и присев на кукурки взял руками его голову. Прижав его лоб к своему, я спросил ещё раз. – Признайся мне, Макмиллан! Быть может я что – то не так сделал, перестарался, сделал слишком больно или недоделал вовсе? Ответь, я же не отстану.

— Адиссон, ну что ты такое городишь? Со мной всё хорошо! Просто мне взгрустнулось. Я так не хочу, чтобы эта сказка, что творится со мной, не прекращалась, – начал объяснять Макмиллан. - Этой ночью ты был великолепен, ты показал мне другую свою сторону. Я бы очень хотел остаться с тобой рядом не просто как садовник – любовник. А как муж и соратник. 

— А разве это не так?

— Так, но я не знал, как тебе об этом сказать.

— Прямым текстом, Макмиллан, - я поцеловал его, нежно и снова отстранившись спросил: - И как долго ты собирался готовиться сказать мне об этом?

—  Уже сказал! – он улыбнулся и встал. Один кивок головы и я на спине Макмиллана! Это такие непередаваемые ощущения, когда сидишь верхом на Кентавре. Я обнял его со спины, и он побежал. Мы объехали по периметру весь городок и вернулись в сад, к озеру. Макмиллан пробежался рысцой, но даже не запыхался. Теперь я понимаю, почему Эйлин так любит кататься на Макмиллане. Теперь это и моя привилегия. 

          Мы улеглись у озера, чтобы поболтать. Время до завтрака было, а после него придёт хозяин цирка и конферансье в одном лице за платой. Так что рассиживаться долго мы не могли. 

— Мне интересно просто. Можно я задам вопрос, Макмиллан, - спросил я, усаживаясь на траву. Макмиллан уложил лошадиное тело пузом кверху, а собственной спиной опёрся о мою грудь. Я обнял его, ожидая ответа.

— Конечно, спрашивай.

— А что чувствует твой фамильяр, когда ты со мной в постели? Ведь вы же – одно целое, даже если раздельно.

—Ты верно подметил, Адиссон: мы единое целое. Поэтому, он если не испытывает, то чувствует. Я испытываю потому, что ты касаешься меня, целуешь, даришь наслаждение. Он же может лишь ощущать какие – то отголоски этих действий. Но в целом, он всё чувствует и понимает, что мне хорошо!

— А если тебе плохо?

— Ему тоже! Знал бы ты, как он переживал тогда нашу размолвку. Думал, помрём от тоски вместе с ним.

— Это хорошо, что всё закончилось хорошо!

— Согласен.

— Скажи, а у него то же самое имя, что и у тебя?

— Не то же. Его зовут Рерке.

— Красивое имя. А почему разные имена? Ты мне совсем не рассказывал про себя.

— Он конь, а я человек, – ответил Макмиллан, приготовившись рассказать немного больше, чем сам планировал. - Вместе мы и есть – кентавр! Родились мы в одном теле, но через пару часов, как на ноги встали - отделились. Вскормила нас одна мать – кентавр. Он питался лошадиным молоком, а я с её груди. Как только начал себя осознавать, мы снова соединились. Мама очень была этому рада. Целый праздник устроили.

          Я чувствовал, как в душе Макмиллана проснулись забытые когда–то воспоминания о детстве. Тёплые и такие далёкие. Отчетливо слышалось биение его сердца, затрепетавшего от нахлынувших чувств. И, хотя, внешне Макмиллан этого не показывал, я это чётко осознавал.

— А в наш сад ты как попал?

— Так твой отец нанял. Я тогда с очередного похода вернулся, а он возьми и распорядись, что раз я такой хороший воин, пора бы и честь знать, идти на заслуженный отдых. Куда попрёшь от приказа хозяина этих земель? Ведь, когда меня не было, моя семья сильно задолжала твоему батюшке. Вот и пришлось отрабатывать долг. А почему ты спросил?

— Не помню того, как именно ты появился. Помню, что появился и всё, а как – не помню. Теперь понятно, - вздохнул я, гоняя мысли о том, что ничего случайного нигде и никогда не происходит. Наверно, мы изначально были друг другу предназначены.

          Нам не дали договорить, Мелиндэ позвал на завтрак. К этому времени Эйлин уже проснулся. Мы дружно поели, а потом я отправил Макмиллана в сад с Эйлином погулять, а сам принял в гостиной директора цирка. Он представил смету расходов. Я напрочь отказался оплачивать «комплектующие», о которых рассказывал мне Макмиллан во время представления. Мне всё равно, где и за сколько это всё было взято. Я платил за само представление, а не то, с помощью чего оно было организовано. Поартачившись, вчерашний конферансье согласился и принял цену на треть меньше запрошенной им. 

          Как только цирк уехал, заработав дополнительно на мини – представлениях для местных жителей, взгрустнулось уже мне.

— Что с тобой? – спросил Макмиллан, стоя рядом со мной у городских ворот, когда мы провожали взглядом последнюю повозку циркачей. Эйлин сидел у меня на руках и тоже с грустью в глазах провожал «вчерашний праздник».

— Наверно, они поехали домой…

— У них нет дома, Адиссон. Они кочуют.

— А у нас есть! Не пора ли вернуться в главное имение? Там и дел не меньше, чем здесь. Энсин, наверно заждался. Сюда я бы приезжал иногда, но дома мне всё же лучше.

— Тогда чего мы ждём? Поехали!

И мы уехали на следующий же день. Возвращались в Шансси ещё не раз. Когда Эйлин вырос, он предпочёл уехать туда и заниматься именно этой провинцией. А как именно, мы с Макмилланом к этому времени его научили. Свое имение, доставшееся-таки от матери, он продал, вложив деньги в развитие экономики и инфраструктуры Шансси. Там, в Шансси, он и нашел свою любовь окончательно похоронив мою надежду на продолжение рода. Мелиндэ воспитывал Алкиноя себе на замену, но получилось так, что он уехал с Эйлином в Шансси, став личным телохранителем и любовником в одном лице. Это позже мы узнали, что Эйлин помнил, кто спас его в тот день, когда собственная мать приставила нож к горлу и угрожала убить. Все-таки, я был прав, думая о том, что детская травма, связанная с женщинами, останется с ним на все оставшиеся годы. Мы же с кентавром прожили довольно долгую и насыщенную событиями жизнь, однако ни разбойников, ни тем более сумасшедших флейтистов нам уже не попадалось. Знакомый цирк приезжал в Шансси ещё несколько раз, но уже без такого пафоса, как в пятилетие маленького милорда. Эйлин не смог расстаться с мыслью о том, что он уже взрослый и развлечения нужны иного рода. Впрочем, каждый из нас глубоко в душе – ребенок. Правда же?

Вот, собственно, и вся история!