Пентюх

Звали его ничем не примечательно, пусть будет Саша. 

Он приехал к нам в гости со своим парнем, давайте, Витькой. С этим Витькой мой Андрюха ходил одно время на курсы немецкого, они приятельствовали. Витька бывал у нас, то один, то с очередным другом, теперь вот с этим Сашей. 

Витька ничо такой, с фигурой, сто девяносто см, лицо, может, и не модельное, но привлекательное. Все его очередные друзья, включая Сашу - люди не бедные, тут Витька молодец, на мелочь не разменивается, достоинства не роняет. Врач, бизнесмен, а Саша вот - устроитель концертов. Мадонну он, понятное дело, на гастроли не возил, это было бы слишком круто, возил он по странам СНГ старичков вроде Томаса Андерса или Бони М, а в Германию устраивал срубить баблишка наших 

звезд средней величины. Судя по машине, дела у него шли неплохо. 

С этим Сашей мы подружились тем вечером. Виски он принес шикарный. 

Мы оба с ним приехали в Германию из Киева, нам обоим за тридцать, нашим спутникам - за двадцать, мы оба понимаем толк в молодости и красоте. 

Мой Андрюха чуть поменьше ростом, чем Витька, впрочем, рост не главное. Зато глаза. В глаза моему Андрюхе я могу смотреть минутами, наслаждаясь, пока он не прыснет, смутившись, и не прикроет лицо руками. 

-Вовик, ну хватит уже меня поедать!

Это меня еще больше распаляет, я хватаю его, как пастух ягненочка, и целую, целую, куда попаду, мну, как тесто, ему нравится, у нас любовь. 

Он садится мне на грудь поближе к шее, шлепает своим красивым членом мне по лицу, без рук, я пытаюсь достать языком, он смеется, я опять купаюсь взглядом в его глазах, так хорошо мне не было еще ни с кем, и уже пять лет так, пора бы страсти притупиться, а вот нет, даже странно, я хочу его все больше и больше, как-то нетипично для нашей гейской братии. Мне без Андрюхи даже дрочить скучно - мы, бывает, развлекаемся на порнушку, но только вместе, уляжемся рядом и вперед. 

Вот он шлепает голышом на кухню, щурится от солнца, открывает дверь холодильника, ищет там что-то, одна нога чуть подогнута, вполне антично - мне снова хочется целовать, всё и сразу: коленную ямку, щиколотку, персики эти с абрикосами, впадинки внизу спины, бархатистую кожу в ложбине позвоночника и этот слаженный плечелопаточный механизм, двигающийся под загорелой кожей, когда Андрюха запускает руку внутрь холодильника и достает оттуда упаковку какого-нибудь эмментальского сыра. 

Я, вообще-то, и сам в хорошей форме, и в зал вместе с ним хожу, и плаваю, и член восемнадцать, но нет во мне этого золотого сечения, обычный спортивный мужик. 

Оказывается, красивым людям тоже ведь надо с кем-то жить, кого-то любить, но не такую же модель, как они, это им скучно. Красота для них не имеет того значения, как для нас, обычных, но они умеют ценить что-то другое. 

Что-то другое я в Андрюхе тоже люблю, слабости его милы и трогательны. 

Есть у меня страх, что вот уеду я в командировку, пристанет к Андрюхе какой-нибудь настырный мужик - он и сдастся после недолгой борьбы, причем не с мужиком, а с самим собой - его возбуждает чужое желание рядом. Бывает, не хочется ему близости, клонит, допустим, в сон, но если ткнуть ему в руку кое-чем тверденьким - не может устоять. 

-Андрюх, если тебе сегодня не хочется, я могу и до завтра подождать, ты мне ничего не должен. 

-Хочется, хочется, не наговаривай себе. 

В командировки я обычно беру Андрюху с собой, а, когда не получается, мы плотно общаемся онлайн. Всё бывает, может, он и успел где-то между смсками разок согрешить, но я об этом не знаю и знать не хочу, а если узнаю, то будет плохо. Я частенько думаю об этом, засыпая. То мне кажется, что я убью всех троих, его, его и себя. То, наоборот, что все будет мирно, вернее, не будет уже ничего, я не смогу с ним дальше жить из брезгливости. Да смогу, наверное, прощу, куда денусь. 

Но пока - да, счастье без облаков и туч, это вот точно оно и есть. 

Мы сидим с Андрюхой рядом за столом, я разливаю, этот Саша рассказывает, как Томас Андерс сует ему пару тысяч евро после концерта где-нибудь в Житомире, а Витька описывает смешных Бони М в Борисполе, ищущих туалет, без всякой звездности, милые дяди и тети. Витька обнимает своего Сашу и то и дело постреливает в меня глазками, тот еще проказник. В середине бутылки он вдруг читает нам Бродского. Забавный малый. Ну, я ему - тоже не лыком шит - Мандельштама. Андрюха пытается заставить нас заткнуться, но мы не сдаемся. 

-А дуэт Баккара, тю, они в банке работают вообще, иногда чёто устраивают, вот в прошлом году я их в Киев привозил. Обычные, -вставляет Саша между нашими декламациями. 

У Саши пузико, круглое доброе лицо, он спрашивает про мой бизнес (я тогда начинал), про налоги - любимая тема. Что-то дельное советует. Сам он, разумеется, никаких налогов с этих конвертиков не платит, завидую. Но работа нервная, райдеры эти, кому белый мерседес подать прямо к самолету, кому серый, звезды народ капризный. 

Есть у Саши еще одна сфера заработка: находить мальчиков для сопровождения папиков в их поездках по Европе. Генералы, депутаты, все конфиденциально. И мальчик заработает, и Саше перепадет. Мы с Андрюхой перебираем знакомых, годящихся на эту роль. 

-Ой, да я б и сама не отказалась, но кто ж мне заплатит, -шучу я. 

-Я тебе блять не откажусь, -Андрюха смотрит на меня удивленно. Ревнует или делает вид? Мне приятно. 

-Да шучу я, солнышко. Настрогаем мы и без генерала баблишка. 

Он, Андрюха, совершенная моя противоположность. Шутки только в области дозволенного, далеко от грани. Серьезное отношение к жизни. 

-Ну что вот ты болтаешь, Вовик, брешешь всякую ерунду. (Это его любимая фраза). 

Сначала он моих шуток совсем не понимал. Надо было объяснять, вот тут шутка, а вот это нет, это я на самом деле так думаю. Разыграть его ничего не стоило, он верил, что 

двадцать лет назад, в голодные перестроечные времена, мы с родителями держали дома козу, она блеяла на балконе, или что там козы делают, бекают? И один раз я ее трахнул с презервативом, мучимый подростковыми гормональными диспропорциями. Нет, трахал не на балконе, в комнату ее завел, что ты, Андрюша! я ж не эксгибиционист, боже упаси, обычный зоофил. Он был потрясен степенью моей внутренней свободы. Потом ему было трудно доказать, что это все шутка, обиделся. 

-Андрюх, а ты знаешь, какая мышца поднимает член?

-Не. А какая?

-Бицепс. 

-Но он же на руке? Или там другой бицепс есть?

-Вот дурачок, это же шутка, ну, берёшь рукой и поднимаешь. 

-Хм. Не смешно. 

Нет, он у меня не тупой, учится на программиста, хорошо знает английский, шарит в технике, просто не умеет терять серьезность. Мне нужно напрячься, чтобы стать серьезным, а ему - чтобы перестать им быть. 

Он, кажется, вообще никогда не врет, даже в шутку. По-крайней мере, мне хочется в это верить. Пожалуй, только маме врал, но это святое, вернее, не говорил ей всей правды. И правильно, я считаю. Она сама прекрасно догадывалась, не дура. Мы ездили к ней в Одессу, пили довольно мерзкое домашнее вино, она старательно не спрашивала, чего это ее сын просто так у меня живет и как мы, вообще, познакомились - говорили о погоде, о том, как хорошо Андрюшенька учился в школе, и какой он молодец, что удрал учиться в Европу, нечего тут сидеть. 

А познакомились мы, между прочим, в Берлинской гей-сауне Феникс, они сидели там с Витькой в баре за столиком, и я втюрился с первого взгляда. Я-то думал раньше, что такого не бывает, а вот. Подсесть к двум молодым парням на трезвую голову казалось мне до этого дня неслыханной наглостью, но они говорили по-русски - вот оно, преимущество эмиграции!  Ой, а вы откуда, ребята, Одесса? Тю! Улыбка бога, а не город, вот как у тебя улыбка, малыш. 

Судя по взглядам, я больше заинтересовал Витьку, чем Андрюху, но Витька все понял довольно быстро и не мешал. По дороге ко мне мы подвезли его до общежития, ну а Андрюха в это их общежитие так и не вернулся, только за вещами. Первое время он был несколько подавлен моим напором, такого потока, водопада любви у него еще не было, да и у меня тоже. Я показывал его всем друзьям, переполненный гордостью, вот, смотрите, это мой Андрюшка, я его люблю, а он сидел, потупив глаза и не знал, как реагировать, однако обратно в общагу не съезжал. Через неделю я повез его на своем, теперь уже нашем пежо в Барселону. Всю дорогу я гладил его руки, забывая переключать скорость. Потом, дома я нанял ему учителя немецкого из местных, мы переехали в более просторную квартиру, чтобы у него был свой кабинет, кодить в тишине. Он обо всем этом не просил, я сам за него решал, и ему, похоже, это нравилось. 

Андрюха не сразу меня полюбил, поначалу я не давал его чувствам произрасти, забивая их своими. Со временем и ему стало хорошо, хотя, конечно, я всегда знал, что мне с ним лучше, чем ему со мной - а и наплевать, в этом смысле я, наверное, эгоистичное существо. Возможно, впрочем, что он тоже был счастлив, просто его счастье тлело где-то внутри, а моё постоянно вырывалось наружу кипящей обжигающей лавой. 

Мы часто виделись с Витькой, дружили и с его хахалями. Хахали менялись на новых, но старые не исчезали из нашей жизни, зачем терять интересных людей. Через полгода расстался он и с этим Сашей-гастрольником. 

Теперь Саша пришел к нам в гости отдельно. 

Расстались они нехорошо: Саша случайно (наше классическое "как-бы случайно") прочел его переписку с киевской подругой, где он рассказывал, что "живу уже несколько месяцев с толстым кошельком, вот насосу на бмв и брошу его нахер, ничего к нему не чувствую". 

-С одной стороны, нехорошо читать чужие переписки, -утешал я Сашу, -а с другой, вот и хорошо, что прочел. 

-Я ж его любил. Так любил. 

И тут Саша взял и разревелся. 

-Забаловал его, -он всхлипывал, как ребенок, -и в рот и в жопу пихал, Витечка то, Витечка сё, и машину ему почти выбрали, вот же скотина. Я у него еще и виагру нашел, представляете, у него на меня, оказывается, без нее не стоял. Шваль какая! Лживая! И маме его в Киев деньги посылали через вестерн-юнион, господи, а серьги с брюликами, а цепочки, а кофточки из бутиков, вот же блядь, а. 

-Саш, ну и ладно, чего ж теперь. Если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло. 

-Да иди ты. У меня чувство, ничего не могу с собой поделать. Хочу его, и всё. 

-Glaub nicht, das ich mich erschiesse,

Wie schlimm auch die Sachen stehn!

Das alles, meine Süsse,

Ist mir schon einmal geschehn

Вот тебе из Гейне. Цинично, но верно. Щас я тебе переведу. 

(Саша не очень знал немецкий)

Эээ,

Стреляться не стану, любимая

Хоть горько мне на душе

Все это со мною было

По нескольку раз уже

Примерно так. 

-Что мне Гейне твой. Хуейне. Не поможет. 

-А у меня с брюликами нет, -вздохнул вдруг мой Андрюха. 

-Иди нафиг, я не собираюсь тебя покупать. Мне такие потребительские отношения не нужны, мне ж не пятьдесят лет. Саш, мальчику интересно с тобой должно быть, а не брюлики эти, пойми же. Ты сам ему деньги вперед себя тычешь, а он ведь должен не их полюбить, а тебя. 

-Как это неинтересно? Да он со всеми звездами знаком, что ты от меня хочешь еще интересного блядь?? Что я, должен ему представления дома давать или лекции читать по философии?

Мне нечего было ответить. В голове пронеслась вереница покупок, которые я делал для Андрюхи, возможно, тоже чересчур. Не мог же я сказать Саше, что ему надо бы походить в спортзал, что не по годам рыхлый мужик в хорошем мерседесе привлекает далеко не каждого, большинство привлекает сам мерседес. У меня возможности поскромнее, и в этом есть свои плюсы - есть надежда, что мальчик полюбит меня, а не пежо. Да и книжек почитать Саше не мешало бы. Деньги он тратил на такую же попсню, на какой их зарабатывал: рестики, тряпки, фиолетовые занавески к фиолетовому покрывалу, смотри, Вова, как идеально подходит. Витьке не сильно нравился этот колхозный уют, они умеренно конфликтовали. О книгах у Саши тоже странные понятия: если тираж большой, значит автор талантлив, а как же еще! 

В дверь постучали. Это был мой бизнес-партнер Томас. 

Бизнес у нас тогда, в конце нулевых, только начинался, стресса было больше, чем денег, мне часто приходилось отвлекаться от гостей, звонить по делам, не зная покоя ни вечерами, ни в выходные. Это сейчас мы научились ценить приватность и выстраивать границы, следить за качеством жизни, а тогда, в молодости, в голове сновали по извилинам, будто стада муравьев - цифры, имена поставщиков, налоги на прибыль, с оборота, на добавленную стоимость, плюс аренда помещения, плюс зарплаты работников - и не давали уснуть. Томас заехал на минутку подписать бизнес-план для получения кредита, минутка превратилась в часок, мы курили с ним на балконе и ожесточенно спорили, в какой банк идти, брать ли русского налоговика по-черному или немецкого по-белому. 

Гостя развлекал Андрюха, я всё делал ему знаки через стекло, что мы вот-вот закончим. Уж не знаю, как Андрюха утешал нашего безутешного друга, вроде бы больше слушал его жалобы, чем сам говорил, с лицом серьезным и сосредоточенным, как обычно. 

Мне было неловко перед Сашей, все же гость, хоть и свой уже человек. Томас с нами сидеть не стал, и слава богу, ибо тогда нам пришлось бы переходить на немецкий и напрягаться, а мы планировали расслабиться. 

Понятное дело, после виски - а как же без него - Саша уже не поехал домой на своем мерседесе, а остался у нас, ему постелили в Андрюхином кабинете, как раньше стелили им вдвоем с Витькой. 

Я закрыл дверь спальни на ключ. Как обычно, я хотел секса. Но Андрюха увиливал от моих ладоней. 

-Вовик, сегодня у меня нет энергии. Давай просто полежим. 

Он повернулся на бок, положив голову мне на грудь. Я тихо целовал его в макушку, мне нравились все его запахи, и этот тоже. Он гладил рукой мой живот. Я наслаждался и не шевелился. 

-Господи, как же я тебя люблю-то, Андрюх. И волосы, и ресницы, и косточки твои все. И голос, и то, как ты говоришь, всё. Только ты там не зазнавайся. 

-Я это ценю, Вовик. Мне такого никто больше не говорил. Может, и не скажет. 

-Блин, Андрюх, мне прям вот стыдно перед Сашей, что я так счастлив с тобой. Неловко типа. 

-А вот это зря. Знаешь, что он мне говорил?

-Стоп. Неужели к себе звал? 

-Хм. И это тоже. Зачем тебе, Андрюша, эта небогатая жизнь, ждать лет десять, пока твой Вова разбогатеет, а я уже разбогател, у тебя со мной другая жизнь будет. 

-Супер. А ты?

-Ну, я сказал твердо, что люблю своего мужа и не собираюсь его менять. 

-Лапа. 

-А он, знаешь, не удивился и предложил мне с каким-то генералом в Швейцарию поехать на две недели. 

-Ебать ту Люсю. Это он так завидует, что ли?

-Да вряд ли. Просто бизнес, я думаю. 

-Ладно, спим. 

Утром Саша взялся сделать яичницу, спрашивал, кому сколько яиц, кому глазунью, а кому разболтать. Андрюха сделал тосты, разлил чай. Я успел сходить в душ, молча сел за стол. Я не знал, что говорить и, вообще, как вести теперь себя с таким человеком. 

-Где тарелки у вас?

-Да ты садись, я сейчас все положу. Ты же гость, -Андрюха доставал тарелки и приборы из ящиков. 

 Саша уселся за стол напротив меня. На мгновение мы пересеклись глазами, он быстро отвел взгляд, положил себе сахар в чай, долго размешивал. Не покраснел. 

-Тут у вас зал где-то есть небольшой, Штадхалле, надо бы съездить посмотреть и про цену спросить, Сукачева хочу повозить тут по городкам. Тут же русских много у вас?

Андрюха явно за мной наблюдал, ему было интересно, что я буду с этим Сашей делать. Может, он даже хотел бы, чтоб я ударил Сашу, выгнал, а он бы нас потом разнимал и просил меня успокоиться. 

Я подумал о том, что Саша наверняка взял с Андрюхи  слово, что он будет держать в тайне их разговор. Тогда, если я устрою скандал, дам волю эмоциям, то как-бы Андрюху подведу. В любом случае, мне почему-то не хотелось устраивать скандал. Противно было. 

-А поехали вместе! Я быстро дела сделаю, а потом посидим где-то, пообедаем!

И тут я, все-таки, не выдержал. Скандал не скандал, но надо же ему хоть что-то ответить. 

-А может, вы с Андреем без меня съездите? Еще раз с ним поговоришь. Вдруг он дрогнет и согласится на твои заманчивые предложения? А? 

Саша и бровью не повел. 

-Вова, ты что, юмора не понял? Я ж его специально провоцировал, тю. Проверочка такая, на вшивость. И он молодец, кстати, Андрюха твой! Не повелся. Уважаю. 

-Норм отмазался. Ну ты, Саша, даешь. Ах да, у нас колбаса еще вроде осталась, Андрюх, достанешь из холодильника?

И тут мой Андрюха сжал кулаки. Тело его напряглось, как перед прыжком с трамплина. 

-Еще и за коленки меня лапал, проверяльщик, -почти закричал Андрюха. -Знаешь, Саша, иди-ка ты нахуй из нашего дома, а. Своих мальчиков проверяй, а нас оставь в покое. Урод. 

Андрюха смотрел на Сашу в упор. Тот молча встал, оделся и пошел в коридор. Я молча проводил его до дверей. Он так и не покраснел. 

-Пока, Вов. 

-Пока. 

Я вернулся в кухню. 

-Ого, Андрюшкин. Не ожидал от тебя такой прыти. Ты и так можешь, оказывается. 

Андрюха доедал свою яичницу, я зашел сзади и поцеловал его в макушку. Привычным движением я взял его рукой за горло и сжал ласково. Обычно ему это нравилось. Однако на этот раз он резко увернулся. 

-А ты тоже пентюх, Вовик. Я думал, ты его прирежешь. Мужик тоже мне. 

-Зачем лишние конфликты? Мне стресса на работе хватает. А так - он бы поел, уехал, и мы бы с ним больше не общались. Так проще же и гораздо менее энергозатратно. 

-Все бы тебе тихо и мирно. Пентюх. 

-Да иди ты знаешь куда! Чего ж ты его сам вчера не послал, такой умный? 

-Так я и послал в конце концов. Кто мужик-то у нас? Ты или я? Я думал, ты. Решала, блин. Деликатный какой. 

Я обиделся. Мы весь день не разговаривали, а вечером у меня не встал. Не встал из-за его презрительного взгляда, или он казался  мне презрительным. Я долго хлопотал со своей потенцией, Андрюха лежал передо мной пластом на спине и смотрел мне в глаза, в его взгляде я не видел ни желания, ни нежности, как бывало обычно, а одну сплошную осень с дождем. Или мне так казалось. Или я сам себе не особо нравился?

Нет, мы не разошлись тогда, это случилось позже, по другой причине. А, может, и не по другой. Причины имеют свойство накапливаться и достигать в какой-то момент критической массы. 

А Витя, тот самый, который любит состоятельных мужчин - это на самом деле я, автор. Литературкой балуюсь. И да, люблю состоявшихся, в такого героя и внедряться интересно. Как в Вову, например. Чемпионат поэзии я ему, конечно, приписал, с риском для правдоподобия, он на самом деле стихами-то не особо интересуется. 

Я про всех знакомых уже по рассказику написал, теперь вот про Вовку с Андреем. Уж не знаю, зайдет вам или нет. Основано на реальных событиях. Давнишних уже. 

Разошлись они знаете, когда? Ага, когда Вовка купил свой первый мерседес. Если честно, я их и развел. Вовка мне всегда нравился, а тут еще бизнес у него в гору пошел. И что-то с Андреем у них клеиться стало плохо. Кто там первый кому изменил, уже и не помню. Когда в паре начинаются измены, надо срочно что-то изменять, а им, видимо, лень уже было. Вот тут я ему под руку и попался - встретились в командировке, как-бы случайно, ха. Тогда уж у них отклеилось окончательно. А что вы думали? Писатели тоже люди, просто они все потом записывают. 

Недавно мы с ним дом купили в кредит. Живем. Я ему мальчиков иногда привожу, чтоб эмоции освежить. Но только под моим контролем! Аллес ин дойчер ханд, как немцы говорят.